И. Н. Васев

Коллизионное правовое регулирование в России:
вопросы теории и практики

Учебное пособие

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 340.1(075.8)

ББК 67.0я73

В19

Автор:
Васев И. Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета ФГБОУ ВО «Алтайский государственный университет».

Рецензенты:
Петров А. А., кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет»;
Васильев А. А., доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права ФГБОУ ВО «Алтайский государственный университет».

Исследование посвящено вопросам коллизионного правового регулирования. На основе нормативного материала и данных судебной практики в нем формулируются основные правила разрешения правовых коллизий: между нормами разной юридической силы; между нормами равной юридической силы; между нормами, принятыми в разное время. Определяется характер взаимодействия отдельных коллизионных правил.

Законодательство приведено по состоянию на 1 марта 2020 г.

УДК 340.1(075.8)

ББК 67.0я73

© Васев И. Н., 2020

© ООО «Проспект», 2020

ВВЕДЕНИЕ

Господствующий в современной юриспруденции позитивистский подход к праву предполагает построение многоаспектного (в горизонтальном измерении) и многоуровневого (в вертикальном измерении) здания права. Укоренившееся в правовой культуре представление о правовом государстве как государстве господства права предполагает вездесущность правовых норм. К сожалению, традиционные регуляторы общественных отношений (религия, нравственность, эстетика и пр.) на этом фоне все более вытесняются с ранее занимаемых позиций. Позитивизация права, с другой стороны, означает, что и в собственно юридической области нормативно-правовой акт занимает ведущие позиции по сравнению с правовым обычаем, правовой доктриной и пр. То, что в середине XX в. австрийский юрист Х. Кельзен лишь намечал в качестве перспективного научного исследования («чистое учение о праве»1), стало реальностью. Право давно «очистилось» от внеюридического влияния. Правоведение все более превращается в юриспруденцию.

Одной из основных характеристик права как логически выверенного построения становится его системность. Именно через «систему» определяется право подавляющим большинством современных правоведов: «Право — это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают и призваны обеспечить определенную свободу поведения в ее единстве с ответственностью и сообразно этому выступают в качестве государственно-властного критерия правомерного и неправомерного поведения»2. Распространенность подобного определения среди представителей науки и юридической практики можно объяснить тем, что во многих отношениях «это удачное и работающее определение, которое подчеркивает существенные черты права, правильно ориентирует правоприменительную деятельность, удобно в педагогических целях»3. Позитивистский взгляд на право (в его нормативистском) варианте является на сегодняшний день, безусловно, господствующим.

«Представления об иерархической упорядоченности в праве и законодательстве играет немаловажную роль в континентальной правовой традиции, поскольку предопределенная и ясная субординация источников права делает правоприменение предсказуемым. С другой стороны, для среднестатистического юриста… любая неясность в построении правовой иерархии — это чувствительный удар по идеалу правовой определенности и представлению о рациональности права. Поэтому любые значимые спорные вопросы в правовой иерархии в доктрине либо деликатно обходятся стороной, либо становятся предметом оживленных дискуссий»4.

В связи с этим как никогда актуальными становятся «путеводители» по столь разросшемуся зданию права. Такими «путеводителями» явились теория толкования права, учение об аналогии права и закона и др. Актуализация именно этих областей научного здания связана с представлением о праве как о системе упорядоченных (взаимоподчиненных) норм. Поэтому любое нарушение в такой системе, вызванное рассогласованностью отдельных ее элементов, справедливо воспринимается как ненормальное и подлежащее скорейшему устранению. Это объясняется тем, что противоречия, возникающие на основе взаимоисключающих нормативных и правоприменительных актов, уже сами по себе служат причиной для возникновения новых социальных противоречий, которые усугубляют и усиливают нестабильность общественных отношений5. В частности, именно этим обусловлен повышенный интерес современной науки к такой области юридического знания как коллизионное право.

Именно коллизионное право с его разработанным инструментарием по правовому регулированию действий правоприменителя в условиях правовой коллизии призвано снять целую группу противоречий, являющихся уже неотъемлемой чертой современного правового массива.

Публикуемое учебное пособие,

с одной стороны, представляет собой попытку осмысления теоретических вопросов коллизионного правового регулирования на данном этапе развития отечественной правовой науки;

с другой, содержит в себе ряд руководств по практическому разрешению наиболее типичных случаев коллизионного несовпадения норм права.

Тем самым целью исследования является установление связи между практикой коллизионного правового регулирования и теорией коллизионного права.

Представляя настоящее пособие научной общественности, автор выражает надежду, что критическое его прочтение может поспособствовать как развитию теории коллизионного правового регулирования, так и обобщению практического опыта решения коллизионных задач.

I. ПОНЯТИЕ КОЛЛИЗИИ В ПРАВЕ

Литература:

1. Власенко Н. А. Коллизионные нормы в советском праве / Н. А. Власенко. Иркутск. 1984. 99 с.

