Проблемы развития права и правоприменения
в условиях социально-экономических преобразований
на современном этапе

Монография

Под общей редакцией 
доктора юридических наук, профессора 
В. Н. Синюкова, 
доктора юридических наук, профессора 
М. А. Егоровой

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 340.1

ББК 67.0

П78

Рецензенты:
Керимов А. Д., доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права РАН;
Малиновский А. А., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории права и сравнительного правоведения Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России.

Под общей редакцией проректора по научно-исследовательской деятельности Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, профессора кафедры теории государства и права В. Н. Синюкова, начальника управления международного сотрудничества Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктора юридических наук, профессора, профессора кафедры конкурентного права М. А. Егоровой.

Коллективная монография посвящена современному развитию права и правоприменения в условиях социально-экономических преобразований. В работе рассмотрены основные тенденции комплексного правового регулирования социально-экономических правоотношений, в том числе в условиях происходящей цифровой трансформации. При кажущейся разнородности исследуемых вопросов они все обладают единым предметом правового регулирования, что обусловлено социальной целостностью правовой системы, которая ориентирована на решение определенных обществом и государством задач. Особое внимание уделено роли судебной и правоприменительной практики правоохранительных органов, органов прокуратуры в формировании институтов права и обеспечения экономической безопасности государства в новых социально-экономических условиях.

Законодательство приведено по состоянию на 15 февраля 2022 г.

Книга предназначена для преподавателей, научных и практических работников, работников органов государственной власти, студентов, магистрантов, аспирантов, а также для всех, кто интересуется проблемами и направлениями развития современной юридической науки.

Текст публикуется в авторской редакции.

УДК 340.1

ББК 67.0

© Коллектив авторов, 2022

© Синюков В. Н., Егорова М. А., предисловие, 2022

© ООО «Проспект», 2022

АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ

Бегишев Ильдар Рустамович, старший научный сотрудник Казанского инновационного университета имени В. Г. Тимирясова, заслуженный юрист Республики Татарстан, доктор юридических наук (§ 2.4, глава 2).

Безикова Екатерина Витальевна, доцент кафедры финансового права юридического института НИИ Томского государственного университета, кандидат юридических наук (§ 2.1, глава 2).

Беляева Ольга Александровна, главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса, заведующий кафедрой частноправовых дисциплин ФГНИУ «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации», доктор юридических наук, профессор РАН (§ 1.7, глава 1).

Бут Надежда Дмитриевна, заведующий отделом научного обеспечения прокурорского надзора и укрепления законности в социально-экономической сфере Университета прокуратуры Российской Федерации, доктор юридических наук (§ 6.1, § 6.2, глава 6).

Герасимова Елена Владимировна, заведующая кафедрой уголовного права и криминологии Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент (§ 5.2, глава 5).

Городов Олег Александрович, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук, профессор (§ 2.2, глава 2).

Губин Александр Михайлович, заведующий кафедрой управления и экономики Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук (§ 1.1, глава 1).

Егупов Дмитрий Александрович, заместитель начальника управления по надзору за соблюдением прав предпринимателей Главного управления по надзору за исполнением федерального законодательства Генеральной прокуратуры Российской Федерации — начальник отдела по надзору за законностью проверок бизнеса (§ 6.2, глава 6).

Засемкова Олеся Федоровна, доцент кафедры международного частного права, доцент кафедры правового моделирования Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук (§ 3.4, глава 3).

Зиновьева Елена Сергеевна, профессор кафедры мировых политических процессов, заместитель директора Центра международной информационной безопасности и научно-технологической политики МГИМО МИД России, доктор политических наук, профессор (§ 4.1, глава 4).

Ивлиев Григорий Петрович, Президент Евразийского патентного ведомства, заслуженный юрист РФ, кандидат юридических наук, доцент (§ 1.4, глава 1).

Канцер Юрий Александрович, доцент кафедры финансового и предпринимательского права ВИУ — филиала РАНХиГС при Президенте РФ, директор юридической фирмы ООО «Региональная правовая компания» (§ 5.3, глава 5).

Карцхия Александр Амиранович, профессор РГУ нефти и газа (НИУ) им. И. М. Губкина, доктор юридических наук (§ 4.3, глава 4).

Кожевина Ольга Владимировна, профессор Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана, заведующий кафедрой цифровых технологий и бизнес-аналитики, директор центра цифровых решений и моделей устойчивого развития Алтайского государственного университета, эксперт Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, доктор экономических наук (§ 1.5, глава 1).

Корнев Аркадий Владимирович, заведующий кафедрой теории государства и права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор (§ 3.1, глава 3).

Ларин Александр Юрьевич, проректор по академической политике и организации учебной работы Российской государственной академии интеллектуальной собственности, кандидат юридических наук, доцент (§ 1.4, глава 1).

Морозов Сергей Юрьевич, заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права, декан юридического факультета ФГБОУ ВО «Ульяновский государственный университет», доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации (§ 2.5, глава 2).

Мохов Александр Анатольевич, заведующий кафедрой медицинского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор (§ 7.1, глава 7).

Мохов Артемий Александрович, следователь отдела по расследованию преступлений против собственности Следственного управления МВД России по Одинцовскому городскому округу (§ 7.1, глава 7).

Петрова Ирина Александровна, доцент кафедры уголовного права и криминологии Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент (§ 5.2, глава 5).

Попондопуло Владимир Федорович, заведующий кафедрой коммерческого права Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук, профессор (§ 1.2, глава 1).

Самолысов Павел Валерьевич, доцент кафедры организации финансово-экономического, материально-технического и медицинского обеспечения Академии управления МВД России, кандидат педагогических наук, доцент (§ 1.9, глава 1).

Стрельцов Анатолий Александрович, вице-президент Национальной ассоциации международной информационной безопасности, ведущий научный сотрудник Центра информационной безопасности факультета «Вычислительная математика и кибернетика» МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор юридических наук, доктор технических наук, профессор (§ 4.2, глава 4).

Стрельцова Елена Геннадьевна, доцент кафедры гражданского и административного судопроизводства Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук (§ 5.1, глава 5).

Ступаченко Евгений Викторович, старший научный сотрудник отдела научного обеспечения прокурорского надзора и укрепления законности в социально-экономической сфере Научно-исследовательского института Университета прокуратуры Российской Федерации (§ 6.1, § 6.3, глава 6).

Сулейменов Майдан Кунтуарович, директор НИИ частного права Каспийского университета, академик Национальной академии наук Республики Казахстан, доктор юридических наук, профессор (§ 1.3, глава 1).

Харитонова Юлия Сергеевна, руководитель НОЦ «Центр правовых исследований искусственного интеллекта и цифровой экономики», профессор кафедры предпринимательского права Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор (§ 1.6, глава 1).

Хисамова Зарина Ильдусовна, начальник отделения планирования и координации научной деятельности научно-исследовательского отдела Краснодарского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации, кандидат юридических наук (§ 2.3, глава 2).

Цвилий-Букланова Анна Александровна, заместитель начальника кафедры организации финансово-экономического, материально-технического и медицинского обеспечения Академии управления МВД России, кандидат юридических наук (§ 7.1, глава 7).

Цинделиани Имеда Анатольевич, заведующий кафедрой финансового права РГУП, профессор кафедры, кандидат юридических наук, доцент (§ 2.1, глава 2).

Чайкина Алена Васильевна, преподаватель кафедры гражданского и административного судопроизводства Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), старший преподаватель департамента систем судопроизводства и уголовного права НИУ ВШЭ, кандидат юридических наук (§ 6.1, глава 6).

Шибаев Дмитрий Вячеславович, заведующий кафедрой социально-гуманитарных дисциплин и правовой информатики Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент (§ 3.5, глава 3).

Ядрихинский Сергей Александрович, доцент кафедры административного и финансового права Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент (§ 1.8, глава 1).

ПРЕДИСЛОВИЕ

Основные проблемные аспекты современной правовой системы России требуют исследования и анализа в сфере функционирования и защиты прав личности, мониторинга и своевременного анализа не только законотворческой, нормотворческой, но и в целом правотворческой деятельности в государстве. Правовая система динамично реагирует на изменение общественных, политических и экономических отношений. В первую очередь, правовые институты приспосабливаются к техническому прогрессу, в частности к технологиям цифровизации. Появляются новые отраслевые массивы, образуются новые институты и субинституты, другие структурные элементы права.

При кажущейся разнородности рассматриваемых в монографии вопросов они все обладают единым предметом исследования, что обусловлено социальной целостностью правовой системы, которая ориентирована как на правотворческие решения, так и на реализацию принятых юридических актов.

В книге рассматриваются основные направления комплексного регулирования социально-экономических отношений, в том числе в условиях происходящей цифровой трансформации. Значительное внимание уделено изменениям предмета правового регулирования, в связи с ситуацией пандемии, что понудило законодателя к введению ограничений основных прав и свобод субъектов права, а также к преимущественному использованию запретов и позитивных обязываний как способов регулирования общественных отношений. В связи с этим начинает доминировать разрешительный тип правового регулирования общественных отношений, который базируется на принципе «все, что не запрещено — разрешено».

В монографии проводится мысль, что на современном этапе цифровые технологии, по большей части, выступают вспомогательными инструментами для ведения бизнеса. В качестве примера таковых можно привести — искусственный интеллект, блокчейн, технологии искусственного интеллекта. Достаточно часто субъекты малого и среднего предпринимательства, реализуя свою деятельность в условиях цифровизации, сталкиваются с отсутствием правового регулирования ряда предметов. Российское законодательство далеко не всегда было готово к такому активному внедрению цифровых технологий, поэтому не могло динамично реагировать на происходящие изменения.

Важно отметить, что в новом этапе развития российской правовой системы правовые позиции юридической практики приобретают характер источника права, становясь основой для будущего правового регулирования, правоприменительная практика выступает ориентиром для правотворческих и правоприменительных органов. Правовые позиции судов облекаются в форму права вследствие признания со стороны государства их общеобязательности и использования государственного принуждения для их исполнения. Так, правовые позиции Конституционного Суда России имеют принципиальное значение и применяются как действующее право.

Не менее важными наряду с судебной практикой источниками формирования права являются акты органов государственной власти, прокуратуры, иных правоохранительных и юрисдикционных органов, чему также уделяется внимание в данной монографии.

Представленное исследование, на наш взгляд, будет интересно как опыт понимания направлений развития современной юридической науки.

С наилучшими пожеланиями,
Ответственные редакторы монографии

В. Н. СИНЮКОВ,
проректор по научно-исследовательской деятельности
Московского государственного юридического
университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА),
профессор кафедры теории государства и права,
заслуженный деятель науки Российской Федерации,
доктор юридических наук, профессор;
М. А. Егорова,
начальник управления международного сотрудничества
Московского государственного юридического
университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА),
профессор кафедры конкурентного права,
доктор юридических наук, профессор

Глава 1.
ТРАНСФОРМАЦИЯ СИСТЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

§ 1.1. Трансформация правовых институтов в условиях инновационного развития экономики

Губин Александр Михайлович,
заведующий кафедрой управления и экономики
Московского государственного университета (МГЮА)
имени О. Е. Кутафина, кандидат юридических наук

Инновационный процесс задал новые стандарты для тотального реформирования. Цифровая трансформация затронула все сферы жизни, но больше всего затронула экономические процессы.

Цифровая трансформация — это процесс интеграции цифровых технологий во все аспекты бизнес-деятельности, требующий внесения коренных изменений в технологии, культуру, операции и принципы создания новых продуктов и услуг. Для максимально эффективного использования новых технологий и их оперативного внедрения во все сферы деятельности человека предприятия должны отказаться от прежних устоев и полностью преобразовать процессы и модели работы. Этот процесс также означает постепенный отказ от устаревших технологий, обслуживание которых может дорого обходиться предприятиям, а также изменение культуры, которая теперь должна поддерживать ускорение процессов, обеспечиваемое цифровой трансформацией1.

Необходимость в трансформации стала главной проблемой для действующей российской правовой системы. Важно было приблизить российское право к новым стандартам, отвечающим современным требованиям.

Одним из важнейших элементов основы всей системы права является институт права.

