Г. С. Мацакян

Право личного пользовладения (узуфрукт) в зарубежном и российском гражданском праве

Монография

Ответственный редактор 
доктор юридических наук, профессор 
Л. Ю. Василевская

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.25

ББК 67.404.1

М36

Автор:
Мацакян Г. С., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) Л. Ю. Василевская.

Представленная вниманию читателей монография посвящена узуфрукту — классическому ограниченному вещному праву личного характера, которое зародилось в римском праве и в процессе его рецепции было воспринято практически всеми правопорядками континентального типа. В работе рассмотрены понятие и содержание узуфрукта, его субъекты и объекты, основания возникновения и прекращения, особенности осуществления и защиты. Автором проведен анализ исторического развития узуфрукта в римском, зарубежном, российском дореволюционном и советском гражданском праве. Значительное внимание уделено сравнительно-правовым аспектам рассматриваемой проблематики — теоретическому и законодательному оформлению узуфрукта в европейском континентальном праве (германском, французском, австрийском, итальянском и др.). Особое место занимает анализ положений об узуфрукте (праве личного пользовладения), содержащихся в Концепции развития гражданского законодательства РФ и принятом на ее основе Законопроекте о новой редакции раздела II Гражданского кодекса РФ «Вещное право». Проанализированы известные российскому правопорядку правовые конструкции, которые по своему характеру и содержанию схожи с узуфруктом.

Содержание работы основано на комплексном, подробном изучении большого количества юридических и эмпирических источников.

Сделанные автором выводы и сформулированные на их основе предложения могут быть использованы для совершенствования российского гражданского законодательства.

Законодательство приведено по состоянию на сентябрь 2021 г.

Для юристов (ученых и практиков), преподавателей, аспирантов и широкого круга специалистов, интересующихся проблемами гражданского, в том числе вещного, права.

Монография подготовлена при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс».
Текст публикуется в авторской редакции.

УДК 347.25

ББК 67.404.1

© Мацакян Г. С., 2022

© ООО «Проспект», 2021

Светлой памяти моего деда
ГАБРИЕЛЯ МАЦАКЯНА
посвящаю эту монографию...

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая читателю монография подготовлена моей талантливой ученицей — Мацакян Гоар Суреновной, кандидатом юридических наук, старшим преподавателем кафедры гражданского права Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), закончившей с отличием МГЮА и аспирантуру по кафедре гражданского права нашего Университета.

После окончания очной аспирантуры, работая в МГЮА, Г. С. Мацакян ведет активную практику по представительству в арбитражных судах. С 2018 по 2021 г. выиграла более шестнадцати споров, включая корпоративные споры и споры о банкротстве граждан и юридических лиц.

Как практикующий юрист Гоар Суреновна не прекращает и научно-исследовательскую работу. Сферой ее творческих профессиональных интересов является вещное право в целом, и такое ограниченное вещное право, как узуфрукт (право личного пользовладения), в частности.

Предлагаемая читателю монография представляет собой высококвалифицированное научное исследование, связанное с актуальными проблемами права личного пользовладения (узуфрукта) и его защиты с учетом планируемых изменений в ГК РФ. Речь идет о предложенных проектом федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Проект) положениях, предусматривающих правовую конструкцию узуфрукта и новые способы его защиты для введения в Гражданский кодекс Российской Федерации. Положения Проекта о праве личного пользовладения (в раздел II «Вещное право») являются спорными, предложенный Проектом вариант трактовки права личного пользовладения (узуфрукта) во многом противоречив, не продуман и нуждается в серьезной теоретической проработке.

В этих условиях обращение Г. С. Мацакян к сложным теоретическим проблемам узуфрукта заслуживает внимания. Такой подход оказался продуктивным: на высоком теоретическом уровне дается анализ взглядов известных зарубежных авторов, а также российских цивилистов дореволюционного, советского и современного периодов по сложным дискуссионным вопросам указанной проблематики.

На основе обширного теоретического и практического материала рассматриваются: генезис института права личного пользовладения; понятие и основные квалифицирующие признаки узуфрукта в римском частном праве, в современном зарубежном законодательстве, а также в российском дореволюционном, советском и современном гражданском праве; проанализированы основания и прекращения права личного пользовладения, особенности его гражданско-правовой защиты; исследованы сложные дискуссионные вопросы теории и правоприменения, связанные, например, с трактовкой иска о признании права пользовладения или обоснованием авторской позиции по вопросу установления такого универсального способа вещно-правовой защиты права личного пользовладения, как конфессорный иск, известный в правопорядках романской ветви континентального права.

Особую ценность работе придает то, что она написана на основе обширного теоретического и практического материала. Это позволило автору обобщить опыт законодательной и судебной практики в государствах, определивших развитие не только англосаксонской правовой семьи, но и романской и германской ветвей континентальной системы права, последняя из которых (т. е. германская ветвь), как известно, наиболее близка для отечественного правопорядка. Речь идет о правовых системах Германии, Австрии, Швейцарии, Франции, Италии, Испании, Греции, Португалии, Мексики, Бразилии и других государств, изучение правового опыта которых позволило автору сделать не только интересные выводы о правовой регламентации узуфрукта в указанных государствах, но и сформулировать некоторые предложения по совершенствованию гражданского законодательства Российской Федерации в этой сфере.

Благодаря сравнительно-правовому анализу законодательства РФ и рассматриваемых государств, изучению оригинальных правовых источников и литературы по исследуемой проблематике на английском и немецком языках, автору удалось выявить определенные пробелы регулирования рассматриваемых отношений в анализируемом варианте Проекта, предложить авторское видение и решение проблемы не только на доктринальном уровне, но и в рамках проводимой реформы вещного права применительно к конструкции узуфрукта.

В целом исследование Г. С. Мацакян свидетельствует о том, что она обнаружила глубокие, фундаментальные знания в области изучаемой проблемы, умение анализировать и обобщать теоретический и фактический материал и на этом основании приходить к интересным выводам, имеющим научно-познавательное и практическое значение. Об этом свидетельствуют выводы и те предложения, которые сделаны автором в монографии.

Работу отличает ее фундаментальность, хороший юридический язык, а также глубина анализа поставленных в ней проблем и способы их разрешения.

Безусловно одно, можно гордиться ученицей, которая благодаря трудолюбию, незаурядным способностям, упорству в постижении сложнейших проблем науки гражданского права в настоящее время демонстрирует колоссальный прорыв в своем юридическом образовании и самообразовании, свидетельствующем о ее высоком профессионализме и компетенции в сложнейших вопросах цивилистики.

Доктор юридических наук, профессор,
профессор кафедры гражданского права
Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)
Л. Ю. Василевская
26 сентября 2021 г.

