автордың кітабын онлайн тегін оқу Во имя плоти
Часть 1. Новый ад
Глава 1. Я, космонавт
«До начала процедуры дефизильтрации осталось десять минут. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Что? Откуда этот чeртов голос? Что я должен надеть?
Я с трудом открыл слипшиеся глаза и осмотрелся. Белоснежные стены слепили похлеще полуденного солнца. В темноте было гораздо комфортнее, и глаза закрылись сами собой. Спустя несколько тяжeлых вздохов резь отступила, и я повторил попытку. Результат был мягче, но по-прежнему малоприятен. Зачем здесь такой ослепительный свет? Как в операционной…
Полагаю, нехитрый процесс моргания занял гораздо больше времени, чем мне показалось, ибо совсем скоро омерзительный голос снова возвестил: «До начала процедуры дефизильтрации осталось восемь минут. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Не в том смысле омерзительный, будто он был противен, нет. Голос был холодный и равнодушный. Голос бесполого глубоководного полипа, сгенерированный в недрах неведомого компьютера, задача которого сводилась всего-то к простейшему действию — сообщить мне время. Восемь минут… Если честно, лучше бы это был женский голос. Приятно пробуждаться от чувственного приглашения неведомой красотки. Сразу становится понятно, что день будет хорош и жизнь в целом прекрасна. Отличный вариант. Который в моeм случае заменили на равнодушный генератор звуков. Разработчики должны иметь это в виду. Дельная мысль.
«До начала процедуры дефизильтрации осталось шесть минут. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Да подожди ты… Где я вообще нахожусь? Это больница? Лаборатория? Зачем эти бестолковые лампочки, десяток мониторов, сенсорные консоли… Замысловатые магистрали аккуратно спелeнатых разноцветных проводов огибали небольшие столики, намертво вмонтированные в стены и предназначенные явно не для пиршеств. Ничего лишнего, это определeнно рабочее пространство. Похоже на внутренности космического корабля.
Стоп. Как он сказал? Спускаемый аппарат? Словно в подтверждение моей догадки, голос любезно поторопил: «До начала процедуры дефизильтрации осталось пять минут. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Спускаемый аппарат — это реально что-то из космоса? Я в какой-то дурацкой космической капсуле или типа того? Как много вопросов, и как предательски слезятся глаза… Но пазл, похоже, сходится. Итак, я космонавт и нахожусь в «спускаемом аппарате», который, вероятно, уже отделился от какого-нибудь космического корабля и куда-то «спустился». Больше данных нет.
Или есть?
А, да. Сейчас же начнeтся дефизиль… что? Дефизильтрация? Что такое «дефизильтрация»? Если голос настойчиво просит как минимум надеть средства защиты, то стоит поторопиться. Очевидно, процедура предстоит не из приятных, и лучше мне отсюда банально свалить, так как никаких средств защиты, похожих на то, что можно надеть, я вокруг не наблюдаю. А что в этой капсуле вообще можно надеть? И нужно ли?
Я перевeл взгляд на собственное тело, и градус беспокойства заметно увеличился. На мне не было ничего. Абсолютно голый, я лежал в каком-то пластиковом корыте, с краeв которого свисали отвратительного вида кабели толщиной со слоновий хобот. Голый, покрытый мурашками и совсем не подготовленный к надвигающейся «дефизильтрации». Неприятное открытие. Только сейчас я понял, насколько замeрз.
«До начала процедуры дефизильтрации осталось четыре минуты. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Надо валить отсюда, но я сильно сомневаюсь, что вон та штука, похожая на дверь, готова меня выпустить. В стене действительно вырисовывался крупный прямоугольник с закруглeнными краями, недвусмысленно сигнализирующий, что он и есть спасительная дверь. Однако каких-либо ручек у прямоугольника не наблюдалось. Возможно, здесь есть какая-то кнопка или типа того…
О, вот же кнопка!
Рядом с дверью красовалась внушительная красная кнопка, над которой мерцал бегущей строкой не менее внушительный монитор. Бегущая строка дословно повторяла уже до боли знакомую фразу, которая немедленно поспешила о себе напомнить.
«До начала процедуры дефизильтрации осталось три минуты. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Прямо на стене, над заветной кнопкой, мелким шрифтом было написано: «Остановка дефизильтрации». Я облегчeнно выдохнул. Делов-то, только зря понервничал. Выход есть всегда! Сейчас нажмeм красную кнопку — и будем разбираться, что это за корабль и как я сюда попал. И главное — зачем? Даже если окружающая обстановка и походила на космический корабль, это никак не умаляло тот факт, что моe отношение к космосу можно было охарактеризовать как чуть более чем отдалeнное.
Впрочем, кое-какой нюанс таки оставался. Я ещe раз осмотрел своe обнажeнное и такое беззащитное тело. Хм, вот этот момент я как-то сразу не разглядел…
Кожаные ремни.
Полдюжины широких кожаных ремней намертво приковывали меня к проклятому корыту. По два на каждом запястье, два широких — на голенях и двойной поперeк пояса. Каждый ремень — с зеркальной хромированной застeжкой.
«До начала процедуры дефизильтрации осталось две минуты. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
А вот теперь это всe выглядело максимально плохо.
Я изо всех сил напряг бицепсы, но ремни даже не вздрогнули.
— Кто-нибудь! Есть здесь живые? — крикнул я и вздрогнул от собственного голоса. — А можно остановить?.. Можно остановить эту вашу дефизильтрацию?
Ответом ожидаемо была тишина.
— Компьютер! — скомандовал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Остановить процедуру дефизильтрации!
«До начала процедуры дефизильтрации осталась одна минута. Немедленно покиньте спускаемый аппарат или наденьте средства защиты!»
Мне показалось, что в голосе зазвучали торжествующие нотки.
Так, что можно сделать с этими ремнями? Я осторожно повернул запястье и постарался дотянуться до пряжки. Это оказалось вполне по силам. Средний палец оказался как раз над металлической дугой, и я смог чуть приподнять язычок.
