И. В. Осипов, Ю. В. Трунцевский

Квалификация экономических преступлений по оценочным признакам

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.37

ББК 67.408

О-74

Авторы:

Осипов И. В., кандидат юридических наук, доцент кафедры организации огневой и физической подготовки Академии управления МВД России;

Трунцевский Ю. В., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовной политики Академии управления МВД России, профессор Югорского государственного университета, ведущий научный сотрудник отдела методологии противодействия коррупции Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

Монография посвящена решению комплекса теоретических и практических проблем квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по оценочным признакам ущерба, дохода и размера преступной деятельности. Авторами используется уголовное, гражданское, административное и иное законодательство, закрепляющее нормы, направленные на регламентацию и охрану общественных отношений в сфере экономической деятельности. Работа основана на результатах практической деятельности правоохранительных органов и судов по квалификации преступлений в данной сфере, на показателях преступности и доктринальных положениях науки уголовного права.

Законодательство приведено по состоянию на 1 октября 2021 г.

Монография предназначается для научных работников, аспирантов, студентов юридических факультетов, а также практикующих юристов.

УДК 343.37

ББК 67.408

© Осипов И. В., Трунцевский Ю. В., 2022

© ООО «Проспект», 2022

ВВЕДЕНИЕ

Задачи эффективного развития Российской Федерации и ее регионов ставят непременным условием формирование эффективного механизма в борьбе с теневой экономикой и организованной преступностью.

В Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 г. к основным вызовам и угрозам экономической безопасности относится сохранение значительной доли теневой экономики (подп. 19 п. 12), а к основным задачам развития системы государственного управления, прогнозирования и стратегического планирования в сфере экономики — борьба с нецелевым использованием и хищением государственных средств, коррупцией, теневой и криминальной экономикой (подп. 15 п. 16).

Неотъемлемым условием нейтрализации перечисленных угроз и реализации основных задач развития системы государственного управления в сфере экономики является высокоэффективная деятельность правоохранительных органов, определяемая качеством их правоприменительной практики, направленной на регулирование, защиту и охрану отраслей и сфер национальной экономики посредством применения всего арсенала мер гражданско-административно-уголовно-правового воздействия.

Анализ состояния практики государственно-правового регулирования национальной экономики посредством применения мер уголовно-правового воздействия свидетельствует о наличии ряда проблем в реализации мер уголовной ответственности. Правоприменительная деятельность органов следствия и суда в сфере экономики не в полной мере отвечает таким принципам квалификации, как полнота, адекватность и единообразие. Данные судебной статистики показывают, что за последние 5 лет ежегодно 7–9% приговоров по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности отменяются и изменяются, третья часть которых — по причине неправильной уголовно-правовой оценки. Ни в одном из регионов страны не сложилась единообразная практика квалификации данных преступлений, что зачастую создает условия незначительного риска привлечения виновных к уголовной ответственности за экономические правонарушения. Так, в 2020 г. только по 44,1% зарегистрированных преступлений в сфере экономической деятельности принято решение о возбуждении уголовного дела (2019 г. — 47,7%, 2018 г. — 48%, 2017 г. — 62%, 2016 г. — 52,2%), при этом предварительно расследовано только 41,4% (2019 г. — 42%, 2018 г. — 41%, 2017 г. — 32%, 2016 г. — 39%), из которых направлено в суд 57% (2019 г. — 55%, 2018 г. — 61%, 2017 г. — 66%, 2016 г. — 68%) и прекращено по реабилитирующим основаниям 8% (2019 г. — 14,5%, 2018 г. — 5%, 2017 г. — 8%, 2016 г. — 15%), отменено и изменено 7% постановленных приговоров (2019 г. — 7%, 2018 г. — 8,2%, 2017 г. — 7,6%, 2016 г. — 7,2%), из них — 11,2% с изменением квалификации (2019 г. — 12,2%, 2018 г. — 16,3%, 2017 г. — 15,8%, 2016 г. — 16,3%).

Отрицательные показатели деятельности, характеризующие ненадлежащее качество и точность квалификации преступлений в сфере экономики, во многом обусловлены проблемами конструкции их составов, связанными с использованием в них таких оценочных признаков, как ущерб, доход и размер преступной деятельности. 71% опрошенных работников органов следствия показали, что при квалификации данных преступлений они испытывали определенные сложности с установлением (расчетом) указанных признаков. Отсутствие обобщенных исследований по вопросам квалификации преступлений в сфере экономики и методик установления (расчета) их стоимостного выражения, противоречивость и разобщенность рекомендаций, содержащихся в различных научных источниках и комментариях, приводят к произвольному толкованию содержания указанных признаков, разнообразным подходам к квалификации сходных преступлений и ошибочному применению норм уголовного закона. Анализ выборочно изученных уголовных дел и приговоров показал, что в 15% случаев вследствие ошибочного определения из обвинения исключаются квалифицирующие признаки крупного и особо крупного ущерба, дохода и размера преступной деятельности либо в единичных случаях уголовные дела возвращаются прокурорам на дополнительное расследование.

Указанные обстоятельства являются одной из причин высокой искусственной латентности преступлений в сфере экономики. По мнению специалистов, фактический объем исследуемых преступлений превышает данные официальной статистики, свидетельствующей о незначительной их доле в общей структуре преступности, в 10 раз. Трудность уяснения и толкования названных оценочных признаков в конструкциях составов преступлений в сфере экономики, неопределенность их содержания не позволяют правоприменителю дать надлежащую уголовно-правовую оценку экономических правонарушений, применить адекватные меры уголовной ответственности.

Такое положение дел не удовлетворяет требованиям Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года в части противодействия ее угрозам — как высокому уровню криминализации экономической сферы, так и сохранению значительной доли теневой экономики, и препятствует наведению в ней правового порядка — как незыблемого условия выполнения планов социально-экономического развития страны, отмеченных в Указе Президента от 7 мая 2018 г. № 204.