2. Алексеев С. С. Общая теория права. Курс в 2 т. / С. С. Алексеев. М.: ЮрЛит, 1982.

3. Регельсбергер Ф. Общее учение о праве / Ф. Регельсбергер. М.: Типография И. Д. Сытина, 1897. 295 с.

4. Щелокаева Т. А. Юридические коллизии и коллизионные нормы: понятие, виды / Т. А. Щелокаева // Правоведение. 2003. № 6. С. 147–152.

5. Тихомиров Ю. А. Коллизионное право / Ю. А. Тихомиров. М.: Изд-во Ю. А. Тихомирова, 2005. 394 с.

6. Асосков А. В. Основы коллизионного права / А. В. Асосков. М.: Infotropic Media, 2012. 352 с.

7. Петров А. А. Некоторые вопросы общей теории коллизий в праве / А. А. Петров // Advances in Law Studies. 2015. Vol. 3. Issue 6 (18): 300–306.

Латинский термин «collisio» переводится как столкновение противоположных сил, стремлений и интересов. В юридической литературе наряду с «коллизией» и в качестве синонимичных ей используются также термины «противоречие», «конфликт квалификаций», «столкновение норм права» и пр. В подавляющем большинстве случаев данные понятия отождествляются. Однако В. Н. Кудрявцев обоснованно указывает на нежелательность смешения «коллизии в праве» и «противоречия норм права», так как в случае противоречия мы наблюдаем наиболее острую форму коллизии, когда содержание норм прямо полярно6. Такимобразом противоречие — это наиболее острая разновидность коллизии. При столкновении норм права в менее острой форме мы можем говорить об их «несоответствии». Проиллюстрируем сказанное на следующем примере:

Ст. 90 Конституции РФ:

«3. Указы и распоряжения Президента Российской Федерации не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам».

Ст. 115 Конституции РФ:

«1. На основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации Правительство Российской Федерации издает постановления и распоряжения, обеспечивает их исполнение»7.

При внимательном прочтении указанных норм можно обнаружить, что в силу прямого указания Конституции РФ указы Президента РФ только тогда вступят в коллизию с Конституцией РФ и федеральным законодательством, когда окажутся в состоянии прямого противоречия закрепленных в них положениям. В случае же несоответствия указов Президента РФ вышеназванным актам, коллизии не возникает. Вместе с тем в отношении актов Правительства сформулировано положение об их обязательном непротиворечии и соответствии Конституции РФ, федеральному законодательству и нормативным указам Президента РФ.

Наряду с наименованием «коллизия» зачастую употребляется термин «конкуренция» (иногда как синоним, иногда как видовое или даже родовое понятие по отношению к «коллизии»). В переводе с латинского «конкуренция» также как и «коллизия» означает «столкновение, соперничество». В правоведении «конкуренция» подразумевает под собой, прежде всего, конфликт квалификаций. Именно поэтому конфликт квалификаций порой вообще не относят к случаям коллизии норм права, так какпри конфликте квалификаций, согласно такой позиции, речь идет не о столкновении норм права, а о простом поиске нужной нормы права для конкретного случая. Но можно заметить, что и при квалификации юридически значимого деяния в орбиту нашего внимания также вовлекается как минимум два варианта подлежащих применению норм. Выбор между указанными вариантами полностью совпадает с «классическим» случаем устранения коллизии. Конфликт квалификаций, таким образом, является ничем иным, как несовпадением норм по содержанию, соответственно, представляет собой случай содержательной коллизии. Например, УК РФ в ч. 3 ст. 17 следующим образом преодолевает данную коллизию:

«3. Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме»8.

Игнорирование указанного правила привело бы к необходимости одновременного применения к одному и тому же деянию, например, как ч. 1 ст. 105 УК, так и ч. 2 ст. 105, так как, например, при убийстве общеопасным способом формально наличествовали бы признаки обоих составов. Применение коллизионного правила о приоритете специальной нормы позволяет преодолеть конфликт квалификаций.

В целом в юридической литературе имеется целый спектр определений «коллизии в праве»:

«Коллизия в праве — несколько норм, расходящихся по содержанию» (Н. Г. Александров);

«Коллизия в праве — две несогласованные между собой нормы права» (М. Д. Шаргородский);

«Коллизия в праве — одновременное действие различных норм по одному и тому же вопросу» (А. В. Мицкевич);

«Коллизия в праве — наличие двух законов (норм), различных по содержанию, но призванных урегулировать одни и те же фактические ситуации» (А. Ф. Черданцев); Ю. А. Тихомиров определяет коллизию весьма обширно как любое столкновение интересов в праве (сторон договора, интересов государств и пр.).