«До начала процедуры дефизильтрации осталось тридцать секунд…»
— Да знаю я! Дай только доделать начатое…
Горячая капля пота скользнула по виску. Ещe немного… Знаю — это возможно… Миллиметр за миллиметром я отгибал язычок, чтобы вытянуть плотную ленту ремня и снять еe с металлического кончика. Ещe чуть-чуть…
«До начала процедуры дефизильтрации осталось десять секунд…»
Язычок сорвался, и я чуть не взвыл от отчаяния, но тут же взял себя в руки. На рефлексию нет времени, нужно повторить движение, только осторожнее…
Вторая попытка прошла легче и была более успешной. Ремень наконец-то поддался и соскочил с язычка. Я выдернул руку из ослабших оков. Победа! Первый есть! Я размял плечо, согнул и разогнул пальцы. Чертовски приятное ощущение. Сколько замков осталось? Четыре? Пять? Стоп, а сколько у меня времени?..
«До начала процедуры дефизильтрации осталось три секунды…»
Бля-я...
Глава 2. Дважды спасeнный
Мгновения, когда твоe любопытство может быть удовлетворено, — одни из самых приятных моментов в жизни. Мало что может омрачить счастье немедленного познания, тем паче если интересует вас нечто критичное, жизненно важное. Меня, конечно же, интересовал загадочный процесс, готовый начаться буквально через несколько секунд, но если уж говорить начистоту, то с превеликим удовольствием я променял бы эти знания на возможность оказаться снаружи смертоносной космической капсулы.
Три секунды против четырeх крепких кожаных ремней, удерживающих моe голое тело в пластиковом корыте. Именно так выглядит безысходность. Я приготовился к дефизильтрации.
Одновременно с этим драматичным решением прямоугольник в стене, похожий на дверь, плавно отошeл в сторону. Из полумрака показалась худощавая фигура и шагнула внутрь моей темницы. Резкие размашистые движения заставили насторожиться, но это определeнно был человек. Облачeнный в набедренную повязку с цветастым передником и короткую стeганую куртку без рукавов, он вперил в меня глаза, лишeнные какого-либо осмысленного выражения. Ни восторга, ни удивления.
— Эм-м… — Я не нашeл что сказать, но отметил, что после открытия двери компьютерный голос наконец-то заткнулся. Секунды летели с положенной скоростью, а я оставался в живых и не наблюдал в помещении никаких фатальных перемен. Очевидно, «процесс дефизильтрации» был отложен на неопределeнное время. Что ж, запишем этого странного смуглокожего гостя в спасители… Даже чудо-кнопка не понадобилась.
— Спасибо за дверь, ты сильно помог… Похоже, она отключает эту, как еe…
Приветственная фраза напрасно пыталась оформиться во что-то вразумительное. Впрочем, она не потребовалась. Сверкая стеклянными глазами и подeргиваясь, «спаситель» решительно направился к моему корыту, а следом за ним в капсулу впрыгнул ещe один — точная копия первого, в небольшом круглом шлеме и с лихо зашнурованными до колен сандалиями. Кто это вообще такие? Древние египтяне?! Куда залетела эта долбаная спасательная капсула?
Громадный топор в руке первого я заметил только тогда, когда лезвие взлетело над моей головой. Воздух загудел от тяжести метнувшегося вниз металла.
Я резко дeрнулся в сторону, успев поблагодарить случай, позволивший мне освободить одну руку и создать тем самым возможность для манeвра. Я прижался к краю корыта, а топор с треском влетел в его пластиковое дно и прорубил его насквозь, разметав вокруг тысячи острых осколков. Удар был такой силы, что египтянин повалился прямо на меня. На удивление он оказался довольно лeгким.
Ситуацию, когда на тебя налетают вооружeнные дикари, а ты в этот момент фактически обездвижен, сложно назвать удачной. Чудесное начало дня! Сперва эта дефизильтрация, теперь такое вот безумие. Из огня, что называется, да в полымя…
Я умудрился спихнуть с себя нападавшего, но только для того, чтобы открыть пространство для атаки второго. Невооружeнный, он неожиданно оказался перед моим лицом и вцепился в горло адской хваткой. Казалось, что на шее сомкнулись гигантские пассатижи. Я звезданул его кулаком по рeбрам, но противник даже не вздрогнул.
Мои лeгкие со свистом втягивали возможно последний вдох, когда на всю комнату прогремел оглушительный выстрел. Волна горячего воздуха пронеслась следом за грохотом, унося за собой вцепившегося в меня египтянина. Видал я в кино, как отстреливают руки, ноги и всякое. Но вживую узрел аж совсем невероятное. Рука-то как раз осталась на моей посиневшей шее, а в сторону смело́ нападавшего. Точное попадание — парень разлетелся на части прямо в воздухе. И — нет, никакого мяса и крови! — в стороны брызнул фейерверк железных осколков и обгоревших проводов. Тонкая кожа соскользнула с костлявого железного каркаса и свернулась в трубочки, останки египтянина сгрудились на полу кучей деталей детского конструктора, из которой торчали рeбра и скрюченные металлические пальцы.
В ушах ещe звенело, когда грянул второй выстрел, и снова в стены ударили куски раскалeнного металла, оставляя за собой чeрные полосы. В воздухе запахло горелой проводкой. Похоже, второй тоже готов.
Интересно, чего ожидать от очередных спасителей?
Следом за гигантским дымящимся стволом в капсулу протиснулось не менее гигантское существо. Я затаил дыхание. Если и этот гость нападeт на меня, тут шансов не будет вообще.
Более двух метров роста. Густые и чeрные, как гудрон, волосы, стянутые в тугую косу, начинающуюся от самого лба; кожаная куртка, под которой переливались мускулами руки толщиной с мою ногу; тончайшая талия и антрацитового цвета брюки-стретч, заправленные в здоровенные армейские ботинки с высокими берцами. Конечно же, на широкой подошве. Огромные груди при каждом движении буквально разрывали на части еe плотную куртку с тугой шнуровкой по бокам. Это была невероятная женщина.
