В. И. Василенко, В. В. Василенко, А. Г. Потеенко

Шанхайская организация сотрудничества в региональной системе безопасности (политико-правовой аспект)

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 327 

ББК 66.4 

В19

Рекомендовано к изданию кафедрой федеративных и национальных отношений и кафедрой истории российской государственности РАНХиГС при Президенте РФ.

Рецензенты:

Пихоя Рудольф Германович, доктор исторических наук, профессор; Михайлов Вячеслав Александрович, доктор философских наук, профессор.

В монографии рассматриваются политико-правовые аспекты развития Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), созданной в сложное время для оборонно-политических целей региональной безопасности. Сегодня ШОС превратилась в многопрофильную международную структуру по решению возникающих проблем, связанных с приспособлением государств к новым геополитическим реалиям в условиях интеграционного строительства. Она стала сегодня инструментом обеспечения экономического развития государств-участников.

Монография может быть использована государствами — членами Шанхайской организации сотрудничества, а также органами ШОС в качестве теоретического материала при подготовке политических документов и механизмов правового регулирования разных сфер международного сотрудничества. Кроме того, материалы монографии могут применяться при преподавании теории международных отношений, в курсах регионоведения, политологии и проблем национальной безопасности.

УДК 327

ББК 66.4

© Василенко В. И., 2014

© Василенко В. В., 2014

© Потеенко А. Г., 2014

© ООО «Проспект», 2014

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы, представленной читателю, определяется той важной ролью, которую в настоящее время играет в международной жизни Шанхайская организация сотрудничества. Организация, сначала призванная служить оборонно-политическим механизмом решения проблем региональной безопасности, ныне становится и инструментом обеспечения экономического развития государств-участников, превращаясь в многопрофильную международную структуру. Значение этого процесса перешагивает региональные границы и обретает мировое звучание.

Создание Шанхайской организации сотрудничества убедительно подтвердило, что в современных условиях именно на региональном уровне формируются элементы многополюсного глобального управления. Формированию центростремительных тенденций в регионе, географически охватывающем Центральную Азию, Россию и Китай, в значительной степени способствовало то, что шесть государств, объединившихся в Шанхайскую организацию сотрудничества, не только связаны друг с другом общей географией и историей, но и разделяют общие взгляды и ценности, обеспокоены одними и теми же проблемами, стремятся совместно обустроить свой регион, хотят сотрудничать в интересах обеспечения собственной стабильности и благополучия. Для молодых независимых государств Центральной Азии важнейшими задачами стали: формирование основ обеспечения стабильности и безопасности развития, создание благоприятного экономического и политического климата, развитие международного сотрудничества.

Сложные и многообразные региональные интеграционные процессы в Центральной Азии носят противоречивый характер, в основе которого лежат трудности, связанные с приспособлением государств к новым геополитическим реалиям в условиях интеграционного строительства.

Исходя из геополитической ситуации в регионе, возникла потребность в формировании интеграционных структур, которые представляли бы основных региональных игроков и в разных форматах служили бы механизмом многосторонних консультаций и соглашений в обеспечении региональной безопасности и стабильности. Шанхайская организация сотрудничества не является военно-политическим альянсом и не имеет намерений становиться таковым, а взаимодействие по линии оборонных ведомств развивается исключительно в антитеррористических целях. Организация стремится к построению демократичной, справедливой архитектуры международных отношений, базирующейся на многосторонних, кооперативных подходах и в равной мере учитывающей интересы и мнения всех участников. Деятельность Шанхайской организации сотрудничества не направлена против третьих стран, ей чужды конфронтационные подходы к решению актуальных проблем международного и регионального развития. Шанхайская организация сотрудничества стала примером того, как неблоковые объединения могут выстраивать систему обеспечения международной безопасности.

Главной особенностью Шанхайской организации сотрудничества является то, что она строится на принципах равноправия всех государств-членов, взаимного уважения взглядов и мнений друг друга, многообразия культур, традиций, называемых шанхайским духом, что сочетается с ее организационной структурой и многогранностью направлений сотрудничества. В этом аспекте уникален опыт интеграционных процессов в рамках Шанхайской организации сотрудничества, становящийся все более весомым фактором укрепления безопасности и стабильности в Центрально-Азиатском регионе, активно содействующим повышению экономического и политического потенциала государств-участников в регионе. На заседании Совета глав государств в Астане председательство в Шанхайской организации сотрудничества перешло к Китаю.

Российская Федерация отводит особое место «дальнейшему укреплению Шанхайской организации сотрудничества, продвижению ее инициативы по созданию сети партнерских связей между всеми интеграционными объединениями в Азиатско-Тихоокеанском регионе»1. При этом особое значение будут иметь: «укрепление политического потенциала Шанхайской организации сотрудничества, стимулирование в ее рамках практических шагов, способствующих укреплению взаимного доверия и партнерства в Центрально-Азиатском регионе»².

