Т. А. Сааков, В. Д. Никишин

Назначение и оценка речеведческих экспертиз в уголовном процессе

Учебное пособие

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.148(075.8)

ББК 67.5я73

С12

Авторы:
Сааков Т. А., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, лейтенант юстиции;
Никишин В. Д., кандидат юридических наук, доцент кафедры судебных экспертиз, директор Центра управления изменениями Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Рецензенты:
Галяшина Е. И., доктор филологических наук, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры судебных экспертиз, директор Центра правовой экспертизы в сфере противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Горач Н. Н., кандидат педагогических наук, доцент кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя.

В учебном пособии рассмотрены и отражены теоретические, организационные и правовые основы назначения и оценки результатов судебных лингвистических, автороведческих, фоноскопических экспертиз в уголовном процессе. Изложение всех разделов книги отвечает требованиям федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по специальности «Правовое обеспечение национальной безопасности». Пособие может быть использовано при обучении бакалавров и магистров в рамках дисциплин, связанных со следственной и судебно-экспертной деятельностью.

Представленные экстремистские материалы приведены исключительно в образовательных целях как примеры объектов судебно-экспертных исследований.

Законодательство приведено по состоянию на 1 июня 2022 г.

Учебное пособие рекомендовано научным работникам, исследующим данную проблематику, преподавателям юридических вузов, аспирантам, адъюнктам, студентам высших образовательных программ системы СК России, а также иных образовательных организаций, практическим работникам следственных, экспертных, судебных органов.

УДК 343.148(075.8)

ББК 67.5я73

© Сааков Т. А., Никишин В. Д., 2022

© ООО «Проспект», 2022

ОТ АВТОРОВ

Хотим сказать искренние слова глубокой благодарности нашему Учителю, д-ру юрид. наук, д-ру филол. наук, профессору Галяшиной Елене Игоревне, за поддержку, наставничество, совместные проекты и неоценимую помощь в подготовке настоящего пособия.

Елена Игоревна является разработчиком и идеологом концепции судебного речеведения как самостоятельной отрасли современного научного знания, автором более 300 научных и учебно-методических работ (монографий, комментариев к законам, учебников, пособий, методических рекомендаций статей) по проблемам криминалистики, теории и практики судебной экспертизы, опубликованных как в России, так и за рубежом.

Профессор Е. И. Галяшина внесла неоценимый вклад в становление и развитие отечественной автороведческой и фоноскопической экспертизы, создание системы фоноскопических лабораторий в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел России. Елена Игоревна предложила выделить судебные лингвистические экспертизы в качестве новой экспертной специальности, что позволило включить этот род в перечни экспертиз, на систематической основе выполняемых в системе государственных экспертных учреждений России.

Елена Игоревна — действительный член Российского акустического общества и действительный член Международной ассоциации по идентификации (США, Калифорния), член Общероссийской общественной организации «Российское профессорское собрание», член Региональной общественной организации «Союз криминалистов и криминологов», действительный член (академик) Российской академии адвокатуры и нотариата, действительный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН) по отделению точных методов в гуманитарных науках, полковник милиции в отставке.

Галяшина Елена Игоревна является почетным работником сферы образования Российской Федерации, награждена медалью «За отличие в охране общественного порядка», знаком МВД РФ «За верность долгу», памятным знаком ФСКН «За заслуги», юбилейным нагрудным знаком «150 лет Российской адвокатуры», почетными грамотами Минобрнауки РФ, Минюста РФ, нагрудным знаком «Заслуженный правозащитник» и другими ведомственными наградами.

Настоящее пособие отражает теоретические и организационно-правовые аспекты назначения судебных речеведческих экспертиз, оценки их результатов и является развитием идей, заложенных профессором Е. И. Галяшиной в концепцию судебного речеведения и частные теории лингвистической, автороведческой и фоноскопической экспертиз, в связи с чем при подготовке работы нами использовались в том числе и лекционные материалы, разработанные Еленой Игоревной по дисциплинам «Судебное речеведение», «Судебная фоноскопическая экспертиза», «Судебная автороведческая экспертиза», «Судебная лингвистическая экспертиза».