Думается, что наиболее полное определение предложено Н. А. Власенко: «Коллизия — отношение между нормами права, выступающее в форме различия или противоречия при регулировании одного фактического отношения»9. Достоинством указанной формулировки является:

во-первых, указание на то, что каждая из коллидирующих норм претендует на регулирование одного и того же общественного отношения. Это резко сужает понятие «коллизии», так как за его рамками остаются действительно чуждые ему случаи простого несовпадения двух норм по содержанию. Ведь, иначе необходимо было бы отнести к коллидирующим нормам и ст. 1 и ст. 2 УК РФ как несовпадающие по содержанию. Вместе с тем, очевидно, что в указанном случае коллизия отсутствует, так как данные нормы не претендуют на регулирование одного и того же общественного отношения.

во-вторых, в приведенном определении различаются случаи несоответствия и противоречия как разновидности столкновения норм права. Ошибочно видеть в коллизии лишь случаи противоречия — прямого исключения нормами друг друга. Позже мы убедимся, что случаи несоответствия норм образуют собой едва ли не большую часть правовых коллизий;

в-третьих, коллизия — это отношение между двумя нормами права, а потому область применения коллизионных правил следует ограничить случаями столкновения именно нормативно-правовых актов. Правоприменительные акты остаются вне сферы нашего внимания.

При этом к коллизиям в праве следует относить и случаи, когда отсутствует явно выраженное несоответствие или противоречие двух норм права (на уровне «буквы закона»), но имеется их рассогласованность на уровне «духа закона». Т. е. указанные нормы права внешне друг другу не противоречат, но смысл, вкладываемый в них толкователем и (или) правоприменителем, приводит к их столкновению. Например, новая редакция УПК РСФСР в 2002 г., наконец-то, установила соответствующую ст. 22 Конституции РФ норму о задержании: оно ограничивалось 48 часами и обуславливалось судебной санкцией (прежняя редакция допускала содержание под стражей в течение 72 часов и с санкции прокурора)10. Но, пользуясь «Заключительными и переходными положениями» Конституции РФ, законодатель отсрочил вступление данной статьи УПК РСФСР в силу еще на два года — до 2004 г. Формального несоответствия Конституции не наблюдалось. Однако Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 марта 2002 г. «По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР», признал положение об отсрочке не соответствующим Конституции РФ. Значит, КС РФ усмотрел коллизию там, где отсутствовало формальное столкновение между нормами права, так как в указанном казусе «меняется конституционное значение переходных положений, содержащихся в Конституции Российской Федерации, поскольку временные нормы фактически становятся постоянно действующими и в таком качестве нарушают не только право, гарантированное статьей 22 Конституции Российской Федерации, но и провозглашенный ею принцип непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина (статья 18)»11. Видимо, именно это имеет ввиду Н. И. Матузов, когда к числу коллизионных относит следующие случаи: «Под юридическими коллизиями понимаются расхождения или противоречия между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же либо смежные общественные отношения, а также противоречия, возникающие в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами и должностными лицами своих полномочий»12. Но, повторимся, не следует расширять указанное положение в смысле допустимости существования коллизий правоприменительных актов.

Ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ прямо утверждает, что Конституционный Суд РФ в своих решениях выражает позицию «относительно того, соответствует ли Конституции Российской Федерации смысл нормативного правового акта или его отдельного положения, придаваемый им правоприменительной практикой»13. Значит, не только буквальное расхождение смысла двух норм права, но и рассогласованность практики их применения (понимания) входит в сферу коллизионного права;

в-четвертых, коллизия — это отношение между двумя нормами права. В условиях господства юридического позитивизма и представления о праве как о системе пирамидального строения столкновение отдельных норм становится регулярным. Поэтому в коллизии необходимо видеть не экстраординарный случай, не правовую аномалию и не «логико-структурный дефект»14, а допустимое соприкосновение норм права, упорядочиваемое на основе коллизионных правил. Наличие особого вида норм — коллизионных норм — не противоречит такому качеству права как системность. Напротив, коллизионные нормы призваны обеспечить таковое качество права. Коллизионная норма, если так можно выразиться, выполняет роль «тумблера», замыкая электрическую цепь через верную, подлежащую применению норму права и обесточивая ту норму, через которую правоприменительная практика могла бы ошибочно пойти. Коллизионная норма, в каком-то смысле, дает законодателю право на «ошибку», предоставляя исправление этой «ошибки» правоприменителю. При определенном угле зрения в самом термине «коллизионная (столкновение, несовпадение) норма (правило поведения)» уже содержится противоречие. Но в рамках современной позитивистской юриспруденции «коллизионная норма» утрачивает сколько-нибудь негативное звучание и воспринимается как необходимое явление: например, при соотнесении общей и специальной норм.

в-пятых, необходимо различать устранение и преодоление коллизий в праве.

Устранение предполагает снятие коллизии в принципе и осуществляется путем правотворчества в следующих вариантах:

1) из коллидирующих норм устраняется одна;

2) устраняются обе нормы и принимается одна новая норма

Т. е. не каждая норма права, деактуализирующая коллизию, является коллизионной.

