Конституционное право в Московском университете:
хрестоматия

Учебное пособие

Под редакцией 
доктора юридических наук 
Н. А. Богдановой,
доктора юридических наук 
Д. Г. Шустрова

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 342.4

ББК 67.400.1

К65

Авторы-составители:
Богданова Н. А., доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова;
Шустров Д. Г., доктор юридических наук, доцент кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова;

Автор-составитель биографического справочника:
Коновалов Д. Д., аспирант кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, юрисконсульт Первого МГМУ имени И. М. Сеченова.

Рецензенты:
Авакьян С. А., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный профессор МГУ имени М. В. Ломоносова, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова;
Тимофеев Н. С., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Учебное пособие включает извлечения из классических трудов ученых, разрабатывавших проблемы науки конституционного (государственного) права либо касающиеся этой науки вопросы общей теории государства. Все ученые обязательно в той или иной степени связаны с Московским университетом – принадлежат к его юридической школе в силу образования либо непосредственно формируют эту школу как сотрудники. Хрестоматия не только преследует образовательную цель, но и стремится показать огромный вклад юридической школы Московского университета в развитие отечественной науки конституционного (государственного) права.

Учебное пособие может быть полезно самому широкому кругу читателей, интересующихся вопросами конституционного права. Однако его непосредственные адресаты — студенты, аспиранты, преподаватели, научные работники, занимающиеся изучением, преподаванием, исследованием конституционного права России в рамках общих образовательных курсов и специализированных программ бакалавриата и магистратуры, а также практикующие юристы, в том числе судьи, адвокаты, работники органов власти.

Текст публикуется в авторской редакции.

УДК 342.4

ББК 67.400.1

© Богданова Н. А., Шустров Д. Г., составление, 2023

© Коновалов Д. Д., биографический справочник, 2023

© ООО «Проспект», 2023

Посвящается
160-летию кафедры
конституционного и муниципального права
юридического факультета
Московского государственного университета
имени М. В. Ломоносова
и 270-летию
Московского государственного университета
имени М. В. Ломоносова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Впервые идея систематизации выдержек из классических произведений по конституционному (государственному) праву была реализована в 1994 и 1996 гг. в Хрестоматии «Конституционно-правовая мысль XIX — начала XX века»1. Продолжением и развитием, а вместе с тем существенным обновлением этой идеи стала вышедшая в свет в 2012–2014 гг. фундаментальная трехтомная Хрестоматия по конституционному праву2. Основные направления обновления концепции Хрестоматии в названном трехтомном труде заключались в следующем.

Во-первых, временные рамки пособия были существенно расширены. Теперь это не только дореволюционная мысль, но и весь XX в., рассматриваемый, начиная с 1917 г., как сравнительно недавнее советское прошлое отечественной государственно-правовой науки.

Во-вторых, круг работ, включенных в Хрестоматию, пополнился ранее не использованными в ней исследованиями зарубежных ученых, представляющими интерес для теоретического и идеологического осмыс­ления конституционно-правовых институтов уже современной России. Некоторые из таких работ впервые были переведены на русский язык участниками проекта.

В-третьих, пособие в большей мере было сориентировано на все структурные части науки конституционного права — теорию конституционного права (общая часть), конституционное право России и конституционное право зарубежных государств (особенная часть). Предполагалось, что обращение к нему в процессе изучения любого курса по конституционному праву позволит расширить и обогатить знания по предмету студентов, аспирантов, исследователей.

В основу сделанного составителями выбора источников, включенных в Хрестоматию, легли как объективные, так и субъективные факторы. Прежде всего это тема исследования или учебной разработки, соответствующая проблематике конституционного права, признание ученого и его трудов современниками и/или наукой следующих периодов, наша оценка произведения с точки зрения его научной и познавательной ценности, а также степень доступности материала, требующая содействия в его нахождении. В Хрестоматию не вошли работы сегодня творящих ученых. Никакой объем книги не выдержал бы такого расширения круга источников. Да и, самое главное, такие работы доступны всем желающим с ними познакомиться.

Весьма значительный трехтомный объем нашего сборника был рассчитан на любознательного, заинтересованного, как говорят, продвинутого студента, аспиранта и позволяет ему совершенствоваться в своем знании предмета. Пользуясь данной Хрестоматией, преподаватель может делать свой выбор, определяя обязательное задание или давая рекомендации по ознакомлению с тем или иным материалом.

Содержание настоящего учебного пособия особое. Поскольку книга выходит в юбилейный для кафедры конституционного и муниципального права год 160-летия со дня ее учреждения, а также в преддверии большого 270-летнего юбилея Московского Университета, ее содержание составляют извлечения из трудов ученых, разрабатывавших проблемы науки конституционного (государственного) права либо касающиеся этой науки вопросы общей теории государства, но обязательно в той или иной степени связанных с Московским Университетом — принадлежавших к его юридической школе в силу образования либо непосредственно формировавших эту школу как сотрудники. Таким образом, настоящее издание Хрестоматии выполняет не только образовательную функцию, но и демонстрирует огромный вклад юридической школы Московского Университета в развитие оте­чественной науки конституционного (государственного) права.

Хрестоматия охватывает все основные разделы курса конституционного (государственного) права. Расположение материала внутри книги подчиняется логике тематического и хронологического порядков, где возможно их сочетание. Нередко широкий круг вопросов, затрагиваемых в собранных в книгах работах, не дает возможности строго следовать этому правилу.

Обратим внимание на то, что, приводя работы «старых мастеров», изданные в дореволюционное время, с исправленной орфографией и синтаксисом, мы стремились сохранить оригинальность и высокий стиль произведений государствоведов XIX — начала XX в., оставляя без изменения некоторые слова и обороты, не употребляемые сегодня в литературном языке.

Исторический подход к изучению конституционного (государственного) права — необходимый методологический компонент полноценного развития науки. С позиции ее основной гносеологической функции развитие любой отрасли научного знания подчиняется законам преемственности, отступление от которых обедняет научную мысль. Созданное предшественниками, безусловно, заслуживает внимания современников. Это относится и к науке конституционного (государственного) права. Знание истории развития конституционно-правовой мысли обогащает науку, позволяет судить о теоретическом и практическом значении в прошлом и настоящем конкретных конституционно-правовых идей. Наоборот, забывая или, тем более, безапелляционно отвергая пласт научного знания, накопленный на том или ином этапе истории, мы существенно снижаем содержательный потенциал современной науки конституционного права. Не следует повторять уже допущенных ошибок, вылившихся в то, что в советский период перечеркивалось значение дореволюционной науки государственного права, а теперь весьма распространено отвергать все, что было создано государственно-правовой мыслью в советском государстве.

Каждому времени — свои идеи. Обращая эту известную мудрость на отечественную науку конституционного права, необходимо понимать, что бережное отношение к полученному наследию вовсе не исключает критических моментов при оценке тех или иных конституционно-правовых теорий и идей прошлого. Каждый познающий или разрабатывающий науку конституционного права волен выбирать позицию, соглашаясь с предшественниками либо отвергая их мнение по мотивам юридической логики, мировоззренческих или политических убеждений, предлагать свою теоретическую концепцию, собственное решение проблемы. Только при таком подходе плюрализм идей станет реальным и будет служить фактором развития конституционно-правовой мысли, поскольку лишь в научной дискуссии, борьбе и конкуренции направлений, школ возможен прогресс.

При подготовке данного пособия учитывалась и воспитательная функция науки. Обращением к работам ученых прошлого преследуется цель напоминания о тех, кто творил науку конституционного (государственного) права, трудился на ее благо.

Одна из основных задач пособия — познакомить читателя с конституционно-правовыми теориями прошлого, которые либо получили свое дальнейшее развитие и сегодня могут использоваться с учетом современных идеологических, политических и правовых реалий, либо были существенно пересмотрены или вовсе отвергнуты по причинам мировоззренческого и практического характера. В последнем случае не исключено вовсе возвращение к прошлым идеям или в связи с нахождением в них позитивного начала для нового времени развития науки, или категорической недопустимости повторения ошибок, негативные последствия которых доказаны историей.

Всякое историко-научное исследование хронологически ориентирует свою структуру. Для России вторая половина XIX в. рассматривается как период становления и формирования науки государственного права. Вместе с тем отечественная конституционно-правовая мысль имеет более давние хронологические истоки, составляя предысторию науки, развитие которой в начале XX в. связано с политикой неровного и осторожного продвижения России по пути конституционализма, что и стимулировало конституционно-правовые идеи. История советской науки, официально прервавшей преемственную связь с дореволюционной государственно-правовой мыслью по соображениям идеологического и политического характера, также неоднородна. Она складывалась на основе внедрения новой методологии, формировалась на базе кардинально отличающегося от прежнего социалистического мировоззрения, проходила этапы, предопределяемые важнейшими историческими событиями и политико-правовыми решениями, формулируя свои идеи и создавая теории.

Коренная смена общественного строя, которую испытала Россия в конце XX — начале XXI в., сопровождавшаяся идеологическим обновлением, переустройством государственных и правовых институтов, существенным образом отразилась на современной науке конституционного права. Ее отношение к своему прошлому сегодня предопределяется конституционным принципом идеологического многообразия, что возбуждает интерес к конституционно-правовым идеям и теоретическим построениям, в разное время отраженным в трудах предшественников, сказывается на оценках их взглядов и научных позиций, а также выводах о допустимости и пределах преемства в науке конституционного права.

Как учебное пособие данная книга решает важные методические задачи. Первая из них состоит в обеспечении доступности трудов, с которыми рекомендуется познакомиться студентам, аспирантам. Несмотря на то, что сегодня целый ряд произведений, включенных в книгу, уже опубликован отдельными изданиями, сосредоточение наиболее значимых и интересных для конституционного права работ и отрывков из них и тем более расположение их в порядке, предопределенном программой соответствующего курса, существенно облегчает знакомство с рекомендуемыми источниками.

