И.Т. Белов, А.Н. Першин

Криминалистическое обеспечение расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.98

ББК 67.52

Б43

Авторы:

Белов И. Т., кандидат юридических наук, судья Центрального районного суда г. Омска;

Першин А. Н., доктор юридических наук, доцент.

В монографии анализируются проблемы расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилья, с позиции криминалистического обеспечения. Рассмотрены понятие криминалистического обеспечения расследования преступлений и содержание этого вида криминалистической деятельности. Предложены научно-методические, организационные, технико- и тактико-криминалистические меры, направленные на совершенствование расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилья.

Нормативные правовые акты приведены на 20 декабря 2017 г.

Монография предназначена для научных работников, преподавателей, аспирантов (адъюнктов), студентов (курсантов) юридических вузов и факультетов, сотрудников оперативно-розыскных подразделений и служб, следователей, прокуроров, судей, а также всех тех, кто интересуется современными проблемами правоприменительной практики в области уголовного права и уголовного процесса.

УДК 343.98

ББК 67.52

© Белов И. Т., Першин А. Н., 2018

© ООО «Проспект», 2018

Введение

Мошенничество, связанное с отчуждением жилых помещений (под жилыми помещениями в монографии понимаются жилой дом, квартира, комната, независимо от форм собственности, предназначенные для постоянного или временного проживания граждан, как входящие в жилищный фонд, так и являющиеся объектами строительства. Синонимами жилого помещения, используемыми авторами, являются «жилье», «жилище» и «объект жилой недвижимости») в России стало приобретать свою значимость только в последние два десятилетия. Это связано с тем, что в годы советской власти отсутствовала частная собственность на жилье как таковая, а, значит, и не было самого предмета данного преступления. Поэтому условно историю возникновения рассматриваемого вида мошенничества можно вести с принятия 24 декабря 1990 г. Закона РСФСР «О собственности в РСФСР»1, установившего, в том числе, право частной собственности граждан на жилище.

С появлением возможности распоряжаться своим жильем стал расти рынок недвижимости, вследствие чего выросло и потребительское значение самих жилых помещений – частных домов, квартир, комнат и т.п. Эти явления получили дальнейшее развитие с появлением в России, начиная с 2000-х годов, тенденции на увеличение темпов строительства жилых помещений, чему оказывала и оказывает благотворное влияние жилищная политика государства2.

Таким образом, рост рынка недвижимости с одной стороны, и стоимость жилья, которая никогда не была низкой, с другой, обуславливают возникновение у криминальных структур интереса к незаконному отчуждению жилых помещений и, прежде всего, путем мошенничества (в понятие «незаконное отчуждение» жилого помещения путем мошенничества» в настоящем диссертационном исследовании входят не только купля-продажа, обмен, дарение, ипотека и иные формы перехода права собственности на жилье, но и хищение денежных средств от его оборота, совершенные посредством обмана или злоупотребления доверием).

Актуальность темы исследования прослеживается в повышенной общественной опасности данного преступления, заключающейся в направленности действий мошенников как на завладение достаточно дорогим материальным благом – жилищем, так и в посягательстве на охраняемое Конституцией России право каждого на жилье. Именно социальная значимость предмета рассматриваемого вида преступления побуждает государство к обеспечению дополнительных гарантий безопасности оборота жилья. В частности, 29 ноября 2012 г. в ч. 4 ст. 159 УК РФ были внесены изменения, согласно которым мошенничество, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение, теперь является квалифицированным3. Причем санкция данной части предусматривает в качестве основного вида наказания – лишение свободы на срок до десяти лет, что относит это преступление к категории тяжких. Данный факт явно свидетельствует о значимости для государства и общества обеспечения защиты прав граждан в области жилищных отношений от неправомерных посягательств мошенников.

Следственная и судебная практика показывают, что, зачастую, мошенники маскируют свои противоправные действия под гражданско-правовые отношения, в связи с чем, жертва преступления на этапе оформления сделки, не имея реальной возможности распознать истинные намерения мошенников, содействует преступникам. Обман для потерпевшего становится очевидным уже после того, как жилье было реализовано. Таким образом, формальная законность сделки и содействие потерпевшего в ее осуществлении, а также заверения мошенника о том, что другое жилье или деньги будут предоставлены потерпевшему в ближайшем будущем, не позволяют пострадавшему от мошеннических действий вовремя обратиться за помощью в полицию.

