Универсализм и регионализм в системе международного права и международных отношений

Монография

Под редакцией
доктора юридических наук,
профессора Л. Х. Мингазова,
доктора юридических наук,
профессора Г. Р. Шайхутдиновой,
кандидата юридических наук
Т. Д. Гибадуллина

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 341

ББК 67.9

У59

Рецензенты:

Молчаков Н. Ю., кандидат юридических наук, декан международно-правового факультета Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации;

Мишальченко Ю. В., доктор юридических наук, доктор экономических наук, профессор кафедры европейских исследований Санкт-Петербургского государственного университета.

Под редакцией доктора юридических наук, профессора Л. Х. Мингазова, доктора юридических наук, профессора Г. Р. Шайхутдиновой, кандидата юридических наук Т. Д. Гибадуллина.

Монография посвящена правовому измерению универсализма и регионализма в современном мире, вопросам соотношения и взаимодействия универсальных и региональных механизмов в международных отношениях и международном праве.

В работе исследованы история возникновения, взаимосвязь и перспективы развития универсальных и региональных тенденций, проанализированы соответствующие международно-правовые акты и деятельность международных организаций.

Правовые акты и правоприменительная практика приведены по состоянию на 15 октября 2024 г.

Книга предназначена для специалистов в области юриспруденции, политических наук, истории, а также для широкого круга читателей, интересующихся указанными проблемами.

УДК 341

ББК 67.9

© Коллектив авторов, 2025

АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ

Абдуллин А.И., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 2.2 (совместно с Т.Д. Гибадуллиным)

Афхазава Д.Г., кандидат юридических наук, доцент кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 1.2

Бакулин В.К., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 1.3 (совместно с Л.В. Бакулиной)

Бакулина Л.В., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 1.3 (совместно с В.К. Бакулиным)

Бодурова Г.Г., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 2.4

Валиуллина К.Б., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 1.4

Гибадуллин Т.Д., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 2.2 (совместно с А.И. Абдуллиным)

Давлетгильдеев Р.Ш., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права, профессор кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 2.1

Самович Ю.В., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Казанского филиала Российского государственного университета правосудия — § 2.3, § 2.5, § 2.7

Синявский А.А., кандидат юридических наук, менеджер АО «Сибур-РТ» — § 1.5

Тюрина Н.Е., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — § 1.1

Шайхутдинова Г.Р., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета — предисловие, § 2.6

ПРЕДИСЛОВИЕ

Универсализм и регионализм, как стороны одной медали, представляют собой две составляющие единства картины современного мира. Универсализм и регионализм согласно закону диалектики — это две противоположности, в единстве и борьбе которых человечество движется по пути прогресса, количественные изменения переходят в новое качество, отрицается отрицаемое.

На первый взгляд, универсализм и регионализм — это два взаимоисключающих феномена. Так, европейский регионализм представляется нам как режим «в себе», self-contained regime1, приводящий к фрагментации международного права, появлению регионов, культивирующих собственную правовую систему, зачастую противоречащую универсальному международному праву. Но так ли однозначно отрицательно должны мы трактовать регионализм?

Регионализм сплетается с универсализмом в единую систему, в которой бенефициарами становятся участники обоих процессов. Как универсализм обогащает регионализм общими категориями, законами, правовой базой, так и регионализм питает универсализм новыми, «на местах» испытанными практиками, подходами к решению универсальных проблем, правовыми новеллами.

Авторы настоящей коллективной монографии раскрывают взаимодействие двух указанных тенденций, их соотношение в создании правовой основы бытия общественных отношений в самых разных сферах.

Современному миру свойственна универсализация правовых норм. На данную тенденцию указывает расширение сферы отношений, в регулировании которых международное право играет все более важную роль: защита прав человека, восприятие человечества как субъекта мирового сообщества, регионализация межгосударственных отношений, международные отношения негосударственного характера, деятельность ТНК (транснациональных корпораций) и др. Универсализация международного права является вектором его внутреннего развития в глобальной перспективе (Н. Е. Тюрина).

Проявления универсального и регионального подходов в вопросах применения силы отчетливо демонстрируют необходимость пропорционального их сочетания. Очевидно, что региональные организации могут быть в состоянии обеспечить быстрое реагирование, но в должной мере не оснащены для проведения долгосрочных операций в сложных условиях, в которых универсальные механизмы, и прежде всего ООН, способны возыметь эффективное влияние (Д. Г. Афхазава).

