Мог ли Пушкин не стреляться?

В XIX веке для людей из высшего круга дуэль была привычным способом ответить на истинное или мнимое оскорбление — недаром так погибли два великих русских поэта.

Несмотря на огромное количество дуэлей в первой половине XIX века, в России, в отличие от других стран, никаких писаных дуэльных кодексов в то время не было. Но и Пушкин, и Лермонтов, и участники сотен других поединков точно знали, что им можно было делать, а чего нельзя. В частности, позором считалось не явиться на дуэль, опоздать (как это сделал Онегин) или отказаться сражаться. По каким бы причинам один из участников ни отказывался стреляться, это считалось трусостью. Теоретически противников пытались помирить, но далеко не всегда примирение было возможно, часто оно считалось позорным финалом.

История русской дуэли

В России дуэли появились намного позже, чем на Западе. Запрет дуэлей встречается уже среди решений церковного Латеранского собора XIII века; на Руси в то время о таких поединках не было и речи.

Много позже, в XVII веке, с дуэлями бешено боролся кардинал Ришелье (вспомним «Трех мушкетеров»), угрожая ослушникам смертной казнью. Принятый в России примерно в это же время свод законов «Соборное уложение» не знает наказаний за поединки, что явно говорит о том, что такого обычая не было. Есть, правда, статья, карающая смертной казнью тех, кто осмелится в присутствии царя вытащить сабли и броситься друг на друга, но вряд ли это можно считать дуэлью.

Петр I уже запрещает дуэли, хотя, судя по всему, они еще совсем не были распространены — похоже, он просто хотел подстраховаться на будущее. Его действия вполне понятны: как и кардинал Ришелье, русский царь хотел, чтобы дворяне служили государству и даже вопросы чести разрешали не самовольно, а под контролем.

Яков Гордин в своей книге «Дуэли и дуэлянты: панорама столичной жизни» цитирует петровский устав: «Если случится, что двое на назначенное место выедут, и один против другого шпаги обнажат, то Мы повелеваем таковых, хотя никто из оных уязвлен или умерщвлен не будет, без всякой милости, такожде и секундантов или свидетелей, на которых докажут, смертию казнить и оных пожитки описать… Ежели же биться начнут, и в том бою убиты и ранены будут, то как живые, так и мертвые повешены да будут».

Как видно, Петр с характерной для него суровостью готов казнить не только участников, но даже секундантов и свидетелей. Правда, неизвестно, выносились ли действительно такие приговоры, а если выносились, то приводились ли в исполнение. В петровском указе видна еще одна интересная деталь: речь идет исключительно о поединке на шпагах — самом популярном виде дуэли в тогдашней Европе. В течение всего XVIII века и в России будут драться в основном на шпагах или на саблях — а это куда менее жестокие поединки, чем дуэль на пистолетах.

Вообще, в XVIII веке еще дрались как бог на душу положит — иногда с секундантами, а иногда без, не слишком соблюдая правила — которых, впрочем, тогда, по сути, и не было. Дуэлянтов было так мало, что они не испытывали потребности четко обговаривать условия поединка.

Дуэли начинают все больше распространяться в эпоху Екатерины II. Это, конечно, не случайно. За полвека, прошедших после смерти Петра I, положение дворян сильно изменилось.

С каждым десятилетием срок обязательной военной службы сокращался, были придуманы различные обходные маневры, помогавшие делать так, чтобы дворянские дети начинали службу не солдатами, как хотел Петр, а уже офицерами (вспомним Петрушу Гринева, записанного в полк еще до рождения). Наконец, в 1761 году «Манифест о вольности дворянской» дал дворянам право не служить и жить, где им угодно — в имениях или за границей.

Кроме того, дворяне в екатерининскую эпоху были освобождены от телесных наказаний, которым их, не задумываясь, подвергал Петр и его преемники. Так появились первые «небитые» поколения. Начинался золотой век русского дворянства — эпоха их наивысшего богатства, уверенности в себе — и больших прав.

При чем же здесь дуэль? «Право на поединок стало для русского дворянина свидетельством его человеческого раскрепощения», — замечает Яков Гордин. Произошло ровно то, чего не хотел допускать Петр I, — чувство собственного достоинства у дворян во второй половине XVIII века оказалось уже настолько сильно развито, что они хотели решать вопросы чести сами, не допуская в сферу личных отношений государство.

В строгих правилах искусства

Обычно при слове «дуэль» у нас сразу возникают ассоциации с первой половиной XIX века. Вспоминаются реальные дуэли — прежде всего, конечно, те, что унесли жизни Пушкина и Лермонтова, и дуэли литературные: Онегин и Ленский, Печорин и Грушницкий, Сильвио и граф, Пьер и Долохов.

Действительно, ни до, ни после того времени в России не было столько дуэлей, и никогда общественное мнение не относилось к ним так снисходительно. Дуэли возникали из-за соперничества, ревности, зависти, сплетни или по абсолютным пустякам. Вот что пишет Натан Эйдельман о будущем декабристе Михаиле Лунине, прославленном в молодости своим бретерством — бесшабашной храбростью и склонностью к поединкам:

«Когда не с кем было драться, Лунин подходил к какому-либо незнакомому офицеру и начинал речь: «Милостивый государь! Вы сказали...» — «Милостивый государь, я вам ничего не говорил». — «Как, вы, значит, утверждаете, что я солгал? Я прошу мне это доказать путем обмена пулями...»