ВВЕДЕНИЕ

Проект федерального закона № 47538-6/5 «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации»1 предлагает существенно модернизировать положения Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) об ограниченных вещных правах. Основной целью этой модернизации является установление в ГК РФ развитой системы ограниченных вещных прав, нашедших отражение в европейских континентальных правопорядках и показавших свою теоретическую и практическую действенность. Особое место среди них занимает право личного пользовладения (узуфрукт) (глава 20³ ГК РФ в ред. Законопроекта).

В настоящее время отечественный законодатель не квалифицирует узуфрукт в качестве отдельного вещного права. Между тем действующее гражданское законодательство закрепляет ряд прав, которые по своему характеру и содержанию весьма схожи с узуфруктом. В числе таких прав прежде всего следует назвать право членов семьи собственника жилого помещения пользоваться этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством (п. 1 ст. 292 ГК РФ; ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации2 (далее — ЖК РФ)), а также права пользования жилым помещением, возникающие у граждан на основании либо договора пожизненного содержания с иждивением (п. 1 ст. 601 ГК РФ; ст. 34 ЖК РФ), либо в силу завещательного отказа (п. 2 ст. 1137 ГК РФ; ст. 33 ЖК РФ).

Схожие с узуфруктом ограниченные вещные права предусмотрены также в ст. 216 ГК РФ. Речь идет о правах пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования, объектом которых выступают земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности (ст. 265, 268 ГК РФ).

Таким образом, в современном российском законодательстве существует объективная потребность во введении единого субъективного ограниченного вещного права личного характера, в рамки которого могли бы укладываться все названные правовые конструкции. Эту роль вполне может выполнять право личного пользовладения (узуфрукт).

Однако положения, предложенные в главе 20³ ГК РФ в ред. Законопроекта («Право личного пользовладения»), являются спорными и требуют фундаментальной доктринальной проработки и совершенствования.

Определение возможных направлений совершенствования гражданского законодательства в части правовой регламентации права личного пользовладения невозможно без системного анализа и критического осмысления опыта, накопленного отечественной и зарубежной доктриной, законодательной и правоприменительной практикой на различных этапах его становления и развития.

Проблемами права личного пользовладения занимались многие отечественные цивилисты на различных этапах развития российской гражданско-правовой науки. Так, среди дореволюционных цивилистов узуфрукту (праву личного пользовладения) посвящали свои труды К. Н. Анненков, Д. И. Азаревич, Н. П. Боголепов, Н. В. Варадинов, Ю. С. Гамбаров, С. Б. Гомолицкий, И. И. Горонович, Д. Д. Гримм, Л. Б. Дорн, В. В. Ефимов, А. И. Кранихфельд, С. А. Муромцев, Б. Э. Нольде, Г. Ф. Шершеневич, Л. И. Петражицкий, К. П. Победоносцев, И. А. Покровский, В. И. Синайский, В. М. Хвостов, И. Е. Энгельман и др. В советский период изучением проблем института пользовладения (узуфрукта в римском праве) занимались Е. В. Васьковский, И. Б. Новицкий, И. С. Перетерский. В постсоветский период отдельным вопросам права личного пользовладения уделяли внимание такие авторы, как З. А. Ахметьянова, Л. Ю. Василевская, С. А. Громов, Д. В. Дождев, И. А. Емелькина, А. В. Копылов, С. А. Синицын, Е. А. Суханов и др.

Не умаляя вклад, внесенный перечисленными авторами в исследование отдельных вопросов, связанных с правом личного пользовладения, отметим, что проблематика права личного пользовладения тем не менее не получила всестороннего, системного изучения и глубокой теоретической проработки. Многие вопросы остались открытыми, спорными и не до конца разработанными.

В настоящей работе автором поставлена цель разработать и обосновать новый подход к исследованию института пользовладения, выявить основные проблемы его правовой регламентации в гражданском праве России в связи с планируемыми изменениями ГК РФ, принимая во внимание богатейший опыт законодательной и правоприменительной практики зарубежных стран. Необходимость обращения к институту пользовладения прежде всего обусловлена тем, что правовая конструкция узуфрукта в настоящее время законодательно закреплена практически во всех странах континентальной Европы. Развитие российского законодательства о вещном праве не должно протекать в условиях изоляции, исключающих влияние зарубежного права.

Глава 1.
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ УЗУФРУКТА (ПРАВА ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВЛАДЕНИЯ)

§ 1. Узуфрукт в римском частном праве

Узуфрукт (ususfructus) относится к числу вещных прав на чужую вещь (iura in re aliena), известных цивилистике со времен римского частного права. Среди исследователей римского права преобладает мнение, что толчком к широкому применению узуфрукта в Древнем Риме послужило развитие института завещательного отказа (legatum). Раскрывая существо завещательного отказа, германский цивилист Г. Дернбург (H. Dernburg), имея в виду римское право, подчеркивал, что его «ближайшей и, без сомнения, самой исконной целью было уравнение положения членов семьи3»4. В частности, отец семейства (paterfamilias), завещая свое имущество детям, «уравнивал» имущественное положение жены путем установления в ее пользу завещательного отказа, в силу которого последняя приобретала вещное право на имущество, входящее в состав наследственной массы. После его смерти дети приобретали право собственности на это имущество, а жена (вдова) — узуфрукт. Поскольку при установлении узуфрукта происходило обременение имущества детей, то последние не могли каким-либо образом препятствовать вдове пользоваться этим имуществом. Цель установления этого вещного права состояла в обеспечении вдовы «алиментами», которые она могла получить в результате использования наследственного имущества. Не случайно Ч. Санфилиппо (C. Sanfilippo), рассматривая вопрос о происхождении узуфрукта, отмечал, что «с самого его появления у него были ярко выраженные алиментные функции»5.

Первые упоминания об узуфрукте как о правовом институте можно найти уже в Институциях Гая (далее — «Институции»): «господин над proprietas6 обремененного предмета может in jure уступить другому узуфрукт, а сам он удерживает за собою только nuda proprietas7»8 (Gai.2.30)9. Очевидно, что на самых ранних этапах развития узуфрукт находился под сферой влияния цивильного права (ius civile), тем не менее в науке римского права его традиционно рассматривали как институт преторского права (ius praetorium).

Более развернутое представление об анализируемом институте содержится в Сентенциях Павла (далее — «Сентенции»)10. Несмотря на небольшое число фрагментов, посвященных узуфрукту, именно в этом правовом памятнике были заложены основы общего учения об ususfructus, разработанного классиками римской юриспруденции.