Принимая во внимание, что большинство государств — членов Шанхайской организации сотрудничества представляют Центральную Азию, обстановка в которой в значительной мере подвержена внутриполитическим и социально-экономическим изменениям, в том числе связанным с такими факторами воздействия, как терроризм и религиозный экстремизм, межэтническое противостояние, незаконный оборот наркотиков и неконтролируемая миграция, что непосредственно влияет на состояние защищенности как Российской Федерации и ее интересов в данном регионе, так и государств — членов Шанхайской организации сотрудничества, представляется обоснованной необходимость проведения анализа и оценки деятельности Шанхайской организации сотрудничества в системе обеспечения безопасности государств Центрально-Азиатского региона.

Таким образом, актуальность представленной работы обусловлена необходимостью изучения процессов становления и развития Шанхайской организации сотрудничества как политического института по поддержанию стабильности и безопасности в Центральной Азии, а также необходимостью оценить современные особенности экономического сотрудничества в рамках ШОС.

Вопросы деятельности Шанхайской организации сотрудничества, особенно в последние годы, привлекают определенное внимание российского экспертного и научного сообщества, а также ряда зарубежных аналитиков, прежде всего в других государствах — членах Шанхайской организации сотрудничества. Среди работ российских экспертов по тематике Шанхайской организации сотрудничества можно отметить исследования В. Я. Воробьева, А. Власова, И. Д. Звягельской, В. П. Зимонина, К. А. Кокарева, А. А. Кольтюкова, В. Н. Москаленко, Е. Потеевой, И. А. Сафранчу, К. Л. Сыроежкина и др.³

Внимание российских ученых в основном сфокусировано на анализе обстановки в Центральной Азии в плане общей безопасности в регионе. Российские авторы констатируют и рост международной конкуренции за доступ к природным ресурсам Центральной Азии, отмечают потенциальную роль Шанхайской организации сотрудничества как силы, способной внести коррективы в ход этого соперничества.

Среди зарубежных авторов можно выделить труды экспертов КНР, в частности, работы Чжао Хуашэна, директора исследовательского центра ШОС (Фуданьский университет, Шанхай) и Син Гуанчэна, а также работы экспертов Казахстана, прежде всего публикации В. Ф. Галямовой, А. С. Каукенова, Е. Н. Оразалиева, А. Ходжаева, Т. Г. Шаймергенова, К. Г. Шерьяздановой и др.4

Комплексный анализ деятельности Шанхайской организации сотрудничества представлен в работе «Первая региональная организация сотрудничества "нового типа" в XXI веке», подготовленной китайскими учеными, которые раскрывают значимость цивилизационных, мировоззренческих инвестиций в Центрально-Азиатский регион и уделяют большое внимание гуманитарным аспектам интеграции5.

Значительный вклад в исследование формирования, развития и деятельности Шанхайской организации сотрудничества внесли Р. Ю. Андреещев, А. Ю. Баранов, С. Гуанчэн, Г. Е. Жоламанова, В. Ю. Захаров, В. П. Зимонин, И. Н. Комиссина, Д. Д. Курбонов, А. А. Куртов, В. А. Матвеев, М. С. Мейер, Б. Г. Мухамеджанов, С. Ж. Нарысов, С. Нестеренко, М. Б. Олкотт, И. А. Рогачев, B. C. Фроленков, Л. Юнцюань и др.6

В ряде работ рассматриваются вопросы военно-технического, экономического сотрудничества, налаживания гуманитарных и культурных связей России и государств — членов Шанхайской организации сотрудничества, а также рассматриваются проблемы стабильности и развития ситуации в Центральной Азии и мире.

Среди этих трудов можно выделить коллективную монографию, посвященную исследованиям перспектив экономического развития государств Центральной Азии — членов ШОС «Шанхайская организация сотрудничества: взаимодействие во имя развития» (Москва, 2006)⁷.

В монографии использована большая документальная база. Особое внимание уделено обработке и анализу первичных источников — собственно документальной базе Шанхайской организации сотрудничества. В частности, наряду с основополагающими документами, такими как: учредительные акты — Хартия ШОС и Декларация о создании ШОС, а также Договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом и др. проанализированы документы, регулирующие полномочия (в том числе иммунитеты) и порядок функционирования Секретариата Шанхайской организации сотрудничества, Региональной антитеррористической структуры (РАТС), руководящих и рабочих органов ШОС, в т. ч. Положения о Совете глав государств и глав правительств, министров иностранных дел, о Совете национальных координаторов, Совещаниях руководителей министерств и/или ведомств Шанхайской организации сотрудничества.

Анализ научных трудов и документальных источников показывает, что, несмотря на то что многие стороны проблемы сотрудничества России и государств — членов Шанхайской организации сотрудничества в борьбе с международным терроризмом исследованы, обобщающих трудов по этой проблеме нет. Поэтому ряд работ посвящен рассмотрению вопросов борьбы с международным терроризмом, предпринимаемых в рамках Шанхайской организации сотрудничества⁸. Нуждаются в дальнейшем исследовании и другие аспекты проблемы.