Шли драться, причем Лунин обычно стрелял в воздух — зато противники, случалось, попадали, «так что тело Лунина было похоже на решето». Впрочем, «знаками» поединков отмечены едва ли не все его приятели. О другом забияке, «черном Уварове», Денис Давыдов говорил: «Бедовый он человек с приглашениями своими. Так и слышишь в приглашениях его: "покорнейше прошу вас пожаловать ко мне пообедать, а не то извольте драться со мною на шести шагах расстояния"».

Теоретически дуэли по-прежнему были запрещены — соответствующие указы издавали и Екатерина II, и Павел I, и Александр I. А в реальной жизни дуэлянтов часто вообще прощали и в худшем случае отправляли на Кавказ или в имение. Но там, где государство проявляло мягкость, существовал жесткий надзор общественного мнения, которое как раз наоборот — не прощало отказа, уклонения от дуэли или неправильного поведения во время поединка.

Сами дуэли тем временем стали куда более кровавыми: теперь основным оружием были пистолеты, а значит, вероятность получить тяжелое, а может быть, и смертельное ранение возросла. Пуля в живот — как та, которую получил Пушкин от Дантеса, — очень часто оказывалась причиной мучительной смерти.

К этому времени уже был выработан тип дуэльных пистолетов. Они продавались парами — ведь у противников должно было быть одинаковое оружие. Стволы у дуэльных пистолетов обычно утяжеляли, чтобы больше была вероятность попадания. В начале XIX века их иногда еще выпускали с нарезными стволами, что повышало точность и дальность выстрела. Это новшество, впрочем, вызывало споры — были знатоки, считавшие такое усовершенствование неблагородным. Отдельно осматривались и дуэльные пули — считалось очень важным, чтобы в них при отливке не образовалось пустот, из-за которых они могли полететь в сторону.

Такое огромное количество дуэлянтов, конечно, нуждалось в четких правилах проведения дуэли. Как пишет Юрий Лотман:

«Именно благодаря своей двойственности дуэль подразумевала наличие строгого и тщательно исполняемого ритуала. Только пунктуальное следование установленному порядку отличало поединок от убийства. Но необходимость точного соблюдения правил вступала в противоречие с отсутствием в России строго кодифицированной дуэльной системы. Никаких дуэльных кодексов в русской печати в условиях официального запрета появиться не могло, не было и юридического органа, который мог бы принять на себя полномочия упорядочения правил поединка. Конечно, можно было бы пользоваться французскими кодексами, но излагаемые там правила не совсем совпадали с русской дуэльной традицией. Строгость в соблюдении правил достигалась обращением к авторитету знатоков, живых носителей традиции и арбитров в вопросах чести».

Неписаные правила соблюдались куда строже, чем писаные законы — ведь нарушителю грозило презрение со стороны общества. Оскорбленный человек бросал вызов, после чего какое-либо общение между будущими дуэлянтами запрещалось. Важную роль в подготовке дуэли играли секунданты. Они обговаривали место встречи, тип оружия и условия боя. Теоретически одной из задач секундантов было попытаться добиться примирения, но это происходило далеко не всегда.

Обговаривать секундантам было что: с какого количества шагов начнут сходиться противники, на каком расстоянии их будет разделять барьер — та черта, которую не дозволяется переступать. Будет ли дуэль продолжаться до смертельного исхода, до первой крови, или, как часто случалось, хватит простого «обмена пулями»?

Вообще, русские дуэли были куда жестче европейских. В Европе считалось, что самое опасное расстояние, то, на котором стреляются наиболее непримиримые враги, должно составлять 35 шагов. В России стрелялись с 15 или 10 шагов, а иногда брали пару пистолетов, из которых только один был заряжен, и по сигналу секундантов нажимали курки, держась за концы одного носового платка.

Главная дуэль

Конечно, самая известная в России дуэль — роковой поединок Пушкина с Жоржем Дантесом. Пушкин в своей жизни вызывал противников на дуэли и получал вызовы много раз, особенно в молодости, но в большинстве случаев это были ссоры по пустякам, когда он сам от скуки или из-за молодого бретерства провоцировал людей. В большинстве случаев друзьям удавалось помирить стороны, и до поединка дело не доходило.

Его скандальная дуэль в Кишиневе с полковником Старовым произошла практически на пустом месте, но дуэлянты обменялись выстрелами и быстро помирились, а позже, когда молодые офицеры стали осуждать Старова, слишком легко простившего молодому поэту дурацкие оскорбления, Пушкин заявил, что будет стреляться с каждым, кто посмеет дурно отозваться о его противнике.

Позже поэт долго готовился к дуэли с Федором Толстым, распускавшим о поэте оскорбительные слухи. Из-за отъезда Толстого и ссылки Пушкина дуэль не состоялась сразу, но Пушкин часто ходил с тяжелой металлической тростью, тренируя руку, которая должна была не дрогнуть от веса пистолета. Впрочем, когда враги наконец встретились, они сумели легко примириться.

