Д. Г. Шустров

Учение о конституции

Учебник

В 2 томах.
Том 2

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 342.4(075.8)

ББК 67.400.1я73

Ш97

Автор:
Шустров Д. Г., доктор юридических наук, доцент, доцент кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Рецензенты:
Авакьян С. А., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова;
Богданова Н. А., доктор юридических наук, заслуженный профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Учение о конституции соединяет историю, догму и политику в подходах к познанию этого конкретно-исторического, социального-политического и правового явления, имеющего определяющую значимость для системы конституционного права в целом и отдельных ее частей, изучаемых в теоретическом и догматическом аспектах. Жанр данного учебника характеризуется как учебник-кейсбук. Такое сочетание вытекает из особого метода преподавания, сочетающего учебное изложение научного и догматического материала, позволяющего сформировать базовые знания у обучающихся, с практико-ориентированным разбором реальных судебных дел (кейсов), который должен научить понимать юридическую аргументацию и применять ее правила к различным вопросам учения о конституции.

Законодательство приведено по состоянию на 16 сентября 2022 г.

Учебник может быть полезен самому широкому кругу читателей, интересующихся вопросами конституционного права. Однако своими непосредственными адресатами он имеет студентов, аспирантов, преподавателей, научных работников, занимающихся изучением, преподаванием, исследованием конституционного права России в рамках общих образовательных курсов и специализированных программ бакалавриата и магистратуры, а также практикующих юристов, в том числе судей, адвокатов, работников органов власти.

При подготовке учебника были использованы справочные правовые системы «КонсультантПлюс» и «Гарант».

УДК 342.4(075.8)

ББК 67.400.1я73

© Шустров Д. Г., 2023

© ООО «Проспект», 2023

Посвящается Московскому
государственному университету
имени М.В. Ломоносова

Раздел V.
КОНСТИТУЦИОННЫЕ НОРМЫ, ЦЕННОСТИ И ИХ ТОЛКОВАНИЕ

Глава 16.
НОРМЫ КОНСТИТУЦИИ РФ

§ 1. Понятие и особенности конституционных норм

Конституционные нормы представляют собой формально закрепленные в конституции предписания общего характера, устанавливаемые и санкционированные публичной властью и охраняемые и защищаемые ею, в том числе мерами принудительного воздействия.

Конституционные нормы обладают всеми свойствами норм права, но при этом обладают рядом особенностей, которые обусловлены предметом и методом конституционного регулирования:

1) с точки зрения содержания конституционные нормы регулируют особую группу отношений — политические властеотношения (гл. 3–9 Конституции РФ, а также политико-правовые принципы и общественно-политические права из гл. 1-2 Конституции РФ), а также могут закреплять и, как правило, закрепляют основные начала регулирования отношений во всех сферах жизнедеятельности общества (преимущественно гл. 1–2 Конституции РФ). В последнем случае конституционные нормы регулируют отраслевые — экономические, социальные, экологические и т. п. — отношения, но делают это исключительно на уровне принципов и с учредительной целью;

2) с точки зрения формальных характеристик конституционные нормы права зачастую обладают высшей юридической силой, приоритетом, повышенной стабильностью и особыми гарантиями по сравнению с остальными правовыми нормами (ст. 4 (ч. 2), 15 (ч. 1-2), 125, гл. 9 Конституции РФ);

3) с точки зрения структуры не все конституционные нормы содержат гипотезу и санкцию, а диспозиция может не содержать четких указаний на права и обязанности субъектов отношений.

В первую очередь это касается норм, имеющих общий характер (норм-принципов, -целей и -задач, -ценностей и т. п. — например, гл. 1 Конституции РФ). Данная особенность нередко приводила представителей отраслевых юридических наук к вопросу: имеют ли конституционные нормы строго правовой характер? На данный вопрос необходимо ответить положительно: да, конституционные нормы имеют исключительно правовой характер. А то, что в конституции много общих норм, напротив, усиливает ее, поскольку позволяет влиять через них на содержание всех других отраслей права. Все конституционные нормы являются общеобязательными, хотя в случае общих норм предписание государства выражается не в виде правила с четким указанием на права и обязанности субъектов, а в виде ценностей и идей, категорий смысла и значения, которые должны воплощаться в поведении субъектов отношений. Общие нормы — «собственно конституционные нормы», выполняющие собственно конституционную функцию, а именно формируют условия жизни общества и государственное устройство1.

Что касается отказа от трехэлементной структуры в пользу преимущественного использования единоличных диспозиций в структуре конституционных норм, то это проблема не одной конституции, а почти всех источников других отраслей права, за исключением уголовного права и права административных правонарушений. Нормы права существуют не только в форме норм-предписаний, которые формально закреплены и содержатся в источниках права, но и как логические нормы, которые формируются юристом посредством мыслительных аналитических операций. Логические нормы, например, позволяют соединить конституционные регулятивные нормы и охранительные нормы (санкции) как в источниках самого конституционного права, так и в уголовном праве и праве административных правонарушений;

4) с точки зрения субъектов конституционные нормы адресованы наиболее широкому кругу субъектов — не только физическим лицам, но и объединениям, в том числе юридическим лицам, общностям, публично-территориальным образованиям и т. д.;

5) с точки зрения первичности норм, конституционные нормы обладают учредительным характером и образуют правовой и политический порядок; все остальные нормы правопорядка проистекают из конституционных норм, имеют их в качестве основания своей действительности2.

§ 2. Классификация конституционных норм

Особенностью норм конституции также является разнообразие их видов. Имея общий предмет правового регулирования, конституционные нормы различаются с точки зрения выполнения ими тех или иных задач в системе конституционного права. Место каждой конституционной нормы в системе конституционного права и их разнообразие демонстрируется с помощью классификации норм3, служащей правильной реализации этих норм и их научной систематизации:

1) с точки зрения содержания — объекта регулирования:

• нормы, устанавливающие систему и иерархию источников российского права (ст. 4 (ч. 2), 5 (ч. 2), 15, 76, 79, 90, 101 (ч. 4), 102 (ч. 2–3), 103 (ч. 2–3), 115, гл. 9 и др. Конституции РФ);

• нормы, закрепляющие основы конституционного строя (гл. 1 Конституции РФ);

• нормы, регулирующие статус личности (гл. 2 Конституции РФ);

• нормы, регулирующие статус общественных институтов (ст. 13, 30 и др. Конституции РФ);

• нормы, определяющие территориальное устройство государства (гл. 3 и 8 Конституции РФ);

• нормы, определяющие систему, порядок формирования и статус органов публичной власти (гл. 3-9 Конституции РФ);

2) с точки зрения степени определенности предписания:

• конкретно-регулятивные — содержат четко выраженное правило поведения (ст. 83-90, 102-109, 111-117, 125 (ч. 2-7) и др. Конституции РФ);

• общерегулятивные — закрепляют принципы (ст. 1, 3, 4 (ч. 1), 5 (ч. 3-4), 10, 17–19 и др. Конституции РФ), дефиниции (ст. 1 (ч. 1), 5 (ч. 1), 80 (ч. 1-2), 94, 125 (ч. 1) и др. Конституции РФ), ценности (ст. 2, 67.1 (ч. 2-3) и др. Конституции РФ), цели, задачи (ст. 7, 67.1 (ч. 4) и др. Конституции РФ) и т. п.;

3) с точки зрения структуры:

• гипотеза (ст. 15 (ч. 3), 76 (ч. 5), 81 (ч. 2), 92 (ч. 2) и др. Конституции РФ), определяющая условия реализации нормы;

• диспозиция (ст. 1, 7, 13 (ч. 5), 20 (ч. 1), 22 (ч. 1), 86 и др. Конституции РФ), содержащая правило поведения (право, обязанность, полномочие);

• санкция (ст. 85 (ч. 2), 93, 109 (ч. 1), 117 (ч. 3-4), 115 (ч. 3) и др. Конституции РФ), устанавливающая правовые последствия несоблюдения правил, установленных в диспозиции;

4) с точки зрения характера предписаний:

• управомочивающие (дозволяющие) (большинство норм гл. 2 Конституции РФ);

• уполномочивающие (большинство норм гл. 3-9 Конституции РФ);

• обязывающие (ст. 15 (ч. 2), 44 (ч. 3), 106 и др. Конституции РФ);

• запрещающие (ст. 6 (ч. 3), 13 (ч. 5), 21 (ч. 2) и др. Конституции РФ);

5) с точки зрения обязательности предписания:

• императивные (ст. 57, 93 (ч. 3), 124 и др. Конституции РФ), не допускающие в процессе реализации отступлений от сформулированного правила;

• диспозитивные (ст. 66 (ч. 4), 111 (ч. 4), 112 (ч. 4) и др. Конституции РФ), предусматривающие определенное правило поведения, применяемое лишь в тех случаях, когда участники отношений не выработали иного условия по предмету данной нормы;

• альтернативные (ч. 3-4 ст. 117 и др. Конституции РФ), допускающие возможность выбора варианта поведения;

6) с точки зрения функционального назначения:

• программно-целевые, закрепляющие цели и задачи государства (ст. 7, 67.1 (ч. 4) и др. Конституции РФ);

• учредительные, закрепляющие соответствующие статусы и состояния (ст. 1, 4 (ч. 1), 6, 67 (ч. 1-2) и др. Конституции РФ);

• правонаделительные (регулятивные), устанавливающие права и свободы (ст. 20-44 и др. Конституции РФ), обязанности (ст. 57-59 и др. Конституции РФ), полномочия (ст. 83–90, 102–103 и др. Конституции РФ);

• правоохранительные (ст. 3 (ч. 4), 35 (ч. 1), 52–53, 67 (ч. 2.1), 69 (ч. 2), 93 и др. Конституции РФ), служащие целям охраны и защиты других норм;

• гарантирующие (ст. 17 (ч. 1), 19 (ч. 2), 28, 29 (ч. 1, 5), 39 (ч. 1), 43 (ч. 2), 45–56, 68 (ч. 3), 69 (ч. 1) и др. Конституции РФ), обеспечивающие реализацию других норм;

7) с точки зрения назначения в механизме конституционного регулирования:

• материальные, устанавливающие права и свободы (ст. 20-44 и др. Конституции РФ), обязанности (ст. 57-59 и др. Конституции РФ), полномочия (ст. 83-90, 102-103 и др. Конституции РФ) субъектов отношений;

• процессуальные (процедурные) нормы, устанавливающие порядок (процедуру) реализации и защиты материальных норм. Например, ст. 111-112 Конституции РФ, устанавливающие порядок формирования Правительства РФ и реализации полномочий по его формированию Президентом РФ и Государственной Думой, ст. 93 Конституции РФ, закрепляющая порядок отрешения Президента РФ от должности, ст. 104-108 Конституции РФ, регулирующие законодательный процесс и т. п.; ст. 45-56 Конституции РФ, закрепляющие гарантии конституционных прав и свобод, ч. 2-7 ст. 125 Конституции РФ, регулирующие порядок конституционного судопроизводства;

8) с точки зрения субъектов правотворчества:

• принятые непосредственно народом на всенародном голосовании (Конституция РФ в первоначальной редакции 1993 г.; пересмотренные народом на всенародном голосовании отдельные положения гл. 1, 2 и 9 Конституции РФ; одобренные народом на общероссийском голосовании поправки 2020 г. к Конституции РФ);

• принятые представительными органами публичной власти (пересмотренные Конституционным Собранием отдельные положения гл. 1, 2 и 9 Конституции РФ; поправки и изменения, внесенные в Конституцию РФ);

9) с точки зрения круга субъектов конституционного права, на которых распространяется действие нормы:

• на всех субъектов конституционного права (ч. 2 ст. 15, ст. 19 и др. Конституции РФ);

• на отдельные группы субъектов конституционного права (ч. 4-5 ст. 13 Конституции РФ — в отношении общественных объединений; ч. 4 ст. 66 Конституции РФ — в отношении автономных округов и краев, областей, в состав которых они входят; гл. 8 Конституции РФ — в отношении органов местного самоуправления и муниципальных образований);

10) с точки зрения сферы применения правовой нормы:

• общие (большинство норм Конституции РФ), распространяющиеся на все отношения;

• специальные (п. 2-6 раздела второго и др. Конституции РФ), распространяющиеся не на все, но определенный вид отношений;

• исключительные (ч. 3.1 ст. 81, п. 7-9 раздела второго и др. Конституции РФ), устанавливающие изъятия из правил, содержащихся в общих или специальных нормах;

11) с точки зрения действия во времени:

• постоянного действия, действующие в течение неопределенного срока (раздел первый Конституции РФ);

• временного действия, действующие в течение ограниченного срока (раздел второй «Заключительные и переходные положения» Конституции РФ);

12) с точки зрения действия в пространстве:

• нормы, действующие на всей территории государства (большинство норм Конституции РФ);

• нормы, действующие на отдельных территориях государства, например, отдельных видов субъектов РФ (ст. 66, 68 (ч. 2) Конституции РФ);

13) с точки зрения действия по кругу лиц — субъектов, которым адресованы нормы:

• нормы, в которых адресат четко определен (большинство положений гл. 3-9 Конституции РФ), действующие inter pertes (лат. — между сторонами);

• нормы, которые не имеют конкретно выраженного адресата (большинство положений гл. 1-2 Конституции РФ), действующие erga omnes (лат. — против всех) и др. классификации.