Большинство ученых и экспертов, признавая огромный потенциал Шанхайской организации сотрудничества, как правило, сходятся во мнении, что имеющиеся наработки Организации в основном носят теоретический характер и ей недостает практической составляющей для более эффективного воздействия на мировые и региональные угрозы и вызовы. Пройдя более десятилетний этап своего развития, Шанхайская организация сотрудничества тем не менее находится на этапе институционального становления, поиска новых механизмов и закрепления уже созданных в системе региональной безопасности.

С учетом этого одной из главных задач на современном этапе регионального развития является качественное повышение научно-исследовательского и информационно-аналитического уровня работы. Научный поиск призван помочь Шанхайской организации сотрудничества построить искомую степень международного объединения нового типа, способную функционировать в условиях глобального кризиса человечества и ускорения исторического времени, управлять самыми сложными процессами на пространстве ШОС, опережающе реагируя на неблагоприятные события, вызовы и угрозы, обеспечивая максимально возможную стабильность и безопасность для народов и государств Центрально-Азиатского региона.

Несмотря на имеющиеся публикации и исследования, проблемы формирования, становления и эффективного развития Шанхайской организации сотрудничества остаются пока еще недостаточно исследованными и являются во многом дискуссионными, поэтому изучение данной проблемы приобретает важное теоретическое и практическое значение.

Объектом исследования монографии является Шанхайская организация сотрудничества как политический институт по обеспечению стабильности и безопасности в Центральной Азии, предметом исследования — деятельность ШОС в контексте развития процессов взаимодействия и сотрудничества в целях обеспечения безопасности государств Центрально-Азиатского региона.

Цель исследования — определить потенциал Шанхайской организации сотрудничества и векторы ее перспективного сотрудничества в региональной системе безопасности, а также основные направления совершенствования многостороннего и эффективного развития самой организации по поддержанию стабильности и безопасности в регионе Центральной Азии, а также состояние и перспективы экономического сотрудничества государств, ее места в процессах мировой регионализации и системе регионального сотрудничества в Центральной Азии. Достижение данной цели связано с решением следующих научно-исследовательских задач:

— анализ истории возникновения и предпосылок образования ШОС;

— выявление признаков региональности международной организации согласно теории международного права и практике образования региональных организаций на основе исследования геополитических процессов в Центральной Азии;

— рассмотрение форматов и потенциала международного сотрудничества в рамках Шанхайской организации сотрудничества по поддержанию стабильности и безопасности;

— определение роли и места ведущих региональных держав — России и Китая — в Центрально-Азиатском регионе;

— выявление векторов перспективного сотрудничества Шанхайской организации сотрудничества с другими региональными структурами, оказывающими содействие в системе обеспечения безопасности Центрально-Азиатского региона;

— анализ результатов взаимодействия государств — членов ШОС в экономической сфере, в том числе в сфере торговли, энергетики и транспорта, а также определить место ШОС в других региональных структурах — преимущества и слабые стороны и определить перспективы развития.

Ввиду комплексного характера деятельности Шанхайской организации сотрудничества в монографии был использован общетеоретический и общеметодологический потенциал политологии, геополитики, теории международных отношений, а также ряд других научных методов. Так, например, исторический метод использовался при рассмотрении эволюции зарождения и развития ШОС; конкретно-политологический — при анализе деятельности ШОС в региональном масштабе; аналитический метод использовался в ходе анализа правовых и политических документов; кроме того, были использованы методы системно-структурного анализа.

Научная новизна монографии определяется постановкой проблемы и рассмотрением круга вопросов, не являвшихся ранее предметом целостного научного анализа. Данная работа является первой в своем роде попыткой комплексного исследования эволюционирующей деятельности ШОС как международной региональной организации, имеющей присущие ей особенности и формирующейся в настоящее время в качестве модели регионального сотрудничества и безопасности. В работе разработана концепция, основанная на теории «комплексной взаимозависимости» и инфраструктурном подходе партнерства и сотрудничества, которая предоставляет возможность объективно показать роль и место Шанхайской организации сотрудничества в современных международных отношениях.

Шанхайская организация сотрудничества развивается динамично как международная организация стратегического сотрудничества, что подтверждают ее институциональность и многоаспектная деятельность. Необходимость нахождения новых векторов, усиливающих Организацию, обусловила в качестве ее приоритетов деятельность, не только связанную с решением проблем безопасности, но и с проблемами гуманитарного направления, не исключая при этом интенсивное развитие торгово-экономической составляющей, в том числе развивающееся взаимодействие по энергообеспечению стран Центрально-Азиатского региона.

Статус Шанхайской организации сотрудничества как международной региональной организации отвечает критериям международного права, она обладает правосубъектностью и действует в соответствии с принципами и нормами международного права.

Шанхайская организация сотрудничества имеет большой потенциал, слагаемый из потенциалов государств — участников этой организации, для включения в глобальную систему по поддержанию международной безопасности, в связи с чем борьба с такими угрозами, как терроризм, экстремизм и сепаратизм, выходит на новый качественный уровень сотрудничества не только между ее членами, но и с международными глобальными и региональными организациями.

