автордың кітабын онлайн тегін оқу История государства и права России
Л.П. Белковец, В.В. Белковец

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Дәйексөздер1 Қазір оқып жатыр25 Тегін фрагмент

Л. П. Белковец, В. В. Белковец

История государства и права России

Курс лекций

Издание четвертое, переработанное и дополненное

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 34(470+571)(075.8)

ББК 67.3(2Рос)я73

Б43

Авторы:
Белковец Л. П. – доктор исторических наук, профессор;
Белковец В. В. – кандидат исторических наук, доцент.

В курсе лекций дается систематическое изложение истории отечественного государства и права за более чем 10 веков (IX – начало XXI в.) существования российской государственности.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и факультетов.

УДК 34(470+571)(075.8)

ББК 67.3(2Рос)я73

Введение

Предмет и источники истории государства и права России

История государства и права России — одна из фундаментальных юридических дисциплин общепрофессионального цикла. Как научная дисциплина она изучает эволюцию структур, институтов и механизмов государственной власти, а также эволюцию отдельных отраслей и всей системы права российского государства.

Государство и право — два взаимосвязанных общественных явления, они возникли одновременно и прошли вместе долгий путь в своем развитии. Государство — как организация публичной власти, и право — как система общеобязательных норм, выражающих возведенную в закон государственную волю. В курсе лекций освещается этот путь от возникновения древнерусской государственности и права в IХ–Х вв. до начала ХХ I в., времени, когда обновленное российское государство занялось переосмыслением своего исторического развития.

В курсе истории государства и права выделяются 5 крупных блоков. Во-первых, нас интересует история государственного права, начиная от характеристики формы государства, институтов государственной власти и заканчивая органами центрального и местного управления. В рамках этого блока рассматривается также процесс возникновения и развития административного права.

Второй блок — эволюция российского общества, его социальной структуры, процесс формирования и правовой статус категорий населения.

Третий блок составляет история гражданского права и его основных отраслей: вещного, обязательственного, семейно-брачного, наследственного — и некоторых новых отраслей, возникших в ХХ веке.

Уголовное право (в общей и особенной части) составляет четвертый блок нашего курса. Мы рассмотрим возникновение и эволюцию понятия «преступление», формирование представлений о его объекте и субъекте, о его объективной и субъективной стороне, о составе преступления, о видах преступлений и наказаний.

Наконец, история суда (судебных, карательных и исправительных органов, теорий судопроизводства) и процессуального права составляет последний блок проблем, изучаемых в курсе истории государства и права России.

Правовые нормы, как государственного, так и частного права, зафиксированы в источниках права. К традиционным источникам права относят правовой обычай, прецедент и законодательный акт. Последний источник — законодательный (нормативно-правовой) акт или закон писаный — является основным источником, раскрывающим историю права. И хотя в курсе истории отечественного права возможно знакомство с двумя другими видами источников, ибо право рождается из обычая и из юридического быта, главным элементом которого является судебная практика, именно работа с текстом закона (на историческом материале) помогает сформировать профессиональные навыки юриста. Закон же в любой его форме отличает от обычая или практики то, что он принимается компетентным государственным органом.

Главное внимание в курсе уделяется процессу создания правовых систем, кодификаций и отдельных правовых актов (правд, грамот, указов, манифестов, постановлений, кодексов и т.п.), анализу их содержания и выявлению структуры наиболее значимых юридических норм.

Периодизация

В более чем тысячелетней истории российского государства и права выделяется несколько периодов. В основание периодизации разные ученые кладут различные критерии. Для нас главным критерием является форма государства, которая предполагает особый способ организации высших органов государства, территориальное устройство государственной власти и методы ее осуществления. Смена формы государства обусловливалась рядом важных факторов: социально-экономическим и техническим развитием, ростом этнотерриториальных пределов, развитием форм собственности и др. В рамках отдельных крупных периодов возможно выделение подпериодов, или этапов, в развитии государственных и правовых институтов.

Первый период — раннефеодальная монархия ( IХ — середина Х VI вв.). Общественные отношения строились на принципе вассалитета — сюзеренитета при относительной свободе основной массы населения. В этом периоде можно выделить подпериоды: Киевская Русь, или «держава Рюриковичей» ( IХ — первая четверть Х II вв.). Второй этап в истории раннефеодальной монархии — «Удельная» Русь — время самостоятельных феодальных государств Древней Руси (Х II–Х IV вв.). На этом этапе с раннефеодальной монархией соседствовала республиканская форма правления в Великом Новгороде и Пскове. Далее нужно назвать государственность Московской Руси на раннем этапе ее развития (Х IV–Х VI вв.).

Второй период — сословно-представительная монархия Х VI– Х VII вв. с ее главными атрибутами — Боярской думой и Земским собором. В этом периоде происходит закрепощение основной массы населения: крестьян и посадских людей, оформляется феодальная собственность на землю и складывается система феодального права.

Следующий период — абсолютная монархия (конец Х VII — середина Х IХ вв.) с подпериодом «просвещенного абсолютизма» Екатерины II.

Четвертый период — неоабсолютизм, монархия с элементами буржуазного права (с середины Х IХ в. до 1905 г.).

Пятый период — конституционная монархия (1905–1917 гг.).

Шестой, короткий период — буржуазно-демократическая республика (февраль–октябрь 1917 г.).

Седьмой период — советское государство (1917–1991 гг.), в котором выделяются подпериоды:

— социалистической революции и создания основ советского государства (октябрь 1917 — 1920 гг.);

— новой экономической политики (1921–1928 гг.);

— государственно-партийного социализма (1930–1950-е гг.);

— кризиса социализма (1960-е — начало 1990-х гг.).

Восьмой, современный период — формирование суверенного правового государства (по сути, буржуазно-олигархического) — Российской Федерации.

В рамках этой условной периодизации возможно выявление основных тенденций и изменений в развитии государственных и правовых институтов России.

Методы изучения

При исследовании юридических фактов, в которых представлена история права, используются разнообразные методы. В числе самых важных ученые называют метод соблюдения исторической преемственности в развитии институтов государства и права. Необходимо иметь в виду, что все государственные и правовые явления вырастают из предшествующих и трансформируются в будущие формы. Существует тесная «связь времен», и ничто не возникает на голом месте. Это позволяет рассматривать все явления в единой исторической перспективе. Даже революционные потрясения, нередко прерывавшие эту связь и свергавшие ранее существовавшие системы политических, правовых, экономических, религиозных и других общественных институтов и ценностей в пользу неких новых, нередко надуманных, систем, не смогли уничтожить эту преемственность.

Не удались и все попытки отменить старые законы и ввести новую прочную систему революционного права. В конце концов, все революции, в том числе и в России, смирялись с дореволюционным правом и восстанавливали многие его элементы путем их включения в новую систему.

Необходимо иметь в виду, что государственность и право в нашей стране возникли, развивались и развиваются на основе общих закономерностей, присущих всему человеческому обществу. Наличие национальных, географических, религиозных и иных особенностей вовсе не означает необходимости и возможности идти своим особым путем, на поиски которого потрачено почти целое столетие.

Учитывать национальные особенности развития правовых институтов позволяет сравнительно-исторический метод исследования юридических фактов. Многообразные события и явления, которыми представлена история разных народов, должны быть осмыслены в сравнении и во взаимосвязи. При этом, применяя принцип аналогии, можно выявить неизвестное (в силу разных причин) у одних народов на основе известного у других. Этот метод помогает обнаружить общие закономерности в развитии государственных и правовых институтов у разных народов, на разных территориях и в разные исторические периоды.

Весьма продуктивен также метод ретроспекции. С его помощью при изучении прошлого можно идти от явлений и фактов, хорошо известных по сохранившимся источникам, к тем, которые им предшествовали, но остались неизвестными в силу скудости древних памятников. Историк права, изучая более поздние законодательные памятники и обычаи, нормы семейного, наследственного или вещного права, восстанавливает обычное право народов в древние времена. Наглядный пример дает нам «поле» — судебный поединок, одна из форм судебного процесса, которая впервые упоминается только в законодательных памятниках XIV–Х V вв., но которая, восходя к нормам обычного права, явно существовала и в более ранние времена.

