Философия права. Курс лекций

Учебное пособие в 2 томах.
Том 1

Ответственный редактор
доктор юридических наук,
профессор М. Н. Марченко

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 340:1/14(075.8) 

ББК 67.0я73 

Ф56

Авторский коллектив:

С. Н. Бабурин, д-р юрид. наук, проф. — лекция 6; А. Г. Бережное, канд. юрид. наук, доц. — лекция 12; Е. А. Воротилин, канд. юрид. наук, доц. — лекция 4; В. Н. Жуков, д-р филос. наук, проф. — лекции 3, 9, 10, 11; И. А. Исаев, д-р юрид. наук, проф. — лекция 16; В. Н. Корнев, д-р юрид. наук, проф. —лекция 17; Г. В. Мальцев, член-корр. РАН, д-р юрид. наук, проф. — лекция 5; М. Н. Марченко, д-р юрид. наук, проф. — введение, лекции 1, 2, 7, 8; Е. А. Фролова, канд. юрид. наук, проф. —лекции 13, 14, 15. 

Рецензенты:

В. В. Момотов — д-р юрид. наук, проф.; В. Д. Перевалов — д-р юрид. наук, проф.; Т. М. Шамба — д-р юрид. наук, проф.

Ответственный редактор — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ М. Н. Марченко.

В данном курсе лекций, подготовленном на базе МГУ им. М. В. Ломоносова коллективом авторов-юристов и философов, рассматривается широкий круг вопросов, касающихся понятия, предмета, методологии и других сторон философии права. Особое внимание уделяется ценностным аспектам государства и права, правовой культуре России и других стран и народов, а также правовому идеалу, правосознанию и правовой идеологии. Рассматриваются, кроме того, вопросы философии правоприменения, юридической ответственности, сравнительного правоведения, перспектив развития государства и права.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и философских факультетов.

УДК 340:1/14(075.8)

ББК 67.0я73

© Коллектив авторов, 2014

© ООО «Проспект», 2014

ВВЕДЕНИЕ

Курс лекций по философии права традиционно читался и читается в ряде ведущих отечественных и зарубежных юридических вузов по программам, подготовленным самими вузами¹. Несмотря на традиционность курса, к настоящему времени еще не выработано своего рода типовой, устоявшейся, широко признанной учебной программы преподавания данной дисциплины и проведения соответствующих научных исследований.

Исходя из широты, разнообразия и известной неопределенности правовой материи, рассматриваемой с философских позиций, каждый автор-юрист или философ, имеющий дело с философией права, как показывает анализ имеющейся литературы, выделяет в качестве базовых и сосредоточивает внимание в своем учебном издании на раскрытии круга тех вопросов, которые он считает на данный момент наиболее важными для познания искомой государственно-правовой материи и формирования общего представления о философии права.

Возникающий при этом весьма значительный разнобой во мнениях, касающихся не только частных, но и общих вопросов, таких, например, как вопросы понятия, внутренней структуры, содержания данной дисциплины, ее места и роли в системе других учебных и научных дисциплин, отнюдь не способствует формированию о ней адекватного представления и, соответственно, ее дальнейшему развитию и совершенствованию.

Необходимы общие усилия со стороны юристов и философов, а также со стороны представителей других общественных и гуманитарных наук, имеющих отношение к данной отрасли знаний и учебной дисциплине, для преодоления существующих разногласий по принципиальным вопросам, касающимся философии права, и для совместного решения, возникающих в процессе ее развития и совершенствования проблем.

В особенности это касается учебного и научного статуса искомой отрасли знаний и учебной дисциплины, ее предмета и объекта, соотношения философии права вообще и ее предмета, в частности с такими дисциплинами и их предметами, как Общая теория государства и права, История политических и правовых учений, Проблемы теории государства и права и др.

В настоящем Курсе лекций по философии права, подготовленном профессорами и преподавателями философии и права Московского государственного университета им. Ломоносова и других российских вузов, наряду с традиционными для этой дисциплины вопросами, касающимися понятия и предмета философии права, основных направлений ее развития и школ, а также ее методологии, рассматривается широкий круг вопросов, зачастую выпадающих из поля зрения исследователей. Это, в частности, вопросы, касающиеся ценностной оценки государства и права, правового нигилизма и правового идеала, правовой культуры и правовой идеологии, генезиса государства и права, соотношения философии права со Сравнительным правоведением, места и роли государства и права в системе глобального миропорядка, перспектив развития государства и права и др.

В силу охвата широкого круга вопросов и как следствие значительного объема учебного материала, предлагаемого в данном курсе лекций, в структурном отношении весь Курс подразделяется наряду с отдельными лекциями на пять органически связанных между собой тематических разделов и на два тома. Сплошная нумерация лекций и разделов обоих томов обусловлена, с одной стороны, целостностью государственно-правового познавательного материала, рассматриваемого с философских позиций, а с другой — общностью методики его изложения и методологии его изучения. Авторы выражают искреннюю благодарность официальным рецензентам и членам кафедры Теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ за помощь, оказанную ими при подготовке настоящего Курса к изданию.

Отв. ред. Марченко М.Н.

Раздел I.
ФИЛОСОФИЯ ПРАВА КАК ОТРАСЛЬ ЗНАНИЙ И УЧЕБНАЯ ДИСЦИПЛИНА

 

Лекция 1.
ПОНЯТИЕ И ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ ПРАВА

 

• Проблемы определения понятия и характера философии права

• Предмет философии права и его соотношение с объектом

• Роль и назначение философии права в процессе познания правовой действительности

 

Проблемы определения понятия и характера философии права

1. Несмотря на то что философия права как самостоятельная отрасль знаний и учебная дисциплина давно находится в поле зрения исследователей-философов и юристов и что по данной тематике создана огромная зарубежная² и отечественная литература3, тем не менее многие вопросы, касающиеся рассматриваемого феномена, все еще остаются весьма спорными и далеко не решенными.

Однако сколько-нибудь заметных, а тем более радикальных изменений в плане устранения имеющихся пробелов в исследовании данной тематики и решении ставших «вечными» проблемами философии права пока не наблюдается.

Речь при этом идет, в частности, о таких основополагающих, теоретически и практически значимых вопросах, которые касаются понятия, предмета и содержания данной дисциплины; ее научного и образовательного статуса; ее понятийного (категориального) аппарата; соотношения философии права с общей теорией права и другими, «прилегающими» к ней и взаимодействующими с ней юридическими и неюридическими дисциплинами; целей и задач, стоящих перед данной отраслью научных знаний и учебной дисциплиной; выполняемых ею методологических и иных функций; и др.

Указывая на огромное количество нерешенных по отношению к философии права вопросов, создающих неопределенность в ее понятии, статусе и содержании, исследователи не без оснований обращают внимание прежде всего на то, что «несмотря на обширность современной литературы о философии права» о ней не выработано даже единого представления как о дисциплине и что хотя «все ученые признают, что объект ее изучения — право», однако по-разному решают вопрос о понятии и характере философии права⁴. В частности, не могут прийти к общему мнению относительно того, является ли философия права юридической или философской дисциплиной, и в зависимости от этого решить вопрос о том, что именно относится к ее предмету5.

Больше того, некоторые авторы, приводя свои аргументы, несколько скептически воспринимают философию права как таковую в том виде, как она сложилась к настоящему времени. При этом исходят из того, что общей для всех наук философией является диалектический и исторический материализм, выполняющий в научном познании мировоззренческую, аксиологическую, теоретическую, методологическую и эвристическую функции⁶, т. е., по сути, те функции, которые ассоциируются в современном, «новомодном» сознании с философией права⁷.

Разумеется, во всех крайне редких, но тем не менее «имеющих место быть» на современном этапе развития философской и юридической науки случаях скептического отношения или же полного отрицания, правомерности существования философии права, так же, как это было и раньше, когда, например, Н.М. Коркунов, выступая против «сверхчувственных элементов знания», подвергал сомнению необходимость и возможность «отстаивать надобность существования особой философии права как сверхчувственного познания о праве»⁸, — во всех подобного рода случаях вопрос о понятии, характере и других особенностях данной юридической или же философской дисциплины отпадает сам собой.