Еще одним источником римского частного права, содержащим отрывки из сочинений классических юристов и императорских конституций об узуфрукте, являются Ватиканские фрагменты о римском праве (далее — «Ватиканские фрагменты»). Этот источник включает в себя специальный раздел «Об узуфрукте» («De usufructu»)11. Однако, с точки зрения содержательного уровня, определяющую роль для системного изучения узуфрукта играет компиляция12 императора Юстиниана (Corpus iuris civilis). Особое значение из указанного собрания имеют Дигесты Юстиниана (далее — «Дигесты»), в рамках которых выделена книга седьмая, посвященная отдельным разновидностям личных сервитутов13.

Прежде чем раскрыть суть узуфрукта, следует подчеркнуть, что римские юристы рассматривали его как разновидность личного сервитута14. В развитом римском праве (в классический период) сервитутом (servitus) называлось принадлежащее определенному лицу право пользования чужой вещью в каком-либо отношении15.

Известно, что в римском праве сервитуты (servitutes) классифицировались на вещные (praediorum) и личные (personarum). Изначально вещные и личные сервитуты не сливались теоретически в одну категорию сервитутов16. Термин «сервитут» использовался республиканскими юристами для обозначения вещных (земельных) сервитутов. Доказательством такого вывода служит то обстоятельство, что на начальном этапе развития римской классической юриспруденции сервитут и узуфрукт сопоставлялись как два самостоятельных понятия17. Вещные и личные сервитуты впервые были объединены в одном понятии в книге восьмой Дигест Юстиниана. В первом титуле «О сервитутах» («De servitutibus») названной книги указывалось, что «сервитуты суть или сервитуты личные, как то: пользование и узуфрукт, — или сервитуты вещные, как то: сервитуты сельских и городских имений» (D.8.1.1)18.

Различие между вещными и личными сервитутами Л. Дорн объяснил следующими противоположениями: 1) в субъективном отношении личные сервитуты были нераздельно связаны со специально определенным физическим или юридическим лицом, а вещные сервитуты — с недвижимой вещью, так что последние могли быть осуществлены не только определенным индивидуальным лицом, но и каждым законным владельцем господствующей вещи; 2) в объективном отношении личные сервитуты могли быть установлены на любую телесную вещь, движимую или недвижимую, тогда как объектом вещных сервитутов выступало только недвижимое имущество19.

Сравнивая эти две категории сервитутов, можно выделить еще несколько принципиальных различий.

Во-первых, вещные сервитуты, как правило, имели бессрочный характер и прекращались только при гибели господствующего или служащего земельного участка. Если собственник служащей вещи и сервитуарий не предусматривали иных оснований прекращения вещного сервитута, последний действовал бессрочно и при смерти управомоченного лица переходил к его правопреемникам вместе с господствующей вещью20. Срок действия личных сервитутов был ограниченным. По существу, они представляли собой пожизненные права пользования чужой вещью, которые неизбежно прекращались со смертью управомоченного лица.

Во-вторых, при установлении вещных сервитутов собственник продолжал владеть и пользоваться принадлежащей ему вещью, несмотря на существующее обременение. Предоставление личных сервитутов предполагало полное отстранение собственника от владения и пользования вещью в течение срока существования обременения. Исключение составляло лишь право пользования чужим жилым помещением (habitatio), при котором допускалось совместное проживание собственника и субъек­тов названного jus in re aliena в обремененном жилом помещении.

В-третьих, объем предоставляемых вещными сервитутами прав был определенным, т. е. сервитуарий имел возможность совершать в отношении обремененного земельного участка только строго определенные действия с соблюдением интересов собственника21. Этим и объясняется существование в римском праве многочисленных видов servitutes praediorum, каждый из которых представлял собой определенную «форму экономического восполнения хозяйственной полезности чужой вещи»22 (D.45.1.140.2). При установлении личных сервитутов управомоченное лицо могло использовать обремененную вещь по своему усмотрению исходя из характера и назначения вещи. Иными словами, личный сервитут охватывал все возможные способы использования вещи с учетом ее назначения.

В-четвертых, в отличие от личных сервитутов, которые учреждались исключительно по воле собственника, обязанным лицом при установлении вещных сервитутов мог выступать не только собственник служащего земельного участка, но и субъекты некоторых вещных прав на чужую вещь, например суперфициарий (superfiсiarius) и эмфитевт (emphyteuta)23.

Помимо узуфрукта римскому праву были известны еще три разновидности личных сервитутов: право пользования (usus), право владения чужими рабами (jus operarum servilium)24 и, как уже отмечалось, право пользования чужим жилым помещением (habitatio). Самой древней и наиболее распространенной разновидностью личных сервитутов в Древнем Риме был узуфрукт25.

Понятие узуфрукта. Так, согласно определению, данному римским юристом Павлом, «ususfructus est ius alienis rebus utendi fruendi salva rerum substantia — узуфрукт есть право пользоваться вещами и извлекать из них плоды с сохранением в целости субстанции вещей. (D.7.1.1)26. Термин substantia, имеющая в качестве одного из значений «сущность», связывалась с понятием salva rerum — «сохранение вещи», и тогда salva rerum substantia означало «сохранение сущности вещи». Исследователи римского права истолковывали это выражение двояко: 1) как «сохранение материального составляющего вещи» (сохранность вещи в натуре); 2) как «сохранение экономической сущности вещи» (сохранность целевого назначения вещи)27.

Субъекты узуфрукта. В отношениях по установлению и содержанию узуфрукта с одной стороны выступало обязанное лицо, именуемое собственником обремененной вещи (dominus proprietatis) или «голым» собственником (dominus proprietatis nudae), с другой — управомоченное лицо, которое в римском праве обозначалось терминами узуфруктуарий (usufructuarius) или фруктуарий (fructuarius)28.

Важно подчеркнуть, что обременять имущество узуфруктом мог только собственник, иные титульные владельцы, а также держатели вещи таким правом не обладали29. Установление узуфрукта на вещь, находящейся в общей собственности30, осуществлялось по соглашению всех сособственников31. К тому же каждый участник общей собственности мог по своему усмотрению распоряжаться принадлежащей ему долей в праве общей собственности посредством установления на нее узуфрукта (D.7.2.1)32. Данное обстоятельство еще раз подтверждает, что конструкция «право на право» (выделено нами. — Г. М.) впервые возникла в римском праве.

На стороне узуфруктуария могли выступать как физические, так и юридические лица. Вместе с тем римские юристы высказывали определенные сомнения по поводу признания юридических лиц субъектами узуфрукта. Например, Гай полагал, что предоставление узуфрукта юридическим лицам фактически означает признание за ним бессрочного характера, ибо эти субъекты не могут «исчезнуть» ни в силу смерти, ни в силу ограничения правоспособности (capitis deminutioni). Это обстоятельство приведет к полной утрате собственностью всякого практического значения для собственника (D.7.1.56). Обозначенная проблема была решена римскими юристами посредством определения предельного срока действия узуфрукта, устанавливаемого в пользу юридических лиц, по соображению крайнего предела продолжительности жизни физического лица, а именно 100-летним периодом33. Что касается вопроса, чем была вызвана необходимость установления узуфрукта в пользу юридических лиц, то на этот счет источники не содержат особых указаний. C известной долей условности, можно утверждать, что в роли узуфруктуария могли выступать любые виды юридических лиц34.