Нельзя не назвать также метод научной абстракции, с помощью которого историк права как бы дорисовывает в своем сознании некоторые затененные стороны прежней жизни народа, слабо освещенные в дошедших до нас источниках. В истории права, как и в любой другой науке, возможно построение на основе воображения гипотез и предположений. Хрестоматийный пример применения этого метода — интерпретация В. Б. Кобриным краткого известия Ипатьевской летописи о приеме в апреле 1147 г. в Москве князем Юрием Владимировичем (Долгоруким) своего союзника по междоусобной борьбе, чернигово-северского князя Святослава Ольговича. Эта дата считается датой основания Москвы. Летопись сообщает, что в честь гостя был устроен «обед силен». Поскольку середина апреля — это еще довольно холодное время года, то можно предположить, что обед проходил не в палатках (шатрах), а в деревянных палатах, где можно было разместить себя и гостей (с дружинами). Очевидно, достаточными были съестные припасы для обеда, в том числе виноградные вина, доставлявшиеся из Крыма и Византии, фрукты с юга, собственные мясо, птица, рыба, молоко и овощи. Стало быть, можно думать, что Москва в этом году ее первого летописного упоминания являлась уже крупным населенным пунктом, с налаженным княжеским хозяйством, где было немало скота и птицы, существовали многочисленные кладовые с припасами и т.д.

Историография

До Х VIII в. науки истории права в России не существовало, и российская юриспруденция в целом носила чисто прикладной характер. Имела место правоприменительная практика, и законоведение было исключительным достоянием органов власти и суда: великих князей, бояр, дьяков, подъячих, других чиновных людей. В государственных органах происходило и обучение праву, ибо университетов, в которых на Западе уже с Х III в. изучали право, Россия не имела. Но и в России были свои выдающиеся теоретики-самоучки, знавшие римское и европейское право, право Византии и Литовского государства, участвовавшие в правотворческой деятельности и создавшие уникальные кодексы законов. Известно, что создателем Судебника 1497 г. был некто Владимир Гусев, комиссию по выработке проекта Соборного Уложения 1649 г. возглавлял князь Никита Иванович Одоевский. Плодом их творческого труда историки права не перестают восхищаться до сего времени.

Первые ученые — правоведы — появились в России в Петербургской Академии наук, открытой в 1725 г. по велению Петра I. В Академии по предложению ее первого президента, бывшего лейб-медика Петра I Лаврентия Блументроста, было открыто гуманитарное отделение («класс гуманиоры»), в котором трудились приглашенные из европейских стран ученые. Правом, в том числе и историей русского права, занимались академики И. С. Бекенштейн и Ф. Г. Штрубе де Пирмонт. Бекенштейн читал на латинском языке студентам академического университета лекции по государственному (публичному) праву и институциям Юстиниана. Штрубе написал ряд работ по истории российских законов, которые были опубликованы на латинском же языке в академическом журнале «Комментарии Петербургской Академии наук».

Новый импульс в своем развитии юридическая наука и образование получили в 1755 г., с открытием Московского университета. Право в нем преподавали, главным образом, профессора-немцы, которые толковали германское законодательство. Но здесь же создал свою первую научную школу и русский профессор, доктор гражданского и церковного права, изучавший юриспруденцию в университете Глазго, Семен Ефимович Десницкий, из трудов которого наибольшую известность имеет работа «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи». В ней он еще в 1768 г. проводил мысль о необходимости разделения властей, которая нашла затем отражение в знаменитом «Наказе» Екатерины II.

Огромный вклад в изучение истории русского права внесли отечественные историки: В. Н. Татищев, Г. Ф. Миллер, Н. М. Карамзин, М. П. Погодин, Б. Н. Чичерин и др. Ими были извлечены из монастырских, церковных и служебных архивов и изданы многие тексты российских законов, начато изучение проблем становления российской государственности, формирования сословий, феодального землевладения, обычного права народов, населявших империю. К их трудам прибавились затем сочинения известных историков государства и права России: В. Н. Сергеевича, А. Д. Градовского, М. Ф. Владимирского-Буданова. Замечательными памятниками истории русского права являются сейчас и учебные пособия выдающихся русских юристов Х IХ в., Н. С. Таганцева по уголовному праву, Г. Ф. Шершеневича по гражданскому праву, Н. М. Коркунова по истории философии права, Е. В. Васьковского по гражданскому процессу, И. Я. Фойницкого по процессу уголовному и др.

Нельзя не отметить также и того факта, что настоящий прорыв в юридической сфере вообще и в юридической науке в частности был связан с судебной реформой 1864 г., которая ввела образовательный ценз (высшее юридическое образование) для судей, адвокатов, прокуроров, судебных следователей и других судейских чинов. Стране понадобилось огромное количество юристов с новым мышлением, которых стали готовить в университетах и училищах правоведения. Россия пережила тогда колоссальный взлет интереса к юридической науке и праву, во многом сравнимый с тем, который имел место у нас в 1990-е годы. В 1880 г. число студентов юридических факультетов составляло 22,3% от общего числа студентов университетов, в 1885 г. оно достигло 40%.

Выпускники российских университетов доказали свой высокий профессионализм во всех сферах юридической службы. Особой известностью пользуется русская адвокатура второй половины Х IХ — начала ХХ вв., представленная блестящими специалистами ораторами, с лучшими речами которых студенты могут теперь познакомиться по изданиям: «Судебные речи знаменитых русских адвокатов», «Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах Х IХ века», «Традиции адвокатской этики» и др.

Создавшие в октябре 1917 г. Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику (РСФСР) большевики заявили об отказе от всех законов Российской империи в надежде, что новое государство на переходный к коммунизму период времени создаст систему нормативно-правовых актов, соответствующую новому общественному порядку и новой форме власти — диктатуре пролетариата. Известная часть юридической профессуры разделила судьбу эмигрировавшей из России интеллигенции, но оставшиеся в стране ученые помогли новой власти вернуться к правовым институтам, выработанным человечеством в предшествующие столетия. Революция в России, как и другие известные революции, смирилась в конечном счете с дореволюционным правом и восстановила многие его элементы путем их включения в новую правовую систему.

Но это был не единственный переломный момент, обусловивший резкую перемену правовой жизни Российского государства в ХХ в. России в составе СССР придется еще приспосабливать свое право и правовую жизнь своих граждан к потребностям сформировавшегося на рубеже 1920–1930-х годов политического режима И. В. Сталина.

Вопреки попыткам власти заменить историю идеологией российские ученые продолжали заниматься историей отечественного государства и права, и труды их не потеряли своего значения в наши дни. Среди них — первый советский курс «Истории государства и права СССР» С. В. Юшкова, труды историков средневековой России — Л. В. Черепнина, Б. Д. Грекова, А. А. Зимина, С. О. Шмидта, Б. В. Веселовского, труды по истории государственного управления, суда и права — Н. М. Дружинина, С. И. Штамм, П. А. Зайончковского, И. Д. Мартысевича, В. А. Рогова и др.

В 1990-е гг. изучение истории государства и права продолжилось, но не столь успешно, как других юридических дисциплин. В некоторых учебных пособиях для студентов-юристов приводятся прежние предубеждения. Но еще более серьезный вред науке нанесла перестроечная эйфория, в пылу которой были отвергнуты многие достижения советского права, а попытки как можно скорее закрыть «белые пятна» привели к образованию огромных «черных дыр» в изображении отечественной истории ХХ в.

Главным достижением последнего времени следует признать переиздание трудов отечественных и зарубежных правоведов Х IХ — начала ХХ вв., а также подготовку и издание сборников нормативно-правовых документов. Cреди них заслуживают быть отмеченными 9-томное «Российское законодательство Х–ХХ вв.» под общей редакцией О. И. Чистякова (М., 1985–1993), «Законодательство Петра I» (М., 1997), «Законодательство Екатерины II» (М., 2000), хрестоматии по истории государства и права России (Ю. П. Титова, В. А. Томсинова и др.).

Тема I.
Государственность Древней Руси (IХ–ХII вв.)

Вопросы:
1. Возникновение Древнерусского государства.
Роль скандинавов-норманнов в формировании его институтов.
2. Государственное устройство Киевской Руси.
Органы власти и управления.
3. Социальные отношения и правовое положение населения.

Возникновение Древнерусского государства.
Роль скандинавов-норманнов в формировании его институтов

С начала I тысячелетия н.э. на территории Восточно-Европейской равнины, уже осваивавшейся различными земледельческими народами, стали расселяться славянские племена. В середине тысячелетия ( V– VI вв.), в условиях распада родовых отношений и формирования социальной неоднородности в обществе, они создали полтора десятка племенных союзов или княжений. Это были еще догосударственные образования, своеобразная политическая форма объединений эпохи «военной демократии». Как правило, из таких объединений возникает затем либо рабовладельческое государство, либо государство раннефеодальное. Русская летопись «Повесть временных лет» называет эти княжения: полян (вокруг Киева), радимичей (на реке Сож), вятичей (на реке Оке), северян (соседей полян с центром в Чернигове), дреговичей (Минск, Витебск), древлян (Мозырь, Пинск — Полесье), кривичей (Псков, Тверь, Смоленск), ильменских словен (Новгород). Кроме славян, здесь жили предки угров — финские племена (меря, мурома, черемиса, чудь и др.) и протобалты — предки современных эстонцев, латышей и литовцев.