Преодоление же коллизии в праве следует понимать как принятие правотворцем коллизионной нормы и последующее ее применение правоприменителем. Коллизия как таковая не исчезает, устанавливается лишь специальный инструментарий по снятию несоответствия (противоречия) норм права. Этот вариант наиболее экономен для нормотворца. Абсолютное преодоление коллизий в современном праве в принципе невозможно в силу его масштабности и сложности существующих в нем системно-иерархических связей, поэтому коллизионные нормы являются неотъемлемой частью правового здания.

Исходя из выше приведенных признаков коллизии в праве становится очевидно неверной попытка распространить терминологию коллизионного права на абсолютно чуждые явления. Так, небрежное отношение к выверенности понятий порождает такие явления как «коллизия в правотворчестве (неправомерность издания тех или иных законов и подзаконных актов; неадекватность оценки их соотношения между собой и с Конституцией; дублирование)…, коллизия в правоприменении (разнобой в практике реализации одних и тех же предписаний; несогласованность управленческих действий; субъективная оценка достоверности юридических документов)»15 и пр. По такой логике коллизионным становится всякое юридически значимое явление, так или иначе связанное с ошибкой правотворца или правоприменителя. Через это демонстрируется коренное непонимание явления коллизии: коллизия не является чем-то, расположенным вне рамок «нормального» права (правотворческая ошибка, конфликт интересов, правонарушение и пр.), коллизия — это абсолютно необходимое в условиях господствующего сегодня позитивистского подхода к праву и органично вырастающее из этого похода явление. Что «ненормального» в коллизии ч. 1 ст. 105 и ч. 2 ст. 105 УК РФ «Убийство» как столкновении общей и специальной норм?

Действующее законодательство не оперирует понятием «коллизия норм права», а судебная практика, как правило, оперирует только словесными аналогами интересующего нас термина. Так, Н. Ф. Кузнецова в своем исследовании обращает внимание, что УК РФ не содержит в себе, а Верховный Суд в опубликованной практике применения им норм Уголовного кодекса РФ не употребляет понятия «коллизия»16. Тем более удивительным выглядит указание Конституции РФ в ст. 71 на «п) федеральное коллизионное право», состоящее в исключительном ведении РФ. Подобная формулировка подталкивает нас к выводу о существовании некой отрасли права (или законодательства) под названием «коллизионное право». Но, думается, что законодатель в указанном случае выдает желаемое за действительное. Коллизионное право (в иной терминологии — «конкурентное право»), безусловно, не образует самостоятельной отрасли права, так как не располагает своим предметом и методом. Ю. А. Тихомиров, утверждая обратное, указывает на предмет коллизионного права («конфликтные отношения») и его метод («принцип уменьшения объема противоречий для достижения согласия»), нормативную основу (Конституция РФ и иные НПА, содержащие в себе коллизионные нормы). Утверждение такой отрасли, по мнению Ю. А. Тихомирова, не посягает на предмет правового регулирования «традиционных» отраслей права: конституционного, гражданского, уголовного и пр. Этого не происходит по тому, что, согласно Ю. А. Тихомирову, коллизионное право необходимо рассматривать наряду с такими явлениями как публичное, частное, гуманитарное право, т.е. в совершенно ином измерении, чем классическое отраслевое деление системы права. Именно при таком подходе коллизионное право у Ю. А. Тихомирова приобретает наименование «супер-отрасли». Во внутреннем строении этой «супер-отрасли» Ю. А. Тихомиров вычленяет Общую (теоретическая составляющая) и Особенную части (отраслевые вопросы). Но, очевидно, что отстаивая «самостоятельность» отрасли коллизионное право, Ю. А. Тихомиров ведет речь о понятиях совершенно иного идейного порядка, чем то предполагается при употреблении терминов «отрасль права», «предмет правового регулирования», «метод правового регулирования» в классическом смысле. Представление Ю. А. Тихомирова о коллизиях в праве максимально широко и не укладывается в традиционные рамки. Так, к числу коллизий им относятся правонарушение (как столкновение интересов), правовой нигилизм и пр. Любая норма материального или процессуального права, потенциально содержащая в себе основание для столкновения чьих-либо интересов, превращается в таком случае в коллидирующую. Очевидно, мы не можем принять аргументацию Ю. А. Тихомирова в качестве доказывающей существование отрасли «коллизионное право», так как указанным автором осуществляется доказывание идей совершенно иного порядка17.

Тем не менее, как было указано выше, Конституция РФ в ст. 71 прямо говорит о «федеральном коллизионном праве». При этом легальное определение «коллизионного права» в действующем законодательстве отсутствует. Правовое управление Государственной Думы РФ в 1999 г. сформулировало следующее определение коллизионного права: «Это совокупность юридических правил, определяющих приоритетность действия конкурирующих законов (норм) в случае их противоречия друг другу и применения законов (норм) в конкретной ситуации, подпадающих под действие нескольких законов (норм)»18.