С благодарностью,
Тигран Артемович Сааков,
Владимир Дмитриевич Никишин

ВВЕДЕНИЕ

Анализ следственно-судебной практики демонстрирует, что практически ни одно дело, где в качестве источника криминалистически значимой информации выступают речевые следы, не обходится без назначения судебной экспертизы. Однако анализ постановлений и определений о назначении судебных речеведческих экспертиз показывает, что следователи (суды) в недостаточной мере осведомлены о возможностях судебных речеведческих экспертиз, испытывают трудности при выборе эксперта и судебно-экспертного учреждения, в постановке вопросов эксперту, фиксации и изъятии продуктов речевой деятельности в цифровом формате и т. д.

Наряду с этим А. И. Бастрыкин уделяет особое внимание преступлениям, совершенным в отношении несовершеннолетних. За последние годы увеличивается количество преступлений, предусмотренных ст. 110, 110.1, 110.2, 135 УК РФ, в отношении несовершеннолетних, которые зачастую совершаются с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет. При этом в качестве источника следовой информации нередко выступают письменные и письменно-устные продукты речевой деятельности. В свою очередь, судебно-экспертное исследование речевых следов позволяет получить криминалистически значимую ориентирующую и доказательственную информацию о личности, которая интересует органы следствия. Таким образом, нередко в ходе расследования вышеназванных преступлений возникает потребность в установлении личности (автора) криминогенных речевых продуктов. Вместе с тем при расследовании преступлений (в том числе коррупционной направленности) зачастую в качестве источника криминалистически значимой доказательственной информации выступают фонограммы голоса и речи правонарушителей. В таких ситуациях в целях получения доказательственной информации возникает потребность в назначении и оценке результатов производства фоноскопической экспертизы.

Более того, в соответствии со статистическими данными правого портала Генеральной прокуратуры Российской Федерации, с 2015 по 2017 г. наблюдается тенденция роста числа зарегистрированных преступлений экстремистской направленности. Несмотря на спад количества зарегистрированных преступлений экстремистской направленности в 2018–2019 гг., с 2020 г. наблюдается резкий рост данного показателя. В свою очередь, количество зарегистрированных преступлений террористического характера в 2020 г. оказалось выше, чем за последние десять лет, а в 2021 г. наблюдался лишь незначительный спад на 8,8%1.

Исходя из вышеизложенного очевидно, что проблема экстремизма остается одной из самых актуальных для современной России в связи с увеличивающимися проявлениями этнической и религиозной нетерпимости, проявляющейся в возбуждении социальной, расовой, национальной или религиозной розни, а также в пропаганде исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, в воспрепятствовании законной деятельности органов государственной власти, местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, в оправдании терроризма и т.д.

Специфика экстремистских материалов, в том числе религиозного дискурса, «маскировка» криминогенного контента под жанры разной стилистико-дискурсивной природы и многие другие особенности материалов экстремистско-террористической направленности обусловливают тот факт, что у следователей часто возникают проблемы в связи с правовой оценкой содержания материалов экстремистско-террористического характера. В связи с этим очевидна востребованность применения специальных лингвистических знаний при расследовании и судебном рассмотрении дел о преступлениях, связанных с проявлениями экстремистско-террористической направленности. Потребность в использовании специальных знаний по данной категории дел растет ввиду стремительного распространения экстремистско-террористических идей посредством современных электронных телекоммуникационных средств информации и коммуникации, включая Интернет. Данные обстоятельства требуют также разработки унифицированных подходов к собиранию криминалистически значимой информации из сети Интернет в целях передачи на судебно-экспертное исследование надлежаще оформленного объекта на цифровом носителе.