В сфере защиты прав человека универсальные и региональные нормы находятся в тесной взаимосвязи. Так, на универсальном, региональном и субрегиональном уровнях сложились правозащитные механизмы и процедуры контроля в пенитенциарной системе. В практическом смысле механизм предоставления докладов в ООН и возможность посещения государств с целью контроля как на универсальном, так и на субрегиональном, а также региональном уровнях способствуют обобщению информации по соблюдению прав осужденных, а также активизации систематической реальной работы государств по защите прав осужденных в пенитенциарной системе (В. К. Бакулин, Л. В. Бакулина).

Регионализм в международном праве существовал с момента возникновения самого международного права. Основоположник Казанской школы международного права Давид Исаакович Фельдман писал, что подобно тому, как история становится всемирной на поздних этапах развития, так и всеобщее международное право возникает на основе права, развивавшегося в отдельных регионах планеты. Регионализм получил новый импульс в XX веке через создание региональных международных организаций практически на каждом континенте, а сочетание регионализма и универсализма вызывает дискуссии о явлении фрагментации международного права, получившие отражение в деятельности Комиссии международного права ООН (Р. Ш. Давлетгильдеев).

На европейском (и евроатлантическом) уровне существует значительное количество международных объединений, большинство из которых могут быть классифицированы как международные межправительственные организации. При этом особое место среди них занимает Европейский союз. Несмотря на продолжающиеся процессы интеграции в европейском регионе, которым способствует в том числе и существенная культурно-историческая общность его народов, факт недавнего выхода Великобритании из состава ЕС не позволяет назвать интеграцию в Европе необратимой (А. И. Абдуллин, Т. Д. Гибадуллин).

Анализ типологии регионализма в Южной и Северной Америке позволяет назвать его «текучим» регионализмом, характеризующимся большой текучестью региональных соглашений, поскольку региональные нормы и структуры изменчивы и не предназначены для того, чтобы кристаллизоваться. Интеграционные процессы теряют способность обеспечивать предсказуемость и уверенность участников, которые начинают взаимодействовать в контексте, где постоянно меняются ограничения и стандарты (Ю. В. Самович).

В настоящее время набирают небывалый размах процессы объединения государств в региональные (преимущественно экономические) объединения, основная цель которых сводится к созданию общего рынка без внутренних границ, свободному перемещению товаров, а также созданию таможенного союза. К факторам интеграционного объединения можно отнести политические, а также культурные интересы государств. Однако основная заинтересованность государств при вступлении в региональные интеграционные объединения сводится преимущественно к экономическим составляющим. Связано последнее с усложнением и совершенствованием трансграничного и межтерриториального сотрудничества (Г. Г. Бодурова).

Открытый регионализм Восточной Азии не похож на региональные объединения Запада и не стремится к этому. Право каждого государства вести свое национальное существование без внешнего вмешательства, подрывной деятельности или принуждения, принцип невмешательства во внутренние дела государств-членов, урегулирования споров мирными средствами, а также принцип неконфронтации и сотрудничества связаны с территориальной целостностью, суверенитетом, равенством и независимостью членов АСЕАН, подразумевают постепенный процесс вовлечения в общие задачи с помощью диалога и убеждения, а не директив (Ю. В. Самович).

В ближайшие десятилетия регионы будут определять будущее федераций во всем мире: они будут играть решающую роль в обеспечении эффективности федераций, понимаемой как бесконфликтность и сотрудничество федерального центра и субъектов, федерально-региональные отношения на основе взаимосогласованного разграничения полномочий в соответствии с принципами субсидиарности и продвинутого сотрудничества. С точки зрения государственного устройства главным следствием регионализма является распределение полномочий между федеральным центром и субъектами (Г. Р. Шайхутдинова).

Универсализм и регионализм прослеживаются в формировании правовой основы урегулирования споров в международном морском праве и в сфере защиты прав отдельных категорий лиц (К.Б. Валиуллина, А. А. Синявский).

В предлагаемой вниманию читателей монографии Казанской школы международного права подробно рассмотрены затронутые выше вопросы, авторы призывают научное сообщество к дальнейшей дискуссии.