Перечисленные факторы и необходимость комплексного подхода к исследуемым вопросам требуют основательного научного обеспечения и свидетельствуют о высокой актуальности проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам ущерба, дохода и размера преступной деятельности и предопределяет ее практическую значимость.

Вместе с тем вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам ущерба, дохода и размера преступной деятельности изучены достаточно глубоко, этой тематике посвящен ряд диссертаций, монографий, научно-практических и учебных пособий, научных статей.

Отдельные теоретические положения по уголовно-правовой оценке ущерба, дохода и размера преступной деятельности, общая характеристика преступлений в сфере экономики, в том числе и особенности конструкций их составов, содержатся в работах А. Н. Бойцова, А. С. Бурцева, А. С. Горелика, Е. А. Игнатенко, Л. Л. Кругликова, С. В. Максимова, И. М. Мацкевича, С. Л. Нуделя, К. В. Ображиева, Т. В. Пинкевич, Г. А. Русанова, И. В. Шишко, Г. Н. Хлупиной и др.

Углубленная разработка общетеоретических и прикладных основ квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по рассматриваемым оценочным признакам через исследование вопросов толкования и уяснения их содержания проведена в рамках научных изысканий, нашедших отражение в диссертациях Л. С. ­Аистовой, К. А. Амиянца, О. В. Боева, Г. Г. Дашковой, М. Г. Жилкина, Д. Б. Лаптева, С. Ф. Мазура, Е. В. Мильчехиной, С. И. Мурзакова, С. А. Плотникова, М. В. Талан, И. А. Тихон, В. Н. Токаренко, В. И. Тюнина и др., а также иных работах А. В. Бриллиантова, В. П. Верина, А. Ю. Викулина, Л. В. Иногамовой-Хегай, А. Г. Корчагина, В. П. Котина, В. Д. Ларичева, Н. А. Лопашенко, Т. Д. Устиновой, А. В. Хабарова, Т. Г. Чебоньян, Е. Ю. Четвертаковой, А. В. Щербакова, А. М. Яковлева, П. С. Яни, Б. В. Яцеленко и др.

Наряду с определением основ толкования содержания ущерба, дохода и размера преступной деятельности в качестве признаков преступлений в сфере экономики, разработаны теоретические положения о сущности и особенностях их стоимостных критериев, методах подсчета для формализации и проанализирована практика их применения в условиях сформировавшихся экономических отношений, которые нашли свое выражение в диссертационном исследовании С. И. Мурзакова, И. В. Осипова1. Весомый вклад в расширение данных знаний также внесли работы М. В. Бавсуна, А. С. Босхолова, В. В. Векленко, А. П. Жеребцова, М. Г. Жилкина, С. А. Коблевой, В. Ф. Лапшина, Т. Ю. Погосян, В. Н. Токаренко, А. В. Шмонина, Е. В. Эминова и др., в которых предложены уникальные подходы подсчета стоимостных критериев оценки крупного и особо крупного ущерба, дохода и размера преступной деятельности в преступлениях сфере экономики для законодательного их закрепления, определены количественные параметры.

Отдельными исследователями для достижения прикладных целей квалификации разработаны теоретические основы расчета ущерба, дохода и размера преступной деятельности применительно к конкретным преступлениям в сфере экономики и смежных с ними преступлений, которые нашли свое отражение в работах А. В. Бакаева, А. М. Зацепина, А. А. Козлова, Н. А. Козырева, М. С. Ласточкиной, А. Г. Морозова, Ю. В. Морозовой, Ю. В. Трунцевского, А. Г. Черных и др.

Несмотря на высокую степень теоретической разработанности рассматриваемой проблемы, по настоящее время остаются неисследованными вопросы, касающиеся методологической основы квалификации преступлений в сфере экономики по признакам ущерба, дохода и размера преступной деятельности, и недостаточно разработаны связанные с ними правила квалификации. Кроме того, полученные указанными авторами знания об основах уголовно-правовой оценки данных оценочных признаков в силу протекающих в экономической сфере изменений и постоянного обновления действующего законодательства перестают отвечать в полной мере современным реалиям. За последние 10 лет в пределах страны комплексных исследований рассматриваемой проблемы на монографическом уровне не проводилось. Все это в совокупности предопределяет необходимость проведения обобщенного исследования особенностей квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по оценочным признакам ущерба, дохода и размера преступной деятельности, выбор темы и основные направления настоящего исследования.

Глава 1. ОСНОВАНИЯ КРИМИНАЛИЗАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1.1. Социальная обусловленность уголовно-правовых мер воздействия в сфере экономической деятельности

Основной задачей уголовного права является охрана интересов личности, общества и государства. Характер данной охранительной задачи и предрешило возникновение самого уголовного права. В юридической литературе отмечается, что «охранительная задача уголовного права и есть его основания, историческая задача, независимая от политического строя соответствующего государства и особенностей его экономики»2.

Указанная особенность уголовного права подчеркивается в ч. 1 ст. 2 УК РФ, согласно которой охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств является первоочередной задачей Уголовного закона. Охранительная задача уголовного права достигается посредством применения ее основного метода — криминализации, под которой принято называть процесс признания (установления) общественно опасных деяний преступными, то есть процесс их формализации.

Весь охранительный потенциал криминализации заключается в ее мерах уголовно-правового воздействия.

К общим признакам мер уголовно-правового воздействия следует отнести следующие3:

— их закрепление в УК РФ;

— наличие правомочий их применения, используемых правоохранительными органами, их должностными лицами, судом, гражданами;

— как правило, процессуальный порядок их применения.

Такие меры П. Ф. Гришанин предлагал группировать следующим образом:

— уголовно-правовые меры предупреждения преступлений;

— уголовно-правовые меры пресечения преступлений;

— уголовно-правовые меры реализации уголовной ответственности4.