§ 3. Конституционные принципы

3.1. Понятие и правовая природа конституционных принципов

Конституционные принципы — это общерегулятивные конституционные нормы, нечто декларирующие и провозглашающие, и имеющие общий и абстрактный характер. Они представляют собой основные начала регулирования общественных отношений, закрепляют базовые ценности, провозглашают основополагающие позиции и категории, позволяющие понимать и применять остальные нормы права.

Поскольку в нашей отрасли (особенно в Конституции РФ) принципы используются очень интенсивно, конституционное право нередко образно называют «правом из принципов»4. Особенно это верно применительно к политико-правовым принципам, основным началам регулирования отношений во всех сферах жизни общества, а также основным правам и свободам, которые регулируются с помощью общего нормирования — нормами-принципами.

Конституционные принципы являются крайне важным элементом системы конституционного права, однако вызывают многочисленные научные споры, связанные с их правовой природой (являются ли они элементом системы отрасли, или источником права, или имеют моральную природу и т. д.?), местом в системе права («рядовое» место как разновидности норм или «надэлементное» положение?) и др.

Существует множество теорий, раскрывающих сущность конституционных принципов5, однако наиболее востребованными являются теории Р. Дворкина и Р. Алекси.

Р. Дворкин полагал, что принцип — «стандарт, который следует соблюдать… потому что он выражает некоторые моральные требования, будь то требования справедливости, честности и т. д.» и определенную социальную цель6. Остальные нормы «применяются по принципу: все или ничего. Если обстоятельства, которые оговариваются нормой, имеют место, то либо норма действительна — и тогда предлагаемый ею ответ должен быть принят, либо она не действительна — и тогда она ничего не дает для принятия решения». Принципы, напротив, «не указывают юридических следствий, автоматически вытекающих из них при наличии соответствующих условий». Принцип «не предполагает указания тех условий, при которых его применение необходимо. Скорее, он формулирует основание для рассуждения в определенном направлении, но не диктует конкретного решения»7.

Принципы обладают еще одной особенностью, которая отсутствует у остальных норм. Они обладают весом — «могут быть более или менее весомыми… Когда два принципа приходят в столкновение… те, кому приходится разрешать этот конфликт, должны учитывать относительный вес каждого из этих принципов. Здесь нельзя, конечно, произвести точного измерения, и решение в пользу большей важности какого-то конкретного принципа… часто вызывает споры»8. Остальные нормы весом не обладают: если они вступают в конфликт, одна из них должна быть признана недействительной.

Принципы обладают практической значимостью, поскольку «играют существенную роль в обосновании судебных решений по поводу конкретных юридических прав и обязанностей. После того, как решение вынесено, можно сказать, что решение по данному делу представляет собой конкретную норму… Однако эта норма не существует до вынесения решения; оправдывая принятие и применение новой нормы, суд ссылается на принципы»9. Принципы склоняют судью к определенному решению.

Р. Алекси проводит различие между двумя типами норм: правилами и принципами. Правила требуют что-то определенное. Это нормы, которые всегда являются либо применимыми, либо нет. Если правило законно и применимо, тогда предписание состоит в том, чтобы исполнять то, что оно предписывает, ни больше, ни меньше. Правила заключают в себе фиксированные требования в сфере фактически и юридически возможного. Если правило действительно и применимо, тогда требуется выполнить именно то, что установлено данным правилом.

Принципы являются нормами, предписывающими, что нечто должно быть реализовано в максимально возможной степени, учитывая правовые и фактические возможности. Принципы — это требования оптимизации, которые могут быть реализованы в различной степени, а соответствующая степень их реализации зависит не только от того, что фактически возможно, но также и от того, что возможно юридически. Конституционные принципы являются требованиями оптимизации, т. е. являются нормами, которые требуют, чтобы нечто было реализовано настолько, насколько это возможно с учетом фактических и юридических возможностей. Принципы отличаются от правил, требующих точно определенного поведения, тем, что их можно реализовать в той или иной степени в тех или иных обстоятельствах10.

Правовая природа конституционных принципов амбивалентна. С одной стороны, принципы являют собой некую идеальную модель, которая никогда полностью не может быть реализована, поскольку неопределенно и изменчиво их содержание. С другой стороны, будучи формально закреплены или признаны на практике, они начинают регулировать отношения и преобразовывать в том или ином направлении всю правовую систему. Принципы подобны горизонту, который отдаляется по мере приближения к нему.

Конституционные принципы нуждаются в толковании, через которое можно хотя бы частично раскрыть их содержание, выявить их смысл, обеспечить практическую реализацию. Принципы конституции имеют характер открытых и неопределенных для толкования норм, которые подвержены влиянию, изменению, усмотрению при применении. Они неопределенные и могут вступать в конфликт между собой, противоречить друг другу, что ставит вопрос об их сосуществовании, уравновешивании. При этом конституционные принципы оказывают толкованию и правоприменению существенную поддержку в сложных делах, по сути, позволяя прийти к одному из нескольких возможных решений или выйти из безвыходной ситуации. Принципы конституции позволяют разрешать неоднозначные споры, а также приспосабливать конституционную систему к современной ситуации, вкладывая в них актуальное, необходимое здесь и сейчас содержание, а также позволяют разрешать противоречия и восполнять пробелы в праве11.

Органы законодательной власти используют конституционные принципы как ориентир для законотворчества, а исполнительная власть — для правоприменения. Для судов принципы конституции являются базовым инструментом для толкования, а для конституционного суда — важнейшим критерием проверки конституционности нормативных актов.

3.2. Классификация конституционных принципов

С точки зрения содержания — объекта регулирования, конституционные принципы подразделяются на:

• принципы системы и иерархии источников российского права: верховенство Конституции РФ и федеральных законов, высшая юридическая сила, прямое действие, обязательность Конституции РФ и т. д. (ст. 4 (ч. 2), 15 (ч. 1-2) и др. Конституции РФ);

• принципы — основы конституционного строя: народовластие, правовое государство, демократия, республиканизм, разделение властей и т. д. (гл. 1 Конституции РФ);

• принципы статуса личности: человек, его права и свободы — высшая ценность, единство, равенство, неотчуждаемость гражданства, естественно-правовой принцип, неотчуждаемость, равноправие, достоинство и т. д. (ст. 2, 6, 17–19, 21 и др. Конституции РФ);

• принципы статуса общественных институтов: многопартийность, равенство, свобода деятельности, добровольность общественных объединений и т. д. (ст. 13, 30 и др. Конституции РФ);

• принципы территориального устройства государства: федерализм, государственная целостность, разграничение предметов ведения и полномочий, равноправие субъектов, самостоятельность местного самоуправления и т. д. (ст. 5, 12 и др. Конституции РФ);

• принципы системы, порядка формирования и статуса органов публичной власти: разделение властей, единство системы публичной власти, единство системы государственной власти, свободное, всеобщее, равное, прямое, тайное избирательное право, парламентаризм, независимость, несменяемость, неприкосновенность судей и т. д. (ст. 3, 5 (ч. 3), 10, 81 (ч. 1), 94, 120-122, 132 (ч. 3) Конституции РФ).

С точки зрения источника, в котором они содержатся, принципы конституционного права подразделяются на эксплицитные и имплицитные.

Эксплицитные конституционные принципы прямо выражены в Конституции РФ. Следовательно, такие принципы являются конституционно-установленными — конституционными.

Примерами конституционных эксплицитных принципов конституционного права являются: демократия, правовое государство (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ), разделение властей (ст. 10 Конституции РФ), равноправие (ст. 19 Конституции РФ), достоинство личности (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ) и т. д.

Конституционные эксплицитные принципы развиваются на уровне законов, причем не только конкретным регулированием, но и в рамках законодательных эксплицитных принципов конституционного права являются: принципы гражданства, установленные в Федеральном законе «О гражданстве РФ», принципы деятельности Конституционного Суда РФ и принципы конституционного судопроизводства, установленные в ст. 5 и гл. V Федерального конституционного закона 1994 г. «О Конституционном Суде РФ» и т. д. Законодательные принципы конституционного права могут или конкретизировать конституционные, или дополнять их путем формулирования новых принципов. Разумеется, конституционные эксплицитные принципы обладают большей юридической силой, чем законодательные. Это отличает российский подход к законодательным принципам, например, от французского подхода, который признает принципы, провозглашенные в законах Республики, частью конституционного блока и имеющими конституционный характер.

Особой разновидностью законодательных принципов конституционного права являются конституционно значимые отраслевые принципы — основные начала законодательства, осуществления публичных функций или деятельности в той или иной сфере общественных отношений, которые закрепляются в отраслевых законах. Конституционно значимые отраслевые принципы связаны с конституционными принципами — основными началами регулирования отношений во всех сферах жизни общества, поскольку конкретизируют и дополняют их, а также играют особую роль в толковании отраслевого законодательства, позволяя не только разрешать возможные коллизии между отраслевыми нормами, но и применять отраслевое законодательство в конституционном смысле.

Например, Конституционный Суд РФ неоднократно ссылался на конституционно значимые принципы, присущие гражданскому судопроизводству (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2002 г. № 4-П), конституционно значимые принципы гражданского законодательства (Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. № 3-П), конституционно значимые принципы экологического права (Определении Конституционного Суда РФ от 30 сентября 2010 г. № 1421-О-О), конституционно значимые принципы уголовно-процессуального законодательства (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2017 г. № 21-П) и т. д.

Имплицитные конституционные принципы прямо не закреплены в Конституции РФ, но подразумеваются и выводятся из ее текста или смысла Конституционным Судом РФ с помощью толкования. Например, из конституционных принципов правового государства (ч. 1 ст. 1), равноправия (ст. 19) и справедливости (преамбула) Конституционный Суд РФ вывел принципы правовой определенности (например, Постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. № 8-П), поддержания доверия граждан к закону и действиям государства (Постановление Конституционного Суда РФ от 24 мая 2001 г. № 8-П) и др.

Судебная практика

34. Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. № 1-П

«По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда РФ, регулирующих данные вопросы»

Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 14. Ст. 508.

[В Конституционный Суд РФ было обжаловано обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты — в пределах 3 месяцев или 1 года независимо от его фактической продолжительности.]

Рассматриваемое обыкновение правоприменительной практики противоречит прежде всего общеправовым принципам справедливости, юридического равенства, гарантированности государством прав и свобод человека и гражданина, возмещения государством всякого ущерба, причиненного личности незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, закрепленным в Конституции РФ. Эти принципы обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека, отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений. Общеобязательность таких принципов состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении их действия на все субъекты права.

Конституция РФ провозгласила, что права и свободы человека являются высшей ценностью, принадлежат ему от рождения, а их соблюдение гарантируется государством на началах юридического равенства, справедливости и недопустимости установления ограничений, кроме случаев, когда это необходимо для защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, законных прав и интересов других людей в демократическом обществе.

[…]

…[Н]орма ограничительного характера… сохранилась до настоящего времени, хотя период оплаты был увеличен до 3 месяцев при принятии Основ законодательства о труде от 15 июля 1970 г. и до 1 года на основании законов СССР от 11 марта и 12 мая 1991 г. Период оплаты в 1 год предусмотрен также ст. 213 и 216 КЗоТ РФ (в ред. от 25 сентября 1992 г.).

…[П]равоприменительная практика судов и других органов при рассмотрении исков о восстановлении на работе и оплате за время вынужденного прогула не была единообразной, т.к. в одних случаях применялся 3-месячный, а в других — годичный период оплаты времени вынужденного прогула.

Таким образом, при применении норм, устанавливающих определенный срок оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, допускались отступления от положений ст. 37, 55, 56 Конституции РФ в ред. от 12 апреля 1978 г., ст. 37 Конституции РФ в ред. от 15 декабря 1990 г. (действовавших до 21 апреля 1992 г.), ст. 33, 67.2 Конституции РФ в ред. от 21 апреля 1992 г.

Сложившееся обыкновение правоприменительной практики вступило также в противоречие с принципами договорных отношений, нашедших отражение в содержании ряда конституционных прав и свобод граждан. Так, незаконное увольнение работника работодателем является несправедливым и нарушает принципы равенства и согласования общей воли сторон трудового договора, добросовестного выполнения договорных обязательств и недопустимости одностороннего необоснованного отказа от их соблюдения. Работодатель как сторона, необоснованно нарушившая условия трудового договора (контракта) путем лишения работника возможности исполнения трудовой функции и получения вознаграждения за труд, должен в полном объеме компенсировать восстановленному на работе работнику ущерб, причиненный незаконным увольнением, но в пределах установленных сроков разрешения этих дел органами по рассмотрению трудовых споров.

При этом оплата вынужденного прогула может трактоваться именно как упущенная заработная плата за работу, которая работником могла быть выполнена, но вследствие его незаконного увольнения по вине работодателя, установленной судом или иным компетентным органом, не была им проделана.

…[Ограничение права] граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты, ущемляет принцип гарантированности государством права граждан на труд, закрепленного ст. 38 Конституции РФ в ред. от 12 апреля 1978 г. и действовавшей до 21 апреля 1992 г., ст. 53 Конституции РФ в ред. от 21 апреля 1992 г. Незаконным увольнением и вызванным им вынужденным прогулом на период разрешения спора о восстановлении на работе нарушается право работника зарабатывать себе на жизнь трудом, который он ранее свободно выбрал, и снижается уровень охраны от безработицы.