При этом остается лишь доказывать вполне очевидное, казалось бы, лежащее на поверхности, а посему — вполне доказуемое положение, заключающееся в том, что философия права — это не искусственное изобретение изощренного академического ума, а объективно сложившееся, а точнее — формирующаяся, в силу происходящего на протяжении всей истории развития человечества разделения труда и дифференциации научных знаний во всех сферах жизни общества, в том числе в сфере государственно-правовых исследований, дисциплина.

Констатируя этот объективный факт, нельзя в то же время не обратить внимания на субъективную сторону данного процесса и явления, а именно на врожденную потребность человека во все более глубоком познании и постоянном, более рациональном преобразовании окружающего его мира⁹.

Несомненно, правы те авторы, которые утверждают, применительно к предмету данного исследования, что «ненадобность изучения философии права была бы бесспорна, если бы не свойственное большинству людей стремление постичь свою роль и место в мире и в обществе, понять смысл своей профессии, ее социальное оправдание, обоснование и полезность, а для этого (правоведам) иметь свое мнение об истории и сущности права, его исторических судьбах, социальном назначении и возможностях, о роли права в обеспечении общей безопасности и создании условий для осуществления социальных и индивидуальных ожиданий». При этом верно подмечается, что «если бы не присущее многим профессиональным юристам стремление понять суть и смысл своей работы — философия права стала бы достоянием только узкого круга специалистов, обсуждающих проблемы социальной философии, связанное с существованием права в прошлом и в современном обществе»¹⁰.

2. Вполне понятно, в силу очевидности ситуации, что если в случае скептического отношения или же полного непризнания правомерности существования философии права как дисциплины все вопросы, касающиеся тех или иных ее сторон, не возникают и не могут возникнуть по определению вообще, то совсем по-иному обстоит дело, когда философия права признается как уже сложившееся или же только формирующееся относительно самостоятельное явление.

В данном случае, в плане формирования и развития философии права уже по самому состоянию вещей и элементарной логике, невозможно избежать рассмотрения и соответствующего («правильного») решения всего того огромного каскада проблем, которые касаются как отдельных сторон, так и всего феномена, именуемого философией права, в целом.

Разумеется, в их числе на первом плане неизменно стоят кажущиеся тривиальными на первый взгляд, а на самом деле сложные теоретически и практически важные вопросы, касающиеся понятия и характера философии права. Будучи исходными в решении многих других, тесно связанных с ними и в значительной степени обусловленных ими проблем, они традиционно вызывают довольно острые и бесконечные споры прежде всего по поводу того, следует ли философию права рассматривать как явление преимущественно юридическое или же — как исключительно философское.

Анализ отечественной и зарубежной литературы, посвященной рассмотрению данного вопроса, показывает, что среди авторов, занимающихся изучением искомой проблемы, по этому вопросу к настоящему времени не сложилось единого мнения. Исторически формировалось два мнения относительно понятия и характера философии права.

Согласно первому философия права — это юридическая дисциплина, «обладающая своей собственной философией» и решающая собственные задачи. При этом имеющая место разница в «юридическом подходе» к формированию представления о понятии и характере философии права разных авторов, разделяющих данное мнение, заключается лишь в том, что одни из них рассматривают данную дисциплину наряду с социологией права или без таковой, как часть общей теории права, подчеркивая, что водораздел между философией права и социологией права «проходит, условно говоря, по линии онтологического и гносеологического познания правовых объектов явлений и процессов»11.

Другие же авторы, например немецкий ученый К. Бринкман, рассматривают философию права «как самостоятельную юридическую дисциплину, отличную от общей теории права и социологии права, которые склонны к позитивистскому оправданию действующего права, поскольку они не задаются вопросом о должном и справедливом праве»12.

Философия права — это, по мнению Шан-Луи Бержеля, есть не что иное, как «юридическая метафизика», которая стремится освободить право от «его технического аппарата под тем предлогом, что за счет этого ей удастся добраться до сущности права и увидеть метаюридическое значение права» и ценности, которые это право должно отстаивать, а также смысл права относительно полного видения человека и мира»¹³.

Наряду с юридическим подходом «к формированию представления о понятии и характере философии права» в отечественной и зарубежной литературе довольно широко используется также второй философский подход, суть которого сводится к тому, что философия права рассматривается не иначе как чисто философская дисциплина.

При этом если одним из прародителей философии права как юридической дисциплины в современном ее понимании был, по словам исследователей, немецкий правовед, автор «Учебника естественного права, как философии позитивного права, в особенности — частного права», передача исторической школы права — Г. Гуго, впервые введший в употребление термин «философия права» для более краткого обозначения «философии позитивного права»¹⁴, то аналогичную роль по отношению к философии права, рассматриваемой исключительно в виде философской дисциплины, несомненно сыграл Г. Гегель.

В своей широко известной работе «Естественное право и наука о государстве в очерках. Основы философии права», кратко именуемой в научном обиходе «Философией права», Гегель исходил из того, что настоящая наука о праве представлена только в философии права и что, соответственно, «наука о праве — есть часть философии»¹⁵. «Философская наука о праве, — писал он во введении к «Философии права» (§ 1), — имеет своим предметом идею права — понятие права и его осуществление»¹⁶.

Разумеется, при этом у Гегеля, трактовавшего право (§30) как «нечто святое вообще уже потому, что оно есть наличное бытие абсолютного понятия, самосознательной свободы», речь шла исключительно о реально существующем буржуазном по своей сущности и содержанию, исходящем от государства — позитивном праве.

Право позитивно, размышлял философ, «вообще: а) благодаря форме признанности, и этот законный авторитет представляет собой принцип его знания, науку о позитивном праве; б) по своему содержанию это право обретает позитивный элемент; в) вследствие особого национального характера народа, ступени его исторического развития и связи всех тех отношений, которые принадлежат к сфере естественной необходимости; г) вследствие необходимости, чтобы система законодательного права содержала применение общего понятия к особенному, данному извне состоянию предметов и случаев — применение, которое является... рассудочным поведением частного под общее; д) вследствие требующихся для принятия решений действительности последних определений»¹⁷. И при этом добавлял: «Если позитивному праву и законам противопоставляются диктуемое сердцем чувство, склонность и произвол, то уж во всяком случае не философия признает подобные авторитеты. То обстоятельство, что насилие и тирания могут быть элементом позитивного права, является для него чем-то случайным и не затрагивает его природу»¹⁸.

Вслед за Гегелем, способствовавшим широкому распространению идеи и термина «философия права», данная дисциплина, трактуемая как исключительно философский феномен, нашла отражение и развитие в работах ряда других отечественных и зарубежных авторов, занимавшихся философско-правовыми исследованиями в XIX—XXвв., а также занимающихся ими в настоящее время¹⁹.

Идея философии права как философского феномена довольно отчетливо прослеживается в работах известного немецкого ученого Г. Радбруха «Введение в науку права» (1910 г.) и «Основы философии права» (1914 г.), в которых право рассматривается в основном как «элемент культуры, т. е. факт, относящийся к категории ценности», а его понятие определяется не иначе как «данность, смысл которой заключается в реализации идеи права»²⁰.

С философской точки зрения, рассуждал автор, «интерес представляют собой три возможных аспекта рассмотрения права: 1) понятия, относящегося к ценности (wertbeziehende Betracung), т. е. как факта культуры, что составляет суть правовой науки; 2) оценивающее рассмотрение (wertbeziehende Betracung), т. е. подход к праву как культурной ценности. Он характерен для философии права; 3) наконец, метафизический подход к рассмотрению права с точки зрения его сущности или отсутствия таковой. Это уже задача религиозной философии права»²¹.

Идея философии права, представляемой как сугубо философская дисциплина, развивается и отстаивается также некоторыми современными авторами, рассматривающими философию права в одних случаях в виде своеобразного «философского дискурса права»²²; в других — в виде «учения о смысле права», т. е. о том, «в результате каких универсальных причин и ради каких универсальных целей человек устанавливает право»²³; а в третьих случаях — позицирующих философию права как науку, выполняющую исключительно методологические функции и формулирующих «общеюридические понятия» и «правовое мировоззрение»²⁴.