Вторая методическая задача решается подбором работ. Многие из них представляют собой лекционные курсы или написанные на их основе учебники. Кроме доходчивости изложения, что особенно важно для начинающих обучение юридической науке студентов, такой по характеру и форме материал даст возможность ознакомиться с достойными образцами лекторского искусства.

Конечно, предлагаемая книга не заменит учебников и курсов лекций по конституционному праву, а лишь дополнит их. Но она, несомненно, позволит студентам и слушателям глубоко и разносторонне познать изучаемый предмет, приобщиться к трудам классиков конституционно-правовой мысли.

Уважаемые наши читатели! Хочется верить, что, познакомившись с мыслями ученых, сведенными в данную книгу, у вас появится желание обратиться непосредственно к произведениям этих авторов, а также работам других ученых. Это обогатит ваши знания в области конституционного права, продвинет вас в вашем юридическом образовании, придав ему действительно фундаментальный характер.

***

А теперь о благодарностях. Первая благодарность по праву обращается к нашим учителям, труды которых сформировали данную книгу. Спасибо Вам за любовь к конституционному праву, которую Вы смогли передать нам непосредственно или через свои научные произведения!

Выражаем искреннюю благодарность родной кафедре конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, ее профессорам, преподавателям, сотрудникам, аспирантам и студентам — неиссякаемому источнику вдохновения, понимания и поддержки.

Данная книга, издаваемая в юбилейный для кафедры конституционного и муниципального права год 160-летия со дня ее учреждения, а также в преддверии большого 270-летнего юбилея Московского Университета, посвящается с любовью и самыми теплыми чувствами нашей Alma Mater!

Н.А. Богданова, Д.Г. Шустров

ИСТОРИЯ ПРЕПОДАВАНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

История науки и преподавания конституционного (государственного) права в Московском университете не раз становилась предметом исследования. Этому вопросу посвящены монографии3 и статьи4, приуроченные к университетским или кафедральным памятным датам. Данная статья актуализирует историю преподавания конституционного права в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова (МГУ) на год 160-летия кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета.

Юридические факультеты были одними из первых факультетов, которые учреждались в европейских средневековых университетах и всегда присутствовали в их структуре. А вот преподавание конституционного права и создание специальных кафедр конституционного права приходится лишь на XIX в., что объективно объяснимо появлением писаных конституционных актов во многих странах мира и как результат — науки, их изучающей. Первая кафедра конституционного права была образована в 1834 г. на основе королевского декрета от 22 августа 1834 г. в Парижском университете. Кафедру занял итальянский (из Болоньи) профессор П. Росси. В декрете, автором которого был историк и государственный деятель Ф. Гизо, отмечалось, что предмет курса состоит в «изложении хартии и личных гарантий, так же как и политических учреждений, которые она санкционирует». Подчеркивалось, что «для нас это не просто философская система, выносимая на людские споры. Это писаный закон, признанный, который может и должен быть разъяснен, комментирован так же, как и гражданский закон или какая-либо другая часть нашего законодательства». В декрете указывалось также на необходимость привлечения исторического и сравнительного материалов5.

Преподавание конституционного права всегда наталкивалось на какие-нибудь сложности, особенно политические, а также просто банальное непонимание или нежелание понять его необходимость. Поскольку конституционное право регулирует главным образом политические властеотношения, причем прежде всего с точки зрения ограничения власти, постольку оно становится не всегда комфортным для усмотрения политической власти.

В. М. Гессен, описывая состояние науки и преподавания конституционного права в XVII–XVIII вв., отмечал: «Только что возникшей, еще не сумевшей завоевать себе прочной позиции, науке публичного права приходится вести упорную борьбу с врагами, нападающими на нее с двух флангов. С одной стороны, придворные политики доказывают совершенную неуместность обсуждения профессорами, да еще перед студентами, вопросов, касающихся государства и кесаря. С другой — сами профессора восстают против университетского преподавания публичного права. Публичное право, говорят они, не относится к юриспруденции… В 1630 г. Лейпцигский университет заявляет ходатайство об упразднении «professionis juris publici». Против этого ходатайства восстает консистория, доказывая необходимость для дворянства знакомства с публичным правом; что касается «опасностей» преподавания его в университетах, то, по мнению консистории, они могут быть устранены, если обязать лекторов представлять свои lectiones на цензуру Decano facultatis juridicae. … [Т]ем не менее, еще очень долго — вплоть до XIX в. — публичное право оставалось … падчерицей юридических факультетов»6.

Столетие спустя — в XIX в. — создание кафедры конституционного права в Парижском университете натолкнулось на такое же мощное противостояние со стороны политических сил и даже некоторых правовых дисциплин — особенно из сферы частного права. Профессора частного права подали иск против учреждения кафедры конституционного права, поскольку опасались, что результаты конституционного правоведения не могут иметь научный характер, что обусловлено политическим характером дисциплины, и, в связи с этим, оно может причинить ущерб репутации правовой науки в целом7.

До второй половины XVIII в. говорить о преподавании права в России не приходится, поскольку не было самих учебных заведений, осуществляющих обучение юриспруденции на научной, теоретической основе. Вместо этого существовала практическая юриспруденция в виде всякого рода производств, обучение практическим хитростям и искусству которых происходило в процессе работы8.

Положение дел меняется с учреждением 12 (25) января 1755 г. первого университета в Москве. Среди трех учрежденных в университете факультетов первым был назван юридический. Согласно «Проекту об Учреждении Московского университета»9 на юридическом факультете состояли три профессора:

«1) профессор всей юриспруденции, который учить должен натуральные и народные права и узаконения Римской древней и новой империи;

2) профессор юриспруденции Российской, который сверх вышеписанных должен знать и обучать особливо внутренние государственные права;

3) профессор политики, который должен показывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собою, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время» (§ 5).

Первоначально преподавание осуществлялось иностранными профессорами и велось на иностранных языках. Первый (и единственный вплоть до 1764 г.!) профессор права Ф.-Г. Дильтей читал лекции по курсу естественного и народного права. Согласно Проекту об Учре­ждении «никто из профессоров не должен по своей воле выбрать себе систему или автора и по оной науку свою слушателям предлагать, но каждый повинен следовать тому порядку и тем авторам, которые ему профессорским собранием и от кураторов предписаны будут» (§ 8). Свои лекции Ф.-Г. Дильтей читал по книге С. Пуфендорфа «О должности человека и гражданина по закону естественному»10, содержание которой свидетельствует о том, что первые студенты Университета были вполне знакомы с естественным (философским) государственным правом.

В 1764 г. в Университет был приглашен К.-Г. Лангер, читавший курс всеобщей юриспруденции по книге И. Г. Винклера, а также право положительное всеобщее, по книге Д. Неттельбладта11.

Лишь в 1768 г. в Московском университете появились первые русские профессора-правоведы С. Е. Десницкий и И. А. Третьяков, преподававшие русское право на русском языке. Перу С. Е. Десницкого принадлежит первое в истории России крупное теоретическое сочинение в области юриспруденции «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи»12, которое также можно считать первым крупным трудом по государственному праву, в котором по сути раскрывалась теория «разделения» властей на русский лад. Главной заботой первого русского профессора юридического факультета Московского университета было введение преподавания курса русского права. В 1773 г. на факультете открылась кафедра русского законоведения и С. Е. Десницкий начал чтение соответствующего лекционного курса.

С 1786 по 1811 г. на юридическом факультете преподавал З. А. Горюшкин. Из его лекций, ориентированных на практическое преподавание русского права, студенты получали многие полезные навыки правоприменения. Он был автором объемной книги «Руководство к познанию российского законоискусства»13, в которой рассматривались в том числе и вопросы устройства власти.

Высочайше утвержденный Устав Императорского Московского университета 1804 г.14 предусматривал на отделении нравственных и политических наук (такое название в то время имел юридический факультет) шесть профессоров, среди которых были профессор прав естественных, политических, народных; профессор прав знатнейших как древних, так и нынешних народов; профессор дипломатики и политической экономии, предмет преподавания которых мог включать отдельные элементы предмета конституционного права.

С 1805 г. на факультете преподавал Л. А. Цветаев, читавший курсы теории законов с применением к законам российским, истории законодательства, прав знатнейших как древних, так и нынешних народов, а также естественного, политического и народного права. В 1816 г. он опубликовал свои лекции в качестве учебника «Первые начала права естественного»15, который он существенно дополнил и переиздал в 1823 г.

В 1820-е гг. на отделении нравственных и политических наук преподавал И. В. Васильев, автор книги «Рассуждение о законах государства российского, изданных от основания оного до нынешних времен, с показанием причин периодической оных законов перемены и постепенной образованности, в каковой они ныне»16, в которой он представил историческое описание отечественного законодательства на различных этапах его развития. Эта книга заложила основу исторического направления в отечественной юриспруденции, в том числе в области государственного права.

По Общему уставу императорских российских университетов 1835 г.17 не предусматривалось наличие отдельного курса государственного права. Вместо этого преподавался курс «Энциклопедия или общее обозрение системы законоведения, российские государственные законы, то есть законы основные, законы о состояниях и государственные учреждения», вместе с тем его преподавание подразделялось на две части: на первом курсе — «Энциклопедия или общее обозрение системы законоведения»; на втором курсе — «Российские государственные законы, то есть законы основные, законы о состояниях и государственные учреждения». Вторая часть со временем преобразуется в привычное русское государственное право.

В 1835 г. завершилось 80-летнее господство естественного права в Московском университете. Ранее главный предмет начал преподаваться в рамках курса нравственной философии. Очевидно, что теперь о естественном (философском) государственном праве речи быть не могло. Начиналось время господства исторической школы права. Место курса естественного права занял курс энциклопедии или общего обозрения системы законоведения.