Несомненный интерес также представляет позиция римского права в вопросе о возможности предоставления узуфрукта нескольким лицам. Так, германский цивилист Ф. Савиньи (F. Savigny), рассматривая вопрос становления и развития римского узуфрукта, подчеркивал, что ему присущ такой признак права общей собственности, как «безграничная делимость на интеллектуальные части вещей всякого рода, на том основании, что господствующий элемент узуфрукта и отличительный его характер состоит в праве собственности на плоды, приносимые вещью»35. Так, в классическом римском праве при установлении узуфрукта на одно и то же имущество в пользу нескольких лиц каждый узуфруктуарий подобно участнику общей долевой собственности (сособственнику) наделялся «идеальной» долей в праве на общее имущество. В свете того, что экономическое назначение узуфрукта состояло в получении имущественной выгоды из чужого имущества, каждый узуфруктуарий был вправе извлекать из этого имущества плоды (доходы) в размере, пропорциональном его доле. Если условия легата или соглашения не позволяли с точностью определить размер долей конкретных участников «общего» узуфрукта (выделено нами. — Г. М.), то доли считались равными.

Объекты узуфрукта. Объектом узуфрукта в римском праве могли служить такие виды имущества, как земельные участки, дома, домашние животные, рабы36, иные вещи, которые не утрачивались в процессе их использования и могли быть возвращены собственнику в натуре по окончании действия узуфруктуарного права37. Иначе говоря, объек­том узуфрукта признавались непотребляемые, индивидуально-определенные, телесные вещи. Примечательно, что узуфрукт относился к категории тех вещных прав на чужую вещь, установление которых было возможно как в отношении движимых вещей, так и в отношении недвижимостей (этот признак был характерен и для залогового права).

Римское право, как известно, придавало термину «вещь» весьма широкое значение и делило вещи на телесные и бестелесные, понимая под первыми физические, осязаемые предметы материального мира, а под вторыми — имущественные права38.

С развитием римской юриспруденции понятие узуфрукта было распространено и на пользование вещами потребляемыми и бестелесными. Как указывал по этому поводу Ю. Барон (J. Baron), «экономическая мысль, лежащая в основании узуфрукта» была применима ко всем телесным и бестелесным вещам, в некоторых случаях наследования возникала потребность осуществить эту «экономическую мысль» относительно всех составных частей имущества39. Дело в том, что на практике нередко возникали ситуации, когда в роли наследников выступали несовершеннолетние дети собственника (наследодателя), которые в силу отсутствия у них дееспособности в полном объеме не могли самостоятельно осуществлять правомочия владения, пользования и распоряжения в отношении наследственного имущества. В подобных ситуациях собственник устанавливал узуфрукт на наследство в пользу другого лица (как правило, супруга) с условием, что это право будет действовать до достижения детьми совершеннолетия40. Важно отметить, что если в старом цивильном праве римские юристы понимали наследство как «сумму телесных вещей», то в преторском праве под ним подразумевалась вся совокупность имущественных прав и обязанностей наследодателя41. В связи с этим в римском праве было принято решение предоставить собственнику возможность на основании завещательного отказа (легата) установить узуфрукт на все вещи, которые находились в составе его имущества. В начале Империи (приблизительно во времена правления Августа или Тиберия) был издан сенатус-консульт42 (точная дата его издания неизвестна), который определил, что посредством легата можно установить узуфрукт на все имущество в целом (ususfructus omnium bonorum), в том числе на обязательственные права требования (D.7.5.1)43. Таким образом по образцу классического узуфрукта был создан аналогичный институт — квазиузуфрукт (quasi ususfructus).

В зависимости от объекта выделялись два вида quasi ususfructus: квазиузуфрукт на потребляемые вещи (res consumtibiles) и квазиузуфрукт на права требования (nomina)44.

В первом случае потребляемые вещи (в том числе деньги) переходили в собственность квазиузуфруктуария, который под обеспечение (cautio) давал обещание первоначальному собственнику, что при наступлении его смерти или ограничении правоспособности (capitis deminutio)45 вернет равное количество вещей того же рода и качества либо возместит их денежную стоимость (D.7.5.2; §§ 4,9–10). Очевидно, что обязанность квазиузуфруктуария по возврату полученного имущества носила альтернативный характер, т. е. он был обязан совершить в пользу первоначального собственника одно из двух указанных равноценных действий по своему выбору46. Однако дошедшие до нас правовые памятники не дают ответа на вопрос, порождало ли это альтернативное обязательство проблему перехода к кредитору (первоначальному собственнику) права выбора действия должника (квазиузуфруктуария) в случае, если последний не приступил к исполнению обязательства при наступлении обстоятельств, с которыми стороны связывали прекращение квазиузуфрукта.

Во втором случае квазиузуфрукт устанавливался путем заключения соглашения об уступке права требования (cessio nominis)47. Если квазиузуфрукт на право требования устанавливался в пользу должника по основному обязательству, последний вплоть до своей смерти или ограничения правоспособности освобождался от обязанности уплаты как основного долга, так и процентов по нему48. Если в качестве квазиузуфруктуария выступало третье лицо, то последнее приобретало право на получение процентов от суммы долга, кроме того, предоставляя обеспечение, оно могло требовать от обязанного лица исполнения основного обязательства и на полученный объект осуществлять права узуфруктуария или квазиузуфруктуария в зависимости от «свойства вещи»49. По окончании квазиузуфрукта цеденту (первоначальному обладателю права требования) «возвращалось» не само право требования, а предмет исполнения обязательства.

Таким образом, изложенное позволяет нам сделать вывод о том, что quasi ususfructus, несомненно, вел свое начало от узуфрукта, но в то же время отличался от последнего двумя существенными особенностями. Первое отличие заключалось в том, что при quasi ususfructus управомоченное лицо приобретало право собственности на потребляемые вещи, а не пожизненное право пользования этими вещами, следовательно, на него не распространялось требование об обеспечении целости и сохранности вещей (salva rerum substantia), поскольку собственник по своему усмотрению владел, пользовался и распоряжался своим имуществом. Если квазиузуфрукт устанавливался на право требования из обязательства, объектом которого выступала непотребляемая телесная вещь, то в таком случае управомоченное лицо превращалось из квазиузуфруктуария в узуфруктуария. Второе принципиальное отличие между рассматриваемыми институтами сводилось к их объекту: объектом quasi ususfructus, как уже отмечалось, служили потребляемые вещи и обязательственные права требования, а узуфруктом обременялись только непотребляемые телесные вещи, которые должны были быть сохранены в натуре и возвращены в неизменном виде их прежнему владельцу. Что касается вопроса о правовой природе квазиузуфрукта, то следует отметить, что римские юристы не признавали его в качестве особой разновидности узуфрукта. Распространение узуфрукта на потребляемые вещи и права требования являлось лишь приемом юридической техники (фикцией).

