Н. В. Летёлкин

Уголовно-правовое противодействие преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)

Монография

Ответственный редактор
доктор юридических наук, профессор
А. В. Петрянин

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.2/.7

ББК 67.408

Л52

Автор:

Летёлкин Н. В., кандидат юридических наук (Нижегородская академия МВД России).

Рецензенты:

Лопатина Т. М., доктор юридических наук, профессор (Смоленский государственный университет);

Ефремова М. А., доктор юридических наук, доцент (Казанский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации).

Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор (Нижегородская академия МВД России) А. В. Петрянин.

В монографии исследованы уголовно-правовые вопросы противодействия преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных сетей. Рассмотрены исторические, международные и зарубежные аспекты заявленной проблематики. Проведена унификация и систематизация соответствующих положений отечественного уголовного законодательства. Проанализированы особенности квалификации указанной группы общественно опасных деяний. Предложены меры по совершенствованию российского законодательства и практики его применения в сфере борьбы с преступлениями, совершаемыми с использованием информационно- телекоммуникационных сетей.

Законодательство приведено по состоянию на 1 июня 2019 г.

Монография предназначена для широкого круга читателей: работников, профессорско-преподавательского состава, аспирантов, соискателей, студентов, слушателей юридических вузов и специализированных учебных заведений, а также сотрудников правоохранительных органов.

УДК 343.2/.7

ББК 67.408

© Летёлкин Н. В., 2021

© ООО «Проспект», 2021

Введение

В условиях современной действительности информационно-телекоммуникационные сети (в том числе сеть «Интернет») получили широкое распространение и пронизывают все сферы общественного бытия, оказывая существенное влияние на дальнейшее развитие государств и всего мирового сообщества.

Так, если в 1985 году в мире насчитывалось всего 20 тысяч пользователей телекоммуникационных технологий, то к 2018 году их количество возросло в 200 тысяч раз и превысило порог в 4 млрд.

В Российской Федерации сетевое пространство является ключевым средством реализации права, провозглашенного п. 4 ст. 29 Конституции РФ1. В конце 2013 года пользователями сетей телекоммуникации в России являлись всего 72,5 млн человек. В апреле 2018 года аудитория российского сегмента сети (в рамках доменных имен «.ru», «.su» и «.рф») достигла 90 млн человек, увеличившись более чем на 30%2.

Рост экономических показателей функционирования информационно-телекоммуникационных сетей также демонстрирует внушительные результаты. Только с 2013 года рынок онлайн-торговли вырос в 2 раза с 415 до 800 млрд рублей (для сравнения, в 2009 году оборот составлял всего 90 млрд рублей).

Объем реализации товаров и услуг в России с использованием сети «Интернет» равен эквиваленту 2,3% валового внутреннего продукта3, и это с учетом того, что отечественный сегмент сети «Интернет» официально зарегистрирован лишь в 1994 году.

Информационно-телекоммуникационные сети являются основным аспектом формирования цифровой экономики России, о чем неоднократно говорили первые лица государства. Так, В. В. Путин посвящал этому направлению заседания Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и приоритетным проектам4. Эта тема не осталась без внимания в рамках Послания Президента РФ Федеральному Собранию 2018 года5 и Петербургского международного экономического форума.

Тем самым они служат базисом национального богатства, способствуют эффективному и динамичному функционированию экономики, выступая системообразующим фактором социальной жизни, и в конечном итоге обеспечивают экономическую, социальную, политическую, военную и другие сегменты безопасности Российской Федерации.

Несмотря на обилие положительных аспектов, возникающих при развитии сетей телекоммуникации, к сожалению, следует констатировать и ряд негативных процессов, связанных с популяризацией этих технологий, к которым в первую очередь относится высокий уровень криминализации указанной сферы жизни общества.

Преступления, совершаемые с использованием информационных и телекоммуникационных сетей, обладают повышенной общественной опасностью, так как причиняют вред не только порядку правомерного использования сетевого пространства, но и правам, законным интересам личности, дезорганизуют деятельность органов государственной власти, подрывают национальную безопасность и могут привести к катастрофическим последствиям.