Курс «Энциклопедия или общее обозрение системы законоведения, российские государственные законы, то есть законы основные, законы о состояниях и государственные учреждения» читали выдающиеся правоведы. С 1835 по 1848 г. лектором был П. Г. Редкин. С 1839 по 1841 г. — В. Н. Лешков, читавший курс законов о государственных и губернских учреждениях, а впоследствии преподававший курсы общенародного и полицейского права. С 1841 по 1845 г. курс законов о государственных и губернских учреждениях читал Н. С. Васильев. В период с 1845 по 1848 г. этот курс читал выдающийся русский правовед К. Д. Кавелин. А с 1848 по 1859 г. курс законов о государственных и губернских учреждениях читал С. Н. Орнатский, которого студенты не любили за чрезмерный консерватизм и описательный стиль лекций18.

С 1840/1841 учебного года началось чтение лекций по обозрению иностранного государственного права. Начал чтение данного курса П. Г. Редкин. Преподавание данного курса совсем скоро — уже в 1849 г. — было приостановлено из-за революционных событий в Европе и опасения революционного влияния западных конституционных идей на студентов. Курс иностранного государственного права был объединен, а точнее, поглощен общенародным правом (ныне этот курс именуется международным правом).

В Министерстве народного просвещения было разработано специальное «наставление ректору и деканам юридического и первого отделения философского факультета» об усилении надзора за преподаванием государственных наук: «Ректор университета и деканы факультетов … обращают особенное и самое бдительное внимание на те из них, которых изложение, по предосудительному духу настоящего времени, может подавать неблагонамеренности более случаев ко внушению молодым людям неправильных и превратных понятий о предметах политических. Таковы, например, государственное право, политическая экономия, наука о финансах и все вообще исторические науки… [В] университетском преподавании ни под каким видом не может быть допускаемо не только порицание нашего образа правления, но даже изъявление сомнения в пользе и необходимости самодержавия в России. … [Н]адлежит ограждать университетское юношество от чуждых нам понятий о мнимом превосходстве республиканского или конституционного правления, об ограничении монархической самодержавной власти, о равенстве всех состояний и тому подобного. Не довольствуясь отстранением этих зловредных мнений, ректор и деканы не дозволяют в программах и преподавании решительно ничего могущего ослабить чувства преданности, верности и покорности высочайшей власти и законам отечественным»19. Очевидно, что при таком подходе иностранному государственному праву в университетской программе не оказывалось места.

Чтение лекций по курсу иностранного государственного права было возобновлено лишь в середине 1850-х г., по прямому указанию Императора Александра II, сначала в Санкт-Петербургском, а потом и в Московском университете. С 1859 г. курс государственного права европейских держав стал читать Ф. М. Дмитриев. В своей вступительной лекции, прочитанной 5 октября 1859 г., он отмечал: «Было время, когда знание иностранных законодательств составляло роскошь юридического образования. … Было другое время, когда в чужих учреждениях искали пособия для внутренних преобразований и считали возможным совершенное перенесение первых из одного государства в другое. В наше время вера в такие заимствования не существует, и, однако, никогда еще изучение иностранного права не имело такого значения, как теперь. … Время теорий, построенных вне истории, вне опыта, прошло безвозвратно. Оттого-то мы не можем более довольствоваться поверхностным знакомством с общественным устройством других народов. Внимательное изучение исторического развития права на возможно большем пространстве перестало быть роскошью науки, оно сделалось теперь ее первою необходимостью»20.

С 1860-х гг., в период Великих Реформ, ситуация с преподаванием государственного права меняется в лучшую сторону.

По Университетскому уставу 1863 г.21 впервые в истории нашей страны предусматривалось создание на юридических факультетах отдельной кафедры государственного права. Устав не только учредил самостоятельную кафедру, но утвердил название «государственное право» для нашей отрасли, науки и учебной дисциплины, а также трехэлементную систему науки и учебной дисциплины государственного права.

В § 15 устава говорилось, что «в юридическом факультете полагаются … кафедры при 13 профессорах и 6 доцентах», среди которых на шестом почетном месте обозначена кафедра государственного права.

Шестому почетному месту кафедры и учебной дисциплины государственного права в списке предшествуют кафедры и соответствующие им учебные дисциплины теоретико-исторического характера: 1) Энциклопедии права; 2) Истории важнейших иностранных законодательств древних и новых; 3) Истории русского права; 4) Истории славянских законодательств; 5) Римского права.

За кафедрой и учебной дисциплиной государственного права перечислены кафедры и соответствующие им учебные дисциплины прикладного характера: 7) Гражданского права и гражданского судоустройства и судопроизводства; 8) Уголовного права и уголовного судоустройства и судопроизводства; 9) Полицейского права; 10) Финансового права; 11) Международного права; 12) Политической экономии и статистики; 13) Церковного законоведения.

Этот факт еще раз подчеркивает особое место конституционного (государственного) права как отрасли, науки, учебной дисциплины, существующей на стыке наук и учебных дисциплин теоретико-исторического характера и отраслей, наук и учебных дисциплин прикладного характера, благодаря чему включающей в себя как фундаментальные философско-теоретико-исторические основы, так и практический отраслевой характер.

Университетский Устав установил, что на кафедре государственного права преподаются три учебных дисциплины: «а) теория государственного права, б) государственное право важнейших иностранных государств, в) русское государственное право» (§ 15). Установленное Уставом разделение преподавания государственного права на три дисциплины сохранялось до конца монархического период.

С 1858 по 1868 г. на факультете преподавал Б. Н. Чичерин, читая курс государственного права. В своей вступительной лекции по государственному праву он обращал внимание на значимость и актуальность своего предмета: «в настоящее время преподавание государственного права в наших Университетах важнее, нежели когда-либо. Мы живем в эпоху великих преобразований в русском государстве. На наших глазах совершается один из трех переворотов в народной жизни, которые составляют эпоху в истории. Я разумею освобождение крестьян. 22 миллиона русских людей получают гражданские права… Сколько нужно знаний, обдуманности, твердости, чтобы как следует обсудить и привести в действие подобное законоположение!»22.

Б. Н. Чичерин, под влиянием немецких государствоведов, первым в Московском университете выделил в государственном праве общую часть и начал читать лекции по данному предмету.

В 1867 г. Б. Н. Чичерин подал в отставку. Его уход был связан с тем, что выборы на пост декана, на которых большинство голосов получил он, были признаны недействительными. Б. Н. Чичерин объяснял свой поступок следующим образом: «жертвуя личным своим достоинством, я подал бы безнравственный пример молодым поколениям, которых я призван был руководить. Этого никто не вправе делать, и никакое преподавание не может вознаградить за такой недостаток нравственного чувства»23.

Уйдя в отставку, Б. Н. Чичерин получил возможность писать, в чем видел свое призвание. Он изложил свою систему государственной науки в трехтомном курсе24. Жаль, что курс положительного, то есть русского государственного права, который он также читал, не был опубликован автором в качестве отдельной книги.

Место Б. Н. Чичерина занял В. И. Сергеевич, преподававший с 1868 г. по 1872 г. Впоследствии он перешел в Санкт-Петербургский университет преподавать историю государства и права. В качестве своего наследия он оставил литографированный курс лекций по русскому государственному праву за 1868/69 гг.25

С 1877 по 1887 г. на факультете преподавал выдающийся государствовед и один из первых русских социологов М. М. Ковалевский, читавший курсы истории государственного права (государственное устройство и управление, история местного управления во Франции, Англии и Германии), истории иностранных законодательств, государственного права европейских держав («О конституционном устройстве западноевропейских государств»), общего конституционного права и др. Его центральные научные интересы были сосредоточены не на догме государственного права, а на его истории, социологии, экономике и этнологии26.

Либеральный настрой лекций М. М. Ковалевского и его общая независимость не могли не волновать недоброжелателей из правительства. В 1887 г. он был уволен из Университета из-за недоразумения: сказанные им на лекции критические слова о французском абсолютизме переиначили как слова, сказанные о русском самодержавии. Сам М. М. Ковалевский по этому поводу заметил: «Меня обманули … я привык думать, что моя кафедра … была учре­ждена, по мысли Александра II, для того, чтобы подготовить россиян к конституции, и я добросовестно исполнял принятое на себя обязательство. А какой-то арлекин … выгнал меня за это из университета». «Арлекином» был министр народного просвещения, который парировал: «лучше иметь на кафедре преподавателя со средними способностями, чем особенно даровитого человека, который, однако, несмотря на свою ученость, действует на умы молодежи растлевающим образом»27.

Лишь в 1906 г. удалось возвратить легендарного профессора на должность «сверхштатного ординарного профессора без содержания». С 1905 по 1916 г. он преподавал в Санкт-Петербургском университете. М. М. Ковалевский принимал самое активное участие в политической жизни страны начала XX в., был членом Государственной Думы, а потом и Государственного Совета.

В Университетском Уставе 1884 г.,28 который отличался существенным ограничением университетской автономии, кафедра государственного права упоминалась в перечне кафедр юридического факультета, но не указывалось на преподаваемые в ее рамках учебные дисциплины, как это было в Уставе 1863 г. При этом модель преподавания не изменилась. В университетах по-прежнему читались курсы теории (общего) государственного права, русского государственного права и иностранного государственного права.

С 1880 по 1911 г. на факультете преподавал А. С. Алексеев — интеллигентный человек и блестящий ученый, посвятивший свои труды истории политических учений и государственному праву. Он читал курсы общего и русского государственного права. Свои лекции по русскому государственному праву он изложил в учебнике, который выдержал ряд изданий и стал классическим29. С 1899 по 1909 г. А. С. Алексеев занимал должность декана факультета.

С 1899 г. на юридическом факультете помимо традиционных лекций вводятся практические занятия по преподаваемым курсам. Это была необходимая мера, вызванная тем, что большинство студентов перестали вести подготовку по предметам в течение года, а ограничивались приготовлением непосредственно к экзаменам30.