К VII в. славянские племена перешли к более устойчивым политическим образованиям. Начальная русская летопись, арабские авторы, германская хроника упоминают Куявию (княжение Кия), Славию (объединение северо-западных племен) и Артанию (возможно, Тмутаракань — Крым). Тогда же стали складываться и центры — старшие города в каждой земле: Киев, Новгород, Чернигов, Полоцк, Изборск, Смоленск, Туров и др. Но государство в виде монархии раннефеодального типа возникает в Древней Руси позднее, в конце IХ — начале Х вв., когда вокруг Киева объединяются основные массивы восточно-славянских земель, возникают и укрепляются государственные институты, государственные порядки превращаются в доминирующие, а княжеская власть становится наследственной.

Стабилизация верховной власти у восточных славян связана с летописным рассказом о призвании варягов и основании династии Рюриковичей. Приглашенный на княжение новгородцами князь Рюрик укрепился на новгородском княжении в 862 г. — так утверждает летопись. В 882 г. в результате военного похода новгородской дружины на Киев происходит объединение двух главных центров — северной и Южной Руси, возникает государство, вошедшее в историю под названием «Киевская Русь». О нем мы имеем уже более четкие представления, ибо история его описана в русских летописях, в арабских и византийских хрониках, воспета в былинах и скандинавских сагах, лучше, чем предыстория, представлена археологическими памятниками. Окраины этого государства, сильно разросшегося уже к Х I в., упирались на юге в степные просторы, где ему приходилось контактировать с многочисленными кочевыми народами Средней и Центральной Азии, волнами накатывавшимися в приволжские и причерноморские степи. На севере Киевская Русь граничила с Балтикой и таежным Заволжьем, и здесь восточно-славянское в своей основе государство испытывало мощное влияние Скандинавии, которое вполне может быть сравнимо с влиянием южного соседа Руси — Византии.

Вопрос о роли скандинавов-норманнов в становлении и развитии древнерусского государства дебатируется в отечественной исторической науке уже в течение двух с половиной столетий, хотя для зарубежных историков эта роль всегда оставалась бесспорной. В ходе дискуссий сформировалось две позиции, два лагеря: так называемых норманистов — сторонников скандинавского происхождения Рюрика — и антинорманистов, выводивших Рюрика откуда угодно, но только не из Скандинавии. Особняком стоит позиция советских историков, с конца 1940-х годов пришедших к отрицанию Рюрика как такового, и понятия «династия Рюриковичей», «держава Рюриковичей», на которых стояла вся российская историография, вообще перестали употреблять. Причем надо заметить, что эта позиция не была марксистской, ибо сам К. Маркс признавал не только наличие Рюрика-скандинава, но и «норманнский период» в истории Руси. Поскольку в вузовских учебниках по истории отечественного государства и права долго превалировала «антинорманская» точка зрения, да и сейчас еще не исчезли желающие ее защищать, есть смысл остановиться на этой проблеме, хорошо освещенной уже в нашем издании 2000 года, несколько подробнее.

Первым норманистом был автор «Повести временных лет», монах Киево-Печерского монастыря Нестор, поместивший в летописи в 1113 г. известие о призвании Рюрика новгородцами. Суть его такова. Новгородцы, рассказывает Нестор, долгое время платили дань приплывавшим из-за моря варягам, воинственному народу. Однако в лето 6370 от С.М. (862 от Р.Х.) они «изгнаша варяги за море и не даша им дани. И почаша сами в собе володети». Но свобода не принесла им покоя, начались раздоры и распри: «И не бе в них правды, и вста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся». Чтобы прекратить распри, решили: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву. И идоша за море, к варягам, к руси… Реша русь, чудь, словене и кривичи, и веси: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да поидите княжить и володети нами. И избрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старейший Рюрик седе Новегороде, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий, Трувор, в Изборсте. И от тех варяг прозвася Русская Земля».

Это известие русской летописи, соединив его с данными скандинавских источников, ввели в историческую науку служившие в Российской Академии в Х VIII в. историки немецкого происхождения: Готлиб Зигфрид Байер, Герард Фридрих Миллер, Август Людвиг Шлецер, ставшие родоначальниками норманнской теории происхождения русского государства в IХ веке. Их положения развили далее русские ученые: Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев и другие, которых можно смело называть норманистами. Антинорманизм, в свою очередь, родился в трудах М. В. Ломоносова, который счел антипатриотичным начинать русскую историю от скандинавов.

Все дело заключалось в том, что научному спору было придано тогда, в Х VIII в., политическое звучание, политика вмешалась в науку. Ко времени, когда Ломоносов по заданию руководства Академии наук выступил против диссертации Миллера «О происхождении народа и имени российского» (1749 г.), Россия дважды при жизни одного поколения имела открытое противоборство со шведами и дважды выходила из войны победительницей (в 1700–1721 и 1741–1743 гг.). Значение великой европейской державы, потерянное Швецией, переходило к новой империи, созданной Петром I. Швеция жаждала реванша, и это нашло отражение в трудах шведских историков, поставивших идею Рюрика в обоснование концепции о вечной зависимости Руси от Швеции. Пытаясь опровергнуть эту идею, Ломоносов вывел Рюрика, против существования которого отнюдь не возражал, из южнобалтийского славянского племени роксолан. В качестве доказательства использовалась своеобразная игра с этнонимами («роксоланы» произошли от «росов», соединившихся с «аланами», роксоланы ушли с Рюриком в Новгород, а на их месте образовалась По-Руссия (Пруссия) или то, что осталось «после русов» и т.д.). Российские историки позицию Ломоносова всерьез не принимали, относя ее к так называемому «панегирическому», патриотическому течению в отечественной историографии, целью которого было создание из истории русского государства «панорамы геройской доблести русского народа» (К. Н. Бестужев-Рюмин).

С утверждением марксистско-ленинской концепции образования государства как орудия подавления одного общественного класса другим Рюрику, как и многим иным личностям, места в нашей истории не осталось. В 12-томной «Истории СССР» (1960-е гг.) династию русских князей начинали со славянина Олега Старого, хотя уже само имя «Олег», как и имена последовавших за ним «Ольги» и «Игоря», — скандинавского происхождения.

Итак, как же отвечает на вопрос о роли норманнов в образовании Древнерусского государства современная наука, освободившаяся от идеологического давления?

1. Рюрик — вполне реальная личность, и известие летописи о нем не легенда, оно имеет достоверные основания, подтвержденные другими источниками. Присутствие скандинавов на русской земле доказано археологами, проводившими раскопки в Ладоге, Изборске, Новгороде и обнаружившими относительно IХ–Х вв. огромный «варяжский» культурный пласт (оружие, предметы быта, культа и пр.). Найден и прототип Рюрика — датский конунг, предводитель викингов, Рерик Ютландский. Найти его помогли литературные памятники Древней Скандинавии, саги, географические и исторические сочинения северных авторов. Таким образом, скандинавы дали Руси княжескую династию.

2. Предполагается, что скандинавы (викинги и их дружины), обосновавшись уже в VIII столетии в указанных опорных пунктах северо-западной Руси (Ладоге), в землях словен, установили тесные контакты с местной родоплеменной знатью. Отсюда они проложили путь на юг, в Византию («из варяг в греки») и в страны арабского Востока, совершая походы, бывшие своеобразным смешением разбойничьих набегов с торговыми предприятиями.

3. Скандинавы осуществляли в этих землях еще один вид деятельности — наемную военную службу у знати и местных князей. Рюрик тоже пришел в Новгородскую землю с дружиной и родом своим («пояша по собе всю русь»). О том же свидетельствует известие скандинавской саги о «Sine hus» и «Tru vaering» («дом свой» и «верное воинство»), превратившихся в пересказе летописца в легендарных братьев Рюрика. Как увидим далее, «призвание» князя соответствует позднейшей новгородской традиции — приглашать на княжение князей из других земель, передавая в их руки военные функции и оставляя всю остальную власть в руках вечевой администрации.

4. С приходом Рюрика приток скандинавских дружин на Русь усилился, потомки Рюрика широко использовали их военную силу, силу нейтральную, для борьбы с родоплеменной знатью, объединяя под своей властью разноэтнические территории. Скандинавские дружины использовались русскими князьями в походах на Византию.

5. Скандинавы привлекались на дипломатическую службу. В качестве русских послов они появлялись не только в Константинополе, но и в столице императора франков (как о том свидетельствуют «Бертинские анналы»).