Работа органов следствия по рассмотрению сообщений и расследованию преступлений, предусмотренных ст. 110, 110.1, 110.2, 119, 128.1, 133, 135, 298.1, ч. 3 ст. 354.1, ч. 1 ст. 148, ст. 205, 205.1, 205.2, 207, 280, 280.1, 282, 282.1, 282.2, 296 УК РФ осложняется рядом факторов, в том числе связанных с назначением и производством лингвистической, фоноскопической, автороведческой экспертиз, необходимостью надлежащей оценки заключений экспертов по вышеназванным экспертизам.

Вместе с тем, методические рекомендации по назначению и производству лингвистической, фоноскопической, автороведческой экспертиз в Следственном комитете Российской Федерации на сегодняшний день отсутствуют.

В связи с изложенным актуальность настоящего пособия обосновывается необходимостью разработки единых методических подходов к назначению и оценке речеведческих экспертиз при расследования различных составов преступлений.

При написание пособия использовалась эмпирическая база, охватывающая материалы из архивов 2015–2020 гг. Следственных управлений и отделов Следственного комитета России по г. Москве, Ставропольскому краю, Краснодарскому краю, Кемеровской области, Республики Калмыкия, Республики Кабардино-Балкария, Республике Северная Осетия — Алания, Чеченской республике, Московской области, Волгоградской области, Самарской области, Владимирской области, Брянской области, Томской области, Ленинградской области, Алтайскому краю.

Глава 1.
ОБЪЕКТЫ И СУБЪЕКТЫ СУДЕБНЫХ РЕЧЕВЕДЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ

1.1. Требования, предъявляемые к объектам судебных речеведческих экспертиз

В настоящее время в общей теории судебной экспертологии утвердилась четырехуровневая классификация судебных экспертиз. Классификация предполагает разделять судебные экспертизы на: (1) классы как самое объемное понятие, включающее в себя (2) роды, дифференцируемые на (3) виды, которые делятся на (4) подвиды2.

Одним из ныне сформировавшихся классов судебных экспертиз, выделяемых в общей теории судебной экспертологии, является класс речеведческих экспертиз. К классу судебных речеведческих экспертиз относятся: судебная автороведческая экспертиза, судебная лингвистическая экспертиза, частично — судебная фоноскопическая экспертиза.

Общим объектом класса речеведческих экспертиз выступают речевые следы — продукты речевой деятельности3 — выраженные в различных языковых формах, содержащиеся на различных материальных носителях информации, имеющие доказательственное значение по делу.

С гносеологической точки зрения объект речеведческих экспертиз следует рассматривать как состоящий из нескольких взаимосвязанных элементов:

1. Материальный носитель информации, имеющий различные формы (рукописная, печатная, полиграфическая продукция, скриншоты образов экрана и др.).

2. Речевой след (следовой контакт), полученный в результате фиксации продукта речевой деятельности на материальный носитель.

3. Источник криминалистически значимой информации.

В зависимости от языковой формы продукты речевой деятельности могут быть классифицированы на: письменные продукты речевой деятельности (рукописные, машинописные, полиграфические); смешанные письменно-устные продукты речевой деятельности (онлайн-коммуникация в социальных сетях, блогах, мессенджерах, СМС-сообщениях); устные продукты речевой деятельности (аудио-, видеофонограммы разговоров, сообщений, выступлений).

В зависимости от материального носителя информации объектами класса речеведческих экспертиз могут выступать:

1) материальные носители информации, на которых зафиксированы речевые произведения в письменной рукописной/печатной форме: книги, печатные издания, буклеты, полиграфическая продукция, газеты, журналы и др.;

2) материальные электронные носители (мобильные телефоны (смартфоны), планшеты, персональные компьютеры, ноутбуки, диктофоны, в том числе USB-флеш-накопители и т. п.), отображающие речевой продукт в цифровой/аналоговой форме (скриншот образа экрана, mp3, mp4, wav и др., а также межплатформенный формат электронных документов (doc, docx, rtf, pdf и др.).