С 1900 г. по 1911 г. в Университете работал Ф. Ф. Кокошкин, который вел практические занятия и читал лекции по курсу государственного права, а также необязательный курс по местному самоуправлению. С 1907 г. он читал курс общего государственного права. Опубликованный им в качестве учебника курс лекций по общему государственному праву выдержал ряд изданий и стал классическим31. Ф. Ф. Кокошкин принимал самое активное участие в политической жизни России того времени, был одним из основателей конституционно-демократической партии, избирался депутатом Государственной Думы, активно участвовал в деятельности Временного Правительства и Учредительного Собрания. Его политическая активность стала причиной расправы над ним большевиками.

С 1907 г. на факультете начинает преподавать С. А. Котляревский, читая курс «Государственного права иностранных держав (часть историческая)» и проводя по нему практические занятия. Он был профессиональным историком, но решил сменить профессиональные ориентиры и перешел с исторического на юридический факультет, защитив последовательно в 1908 и 1909 гг. магистерскую и докторскую диссертации. C 1911 г. он читал курсы «Государственного права важнейших иностранных держав», «Русского государственного права», «Истории международных отношений», «Государственного права русского и важнейших иностранных держав» и др. С. А. Котляревский также вел активную политическую деятельность. Он был одним из учредителей конституционно-демократической партии и членом ее центрального комитета, депутатом Государственной Думы, товарищем Министра исповеданий. Научная и преподавательская карьера С. А. Котляревского продолжалась некоторое время в Советской России.

В 1911 г., в связи с политикой Министерства народного просвещения, возглавляемого бывшим профессором гражданского права юридического факультета Л. А. Кассо, в отставку подали многие преподаватели: А. С. Алексеев, Ф. Ф. Кокошкин и др.

На период с 1912 по 1918 г. приходится преподавательская деятельность Н. Н. Алексеева, будущего идеолога евразийства. Он ведет практические занятия по государственному праву и читает спецкурс. Покинув Россию, он продолжает преподавать государственное право на Русском юридическом факультете в Праге, учрежденном по инициативе также уехавшего из России философа права П. И. Новгородцева.

В 1906–1919 гг. приват-доцентами по кафедре государственного права работали В. М. Устинов, А. В. Горбунов, Б. А. Кистяковский, К. А. Кузнецов, М. В. Зызыкин, Б. И. Сыромятников, А. А. Рождественский, М. С. Фельдштейн, М. Д. Загряцков, Н. П. Ануфриев, Б. П. Вышеславцев, С. Б. Веселовский, В. Н. Дурденевский и др.

Во второй половине XIX — начале XX в. российская наука конституционного права, взяв все самое ценное от европейской науки, находилась с ней примерно на одном уровне, ничуть не отставая от нее, а по некоторым параметрам даже превосходя. Это был золотой век российской юриспруденции в целом и науки конституционного права в частности. Неполные первые два десятилетия стали серебряным веком российской юриспруденции в целом и науки конституционного права в частности.

Произошедшая в 1917 г. революция не могла не отразиться на жизни юридического факультета Московского университета, на науке и преподавании конституционного права. После этого события отечественная наука конституционного права пошла своим путем, отличным от европейского. Наука попала в тиски марксистско-ленинской идеологии. Плюрализм взглядов, идей, теорий, подходов и школ сменился губительным доктринальным монизмом. Пути западной и отечественной науки конституционного права разошлись на долгие десятилетия. Проигравшей в этом соревновании осталась отечественная наука конституционного права. Отставание отечественной юриспруденции в целом и науки конституционного права в частности от современной западной (европейской и американской) и даже азиатской (применительно к развитым странам) науки, не преодолено до сих пор и продолжает усиливаться.

В 1917 г. Императорский Московский университет переименовывают в 1-й Московский государственный университет (с 1930 г. просто Московский государственный университет). С 1932 по 1937 г. Московский государственный университет носил имя М. Н. Покровского, а в 1940 г. получил великое имя М. В. Ломоносова.

В 1919 г. юридический факультет Московского университета упраздняется, вместо него учреждается факультет общественных наук, в рамках которого функционирует политико-юридическое (с 1921 г. — правовое) отделение. Кафедра государственного права преобразовывается в кафедру советского законодательства (позже — кафедра публичного права Советской республики). В план включаются новые предметы: социальное право; государственное устройство РСФСР; публичное право РСФСР; публично-хозяйственное право и др. Одновременно исключаются прежние предметы. Прежде всего был исключен первый элемент дореволюционной трехпредметной системы преподавания — общее государственное право, поскольку для советского государства не могло быть ничего общего с буржуазным государством и правом.

В 1921 г. Университет теряет остатки былой автономии и подчиняется Наркомпросу. В 1921–1922 г. начинается профессорская забастовка. Советская власть отвечает на это чисткой рядов. В 1922 г. на пароходе, получившем крылатое называние «философского парохода», из Петрограда отправляются представители «неблагонадежной» интеллигенции, среди которых юридическая и философская профессура: Н. А. Бердяев, C. Н. Булгаков, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, А. А. Кизеветтер, С. Е. Трубецкой, С. Л. Франк и др. Такие высылки повторялись несколько раз. Это был лучший из возможных исходов, многие из которых оказывались летальными.

Некоторое время в Университете продолжали работу представители «старой школы»: С. А. Котляревский, М. С. Фельдштейн, которых впоследствии репрессировали и расстреляли; В. М. Устинов; А. И. Елистратов и др.

В. Н. Дурденевский продолжил преподавание на факультете после революции. Блестящий ученый и представитель «старой школы» проработал на факультете с перерывом (1931–1943 гг.) вплоть до 1963 г. Им были подготовлены сборники зарубежных конституций, а также учебник по иностранному конституционному праву32. Зная основные европейские языки, В. Н. Дурденевский сменил сферу научных и профессиональных интересов и стал заниматься более безопасным в то время международным правом. Пример его долголетней плодотворной академической карьеры является одним из немногих счастливых исключений в трагических судьбах профессоров «старой школы».

На кафедре появляются новые профессора — ученые-марксисты, призванные разбавлять старую профессуру. Преподавание общественных наук должно было вестись коммунистическими кадрами, дабы идеологически верно доносить истины коммунизма.

С 1919 по 1931 г. Д. А. Магеровский преподавал на кафедре курсы государственного права СССР, общего учения о государстве и государственном устройстве Советской республики и др. Печальная судьба не миновала и его. Он был репрессирован и расстрелян.

М. А. Рейснер читал курс «Основы советской Конституции в связи с марксистским учением о государстве». Лекции по этому курсу были изданы в 1920 г.33 Он принимал активное участие в работе над проектом Конституции РСФСР 1918 г.

П. И. Стучка, известный своими крупными работами о советском государстве и его конституции (соответствующий учебник выдержал множество переизданий34), параллельно преподаванию построил солидную карьеру в советских органах, в том числе отличился 10-летним пребыванием (до самой смерти) в должности (первого) председателя Верховного Суда РСФСР.

К. А. Архипов, не будучи ортодоксальным марксистом, читал курс «Конституционное право союзных с РСФСР республик». Он оставил после себя ряд интересных работ, написанных без чрезмерных идеологических клише. Был репрессирован и расстрелян.

Г. С. Гурвич читал курсы государственного устройства буржуазных стран, основ Советской Конституции в связи с марксистским учением о государстве и др. Г. С. Гурвич активно работал над проектом Конституции РСФСР 1918 г., о чем ярко написал в мемуарном стиле в своей книге «История советской конституции»35. Его книга «Основы советской Конституции» стала классической и выдержала множество переизданий36. В 1957 г. под его редакцией выходит толстый сборник буржуазных конституций. Карьера Г. С. Гурвича была долгой и успешной.

Среди преподавателей кафедры появляется первая женщина. С. М. Бродович читает необязательный курс «Теория и практика советского избирательного права», который она изложила в своей книге37.

С. С. Кишкин, известный первой монографией по советскому гражданству, в период с 1925 по 1929 г. читал лекции по «Государственному устройству СССР».

В 1925 г. факультет общественных наук преобразовывается в факультет советского права. В его рамках было организовано четыре отделения, среди которых было государственно-административное отделение (в 1928 г. было переименовано в отделение советского строительства). С 1929 г. факультет был переименован в факультет советского строительства и права.

С 1929 по 1930 г. деканом факультета советского строительства и права был Н. И. Челяпов, читавший курсы государственного и административного права, государственного права СССР и союзных республик. Был репрессирован и расстрелян.

1931 г. стал для факультета советского строительства и права роковым. Факультет был преобразован в два юридических института: Московский институт советского строительства, подведомственный ВЦИК, и Московский институт советского права, подведомственный Наркомюсту. Первый факультет Московского университета, на котором изучалось право, был окончательно упразднен.

В 1942 г., в разгар Великой Отечественной войны, в МГУ восстанавливают юридический факультет.

Кафедру государственного права, с включением в нее советского государственного права, административного права и финансового права, временно возглавил А. И. Денисов, одновременно возглавивший кафедру теории и истории государства и права. Он опубликовал учебник советского государственного права, включавший две части: основы теории государства и права и основы государственного права38. Через несколько месяцев на должность заведующего кафедрой государственного права пригласили академика И. П. Трайнина, который стал читать курс государственного права СССР.

На факультет приходит преподавать государствовед-энциклопедист И. Д. Левин, знавший в разной степени 20 языков (такое количество указывалось в его автобиографии), что позволяло ему критически оценивать современных ему иностранных ученых и знакомить читателей его книг с их теориями. Он читал курсы иностранного государственного права и истории институтов государственного права. Его авторству принадлежат блестящие монографии о суверенитете и истории науки государственного права, сборники переводов иностранных конституций, а также участие в написании кафедрального учебника.

В 1943 г. начинается преподавательская карьера Н. Я. Куприца. Он преподавал курсы советского строительства и советского государственного права, разработал и читал спецкурс по истории науки и преподавания государственного права — предмету, которому посвятил докторскую диссертацию и две блестящих монографии39. Его эрудиция была огромной. Он принимал активное участие в написании кафедральных учебников по государственному праву40.