3. Говоря о различных — юридическом и философском подходах к решению вопроса о понятии и характере философии права, необходимо обратить внимание на ряд обстоятельств, помогающих полнее раскрыть и глубже понять суть и содержание рассматриваемой материи, именуемой философией права.

Среди этих обстоятельств следует указать, во-первых, на то, что бескомпромиссное утверждение и отнесение философии права к разряду философских или юридических дисциплин грешит односторонностью и соответствующим образом сказывается не только на определении ее понятия и оценке характера, но и на основных направлениях ее дальнейшего развития и познания как научной и учебной дисциплины.

В отечественной литературе в связи с этим верно подмечается, что такого рода представление о философии права неизбежно ведет к тому, что в процессе познания данного феномена философы «склонны классифицировать науку» лишь в соответствии с основными философскими школами — позитивистской и идеалистской, феноменологической, экзистенциалистской и др. А юристы, в свою очередь, «не отрицая влияния философских взглядов «как на правовую науку», прибегают к совершенно иной классификации, опираясь на основные типы понимания права»²⁵. В результате этого неизбежно создается искаженная, деформированная картина исследуемого феномена — философии права, однобокое — «философическое или же сугубо юридическое представление о ее понятии, а вместе с тем — о ее характере и содержании.

Причисляя философию права к разряду философских или юридических дисциплин и тем самым обрекая ее на рассмотрение только с философских или юридических позиций, мы заведомо лишаем себя возможности ее глубокого и разностороннего познания. Ибо в первом случае она исходя из теории и логики познания будет выглядеть согласно сложившемуся представлению не иначе как очередная, вполне обычная философская дисциплина наряду с философией науки, религии, культуры образования и других сфер жизни общества, а во втором — как рядовая юридическая дисциплина со всеми вытекающими из этого последствиями.

Отнесение философии права к разряду философских или юридических дисциплин представляется довольно произвольным, искусственным, не имеющих под собой каких-либо видимых оснований, шагом.

Здесь нет и вряд ли вообще могут существовать такие объективные, не вызывающие сомнений и возражений критерии, на основании которых можно бы с полной уверенностью судить о том, является ли философия права юридической или же философской дисциплиной.

Что же касается встречающихся в литературе утверждений типа «в философии права больше собственно философии, чем права»²⁶ или же суждений о возможности «жесткого различения, проблематики философии права с точки зрения собственно философии и юриспруденции»²⁷, то они скорее носят умозрительный характер и относятся к разряду предположений, догадок и т. п. Ибо нет такого прибора, который бы показал, чего больше в философии права — собственно философии или же юриспруденции, права. Точно так же как нет такого точного, а главное — объективного критерия, с помощью которого можно было бы в рамках философии права всегда проводить «жесткое различие» того, что относится к собственно философской проблематике, а что — к юридической. Причина этого заключается в том, что философия права по природе и характеру является одновременно и философской, и юридической дисциплиной. Органически сочетая в себе собственно философские и юридические элементы, в реальной действительности она, согласно элементарной логике, не может существовать и функционировать иначе, как в виде междисциплинарного образования.

Несомненно, правы те авторы, которые исходят из того, что философия права — это «междисциплинарная отрасль знаний, объединяющая усилия философии, юриспруденции, социологии, психологии и других социогуманитарных дисциплин в исследовании сущности правовых реалий, анализе причинно-следственных связей, которыми они соединены с онтологически-метафизическими первоначалами бытия»²⁸; что в лице философии права «мы имеем дело с междисциплинарной наукой, объединяющей те или иные начала как минимум двух дисциплин — юридической науки и философии»²⁹.

Во-вторых, среди обстоятельств, способствующих более глубокому пониманию и раскрытию сути, содержания и самого понятия философии права, следует обратить внимание на то, что, будучи междисциплинарным образованием, «объединяющим в себе начала юридической науки и философии», она не только не исключает, а наоборот, всячески предполагает максимальное использование в процессе познания правовой материи всех свойственных формируемым ее дисциплинам методологических, концептуальных средств.

Естественно, речь при этом идет не только о допустимости, но и настоятельной необходимости широкого использования, как справедливо отмечают исследователи³⁰, в рамках философии права переплетающихся друг с другом и дополняющих друг друга философского и юридического направления исследования права, обусловленных «дисциплинарными особенностями философии и юриспруденции», в том числе особенностями их предмета, содержания, метода, а также «спецификой философской и юридической мысли».

В методологическом плане философское направление познания права в пределах философии идет от общего через особенное к конкретному («к искомой истине в праве»), в то время как путь юридического познания представляет собой «движение от особенного через всеобщее к конкретному»³¹.

В-третьих, в целях более глубокого и разностороннего представления о понятии и характере философии права необходимо обратить внимание на ее многогранный и многоаспектный характер, а также на то, что она интегрирует в себе не только элементы философии и юриспруденции, но и с необходимостью использует положения, выработанные в лоне других гуманитарных и, отчасти, — естественных наук.

В научной литературе в связи с этим не без оснований указывалось на то, что, будучи многогранным и многоаспектный феноменом, проявляющимся в виде методологической, научной и учебной дисциплины, философия права представляет собой «сложный симбиоз философии, социологии, общей теории права, отраслевых юридических и ряда иных наук»³².

Исходя из этого «симбиоза» и как логическое его следствие философия права рассматривается также в виде «интеграции всей совокупности принципов познания, выработанных ею самой, общей философией и комплексом юридических наук, применяемых в процессе исследования, специфики правовой действительности, ее развития и преобразования»³³.

Логичность и правомерность такого представления о философии права возникают в силу тех факторов — причинно-следственных связей, которые существуют между процессом формирования в рамках данной дисциплины симбиоза различных философских, юридических и неюридических наук, с одной стороны, и процессом его познания и функционирования при разработке различных философско-правовых концепций и изучении самой правовой действительности — с другой.

В-четвертых, важное значение для формирования адекватного представления о понятии и характере философии права как философско-юридической дисциплины имеет учет ее интегративных связей не только с различными юридическими и неюридическими дисциплинами, но и с господствующей в обществе на том или ином историческом отрезке времени его развития идеологией.

К настоящему времени сложилось множество самых различных точек зрения и определений идеологий, которая в одних случаях определяется «как отражение общественного бытия сквозь призму социально-групповых или классовых интересов»³⁴. В других она понимается как «совокупность идей, верований и образа мыслей, характерных для различных социальных групп, наций, классов, каст религиозных сект, политических партий, и т. д.»³⁵. В третьих же случаях идеология представляется или в виде «учения об идеях, их природе и питающих их источников» или же в виде «доктрины, мнений и образа мыслей отдельных индивидуумов, классов и т. п.»³⁶.

Однако независимо от того, как она понимается и как тот или иной вариант идеологии воспринимается в обществе, она всегда была связана с правом как социальным явлением и, соответственно, с изучающими его юридическими и неюридическими дисциплинами и всегда в той или иной мере оказывала постоянное влияние на них.

Естественно, что философия права в этом отношении никогда — с момента своего возникновения и вплоть до нынешнего этапа ее развития — не оставалась исключением. Она всегда подвергалась и подвергается весьма активному со стороны идеологии прямому воздействию, оказывая, в свою очередь, на нее обратное воздействие.

Выражая интересы лишь определенной части общества и подменяя ими интересы и ценности всего общества, любая разновидность идеологии, в особенности той, которая является идеологией властвующих групп, слоев или классов, настойчиво внедряется и в конечном счете пропитывает собой самые различные сферы жизни общества, включая государственно-правовую сферу, и соответствующим образом отражается в понятийном аппарате, структуре, содержании, функциональной роли и назначении, а также на других сторонах изучающих эти сферы дисциплин.

Поскольку в идеологии, соотносящейся с философией права, равно как и с другими юридическими и неюридическими дисциплинами, имеющими объектом своего познания право, главным принципом, как справедливо отмечается в философской литературе, является «не принцип объективности, как в естественных науках, а принцип партийности»³⁷, и поскольку философия права, в отличие от других дисциплин, «основывается не на обобщении эмпирического материала, а на идеалах, на ценностной ориентации», то ее резонно именуют иногда «не наукой, а идеологией, стремящейся опереться на научное основание и обоснование»³⁸.