Нередки случи, когда потерпевшие пытаются решить жилищную проблему в порядке гражданского судопроизводства. Дополнительным побудительным мотивом обращения потерпевших в суды является, в том числе и длительность проводимых органом дознания проверок в порядке ст. 144–145 УПК РФ (по изученным нами уголовным делам срок проверки от месяца и выше составляет 27%) (в процессе исследования проанализировано 362 эпизода мошенничества в сфере оборота жилых помещений (по 180 уголовным делам), рассмотренных судами Республик Коми и Башкортостан, Воронежской, Ленинградской, Омской, Тверской и Томской областей), по результатам которых не гарантировано возбуждение уголовного дела.

Кроме особенностей, связанных с возбуждением уголовных дел по факту мошенничества в сфере жилья, его расследование затруднено многообразием способов обмана собственника жилья или потенциального покупателя жилого помещения. Это обусловлено достаточно большим количеством вариантов отчуждения жилых помещений, предусмотренных гражданским законодательством, что прямо отражается на характеристике рассматриваемого вида мошенничества и на действиях следователя по установлению обстоятельств его совершения. Помимо этого, вносимые законодателем частые изменения в порядок оборота жилья заставляют преступников адаптироваться к новым условиям и разрабатывать иные способы завладения жилыми помещениями, а также денежными средствами от его реализации. Отсюда возникает потребность у лица, расследующего данный вид мошенничества, для эффективности действий в ходе следствия владеть обширными знаниями из области жилищных правоотношений.

Осложняет расследование нередкая многоэпизодность преступных действий мошенников. Это увеличивает трудоемкость работы следователя и влечет, как правило, превышение установленного ч. 1 ст. 162 УПК России срока предварительного следствия. Кроме того, следователю (здесь и далее речь идет также и о дознавателе, в производстве которого может находиться уголовное дело по ч. 1 ст. 159 УК РФ в сфере жилья, а также и о руководителе следственного органа, и о его заместителе, имеющих право принимать уголовное дело к своему производству) нередко приходится сталкиваться в своей работе с недобросовестными участниками сделки с жильем (например, нотариусом, риэлтором и др. сведущими в области оборота жилья лицами), которые в силу различных причин оказывают противодействие расследованию, что также негативно отражается на его результатах.

Повышение эффективности процессуальной деятельности следователя при расследовании дел о мошенничестве, связанном с отчуждением жилых помещений, возможно в результате разработки обеспечительных криминалистических мер борьбы с рассматриваемым видом мошенничества и создания наиболее оптимальных условий для накопления и передачи правоприменителю знаний о методических, технических, организационных и тактических возможностях науки криминалистики.

Исследованию вопросов криминалистического обеспечения борьбы с преступностью, а также методическим аспектам расследования мошенничества, совершаемого в сфере недвижимости, ученые стали уделять активное внимание с начала 1990-х годов. В частности, теоретическими основами криминалистического обеспечения, как направления в криминалистике, занимались Р. С. Белкин, В. А. Волынский, А. Ф. Волынский, Э. К. Горячев, З. И. Кирсанов, В. Г. Коломацкий, П. Т. Скорченко, В. Ю. Сокол, И. В. Тишутина, А. В. Шмонин и др. Криминалистическое обеспечение в прикладном аспекте для раскрытия и расследования того или иного вида преступлений освещено в работах С. Р. Акимова, В. А. Афицинского, С. Н. Есина, Б. В. Пимонова, Е. С. Романовой, Э. О. Самитова, Н. Д. Слюсаревой, А. С. Шаталова, А. Я. Эрекаева и др. Отдельные аспекты расследования преступлений, направленных на отчуждение объектов недвижимости, рассматривались В. Н. Антоновым, В. В. Алешиным, Д. В. Астафьевым, Е. В. Беловым, В. Л. Волковым, В. К. Гавло, С. В. Горобченко, В. В. Малыгиной, Т. А. Огарь, А. В. Шаровым, Р. Н. Шумовым, А. А. Южиным и др.

Однако исследование криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений, на монографическом уровне до настоящего времени не проводилось, что не позволяет считать проблемы расследования данного вида преступлений исследованными в полной мере.

Глава 1. Теоретические и научно-методические основы криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений

§ 1. Понятие и структура криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений

Рост преступности постоянно и неуклонно влечет за собой развитие криминалистической науки, основной целью которой является разработка и внедрение в практическую деятельность правоохранительных органов средств и методов борьбы с нею. Если ранее криминалистические знания в основном связывались с развитием научно-технического прогресса, то сегодня в свете постнеклассической картины мира, которой свойственна междисциплинарность, криминалистику невозможно представить без интеграции в ней достижений как научно-технических, так и гуманитарных наук. Это, прежде всего, связано с развитием в современной демократической России института прав человека, исторически получившим свое начало именно из недр гуманитарных наук. Данное обстоятельство, а также развитие нашего общества в правовом поле определяют тот факт, что наука криминалистика должна разрабатывать свои средства, приемы и методы с учетом не только достижений научно-технического прогресса, но и прав человека, являющихся наивысшей ценностью общества и государства.