Учитывая это, законодатель стремится адекватно отразить данные угрозы с помощью правовых средств, имеющихся в арсенале уголовного закона.

В 2017 году зарегистрировано более 90 587 преступлений, совершаемых с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий, что вынудило ГИАЦ МВД России РФ впервые выделить рассматриваемую категорию деяний в своем ежегодном отчете.

В момент вступления в силу действующего Уголовного кодекса РФ использование сетей телекоммуникации (включая сеть «Интернет») не учитывалось при юридико-техническом конструировании уголовно-правовых запретов. Впервые такой признак был включен в уголовное законодательство в 2009 году в единственный состав преступления — «Манипулирование ценами на рынке ценных бумаг», закрепленный в ст. 185³ УК РФ. В настоящее время он отражен в 17 статьях Особенной части Уголовного кодекса РФ.

Стремление законодателя криминализировать исследуемое средство совершения преступления путем рассмотрения его в качестве криминообразующего основания ряда общественно опасных деяний не привело к положительному результату. Правоохранительные органы при реализации указанных в уголовном законе положений испытывают определенные трудности в связи с отсутствием единого терминологического инструментария, противоречивостью, разрозненностью и нормативной неопределенностью их конструирования. Все это снижает уровень уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере правомерного использования информационно-телекоммуникационных сетей.

До настоящего времени в уголовно-правовой науке, несмотря на многочисленные исследования преступлений, совершаемых с использованием сетей телекоммуникации, изучаемая проблема до конца остается не разработанной. Ее разрешение позволит определить их признаки и систему, разработать теоретические и практические основы квалификации, а также выработать унифицированные механизмы противодействия исследуемым деяниям.

Монография включает в себя введение, три главы, объединяющие шесть параграфов, а также заключение, список литературы, список иллюстративного материала и приложения.

Глава 1. Методологические аспекты уголовно-правового противодействия преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)

§ 1.1. Информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть «Интернет»): понятие и значение в российском уголовном законодательстве6

Основополагающим вопросом при исследовании уголовно-правового противодействия криминальному использованию сетей телекоммуникации выступает определение понятия «информационно-телекоммуникационные сети», которое в настоящее время в российском уголовном законодательстве отсутствует. Свое юридическое закрепление рассматриваемая категория находит в Федеральном законе от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», где определяется как технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники7.

Специальная техническая документация аналогично трактует рассматриваемую дефиницию8, что дает основание говорить о том, что уголовно-правовые нормы, содержащие положения об использовании сетей телекоммуникации, обладают высоким уровнем бланкетности. Это аргументирует потребность в более глубоком изучении этого технико-юридического феномена.

Учитывая единство нормативно-правового и технического определения информационно-телекоммуникационных сетей, следует выделить и критически оценить те признаки, которые законодатель положил в основу конструирования рассматриваемого понятия. В частности, к таковым следует относить:

1) рассмотрение информационно-телекоммуникационных сетей в качестве технологической системы;

2) наличие целевого назначения — передачи по линиям связи информации;

3) особый режим доступа— использование средств вычислительной техники.

Что касается первого признака— рассмотрения информационно-телекоммуникационных сетей в качестве технологической системы, следует учитывать, что указанное понятие раскрывается в ГОСТ 27.004-85 как совокупность функционально взаимосвязанных средств технологического оснащения, предметов производства и исполнителей для выполнения в регламентированных условиях производства заданных технологических процессов или операций9.

Поэтому для более точного уяснения этой материи следует кратко затронуть аспекты архитектуры сетей телекоммуникации, то есть характеристики их структуры и функций10.

В зависимости от топологии соединений выделяют: а) одноранговые сети; б) сети, построенные методами клиент-сервер; в) многоранговые информационно-телекоммуникационные сети и другие. Изучение всего многообразия моделей построения информационно-телекоммуникационных сетей позволяет констатировать, что для признания сети информационно-телекоммуникационной необходимо несколько базовых составных ее частей:

— средства доступа— средства вычислительной техники (компьютеры), оборудованные сетевой картой (сетевым адаптером);

— линии связи, составляющие физическую среду передачи информации, которая, как правило, характеризуется наличием носителей, по которым и происходит передача трафика. При этом могут быть задействованы как кабельные (витая пара, коаксиальные, оптоволоконные кабели и т. д.), так и беспроводные технологии11;

— специализированное программное обеспечение, позволяющее выполнять задачи, поставленные как перед отдельным средством вычислительной техники (компьютером), так и всей информационно-телекоммуникационной сетью.