Будучи «партийной» по природе и характеру категорией, «заземленной» зачастую не столько на объекте познания — правовой материи, сколько на интересах и ценностях познающего субъекта, идеология в сфере права («правовая идеология») в значительной степени предопределяет как основные параметры и характеристики рассматриваемой дисциплины, так и соответствующую оценку, а также то или иное владение самого права.

В зависимости от укоренившихся в обществе идеологических установок и предпочтений в плане выражения разнообразных интересов и ценностной ориентации одни авторы рассматривают право как возведенную в закон волю господствующего класса; другие представляют в виде «воплощения Божьего промысла»; третья группа авторов право видит в форме и образе общественного или уже — правового порядка; и т. д.³⁹

Акцентируя внимание на том, что философия права изучает смысл права, основные законы его бытия, а также связи права с идеалами, с человеком, обществом, государством и духовным миром, исследователи верно указывают на то, что «идеологичность философии права» предопределяет разнообразие взглядов на формы, содержание и сущность права: мера (воплощение) свободы; возведенная в закон воля господствующего класса или всего народа; охрана или разграничение интересов; воплощение справедливости в отношениях между различными слоями или классами; средство обеспечения безопасности и порядка в обществе, основанном на разделении труда, разобщенности классов, сословий и других социальных групп, «обостряющей природный антагонизм между страстями и разумом человека»⁴⁰.

Кроме того, идеологичность философии права в значительной мере сказывается не только на разнообразии и противоречивости возникающих в ее пределах различных, обусловленных теми или иными интересами, взглядов и идей, но и на формировании и функционировании на ее основе многочисленных теорий концепции и доктрин.

В их числе наиболее четко выделяются: концепции «возрожденного» естественного права, неокантианские концепции философии права, неогегельянские концепции философии права, теологические доктрины, экзистенциальная философия права, неолиберальные и консервативные варианты понимания и толкования философии права и др.⁴¹

Разумеется, появление и функционирование в пределах философии права самых различных, порою весьма противоречивых взглядов, теорий, концепций и доктрины обусловлены не только идеологическими, но и многими социально-экономическими, политическими и духовными обстоятельствами и причинами. Тем не менее идеология в этом процессе и отношении наряду с ними играет не последнюю роль.

Исходя из этого философию права, «вобравшую» и «вбирающую» в себя на протяжении всего периода своего существования самые различные идеи школы и научные направления⁴², с долей условности можно назвать не только интегрированной, но и обобщающей дисциплиной — общей философией права, функционирующей как относительно самостоятельный, междисциплинарный феномен наряду с общей теорией права, социологией права и другими сопредельными дисциплинами⁴³.

4. Кроме отмеченных обстоятельств, позволяющих сформировать более глубокое и разностороннее представление о понятии и характере философии права, следует обратить внимание также на такие ее особенности, как: а) многоуровневый характер ее структуры, основными частями — уровнями которой являются диалектика (высший уровень), определяющая наиболее важные направления и общие принципы познания права; «общенаучный» или междисциплинарный (средний) уровень, применяемый при познании особой группы однотипных объектов; и частно-научный (низший) уровень, применяемый в процессе познания специфики отдельного правового объекта⁴⁴; б) многофункциональный характер философии права, проявляющийся в осуществлении данной дисциплиной таких направлений (видов) воздействия на правовую среду, как методологическое, познавательное, ценностно-ориентационное и др.⁴⁵; и в) динамический характер рассматриваемой дисциплины, наиболее зримо проявляющийся в постоянном изменении и развитии философии права в целом и формирующих ее компонентов на различных этапах эволюции государственно-правовой материи и общества.

Выделяя данную особенность философии права и констатируя, что «ни в древности, вообще не знавшей дробного разветвления человеческого знания», ни в Средние века, «когда и этика поглощалась богословием», не было «отдельной философии права», Н.М. Коркунов отмечал еще в начале ХХв., что не ранее XVII в. образуется «особая», самодостаточная, динамично развивающаяся «философская наука о праве», пережившая в своем развитии две «существенно различные стадии»⁴⁶.

На первой из них «философское учение о праве», констатировал ученый, в основу своего познания брало «не положительное, изменчивое право, а неизменное, вечное естественное, существующее якобы наряду с положительным правом и служащее его основой»⁴⁷.

Что же касается второй стадии, отмечал автор, то после того как историческая школа доказала «несостоятельность предположения о существовании кроме положительного еще какого-то естественного права, философское изучение права ставит себе задачей объяснение того же положительного права»⁴⁸.

Сообразно с этим, резюмировал исследователь, если в XVII—XVIII столетиях философское учение о праве «было известно под именем естественного права (jus naturale)», то в последующем оно стало именоваться философией права⁴⁹.

Учет поэтапного развития философии права, изучения ее особенностей на каждой стадии эволюции данной дисциплины в прошлом, является непременным условием ее глубокого и разностороннего познания сложившейся, относительно самостоятельной отрасли знаний и формирующейся академической дисциплины в настоящем.

 

Предмет философии права и его соотношение с объектом

1. Вопрос о предмете философии права как сформировавшейся, относительно самостоятельной области знаний, равно как и для любой иной учебной и научной дисциплины, является одним из наиболее важных, ключевых вопросов, непосредственно связанных с ее идентификацией. Определить предмет той или иной дисциплины в теоретическом и практическом плане означает выявить круг тех явлений, институтов и учреждений, а нередко — их отдельных сторон, целей, уровней, а также закономерностей их возникновения, становления и развития, изучением которых она занимается50.

Определение предмета резонно подмечается в отечественной литературе, позволяет выявить как «внешние качества» рассматриваемой дисциплины, имея в виду ее социальную направленность, место и роль в системе научного знания, ее возможности междисциплинарных взаимодействий и т. п., так и ее основные «внутренние характеристики» в виде понятийного аппарата, изучаемых закономерностей, системы методов познания и др.⁵¹

Однако вопрос о предмете философии права, так же как и любой иной научной и учебной дисциплины, отнюдь не является простым и легкорешаемым, ибо, как отмечал еще Гегель, «понятие предмета не является нашим природным достоянием»52. Каждый человек, разъяснял мыслитель, «обладает пальцами, может получить в свое распоряжение кисть и краски, но это еще не делает его живописцем. Точно так же обстоит дело и с мышлением. Мысль о праве не есть нечто такое, чем каждый обладает непосредственно; лишь правильное мышление есть знание и познание предмета, и наше познание должно быть поэтому научным»⁵³.

«Правильное мышление», ведущее к знанию и познанию, предполагает прежде всего: а) четкое понимание того, каким должен быть и каким видится сейчас данный предмет, ибо, как резонно отмечают исследователи, чем глубже, четче, точнее и адекватнее выявлен и определен предмет философии права, тем выше, богаче и больше ее теоретическое и практическое значение как в позитивном плане утверждения и господства права, так и в «критическом плане разоблачения, отрицания и преодоления всех форм и проявлений антиправа (произвола)»⁵⁴; и б) строгое разграничение между предметом философии права, с одной стороны, и предметами прилегающих к ней, смежных дисциплин — с другой.

Разумеется, учитывая тесную взаимосвязь, а нередко взаимное переплетение изучаемых разными дисциплинами явлений, зачастую весьма трудно, а порою довольно проблематично проведение такой разграничительной грани между определенными дисциплинами и их предметами. Тем более, по справедливому замечанию Д.А. Керимова, это невозможно сделать в абсолютном варианте по отношению к предметам юридических наук, «изучающих один и тот же объект-право»⁵⁵.

Однако «бесплодность попыток проведения абсолютной разграничительной линии» между предметами данных дисциплин вовсе не означает, будто исключается возможность определения специфического предмета той или иной науки»⁵⁶, имея в виду, что ограничение предмета одной дисциплины от другой «должно идти не только по линии расчленения объектов исследования, но и по аспектам, уровням и целям исследования в случаях совпадения их объектов»⁵⁷.