Глава 1. УНИВЕРСАЛИЗМ И РЕГИОНАЛИЗМ: ГЕНЕЗИС СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

§ 1.1. Общая характеристика глобализации как исторического процесса преобразования мира в единую систему, сближения наций и народов на основе экономического, политического и культурного взаимодействия. Глобальные проблемы в современном мире

Н. Е. Тюрина

1.1.1. Глобализация как объективный процесс мирового развития

Термин «глобализация» был введен в научный оборот в начале 80-х гг. прошлого столетия в связи с ростом транснациональных корпораций, представляющих собой экономическое единство хозяйствующих субъектов, которые создавались в разных государствах. Их деятельность постоянно расширялась, охватывая все больше и больше национальных рынков, и скорость товарооборота непрерывно возрастала. Однако процессы, характеризующие глобализацию, можно проследить на разных исторических этапах государственного развития. В научных трудах, начиная с эпохи рабовладения и зарождения феодализма, уже высказывались представления о глобальной организации человечества, которые были связаны с особой разновидностью правового регулятора общественных отношений — универсальным (мировым, глобальным) правом.

Резюмируя существующие в современной литературе определения, глобализацию можно представить как исторический процесс сближения наций и народов на основе экономической, политической и культурной интеграции и правовой гармонизации и унификации, который имел место на протяжении всей истории человечества2. В отношении экономики, политики и культуры этот процесс носит объективный характер, глобализация в правовой сфере выступает ответом на потребности, формирующиеся в иных сферах, и представляется «процессом создания мирового правового пространства, затрагивающим все отрасли права»3.

Можно также сказать, что глобализация — это эволюция мироустройства, которая происходит на современном этапе в направлении всемирной, универсальной интеграции в условиях сохранения системы суверенных государств. Следует подчеркнуть, что речь идет не о научной концепции или проекте, который может быть реализован целенаправленными действиями государств или каких-либо иных акторов, а о реальном процессе современной международной жизни. Одним из наиболее убедительных признаков данного процесса и одновременно важнейшей предпосылкой для его зарождения и усиления выступает взаимозависимость государств. Ни в одну историческую эпоху государства не существовали изолированно друг от друга. Потребность во взаимодействии изначально обусловлена таким обстоятельством, как неравномерное распределение природных ресурсов. Как следствие стремления к повышению благосостояния происходит борьба за расширение территорий, с одной стороны, и осознание необходимости в союзниках и договоренностях о правилах поведения в межгосударственных отношениях.

В современный период глобализация общественных отношений отмечается в различных сферах жизнедеятельности и правового регулирования. Данная тенденция выражается во все возрастающем внимании к международно-правовой регламентации защиты общечеловеческих ценностей, защиты прав человека на основе международного права и распространении сферы прямого или опосредованного воздействия международного права на отношения международного характера между организациями и индивидами, а также во все возрастающем влиянии международного права на национальное4. С учетом всеохватности данного явления в специальном исследовании понятия правовой глобализации оно получило следующее определение: это «есть длительный, насчитывающий многовековую историю, процесс усвоения населением мира позитивных идей справедливости, добра, всеобщего блага (всего того, что в наше время именуется комплексом прав и свобод человека, то, что сплачивает людей, за что они борются) в областях экономики, политики и других сферах общественных отношений, в дальнейшем получивших нормативное закрепление, как в национальном законодательстве государств, так и в международном праве»5.

В свете приведенного подхода глобализация представляется постепенным процессом формирования мирового сообщества, в ходе которого происходит трансформация международного права в мировое право за счет повышения своего авторитета и влияния. Однако данный вывод разделяют не все приверженцы международного права. Так, говоря о необходимости осознания важности международного права «как юридического каркаса всеобъемлющего и стабильного мирового порядка», Д. Делбрук считает, что это не является основанием рассматривать его как мировое или глобальное право в сохраняющей свое значение парадигме государственного суверенитета6. В соответствии с другими оценками ситуации глобализация — это новый сложный правопорядок, который приходит на смену сообществу суверенных государств7; это фрагментарный процесс, в котором государственная политика утратила свои передовые позиции, и глобальное право нарождается не в политических центрах, образуемых государствами, а на социальной периферии, личностями, имеющими вес в более мелких социальных системах (подсистемах), нежели государства8. В качестве таких подсистем рассматриваются транснациональные и многонациональные компании, обеспечивающие не территориальный, а функциональный правопорядок 9. Однако такая точка зрения не получила широкого признания и вызывает сомнения даже у тех исследователей, которые без оптимизма смотрят на роль государства в глобальном правотворчестве10.