К первой группе следует отнести уголовно-правовые меры предупреждения (профилактики) преступлении:

добровольный отказ (ст. 31 УК РФ): «прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца», например, в ст. 210 УК РФ лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления — как мера уголовно-правового воздействия, побуждающая правонарушителя к добровольному и окончательному отказу от продолжения начатых противоправных действий;

уголовная ответственность за преступления с двойной превенцией. «Уголовно-правовые нормы с двойной превенцией — это нормы, устанавливающие уголовную ответственность за общественно опасные деяния, которые обусловливают последующее совершение других преступлении»5. К таким преступлениям в сфере теневой экономики можно отнести: ст. 222 «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов», ст. 222.1 «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств», т. е. те общественно опасные деяния, которые сами, как правило, не представляют большой общественной опасности, но могут привести к совершению более значимых по степени и характеру опасности, по тяжести наступивших последствий, преступления. Так, выявление преступлений, предусмотренных ст. 200.1 «Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов», способствует предупреждению легализации (отмыванию) денежных средств, добытых преступным путем. В данных мерах уголовно-правового воздействия содержится предупредительный потенциал уголовного законодательства;

минимизация последствий — это стимулирование лиц, которые совершили преступления, к активным действиям, которые направлены на предотвращение, устранение или нейтрализацию общественно опасных последствий: ст. 75 — лицо «добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным». Минимизация со стороны виновного предусматривает возмещение ущерба/заглаживание вреда.

Данная мера предполагает, что лицо, которое минимизирует указанные общественно опасные последствия, освобождается от уголовной ответственности.

Деятельное раскаяние, выраженное в возмещении ущерба/заглаживании вреда, предусмотрено:

— ст. 76.1 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с возмещением ущерба»;

— ст. 178 — если лицо возместило причиненный этим преступлением ущерб или иным образом загладило причиненный вред;

— ст. 198, 199 — если лицо полностью уплатило суммы недоимки и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации;

— ст. 199.1 — полностью перечислены в соответствующий бюджет суммы неисчисленных, неудержанных или неперечисленных налогов и (или) сборов и соответствующих пеней, а также сумма штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации;

— ст. 199.4 — полностью уплачены суммы недоимки и соответствующих пеней, а также сумма штрафа в размере, определяемом в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

К минимизации последствий совершенного преступления можно отнести государственное принуждение, выраженное в иных мерах уголовно-правового характера, а именно, положение ст. 104.3 «Возмещение причиненного ущерба» о том, что при отсутствии у виновного иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, кроме указанного в ч. 1 и 2 ст. 104.1 УК РФ, из его стоимости возмещается вред, причиненный законному владельцу, а оставшаяся часть обращается в доход государства (ч. 2).

К добровольной минимизации последствий от преступной деятельности в сфере теневого оборота запрещенных предметов можно отнести их добровольную сдачу, в целях предотвращения совершения иных преступлений с их использованием.

Лицо, добровольно сдавшее:

наличные денежные средства и (или) денежные инструменты, ­освобождается от уголовной ответственности по ст. 200.1.

Во вторую группу следует отнести уголовно-правовые меры пресечения преступлений, в нее входят:

— пресечение преступлений на стадиях умышленного неоконченного преступления (уголовная ответственность за приготовление (ч. 2 ст. 30) и уголовная ответственность за покушение на преступление (ч. 3 ст. 30);

— добровольное/своевременное сообщение (например, добровольное сообщение о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело (ст. 204);

— активное способствование: раскрытию и (или) расследованию преступления (ст. 178); раскрытию или пресечению деятельности преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210).

Анализ норм УК РФ, содержащих данные уголовно-правовые меры, позволил установить, что в соответствующих статьях уголовного закона правоохранительная деятельность связана с выполнением задач по: а) раскрытию и расследованию преступлений; б) раскрытию или пресечению преступной деятельности; в) предотвращению либо пресечению преступлений; г) изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем. Оказание добровольного содействия в решении этих задач со стороны лица, совершившего преступление, предполагает, что это лицо освобождается от уголовной ответственности.

Итак, деятельное раскаяние, выраженное в способствовании:

а) раскрытию и (или) расследованию рассматриваемых преступлений, допускается в следующих статьях УК РФ:

— ст. 178 «Ограничение конкуренции» — лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно первым из числа соучастников преступления добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию;

в случаях, связанных со взяточничеством:

— ст. 184, 200.5, 204, 291, 291.2 — активное способствование раскрытию и (или) расследованию преступления либо добровольное сообщение о совершенном преступлении в орган, имеющий право возбудить уголовное дело;

— ст. 204.1 — активное способствование раскрытию и (или) расследованию преступления и добровольное сообщение о совершенном преступлении в орган, имеющий право возбудить уголовное дело;

б) раскрытию и (или) пресечению преступной деятельности: ст. 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» — лицо, активно способствовавшее раскрытию или пресечению деятельности преступного сообщества (преступной организации) или входящего в него (нее) структурного подразделения и (или) раскрытию и (или) пресечению преступлений, совершенных преступным сообществом (преступной организацией) или входящим в него (нее) структурным подразделением, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления;

в) предотвращению либо пресечению преступления (своевременным сообщением), допускается в:

ч. 4 ст. 31, предусматривающей, что организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца.

Третью группу мер уголовно-правового воздействия составляют меры реализации уголовной ответственности.

К формам реализации уголовной ответственности принято относить: 1) наказание; 2) осуждение без назначения наказания или без его отбывания.

Уголовную ответственность в этой связи предлагается рассматривать как основанную на нормах уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, претерпевать неблагоприятные для себя последствия совершения преступления (быть осужденным от имени государства и понести заслуженное наказание), дать в установленном порядке отчет в совершенном им преступлении6. Реализация уголовной ответственности заканчивается погашением или снятием судимости7.