При необходимости такая схема может дополняться различными программными и аппаратно-техническими средствами, позволяющими усложнить структуру сети и, соответственно, существенно расширить ее возможности. Например, осуществлять хранение информации, не используя возможности одного из компьютеров— пользователей, а применять для этих целей специализированный сервер.

Важно отметить, что в юридической литературе средства вычислительной техники приравниваются в своем значении к компьютерам12. Верховный суд РФ в своих разъяснениях также поддержал данную точку зрения, указав, что под вмешательством в функционирование средств хранения и передачи компьютерной информации следует понимать воздействие на средства вычислительной техники (компьютеры), в том числе и портативные (смартфоны, ноутбуки и т. д.), снабженные соответствующим программным обеспечением13.

Таким образом, в широком смысле информационно-телекоммуникационная сеть— это совокупность взаимосвязанных между собой средств вычислительной техники (компьютеров) и иных аппаратно-технических и программных средств, позволяющих осуществлять возложенные на них задачи.

При этом законодатель, определяя дефиницию «информационно-телекоммуникационная сеть» в Федеральном законе от 27.07.2006 № 149-ФЗ, существенно сузил ее функциональное значение, отнеся к таковому только передачу информации14. Вместе с тем, исходя из конструкции рассматриваемого понятия, необходимо отметить, что информационно-телекоммуникационная сеть — это симбиоз информационной и телекоммуникационной сети. Термин «телекоммуникация» (telecommunicatio) образован от греческого «tele» (далеко, вдаль) и латинского «communication» (общение). Таким образом, с этимологической точки зрения телекоммуникация означает общение на расстоянии. Современное толкование этого понятия охватывает множество средств удаленного информационного обмена, основанных на возможностях компьютерной техники (телефония, телеграфия, технологии телетайпной, спутниковой связи)15.

Телекоммуникационная сеть представляет собой комплекс, объединяющий системы приема-передачи электронной информации, обмен которой может осуществляться в режиме синхронной телекоммуникации (в режиме реального времени) и с темпоральной задержкой — асинхронной телекоммуникацией16.

Таким образом, можно сформулировать основное функциональное значение телекоммуникационной сети — дистанционный обмен информацией.

Изучение специальной технической литературы позволяет констатировать, что информационная сеть — это совокупность связанных между собой аппаратно-технических средств (средств вычислительной техники), способных осуществлять обработку и хранение информации. При этом основной задачей функционирования такой сети является хранение информации17. В то же время следует отметить, что информационные сети, в отличие от телекоммуникационных сетей, предоставляют в основном информационные услуги использующим их лицам. К таковым следует отнести: справочные и научно-технические сети, ведомственные сети оперативно-служебной информации и т. д.18

Итак, законодатель в понятии «информационно-телекоммуникационная сеть» не в полном объеме раскрывает значение этих технологий, что в условиях бланкетности уголовно-правовых норм об ответственности за криминальное использование сетей телекоммуникации способно оказать негативное влияние на правоприменительную практику.

Имеющиеся законодательно-доктринальные подходы в исследуемой области, а также выделенные нами признаки позволяют предложить следующую авторскую дефиницию: информационно-телекоммуникационная сеть — это технологическая система, предназначенная для хранения и передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники (компьютеров).

Рассматриваемое понятие активно применяется законодателем при технико-юридическом конструировании уголовно-правовых запретов посредством включения в нормы Особенной части такого признака, как совершение преступления «с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть “Интернет”)».

