С. В. Валов, Е. В. Санькова

Использование результатов оперативно-разыскной деятельности в досудебном производстве по уголовным делам о преступлениях против интересов государственной службы

Методическое издание

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.98:343.3

ББК 67.52:67.408

В15

Авторы:

Валов С. В., кандидат юридических наук, доцент (Московская академия Следственного комитета имени А. Я. Сухарева) – введение, гл. 1, заключение, приложения 1–3;

Санькова Е. В., кандидат юридических наук (Московская академия Следственного комитета имени А. Я. Сухарева) – введение, гл. 2, приложение 4.

Рецензенты:

Билоус Е. Н., кандидат юридических наук, профессор (Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя);

Озеров И. Н., кандидат юридических наук, доцент (Московская академия Следственного комитета имени А. Я. Сухарева);

Ушаков А. Ю., кандидат юридических наук, доцент (Нижегородский филиал Санкт-Петербургской академии Следственного комитета).

В издании изложены систематизированные знания о видах, содержании и формах результатов оперативно-разыскной деятельности, а также о направлениях, формах и методах их использования сотрудниками следственных органов Следственного комитета Российской Федерации в досудебном производстве по материалам и уголовным делам о преступлениях против интересов государственной службы.

Нормативные правовые акты приведены по состоянию на 1 ноября 2023 г.

Издание предназначено для сотрудников следственных органов Следственного комитета Российской Федерации, сотрудников оперативных подразделений территориальных органов федеральных органов исполнительной власти. Может быть использовано при реализации основных и дополнительных образовательных профессиональных программ подготовки и при проведении занятий в рамках профессионально-должностной (служебной) подготовки.

УДК 343.98:343.3

ББК 67.52:67.408

© Валов С. В., Санькова Е. В., 2024

© ООО «Проспект», 2024

ВВЕДЕНИЕ

Конституционными обязанностями государства являются признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, которые определяют деятельность законодательной, исполнительной и судебной власти.

Ничто так не подрывает авторитет государства в лице общества, как совершение преступлений лицами, действующими против интересов государственной службы, вопреки предоставленным им полномочиям и с нарушением возложенных на них обязанностей. В этой связи одним из направлений обеспечения государственной и общественной безопасности обозначено удовлетворение потребности общества в повышении эффективности государственного управления и усилении борьбы с коррупцией путем предупреждения и пресечения преступлений коррупционной направленности и повышение уровня ответственности за их совершение1.

В 2022 году зарегистрировано 29 799 (–2,6% к 2021 году) преступлений, совершенных 16 411 лицами (+3,4% к 2021 году) против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. В их составе преобладают преступления коррупционной направленности — мелкое взяточничество (24,7%), получение (18,6%) и дача взятки (15,8%). Далее следуют служебный подлог (14,7%) и превышение должностных полномочий (7,8%)2.

Только преступлениями коррупционной направленности причинен ущерб на сумму 35 млрд 646 млн 888 тыс. рублей, что в два раза больше, чем в 2021 году. Изъято имущества, денег и ценностей на общую сумму 5,4 млрд рублей, наложен арест на имущество на сумму 55 млрд рублей3.

Значительная часть (80,5%) преступлений совершена в городах и поселках городского типа. Наибольшее количество преступлений против интересов государственной службы зарегистрировано в г. Москве (1103, в том числе получение взятки — 397), Ставропольском крае (соответственно 968 и 341 преступление), Краснодарском крае (944 и 214), Республике Татарстан (1177 и 200), Московской области (844 и 188), Республике Башкортостан (977 и 181), Челябинской области (733 и 152), г. Санкт-Петербурге (527 и 142), Воронежской области (302 и 137), Оренбургской области (417 и 137)4.

Значительная доля преступлений против интересов государственной службы была выявлена сотрудниками органов внутренних дел, в том числе подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции5 в ходе оперативно-разыскной деятельности. Всего в 2022 году территориальными органами МВД России рассмотрено 56 443 сообщения о преступлениях, предусмотренных главой 30 Уголовного кодекса Российской Федерации. Из них 92,65% по результатам рассмотрения были переданы по подследственности в другой правоохранительный орган6, большая часть — в следственные органы Следственного комитета Российской Федерации7.