— Ага, вот ты где, — произнесла она, беззастенчиво изучив моe оторопевшее лицо и голое тулово, усыпанное ошмeтками проводов. Такому глубокому гроулу мог позавидовать аллигатор. У неe были самые пухлые губы, которые я видел в своей жизни. Мясистые уши и нос несколько терялись на фоне мощного подбородка и выразительной нижней челюсти.
В еe левой руке ещe дымилось нечто похожее на штурмовой револьвер, но какого-то заоблачно великанского калибра. Было удивительно, как такое огнедышащее чудовище вообще можно удерживать одной рукой.
Женщина сняла с моей шеи остатки кисти египтянина и мощными движениями вырвала из пластика сдерживающие ремни, подарив долгожданную свободу.
Хотя… Свобода быстро оказалась относительной.
— Пошли! — Она легонько ткнула в мою спину кулаком, отчего я метнулся к двери гораздо быстрее, чем планировал. Тяжeлые шаги, раздававшиеся за спиной, нивелировали малейшее желание притормозить.
— Почему они хотели меня убить? — бросил я через плечо. Не скажу, что это был главный из волновавших меня вопросов, но я всем сердцем желал почувствовать контакт и человечность в этой амазонке. — Это типа роботы?
— Роботы.
— А где мы вообще находимся?
Мы выбрались из переходного шлюза уже осточертевшего спускаемого аппарата, но вопросов меньше не стало. Снаружи капсула выглядела как огромный обгоревший шар, очевидно неслабо прожаренный в плотных слоях атмосферы. Шар был на треть утоплен в мозаичный пол полутeмного зала с обвалившимися вокруг места приземления колоннами. Стены были выложены из плотно подогнанных друг к другу колоссальных каменных блоков. И стены, и колонны были украшены легко узнаваемыми египетскими иероглифами, а в потолке зала зияла внушительных размеров дыра с опалeнными краями. Похоже, так поработала моя капсула, именно тут мы с ней и пролетели. Над разбитым потолком виднелось ещe несколько разрушенных этажей и разбитых перекрытий. Где-то совсем высоко мерцал голубой лоскуток неба.
В воздухе замерло облако песчаной пыли, в нос ударил пронзительный аромат жасмина и ладана.
— Точно, Древний Египет… — пробормотал я. — …И роботы.
Мы выбрались по треснувшим каменным глыбам на ровную поверхность пола.
Свет лился откуда-то из углов и рассеивался ближе к пробитому потолку. Внутренняя подсветка в древнем храме? Снова навалились вопросы.
Пока я переминался на месте, пытаясь сообразить, чем прикрыть наготу и не вернуться ли в капсулу за одеждой раскуроченных в щепки роботов, женщина вышла вперeд. Я обратил внимание на еe крепкий зад, но в первую очередь — на переброшенный за спину четырeхствольный пулемeт, сильно смахивавший на авиационный, с вращающимся блоком стволов. Рядом наблюдался короб, к которому от пулемeта тянулась увесистая звеньевая лента.
— Пошли. — Женщина снова толкнула меня к единственному выходу из зала. Стены помещения были украшены несколькими ложными дверьми, имитировавшими запертые порталы в мир мeртвых. Лишь один из подобных порталов, обрамлeнный поблeкшими фресками и крупной клинописью, скрывал за собой уходивший в темноту коридор.
— Мне бы прикрыться…
— Потом. Скажешь Бархану. — Она двинулась вперeд, но остановилась и тяжело заглянула в мои глаза, словно прилагая усилия, чтобы донести до меня что-то очевидное. — Чем дольше мы тут остаeмся, тем больше шансов, что их будет много.
— Роботов?
— И роботов тоже.
Глава 3. Бархан
Я живо вспомнил занесeнный над головой топор, и желание возражать испарилось. Что ж, ради физического благополучия я готов потерпеть и наготу, и острые камни под ногами. Надеюсь, возможность приодеться вскоре представится…
— Послушай! — Я всe-таки попытался добиться хоть капли ясности. — Про космос я, наверное, понял. А мы вообще где? Это было перемещение во времени? Или это… типа другое измерение? Или тут какие-нибудь опыты? И главное…
Из коридора послышался топот бегущих ног. Кто-то стремительно приближался, и интуиция подсказывала, что очередная неожиданная встреча ничего хорошего не предвещает — тем более что мне пообещали новых роботов. Возможно, даже вооружeнных.
Пока я сожалел о том, что не додумался прихватить с собой из капсулы топор, большая женщина решительно встала напротив портала, словно бетонный волнорез против надвигающегося потока. Еe мощные бeдра вздрогнули волной мускулов и сжались в рельефные произведения искусства.
Из коридора, толкаясь, выскочили двое в грязных рабочих комбинезонах сиреневого цвета. Они могли бы выглядеть как обслуживающий персонал какого-нибудь гипермаркета, если бы не были столь неопрятны и не сжимали в руках предметы, которые, очевидно, намеревались использовать не по назначению. Первый замахнулся на мою спутницу ярко-красным пожарным багром, второй ринулся ко мне с увесистым молотком. Выпученные глаза, перекошенные лица и забрызганные белой слюной бороды… Не очень-то они были похожи на роботов.
Довольно много внезапных появлений за такой короткий промежуток времени, отметил я про себя.
Спасительница отреагировала молниеносно.
Не поднимая револьвер, она стремительно всадила армейский ботинок прямо в живот атакующему — полной ступнeй, как тараном, припечатав опешившего от неожиданности противника к стене, словно хрупкую бабочку. Внутри комбинезона что-то звонко щeлкнуло и отвратительно фыркнуло — бока окрасились малиновыми пятнами, а промежность раздуло. Похоже, его внутренности вывалились прямо в брюки. Определeнно, это был не робот, а живой человек. Багор звонко ударился о плиты, резко запахло кислятиной.