При этом в настоящее время в доктрине уголовного права не сформировано единой позиции об установлении принадлежности использования таких сетей при совершении общественно опасных деяний к тому или иному признаку объективной стороны. Например, достаточно часто встречаются научные позиции об отнесении использования сетей телекоммуникации к способу совершения преступления. Аргументируется это тем, что применение рассматриваемых технологий подразумевает под собой определенную модель поведения, набор конкретных движений и приемов19. Существует и иной научный подход, согласно которому такой признак следует рассматривать как средство совершения преступления.

Это обстоятельство требует более глубокого изучения указанного вопроса, так как его игнорирование не позволит обосновать авторскую позицию относительно понятия и значения сетей телекоммуникации в современном уголовном законодательстве, что поставит под сомнение дальнейшее изучение вопросов уголовно-правового противодействия криминальному использованию информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»).

При определении семантического значения слов «способ» и «средство» специалисты в области филологии приходят к выводу о том, что они схожи по смыслу20, так как: образуют действие или систему действий; рассматриваются как общее и частное (то есть средство— это разновидность способа); применяются при выполнении какой-либо работы, осуществлении чего-либо.

Полярный подход отражен в Большом толковом словаре, где способ раскрывается как действие или система действий, которые применяются при исполнении какой-либо работы; прием осуществления чего-либо. Средство же понимается как предмет, приспособление или их совокупность, необходимое для осуществления какой-либо деятельности (транспортные средства, средства массовой информации и т. д.)21.

Таким образом, в большинстве проанализированных источников способ и средство не отождествляются, а наоборот, имеют различное смысловое значение, и мы разделяем такую точку зрения. Если способ всегда является действием или системой действий, средство— это предмет материального мира, используемый при выполнении какой-либо деятельности. Наши выводы в целом подтверждаются и позицией уголовно-правовой доктрины в отношении трактовки понятия способа и средства совершения преступления.

Так, например, В. Н. Кудрявцев и П. Н. Пономарева отмечают, что главной конструктивной особенностью способа как элемента объективной стороны состава преступления является определенный (конкретный) порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых лицом при совершении преступления22.

По мнению этих авторов, средствами совершения преступлений могут быть предметы материального мира, при помощи которых совершается преступление, то есть подчеркивают их вспомогательное значение23.

В. И. Гуров, в целом разделяя вышеуказанную доктринальную позицию, наделяет средство совершения преступления следующими дополнительными признаками: прямое указание в уголовном законе; существенное повышение общественной опасности посягательства24, таким образом, подчеркивая его нормативность и значимую роль в вопросах дифференциации уголовной ответственности.

В. Б. Малинин, акцентируя свое внимание на характеристиках средства совершения преступления, отмечает, что оно в отличие от орудия не оказывает реального психологического или физического воздействия на предмет посягательства или потерпевшего. К признакам средства автор относит: использование только в процессе реализации объективной стороны посягательства; использование виновным для действий вспомогательного характера, входящих в объективную сторону; главное их значение— в усилении поражающего эффекта преступного действия, увеличение вреда, причиняемого общественным отношениям, поставленным под уголовно-правовую охрану25.

Несмотря, в целом, на наличие доминирующей позиции в уголовно-правовой доктрине в отношении определения значения таких признаков объективной стороны состава преступления как способ и средство, существуют полярные подходы, отождествляющие рассматриваемые явления.

Так, по мнению Н. И. Панова, способ совершения преступления в большинстве случаев подразумевает выбор и использование каких-либо предметов материального мира, то есть способы и средства совершения преступления неразрывно связаны. Автор аргументирует свою научную идею тем, что свойства предметов материального мира проявляются только в ходе их использования, а значит, в динамике. Средства совершения преступления, находящиеся в неподвижном состоянии, не задействованные в человеческой деятельности, не способны нести общественную опасность26.

Указанная точка зрения обладает высокой степенью дискуссионности ввиду того, что если какой-либо предмет материального мира находится в статическом состоянии и не используется человеком, его невозможно признать средством совершения преступления.

Н. Д. Дурманов, определяя способ как уголовно-правовую категорию, отмечает, что при его разграничении с окружающей действительностью он представляет собой голую абстракцию27.

Средства совершения преступления по аналогичным основаниям рассматривались в качестве части способа и М. Д. Шаргородским28.