6. Из них формировался аппарат государственного управления, в том числе в системе взимания податей. Они дали начало поместному землевладению, получая за свою службу земельные пожалования князей. Г. Ф. Миллер на этот счет так писал в «Известиях о дворянах российских»: «Еще Владимир, как о том пишет Нестор, овладев с помощью варяг киевским престолом, «избра из них мужей добрых и смысленых, и храбрых, и раздая им грады». Сие было начало русского дворянства, или паче сказать, российских поместий».

Одновременно шел и процесс ославянивания норманнов. Дружинная верхушка постепенно сливалась с древними кланами новгородской знати, скандинавский язык растворялся в славянском языке. Ибо именно славяне, считал Миллер, составляли большинство народонаселения страны, богослужение со времени принятия христианства велось на славянском языке, поэтому он «при всем смешении народов сохранился в чистоте».

И последнее. О термине «Русь». Существуют две трактовки его происхождения. Советские историки настаивали, а некоторые продолжают и сейчас настаивать на автохтонном (среднеднепровском, полянском) его происхождении, не приводя, однако, в подтверждение своей версии никаких убедительных доводов, кроме общих рассуждений о том, что где же ему еще появиться, как не в центре Древней Руси. Подавляющее же большинство ученых и, прежде всего, лингвисты, придерживаются скандинавской этимологии. Вспомним и то, что писал Нестор: «Пошли к варягам, к руси…» Термин «Русь» возник в северо-западных новгородских землях, где сохранилась богатейшая древняя топонимика, с ним связанная, которая совершенно отсутствует на юге (Порусье, Русса, Старая Руса, Новая Руса, Русино-русская дорога, Околорусье, Русские Новики, Русаново, Русуево, Русовшина и т.д. и т.п.).

Источник этого термина — древнескандинавский глагол «roa» — грести. Рутси, руси — гребец. Так называли появившихся на восточно-балтийском побережье уже в V в. скандинавов местные народы: финны, карелы, саамы. В их понимании этот термин ассоциировался с этнонимом «швед», поскольку шведы были ближе датчан или норвежцев и чаще приплывали из-за моря. Финны до сих пор зовут шведов «рутси».

В Новгородской земле этот термин использовался поначалу в значении «войска», «дружины», «рати», т.е. того рыцарского слоя, защитника земли, о котором уже шла речь. Не зря в «Повести временных лет» читаем о дружине князя: «И беша у него варязи и словене и прочи, прозвашася русью». То же у византийского писателя Константина Багрянородного: «Князья отправились осенью на полюдье со всею русью». И только затем из этнонима этот термин превратился в хороним — название территории, государства (с 911 г., договора Олега с Византией). Таким образом, термин «Русь» можно считать продуктом, взращенным на славяно-финско-скандинавской языковой почве.

Подведем итоги. В формировании древнерусской, славянской в своей основе, государственности приняли участие разные этносы. Само это формирование представляется нам в виде двустороннего процесса. Главную роль играли внутренние обстоятельства (образование социальной неоднородности, складывание института частной собственности, необходимость подавлять межплеменные раздоры, осуществлять военно-организаторские функции и пр.) Но немаловажен и внешний компонент: завоевания, призвание, договор. В Х в. древнерусское государство, не являясь еще совершенно оформившимся конгломератом, уже имело налицо все необходимые признаки: единую территорию, государственный язык, аппарат власти, устойчивую военную и финансовую организацию. Государство функционировало на внешней арене, воевало или торговало с соседями, вступало с ними в договорные отношения.

Государственное устройство Киевской Руси

Князь и княжеский совет. В IХ–Х вв. сформировался важнейший формально-юридический признак раннефеодальной монархии — наследственная передача стола. Даже при наличии регентства Олега при малолетнем Игоре и Ольги при малолетнем Святославе передача власти по сыновней линии является фактом совершившимся. В Х в. и местные племенные князья заменяются младшими членами рода Рюриковичей — наместниками великого киевского князя. Уже сыновья Владимира Святославовича, а затем и внуки, расселись на местных княжеских столах. Правда, связь между отдельными землями, которые стали называться «уделами», была еще чисто механической, ибо единого народа русского в государстве этом не сложилось, надежные связи не только экономического характера, но даже психологического, нравственного необходимо было вырабатывать. Христианство, принятое в 988 г., распространялось медленно, отвоевывая позиции у язычества: даже в начале Х II в. не все славянские племена были крещены (вятичи, к примеру). Связь осуществляли князья и их дружины, периодически наводившие порядок там, где в этом возникала необходимость, а также представители княжеской администрации, периодически отчитывавшиеся перед своим государем.

Но уже в Х в. киевские князья, заимствуя у могущественных соседей — Византии и Хазарского каганата — идею величия монаршей власти, стали величать себя «каганами» («Хакан-рус»). С принятием христианства и церковь, возглавлявшаяся митрополитами-греками, стала переносить на русского князя византийские понятия о государе, поставленном от Бога.

Функции киевских князей заключались, во-первых, в организации дружины (или ее найма) и военных ополчений для борьбы с внешними врагами, с внутренними усобицами, для сбора дани и внешней торговли, распространения власти на новые племена. С принятием христианства церковь стала формировать у русских князей представление о том, что они поставлены не только для внешней защиты страны, но и для установления и поддержания внутреннего общественного порядка. Функция регулятивная, направленная на достижение социальной стабильности в обществе, становится постепенно одной из важнейших. Князья не только применяют военную силу во время восстаний, но и пытаются гасить конфликты мирными средствами: раздачей денежных средств нуждающимся, организацией бесплатных «столов», помощью сиротам и вдовам, законодательным ограничением своеволия ростовщиков и пр.

Со времени Владимира I источники особенно подчеркивают важность судебной функции князя. Князь был высшей судебной инстанцией, доступной населению, высшей справедливостью в обществе. Но он же являлся организатором всей системы судопроизводства, которая функционировала на основе княжеского законодательства («уставов» и «уроков»). Князья назначали штрафы за проступки и преступления, сообразуясь с обычным правом, устанавливали размеры вознаграждения должностным лицам, создавали местную администрацию.

Издревле князья выполняли еще одну функцию — сбор налогов с подвластного населения. Древним способом сбора налогов на Руси было полюдье, своего рода военные экспедиции, проводившиеся князьями, как правило, два раза в год, весной и осенью. Однако строгого порядка в этом деле поначалу не существовало, и князья наведывались за данью чаще двух раз в год, все зависело от их доброй воли. После смерти Игоря, поплатившегося за жадность (древляне расправились с ним во время повторного посещения), Ольга упорядочила сбор дани, установив погосты — особые места — и учредила особых чиновников — сборщиков налогов. Единицей обложения становится двор («дым»), «становища и ловища».

Совет. При великом князе действовал Совет, состоявший из наиболее влиятельных дружинников и представителей родоплеменной знати («старцы градские»). К окружению князя принадлежали тысяцкие, сотские и десятские. Эти названия военного происхождения, они ведут свое начало от принятой у славян, как, собственно, и у других народов, десятичной системы деления племенного войска — ополчения. Эти названия закрепились затем за начальниками гарнизонов и командирами частей, поставленных великим князем в отдельных городах — центрах княжений. Позднее они трансформировались в городское и вообще местное начальство; тысяцкий — в воеводу, сотские и десятские — в финансово-административные органы.

С конца Х столетия в организации власти великого князя происходят серьезные изменения. Между ним и князьями-наместниками, которые приобретают все больше веса и самостоятельности, устанавливаются отношения вассалитета. Во главе управленческой лестницы — великий киевский князь — сюзерен, но он лишь первый среди равных, он — старейший обладатель самого богатого стола. Остальные князья — «молодшие» — его вассалы, их отношения с ним строятся на основе договора — ряда или так называемых «крестных грамот» (от «целовать крест», приносить присягу). Вассалы обязаны оказывать «старейшему брату» особый почет, военную помощь, экономическую поддержку, особенно во время войны, что определялось формулой: «быти в воле», «быти в послушании». В свою очередь сюзерен брал на себя обязанность защищать вассала от обид и притеснений какой-либо третьей стороны, оделять его землей (леном или феодом).

Феодальный съезд. Особой структурой в государственном управлении были феодальные съезды, на которых князья согласовывали политику, обсуждали законы, изгоняли со столов нерадивых, провинившихся, нарушивших «крестную грамоту», принимали решения о войне и мире, заключали союзы. Так, первый съезд состоялся после смерти Ярослава Мудрого в 1054 г., последний — накануне битвы при Калке в 1223 г. Особо известен съезд 1097 г. в Любече, фактически узаконивший политическую раздробленность своим решением, что каждый князь «держит отчину свою».