Институт права — это совокупность сгруппированных правовых норм в единый блок, который находится в отрасли права и регулирует разновидность общественных отношений, входящих в предмет урегулирования этой отрасли права. Примеры правовых институтов:

1) в уголовном праве — институт крайней необходимости, невменяемости;

2) в гражданском праве — институт дарения, сделки, институт исковой давности, купли-продажи;

3) в государственном праве — институт гражданства;

4) в административном — институт должностного лица;

5) в семейном праве — институт брака и т. д.2

Прежде чем исследовать процесс трансформации правовых институтов в эпоху цифровизации, давайте обратимся к истории этих институтов. В 80-х годах прошлого века встал острый вопрос о необходимости реформирования экономической системы. Смена принципов позволила внести поправки и добавить ряд статей, утверждающих новые нормы, а также укрепить систему с помощью создания институтов. Переход к рыночной экономике и создание новых норм права способствовали большим изменениям в правовой системе. Гражданско-правовые нормы дали старт предпринимательской деятельности.

Одной из главных особенностей правового института — стремительное развитие. Правовая система динамично реагирует на изменение общественные, политические и экономические. Но, в первую очередь, правовые институты приспосабливаются к техническому прогрессу или же цифровизации. Появляются новые отрасли права, образуются новые институты и прочие структурные элементы.

Цифровизация ознаменовала новый виток в развитии экономической системы. Цифровизация — это не только внедрение инноваций, новых технологий, но и реформирование. Поэтому цифровизация и внедрение цифровой трансформации дала возможность полностью видоизменить и улучшить сферы общественной жизни. Многие предприниматели, благодаря цифровой трансформации, смогли повысить эффективность компаний и изменить качество работы.

Цифровая экономика изменила приоритеты и направила свое русло на изучение развития технологий, способствующих и влияющих на прогресс системы. 4 июня 2019 года был утвержден протокол заседания президиума Совета при Президенте Российской Федерации, согласно которому был создан национальный проект по развитию цифровой экономики. Цифровая экономика как национальная программа предполагает стратегическое развитие новых методов хранения и обработки данных, также переход на цифровые платформы. Инновационные проекты — это своего рода акты индивидуального регулирования. Такие проекты создаются для того, чтобы повышать эффективность экономической деятельности. Научно-технический интерес в национальных программах заключается в разработке и реализации цифровой экономической системы. Инновационное законодательство активно поддерживает и поощряет такие законопроекты.

В процессе появления более новых технологий экономическая деятельность будет видоизменяться.

Процесс цифровизации уже давно вышел за географические рамки и позволил России подняться в международном рейтинге. Цифровизация экономической деятельности расширила возможности для нашей страны. Многие компании, внедряя современные технологии, лишь повысили свою конкурентоспособность. Бизнес-модели трансформировались в новые и более сложные в плане разработки, но более простые в управлении и использовании. Так, например, появились нейронные сети, криптовалюта, искусственный интеллект.

Опыт зарубежных коллег показал, что при правильной стратегии развития можно построить грамотный механизм для работы цифровой экономики, а также нормативно-правовой системы. Таким образом, повышается производительность труда многих компаний и виден значительный рост цифровой экономики.

Процедура взаимодействия граждан с государством стала более прозрачной и доступной. Появились онлайн-платформы для оказания услуг. Благодаря цифровым технологиям упростилась сама система предоставления этих услуг. В эпоху цифровых технологий отпала необходимость в сборе документов в различных инстанциях, получать разрешения или ездить по всему городу за качественной помощью. Все перешло в электронный формат.

Во время мировой пандемии был заметен резкий скачок развития этих технологий и государство быстро приспособилось к сложной экономической ситуации. Несмотря на кризис в некоторых сферах жизни, новые технологии помогли компаниям укрепить свои позиции в онлайн сфере. А кто-то, наоборот, открыл для себя метод онлайн-продаж и обслуживания. Безусловно пандемия тяжело сказалась на бизнесе и предпринимательстве, но и открыла новые границы для трансформации. Цифровая экономика помогла сохранить рабочие места. Многие компании перешли на дистанционное взаимодействие. Стали привлекать к работе новых сотрудников, владеющих специальным образованием и особыми навыками, что открыло для некоторых профессий старт в новое цифровое будущее.

Цифровая трансформация позволила людям пройти подготовку или обучение для саморазвития и прогрессивности. Это дало им возможность стать более профессиональными и идти в ногу со временем. В современном мире необходимо постоянно повышать свои компетенции, постоянно образовываться и знать все технические новинки, чтобы быть всегда востребованным и подкованным специалистом.

Просвещение населения в вопросах цифровой культуры лишь простимулирует интерес граждан к новым технологиям. Современная экономика требует современных решений. Сейчас ни один специалист не сможет работать, не зная о технических новшествах. Государство стремится применить инклюзию для того, чтобы простимулировать социальные процессы, чтобы люди как можно чаще стремились к эффективности своей работы, а помогает в этом развитие инноваций.

Цифровизация привела к неизбежной трансформации социально-экономической сферы. Она дала возможность для перехода управления правовой системы.

Гражданское право стало одним из самых эффективных инструментов в борьбе с правовыми проблемами. Самой большой проблемой в цифровизации права является количество актов, которые заключены в нормах о цифровых правах, но не существует стандартный, базовый нормативный акт в области цифровых отношений.

Основной целью нормативного регулирования является формирование новой регуляторной среды, обеспечивающей благоприятный правовой режим для возникновения и безопасность развития современных технологий, а также осуществления экономической деятельности, связанной с их использованием3.

Цифровая экономика предполагает:

– формирование нового действующего механизма управления для регулирования изменений и преобразований системы права;

– учреждение новых правовых институтов;

– формирование законодательного механизма, контролирующего новшества цифровой экономики;

– процесс стимуляции экономической деятельности с работой цифровых технологий;

– поиск новых подходов нормативного правового регулирования;

– создание комплексных компетенций в работе с нормативно-правовой системой;

– мониторинг и улучшение правого регулирования;

– исследование инновационного права (выявление особенностей);

– систематизацию и формирование инновационного законодательства.

Регулирование правовой системы в условиях развития инновационной экономики связано с процессами реформирования норм права, а также использование опыта зарубежной экономики и изучение результатов интеллектуальной деятельности. Для инновационного права большую роль в процессе систематизации играют нормы права, регламентирующие индивидуальные особенности общества и экономической сферы. На инновационное право большое влияние оказывают те же принципы, что и в предпринимательском праве. Следование этим принципам создают общественные отношения, образованные инновационной предпринимательской деятельностью. Другие принципы такие, как информационная безопасность, принцип взаимодействия предпринимательской деятельности и интеллектуальной, а также использование результатов их взаимодействия для формирования инновационной деятельности. Принцип правового регулирования отношений между органами власти как предмет инновационного права. Во избежание риска инновационной деятельности существует принцип минимизации.

Главная причина трансформации правовых институтов в текущее время — это видоизменение социально-экономической реальности, которая не соответствует условиям новой реальности.

Экономический упадок способствовал снижению уровня жизни населения страны и привел к закрытию производства и сокращению рабочих мест. Именно в этот момент появилась острая необходимость трансформации правовой системы. Появилась потребность в институциональных изменениях, что повысило интерес к формальным институтам.

Формальный институт — это социальный институт, в котором объем средств и методов действия, функций регулируются правовыми актами, предписаниями законов, формально утвержденных установлений, распоряжений, регламентов, правил, уставов, должностных инструкций и т. д.4

В актуальное время появилась необходимость в переходе от неформальных институтов к формальным. Все пришло к тому, что финансовая отчетность должна использоваться с применением международных стандартов. Необходимо отказаться от старых форм взаимодействия и перейти к открытой форме ведения дел.

Изменения в правовых институтах были спровоцированы внешней средой. Существующие институты права перестали соответствовать новой реальности. Трансформировались условия работы институтов. Нынешняя реальность не укладывается в новые условия развития цифровой экономики. Общество функционирует благодаря новой инновационной политике экономической деятельности. Пандемия разделила экономику на до и после. Кризис охватил многие сферы жизни, но при этом цифровизация экономики лишь увеличила производительность и привлекла все больше технических ресурсов для укрепления новой посткризисной экономики.

Изменения, которые претерпели правовые институты, напрямую зависели от переменчивой ценовой политики. Адаптация к новым стандартам обычно сопровождается сводом правил, норм, которые и составляют институциональную систему права.

Институциональные изменения социально-экономической деятельности можно разделить на несколько видов.

Первый вид — естественный, то есть автоматический ответ на новую реальность, на новые изменения.

И второй вид изменений — это искусственный, созданный намеренно человеком для конкретного результата.

Новые заданные приоритеты социально-экономической системы, возложенные на процессуальные отрасли права, оставили свой след. Появился новый правовой институт — институт судебных приставов, а также в гражданско-правовом праве — институт судебного приказа.

Взаимодействие государства и инновационного права состоит в организации, планировании, а также контроле и поддержке предпринимательства.

Правовые нормы регулируют общественные отношения, основанные на работе и оценке результатов интеллектуальной деятельности, которые и создают инновационное право. Эти отношения строятся на гармоничном союзе императивных и диспозитивных норм права.

Императивный метод основывается на комплексных приемах регулирования общественных отношений, которые формируются из ролевых моделей: власть и подчинение.

А диспозитивный метод базируется на том, что каждый участник процесса сам устанавливает свои права и обязанности и следует им. Каждому предоставляется возможность решить проблему и выйти из сложившийся ситуации.

В эпоху технического прогресса усложняется процесс взаимодействия общественных и правовых отношений, требуется правовая регламентация для воздействия на эти отношения.

Инновационная сфера деятельности нуждается в правовом регулировании из-за глобального развития цифровых технологий.

Инновационное право, как совокупность правовых норм, является еще и подотраслью предпринимательского права и использует в своей работе диспозитивный метод урегулирования общественных отношений.

На данном этапе в России не имеется единой методологии в подходах к образованию законодательной базы. Действующие нормы не следуют социально-экономическим изменениям, стремительно набирающим оборот. Нет четкой систематизация законодательства.

Несогласованность нормативных актов ставит под сомнение систему регулирования инновационной деятельности. Даже наличие общих правил не регламентирует инновационное право, как организованный или последовательный процесс, нацеленный на быстрое развитие цифровой экономики.

Именно поэтому необходима скорейшая трансформация правовой системы и создание актуальной законодательной базы для стратегического развития экономики.

Необходимость в преобразовании институциональной среды — это важное условие эффективности системы для благоприятного экономического развития и создания конкурентоспособности цифровой экономики на национальном уровне.

Для этого важно систематизировать экономическое законодательство, которое не будет работать высокоэффективно, пока комплексно не решатся действующие проблемы.

Также необходимо объединить новые знания об инновационном праве в условиях цифровой экономики и унифицировать вновь образованные правовые институты в хорошо проработанные акты.

Одной из самых важных задач трансформации правовой системы является соотношение публичного и частного права. Особенно принципиально наладить действенную регламентацию между институтами права.

И самая главная задача — устранить в действующем законодательстве противоречия и уладить все разногласия между правовыми нормами и правовыми институтами.

Политические процессы оказали особое влияние на становление и развитие институтов права. Например, поправки в Конституцию Российской Федерации трансформировали институт конституционного права.

Действующая система права основывается на новой экономической деятельности. Инновационное право, как концепция развития цифровой экономики, существует как отдельная отрасль права, как самостоятельный институт, но без какого-либо места в правовой системе. Инновационное право нуждается в разработке новой концепции.

Изучая инновационное право и инновационное законодательство в условиях развития цифровой экономики, столкнулись с проблемой. Она обусловлена тем, что трансформация правовых институтов и новая система права мало изучена и нет свежих научных исследований и рекомендаций для проработки этой проблемы. Социально-эконмическая сфера нуждается в углубленном изучении инновационного права. Как было выявлено ранее, система права постоянно должна развивать стратегию продвижения экономики. Необходимо привлекать грамотных специалистов для обучения цифровой трансформации.

В эпоху цифровизации государство должно стремиться просвещать и обучать граждан новым инновациям. Цифровое право нуждается в регулировании и преобразовании. Нормативные документы, акты и образование институтов требуется видоизменять и подстраивать под новую цифровую систему права.

При использовании новых инноваций экономическая система вынуждена полагаться на зарубежный опыт.

Таким образом, новые факторы эволюционного развития такие, как цифровизация экономики и инновационное право, отражены на социально-экономической структуре общества.

