И. А. Пибаев

Правовой статус священников Русской Православной Церкви и Римско-Католической Церкви

Исторические и современные аспекты

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 348

ББК 86.37

П32

Изображение на обложке Solodov Aleksei / Shutterstock.com

Автор:

Пибаев И. А., преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Волго-Вятского института (филиала) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Рецензенты:

Козловский С. И., кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Волго-Вятского института (филиала) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);

Михайлова М. В., кандидат философских наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Волго-Вятского института (филиала) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Настоящая монография посвящена исследованию правового статуса священников (прав, обязанностей и привилегий, их историческому закреплению и современной регламентации) в Русской Православной и Римско-Католической церквях.

Законодательство приведено по состоянию на июль 2018 г.

Книга будет полезна преподавателям, юристам, студентам светских и религиозных образовательных учебных заведений, а также всем, кто интересуется развитием и современным состоянием канонического права Русской Православной и Римско-Католической церквей, законодательства Российской Федерации и зарубежных стран.

УДК 348

ББК 86.37

© Пибаев И. А., 2019

© ООО «Проспект», 2019

Предисловие

Исходя из содержания термина «духовенство», следует, что в Церкви кроме простых верующих мирян есть и группа людей, которая призвана осуществлять важную и особую роль в отношениях между Богом и человеком.

Свое начало институт духовенства берет в Ветхом Завете, когда пророк Моисей и его брат Аарон были избраны Богом для того, чтобы вывести народ израильский в Землю Обетованную из египетского плена. С этого момента они начинают исполнять свои священнические обязанности. После исхода из Египта постепенно служители ветхозаветной Церкви разделились на три группы: первосвященник, священники и левиты, каждая из которых имела свои права и обязанности.

Следующим этапом формирования является новозаветный период: избрание 12 и 70-ти апостолов Иисусом Христом и после Вознесения — избрание апостолами семи диаконов.

Постепенно в связи с усложнением церковно-иерархической структуры, с получением статуса государственной религии изменялся и статус священнослужителей — появлялись новые права, возлагались новые обязанности, предоставлялись определенные привилегии.

В настоящее время признание особенных прав церковного состояния со стороны государства целиком и полностью поставлено в зависимость от положения Церкви в нем. «Само собой, что если данное гражданское общество, — отмечает А. С. Павлов, — есть христианское, то государственная власть в таком обществе не может рассматривать членов клира, как прочих граждан; напротив, она должна принимать во внимание их церковное положение, их церковные права и обязанности, — в какой мере и в каких отношениях, это уже вопрос положительного государственного права»1.

За последнее время произошли изменения в характере религиозных процессов, происходящих на территории Российской Федерации и во многих других странах мира, изменились государственно-конфессиональные отношения, что не могло не сказаться на регламентации правового статуса духовенства.

Кроме того, 12 февраля 2016 года состоялась исторически первая встреча папы Франциска и патриарха Кирилла, что стало свидетельством необходимости сближения католиков и православных в решении ряда проблем, в частности защиты христиан на Ближнем Востоке, утверждении христианских ценностей в современном мире. В совместной декларации папа и патриарх заявили: «В решимости прилагать все необходимое для того, чтобы преодолевать исторически унаследованные нами разногласия, мы хотим объединять наши усилия для свидетельства о Евангелии Христовом и общем наследии Церкви первого тысячелетия, совместно отвечая на вызовы современного мира. Православные и католики должны научиться нести согласное свидетельство истины в тех областях, в которых это возможно и необходимо. Человеческая цивилизация вступила в период эпохальных перемен. Христианская совесть и пастырская ответственность не позволяют нам оставаться безучастными к вызовам, требующим совместного ответа»2.

Наши Церкви долгое время были едины, и в современном секулярном мире именно Католическая Церковь наиболее близкая к нам: она сохраняет апостольское преемство, семь таинств и т.д. Поэтому рассмотрение статуса православных священников в сравнении с католическими клириками весьма актуально.

Существующие теоретические работы рассматривают в основном статус священников либо только в рамках канонического, либо только светского права. Отсутствие комплексного сравнительного анализа существенно ограничивает возможности учета положительного опыта в правовой действительности.