Необходимо также обратить внимание, что в развитии криминалистики продолжает проявляться еще одна тенденция, указанная Р. С. Белкиным и А. И. Винбергом в 1973 г.: «На современном этапе развития криминалистики процессы дифференциации и интеграции научного знания приобрели качественно иной характер. Дифференциация оказалась направленной своим острием не столько «вовне» по отношению к смежным наукам – юридическим и иным, сколько «внутрь» самой криминалистики, что привело к возникновению на стыках между нею и смежными науками новых областей знания: судебной психологии, логики следствия и т.п. «Частицы» предмета криминалистики переместились в предметы этих новых наук»4. Далее, говоря о значении такой интеграции, Р. С. Белкин и А. И. Винберг обоснованно указали, что данные явления получили двоякое выражение: «Они по-прежнему проявляются преимущественно в активном творческом использовании криминалистикой данных иных наук и привнесении их в уголовное судопроизводство, но к этому добавились процессы интеграции, характерные для современного этапа развития науки в целом»5.

Анализируя современное состояние криминалистики, можно отметить, что все большую роль стало приобретать ее взаимодействие с гражданско-правовыми науками. Так, например, криминалистика при разработке рекомендаций по тактике проведения следственных действий и методике расследования отдельных видов преступлений, затрагивающей группу правоотношений, специально регулируемых отдельными отраслями законодательства (в сферах налогообложения, кредитования, банковского дела, оборота жилья, таможенного регулирования и т.д.), опирается на достижения наук гражданского, налогового, жилищного, таможенного права соответственно. В частности, мошенничество, связанное с отчуждением жилых помещений, совершается в отношении граждан при заключении гражданско-правовых договоров, приватизации, строительстве жилья и т.д., то есть в ходе правоотношений, регулируемых гражданским, жилищным, семейным, градостроительным и земельным законодательством. В связи с этим для установления способа совершения данного преступления, возможных свидетелей, определения значения оформленных при отчуждении жилья документов, выбора тактических приемов следователь должен не только иметь профессиональные знания, но и быть компетентным в обозначенных нами отраслях законодательства в части, касающейся оборота жилых помещений.

Тем не менее, говоря о взаимодействии криминалистики с другими науками, предпочтение необходимо отдать, в первую очередь, ее тесной связи с уголовным процессом. Такой вывод следует из того, что криминалистика, во-первых, как область научного знания возникла в рамках уголовно-процессуальной науки. Во-вторых, как верно было замечено Р. С. Белкиным, криминалистика и уголовный процесс имеют общность целей и объектов исследования6, а именно: их главная цель – содействие в борьбе с преступностью; в качестве общего объекта можно выделить процесс расследования преступлений. В-третьих, согласимся с позицией Е. В. Смахтина, указавшего, что криминалистика и уголовный процесс, а также наука уголовного права являются «вполне самостоятельными отраслями единой системы (курсив наш. – Авт.) уголовно-правовых наук, но их практическое применение, или правоприменение немыслимо вне взаимодействия»7. В дальнейшем Е. В. Смахтин приходит к выводу, что «установление взаимосвязи, межпредметных связей уголовно-правовых наук, на наш взгляд, предполагает целостное восприятие уголовно-правовых наук, диалектическое единство при исследовании взаимосвязи даже на предметном уровне»8. То есть применение уголовного процесса без криминалистических знаний (и наоборот) не будет способствовать успешному расследованию преступлений. В-четвертых, разрабатываемые криминалистикой средства, приемы и методы должны строго соответствовать требованиям уголовно-процессуального законодательства, иначе полученные с помощью них доказательства могут быть признаны недопустимыми.

Из сказанного следует, что криминалистика как наука все же изначально обращена на взаимодействие именно с наукой уголовного процесса, что согласуется и с общей задачей криминалистики – «способствовать своими научными разработками оптимизации деятельности соответствующих государственных органов по всестороннему, полному и объективному исследованию преступления для принятия законного и обоснованного решения, а также в целях предотвращения преступлений, обеспечения законных прав и интересов личности»9.

Проявление взаимодействия уголовного процесса и криминалистики необходимо рассматривать в прикладном аспекте, как непосредственно направленном на решение следователем своих служебных задач, в частности, в применении им в ходе расследования криминалистических знаний. Так, положениями ст. 5 УПК России установлено, что следователь – это, прежде всего, должностное лицо, уполномоченное осуществлять по уголовному делу предварительное следствие, то есть деятельность по собиранию, закреплению и исследованию доказательств в целях установления обстоятельств, имеющих значение для дела.