Итак, коллизионное право, бесспорно, не претендует на статус отрасли права или отрасли законодательства. Причиной отказа в таком статусе является отсутствие органично сформировавшегося предмета и метода отрасли. Вместе с тем существование международного частного права с разработанным коллизионным инструментарием и внутри­государственного коллизионного права оспаривать трудно. Представляется, что местоположение коллизионного права в российской правовой системе следует устанавливать не только на нормативно-практическом уровне, но и на теоретическом. При определенном угле зрения коллизионное право может быть представлено как однопорядковое таким межотраслевым явлениям как институт юридической ответственности, институт толкования права и пр. Соответственно, на нормативном уровне коллизионное право представляет собой общеотраслевой правовой институт19. На теоретическом уровне вполне возможно отнесение коллизионного права к разделу юридической техники в рамках общей теории государства и права. А потому коллизионное право понимается нами как общетеоретическая правовая учебная дисциплина (правовой институт), изучающая (устанавливающий) правила приоритетности применения норм права при регулировании ими одного фактического отношения. Под коллизионным правовым регулированием следует понимать упорядочивающую деятельность правотворческого (в том числе доктринального характера), направленную на преодоление коллизий в праве, а также деятельность субъектов правоприменения по реализации сформулированных правовой доктриной/законодателем коллизионных правил.

Из вышесказанного вытекает, что коллизионное право вовсе не сводится лишь к набору прямо зафиксированных законодателем коллизионных норм. Коллизионной норме, безусловно, присущи все признаки нормы права в целом, в том числе и признак формальной определенности. Однако крайне неверно отождествлять формальную определенность лишь с писаностью нормы права. Напротив, основные коллизионные правила отображены в действующем законодательстве неполно и с ориентацией на конкретную отрасль права. В полном же своем виде эти правила формулируются именно на уровне теоретической науки, а свою формальную определенность приобретают благодаря таким неписаным источникам права как правовая доктрина и принципы права.

Важно отметить именно общеправовой характер коллизионного правового регулирования. Так, если ч. 3 ст. 17 УК РФ и устанавливает:

«3. Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме»20,

то это не означает, что коллизионное правило о соотношении общей и специальной норм применимо в уголовном праве лишь при квалификации преступлений. К этому правилу прибегают и при назначении наказания, освобождении от уголовной ответственности и наказания, погашении и снятии судимости и пр. А потому узкая нормативная формулировка отдельных коллизионных правил в отраслевом законодательстве вовсе не должна стеснять правоприменителя в его опоре на общетеоретическое представление о коллизионном праве. Тем более, что в современном позитивном праве коллизионные нормы отображены, действительно, бессистемно и неполно. Например, та же самая ч. 3 ст. 17 УК РФ, оперируя понятиями «общая» и «специальная норма», не приводит их определения.

Конституционный Суд РФ в своих актах постоянно подчеркивает надотраслевой характер коллизионного правового регулирования. Так, в определении Конституционного Суда от 5 октября 2000 г. № 199-О21 указано, что «в соответствии с общими принципами права в случае коллизии норм, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежат нормы закона, принятого по времени позднее, при условии, что в нем не установлено иное, при этом приоритетом над общими нормами обладают специальные нормы (выделено мною — авт.)»22.

Такой подход не лишает коллизионное право его опоры на нормативно-правовую базу. Но та или иная отраслевая норма (например, норма уголовного права о временной коллизии, норма гражданского права об установлении правоспособности иностранного гражданина) при вовлечении ее в орбиту коллизионного права вовсе не утрачивает своей отраслевой принадлежности и не становится чисто коллизионной. Сама по себе проблема отраслевой идентификации в данной ситуации утрачивает свой смысл, так как коллизионное право не является отраслью права, а потому и не вступает с действительными отраслями права в конкуренцию по указанному вопросу. Соответствующую норму гражданского, уголовного, семейного и пр. права мы рассматриваем в качестве коллизионной лишь в специальном (юридико-техническом смысле). Коллизионная норма выполняет обслуживающую функцию по отношению к остальному нормативно-правовому массиву. На коллизионной норме правовое регулирование не замыкается. А. Ф. Черданцев допускает такое интересное выражение: «Коллизионная норма — это норма о норме».

А потому, по-видимому, лишенным смысла является имеющийся в юридической науке спор о правовой природе норм коллизионного права: являются ли они регулятивными или охранительными23. Следует полностью согласиться с С. С. Алексеевым в том, что коллизионные нормы не выступают в качестве регулятивных или охранительных, а являются специальными24. Таким образом, о коллизионном праве как каком-то самостоятельном образовании можно говорить только в рамках теоретических изысканий по упорядочению действия коллидирующих норм права (коллизия норм права разной юридической силы, коллизия норм права равной юридической силы, временная коллизия).

Все это не означает беспредметности коллизионной нормы. Она обладает определенным содержанием и регулирует определенный круг общественных отношений (т. е. является правовым правилом поведения).

Например, норма, изложенная в ст. 3 СК РФ, является коллизион­ной:

«2. Семейное законодательство состоит из настоящего Кодекса и принимаемых в соответствии с ним других федеральных законов (далее — законы), а также законов субъектов Российской Федерации»25.