2. Кроме необходимости проведения четкой разграничительной линии между предметом философии права и предметами сопредельных дисциплин «правильное мышление», по Гегелю, ведущее к «знанию и познанию» предмета философии права, предполагает такое строгое ограничение его объекта, с которым имеет дело данное научное и учебное образование. Но для того чтобы провести разграничение между предметом и объектом философии права, так же, впрочем, как и других сопредельных дисциплин, необходимо сначала определиться с тем, какой смысл вкладывается в понятие предмета философии права, а также в понятие и содержание его объекта.

Не затрагивая основных проблем, касающихся данной тематики, обратимся вначале к рассмотрению понятия и содержания предмета философии права, выступающего, по выражению исследователей, в виде «образа, модели, «видения» объекта, формирующегося в процессе познания права⁵⁸ и в значительной степени зависящего от того, как понимается и как представляется сама эта дисциплина. Ведь между предметом философии права — одним из важнейших ее компонентов, равно как и любой иной дисциплины, с одной стороны, и самой дисциплиной в целом — ее сутью, характером и содержанием — с другой, существует органическая — прямая и обратная связь, благодаря которой предмет отражает и в значительной мере предопределяет характер искомой дисциплины, а дисциплина, в свою очередь, оказывает решающее воздействие на процесс формирования предмета и на его содержание.

Так, например, если за основу понятия философии права берется представление о ней как «науки о праве в жизни людей, в человеческом бытии»⁵⁹, и, соответственно, философия права предстает в виде научной дисциплины, которая призвана дать мировоззренческое объяснение права, его смысла и предназначения, обосновать его под углом зрения сути человеческого бытия, существующей в нем системы ценностей»⁶⁰, то исходя из такого представления и понимания философии права в основу ее предмета закладываются прежде всего мировоззренческая его составляющая и обоснование права с позиций «сути» человеческого бытия.

При этом «основой и отправным пунктом осмысления права» рассматривается не все бытие в целом, как это характерно при исследовании права «в пределах универсальной» философской системы», а только «в тех пределах, в которых существует право, т. е. социальная действительность, человеческое бытие» — бытие «живущих и действующих в сообществе разумных существ, способных постигать и творить мир, творить и постигать право»⁶¹.

Если же за основу понятия философии права берется ее определение, согласно которому данная дисциплина рассматривается как «онтологическое и гносеологическое обоснование права» с помощью философских методов, устанавливающее, что есть право, каково его значение в обществе, каков социальный заказ и критерии оценки юридической практики, предмет юридической науки, критерии ее научности и методы научного познания правовых явлений, представляющее собой «верхний» уровень юридической науки, обеспечивающий взаимодействие философии с правоведением⁶², — то, опираясь на такое понимание философии права как обособленного направления философии⁶³, в основу предмета этой дисциплины с неизбежностью закладывается в качестве его центрального звена методологическая составляющая.

Аналогично обстоит дело с соотношением представления исследователей о философии права как о самостоятельной дисциплине или же просто как об учении с понятием и содержанием ее предмета и во всех других случаях. Например, когда философия права рассматривается как дисциплина, которая занимается исследованием «смысла права, его сущности и понятия, его оснований и места в мире, его ценности и значимости, его роли в жизни человека, общества и государства, в судьбах народов и человечества»⁶⁴, и в соответствии с этим представлением о философии права в качестве ее предмета рассматривается «право в его различении и соотношении с законом»⁶⁵.

Или когда предмет философии права, в зависимости от понимания пути, содержания и назначения данной дисциплины, трактуется в одних случаях как «специфический предмет» в плане «разработки логики, диалектики и теории познания правового бытия»⁶⁶, в других случаях — рассматривается в виде «принципа равенства и его проявления»⁶⁷; а в-третьих случаях — представляется в качестве «логики развития права (в том числе и его теорий), понятой как метод мышления государства и права»⁶⁸.

Отмечая факт содержания предмета философии права, с одной стороны, и представления о самой искомой дисциплине — с другой, их взаимной генетической взаимосвязи и взаимодействия, следует вместе с тем заметить, что понятие и содержание предмета, равно как и самой дисциплины во многом зависят также от доминирующего на том или ином этапе развития общества представления о праве, от обусловленной определенными интересами и ценностями политико-идеологической направленности различных концептуальных установок, определявших те или иные подходы к осмыслению логики изменения и развития правовой действительности, а вместе с ней и философии права.

В связи с этим, «ретроспективно оценивая развитие философско-правовой мысли», отражавшей на протяжении всей истории развития человечества его отношение к праву и его взгляд на право, некоторые авторы не без оснований выделяют в рамках тех или иных концептуальных установок различные «разновидности» философии права и соответствующие вариации их предметов.

Так, в пределах нормативистской концептуальной установки, в соответствии с которой развитие философии права и ее предмета «отождествляется с изменением самого права, с последовательным переходом человечества от права естественного к позитивному и далее — к гуманистическому», выделяются такие «разновидности» философии права с их предметами, как философия естественного права, философия позитивного права и философия гуманистического права⁶⁹.

В рамках формационной, диалектико-материалистической, исходящей из обусловленности права экономическим развитием и последовательности перехода общества от одной общественно-экономической формации к другой, выделяется, соответственно, философия рабовладельческого, феодального, капиталистического и социалистического права.

С позиций цивилизационно-аксиологической концептуальной установки, рассматривающей историю философии права «через призму смены ценностей конкретной цивилизации», вычленяются такие ее «разновидности», как философия иррационального права, философия идеалистического права и философия чувственного права⁷⁰.

Наконец, с точки зрения этатического подхода к философии права сложившимся представлением о самой этой дисциплине и политико-идеологической направленностью различных концептуальных установок, определявших различные подходы к осмыслению логики изменения и развития права, на определение понятия и содержания данного феномена значительное влияние оказывают и многие иные онтологические, гносеологические, мировоззренческие и другие факторы.

Среди них, в частности, природа и характер философии права, понятие и содержание предмета которой в решающей степени зависят от того, как она представляется отечественными и зарубежными авторами — в виде отдельной отрасли знаний, в виде научной и учебной дисциплины, идеологии, отдельного учения или же в виде определенного уровня познания права⁷¹. Вполне понятно, что в каждом из данных случаев понятие и содержание предмета философии права будет a priori определяться «заданным» видением природы и характера данной дисциплины и, естественно, будет выглядеть далеко не одинаковым. Ибо одно дело, когда философия права рассматривается, например, как «междисциплинарная отрасль знаний», предмет которой связан с «поиском тех оснований и смыслов, которые делают право правом, а не чем-либо иным»⁷². И совсем другое дело, когда философия права представляется в виде «самого высокого уровня познания права», стремящаяся постичь законы бытия права, его место и роль в социокультурном мире разных цивилизаций, его связи с человеком, коллективом, обществом и государством, с общественным сознанием и культурой человечества, и соответственно, когда в качестве ее предмета рассматривается «общая история права и человечества (в целом и по цивилизациям)»⁷³.

3. Анализируя различные подходы к определению понятия предмета философии права и пытаясь выработать на основе сложившегося материала свое представление о данном феномене, необходимо помимо всего прочего не допускать смешения, как это иногда имеет место в юридической и философской литературе, понятия предмета искомой дисциплины, с одной стороны, и идеи этого предмета, а также его структуры и содержания — с другой.

Понятно, что между этими явлениями, или феноменами, существует весьма тонкая, в значительной степени призрачная, едва уловимая, грань. Однако она существует и, несомненно, требует к себе определенного внимания исследователей, стремящихся к более глубокому и всестороннему познанию рассматриваемой правовой, равно как и любой иной материи.

Применительно к философии права идея ее предмета, образно понимаемая как «путь к его познанию»⁷⁴, согласно элементарной логике ассоциируется прежде всего с осознанием того, каким должен быть этот предмет, каким видятся его суть и содержание, как он должен соотноситься с объектом данной дисциплины и других смежных дисциплин и, наконец, каким должны быть подход и методы его выявления и определения.