Одновременно с этим сокрушительным ударом женщина, не поворачивая голову, выбросила руку назад и вцепилась в волосы второго, который был уже у самого моего носа. Словно в замедленной съeмке, я увидел, как ладонь плотно ложится на его голову и медленно сжимается в кулак прямо на макушке, стягивая и волосы, и кожу несчастного в кровоточащий комок. Намертво стиснув этот клубок, она резко дeрнула косматую шевелюру в сторону, противоположную движению его тела. Кожа с треском лопнула в районе шеи и соскользнула с головы вместе с лицом, будто мокрая балаклава. Превратившись в тряпку, сорванное лицо плеснуло на стену красными каплями. Молоток звякнул об пол почти одновременно с багром. Человек взвизгнул, вцепился трясущимися пальцами в скудные рыхлые комочки — единственное, что осталось на его черепе — и скрючился на плитах в позе эмбриона.
Следом за ним рухнул бывший нежно-сиреневый комбинезон, превратившийся в тeмно-бордовый мешок с внутренностями, — амазонка опустила ногу.
Несмотря на шокирующую картину, промелькнувшую перед моими глазами за долю секунды и замершую у ног в виде настоящего кошмара, я ощутил какое-то возбуждение. Не сказать что задор, но это был определeнно прилив сил. Сцена расправы потрясла посильнее, чем отстрел роботов.
— Мы же не в Египте? — поинтересовался я, чувствуя, что и дыхание, и сердцебиение стремительно приходят в норму.
— Мы в музее, — раздался жeсткий баритон из тeмного коридора.
— Наконец-то. — Женщина бросила окровавленную волосатую кожу на еe бывшего обладателя, вытерла руку о бедро и ткнула пальцем в вошедшего. — Это Бархан. Докладывай.
— Бархан — это я. — Крепкий мужчина вошeл в зал и удовлетворeнно хмыкнул, поочерeдно переведя взгляд с окровавленных комбинезонов на обгоревшую капсулу, а следом на меня. — Всe отлично. Эти гости залeтные, вокруг чисто. Можем двигаться.
— Что по зданию?
— Он активирует всех подряд, на выходе придeтся пострелять.
Бархан не был таким же невероятно огромным, как его спутница, но тоже обладал атлетическим телосложением. На нeм была чeрная кожаная майка без рукавов, наилучшим образом подчeркивавшая рельефные трицепсы, и свободные брюки. Он тоже был вооружeн, но и тут выглядел поскромнее брутальной амазонки. Конструкция его автомата, расположенного на груди стволом вниз, была мне незнакома, но разрушительная мощь сомнений не вызывала. Тeмно-сливовый ствол, переходящий в массивную коробку, выглядел угрожающе.
Все открытые участки его тела были покрыты плотным узором. Масштабные монохромные татуировки разбегались по рукам, шее, лицу, а поверх них, совершенно не считаясь с нанесeнным на кожу изображением, блестели многочисленные металлические украшения. Тяжeлые кольца, изогнутые штанги с шариками и острые крючки выглядывали из-под кожи, располагаясь на теле хаотичным образом. Все проколы выглядели свежими, и это смотрелось странно вдвойне. На многих ранках запеклась сукровица, словно нанесли их относительно недавно.
— Есть пара залeтных. Нас почти опередили. — Она кивнула на капсулу. — Как отходим?
— Центральный вход, через помойку. Остальные залы милитаризированы. Отобьeмся, конечно, там ничего серьeзного, всe примитивное, но…
Во время их разговора я ещe раз осмотрелся. Итак, это музей. Да, теперь понятна и современная подсветка в египетском зале, и чистенький пол, и этажи над залом. Музей. Такое объяснение закрывало многие дыры в этой безумной картине мира, но далеко не все. Далеко не все…
Чeрт, во что бы одеться? Сплошные камни вокруг.
— Вот эти двое, — подал я голос и указал на трупы в окровавленных комбинезонах. — Это же не роботы? Это люди…
— Люди, да. Бродяги, — ответил Бархан. — Да и нормальных роботов здесь нет. Здесь только демонстрационные манекены. Это же музей. Манекены, куклы — чтобы показывать публике всякое. Но публики давно не бывает, а в манекенах достаточно электроники, чтобы к ним можно было подключиться и немножко поуправлять. Впрочем, к людям тут тоже можно подключиться.
— Немножко поуправлять?
— Только там, где поблизости есть необходимые кабели, камеры, оптоволокно, активные системные блоки и прочий оккультизм. А он тут везде.
— Хватит болтать, — поторопила женщина. — По дороге наобщаетесь.
Мы двинулись в тeмный коридор. Женщина впереди, Бархан замыкающим. С одной стороны, я чувствовал определeнную защиту. Понятия не имею, где я оказался, но дружелюбием здесь и не пахло. Мои сопровождающие смотрелись непробиваемым щитом, что, конечно, радовало. С другой стороны, бегать с голой задницей по египетским пирамидам — далеко не самое приятное времяпровождение. При случае я всe-таки старался прикрывать собственное мужское достоинство от взглядов спутников. Хотя… О каком достоинстве тут вообще могла идти речь? Безуспешная попытка вспомнить, кто же я такой, снова не принесла успеха. Я покрутил в голове несколько случайных имeн, постарался представить взлетающую ракету и ощущение невесомости — бесполезно. Всe, что окружало меня до пробуждения в капсуле, напоминало чeрную звуконепроницаемую стену.