Основания возникновения узуфрукта. Как уже ранее отмечалось, в цивильном праве узуфрукт устанавливался посредством in iure cessio (уступки права перед претором). Во времена Юстиниана произошло упразднение цивильных способов приобретения права собственности, их место окончательно заняли преторские способы установления вещных прав50. В юстиниановском праве узуфрукт устанавливался на основании: легата (legatum) (1); договора (pactio) (2); судебного решения (adiudicatio) (3); закона (lex) (4). Позднее преторское право выработало еще один способ приобретения узуфрукта — приобретательную давность (longa quasi possessio) (5).

Под легатом (завещательным отказом) понималось «сделанное наследодателем в завещании распоряжение, обязывающее наследника по завещанию предоставить определенный имущественный интерес из наследственной массы в пользу третьего лица»51. По своей правовой природе легат относился к односторонним сделкам акцессорного характера, устанавливался наследодателем только в завещании и мог распространяться только на наследников по завещанию (heredes testamentarii)52.

Для установления узуфрукта использовались два вида завещательных отказов: легат посредством виндикации (legatum per vindicationem) и легат посредством присуждения (legatum per damnationem)53.

В первом случае предметом легата являлось предоставление легатарию узуфрукта на вещь, входящую в состав наследственной массы, с использованием словесных формул «даю, отказываю» (do lego) или «пусть имеет у себя; пусть возьмет» (sibi habeto vel ita)54. После принятия наследником наследства легатарий становился непосредственно субъек­том вещного права и мог защищать его с помощью вещно-правового иска. В частности, если вещью незаконно владел наследник или третье лицо, легатарий мог ее виндицировать.

Во втором случае наследодатель возлагал на наследника обязанность совершить определенные действия в пользу легатария, например, предоставить последнему имущество в безвозмездное пользование с правом извлечения плодов (legatum ususfructus). Иначе говоря, legatum per damnationem приводил к возникновению обязательства, в котором наследник выступал в качестве должника, а легатарий — кредитора. Поэтому естественно, что с момента принятия наследства легатарий приобретал право требования к наследнику, доля которого была обременена легатом, а у последнего возникала корреспондирующая обязанность обеспечить предоставление соответствующего имущества во владение и пользование легатария на условиях узуфрукта. Таким образом, основное отличие legatum per damnationem от legatum per vindicationem состояло в том, что легатарий непосредственно не становился субъектом вещного права, он приобретал лишь обязательственное право требования к наследнику, который должен был установить в его пользу узуфрукт на имущество, входящее в состав наследства. В связи с этим защита прав легатария осуществлялась посредством личного (обязательственно-правового) иска.

Как отмечал И. А. Покровский, в римском праве «частный договор сторон», посредством которого узуфрукт устанавливался, имел «смысл или constitutio servitutis, когда вещь, например, fundus, остается в собственности прежнего собственника и лишь на нее устанавливается сервитут, например, право проезда в пользу другого лица, — или deductio servitutis, когда вещь передается в собственность другому лицу, но выговаривается на нее сервитут в пользу прежнего собственника»55. Таким образом, узуфрукт приобретался либо на основании договора об установлении узуфрукта — самостоятельного соглашения, заключаемого между собственником и узуфруктуарием (pactio, constitutio ususfructus); либо на основании договоров об отчуждении имущества, предусматривающих оговорку о сохранении за отчуждателем узуфрукта (deductio ususfructus) (например, при дарении, ренте, купле-продаже).

Узуфрукт мог быть приобретен также на основании судебного решения по делам о разделе наследства или о разделе общего имущества, если суд присуждал одной стороне в споре право собственности, а другой — узуфрукт (D.7.1.6 § 1). В подобных случаях узуфрукт возникал с момента вступления судебного решения в законную силу.

Примечательно, что из всех известных римскому праву разновидностей сервитутов (как вещных, так и личных) только узуфрукт мог устанавливаться непосредственно на основании закона.

Законный узуфрукт (ususfructus legalis56. имел место в четырех случаях.

Во-первых, за отцом признавался узуфрукт на bona adventitia детей. К bona adventitia относилось то имущество, которое «подвластные дети» получили не от отца, а от иных субъектов (например, от матери по наследству).

Во-вторых, узуфрукт признавался за супругом, вступившим в брак во второй раз (parens binubus), на имущество, приобретенное во время первого брака (lucra nuptialia), право собственности на которое вследствие вступления во второй брак перешло к детям от первого брака.

В-третьих, штраф за развод при отсутствии общих детей устанавливался в пользу «добросовестного супруга». Если у супругов имелись общие дети, то последние приобретали на эту денежную сумму право собственности, а «добросовестный супруг» — узуфрукт.

В-четвертых, «бедствующая вдова» (mulier indotata)57 приобретала узуфрукт на долю в наследстве, равную с наследственными долями эмансипированных детей (portio virilis), при условии, что последние являлись ее детьми. Этот вид законного узуфрукта относился к «чрезвычайным правам наследования» (т. е. к тем правам, которые устанавливались в пользу субъектов, имеющих обязательную долю в наследстве)58.

Наряду с развитием института possessiо, известного как владение вещами, у римских юристов классического периода появилось представление о «владении сервитутами» (juris quasi possessio)59. В императорскую эпоху был установлен особый способ приобретения сервитутов по давности — longa quasi possessio60. Для приобретения узуфрукта на вещь в силу приобретательной давности (longa quasi possessio) необходимо было соблюдать следующие условия:

во-первых, срок приобретательной давности должен был составить 10 лет, если место жительства лица, приобретающего узуфрукт, и собственника было расположено в одной провинции (inter praesentes), и 20 лет — если в разных (inter absentes) (в отношении церковного и государственного имущества действовали экстраординарные сроки (praescriptio extraordinaria) — 30 и 40 лет);

во-вторых, владение должно было быть непрерывным, т. е. оно не должно было прекращаться в течение срока приобретательной давности;

в-третьих, узуфрукт не должен был осуществляться насильно (nec vi), тайно (nec clam) или по просьбе (precario), поскольку такое владение квалифицировалось как «неправомерное отношение к чужой вещи»61.

В подобных ситуациях ни добросовестности (bona fides), ни правового основания (justus titulus) не требовалось для приобретения узуфрукта62.