Глубокие преобразования, как трансформация, диктуют нам следующие требования:

полное и фундаментальное обновление системы права, отвечающее всем последним требованиям и динамике процесса цифровизации;

регулирование инновационной деятельности должно быть подкреплено научными разработками.

За последние десятилетия произошел глобальный прорыв правовых основ инновационной экономики. Однако мы пришли к выводу, что успешная и целостная правовая система будет лишь тогда, когда государство изменит регулирование инновационного права. Эффективность инновационного законодательства напрямую зависит от дальнейшего внедрения и использования современных технологий.

Список использованной литературы

1. Аббасов О. Т. К вопросу о многообразии взглядов на понятие правовой системы (сравнительно-правовые аспекты) // Сибирский юридический вестник. 2019. № 1 (72). С. 119–125.

2. Агамиров К. В. К понятию правовой системы // Вопросы российского и международного права. 2019. Т. 7. № 1A. С. 5–11.

3. Власова Т. В. Понятие и структура правовой системы: проблема определения // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. 2017. Т. 17. № 2. С. 88–90.

4. Даулеталиева Г. Т. Соотношение системы права и правовой системы общества // Новая наука: Современное состояние и пути развития. 2019. № 11-3. С. 205-207.

5. Доо А. М. Правовая система: определение понятия // NovaUm.Ru. 2017. № 8. С. 84–86.

6. Иванников И. А. Общая теория государства и права: учеб. пособие. М.: Дашков и К, 2019. 654 с.

7. Исаков И. Н. Правовая система общества: основные характеристики // Правовая культура. 2019. № 4 (27). С. 45-52.

8. Искевич И. С., Попов А. Н. Правовая система России и международная правовая система: вопросы и пути взаимодействия // Вестник Московского университета МВД России. 2019. № 3. С. 162–165.

9. Кулабина С. А. Основные проблемы применения права / Современные тенденции развития науки и технологий. 2017. № 2-6. С. 91–94.

10. Лапина Н., Чирикова А. Трансформация российской элиты: вперед в номенклатурное будущее? // Мировая экономика и Международные отношения. 2019. № 6. С. 44–50.

11. Лаушкина Н. С., Федорова О. А. Механизм взаимодействия элементов инфраструктуры инновационного рынка в рамках национальной инновационной системы // Национальные интересы: приоритеты и безопасность, 2010. № 19 (76). С. 9–14.

12. Лукьянова Е. Г. Правовая система России: современные тенденции развития // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2018. № 6 (58). С. 6–23.

13. Молдоев Э. Э., Абакирова А. М. К вопросу о классификации правовых систем мира // Известия ВУЗов Кыргызстана. 2017. № 1. С. 154–156.

14. Сенин И. Н. Правовое регулирование и правовая система // Юридический вестник ДГУ. 2017. Т. 21. № 1. С. 16–20.

15. Тирских М. Г. Проблемы аппроксимации права современных правовых систем // Академический юридический журнал. 2017. № 2 (68). С. 4-10.

16. Тихомиров Ю. А. Право: национальное, международное, сравнительное // Государство и право. 2018. № 8. С. 5–12.

17. Ткаченко С. А. Субнациональные интеграционные процессы и их влияние на правовую систему РФ // Вопросы экономики и права. 2017. № 103. С. 13–19.

18. Чжао Л. Правовая система России // Вопросы современной юриспруденции. 2017. № 7 (68). С. 68–71.

19. Чиркин В. Е. Глобальные правовые системы, правовые семьи и их классификация // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2017. № 4. С. 18–30.

§ 1.2. Человеческая деятельность как объект правового исследования

Попондопуло Владимир Федорович,
заведующий кафедрой коммерческого права
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор юридических наук, профессор

Вводная часть

Общественная сущность человека проявляется в его деятельности, которую наука о человеческой деятельности (праксиология) определяет, как сознательное, волевое, целеустремленное поведение, выражающееся в осмысленной реакции человека на условия окружающей его среды. Посредством деятельности человек приспосабливается к состоянию той природной и общественной среды, которая, так или иначе, определяет его жизнь. Единственный способ познания проблем праксиологии, как общей теории человеческой деятельности, включая юриспруденцию, — это логический анализ самой категории человеческой деятельности, как деятельности человека, использующего свой разум для осуществления своих желаний и стремлений. Для познания собственного целеустремленного поведения человека необходимо руководствоваться такими методами исследования, как методологический индивидуализм и методологическая единичность5.

Методологический индивидуализм, как метод исследования человеческой деятельности, выражается в том, что наука о человеческой деятельности занимается деятельностью отдельных людей и лишь в процессе ее исследования появляется знание о человеческом сотрудничестве, а социальная (публичная, политическая) деятельность трактуется как особый случай более общей категории человеческой деятельности, другой ее тип. Иначе говоря, логика научного исследования такова: сначала познание природы человека (частного лица) и его деятельности, а затем — познание человеческого сотрудничества и общества с его институтами, включая государство.

Рассматриваемый метод научного исследования подвергается критике, суть которой в том, что человек является продуктом общественной эволюции, членом общества (коллектива) и правильным методом научного исследования проблем человека является метод универсализма (коллективизма). Однако дискуссия о том, что логически первично, общество как целое или индивиды как его части, бессмысленна, поскольку логически понятия целого и части являются соотносительными и одно без другого немыслимо. Методологический индивидуализм не оспаривает значимость различных общественных институтов (государства, партий, религиозных общин и т. п.), которые являются реальными факторами, определяющими ход человеческих событий. Наоборот, одной из основных задач методологического индивидуализма является анализ становления и функционирования общества и его институтов. Однако методологический индивидуализм исходит из того, что все действия производятся индивидами. Коллектив же всегда проявляется через действия одного или нескольких индивидов. Законодатель учитывает эту закономерность и отражает в своих нормах. Например, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, состоящие из индивидов (п. 1 ст. 53 ГК РФ); к публично-правовым образованиям, как субъектам гражданского права (федерации, субъектам федерации, муниципальным образованиям), применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов (ст. 124 ГК РФ).

Человек, как мыслящее и действующее существо, возникает из своего дочеловеческого существования, одновременно с обществом. Эволюция мышления, языка и сотрудничества — результаты одного процесса, которые связаны друг с другом. Эта эволюция происходит с индивидами, выражаясь в изменении их поведения и, как следствие, в развитии общества. Помимо деятельности индивидов не существует другого субстрата общества (коллектива). Коллектив образуют определенные действия индивидов. Чтобы познать коллектив, необходимо познать входящих в него индивидов и тот смысл, который действующие люди придают своим действиям. Попытки начать изучение человеческой деятельности с коллективных образований, а не с индивида, приводят к неодолимым препятствиям, связанным с тем, что индивид в одно и то же время может принадлежать к разным коллективным образованиям. Проблемы, возникающие вследствие множественности коллективных образований и их взаимного антагонизма, могут быть решены только при помощи методологического индивидуализма.

Методологическая единичность, как метод познания человеческой деятельности, выражается в том, что наука о человеческой деятельности начинает свои исследования не просто с деятельности индивида, а с отдельного действия индивида, как основной категории общей теории человеческой деятельности. Это также отличает праксиологию от универсализма (коллективизма), который видит только коллективные образования (человечество, нации, государства, классы), рассуждает о пороке и добродетели, правовом и не правовом в значении законодательства и т. п. На самом деле, выбор всегда делает действующий человек, руководствуясь своим интересом, а общество в зависимости от принятой точки зрения (идеологии, политики, законодательства) оценивает этот выбор как добродетельный или порочный. С точки зрения права, здесь речь идет о признании или непризнании действий индивида другими членами общества, например, сделки, как правомерного действия (ст. 153 ГК РФ) или порочной «сделки», не порождающей правовых последствий (ст. 166, 167 ГК РФ).

Принцип методологической единичности позволяет учесть такую важную черту действий человека, как их индивидуальный и меняющийся характер, что зависит от а) личных качеств каждого действующего человека, выработанными наследственностью и средой, и б) принадлежности действующего человека к определенной социальной группе (семье, народу, гражданству, профессии, религии и т. д.). С учетом такой зависимости человек всегда делает свой выбор, исходя из желательных для него целей. Изменение обстоятельств заставляет человека действовать сообразно этим обстоятельствам. Например, для предпринимателя, преследующего цель систематического извлечения прибыли (разницы между ценой приобретения и ценой его продажи), это означает, что чем больше прибыли сулит та или иная сфера деятельности, тем большим вниманием со стороны предпринимателя она пользуется, туда и переливается свободный коммерческий капитал.

Человеческая деятельность как объект правового исследования характеризуется такими признаками, как ее самостоятельный характер, направленность на достижение желаемой цели, использование имеющихся в распоряжении частного лица средств, осуществление деятельности частным лицом на свой риск. В соответствии со ст. 2 ГК РФ указанные признаки характеризуют предпринимательскую деятельность, на самом деле они являются общими признаками деятельности частных лиц. Предпринимательская деятельность выделяется в ряду деятельности частных лиц только признаком направленности на систематической извлечение прибыли. В отличие от деятельности частных лиц, деятельность органов публичной власти не свободна, поскольку она основана не на их собственном интересе, не на возможности выбора варианта поведения, а на функциональной заданности цели (определена нормативно), средств ее достижения (нормативных полномочий органов публичной власти: законодательных, исполнительных, судебных) и процедур ее осуществления (нормативных процедур: нормотворческих, административных, судебных). Рассмотрим признаки деятельности частных лиц.

Во-первых, частные лица самостоятельно, исходя из своего интереса и своей волей, осуществляют деятельность. В соответствии с теорией человеческой деятельности к ее предпосылкам относятся: а) неудовлетворенность индивида текущим состоянием своих дел, б) представление о лучшем состоянии своих дел, в) ожидание того, что определенное целенаправленное поведение способно устранить чувство неудовлетворенности. При этом у каждого человека свои оценочные представления о лучшем, о желанном положении дел, о счастье. Никто другой (ни семья, ни коллектив, ни государство, ни церковь, мнение которых, разумеется, учитывается разумным человеком при принятии решения), кроме самого человека, не может определить, что способно сделать его счастливее.

Деятельность человека в целях удовлетворения своих потребностей — это естественное право человека, но поскольку человек действует в общественной среде, он вынужден учитывать в ходе выбора варианта своего поведения интересы других членов общества. Такое поведение, признаваемое другими членами общества, является правомерным по существу.

Самостоятельный характер деятельности человека не исключает ее законодательного регулирования в целях защиты интересов других лиц и общества в целом, например, в целях защиты прав потребителей в отношениях с предпринимателями, обеспечения конкуренции в отношениях между хозяйствующими субъектами и т. п. Учитывая самостоятельный характер деятельности частных лиц, законодатель гарантирует им свободу и основанное на ней право заниматься любыми видами деятельности, не запрещенными законом (ст. 8, 34 Конституции РФ, ст. 18, 49 ГК РФ). При этом законодатель использует такие конструкции как правоспособность и дееспособность, возложение обязанности на других лиц, в том числе на государство, воздерживаться от незаконного вмешательства в сферу свободы и неприкосновенности частных лиц. Акты незаконного вмешательства государства в деятельность частного лица по его заявлению признаются недействительными, причиненные ими убытки подлежат возмещению (ст. 1, 12, 13, 16 ГК РФ).

Деятельность органов публичной власти (в отличие от деятельности частных лиц) не является свободной, поскольку она основана не на их собственном интересе, не на возможности выбора варианта поведения. Это также учитывается законодательством, определяющим компетенцию каждого органа публичной власти и процедуры осуществления предписанной им деятельности: нормотворческой деятельности, административных процедур, судопроизводства.

Во-вторых, деятельность частного лица характеризуется направленностью на достижение желаемой цели, например, приобретение вещи, получение образовательной или иной услуги, получение прибыли или иного дохода и т. п. Цель деятельности — это один из основных элементов любой осознанной деятельности. При этом следует учитывать, что человеческая деятельность предстает вовне как цепь действий человека, реализуемых последовательно в целях достижения ожидаемого результата. Действуя, человек осознает цель деятельности, средства ее достижения и порядок осуществления действий для достижения ожидаемого результата.