К карательным мерам уголовно-правового воздействия, направленным на реализацию уголовной ответственности, относятся следующие меры:

— наказание (главы 9–10, ст. 88) — мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Так, к наказанию, имеющему непосредственное отношение к пресечению дальнейшей теневой деятельности осужденного, относится лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 47 УК РФ);

— смягчение наказания (ч. 2 ст. 10, ч. 6 ст. 15, ст. 61, 62, 64) — по обстоятельствам, смягчающим наказание;

— ужесточение наказания (ст. 63 — обстоятельства, отягчающие наказание); рецидив преступлений (ч. 5 ст. 18) влечет более строгое наказание;

— изменение вида исправительного учреждения (ч. 4 ст. 58);

— замена наказания (ч. 5 ст. 46, ч. 3 ст. 49, ч. 4 ст. 50, ч. 5 ст. 53, ч. 2 и 6 ст. 53.1, ч. 3 ст. 59, ч. 2 ст. 72, ст. 80, ч. 3 ст. 81), амнистия (ч. 2 ст. 84) и помилование (ч. 2 ст. 85) в части заменены назначенного наказания более мягким видом наказания);

— сокращение срока (отсрочка отбывания наказания — ч. 4 ст. 82; амнистия и помилование в части сокращения назначенного наказания (ч. 2 ст. 84 и ч. 2 ст. 85 — соответственно);

— судимость (ст. 86, 95), как совокупность ограничений прав и свобод, налагаемых в равном объеме на всех осужденных.

Следует отметить, что Модельный закон СНГ «Основы законодательства об антикоррупционной политике»8 к антикоррупционным стандартам в сфере осуществления государственных и муниципальных закупок (ст. 27) среди других относит: участие в торгах лиц, не имеющих судимость за коррупционные преступления либо преступления, связанные с коррупционными.

В соответствии с ч. 1 ст. 32 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»9 при осуществлении закупки заказчик устанавливает следующие единые требования к участникам закупки:

«отсутствие у участника закупки — физического лица либо у руководителя, членов коллегиального исполнительного органа, лица, исполняющего функции единоличного исполнительного органа, или главного бухгалтера юридического лица — участника закупки судимости за преступления в сфере экономики и (или) преступления, предусмотренные статьями 289, 290, 291, 291.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (за исключением лиц, у которых такая судимость погашена или снята), а также неприменение в отношении указанных физических лиц наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, которые связаны с поставкой товара, выполнением работы, оказанием услуги, являющихся объектом осуществляемой закупки, и административного наказания в виде дисквалификации» (п. 7);

если участник закупки — юридическое лицо, которое в течение двух лет до момента подачи заявки на участие в закупке не было привлечено к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.28 КоАП РФ за незаконное вознаграждение от имени юридического лица (п. 7.1).

В связи с этим коммерческая организация вынуждена применять соответствующие специальные процедуры внутреннего контроля: осуществление хозяйствующим субъектом при приеме работников на ключевые должности специальной проверки кандидатов — проверки фактов наличия судимости, информации о совершенных правонарушениях, в том числе обвинениях/подозрениях, не завершившихся судебным разбирательством10.

Отдельно можно выделить меры обеспечения реализации уголовной ответственности, которые заключаются в следующем:

— квалификация преступлений как совокупность приемов и способов применения уголовного закона, предусмотренных самим законом; уголовно-правовая оценка выявленных общественно опасных деяний с целью решения вопроса о наличии основания и пределов уголовной ответственности11 (общие правила квалификации преступлений — ст. 3, 9, 10, 11, 12; частные правила квалификации преступлений: 1) в рамках одного состава с особенностями: а) субъективных признаков преступления — ст. 5, 20–28; б) частично неоконченной преступной деятельностью (ст. 29, 30); в) соучастия (ст. 32–36); 2) множественности преступлений (ст. 17);

— выдача иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации и находящихся на территории Российской Федерации, иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации (ст. 13).

Помимо карательных уголовных правоограничений (наказания) уголовный закон содержит некарательные уголовно-правовые меры, которые, по справедливому мнению А. А. Нечепуренко, следует объединить единым понятием — «испытание», где «испытание есть мера уголовной ответственности, заключающаяся в обязанностях в виде запретов и предписаний, возлагаемых на осужденного под угрозой отбывания наказания в случае уклонения от их исполнения»12.

По содержанию эти правоограничения состоят из возлагаемых на испытуемого запретов и предписаний, выполнение которых позволяет убедиться в его способности в дальнейшем вести правопослушный образ жизни.

К испытательным (условным) мерам уголовно-правового воздействия следует отнести:

освобождение от наказания (ст. 79 и 93 — условно-досрочное освобождение от отбывания наказания; ст. 82 — отсрочка отбывания наказания); условное осуждение (ст. 73, 74).

Учитывая, что наказание применяется в целях исправления осужденного, а испытательный срок назначается для того, чтобы осужденный своим поведением доказал свое исправление, карательные (наказание) и испытательные меры можно объединить в одну группу как совокупность мер уголовно-исправительного воздействия.

Таким образом, основанная на нормах уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, претерпевать неблагоприятные для себя последствия совершения преступления выражается не только в отбывании заслуженного наказания, но и в испытательном сроке.

При наличии определенных условий уголовная ответственность не может быть реализована с использованием карательного или исправительного воздействия. Это связано с объективными обстоятельствами либо субъективными особенностями лица, совершившего общественно опасное деяние, не связанными с самим фактом совершения конкретного преступления и носящими нереабилитирующий характер:

— малозначительность (ч. 2 ст. 14) — признание того, что деяние не представляет общественной опасности, т. е. оно не причинило и не создавало угрозу причинения значительного вреда объекту уголовно-правовой охраны13;

— сроки давности (ст. 78, 83, 94). Под давностью по уголовным делам подразумевается истечение указанных в законе сроков после совершения преступления или же вступления в силу приговора суда, в силу чего привлечение к ответственности или исполнение приговора не может иметь места и делает излишним и нецелесообразным само наказание;

— освобождение от наказания: в связи с изменением обстановки (ст. 80.1); в связи с болезнью (ст. 81);

— амнистия (ст. 84) в отношении индивидуально не определенного круга лиц в части освобождения от уголовной ответственности либо освобождения от наказания;

— помилование (ст. 85) в отношении индивидуально определенного лица, в части освобождения лица, осужденного за преступление, от дальнейшего отбывания наказания.