Традиционные формы объектов — речевых продуктов (рукописных, машинописных, полиграфических) — должны быть представлены на экспертизу в виде оригинала или надлежаще заверенной копии. В случае если для производства судебной лингвистической или автороведческой экспертизы предоставляются надлежаще заверенные копии, то они должны иметь удовлетворительное качество (четкая печать, отсутствие заломов, пропусков фрагментов и других дефектов, которых не было в исходных текстах), так как плохое качество изображений зачастую не позволяет эксперту проанализировать все символы и высказывания, зафиксированные на распечатанном фотоснимке/скриншоте образа экрана, в результате чего экспертом может быть составлено мотивированное ходатайство с просьбой предоставить оригинал ввиду невозможности дачи заключения по имеющимся в его распоряжении объектам (низкокачественным копиям), в результате чего сроки предварительного расследования могут быть увеличены.

Особого внимания в нынешнюю эпоху информатизации общества заслуживает процедура фиксации и изъятия речевых продуктов, находящихся в цифровой среде.

На сегодня единый унифицированный подход к фиксации и изъятию речевых продуктов из цифровой среды в уголовном судопроизводстве отсутствует. В этой связи представляется целесообразным рассмотреть особенности фиксации и изъятия речевых продуктов из сети Интернет и электронных носителей информации в уголовном процессе.

Первое, на что следует обращать внимание при фиксации и изъятии речевых продуктов, — это оперативность действий следователя при обнаружении криминогенных речевых продуктов в сети Интернет. При работе с цифровыми данными весьма важна оперативность действий по выявлению и фиксации криминалистически значимой информации, поскольку любой контент сайта поддерживается при помощи электронно-вычислительных мощностей (физических серверов), которые могут быть уничтожены злоумышленниками в целях сокрытия следов преступления, в особенности когда речь идет о «домашних» серверах. Риск утраты криминалистически значимой информации, содержащейся в определенном контенте, также заключается в том, что информация, содержащаяся в контенте сайта, может быть частично или полностью изменена (удалена), например, лицом, имеющим доступ к контенту на правах администратора. Таким образом, если не осуществить оперативно фиксацию и изъятие интересующих следствие данных с удаленных серверов, то к моменту их изъятия они могут быть уже подвергнуты удалению/изменению и, как следствие, не содержать значимой информации, представляющей интерес для правоохранительных органов.

Наряду со сказанным важно отметить, что если интересующая следствие информация из сети Интернет не будет оперативно зафиксирована, а хостинг-провайдеры, предоставляющие услуги пользования социальной сетью или мессенджером зарегистрированы не на территории Российской Федерации (Facebook, Instagram, WhatsApp4 и др.), то получение интересующей следствие информации будет весьма проблематичным ввиду отсутствия международно-правого акта, регулирующего вопрос взаимодействия и сотрудничества в сфере противодействия информационной преступности. В таком случае появляется необходимость в подаче запроса со стороны органов, ведущих расследование преступления на территории Российской Федерации, в правоохранительные органы иностранных государств в целях предоставления интересующей следствие информации. Однако следует учитывать складывающуюся международную обстановку и осознавать реальную возможность получения интересующей органы следствия нашей страны информацию от иностранного государства. Международные запросы могут быть оставлены без ответа, что связано с отсутствием международно-правовых норм, регулирующих порядок передачи компьютерной и/или цифровой информации между иностранными государствами.

Более того, если у посторонних лиц имеются данные о реквизитах пользователя (логин и пароль) подозреваемого/обвиняемого в социальной сети («ВКонтакте», Facebook, «Одноклассники»), то необходимо учитывать, что при помощи сети Интернет возможно подключение к соответствующему профилю со стороны третьих лиц, которыми могут быть предприняты действия по удалению криминалистически значимой информации, находящейся в облачном хранилище.