На современном этапе нецелесообразно предоставлять членство в Шанхайской организации сотрудничества тем государствам, которые уже являются участниками военно-политических блоков либо союзов государств, на территории которых располагаются войска или военные базы третьих государств, не входящих в ШОС, так как это противоречит уставным принципам Организации, но при этом необходимо развивать экономические связи с государствами-наблюдателями.

Государства — члены Шанхайской организации сотрудничества привнесли в практику отношений между государствами ряд новаций (создание новаторского документа «Правила поведения государств в области обеспечения информационной безопасности») и т. д., обусловленных культурным и цивилизационным многообразием, в которых выразилось своеобразие ШОС как организации евразийского региона, вносящей конкретный вклад в укрепление безопасности глобального информационного пространства. Успех гуманитарного сотрудничества наряду с другими сферами взаимодействия способен опровергнуть вопрос о некоей неопределенности предназначения Организации.

Авторы предполагают, что роль Шанхайской организации сотрудничества в региональной политике и мировых делах будет возрастать. В этой связи одной из актуальных задач, стоящих перед ШОС, видится укрепление и разветвление механизма внешнеполитических консультаций с ООН, активизация контактов в Совете ООН по правам человека и Конференции по разоружению, в Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), в Диалоге по сотрудничеству в Азии, по линии МИД государств-членов. Благодаря такому механизму государства Центрально-Азиатского региона могут более эффективно отстаивать свои национальные интересы, согласовывая их между собой и выступая единым фронтом в целях их реализации.

С учетом геополитического своеобразия Центрально-Азиатского региона предлагается ввести принцип единого территориального пространства Шанхайской организации сотрудничества, подразумевающего общую территориальную границу, которая позволит с большей эффективностью решать вопросы обеспечения региональной безопасности, будет содействовать трансграничному сотрудничеству в реализации экономических и культурных проектов.

Теоретическая и практическая значимость монографии, по мнению авторов, состоит в том, что она вносит определенный вклад в научное исследование проблем системы региональной безопасности, в частности, раскрывает аспекты, связанные с обеспечением безопасности государств — членов Шанхайской организации сотрудничества и формирует предложения по укреплению безопасности Центрально-Азиатского региона.

Глава 1.
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА

 

1.1. Геополитические факторы формирования региона Центральной Азии

Центральная Азия — понятие, прочно вошедшее в современный лексикон политологии и теории, международных отношениях. В российской географической науке с советских времен существует понятие Средней Азии. Это связано с делением СССР на экономические районы: в советской Центральной Азии выделялись два экономических района — Среднеазиатский (Узбекистан, Туркмения, Таджикистан и Киргизия) и Казахстанский. К тому же ввиду географических особенностей Казахстана — отсюда произошло привычное в советские времена словосочетание «Средняя Азия и Казахстан».

С точки зрения физической географии и климатологии понятие «Средняя Азия» охватывает не только четыре указанные республики, но и центральный и южный Казахстан. В 1992 г. президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на саммите государств Средней Азии предложил отказаться от определения «Средняя Азия и Казахстан» в пользу понятия «Центральная Азия», охватывающего все постсоветские государства. В результате на встрече лидеров государств бывшей советской Средней Азии и Казахстана было принято решение о наименовании региона, объединяющего пять постсоветских республик, единым термином «Центральная Азия»⁹.

Очевидно, что под этим решением были заложены преимущественно политические ожидания, попытки определить единый геополитический стержень для государств региона. Внешние границы государств Центрально-Азиатского региона по периметру границ с Китаем, Афганистаном, Ираном в основном были проведены в период Российской империи и Советского Союза и во многом совпадали с естественными горными хребтами и реками. Данные границы (за исключением казахстанско-российской) достались государствам Центральной Азии как наследие эпохи геополитического соперничества держав.

Центральная Азия — один из регионов мира, где пересекаются интересы целого ряда государств, которые рассматривают Центральную Азию как зону своих национальных интересов, притом что и степень этого интереса, и возможности его обеспечения у всех этих геополитических субъектов различны. Причины этого в том, что все, происходящее в ЦА, прямо затрагивает интересы граничащих с ней великих держав — России и Китая, а также других соседних государств, в т. ч. региональных держав — Турции и Ирана, и опосредованно — интересы США и объединенной Европы. Здесь сосредоточены стратегически важные ресурсы, прежде всего энергетические, представляющие интерес как для России и Европы, так и для растущих экономик Китая и Индии. Кроме того, ЦА — важный транзитный транспортно-коммуникационный узел, через который перемещается значительная масса товаров, причем в их объеме постоянно растет доля углеводородных энергоносителей.

Участие в какой-либо региональной организации государство определяет в рамках своих интересов, а также мотивов для принятия решения ее участия в данном объединении. Совпадение этих интересов и мотивов, а также видение общих перспектив дальнейшего развития является одним из важных и необходимых условий для полноценного функционирования любого межгосударственного объединения. Однако интересы сторон не всегда совпадают, а чаще расходятся, так как у каждого государства свое представление об экономических, политических и других интересах.