Идея предмета философии права — это, по сути, и его изначальная проблема, которая складывается, по справедливому утверждению экспертов в данной области, из ряда принципиально важных вопросов, касающихся того, во имя чего дисциплина, именуемая философией права, существует, какие социальные ценности представляются ей наиболее значимыми, что она считает «наиглавнейшим и наиважнейшим в мире, социуме и человеке и на что хотела бы устремить свои усилия»75.

При этом верно подмечается, что «подобно вопросу о смысле жизни» идея и проблема предмета философии права, равно как и любой иной дисциплины, «выдвигаются на авансцену профессионального самосознания», по общему правилу, либо в самый начальный период развития дисциплины, «когда она только пытается приобрести собственное лицо», либо же в переломные моменты ее исторической судьбы, «когда смены социокультурных парадигм порождают радикальные внутренние сдвиги в ее структуре и содержании».

В настоящее время отечественная философия подает характерный пример того, как в ее судьбе «сошлись факторы обоих видов». Ибо, с одной стороны, она вынуждена решать проблему своего предмета, в силу того что в постсоветский период развития общества, государства и права она фактически вступила в новую, «начальную фазу своего теоретического самоопределения». А с другой — она вынуждена это делать, поскольку «социогуманитарная мысль» в новообразованных постсоциалистических государствах переживает в настоящее время «смену парадигм», вызывающих настоятельную необходимость для философии права «самоопределяться в новых социокультурных условиях со своим предметом и методами»⁷⁶.

В отличие от идеи предмета философии права, указывающей на то, каков должен быть путь его формирования и развития, понятие самого предмета данной дисциплины как одна из форм отражения этого феномена в сознании исследователей, имеет дело с его credo, сущностью, его основными признаками и чертами, а также с составляющими его компонентами. Понятие предмета философии права отвечает прежде всего на вопрос, что собой представляет данный феномен, каковы его основные свойства, внутренние связи, внутренне строение и содержание, какие из формирующих его компонентов являются главными, ведущими, без которых философия права «не в состоянии выработать систему адекватных представлений о самой себе и своем предназначении»77, а какие — второстепенными, производными.

Руководствуясь известным тезисом Ш. Монтескьё о том, что «никогда не следует исчерпывать предмет до того, что уже ничего не остается на долю читателей» и что «дело не в том, чтобы заставить его думать», предмет философии права, по примеру других исследователей, можно в весьма кратком и обобщенном виде представить как наиболее общие и вместе с тем предельные основания⁷⁸ правовой материи и ее познания, как глубинную ценностную характеристику и философское обоснование права.

Данное, достаточно расхожее в его различных вариантах представление о предмете философии права фокусирует внимание прежде всего и главным образом на наиболее общих основаниях (принципах) права и его познания, а также на его ценностной характеристике, рассматривая при этом философию права как «науку о ценности права»⁷⁹.

Будучи представленным в предельно лаконичном, сжатом виде, предмет философии права и его понятие в более обстоятельном, развернутом плане проявляются через содержание предмета этой дисциплины.

В общепринятом смысле философская категория «содержание», как известно, означает «все то, что содержится в системе», а именно — «не только субстраты-элементы, но и отношения, связи, процессы, тенденции развития, все части системы»⁸⁰. Применительно к философии права она выступает и обнаруживает ее предмет не только через систему формирующих его принципов, «оценочных» идей и других компонентов, но и через круг тех вопросов, которые призвана решать данная дисциплина.

Отмечая, что «за много веков истории правовых учений сложился круг основных проблем, традиционно решаемых философией права»⁸¹, исследователи не без оснований включают в него вопросы «о целях и происхождении права, о его соотношении с обществом, природой человека, государством, религией, моралью, вопросы о формах права, его смысле и судьбах и др.»⁸².

Наряду с этим авторы особо указывают на то, что философия права изучает сущность государства и права «в связи с философским учением о всеобщем бытии, разрабатывая вопросы правовой онтологии и методологии», охватывая тем самым весьма широкий и сложный круг вопросов, к числу которых относятся такие, как «историко-логическое познание права», волевая природа права, познание цели права, познание свободы и ее реализация через право и многие другие⁸³.

Помимо общих вопросов в «поле философского анализа» нередко оказываются, «в силу их фундаментальной значимости для теории и практики права, также и «более конкретные вопросы традиционной юриспруденции», например понятийный аппарат, методы и цели юридических исследований, приемы правовой аргументации и природа юридического доказательства, иерархия источников позитивного права, правовой статус различных институтов, воля в праве, правосубъектность, правосознание, соотношение прав и обязанностей, правотворчество и правоприменение, природа вины и ответственности, правопорядок и правонарушение и др.⁸⁴

Философия права, как показывают исследования, рассматривает помимо общих и менее общих вопросов, касающихся права, также и различные проблемы, в той или иной мере относящиеся к антиправу. В определенном смысле, замечают по этому поводу исследователи, «любая философия права — это не только философское осмысление и обоснование права, но одновременно и философское разоблачение, критика и отрицание антиправа (произвола) во всех его теоретических и практических проявлениях — в виде антиправового закона, антиправовой власти, антиправовых форм отношений и т. д.»⁸⁵.

Наряду с вопросами, касающимися антиправа, философия не может не иметь дел с такими теоретически и практически значимыми проблемами, как проблемы антикультуры, проявляющей себя «при ценностном подходе к правовому пространству»⁸⁶, проблемы правовой системы и антисистемы, вопросы правовой культуры и антикультуры, а также другие аналогичные им проблемы.

Анализируя круг вопросов, составляющих содержание предмета философии права и, соответственно, решающихся в рамках данной дисциплины, следует согласиться с мнением о том, что главное «не в том или ином наборе тем и проблем, а в существе их осмысливания и толкования с позиций предмета философии права» в плане его развертывания и конкретизации «в общем контексте современной философской и правовой мысли»⁸⁷.

4. Важное обстоятельство заключается также в том, чтобы в процессе разностороннего познания предмета философии права и его содержания не допускать его смешения с объектом рассматриваемой дисциплины, под которым в общетеоретическом смысле понимается или вся соответствующая «объективная реальность, которая выступает началом теоретического познания и противостоит подзаконным закономерностям как своей бледной, неполной, а иногда и искаженной копии, отраженной в форме понятий, категорий и иных абстракций»⁸⁸, или же — только часть «элемент бытия, фрагмент реальности, обладающей относительной самостоятельностью, характеризующийся внутренней целостностью содержания, особыми формами существования, закономерностями развития»⁸⁹.

Применительно к философии права в качестве объекта ее познания и воздействия всегда было и остается право, а точнее — правовая реальность, действительность, независимо от того, на каком этапе развития общества это явление существует и функционирует, какими философскими и правовыми школами оно изучается и как оно представляется.

Право как объект во всем его многообразии, сложности, а нередко — и противоречивости изучается, как известно, не только юридическими, но и другими общественными науками. Но выступая по отношению к ним в качестве одного и того же объекта, правовая реальность в то же время не является для них, взятых вместе или же для каждого из них в отдельности, одним и тем же или разнородным предметом. В этом смысле не точно утверждение о том, что право является предметом философии права, даже если оно рассматривается «в его различении и соотношении с законом»⁹⁰.

Для юридических и иных дисциплин, имеющих дело с правом, последнее не более чем их общий объект. А что касается их предметов, то они не могут быть общими и совпадать друг с другом или с правом в целом, поскольку представляют собой лишь отдельные его стороны, уровни его познания или аспекты.

Право как реальность, верно подмечается в научной литературе, «как и иные сложные социальные феномены», имеет в своем составе весьма разнокачественные компоненты, различные подсистемы и многогранные в структурном и функциональном отношении образования. И в зависимости от того, какой из этих компонентов изучается той или иной юридической или неюридической дисциплиной, и «составляется соответственно предмет каждой отрасли общественного знания, каждой отраслевой юридической науки»⁹¹.

Соотнося между собой объект и предмет философии права, равно как и любой иной дисциплины, следует сделать вывод о том, что по своему логическому объему первый гораздо шире второго⁹², что предмет формируется и познается в пределах объекта и что он «вытекает» из объекта и развивается на базе объекта.