В соответствии с теорией человеческой деятельности целью, намерением или замыслом любой деятельности всегда является желание освободиться от ощущаемого беспокойства и улучшить положение своих дел по сравнению с существующим их положением. Сознательно поставленная цель деятельности воплощается в ожидаемом результате деятельности. Категорией деятельности является также причинность. Для того, чтобы действовать, человек должен осознавать причинные отношения между событиями, процессами и состояниями. Лишь в той степени, в какой человек знает и понимает эти причинно-следственные связи, его деятельность может привести к достижению поставленных целей. Разумеется, в реальной жизни результат деятельности не всегда соответствует ожиданиям, что зависит как от самого человека, порой не вполне осознающего цели и условия своей деятельности, так и от внешних условий осуществления деятельности, которые не зависимы от сознания и воли человека.

Взаимодействуя с другими людьми и осознавая цели своей деятельности, человек исходит из того, что другие люди, которые взаимодействуют с ним, также действуют осознано и целенаправленно, преследуя свои цели. В основе взаимодействия людей лежит понимание ими происходящего, причинно-следственных связей, сопутствующих этому обстоятельств. Если бы это было не так, люди были бы не в состоянии понять друг друга и смысл деятельности вообще. Люди воспринимали бы деятельность друг друга как бессмысленные действия, а не как куплю-продажу, цены, заработную плату, процентные ставки, благотворительность и т. п.

Ставя перед собой цель деятельности (т. е. то, ради чего он действует), человек руководствуется определенными мотивами (т. е. побудительными причинами действий, связанными с желанием удовлетворить какую-либо потребность), за которыми стоят определенные интересы (т. е. реальные причины действий в расчете на достижение определенного результата). Таким образом, в целях человеческой деятельности проявляются потребности, интересы и мотивы действий человека.

Законодатель, регулируя тот или иной вид человеческой деятельности, практически всегда учитывает ее цель. Например, сделка определяется как волевой акт, специально направленный на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ), предпринимательская деятельность определяется как деятельность, направленная на систематическое получение прибыли (абз. третий п. 1 ст. 2 ГК РФ), инвестиционная деятельность определяется как деятельность по вложению инвестиций и осуществлению практических действий в целях получения прибыли или достижения иного полезного эффекта.

Цели деятельности органов публичной власти (в отличие от целей деятельности частных лиц) определяются не ими самими, а предписываются им нормативно в положениях, принимаемых и утверждаемых в соответствии с законодательством.

В-третьих, достижение индивидом желаемой цели осуществляется с помощью имеющихся в его распоряжении средств. Средства деятельности — это имеющиеся у лица блага (возможности), которые всегда ограничены, т. е. недостаточны относительно тех конечных благ (цели), для достижения которых человек хочет их использовать. Если бы это было не так, то на них не было бы направлено никаких действий. Различают потребительские блага и блага производственного назначения. Потребительскими являются блага, которые предназначены для непосредственного удовлетворения человеческих желаний. Средства, которые могут удовлетворить желания только тогда, когда они дополняются взаимодействием с другими благами, называются благами производственного назначения или факторами производства. Использование различных факторов производства влечет появление продукта (результата), который может быть как потребительским благом (потребительским товаром), так и благом производственного назначения (предназначенным для дальнейшего производства). Благо не обязательно должно быть овеществленным, это может быть нематериальное благо, называемое услугой. Смысл различия благ состоит в том, чтобы обеспечить фундамент для теории ценности (в экономике — цен факторов производства)6.

Теория средств деятельности и ценности благ имеет отношение не только к экономической деятельности человека, но и к другим сферам его деятельности, включая юридическую. В правовом поведении теория ценности проявляется в том, что индивид всегда действует в зависимости от оцениваемых им обстоятельств (наличных или ожидаемых благ). Существует обоснованное мнение, что обобщающим признаком предмета гражданского права является взаимооценочный характер регулируемых им отношений, т. е. взаимная оценка участниками отношений тех благ, по поводу которых эти отношения складываются7. Следует согласиться и с тем, что взаимооценка может быть присуща и публичным отношениям8, представляя собой оценку издержек частных лиц, вызываемых публичными требованиями. Представляется, что поскольку человек всегда действует в зависимости от оцениваемых обстоятельств, взаимооценка присуща любым общественным отношениям, как регулируемым правом, так и не регулируемым им.

Действующий человек всегда осуществляет выбор между различными возможностями, руководствуется собственной шкалой ценностей, удовлетворяет то, что имеет большую ценность для него, и оставляет неудовлетворенным то, что имеет для него более низкую ценность. Это может проявляться как в эгоистическом, так и в альтруистическом поведении, ибо, действуя альтруистически, человек также удовлетворяет свое эго, свою потребность. Ценность — это то, как деятельный человек оценивает конечные цели своей деятельности. Соответственно, и средства оцениваются человеком относительно конечных целей: используются им или не используются.

Человек сам определяет не только цель деятельности, но и средства ее достижения, а также порядок осуществления действий с учетом внешних обстоятельств. Законодательные и этические нормы, характеризующие внешнюю оценку деятельности, устанавливают идеальные шкалы ценности, в соответствии с которыми человек должен поступать, и осуждают человека, если он не поступает в соответствии с ними. Однако эти инструменты, определяя правильное и неправильное, судят об обстоятельствах с точки зрения произвольно принятых стандартов, например, политических установок, религиозных представлений и т. п., которые весьма изменчивы в обществе.

Наука о человеческой деятельности исходит из того, что цели деятельности человека всегда субъективны и не поддаются анализу на основе внешних оценок. Они различны у разных людей и у одних и тех же людей в разные моменты их жизни. В отличие от закона и этики, наука о человеческой деятельности изучает средства достижения целей, выбранных действующими индивидами, и не высказывает никакого мнения относительно того, что лучше. К средствам она применяет одну мерку: подходят они или нет для достижения целей, к которым стремятся действующие индивиды. Понятиям ненормальности и порочности не используются в общей теории человеческой деятельности, поскольку человек действует так, как он действует. Наука о человеческой деятельности изучает реального человека, как он есть, человека, подверженного ошибкам, а не идеальное существо. Закон, устанавливая какие-либо требования, должен учитывать эти реалии, иначе он не будет эффективно действовать.

Использование средств для достижения цели определяет обменный характер деятельности человека, поскольку деятельность человека всегда является попыткой привести менее удовлетворительное состояние своих дел к более удовлетворительному их состоянию; менее желательное состояние обменивается на более желательное состояние. То, от чего человек отказывается, является ценой, уплачиваемой им за достижение преследуемой цели. Ценность уплаченной цены называется издержками. Положительная разница между ценностью уплаченной цены (издержками) и ценностью достигнутой цели называется выигрышем, доходом или прибылью. Если же деятельность человека привела к состоянию, менее желаемому, чем то, которое намеревались изменить к лучшему, то разница между оценкой результата и понесенных издержек называется убытком.

Законодатель учитывает е только цели деятельности, но и средства их достижения, формулирует свое отношение, как к прибыльной деятельности, так и к убыточной деятельности, а также к ценам, издержкам и прочим атрибутам человеческой деятельности. Например, для предпринимателя средствами достижения цели получения прибыли являются использование имущества, продажа товаров, выполнение работ или оказание услуг (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК); инвестор в целях получения дохода или иного полезного результата осуществляет вложение инвестиций, и т. д. Нормативные положения об издержках, прибыли, доходах, выигрыше, убытках содержатся в ГК РФ, НК РФ и других законодательных актах. Собственно, те или иные действия (бездействие) лица с имеющимися у него ресурсами в ходе осуществления деятельности — это и есть средства деятельности.

Деятельность органов публичной власти (в отличие от деятельности честных лиц) не предполагает свободу выбора средств ее достижения, поскольку такие средства, как и цель деятельности, предписываются законодательно и связываются с задачей исполнения полномочий того или иного органа публичной власти или должностного лица.

В-четвертых, деятельность человека всегда носит рисковый характер, поскольку, обладая свободой выбора поведения, человек несет риск последствий своих действий (бездействия), который может выражаться как в благоприятных, так и в неблагоприятных для человека результатах его деятельности. Это относится не только к предпринимательской деятельности, одним из легальных признаков которой является ее рисковый характер (абз. третий п. 1 ст. 2 ГК РФ), но и к любой деятельности частного лица.

Факторами риска являются время и неопределенность будущего. Время, как фактор риска, проявляется в том, что человеческая деятельность направлена на изменение (обмен), которое происходит во времени, а неправильная оценка возможностей на момент принятия решения ведет к нежелательным последствиям. Неопределенность будущего, как фактор риска, проявляется в том, что результат действий (бездействия) всегда является относительно неопределенным. Дело в том, что закономерности человеческой деятельности (в отличие от законов естественной природы) подвластны лишь телеологии и проявляют себя как законы-тенденции9, потому что при принятии человеком решения действовать, ему известен лишь ряд факторов, которые определяют исход его деятельности, но существуют и другие определяющие факторы, о которых действующий человек может не знать ничего. Закон учитывает такие обстоятельства, например, как существенно изменившиеся обстоятельства, рассматриваемые в качестве основания изменения или расторжения договора (ст. 451 ГК РФ).

Любая деятельность частных лиц — суть расчет, взвешивание возможностей наступления или не наступления желаемого результата, и связанный с этим риск. В потоке человеческих событий отсутствует стабильность, а следовательно, безопасность. Неблагоприятные последствия деятельности индивида могут быть уменьшены лишь посредством страхования рисков такой деятельности, а если неблагоприятные последствия вызваны вредоносным поведением других людей, — то посредством привлечения правонарушителей к ответственности. Главное заключается в том, что человек, осуществляя целенаправленную деятельность, может понимать и предвидеть исход различных своих и чужих действий лишь с определенной достоверностью, видеть тенденции развития. Например, предприниматель может предсказать, что при прочих равных условиях падение спроса на определенный товар приведет к снижению цены на этот товар, но он не может предсказать степень этого снижения. Такое понимание является единственным методом, позволяющим справиться с неопределенностью будущих условий.

Деятельность органов публичной власти (в отличие от деятельности частных лиц), действующих в рамках определенной компетенции и в соответствии с нормативно предписанными полномочиями, не является самостоятельной, а, следовательно, и рисковой.

В-пятых, деятельность частных лиц имеет правовой характер. Каждый экономический и иной акт индивида в его взаимоотношениях с другими членами общества, как правило, является также и юридическим актом, последствия которого могут быть принудительно обеспечены государством в случае, если такой акт соответствует законодательству, условиям договора, обычаям. Подразумевая взаимосвязь экономики и права, экономисты изучают обмен благами, но не поведение в процессе обмена, которое делает обмен благами возможным и регулируется законом, а юристы, наоборот, изучают юридические акты, но не обмен результатами человеческой деятельности10. Кроме того, юристы обычно связывают юридический характер деятельности только с деятельностью органов публичной власти (нормотворческой, административной, судебной), категорично отмечая, что «ее осуществление составляет прерогативу государственных органов»11. При этом признается, что в правоведении «отсутствует общая теория юридической деятельности»12, что деятельностный подход еще недостаточно востребован при исследовании юридической проблематики13. Представляется, однако, что юридический характер имеет не только деятельность органов публичной власти, но и деятельность частных лиц, поскольку порождает определенные юридические последствия. Разделение юридической деятельности по субъектам осуществления приводит к ее членению на две большие сферы: юридическую деятельность государства и юридическую деятельность граждан и иных членов гражданского общества14. При этом, юридическая деятельность органов публичной власти имеет субсидиарный характер по отношению к правовой деятельности частных лиц; она направлена (должна быть направлена) на защиту приобретаемых и осуществляемых индивидом прав.

О правовом характере деятельности частных лиц свидетельствуют все ее признаки: волевой характер; направленность на достижение определенной цели; использование определенных средств; осуществление деятельности на свой риск. Это выражается как в ее сути, поскольку деятельность частного лица специально направлена на приобретение, изменение или прекращение права, так и в форме, поскольку деятельность реализуется во взаимоотношениях с другими людьми, признающими приобретенное, измененное или прекращенное право. Юридическое значение деятельности индивида проявляется в том, что она порождает определенные юридические последствия как для него, так и для окружающих его лиц. Право пронизывает повседневную жизнь частных лиц, которые совершая сделки и другие юридически значимые действия, самостоятельно формируют свои субъективные права и юридические обязанности, в пределах допускаемых законом. В этом смысле деятельность частного лица — это юридическая деятельность, поскольку она непосредственно влечет юридические последствия. ГК РФ определено, что граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1, ст. 2).