Всего в производстве органов предварительного расследования находились уголовные дела и материалы о 43 459 (+2,7% к 2021 году) преступлениях, предусмотренных главой 30 Уголовного кодекса Российской Федерации. Уголовные дела о 75,3% преступлений были направлены в суд с обвинительным заключением, обвинительным актом или обвинительным постановлением. Вместе с тем по каждому пятому преступлению было принято решение о прекращении уголовного судопроизводства, по 244 преступлениям уголовные дела были приостановлены по п. 1 ч. 1 ст. 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, по 190 — по п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК, по каждому десятому рассмотренному сообщению принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

В определенной степени недостатки связаны с проблемами использования в ходе досудебного производства по уголовным делам сведений и их носителей, полученных в результате оперативно-разыскной деятельности, а также обусловлены соответствующей правовой оценкой следователями материалов, предоставленных субъектами оперативно-разыскной деятельности.

Настоящее методическое издание подготовлено в целях разработки на основе изучения научной литературы, материалов правоприменительной практики и результатов социологических опросов следователей следственных органов Следственного комитета Российской Федерации и оперативных сотрудников территориальных органов МВД России адресованных им методических рекомендаций осуществления всесторонней и юридически верной правовой оценки результатов оперативно-разыскной деятельности, определения форм, методов и направлений их использования в досудебном производстве по материалам и уголовным делам о преступлениях против интересов государственной службы.

Методическое издание, в отличие от других аналогичных дидактических изданий, рассматривает проблему оценки следователями следственных органов Следственного комитета Российской Федерации предоставленных им результатов оперативно-разыскной деятельности с двух сторон. Во-первых, результаты оперативно-разыскной деятельности могут характеризовать законные действия, нацеленные на выявление, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также скрывающихся от следственных органов. Во-вторых, результаты могут предоставить информацию о противоправной деятельности сотрудников оперативных подразделений, которая подлежит соответствующей правовой оценке со стороны следователей следственных органов Следственного комитета Российской Федерации.

При подготовке методических рекомендаций использованы не нашедшие отражения в специализированных изданиях8 постановления Конституционного Суда Российской Федерации, в которых изложены правовые позиции о соотношении режима государственной тайны и публичного характера уголовного судопроизводства, предусматривающего в ходе производства по уголовному делу многократную проверку результатов, предоставленных субъектами оперативно-разыскной деятельности.

В основе методического издания лежат результаты изучения материалов уголовных дел, при производстве которых были использованы результаты оперативно-разыскной деятельности, итоги анализа социологических опросов 180 оперативных сотрудников подразделений ЭБиПК территориальных органов МВД России из 10 регионов Федерации, в которых в 2022 году зарегистрировано наибольшее число преступлений против интересов государственной службы, и 217 следователей региональных следственных управлений Следственного комитета Российской Федерации.

В первой главе методического издания отражен генезис дифференциации функций государства в системе уголовной юстиции на основе принципа специализации и соответствующего организационного обеспечения оперативно-разыскной деятельности, представлен всесторонний анализ видового разнообразия ее результатов, в которых выделены те, которые востребованы и пригодны для использования в досудебном производстве по уголовным делам о преступлениях против интересов государственной службы. Особое внимание уделено характеристике нормативного порядка и вариантам решения проблем подготовки и представления результатов оперативно-разыскной деятельности следователям следственных органов Следственного комитета Российской Федерации.