Ввиду этого компаративный подход в исследовании вопроса о правовом статусе священнослужителей имеет, несомненно, большое значение для юридической и богословской науки в части развития подходов к пониманию прав, обязанностей и привилегий священнослужителей в Русской Православной Церкви.

Теоретическую основу данной работы составили труды по каноническому праву: епископа Иоанна (Соколова), протоиерея Владислава Цыпина, протоиерея Василия Певцова, И. С. Бердникова, Н. С. Суворова, А. С. Павлова, священноисповедника Никодима (Милаша), Либеро Джерозо, также работы современных историков и юристов: К. М. Андреева, А. В. Скутнева, Б. Н. Флори, О. М. Шахова и других.

Труд знаменитого проповедника и канониста епископа Иоанна (Соколова) «Опыт курса церковного законоведения» (1851)3 представляет собой одно из первых научных изложений системы церковного права. В 1888 году профессор Казанской академии И. С. Бердников издает «Краткий курс церковного права»4, который, по мнению протоиерея Владислава Цыпина, более ориентируется на богословское истолкование канонов, что не совсем обычно для русских руководств по канонике. Вместе с тем, это «составляет не недостаток, а скорее его достоинство»5.

Далее следует отметить работу дореволюционного юриста Н. С. Суворова «Курс церковного права» (1888–1890)6. Нужно отметить, что при изложении правового статуса священников он исходит более из законов и распоряжений Российского правительства по Ведомству Православного Исповедания, нежели из церковных канонов. Протоиерей Василий Певцов в своей книге «Лекции по церковному праву» (1914)7 в разделе «Приходской священник» много внимания уделяет пастырским обязанностям священнослужителя, но ничего не говорит об их привилегиях и правах.

Также нужно указать работу А. С. Павлова «Курс церковного права» (1902). Особенность его труда в том, что в вопросе о статусе пресвитеров он перечисляет все привилегии и обязанности, следуя продуманной системе изложения. Особый упор в разделе привилегий он делает на том, что существующие в Церкви знаки почтения высшим клирикам от низших не соответствуют евангельскому духу, пронизывающему церковно-иерархические отношения8.

Исследование епископа Никодима (Милаша)9 представляет монументальный комментарий к многочисленным канонам Православной Церкви, учитывающий опыт его предшественников по толкованию норм канонического права.

Современный канонист протоиерей Владислав Цыпин в книге «Каноническое право»10, представляющей основополагающий труд по церковному каноническому праву Русской Православной Церкви от его истоков и до Устава Русской Православной Церкви настоящего времени, в одном из параграфов рассматривает кратко становление и развитие правового статуса священнослужителя (прав, обязанностей и привилегий).

Фундаментальный труд современного католического исследователя Либеро Джерозо «Каноническое право в католической церкви»11 значительное внимание уделяет богословскому обоснованию канонического права и рассмотрению его научной методологии.

В работе К. М. Андреева «Понятие и особенности религиозной тайны в рамках реализации конституционной свободы вероисповедания»12 рассматриваются, в том числе, отдельные аспекты привилегий священников в России и за рубежом в части обеспечения религиозной тайны. Книга вятского историка А. В. Скутнева «Православное духовенство на закате империи»13 представляет собой один из немногочисленных опытов исследования положения провинциального духовенства в период от церковных реформ Александра II до революционных событий 1917 года.

Известный специалист в области государственно-конфессиональных отношений О. М. Шахов14 в своей работе «Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации» представляет систематизированный обзор российского законодательства, регулирующего деятельность приходов, епархий и всех иных видов религиозных объединений, в том числе и отдельных аспектов прав и обязанностей священников в современной России.

Сборник работ члена-корреспондента РАН Б. Н. Флори15 посвящен взаимоотношениям светской власти и Церкви в Древней Руси, а также отношениям представителей разных христианских конфессий на славянской земле.

Глава I. СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ ПРАВОВОГО СТАТУСА КЛИРИКОВ (НА ПРИМЕРЕ СТЕПЕНИ СВЯЩЕНСТВА) В ЗАПАДНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЦЕРКВАХ

1.1. Права священников в контексте развития

Институт духовенства (а вместе с ним и само Таинство Священства), как свидетельствует Священное Писание, получил свое развитие еще в ветхозаветный период Священной Истории. С приходом в мир Господа Иисуса Христа и рождения Церкви Нового Завета рождается и христианское священство, как естественное продолжение священства Ветхого Завета.