Деятельность органов публичной власти не является самостоятельной, ее цели и средства (в частности, источники финансирования) определяются законодательно, а не самим органом публичной власти. Это дает основания квалифицировать деятельность органов публичной власти в качестве нормативной, а не правовой деятельности в строгом смысле этого слова, поскольку она не свободна, осуществляется на основе предписанных правил поведения — норм законодательства. Соответственно, выделяются и виды нормативной деятельности публичных институтов общества: нормотворческая деятельность (разработка и принятие законодательных и иных нормативных актов), исполнительно-распорядительная деятельность (организация исполнения законов и иных нормативных актов) и процедурно-процессуальная деятельность (разрешение общественных конфликтов на основе законов и иных нормативных актов посредством административных процедур или судопроизводства).

Являясь правовой, деятельность частных лиц может быть: а) правотворческой и б) правоприменительной. Правотворческий характер деятельности частных лиц выражается в создании прав посредством их заинтересованного поведения, признаваемого другими членами общества. Примерами этого являются совершение физическими и юридическими лицами различных сделок (волевых актов), принятие юридическими лицами различных локальных актов (положения, регламенты и т. п.) и другие юридически значимые действия. При этом частные лица учитывают требования, содержащиеся в законодательных нормах. Правоприменительный характер деятельности частных лиц выражается в реализации прав (приобретенных возможностей) посредством собственных действий, признаваемых другими членами общества. Деятельность частных лиц, направленная на реализацию своих прав и обязанностей, также осуществляется с учетом требований законодательных норм. Так, для приобретения права собственности на недвижимое имущество необходимы не только согласованные волевые акты частных лиц (например, договор купли-продажи), но и акт государственной регистрации права на недвижимое имущество, т. е. осуществление нормоприменительной деятельности органа публичной власти, в целях гарантирования права на недвижимость, приобретенного частным лицом — собственником. В случае возникновения спора, он может быть разрешен как в частном порядке (например, посредством третейского разбирательства о признании права собственности на объект недвижимости), так и в публичном порядке государственным судом, который проверяет и устанавливает наличие или отсутствие конкретных фактов, имеющих юридическое значение; изымает вещь из чужого незаконного владения; применяет меры юридической ответственности и т. д.

Анализ признаков индивидуальной человеческой деятельности позволяет дать научное определение этого понятия, как совокупности самостоятельных, имеющих правовое значение волевых действий (бездействия) человека, осуществляемых им на свой риск и направленных на достижение желаемой цели с использованием имеющихся в его распоряжении средств. Деятельность органов публичной власти можно определить как совокупность властных, функционально заданных действий органов публичной власти, предусмотренных законом, направленных на защиту прав и законных интересов членов общества и публичных интересов общества с использованием выделенных им средств.

Человеческая деятельность как предмет правового исследования. Определение понятия и признаков человеческой деятельности как объекта исследования, позволяет раскрыть ее и как предмет исследования, т. е. закономерности ее проявления в обществе. Здесь определяющее значение приобретает категория взаимодействия человека с другими людьми. Взаимодействие людей есть следствие их действий, поэтому характер взаимодействия людей предопределяется характером их действий (характеризуемых целью, средствами, ожидаемыми результатами). В этом проявляется одна из закономерностей развития общества. Например, при определении содержания договора, в конечном счете, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора (ст. 431 ГК РФ). В качестве закономерностей деятельности человека, как обмена одних вещей (благ) (имеющихся) на другие (ожидаемые), выступают закон предельной полезности и закон отдачи15. Разумеется, эти законы не являются объективными законами природы, подобно физическим законам, но они являются достаточно прочным фундаментом для понимания и объяснения природы человеческой деятельности. Эти законы проявляют себя как законы-тенденции, как закономерности человеческой деятельности.

Закон предельной полезности выражается в том, что человек, осуществляя деятельность, всегда оценивает вещи (блага) как средства устранения, ощущаемого им беспокойства. Такая оценка вещей (благ), являясь субъективной (поскольку разные индивиды по-разному могут оценить одну и ту же вещь, исходя из собственных предпочтений и представлений о потребительской ценности вещи), позволяет человеку определять полезность собственного действия для достижения ожидаемого результата (ожидаемых благ).

Закон отдачи выражается в том, что человек, осуществляя деятельность, всегда рассчитывает на получение чего-то взамен (вещи, услуги, благодарности, признательности). Одни блага (имеющиеся и используемые как средства деятельности, наличные блага) обмениваются на другие (ожидаемые блага). В условиях общественного разделения труда, универсальным способом получить что-то взамен выступает взаимодействие индивидов, основанное на их сотрудничестве. При этом каждый индивид, осуществляя свою деятельность в процессе взаимодействия, оценивает полезность предлагаемой взамен вещи, услуги, признательности как средства устранения своего беспокойства.

В юридической литературе указанные закономерности описываются через сущностные признаки непосредственного права, т. е. права, как закрепленного формой обмена эквивалентной и общеобязательной взаимозависимостью равных между собой участников данного экономического отношения. К таким признакам относятся: взаимозависимость, равноправие, эквивалентность, общеобязательность, юридическая ответственность и справедливость16. Указанные законы обмена находят отражение в принципах законодательства, главным образом гражданского, которое «основывается на признании принципов равенства регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободе договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты» (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Единство системы действующего законодательства позволяет сделать вывод, что и другие законодательные акты основаны на признании указанных принципов, как отражении законов обмена, но выполняют собственные задачи, например, защиты прав и свобод человека (гл. 1 КоАП РФ, гл. 1 УК РФ). Таким образом, все действующее законодательство пронизано (должно быть пронизано) принципами и нормами, основанными на законах обмена.

В условиях общественного разделения труда основным средством устранения человеком, ощущаемой им неудовлетворенности выступает, прежде всего, человеческий труд, т. е. применение в качестве средства для достижения благополучия физиологических функций и иных проявлений человеческой жизни. Труд сам по себе есть средство, а не цель. Люди работают только в том случае, если ценят отдачу от труда выше, чем уменьшение удовлетворения, вызванного сокращением времени для досуга. Работник отказывается от досуга для того, чтобы получить то, что другие люди будут готовы дать за труд (продукт труда). Затраты труда для работника — это средство достижения определенной цели, цена, которую он платит, и издержки, которые он несет.

В экономике труд является одним из факторов производства (наряду с капиталом, природными ресурсами и иными средствами производства), благодаря которым предприниматель осуществляет производство материальных благ и оказание услуг. Осуществляя предпринимательскую деятельность, в том числе с использованием наемного труда, человек приносит в мир нечто, чего прежде не существовало, поэтому производство есть изменение данного в соответствии с замыслами разума. Эти замыслы — первичны, они преобразуют исходные факторы производства в средства достижения новых результатов деятельности. Таким образом, человек производит посредством своего разума, он выбирает цели и применяет средства для их достижения. Любая человеческая деятельность суть проявление разума человека17.

Общая теория человеческой деятельности имеет прикладное значение при определении особенностей тех или иных видов человеческой деятельности и основанных на ней отношений. Дело в том, что, осуществляя тот или иной вид деятельности, человек вступает в отношения с другими людьми, которые также подразделяются на виды. Характер деятельности (ее цели и средства) определяет характер отношения, например, согласованная воля лиц, одно из которых желает продать вещь, а другое — купить эту вещь, порождает куплю-продажу, а если их воля будет направлена на временную возмездную передачу-прием вещи в пользование, то возникнет отношение аренды и т. д.

В реальной жизни люди осуществляют различные виды деятельности, соответственно возникают различные отношения. Все эти виды деятельности и отношений характеризуются рассмотренными выше родовыми признаками человеческой деятельности и отношений обмена, а каждый вид деятельности и отношений отличается своими видовыми признаками. Например, торговый оборот как совокупность сделок, направленных на получение прибыли, является частью экономического оборота, который состоит из совокупности сделок, направленных на взаимный обмен в целях не только получения прибыли, но и иного полезного для участника оборота эффекта. В свою очередь, экономический оборот (и торговый как его часть) входит в гражданский оборот, который представляет собой совокупность всех вообще сделок, совершаемых людьми. Понятие гражданского оборота является более широким, чем понятие экономического оборота, потому что включает в свое содержание действия безвозмездные (дарение, завещание и др.), по самой природе несовместимые с экономическим оборотом. Однако это не исключает характеристики таких безвозмездных действий с точки зрения общей теории человеческой деятельности как обмена существующего состояния дел человека (менее удовлетворяющего его) на другое (более удовлетворяющего его).

В юридической литературе советского периода (нередко и в настоящее время) вопрос о соотношении понятий гражданского, экономического, торгового оборота остается весьма запутанным, что является следствием смешения содержания этих явлений и опосредующих их социальных (в том числе юридических) форм18. Так, по мнению сторонников хозяйственно-правовой концепции: «Хозяйственная деятельность и руководство ею составляют единую сферу хозяйствования, которое образует единую область правового регулирования… Предприятие вступает в хозяйственное правоотношение с другим предприятием (отношение по горизонтали), которое вместе с отношением по вертикали составляет единое сложное хозяйственное правоотношение»19; в предмет хозяйственного права (как самостоятельной отрасли права), включаются, как отношения по осуществлению предпринимательской деятельности, так и отношения по их государственному регулированию, а также внутрихозяйственные отношения. В таком подходе очевидно смешение понятий хозяйственной (предпринимательской) деятельности, как деятельности частных лиц, и деятельности по государственному регулированию хозяйственных (предпринимательских) отношений, как деятельности органов публичной власти. Между тем это разные виды человеческой деятельности, предполагающие разные правовые формы их опосредования. Предпринимательская деятельность — это свободная деятельность частных лиц, социальной формой которой выступают предпринимательские отношения. Это экономические понятия. Деятельность публичных органов власти по регулированию предпринимательских отношений не является экономической, не представляет собой необходимого элемента собственно производства благ. Она является функцией политической власти в экономической сфере общества.

Собственно предпринимательской деятельности также присуще управление, но здесь оно проявляет себя как самоуправление (саморегулирование) предпринимателя. Так, деятельность, осуществляемая органами управления коммерческой организации, образует необходимый элемент самой предпринимательской деятельности (производства благ), так как проявляет себя в рамках коммерческой организации, непосредственно в процессе осуществления ею предпринимательской деятельности. Именно в этом смысле К. Маркс рассматривал управление производством как функцию самого процесса производства, а труд по управлению относил к производственному труду20.

Из природы разных отношений (возникающих из частной деятельности и из публичной деятельности) проистекает различие тех начал, на которых они строятся, различие методов их регулирования (соответственно метода правового регулирования (саморегулирования), как метода непосредственного права, правообразования и правореализации, и метода нормативного регулирования, используемого законодателем для регулирования общественных отношений посредством дозволений21, ограничений и запретов). Экономические отношения оформляют свободную экономическую деятельность лиц, которые состоят между собой в координационной взаимосвязи, взаимной неподчиненности, формальном равенстве. Публичные отношения оформляют несвободную деятельность субъектов, которые находятся между собой в субординационной взаимосвязи, власти одного (органа публичной власти) и подчинении другого (частного лица).

Представленный выше научный анализ человеческой деятельности, без которой не существует ни общества, ни государства позволяет перейти к рассмотрению вопроса о природе общества и закономерностях его становления и развития.

Общество как объект правового исследования. Общество — это совокупная деятельность людей, без которой общество не существует. При этом любая человеческая деятельность в обществе воспроизводит общественные отношения, связанные с этой деятельностью. Человеческое общество можно определить, как обособившуюся от природы, но тесно связанную с ней часть мира, которая включает в себя совокупность взаимодействующих людей и основанные на их взаимодействии связи и отношения; как результат целенаправленного сотрудничества индивидов, их взаимодействия ради достижения каждым из них своих интересов. Изучение общества, как объекта правового исследования, предполагает анализ ряда его характеристик, таких как предпосылки возникновения и существования общества, структура общества и др. Исследование общества как объекта исследования позволяет познать его и как предмет исследования, т. е. закономерностей общественного развития. Предпосылки возникновения и развития общества, его структура объясняются по-разному либеральной и коллективистской социальными доктринами.