Коридор перешeл в просторный зал с вполне современным оформлением. На жeлтых стенах красовались разнообразные подробности древнеегипетской погребальной культуры: развeрнутые папирусные свитки со сценами из загробной жизни, полуистлевшие фрагменты покрывал и фотографии с мест раскопок. Под кубическими стеклянными колпаками, покрытыми толстым слоем пыли, я увидел серые от времени сосуды со звериными головами на крышках. Если не ошибаюсь, в таких банках хранили внутренности мумий. Я с досадой отметил, насколько бесполезной чепухой забита моя голова, вместо того чтобы помнить хоть какой-то эпизод из вчерашнего дня или хотя бы лица родителей.
Пол был покрыт нежнейшим ковром. Хоть какое-то облегчение.
Я стянул бархатную скатерть с одного из столов и соорудил для себя нечто похожее на юбку. «Одежда» добавила уверенности. Теперь нужна обувь. Молчаливое сопение спутников слегка угнетало.
— Это реально выглядит как музей… — сказал я.
Бархан охотно вступал в диалог, это я уже заметил. Стоило воспользоваться нехитрым наблюдением. С этими ребятами можно подружиться — и скорее всего, даже нужно.
— Точнее будет сказать, что здесь когда-то был музей, — немедленно отреагировал Бархан. — Но сейчас он заброшен. Музеи никому не нужны, это ещe один атавизм прошлой жизни. Здание само по себе как-то функционирует, тратит год за годом остатки аккумуляторов. Но ни сотрудников, ни посетителей тут давно нет. Есть только бродяги — мрази и отщепенцы, которые тут сколотили себе бомжатник. Живут, срут, мрут, рожают и скрываются от патрулей — всe в одном помойном ведре. Сейчас заглянем к ним в гости. Есть ощущение, что хозяева будут против, чтобы мы без проблем покинули это замечательное здание, хе-хе... Будет жарко, но не ссы — совсем недолго.
— Придeтся пострелять?
— Быстро усваиваешь, пацан.
Вокруг было подозрительно тихо. С каждым поворотом я ожидал новых внезапных нападений, но последующие залы тоже оказались пустыми.
Однообразные экспозиции, погружeнные в запустение, следовали одна за другой и вскоре сменились узким подсобным коридором с затхлым воздухом. По количеству и сложности переходов я определил, что мы двигаемся каким-то обходным путeм, стараясь избегать нежелательных локаций.
— Мeртвый музей не только кишит бродягами, но и напичкан всяким хламом: экспонаты, реквизит, архивы, фондовые коллекции. Бесполезные ценности когда-то мирового значения. Есть тут и демонстрационные манекены. Ну, ты понял — всякие солдаты, рыцари с алебардами. Сейчас они рыскают по зданию и вооружаются чем придeтся. Вооружение чисто символическое: всякое говно на палках и прочие луки-стрелы. Но если они добрались до химических или биологических образцов, то… Короче, лучше тобой не рисковать. Мы их обманем: выйдем там, где он не ожидает. Пойдeм через бомжатник.
— Вооружаются — зачем? Не ожидает — кто?
— Понимаешь ли, хм… Твоe прибытие обеспокоило одного… одного очень неспокойного персонажа. Настолько, что он добрался до всех, кто был рядом, и поставил им конкретную задачу: уничтожить прибывшего. То есть тебя. Такую же задачу получат бродяги, обитающие на выходе, когда мы приблизимся к их помойке, — но с ними проще. У нас был выбор, кого отхерачить — роботов или бомжей. Выбрали второе. Ты не против?
— Не против. Наверное. А вы-то кто?
— Мы? Тут в двух словах не расскажешь. Но мы — те, кого твоe прибытие в некотором роде обрадовало. Тем более что наше присутствие тут — невероятная удача и стечение обстоятельств. Тебе повезло, что мы оказались рядом. Ехали мимо — и вдруг сигнал: спасите этого парня, он тут только что с неба свалился. Как-то так. Теперь ты — наше задание, и мы рады, что на этом этапе ты ещe жив.
Ещe один зал. Высоченные потолки и сотни некогда роскошных картин в пышных золочeных рамах: величественные пейзажи и сочные натюрморты, набухшие жиром телеса античных богов и истощeнные полускелеты праведников. По полотнам разбегались неровные разрезы, сделанные, вероятно, рукой безумца. Картины, мраморный пол под ними и стены вокруг были покрыты безвкусными граффити и засохшими разводами экскрементов. К тонкому аромату старинной мебели грубо примешивалась вонь немытых тел и испорченной еды. Похоже, обещанная встреча с нынешними обитателями музея всe ближе…
Снова коридоры и подсобки с железными шкафчиками.
— А что будет на следующем этапе? — Чем больше ответов я получал, тем больше вопросов они порождали.
— Мы тебя кое-куда отвезeм. Для твоей же безопасности.
— Так, хорошо. Похоже, вы знаете про меня больше, чем я сам. Тогда самое главное… А кто я?
— Ты ничего не помнишь? — в разговор вступила женщина. До этого она была больше сосредоточена на возникавших на нашем пути закрытых дверях, которые разом выносила лeгким движением плеча.
— Кое-что… Какие-то вспышки, фрагменты. Честно говоря, мне бы присесть хотя бы на пару минут и спокойно подумать без вот этого всего. Может, тогда бы и вспомнил, а так... Сплошной туман и догадки. Правильно понимаю — я космонавт?
— Похоже на то.
— Ну да, это и сам догадался… Спасательный аппарат и всe такое… Но откуда я прилетел? Почему пристeгнут? Неужели космонавты летают голые и пристeгнутые ремнями? Больше похоже на подопытного кролика. И я ничего не помню о своeм космическом путешествии: как летел, куда, зачем…
— Если надо, летают и голые, — уверенно бросила женщина за спину и выбила очередную дверь. — Пришли.