Во второй главе методического издания изложены положения, образующие основу для всесторонней оценки следователями Следственного комитета Российской Федерации представленных им до начала и в ходе досудебного производства результатов оперативно-разыскной деятельности, независимо от их содержания: изложена схема проверки правоспособности субъектов, направляющих результаты оперативно-разыскной деятельности для использования в досудебном производстве, предложен алгоритм проверки материалов по форме, комплектности документов и предметов, атрибутивным признакам, по содержанию поступивших материалов на предмет возможности и целесообразности их использования в заявленных целях. Рассмотрена работа следователя с признанными им пригодными для использования в целях уголовного судопроизводства результатами оперативно-разыскной деятельности, в частности, указаны следственные и иные процессуальные действия, которые целесообразно провести в том или ином случае, доказательства, которые при этом могут быть получены; уделено внимание вариантам действий следователя в случае выявления недостатков результатов оперативно-разыскной деятельности или признаков противоправных деяний, совершенных оперативными сотрудниками.

Представление результатов оперативно-разыскной деятельности рассмотрено в издании как со стороны сотрудника оперативного подразделения, так и следователя. Таким образом, каждый из этих субъектов, во-первых, получает методические рекомендации для использования в собственной деятельности, а во-вторых, формирует представление о работе взаимодействующей стороны процесса представления и получения результатов ОРД, критериях их оценки в целях продуктивного использования в досудебном производстве по сообщениям и уголовным делам о преступлениях против интересов государственной службы.

Издание предназначено для практических сотрудников следственных органов и оперативных подразделений, взаимодействующих в ходе совместного и согласованного решения задач противодействия преступлениям против интересов государственной службы.

Издание может представлять интерес для практических и научных сотрудников правоохранительных органов, а также обучающихся в высших учебных заведениях по направлениям подготовки «Юриспруденция», «Правовое обеспечение национальной безопасности», «Правоохранительная деятельность», по дополнительным профессио­нальным программам повышения квалификации и переподготовки.

Авторы благодарят руководителей и следователей региональных следственных органов Следственного комитета Российской Федерации, руководителей и сотрудников подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции территориальных органов МВД России, оказавших помощь в предоставлении эмпирического материала и участвовавших в социологическом опросе.

ПЕРЕЧЕНЬ ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

Конституция Российской Федерации — Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 года.

УК — Уголовный кодекс Российской Федерации.

УПК — Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

Закон об ОРД — Закон Российской Федерации от 13 марта 1992 года № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации».

Федеральный закон об ОРД — Федеральный закон от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Закон о Следственном комитете — Федеральный закон от 28 декабря 2010 года № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации».

Закон о государственной тайне — Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-I «О государственной тайне».

Инструкция 1998 года — Приказ ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России от 13 мая 1998 года № 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд».

Инструкция 2013 года — Приказ МВД России, Минобороны России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Следственного комитета Российской Федерации от 27 сентября 2013 года № 776/703/509/507/1820/42/535/398/68 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд».

Межведомственный приказ «О едином учете преступлений» — Приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Мин­экономразвития России и ФСКН России от 29 декабря 2005 года № 39/1070/1021/253/780/353/399 «О едином учете преступлений».

Инструкция о рассмотрении сообщений о преступлениях — Инструкция об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации, утвержденная приказом Председателя Следственного комитета Российской Федерации от 11 октября 2012 года № 72 «Об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации».

Следственный комитет, СК России — Следственный комитет Российской Федерации.

Следственные органы Следственного комитета — Главные следственные управления и следственные управления по субъектам Российской Федерации и приравненные к ним специализированные (в том числе военные) следственные управления и следственные отделы Следственного комитета Российской Федерации.

Территориальные органы МВД России — Министерства внутренних дел по республикам, главные управления, управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по иным субъектам Российской Федерации; линейные управления Министерства внутренних дел Российской Федерации на железнодорожном, водном и воздушном транспорте; управления, отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации по федеральным территориям, управления, отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации по районам, городам и иным муниципальным образованиям, в том числе по нескольким муниципальным образованиям, управления, отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации на части территорий административных центров субъектов Российской Федерации, управления, отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации по закрытым административно-территориальным образованиям, на особо важных и режимных объектах, линейные отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, управление внутренних дел на Московском метрополитене Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, Управление Министерства внутренних дел Российской Федерации на комплексе «Байконур».