Поэтому вполне разумным будет начать изложение становления прав священнослужителей с Ветхого Завета. Книга Чисел (18. 25–32) говорит, что одним из важнейших прав священников было право на получение десятины от левитов на пропитание, так как они лишены были возможности трудиться для собственного пропитания16.

Кроме того, в 35 главе Книги Чисел (1–9) утверждается необходимость предоставления права на жилище и землю для реализации жизненных потребностей ветхозаветного духовенства. Левитам были предоставлены 48 городов для проживания среди разных колен Израиля. Утверждение этих прав имеет своим основанием Божественное повеление, что обусловлено заботой Бога о тех людях, которые непосредственно служат Ему.

В Евангелии от Матфея (10:10) и от Луки (10:7) Господь Иисус Христос говорит о том, что тот, кто трудится в деле благовестия, имеет право на получение необходимых ресурсов для проживания («трудящийся достоин пропитания»).

Указанные примеры говорят о том, что с самого момента появления духовенства как института закрепляется право на получение содержания для осуществления своего служения.

В Западной Церкви основными источниками дохода были доходы от церковных земель, плата за таинства и десятина. Первое упоминание о церковной десятине относится к 567 году, когда епископ Тура обнародовал послание к верующим, в котором, наравне с необходимостью нравственного усовершенствования «христианского стада», требовал неукоснительного платежа десятой части всего имущества в пользу церкви17.

При Карле Великом десятина получила силу государственного закона. По его указанию десятину разделили на три части: 1) на построение и украшение церквей; 2) на бедных, странников и богомольцев; 3) на содержание духовенства18. К середине XIII в. церковная десятина у западных славян стала обязательным побором, взимавшимся со всего населения в пользу Церкви по общим для всех нормам, у восточных славян произошла замена десятины различными произвольными платежами, зависевшими от воли государя, землевладельца — патрона храма или приходской общины19.

В дальнейшем в каноническом праве Римско-Католической Церкви появляется понятие «congrua», которое обозначало минимальную сумму годового дохода клирика. В связи с тем, что на имущество, необходимого для поддержки служителей церкви (beneficium), было возложено много расходов, церковному руководству необходимо было обеспечить надлежащее содержание ее обладателя. Особенно это было важно, когда имущество было объединено с монастырем или с коллегиальной церковью. Часто священники таких объединенных церквей получали лишь одну шестнадцатую часть дохода. Для исправления данного злоупотребления был принят ряд постановлений, которые оставляли за пастырем достойное пропитание.

Тридентский Собор (1545–1563) (сессия XXI, c. IV) постановил, что определение размера «congrua» — прерогатива епископа: «Для священников, вновь назначенных в церкви, распоряжением епископа присваивается часть прибыли к церкви в любых вещах, а, при необходимости, он применяет меры принуждения для того, чтобы люди внесли свой вклад, достаточный для жизни упомянутых священников»20. Логично, что эта сумма должна была подвергаться изменению в зависимости от изменения уровня жизни.

Размер «congrua» собором не был определен, тем не менее, было предложено, чтобы около одной трети доходов от «beneficium» поступало клирику. Кроме того, если «beneficium» не могло обеспечить необходимый уровень дохода, то в обязанность епископа вменялось восполнять нехватку средств из других источников — десятины, сборов и т.д.21 При определении «congrua» епископ не мог принимать во внимание «неопределенные доходы», такие как:

— пожертвования в связи с похоронами или браком;

— пожертвования на Мессе;

— то, что викарий может заработать своим трудом;

— полученное наследство.

Это было связано с тем, что эти доходы не рассматривались как плоды от «beneficium». Также Тридентский Собор (сессия XXIV, c. XIII) особо указал, что «в последующем времени соборные церкви, сумма дохода которых меньше тысячи дукатов в год, и приходы, сумма дохода которых меньше ста дукатов в год, не должны быть обременены какими-либо пенсиями или оговорками»22, т.е. они не могли рассматриваться как «beneficium».