При всей дискуссионности вопроса о глобализации, говоря о международном праве, нельзя не заметить изменений, которые в нем происходят в связи с научно-техническим прогрессом, новыми общественными потребностями. Очевидно также, что даже на фоне неблагоприятной ситуации в межгосударственных отношениях оно остается стержнем международной системы, а новеллы, характеризующие его развитие на современном этапе, указывают обретение международным правом качества универсального регулятора.

1.1.2. Универсализация международного права как вектор правового развития в глобальной парадигме

Теории исследователей прошлых столетий уже отражали наметившуюся тенденцию к универсализации правовых норм11. В современный период на данную тенденцию указывает расширение сферы отношений, в регулировании которых международное право играет все более важную роль. Остановимся на некоторых из них.

Человеческое измерение. Одним из наиболее значимых достижений современного международного права справедливо считается закрепление норм о правах человека и принципа защиты прав человека в качестве основного принципа международного права. Независимо от того, что когентность данного принципа выступает еще предметом научных дискуссий, несомненно одно: и указанный принцип, и соответствующие международные соглашения составляют существенный сегмент международного права с точки зрения его социальной ценности. Общим термином для всех вопросов, касающихся прав человека и фундаментальных свобод, человеческих контактов и других вопросов гуманитарного характера, является «человеческое измерение». Этот термин, введенный в юридический оборот Заключительным документом Венской встречи 1989 г., охватывает также вопросы, связанные с демократией, демократическими институтами и правопорядком. Основной смысловой нагрузкой данного термина является понимание человека как «меры всех вещей», что имеет принципиальное значение для правотворчества и толкования норм как международного, так и национального права. Человеческое измерение как критерий соответствия каких бы то ни было правовых норм стандартам прав человека еще только пробивает себе дорогу в юридических процессах, однако усиление внимания к указанным стандартам в международно-правовой и внутригосударственной практике позволяет говорить о тенденции к повышению степени гуманизации международного права, где эти стандарты были выработаны как общие требования ко всем государствам.

Человечество. Представление о единстве человечества и восприятие его как субъекта мирового сообщества, к которому все чаще апеллируют в правовом и политическом контексте, прослеживается во многих международно-правовых документах. Так, о «защите человечества» идет речь в Уставе Международного Военного Трибунала 1945 г. и в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1946 г. Нередко говорится об «общей заинтересованности человечества» (Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела 1967 г., Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г.). В Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсичного оружия и об их уничтожении 1971 г. встречаются выражения «все человечество», «совесть человечества». Со вступлением в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. международное право обогатилось институтом общего наследия человечества. Международному и национальному уголовному праву хорошо известно понятие «преступление против мира и безопасности человечества»12.

Понятие человечества тесно связано с научной концепцией международно-правовой защиты прав человека. Международные договоры и иные международно-правовые акты в этой области закрепляют данные права как принадлежность каждого человека, независимо от его гражданства, расы, вероисповедания и прочих различий. Вместе с тем человечество нельзя рассматривать как совокупность личностей, и это даже «не простая сумма наций, народов и государств, а целостность более высокого и качественно иного порядка. Но при всем этом мы ни в коем случае не принижаем значимость личности: без нее не было бы ни общества, ни нации, ни человечества. Все эти составляющие человечества имеют смысл лишь в их единстве»13. В связи с отсутствием формальной определенности в понимании человечества невозможно признать его в качестве субъекта международного права, однако рассмотрение человечества в аспекте категории данной науки представляется вполне оправданным.

С понятием человечества связано выделение глобальных проблем14, которые характеризуются как затрагивающие интересы всех «составляющих человечества» и общечеловеческие ценности. Решение данных проблем и защита указанных ценностей являются вызовом для международного права, стимулирующим его развитие как универсального инструмента.