Вече у славян, как и у германцев, возникло в глубокой древности. Правда, данные о нем так скудны, что вряд ли возможно достаточно определенно говорить о его функциях и организационных формах. Были ли вечевые собрания продолжением племенных сходок или они сразу зарождались как городские собрания — на этот вопрос вряд ли можно ответить. Лучше известно новгородское вече более позднего времени, о котором речь впереди. Можно думать, что вечевые собрания созывались князем крайне редко ввиду процедурной сложности, ведь надо было собрать в одном месте дружину, родоплеменную знать, свободных жителей города, а затем принять на этом сборище какие-то важные решения. Скорее всего, делалось это методом вопросов и ответов: «да» или «нет».

Местное управление и военная организация. Можно выделить 2 управленческие системы: городская администрация, выросшая из прежней «численной» системы, представители которой делили власть с княжескими посадниками (от слова «посадить»). Посадник и тысяцкий считались высшими должностями. Вторая система, более поздняя, — дворцово-вотчинная. Она формировалась в ходе роста княжеского хозяйства, которым управляли придворные чины («огнищанин» — дворецкий, старый конюх, «тиуны», другие «княжьи мужи», — их называет «Русская Правда»). По аналогии с княжеским хозяйством строилось управление в вотчинах феодалов, которые постепенно приобретали права носителей государственной власти в пределах вотчин (податной и судебный иммунитет). Однако окончательно эта система складывается позднее, в Х III–Х IV вв., и мы вернемся к ней в свое время.

Военные силы состояли из дружины, ополчения, собиравшегося в случае войны, и наемных отрядов иноземных войск. Дружина жила на княжеском дворе (в гриднице) и представляла собой тоже наемную, но весьма привилегированную силу. Она кормилась войной («воююще ины страны» — Новгородская I летопись), а кроме того, князья из своих доходов давали дружине «на оружье». Дружина не была однородной, выделяя из своей среды ряд прослоек. Верхняя, наиболее привилегированная часть — старшая дружина, или «дружина отня», состояла из тех, кто служил еще отцу князя. Из ее рядов выходили тысяцкие, сотские и др. представители княжеской администрации. Верхушка старшей дружины, очевидно, породила бояр, т.е. крупных феодалов-землевладельцев, строивших свое хозяйство по примеру княжеского, содержавших свой двор и свою дружину. За ними следовали «мужи» — основной костяк княжеской дружины, из которых рекрутировались дворцовые чины. Младшие дружинники (отроки, пасынки, детские) находились постоянно при князе, сливаясь с его несвободной челядью.

Финансы. Княжеские доходы складывались из военной добычи, дани с подвластного населения, судебных пошлин, внутренней и внешней торговли. Меха, воск, мед, рабы выменивались на серебро, служившее в качестве денежного эквивалента. Деньги на Руси назывались «кунами». К этим доходам присоединялись оброчные платежи населения, жившего на принадлежащих князьям землях.

Социальная структура и правовое положение населения

Общество раннего Киевского государства представляло собой мозаичную смесь нескольких экономических укладов: патриархального, представленного остатками родоплеменных отношений; рабовладельческого (Русь знала рабов и рабовладельцев, вела оживленную торговлю рабами) и феодального, выраставшего в процессе оседания на землю княжеских слуг и дружинников, получавших феод — земельное владение — и от военной добычи, от княжеского обеспечения переходивших на новое довольствие, которое давала им эксплуатация зависимых людей. Крупного и влиятельного слоя рабовладельцев здесь не сложилось, рабовладелец и феодал часто выступали в одном лице. Да и рабы не представляли собой некоей замкнутой группы: они превращались в княжеских и боярских слуг, с одной стороны, и таким образом, пополняли ряды формирующегося сословия феодалов. А с другой стороны, их сажали на землю и превращали в феодально-зависимых людей.

Итак, какие социальные группы (страты), чьи права и обязанности определялись законом, можно выделить в раннефеодальном обществе Киевской Руси?

Феодалы располагались наверху социальной пирамиды. Этот слой формировался из князей, бояр, выходивших как из верхушки дружины, так и из местной знати, представителей княжеской администрации: посадников, тысяцких, тиунов и пр. Князья выступали, во-первых, как верховные собственники и распорядители всей русской земли. Но в Х в. начинается активное образование княжеского домена, т.е. земельных владений княжеской семьи, который складывается из общинных земель (путем захвата), из пустошей, которых было еще достаточно много. Боярское землевладение формировалось как из земель, пожалованных князем, так и из владений родоплеменной знати и богатых членов общины, получавших за свою вассальную службу князю податной и судебный иммунитет. Однако боярское звание еще не передается по наследству, только служба в довольно высоком ранге дает право на это звание.

«Русская Правда» раскрывает нам лишь некоторые аспекты правового статуса этого сословия. Она предусматривает двойную виру (штраф) в 80 гривен за убийство княжеских слуг, огнищан, тиунов, конюхов. С большей последовательностью защищает она собственность на землю, устанавливая высокий штраф в 12 гривен за нарушение земельной межи. Такой же штраф следует за разорение пчельника (борти), бобриных и других охотничьих угодий.

Класс сельских жителей состоял из людей свободных, полузависимых и несвободных. Основную массу населения составляли свободные общинники, жившие как на общинных, так и на частновладельческих землях. Они платили дань и участвовали в ополчении в случае военных действий. На них распространялись государственная юрисдикция и княжеский суд. Источники называют их по-разному: люди, людины, сябры, смерды. Чаще всего употребляется слово «смерд».

Правовое положение «смерда» ясно не до конца, он ограничен в праве наследования, после его смерти, в случае отсутствия сыновей, имущество передается князю, а дочери получают только приданое, в то время как имущество боярина или дружинника в аналогичной ситуации переходит к дочерям (ст. 90–91 Русской Правды в Пространной редакции — далее Пр.Пр.). По другим источникам, смерд выступает как лично свободный человек, он ведет самостоятельное хозяйство, выплачивает штрафы, характерные для свободных людей, имеет право переходить от одного патрона к другому, за кражу его коня устанавливается штраф в 2 гривны и пр. Нигде конкретно «Русская Правда» не фиксирует ограничение правоспособности смерда.

Сомнение в том, что это свободный человек, долгое время обсуждавшееся в нашей литературе, было порождено статьей «Русской Правды», установившей одинаковый штраф за убийство смерда и холопа («А за смерд и холоп 5 гривен»). Но возможно и другое прочтение этого текста: «А за смердий холоп 5 гривен». В таком случае речь идет о холопе, принадлежащем смерду.

Более определено правовое положение закупа, человека полузависимого. О нем «Русская Правда» имеет компактную группу статей, в которых он предстает перед нами как обедневший или разорившийся крестьянин, попавший в зависимое положение к собственнику земли за «купу» — занятый долг (деньги, инвентарь, скот и другое имущество). Закуп был обязан отработать проценты на «купу» в хозяйстве кредитора. Личность должника обеспечивала договор, ибо в случае неуплаты долга в срок служба становилась пожизненной, и закуп превращался в холопа. Закуп сохранял частичную правоспособность, мог выступать в суде по незначительным тяжбам свидетелем, его жизнь охранялась вирой в 40 гривен, как и любого свободного человека. Его нельзя было «без вины» побить, отнять имущество, продать. Но за побег от господина закуп превращался в холопа (ст. 56 Пр.Пр.), за кражу, совершенную им, отвечал его господин, а самого закупа ожидало полное холопство (ст. 64 Пр.Пр.).

В самом низу социальной лестницы находились рабы: холопы, челядины. Раб не был субъектом правоотношений, не мог вступать в договоры, считался собственностью господина. За убийство холопа полагалось возмещение ущерба его хозяину как за уничтожение вещи, а сам хозяин за такое деяние в лучшем случае мог получить церковное покаяние. Древними источниками рабства были плен и рождение от рабыни. В рабство попадали за тяжкие уголовные преступления, через закупничество. Ст. 110 Пр.Пр. устанавливает еще 3 случая холопства: женитьбу на рабе без договора, поступление в услужение ключником-тиуном без договора о свободе, самопродажу.

На ранних этапах государственности рабству были присущи жестокие формы, в IХ–Х вв. рабы у русичей были предметом продажи и обогащения. Но по мере оседания части холопов на землю, под влиянием христианского права законодательство в отношении рабов несколько смягчает свою суровость. В ХП в. оно признает их право на имущество, занятие торговлей (по поручению хозяина), а рабыня, прижившая детей от своего господина, получает вместе с детьми свободу после его смерти. Холопы-тиуны во дворе князя или боярина стали играть видную роль в управлении, их убийство наказывается штрафом в 40 гривен, как и свободного человека. Боярский тиун мог выступать в суде в качестве «видока» — свидетеля, но не «послуха» — поручителя, ибо поручителем мог стать лишь свободный человек.