Реформация лишила Католическую Церковь и ее духовенство большей части мирских владений и доходов, вместе с тем, в католических государствах десятина продолжала существовать. После французской революции 1789 года десятина во Франции была отменена, в Испании ее отменили в 1841 году. Но во многих европейских странах, где церковная собственность перешла во владение государства, конгруэнция духовенства стала определяться гражданскими законами. Так, в Италии после подписания Латеранских соглашений в 1929 году духовенство стало получать заработную плату от государства. Эта система была изменена лишь в 1984 году.

Что касается обеспечения духовенства в Русской Православной Церкви. Материальные проблемы стояли довольно остро на протяжении всей истории нашего государства. Как отмечает И. К. Смолич: «До XVIII в. источниками доходов приходского духовенства были:

1) плата за требы;

2) добровольные пожертвования прихожан;

3) руга, т.е. субсидия от государства натурой или деньгами;

4) доходы с церковных земель или с земельных участков, предоставленных государством в пользование духовенству»23.

Но основным источников дохода для пастырей была плата за требы по той причине, что ее размер был зафиксирован, а сама она была обязательной.

Более подробно стоит остановиться на предпринимаемых мерах по переводу православного духовенства на государственное жалование начиная с императора Николая I. В начале такое жалованье предназначалось для малообеспеченных причтов, особенно для тех, которые находились в западных епархиях. За вторую половину XIX века на государственное финансирование были переведены лишь 2/3 причтов России. В начале XX века ситуация начала постепенно меняться24, увеличился оклад. Для примера в 1910 году священник получал 300 руб., диакон — 150 руб., псаломщик — 100 руб.25 Вместе с тем, для большинства представителей духовенства главным источников дохода оставалась плата за требы. Отдельно стоит остановиться на социальной защите священников в связи завершением служения, инвалидности и потерей кормильца (такие меры были приняты только для духовенства). В 1866 году был приняты «Временные правила о пенсиях и пособиях священнослужителям епархиального ведомства и семействам их». Право на пенсионное обеспечение получили лишь те священники, которые прослужили 35 лет и были выведены на штат причта. Они получали пенсию в размере 70 рублей в год, их вдовы — 35 рублей26.

Можно сказать, что материальное обеспечение священников на Западе было организовано на более высоком уровне, даже после процессов секуляризации, нежели в нашем государстве. Хотя наше государство старалось поддерживать духовенство, но зачастую сельское священство ставилось в унизительное положение: когда оно должно было подчас выпрашивать у прихожан материальные средства для существования.

Становление права на изменение места служения и переход в другую епархию

Это правило в разных формулировках зафиксировано в Правилах святых апостолов (15-е)27, на I Вселенском соборе (15-е)28, Антиохийском соборе (3-е)29, Трулльском соборе (17-е)30.

Феодор Вальсамон в толковании этого правила пишет, что клирику, желающему перейти в другую епархию и стать членом клира оной, «необходимо приносить с собою две грамоты от рукоположившего его, то есть представительную (συστατικήν) и увольнительную (άπολοτικήν), чтобы первою мог воспользоваться для доказательства принадлежащей ему, по его словам, степени, а другою для того, чтобы мог беспрепятственно причислиться к клиру другой церкви»31.

В синодальный период право изменения места служения закреп­ляла статья 75 Устава духовных консисторий 1883 года, которая предусматривала при недостатках кандидатах на священнослужительские и причетнические места, епархиальное начальство может вызывать достойных из других епархий, где духовенство многочисленнее. В сих случаях епархиальное начальство должно оказывать одно другому всякое содействие, и желающих не удерживать у себя без действительной в них надобности. В примечании указывалось, что священники не могли перемещаться из одной епархии в другую «без предварительного сношения епархиальных начальств, ниже получать паспортов собственно для приискания места в других епархиях»32. По статье 83 при получении паспорта клирику необходимо было еще оплатить Гербовой сбор в Консистории (по 5 коп. за каждый лист)33.

Кроме того, согласно Уставу духовных консисторий редакции 1883 года священнослужители могли увольняться за штат34, помимо случаев исключения за штат по приговорам епархиального суда, во-первых, по собственным просьбам; во-вторых, по распоряжению епархиального начальства в случае доказанной их неспособности к дальнейшему прохождению службы по причине преклонного возраста или по болезням (ст. 78). В случае, если заштатным священнослужителям не было запрещено священнослужение, они могли осуществлять «по временам» священнослужение в приходской церкви, к которой они должны были быть приписаны, с согласия местного священника (ст. 79).