Территориальные органы ФСБ России — Управления (отделы) федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности по отдельным регионам и субъектам Российской Федерации, управления (отделы) федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях, а также в их органах управления

ОРД — Оперативно-разыскная деятельность.

ОРМ — Оперативно-разыскное мероприятие, оперативно-разыскные мероприятия.

Субъекты ОРД — Оперативные подразделения и должностные лица оперативных подразделений государственных органов, уполномоченных Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Оперативные подразделения — Подразделения государственных органов, перечисленных в ст. 13 Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Полные и сокращенные наименования федеральных органов исполнительной власти приведены в соответствии с указом Президента Российской Федерации от 21 января 2020 года № 21 «О структуре федеральных органов исполнительной власти», положениями о них, а также распоряжением Администрации Президента Российской Федерации и Аппарата Правительства Российской Федерации от 16 июля 2008 года № 943/788 «О перечне полных и сокращенных наименований федеральных органов исполнительной власти».

Глава 1. РЕЗУЛЬТАТЫ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ПОРЯДОК ИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ИНТЕРЕСОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

1.1. Дифференциация функций государства в системе уголовной юстиции и оперативно-разыскная деятельность

Государство принимает меры для охраны и защиты самостоятельно сложившейся или формируемой с его помощью и при деятельном содействии системы общественных отношений, обеспечивающих поступательное и гармоничное развитие социума. Одной из таких мер выступает установление уголовно-правовых запретов на совершение общественно опасных деяний под угрозой применения наказания.

Замышляющий и совершающий преступление, как правило, действует тайно, а совершивший — всячески стремится избежать уголовной ответственности и наказания за свое деяние. Лишь небольшая часть лиц, совершивших преступление, приходит с повинной к компетентным органам государства и должностным лицам.

Тайный, скрытный характер преступной деятельности как общественно опасного проявления социальной активности отдельных членов социума вынуждает государство в лице правомочных или уполномоченных должностных лиц и органов разрабатывать и принимать соответствующие меры и действия для своевременного предупреждения, предотвращения, выявления, пресечения и раскрытия преступных замыслов. В деле обеспечения общественного устройства или государственного правопорядка «наши пращуры прибегали к использованию розыскных средств и методов, как наиболее эффективных в борьбе с тайными действиями их нарушителей»9.

Такой комплекс мер и действий, нацеленных на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление, установление и розыск лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, постепенно, по мере накопления опыта осуществления, обрел черты отдельного, нормативно обособленного вида деятельности государства.

Выделение оперативно-разыскной деятельности10 из социальной активности государства в системе уголовной юстиции происходило постепенно, под влиянием различных факторов и условий, нашедших выражение в реализации на различных этапах истории России политических, правовых, организационных и иных решений, получивших научное и (или) идеологическое обоснование. Современные модели ОРД и ее результатов, обоснование их значимости и функционального предназначения для осуществления уголовного судопроизводства сложились постепенно, в том числе в результате длительных научных дискуссий представителей различных отраслей знания.

Полагаем необоснованным связывать возникновение теории оперативно-разыскной деятельности с принятием в начале 1960-х годов республиками, входившими в состав СССР, уголовно-процессуальных кодексов, включивших в нормативные модели термин «оперативно-розыскные меры»11.

По мнению профессора А. И. Алексеева, «…уже давно, много веков, даже тысячелетий назад человечество пришло к такой элементарной истине: тайным действиям преступников надо, помимо всего прочего, противопоставить тайный сыск. Иначе и быть не может: раз есть люди, которые негласно, тайно действуют против себе подобных, против общества, против государства, должны быть и другие люди, которые их разоблачают, как говорится, выводят на чистую воду и передают в руки правосудия»12. Опыт такой деятельности выявляли, обобщали, анализировали и транслировали по мере развития познавательного научного инструментария и востребованности знаний для решения общественных, государственных и профессиональных задач.

Первоисточник дифференциации функций государства в отечественной системе уголовной юстиции и обособления ОРД необходимо искать в отказе от правила «кто правит, тот и судит» при организационном построении системы управления страной13.