Городское население состояло из ремесленников, мелких торговцев, купцов. Здесь были свои слои: «лучших» людей и людей «молотчих». Купечество довольно рано стало объединяться в корпорации — сотни. «Купеческое сто» действовало при какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде считается одной из первых купеческих организаций в Европе. По подсчетам М. Н. Тихомирова, на Руси в домонгольский период было до 300 городов, а городская жизнь — столь развитой, что дала возможность В. О. Ключевскому выступить с теорией «торгового капитализма» в Древней Руси. Но вопрос о правовом статусе горожан до конца не решен, в частности, неизвестно, насколько полно они пользовались городскими вольностями, аналогичными европейским, где воздух города делал человека свободным. Как бы то ни было, «Русская Правда» предоставляет жителям городов полную правовую защиту, охраняет их жизнь, их честь и достоинство, их имущество.

Таковы государственность и социальный статус населения Киевской Руси. Киевская Русь продвигалась в том же направлении, что и крупнейшие страны Европы. Она обладала высокоразвитой юридической сферой, огромным культурным потенциалом. Политико-правовые отношения в ней формировались в условиях тесного общения и взаимодействия с другими государствами и народами Европы.

Тема 2.
Право Древней Руси (Х–ХII вв.)

Вопросы:
1. Источники древнерусского права.
2. «Русская Правда» — свод законов Древней Руси.
3. Основные черты гражданского права. Право вещное,
наследственное, обязательственное, семейно-брачное.
1. Уголовное право по «Русской Правде».
2. Суд и процесс в Древнерусском государстве.

Источники древнерусского права

С чего начиналось право Древнерусского государства? Как и у других народов, один из главных источников права у славян — обычай. Обычаи или устойчивые правила поведения формируются уже на этапе догосударственного развития, в условиях родоплеменных отношений. Когда часть обычаев превращается в норму поведения, и общины или их старейшины начинают принуждать к исполнению этих норм своих нерадивых или выбивающихся каким-либо другим образом из общинной жизни сочленов, можно говорить о появлении обычного права. Обычное право выражается в юридических действиях (фактах), в их однообразном повторении (скажем, община при любых обстоятельствах защищает каждого общинника круговой порукой). Оно выражается также в юридических сделках или судебных актах (применение кровной мести за убийство родича) и в словесных формулах (в законе, пословицах): «Вор ворует, мир горюет»; «Муж крепок по жене, а жена по мужу» и т.п.

Обычное право весьма консервативно, оно часто долго соседствует с правом публичным в условиях, когда уже складывается государство и все институты права. На Руси долго считали, что поступать по старине значит поступать по праву. «Что старее, то правее», — говорит пословица. В то же время обычное право, не будучи закреплено в законе, способно изменяться вместе с жизнью. К древнейшим нормам обычного права восточных славян относились кровная месть, круговая порука, умыкание невесты, многоженство, особая словесная форма заключения договора, наследование в кругу семьи и др. Часть их мы обнаруживаем в древнерусском законодательстве уже в качестве норм публичного права, другая часть видоизменяется, некоторые утрачиваются. Кровная месть, к примеру, запрещается в Х I в. и заменяется денежным штрафом.

Второй источник права Киевской Руси — это собственное законотворчество раннефеодального государства в первые десятилетия его существования, обобщавшее судебную практику. О том, что таковое имело место, узнаем из текстов договоров Руси с Византией, могущественным южным соседом державы Рюриковичей. Летопись донесла до нас тексты 3-х таких договоров: 911, 944 и 971 годов. Договоры регулировали торговые, союзные и военные отношения между двумя государствами, устанавливали разные виды наказаний за преступления, совершенные на чужой земле, процедуры возмещения убытков, выкупа пленных, наследования и др. Эти памятники демонстрируют довольно высокий уровень права не только Византийской империи, но и Руси, выступавших в них как равные партнеры. В текстах договоров 911 (ст. 5) и 944 (ст. 6) годов прямо указывается на существование уже к этому времени «закона русского» (в первом случае) и «устава и закона русского (во втором), на основе которых законодатель разрешает спорные вопросы.

Третий источник древнерусского права — право византийское, его рецепция (усвоение), а через него — частично и права римского. Принятие христианства Русью (988 г.), усвоение христианской культуры произвели настоящий переворот во всех сферах правовой жизни Древней Руси. Поскольку обычное право во многом прямо противоречило учению христианской морали, оно должно было подвергнуться пересмотру. С христианством на Русь пришла церковь со своими каноническими законами и служителями, начиная с митрополитов — греков и кончая духовными лицами менее высокого ранга, которые составили образованную элиту общества, стремившуюся к усовершенствованию русского права.

На протяжении двух последующих столетий, Х I и Х II, Русь как прилежная ученица усваивала чужое право, приспосабливая его к условиям местной жизни. На Русь в это время хлынул поток переводной греческой литературы, как светского, так и, главным образом, религиозного содержания: евангелия, псалтыри, жития святых, хроники, апокрифические сочинения и пр., составлявшие круг чтения средневекового русского человека. В этом потоке немаловажное место занимали кодексы византийского права, которые стали изучаться и применяться и в законотворчестве, и в судебной практике. Первыми пришли сборники церковного права: Номоканоны (законы и правила) греческих патриархов, переводы которых получили на Руси название Кормчих книг (сборники канонических и юридических установлений). Из сводов светских законов Византии на Руси хорошо знали Эклог (отбор) императоров Льва Исавра и Константина Компронима, «Книги законные», содержавшие законы земледельческие, уголовные и др.

Под влиянием византийского права уже в Х I в. все членовредительные и болезненные наказания уступили место денежным штрафам, произошли серьезные изменения в семейно-брачном праве, появились нормы в праве, защищающие честь и достоинство личности, и др.

Переворот, произведенный в древнерусском обществе и праве христианством и византийским правом, сказался, в первую очередь, на положении церкви и церковных людей. Это нашло отражение в церковных уставах, принятых русскими князьями. До нас дошли: Устав князя Владимира, Устав князя Ярослава, уставы новгородских князей Всеволода и Святослава и др. Они содержат положение о церковной десятине, которую со времен Владимира Святого русская церковь получала из казны на содержание; церковные люди освобождались уставами от всяких сборов и частично от юрисдикции княжеского суда; церковь получила право надзора за правильностью мер и весов, совершения брачного союза и др. Уставы, таким образом, позволяют выяснить отношения государства и церкви, помогают восстановить правовые нормы, не нашедшие отражения в «Русской Правде». Это ценный источник изучения права.

«Русская Правда» — свод законов Древней Руси

Однако главный источник, по которому мы изучаем древнерусское право, представляет собой уже упомянутая выше «Русская Правда» — первый свод законов Руси, которая вобрала в себя и обычное право, и право византийских источников, и законотворческую деятельность русских князей Х I–Х II вв. «Русская Правда» дошла до нас в более чем ста списках Х IV–Х VI вв., которые сильно отличаются друг от друга по составу, объему, структуре. О происхождении этого законодательного памятника в литературе не выработано единого мнения, как, собственно, и о толковании его содержания. Ученые спорят об этом на протяжении более 250 лет, с того времени, когда в 1738 г. В. Н. Татищевым был обнаружен и подготовлен к печати первый список «Русской Правды».

Все сохранившиеся тексты по содержанию принято делить на три редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную. Древнейшая из них — Краткая Правда, состоящая из двух главных частей: Правды Ярослава и Правды Ярославичей. Правда Ярослава включает в себя первые 18 статей Краткой Правды и целиком посвящена уголовному праву. Вероятнее всего, она возникла во время борьбы за киевский престол между Ярославом и его братом Святополком (1015–1019 гг.). Пытаясь заручиться поддержкой новгородцев, конфликтовавших с его наемной варяжской дружиной, Ярослав «дав им Правду, и устав списав, тако рекши им: по се грамоте ходите» (Новгородская I летопись).

Правда Ярославичей (ст. 19–43 Краткой Правды) вобрала в себя законодательную и судебную практику сыновей Ярослава Мудрого и может быть датирована временем между 1054 (годом смерти Ярослава) и 1072 — годом смерти одного из его сыновей.

Создание второй редакции «Русской Правды» — Пространной Правды — исследователи относят к Х II в., ко времени княжения Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого. Но и она не представляет собой созданного в одно и то же время единого свода законов. Ее составляющие — Суд Ярослава Владимировича (ст. 1–52), обобщивший законодательную практику князя Ярослава Мудрого, и Устав Владимира Всеволодовича Мономаха (ст. 53–121), целиком состоящий из постановлений этого князя. В Пространной Правде представлено (в группах статей) не только уголовное право, но и право наследственное, основательно разработан юридический статус категорий населения (о чем уже шла речь), содержится банкротский устав, введенный в 1113 г., после известного киевского восстания, определяются нормы процессуального права и пр.