В этом смысле объект как правовая реальность, исследуемая под определенным углом зрения философией права и другими дисциплинами, является, условно говоря, первичным феноменом, а предмет данной дисциплины как предельные, наиболее общие основания этой реальности, ее глубинная целостность, характеристика и философское обоснование правовой реальности, выступает по отношению к объекту в виде вторичного феномена.

В плане сказанного довольно спорно, требует дополнительного уточнения и пояснения утверждение, фактически ставящее на один уровень объект и предмет философии права, о том, что «философия права имеет своим предметом то же, что и все юридические науки, а этим предметом является право во всем многообразии его аспектов»⁹³.

И хотя автор этого положения В.П. Малахов в своем дальнейшем исследовании берет «в контексте понимания философии права» в качестве предмета этой дисциплины бытие права, социальную реальность, правосознание «философствование»⁹⁴, тем не менее вопрос о соотношении предмета и объекта философии права остается открытым. В частности, без ответа остаются вопросы: а) не подменяется ли объект философии права ее предметом; б) рассматриваются ли предмет и объект философии права как однопорядковые, а точнее — одноуровневые или разноуровневые явления, когда одно из них считается первичным, а второе — вторичным и в) представляется ли право при таком подходе в качестве объекта или же оно видится в качестве предмета философии права? Или же оно рассматривается одновременно в виде того и другого?

Несомненно, что более четкий и определенный ответ на эти и другие им подобные вопросы будет способствовать более глубокому и всестороннему познанию исследуемой правовой материи. Хотя при этом нельзя не учитывать исходя из тесной взаимосвязи и взаимодействия различных правовых и внеправовых явлений и отражающих их понятий тот непреложный факт, что грань между предметом и объектом философии права, так же, как и других соотносимых с ней по общему объекту дисциплин, никогда не была и не может быть абсолютной⁹⁵. Она всегда относительна и предопределяется многими весьма разнообразными факторами и обстоятельствами.

При этом дело не только и даже не столько в самой природе и характере данных или любых иных, сравниваемых между собой категорий и понятий, равно как и отражающихся в них правовых явлений, институтов и учреждений, которые по определению не могут быть абсолютными, сколько в их сложности, нередкой призрачности существующих между ними граней и их постоянной, по мере развития общества, государства и права, изменчивости.

Верно утверждение о том, что «потребность в обособлении объекта науки от ее предмета была вызвана отнюдь не честолюбивым желанием философов открыть новую категорию, а объективными причинами — наличием гносеологических проблем, удовлетворительное объяснение которых в рамках традиционного понимания предмета науки не представлялось возможным»⁹⁶.

Однако не вызывает сомнения и то, что хотя эта потребность всегда, в процессе познания правовых и иных явлений, остро ощущается, но тем не менее она не всегда, в силу самых разных причин, в должной мере удовлетворяется.

Применительно к предмету и объекту философии права в качестве одной из таких причин, кроме ранее названных, может служить, в частности, динамический характер главной материи, изменяющейся по мере эволюции общества и государства, а вместе с ней — и «обслуживающих» ее различных категорий и понятий, не исключая ее предмета и объекта⁹⁷.

Речь идет прежде всего о том, что постоянное изменение предмета философии права, обусловленное развитием самого права и, соответственно, представления о нем, наряду с другими причинами в значительной степени затрудняет проведение и выявление реально существующей, но трудноуловимой грани между ним — предметом этой дисциплины и ее объектом. Разумеется, это не может и не должно служить препятствием для познания права не только с позиций традиционных юридических наук, но и под углом зрения философии права.

 

Роль и назначение философии права в процессе познания правовой действительности

1. Философия права подобно любой иной дисциплине самоопределяется и идентифицируется не только в силу особенностей своего предмета, метода, внутреннего строения, особенностей понятийного аппарата и содержания, но благодаря выполняемой ею роли и ее назначению. В процессе становления и развития философии права как отрасли знаний, имеющей дело с «ценностной оценкой права»⁹⁸, как глубоко осознанной, «разумной основы ключевого познания права»⁹⁹, уровень развития которой в значительной мере зависит от уровня развития общей философии и юриспруденции, ее внутренние признаки и черты органически дополняются и сочетаются с ее внешними проявлениями в виде выполняемой ею роли и ее назначения.

Исходя из того что право, как об этом поведал еще в начале ХХ в. Н.М. Коркунов, всегда было и есть «явление не материальной, внешней природы, а продукт духовной деятельности человека», и что «оно издавна относилось к предметам философского исследования»¹⁰⁰, перед авторами, занимающимися данной тематикой, постоянно стояли вопросы типа: «В чем, в каких формах и направлениях должно проявляться это «философское исследование»? «Каково отношение философии права к этому явлению?», «Наконец, в чем заключается и как проявляется при этом роль данной дисциплины и, соответственно, ее назначение?»

Отвечая на эти и другие вопросы, следует заметить, что по причине наличия многих «разновидностей» философии права и непосредственно связанных с ней и «сопровождающих» ее на разных этапах развития общества, государства и права научных школ, среди исследователей данной проблематики не сложилось единого мнения по рассматриваемым вопросам. Ибо, если, например, Гегель усматривал роль и назначение философии права в том, чтобы с помощью «правильного мышления» постичь те мысли, которые лежат в основе права, считая, что «в праве человек должен найти свой разум, должен, следовательно, рассматривать разумность права»¹⁰¹, то другие авторы, занимающиеся данными вопросами, видят роль и назначение философии права несколько в ином плане.

А именно: в одних случаях роль и назначение философии права сводится к рассмотрению таких менее общих, по сравнению с гегелевскими положениями, вопросов, как понятие природы права, «сущность справедливости, правонарушение и наказание, права личности и т. д.»¹⁰².

В других случаях роль и назначение искомой дисциплины усматриваются в том, что она представляется в виде отрасли знаний или учения, «имеющего дело с юридическим мышлением». По этому поводу Н.М. Коркунов резонно замечал, что «на какой бы предмет ни было обращено мышление, то едва ли мышление о предмете каждой отдельной науки может составить само по себе предмет еще новой самостоятельной науки»¹⁰³.

В третьих же случаях роль и назначение философии права усматриваются в том, что она выступает «в виде системного основания любого правового исследования», обусловленного, во-первых, «выдвижением философии в качестве теоретической основы и исходной системы методов в правовых исследованиях»; во-вторых, использованием общенаучных положений и выводов, формируемых в процессе проведения междисциплинарных исследований и используемых в познании правовой действительности; в-третьих, ориентиром на широкое и активное использование в правовом исследовании «чисто научных методов»; и, в-четвертых, сосредоточением внимания на переходе «от научно-познавательной к непосредственно практической деятельности»¹⁰⁴.

Наряду с названными представлениями в научной литературе высказываются и иные мнения по вопросу о роли и назначении философии права. Однако, несмотря на то что они зачастую весьма разнятся друг от друга, в конечном счете большинство из них сводится к тому, что когда речь идет о роли философии права, то фактически имеются в виду ее функции, а когда рассматривается вопрос о назначении данной дисциплины, то подразумеваются стоящие перед ней задачи. Следуя элементарной логике, можно сказать, что роль философии права, независимо от того, как она представляется и как воспринимается, по общему правилу конкретизируется и проявляется в ее функциях, а назначение данной дисциплины «материализуется» в ее задачах.

В связи с этим сам собой напрашивается вывод о том, что для более глубокого и всестороннего понимания роли философии права необходимо обратиться к обстоятельному рассмотрению ее функций и, соответственно, для формирования мнения о ее назначении следует рассмотреть ее задачи.

2. Не касаясь других вопросов, относящихся к рассматриваемой теме, обратим внимание сначала на те задачи, которые, по мнению представителей различных научных школ и направлений исследования правовой материи, призвана решать философия права как самодостаточная дисциплина и самостоятельная отрасль знаний, учение — с точки зрения одних авторов и находящаяся «на выходе в самостоятельный философский междисциплинарный ряд», т. е. находящаяся в процессе становления дисциплина с точки зрения других¹⁰⁵.

В зависимости от сложившегося представления о природе и характере философии права стоящие перед ней задачи на различных этапах развития правовой материи понимались и трактовались не всегда одинаково. Неодинаковыми были и приоритеты, которыми наделялись в прямом, легкораспознаваемом или же в «завуалированном» виде те или иные задачи.