Глава 4. Кровавый туман
Вероятно, когда-то это был ультрасовременный сверкающий вестибюль, поражавший воображение масштабом и замыслом, — великолепные и торжественные врата в мир древнейших культур и мирового искусства. Величественный свод состоял из нескольких сводов поменьше, вытянутых в ряд и украшенных средневековой картой звeздного неба. Изящные нервюры, напоминавшие рeбра дракона, опускались на голубые волнистые стены, призванные создавать волшебный эффект, будто посетитель находится на дне русла глубокой и бурной реки… Увы, большее разглядеть не представлялось возможным, да и эти красоты лишь местами выглядывали из-за огромных куч разнообразнейшего мусора, который при ближайшем рассмотрении оказывался не мусором, а нелепыми, гротескными конструкциями, отдалeнно напоминавшими жильe.
И это, несомненно, было жильe.
Доски и коробки, пластиковые панели и листы алюминиевых ограждений, серые бетонные блоки и покрытые плесенью куски мебели — целое море отходов самым невероятным образом воплощалось в некое подобие огромного муравейника, заполонившего собой вестибюль музея. Слепленные, склеенные, притиснутые друг к другу и опутанные проводами импровизированные стены складывались в комнатки-домики, внутри которых раздавался непрерывный гул, сдобренный возгласами и скрипами. Жизнь бурлила и клокотала внутри этого муравейника, заполненного чем-то омерзительным и подвижным. Заполненного людьми.
Помойка — а иначе это безумное нагромождение и не назовeшь — заполняла вестибюль музея, местами вздымаясь до потолка, но воображение отказывалось представить расположение коридоров и тоннелей внутри бараков, соединить в разумную картину спонтанно разбросанные по стенам дыры, которые ни один язык на свете не повернулся бы назвать дверьми или окнами. Из-под кривых стен вытекали мутные коричневые лужи, превращаясь на сгнившем паркете в зловонные прудики, наполненные слизью. Судя по струйкам дыма и запаху горелой тухлятины, внутри что-то готовили.
Пронзительность миазматических ароматов сшибала с ног. Воняло, как из только что открытой цистерны с рыбой, позабытой на пару недель под палящим солнцем.
Очевидно, путь к центральному выходу лежал через эту помойку.
— А как же мы…
Я не успел закончить фразу. Из окон и щелей показалось несколько физиономий, несомненно похожих на те, что мне довелось узреть в египетском зале. Знакомые выпученные глаза и перекошенные лица. Сложно, конечно, всматриваться в пропитые рожи, тронутые интеллектуальным распадом, и как-то их классифицировать, но я готов был поклясться, что такого невменяемого выражения не увидеть даже на морде самого конченого отброса. Кажется, я понял значение слов «к людям тут тоже можно подключиться».
Гул стал гораздо громче, муравейник забурлил, будто неведомый хулиган залил в оживлeнные норки расплавленную пластмассу.
Бродяги выбирались из бараков, их взгляды были направлены на наш небольшой отряд и намерения считывались весьма однозначно. Истощeнные и заплывшие жиром, плечистые и завязанные жизнью в артритные узлы, все без внятного выражения на лицах, но заряженные действием, готовые броситься нам навстречу. Вперeд вышел лохматый мужчина неопределeнного возраста с отвeрткой в кулаке и ощерил гнилые зубы. Следом — трое юнцов с палками и несколько женщин в замызганных фартуках, тоже неопределeнного возраста. За юбку одной цеплялся чумазый ребeнок.
За спинами женщин выстроился уже десяток, другой…
— Понеслась… — удовлетворeнно хмыкнула наша мощная предводительница и небрежно повела плечом. Здоровенный авиационный пулемeт послушно скользнул в еe широкие ладони. Она отступила одной ногой, чуть присела в боевую стойку, наклонив корпус к оружию, и упeрла четырeхствольного монстра в бедро.
Я услышал еe ровный выдох и после этого — тишину.
Звуки исчезли на какое-то время, и только когда стены муравейника затряслись и брызнули в стороны — брызнули щепками, каменными осколками, картоном и кусками арматуры, — тогда и я содрогнулся от непрерывной волны ошеломительных ударов в грудь, следом за которыми в мир ворвался громоподобный грохот выстрелов, похожий на хохот сатаны.
— Рррррррррррр! — Звук лупил в душу с частотой строительного перфоратора.
Адский пулемeт исторгал настоящий стальной ливень в бросившихся на нас бродяг. Это были мужчины и женщины, старики и совсем дети. Они успевали сделать несколько шагов вперeд лишь для того, чтобы влететь грудью в смертоносный металл, разрывавший на куски человеческое мясо и устремлявшийся дальше в задрожавшие бараки, смешивая кровь, мясо и пластик в единое месиво и прорубая в муравейнике красную от брызг и чeрную от пламени дыру.
— Рррррррррррр! — Лента с визгом вылетала из заплечного короба, извивалась змеeй и тут же проглатывалась дрожавшим от ярости пулемeтом.
Бродяг не останавливала бесновавшаяся в их рядах смерть. Один за другим и все сразу они устремлялись к нам и попадали под раскалeнный огнедышащий шквал. Амазонка чуть отводила стволы в сторону от основного направления, чтобы снести заходивших с флангов, и снова возвращала струю огня в увеличивавшийся проход сквозь бараки — диаметром уже метра в три. Отверстие углублялось на глазах, куски стен таяли, как лeд под струeй кипятка. Пули разрывались внутри конструкции, и множество попаданий сливались воедино; создавалось впечатление, что среди грязных бараков беснуется сумасшедший демон.
— Рррррррррррр! — Раскалeнные гильзы сыпались вокруг. Дым окутал и нас, и стремительно редевшую толпу. Пахло дерьмом и рвотой.
В стороны летели руки и ноги, опутанные гирляндами внутренностей, пол заливала мешанина из человеческих жидкостей. Атакующие скользили и падали, что сохраняло им жизнь всего-то на считаные мгновения. Разорванные градом пуль головы и осколки черепов разлетались вокруг, будто кто-то безумный опустил кухонный миксер в аквариум, заполненный рыбками. Изувеченные, но ещe живые, они ползали в лужах крови, словно одурманенные ядом тараканы. Воздух наполнился мелким кровавым туманом. Я почувствовал, как тeплые капельки оседают на губах и коже, проникают в лeгкие.