Проводя анализ представленных научных подходов, следует отметить высокую степень их дискуссионности. Это связано со следующими моментами.

Во-первых, рассмотрение средства совершения преступления в качестве характерной черты способа противоправного поведения говорит о нецелесообразности выделения самостоятельных признаков этого элемента состава преступления.

Во-вторых, признаки объективной стороны состава преступления отождествляются с общественно опасным деянием, которое, в свою очередь, наделяется волевым содержанием, что ставит под сомнение главные положения учения о составе преступления в целом.

Полученные результаты исследования, с нашей точки зрения, позволяют признать дискуссионными мнения о тождественности рассматриваемых признаков. Мы разделяем позицию о тесной взаимосвязи способа и средства совершения посягательства. Состав преступления в многообразии своих элементов характеризует конкретное общественно опасное деяние как преступление, которое должно содержать в себе все соответствующие признаки. Без их взаимосвязи и зачастую взаимозависимости невозможно осуществить квалификацию содеянного. Однако их отождествление представляется нам спорным, так как сращивание средства совершения преступления со способом повлечет за собой объединение способа с общественно опасным деянием и субъективной стороной состава преступления, хотя и такие позиции, несмотря на свою спорность и дискуссионность, имеют место в доктрине уголовного права29.

Сделав вывод о невозможности отождествления способа и средства, необходимо решить вопрос о месте информационно-телекоммуникационных сетей в структуре объективной стороны состава преступления.

А. Ф. Парфенов предлагает разделять способ и средство совершения общественно опасного деяния по трем основаниям:

— средство совершения преступления характеризует то, чем совершено деяние, способ же, в свою очередь, отвечает на вопрос, как реализовано посягательство;

— средство совершения преступления — это вещь материального мира, оно имеет четкую материальную субстанцию, иными словами, является осязаемым. Способ же нельзя, образно говоря, «пощупать», «потрогать»;

— средство совершения преступления имеет материальную природу до совершения деяния. Если оно не подверглось физическому износу, то сохраняется и после посягательства, в то время как способ во всех случаях прекращает свое существование в объективной действительности30.

Используя предлагаемый алгоритм разграничения изучаемых явлений, следует отметить, что информационно-телекоммуникационные сети отнесены нами к средствам совершения преступлений, поскольку:

— в большей степени отвечают на вопрос, чем совершено преступление. Безусловно, оборот «с использованием» может намекать на определенную деятельность, однако само использование информационно-телекоммуникационных сетей не характеризует набор конкретных приемов и методов совершения преступления;

— это вещи материального мира, точнее, технологические системы, состоящие из линий связи, средств доступа и программных средств. Данная характеристика в полной мере подтверждена нами при выявлении признаков сетей телекоммуникации;

— имеют материальную составляющую, как до совершения преступления, так и после, в то время как способ прекращает свое существование в момент окончания преступного посягательства.

Информационно-телекоммуникационные сети, исходя из их сущности, создавались для упрощения каких-либо действий, т. е. элементом, способствующим достижению определенной цели. Кроме того, использование сетей телекоммуникации при совершении преступления не диктует конкретный набор телодвижений (или воздержания от них), приемов и методов его совершения, следовательно, не может рассматриваться в качестве способа общественно опасного деяния31.

В подтверждение выдвигаемой позиции следует отметить, что В. Б. Малинин и А. Ф. Парфенов осуществили попытку детального разграничения всех существующих уголовно-правовых запретов по признаку способа и средства совершения преступления32.

В момент проведения ими исследования использование информационно-телекоммуникационных сетей не относилось к конструктивным признакам состава преступления, однако признак «использование средств массовой информации» был отнесен к средству совершения преступления.

Указанный пример приведен нами в связи с тем, что в Особенной части УК РФ, в ряде норм (ст. 110, 1101,1102, 1512, 2052, 2281, 245, 2581, 280, 2801, 282 УК РФ) использование средств массовой информации рассматривается на ровне с информационно-телекоммуникационными сетями в рамках одного квалифицирующего признака.