Данные меры уголовно-правового воздействия можно определить как уголовно-правовые меры безусловной единичной не реабилитирующей декриминализации. Так, изменение обстановки или истечение сроков давности не связано с выполнением каких-либо запретов или предписаний, а является объективным признанием самоисправления лица с учетом конкретных обстоятельств.

Итак, проведенный анализ мер уголовно-правового воздействия применительно к сфере экономики позволил сделать вывод, что такие меры нельзя отождествлять исключительно с мерами уголовной ответственности, мерами принуждения, и помимо мер принуждения (реализации уголовной ответственности — наказания и судимости) уголовный закон содержит меры:

— уголовно-предупредительного воздействия (добровольный ­отказ);

— уголовно-профилактического воздействия (возмещение вреда, деятельное раскаяние);

— уголовно-исправительного воздействия (в части испытательного срока);

— обеспечения реализации уголовной ответственности (квалификация, выдача);

— единичной не реабилитирующей декриминализации (амнистия и др.).

Теме не менее, среди перечисленных средств подавляющее большинство принадлежит мерам уголовной ответственности и их реализации.

Применительно к экономической сфере они определены в главе 22 УК РФ. Социально-политическая характеристика рассматриваемой главы свидетельствует, что в течение периода действия УК РФ преобладающей тенденцией ее развития явилось расширение сферы преступного, то есть криминализация ряда общественно опасных деяний. Так, если первоначально глава включала в себя 32 статьи, то в настоящее время их насчитывается уже 59, включая простые и квалифицированные (в некоторых статьях предусмотрено несколько самостоятельных составов преступлений).

В чем же причина расширения сферы уголовно-правового воздействия? Представляется, что ответ на него кроется в их социальной обусловленности.

Но прежде, чем перейти к вопросу рассмотрения социальной характеристики оснований криминализации преступлений в сфере экономической деятельности, представляется необходимым остановиться на подходах к пониманию терминов «криминализация», «принципы криминализации», «основания криминализации» в научном сообществе и определить их соотношение.

Криминализация, прежде всего, как социальный процесс, складывающийся из совокупности законодательных решений, устанавливающих уголовную противоправность конкретных общественно опасных деяний.

В юридической литературе можно встретить различные определения криминализации деяний.

Так, Р. Р. Галиакбаров под криминализацией понимает не только закрепление в законе определенных признаков новых составов преступлений, но и повышение верхних пределов санкций в рамках существующих составов14.

Существует и более узкое понятие криминализации и декриминализации деяний. По определению Г. А. Злобина и С. Г. Келиной криминализация — это легальное определение того или иного рода действий (бездействия) в качестве преступления; исключение деяния из числа уголовно наказуемых, отмена его наказуемости именуется, соответственно, декриминализацией15. А. М. Яковлев рассматривает криминализацию как определение в уголовном законе деяния в качестве общественно опасного, виновного и наказуемого.

Несмотря на различие уточняющих формулировок, в общем виде криминализация представляет собой процесс, который включает выявление целей, оснований и возможностей установления уголовной ответственности за те или иные деяния, и, как результат, признание деяний преступными и уголовно наказуемыми.

Таким образом, процесс криминализации состоит в выявлении целей, возможностей установления уголовной ответственности за те или иные деяния и издании уголовных законов, закрепляющих эти государственные решения. Результатом криминализации выступает совокупность норм уголовного права, содержащих перечень преступлений и предусмотренных за них наказаний, а также оснований и условий привлечения виновных к уголовной ответственности и освобождения от нее16.

К определению криминализации можно отнести положение о том, что данные процессы должны основываться на принципах, которые имеют важное значение для совершенствования уголовного законодательства и его эффективного применения.

Под принципами криминализации понимаются научно-обоснованные и сознательно применяемые общие правила и критерии оценки допустимости и целесообразности уголовно-правовой новеллы, устанавливающей или изменяющей ответственность за конкретный вид деяний.

Принципы криминализации — это прикладные принципы, в соответствии с которыми устанавливается необходимый и эффективный уголовно-правовой запрет. При этом к таким принципам относит: 1) достаточную общественную опасность криминализируемых деяний; 2) относительную распространенность деяний; 3) возможность позитивного воздействия уголовно-правовой нормы на общественно опасное поведение; 4) преобладание позитивных последствий криминализации; 5) неизбыточность уголовно-правового запрета; 6) своевременность криминализации. Принципы криминализации должны определять не общественную опасность деяния вообще, а достаточность объективно существующей общественной опасности для введения уголовного запрета17.

Таким образом, принципы криминализации составляют систему правил и критериев установления уголовной ответственности, то есть по существу выступают в качестве основополагающих идей, которые способствуют процессу криминализации в уголовном законодательстве18.

В отличие от принципов основания криминализации образуют определенную систему фактов общественного бытия и общественного сознания, взаимодействие явлений и тенденций социальной реальности.

Термин «основания криминализации» был предложен Г. А. Злобиным19, утверждавшим, что по своему характеру основания криминализации могут быть достаточно разнородны. В качестве оснований криминализации Г. А. Злобин выделял «обнаружение вредных последствий хозяйственной или иной деятельности людей», «существенное и внезапное изменение социальной, экономической или политической обстановки в результате войны, стихийного бедствия, неурожая и других событий», «такое развитие общества в целом или отдельной сферы социальной действительности, которое определяет нетерпимость, особую опасность некоторых действий, с которым ­прежде приходилось… мириться» и под ними понимал «действительные предпосылки, социальные причины возникновения или изменения уголовно-правовой нормы»20. Аналогичной позиции придерживались В. Н. Кудрявцев и В. В. Лунеев, которые полагали, что основания криминализации — это ее социальные причины, которые могут быть достаточно разнообразны (возникновение и развитие новой группы отношений, изменение обстановки в стране)21. При этом они подчеркивали, что причины криминализации и ее основание не подлежат отождествлению. По мнению последних, основание носит объективный характер, который не всегда присущ причинам, поскольку последние могут быть также обусловлены конкретными частными ситуациями, являющимися поводом для криминализации22. Под основаниями криминализации Кудрявцев В. Н. понимал общественную вредоносность, распространенность, невозможность предотвратить другими средствами23.