Впервые сомнения в эффективности дальнейшего применения такого правила изложены в предисловии к Учреждению для управления Губерний Всероссийской Империи14, подготовленному на основе деятельности специальной комиссии. При оценке действовавшей со времен Петра I системы управления государством отмечено, что «возмездие за преступления и пороки производится не с таковой поспешностью, как бы надлежало для укрощения и в страхе продерзностным». С этой целью судебные места (органы, отправляющие правосудие) были отделены от губернских правлений (органов и должностных лиц, осуществляющих нормотворческие и административные функции). При всей противоречивости законодательной модели и мер по ее воплощению на большей части Российской империи реформа была призвана впервые разделить функции, реализуемые государством в лице правомочных органов и должностных лиц, в том числе и в системе уголовной юстиции.

Функции поддержания общественного порядка были возложены на Нижний Земский Суд15 (в уездах), городничего или коменданта (в городах), обер-полицмейстера (в столицах). Каждый из названных органов и должностных лиц «по делам полиции», в сфере «благочиния» непосредственно подчинялся губернскому (наместному) правлению.

Так, земский исправник был обязан всякому обиженному дать судейское16 покровительство, незамедлительно на месте исследовать «без много письменного производства, но единственно в ясность приводит, учинился ли такой случай или нет, и свидетелей допрашивает» и сообщить в Уездный суд, который мог приступить к рассмотрению дела только по иску частных лиц, стряпчих уголовных дел или по сообщению земского исправника17. Аналогичные обязанности были возложены на городничего, коменданта и обер-полицмейстера18.

В Уставе Благочиния или Полицейском частным приставам, надзиравшим за порядком в отдельной части города и обязанным обеспечить, «чтобы уголовные преступления не остались без наказания, несмотря на лица», предписывалось незамедлительно и прилежно словесно исследовать об «узнании истины с познанием доказательства гласным или безгласным свидетельством», а полученные сведения зафиксировать в протоколе19. При этом подлежащие выяснению сведения были конкретизированы для отдельных видов преступлений. Приведенные перечни могли быть использованы и для исследования других преступлений20.

Накопленный опыт регулирования отношений в городах и уездах был использован для разработки моделей реагирования полиции на преступления в иных сферах и местностях империи. Так, установление обстоятельств хищения и сокрытия золота могло быть начато на основе доноса. При этом донос «до начатия по нему действия» сохраняли в тайне. Донос принимался горной и заводской полициями во внимание, только когда «он определителен и основан на точном знании о преступлении, а не на одних слухах и подозрениях». Полиция могла начать следствие только в том случае, если полученный донос заключал в себе доказательства совершения конкретного преступления. Все остальные сообщения могли использовать для разработки мер предосторожности21.

Обобщая опыт нормативного регулирования обязанностей полиции, Свод Законов Уголовных с отсылкой на нормативные акты, принятые начиная с 7 ноября 1775 года, устанавливал, что производство следствия и все меры, к оному относящиеся, принадлежат полиции22.

Следующим шагом по дифференциации функций государства в системе уголовной юстиции следует признать Высочайше утвержденное 8 июня 1860 года Учреждение Судебных Следователей, согласно которому в целях определения точного свойства и круга действий полиции из ее функций изъято «производство следствий по преступлениям и проступкам, подлежащим рассмотрению судебных мест», а за ней оставлено «только исследование по преступлениям и проступкам маловажным, которые предоставлены разбору и суждению самих полицейских частей, а также первоначальное дознание» по преступлениям, дела о которых подлежали рассмотрению судами23.

По преступлениям и проступкам, подлежащим рассмотрению судебных мест, полицейские и иные не принадлежащие к судебному ведомству должностные лица имели право произвести «только изначальное изыскание и раскрытие тех существенных обстоятельств, которые могут вести к заключению, что в исследуемом происшествии заключается преступление или проступок» (ст. 9 Наказа Судебным Следователям).