В то же время отдельные научные школы определяли в качестве предмета криминалистики:

1) закономерности механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, собирания, исследования, оценки и использования доказательств и основанных на познании этих закономерностей специальных средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений (Р. С. Белкин, Л. Я. Драпкин, В. Н. Карагодин, З. И. Кирсанов, Е. П. Ищенко, А. А. Эксархопуло и др.);

2) структуру информационно-познавательной деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений (Н. П. Яблоков, В. Я. Колдин);

3) криминалистическую деятельность и криминалистические отношения, в основе которых лежит познание обстоятельств расследуемого события (Р. Г. Домбровский)10.

Анализ приведенных точек зрения показывает, что, так или иначе, в основе предмета криминалистики лежит установление и исследование обстоятельств преступления, что входит в предварительное расследование и является его частью. Поэтому мы разделяем утверждение В. Ю. Сокола о том, что познание закономерностей предмета криминалистики, должно рассматриваться как «средство решения задач практики, как способ, обеспечивающий научную разработку эффективного криминалистического арсенала в условиях отсутствия ранее известных средств решения практических криминалистических задач»11.

Вышеизложенное приводит нас к заключению, что криминалистические знания несут в себе обеспечительную функцию расследования преступления, а в нашем случае – мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений. Между тем переход достижений науки в практическую плоскость не может состояться сам по себе, он может произойти только в результате целенаправленной деятельности12, которую можно определить через основное значение указанной функции: в толковании слова «обеспечение»: 1) «снабдить чем-нибудь в нужном количестве»; 2) «сделать вполне возможным, действительным, реально выполнимым»13.

Для применения криминалистических знаний в целях раскрытия, расследования и предупреждения преступлений в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века В. Г. Коломацким была разработана категория «криминалистическое обеспечение», под которым в дальнейшем он предложил понимать систему внедрения в практическую деятельность должностных лиц, подразделений, служб и органов внутренних дел по охране общественного порядка и борьбе с преступностью криминалистических знаний, воплощенных в умение работников органов внутренних дел использовать научные, методические и тактические рекомендации, технико-криминалистические средства и технологии их применения в целях предотвращения, раскрытия и расследования преступлений14.

В теории криминалистической науки за последние годы термин «обеспечение» получил достаточно широкую популярность. Он использовался в работах Т. В. Аверьяновой, В. А. Адамовой, С. Р. Акимова, Р. Г. Аксенова, Р. С. Белкина, Е. Н. Викторовой, Л. Н. Викторовой, В. А. Волынского, Э. К. Горячева, З. И. Кирсанова, В. Г. Коломацкого, В. П. Лаврова, П. Т. Скорченко, Н. Д. Слюсаревой, В. Ю. Сокола, И. В. Тишутиной, А. С. Шаталова, А. В. Шмонина, А. Я. Эрекаева и др.15

Исследование работ указанных авторов свидетельствует об использовании термина не только для характеристики всей криминалистической деятельности (Р. С. Белкин, В. Г. Коломацкий), но и отдельных ее направлений (Р. С. Акимов, Р. Г. Аксенов, В. А. Волынский, Э. К. Горячев, П. Т. Скорченко, В. Ю. Сокол, И. В. Тишутина, А. С. Шаталов, А. Я. Эрекаев). Некоторые авторы используют термин «обеспечение» в качестве названия для обобщения изложенных в работе частных вопросов криминалистики (Т. В. Аверьянова, В. А. Адамова, Е. Н. Викторова, Л. Н. Викторова).

После введения в научный оборот понятия «криминалистическое обеспечение», последнее в большей степени стало получать свое развитие в технико-криминалистическом направлении (например, В. А. Волынский (1991 г.), А. С. Шаталов (1993 г.), А. Ф. Волынский (1994 г.), П. Т. Скорченко (1999 г.), П. Л. Гришин (2001 г.), Д. Ю. Гостевский (2010 г.), И. П. Кочнева (2010 г.) и др.). Позднее стали появляться работы, посвященные и тактико-криминалистическому обеспечению, а также криминалистическому обеспечению раскрытия и расследования отдельных видов преступлений (В. Ю. Сокол (1998 г.), А. Я. Эрекаев (2003 г.), Э. К. Горячев (2004 г.), С. Р. Акимов (2006 г.), Аксенов (2006 г.), И. В. Тишутина (2006 г.), Б. В. Пимонов (2010 г.), А. Н. Сретенцев (2010 г.) и др.). Формирование криминалистического обеспечения как частной криминалистической теории подтверждает и использование его разработок за пределами самой науки криминалистики – в других областях юриспруденции, что также указывает на возрастающее влияние междисциплинарности в развитии научного знания16.