Эта норма устанавливает, что, независимо от времени, места и пр. условий заключения брака на территории РФ применяется семейное законодательство РФ. Поэтому, если позже мы сталкиваемся со ст. 16 СК РФ:

«2. Брак может быть прекращен путем его расторжения по заявлению одного или обоих супругов…»26,

то мы должны прочитать эту норму шире с учетом вышеозначенной коллизионной нормы: брак может быть прекращен путем его расторжения по заявлению одного или обоих супругов в соответствии с семейным законодательством РФ вне зависимости от места, времени и пр. заключения брака.

Предмет регулирования коллизионной нормы самостоятелен. Хотя бы потому, что коллизионная норма может применяться к нескольким материальным (процессуальным) нормам. Предметом регулирования коллизионной нормы выступают общественные отношения по выбору правоприменителем верной нормы права, подлежащей применению в конкретном случае. Таким образом, коллизионная норма не регулирует то же общественное отношение, что и коллидирующие нормы права. Сферы их воздействия на общественные отношения не пересекаются.

Задания для самостоятельной работы

I задание

Сравните приводимые дефиниции нормативно-правовых актов и выработайте свое наиболее полное определение:

1. В. Д. Перевалов:

«Нормативный акт — это официальный документ, созданный компетентными государственными органами и содержащий общеобязательные юридические нормы (правила поведения)»27.

2. С. В. Бошно:

«Типичным является следующее определение нормативно-правового акта — это письменный документ, принятый управомоченным субъектом права (государственным органом, органом местного самоуправления, институтами прямой демократии), имеющий официальный характер и обязательную силу, выражающий властные веления и направленный на регулирование общественных отношений»28.

2. Постановление Пленума ВС РФ от 27 апреля 1993 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону»:

«Под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт уполномоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом»29.

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части»:

«9. Существенными признаками, характеризующими нормативный правовой акт, являются: издание его в установленном порядке управомоченным органом государственной власти, органом местного самоуправления или должностным лицом, наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих правоотношений.

10. При решении вопроса о принятии заявления об оспаривании нормативного правового акта или его части, независимо от его наименования (за исключением акта, принятого в форме закона) суду необходимо проверить, содержит ли он правовые нормы, определяющие правила поведения субъектов регулируемых отношений.

В отдельных случаях о нормативном характере оспариваемого акта могут свидетельствовать различного рода приложения, утвержденные данным актом, в частности типовые, примерные положения. С учетом этого отсутствие в самом оспариваемом акте положений нормативного характера не может оцениваться в отрыве от приложений и служить основанием для отказа в рассмотрении дела по правилам главы 24 ГПК РФ»30.

4. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания от 11 ноября 1996 г. № 781-II ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации»:

«В действующем законодательстве пока отсутствует определение понятия «нормативный правовой акт». Вместе с тем в юридической доктрине принято исходить из того, что нормативный правовой акт — это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение»31.

5. Проект Федерального закона № 96700088-2 «О нормативных правовых актах Российской Федерации» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 11.11.1996 г.) (отклонен 12.05.2004 г.):

«Нормативный правовой акт — письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной настоящим Федеральным законом форме, направленный на установление, изменение или отмену правовых норм как общеобязательных государственных предписаний постоянного или временного характера, рассчитанных на многократное применение.

Нормативный правовой акт принимается либо путем референдума, либо органом государственной власти, который наделен правом принятия (издания) нормативных правовых актов (нормотворческий орган) по предметам его ведения»32.

II задание

Оцените еще раз формулировку Постановления Государственной Думы Федерального Собрания от 11 ноября 1996 г. № 781-II ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации»:

«В действующем законодательстве пока отсутствует определение понятия “нормативный правовой акт”. Вместе с тем в юридической доктрине принято исходить из того, что нормативный правовой акт — это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение»33.

Вопрос: Является ли представленное определение НПА легальным, если учесть то, что исходит оно от Государственной Думы ФС РФ?

Вопрос: Можно ли это Постановление рассматривать в качестве акта официального толкования понятия нормативно-правового акта? Как расценивать то обстоятельство, что Минюст РФ в Приказе от 14 июля 1999 г. № 217 «Об утверждении Разъяснений о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» прямо рекомендовал указанное определение:

«2. При подготовке нормативных правовых актов рекомендуется использовать Постановление Государственной Думы от 11 ноября 1996 г. № 781-II ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации», в котором приводятся определения нормативного правового акта и правовой нормы»34?

III задание

Ознакомьтесь со следующим определением правового акта С. С. Алексеева:

«Правовой акт — это внешнее выражение воли (государства и отдельных лиц), направленное на достижение определенного юридического эффекта»35.

Вопрос: является ли подача работником по трудовому договору заявления об увольнении правовым актом?

IV задание

Большинство современных определений НПА исходят из представления об этом акте как о «письменно документе».

Вопрос: не выполняется ли здесь подмена сущностного признака определяемого понятия его формой?