1. Либеральная социальная доктрина рассматривает в качестве предпосылки возникновения и существования общества целенаправленное сотрудничество индивидов, преследующих собственные интересы, основанное на разделении труда и обмене его результатами. Действия индивидов, приведшие к общественному сотрудничеству, не преследуют ничего, кроме сотрудничества для достижения конкретных единичных целей каждого из индивидов, вступающих в сотрудничество. Таким образом, общество можно определить также как разделение и соединение труда действующих в обществе индивидов.

Структуру общества составляют различные по своей природе виды взаимодействия индивидов и возникающие из такого взаимодействия общественные отношения. Для познания структуры общества необходимо исследовать указанные виды взаимодействия индивидов и соответствующие им общественные отношения. При этом следует руководствоваться теми же основными методами, какими исследовалась человеческая деятельность, являющаяся предпосылкой возникновения и существования общества, а именно: принципом методологического индивидуализма и принципом методологической единичности. Таким образом, могут быть вскрыты закономерности становления и развития общества.

Исходным пунктом исследования является положение о том, что человеческое общество является самоуправляемой системой, основанной на заинтересованном взаимодействии самих индивидов. В результате такого спонтанного взаимодействия формируется определенная структура общества. Она состоит из таких подсистем, как а) гражданское общество (сфера частной жизни общества: духовной, экономической, социальной и т. п.), которое проявляет себя в соответствующих социальных институтах и отношениях, и б) политическое общество (сфера политической жизни общества: государственной, партийной и т. п.), выражающееся в политических институтах и отношениях.

В гражданском обществе люди редко обращаются к его политическим институтам. Публичная власть здесь осуществляется в основном в форме местного самоуправления, которое реализуется гражданами непосредственно (на выборах, референдумах), а также через создаваемые органы местного самоуправления (совет, мэр и т. п.). Местное самоуправление придает гражданскому обществу организованное самоуправляющееся начало, способствует более полной самореализации граждан, оказывает положительное воздействие на развитие политических институтов общества, формирование правового государства. Примечательно, что местное управление получает развитие в небольших государствах, где все основные вопросы жизни человека решаются именно на местном уровне. По этому поводу Ф. А. Хайек пишет: «Никогда демократия не действовала успешно, если не было достаточно развито звено местного самоуправления»22.

Политическое общество представляет собой совокупность политических институтов общества, основным из которых является государство. Указанные институты предназначены для обеспечения нормальных условий жизнедеятельности гражданского общества, защиты прав и свобод человека, как внутри страны, так и в международных отношениях. Государство посредством законодательства закрепляет естественно сложившиеся отношения между людьми. Государство действует через свои органы с присущими им форами и методами деятельности (законодательной, исполнительной и судебной власти). Политические институты осуществляют определенные виды политической деятельности и представлены: а) политическими людьми, специализирующимися на их выполнении (должностными лицами), б) политическими нормами, регулирующими отношения внутри этих институтов, а также с другими институтами, в) иными политическими средствами, необходимыми для обеспечения общественного порядка и безопасности. Возникающие в этой сфере институты, нормы, формы и методы политической деятельности, политические отношения, политическая идеология и т. п., составляют политическую систему общества, которая представляет собой сложный механизм формирования и функционирования власти в обществе.

Либеральная социальная доктрина, не отрицая роли и значения государства и иных политических институтов общества (включая законодательство), стремится показать их подлинную роль в обществе как субсидиарных средств обеспечения общественного порядка. Государство, как внешний по отношению к человеку фактор, не должно вмешиваться в естественный правопорядок, образующийся в ходе взаимодействия свободных заинтересованных людей и признаваемый ими самими как нормальный. Задача государства не в оценке, аккумуляции и распределении (перераспределении изъятого у одних между всеми или, что еще хуже, — между избранными) материальных и иных благ в обществе, а в обеспечении безопасности общества, его естественного правопорядка, защите индивидуальных прав и свобод. На это обращают внимание видные представители разных общественных наук: философы, социологи, экономисты и юристы.

Так, философ В. Гумбольдт пишет: «Государство должно воздержаться от всякой заботы о положительном благе граждан; оно не должно делать ни одного шага далее, чем необходимо для их безопасности друг от друга и от внешних врагов; ни для какой другой цели не должно оно стеснять их свободы»23. Иначе говоря, государство не дает права человеку, оно лишь обеспечивает их свободное формирование и реализацию в рамках существующего правопорядка.

Социолог М. Вебер пишет, что в основе возникновения и существования общественных процессов всегда лежит индивидуальное социальное действие, которое всегда соотнесено с «объективной ситуацией», т. е. с конкретно данным сочетанием обстоятельств, и осуществляется на этой основе. При этом действие и ситуация не противостоят друг другу прямо, а всегда опосредованы субъективной ориентацией действующего индивида на ситуацию, его ожиданиями, причинной связью целей и средств, а также статистической вероятностью предполагаемого результата. Благодаря влиянию этих факторов объективная ситуация благоприятствует (в случае целевой рациональности) выбору определенного направления действия24.

Экономист Л. Мизес пишет, что государство призвано не мешать действию объективно складывающейся рыночной системы общества (как системы, основанной на свободном взаимодействии индивидов, преследующих свои интересы; на разделении и соединении труда) и защищать ее от каких-либо посягательств. Когда государство вмешивается в деятельность людей, направляемых рынком (устанавливает цены, ставки заработной платы, фискальные налоги и т. п.), оно создает лишь дополнительные издержки, искажающие рыночную экономику (как, в прочем и иные сферы жизни общества) и существенно затрудняющие ее нормальное развитие. Государство должно применять принуждение только для предотвращения действий, приносящих вред естественному функционированию рыночной экономики; защищать жизнь, здоровье и собственность индивида от насильственных и мошеннических действий людей; оберегать среду, в которой рыночная экономика может благополучно функционировать. Рынок в одиночку упорядочивает всю общественную систему и придает ей смысл и значение25.

Политолог Ф. А. Хайек также считает, что любое социальное образование есть не что иное, как сеть взаимоотношений между индивидами, и не существует вне и помимо них. Он выступает против персонификации таких целостностей, как общество, государство, класс, которые начинают наделяться собственными потребностями, интересами и мотивами и изображаться так, как если бы это были самостоятельные живые существа26. Однако Ф. А. Хайек не разделяет теорию «минималистского государства, ограничивающую его функции принудительной защитой прав человека; считает, что государство при определенных условиях должно брать на себя и регулирующие функции: «Общественный сектор следует понимать не как набор монопольно управляемых правительством целевых предприятий, а скорее как набор общественных нужд, за удовлетворением которых общество обращается к правительству лишь там и тогда, где и когда пока не найдено путей удовлетворить эти нужды иным, лучшим и более дешевым образом»27.

Юрист Б. Леони пишет о чрезмерном вмешательстве законодательной власти в дела общества, включая его экономическую сферу, критически оценивает законодательство как средство регулирования общественной жизни. Причины такого положения автор видит в зависимости законодательной власти от исполнительной власти. Автор не призывает отказаться от законодательства, но настаивает на том, что с того момента, когда законодательство достигает некоторого предела, оно практически несовместимо с личной инициативой и правом принятия решений. Автор видит пользу от законодательства, когда оно сводится к определению того, что «нельзя делать»28.

Крайним проявлением либеральной социальной доктрины является либертарианский подход к пониманию общественных процессов и роли государства в них. Не останавливаясь на анализе взглядов либертарианцев, отметим, что они полностью отрицают государство как необходимый институт общества, включая и его защитную функцию; сводят социальную организацию исключительно к общественному самоуправлению. К наиболее видным либертарианцам можно отнести Л. Спунера, Ф. Оппенгеймера, М. Ротбарда29. Нельзя не отдать должное гуманистической направленности либертарианской доктрины. Во многих странах существуют либертарианские партии, их взгляды разделяются также многими авторами, включая российских30, отчасти реализуется и либертарианская программа, если иметь ввиду тенденцию создания различных частных институтов в сфере гражданской юстиции (частные юридические фирмы, частная адвокатура, частный нотариат, частный арбитраж, арбитражные управляющие, как частные судебные исполнители, и некоторые другие). В некоторых странах получили развитие не только частные институты в сфере гражданской юстиции, но и в сфере административной и уголовной юстиции (частные детективные агентства, частная полиция, частные судебные исполнители, частные учреждения исполнения наказаний (тюрьмы), частные армии и т. д.). В России пока по этим проблемам даже не ведется дискуссия, что объясняется как объективными, так и субъективными причинами. Однако такую работу, связанную с развитием в России институтов частных юстиции, необходимо проводить31. Таким образом, «приватизация» государственных функций является одним из наиболее перспективных направлений общественного развития.

2. Коллективистская социальная доктрина также проявляет себя как в умеренных, так и в крайних позициях, объясняющих социальную организацию общества. Коллективизм — это интервенционизм, означающий государственное вмешательство в спонтанный порядок человеческого сотрудничества, радикальной формой которого выступает социализм как институциональная агрессия против предпринимательского творчества32. В соответствии с коллективистской социальной доктриной, общество — это некая сущность, отдельная и независимая от жизни индивидов, действующая в своих собственных интересах и стремящаяся к собственным целям, отличным от целей, преследуемых индивидами. Возникающий при этом антагонизм между целями общества и целями составляющих его членов, для обеспечения интересов общества (целого) должен разрешаться в пользу общества, т. е. индивиды должны жертвовать своими эгоистическими интересами ради общества. Однако, возникает риторический вопрос о том, кто и каким образом определяет интересы общества: вожди, партии и пр.?

В действительности, общество — это результат действий отдельных людей, что делает бесплодным спор о том, чьи интересы превалируют, следует ли интересы общества подчинять интересам индивида или интересы индивида интересам общества. Деятельность в обществе есть всегда деятельность отдельного человека, который всегда преследует свои интересы, безотносительно к тому, являются эти интересы эгоистическими или альтруистическими интересами индивида. Господствующие в обществе идеологические, политические и т. п. установки, представляют собой лишь определенную ориентацию поведения людей, которые, исходя из своих интересов, могут следовать этой ориентации, а могут и не следовать ей. Категория цели имеет смысл только применительно к деятельности индивида. У общества в целом нет своей цели. То, что выдается за цели общества, это лишь идеология, политическая установка отдельной доминирующей группы индивидов (политической элиты, вождя и т. п.), навязываемые всему обществу.

Преследуя собственные интересы, индивид работает на усиление общественного сотрудничества и мирных взаимоотношений. Общество и его институты есть продукт человеческой деятельности, т. е. человеческого стремления к устранению, насколько возможно, любого беспокойства. Обоснованием этого является уже упоминавшаяся теория разделения труда. Закон, нравственные нормы и общественные институты не являются божественными идеалами, они имеют человеческое происхождение. От человека не требуется отказываться от собственного благополучия ради общества, он должен осознать, в чем состоят его интересы и действовать в соответствии с ними, не ущемляя интересов других членов общества и, таким образом, общества в целом.

Коллективисты ставят под сомнение идею о том, что отправной точкой теории человеческой деятельности в целом, должен быть индивид. Они считают, что «родившись, мы попадаем в мир, где уже существуют исторически сложившиеся институты», которые влияют «на наши идеи, восприятие и действия», хотя и «не определяющие их полностью»,33 что «характер эгоистического поведения и цели, которые оно преследует, сами по себе социально обусловлены, ибо именно вокруг социальных институтов в значительной степени организуется содержание эгоистического интереса»34, что «никакая мало-мальски осмысленная рыночная экономика невозможна без соответствующих институтов»35.

Так, Д. Ходжсон прямо определяет «рынок как набор социальных институтов, в рамках которых регулярно происходит большое количество актов обмена специфического типа, причем данные институты в известной мере способствуют этим актам обмена и придают им структуру… рынки — это организованный и институционализированный обмен… Действие рыночных обычаев, рутин и правил в какой-то мере «навязывает» индивиду, незаметно для него самого, специфические типы поведения на рынке. Следовательно, в полном противоречии с большей частью ортодоксальной экономической теории рынок никогда не бывает совершенно «свободным» в смысле классического либерализма и вовсе не обязательно олицетворяет свободу индивида»36.