В 1948 г. под редакцией И. П. Трайнина вышел учебник по советскому государственному праву41, который власти лишили грифа и исключили из списка рекомендованной литературы, поскольку авторы в учебных и научных целях изменили систему отрасли по сравнению с системой Конституции СССР 1936 г., изложив вопрос о правах и обязанностях граждан в начале, а не в конце курса. В 1947 г. И. П. Трайнин перешел на работу в Президиум Академии Наук СССР, а заведующим кафедрой государственного права стал И. Д. Левин, которого уволили из Университета уже в 1949 г. в связи с обвинением в космополитизме.

В 1949 г. кафедра получает название кафедры государственного права и советского строительства. Заведующим стал А. А. Аскеров, читавший курс советского строительства, введенный на факультете в 1943 г. Он оставался в должности до 1954 г. Основные теоретические вопросы науки советского строительства были им изложены в книге «Очерки советского строительства»42.

C 1949 по 1998 г. на кафедре преподавал Л. Д. Воеводин — блестящий ученый и сильный духом человек, который занимался активной научной и преподавательской деятельностью, будучи незрячим. Его главным научным достижением считается детальная разработка вопросов теории конституционного статуса личности, а его книги по данной теме до сих пор считаются лучшими43. Он принимал активное участие в написании кафедральных учебников по государственному праву.

С 1950-х гг. на кафедре преподавались следующие курсы: советское государственное право, государственное право стран народной демократии (позже — государственное право социалистических стран), государственное право буржуазных государств, советское строительство, а также ряд спецкурсов и спецсеминаров.

В связи с поглощением в 1954 г. Московского юридического института юридическим факультетом МГУ на кафедре государственного права и советского строительства появляется целая плеяда выдающихся преподавателей.

Кафедра государственного права юридического факультета МГУ.
Рисунок к. ю.н., доцента И. П. Кененовой

С. С. Кравчук становится заведующим кафедрой государственного права и советского строительства. В этой должности он находился до 1976 г., тогда как его профессорская деятельность продолжалась до самой смерти в 1991 г. Он читал лекции по советскому государственному праву. Под его редакцией с 1958 г. выходил кафедральный учебник по советскому государственному праву44. С. С. Кравчук считается создателем целой научной школы в государственном праве, его ученики стали выдающимися учеными: С. А. Авакьян, Е. И. Козлова, Е. И. Колюшин, О. Е. Кутафин и др.

В это время преподавательскую и научную деятельность на кафедре начинает А. А. Мишин, выдающийся специалист по зарубежному государственному праву (особенно праву США). Он читает лекции по этому курсу, которые были изданы в качестве учебника, ставшего классическим и выдержавшего множество переизданий даже после смерти автора45. А. А. Мишин обладал не только эрудицией и фундаментальными знаниями, но также остротой слова и тонким чувством юмора.

В этот период на кафедру приходит Д. Л. Златопольский, один из известнейших специалистов по советскому государственному устройству и государственному праву социалистических стран, чему он посвятил множество своих книг. Он читал курсы государственного права социалистических стран и спецкурсы, принимал активное участие в написании кафедральных учебников, а также подготовил авторский учебник по курсу государственного права стран Восточной Европы и Азии46.

В это время на кафедре появляются специалисты по советскому строительству: К. Ф. Шеремет и Г. В. Барабашев. Они читают курс советского строительства, который издадут в качестве учебника47. Они принимали активное участие в законотворчестве, консультируя органы или подготавливая законопроекты. Г. В. Барабашев был известным специалистом не только по советскому строительству, но и по местному самоуправлению в зарубежных странах, чему посвятил свою докторскую диссертацию и монографии.

В 1969 г. на факультете открывается отделение советского строительства, а через год, в 1970 г., кафедра государственного права и советского строительства разделилась на кафедру государственного права (заведующий — С. С. Кравчук) и кафедру советского строительства (заведующий — Г. В. Барабашев). В 1977 г. кафедры опять объединились под заведыванием Г. В. Барабашева, который возглавлял кафедру до своей кончины в 1993 г.

С 1971 по 1987 г. на кафедре работал О. Е. Кутафин, человек потрясающей энергичности и организаторских способностей. В 1987 г. он был стал ректором Всесоюзного юридического заочного института (ныне — Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина). Именно благодаря его стараниям ВЮЗИ из заочного юридического вуза стал МГЮА — достойным конкурентом юридического факультета МГУ. О. Е. Кутафин читал курсы советского строительства, советского государственного права, ряд спецкурсов. Он подготовил большое количество блестящих монографий и выступил редактором первого учебника по государственному праву современной России.

Происходившие в стране в конце 1980 — начале 1990-х гг. события оказали серьезное влияние на преподавание и научную разработку вопросов государства и конституции.

В 1991–1993 г. члены кафедры принимают активное участие в законотворчестве и подготовке новой Конституции РФ как в рамках Конституционной Комиссии (Е. В. Кукушкин), так и в рамках Конституционного Совещания (Н. А. Богданова, Р. Ф. Васильев). С. М. Шахрай, работавший некоторое время на кафедре, является одним из непосредственных авторов Конституции РФ 1993 г.

В 1991–1993 гг. происходит изменение названий преподаваемых предметов. Место «советского государственного права» занимает «конституционное право России»; «советского строительства» — «муниципальное право»; «государственного права буржуазных стран» — «конституционное право зарубежных стран» и т. д. В 1992 г. возобновляется чтение курса общего конституционного права, прерванное в 1917 г. революцией. В 1993 г. кафедра государственного права и советского строительства переименовывается в кафедру конституционного права. С 2001 г. кафедра стала именоваться кафедрой конституционного и муниципального права.

В современном виде система преподаваемых на юридическом факультете МГУ конституционно-правовых дисциплин включает в себя в бакалавриате курс общего конституционного права на 1-м курсе, конституционного права России на 2-м курсе, конституционного права зарубежных стран на 3–4-м курсах, муниципального права на 3-м курсе, а также ряд спецкурсов для студентов, избравших государственно-правовой профиль. В магистратуре кафедра осуществляет преподавание конституционно-правовых дисциплин в рамках двух программ: конституционно-правовые проблемы организации государственной и муниципальной власти в РФ; юрист в органах публичной власти.

Как любит говорить заведующий нашей кафедрой С. А. Авакьян: «конституционное право сопровождает студента юридического факультета МГУ на протяжении всей его студенческой жизни». Количество конституционно-правовых дисциплин в учебном плане красноречиво говорит о месте той или иной отрасли, науки и учебной дисциплины: «масштаб преподавания конституционного права свидетельствует о той важности, которая придается этому предмету по сравнению с другими областями правовых исследований. Удельный вес предмета в образовании в целом влияет на число специализирующихся в этой области профессоров юридического факультета. Далее, удельный вес некоторой дисциплины отражает ее академическую репутацию на факультете и в государственных учреждениях, отвечающих за политику в области образования. Наконец, удельный вес конституционного права в юридическом образовании указывает на роль, которую оно играет в профессиональной социализации, в формировании корпоративного духа профессии»48.

Кафедра конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ.
Рисунок к. ю.н., доцента И. П. Кененовой

Заведывание кафедрой в 1993 г. воспринял С. А. Авакьян, который преподает на кафедре с 1971 г. Он стал достойным продолжателем своих предшественников. Не будет преувеличением сказать, что он, подобно своему научному руководителю С. С. Кравчуку, также воспитал целую научную школу, в число представителей которой входят многие сотрудники нашей кафедры, в том числе автор этих строк. Вклад С. А. Авакьяна в науку конституционного права поистине огромен. Среди великого множества его публикаций особо стоит выделить фундаментальный двухтомный учебный курс «Конституционное право России» — лучший учебник, выдержавший несколько изданий и являющийся результатом многолетней научной и преподавательской деятельности ученого49. С. А. Авакьян являлся членом рабочей группы по подготовке проекта Конституции РСФСР 1978 г. и рабочей группы по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию РФ в 2020 г.

С 1972 г. на кафедре преподает Н. А. Богданова. Главной темой ее научных трудов постепенно становится наука государственного права, в том числе ее история и система. После смерти Н. Я. Куприца она продолжила читать спецкурс по истории науки государственного права, а после смерти Л. Д. Воеводина — спецкурс по правам человека. Главной заслугой ее преподавательской деятельности является разработка и возвращение курса общего конституционного права в расписание занятий студентов 1-го курса юридического факультета МГУ. Вместе с автором этих строк ею подготовлена фундаментальная трехтомная Хрестоматия по конституционному праву50.

С 1973 по 2016 г. на кафедре преподавал Е. В. Кукушкин, талантливый педагог и интеллигентный человек, обладавший исключительным чувством юмора. Н. С. Тимофеев преподает на кафедре с 1978 г. Он читает курс муниципального права и спецкурсы51. В период с 1984 по 2013 г. на кафедре преподавала Е. А. Лукьянова — ученый с активной политической и правозащитной ориентацией. С 1988 г. на кафедре преподает Т. К. Ковалева, читающая курс конституционного права зарубежных стран и ряд спецкурсов. Ее преподавание отличает практикоорентированный подход, позволяющий студентам получить многие необходимые в их будущей профессии навыки. И. А. Старостина начала преподавать на кафедре с 1990 г. Сферой ее интересов являются институты непосредственной демократии, которым посвящены ее интереснейшие книги и статьи. С 1990 г. началась преподавательская деятельность на кафедре В. Л. Лютцера, преподающего курс муниципального права и ряд спецкурсов. Е. И. Колюшин, многолетний член Центральной избирательной комиссии РФ, преподает на кафедре с 1991 г. курсы конституционного, муниципального и избирательного права. Результаты научной, практической и преподавательской деятельности отражены им в книгах и учебниках по всем указанным курсам52.