И в последние годы своей жизни поэт несколько раз вызывал на дуэль знакомых, явно собираясь стреляться всерьез. Несколько человек сумели избежать поединка и помирились с Пушкиным — они понимали, что его жизнью рисковать нельзя. Дантес же этого не понимал.

Молодой красивый кавалергард так откровенно ухаживал за женой Пушкина, что скандал был просто неизбежен. После того как поэту пришло анонимное письмо с «патентом на звание рогоносца», он в тот же вечер вызвал Дантеса на дуэль. Однако спустя неделю тот посватался к Екатерине Гончаровой, сестре жены Пушкина, и вызов пришлось отозвать.

Дуэль не состоялась, но напряжение не ослабело — все участники будущей трагедии стали только чаще видеться, а слухи начали распространяться особенно интенсивно.

Кроме того, Пушкин вообще в то время находился в тяжелом душевном состоянии — ему было нелегко находиться при дворе, жить в удушливой атмосфере Петербурга, и болезненное возбуждение толкало его на необдуманные поступки. Впрочем, он всегда был крайне щепетилен в вопросах чести.

7 февраля Пушкин отправил крайне оскорбительное письмо приемному отцу Дантеса, барону Геккерену, фактически обвинив его в сводничестве, а его сына — в подлом поведении. У Дантеса не оставалось другого выбора кроме вызова на дуэль.

Пушкин, яростно жаждавший схватки с Дантесом, заявил его секунданту, что найдет и привезет своего прямо на место дуэли, и даже сделал крайне оскорбительное предложение принять любого секунданта, присланного его противником, пусть даже это будет «ливрейный лакей». Естественно, секундант Дантеса на такое пойти не мог. Он настоял на том, чтобы Пушкин нашел себе секунданта-дворянина — им стал лицейский товарищ поэта Данзас.

Пушкин и Дантес стрелялись на расстоянии 20 шагов, и каждый стоял в 5 шагах от барьера. Было договорено, что после первого выстрела противники не могли менять место — таким образом, нельзя было воспользоваться жестоким правилом и потребовать, чтобы уже выстреливший противник подошел к барьеру — и оказался совсем рядом со смертельным дулом.

Дантес выстрелил первым, пуля попала поэту в живот. Дуэль хотели остановить, но Пушкин сказал, что может стрелять. В дуло пистолета набился снег, и секундант подал ему другой. Дантес стоял в шаге от барьера, и у Пушкина были большие шансы застрелить его, но Дантес — дуэлянты часто так делали — прикрывался рукой; пуля пробила ему руку и отскочила от пуговицы. Позже стали появляться предположения, что Дантес якобы вышел на дуэль в кольчуге, — но они, конечно, абсолютно ни на чем не основаны.

Рана Пушкина оказалась смертельной, и через два мучительных дня он скончался.

Дуэли уходят

В 1837 году, когда стрелялись Пушкин и Дантес, дуэли были еще весьма распространенным делом, но уже назревали перемены. Николаевская эпоха — время, когда государство все жестче устанавливает свой контроль над обществом. Дворяне сохранили свои привилегии, но оказались в большинстве своем частью государственного механизма, а значит, были вынуждены подчиняться.

В николаевскую эпоху люди нередко отказывались от дуэлей — заявляли, что не считают нанесенное им оскорбление достаточно тяжелым, или не принимали вызов, потому что противник был недостаточно серьезен. Кто-то предпочитал обращаться в суд или подавать жалобу государю. Общая атмосфера середины XIX века совсем не способствовала легкомысленному «обмену пулями».

А в конце века в России произошло удивительное событие — в тот момент, когда дуэли отмирали по всему миру, Александр III фактически легализовал их для военных. В 1894 году было введено правило, по которому дуэли между офицерами не просто разрешались, а становились их обязанностью, если офицерское собрание полка принимало решение о том, что нанесенное оскорбление может быть смыто только таким образом. Не подчиниться этому решению можно было только ценой выхода из полка и позорной отставки.

Как же далека была эта ситуация от той, в которой находились Онегин и Ленский, Лунин и его многочисленные противники, и даже Пушкин и Дантес. Дуэль — практически пережиток средневековья, способ защиты дворянином своей чести — превращалась в обязанность, прописанную в уставе, контролируемую судом офицеров. Та ситуация, которую государство иногда терпело, а иногда за это наказывало, вдруг оказалась узаконенной. Жертвой именно этого удивительного казуса стал несчастный Ромашов, герой купринского «Поединка».

История ХХ века знает несколько знаменитых дуэлей. Стрелялись поэты — Гумилев и Волошин; премьер-министр Петр Столыпин вызвал на дуэль депутата Думы, назвавшего виселицы «столыпинскими галстуками». Но, конечно, мир уже не был приспособлен для дуэлей. После Первой мировой войны они уже казались явным атавизмом. Когда в 2018 году депутат от ЛДПР внес в Думу проект дуэльного кодекса, вряд ли кто-то сомневался, что это просто глупая шутка. Время дуэлей прошло.