Шанхайская организация сотрудничества представляет собой пример данного положения. Государства, образующие данную организацию, имеют много общего и кардинально отличаются друг от друга. Разница в совокупной мощи и потенциале проявляется между Китаем и Россией с одной стороны и центрально-азиатскими государствами с другой стороны. В культурно-цивилизационном плане Китай кардинально отличается от всех постсоветских стран

Центрально-Азиатский регион относится к сравнительно молодым географическим объектам, которые выделяют в большей степени исходя из политической конъюнктуры и стратегических замыслов и продвигают в качестве «естественных географических феноменов».

Таблица 1

Общие сведения о государствах Центральной Азии и Казахстана10

	Казахстан	Киргизстан	Таджикистан	Узбекистан	Туркменистан
Территория, тыс. кв. км	2717,3	198,5	143,1	447,4	488,1
Население, млн чел.	15,3	5,3	7,1	27,8	5,1
Национальный состав, %	казахи 53 русские 32	киргизы 65 узбеки 14, русские 13	таджики 80 узбеки 15 русские 2	узбеки 80, русские 14 таджики 5	туркмены 87 узбеки 9 русские 7 казахи 2

В экономике государств неплохая динамика. Даже в условиях снижения темпов роста экономик большинства стран мира и падения деловой активности на мировых рынках государства — члены ШОС демонстрируют высокие показатели. Прирост ВВП в 2012 г., хотя и снизился по сравнению с предыдущим годом, в Казахстане составил 5%, в КНР — 7,8%, в Киргизии — 5,1%, в России — 3,4%. В Таджикистане и Узбекистане зарегистрировано ускорение темпов экономического роста — до 7,4% и 8,2% соответственно. Растут объемы двусторонней торговли и инвестиционного сотрудничества между государствами — членами ШОС. Так, товарооборот между Россией и Казахстаном в 2012 г. вырос на 6,8%. Активно развиваются экономические связи между Китаем и его партнерами по Организации. Объем китайско-казахстанской торговли увеличился на 25% (с 20 до 25 млрд долл.), китайско-узбекской — на 15,5% (с 2,6 до 3 млрд долл.), китайско-российской — на 5,2% (с 70 до 78 млрд долл.).

Современный мир находится в фазе динамических трансформаций, оказывающих влияние и на традиционные теоретические, мировоззренческие и ценностные подходы и на систему международных отношений. Меняется структура геополитических, геоэкономических, международных и транснациональных связей. Трансформируется прежняя система мировых «центров силы». На смену старым центрам геополитического и геоэкономического влияния, связанного преимущественно со странами Запада, возникают новые, в которых заметно активную роль начинают играть страны Азиатско-Тихоокеанского региона, страны Латинской Америки и страны Центральной Азии11.

Соединенные Штаты Америки твердо заявляют, что Центральная Азия является зоной их стратегического влияния, и прилагают серьезные усилия, чтобы объяснить вред ШОС для «прогрессивного человечества». Так, американский аналитик А. Коэн заявил, что в ее деятельности проявляются происки «китайских гегемонистов» и «российских неоимпериалистов». Шанхайская организация сотрудничества — это инструмент, с помощью которого Китай и Россия увеличивают свое влияние в Центральной Азии. США стремятся продавить свое влияние в Центрально-Азиатском регионе путем привнесения сюда «истинной» демократии и свободы. Для этого Белый дом вынашивает в отношении региона далеко идущие стратегические планы, среди которых экс-директор Отдела евразийских отношений в Совете Безопасности США Розмари Форсайт в свое время выделила следующие задачи:

— во-первых, способствовать ослаблению влияния Содружества Независимых Государств и России;

— во-вторых, осуществлять экономическое проникновение США в добычу и экспорт нефти в целях укрепления американского присутствия в регионе;

— в-третьих, вовлекать центрально-азиатские государства в рыночные отношения для максимального извлечения выгод от неравноценного обмена готовой продукции на сырьевые товары;

— в-четвертых, добиваться диверсификации источников снабжения Запада нефтью и сокращения в перспективе зависимости от энергоресурсов Персидского залива¹².

Распадается старая геополитическая система, финансово-экономическая система, сложившиеся к середине XX в. В недрах новых нарождающихся центров экономического влияния формируются новые валютно-финансовые союзы, которые рано или поздно выдвинут свои собственные валюты.

Стремительно поменялась роль энергоресурсов, которые из хотя и важного, но все же стандартного объекта товарно-рыночных отношений превратились в инструмент стратегического характера и геополитического влияния. Кроме того, трансформируются прежние роли рынков труда, сырьевых рынков, биржевых и коммуникационных связей. Сдвигаются устоявшиеся направления и потоки товаров и капиталов.