Вызовы со стороны потребностей человечества получают ответ в виде заключения многосторонних договоров по вопросам освоения пространств, находящихся за пределами государственных территорий и национальной юрисдикции; зарождение новых отраслей (международного ядерного права, международного информационного права, права научно-технического сотрудничества, международного уголовно-процессуального права); унификации норм международного частного права на основе международных договоров. Всеохватность сфер межгосударственных отношений и увеличение численности государств, закрепивших в международных договорах свое волеизъявление на соблюдение единых правил, наполняют международно-правовое регулирование на универсальном уровне новым содержанием.

Региональное сотрудничество. В качестве тенденции, характерной для современной международной системы, нельзя не отметить регионализацию межгосударственных отношений. Появление и неуклонный рост численности международных региональных организаций различных типов и направлений вызвал к жизни такой феномен, как региональное право и появление риска фрагментации международного права. В этих условиях важно понимание того, что региональные договоры являются межгосударственными соглашениями, попадающими по определению под действие Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., и, следовательно, они не должны противоречить императивным нормам международного права. Согласно своим учредительным документам организации регионального сотрудничества признают общепризнанные принципы и нормы международного права и обязуются им следовать. Таким образом, общее международное право выступает юридической основой норм, создаваемых на региональном уровне, и региональное право по отношению к нему не может рассматриваться как lex specialis с вытекающими из этого последствиями для правоприменения.

Особенностью регионального права в организациях интеграционного типа (организациях экономической интеграции) является его наднациональный характер, в силу которого оно отличается по природе от международного права. Поскольку с природой права тесно сопряжен метод регулирования, последний относится к признакам, определяющим специфику правовой системы. В современных публикациях высказывается мысль о том, что представление о единственном общем для всех отраслей международного права методе справедлива только в отношении правотворчества15, и в юридической литературе рассматривается целый ряд методов в качестве средств и способов воздействия на международные отношения16. С учетом указанного разнообразия методы разных отраслей могут различаться17 и могут быть присущими любой из отраслей в определенной совокупности. Координационный и наднациональный методы правотворчества также не являются взаимоисключающими, но при этом координационный метод может быть единственным для определенной отрасли, а наднациональный всегда сосуществует с координационным.

Так, международному экономическому праву присущи оба метода, когда мы рассматриваем региональное право, формируемое в организациях экономической интеграции, начиная с таможенных союзов, участники которых наделяют органы этих организаций правотворческими функциями. Акты, принимаемые данными органами, имеют обязательную силу для государств — членов организации, поэтому способ правотворчества, характерный для указанных организаций, позволяет говорить о его результатах как о наднациональном праве. В то же время сама наднациональность имеет согласительную природу, поскольку наделение органов региональной организации правотворческой функцией происходит на согласительной основе.

Формально-юридические признаки наднациональности указывают на то, что данное явление имеет последствия для всего международного права. К названным признакам относятся:

• право международной организации на вмешательство в вопросы, относящиеся в соответствии с конституцией государства к его внутренней компетенции;

• полномочия международной организации создавать в целях регулирования этих вопросов: а) правила, обязательные для государств-членов; б) механизмы контроля и принуждения к соблюдению этих правил;

• возложение широких полномочий по созданию правил и контролю за их соблюдением на непредставительные органы;

• право международной организации своими решениями обязывать и управомочивать физических и юридических лиц государств-членов18.

Взаимодействие общего международного и наднационального права, как и регионального права в целом, объективно презюмируется следующими обстоятельствами. Во-первых, тем, что отношения, регулируемые наднациональным правом, — это отношения между субъектами международного права (международной организацией и государством-членом этой организации; между государствами-членами), правовую основу которых императивно составляют основные и иные общепризнанные принципы международного права. Следовательно, договоры, заключаемые государствами-членами региональной организации экономической интеграции, являются международными договорами, на которые распространяется право международных договоров (Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г.). Второе: в основе наднационального права лежит межгосударственное соглашение, которым участники международной организации добровольно наделяют органы этой организации правотворческой компетенцией, передавая им определенную часть своих полномочий, и принимают на себя обязательство следовать создаваемым данными органами предписаниям. И третье: наднациональное право действует параллельно с международным правом в форме договоров, заключаемых субъектами наднационального права. Таким образом, можно утверждать, что наднациональное право согласуется с общим международным правом, базируется на нем и создается методом, производным от метода международного права.