Тем не менее в настоящее время термин «криминалистическое обеспечение» не нашел своего однозначного толкования. Если, как мы указали, В. Г. Коломацкий понимает под «криминалистическим обеспечением», прежде всего, внедрение в практику криминалистических знаний, то Р. С. Белкин в «Криминалистическом обеспечении деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования» (с. 64) говорит о нем как о системе криминалистических знаний и основанных на них навыков и умений сотрудников использовать достижения криминалистической науки в целях предотвращения, выявления, раскрытия и расследования преступлений.

А. М. Нуждин дает, по своей сути, аналогичное понятие криминалистического обеспечения расследования преступлений, что и Р. С. Белкин17. В свою очередь Е. И. Попова, в целом соглашаясь с мнением Р. С. Белкина, дополняет его включением в криминалистическое обеспечение прикладного аспекта18.

А. В. Шмонин под криминалистическим обеспечением расследования преступлений предлагает понимать систему представления криминалистических знаний правоохранительным органам и основанных на этих знаниях навыков и умений их должностных лиц, создающую условия для эффективного установления истины по уголовным делам19. Похожее по своим основным критериям определение криминалистического обеспечения, отличающееся только индивидуализацией вида преступления – незаконным банкротством – предложила Е. С. Романова20.

Достаточно большой круг ученых (О. А. Агеев, А. Ф. Волынский, В. А. Волынский, Э. К. Горячев, В. П. Лавров, И. В. Тишутина, В. Ю. Сокол, А. Н. Сретенцев и др.), мнение которых мы разделяем, в содержании криминалистического обеспечения выделяют такие три основных признака, как: 1) системность, 2) направленность криминалистического обеспечения на создание условий постоянной готовности правоохранительных органов к применению криминалистических средств, приемов и методов и 3) создание условий для реализации этих средств, приемов и методов на практике.

Кратко рассмотрим данные признаки.

В словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой система рассматривается в трех значениях: 1. Определенный порядок в расположении и связи действий. 2. Форма организации чего-нибудь. 3. Нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи частей21.

В науке понятие «система» ((от греч.) – целое, составленное из частей) разработано достаточно полно. Так, например, основоположник теории систем Людвиг фон Берталанфи определял систему как комплекс взаимодействующих элементов или как совокупность элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом и со средой22.

В философском контексте А. Г. Стульцев под системой понимает множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующее определенную целостность, единство на основе каких-либо интегративных (системообразующих) свойств23. А. Н. Аверьянов считает системой отграниченное множество взаимодействующих элементов24. По утверждению В. А. Острейковского в литературе по теории систем в настоящее время в качестве «рабочего» определения понятия системы рассматривается множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенную целостность, единство25. Несложный анализ перечисленных определений позволяет сделать вывод, что система характеризуется наличием множества элементов, взаимодействием данных элементов и целостностью.

По мнению В. Г. Афанасьева, чтобы всесторонне познать систему, нужно изучить ее внутреннее строение, то есть установить, из каких компонентов она образована, каковы ее структура и функции, а также силы, факторы, обеспечивающие ее целостность, относительную самостоятельность26. Далее В. Г. Афанасьев внутренние свойства системы характеризует системно-компонентным (из чего, из каких компонентов образовано целое), системно-структурным (способ взаимосвязи, взаимодействия, образующих систему компонентов), системно-функциональным (функции системы) и системно-интегративными (факторы системности) аспектами27.

Н. Н. Грачев и М. А. Шевцов среди основных признаков системы выделяют целостность и делимость, наличие устойчивых связей, организацию и эмерджентность (наличие таких качеств, или свойств, которые присущи системе в целом, но не свойственны ни одному из ее элементов в отдельности)28.

Таким образом, криминалистическое обеспечение будет обладать признаком системности только в том случае, если взаимодействие ее элементов приведет к образованию целостного механизма мер, способного повлиять на оперативность и эффективность расследования конкретного преступления.

Говоря о втором и третьем признаках криминалистического обеспечения, отметим, что условия постоянной готовности (второй признак) А. Ф. Волынский определяет как такое состояние служб и подразделений органов внутренних дел, которое отвечало бы требованиям быстрого и эффективного применения возможностей криминалистической науки и техники в раскрытии и расследовании преступлений. Практическая же реализация этих условий (третий признак), по его мнению, – это повседневная деятельность следователей, специалистов-криминалистов, работников органов дознания, связанная с применением технико-криминалистических средств и методов в общем процессе раскрытия и расследования преступлений29. В дальнейшем А. Ф. Волынский ушел от конкретизации применяемых средств и методов30, тем самым расширив содержание криминалистического обеспечения.