Возражая этому, следует отметить, что либеральная социальная доктрина (кроме ее крайнего проявления — либертарианства) не утверждает, что рынок совершенно свободен, и не отрицает действие институтов как условий, которые по необходимости учитываются индивидом. Либеральная социальная доктрина объясняет социальные явления посредством рационального заинтересованного поведения индивида. Действия же институтов по определению не могут быть основаны на собственном интересе, они функциональны и должны быть направлены на обслуживание интересов индивидов, защиту их прав и свобод. Как верно пишет Дж. С. Милль: «Законы общественных явлений суть (и не могут быть ничем иным) законы активных и пассивных проявлений людей», т. е. «законы индивидуальной человеческой природы… Соединяясь в общество, люди не превращаются в нечто другое, обладающее другими свойствами»37.

Неоинституциональная экономическая теория представлена Т. Эгертссоном, который пытается объединить либеральную и коллективистскую экономическую теории: «Конкретная институциональная среда служит сдерживающим фактором для действующих лиц в любой сфере, и все они для достижения своих целей вступают в сделки и заключают контракты… В ходе этой работы я придерживался правила ограничиваться изучением таких научных результатов, которые не изменяли сути экономического подхода, в частности, модели рационального выбора, и искать нового синтеза неоклассической и институциональной экономических теорий… В рамках данной теории есть несколько уровней анализа в зависимости от того какие уровни считать эндогенными» — отношения собственности и обмена или институты. И далее: «Модель рационального выбора с ее акцентом на индивидуальных агентов, максимизирующих целевую функцию при определенных ограничениях, играет центральную роль в неоинституциональной экономической теории; … правила игры, частично контролируемые государством, играют фундаментальную роль в определении того, вступает ли экономика на путь роста и развития или же надвигается стагнация и упадок. Но почему то или иное правительство будет устанавливать правила, тормозящие развитие экономики? Хотя мало что можно сказать о функции полезности лиц, контролирующих государство, неразумно предполагать, что при прочих равных условиях они отдадут предпочтение экономическому упадку в своей стране или будут к нему индиферентны»38.

Наивность предположения автора видна из его же ответа на поставленный вопрос: «Множество возможных форм экономической организации определяется системой прав собственности, а система прав собственности зависит от политической структуры сообщества… Для того чтобы государство процветало и сохраняло положение вблизи технической границы производственных возможностей экономики, оно должно обладать достаточной политической силой для адаптации схемы прав собственности к изменениям экономической обстановки. Однако адаптацию (корректировки прав собственности) часто блокируют агенты государства, убежденные в том, что реформы угрожают их своекорыстным интересам. Им следует предложить компенсацию за потери и попытаться купить их согласие»39.

Очевидно, что теория Т. Эгертссона внутренне противоречива и сама себя разоблачает. Человек — совокупность всех общественных отношений (собственности, договорных, политических и т. д.), действуя, он руководствуется своим выбором с учетом существующих природных и общественных ограничений. Отвечая на вопрос о том, какие уровни общественной жизни считать эндогенными: экономику (отношения собственности и обмена) или политику (институциональные отношения распределения), следует согласиться с либеральной социальной доктриной. Деятельность государства и его институтов проявляется через бюрократический аппарат, который меняет естественный ход развития общества, создает дополнительные издержки для свободной деятельности людей. Вряд ли современное общество может обойтись без регулирующей роли государства, но этот фактор следует рассматривать как экзогенный и стремиться к максимальному его ограничению, оставляя за государством лишь защитную функцию.

Об усиливающейся институциональной зависимости участников рынка пишут и российские авторы, отмечая, что среди факторов, обеспечивающих коммерческий успех, выдвигается способность участника рынка удачно встраиваться в институциональные структуры рынка, адаптироваться к происходящим изменениям. Социальные и, главным образом, экономические институты появляются в результате усилий многих социальных субъектов: физических и юридических лиц, различных структур гражданского общества, а также государства. Однако, именно роль государства, как огромной массы иерархически связанных институтов, вызывает критику. Часто, чтобы уйти от решения социальных проблем и в то же время поддержать видимость активной работы, современная бюрократия усвоила привычку весьма просто реагировать на сложности общественной жизни: она в изобилии порождает ни к чему не обязывающие законы, формирует органы, в которых общество попросту не нуждается40.

Убедительные аргументы против интервенционизма высказывают представители фрайбургской школы, выступающие за сильное государство, максимально свободное от влияния мощных частных группировок, сосредоточивших в своих руках экономическую власть (олигополий). Они особенно активно выступают против квазифеодальных привилегий и выборочных льгот, неизбежных при существовании мощных властных группировок. Сильное государство — это государство, которое не раздает льготы, а использует политическую власть для того, чтобы создать условия для честной конкурентной борьбы на рынке, свободном от власти кого бы то ни было. Так, критикуя интервенционизм,

Так, В. Ойкен пишет, что либеральное государство раннего капитализма постепенно к концу ХIХ в. преобразовалось в экономическое государство путем политизации хозяйства. Экономическая политика стала подчиняться идее государственной целесообразности. Причиной этого было то, что сама экономика требовала интервенций государства. Отдельные хозяйственные группы, предприниматели и работники побуждали государство к вмешательству, чтобы усилить свои позиции в рамках конкурентной капиталистической экономики. Постепенно экономическое государств разбухает, чрезвычайно возрастают размеры государственного аппарата, разбухает его бюджет, государство своими субсидиями, пошлинами, ограничениями и запретами, налоговыми притязаниями намного глубже, чем раньше вмешивается в процесс формирования доходов индивида. Это в свою очередь ведет к ослаблению самого государства, его разложению, так как каждая тяжелая экономическая депрессия потрясает государство, свидетельствует уже о том, что экономика сковывает государство. Гораздо более тяжелым последствием является то, что в целом именно вследствие тесного переплетения с экономикой государство утрачивает самостоятельность в формировании политической воли, на чем базируется его собственное существование. Его действия становятся зависимыми от воли экономических групп, которым оно все больше служит в качестве инструмента. Таким образом, в действительности сегодня уже не существует либерального государства, а его место заняло интервенционистское экономическое государство, которое теперь не только тормозит инициативы предпринимателей — особенно с помощью невероятно высокого налогообложения разного толка, т. е. оно не только связывает силы развития, но и делает недееспособным существовавший регулятор экономики — систему цен. Таким образом, ход истории привел к взаимному несоответствию основополагающих элементов. Свободный капитализм, рационально управляемый ценовой системой, превратился в капитализм, скованный государственным администрированием, но лишенный нормального регулирования41.

В. Репке также пишет, что в рыночной экономике власть распоряжения благами и ограниченная верховная государственная власть в значительной мере отделены друг от друга, в коллективистской системе они, напротив, слились в едином «цезаро-экономизме», так что любой акт хозяйствования одновременно является государственным актом. Автор считает подобно Дж. М. Кейнсу, что только в периоды жизненной опасности для нации, особенно во время войны, которая устанавливает всем гражданам однозначную и общую производственную цель, понятие «общее благо» может быть определено способом, характерным для планового регулирования, но ни в каких иных случаях42.

В доктринальном отношении применительно к рассматриваемому вопросу выделяется также теория социальных функций, в соответствии с которой категория субъективных прав якобы чужда человеческому обществу, знающему не права, а лишь социальные функции; «у индивидов нет прав… все индивиды обязаны повиноваться социальной норме, так как они суть существа социальные»43. Рассматривая индивидов в качестве носителей общеполезных функций, сторонники таких взглядов, не различают свободную (частную) деятельность, основанную на собственном интересе индивида, формируемом жизненными обстоятельствами (потребностями), и несвободную (публичную) деятельность политических институтов общества, основанную на нормативно предписанной обязанности действовать определенным образом в целях обеспечения общественного порядка. Они распространяют режим функциональной публичной деятельности на индивидов, превращая их в несвободных людей, «винтиков» публичной власти. К чему это приводит, хорошо продемонстрировано, например, историей российского общества после 1917 г.

В гражданском обществе свободные индивиды подчиняют свое поведение собственному интересу и усмотрению, ограниченному общими интересами, обеспечиваемыми специально созданными гражданами общественными институтами. Политические институты общества в лице соответствующих органов публичной власти лишь представляют свободное гражданское общество и должны действовать в строгом соответствии с его поручением. Бенефициаром государства является гражданин, обязанности которого перед государством (соблюдать законы, платить налоги и пр.) на самом деле являются гарантиями собственной безопасности («обязанностями» перед собой). Государство же, как бюрократическая структура (совокупность чиновников), призвано оказывать гражданам публичные услуги, которые ему делегированы гражданами.

Социальный строй, основанный только на частных или только на публичных началах, не может быть гуманным, гарантирующим естественную (природную) свободу личности. Наибольшее обеспечение личной свободы как идеал свободного гражданского общества и правового государства возможно лишь при таком балансе общих и частных интересов, когда у государства и других публичных образований имеется необходимая и достаточная, а главное — строго определенная власть для обеспечения общего блага. Все остальное (неопределенное, не переданное обществом своим политическим институтам) является сферой усмотрения самих членов гражданского общества — индивидов.

С точки зрения либеральной социальной доктрины, основанной на теории человеческой деятельности, правительствующее меньшинство не может длительное время править без лояльности тех, кем оно правит. Если правительство не соответствует интересам большинства, оно способно свергнуть такое непопулярное правительство. Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению, которое не является революционным институтом. Напротив, демократия выступает средством предотвращения революций, дает способ мирной настройки правительства на волну большинства, обеспечивает поиск общественного компромисса. Когда политика правительства уже не устраивают большую часть народа, на следующих выборах оно заменяется другим правительством, приверженным другой политике. В условиях, когда наступает кризис власти, неразрешимый законными усилиями самой власти, народу принадлежит безусловное право этот кризис разрешить революционным путем.

Общество как предмет правового исследования. Познание общества как объекта исследования позволяет познать его и как предмет исследования, показать закономерности его происхождения и развития, продемонстрировав те движущие силы, которые приводят к сотрудничеству в обществе и поступательному общественному развитию.

Разделение труда и его следствие — человеческое сотрудничество являются фундаментальным общественным явлением (законом общественного развития). Опыт учит человека, что объединенные усилия более эффективны (производительны), чем изолированная деятельность самодостаточных индивидов. Факторами, определяющими необходимость человеческого сотрудничества, является естественное неравенство способностей людей к различным видам труда, неравномерное распределение производственных возможностей, не связанных с человеком (природных и иных ресурсов), необходимость объединения усилий людей для осуществления некоторых видов деятельности. В соответствии с законом образования связей (law of association), разработанным Рикардо, разделение труда является выгодным для всех, кто принимает в нем участие.

Если человек осознает, что труд, основанный на разделении труда, более производителен, чем изолированный труд, то человеческая деятельность сама стремится к объединению и сотрудничеству, является движущей силой развития общества; человек становится социальным существом, не жертвуя собственными интересами во имя общества, а стремясь к улучшению собственного благосостояния. Понимание того, что высокая производительность, достигаемая при разделении труда и специализации людей, является следствием их врожденного неравенства и неравномерного распределения естественных факторов производства, дает возможность понять ход общественной эволюции.

Общество является для индивида средством достижения любых его целей, поскольку то, чего он не может достигнуть посредством своих действий, он может получить в результате действия другого индивида (например, контрагента по договору либо иного института общества, например, административного органа или суда, оказывающих публичные услуги). Общество для индивида — это не только обязательное условие любых его планов деятельности, но и средство выживания, особенно в тех случаях, когда ему требуется социальная защита (в случаях болезни, увечья, старости, угрозы насилия и пр.). Общество и его институты (семья, трудовой коллектив и другие коллективные образования) является результатом мышления, планирования и действия индивида, результатом сотрудничества, где каждый участник видит в успехе партнера средство для своих собственных достижений44.

Итак, необходимым признаком общества является совместная деятельность индивидов (сотрудничество) для достижения каждым из них желаемых целей. Отсутствие указанного признака в межчеловеческих отношениях, когда группы людей воюют друг с другом, исключает квалификацию таких отношений в качестве отношений, составляющих общество, поскольку они препятствуют существованию социальных институтов. С юридической точки зрения поведение, порождающее такие отношения, признается противоправным (антиобщественным), влекущим негативные последствия для нарушителя общественного порядка. Соответственно, возникают охранительные общественные отношения, в рамках и посредством которых решаются задачи восстановления нарушенного порядка.