Бархан стоял рядом, со своим причудливым автоматом в руках, сосредоточенно наблюдал за происходящим и переводил ствол с одного противника на другого. Он не стрелял, но это и не требовалось — красотка успевала настигать каждого. Несколько раз Бархан делал шаг назад и прислушивался к звукам, раздававшимся из коридора, который мы только что покинули, — очевидно, контролировал свою зону ответственности. Что он вообще мог слышать в этой какофонии?
— Рррррррррррр! — Ещe дюжина фигур смешалась в дымящееся мясное рагу.
Вскоре малейшее движение между нами и разорванными в клочья бараками стихло. Мешанина из частей тел растеклась под нашими ногами. Ничего целого разглядеть было невозможно.
— Рррррррррррргх-х-х… — Последние звенья патронной ленты звонко брякнулись на пол.
Амазонка перемолола центр муравейника, в буквальном смысле прорубив сквозь тонкие уродливые стены дыру, в которую с лeгкостью пролез бы гигантский червь метров двести в длину. Стены тоннеля выглядели как огромная окровавленная глотка, истерзанная в клочья и измазанная кровавыми выделениями.
Путь был свободен, и мы двинулись сквозь дымившиеся руины.
Вокруг было достаточно обуви, и я присмотрел себе пару подходящих ботинок, предварительно освободив их от содержимого и стараясь не обращать внимания на запах.
Избегая острых углов и одиноких искрящихся проводов, мы поскорее прошли через разрушенные жилища.
Из щелей и трещин торчали обессиленные руки, виднелись чьи-то разбитые головы. Слабые пальцы пытались вцепиться в наши ноги, но мои спутники беспощадно давили каждого. Несколько раз под тяжeлыми ботинками лопнули хрупкие, изящные запястья. Ни один мускул не дрогнул на лицах телохранителей.
Я испытал нечто похожее на фобию, поглядывая на окружавшую антисанитарию. В мои планы уж точно не входило подцепить здесь какую-нибудь заразу. И да, меня больше беспокоила соскальзывавшая «юбка», чем массовая расчленeнка. Ещe чего не хватало — оказаться с голой жопой посреди сумасшедшего шутера…
Да, возможно, происходившее и должно было повергнуть меня в шок. Бойня, смерть, каша из трупов… Нет, ничего похожего на шок, ужас, панику и даже сострадание я не испытывал. Лeгкая дезориентация — пожалуй. И при этом полная собранность на уровне физики. Возможно, сказывалось моe суперподготовленное «космонавтское» прошлое. Или топор, просвистевший над головой в самом начале этого приключения, задал определeнное настроение. Возможно. Но так или иначе, беспокоило меня только собственное выживание, и я покидал разрушенное поселение с вполне чистой совестью. Благо, что сейчас перед нами предстали не опостылевшие стены и коридоры, а просторный выход на месте десятка давно отсутствующих дверей.
Ослепительное солнце безжалостно слепило глаза. В его свете песок, окружавший нас, казался серым. Мы находились посреди покрытой пеплом пустыни. Однообразные серые холмы простирались вокруг таких же серых стен музея.
Мы спустились по широким ступеням.
Глава 5. Бегемот
Пустыня простиралась за невысокой оградой из бутового камня. Благополучно перебравшись через забор, она захватила большую часть примузейной территории и частично поглотила само здание. Со стороны музей выглядел ещe более грандиозно и в некотором роде символично: длинный изогнутый корпус с его торжественными подъездами был частично поглощeн песком, всем своим видом намекая о судьбе сущего. Где-то там, наверху, была внушительная дырень, пробитая моей капсулой. Невероятно и удивительно, что я умудрился попасть в самый центр здания, одиноко стоявшего посреди пустоты и безмолвия. Что ж, хоть в чeм-то повезло.
— Где Бегемот? — Тяжeлый, как наковальня, женский голос оторвал меня от размышлений. Всe, что я знал о женщинах, за последние полчаса претерпело сильнейшие корректировки.
Похоже, остановки не планировались: наш марш-бросок продолжался.
— Сейчас будет, — спокойно ответил Бархан.
Его маленькие украшения — кольца и штанги, покрытые свежими капельками крови, — болезненно сверкали. При свете солнца и без суеты я смог поближе разглядеть его лицо. Для мужчины Бархан был даже красив. Такие черты нравятся представителям любого пола — широкая мускулистая шея и взгляд племенного быка. Человек-гранит. Против такого не попрeшь. За напускной лeгкостью и добродушием, похоже, скрывался весьма суровый и сложный визави. Татуировки представляли собой замысловатые переплетения чудовищ, сцепившихся то ли в смертельной битве, то ли в плотском экстазе.
— Вас не двое? Больше? — Если честно, увеличение отряда добавляло уверенности.
— Больше.
— Пешком пойдeм? — Я поeжился. Серая пустыня не выглядела гостеприимной. Солнце припекало, кожа начинала гореть.
— Нет. Поедем.
Мысль о транспорте была благословением. Словно окунувшись в прохладу после раскалeнной бани, я прекрасно представил себе всe сразу: комфортный автотранспорт, стремительно удалявшийся проклятый музей со всеми трупами и коридорами, приятную негу дороги… Это было ошибкой.
Расслабившись на мгновение, я потерял бдительность и среагировал на происходившее недостаточно быстро. Опасность была прямо под боком.
Краем глаза я заметил вынырнувшее из-за песчаного холма чудовище.
Всего-то пара секунд — и чудовище, вгрызаясь в горячий песок, бросилось к нам. Я только и успел попятиться. Два шага назад — ничтожно мало для спасения.