Данные признаки В. Ю. Сокол рассматривает соответственно как макроуровень (научно-дидактический) и микроуровень (ситуационный, исполнительский) криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений, что, по сути, не противоречит приведенным выше высказываниям А. Ф. Волынского. Так, по мнению В. Ю. Сокола, на макроуровне происходит формирование постоянной (длительной) готовности кадров правоохранительных органов применять на практике криминалистические рекомендации, тогда как на микроуровне должны создаваться такие условия, действие которых, основанное на учете особенностей конкретной ситуации, обеспечивало бы реализацию на практике постоянной криминалистической готовности31.

Нельзя не согласиться с точкой зрения Р. Г. Аксенова и С. Р. Акимова, которые указывают на то, что термин «готовность» (одно из толкований которого означает «состояние, при котором все сделано, все готово для чего-нибудь»32) предполагает работу на опережение преступной деятельности, в то время как еще некриминализированное деяние не влечет заранее создание знаний о нем33.

Поэтому следует уточнить термин «готовность» к использованию (применению), и рассматривать его как состояние, отвечающее требованиям быстрого и эффективного использования (применения) разработанного комплекса криминалистических знаний и средств по мере возникновения в этом необходимости, или, как предложил В. Ю. Сокол, «...на реализацию этой готовности в каждом конкретном случае для решения возникающих тактических задач…»34. В этом смысле понятие криминалистического обеспечения, предложенное в 2009 г. Э. О. Самитовым в рамках расследования истязаний, видится более удачным, хотя и повторяет основные трактовки данного определения вышеуказанных авторов. В частности, Э. О. Самитов под криминалистическим обеспечением понимает систему взаимосвязанных теоретических положений, технических средств, тактических приемов, комбинаций и операций, методических рекомендаций, направленных на создание условий их постоянной готовности к практической реализации правоохранительными органами при выявлении, раскрытии и расследовании истязаний, в определенный п р о м е ж у т о к в р е м е н и35 (разрядка наша. – Авт.).

Приведенные точки зрения, несмотря на свои различия, явно указывают, что криминалистическое обеспечение расследования преступлений – это, прежде всего, определенная деятельность, которая посредством криминалистических знаний формирует профессиональные навыки и умения должностных лиц по эффективному расследованию преступлений.

Анализ изложенного позволяет нам не согласиться с доводами некоторых авторов, которые фактически отождествляют криминалистическое обеспечение, являющееся, по сути, частной криминалистической теорией, с криминалистической методикой расследования преступлений36. В качестве аргументации своей позиции сравним две этих категории. При этом, учитывая тему нашего исследования, направленную на изучение конкретного вида преступлений, речь будет вестись соответственно о частной (видовой) криминалистической методике.

Понятию частной криминалистической методики расследования преступлений посвящено огромное количество работ ученых-криминалистов37, в связи с чем в качестве примера мы возьмем понятие, разработанное Н. П. Яблоковым. В частности, ученый под методикой расследования отдельных видов преступлений понимает целостную и многоуровневую часть криминалистики, изучающую и разрабатывающую систему оптимальных приемов и способов ведения предварительного следствия и осуществления профилактической работы в специфических условиях расследования разных видов преступлений на основе соответствующей уголовно-правовой, процессуальной и криминалистической информации, знания определенных частных закономерностей, влияющих на формирование указанной системы, а также на базе данных общей научной методологии и целого комплекса иных наук38.

Как видно из приведенного определения, криминалистическая методика отличается от криминалистического обеспечения расследования преступлений, прежде всего, по своему содержанию. Если первая направлена на разработку системы криминалистических рекомендаций (приемов и способов) по основам расследования отдельных групп или видов преступлений, то второе, посредством системы определенных действий формирует условия для их эффективного применения компетентным лицом, в производстве которого находится уголовное дело. Иначе говоря, криминалистическое обеспечение является проводником криминалистических знаний между наукой криминалистики и правоприменителем, или «связующим звеном между наукой и практикой»39.

Кроме того, криминалистическая методика и криминалистическое обеспечение отличаются между собой по своей структуре. Так, в структуре методик расследования преступлений основными элементами являются: 1) особенности криминалистической характеристики данного вида или категории преступлений; 2) особенности возбуждения по ним уголовных дел; 3) особенности первоначальных следственных действий и их сочетания с оперативно-розыскными мероприятиями; 4) особенности построения версий и планирования расследования; 5) особенности последующих следственных действий; 6) особенности работы следователя на заключительном этапе расследования преступлений, относящихся к рассматриваемому виду и (или) категории40. В системе же криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилья, нами выделяются, например, научно-методический и организационный элементы, неразрывно связанные с вопросами криминалистического содержания. Одновременно согласимся с А. В. Богуславским и Т. А. Ткачук в том, что в целом предметные разделы криминалистики (техника, тактика, методика) вполне могут быть представлены как основные направления (сферы деятельности) по криминалистическому обеспечению раскрытия и расследования преступлений41.