Рассматриваемое обыкновение также не в полной мере учитывает положение ст. 14 Конституции РФ (в ред. от 15 декабря 1990 г.), согласно которому работникам законом гарантируются справедливые условий найма, увольнения и оплаты труда.

Незаконное увольнение влечет нарушение других основных прав человека в сфере труда, влияет на его деловую репутацию, приводит к снижению уровня квалификации вследствие перерыва (часто длительного) в профессиональной деятельности, вызывает иные негативные последствия. В их числе особо следует выделить увеличение срока вынужденного прогула не по вине истцов судами различных инстанций, вышестоящими в порядке подчиненности органами и … должностными лицами, необоснованно отказывающими в принесении протеста. В условиях инфляции и роста цен суммы, причитающиеся работнику за период вынужденного прогула, обесцениваются, т.к. для расчета берется заработок, который он имел перед увольнением. Отсутствие в законодательстве о труде порядка индексации таких сумм означает, что фактический ущерб, причиненный работнику вынужденным прогулом, полностью не возмещается и по этой причине.

На практике полное возмещение ущерба не обеспечивается и в тех случаях, когда суды принимают решения об индексации среднего заработка для оплаты за время длительного вынужденного прогула и возлагают соответствующую обязанность на работодателя, а не на государство. В силу того, что эта обязанность не вытекает из договорной ответственности, является понуждением к возмещению той части ущерба, который работодатель не причинял, он нередко отказывается от ее исполнения. Правоприменительная практика, восполняющая подобным способом пробелы в законодательстве о труде, нарушает также принципы справедливости и юридического равенства и поэтому не может рассматриваться как конституционная.

[Конституционный Суд РФ признал оспоренное обыкновение правоприменительной практики не соответствующим Конституции РФ, противоречащим общеправовым принципам и принципам договорных отношений, отраженным в содержании прав и свобод, которые закреплены в ст. 14, 31, 32, 33, 34, ч. 1 ст. 35, 37, 38, 53, 55, 56, 67.2 Конституции РФ.]

Вопросы

1) Приведенное Постановление Конституционного Суда РФ демонстрирует природу, особенности и практическое значение конституционных принципов. Конституционный Суд РФ принял решение о неконституционности, основываясь на общих конституционных принципах. Что это за принципы? Классифицируйте их.

2) Приведенное Постановление было вынесено Конституционным Судом РФ еще на основании Конституции РФ 1978 г., т. е. до вступления в силу Конституции РФ 1993 г. В Определении Конституционного Суда РФ от 5 октября 2000 г. № 198-О Конституционный Суд РФ подтвердил выраженную в данном Постановлении правовую позицию и распространил ее на отношения, возникшие после вступления в силу Конституции РФ 1993 г.:

«закрепленные в… нормах [Конституции РФ 1978 г.] права и свободы, а также связанные с ними общеправовые принципы и принципы договорных отношений провозглашаются и гарантируются также в ныне действующей Конституции РФ [1993 г.] … Постановление сохраняет свое значение de jure и de facto применительно к оценке продолжающегося неконституционного применения данной нормы КЗоТ РФ».

Приведите положения действующей Конституции РФ 1993 г., в которых провозглашаются упомянутые в Постановлении Конституционного Суда РФ принципы.

3) Конституционные принципы отличаются от остальных норм конституционного права. В чем заключаются эти отличия? На какие юридические свойства конституционных принципов обратил внимание Конституционный Суд РФ? В чем заключается общеобязательность конституционных принципов, на каких субъектов она распространяется?

4) Конституционные принципы имеют общий и абстрактный характер. Кто определяет их содержание и понимание? От чего зависит «оптимизация» конституционных принципов? Какова функция законодателя, судов, иных субъектов правоприменения и самого Конституционного Суда РФ в этом процессе? Изменяются ли функции законодателя, судов, иных субъектов правоприменения после вынесения решения Конституционного Суда РФ? Можно ли считать, что подлинный — конституционный — смысл конституционных принципов остается неизвестным до тех пор, пока не будет выявлен самим Конституционным Судом РФ? Может ли этот смысл быть раз и навсегда данным, подвержен ли он изменениям, динамичному (эволютивному) толкованию?

5) В данном деле предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ стало ограничение права граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении. Регулировались ли в Конституции РФ 1978 г. и регулируются ли в Конституции РФ 1993 г. отношения по возмещению ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении? Почему Конституционный Суд РФ для оценки конституционности в первую очередь обращается именно к общим конституционным принципам, потом к конституционно значимым принципам трудового права, а уже потом к нормам о конституционных правах и свободах личности в сфере труда?

6) Что такое конституционно значимые отраслевые принципы? На какие конституционно значимые принципы трудового права ссылался Конституционный Суд РФ в данном деле? Какие конституционные принципы они развивают и конкретизируют?

§ 4. Реализация норм Конституции РФ

Реализация конституции — определенный процесс, система средств и мер, направленных на претворение в жизнь действующей конституции, ее норм, достижение предусмотренных в ней целей. Реализация конституции начинается тогда, когда ее действием воспользовались субъекты соответствующих отношений, поэтому реализация конституции — динамическая категория.

Существует несколько форм реализации конституции: использование, исполнение, соблюдение, применение.

Использование конституции — осуществление конституционных прав, свобод, законных интересов гражданами и их объединениями, а также дискреционных полномочий органами и должностными лицами, по их усмотрению. Наличие усмотрения предполагает не только активное, но и пассивное использование. В форме использования реализуются управомочивающие и уполномочивающие конституционные нормы.

Исполнение конституции — выполнение конституционных обязанностей гражданами и их объединениями, а также полномочий органами и должностными лицами. Исполнение предполагает осуществление активных действий по претворению в жизнь обязывающих предписаний. В форме исполнения реализуются обязывающие и уполномочивающие конституционные нормы.

Соблюдение конституции — воздержание граждан и их объединений, органов публичной власти и должностных лиц от совершения действий, запрещенных конституционными нормами. В форме соблюдения реализуются конституционные нормы-запреты.

Применение конституции — деятельность органов публичной власти и должностных лиц по разрешению конкретного дела на основе норм конституции.

Реализация конституции — сложный процесс, включающий ряд стадий: совокупность последовательно осуществляемых субъектами конституционного права действий (бездействий), итогом которых является достижение результата, соответствующего цели нормы и/или удовлетворяющего законные интересы этих субъектов.

Реализация конституции начинается с мер, предопределяющих правильность последующих шагов по реализации конституционных норм.

Определяются реализуемые конституционные нормы, что позволяет выделить совокупность норм конституции, которые подлежат реализации. После этого осуществляется их толкование, которое необходимо для уточнения их содержания для достижения заложенных в нормах целей.

Дальше начинается собственно реализация конституционных норм, которая предполагает возникновение конституционных отношений и переход юридического правила в фактическое его осуществление.

Для этого субъектами конституционного права определяется необходимый способ реализации конституционных норм — прямое (непосредственное) или опосредованное (через конкретизирующие нормы), а также определяется необходимый для реализации характер поведения — активное (действие) или пассивное (бездействие).

Далее субъекты конституционного права определяют необходимую форму реализации конституционных норм (использование, исполнение, соблюдение, применение).

В процессе реализации субъекты конституционного права следуют предписанному порядку реализации конституционных норм (процедурным нормам).

Результатом реализации конституции является достижение цели, заложенной в конституционной норме и/или удовлетворение законного интереса субъекта конституционного права.

Глава 17.
ЦЕННОСТИ КОНСТИТУЦИИ РФ

§ 1. Конституционные ценности

Согласно аксиологическому подходу, конституция не является нейтральной в ценностном отношении системой, напротив, она устанавливает систему и иерархию ценностей, которая распространяется в качестве конституционного решения на все отрасли права, дает импульсы и указывает перспективы развития законодательству, администрации и судопроизводству.

Конституция основывается на ценностных решениях своих создателей, по сути, отражает основные ценности общества и провозглашает их в качестве основополагающего учредительного решения народа о том, что такое «добро» и «зло», что такое «хорошо» и «плохо», а на юридическом языке: что является правомерным, а что не является таковым.

Практически каждой конституционной норме, содержащейся в Конституции, корреспондирует конкретная ценность. Например, норме ст. 20 о праве на жизнь — ценность жизни, норме ст. 21 об охране достоинства личности государством — ценность человеческого достоинства, норме ст. 22 о праве на свободу и личную неприкосновенность — ценность свободы, норме ст. 38 о государственной защите материнства, детства, семьи — ценности материнства, детства, семьи и т. д.

Практически за каждой из конституционных норм стоит ценность. Конституционные нормы отражают конституционные ценности и накладывают на органы власти обязательство по их уважению, воплощению и защите. В то же время содержание той или иной ценности, отраженной в конституционной норме, может пониматься различным образом в зависимости от взглядов интерпретатора.

Например, ценность семьи, материнства, детства по ст. 38 Конституции РФ может интерпретироваться в традиционном или, как говорит Конституционный Суд РФ, «воспринятом от предков понимании… [как] те ценности, которые обеспечивают непрерывную смену поколений, выступают условием сохранения и развития многонационального народа РФ… Соответственно, именно на основе традиционных представлений об этих ценностях в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик РФ вправе решать отдельные вопросы законодательного регулирования в сферах, затрагивающих сексуальные и связанные с ними межличностные отношения… как относительно индивидуальной автономии личности, так и относительно свободы распространения информации. Поскольку одно из предназначений семьи — рождение и воспитание детей, в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в РФ лежит понимание брака как союза мужчины и женщины» (Постановление Конституционного Суда РФ от 23 сентября 2014 г. № 24-П). А может пониматься и в нетрадиционном смысле слова, как это, например, делают многие зарубежные правопорядки или Европейский суд по правам человека (Постановление Европейского суда по правам человека от 21 октября 2010 г. по делу «Алексеев против Российской Федерации»).

Среди ученых-конституционалистов аксиологический подход имеет целую армию сторонников, хотя противников конституционной аксиологии не так уж мало. До сих пор можно слышать обильные сетования на то, что К. Шмитт когда-то назвал «тиранией ценностей»12.

Ю. Хабермас отмечал, что замена «системы норм» на «систему ценностей» изменяет деонтологический ориентир юриспруденции на ориентир аксиологический и телеологический. Поэтому «всякий отождествляющий конституцию с системой ценностей недооценивает ее особый правовой характер; будучи нормами права, основные права… применяются как должные правила поведения, а не как предпочитаемые блага»13.

Нормы права существенно отличаются от ценностей, поэтому их нельзя отождествлять:

1) нормы права обязывают своих адресатов равным образом и без каких-либо исключений соответствовать общим требованиям поведения; ценности же представляют собой разделяемые обществом предпочтения;

2) нормы права могут быть действительными или недействительными, что предполагает категорический (да/нет) характер судебного решения; ценности же говорят языком предпочтений, указывая на предпочтительность одного блага перед другим, что предполагает относительный, оценочный характер судебного решения;

3) «долженствование» норм права имеет абсолютный характер безусловного и всеобщего правила — то, что «каждый должен делать» распространяется равным образом на всех; напротив, обязательность ценностей имеет относительный характер — ценностный выбор говорит о том, что является важным для нас (для меня) в данном месте и в данное время;

4) нормы права не должны вступать в противоречие, но образовывать единый комплекс, целостную систему; ценности же конкурируют за приоритет реализации и составляют изменчивые, гибкие конфигурации.

Исходя из различения норм и ценностей, поведение субъекта будет отличаться в зависимости от того, на чем основываются его действия — на норме права или на ценности:

1) нормы права указывают на должное поведение; ценности указывают на поведение рекомендуемое;

2) нормы права указывают в качестве правильного то поведение, которое равным образом является благом для всех и связывает всех; ценности указывают в качестве правильного то поведение, которое является благом и предпочтительнее для человека (людей);

3) нормы права регулируют отношения в интересах всех; ценности должны быть согласованы между собой, и это соглашение будет выражать идентичность данного сообщества14.

Ценности имеют относительный характер, представляя собой «чаемое благо, которого мы можем достичь в определенной степени в данных обстоятельствах и в рамках наших предпочтений». Подвижна и сама иерархия ценностей, а ценностные предпочтения имеют контекстуальный характер. Кроме того, балансировка ценностей «осуществляется либо произвольно, либо нерефлексивно, в соответствии с обычными стандартами и иерархиями»15, поэтому «то, что в данный момент для меня является благом, не может означать, что это будет автоматически восприниматься благом для всех»16.

Проблематика ценностей, первоначально принадлежавшая области экономики и отражавшая всякого рода материальные (вещные) блага, пробралась в конституционное право. Со второй половины XX в. аксиологический подход в конституционном праве осуществляет свое победоносное шествие по миру. Многие конституционные юрисдикции восприняли аксиологическую теорию. Современная Россия восприняла аксиологический подход с принятием в 1993 г. Конституции РФ.

§ 2. Система и иерархия конституционных ценностей согласно Конституции РФ 1993 г.