Обо всех действиях, произведенных в ходе дознания, полиция была обязана составлять акты24. Только в специально оговоренных случаях полиция могла производить действия и оформлять полученные результаты по правилам Наказа Судебным Следователям25. Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок, не отменял все ранее принятые нормативные акты, продолжавшие регулировать действия полиции во всех случаях, не оговоренных в Наказе.

Изменения затронули не только содержание работы полиции, но и порядок замещения должностей земских исправников: с выборного на назначаемый. Это создало условия для постепенного формирования профессионального ядра сотрудников, создания системы обобщения и передачи опыта.

Реформа не была повсеместной. Она затронула из 56 российских губерний только 44, в которых действовала общая система управления. Но и в них замещение должностей судебных следователей шло не одновременно и одномоментно. К началу введения в 1866 году нового Устава уголовного судопроизводства в двух столичных судебных палатах учрежденные в 1860 году должности судебных следователей не были повсеместно укомплектованы26.

Реформа оставила без изменения действовавшие на основе Свода Законов Уголовных особенные роды судопроизводства, в том числе по преступлениям должности или по делам так называемым следственным27. Следует учесть, что виновные в преступлениях должности (по службе), предусмотренных Сводом Законов уголовных, подвергались части взысканий (за упущения) по результатам дисциплинарного производства, а части (за преступления) — по результатам уголовного судопроизводства28. Таким образом, возможности применения полицейского розыска в отношении определенной части преступлений должности были ограничены.

Следствием в названном виде судопроизводства именовался суд следственный, т. е. суд над лицами гражданского ведомства, совершившими преступления должности. В этом смысле следствие отличалось от простого исследования, производимого и в отношении лиц, обвиняемых в уголовном преступлении, и в отношении тех, кто совершил преступление должности29.

Поводом к началу следствия над чиновниками служили жалобы и доносы частных лиц, донесения по команде, донесения губернских прокуроров и стряпчих уголовных дел, местного начальства, результаты проверок служебной документации. Все факты, изложенные в документах, должны были подтверждать доказательства «с означением, в чем именно состоит вина». Анонимные заявления не могли быть положены в основу начала разбирательства30.

Следствие в отношении чиновников проводили в том случае, если их деяния составляли уголовное преступление или за неоднократные нарушения, совершенные после наложения дисциплинарного взыскания31. Предание суду зависело от решения начальства. Следствие производили специально назначенные начальством места или лица, а также Уголовная палата, если лицо было предано суду без предварительного исследования обстоятельств нарушения32. Сбор и представление каких-либо свидетельств вопреки установленному порядку и неуполномоченными лицами были запрещены под угрозой привлечения к ответственности. Следствие производили в соответствии с общими правилами уголовного судопроизводства33.

Судебная реформа 1864 года сохранила наметившиеся тенденции дифференциации функций государства в системе уголовной юстиции и разграничения их между полицией и судебными следователями. В производстве по обнаружению и исследованию преступления разработчики Устава уголовного судопроизводства выделяли «первоначальные изыскания, производимые полицией для обнаружения справедливости и несправедливости дошедших до нее слухов и сведений о преступлении или о таких происшествиях, о которых без розысканий нельзя определить, заключается или не заключается в них преступление (дознание происшествий)»34. По мнению разработчиков Устава уголовного судопроизводства, действия полиции при получении сведений о противоправном деянии или намерении реализовать преступный замысел были ограничены «лишь простыми, вообще негласными разведываниями» для того, чтобы «удостовериться в справедливости того, чего доносит» судебному следователю и собрать «первые сведения, нужные для того, чтобы приступить к следствию»35. Прокурор и его товарищи в случае сомнения в достаточности оснований для предъявления требований к началу следствия были «обязаны собрать сведения посредством негласного полицейского разведывания».

Отсутствие четких правовых границ между розыском и дознанием, общая характеристика которых была приведена в ст. 250–261, 297, 300, 307, 312 Устава уголовного судопроизводства, потребовало дополнительных разъяснений, отраженных в научной, методической, учебной литературе.