Вышеизложенное подтверждается и результатами социологического исследования. Так, 39,46% опрошенных респондентов из числа экспертов указали, что при квалификации деяний, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, рассматриваемые технологии относят именно к средству совершения преступления.

В качестве еще одного аргумента в поддержку выдвигаемой нами позиции относительно места сетевых телекоммуникаций в системе признаков объективной стороны состава преступления следует привести пример западной следственной практики, где виновный осуществил несанкционированное проникновение в локальную информационно-телекоммуникационную сеть медицинской клиники, имея умысел на совершение убийства, отключил аппарат жизнеобеспечения пациента учреждения33.

В данном случае определять использование сети в качестве способа совершения деяния неуместно, поскольку способ в большей степени характеризует совокупность методов и приемов общественно опасного деяния, в этом случае — осуществление манипуляций (воздействие на аппаратно-техническое или программное обеспечение самого медицинского прибора).

Таким образом, совершение деяния заключалось в причинении смерти. Способ его совершения — отключение систем жизнеобеспечения. Именно поэтому совокупность аппаратно-технических и программных средств, то есть информационно-телекоммуникационные сети, и является средством совершения деяния.

С учетом авторского обоснования отнесения сетей телекоммуникации к средствам совершения преступлений и выделения основных признаков рассматриваемых технологий считаем возможным поставить вопрос о дефинировании понятия информационно-телекоммуникационная сеть как уголовно-правовой категории. Информационно-телекоммуникационные сети, выступающие в качестве средства совершения преступления, представляют собой технологические системы, предназначенные для хранения и передачи по линиям связи информации, доступ к которым осуществляется с использованием средств вычислительной техники (компьютеров).

Предложив уголовно-правовую дефиницию информационно-телекоммуникационных сетей, следует перейти к аспектам, касающимся значения указанного понятия в качестве элемента технико-юридических конструкций действующего законодательства.

В доктрине уголовного права принято наделять средство совершения преступления самостоятельной ролью, существенно влияющей как на квалификацию, так и на назначение наказания. Так, средства реализации объективной стороны, исходя из их особенностей:

1) выступают в качестве конструктивных признаков основного состава преступления;

2) образуют квалифицированный состав;

3) оказывают влияние при назначении наказания34.

Информационно-телекоммуникационные сети, как и любое другое средство совершения преступления, имеют троякое значение в современном отечественном уголовном законодательстве, поскольку:

во-первых, являются обязательным признаком объективной стороны основного состава преступления (ч. 3 ст. 137, ч. 1 ст. 171², ч. 1 ст. 185³, ч. 1 ст. 282 УК РФ);

во-вторых, учитываются при технико-юридическом конструировании квалифицированных составов преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 110, п. «д» ч. 3 ст. 110¹, ч. 2 ст. 110², п. «в» ч. 2 ст. 151², ч. 2 ст. 205², п. «б» ч. 2 ст. 228¹, п. «б» ч. 3 ст. 242, п. «г» ч. 2 ст. 242¹, п. «г» ч. 2 ст. 242², п. «г» ч. 2 ст. 245, п. «б» ч. 2 ст. 258¹, ч. 2 ст. 280, ч. 2 ст. 280¹ УК РФ;

в-третьих, могут учитываться при назначении наказания в случаях, когда фактически не являются конструктивным признаком, но объективно повышают степень общественной опасности.

Следует отметить некоторую законодательную неопределенность в вопросах установления общественной опасности посягательств, совершенных с использованием сетей телекоммуникации. Так, в ряде составов преступлений использование рассматриваемых технологий увеличивает общественную опасность посягательства (ст. 110, 110¹, 110², 151², 205², 228¹, 242, 242¹, 242², 245, 258¹, 280, 280¹ УК РФ), в ряде — на этот показатель никак не влияют (ст.ст. 137, 171², 185³, 282 УК РФ).

Это обстоятельство требует более глубокого изучения вопросов определения характера и степени общественной опасности посягательств, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»).

В уголовно-правовой доктрине сложилась устойчивая позиция о разделении признака общественной опасности на качественный и количественный критерии35.