«Всему царству ценностей, — замечал М. Шелер, — присущ особый порядок, который состоит в том, что ценности в отношениях друг к другу образуют некую «иерархию», в силу которой одна ценность оказывается «более высокой» или «более низкой», чем другая. Эта иерархия… вытекает из самой сущности ценностей…»17.

Конституционные ценности даны в Конституции РФ, которая в ст. 2 провозглашает: «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Первое предложение ст. 2 указывает высшую ценность — человека, его права и свободы.

Провозглашение «высшего» логически подразумевает наличие «нижестоящего»18, что означает наличие системы, причем системы иерархически организованной. Понятие «высшая ценность» подразумевает иерархию конституционных ценностей. Помимо «высшей ценности» существуют и иные, «нижестоящие» ценности, также конституционные, но стоящие ниже в аксиологической иерархии. Конституция прямо РФ не указывает на такие ценности и их иерархию.

Конституция РФ в ст. 2 содержит формальное основание для применения аксиологического подхода в конституционном праве и в судебной интерпретации и аргументации. К сожалению, Конституционный Суд РФ в одной из своих правовых позиций отметил, что исходит из «взаимосвязи и взаимообусловленности конституционно защищаемых ценностей», а также из того, что «Конституция РФ — по смыслу ее ст. 2 во взаимосвязи со ст. 1 и 3–16 — не устанавливает их иерархию (приоритет), но вместе с тем провозглашает в качестве высшей ценности права и свободы человека, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина — именно обязанностью государства» (Постановление Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2012 г. № 34-П). Несмотря на это, наличие конституционного основания позволяет осуществить его догматическую разработку.

Н. Гартман предложил многомерный подход к конструированию системы ценностей. Место каждой ценности в системе необходимо определять двумя характеристиками: «высотой» положения ценности в аксиологической иерархии и ее «силой» (значимостью)19. Данный подход в основном применим и в исследовании конституционных ценностей.

Существует два измерения конституционных ценностей:

1) вертикальное измерение («в высоту»), указывающее высоту конституционной ценности и разделяющее ценности на два уровня: высшую и нижестоящие (иные, остальные);

2) горизонтальное измерение («в ширину»), указывающее силу конституционной ценности, ее значимость, гарантию реализации, приоритет, предпочтение внутри данного уровня («на одной и той же высоте»).

Следовательно, существует два вида иерархии конституционных ценностей: вертикальная и горизонтальная. Поэтому каждую ценность можно описать с точки зрения:

1) высоты — места ценности в вертикальной иерархии ценностей;

2) силы — места ценности в горизонтальной иерархии ценностей.

В целях упрощения представим сказанное в виде схемы, в которой:

• вертикальная ось будет означать высоту ценностей, а перпендикулярная ей горизонтальная ось — их силу;

• представим четыре группы ценностей, обозначив их — Ц_А, Ц_Б, Ц_В, Ц_Г, причем две группы [Ц_А, Ц_Б] отнесем к уровню высших ценностей, а другие две группы [Ц_В, Ц_Г] к уровню остальных, иерархически нижестоящих ценностей;

• кроме того, специально обозначим на схеме так называемые «не-ценности» [НЦ₁, НЦ₂, НЦ₃].

Рис. 1. Система конституционных ценностей согласно Конституции РФ 1993 г.

В российской конституционной аксиологии существует формальное разделение на высшую ценность и нижестоящие (иные, остальные, обычные) (ст. 2 Конституции РФ), т. е. существует конституционно-установленная вертикальная иерархия ценностей. Эта дихотомия указывает на разделение ценностей на две большие группы, уровня: уровень высшей ценности [Ц_А—Ц_Б] и уровень остальных, иерархически нижестоящих ценностей [Ц_В—Ц_Г].

На каждом из двух вертикальных уровней существует своя дополнительная горизонтальная иерархия ценностей.

На уровне высшей конституционной ценности в части «прав и свобод человека» существует формальное разделение на два типа прав: абсолютные [Ц_А] и относительные (Ц_Б). Абсолютными именуются права, которые не подлежат ограничениям ни при каких обстоятельствах.

В ч. 3 ст. 56 Конституции РФ установлены так называемые абсолютные права и свободы, которые «не подлежат ограничению» — права и свободы, предусмотренные ст. 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34 (ч. 1), 40 (ч. 1), 46–54. Исходя из места ч. 3 в структуре ст. 56 можно сделать вывод, что положение ч. 3 ст. 56 Конституции РФ реализуется исключительно в условиях чрезвычайного положения, однако практика Конституционного Суда РФ свидетельствует об обратном — возможности их применении и в обычных условиях мирного времени (Постановления Конституционного Суда РФ: от 3 мая 1995 г. № 4-П, от 27 марта 1996 г. № 8-П, от 28 мая 1999 г. № 9-П, от 27 июня 2000 г. № 11-П, от 27 февраля 2009 г. № 4-П, от 17 марта 2009 г. № 5-П, от 21 апреля 2010 г. № 10-П, от 14 июля 2011 г. № 16-П и др.).

Абсолютные права являются более значимыми (сильнее) по сравнению с относительными правами, поскольку обладают большей гарантированностью, защитой — их нельзя ограничить согласно ч. 3 ст. 55 и ч. 1 ст. 56 Конституции РФ. Следовательно, абсолютные права стоят выше в горизонтальной иерархии ценностей [Ц_А > Ц_Б].

Подобной нормы, которая бы позволяла говорить о горизонтальной иерархии между ценностями второго уровня (иерархически нижестоящих) [Ц_В и Ц_Г], Конституция РФ не содержит. Есть, правда, ч. 2 ст. 16, согласно которой никакие другие положения Конституции РФ «не могут противоречить» основам конституционного строя. Если сравнивать конституционные ценности второго уровня (иерархически нижестоящие), закрепленные в Конституции РФ в гл. 1 и, соответственно, в гл. 3–9, то можно сделать вывод о большей значимости (силе) ценностей, закрепленных в гл. 1.

Стоит признать, что подобная интерпретация весьма уязвима, поскольку многие конституционные ценности, обозначенные в гл. 1 в качестве основ конституционного строя, получают свое развитие в последующих главах Конституции РФ. Например, ценность местного самоуправления, провозглашенная в ст. 12, получает свое развитие в гл. 8. Кроме того, весьма сложно вывести конкретные конституционные ценности из инструментальных норм гл. 3–9.

Установление горизонтальной иерархии ценностей второго уровня (иерархически нижестоящих) главным образом должно осуществляться Конституционным Судом РФ в процессе разрешения конституционных споров.

Каждой конституционной ценности противостоит не-ценность [НЦ]. Не-ценности не входят в систему и иерархию конституционных ценностей, исключаются или прямо запрещаются Конституцией РФ.

Одной из ценностей второго уровня, так называемых иных, остальных, обычных, нижестоящих в иерархии ценностей, является ценность государства. Понимая конституцию как акт, отражающий систему основных ценностей, мы автоматически признаем государство одной из таковых. Конституция, аксиологизируя государство, оправдывает его существование. Оно возводится в ранг ценности конституционного строя, одной из его основ.

Во-первых, государство — главный гарант конституционных ценностей: «признание, соблюдение и зашита… защищаемых Конституцией РФ ценностей, — обязанность государства» (Определения Конституционного Суда РФ: от 25 ноября 2010 г. № 1554-О-О, от 19 февраля 2009 г. № 137-О-О).

Во-вторых, государство — главный потенциальный нарушитель (ну или хотя бы ограничитель) конституционных ценностей. Так, государство может вводить ограничения основных прав и свобод (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

В-третьих, государство является судьей в споре о ценностях.

В-четвертых, государство per se является конституционной ценностью.

Государство — конституционно защищаемая (конституционная) ценность.

Признание государства ценностью ведет к эссенциализации государства, его так называемой «субстанциалистской», «абсолютистской» авторитарной трактовке, согласно которой государство становится ценностью в себе и для себя, но не ценностью для человека. Противоположенный подход — «инструменталистский» — исходит из того, что государство никакая не ценность, но инструмент, средство, обслуживающее человека, делающее его жизнь безопасной и удобной.

Конституция РФ прямо не закрепляет государство своей ценностью. Также и Конституционный Суд РФ прямо не указывает на государство как одну из конституционных ценностей, хотя и называет среди ценностей «суверенитет и государственную целостность РФ, единство системы государственной власти, разграничение предметов ведения и полномочий между РФ и ее субъектами, единство экономического пространства, обеспечение обороны страны и безопасности государства» (Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2002 г. № 8-П, Определение Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2009 г. № 137-О-О), «экономическую безопасность Российского государства» (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 мая 2011 г. № 7-П, Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2011 г. № 191-O-O). Все эти ценности суть аспекты одной, взятой в аксиологическом единстве ценности — государства.

Кроме того, с точки зрения Конституционного Суда РФ, указание на конституционно защищаемые ценности есть в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ — это «основы конституционного строя, нравственность, здоровье, права и законные интересы других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства», которые Суд должен учитывать при определении возможности и характера ограничений прав и свобод человека и гражданина, эти ограничения должны обусловливаться необходимостью защиты указанных конституционно значимых ценностей (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 июля 2007 г. № 10-П, Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 456-О).

Одной из основ конституционного строя России является «Российская Федерация — Россия» как «демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления» (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ). Среди основ конституционного строя, так или иначе связанных с государством, но в то же время являющихся самостоятельными основами, Конституционный Суд РФ указывает:

1) «суверенитет РФ как демократического федеративного правового государства, распространяющийся на всю ее территорию» (Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П, Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 92-О);

2) «суверенную государственность России, целостность и неприкосновенность ее территории» (Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г. № 17-П);

3) «государственную целостность» (Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. № 10-П);

4) «единство и территориальную целостность РФ, федерализм, осуществление государственной власти на основе принципа разделения властей» (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 12-П);

5) «разделение властей» (Постановления Конституционного Суда РФ от 18 января 1996 г. № 2-П, от 28 ноября 1996 г. № 19-П, от 29 мая 1998 г. № 16-П, от 27 января 2004 г. № 1-П, Определение Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2001 г. № 297-О) и др.

§ 3. Отношения между конституционными ценностями внутри аксиологической системы

Конституционные ценности не изолированы друг от друга, но составляют систему. Отношения между ценностями внутри системы могут принимать различные виды: сосуществование, соподчиненность, противоречие, несовместимость, антиномия и т. д.

Анализируя отношения между конституционными ценностями, мы выносим оценочные суждения и принимаем оценочные решения — решения о ценности. Оценочные решения могут быть трех видов:

1) классификационными, когда утверждается, что нечто имеет положительную, отрицательную или нейтральную ценность (хорошо, плохо, безразлично);

2) сравнительные, позволяющие указать дифференцированное предпочтение, когда утверждается, что из двух благ одно является более ценным (лучше) нежели другое, или они равноценны;

3) метрические (эквивалентные), когда утверждается, что нечто имеет конкретную (числовую) ценность20.

Оценочные решения принимаются на основе предпочтения. «То, что некая ценность является «более высокой» (добавим: или «более сильной» — Д.Ш.), чем другая, постигается в особом акте познания ценностей, который называется предпочтением»21.

Ценности могут сосуществовать или соподчиняться, когда они не исключают друг друга и могут быть реализованы одновременно. Но ценности могут вступать в конфликт, противоречить друг другу, и тогда необходимо решить вопрос о приоритете, предпочтении. «Кто должен выбирать, тот вынужден страдать», — гласит народная мудрость; выражаясь аксиологически, это значит: два совершенно разных блага вполне могут быть одинаково ценными»22.

Основы отношений между высшими ценностями (высшей ценностью) и низшими ценностями могут быть представлены тремя подходами, «законами»23:

1) законом обусловленности низших ценностей высшими (М. Шелер), который предполагает так называемое фундирование сверху, «низшие ценности могут правомерно существовать только постольку, поскольку существуют высшие ценности, с которыми они соотнесены и в которых они находят свой смысл», т. е. низшие ценности обусловлены высшими ценностями как своими целями;

2) законом обусловленности высших ценностей низшими, который предполагает так называемое фундирование снизу, когда высшие ценности нуждаются в существовании низших ценностей, последние служат первым, гарантируют их;

3) законом автономии высших и низших ценностей, который предполагает, что все ценности имеют «абсолютное для-себя-бытие», самодостаточны, независимы и не обусловливают друг друга.

Второе предложение ст. 2 Конституции РФ возлагает на государство как ценность обязанность признавать, соблюдать и защищать высшую ценность — человека, его права и свободы. В этом заключается инструментальный характер государства, его обязанность и высшая цель, подчиненная высшей ценности. С другой стороны, норме о «высшей конституционной ценности» (ст. 2) предшествует учредительная норма о «государстве», его характере (ст. 1). Высшая ценность может быть надежно защищена лишь в рамках государственной формы политического бытия народа — государстве; при этом там же — в государстве — она может грубо нарушаться.

Соблюдение основных свобод наилучшим образом обеспечивается подлинно демократическим политическим режимом. Демократия представляет собой основную черту российского публичного порядка. Единственной формой, способной оправдать необходимое вмешательство в права и свободы человека и гражданина, является форма, которая может ссылаться на демократическое общество, демократия выступает исключительной политической моделью, предусмотренной Конституцией РФ, и, стало быть, единственной, которая совместима с ней.