Нечто похожее на громадного безногого бизона, с которого заживо содрали кожу, стремительно приближалось, скользя прямо на брюхе. Проворное горбатое существо размером с грузовой вагон-цистерну неслось с угрожающим утробным рокотом. Без головы, лап и каких-либо выступов, словно гигантский комок сжавшихся в предельном напряжении мускулов. Монстр переливался на солнце пухлыми лиловыми волокнами с руку толщиной и бледными переплетениями сухожилий. Упругие бока блестели от влаги, которую источали и тут же сами жадно впитывали.
Сложно передать словами, что испытывает человек, когда на него несeтся многотонный локомотив, сделанный из мяса.
Ноги вросли в землю, бежать было бесполезно. Шокированный и заворожeнный, я разглядел на фронтальной поверхности чудовища два мутных, чуть приоткрытых глаза.
Не стрельба раздалась в ответ на внезапную атаку. Не грохот пулемeта и не команды от маскулинной красотки, благодаря которой я всe ещe жив.
— Самое время, — бросила она. — Залезай.
«Залезай»? «Залезай» — это кому? Мне? Куда залезать?
Я взглянул на женщину, но она уже отвернулась, направив револьвер на двери музея. Рядом с ней стоял Бархан. Он тоже смотрел на подъезд, ожидая нападения и оставив меня один на один с неожиданно замершим чудовищем.
Похоже, оно не собиралось нападать.
Сложно было не догадаться, что это и есть Бегемот и что мы поедем… на нeм?
Ступор сменился отвращением. Залезать на облепленные слепнями скользкие бока не хотелось. Да и не представлялось возможным. Где тут лестница, седло… Что у него вообще есть? Ступеньки? Ничего подобного в жизни не видел…
Перемещался Бегемот, конечно, не на брюхе. Гладкая маслянистая туша нависала над широкими танковыми гусеницами. Скреплeнные стальными шарнирами траки были сделаны из незнакомого мне материала, сильно похожего на прокопчeнную кожу в три пальца толщиной (очевидно, невероятной крепости). Из чeрных ведущих колeс топорщились острые штыри, похожие на обрубленные человеческие рeбра, которыми и цеплялись траки. От гусениц воняло концентрированным аммиаком и ещe какой-то кислятиной.
Это был какой-то неведомый механизм, извращeнная фантазия безумного вивисектора — транспорт из костей и плоти!
Догадка, пронзившая меня, была омерзительной.
— В смысле? Залезать внутрь?!
Ответом прозвучало смачное, будто чей-то слюнявый поцелуй, чмоканье.
В боку чудовища приоткрылась вертикальная щель в полтора метра. Плотные складки по краям щели делали еe похожей на вагину ужасающей величины. Рыхлые края покрывала мутная плeнка. Я предпочeл думать, что это, например, желатин. Живо представлялось, что может ожидать внутри.
Щель призывно расширилась. Взгляд на приоткрывшееся нутро и осознание того, что в это существо мне сейчас предстоит залезть, вызвали тошноту. Откуда-то из живота в горло подпрыгнул липкий комок.
— Это наш транспорт? Э-э… А другого способа нет? В смысле… Я туда не полезу. Не, я понимаю, что за нами бегут эти ваши роботы…
В этот же момент увесистый пинок под зад швырнул меня прямо в тeплую пустоту внутренностей Бегемота. Даже не успел заметить, кто из телохранителей так любезно мне удружил. Возможно, я поспешил назвать моих спасителей телохранителями. Всe больше они напоминали конвой.
Залезая в Бегемота, я услышал шум за спиной и краем глаза заметил, как выбегают из подъезда музея вооружeнные фигуры. Картинку быстро закрыли широкие спины спасителей, нырнувших следом за мной. Брюхо Бегемота со всхлипом сомкнулось.
Едва мы ввалились внутрь, как последовал резкий рывок. Я чудом удержался на ногах, Бегемот с ходу взял приличную скорость.
Обстановка внутри существа напоминала свежевыпотрошенное брюхо коровы. Удивительно, но места здесь было более чем достаточно.
Красные стены обтягивала белeсая полупрозрачная плeнка. Под фасцией виднелись расположенные со значительными интервалами округлые светящиеся рeбра, похожие на бивни мамонта. По центру потолка проходил такой же светящийся позвоночник. Между рeбрами поднимались в половину человеческого роста бордовые лепестки, похожие на спинки офисных кресел, а вдоль просторного «салона» каскадом с обоих боков спускались неровные мясистые выступы, напоминавшие стадионные скамейки. Рeбра давали много света, его становилось всe больше с каждым вошедшим.
Свободное пространство стен занимали разнообразной формы и величины углубления, трещины и карманы. В глубоких тeмных нишах виднелись металлические ящики, влажные конверты и предметы, назначение которых я не смог определить.
Потолок покрывали мясистые наросты и небольшие подрагивающие сталактиты.
Вход плотно сомкнулся, и сейчас я не сказал бы с уверенностью, где открывается этот мясной саквояж. Думать о входной щели как о вагине не хотелось. Пахло сладковатым молоком с хвоей. Было похоже, что мы находимся внутри мясной сауны. Тем более что воздух внутри был заметно горячее.
Мои сопровождающие сложили оружие в ниши и разместились на скамейках. Бегемот едва покачивался, ощущалась лeгкая вибрация.
Женщина стянула кожаную куртку, освобождая здоровенные плечи, похожие на пушечные ядра. Такие же огромные круглые груди вздымались двумя высокими утeсами аж к самому еe подбородку. Твeрдые соски великолепно просматривались сквозь туго натянутую и довольно плотную жилетку. Еe руки тоже были покрыты татуировками — багряные шипастые розы опутывали предплечья, как окровавленная колючая проволока. На бицепсе скалилась острыми клыками истекающая кровью собачья голова.
Она извлекла из мясистых розовых складок в стене металлический пенал, похожий на медицинский бикс, в котором оказалось несколько уже заправленных шприцев и разноцветные стеклянные пузырьки. Поочерeдно всадила себе в каждое бедро по шприцу прямо скв
...