С 1994 по 2010 г. на кафедре преподавал Судья (с 2005 г. — в отставке) Конституционного Суда РФ В. О. Лучин, читая спецкурс по конституционному правосудию. В 1994 г. начал преподавать на кафедре А. М. Арбузкин, отличный специалист и замечательный человек, обладающий тонким чувством юмора. Он читает курс конституционного права зарубежных стран и ряд спецкурсов. Свой преподавательский и научный опыт по конституционному праву зарубежных стран он изложил в одноименном учебнике, выдержавшем несколько изданий53. С 1997 г. преподает на кафедре муниципальное право Н. Л. Пешин (ныне — заведующий кафедрой административного права). Также он является известным специалистом по спортивному праву. В 1999 г. начала преподавать на кафедре (на факультете работает с 1987 г.) И. П. Кененова. Она читает курс конституционного права зарубежных стран и ряд спецкурсов. В сфере ее научных интересов институт президентства, сравнительное конституционное право, проблемы власти.

С 2002 г. на кафедре преподает С. Н. Шевердяев, читая курс конституционного права России и ряд спецкурсов. Сфера его научных интересов охватывает вопросы информационного права, гражданского общества, борьбы с коррупцией54. В 2004–2019 гг. на кафедре работал А. И. Лукьянов — последний Председатель Верховного Совета СССР, депутат Государственной Думы I–III созывов. Он читал спецкурс, посвященный российскому парламентаризму55.

В 2009 г. начала преподавать на кафедре А. А. Троицкая, специалист по сравнительному конституционному праву56. Она читает курсы общего, сравнительного и зарубежного конституционного права, а также ряд спецкурсов. С 2010 г. на кафедре преподает конституционно-правовые дисциплины и ряд спецкурсов Е. Н. Маркова, круг научных интересов которой включает вопросы правового регулирования религии57, политических партий, информации. В 2010 г. начала преподавать муниципальное право О. И. Баженова, читая одноименный курс и ряд спецкурсов. Круг ее научных интересов не ограничивается вопросами местного самоуправления58, охватывая также проблематику юридических лиц публичного права.

В 2012–2017 гг. на кафедре преподавал В. А. Кряжков, имеющий солидный опыт как преподавательской и научной, так и практической работы советником Конституционного Суда РФ. Он читал спецкурс по конституционному правосудию. В 2012 г. начал работу на кафедре автор этих слов — Д. Г. Шустров, сфера научных интересов которого охватывает теорию, историю и методологию конституционного права, учение о конституции и конституционное правосудие. Этим вопросам он посвятил свои многочисленные публикации. Он читает лекции по конституционному праву России и ряд спецкурсов59. С 2013 г. на кафедре преподает муниципальное право и ряд спецкурсов О. А. Ежукова, круг научных интересов которой сосредоточен на вопросах муниципального права и федерализма.

С 2013 по 2017 г. на кафедре работал А. И. Ковлер, в 1999–2012 гг. занимавший пост судьи Европейского Суда по правам человека. Он читал курс, посвященный защите прав и свобод человека и гражданина в Европейском Суде по правам человека. С 2016 г. на кафедре преподает Р. В. Прудентов, имеющий статус адвоката и солиситора по праву Англии и Уэльса. Его научные интересы сосредоточены на методе правового регулирования60. Он читает лекции по конституционному праву зарубежных стран и ряд спецкурсов. В 2017 г. на кафедре начал преподавать Н. С. Малютин, до этого несколько лет проработавший в секретариате Конституционного Суда РФ, научные интересы которого связаны с конституционным правосудием61. Он читает лекции по конституционному праву зарубежных стран и ряд спецкурсов.

В 2018 г. состав кафедры пополнился двумя преподавателями. О. Ю. Болдырев, научные интересы которого концентрируются на вопросах конституционно-правового регулирования экономических отношений62, преподает все обязательные дисциплины кафедры. Д. Р. Салихов, в круг научных интересов которого входят вопросы конституционно-правового регулирования цифровой среды, протестных отношений63 и избирательного права, также преподает все обязательные дисциплины кафедры и читает спецкурс.

В 2022 г. в состав кафедры вошел Д. И. Дедов, ранее преподававший на кафедре предпринимательского права, а в последующем занимавший судейские посты в Высшем Арбитражном Суде РФ (2008–2012) и Европейском Суде по правам человека (2013–2022). Он продолжает чтение курса, посвященного защите прав и свобод человека и гражданина в Европейском Суде по правам человека.

Кафедра конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ встречает свое 160-летие на подъеме, уверенно сохраняет за собой статус ведущего научного и педагогического коллектива страны, способного осуществлять фундаментальные научные исследования и подготавливать кафедральные классические университетские учебники по всем преподаваемым курсам64.

Д. Г. Шустров

ВВОДНЫЙ РАЗДЕЛ

Вступительная лекция по государственному праву, читанная в московском университете 28 октября 1861 года

Борис Николаевич Чичерин
(1828–1904)

В настоящее время преподавание государственного права в наших Университетах важнее, нежели когда-либо. Мы живем в эпоху великих преобразований в русском государстве. На наших глазах совершается один из трех переворотов в народной жизни, которые составляют эпоху в истории. Я разумею освобождение крестьян. 22 миллиона русских людей получают гражданские права, изменяется весь состав общества, положение сословий, состояние собственности, экономический быт, нравы, обычаи, даже частная жизнь. Сколько нужно знаний, обдуманности, твердости, чтобы как следует обсудить и привести в действие подобное законоположение!

Вы видите, господа, что дел у нас много, что законодательной деятельности государства предстоит обширное поприще…

Но государственной деятельности мало. Истинно плодотворное развитие требует содействия всех граждан. Была пора, когда правительство одно делало и направляло все. Этим достигалась известная степень государственного могущества, общественного порядка и благосостояния; но далее известных пределов это идти не может. Для большого могущества, для высшего развития и благосостояния нужны новые силы, нужна энергия целого народа. В наше время европейские державы достигли той степени развития, когда без самостоятельной дея­тельности общества обойтись невозможно, когда всякое государство, которое хочет сохранить свое место в ряду других, обязано призвать на свою помощь общественные силы. Через это правительственная задача становится гораздо мудренее, нежели прежде. Тут необходимы новые политические взгляды, новые способности, которым не было места в прежнем порядке. Направлять общество, возбуждая в нем самостоятельную деятельность гораздо труднее, нежели действовать одному. Но в настоящее время без этого обойтись невозможно.

У нас в России эта общественная самостоятельность едва начинается. Мы привыкли всего требовать, всего ожидать от правительства, пренебрегая частной деятельностью, более тесною, но часто более плодотворною, нежели государственное поприще. Однако сознание этой самостоятельности в нас пробудилось. Этот факт, который нельзя уничтожить. Общественное мнение начинает предъявлять у нас свои, правда, еще весьма незрелые, требования. С этим вместе ответственность каждого гражданина становится тяжелее, ибо общественное мнение тогда только может быть полезным элементом государственной жизни, когда оно в себе самом носит начала общественного благоустройства и сознает потребности государственного порядка, когда оно знает, чего следует желать и чего можно достигнуть. Разумное общественное мнение — первое условие свободного и плодотворного развития; общественное мнение шаткое, страстное, безрассудное вызывает только реакцию и бросает тень подозрения на свободу. Между тем у нас слышится только нестройный голос едва пробудившейся мысли. Стоит прислушаться к хаосу разноречащих голосов, которые раздаются кругом нас, стоит вникнуть в эту полную анархию умов, шатающихся из стороны в сторону и хватающихся за самые крайние мнения, в надежде найти в них какую-нибудь точку опоры. Весь этот буйный разгул мысли, все это умственное и литературное казачество составляют, к несчастью, проявление одной из исторических стихий русской жизни. Но ей всегда противодействовали разумные общественные силы, которые поставляли себе задачей развитие гражданственности в порядке. Если в настоящее время мы выросли из пеленок, если самые обстоятельства жизни заставляют нас стать на собственные ноги, то нам необходимо выйти из этого состояния. А выйти из него можно только упорной работой мысли, воздержанием кипучих своих стремлений и разумным взглядом на окружающий нас мир. Тогда только образуется у нас общественное мнение, которое станет действенной силой и могущественным деятелем просвещения. Тогда оно само выставит из среди себя людей, которые в состоянии будут руководить им ввиду государственной пользы и сделаются для него знаменем и авторитетом.

Вы видите, господа, что везде, куда бы мы ни обратились, наверху и внизу, в центре и на местах, прежде всего нужны люди. А между тем, даже и в обществе, в сословных выборах, в судах, в науке, в литературе, в нашем тесном университетском кружке, везде камнем преткновения является бедность в людях, недостаток подготовления. Мы вообще слишком еще склонны за все хвататься наобум, вкривь и вкось толковать обо всем, не прошедши через ту медленную работу мысли, которая одна может дать прочное основание для деятельности и для суждений. При этом наши взоры невольно обращаются на университеты, на рассадники нашего образования. Государственные люди и общественные деятели выработаются не канцелярской рутиной, не чтением газетных статеек и не шумными речами на площади, а серьезным и усидчивым трудом. Мы надеемся, что, несмотря на временное увлечение, наши университеты не отклонятся от существенной своей задачи — готовить полезных деятелей для русской земли. Различные общественные поприща ожидают вас впереди; но куда бы вы ни были призваны, везде основной закваской будут для вас те знания, которые вы вынесете отсюда, та работа, которой вы посвятите себя здесь.

Не думайте, чтобы предстоящий вам труд был маловажен. Государственные вопросы разрешаются нелегко. Тут недостаточно одних добрых намерений и благородных побуждений. Менее всего достаточен тот дешевый либерализм, который, являясь ныне на всех перекрестках и пренебрегая наукой и трудом, питается журнальными крохами. Тут нужно изучение систематическое и серьезное. Государство — организм многосложный, который заключает в себе бесчисленное разнообразие отношений. В науку о государстве входят и философия, и история, и юриспруденция, и бытовые условия и экономическис вопросы. Все это надобно изучить, чтобы составить себе полное понятие о предмете. Можно почти сказать, что все это надобно знать, чтобы разумно обсудить всякий практический вопрос; ибо в каждом явлении жизни отражается вся полнота, каждое из них находится в зависимости от всех стихий, входящих в состав целого организма.