Следовательно, для обеспечения прав и свобод необходимо государство, правда, оно одновременно выступает и их нарушителем. Форма такого государства, которое будет обеспечивать права и свободы, должна быть необходимо демократической. Только демократия как политический режим государства может оправдать вмешательство в закрепленные Конституцией права.

§ 4. Шесть формальных законов (правил) принятия решений о предпочтении конституционных ценностей

Существует шесть формально возможных ситуаций конфликта конституционных ценностей, которые можно подразделить на две группы:

1) вертикальный конфликт и вертикальная иерархия конституционных ценностей;

2) горизонтальный конфликт и горизонтальная иерархия конституционных ценностей.

Сообразно этому можно сформулировать формальные законы (правила) принятия решений о предпочтении конституционных ценностей, представляющие собой аксиологические законы (правила) соотношения ценностей внутри российской аксиологической системы и разрешения конфликтов между ценностями.

Законы и правила принятия решений о предпочтении конституционных ценностей различаются с точки зрения окончательности предоставляемого ответа на вопрос о предпочтении той или иной конституционной ценности. Законы отражают заранее предрешенный Конституцией РФ исход конфликта ценностей и, тем самым, абсолютное отношение верховенства (первенствования) ценностей. Правила отражают отсутствие конституционного предрешения исхода конфликта, предоставляя суду возможность разрешить конфликт на основе относительного отношения верховенства (первенствования), когда суд с учетом конкретных обстоятельств дела определяет относительный вес ценностей и устанавливает иерархию ad hoc, разрешая коллизию в пользу той или иной ценности.

4.1. Вертикальный конфликт и вертикальная иерархия конституционных ценностей

С сугубо формальной точки зрения, исход потенциального вертикального конфликта между конкретной ценностью из группы высших ценностей [Ц_А—Ц_Б] и одной из обычных, нижестоящих ценностей [Ц_В—Ц_Г] заранее предрешен исходя из принципа верховенства в пользу высшей ценности, ее приоритета (приоритет a priori), ибо конфликтующие ценности не суть равновелики:

Ц_А—Ц_Б > Ц_В—Ц_Г .

Это безусловное, абсолютное отношение верховенства ценностей, их вертикальная иерархия, ибо отражает конституционно определенный абсолютный вес высшей ценности — человека, его прав и свобод (ст. 2 Конституции РФ). Указанная дихотомия имеет сугубо внешний, вертикальный, квалификационный характер, необходима для первичного различения ценностей высшей и остальных, для разрешения вертикального конфликта ценностей, коллизии между ценностями двух уровней. Однако в случае вертикального конфликта ценностей необходимо различать две ситуации.

1) Ситуация конфликта высшей ценности, относящейся к ряду абсолютных прав и обладающей наибольшей силой на данном уровне [Ц_А] и одной из ценностей второго уровня — нижестоящей в аксиологической иерархии [Ц_В—Ц_Г]. Ценность, относящаяся к ряду абсолютных прав, обладает верховенством в вертикальной иерархии конституционных ценностей, поскольку ограничение этих прав «ни при каких обстоятельствах не может быть обусловлено необходимостью достижения признаваемых Конституцией РФ целей» (Постановление Конституционного Суда РФ от 29 апреля 1998 г. № 13-П). В соответствии с ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, эти права (и провозглашенные ими ценности) не подпадают под ограничения, устанавливаемые согласно ч. 3 ст. 55 и ч. 1 ст. 56 Конституции РФ.

Примером могут служить ситуации конфликта между ценностью достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ) или неприкосновенности частной жизни (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ) [Ц_А] и ценностями нравственности, здоровья, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) [Ц_В—Ц_Г].

Исход данного конфликта заранее предрешен Конституцией РФ, и поэтому конфликт разрешается на основе абсолютного отношения верховенства (приоритета a priori) ценности абсолютных прав над всеми иными конституционными ценностями, в пользу ценности неприкосновенности частной жизни:

Ц_А > Ц_В—Ц_Г .

Это закон вертикальной иерархии ценностей, абсолютного отношения верховенства.

2) Ситуация конфликта высшей ценности, относящейся к ряду относительных прав [Ц_Б] и одной из ценностей второго уровня — нижестоящей в аксиологической иерархии [Ц_В—Ц_Г]. Относительные права могут быть ограничены в соответствии с ч. 3 ст. 55 и ч. 1 ст. 56 Конституции РФ.

Примером может служить ситуация конфликта между ценностью участия в управлении делами государства (ч. 1 ст. 32 Конституции РФ) и ценностями нравственности, здоровья, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) [Ц_В—Ц_Г].

Исход данного конфликта заранее не предрешен Конституцией РФ и поэтому конфликт должен быть разрешен на основе относительного отношения верховенства, когда суд с учетом конкретных обстоятельств дела определяет относительный вес ценностей и устанавливает иерархию ad hoc, разрешая коллизию в пользу той или иной ценности:

Ц_Б ≥ Ц_В—Ц_Г или Ц_Б ≤ Ц_В—Ц_Г.

Это правило вертикальной иерархии ценностей, относительного отношения верховенства (иерархия ad hoc).

4.2. Горизонтальный конфликт и горизонтальная иерархия конституционных ценностей

Противоречить, конфликтовать могут не только ценности, относящиеся к двум указанным вертикальным иерархическим группам (вертикальный конфликт), коллизии могут произойти и внутри каждой из этих групп (горизонтальный конфликт).

Так, одно из прав-ценностей внутри первой группы высших ценностей может вступить в противоречие с другим правом-ценностью данной группы. В данной ситуации необходимо различать три ситуации.

3) Ситуация конфликта ценности абсолютного права и ценности относительного права. Например, ценности достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ) [Ц_А] и ценности свободы слова (ч. 1 ст. 29 Конституции РФ) [Ц_Б]. Ценность, относящаяся к ряду абсолютных прав, обладает первенствованием в горизонтальной иерархии конституционных ценностей в отношении ценности, относящейся к ряду относительных прав. В соответствии с ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, абсолютные права (и провозглашенные ими ценности) не подпадают под ограничения, устанавливаемые согласно ч. 3 ст. 55 и ч. 1 ст. 56 Конституции РФ, обладая приоритетом.

Исход данного конфликта заранее предрешен Конституцией РФ, поэтому конфликт разрешается на основе абсолютного отношения первенствования (приоритета a priori) абсолютных прав над относительными в пользу ценности достоинства личности:

Ц_А > Ц_Б .

Это ситуация горизонтальной иерархии, горизонтального первенствования, когда внутри данной аксиологической группы существует своя градация ценностей, имеются ценности, полагаемые более значимыми (сильными), чем другие — закон горизонтальной иерархии высших ценностей, абсолютного отношения первенствования.

4) Ситуация конфликта двух ценностей абсолютных прав. Например, ценности достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ) [Ц_А1] и ценности религиозной свободы (ст. 28) [Ц_А2]. С формальной точки зрения обе ценности абсолютных прав имеют равную защиту и равный вес:

Ц_А1 = Ц_А2 .

В данном случае исход конфликта заранее не предрешен Конституцией РФ и поэтому конфликт должен быть разрешен на основе относительного отношения первенствования, когда суд с учетом конкретных обстоятельств дела определяет относительный вес ценностей и устанавливает иерархию ad hoc, разрешая коллизию в пользу той или иной ценности:

Ц_А1 ≥ Ц_А2 или Ц_А1 ≤ Ц_А2 .

Это правило горизонтальной иерархии высших ценностей (абсолютных прав), относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc).

5) Ситуация конфликта двух ценностей относительных прав. Например, ценности свободного передвижения (ст. 27 Конституции РФ) [Ц_Б1] и ценности мирных массовых мероприятий (ст. 31 Конституции РФ) [Ц_Б2]. С формальной точки зрения обе ценности относительных прав имеют равную защиту и равный вес:

Ц_Б1 = Ц_Б2 .

В данном случае исход конфликта заранее не предрешен Конституцией РФ, и поэтому конфликт должен быть разрешен на основе относительного отношения первенствования, когда суд с учетом конкретных обстоятельств дела определяет относительный вес ценностей и устанавливает иерархию ad hoc, разрешая коллизию в пользу той или иной ценности:

Ц_Б1 ≥ Ц_Б2 или Ц_Б1 ≤ Ц_Б2 .

Это правило горизонтальной иерархии высших ценностей (относительных прав), относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc).

6) Аналогичным образом каждая ценность внутри второй группы ценностей (иерархически нижестоящих) может вступить в конфликт с другой ценностью данной группы. Например, ценность правового государства (ст. 1 Конституции РФ) [Ц_В] и ценность социального государства (ст. 1 Конституции РФ) [Ц_Г]. С формальной точки зрения обе ценности имеют равную защиту и равный вес:

Ц_В = Ц_Г.

В данном случае исход конфликта заранее не предрешен Конституцией РФ и поэтому должен быть разрешен на основе относительного отношения первенствования, когда суд с учетом конкретных обстоятельств дела определяет относительный вес ценностей и устанавливает иерархию ad hoc, разрешая коллизию в пользу той или иной ценности:

Ц_В ≥ Ц_Г или Ц_В ≤ Ц_Г .

Это правило горизонтальной иерархии «остальных» ценностей, относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc).

Таким образом, существует шесть формальных (абстрактных) законов (правил) принятия решений о предпочтении конституционных ценностей:

1) закон вертикальной иерархии ценностей, абсолютного отношения верховенства;

2) правило вертикальной иерархии ценностей, относительного отношения верховенства (иерархия ad hoc);

3) закон горизонтальной иерархии высших ценностей, абсолютного отношения первенствования;

4) правило горизонтальной иерархии высших ценностей (абсолютных прав), относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc);

5) правило горизонтальной иерархии высших ценностей (относительных прав), относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc);

6) правило горизонтальной иерархии «остальных» ценностей, относительного отношения первенствования (иерархия ad hoc).

Рис. 2. Иерархия конституционных ценностей согласно Конституции РФ 1993 г.

4.3. Конституционные ценности и не-ценности

Отношение конституционной ценности и не-ценности имеет логическую форму противоречия (контрадикторности), когда одно является отрицанием другого.

Изобразим в виде схемы отношения между двумя конституционными ценностями [Ц₁ и Ц₂] и двумя не-ценностями [НЦ₁ и НЦ₂]:

Рис. 3. Отношения между конституционными ценностями и не-ценностями

Так, ценности свободы (ч. 1 ст. 22 Конституции РФ) противостоит не-ценность несвободы, ценности равенства (ст. 19 Конституции РФ) противостоит не-ценность неравенства, ценности плюрализма, идеологического и политического многообразия, многопартийности (ст. 13 Конституции РФ) противостоит не-ценность монизма, идеологического и политического однообразия, однопартийности, ценности демократии (ст. 1, 3 Конституции РФ) противостоит не-ценность недемократии, ценности правового государства (ст. 1, 15 Конституции РФ) противостоит не-ценность неправового государства, ценности разделения государственной власти и самостоятельности органов (ст. 10 Конституции РФ) противостоит прямо запрещенная ч. 4 ст. 3 Конституции РФ не-ценность «захвата власти или присвоения властных полномочий» и т. д.

Не-ценности запрещаются, исключаются Конституцией РФ за счет провозглашения конституционных ценностей или за счет прямого запрета не-ценностей. Никакого конфликта, коллизии между ними быть не может, а существует прямое конституционное предпочтение ценности:

Ц > НЦ.

Точно так же никакого конституционного значения не имеют отношения между одной не-ценностью [НЦ₁] и другой не-ценностью [НЦ₂], поскольку обе запрещены Конституцией РФ.

Конфликт, коллизия, спор о приоритете реализации, возможен лишь при противоположности (контрарности) двух ценностей.

§ 5. Формальная и реальная конституционная аксиология: соотношение абстрактного и конкретного веса ценностей

Все вышеизложенное относительно вертикальной и горизонтальной иерархии ценностей относится к так называемому абстрактному весу ценностей. Абстрактный вес ценности — вес, который одна ценность имеет в отношении других ценностей, вне зависимости от обстоятельств конкретного дела24. Следовательно, речь идет о таком соотношении ценностей, которое закреплено в Конституции, существует формально, без учета реальной ситуации. Это формальная (абстрактная) конституционная аксиология.

От абстрактного веса следует отличать конкретный вес ценности — вес, который одна ценность имеет в отношении других ценностей, в зависимости от обстоятельств конкретного дела. Следовательно, речь идет о таком соотношении ценностей, которое складывается на практике, в реальной ситуации. Это реальная (конкретная) конституционная аксиология.

Конституционным основанием для определения конкретного веса ценностей в российской аксиологической системе служит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, позволяющая ограничивать федеральным законом права и свободы человека и гражданина в целях защиты других конституционных ценностей.

Наличие у ценности не только абстрактного, но и конкретного веса следует из особого понимания того, что представляет собой конституционная ценность или норма права, которая провозглашает эту ценность.

Автор данного различения Р. Алекси отождествляет конституционные ценности и конституционные принципы «В основном принципы и ценности имеют одинаковую концептуальную структуру, за тем лишь исключением, что первые действуют в деонтологической сфере (сфере должного), а вторые — в аксиологической сфере (сфере предпочитаемого). Это означает, что проблематика теории, понимающей конституционные права как ценности, одинаково распространяется на теорию, понимающую конституционные права как принципы»25.