Уголовный закон в ряде норм также содержит императивное указание на них. Например, в ст. 6 УК РФ, в формулировке принципа справедливости, законодатель прямо указывает: «Меры уголовно-правового характера должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления», в ст. 15 УК РФ деление преступлений на категории осуществляется исходя из характера и степени общественной опасности36.

С семантической точки зрения характер — это отличительная особенность, качество (выд. автором) чего-либо37. Степень — мера, объем, сравнительная величина чего-либо, определяющая количественную сторону (выд. автором)38. В философском смысле качество и количество — это категории, раскрывающие важные стороны предметов и процессов. Качество — это свойство предмета или процесса, позволяющее выявить и индивидуализировать совокупность присущих ему признаков39, тем самым отличить его от любого другого. Количество в отличие от качества не раскрывает отдельных свойств предмета, но позволяет условно разделить явление на однородные части, провести параллели и выявить отличия, сравнить тождественные деяния40.

Все элементы состава преступления имеют свое содержание, способное повлиять на характер общественной опасности. Достаточно важное, а зачастую решающее значение в определении качественной стороны опасности посягательства имеют характеристики объекта уголовно-правовой охраны. Так, например, наличие, наряду с основным непосредственным объектом, дополнительного или факультативного существенно изменяет содержание преступного посягательства, выводит его качественный критерий на более высокий уровень.

Применительно к рассматриваемой нами проблематике необходимо отметить, что при использовании информационно-телекоммуникационных сетей для совершения преступлений, на наш взгляд, всегда страдают или ставятся под угрозу причинения вреда общественные отношения в сфере правомерного использования информационно-телекоммуникационных сетей. При этом доступ к таким сетям может осуществляться как на легитимном, так и противоправном основании. По нашему мнению, сам факт использования информационно-телекоммуникационных сетей при совершении преступления, даже при законном доступе к ним, определяет противоправность такого поведения в случае наличия в действиях виновного признаков какого-либо состава преступления.

На характер общественной опасности среди прочего влияет и содержание объективной стороны состава преступления. Наличие факультативного признака этого элемента, в нашем случае — средства совершения преступления, существенно меняет содержание всего деяния.

Установление характера общественной опасности имеет огромное практическое значение как в законотворческой, интерпретационной, так и в правоприменительной деятельности. Этот критерий, как уже говорилось, служит основой для построения системы Особенной части уголовного закона, конструирования отдельных составов преступлений, их квалифицирующих признаков. С практической точки зрения характер общественной опасности непосредственно влияет на процессы квалификации содеянного, назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и т. д.41

Все преступные деяния, кроме качественного, также имеют количественный критерий — степень общественной опасности. По этому параметру, исходя из конкретных обстоятельств содеянного, могут разграничиваться однородные деяния, подпадающие под признаки одного и того же состава преступления. Например, различными по степени общественной опасности являются два факта хищений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных сетей при следующих обстоятельствах:

— группа лиц по предварительному сговору (состоящая из двух человек, без распределения ролей) размещала на торговой площадке информационно-телекоммуникационной сети заведомо ложную информацию о продаже бытовой техники. Таким способом были похищены денежные средства гражданина, согласившегося купить товар, на сумму 20 000 рублей. Действия виновных квалифицировались по ч. 2 ст. 159 УК РФ;

— группа лиц, состоящая из четырех человек, заранее вступив в сговор и распределив роли, используя технологии скрытого использования сетей телекоммуникации, совершила хищение денежных средств граждан путем размещения заведомо ложной информации в социальной сети о малолетних лицах, страдающих тяжелыми заболеваниями. Были похищены денежные средства четырех граждан на общую сумму 80 000 рублей. Действия виновных были признаны продолжаемым преступлением и квалифицированы по ч. 2 ст. 159 УК РФ42.

Характер общественной опасности этих деяний тождественен. Это связано с тем, что признаки состава преступления одинаковы. Как следствие, квалифицированы деяния по ч. 2 ст. 159 УК РФ. Однако степень общественной опасности указанных выше посягательств различна, что выражается в размере причиненного вреда, количестве потерпевших, способе совершения преступления, специфике соучастия и т. д. С учетом необходимости установления конкретной степени общественной опасности полагаем, что именно поэтому большинство санкций Особенной части уголовного закона являются альтернативными и относительно-определенными, представляющими возможность суду оценить именно степень общественной опасности даже в рамках совершения по видимым признакам тождественных деяний.