Курс наш, господа, будет разделяться на общее государственное право и на изложение русских государственных законов. Первое полугодие я буду посвящать исключительно первому. Таким образом лучше сохранится нить преподавания, и мы сами лучше будем приготовлены к изучению наших отечественных законов. Преподавание положительного права без предшествующей теории может дать только знание рутинное, годное единственно для ограниченной практики, а не ясное понимание вещей, которого мы желаем достигнуть в университете. …

Таков, господа, общий очерк науки, о которой мне придется беседовать с вами на первое полугодие. Я бы желал сказать вам, что я надеюсь не без пользы руководить вами на этом поприще. На первых порах своего преподавания могу только обещать вам усердно трудиться вместе с вами, чтобы достигнуть желанной обработки слишком обширного предмета. Для этого нужно одно — работать, как следует людям, преданным науке, — спокойно, беспристрастно, либерально. Когда я в деле науки говорю о либерализме, я разумею не юридическую свободу, а свободу мысли, я разумею то просвещенное состояние духа, в котором человек внимательно выслушивает каждое серьезное мнение и старается извлечь из него для себя пользу. Тот, кто во имя либерализма хочет подавлять чужие убеждения, не имеет ни малейшего понятия о свободе. Это худшее из всех легкомыслий. Его, я надеюсь, мы не встретим ни на кафедре, ни на университетских скамьях. В стены этого здания, посвященного науке, не должен проникать шум страстей, волнующих внешнее общество. Здесь мы должны, углубляясь в себя, в тишине готовиться на жизненное дело или на полезное поучение. Для вас время деятельности, борьбы, страстного участия в общественных вопросах, придет своим чередом. На долгой, предстоящей вам жизненной дороге вы успеете утомиться житейскими заботами, и тогда вы с сожалением вспомните о той поре, когда вам дана была возможность с несокрушенными силами, с непоблекшими надеждами посвящать себя спокойному и бескорыстному труду. Призванный к жизни и деятельности человек должен дорожить теми редкими минутами, когда он может собираться внутри себя и устремлять свои взоры на близкий душе его идеал. Идеал этот для нас наука, во имя которой мы собраны здесь. Она выводит человека из области житейских стремлений и страстей и, ведя за руку, дает ему силу возвыситься к тому широкому и свободному созерцанию жизни, которое составляет лучший залог основательной мысли и полезной деятельности…65

Раздел 1.
НАУКА КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА

Вступительная лекция исполняющего должность экстраординарного профессора по кафедре иностранных законодательств, Ф. М. Дмитриева, читанная в московском университете 5-го октября 1859 года

Федор Михайлович Дмитриев
(1829–1894)

Было время, когда знание иностранных законодательств составляло роскошь юридического образования. За исключением римского права, приобретшего значение теории и слившегося со всеми национальными законодательствами Европы, юристы не считали необходимостью изучать чуждый им юридический быт. Было другое время, когда в чужих учреждениях искали пособия для внутренних преобразований и считали возможным совершенное перенесение первых из одного государства в другое. В наше время вера в такие заимствования не существует, и однако никогда еще изучение иностранного права не имело такого значения, как теперь. Без него теперь нельзя быть ни историком, ни юристом. Ясное понимание исторической судьбы народов дается только тому, кто знает внутренние основы их быта. … Внутренние реформы первостепенных государств нередко привлекают такое же внимание целой Европы, как войны или мирные трактаты. … Действительно, подобные перевороты в государственном организме едва ли не важнее самых громких внешних событий. Последние нередко имеют одно временное, преходящее значение, между тем как первые оставляют следы в истории и рано или поздно существенно изменяют физиономию мира. …

Для нас, русских, изучение европейских законодательств представляет интерес двоякого рода. Без него мы не можем подвинуть разработки собственной истории. Если до сих пор в нашей юридической литературе подняты столь немногие вопросы, то виною этому всего более малое знакомство с юридическим бытом других народов. Мы нередко принимаешь за особенность народного характера обыкновенную принадлежность исторической эпохи или проходим без внимания мимо самых оригинальных явлений. … [С]равнительная метода вовсе не была прилагаема. Но примененная к отдельным событиям, аналогия есть только первый прием сравнительной методы. Ея главное назначение состоит не в объяснении единичных фактов, но в открытии тех начал, которыми руководствуются народы в целой их юридической жизни. При таком направлении сравнительное изучение права не останется бесплодным и для практических целей. Оно может служить для нас путеводною нитью при решении наших собственных общественных вопросов. Даже коренные, основные начала народной жизни могут прийти к сознанию только при сравнительном изучении. …

В этом отношении на нашу долю выпала, счастливая судьба. Наше общественное развитие совершается в такую пору, когда высокое состояние науки и опыты наших предшественников в цивилизации могут быть для нас важным пособием и спасительным предостережением. Мы знаем, что есть учреждения, которые не пересаживаются вдруг на чужую почву, требуя долгого исторического воспитания или коренясь в особенностях народного характера; но знаем также, что есть юридические начала, не чуждые всем европейским племенам и могущие содействовать развитию и нашего права и нашего общества.

Но как ни важны эти результаты сравнительного изучения, они не составляют главной цели науки. Наука не может и не должна ставить себе целью практическую пользу, или лучше сказать, приносить ее только тогда, когда не имеет ее в виду непосредственно. Сравнительное изучение права необходимо для полноты и правильности ее собственных начал. Право постоянно стремится расширить свою сферу и дать своим началам более широкое основание, опирая их на целый ряд опытных наблюдений. Оно давно уже потеряло характер случайности, ибо все учреждения являются в нем различными ступенями юридического сознания. Но ему остается совершить еще один шаг: проверить свои законы во всех их разнообразных проявлениях, привести разнообразие исторических явлений к единству познающей мысли. Это стремление, заметное во всех отраслях нашей науки, с особенною силою высказывается теперь в государственном праве. Здесь оно было вызвано не одною ученою работой, но и целым рядом исторических событий, часто обличавших несостоятельность теории.

В истории политических наук наше время составляет замечательную эпоху, резко отличающуюся от всех предыдущих. Чтоб объяснить ее характер, я считаю нужным сделать очерк исторического развития политических наук. До XIX столетия между теорией и положительным правом не было постоянного, правильного взаимодействия. Влияние науки бесспорно существовало; оно было иногда даже сильнее нынешнего, но наука мало черпала из действительности. Политический опыт почти не обогащал ее, а потому и ее влияние по большей части было отрицательное. Наука подготовляла политические изменения, но когда она была бессильна изменить существующий порядок, то не имела и влияния на его последовательное, постепенное развитие. В ежедневной жизни народов она имела мало значения. Это происходило от ее собственного характера, естественного в эпоху первого пробуждения политической мысли. Государственное право, до половины прошлого столетия, или ограничивалось простым приведением в систему существующих отношений, или, когда возвышалось до философии, отыскивало вечную, разумную основу человеческого общества, независимо от его исторических проявлений. Между этими двумя видами публицистов лежала бездна. Пока первые искали опоры для существующих учреждений в учении римского права или в средневековых уставах, публицисты-философы признавали законным основанием общества одни требования разума и относились критически к окружавшему их быту. …

Наука не может безнаказанно ни признавать факта за свою исключительную точку отправления, ни стоять в полном разрыве с действительностью. К тому же, те политические теории, которые послужили основанием дальнейшему развитию права, занимались только одною стороной общественного быта: отношением членов общества к управляющей ими власти. Из взгляда на происхождение общества, из гипотез о нормальном его устройстве выводили законность или незаконность существующего порядка. Таково было направление всех знаменитейших публицистов от Гуго Гроция до Руссо. Естественным результатом было совершенное непризнание исторического элемента в обществе и насильственный разрыв с прежними учреждениями; а при этом государственному праву было трудно наполниться положительным содержанием… Жизнь не соответствовала тому плану общества, который признавался за единственный разумный, и все общественные отношения строились по теории, совершенно независимо от старого быта.

… Публицисты-философы сами чувствовали, что они писали скорее осуждение окружающему их быту, нежели планы для будущих реформ его. И вот, начали появляться те бесчисленные политические романы, воскресшие в другой форме и в наше время, те романы, где лучшие государственные учреждения помещались среди самого счастливого климата, где образцовое государство охранялось и образцовою природой. … Это направление философии права было, однако, не только естественно, но и своевременно. Заставляя всматриваться в общественные отношения, заботясь о согласии их с требованиями разума, оно вело к прогрессу и в науке, и в жизни. Потому-то оно, наконец, осилило действительность. На него стали опираться не одни поборники движения, но и самые правительства. Теория договора, будто лежащего в основании человеческого общества … обошла всю Европу. Она поочередно служила оплотом то для либеральных стремлений, то для самой страшной реакции. … Между тем как первые выводили из нее вечные и непрерывные права человека, последние ссылались на нее как на основу абсолютизма. Эта самая противоположность выводов была лучшими осуждением теории, сильнейшим доказательством ее несостоятельности. Наука не могла на ней остановиться. Общество, которое раз навсегда отреклось от свободы, и общество, могущее произвольно изменять свои основы, равно не представляют удобной почвы для развития человечества. Таким образом, хотя наука сохранила многое из трудов публицистов этой школы, но дальнейшие шаги … были неизбежны.