Конституционные ценности, как и конституционные принципы, являются «требованиями оптимизации», т. е. «являются нормами, которые требуют, чтобы нечто было реализовано настолько, насколько это возможно с учетом фактических и юридических возможностей». Принципы, как и ценности, отличаются от так называемых правил (требующих точно определенного поведения) тем, что их можно реализовать в той или иной степени в тех или иных обстоятельствах26.

«Если абстрактный вес вступающих в коллизию принципов равный, его можно не учитывать в процессе взвешивания»27. Если абстрактный вес вступающих в коллизию ценностей различается, его необходимо учитывать в процессе взвешивания. Применительно к последнему случаю Р. Алекси различает три гипотетические ситуации:

1) когда абстрактные веса ценностей различны, тогда как конкретные веса ценностей равны (т. е. равны степень ограничения одной ценности и степень защиты другой ценности в конкретных обстоятельствах дела). Следовательно, в данной ситуации все зависит от абстрактных весов ценностей;

2) когда абстрактные веса ценностей равны, тогда как конкретные веса ценностей различны (т. е. различны степень ограничения одной ценности и степень защиты другой ценности в конкретных обстоятельствах дела). Следовательно, в данной ситуации все зависит от конкретных весов ценностей, соотношения степени ограничения одной ценности и степени защиты другой ценности в конкретных обстоятельствах дела;

3) когда различны как абстрактные веса ценностей, так и конкретные веса ценностей. Следовательно, в данной ситуации учитываются как абстрактные веса ценностей, так и конкретные веса ценностей28.

Еще возможна гипотетическая четвертая ситуация, когда равны как абстрактные веса ценностей, так и конкретные веса ценностей. Эта ситуация патовая и не может привести к конкретному решению. Она означает либо отсутствие конфликта и возможность одновременной реализации двух ценностей, либо патологическую невозможность разрешения конфликта.

§ 6. Открытость Конституции РФ 1993 г. внешним по отношению к ней ценностям и пределы такой открытости

Конституционные ценности, содержащиеся в Конституции РФ 1993 г., составляют конституционную идентичность российского народа и его государства. Это своего рода их «конституционный код» или credo, «символ веры».

При этом многонациональный народ РФ, «сознавая себя частью мирового сообщества» (преамбула), провозгласил открытость учрежденного Конституцией РФ 1993 г. правопорядка ценностям, содержащимся в источниках международного права, что выразилось в ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 46 и ст. 79 Конституции РФ.

А это означает, что гражданин обладает правами и свободами не только согласно Конституции РФ, но и согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, вправе защищать свои права и свободы с отсылкой к ценностям, содержащимся в источниках международного права, обращаться в международные институты за защитой своих прав, а государство вправе участвовать в международных объединениях и даже передавать им часть своих полномочий. Так, внешние по отношению к Конституции РФ 1993 г. ценности, через источники международного права, а также их интерпретацию международными контрольными институтами, попадают в российский правопорядок.

Существуют ли пределы такой ценностной открытости? Да, такие пределы существуют и предопределены оговоркой ст. 79 Конституции РФ о том, что Россия «может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя».

Именно запрет ухудшения правового положения личности, а также запрет подрыва основ конституционного строя являются пределом ценностной открытости Конституции РФ 1993 г. (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П).

§ 7. Конфликт конституционно значимых ценностей или их баланс?

Согласно Конституции РФ, права и свободы человека, будучи высшей ценностью (ст. 2), могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционно значимых ценностей, среди которых есть и государство в его данной конкретной форме (демократическое федеративное правовое с республиканской формой правления… государство — гл. 1) как одна из основ конституционного строя, а значит, и конституционно значимая ценность (ч. 3 ст. 55).

Представим гипотетическую ситуацию: происходит конфликт двух конституционных ценностей — высшей ценности, т. е. права или свободы человека и гражданина и иной, нижестоящей в аксиологической иерархии, например, государства, реально представленный конфликтом конкретного права или свободы (и провозглашенной ими ценности) и определенного аспекта взятой в аксиологическом единстве ценности государства, например, его суверенитета, целостности, безопасности и т. п.

Казалось бы, с формально-логической точки зрения, конфликт a priori должен быть разрешен в пользу высшей ценности, тем более что само государство несет служебную, инструментальную функцию по отношению к человеку, его правам и свободам, обязано их признавать, соблюдать и защищать (ст. 2 Конституции РФ), а ч. 3 ст. 55 Конституции РФ не может противоречить основам конституционного строя РФ (ст. 16 Конституции РФ).

Противоположенная интерпретация указанных положений заключается в том, что «гипотетическая оппозиция человека, общества и государства на ценностном уровне снимается уже в силу акта народного конституирования. Его аксиологические следствия исключают надобность в каком-либо — скрытом или акцентированном — противопоставлении базисных конституционных характеристик государства и общества и отношений, связующих человека (личность), гражданское общество и государство». Осуществив акт конституирования, многонациональный народ РФ, утвердив права и свободы человека и незыблемость демократической основы государства, провозгласил «ценностную однородность структуры своей жизнедеятельности». Сбалансированный конституционный порядок возможен лишь там, где права не противопоставляются общенародным ценностям, а для духовно развитого человека правопользование исключает противопоставление индивидуального и коллективного29.

Существуют ситуации, когда существующая априорная аксиологическая иерархия оказывается «неуместной».

В государстве как форме политического бытия народа, с необходимостью встает проблема гармонизации, баланса интересов личности, общества и государства, индивидуального и коллективного, власти и свободы, сочетание свободы и ответственности личности. Как сделать так, чтобы осуществление прав и свобод личности не нарушало прав и свобод других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ)? Вопрос, которым задавались еще авторы французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (ст. 4). Так возникает вопрос об ограничениях прав и свобод человека и гражданина.

Р. Дворкин, рассуждая о границах прав, выделяет два подхода к их оправданию, две модели.

В рамках первой модели равновесие устанавливается между правами индивида и требованиями общества в целом. Если государство ущемляет какое-либо право (например, давая праву на свободу слова более узкое определение, чем того требует справедливость), то оно поступает несправедливо по отношению к индивиду. Если государство «раздувает» какое-то право (давая ему более широкое определение, чем того требует справедливость), то оно лишает общество какого-либо общего блага, обходиться без которого у общества нет никаких оснований, например, лишает его безопасности на улицах. Итак, ошибка как в ту, так и в другую сторону одинаково серьезна. Задача правительства — придерживаться середины и уравновешивать общее благо и права личности, воздавая должное и тому и другому.

Согласно второй модели, правительство может ограничивать право только тогда, когда имеется некоторая вынуждающая к этому причина, не противоречащая предположениям, на которых должно основываться это право в исходных случаях. Не может служить основанием для ограничения однажды дарованного права тот факт, что, расширяя область применения этого права, общество заплатит дополнительную цену. Доказать же, что данную конкретную цену не стоит платить, не отменяя при этом первоначального признания соответствующего права, можно трояким образом:

1) доказать, что ценности, которые защищает исходное право, на самом деле не затронуты в рассматриваемом пограничном случае или же затронуты лишь в смягченном виде;

2) доказать, что, если определить данное право таким образом, чтобы оно охватывало и рассматриваемый пограничный случай, то окажется ущемленным какое-то конкурирующее право в сильном смысле;

3) доказать, что при таком определении рассматриваемого права цена для общества не просто возросла бы, но достигла бы размеров, настолько превосходящих цену, уплаченную за исходное право, что это оправдывает в данном случае возможное посягательство на достоинство или равенство30.

Ограничения конституционны в той мере, в какой они необходимы и соразмерны конституционно признаваемым целям таких ограничений, отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей. Они не должны иметь обратной силы, не должны посягать на само существо того или иного права, т. е. не должны ограничивать пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм, и приводить к утрате реального содержания данного права или свободы (Постановление Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г. № 15-П).

В процессе ограничений основных прав и свобод само право не исчезает, не отменяется, не умаляется, ибо не затрагивается его ядро, существо, основное содержание, принцип данного права, но право получает границы своей реализации — ограничивается. Используемые при введении ограничений меры не должны быть чрезмерными, а только необходимыми и строго обусловленными целями таких ограничений. Смысл ограничения состоит в гармонизации индивидуальных и коллективных интересов.

С точки зрения Конституционного Суда РФ, при введении ограничений не может возникать конфликт ценностей, но государство должно обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов. Хотя в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24 ноября 2004 г. № 17-П Конституционный Суд РФ признал, что «конституционные ценности, связанные с реализацией избирательных прав, могут вступать между собой в известное противоречие (курсив мой — Д.Ш.), поскольку интересы отдельных избирателей, которыми предопределяется их волеизъявление в процессе выборов, в том числе путем голосования «против всех кандидатов», не всегда совпадают с публичным интересом формирования органов публичной власти».

Само конституционное регулирование ограничений основных прав и свобод необходимо рассматривать не как нарушение ст. 2 Конституции РФ, но как «гарантию от произвольных ограничений прав и свобод человека и гражданина» (Постановление Конституционного Суда РФ от 17 сентября 1993 г. № 17-П).

Конституционный Суд РФ, всячески избегая говорить о конфликте ценностей, ведет речь об их балансе. Баланс конституционных ценностей — определенное их соотношение, поиск которого предполагает «взвешивание вступивших в противоречие (конфликт) в рамках конституционно-правового спора конституционных ценностей и определение сообразно их конституционному весу соотношения, которым и обусловливается содержание правового регулирования конкретной сферы общественных отношений. При этом каждая из конституционных ценностей, между которыми возникла коллизия, должна быть сохранена в рамках существующего конституционно-правового противоречия, которое не обязательно должно преодолеваться путем устранения данного противоречия» (мнение судьи Н.С. Бондаря к Постановлению Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. № 1-П).

Каждая из ценностей должна быть сохранена, признана, а их соотношение сбалансировано, уравновешено. «Важнейшей задачей при реализации Конституции является поддержание баланса и соразмерности конституционно защищаемых ценностей, целей и интересов. При этом недопустимы подмена одной ценности другой или ее умаление за счет другой ценности», — предупреждает В.Д. Зорькин, признавая, что «конституционные ценности образуют системное единство и находятся в определенном иерархическом соподчинении», тем более именно через призму конституционных ценностей строятся отношения человека, его прав и свобод и государства. В недемократических обществах государство — все, а личность — ничто. В демократических обществах, не человек — для государства, а государство — для человека31.

Можно сделать вывод, что применительно к нашей гипотетической ситуации, — конфликту между высшей ценностью — «человеком, его правами и свободами» и иной, нижестоящей в аксиологической иерархии, ценностью — государством, — любой баланс конституционно значимых ценностей будет скрывать за собой как раз разрешение конфликта в пользу государства.

В своей практике суд использует «прием „нахождения баланса“ частных и публичных интересов, который вопреки критерию ст. 2 Конституции… всегда почему-то приводит к предпочтению именно публично-государственных мотивов» (особое мнение судьи А.Л. Кононова к Постановлению Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. № 1-П), а «формула о балансе частных и публичных интересов… искажает шкалу конституционных ценностей, поскольку баланс предполагает нивелирование, уравновешивание, равнозначность интересов отдельной личности и государства, что заведомо ставит личность в подчиненное и незащищенное положение, деформирует само понятие правового государства. Конституция говорит не о балансе, а о предпочтении гуманитарных ценностей» (особое мнение судьи А.Л. Кононова к Постановлению Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. № 9-П).

Формальная конституционная аксиология не всегда может противостать реальным жизненным обстоятельствам, ценность высшая предается во имя порядка, ее «обеспечивающего» и во имя множества таких же высших ценностей, которые испытывают нужду в данном порядке, а данный порядок — государство — является «общим благом всех граждан».

«Доведенный до абсурда индивидуализм губителен для государства» — полагали древние. «Признание человека высшей ценностью не должно абсолютизироваться, восприниматься таким образом, что ради блага одного индивида можно пожертвовать общим благом»32, — подтверждают наши современники.

Можно занять и нейтральную примирительную позицию, закрепив общую клаузулу об обоюдном ограничении, установлении пределов как для власти, так и для свободы. Действовать-де надо на основе диалектического закона единства и борьбы противоположностей, не противопоставляя ценности свободы и власти, но полагая их взаимосвязанными, устанавливая их границы, пределы, ибо не должно быть ни абсолютной власти, ни абсолютной свободы33. Возможность ограничения свободы личности, установления ее пределов государством прямо пропорциональна исполнению последним конституционных требований к введению таких ограничений. Эти требования, в свою очередь, также выступают ограничением, пределом, но уже власти самого государства. Однако и данная привлекательная теория не дает разрешения нашей проблемы.

Особую важность в данной связи приобретает фактор так называемого «судейского усмотрения», ибо именно на судьях лежит тяжкое бремя принятия решения о конкретном (относительном) весе ценностей. Не все ценности, как мы знаем, имеют конституционно (формально) определенный абстрактный (абсолютный) вес. А если нет заранее определенной «номенклатуры» для всех ценностей с указанием их веса и значимости, то в дело вступает судья.

В процессе вынесения решений судьи не могут не учитывать настроений в обществе, его морального вектора, а в ситуации нормативной неопределенности судьи должны использовать свою «суверенную прерогативу выбора» (О.У. Холмс34), однако это право не «волюнтарное», но должно быть основано на нормативной системе, включено в общественный контекст и не выходить за пределы «разумного».