Основания прекращения узуфрукта. Узуфрукт, как и всякое вещное право на чужую вещь (ius in re aliena), прекращался при наступлении следующих юридических фактов: 1) при гибели индивидуально-определенной вещи, которая выступала его объектом, или при переходе ее в разряд вещей, изъятых из оборота (res extra commercium); 2) при истечении срока или наступлении отменительного условия, если стороны поставили его прекращение в зависимость от определенного обстоятельства, относительно которого они не знали, наступит оно или не наступит; 3) при consolidatio —соединении качеств собственника и узуфруктуария в одном лице — в случаях, когда последний приобретал право собственности на обремененную узуфруктом вещь; 4) при derelictio — одностороннем отказе узуфруктуария от своего права, не требующего согласия собственника, при этом отказ должен был быть совершен в такой же форме, в какой был установлен сам узуфрукт; 5) при non utendo — неиспользовании узуфрукта в течение одного года, если его объектом служила движимая вещь, и в течение двух лет, если им обременялось недвижимое имущество; 6) при expropriatio — отчуждении обремененного имущества со стороны фиска или главы государства без упоминания об узуфрукте.

Помимо общих оснований, влекущих уничтожение вещных прав на чужую вещь, в римском праве существовали специальные основания прекращения, присущие только для узуфрукта и иных разновидностей личных сервитутов. Такими специальными основаниями являлись прежде всего смерть управомоченного лица (узуфруктуария) и утрата либо ограничение его правоспособности (capitis deminutio). Естественно, что если в качестве узуфруктуария выступало юридическое лицо, то узуфрукт для него прекращался при его ликвидации или истечении 100-летнего периода. Другим специальным основанием прекращения узуфрукта признавалось такое изменение обремененной вещи, которое исключало возможность пользоваться ею на прежних условиях. Следует при этом подчеркнуть, что изменения оценивались как с отрицательной стороны — в ухудшении обремененной вещи, вследствие чего последняя оказывалась в состоянии, не пригодной для использования, так и с положительной — в ее улучшении, если она в результате приобретала новое хозяйственное назначение.

Содержание и осуществление узуфрукта. По объему содержания узуфрукт был самым обширным из всех разновидностей личных сервитутов. Он состоял из трех правомочий: владение (ius possessionis), пользование (ius utendi) и извлечение плодов (ius fruendi). Это означает, что, во-первых, узуфруктуарий осуществлял непосредственное господство над вещью, т. е. мог использовать ее в своих интересах без участия третьих лиц, в том числе и собственника. Во-вторых, узуфруктуарий имел возможность использовать вещь любыми способами в пределах ее назначения. В-третьих, узуфруктуарий приобретал право собственности на плоды и доходы, полученные в результате использования обремененной вещи. Наличие в составе узуфрукта правомочия извлечения плодов отличало его от весьма близкого ему по характеру и содержанию права пользования (usus)63. Последнее, как отмечал Ч. Санфилиппо (C. Sanfilippo), предполагало только пользование вещью и исключало потребление плодов, которые принадлежали собственнику64. От права пользования чужим жилым помещением (habitatio) узуфрукт прежде всего отличался по объекту.

Личный характер узуфрукта проявлялся в том, что он принадлежал непосредственно узуфруктуарию и не мог быть ни отчужден, ни передан по наследству. Несмотря на то, что римские юристы рассматривали узуфрукт как неотчуждаемое, непередаваемое право, тем не менее цессия его осуществления допускалась65. В подобных случаях ответственным перед собственником за действия третьих лиц, которым было передано осуществление узуфрукта в порядке цессии, становился сам узуфруктуарий66. Таким образом, в римском праве проводилось разграничение между узуфруктом и правом его осуществления (exercitium iuris). Последнее могло быть передано узуфруктуарием третьим лицам на основании возмездных и безвозмездных сделок, но узуфруктуарий являлся единственным управомоченным лицом.

Право осуществления узуфрукта могло стать и предметом залога в обеспечение исполнения обязательства. При таком залоге извлекаемые кредитором плоды и доходы от обремененной узуфруктом вещи засчитывались в счет погашения основного долга и процентов по нему. В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником (узуфруктуарием) этого обязательства залоговый кредитор имел право преимущественно перед другими кредиторами должника получить удовлетворение за счет стоимости заложенного имущества посредством его продажи (ius distrahendi). Иными словами, при наступлении неисправности должника залоговый кредитор в целях удовлетворения своего требования мог «продать» право осуществления узуфрукта на тех же основаниях, как и всякий другой кредитор по залогу67.

Как отмечал Д. Д. Гримм, позднейшее римское право уклонилось от принципа «непередаваемости» узуфрукта и допустило его передачу в порядке наследования. В частности, если стороны (собственник и узуфруктуарий) специально предусматривали в договоре, что узуфрукт должен перейти и к наследникам узуфруктуария, то такое распоряжение не считалось недействительным68. На деле же каждый из наследников должен был предоставить собственнику новое обеспечение (cautio), так что вряд ли здесь можно говорить о передаче узуфруктуарного права. По сути между наследниками узуфруктуария и собственником обремененной вещи с момента предоставления обеспечения (cautio) возникало новое отношение по установлению и содержанию узуфрукта.

Узуфрукт в силу своей правовой природы значительно уменьшал правомочия собственника в отношении обремененной вещи и приводил к образованию «голого титула» (nuda proprietas). Здесь следует согласиться с мнением И. А. Покровского о том, что пока определенное лицо, которому предоставлено право пожизненного пользования, существует, оно может пользоваться вещью, право собственника на это время «замирает»69. При обременении вещи узуфруктом собственник сохранял свой титул и право распоряжения вещью, но утрачивал возможность получения естественных и экономических выгод от нее в течение срока существования узуфрукта. Право распоряжения также ограничивалось, поскольку собственник не мог по своему усмотрению совершать в отношении обремененной вещи любые действия, например, сдавать ее в аренду или безвозмездное пользование. Собственник имел право отчуждать обремененное имущество в собственность другим лицам и отдавать его в залог, однако эти действия также признавались недопустимыми, если приводили к умалению прав узуфруктуария. Право собственности ограничивалось до тех пор, пока вещь была обременена узуфруктом.

Основным правом узуфруктуария являлось право извлечения плодов из обремененной вещи. Известно, что римскому праву было свойственно разделение плодов на естественные (fructus naturales) и цивильные (fructus civiles). Естественными плодами признавались, например, приплод животных, плоды деревьев и иные органические поступления вещей (D.7.1.9). Цивильными плодами признавалось то, что узуфруктуарий получал в результате совершения гражданско-правовых сделок, например, арендная плата, рента, проценты по денежным обязательствам. Иначе говоря, под цивильными плодами римское право подразумевало доходы, полученные в результате использования обремененной вещи.