Кроме того, Б. В. Пимонов в качестве отличий от частной криминалистической методики указывает, что криминалистическое обеспечение не ограничивается алгоритмизацией расследования преступления, а к его задачам относится несвойственное методике надлежащее и своевременное внедрение в практическую деятельность правоохранительных органов научно обоснованных рекомендаций по расследованию42.

Таким образом, на основании выше изложенного можно заключить, что криминалистическое обеспечение применительно к расследованию рассматриваемого вида мошенничества представляет собой комплекс мер, направленных на обеспечение субъектов уголовного преследования знаниями о наиболее эффективных и рациональных криминалистических средствах, приемах и методах в целях установления обстоятельств, имеющих значение для полного и всестороннего расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений, а также создание оптимальных условий для их практической реализации в каждом конкретном случае.

Прежде чем перейти к элементам криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений, следует выяснить его пределы. Ответ на данный вопрос охватывается категорией предмета криминалистики, отражающего ее сущность. Это объясняется тем, что само по себе обеспечение расследования преступления может быть не только криминалистическим. Так, А. М. Нуждин предлагает рассматривать отдельно «общее обеспечение» и «криминалистическое обеспечение» раскрытия и расследования преступлений. В частности, к «общему обеспечению» А. М. Нуждин относит научное, правовое, информационное, организационное, кадровое, финансовое и материально-техническое обеспечение43, а под «криминалистическим обеспечением» расследования преступлений он понимает систему криминалистических знаний и основанных на них рекомендациях и умениях сотрудников органов внутренних дел использовать научные криминалистические средства, методы и технологии в целях предотвращения, выявления и раскрытия, расследования и судебного рассмотрения преступлений.44

Позиции А. М. Нуждина придерживается и А. В. Шмонин, аргументируя это тем, что различные виды обеспечения (правовое, кадровое, организационное и т.д.), отражая комплекс научных и практических аспектов, выходят за пределы криминалистики.

Согласимся с упомянутыми учеными в вопросе зависимости криминалистического обеспечения от «пределов» или предмета криминалистики, так как первое, находясь в прямой зависимости, соотносится со вторым как часть и целое. Поэтому содержание системы криминалистического обеспечения мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений, непосредственно вытекает из анализа понятия предмета криминалистики45.

Одновременно необходимо учитывать и то, что криминалистическое обеспечение, как мы указывали, направлено, в том числе, на внедрение достижений криминалистики в практику. В этой связи небезосновательно утверждение А. Ф. Волынского о криминалистическом обеспечении как форме реализации социальных функций криминалистики – науки, возникновение и развитие которой обусловлено потребностями общества в обеспечении безопасности жизнедеятельности граждан, в борьбе с преступностью, в формировании действенной и гуманной системы судопроизводства46.

И. Ю. Кулеева отмечает, что в России имеется немало криминалистических разработок, которые не находят применения на практике, так как отсутствует рациональное, сбалансированное сочетание необходимых для этого правовых и организационных условий. Таким образом, возникает необходимость искать и предлагать пути решения не только сугубо научных, но и правовых, организационных, учебно-методических и тому подобных проблем, которые в совокупности и составляют предмет криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений как научно-прикладного вида деятельности47.

В. Ю. Сокол, отталкиваясь от теоретических исследований, в том числе А. Я. Гинзбурга48, В. Я. Колдина49 и других авторов, среди основных внешних специальных задач криминалистики выделил внедрение в практическую деятельность разрабатываемых криминалистикой методов, приемов и средств раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, что, по его мнению, позволит устранить противоречия между уровнем развития криминалистических научных знаний и уровнем их использования в практической деятельности правоохранительных органов50. В свою очередь, решение криминалистикой задачи внедрения разрабатываемых ею рекомендаций предполагает выделение и всестороннее изучение в предмете криминалистики относительно самостоятельной, однородной группы закономерностей, характеризующих использование на практике криминалистических методов, приемов и средств оптимизации борьбы с преступностью – закономерностей криминалистической инновационной деятельности51. Такая позиция В. Ю. Сокола нашла свою поддержку и среди других ученых, предлагающих рассматривать криминалистику в свете ее общей задачи и социальной функции52.