На уровне национальных государств происходит падение роли государственных институтов, сужение суверенитета и изменение характера отношений между национальным и транснациональным факторами влияния на экономику. Порой драматические социально-политические изменения внутри обществ сопровождаются опасными демографическими и этническими мутациями. Все это происходит на фоне исчезновения прежней роли национальной идеологии, возрастания роли религии и неолиберального мировоззрения.

Современный мир чреват конфликтами — реальными и потенциальными угрозами; реакция периферии на задаваемые центром направления действий порой непредсказуема. Соперничество, конкуренция великих держав — постоянное явление. Сегодняшняя геополитическая ситуация, как и ее развитие на среднесрочную перспективу, будут зависеть от воздействия нескольких групп факторов.

Первая группа связана с поиском адекватных мер минимизации негативных последствий мирового финансово-экономического кризиса. При этом приходится иметь в виду, что глобальный финансовый кризис — лишь наиболее емкое выражение целого ряда накладывающихся друг на друга и продуцирующих один другого многоуровневых кризисов, в которые входит современное человечество. Современный кризис — не просто некие экономические неурядицы, а крушение той идеологии, на которую руководители западных стран ориентировались в последние двадцать лет.

Многие причины кризисных проявлений были созданы стратегическими ошибками и просчетами в валютно-финансовой политике, в банковской системе, в частности системе кредитования ипотеки, недальновидной политикой банков в сфере внешних заимствований. Обесценение доллара как главной валюты мира оказывает сильнейшее воздействие на глобальную экономику. Ценность долларовых сбережений неуклонно снижается. Под угрозой находятся трансграничные инвестиционные проекты.

Следует обратить внимание на такой феномен современной мировой валютно-финансовой системы, как ее хрупкость и уязвимость, что во многом является следствием глобализации. Нынешняя ситуация парадоксальна: крупнейшими долларовыми резервами обладают государства, валютам которых угрожает не обесценение, а удорожание. В мировой экономике в целом может возникнуть неуправляемая ситуация с высокой степенью неопределенности на весьма длительный период. Это может иметь и значительные кумулятивные последствия для многих государств и регионов в политическом и даже политико-военном плане.

Кризис доллара и структурно-институциональные изменения на валютных рынках означают, что начался переход к многополюсной валютной системе. Постепенно набирает силу тенденция к диверсификации мировых валютных рынков за счет валют, которые в XX веке не играли заметной роли в мировой торговле. Начавшаяся перестройка международной валютной системы, проявлениями которой стали возмущения на финансовом рынке США и сильная нестабильность курса доллара, безусловно, затронет все страны мира. Всякое государство, интегрированное в мировую экономику, будет вынуждено реагировать на разворачивающиеся события.

Сегодня, по мнению многих экспертов, уже очевидно, что экономические меры по международному валютно-финансовому регулированию практически полностью исчерпаны, а политическую (и политико-экономическую) повестку дня для предотвращения глобального кризиса Запад так и не выработал.

Большую тревогу вызывает падение в последнее время регулятивной роли таких институтов, как Международный валютный фонд и Мировой банк13. Все большие сомнения вызывает и способность позитивно воздействовать на ситуацию Федеральной резервной системы США, которая еще в 1990-е гг., по сути дела, превратилась в институт влияния на глобальную экономику, не имея на то никаких полномочий от других субъектов мировой политики и экономики.

При этом американские власти готовы сделать практически все, чтобы избежать распада финансовых рынков, что объяснимо с учетом важности финансового сектора для глобальной экономики.

Совершенно очевидно, что США не справились со своей ролью единоличного лидера в мировой экономике. И, как предполагают некоторые зарубежные и отечественные эксперты, может наступить резкое ухудшение экономической ситуации¹⁴.

Американская политическая и деловая элита продемонстрировала свой эгоизм и пренебрежение интересами других наций. При этом США уже эмитировали в мировую экономику около 630 млрд долл. только в наличности, причем из них почти 500 млрд долл. обращается вне США. Фактически это бесплатный беспроцентный кредит, который выдан американской экономике со стороны всех тех, кто пользуется наличной долларовой массой вне США.

Эта долларовая масса нарастает: по оценкам экспертов, дополнительная эмиссия казначейства США составляет до 20—25 млрд долл. в год. В частности, последнее крупное эмиссионное вливание было сделано по команде администрации Клинтона в период президентских выборов в США для «демпфирования» неблагоприятного воздействия на ориентации избирателей происходившего тогда повышения цен на нефть и нефтепродукты¹⁵.

Отсюда императив коалиционной стратегии преодоления структурного кризиса, поиск нового международного валютно-финансового режима, который может и должен быть создан группой ведущих стран мира.

С высокой степенью вероятности можно предположить, что значительная, если не подавляющая часть американской политической и деловой элиты, привыкшей к безраздельному господству доллара и американских финансовых институтов, поначалу воспримет такого рода инициативу негативно. Но в экспертном сообществе США среди ряда политиков и бизнесменов растет понимание того, что альтернативой такому коалиционно-кооперационному подходу к выходу из кризиса может быть фрагментация мировой валютно-финансовой системы.