По общему правилу естественные плоды переходили к собственнику с момента отделения от плодоносящей вещи (separatio), т. е. с момента, с которого плоды становились отдельной вещью. Однако узуфруктуарий естественные плоды приобретал не посредством separatio (отделения), как собственник, а посредством perceptio (собирания)70. Естественные плоды, которыми узуфруктуарий не успевал «завладеть» ко времени прекращения узуфрукта, переходили к собственнику71. Следовательно, основное правило распределения естественных плодов между собственником обремененной вещи и узуфруктуарием состояло в следующем: fructus percepti (плоды, собранные и захваченные узуфруктуарием для себя или для другого лица) оставались в собственности узуфруктуария, fructus exstantes (наличные плоды) сохранялись за собственником обремененной вещи.

Цивильные плоды приобретались узуфруктуарием посредством traditio (передачи вещи)72. Они распределялись между собственником и узуфруктуарием пропорционально сроку существования узуфрукта. Вместе с тем источники не содержат каких-либо специальных указаний по поводу того, сохраняли ли силу для собственника договоры, заключенные узуфруктуарием с третьими лицами, после прекращения узуфрукта. Полагаем, что прекращение узуфрукта автоматически влекло за собой прекращение договоров, предметом которых служило предоставление права осуществления узуфрукта.

Узуфруктуарий мог пользоваться не только главной вещью, служащей непосредственным объектом узуфрукта, но и принадлежностями, которые рассматривались как самостоятельные вещи, способные приносить плоды и доходы (D.7.1.7).

Между тем право узуфруктуария не распространялось на последующие приращения обремененной вещи (acessio), в частности, на зарытый в земле клад (thesaurum), детей рабынь (partus ancillae); острова, образованные на реке возле земельного участка (insula in flumine nata) (D.7.1.9). Исключение составляли случаи, когда приращения находились в неразрывной связи с обремененной вещью и не могли рассматриваться как отдельные, самостоятельные вещи, например, узуфруктуарию принадлежало право на alluvio (береговой намыв) (D.7.1.9 § 4). Таким образом, по общему правилу право собственности на приращения принадлежало собственнику обремененной вещи.

Что касается обязанностей (обязательств) узуфруктуария, то они сводились к следующему: предоставить собственнику обеспечение (cautio usufructuaria); пользоваться обремененной вещью с заботливостью и осмотрительностью обычного хозяина (boni viri arbitratu); обеспечить целость и сохранность обремененной вещи (salva rerum substantia); вернуть собственнику вещь в надлежащем состоянии при прекращении узуфрукта (finito usufructu de restituere)73.

Прежде всего следует отметить, что до вступления во владение и пользование обремененной вещью узуфруктуарий был обязан предоставить собственнику обеспечение исполнения своих двух обязательств: 1) пользоваться обремененной вещью с заботливостью и осмотрительностью обычного хозяина (boni viri arbitratu); 2) по прекращении узуфрукта вернуть вещь в том состоянии, в каком он ее получил (finito usufructu de restituere) (D.7.9.1). Из сказанного вытекает, что субъективное вещное право узуфруктуария возникало лишь с момента предоставления обеспечения (cautio usufructuaria). Следует согласиться с мнением Д. В. Дождева о том, что «вещное право узуфруктуария обусловливалось наличием на его стороне личного обязательства в пользу собственника»74.

Cautio usufructuaria75 предоставлялась в форме поручительства76 (satisdatio), суть которого состояла в том, что третье лицо (поручитель) в целях обеспечения интересов собственника обремененной вещи принимало на себя ответственность по обязательствам узуфруктуария (D.7.1.13)77. Предоставление обеспечения требовалось во всех случаях установления узуфрукта (D.7.9.1 § 1). Исключение из этого правила составлял лишь случай, когда узуфрукт возникал в силу указанных в законе обстоятельств. При законном узуфрукте (ususfructus legalis) стороны (собственник и узуфруктуарий) вступали в правоотношение с момента наступления соответствующего юридического факта.

Условие завещательного отказа об освобождении узуфруктуария от обязанности по предоставлению обеспечения признавалось ничтожным78.

Обязательность соблюдения условия о предоставлении cautio usufructuaria служила особой гарантией для защиты интересов собственника, поскольку в таких ситуациях он определенно знал, к какому лицу после смерти узуфруктуария можно предъявить требования, связанные с порчей, утратой или повреждением принадлежащего ему имущества. Данное принципиальное положение представлялось важным и для узуфруктуария, поскольку только наличие соответствующего обеспечения делало возможной гражданско-правовую защиту узуфрукта посредством вещно-правового иска. Из текста Дигест прямо следует, что узуфруктуарий снабжался иском только после того, как предоставлял собственнику обеспечение (D.7.1.13 § 1).

Узуфруктуарий был обязан пользоваться обремененной вещью добросовестно с учетом обычного хозяйственного назначения, не допуская ее повреждения или порчи (boni viri arbitratu), в противном случае собственник мог принудить его к выполнению указанной обязанности в судебном порядке (D.7.1.9). Всякое использование обремененной узуфруктом вещи не по назначению квалифицировалось римскими юристами как злоупотребление правом (abuti proprietate) (D.7.1.15 § 1)79. Например, узуфруктуарий не мог превратить сад, предназначенный для отдыха, в фруктовый сад или в виноградник (D.1.13.4); использовать жилой дом в качестве магазина (D.1.13.8); разрушить или сносить здания и сооружения, являющиеся объектом узуфрукта (D.1.13.7); использовать рабов, обладающих творческими навыками (актеров, музыкантов, писателей, художников и т. п.), для осуществления физического труда (D.1.15.1)80.

Узуфруктуарий должен был предпринимать все возможные меры для того, чтобы обеспечить целость и сохранность обремененной вещи (salva rerum substantia), поскольку указанное требование служило главным условием предоставления узуфрукта. Это выражалось, в частности, в том, что в процессе пользования вещью он был обязан поддерживать ее в исправном состоянии, производить за свой счет текущий ремонт и нести бремя расходов на содержание обремененной вещи. Если объектом узуфрукта служило стадо животных, пользование которым состояло в уничтожении отдельных голов скота, обеспечение целости и сохранности (salva rerum substantia) предполагалось, поскольку оно с течением времени могло быть пополнено за счет приплода (D. 7.1.70).

При прекращении узуфрукта узуфруктуарий был обязан вернуть собственнику обремененную вещь со всеми ее принадлежностями и в том же состоянии, в каком она им была принята.