Человек является разумным существом и поэтому сам регулирует свое поведение, руководствуясь рациональными соображениями, а не инстинктом агрессии и разрушения. Рациональное поведение означает, что человек постоянно осуществляет выбор варианта поведения. Столкнувшись с тем, что не в состоянии удовлетворить все свои желания и потребности, разумный человек отказывается от удовлетворения тех, которые он считает менее насущными. Чтобы не подвергать опасности функционирование собственного сотрудничества, человек вынужден воздерживаться от удовлетворения тех желаний, которые будут препятствовать существованию социальных институтов. Такое самоотречение болезненно, однако человек делает выбор, понимая, что нельзя иметь все одновременно: удовлетворять свои желания и не считаться с интересами других. Если человек хочет жить спокойно (удовлетворенно), он не должен нарушать условия сотрудничества (нарушать обязательства, причинять вред, воровать, убивать и т. д.). Если же человек делает другой выбор и нарушает условия общественного сотрудничества, то он лишаетесь покоя, преследуется обществом, привлекается к ответственности. Окончательное решение всегда за действующим (выбирающим вариант поведения) человеком.

Наука о человеческой деятельности и коллективистские теории по-разному трактуют и роль идей в обществе. Праксиология не ставит вопрос о том, является ли разум человека инструментом для познания абсолютной истины, как это делают коллективистские теории. Она исследует разум постольку, поскольку он дает человеку возможность осознанно действовать. Деятельности человека предшествует размышление, т. е. обдумывание будущего действия заранее и воспроизведение прошлого действия в дальнейшем. Размышление и действие неразделимы. Любое действие всегда основывается на определенном представлении о причинных связях.

Важно подчеркнуть, что способностью думать обладает только индивид. Общество не способно думать, точно так же как есть и пить. Существует совместная деятельность, но не существует совместного размышления. Можно передать свои мысли другим в качестве стимула для их собственного рассуждения. У человека нет иного способа усвоить мысли своих предшественников и современников, кроме как продумав их заново. Основное средство коммуникации — слово. Мышление связано с языком, и наоборот. Идеи воплощаются в термины. Язык является таким же инструментом мышления, как последнее является инструментом общественной деятельности45. На понимании этого механизма основаны и деятельностные (коммуникативные) теории права46. У каждой науки, включая юриспруденцию, есть свой язык, выраженный в специфических терминах.

Человеческая деятельность всегда направляется идеями, она реализует то, что спланировало мышление человека. Общество, как результат взаимодействия людей, также является творением идеологий. Следует различать общественную идеологию и собственное мировоззрение человека. Этические, религиозные и т. п. установки стремятся снабдить человека идеологией, советуют ему как себя вести в обществе. Идеологии, принятые общественным мнением, включая правовую политику, выраженную в законодательстве и практике его применения, являются доктринами о должном. Они часто несовершенны и даже ошибочны. Однако человек всегда свободен в выборе между политикой, которая ведет к успеху, и политикой, которая ведет к катастрофе, распаду общества и варварству. Основной целью праксиологии является объяснение разумной человеческой деятельности как возможности выбора варианта поведения.

Таким образом, общество и любой конкретный общественный порядок являются результатом различных идеологий, а не какой-то одной идеологии, как утверждают теории коллективизма, например, марксизм — о единственно верной идеологии пролетариата. В обществе могут возникать новые идеологии и вытесняться старые, тем самым происходят преобразования общественной системы. Тот, кто направляет поведение других людей, может рассчитывать на успех, используя идеологию, которая может влиять на выбор человеком определенного поведения.

Как уже отмечалось, важнейшей характеристикой общества, его структуры и закономерностей развития является его обменная природа. Общество основано на межличностном обмене, под которым понимается такой обмен, когда, то или иное действие выполнено индивидом посредством сотрудничества с другими индивидами, например, человек нанял работника для работы по дому, оплатив его услугу; обратился в компетентные государственные органы для защиты своих прав. Межличностный (социальный) обмен выражается в том, что человек дает что-то другим людям, для того чтобы получить что-то от них. Отношение обмена является фундаментальным общественным отношением, поскольку объединяет людей в общество. Праксиология различает два вида общественного сотрудничества: сотрудничество индивидов посредством координации своих действий (договорные отношения) и сотрудничество посредством власти и подчинения (гегемонические отношения), и описывает их различия, подчеркивая их универсальный характер для всех теорий общества47.

Общественные отношения возникают и развиваются как определенные связи между индивидами по поводу различных видов человеческой деятельности и их результатов в историческом процессе разделения и кооперации труда. С появлением и развитием межличностного сотрудничества возникает необходимость в обеспечении кооперирования деятельности людей и регулировании этого процесса. Появляются социальные институты (прежде всего, государственный аппарат), осуществляющие организационную деятельность в форме соответствующих организационных общественных отношений. Таким образом, возникновение и развитие общественного разделения труда и взаимного обмена результатами деятельности являются причиной возникновения и существования не только общественных отношений, являющихся формами осуществления человеческой деятельности, но и общественных отношений, связанных с публичной организацией человеческой деятельности (обеспечения общественного порядка и защиты прав индивидов). Соответственно, основополагающее научное значение и для юриспруденции имеет деление всего многообразия общественных отношений, составляющих структуру общества, на две группы — частные и публичные отношения, соответственно делению всего многообразия человеческой деятельности на два принципиально отличающихся типа: свободной и несвободной.

Частные общественные отношения возникают между индивидами (физическими лицами, юридическими лицами) или с их участием, на основе равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности. Именно в таких отношениях общества реализуется право в его подлинном значении, право, как свобода индивида действовать в своих интересах, признанная другими членами общества. Частные отношения как социальные формы свободной деятельности людей непосредственно регулируют такую деятельность. Нормативное регулирование нашло отражение в абз. первом п. 1 ст. 2 ГК РФ, определившем частные отношения в качестве предмета регулирования формулой: имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. Частные отношения возникают между частными лицами (гражданами и юридическими лицами).

Публичные общественные отношения возникают между индивидами (физическими лицами, юридическими лицами), с одной стороны, и органами публичной власти, оказывающими необходимые услуги по обеспечению общественного порядка, с другой стороны, а также между самими органами публичной власти в их иерархических взаимоотношениях. Публичные отношения основаны на власти и подчинении, они не являются правовыми отношениями, так как в них реализуется не право в его подлинном значении (как свобода действовать в своих интересах, согласованных с интересами других), а властная воля органов публичной власти, обеспечивающая общественный порядок, защиту прав и свобод человека. В отличие от частных отношений, выступающих непосредственной формой и регулятором свободной деятельности людей, публичные отношения являются субсидиарными регуляторами (регуляторами «второго порядка»), опосредованно регулирующими частные отношения посредством нормативных правил, связанные с признанием и защитой прав частных лиц, либо их ограничениями и запретами (ст. 2, 55 Конституции РФ).

Деление общественных отношений на частные и публичные учитывает характер социальной деятельности: соответственно свободной и несвободной деятельности. Характер деятельности определяет и тип субъекта, осуществляющего ту или иную деятельность. В одном случае — это свободные частные лица, являющиеся основными, первичными членами гражданского общества, взаимодействующие на основе саморегулирования и самоорганизации, а в другом, — вторичные образования общества (социальные институты), специально созданные для внешнего регулирования общественной жизни посредством установления общеобязательных для членов общества правил поведения (социальных норм) и обеспечения их исполнения.

Заключение. Основным элементом общества как системы является человек, который обладает способностью постановки целей и выбора средств осуществления своей деятельности. Каждый человек действует исходя из своих интересов, учитывая интересы других членов общества, и тогда публичные средства принуждения являются излишними. Если же человек действует исходя из своих интересов, не считается с разумными интересами других членов общества, тогда появляется необходимость в публичной защите нарушенных интересов и применении к нарушителю общественного (нормативного) порядка мер принуждения. Общество предстает вовне как упорядоченная целостность, основанием которой выступают разнообразные частные отношения, а средством их обеспечения и защиты — публичные отношения. Иначе говоря, и это следует подчеркнуть особо, не публичные отношения непосредственно упорядочивают общество, а сама деятельность индивидов и частные отношения, основанные на их взаимодействии. Публичная деятельность, публичные отношения, публичные нормы — это лишь субсидиарные средства упорядочивания общества, подлежащие применению в необходимых случаях, главным образом, для защиты прав и свобод человека.

Список использованной литературы

1. Белькович Р. Ю. Против государства: Радикальный конституционализм Лисандера Спунера // Правоведение. 2008. № 6.

2. Боуз Д. Либертарианство. История. Принципы. Политика. Челябинск, 2004.

3. Вебер М. Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии: в 4 т. Т. 1. Социология / пер. с нем. под ред. Л. Г. Ионина. М., 2016.

4. Гражданское право. Т. 1. Учебник. 6-е изд. / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2002.

5. Гражданское право. Т. 1. 3-е изд. / под ред. Е. А. Суханова. М., 2004.

6. Гумбольдт В. О пределах государственной деятельности. М., 2003.

7. Дюги Л. Социальное право. Индивидуальное право. Преобразование государства. СПб., 1909.

8. Карташов В. Н. Юридическая деятельность: проблемы теории и методологии: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1990.

9. Коуз Р. Природа фирмы. М., 2001.

10. Красавчиков О. А. Советский гражданский оборот (понятия и основные звенья) // Вопросы гражданского, трудового права и гражданского процесса / под ред. О. А. Красавчикова. Т. 5. М., 1957.

11. Леони Б. Свобода и закон. М., 2008.

12. Мальцев Г. В. Социальные основания права. М., 2007.

13. Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат об экономической теории. Челябинск, 2005.

14. Милль Дж. С. Система логики силлогистической и индуктивной. М., 1914.

15. Ойкен В. Структурные изменения государства и кризис капитализма // Теория хозяйственного порядка: «Фрайбургская школа» и немецкий неолиберализм / пер. с нем. В. Гутника. М., 2002.

16. Оппенгеймер Ф. Государство: переосмысление / пер. с англ. А. Стихина и С. Анкапова. М., 2020.

17. Павлушина А. А. Теория юридического процесса: итоги, проблемы, перспективы развития. Самара, 2005.

18. Парсонс Т. Мотивация экономической деятельности // О структуре социального действия. М., 2000.

19. Попондопуло В. Ф. Правопонимание: критический обзор основных концепций // Российский юридический журнал. 2020. № 3.

20. Репке В. Коренные вопросы хозяйственного порядка // Теория хозяйственного порядка: «Фрайбургская школа» и немецкий неолиберализм / пер. с нем. В. Гутника. М., 2002.

21. Ротбард М. К новой свободе: либертарианский манифест. М., 2009.

22. Слепченко Е. В. Гражданское судопроизводство: проблемы единства и дифференциации. СПб., 2011.

23. Сырых В. М. Материалистическая теория права. Избранное. М., 2011.

24. Сырых В. М. Социология права. М., 2001.

25. Теоретические проблемы хозяйственного права / под ред. В. В. Лаптева. М., 1975.

26. Усанов П. В. Субъективная политическая экономия, философия и творчество. Сборник статей. СПб., 2010 // www.docme.ru/doc/20772.

27. Сото У. де. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. Челябинск, 2008.

28. Хайек Ф. А. Дорога к рабству / пер. с англ. М. Гнедовского. М., 2012.

29. Хайек Ф. А. Индивидуализм и экономический порядок / пер. с англ. О. А. Дмитриевой под ред. Р. И. Капелюшникова. Челябинск, 2011.

30. Хайек Ф. А. Право, законодательство и свобода. Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики / пер. с англ. Б. Пинскера и А. Кустарева под ред. А. Куряева. М., 2006.

31. Ходжсон Д. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории. М., 2003.

32. Четвернин В. А. Либертаризм и социализм. Исторический прогресс права и типы цивилизаций // Научные исследования лаборатории теории права НИУ ВШЭ. Вып. 9. 2012. № 1.

33. Чуфаровский Ю. В. Юридическая деятельность: понятие и структура, ее ценность и значимость // Юрист. 1999. № 4.

34. Эгертссон Т. Экономическое поведение и институты / пер. с англ. М. Я. Каждана. М., 2001.

35. Ярков В. В. Концепция реформы принудительного исполнения в сфере гражданской юрисдикции // Российский юридический журнал. 1996. № 2.

§ 1.3. Цифровое право в системе отраслей права

Сулейменов Майдан Кунтуарович,
директор НИИ частного права
Каспийского университета,
доктор юридических наук, профессор

Введение

ΧΧ

...