Следует заметить, что наднациональность, наблюдаемая в региональных организациях экономической интеграции, не ограничивается целиком и полностью рамками данных субъектов. Элементы наднациональности наблюдаются и в иных международных институтах: Совете Безопасности ООН, Международном суде ООН, специализированных учреждениях ООН (МВФ, МБРР, МФК, МАР)19. Данное обстоятельство тем более повышает интерес к наднациональности как феномену с точки зрения развития международного права.

Наднациональное право (нормы, имеющие прямое, а не опосредованное внутренним правом действие в отношении частных лиц), — пишет В. М. Шумилов, — «предстает как необходимое звено для обеспечения иерархичности Глобальной правовой системы»20. В таком понимании наднационального права к нему, во-первых, следует отнести, прежде всего, основные принципы международного права, действие которых распространяется не только на публичные международные отношения, но и частноправовые21. Во-вторых, оно не является сугубо публичным (если речь идет о регулировании взаимодействия межправительственных организаций с лицами по частноправовым вопросам). В-третьих, в глобальном правопорядке можно классифицировать нормы международного права, подразделяя их на нормы, регулирующие отношения между субъектами международного права, нормы опосредованно, через субъектов международного права регулирующие отношения между акторами, не являющимися субъектами международного права (нормы частного права, имеющие международно-правовую природу), и нормы, непосредственно регулирующие отношения между акторами, не являющимися субъектами международного права (нормы международного права, имеющие приоритетное применение в национальном правопорядке).

Региональное право представляет интерес также как регулятор отношений, еще не получивших существенного развития на универсальном уровне. Сферой таких отношений является, в частности, научно-техническое сотрудничество в форме единого научного пространства, вызванного к жизни потребностями, для удовлетворения которых необходимо повышение уровня научно-технического развития, модернизация экономики на основе внедрения инновационных технологий и цифровизации. Кроме того, как показывают текущие события, существенным вызовом для такого сотрудничества могут стать чрезвычайные обстоятельства22, связанные с природными явлениями, которые представляют угрозу жизни и здоровью человека. Взаимодействие государств в сфере науки и совместных исследований является новым направлением международного сотрудничества, которое наиболее интенсивно происходит на региональном уровне, в рамках региональных, в особенности интеграционных объединений, в частности таких, как ЕС, АСЕАН, ШОС. Основы создания научного пространства заложены в СНГ. Следующим этапом, в особенности в контексте создания инновационных продуктов в целях предупреждения и преодоления всемирных катастроф, видится создание механизма межрегионального взаимодействия, который уже находится в фокусе отдельных сфер международных отношений23.

Международные отношения негосударственного характера. Тенденция к конвергенции национальных правовых систем на основе международного права становится все более заметной в развитии международного частного права. Это происходит благодаря унификации соответствующих норм, происходящей путем заключения многосторонних международных договоров, выработке рекомендаций и созданию модельных законов международными организациями. В дискуссии по поводу места международного частного права в системе права, которая на протяжении многих лет ведется в научной литературе, роль международного права в регулировании отношений, осложненных иностранным элементом, в целом сомнению не подвергается. Следует различать международные договоры, имеющие, по выражению Г. М. Вельяминова, «частноправовой эффект»24, и международные договоры, являющиеся непосредственно источниками международного частного права. Первые содержат положения, закрепляющие обязательства государств относительно условий деятельности в этих государствах для лиц соответствующего иностранного государства. Типичным примером таких договоров являются двухсторонние соглашения о взаимном поощрении и защите инвестиций, в которых предусматривается предоставление иностранным инвесторам определенного режима и гарантий для осуществления хозяйственной деятельности. Нормы данных соглашений, имплементированные в национальное законодательство, регулируют отношения между государством и иностранным инвестором, которые носят публично-правовой характер. Большое значение для международного частного права имеют также договоры о защите прав человека, многосторонние соглашения, принятые в рамках Всемирной торговой организации (ВТО), таможенные конвенции, соглашения между членами таможенных союзов, несмотря на то что непосредственными источниками норм международного частного права они не являются.

Кроме того, ряд международно-правовых норм (о правах человека, международного уголовного права, международного гуманитарного права и др.) предназначен для применения к отношениям с участием частных лиц, как через посредство государств, так и напрямую. Следует отметить, что роль международного права в регулировании отношений между лицами становится все более значительной.