С другой стороны, проблема заключается в неприменимости или неполной применимости самой теории баланса конституционных ценностей к такой аксиологической системе, в которой наряду с «обычными» ценностями формально констатируется высшая ценность, ибо нельзя, не противореча самому себе, построить баланс, равновесие там, где a priori (да и еще на конституционном уровне) заложен конфликт, разрешение которого, его исход заранее конституционно предрешен (ст. 2 Конституции РФ).

Все вышесказанное — это формальная конституционная логика, жизнь же не всегда ей следует, хотя и должна (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ). Поэтому наряду с формальной конституционной аксиологией возникает параллельная ей реальная конституционная аксиология. Это легко объяснить фактически, политически, ведь интересы одной отдельно взятой личности, ее права и свободы не могут быть поставлены над интересами многих, т. е. большинства личностей, составляющих государство. «Свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека имеет лишь те границы, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами», — гласит мудрость ст. 4 Декларации прав человека и гражданина 1789 г.

На практике, в рамках реальной, «живой конституции», ценность государства как формы политического бытия народа может быть ценнее формально «высшей ценности» — «человека, его прав и свобод», признаваемой таковой, между прочим, ст. 2 Конституции РФ.

При этом существует (должна существовать) абсолютно заповедная аксиологическая область, не терпящая никаких конфликтов и балансов, — это абсолютные права и свободы, которые не могут быть ограничены ни при каких условиях (ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Следовательно, любой конфликт ценностей будет a priori разрешен в пользу ценности высшей — человека, его прав и свобод. Именно здесь ст. 2 Конституции РФ обретает полную силу и смысл.

Метод нахождения баланса ценностей заставляет противопоставлять формальную юридическую и реальную фактическую конституционную аксиологию, более того, баланс ценностей может скрывать за собой их конфликт, а точнее прямое его предрешение — предпочтение ценности высшей, гуманитарной, но этот конфликт может разрешиться с точностью до наоборот — не в пользу высшей ценности, но ценности нижестоящей в аксиологической иерархии, устраняя тем самым конституционно установленное гуманитарное предпочтение и реализационный приоритет высшей ценности.

Стоит признать, что метода, который мог бы полагаться лучше метода взвешивания и метода пропорциональности, в арсенале конституционной судебной аргументации пока не выработано.

«Уравновешивание», поиск баланса в полной мере уместны тогда, когда суду приходится выбирать между равновеликими, равными по уровню или силе конкурирующими ценностями, например, двумя равновеликими конкурирующими правами, а не выбирать между правами общества, а в итоге и правами государства, и правами отдельных его членов35.

Наряду с формальным равенством или определенным приоритетом ценностей и их абстрактным весом, может существовать и их баланс, результатом которого является относительная контекстуальная иерархия (иерархия ad hoc) и конкретный вес ценностей, установленные для данной конкретной юридической ситуации, относительный разный конкретный вес ценностей.

Баланс всегда относителен и устанавливается в каждом конкретном деле, единственно с учетом предшествующей практики балансировки. Коллизия не уничтожает «проигравшую» ценность, не исключает ее из конституционной аксиологической системы, что произошло бы с обычной нормой-правилом, но поставляет балансируемые ценности в контекстуальную пропорцию, «выдвигая вперед» одну из ценностей, делая ее ad hoc более значимой и придавая больший относительный вес, «отяжеляя» ее, а применение, защита другой ценности (относительно менее значимой) ограничивается в степени, пропорциональной «отяжелению» первой, в той мере, в какой первая ценность получила приоритет. На этом основывается «закон балансировки» («закон взвешивания») ценностей Р. Алекси: «Чем больше степень ограничения одной ценности, тем больше степень важности сохранения, защиты другой ценности»36. И первая, и вторая ценности продолжают свое юридическое бытие, реализуясь в пропорции, установленной при балансировке.

Метод нахождения баланса ценностей в полном смысле может быть применен лишь в тех случаях, когда балансируются равновеликие ценности, например, два равновеликих основных права или свободы уровня высшей ценности; или ценности правового и социального государства, социального государства и рыночной экономики, демократии и безопасности и т. п. из второй группы иерархически нижестоящих ценностей. Их действительно необходимо согласовать, примирить и сохранить каждую, ибо их абсолютная абстрактная конституционная ценность одинакова.

Правоприменитель, осуществляя балансировку, определяет относительный вес конституционных ценностей, «выдвигая» одну ценность вперед, придавая ей большее значение, больший вес за счет сложившейся конкретно-исторической ситуации и необходимости разрешить спор. Это относительное отношение верховенства и первенствования ценностей.

Вопрос состоит в том, как определить данный относительный вес? Ведь именно от веса данной конкретной ценности будет зависеть ее место в окончательном балансе, да и сам этот баланс. Конфликт ценностей разрешается путем их балансировки, а балансировка осуществляется на основе определения относительного конкретного веса ценностей. Вес ценности зависит от ее конституционно-правового позиционирования (причем в рамках системного единства), а если право на этот счет молчит, тогда от ее социального восприятия, относительной социальной значимости.

Существует два основных подхода, метода разрешения конфликта, коллизии двух ценностей. Первый — тест на пропорциональность. Второй — метод взвешивания ценностей.

Тест на пропорциональность появился в административном праве Германии в XIX в. Он был сконструирован для защиты прав личности в условиях слабой их защиты. Тест основан на нормативистской, формалистской концепции. Он отлично структурирован, делится на три отдельных аналитических теста, которые логически связаны и дополняют друг друга, и является достаточно научным. При этом тест не предоставляет судьям большой свободы усмотрения, а за счет структурированности делает судебный процесс более прозрачным и предсказуемым, что придает судебным решениям большую легитимность.

Тест на пропорциональность имеет двухэтапную структуру. На первом этапе происходит определение факта, что действиями государства ограничено данное конкретное право, принцип, ценность. На втором этапе определяется легитимная цель и пропорциональность ограничения права достижению этой цели.

Тест пропорциональности имеет три критерия-теста:

1) тест целей, определяется уместность средства ограничения для достижения цели — способствует ли средство достижению цели;

2) тест средств, определяется необходимость средства, действительно ли данное средство в наименьшей степени ограничивает данное право;

3) пропорциональность в узком смысле — пропорционально ли ограничение данного права, принципа, ценности выгоде, получаемой от защиты другого права, принципа, ценности37.

Метод взвешивания интересов появился в американском частном праве в конце XIX — начале XX в. и получил дальнейшее обоснование школой юриспруденции интересов и развитие в практике американских судов. Метод создан для уравновешивания частных и публичных интересов в условиях сильной защиты прав личности. Он основан на антиформалистском подходе (реализме). Метод не структурирован и расплывчат, что делает судебный процесс менее прозрачным. При этом он предоставляет судьям большую свободу усмотрения и делает результат непредсказуем. Метод использует сравнение частных и публичных интересов, частных интересов, публичных интересов: основного права и интереса публичной власти, нескольких основных прав, нескольких общих принципов.

Структура взвешивания включает три этапа:

1) определение степени нарушения одного права или принципа;

2) определение важности реализации конкурирующего права или принципа;

3) определение результата — является ли важность удовлетворения последнего права или принципа оправданием для нарушения первого.

Рис. 4. Метод взвешивания интересов

За счет меньшей структурированности, метод взвешивания интересов является более сложным. Все упирается в то, как определить вес ценности. Известный германский конституционалист Р. Алекси предложил «формулу веса» ценности (принципа, права):

WP_1,2C = IP₁C / SP₂C,

где WP_1,2C это относительный конкретный вес (W) одного принципа (который необходимо ограничить), относительно другого (во имя защиты, приоритета которого вводятся ограничения), — в данном случае принципа P₁ относительно принципа P₂, в данной конкретной ситуации, при данных обстоятельствах дела, при конкретных условиях (С). IP₁C это степень ограничения (I) принципа P₁ при данных конкретных условиях (C). SP₂C это степень важности сохранения (S) защищаемого принципа P₂ при данных конкретных условиях (C).

Две вышеуказанные степени имеют определенное количественно-качественное выражение, имеют свою ценность. Она не предзадана, но вводится в качестве необходимого допущения в виде числа. Для обозначения этого выражения вводится «тройная модель»:

l (light) — малая, слабая степень;

m (moderate) — средняя, умеренная степень;

s (serious) — высокая, значительная степень.

Эти качественные степени бессмысленны без их количественного выражения. Для введения числовых характеристик Р. Алекси предлагает исходить из геометрической прогрессии 2⁰, 2¹, 2², т. е. 1, 2, 4.

Определяя каждую из двух степеней (IP₁ и SP₂) сообразно данным конкретным условиям (С) и подставляя полученные цифры вместо буквенных обозначений степеней в дробь, получаем конкретное цифровое выражение — результат.

Если численное выражение конкретного веса принципа P₁ при данных конкретных условиях будет больше 1 (WP_1,2C > 1), тогда принцип P₁ имеет приоритет.

Если численное выражение конкретного веса принципа P₁ при данных конкретных условиях будет меньше 1 (WP_1,2C < 1), тогда принцип P₂ имеет приоритет.

Если численное выражение конкретного веса принципа P₁ при данных конкретных условиях будет равно 1 (WP_1,2C = 1), тогда складывается безвыходная ситуация (патовая ситуация)38.

В.Д. Зорькин отмечает, что конституционные ценности находятся в «оптимальном, исторически обусловленном равновесии», балансе, в основе которого лежат два конституционных принципа: прямо сформулированный в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ принцип, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, и закрепленный в ч. 3. ст. 55 принцип соразмерности между ограничением прав и свобод человека и гражданина и защитой тех ценностей общего блага, которые являются необходимым условием реализации этих прав и свобод. Баланс ценностей всегда носит «динамический, изменяющийся во времени, характер», определяемый конкретно-историческими обстоятельствами жизни общества и государства39.

Таким образом, неизбежным становится аксиологический дуализм формальной конституционной аксиологии (юридической) и реальной конституционной аксиологии, «живой» (фактической), которая корректирует первую.

Глава 18.
ТОЛКОВАНИЕ КОНСТИТУЦИИ РФ

§ 1. Понятие конституционного толкования

1.1. Толкование и интерпретация

Толкование является универсальным правовым инструментом, который лежит в основании юридической деятельности. Толкование конституции используется правотворцами, административными функционерами, судьями, юристами, простыми гражданами — каждым субъектом со своей целью. Разумеется, толкование является ключевым инструментом в судебной деятельности, — особенно в деятельности органов конституционного контроля. Познание конституционного толкования является предпосылкой понимания практической деятельности в области конституционного права. Конституционное толкование неизбежно, а обращение к нему в конституционном праве объясняется объективной причиной, связанной с необходимостью применения (в самом широком смысле этого слова) конституционных норм.

В странах общего права нередко проводится различие между понятиями «интерпретация» (англ. — interpretation) и «толкование» (англ. — construction). В британской доктрине под интерпретацией часто понимается внутренняя интеллектуальная деятельность субъекта по уяснению содержания и смысла нормативного акта. Толкованием обозначается деятельность по разъяснению неопределенных и двусмысленных положений нормативного акта, осуществляемая субъектом вовне — для иных лиц.

В российской науке понятия интерпретация и толкование не различаются и используются в качестве синонимов. При этом нередко указываются стадии толкования, среди которых выделяются такие стадии, как уяснение смысла текста, его разъяснение, применение акта, его развитие. Существует определенное совпадение содержания понятий: «уяснение» в российской терминологии соответствует «интерпретации» в англо-американском понимании, тогда как отечественные «разъяснение», «применение» и «развитие» охватываются англо-американским «толкованием».

Российские суды употребляют термины «интерпретация» и «толкование» в своих решениях в качестве синонимов для замены повторов. Примером этому может служить практика Конституционного Суда РФ. Например, в одном из своих решений он указал: «…если Конституционный Суд РФ установит, что неконституционный смысл придается норме в результате не адекватного Конституции РФ ее истолкования (курсив мой — Д.Ш.) правоприменителем, он вправе, не устраняя саму норму из правовой системы, — поскольку это может существенно повлиять на функционирование правовой системы в целом и создать трудности в правоприменении, в частности обусловленные возникшей пробельностью в правовом регулировании и необходимостью ее устранения, — восстановить ее конституционно-правовую интерпретацию (курсив мой — Д.Ш.), признав не противоречащей Конституции РФ в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле» (Определение Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 г. № 556-О-Р). Очевидно, что термины «интерпретация» и «толкования» употреблены в качестве синонимов во избежание повторов.

1.2. Парадигмы конституционного толкования

Конституционное толкование осуществляется судьями, сторонами, а также иными участниками и наблюдателями процесса, а это обусловливает непосредственное влияние интерпретатора на процесс толкования. Принадлежность интерпретатора к той или иной парадигме толкования, позиционирование себя в рамках той или иной поведенческой модели судебной деятельности, не говоря уже об особенностях самой личности интерпретатора, с ее психологическими, социальными, даже политическими и иными предпочтениями, накладывают определенный отпечаток на толкование.