А. Квачевский писал: «Дознание иногда называют розыском. В своем особенном значении розыск составляет часть дознания, в обширном смысле — один из способов его производства, направленных к обнаружению и указанию скрытого, тайного, преимущественно виновника преступления». По его мнению, значение результатов розыска и дознания для уголовного судопроизводства состоит в том, что «…дознанием и розыском она (полиция. — С. В.) собирает сведения, а не доказательства, притом такие сведения, которые для обвинителя и следователя могут дать возможность собрать доказательства…» (курсив наш. — С. В.)36.

Разъясняя положения процессуального законодательства для должностных лиц Отдельного корпуса жандармов, А. А. Попов указывал, что деятельность по производству дознания «почти всегда должна облекаться строгой тайной», в ее основу положены негласное наблюдение, словесные расспросы, молва, объяснение, анонимные письма37.

Аналогичные разъяснения давал и В. Фром: «Розыск есть чисто полицейская деятельность», «розыск полиция выполняет негласно, собирая все нужные ей сведения посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением», не производя следственных действий. «По судебным уставам акты полицейского дознания не могли быть оглашаемы в суде ввиду того, что за ними не признавалось значения доказательств. Они служили лишь материалом для судебного следователя и подлежали его проверке»38.

Председатель Иркутского военно-окружного суда П. А. Швейковский более категоричен в разграничении розыска и дознания при изложении особенностей применения военного уголовно-процессуального законодательства. По его мнению, «под розыском понимается собирание необходимых сведений через полицию или подведомственных офицеров или через сношение с подлежащими местами или лицами. Такого рода сведения имеют чисто административный характер и им не присваивается даже название „дознания“»39.

Несмотря на законодательную модель об отграничении полицейской деятельности от судебной, на практике в отдельных случаях и в отдаленных местностях они оставались в сфере уголовного судопроизводства тесно связанными и функционально, и организационно. Для регулирования деятельности полиции использовались термины, характерные для уголовного судопроизводства. Так, согласно закону, на сыскные отделения были возложены права и обязанности по исследованию преступных деяний40. Согласно же внутриведомственной инструкции41, целью их деятельности было определено негласное расследование и производство дознаний в виде предупреждения, устранения, разоблачения и преследования преступных деяний общеуголовного характера посредством негласной агентуры и наружного наблюдения за преступными и порочными элементами. Более того, все чаще дознание стало заменять собой предварительное следствие, или их производили параллельно друг другу42.

В советский период был продолжен поиск оптимальной модели функционального и организационного сочетания ОРД и предварительного следствия. В итоге отказались от модели принадлежности следователей к судебному ведомству, реализовав организационные решения объединения функции предварительного следствия в одной модели с прокурорским надзором, в другой — с ОРД43.

Второй вариант оказал существенное влияние на формы и направления использования результатов ОРД в уголовном судопроизводстве. Нередко субъекты оперативно-разыскной деятельности и функции предварительного следствия были организационно объединены в одном подразделении или их подразделения были подчинены одному руководителю44, их действия в сфере расследования преступлений определяли ведомственные нормативные правовые акты45.

Применительно к организационному обеспечению расследования преступлений против интересов государственной службы укажем на специализированные отделы ЧК по борьбе с контрреволюцией, со спекуляцией, преступлениями по должности, которые имели в своем составе следственные подотделы (коллегии)46, в состав Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД входил отдел следственно-розыскной милиции. На схожих принципах были выстроены: в 1939 году — следственная часть при Главном экономическом управлении НКВД СССР, в 1939–1948 годах — следственные подразделения, входившие в отделы по борьбе с хищениями социалистической собственности47.

Апогеем вариантов воплощения таких идей следует признать предложение создать централизованную криминальную милицию, организационно объединяющую оперативно-разыскные функции органов дознания и уголовно-процессуальную функцию следователя48.