В подтверждение изложенного выше следует привести позицию Верховного суда РФ, закрепленную в Постановлении Пленума от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания». Так, в п. 1 дается понятие характера и степени общественной опасности: характер общественной опасности посягательства определяется из совокупности признаков конкретного состава преступления, установленного Уголовным кодексом. Судам следует в первую очередь учитывать направленность деяния на охраняемые законом социальные ценности и причиненный им вред. То есть Пленум Верховного Суда РФ, как и уголовно-правовая доктрина43, во главу угла при определении качественного содержания посягательства ставит характеристики объекта преступления, с чем мы полностью согласны. Степень же общественной опасности в целом зависит от обстоятельств совершенного преступления, в том числе размера наступивших последствий, количества потерпевших, вида умысла и т. д.44

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что использование информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») при совершении преступления повышает как характер, так и степень общественной опасности. Обосновывается это следующими факторами.

1. Применительно к характеру общественной опасности:

1.1. в рассматриваемых преступлениях, наряду с основным непосредственным объектом, страдают или ставятся под угрозу общественные отношения в сфере правомерного использования сетей телекоммуникации, отнесенные к дополнительному (ст. 137, 171², 185³, 282 УК РФ) или факультативному (ст. 110; 110¹, 110², 151², 228¹, 242, 242¹, 242², 205², 245, 258¹, 280, 280¹ УК РФ) объектам уголовно-правовой охраны;

наличие средства совершения преступления — информационно-телекоммуникационных сетей, существенно изменяющих содержание, а тем самым и характер общественно опасного деяния45.

2. Применительно к степени общественной опасности:

2.1. причинение более весомого вреда большему количеству потерпевших;

2.2. дистанцированность преступника от места совершения преступления;

2.3. высочайший уровень латентности таких деяний и т. д.

С целью подтверждения или опровержения вывода об увеличении характера и степени общественной опасности деяний, сопряженных с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), мы провели интервьюирование респондентов46. На вопрос, возрастает ли общественная опасность преступления в случае использования при его совершении информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), положительно ответили 51,02% опрошенных экспертов, обосновывая свой ответ более существенным вредом, причиненным вследствие подобных посягательств, сложностями в выявлении, раскрытии и расследовании рассматриваемых преступлений и т. д.

Таким образом, исследование доктринальных источников, актов судебного толкования, законодательных подходов конструирования уголовно-правовых запретов, а также мнения опрошенных респондентов позволяет констатировать, что основная роль использования в современном уголовном законодательстве понятия «информационно-телекоммуникационная сеть» заключается в необходимости более глубокой дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности за общественно опасные формы противоправного поведения, совершаемые с их использованием.

Учитывая обоснованность отнесения использования сетей телекоммуникации к квалифицирующим признакам преступления, что аргументируется повышенным характером и степенью общественной опасности таких посягательств, полагаем, что в настоящее время требуется пересмотр действующих подходов по технико-юридическому конструированию уголовно-правовых запретов криминального использования информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), так как отнесение рассматриваемого признака в одном случае к составообразующему, в другом — к квалифицированному нарушает принципы справедливости и дифференциации уголовной ответственности.

Выводы по параграфу

1. Понятие информационно-телекоммуникационных сетей, закрепленное в п. 4 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», существенно сужает функциональное значение рассматриваемых технологий и, как следствие, снижает качество противодействия преступлениям, совершаемым с использованием сетей телекоммуникации.
2. Информационно-телекоммуникационные сети, выступающие в качестве средства совершения преступления, представляют собой технологические системы, предназначенные для хранения и передачи по линиям связи информации, доступ к которым осуществляется с использованием средств вычислительной техники (компьютеров).
3. Основное значение использования информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») при технико-юридическом конструировании уголовно-правовых предписаний — это дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности за деяния, совершаемые с их использованием.
4. Современное состояние уголовной политики в области противодействия преступлениям,

...