Также статья 85 Устава закрепляла возможность для заштатных клириков переселиться в другую епархию с выдачей паспортов. Причем если это осуществлялось с целью получения «пособия в содержании от родственников», то такое увольнение осуществлялось беспрепятственно.

1.2. Ретроспективный анализ личной неприкосновенности и привилегированной подсудности священников

Обращение в христианство императора Константина и постепенное утверждение христианства в качестве государственной религии предоставило церкви и ее служителям особые привилегии, которыми ранее пользовались языческие религии и их жрецы. Эти права и привилегии церковь постепенно приобрела либо посредством молчаливых уступок, либо через специальные законы христианских императоров, изложенные в сборниках кодексов Феодосия и Юстиниана35.

Профессор Н. С. Суворов отмечает, что в западном каноническом праве средних веков установились четыре отличительные привилегии клира:

Privilegium canonis	личная неприкосновенность
Privilegium fori	привилегированная подсудность
Privilegium immunitatis	освобождение от податей и повинностей (вместе с тем, не везде и не безусловно)
Privilegium competentiae	посильная ответственность по судебным взысканиям, с оставлением необходимых к существованию средств

Рассмотрим становление каждой из них подробно, сравнивая положение священников на Западе и на Востоке.

Личная неприкосновенность (privilegium canonis)

Со времен императора Константина имеется предписание, которым он провозглашает в государстве иммунитет духовенства36. Однако большей части оно касалось епископов. В 859–861 гг. в Константинополе состоялся собор (Перво-Второй или Двукратный), который в 3-м правиле указал, что мирянин, поднявший руку на епископа или заключивший его в темницу, подлежит анафеме («Если кто-то из мирян, пренебрегая Божественными повелениям и царскими и не соблюдая церковные уставы и законы, которые достойны благоговения, решит бить или заключит в тюрьму епископа, не имея на то оснований в виде его вины или под вымышленной виной, то такое лицо подлежит анафеме»).

В 863 году состоялся Собор в Риме37, на котором папа Николай I также постановил, что человек, ранивший епископа, подлежит ipso facto анафеме38.

Когда примерно в середине двенадцатого века по подстрекательству политико-религиозных агитаторов, таких как Арнольд Брешийский39, были совершены эксцессы против беззащитного духовенства, которому было запрещено носить оружие, Западная Церковь была вынуждена принять более строгие законы. В 1139 г. II Латеранский собор постановил (15-е правило), что оскорбление действием духовного лица или монаха влечет за собой экскоммуникацию (анафему), причем разрешение от которой возможно только папой, за исключение случаев смертельной опасности (mortis urgente periculo). Тогда это может сделать и епископ40.

Как отмечает протоиерей Владислав Цыпин, «в православном церковном праве нет столь сильной защиты неприкосновенности духов­ных лиц»41. Вместе с тем, в синодальную эпоху Уложение о наказаниях 1845 года (ст. 227–229) предусматривало, что личное оскорбление, которое нанесено священнослужителю во время осуществления его служения, рассматривается как квалифицированное преступление42. Таким образом, оскорбление духовного лица было сравнительно с оскорблением, нане­сенным при отправлении служебных обязанностей светскому чиновнику.

Привилегированная подсудность (privilegium fori)

Данная привилегия означает, что духовенство во всех гражданских и уголовных делах было подсудно исключительно церковному суду.

Формирование данной привилегии и церковного суда относится к началу IV века. В 331 году Константин Великий <…> предоставил епископам суд по формальным признакам, конкурировавший с судом государственным. Позднее и церковные соборы стал требовать, чтобы духовенство обращалось к суду епископа. В 393 году в городе Гиппоне (Иппоне) состоялся собор, постановивший лишать сана клириков, которые обратились по гражданскому делу в государственный суд. В 397 году это правило подтвердил и собор в Карфагене. Вместе с тем, правило об обязательном обращении духовенства к суду епископа в законодательстве империи нашло отражения только во времена Юстиниана. До этого священник мог обратиться в государственный суд, и суд принимал его дело к рассмотрению, но в этом случае он рисковал своим саном43. Так постепенно утвердился епископский суд.