Эти шаги были совершены, однако, нескоро. Они были сделаны в Германии под конец прошлого столетия, в то самое время, когда во Франции теория договора была доведена до последних ее результатов. … [О]снованием общества признавался не единичный акт воли, но вся разумная природа человека. Этими общество поставлено вне произвола и получило значение естественного явления. … Как естественное последствие разумной природы человека, она поставлена вне личного произвола членов общества. Человек не может отречься от свободы, если бы и хотел того, потому что тем самым изменяет законам своего бытия. Свобода есть не только его право, но и его обязанность. С этих пор право перестало в теории быть простыми актом законодательной воли. Оно получило значение осуществления свободы в обществе… [Эта] школа … смотрела на государство, как на внешнее учреждение для обеспечения прав. Это значило давать государству роль не естественной формы общежития, но простого охранителя членов общества. Деятельность государства низводилась этим на низшую степень, представлялась чем-то чуждым, чем-то отдельным от общественной длительности. Нет сомнения, что в этом взгляде отозвалась реакция против тогдашнего политического быта, вражда к усиливающейся централизации, к стремлению все регулировать, слишком много управлять, как стали говорить впоследствии. …

… Еще задолго до политических переворотов западной Европы, Монтескье положил основание новой школе… [Р]яд блестящих публицистов стал разрабатывать теорию равновесия властей. Само собою разумеется, что под влиянием практической деятельности она должна была развиться и получить большую определенность. … Множество практических наблюдений обогатило науку с этого времени. Поднялись вопросы об избирательном цензе, об ответственности министров, о личной роли королевской власти. Все это было истинным приобретением для науки. Между тем, как во Франции разрабатывалась теория, английский парламент обогащал конституционное право рядом практических опытов… После 1815 г. возникновение конституционных правительств в Германии, и потом отделение Бельгии и реформы Пьемонта, дали новое поприще этой школе. … Ошибка теории состояла в том, что она выдавала себя за единую истинную, не видела ничего за ее пределами, точно так же как ее практические представители не видели ничего за пределами известных классов общества. Исключительно занятые политическими гарантиями, публицисты этой школы развили учение об отрицательной свободе, по которому наименьшее вмешательство государственной власти, наименьшая ее деятельность признаются первым условием общественной свободы. …

Вы видите, что при всем богатстве обработки, несмотря на многие и разнообразные труды величайших представителей науки и жизни, государственное право представляет многие важные пробелы. Положительным приобретением науки можно считать только установление главных ее начал философией, богатый материал для дальнейшей разработки и несомненное совершенство некоторых частей ее… Затем остается много вопросов, поставленных литературой и еще более выдвинутыми жизнью. …

… Наука не может остаться равнодушна к требованиям жизни, и попытки новой обработки предмета уже начинаются. …

Очевидно, что большая часть … вопросов не будет решена наукой и не может быть решена ею. Наука не создает жизни, она только приводит к сознанию и выясняет ее законы. Тем не менее ее роль велика в настоящее время. Постепенною, осторожною разработкой общественных вопросов она может содействовать их решению и снова пробрести на жизнь то влияние, которого лишило его недоверие к неудавшимся теориям. Но для того, чтобы достигнуть этого результата, она должна найти себе твердую точку отправления, чуждую всякого произвола. Эту точку отправления она может найти только в строгом и подробном анализе фактов. Вот почему сравнительно-историческое изучение вопросов еще никогда не имело такой важности, как в настоящее время. Никакие теории, не основанные на фактах, не могут представить данных для решения тех затруднений, которые выказаны практическим опытом народов. Только при точном анализе различных общественных организаций можно открыть скрывающиеся в них законы. Время теорий, построенных вне истории, вне опыта, прошло безвозвратно. Оттого-то мы не можем более довольствоваться поверхностным знакомством с общественным устройством других народов. Внимательное изучение исторического развития права на возможно большем пространстве перестало быть роскошью науки, оно сделалось теперь ее первою необходимостью. Рано или поздно из такой разработки права сложится наука сравнительного законоведения. В настоящее время она только начинается и едва насчитывает насколько дельных трудов. Но если здание еще не возведено, то богатый материал для него уже готов отчасти. …66

Задача и метода государственных наук.
Очерки современной политической литературы

Василий Иванович Сергеевич
(1832–1911)

Введение

Едва ли можно сомневаться в том, что успешная разработка всякой науки стоит в самой тесной связи с правильным пониманием ее задачи и ученых приемов. Правильное определение задачи науки — указывает цель, к которой она должна стремиться; правильное определение приемов науки — указывает путь, которым она должна идти к цели.

Несмотря на основную важность этих двух вопросов и седую древность науки о государстве, еще и до сих пор по отношению ко многим и главнейшим отделам этой науки не установилась ни ее задача, ни метода. Литература науки представляет примеры разнообразнейшего понимания этих вопросов. У одних писателей наука о государстве является в виде естественного, философского или общего государственного права, у других в виде политики, у третьих в виде политической философии, социологии, социальной политики и т. д. Это не разные только названия одного и того же по существу предмета; разнице в имени всегда соответствует большая или меньшая разница и во взгляде на задачу науки. Не меньшее разнообразие представляют и приемы изучения (метода). Мы встречаемся здесь со всеми возможными способами, начиная с дедуктивного и строго философского в немецком смысле этого слова и оканчивая индуктивным, в том смысле, как индукция применяется например к химическим исследованиям. И на стороне каждого из этих нередко взаимно исключающих друг друга пониманий задачи науки и ее методы — можно указать людей одинаково пользующихся высоким положением в ученом мире.

Ввиду такого разнообразия мнений по двум основным вопросам, каждому, изучающему государство и его явления, необходимо стать на сторону того или другого мнения, необходимо высказаться, что разумеет он под наукой о государстве и какую методу считает правильной, ибо нет ни науки о государстве, ни методы, которые пользовались бы всеобщим признанием, которые подразумевались бы сами собой, отступление от которых с точки зрения современной науки было бы невозможностью. Уяснение этого вопроса и составляет задачу настоящего труда.

В объяснение хода последующего изложения необходимо сделать несколько предварительных замечаний.

Из общей массы наук о государстве мы выделяем науку положительного государственного права. Указанное разномыслие к этой науке не относится: изучение положительного государственного права покоится на твердых основаниях, литература предмета не представляет никаких сомнений ни относительно задачи такого изучения, ни относительно его приемов. Наука положительного права есть наука чисто прикладная. Ее задача — разъяснить положительное право в его началах и последствиях, в видах применения его положений к ежедневным потребностям жизни. Она отправляется от данных источников известного положительного права и при посредстве установившихся приемов толкования должна дать систематическое изложение норм этого права. Поставленный выше вопрос относится к так называемой теории государственного права, а не к положительному государственному праву.

Вопрос о методе, т. е. о тех приемах, которыми наука пользуется для добывания своих истин, стоит в тесной связи с самим взглядом на задачу науки: метода до некоторой степени уже предопределяет характер науки. А потому оба вопроса могут быть достаточно разъяснены только в связи один с другим. Хотя для удобства изложения мы и разделяем наш труд на две части и в первой останавливаемся преимущественно на задаче науки, а во второй на ее методе, — но эти две части не совершенно разъединены между собой: в первой мы говорим о задаче науки только то, что должно и можно сказать об этом предмете независимо от вопроса о методе, во второй же, говоря о методе, мы будем останавливаться и на задаче, на сколько это нужно для возможно полного разъяснения рассматриваемых вопросов.

Несмотря на все разнообразие мнений отдельных ученых, немецкая литература, благодаря особенностям немецкого национального духа и преданиям немецкой философской науки, представляет некоторые характеристические общие черты, отличающие ее — по крайней мере в целом — от литературы французской и английской. Это послужило нам основанием для выделения взглядов немецких ученых в особую группу, отдельную от той, в которой мы останавливаемся на взглядах англичан и французов. Но это различие во взглядах на науку и ее приемы, условливаемое различием национальностей, может быть допущено только в общих чертах и никак не должно быть понимаемо в том смысле, что ни один из немецких ученых не приближается ко взглядам, высказанным французами или англичанами, и обратно. При давно установившейся связи народов запада — такое обособление есть дело невозможное. Хотя общение ученых в вопросах науки о государстве и не достигло еще того развития, какое было бы желательно в интересах самой науки, тем не менее оно существует. …

Наука о государстве с немецкой точки зрения

Несмотря на величайшее разнообразие во взглядах на науку о государстве, причем едва ли можно указать два взгляда совершенно между собой согласные, немецкая литература представляет, однако, возможность обозначить некоторые главные направления, около которых группируется более или менее значительное число писателей, согласных между собой, если не во всех частностях, то — по крайней мере — в общих чертах. Первое место среди таких более или менее общих взглядов принадлежит высказываемому значительным большинством немецких ученых требованию — двух отдельных наук о государстве: науки государственного права и науки государственного искусства или политики, различных между собой как по своим задачам, так и по ученым приемам. Это требование выставляется как последнее слово новейшей науки в ее противоположности с наукой старой. Почти все ученые, признающие необходимость двух отдельных наук о государстве, признают вместе с тем и необходимость еще третьей науки, служащей как бы общим введением к вышеобозначенным двум. Эта третья наука известна под именем общего учения о государстве (Allgemeine Staatslehre). Наконец, некоторые ученые, хотя и далеко не в таком значительном числе, высказываются в пользу существования еще особой науки об обществе, отдельной от наук государственных. …

1. Наука государственного права

Наука государственного права является под разными именами. Так как название в настоящем случае не безразлично, а выражает до некоторой степени самую суть дела, то мы и приведем для примера употребительнейшие из обозначений этой науки. Разработке теоретического государственного права посвящены труды, носящие имя: естественного права (Naturrecht), общего государственного права (Allgemeines Staatsrecht), философского государственного права (philosophisches Staatsrecht), философии права (Philosophie des Rechts), философской науки о праве (philosophische Rechtswissenschaft) и пр. Несмотря на все разнообразие точек отправления и ученых приемов, которое замечается у отдельных исследователей, все сочинения, посвященные науке государственного права, преследуют одну общую задачу. Эта задача, выражающаяся в самом названии науки (естественное право, философское право и пр.), заключается в установлении норм государственного права или в виде общих только начал, или даже в подробностях, в виде частных положений по разным отделам государственного права. …

В основании такого понимания задачи философского или естественного права, лежит вера в существование рядом с положительным правом еще права философского, или естественного, которое должно дать нормы государственной жизни, необходимые по самой своей идее и могущие служить вечным идеалом для каждого действительного государства. …

Итак, наука государственного права должна дать самые нормы права и определить государственные учр

...