Главный герой повести, русский эмигрант, в свою первую осень в Берлине находит работу гувернера в богатой русской семье. Часто на ужинах в этой семье присутствует Матильда, «разбитная, полная, волоокая дама» со своим мужем, человеком страстным, вспыльчивым и ревнивым. Однажды, когда муж находится в отъезде, Матильда проводит с главным героем ночь и становится его любовницей. В конце концов супруг обо всем узнает и избивает героя на глазах его учеников. Не в силах стерпеть унижение, тот совершает самоубийство и… становится бестелесным призраком, способным лишь наблюдать за развитием событий. Особенное внимание уделяет он некоему загадочному Смурову.
Есть острая забава в том, чтобы, оглядываясь на прошлое, спрашивать себя: что было бы, если бы… заменять одну случайность другой, наблюдать, как из какой-нибудь серой минуты жизни, прошедшей незаметно и бесплодно, вырастает дивное розовое событие, которое в свое время так и не вылупилось, не просияло.
Но вот, в последний раз жизнь сделала попытку мне доказать, что она действительно существует, тяжелая и нежная, возбуждающая волнение и муку, с ослепительными возможностями счастья, со слезами, с теплым ветром.
Первая вещь Набокова, которую я прочла и полюбила бесконечно. Сюжет просто восхитителен, интересна цепь повествования, его стиль и, разумеется, необычные переходы. Завязка резкая, но безусловно оправданная, концовка же просто шокирующая (если читать повесть не как детективную зарисовку). Как и про многие другие хорошие произведения, про набоковскую повесть можно говорить бесконечно, но, как мы все знаем, 'лучше один раз увидеть', так что читайте, господа.
Набоков!!! Набоков! Великий. Всю жизнь перечитываю его книги одну за одной, делая перерыв между этими циклами лет пять. И каждый раз глубже понимаю, насколько он недосягаемо велик. Никто и близко не равен ему. Никто
Капец, я вообще не догадалась!! Ну как я могла🤦🏻♀️может причина в том, что читала урывками в метро, а может и не в этом😄острое наслаждение не получила, как обещанно тем, кто догадается быстро; но все же оно было, как всегда при чтении Набокова