Неизбежное падение доллара как мировой резервной валюты обещает быть очень болезненным. Необходимость выплачивать иностранцам долларовую задолженность может настолько сковать американскую потребительскую и экономическую активность, что это приведет к усилению социального давления, росту инфляции или и того и другого, вместе взятых. Маловероятно, что Соединенные Штаты захотят вступить на такой болезненный путь по собственной воле, и можно ожидать применения определенных экономических, финансовых, политических и, не исключено, даже военных мер для того, чтобы предотвратить или отсрочить такое развитие событий. Таким образом, США все более теряют способность «управлять долларом», в частности поддерживать низкий уровень инфляции, не прибегая к повышению процентных ставок. Последнее обеспечивает дальнейший приток капитала, но мешает экономическому росту.

Для мирового финансового порядка это означает, что американский доллар рискует утратить роль ключевой валюты — причем скорее раньше, чем позже. Но и остальной мир в этом случае тоже не избежит потерь. Использование такой универсальной валюты, как доллар, служило источником стабильности международных отношений. Глобальная финансовая система без опоры на ключевую валюту может породить кризис. Повсеместно принято считать, что естественной альтернативой доллару в качестве глобальной валюты является евро, однако долговечность евро вовсе не стабильна. Последствия даже небольшого взлета глобальной инфляции могут оказаться весьма серьезным.

Возникшая в результате геополитическая напряженность, включая протекционизм США, может подорвать глобальную экономику и спровоцировать глобальную рецессию. По некоторым прогнозам, к 2020 г. в иерархии стран по объему ВВП на первое место выйдет Китай — 23% мирового ВВП. США окажутся только на втором месте — 18%. Далее будут следовать Индия (8,4%), Япония (4,6%), Россия (3,2%), Германия (2,9%), Бразилия (2,4%). Если будет создан общий рынок государств АСЕАН, Китая, Японии и Южной Кореи, то на долю этой коалиции придется свыше 30% мирового ВВП¹⁶. Восточная Азия превращается в новую «мастерскую мира».

Таким образом, данное обстоятельство подводит к выводу о расширении сферы влияния основных геополитических игроков в регионе Центральной Азии.

Вторая группа факторов обусловлена возрастающей конкуренцией за ресурсы. Эта конкуренция втягивает богатый Север / Запад и бедный Юг / Восток в конфликтные отношения (которые проявляются также в форме культурно-цивилизационных противоречий), побуждая придавать особое значение фактору силы в мировой политике и расходовать все больше средств на вооружения.

Главенствующее положение в этой группе факторов занимает конкуренция за доступ и контроль над энергоресурсами. На сегодняшний день эта конкуренция суть всех геополитических процессов и конфликтов, и нет оснований полагать, что в среднесрочной перспективе данная тенденция изменится.

Об этом свидетельствуют события, происшедшие в Ливии, которую США и ЕС обвинили в деспотизме внутри страны, нищете населения, отсутствии государственной социальной политики. Однако факты об экономическом положении в Ливии накануне 2011 г. говорят об обратном: ВВП на душу населения $14 192; на каждого члена семьи государство выплачивает в год $1000 дотаций; пособие по безработице $730; за каждого новорожденного платилось $7000; новобрачным дарилось $64 000 на покупку квартиры; на открытие личного бизнеса единовременная помощь $20 000; образование и медицина — бесплатные; образование и стажировка за рубежом — за счет государства; сеть магазинов для многодетных семей с символическими ценами; за продажу продуктов с просроченным сроком годности — большие штрафы и арест; часть аптек — с бесплатным отпуском лекарств; за подделку лекарств — смертная казнь; квартирная плата, плата за электроэнергию для населения отсутствует; кредиты на покупку автомобиля и квартиры — беспроцентные; покупку автомобиля до 50% оплачивает государство, бойцам народного ополчения 65%; бензин стоит дешевле воды: 1 литр — $0,14.

Ливия делала много для нормализации отношений с США: после террористических актов 11 сентября Каддафи одним из первых арабских лидеров осудил произошедшее; в декабре 2003 г. Каддафи официально объявил: государство отказывается от своих планов по созданию ядерного оружия; в марте 2004 г. Ливию посетил премьер-министр Великобритании Тони Блэр; в апреле ливийский лидер совершил первый за пятнадцать лет после изоляции официальный визит в Европу, встречался с руководством ЕС; в октябре 2004 г. были сняты санкции ЕС; в мае 2006 г. Госдепартамент США исключил Ливию из списка государств, поддерживающих терроризм; в сентябре состоялась встреча госсекретаря США К. Райс с М. Каддафи.

Однако после того как в октябре—ноябре 2008 г. Каддафи совершил визит в Россию, в ходе которого обсуждалось сотрудничество в военной, технической и энергетической сферах, обстановка резко ухудшилась17. В феврале 2011 г. в Ливии начались массовые выступления против режима Каддафи. Нет оснований сомневаться, что роль природных ресурсов — прежде всего энергетических — может радикально измениться для мировой экономики18. Более того, с учетом фактора новых быстрорастущих экономик значение многих видов ресурсов будет критически возрастать. Тенденции развития мирового энергопотребления указывают на то, что значение углеводородных источников будет только возрастать, что дает неплохие шансы государствам Центральной Азии для развития.