Руководствуясь вышеизложенным обзором римского права об узуфрукте, можно сделать следующие обобщающие выводы:

1) в римском праве посредством установления узуфрукта защищались интересы граждан, которые в силу своего материального положения нуждались в пожизненном содержании. Таким субъектом являлась прежде всего «бедствующая вдова» (mulier indotata), оставшаяся без приданого и попечения мужа, которая на основании завещательного распоряжения последнего наделялась правом пожизненного владения и пользования имуществом, перешедшим в порядке наследования к детям. Впоследствии приобретение «бедствующий вдовой» узуфрукта стало возможно непосредственно в силу закона. В связи с изложенным среди романистов господствовало мнение, согласно которому римский узуфрукт суть особый способ осуществления пожизненного содержания;

2) нормы об узуфрукте вырабатывались римскими юристами в процессе толкования завещательных отказов, содержащих распоряжение завещателя о непосредственной передаче легатарию во владение и пользование вещи, входящей в состав наследственной массы, на условиях узуфрукта (1) или распоряжение завещателя о возложении на наследника, доля которого обременялась легатом, обязанности за счет наследства установить узуфрукт в пользу легатария (2). Поэтому завещательный отказ (легат) был признан исторически первым основанием возникновения узуфрукта;

3) узуфрукт рассматривался римскими юристами как разновидность личного сервитута и определялся как «право пользования чужой вещью и извлечения из нее плодов при условии сохранения ее «субстанции». На первый взгляд может показаться, что узуфруктуарий был лишен возможности осуществлять непосредственное господство над обремененной вещью. В самом деле, эти отношения в римском праве охватывались институтом держания. Как и владелец вещи (под которым в римском праве подразумевался собственник или фактический владелец), узуфруктуарий, являясь держателем вещи, мог использовать ее в своих интересах без участия третьих лиц, в том числе собственника обремененной вещи. Таким образом, de-facto узуфруктуарий выступал владельцем вещи — осуществлял над ней фактическое господство. De-iure он являлся держателем вещи, и если возникала необходимость в ее защите от посягательств третьих лиц, то он мог воспользоваться теми средствами (способами) правовой защиты, которыми обычно снабжались держатели вещи. Однако в более поздний период развития преторского права римские юристы обеспечили узуфруктуария вещно-правовыми способами защиты и специальными владельческими интердиктами (см. об этом далее);

4) помимо узуфрукта римскому праву были известны и другие разновидности личных сервитутов: usus — право пользования; jus operarum servilium — право владения чужими рабами; habitatio — право пользования чужим жилым помещением. Последние предполагали использование обремененной вещи исключительно для личных нужд управомоченного лица и членов его семьи, а потому имели более ограниченное содержание по сравнению с узуфруктом;

5) в содержание узуфрукта входили три правомочия: правомочие владения (ius possessionis), правомочие пользования (ius utendi), правомочие извлечения плодов (ius fruendi). Самое главное из них — правомочие извлечения плодов (ius fruendi), которое и позволило этому вещному институту в современном гражданском праве выступать в качестве одного из способов исполнения алиментных обязательств (см. об этом далее);

6) субъектами узуфрукта — узуфруктуариями — могли быть любые лица, как физические, так и юридические. Узуфрукт, установленный в пользу юридического лица, действовал до момента его ликвидации, однако срок такого узуфрукта в любом случае не мог превышать 100 лет. Римское право допускало установление узуфрукта одновременно в пользу нескольких лиц (граждан). В таком случае каждый конкретный участник «общего» узуфрукта обладал определенной долей в праве пользовладения и мог рассчитывать на предоставление ему соразмерно его доле части извлеченных из обремененной вещи плодов и доходов;

7) объектом узуфрукта, исходя из римских представлений, могло служить любое «плодоносящее» имущество: вещи — движимые и недвижимые, имущественные права (бестелесные вещи), «совокупность вещей», в частности наследство. Узуфрукт мог устанавливаться также на долю в праве общей собственности;

8) наряду с классическим узуфруктом, объектом которого выступали только индивидуально-определенные, непотребляемые вещи, римское право выработало конструкцию так называемого квазиузуфрукта (quasi ususfructus), устанавливаемого в отношении потребляемых вещей и прав требований. Необходимость применения квазиузуфрукта, как правило, возникала при установлении узуфрукта на наследство, в состав которого входили потребляемые вещи и имущественные права (бестелесные вещи). Римские юристы не признавали quasi ususfructus в качестве особой разновидности узуфрукта. Распространение узуфрукта на потребляемые вещи и права требования являлось лишь юридической фикцией;

9) основаниями возникновения (приобретения) узуфрукта признавались: завещательный отказ (легат), договор (договор об установлении узуфрукта, имеющий самостоятельное значение; договоры, направленные на передачу имущества в собственность другого лица с оговоркой об установлении узуфрукта на отчуждаемое имущество в пользу отчуждателя или третьего лица), судебное решение по делам о разделе наследственного или супружеского имущества, закон (классическим примером законного узуфрукта являлся узуфрукт, возникающий в пользу отца семейства на имущество детей). Узуфрукт мог быть приобретен также на основании приобретательной давности;

10) узуфрукт относился к числу тех субъективных гражданских прав, которые неразрывно связаны с личностью. Поэтому узуфруктуарий не мог передать его третьим лицам, в том числе в порядке наследования. Право осуществления узуфрукта по своей природе признавалось имущественным правом и могло быть передано узуфруктуарием третьим лицам на основании возмездных и безвозмездных сделок;

11) узуфрукт рассматривался римскими юристами как исключительно срочное право, которое неизбежно прекращалось со смертью управомоченного лица. В период рецепции римского права европейские правопорядки, входящие в систему континентального права, в целом восприняли этот признак. В связи с этим вполне справедливой представляется существующая в юридической литературе точка зрения, согласно которой возможность установления такого вещного права, как узуфрукт, ставит под сомнение выделение в доктрине «бессрочности» как одного из существенных признаков вещных прав (выделено нами. — Г. М.).

§ 2. Узуфрукт в современном зарубежном законодательстве

1. Правовая регламентация узуфрукта во Франции

Прежде чем раскрыть особенности правовой регламентации узуфрукта во Франции, отметим, что в отличие от римского права, где вещные права на чужую вещь (iura in re aliena) признавались ограничениями (обременениями) права собственности, французское гражданское право признает их «расчленениями права собственности» (le démembrement de la propriété)81. Суть изложенной позиции сводится к тому, что при установлении ограниченного вещного права, в частности узуфрукта, абсолютное (полное) право собственности (pleine propriete)82 делится на два элемента83. Первый элемент составляет узуфрукт (l’usufruit), включающий в себя правомочия владения (la posession), пользования (l’usus) и извлечения плодов (le’fructus)84. Второй элемент образует «голая» собственность (la nue-propriété), содержание которой фактически сводится к ограниченному правомочию распоряжения (l’abusus) — возможности отчуждать имущество или обременять его правом залога85. Как только «расчленение» прекращается, узуфрукт вновь присоединяется к «голой» собственности, а право собственности приобретает свой первоначальный характер86. Во французском праве этот

...