Кроме того, существует узкий подход к пониманию оснований криминализации. Так, Н. А. Лопашенко считает, что есть только одно основание для криминализации — существование общественно опасного поведения, требующего уголовно-правового запрета24. Практически такому подходу придерживается Наумов А. В., который под общим основанием криминализации (декриминализации) видит переоценку степени их общественной опасности25.

Таким образом, в науке не выработано единого подхода к пониманию оснований криминализации в современной уголовно-правовой теории. Несмотря на это, каждый из них имеет право на свое существование, поскольку представляет определенную научную ценность, и имеющиеся между ними противоречия в основном носят дискуссионный характер.

Нисколько не принижая научную ценность каждой из указанных выше точек зрения, представляется необходимым представить собственное понимание по данному вопросу.

Итак, под основанием криминализации следует понимать совокупность негативных признаков в антисоциальном акте человеческого поведения, при наличии и взаимодействии которых последний переходит в новое качественное состояние, позволяющее ему причинение наиболее повышенного (существенного) вреда охраняемым законом общественным отношениям, то есть приобретает признак общественной опасности.

Исходя из этого определения, можно заключить, что основанием установления конкретного уголовно-правового запрета и ответственности за его нарушение является наличие в противоправных актах человеческого поведения признаков общественной опасности. Именно поэтому разрешение вопроса, связанного с установлением достаточности негативных признаков, в совокупности и во взаимодействии продуцирующих общественную опасность, является одним из «краеугольных камней» в теории криминализации.

Источником уголовно-правовых норм является выраженная в правовых предписаниях государственная воля. Появление уголовно-правовых средств защиты отношений должно быть обусловлено протекающими социальными, экономическими и культурными закономерностями, определяющими потребности государства, общества и личности как факторы преобразования социальных отношений и основа для формирования уголовно-правовых предписаний. Поскольку в последних выражается воля общества и политика государства, для правильной реализации мер уголовной ответственности необходимо уяснить социально-политическую направленность уголовно-правовой нормы.

Одновременно социальная обусловленность уголовно-правовых норм является условием, обеспечивающим возможность их эффективного применения, в том числе через квалификацию преступлений, так как от этого качества зависит одобрение обществом тех или иных правил поведения как единственно возможных и правильных, требующих их соблюдения.

Зависимость эффективности реализации уголовно-правовой нормы от ее социальной сущности позволяет вывести умозаключение о том, что социальная обусловленность уголовной ответственности — это есть объективная предпосылка квалификации. Социально не­обусловленная уголовно-правовая норма, не соответствующая критериям (принципам) криминализации, не в состоянии обеспечить свое функциональное предназначение и быть пригодной для применения в практической деятельности. Как правило, такие нормы, будучи формализованными в законе, являются недействующими («мертвыми») и могут быть объективной предпосылкой для квалификации только в потенциальном состоянии. При таких обстоятельствах уяснение смысла уголовно-правовой нормы имеет методологическое значение для квалификации преступлений и может быть достигнута только через исследование социальной обусловленности мер уголовной ответственности. Применительно к преступлениям в сфере экономической деятельности она реализуется посредством определения социальной характеристики оснований установления уголовной ответственности в указанной сфере.

Несмотря на актуальность вопросов социальной обусловленности уголовной ответственности в сфере экономической деятельности, отдельных работ, посвященных обобщенному исследованию и социальной характеристике оснований криминализации преступлений в указанной сфере, нет. Имеются только отдельные диссертационные работы И. В. Дмитриенко26, Т. Д. Устиновой27, Т. В. Семенова28, А. Н. Бойцова29 и других, посвященные исследованию как определенных преступлений, так и группы однородных преступлений в сфере экономической деятельности, в которых предприняты попытки освещения социальной характеристики оснований их криминализации с позиции соответствия общепринятым критериям (принципам) постановки под уголовно-правовую охрану общественных отношений. Указанные работы являются результатом продолжения состоявшейся в теории отечественного уголовного права концептуальной идеи к подходу изучения социальной обусловленности уголовно-правовых мер воздействия, согласно которому существо проблемы социальной ­обусловленности уголовно-правовых мер воздействия связывают с определением критериев (факторов, принципов), при наличии которых определенное поведение признается преступным30.

Представляется, что подход к исследованию социальной обусловленности уголовно-правовых мер воздействия, основанный с позиции критериев криминализации деяний, не вполне рациональный. Социальная обусловленность подразумевает за собой социальную характеристику оснований криминализации, направленную на установление материальной сущности преступления, отражаемой признаком общественной опасности. Когда определение социальной обусловленности связывают с критериями криминализации, основная часть которых носит нормативный характер, то происходит смешение в одной плос­кости социальных и правовых оснований, что препятствует полному и всестороннему их пониманию, исследованию. В этой связи, представляется, для определения социальной обусловленности уголовно-правовых норм, закрепляющих основания уголовной ответственности за нарушения в сфере экономической деятельности, наиболее правильно исследование последних по материальным признакам, выражающимся в негативных изменениях общественных отношений в социально-политической и экономической сферах.

Возможность этих негативных изменений обусловлена присущим преступлениям свойством общественной опасности, вносящей определенные элементы дезорганизации, деформации, деструктуризации в сложившуюся систему социальных отношений. Общественная опасность — категория сугубо социальная, являясь частью общесоциальной категории «опасность», представляет собой негативное состояние, в основе которого лежат явления материального и социального мира, которые во взаимодействии порождают опасность, угрозу для интересов общества, граждан31. Одновременно она является уголовно-правовой категорией, наполняющей юридическую форму конкретным социально-материальным содержанием, и выступает основой и единственно стабильным критерием объективности морально-психологической оценки противоправного поведения гражданина как противоречащего интересам общества32. Присущее преступлению свойство общественной опасности предопределяет материальную его сущность, обусловленную причинением вреда системе общественных отношений, выражаемого через социальную субстанцию — антисоциальные последствия деяния. Именно в причинении антисоциальных последствий преступлениями кроется социальный механизм нарушения общественных отношений, который для подавляющей части преступлений в сфере экономической деятельности осложнен количественными материальными образованиями, составляющими преступный результат либо объемы (масштабы) противоправной деятельности.