Сокращенная редакция считается сжатым вариантом Пространной Правды, возникшим позднее, в Х III–Х IV вв., в условиях феодальной раздробленности. Но ее происхождение еще более туманно, чем происхождение двух предыдущих редакций. При столь однозначном выводе трудно объяснить, почему в ней присутствуют статьи, которых нет в Пространной Правде, и пропущены статьи, заимствованные в Пространную Правду из Краткой.

Основные черты гражданского права

Начнем их характеристику с права собственности (вещного права). В «Русской Правде» в подавляющем большинстве случаев речь идет о праве собственности людей на движимое имущество, движимые вещи, носившие общее название «имения» (того, что можно взять, «имати»). Для обозначения принадлежности вещи использовались термины: мой, твой, его и т.д. В качестве объекта «имения» фигурируют одежда, оружие, кони, другой скот, орудия труда, торговые товары и пр. Право частной собственности на них было полным и неограниченным. Собственник мог ими владеть (фактически обладать ими), пользоваться (извлекать доходы) и распоряжаться (определять юридическую судьбу вещей) до их уничтожения. Он мог вступать в договоры, связанные с вещами, требовать защиты своих прав на вещи и др. То есть можно говорить, что собственность на Руси — весьма древний институт, считавшийся во времена «Русской Правды» объектом полного господства собственника.

Можно предполагать, что субъектами права собственности в указанное время были все свободные люди (без холопов, ибо последние сами относились к разряду имущества). Собственник имел право на возврат своего имущества из чужого незаконного владения на основе строго установленной в «Русской Правде» процедуры (о ней чуть позже). За причиненный имуществу ущерб назначался штраф. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и т.д. Причем можно утверждать, что охрана частной собственности усиливается от Краткой Правды к Пространной: если в первой величина штрафа зависела только от вида и количества украденного скота, то в последней (ст. 41–42) она определяется и местом совершения преступления (украден ли скот из закрытого помещения или с поля).

Гораздо сложнее обстоит дело с собственностью недвижимой и, в первую очередь, с земельной собственностью. В «Русской Правде» ей посвящено всего несколько статей (ст. 70–72 Пр.Пр., ст. 34 Кр.Пр.), в которых устанавливается штраф в 12 гривен за нарушение земельной или бортной межи. О том, кому принадлежит земля (князю, феодалу или крестьянину), закон молчит. Большой размер штрафа вызвал предположение ряда исследователей о феодальном владении, скорее всего, княжеском. Но есть и другое мнение, что это могла быть межа любого конкретного индивидуального хозяйства или общих владений деревни, а значительный размер штрафа — лишь показатель уважения законодателем прав землевладельца.

Тем не менее, «Русская Правда» в первой своей редакции не знает недвижимости как предмета сделок между живыми или на случай смерти, из-за земли еще не возникало споров. Отношение к ней поначалу, как считал М. Ф. Владимирский-Буданов, было не юридическое, а фактическое. Землю занимали для скотоводства или земледелия, пользовались ею, пока она не истощалась, и переходили на другой участок. Первый же, по восстановлении производительных сил, становился достоянием другого лица. Существует также предположение, что поскольку каждое отдельное лицо было членом общины (или рода), именно община выступала в качестве юридического лица, в том числе и в праве владения землей. И лишь со временем, в результате войн, выделения богатых общинников, дружинников и торговцев, появления капиталов личное начало одолевает общинное и формируется индивидуальная собственность на землю.

Это мнение не является, однако, единственным. Ряд ученых, напротив, полагает, что укрепление общинных порядков последовало за индивидуализацией хозяйства и явилось результатом фискальной политики Московского государства.

Как бы то ни было, можно смело утверждать, что в Х II в. земельная собственность существовала в виде княжеского домена (ряд сел принадлежали княгине Ольге уже в Х в.), боярских и монастырских вотчин, общинной и семейно-индивидуальной собственности. Очевидно, уже тогда существовали и внутрифеодальные договоры о земле и нормы, регулировавшие землевладельческие отношения. Но о том, как они выглядели, можно судить только по более поздним источникам.

Самым древним способом приобретения права собственности на землю была заимка, завладение свободной землей, без строгого определения границ (а «куды соха, топор и коса ходили») владения. Главным же основанием существования права собственности на землю стали давность владения и труд (мы увидим это далее в нормах Псковской судной грамоты). Позднее к заимке прибавляются другие способы: прямой захват общинной земли, княжеские раздачи земель дружинникам, тиунам и церкви, и, наконец, купля.

Обязательственное право. Обязательство представляет собой правоотношение, возникающее между лицами либо вследствие обоюдной воли (из договора), либо вследствие правонарушения (деликта). В любом случае лицо, нарушившее интересы другого лица, обязывается совершить определенные действия в пользу потерпевшего. Но в «Русской Правде» еще не существовало отличия гражданско-правового обязательства от уголовно-правового. Четкие границы между ними будут определены позднее в процессе формирования отраслей гражданского и уголовного права. В древнерусском законодательстве обязательства из деликтов влекут ответственность в виде штрафов и возмещения убытков. Укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст. 11 Кр.Пр.). Взявший чужое имущество (коня, одежду) должен вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст. 12–13 Кр.Пр.).

Договорные обязательства оформляются в систему при становлении частной собственности, хотя еще не существует ни самого термина «договор», ни определения его понятия. Очевидно, что под «договором» понимали соглашение двух или нескольких лиц (контрагентов), в результате которого у сторон возникают юридические права и обязанности. Для заключения договора стороны (субъекты) должны были отвечать следующим требованиям: возраста, правоспособности (умалишенный или раб не имели ее) и свободы (или доброй воли). Договоры, заключенные по принуждению, не имели силы.

Поначалу договоры были, как правило, словесные, с употреблением в ходе их заключения символических обрядов (магарыч, рукобитье) и с обязательным присутствием свидетелей (послухов). Система договоров была простой и предусматривала следующие их виды: мены, купли-продажи, займа, поклажи, личного найма. Договор мены — один из самых древних; из него как особая разновидность мены вырос договор купли-продажи. «Русская Правда» знает лишь сделки с движимым имуществом, к которому принадлежали и холопы. Сделки с холопами заключались при обязательном их присутствии (послухов было недостаточно). Договор мены или купли-продажи мог быть расторгнут, если обнаруживалось, что продавец ввел в заблуждение покупателя насчет качества вещи, или признан несостоявшимся, если обнаруживалось, что продавец не имел права собственности на проданную вещь.

Заем — следующий вид договора, он оформлял право заимодавца на личность должника, вплоть до продажи неисправного должника в рабство. Предметом займа могли быть деньги (куны), мед, жито, семена, скот и др. вещи. «Русская Правда» знает несколько видов займа. 1. Простой заем, предполагавший возврат долга с процентами, которые назывались резом (с занятых денег), наставом (с меда), присопом (с жита). Проценты были велики и делились на годовые, третные и месячные. Размер годовых равнялся 20 (1 к 5), третные и, тем более, месячные были еще выше. Нарушение договора, неисполнение обязательств вели к потере свободы. 2. Своеобразной формой займа было закупничество или так называемый самозакладный заем и заем с отработкой процентов в хозяйстве кредитора.

Поклажа — передача вещей на хранение. «Русская Правда» предполагала, что в случае утайки какой-то их части и обвинения в этом хранителя он очищался от него принятием присяги (клятвы).

Договор личного найма влек за собой право нанимателя на личность наймита, что в конечном счете приводило к холопству. Это разновидность самозакладного займа, в котором имеет место задаток, некая сумма найма, уплачиваемая в двойном размере в случае, если наймит захочет оставить своего хозяина до срока («Правосудие Митрополичье»).

Наследственное право. Наследство в «Русской Правде» носит название «статка» или «задницы», то есть того, что оставляет после себя уходящий в другой мир. «Русская Правда», перечисляя вещи, переходящие к наследникам, знает лишь движимости (дом, двор, товар, рабов, скот), ничего не говоря о землях, очевидно, в силу того, что право собственности на землю находилось, как мы уже отмечали, в стадии становления и не достигло того уровня, при котором закон определяет процедуру передачи собственности по наследству. Наследование осуществлялось по двум основаниям: по завещанию и по закону (по обычаю). Наследование по завещанию («ряду») по своей сути не отличалось от наследования по закону, ибо допускало к наследованию только тех лиц, которые бы и без него вступили в обладание имуществом. То есть завещание имело целью не изменение обычного (законного) порядка наследования, а лишь простое распределение имущества между законными наследниками.