Наиболее часто в качестве парадигм конституционного толкования (теорий, подходов и т. п.) называются: текстуализм, оригинализм, строгий интерпретационизм, эволюционизм («живая конституция»), телеологизм (целевой подход), прагматизм (консеквенциализм, экономический анализ права). Отличие между этими подходами проводится по тому методу толкования и способу определения правильного решения, которые считаются их приверженцами главными и определяющими.

Сторонники текстуалистского подхода, например, исходят из превосходства текста, оставляя в стороне намерения учредителей, оценку целесообразности решения и другие внешние тексту факторы. Толкование начинается с текста и им же заканчивается. Слова текста имеют первостепенное значение, а то, что слова передают в их контексте — есть то, что означает сам текст.

Приверженцы прагматизма проводят оценку последствий принятия тех или иных решений для правопорядка, экономики, социальной жизни, стараясь выбрать наиболее выгодное решение.

Парадигмы конституционного толкования влияют на толкование и его результат, но при этом они не отменяют нормативность правил и категоричность принципов конституционного толкования, необходимость следования им под угрозой утраты легитимности как решением, так и интерпретационным процессом. Судья может быть формалистом, оригиналистом, эволюционистом и т. д., но это не означает, что избранный подход к толкованию отменяет для него установленные правила и принципы толкования, признанные ранее судом, или использование которых разумно ожидается участниками и наблюдателями процесса толкования.

1.3. Поведенческие модели судебной деятельности

Существуют две поведенческие модели судебной деятельности в процессе конституционного толкования: судебная сдержанность и судебный активизм. По сути, эти доктрины применяются для описания деятельности суда в контексте его политических амбиций.

Судебная сдержанность (судебное самоограничение) представляет собой поведенческую модель принятия судебных решений, согласно которой при осуществлении своих полномочий суд ограничивается исключительно вопросами права, не вмешивается в определение политики государства, и тем самым не подменяет политические власти.

Судебной сдержанности традиционно противопоставляется судебный активизм, который представляет собой поведенческую модель принятия судебных решений, состоящую в активной позиции суда при реализации своих полномочий и вмешательстве в решение политических вопросов. Такая активная позиция органа конституционного контроля может быть:

1) позитивно-правотворческой, предполагающей дачу судом эволютивного толкования конституции, изменения ее смыслового содержания, в том числе выведение новых полномочий и прав, создание принципов и судебных доктрин;

2) негативно-правотворческой, связанной с активным признанием правовых актов неконституционными. В обоих случаях суд подменяет правотворческий орган, активно вмешиваясь — негативно или позитивно — в определение политики государства.

Суды и судьи выбирают одну из поведенческих моделей, а результат такого выбора является непредсказуемым. Следование поведенческим моделям влияет на конституционное толкование. Обе модели поведения могут привести как к негативным, так и позитивным результатам для правопорядка. Судебный активизм, прямо противоречащий принципам пределов толкования, при определенных условиях может сохранить правопорядок и упрочить авторитет суда, а сдержанность суда при принятии решения, формально соответствующая принципам пределов толкования, может привести и к трагическим последствиям для правопорядка.

1.4. Понятие конституционного толкования в контексте решаемых им задач и выполняемых функций

Толкование конституции представляет собой определение смысла ее текста. Употребление столь широкой и всеохватывающей изначальной дефиниции объясняется тем, что «толкование» — полисемантичный термин, который имеет несколько значений, зависящих от того контекста, в котором он употребляется, задач, которые решает конституционное толкование, и функций, которые оно выполняет.

Понятие конституционного толкования охватывает широкий круг значений, каждое из которых связывает определение смысла текста конституции с решением той или иной задачи, выполнением определенной функции. Определить смысл конституционного текста означает не только познать, описать и объяснить, решить и применить, но также соблюдать интерпретационные правила, быть участником или наблюдателем процесса толкования, вступать в интерпретационный диалог, а в ряде случаев конкретизировать, развивать и даже формировать право.

1. Конституционное толкование как познание — уяснение смысла текста конституции. Конституционное толкование является познавательной деятельностью, отвечающей требованиям объективности и критичности. Это интеллектуальный процесс, который обязательно должен быть рациональным. Судья не должен допускать субъективизма и прочих злоупотреблений своими полномочиями, поскольку это не только незаконно, но и неразумно.

2. Конституционное толкование как правило — формально установленные правила определения смысла текста конституции. Конституционное толкование может быть объектом конституционно-правового регулирования и в определенной степени нормироваться. Конституция, законы, иные нормативные правовые акты, а также международные договоры могут содержать положения, регулирующие порядок своего толкования и толкования иных юридических текстов. Правила конституционного толкования являются нормами, которые обязательны и связывают судью при осуществлении толкования конституции и иных субъектов права при применении. Примером законодательно установленных правил толкования в российском праве может служить ч. 2 ст. 74 Федерального конституционного закона 1994 г. «О Конституционном Суде РФ», согласно которой «Конституционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов».

3. Конституционное толкование как процесс — деятельность уполномоченных субъектов по определению смысла текста конституции. Конституционное толкование — универсальный и необходимый акт понимания, который имманентен любой деятельности в области права: от правотворчества и правоприменения до чтения и «кухонного» обсуждения текста конституции гражданами. Полномочием или правом толковать конституционный текст может быть наделен или обладать ipso facto достаточно широкий круг субъектов. Это не только суды, но еще исполнительная и законодательная власть, юристы, общественные организации и простые граждане. При этом конституционное толкование, осуществляемое тем или иным субъектом, отличается с точки зрения его юридических свойств: обязательности, юридической силы, действия во времени и по кругу лиц и т. д.

4. Конституционное толкование как метод — способы определения смысла текста конституции. При таком понимании конституционное толкование дает ответ на вопрос: как определяется смысл текста конституции? Методология является центральным пунктом учения о толковании и охватывает как методы, так и алгоритм их применения. Методы конституционного толкования позволяют разумно и достоверно познавать текст конституции, выявлять его смысл. Методы являются рабочими инструментами судей, осуществляющих конституционное толкование, от применения которых во многом (но не всегда и во всем) зависит результат толкования конституции. Методы позволяют не только разъяснить конституционный текст, но и конкретизировать его, а также обосновать необходимость его развития.

5. Конституционное толкование как диалог — взаимодействие сторон спора и суда по определению смысла текста конституции. Конституционное толкование — дискурсивная деятельность. Определение смысла текста конституции появляется в процессе его поиска и аргументации позиций сторонами и решения судом. Для того чтобы определить смысл конституционного текста, суду необходимо вступить в диалог с ним, другими текстами, сторонами спора, даже c самим собой. В результате разумного обсуждения возможных точек зрения должен появиться правильный ответ, свободный от злоупотреблений и произвола.

6. Конституционное толкование как описание — раскрытие причин выбора способа определения смысла текста конституции. Каждое судебное
решение должно быть мотивированным. Суд должен объяснить, аргументировать, убедить участников и наблюдателей процесса в истинности данного им определения смысла текста конституции, в достоверности его получения, невозможности на сегодняшний день иного подхода к конституционному толкованию. Мотивирование решения призвано post factum сделать процесс определения смысла текста конституции максимально открытым. Описание призвано подтвердить объективность и беспристрастность суда, рациональность его действий.

7. Конституционное толкование как объяснение — разъяснение смысла текста конституции. Определение смысла конституционного текста требует его разъяснения, которое позволяет сделать спорный текст максимально удобовоспринимаемым. Разъяснение должно быть настолько подробным и доходчивым, насколько это необходимо для уяснения участниками и наблюдателями процесса определенного судом смысла текста конституции. В конечном счете разъяснение должно соответствовать принципу правовой определенности, т. е. позволить любому разумному человеку понять определенный судом смысл конституционного текста самостоятельно или при помощи юриста. Конституционное толкование борется с неопределенностью текста и объективно необходимо для прояснения сложных и неопределенных терминов, включенных в текст конституции. Определив, что текст конституции прост, а смысл его явен, конституционное толкование считается выполнившим свою функцию.

Причина неопределенности является главной в деятельности Конституционного Суда РФ. В Федеральном конституционном законе 1994 г. «О Конституционном Суде РФ» прямо говорится, что «основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность (курсив мой — Д.Ш.) в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон (проект закона), иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившаяся неопределенность (курсив мой — Д.Ш.) в вопросе о возможности исполнения решения межгосударственного органа, основанного на положениях соответствующего международного договора РФ в истолковании, предположительно приводящем к их расхождению с положениями Конституции РФ, или обнаружившаяся неопределенность (курсив мой — Д.Ш.) в вопросе о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на РФ, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка РФ, или обнаружившееся противоречие (курсив мой — Д.Ш.) в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность (курсив мой — Д.Ш.) в понимании положений Конституции РФ…» (ч. 2 ст. 36). Именно неопределенность делает конституционное толкование необходимым.

Конституционный Суд РФ указывает, что «цель толкования Конституции РФ, осуществляемого в соответствии с ее ст. 125 (ч. 5)… заключается в том, чтобы, устранив неопределенность в понимании конституционных положений, обеспечить надлежащее их применение, соблюдение, исполнение и использование» (Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 134-О).

Конечной инстанцией, оценивающей определенность или неопределенность нормативных положений, является сам Конституционный Суд РФ. Как отмечается в одном из его решений, «разрешая вопрос о принятии обращения к рассмотрению, Конституционный Суд РФ исходя из требований ч. 2 ст. 36 … определяет, имеется ли в действительности неопределенность в вопросе о соответствии оспариваемой нормы Конституции РФ либо такая неопределенность является мнимой, а ссылки на указанные в обращении статьи Конституции РФ — необоснованными или произвольными» (Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2001 г. № 230-О).

8. Конституционное толкование как конкретизация — уточнение положений конституции через определение смысла ее текста. Конституционные тексты весьма открыты и широки с точки зрения своего смысла, поэтому объективно нуждаются в конкретизации для решения на их основе вопросов, которые не имеют однозначного ответа. Многие конституционные нормы сформулированы настолько абстрактно и широко, содержат большое количество оценочных понятий, неоднозначны и открыты для ценностного наполнения, что создают неопределенность в их понимании и применении. Например, такие принципы, как демократия, правовое государство, непосредственное действие конституции, достоинство, отрицание или умаление прав и свобод, необходимость ограничений прав и т. д. (ст. 1, 15, 20, 55 Конституции РФ).

9. Конституционное толкование как решение — результат определения смысла текста конституции. Процесс конституционного толкования завершается конкретным результатом — определенным смыслом текста конституции, который в зависимости от того или иного вида конституционного толкования в той или иной степени начинает использоваться в юридической практике. Решение Конституционного Суда РФ, в котором определяется смысл конституционного текста, абстрактно или конкретно является обязательным erga omnes (лат. — против всех). Также разъяснение, данное Верховным Судом РФ, является обязательным erga omnes. Если решение выносится Верховным Судом РФ и формирует практику, то оно может обрести фактически обязательный характер за счет следования ему нижестоящих судов. А вот решения нижестоящих судов по конкретным делам, в которых определяется смысл текста конституции, в континентальной системе права являются обязательными только inter partes (лат. — между сторонами).

10. Конституционное толкование как применение — разрешение конкретного дела на основе определенного смысла текста конституции. Процесс конституционного толкования может завершиться определением смысла текста конституции. Например, если речь идет о даче Конституционным Судом РФ официального толкования Конституции РФ или об абстрактном разъяснении, данным Верховным Судом РФ, то результатом будет полученное определение смысла конституционного текста. Однако конституционное толкование может носить относительно или полностью подчиненный по отношению к правоприменению характер. Например, если Конституционный Суд РФ рассматривает дело о соответствии Конституции РФ нормативного или иного правового акта, то толкование Конституции РФ и оспариваемого акта, определение их смысла, необходимо для решения главного вопроса — признавать конституционным или нет оспариваемый акт. В процессе рассмотрения споров обычный суд применяет положения правовых актов, в том числе конституции, к фактическим обстоятельствам дела, для чего осуществляет субсумцию.

Таким образом, существует различие между абстрактным и конкретным конституционным толкованием. Конституционный Суд РФ неоднократно проводил такое различие: «толкование законодательных предписаний… имеет место не только при принятии публично-властного решения в отношении конкретного лица, — оно может быть осуществлено путем разъяснения нормативного содержания того или иного законоположения применительно ко всем правоотношениям, возникающим на его основе, что требует принятия уполномоченным органом соответствующего акта, с тем чтобы довести его до сведения всех субъектов правоотношений, на которых распространяется разъясняемое предписание закона» (Постановление Конституционного Суда РФ от 28 ноября 2017 г. № 34-П).

Абстрактное конституционное толкование (или просто конституционное толкование) связано с определением смысла нормы абстрактно, т. е. вне связи с обстоятельствами конкретного дела. Оно происходит всякий раз, когда компетентный орган дает толкование конституции вне правоприменительного процесса. Например, абстрактное толкование осуществляет Конституционный Суд РФ, поскольку «решает исключительно вопросы права» и «при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов» (ч. 3-4 ст. 3 Федерального конституционного закона 1994 г. «О Конституционном Суде РФ»). При этом надо понимать, что в этом случае абстрактный характер на деле не такой уж абстрактный и требует практического «заземления», поскольку «осуществляемое Конституционным Судом РФ толкование конституционных положений допускается в целях выяснения их смысла, непосредственно влияющего на объем прав и о

...