Еще одной не менее важной проблемой при получении информации с электронных устройств является возможность удаленного подключения к электронному устройству (смартфону, планшету) со стороны посторонних лиц. Как справедливо отмечают исследователи, при изъятии автономных устройств (ноутбуков, смартфонов), экран которых заблокирован, но сами они находятся во включенном состоянии при наличии доступа к сети Интернет, например, по стандартам передачи данных в сотовых сетях, возможно удаленное подключение к ним посторонних лиц и внесение изменений в хранящуюся на них компьютерную информацию5.

В соответствии со сказанным выше очевидно, что при изъятии электронного устройства у подозреваемого/обвиняемого (ст. 164.1 УПК РФ), на котором потенциально содержится доказательственно релевантная информация, как и в случае с фиксацией и изъятием речевых следов с контента сайта, требуется оперативность в действиях правоприменителя, направленных на фиксацию и изъятие речевых следов, так как в противном случае велик риск безвозвратной утраты криминалистически значимой информации.

Если цифровая информация выражена в виде письменных продуктов речевой деятельности, то по аналогии с утвердившейся практикой фиксации цифровых доказательств в цивилистических процессах целесообразно осуществлять снятие скриншотов образов экрана электронного устройства (мобильного телефона, ноутбука, электронного планшета и т. д.) либо фотофиксацию. Но необходимо учитывать, что скриншоты образов экрана более качественно отражают информацию, содержащуюся в контенте сайта, чем фотоснимки экрана электронного устройства. Для фотоснимков неизбежен «муаровый узор» и блики, которые могут привести к частичной утрате фиксируемой с контент-сайта криминалистически значимой информации.

Если осуществляется фиксация и изъятие аудио-, видеофайлов с контент-сайтов, то целесообразно проводить также трассировку6, так как в результате таких действий представляется возможным отследить путь доступа от сервера, при помощи которого осуществлялся вход в информационно-коммуникационную сеть следователем, до сервера, на котором расположен осматриваемый информационный ресурс (контент сайта). Результаты трассировки, приобщаемые к протоколу осмотра, позволяют верифицировать факт соединения сервера, используемого в ходе следственного осмотра, с контентом конкретного осматриваемого сайта, а также подтвердить отсутствие постороннего информационного влияния при осуществлении фиксации и изъятия текстовых, аудио-, видео­файлов, находящихся на веб-странице. Данная процедура позволит также удостоверить факт, что в браузере были отображены страницы подлинного сайта, с которого была скопирована информация.

Общие криминалистические рекомендации по изъятию и фиксации доказательств содержат требования фиксировать в протоколе индивидуальные признаки изъятых устройств и электронных носителей информации (размер, форму, номер и т. д.), позволяющие идентифицировать их и хранящуюся на них информацию; предъявляют требования к обеспечению их сохранности, механической целостности. Однако такие общие требования по отношению к цифровой (компьютерной) информации нельзя признать достаточными для обеспечения ее сохранности и дальнейшей идентификации.

Несмотря на то, что с процессуальной точки зрения доказательством будет протокол следственного действия и электронный носитель информации, на который копируется криминалистически значимая информация, содержащаяся в оригинале (контент сайта, мобильного телефона, электронного планшета), наряду с этим необходимо верифицировать зафиксированную на электронном носителе (CD-диске, USB-накопителе) информацию. Верифицировать речевые продукты, полученные из цифровой среды, вне зависимости от типа файла (текстовый, графический, аудио, видео) и их расширений (txt, docx, pdf, jpg, png, mp3, mp4, mkv, avi и т. п.), возможно с помощью вычисления контрольной суммы файла (хеш-суммы7) по определенному алгоритму (MD5, SHA-1, SHA-28). Именно с помощью хеш-суммы на любом из этапов расследования преступле

...