Во Франкском королевстве священнослужители по гражданским делам могли вызывать друг друга только перед епископами (Маконский Собор 582–585 гг.), в то время как миряне, участвующие в гражданском споре с клириками, могли обращаться в светский суд только с разрешения епископа (Третий Орлеанский Собор, 538 год). В 614 году король франков Хлотарь II издает эдикт, по которому, по крайней мере, иски о взыскании задолженности со священнослужителей также могут быть представлены к суду епископа. Законодательство Каролингов не внесло в этом вопросе существенных изменений, но Карл Великий запретил клирикам самим представлять свои интересы в гражданских судах, для этого им должны были назначать защитника (advocatus) (Admonitio generalis, 789 год)44.

В постановлениях, время издания которых относится к IX веку, содержатся указания, что духовенство в Западной церкви, начиная с клириков, имеющих тонзуру, то есть носящих самое низкое церковное посвящение, до высших, подлежит церковному суду по всем преступлениям45. Причем, необходимо отметить, что круг лиц, которые подлежали церковному суду, в период средних веков в силу privilegium fori имел тенденцию к постоянному расширению. В Париже профессора Сорбонны получили клерикальный статус в булле папы Целестина III от 1194 года (окончательно подтвержден хартией привилегий, пожалованной парижским ученым королем Филиппом II в 1200 году). Профессура Оксфордского университета получила такие привилегии в июне 1214 года (после примирения короля Иоанна с Иннокентием III в 1214 году)46.

По мнению профессора А. С. Павлова данная привилегия достигла колоссальных размеров не только в России, но и во всех европейских государствах, что, во-первых, никак не следовало из самой природы Церкви, а, во-вторых, вторгалось в сферу деятельности государства, которая всегда была ему присуща, носила естественный характер47.

1.3. Исторический обзор имущественных, судебных привилегий и привилегий чести пресвитеров

Свобода от личных и некоторых имущественных повинностей (privilegium immunitatis)

Все обязанности, которые возлагались на жителей римских городов, государственное римское право делило на munera personalia и munera patrimonialia.

Первые в основном касались сенаторов, но также граждан, относившихся к группе «negotiatores», которые должны были платить пошлину производства — χρυσάργυρον. От данной пошлины освобождались: асиархи (начальники провинций), гимнасиархи, врачи и учителя риторики и философии, так называемые professores48. Они не подлежали munera personalia, ибо считались несущими их по своему служению. Христианское богослужение, совершаемое клиром, называлось служением общественным (θεία λειτουργία), поэтому клирики были освобождены императором Константином Великим от munera personalia в 312(3) г. Что касается второго рода обязанностей — munera patrimonialia, т.е. обязанностей, налагаемых на имущество. Эти munera подразделялись на две группы:

1) munera sordida49 — имущественные повинности для известного класса людей;

2) munera extraordinaria — право государства обратить обязанности sordida в extraordinaria в сложных ситуациях (например, в военное время). Клир освобождался в 313 г. от первых, но не от вторых.

Причем, как отмечает профессор В. В. Болотов, государство, не желая финансово ослаблять курию, установило, что в клирики должны поставляться лица бедные, т.к. богатые горожане должны исполнять общественные обязанности, а не становиться клириками50. Получалось, что предоставляя одни привилегии, государство ограничивало другие.

По большей части также имущественные привилегии преобладали в германских королевствах. Так, император Священной Римской империи Фридрих II в 1220 году освободил духовенство от всех налогов и различных обязательств51.

В целом, можно указать, что и в следующие столетия в европейских государствах и в России до Петра I предоставлялись духовенству личные и имущественные привилегии.

Профессор Н. С. Суворов пишет: «В древней Руси духовенство не только было “тяглым” в отношении к своему епископу, но и несло разные государственные денежные и натуральные повинности. В Пскове были даже попытки привлечь духовенство к отбыванию воинской повинности в виде снаряжения известного количества конных людей <…>»52.

К XIX веку в Российской империи данные привилегии были сведены к минимуму. Так, были установлены в имущественном отношении:

1) свобода от всех личных податей;

2)

...