Не вдаваясь в дискуссию о содержании предмета криминалистики, мы также считаем, что криминалистика, как наука, должна играть активную роль во внедрении своих достижений в практическую деятельность правоохранительных органов по раскрытию и расследованию конкретных видов преступлений. Исходя из этого, пределы криминалистического обеспечения расследования преступлений необходимо рассматривать с точки зрения его содержания и целей. Так, содержанием криминалистического обеспечения расследования конкретного преступления будет выступать часть видовой методики его расследования: технико-криминалистические и тактические рекомендации. Взгляды же ученых-криминалистов на теоретические положения видовой методики, в том числе, на криминалистическую характеристику преступления, несмотря на свою значимость, не являются частью криминалистического обеспечения расследования конкретного преступления, имеющего исключительно прикладной характер. Данное обстоятельство определяет основную цель криминалистического обеспечения: внедрение разработанных наукой криминалистики рекомендаций для эффективного расследования преступления. В этой связи следует напомнить о ранее сказанной нами междисциплинарности развития криминалистического знания. В частности, данная тенденция проявляется в криминалистическом обеспечении, которое взаимодействует и с педагогикой, и с наукой управления, и с правовым регулированием социальных отношений, посредством которых было совершено расследуемое преступление. Причем такое взаимодействие выступает средством достижения указанной цели. Например, профессиональная подготовка, проводимая непосредственно в правоохранительных органах, представляет собой профессионально организованную педагогическую систему непрерывного повышения и поддержания профессиональной подготовленности персонала к эффективному решению стоящих, меняющихся, конкретных задач53. Из этого определения явно прослеживается связь со вторым признаком криминалистического обеспечения – создание условий постоянной готовности правоохранительных органов к применению криминалистических средств, приемов и методов (макроуровень или научно-дидактический).

Управление органами внутренних дел, являющееся частью науки управления, обеспечивает, в том числе эффективное функционирование ОВД как субъектов реализации правоохранительной деятельности, интегрированность ОВД в систему социальных отношений, высокопрофессиональное выполнение личным составом своего служебного долга54. Именно благодаря управлению создаются административные, организационные, информационные условия, способствующие надлежащей реализации практическими работниками криминалистических знаний, навыков и умений в решении их профессиональных задач, что проявляется как во втором вышеуказанном признаке криминалистического обеспечения, так и в третьем – в создании условий для реализации криминалистических средств, приемов и методов на практике.

Для эффективного применения разработанных криминалистикой рекомендаций следователю в ходе производства по уголовному делу необходимо обладать знаниями о содержании правовых источников, регулирующих определенные социальные отношения, на которые было направлено преступное посягательство (объект преступления). Например, по делам о мошенничестве, связанном с отчуждением жилых помещений посредством нотариальных действий, следователь, прежде всего, должен знать порядок проведения последнего, который регулируется Основами законодательства Российской Федерации о нотариате55. Это позволит следователю определить круг возможных свидетелей по делу, обстоятельства, подлежащие выяснению, перечень оформленных документов и др. Изложенное с очевидностью показывает на наличие взаимосвязи правового регулирования с тактико-криминалистическим содержанием криминалистического обеспечения расследования преступлений. Стоит отметить, что правовое регулирование может выступать в качестве самостоятельной части криминалистического обеспечения, так и рассматриваться в содержании отдельных его элементов.

Таким образом, пределы криминалистического обеспечения расследования преступлений определяются его системой, включающей в себя прикладные криминалистические знания и средства для их практической реализации.

Далее попытаемся определить систему криминалистического обеспечения расследования мошенничества, связанного с отчуждением жилых помещений. Для этого необходимо обратиться к определению предмета криминалистики, в качестве которого предлагаем взять предложенную Р. С. Белкиным и положительно воспринятую в работах многих криминалистов дефиницию: предмет криминалистики – это «закономерности механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, собирания, исследования, оценки и использования доказательств и основанных на познании этих закономерностей специальных средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений»56.

В основе данного понятия предмета криминалистики лежит познание закономерностей, в связи с чем в системе криминалистического обеспечения расследования мошенничества в сфере жилья можно выделить научно-методическую составляющую, представляющую собой мышление, имеющее криминалистический характер, воплощенное в форме знания о значимых для расследования данного преступления обстоятельствах и облеченное материально.

Б. В. Пимонов, раскрывая содержание научного обеспечения, указал, что последнее заключается в научной деятельности ученых-криминалистов, результатом которой выступают частные криминалистические методики, воплощаемые в виде научной продукции (монографии, пособия и пр.), являющиеся по своей сути средством криминалистического обеспечения, позволяющим органам уголовного преследования при их использовании решать задачи раскрытия и расследования преступлений57.

По утверждению Р. С. Белкина в «Криминалистическом обес

...