Объективно существующее состояние общественных отношений в сфере экономики, обуславливающее необходимость их уголовно-правовой охраны, несомненно, находит внешнее отражение в государственной политике, касающейся обеспечения экономической безопасности33. Основные цели, направления и задачи данной политики определены в Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2017 г. № 20834. В данном стратегическом документе с учетом сложившегося на международном и внутригосударственном уровнях положения дел установлены угрозы и вызовы национальной экономической безопасности. С учетом поставленных целей исследования, абстрагируясь от внешних угроз, представляется необходимым остановиться на внутренних, в числе которых в Стратегии выделены: высокий уровень криминализации и коррупции в экономической сфере, сохранение значительной доли теневой экономики. Рассматриваемые факторы на государственном уровне расцениваются как создающие прямую или косвенную возможность нанесения вреда национальным интересам Российской Федерации в экономической сфере и, тем самым, опасны не только для государства в целом, но и для общества, граждан.

Значительное число исследователей рассматривают криминальную («черную») экономику составной частью теневой экономики35. Ряд исследователей, деятельность в криминальном секторе не относит к экономике, поскольку в нем отсутствует свободный обмен, подменяемый внешнеэкономическим принуждением либо игрой на слабостях за счет удовлетворения извращенных потребностей товарами и услугами, не относящимися к общественному благу36.

Колесников В. В. определяет криминальную экономику как ту часть теневой экономики, которая связана с осуществлением криминальной и криминализированной экономической деятельности. Криминальная экономика использует запрещенные виды предпринимательской деятельности, внеэкономические методы конкурентной борьбы, также для нее характерны неэквивалентный обмен и присвоение экономических благ, активов, прав на них, денежных средств — совершение преступлений повышенной общественной опасности (профессиональные наркобизнес и торговля оружием, контрабанда, массовое изготовление и продажа алкогольной продукции, организация или содержание притонов для занятия проституцией и др.)37. Она состоит из двух частей: «криминализированной экономики» и «нелегальной экономики» («собственно криминальной экономики»). В рамках «криминализированной экономики» достижение конкурентного преимущества обеспечивается посредством мошенничеств и деяний, связанных с обманом, злоупотреб­лением доверием, например незаконное предпринимательство, коммерческое мошенничество, фиктивное и преднамеренное банкротство, уход от налогообложения посредством сокрытия доходов. «Собственно криминальная экономика» предполагает использование силовых методов, например угрозы, вымогательства, заказные убийства и др.38

Блашенцев Б. О. определяет криминальную экономику как нелегальные виды деятельности, запрещенные уголовным законодательством, и выделяет организованную и неорганизованную преступность. К первой из них автор относит фальшивомонетничество, взяточничество, подлог, мелкое мошенничество и др., ко второй — коррумпированность государственных и муниципальных служащих39.

Криминальный сектор40 может быть подразделен на традиционную общеуголовную корыстную преступность (кражи, грабежи, разбои, вымогательство и т. д.), прямо запрещенный уголовным правом сектор экономической деятельности (наркобизнес, проституция, торговля оружием, рынок заказных убийств и т. д.), сектор экономической преступной деятельности в легальной по содержанию сфере хозяйствования (выраженный, преимущественно, в преступлениях, предусмотренных главой 22 УК РФ), коррупционный сектор (в том числе и политико-коррупционный сектор41).

Из представленной структуры криминальной экономики правонарушения в сфере экономической деятельности, составляющие сектор экономической преступной деятельности в легальной по содержанию сфере хозяйствования, имеют, по сравнению с иными, высокую долю латентности42. В официальной статистике отражается не более 10% экономических правонарушений от всего числа совершенных нарушений43. Несмотря на это, статистические данные МВД России свидетельствуют, что преступления в сфере экономической деятельности характеризуются достаточно широкой распространенностью. Оценивая их динамику за последние 8 лет, следует отметить, что в ней до 2014 г. проявлялись положительные тенденции, связанные со снижением количества преступлений с 47 380 до 31 17544. Однако, начиная с 2015 г., наметилась устойчивая тенденция ежегодного незначительного роста их количества, до 45 926 пре­ступлений в 2020 г. Применение математических методов линейного прогнозирования свидетельствует, что количественные показатели преступлений в сфере экономической деятельности в среднесрочной перспективе будут расти незначительно от года в год (рисунок 1)45.

Рис. 1. Динамика количества зарегистрированных преступлений

Как указывалось выше, данная цифра не отражает истинно-объективную реальность, фактически посягательств на объекты экономической деятельности с учетом их латентности более 10 раз больше46. Существующий учет не охватывает все разновидности бизнес-преступности и ограничивается, как правило, «мелочью»47. По мнению В. В. Лунеева, при регистрации даже четверти реальной экономической преступности она превысит число таких распространенных деяний, как кража, так как латентность преступности экономической направленности выше традиционных краж48. Столь внушительные цифры преступлений рассматриваемой разновидности дают основания говорить о низкой этике в отечественной экономической деятельности, а также об опасной тенденции перехода хозяйствующих субъектов к противоправному поведению в своей деятельности как устойчивому и массовому явлению. Подтверждение этому — анализ изученных уголовных дел и приговоров, который показывает, что в подавляющей части (44,4%) преступления в сфере экономической деятельности совершаются лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих организациях — хозяйствующих субъектах.