Соотнесите вышеприведенные определения НПА с формулировкой ФЗ от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов»:

«Статья 1. Основные понятия

документ — материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и в пространстве в целях общественного использования и хранения»36.

V задание

Вопрос: может ли нормативно-правовой акт быть устным? Как оценивать устное военное приказание в условиях военного времени, содержащее в себе общеобязательное правило поведения?

VI задание

Оцените следующие предлагаемые правовой наукой признаки нормативно-правового акта:

1) волевое содержание (воля государства, народа);

2) официальный характер;

3) принятие согласно определенной процедуре;

4) компетентными органами;

5) вписанность в иерархичную систему НПА;

6) содержит нормы права;

7) документарная форма;

8) исполнение обеспечивается силой государственного принуждения.

9) подлежит публикации.

Вопрос: все ли вышеперечисленные признаки отображают неотъемлемые свойства НПА? Следует ли расширить указанный перечень?

VII задание

Ознакомьтесь с проектом Федерального закона № 96700088-2 «О нормативных правовых актах Российской Федерации» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 11.11.1996 г.) (отклонен 12.05.2004)37, а также с Заключением Правового управления Аппарата ГД ФС РФ от 15 октября 1999 г. № 2.2-15/683 «На проект Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» (II чтение)38.

Задание: сформулируйте основные идеи, изложенные в указанных актах.

VIII задание

Вопрос: имеется ли разница между «официальной публикацией» и «официальным опубликованием» нормативно-правового акта?

Сформулируйте общие правила вступления в силу:

а) законодательных актов федерального уровня;

б) подзаконных нормативно-правовых актов федерального уровня.

IX задание

Изучите следующие положения Указа Президента РФ от 23 мая 1996 г. № 763 (ред. от 14.10.2014 г.) «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти»:

«2. Акты Президента Российской Федерации и акты Правительства Российской Федерации в течение 10 дней после дня их подписания подлежат официальному опубликованию в “Российской газете”, Собрании законодательства Российской Федерации и на “Официальном интернет-портале правовой информации” (www.pravo.gov.ru), функционирование которого обеспечивает Федеральная служба охраны Российской Федерации.

Официальным опубликованием актов Президента Российской Федерации и актов Правительства Российской Федерации считается первая публикация их полных текстов в “Российской газете” и Собрании законодательства Российской Федерации или первое размещение (опубликование) на “Официальном интернет-портале правовой информации” (www.pravo.gov.ru).

Официальными являются также тексты актов Президента Российской Федерации и актов Правительства Российской Федерации, распространяемые в электронном виде федеральным государственным унитарным предприятием “Научно-технический центр правовой информации “Система” Федеральной службы охраны Российской Федерации, а также органами государственной охраны (выделено мною — авт.)»39.

Вопрос: совпадают ли выделенные выражения по своему содержанию? Означает ли размещение «официального текста» его «официальную публикацию»?

Вопрос: Достаточно ли для официальной публикации размещения текста НПА только в электронном виде?

X задание

Федеральный закон от 2 ноября 2013 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»40 размещен на интернет-портале 3 ноября 2013 г. (номер опубликования 0001201311030012), а в «Российской газете» — 6 ноября 2013 г. (№ 6225).

Вопрос: с какого момента указанный ФЗ считается официально опубликованным?

Изучите Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона от 7 марта 1996 года «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об акцизах»» от 24 ноября 1996 № 17-П41.

Вновь ответьте на выше поставленный вопрос.

XI задание

Изучите Решение Верховного Суда РФ от 9 августа 2000 г. № ГКПИ00-178 об оставлении без удовлетворения жалоб о признании частично недействительным пункта 2 Постановления Правительства Российской Федерации от 30 мая 1997 г. № 654 «О мерах по выполнению Указа Президента Российской Федерации от 28 мая 1997 г. № 529 “О порядке обращения акций Российского акционерного общества “Газпром” на период закрепления в федеральной собственности акций Российского акционерного общества “Газпром”»42.

Вопрос: как в указанном Решении Верховным Судом понимаются требования к официальной публикации НПА?

XII задание

Задание: ознакомьтесь со следующим казусом:

«Показательно дело С. и У., которые обвинялись в хищении денежных средств путем присвоения. Преступление совершено ими 5 июня 1947 г., то есть на следующий день после вступления в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., которым ответственность за это преступление была усилена. Преступление совершено в Новосибирской области. При этом транслированное утром 5 июня по радио сообщение об этом Указе не было услышано обвиняемыми и, что особенно важно, не являлось официальным опубликованием документа; официальная газета местных органов власти опубликовала текст Указа 6 июня, а центральная газета «Известия» с официальной публикацией текста Указа пришла в Новосибирск еще позже. При таких обстоятельствах Пленум Верховного Суда СССР указал, что Указ от 4 июня 1947 г. не может быть применен к хищению, совершенному в Новосибирске 5 июня, на том основании, что новый закон не был известен гражданам»43.

Сформулируйте свое мнение по поводу данного казуса.

