Что значит мыслить? Арабо-латинский ответ
Жан-Батист Брене (род. 1972) — французский философ, профессор Сорбонны, специалист по трудам Аверроэса, арабскому аристотелизму IX–XII веков и его взаимодействию с европейской схоластикой. В этой книге — первом его сочинении, переведенном на русский язык, — он предлагает в некотором роде начать мыслить с чистого листа, то есть посмотреть на само мышление взглядом новичка-первопроходца. Пятнадцать глав служат первыми опорными точками на карте мира мысли, который читателю предстоит открыть заново в свете наследия арабо-латинской культуры — удивительного феномена рецепции античной философии в арабском мире, откуда труды Аристотеля, переведенные с греческого на арабский, откомментированные и вновь переведенные с арабского на латынь, возвращались в западную цивилизацию.
Европейское Новое время берет начало с Декарта и его понимания cogito, охватывающего, кажется, всё. Произошло это, однако, не иначе как в результате суммирования того, что было создано в арабском и латинском мире предшествующими столетиями, на протяжении которых рождалась фигура интеллектуала. Что же такого поразительного — и в то же время преданного забвению, а значит, нового для нас — смогли сказать о мысли средневековые авторы? Вот предмет этой книги, свободно перебирающей разные подходы к мышлению. Ведь мысль множественна. Если для Аристотеля интеллект подобен руке — орудию из орудий, — то и о мысли можно сказать то же самое. Мышление — это рука, орудие, объединяющее в себе все орудия, слово, полное слов. Человек — не тот, у кого нет своего дела; он тот, чей деятельности мало одного имени; животное, чья деятельность может быть названа лишь множеством именований. Эта книга — своего рода лексикон, набор ориентиров на ментальной карте, связи между которыми, быть может, очертят значение того, что зовется мышлением. — Жан-Батист Брене
Европейское Новое время берет начало с Декарта и его понимания cogito, охватывающего, кажется, всё. Произошло это, однако, не иначе как в результате суммирования того, что было создано в арабском и латинском мире предшествующими столетиями, на протяжении которых рождалась фигура интеллектуала. Что же такого поразительного — и в то же время преданного забвению, а значит, нового для нас — смогли сказать о мысли средневековые авторы? Вот предмет этой книги, свободно перебирающей разные подходы к мышлению. Ведь мысль множественна. Если для Аристотеля интеллект подобен руке — орудию из орудий, — то и о мысли можно сказать то же самое. Мышление — это рука, орудие, объединяющее в себе все орудия, слово, полное слов. Человек — не тот, у кого нет своего дела; он тот, чей деятельности мало одного имени; животное, чья деятельность может быть названа лишь множеством именований. Эта книга — своего рода лексикон, набор ориентиров на ментальной карте, связи между которыми, быть может, очертят значение того, что зовется мышлением. — Жан-Батист Брене
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: ООО "Ад Маргинем Пресс"
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Аудармашы: Дарья Шахова
Қағаз беттер: 120
Пікірлер7
👍Ұсынамын
💡Танымдық
Небольшой экскурс в арабскую философию, основанную на религии. Несколько интересных вещей раздобыл.
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
Прекрасное обзорное эссе о свойствах и характеристиках, о метафизике мысли, разума, понимания — написанное с опорой на арабских и римских авторов, Аверроэса-Авиценну. Мысль есть доступ к универсальному, узревание сущности, бытия вещи отдельно от случайных свойств; с этого начинается наука. Разуметь значит абстрагировать, дематериализовать.
Дәйексөздер728
Совершенная, сбывшаяся мысль — это мысль, прошедшая через тело, им произведенная, вышедшая из него, но в конце своего пути уже не имеющая субъекта, опоры: она существует уже не как мысль конкретного индивида.
Философы есть совершенные мысли, а совершенная мысль не имеет имени.
Индивид оставляет свою мету на понятии и придает своей мысли стиль, особую окраску, но в то же время универсализируется вплоть до анонимности.