Высокая степень криминализации экономической сферы, в свою очередь, обуславливает нелегальный экспорт капитала за границу как частным сектором, стремящимся тем самым минимизировать риск своей предпринимательской деятельности, так и криминальными структурами в целях исключения возможности их конфискации, что зачастую сопряжено с криминальным банкротством как способом ухода от долгов и обязательств. Нелегальный вывоз капитала осуществляется как через традиционные рынки, так и через недавно получившие становление рынки ценных бумаг при помощи оффшорных компаний (холдинговые компании, банки и трастовые компании, страховые компании, инвестиционные компании и т. д.). Несмотря на то, что в последние годы в России наметилась тенденция сокращения нелегального вывоза капитала из страны, их объемы по-прежнему остаются высокими49. Так, в 2014 г. чистый вывоз капитала из России составил 154,1 млрд долларов США, 2015 г. — 58,1 млрд 2016 г. — 19,8 млрд 2017 г. — 29 млрд50. В 2018 г. по данным Центрального Банка России отток капитала вырос в 2,7 раза и составил 67,5 млрд долларов США51, 2019 г. — снизился в 2,4 раза до 26,7 млрд52, 2020 г. — снова возрос в 2,2 раза, составив 47,8 млрд долларов США (рисунок 2)53.

Рис. 2. Статистика вывоза капитала из России

Указанные данные не отражают в полной мере объективную картину действительности, эксперты сходятся во мнении, что Центральный банк России постоянно недоучитывает движение оттоков54.

По мнению главы Global Financial Integrity Раймонда Бейкера, у России серьезные проблемы с оттоком капитала, сотни миллиардов долларов, которые могли быть потрачены на здравоохранение, образование, инфраструктуру попросту потеряны55. Согласно данным Tax Justice Networks, по выводу частного капитала Россия в мире занимает второе место, что составляет без малого 800 млрд долларов США (расчеты велись начиная с 1990)56.

Таким образом, высокий уровень криминализации в сфере экономической деятельности, учитывая ее антисоциальную направленность и сущность, посягающую на социальные блага, вызывает определенную опасность для нормального функционирования общества и государства в целом.

Между тем, эта опасность не ограничивается только высоким уровнем криминализации в сфере экономической деятельности, а также повышается наметившейся негативной тенденцией развития теневой экономики, составляющей основу неформальной, скрытой экономики, а также латентной преступности в сфере экономической деятельности. По данным Федеральной службы государственной статистики, доля теневой экономики в России в 2015 г. составила около 28,1% ВВП, а необлагаемый налогом доход от деятельности в ней — примерно 7 трлн рублей57. В теневом секторе было занято 14,3 млн человек, что составляло 22,1% от общего числа трудящихся в экономике государства. В 2016 г. при доле теневой экономики 28,3% указанный показатель превысил 15 млн человек, достигнув своего рекордного размаха58. С учетом протекающих в экономике и обществе данных негативных процессов, недополученные бюджетные доходы государством от налогов на труд составляют более 5% ВВП (около 3,3% ВВП — социальные взносы и 1,9 ВВП — налоги на доходы физических лиц)59, в том числе в размере 50–60 млрд рублей ежегодно на труд нелегальных мигрантов60 и 520 млрд рублей в год на труд самозанятых и неформально занятых граждан61, а также от потерь от несобираемости налога на добавленную стоимость (далее НДС) — в размере порядка 0,06% ВВП62. В 2017–2020 гг. доля теневого сектора экономики уменьшилась незначительно (Росстатом оценивается за 2017–2018 гг. в пределах 20,5 и 20% ВВП, в 2019–2020 гг. — выше отметки 20% ВВП; в среднем за каждый год, с учетом занятости в теневом секторе по разным оценкам от 13 млн и выше человек, недополученный доход бюджетов всех уровней составляет около 3–4 трлн рублей) и по-прежнему остается высокой относительно индустриально развитых стран, в связи с чем Россия, по данным МВФ, в общем рейтинге среди других стран занимает 49 место63. Приведенные показатели свидетельствуют, что масштабы вреда от оборотов теневого сектора экономики являются столь значительными, что представляет непосредственную угрозу для экономической безопасности государства и общества (рисунок 3).

Рис. 3. Статистика теневой экономики в России (2011–2018 гг.)

Существование теневой экономики создает коррумпированный эффект в государственном управлении. Так, Гилинский Я. И. включил коррупцию в подсистему «теневых» отношений в обществе. Придерживающиеся такой точки зрения ученые считают, что теневая экономика, теневое право — это равнозначные с коррупцией понятия64.

Негативное воздействие коррупционной угрозы на экономику проявляется в том, что она обусловливает:

— расширение масштабов криминального сектора теневой экономики, коррупция — один из основных механизмов его воспроизводства;

— взаимодействие коррумпированной власти с криминальным бизнесом, организованной преступностью, которые, взаимодействуя с коррумпированными группами чиновников, усиливаются еще больше с помощью доступа к политической власти и благодаря возможностям для отмывания «грязных» денег;

— нарушение конкурентных механизмов рынка, снижение эффективности рыночных механизмов. Зачастую в выигрыше оказывается не тот, кто объективно конкурентоспособен, а тот, кто смог получить преимущества за взятки, как результат — возникновение монополий и недобросовестной конкуренции в экономике, соответственно — снижение эффективности ее функционирования;

— замедление появления эффективных частных собственников, особенно среднего уровня;

— неэффективное использование бюджетных средств, в частности при распределении государственных заказов и кредитов, как результат ― воспрепятствование эффективной реализации правительственных программ;

— рост цен за счет издержек, связанных с «платными услугами чиновников». Коррупция поднимает не только стоимость товаров, увеличивается стоимость инвестиций и инвестиционных проектов. Из-за коррупции общая цена инвестиционного проекта увеличивается на 10–20% за счет взяток, а иногда и на все 100%, когда решается проблема по нецелесообразному и непроизводительному инвестиционному проекту;

— снижение доверия экономических субъектов к способности государства контролировать ситуацию, уменьшение эффективности государственного управления и бизнеса, стимулов к инвестициям, снижение инвестиционной привлекательност

...