Внутригосударственные отношения. Еще одной особенностью современного международного права в глобальной парадигме является его возрастающее влияние на национальные правопорядки, которое понимается неоднозначно. Содержание ч. 4 ст. 15 Конституции РФ о приоритетном применении норм международного права, допущение прямого действия самоисполнимых международных договоров послужили основанием для характеристики международного права как регулятора внутригосударственных отношений25. Не разделяя эту точку зрения, С. В. Черниченко писал: «Если признавать международное право регулятором межгосударственных отношений, то придется признать, что оно не может перешагнуть за границы таких отношений. Представим себе, что оно их все же перешагнуло. Тогда оно за указанной чертой перестает быть международным правом»26. При всей справедливости этой позиции следует принимать во внимание практику применения международного права национальными судами, различные способы имплементации международно-правовых норм в национальные правовые системы, влияние на национальное право в концептуальном аспекте. Само воздействие международного права на национальное (как и национального на международное) не подвергается сомнению. Необходимо только уточнить, что речь идет не о непосредственном регулировании внутригосударственных отношений международным правом, а о его роли в данном регулировании, которая имеет тенденцию к возрастанию. Более того, в исследовании Ю. С. Безбородова международное право рассматривается как инструмент сближения — конвергенции — национальных правовых систем с международным правом и, соответственно, друг с другом в результате имплементации норм международного права в национальное законодательство27.

Государства все чаще создают нормы международного права, предназначенные для регулирования внутригосударственных отношений. Таким образом, модель поведения, которой в результате должны следовать субъекты международного частного и внутригосударственного права, закладывается международным правом.

Вопрос о роли международного права в регулировании внутригосударственных отношений в новом аспекте возник в связи с обязательствами государств, в частности России, по праву Всемирной торговой организации (ВТО)28. Либерализация международной торговли требует соблюдения единообразия в отношении государственного регулирования внешнеторговой деятельности, что нашло отражение в п. 4 ст. ХVI Марракешского соглашения об учреждении Всемирной торговой организации, предусматривающей обеспечение национальных законов, иных нормативных актов и административных процедур обязательствам, вытекающим из соглашений ВТО. Учитывая, что соглашения ВТО являются международными договорами и что выбор способов исполнения обязательств по международным договорам до принятия данного соглашения специально не регламентировался и составлял право государства, формулировка вышеуказанной статьи указывает на усиление влияния международного права, в частности международного экономического права, на содержание национального права.

Отношения между территориальными единицами разных государств. Вопрос о праве, применимом к отношениям между территориальными и муниципальными образованиями разных государств, остается предметом дискуссий на протяжении уже длительного времени. Принципиальным вопросом в этой дискуссии является юридическая природа соглашений, заключаемых данными субъектами. Однако ответа на него не дает ни международное, ни национальное право. Нет определенности по этому поводу и в отечественном законодательстве, хотя осуществление внешних связей субъектами Российской Федерации имеет существенное значение для развития российских регионов. В Законе «О международных договорах Российской Федерации» 1995 г. о данных соглашениях вообще не упоминается. Закон «О координации международных и внешне-экономических связей субъектов Российской Федерации» 1999 г., предоставляющий субъектам РФ право на заключение международных соглашений, устанавливает в ст. 7, что независимо от формы, наименования и содержания они не являются международными договорами, но не относит их к какой-то конкретной категории. По мнению Б. И. Нефедова, это «разновидность так называемых административных договоров со всеми присущими им основными характеристиками», но некоторые из них «следует рассматривать как международный контракт, заключенный между юридическими лицами разных стран»29.

Разделяя позицию законодателя, следует заметить, что рассматриваемые соглашения не могут быть безоговорочно причислены к гражданско-правовым договорам (контрактам), поскольку они заключаются с обеих сторон органами публичной власти. Точнее говорить о них как о соглашениях международного характера, специфика которых обусловлена правовым статусом сторон, объектом регулирования и сферой действия. Для обособления и обозначения таких договоров вполне подходит, на наш взгляд, такой термин, как «транснациональные договоры», а выделяемыми разновидностями данных договоров будут административные договоры и контракты. Однако в настоящем контексте основным является вопрос о роли международного права в регулировании данных договоров.

...