Вопрос: как в наиболее полном виде должна выглядеть презумпция знания закона?

XIII задание

Ознакомьтесь с выдержкой из Постановления Президиума ВАС РФ от 9 сентября 1999 г. № 316/97:

«Как следует из материалов дела, предметом спора является решение органа местного самоуправления о запрете торговли непродовольственными товарами с рук и лотков на Воткинском рынке Удмуртпотребсоюза в связи с открытием Центрального городского рынка.

Отменяя решение и постановление апелляционной инстанции и прекращая производство по делу, суд кассационной инстанции исходил из того, что оспариваемые акты закону не противоречат, носят нормативный характер, поэтому спор неподведомствен арбитражному суду.

Между тем кассационной инстанцией не учтено, что оспариваемые акты касаются организации торговли непродовольственными товарами на конкретном рынке, и следовательно, данные акты не являются нормативными»44.

Вопрос: как Вы оцениваете аргументацию Президиума ВАС РФ относительно признаков НПА?

XIV задание

Ознакомьтесь с выдержкой из Определения Верховного Суда РФ от 2 августа 2002 г. № 67-Г02-33:

«Прокурор Новосибирской области обратился в Новосибирский областной суд с заявлением о признании противоречащим федеральному закону постановления и.о. главы администрации Новосибирской области от 13 октября 98 № 623, утвердившего Правила обязательного медицинского страхования граждан на территории Новосибирской области, с момента издания на том основании, что оно не было опубликовано.

Определением судьи Новосибирского областного суда от 14 июня 2002 г. отказано в принятии заявления в соответствии с п. 7 ст. 129 ГПК РСФСР.

В частном протесте прокурора Новосибирской области поставлен вопрос об отмене определения судьи в связи с его незаконностью.

Проверив материалы, обсудив доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для его удовлетворения.

Отказывая в принятии вышеуказанного заявления, судья правомерно исходила из того, что областному суду в соответствии со ст. 115 ГПК РСФСР подсудны дела об оспаривании нормативных правовых актов органов государственной власти, должностных лиц субъектов РФ; нормативными правовыми актами являются только нормативные правовые акты, изданные в установленном порядке. Оспариваемый прокурором нормативный акт не был опубликован и потому его нельзя признать действующим нормативным правовым актом, подлежащим применению.

В соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции РФ любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Исходя из этого нормативный акт органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, затрагивающий права, свободы и обязанности человека и гражданина, принятый хотя бы и с соблюдением установленного порядка его принятия, но не опубликованный официально для всеобщего сведения, не может быть признан действующим в какой бы то ни было части.

Аналогичная норма содержится и в ст. 8 Федерального закона № 184-ФЗ от 6 октября 1999 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».

Учитывая, что оспариваемый правовой акт основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей не является и, следовательно, каких-либо нарушений охраняемых законом прав и свобод граждан повлечь не может, он не может выступать предметом судебного обжалования в областном суде.

Вместе с тем в случае нарушения гражданских прав в результате применения обжалуемого нормативного правового акта, заинтересованные лица не лишены возможности обращения в суд за защитой своего нарушенного права в соответствии с абзацем 2 ст. 12 ГК РФ»45, т.е. в указанном случае следует использовать порядок обжалования, предусмотренный для ненормативных правовых актов (подсудность не областного, а районного суда).

Вопрос: как Вы оцениваете правовую позицию ВС РФ?

XV задание

Сопоставьте с предыдущим судебным актом (Определение Верховного Суда РФ от 2 августа 2002 г. № 67-Г02-33) Определение Конституционного Суда РФ от 2 марта 2006 г. № 58-О:

«Часть первая статьи 251 ГПК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу не предполагает отказ суда, в том числе Верховного Суда Российской Федерации, в принятии заявления или возвращение заявления о признании незарегистрированного и неопубликованного в установленном порядке акта органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица противоречащим закону полностью или в части в случае, если заявитель считает, что этот акт, как содержащий обязательные правила поведения, адресованные персонально не определенному кругу лиц и рассчитанные на многократное применение, нарушает его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами»46.

Задание: сформулируйте свою позицию по затрагиваемому вопросу.

XVI задание

Ознакомьтесь со следующим извлечением из Постановления Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 № 10-П:

«Основные положения военной доктрины Российской Федерации, принятые Указом Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833, являются составной частью концепции безопасности Российской Федерации и представляют собой систему официально принятых в государстве взглядов по военным вопросам, в том числе по вопросу использования Вооруженных Сил и других войск для защиты жизненно важных интересов. В документе рассматриваются варианты возникновения военных угроз, адекватного поведения государства и применения его Вооруженных Сил.

Основные положения военной доктрины Российской Федерации не содержат нормативных предписаний. Нормативное содержание отсутствует в связи с этим и в Указе Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833, которым они приняты. Таким образом, эти документы не относятся к числу актов, которые могут проверяться Конституционным Судом Российской Федерации на их соответствие Конституции Российской Федерации, и, следовател

...