Прогнозы развития мировой энергетики до 2030 г. показывают, что в рассматриваемый период ведущая роль сохранится за тремя энергоносителями — нефтью, природным газом и углем. Их доля в энергобалансе практически не изменится и будет составлять около 80%19. Главными потребителями энергоресурсов станут азиатские гиганты — Китай и Индия.

Третья группа факторов связана с тем, что в последние годы в сфере безопасности возник «новый ядерный парадокс»: вероятность применения ядерного оружия на достратегическом уровне повысилась, а риск поражения от его применения — скорее снизился. Остановить ядерное распространение (как и распространение ракетных технологий) в целом не удалось, и сегодня применять его теоретически могут как «ядерные нелегалы», так и старые ядерные державы, которые продолжают модернизировать ядерное оружие.

В-четвертых, фактором глобального, планетарного значения стала миграция. Численность населения к 2050 г. может достигнуть 9 млрд человек, в 1900 — 1,6 млрд, в 1960 — 3 млрд, в 1993 — 5,65 млрд, в 1999 — 6 млрд, в 2003 — 6,3 млрд, в 2006 — 6,5 млрд, в 2010 — 6,8 млрд, в 2011 — 7,0 млрд, в 2012 — 7,02 млрд20, в 2013 — 7,1 млрд человек21. При этом основной прирост будет происходить за счет средне- и малоразвитых стран. По данным ООН, в 2001—2030 гг. наиболее высокий ежегодный прирост населения (1,1%) ожидается в развивающихся странах, более умеренный (0,4%) в промышленно развитых. В странах Восточной Европы и СНГ прироста населения не прогнозируется ²².

Вне всякого сомнения, это скажется на объемах и направлениях международной миграции. Согласно оценкам ООН, в 2013 г. число международных мигрантов составило 232 млн человек, или 3,2% мирового населения, тогда как в 2000 г. их насчитывалось 175 млн а в 1990 г. — 154 млн²³. При этом за этот период доля пришлых жителей более развитых регионов мира в их общей численности на планете возросла с 43 до 61%, а их удельный вес в количественном составе населении этих регионов повысился с 3,4 до 9,5% ²⁴ . А нехватка рабочих рук и рост числа пенсионеров увеличивают потребность в иммигрантах. Также следует отметить и то, что сокращение численности населения вынуждает крупные державы направлять дополнительные средства на решение внутренних проблем, что в свою очередь уменьшает ресурсы для проведения эффективной внешней политики (например, в военной сфере или в оказании помощи развивающимся странам).

Наконец, последняя группа факторов связана с формированием новой архитектуры миропорядка и формулированием новых «правил игры». Фактом является то, что однополярная структура мира продемонстрировала свою неэффективность, а тенденция «формирующейся многополярности» — очередной геополитический миф.

Достоверность этого вывода покажет ближайшая перспектива, но то, что «Большая игра» между геополитическими центрами силы за влияние в Центрально-Азиатском регионе идет, не вызывает сомнений. Более того, в этой «игре» наблюдается несколько вполне очевидных данностей.

Насколько жесткой может оказаться «Большая игра» между геополитическими центрами силы за влияние в Центрально-Азиатском регионе, предсказать трудно, но вполне очевидно, что отсутствие консенсуса в отношениях основных геополитических игроков в регионе всегда будет порождать для него массу проблем.

Сценарий «столкновения цивилизаций» маловероятен, но ограниченный конфликт между радикальным исламом и Западом начался, и, по всей вероятности, он будет только нарастать. Войну в Ираке и связанные с ней злоупотребления мусульманский мир воспринимает как атаку на его общество в целом. А Запад не торопится признавать, что эра его доминирования в мире заканчивается и может наступить век Азии.

При анализе глобальных вызовов Запад полагает, что от него зависит решение важнейших мировых проблем, тогда как на деле он является одной из главных причин их возникновения. Вместе с тем Запад занимается некоторым самообманом, поскольку считает себя открытым для перемен, хотя на самом деле превратился в самое мощное препятствие на пути истории. Он отчаянно цепляется за свое привилегированное положение в таких глобальных форумах, как ООН, МВФ, Всемирный банк и «Большая восьмерка», и отказывается переосмыслить свое положение в новых геополитических реалиях.

Следовательно, западные страны и США могут попытаться жестко блокировать дальнейшее развитие «мира без Запада». Например, лишить крупнейшие восходящие державы материальных ресурсов, позволяющих им развиваться. Можно также навязать ряд военных конфликтов и тем самым перенаправить энергию альтернативной мировой системы на прямую конкуренцию с Западом в сфере безопасности. Это во-первых.

Во-вторых, может иметь место попытка снизить привлекательность идей «мира без Запада»,

...