Однако на новом этапе развития российской государственности законодатель выбрал другой путь, опираясь на критическую оценку реального положения, обусловленного указанными выше управленческими решениями об организационном объединении исполнителей ОРД и функции предварительного следствия, отсутствием четких критериев разграничения процессуальной и непроцессуальной деятельности49.

В настоящее время обособление ОРД от других видов социальной активности государства в системе уголовной юстиции выражено в следующем: 1) принятии специальных нормативных правовых актов, регулирующих общественные отношения, возникающие в связи с выполнением мер, решений и действий, составляющих ее содержание50; 2) реализации управленческих решений, направленных на организационное обеспечение осуществления ОРД на постоянной или временной основе правомочными или уполномоченными должностными лицами или государственными органами51; 3) определении критериев отграничения данного вида деятельности от иных видов социальной активности государства в системе уголовной юстиции52; 4) приведении нормативной модели осуществления ОРД в соответствие с конституционными положениями, утверждающими верховенство прав и свобод личности, которые государство в силу возложенных на него Основным законом обязанностей должно своими действиями и решениями признавать, соблюдать и защищать53.

В современной модели построения уголовного процесса возможно одновременное выполнение ОРД и процессуальной деятельности сотрудниками органа дознания при производстве неотложных следственных действий (ст. 157 УПК), а дознание обрело все признаки процессуальной деятельности, рассматриваемой наряду с предварительным следствием в качестве одной из форм предварительного расследования, различия между которыми минимальны. Руководитель государственного органа, которому предоставлено право осуществлять и ОРД, и производство дознания, не имеет права возложить на должностное лицо, которое проводило или проводит по уголовному делу оперативно-разыскные мероприятия, полномочия по проведению дознания (ч. 2 ст. 41 УПК), но не по производству неотложных следственных действий.

Таким образом, генезис развития форм социальной активности государства в системе уголовной юстиции указывает на тенденцию дифференциации его функций по их целевому назначению и содержанию, правовому оформлению и организационному обеспечению. В русле тенденции дифференциации функций и специализации органов и должностных лиц государства на их осуществлении оперативно-разыскная деятельность получила соответствующее нормативное оформление и организационное обеспечение. И ОРД, и предварительное следствие направлены на получение сведений о существенных признаках, характеризующих деяние (акт социальной активности одного или нескольких лиц) и позволяющих после их многократной проверки обосновать юридически значимый вывод о его правовой природе и разновидности. Учитывая объективную взаимосвязь ОРД с иными функциями государства в системе уголовной юстиции, законодатель был вынужден определить назначение и формы использования ее результатов в уголовном судопроизводстве.

1.2. Результаты оперативно-разыскной деятельности: понятие и виды

Выделяют доктринальные (научные) и нормативные (легальные) определения оперативно-разыскной деятельности и ее результатов. При этом символические конструкции, наполненные определенным смыслом, могут быть выстроены посредством применения разных способов. Одни авторы тщательно исследуют практику, выявляют и описывают существенные признаки определенного вида социальной активности государства и его органов (должностных лиц), затем соединяют отражающие их термины в логические конструкции, называемые определениями понятия. Другие в своих рассуждениях анализируют уже готовые нормативные или доктринальные определения, обращая внимание на зафиксированные в них существенные признаки и связи между ними, внося свои корректировки и улучшения. Третьи используют оба источника информации о социальном явлении и его описании.

К качеству определений, облеченных в правовую норму, предъявляют повышенные требования, поскольку от наличия и количества существенных признаков, составляющих содержание определения, зависит тот класс (объем) общественных явлений, которые подпадают под зафиксированное в законе понятие. Значимость легальных определений обусловлена тем, что органы государства и должностные лица действуют в социуме в соответствии с принципом «дозволено только то, что прямо разрешено законом».

Данные требования в полной мере распространимы на определения понятий «оперативно-разыскная деятельность» и «результаты оперативно-разыскной деятельности». Правомерно утверждение о том, что отсутствие хотя бы одного из признаков, совокупно представленных в нормативном определении, позволяет правоприменителю отнести рассматриваемую (а иногда и оц

...