Согласно выражению «если без языка умрет», завещания в древности выражались в словесной форме как коллективная воля всей семьи под руководством ее главы — отца. А вообще правом делать завещание обладали в «Русской Правде» отец и мать по отношению к детям и муж по отношению к жене (выдел части имущества).

Кто же обладал правом наследования? Исключительно члены семьи. Лицам, не принадлежащим семье, завещать имущество было нельзя. Как правило, имущество делилось поровну между всеми сыновьями без преимуществ старшинства. Более того, младший сын пользовался той привилегией, что в его долю всегда входил дом с двором. Она объясняется, вероятно, тем обстоятельством, что старшие братья ко времени открытия наследства успевали уже обзавестись собственным хозяйством.

Разрушение патриархальных отношений рождает тенденцию к развитию свободы завещательных распоряжений, но она не выходит за рамки права отца завещать одним сыновьям и лишать наследства других. Кроме того, христианские традиции заставляют включать в число наследников церковь, получающую часть имущества «по душе» (на помин души). Важно отметить, что матери располагали большей свободой распоряжения своим имуществом, чем отцы. «А матерня часть детям ненадобна, — гласит закон, — кому мать захочет, тому и отдаст». Мать могла отдать добро одному из сыновей первого или второго мужа, если он был, отдать тому, кто был к ней «добр». Если же все сыновья оказывались «недобрыми», непочтительными («лихими»), то можно было отдавать имущество дочерям. Таково было наследование по завещанию.

В наследовании по закону участвовали дети умершего, вдова и церковь. Жена могла пользоваться имуществом или его частью только до смерти, после чего оно переходило к детям. После матери наследовали те дети, у которых она проживала. К наследованию без завещания призывались все сыновья («паки без ряду умрет, то всем детем»). Дочери же при сыновьях исключались от наследства, ибо, выйдя замуж, основав свою семью, они полностью переходили на обеспечение мужа. Единственное, на что они могли претендовать, это содержание до замужества и приданое при вступлении в брак. Дочери смердов не могли наследовать и при отсутствии сыновей-наследников. Имущество таких семей считалось выморочным и поступало в княжескую казну. «Аще смерд умре, то задница князю, аще будут дщери у него дома, то даяти на нее, аще будут замужем, то не даяти части им». Только имущество бояр, не имевших сыновей, переходило по наследству к дочерям (ст. 91 Пр. Пр.).

От наследства исключались также незаконнорожденные дети (вне церковного брака) и дети от рабынь — наложниц, которые по смерти отца получали вместе с матерью лишь свободу.

Итак, можно сделать вывод, что наследование по древнерусскому праву ограничивалось тесным кругом семьи. Боковые родичи не имели никаких прав на наследство. Этот принцип постепенно меняется, и можно говорить о том, что именно в расширении круга родственников, призываемых к наследованию, состоит, как мы увидим далее, сущность исторического развития русского наследственного права. Этот процесс идет параллельно с расширением прав частной собственности, с ростом индивидуализма и значения личности, с постепенным ослаблением связей между членами родственного союза — семьи.

Семейно-брачное право. Семья представляет собой союз лиц, состоящих в браке, и лиц, от них происходящих. Это союз людей, связанных кровными узами. До возникновения семьи имел место родовой и даже племенной «кровный» союз, и брака как такового не существовало: женщины племени составляли достояние мужчин всего племени. Вторая ступень в развитии этого института — полигамия, когда племя начинает делиться на отдельные кровные группы во главе с матерью, прародительницей рода. В общественном устройстве это время материнского права — матриархата (мать знают все, отец неизвестен). Следующая ступень — полигамная семья под властью отца — патриарха — патриархат (один отец, много матерей). И лишь затем в процессе развития общества возникает моногамная семья (один отец и одна мать).

Уже в языческую эпоху восточные славяне знали брак, т.е. такой союз с целью сожительства мужчины и женщины, который основывался на взаимном согласии и был заключен в установленную форму. Невест либо выбирали на игрищах, либо родители по предварительному соглашению приводили их в дом жениха (у полян), получая затем плату (вено). Имело место и похищение (умыкание) невесты. До принятия христианства и некоторое время после него славяне допускали многоженство, как это мы знаем на примере самого Владимира-крестителя. Летописец-христианин, явно не одобряя славян-язычников, пишет об этом так: «И радимичи, и вятичи, и север один обычай имяху, имяху же по 2 и по 3 жены, си же творяху обычая кривичи, прочие погане, не ведуще закона Божия, но творяще сами собе закон».

В языческие времена брак не прекращался смертью мужа, за которым у некоторых племен должна была следовать жена. Это не противоречило, однако, полной свободе развода.

Принятие христианства изменило брачное право. Брак укрепляется и приобретает значение некоего таинства. Под влиянием византийского права православная церковь установила пределы свободы расторжения брачных уз, устранила многоженство, ввела церковную форму заключения брака (венчание). Правда, все эти новшества с трудом пробивали себе дорогу, ибо семейно-брачные отношения составляют весьма консервативную сторону народной жизни. Источники содержат многочисленные факты полного игнорирования церковного венчания; вплоть до Х VIII в. встречаются следы свободного расторжения брака по обоюдному соглашению.

Вместе с тем, под влиянием римского права, на Руси начинают придавать особое значение обручению жениха и невесты, которое, получив религиозное освящение, становится нерасторжимым и равным по силе венчанию. На языке обычного права оно называлось «сговором», а по сути представляло собой договор между сторонами о будущем браке, в частности, определяло имущественные последствия несостоявшегося брака. Теперь обручение как обязательная процедура непременно предшествует браку.

Условия совершения брака. 1. Брачный возраст. По византийским законам он равнялся 15 годам (для мужчин) и 13 годам (для женщин). На Руси эти сроки не соблюдались, браки совершались и в более юном возрасте (11 и 10 лет). Что касается крайнего старческого возраста, за пределами которого брак невозможен, то русское право такого возрастного предела не знало. Во всяком случае, данных на сей счет нет. 2. Свободная воля и согласие родителей. 3. Свобода брачующихся от другого брака. 4. Не допускалось вступление в 3-й брак. 5. Отсутствие близкого родства. 6. Венчание (при исключениях, о которых шла речь). Несоблюдение указанных условий могло стать причиной признания брака недействительным, со всеми вытекающими юридическими последствиями.

Условия расторжения брака. По церковному учению брак прекращается только физической смертью одной из сторон. Однако вследствие важных причин брак подлежал расторжению. Ими могли быть прелюбодеяние, неспособность мужа к супружеской жизни, неспособность жены к деторождению, поступление одного из супругов в монашество (принятие пострига), «заразительная» болезнь, покушение на жизнь и т.п.

Жена находилась под властью мужа. Отцовский обычай позволял ему наказывать жену по своему усмотрению. Имущественные права супругов, не в пример нравственным, склонялись к большему равенству. И в этом отношении права жены постоянно росли. Кроме прав на приданое, она, с принятием христианства, получает право на общесемейное имущество, оставаясь после смерти мужа либо его распорядительницей, либо приобретая выдел наравне с сыновьями.

Отношения между родителями и детьми строились на условиях неукоснительного подчинения последних первым. Отец — глава семьи — пользовался неограниченной властью над своими детьми. Родители имели право продать своих детей в холопы, лишить наследства и даже убить, не неся за это никакого наказания. Первое наказание в русском законодательстве за убийство детей было установлено только в Соборном Уложении 1649 г., причем это наказание было более мягким, чем за убийство постороннего человека.

По смерти отца детей опекала мать, а в случае ее повторного выхода замуж назначался опекун. Им мог быть отчим, но предпочтение отдавалось одному из ближайших родственников. Мать же при этом обязывалась вернуть своим детям и все наличное, и все растраченное ею в процессе управления имущество. Опека прекращалась с достижением зрелости, когда опекаемые «будут сами собой печаловати». Возраст зрелости источники не указывают. Возможно, он равнялся 15 годам, как в более поздние времена.

Уголовное право

Как уже отмечалось, «Русская Правда» не отделяет гражданско-правовые нарушения от уголовных. Не знает она и термина «преступление», хотя этот термин из переводной греческой литературы был известен на Руси. Нарушение закона, преступление, носит в ней название «обиды», под чем понимается причинение лицу или группе лиц физического, материального или морального ущерба. Не выделяя особо государственного преступления, защищая права частных лиц, «Русская Правда», однако, обнаруживает и полное понимание государственных интересов: все штрафы за «обиду» поступ

...