Так, один из родоначальников Исторической школы права Г. Пухта, например, видел первейшую, «истинную задачу философии права» в том, чтобы «исследовать это право как член высшего организма, т. е. как составную часть всего мироздания. «Философия права, — считал автор, — должна исследовать начало права и его дальнейшее развитие при посредстве истории человечества до последнего его совершенства»¹⁰⁶. Сравнивая юридический подход к праву с философским в плане решения искомых задач, Г. Пухта рассуждал о том, что «юрист обнимает право в его изолированности, под чем следует понимать в нашем веке право того или иного народа. Философ же рассматривает права отдельных народов только как моменты и следы того общего движения, которое право совершает во всем человечестве»¹⁰⁷. В отличие от Г. Пухты, Г. Радбрух, исходя из своего credo и критерия «при рассмотрении философии права» — ценностной оценки права, считал одновременно, что «в задачу философии права входит не только правоведческая оценка ценностей, включая и максимально широкий круг средств их реализации, но и выяснение диаметрально противоположных точек зрения вплоть до их мировоззренческих предпосылок». Философия права, рассуждал ученый, «ставит сформулированный Кантом вопрос: возможна ли такая единичная правоведческая оценка, т. е. какие предпосылки следует признать необходимыми, чтобы исходя из них быть в состоянии принять данное оценочное решение»¹⁰⁸.

Значительные расхождения во мнениях исследователей относительно приоритета и перечня задач, стоящих перед философией права, имеют место и во многих других случаях. В частности, когда одни авторы видят приоритетность задач философии права в том, «чтобы дать нравственно-духовное обоснование обязательности позитивного права, что не в состоянии сделать юридический позитивизм». Другие — эти задачи усматривают в исследовании философией права «мира права», в раскрытии его сущности, в определении значимости фундаментальных знаний о праве «для отдельных юридических дисциплин» и «в создании научного правового мировоззрения». А третья группа исследователей приоритетность задач философии права связывает с познанием «природы вещей» и онтологической структуры права, «глубинного смысла вины и наказания за вину», «смысла права как сопротивления несправедливости» и т. д.¹⁰⁹

Расхождения во взглядах авторов относительно приоритета и круга задач, решаемых философией права, проявляются и в тех случаях, когда они связываются, с одной стороны, с исследованием сущности права, способов его познания, обоснованием логики в сфере права и раскрытием понятийного аппарата рассматриваемой дисциплины¹¹⁰, а с другой — анализом «прежде всего наиболее общих принципов правовой реальности и ее познания»¹¹¹, когда исследователи исходят из того, что «только философия права позволяет понять» и ответить на такие вопросы, которые касаются соотношения, взаимодействия и взаимодетерминации в правовой жизни объективного и субъективного, материального и идеального, материального и духовного, человеческого и божественного, законного интереса и незаконного, социального и биологического, личностного и массового и др.¹¹²

Наличие множественности различных точек зрения и представлений о круге и характере решаемых философией права задач, так же как и о самой этой дисциплине, вполне естественно и понятно, имея в виду ее сложность, динамичность предмета, нерешенность ряда непосредственно связанных с нею проблем и весьма важную роль различных, порою противоречащих друг другу политико-идеологических и иных факторов, которую они играют в ее «постепенном оформлении» в качестве самостоятельного философско-правового феномена¹¹³.

Разумеется, множественность представлений о самой рассматриваемой дисциплине, а вместе с тем о характере и круге решаемых ею проблем имеет не только негативный, но и определенный позитивный оттенок и смысл, проявляющийся по крайней мере в том, что весьма красноречиво свидетельствует о творческом поиске авторов — носителей различных идей и сторонников разных научных направлений и их стремление к глубокому изучению и адекватному решению стоящих перед искомой дисциплиной на разных этапах ее становления и развития задач.

Объективности ради следует признать, что, несмотря на многочисленные разночтения по целому ряду теоретически и практически значимых вопросов, касающихся философии права и стоящих перед нею задач, за годы исследования данной дисциплины со стороны философов и юристов, причастных к ней, достигнут определенный, труднооспоримый прогресс.

В этом отношении нельзя не согласиться с утверждением о том, что «историческое накопление материала, расширение арсенала идей, развитие категориального аппарата позволили с течением времени осуществлять все более глубокий философский анализ правовых проблем» и что «предложенное Эйнштейном определение истории науки как “драмы идей” в полной мере относится и к философии права»¹¹⁴.

Однако этот прогресс, несомненно, был бы еще более ощутимым, если бы над разнобоем во мнениях по ключевым вопросам, в том числе касающимся возлагаемых на философию права задач, превалировало если не их единство, то хотя бы общность или схожесть.

В настоящее время при рассмотрении вопроса о круге задач, решаемых философией права, их характере и приоритетности следует исходить, как представляется, по примеру некоторых исследователей¹¹⁵, из его разноплановости и, соответственно, из разнопорядковости органически связанных между собой ее задач.

Анализ содержания философии права, равно как и ее предмета, позволяет хотя и не без определенной доли условности, выделить как минимум два вида составляющих ее компонентов и соотносящихся с ними задач. Это — компоненты социально-философского, а вместе с ними — и формально-юридического плана и компоненты метафизического характера.

К первым из них ученые-юристы не без оснований относят такие компоненты, как определение места права в жизни общества, связь права с другими общественными явлениями, специфику и границы права и др. К числу метафизических, т. е. «наиболее отвлеченных, сугубо философских, связанных с постижением высших истин, недоступных чувственному восприятию» моментов, исследователи причисляют такие, как уяснение природы, сущности, роли и назначения права, установление критериев оценки правовых явлений (системы ценностей) и др.¹¹⁶

Условно подразделяя содержание философии права на различные виды компонентов и соотнося с ними, а точнее — с возникающими на их основе проблемами соответствующие задачи, направленные на решение этих проблем, нетрудно заметить, что в данном случае философия права рассматривается не в своем обобщенном, «собирательном» формате, вбирающем в себя все самые различные ее видения и представления, а лишь в виде одного из своих проявлений. А именно — в виде «наиболее общего и широкого по предмету учения о праве», в виде самого высокого уровня познания права, предполагающего весьма высокий уровень абстракции и обобщения¹¹⁷.

Что же касается других проявлений философии права и сложившихся о ней представлений, то в каждом случае вопрос о конкретных задачах, стоящих перед данной дисциплиной, решается представителями тех или иных научных школ и направлений отдельно.

3. Аналогично обстоит дело и с функциями философии права, представляющими собой основные направления воздействия данной дисциплины на процесс познания права и на окружающую ее правовую и иную, тесно связанную с правовой, неправовую среду. Функции философии права не являют собой произвольные образования, поскольку обусловлены природой, характером данной дисциалины, а также ее содержанием, стоящими перед ней задачами, ее социальной ролью и назначением.

Идентификация и классификация функций философии права в значительной степени зависят также от самого видения данной дисциплины, от того, в частности, как она представляется с тех или иных идеологических и мировоззренческих позиций и как воспринимается.

Если философия права, писал по этому поводу, отвечая своим оппонентам, Г. Радбрух, «с одной стороны, — отражение борьбы политических партий в духовной сфере, то межпартийная борьба, с другой стороны, представляет собой, в свою очередь, гражданскую дискуссию философско-правового характера». Философия права как отражение определенной идеологии и мировоззрения, считает автор, сыграла не последнюю роль в подготовке всех значительных политических преобразований. Все начиналось с философии права, а заканчивалось революцией»¹¹⁸.

В современной отечественной и зарубежной литературе предлагается несколько вариантов идентификации и классификации функций философии права.

Рассматривая последние в виде «конкретных служебных способностей данной теоретической дисциплины, свидетельствующих об ее социальном назначении», одни авторы называют в числе функций философии права такие основные направления ее влияния на процесс познания права и на окружающую ее правовую жизнь, как методологическая, ценностно-ориентационная, познавательная и воспитательно-образовательная функции¹¹⁹.

Другие авторы выделяют в качестве основных такие функции философии права, как мировоззренческая, аксиологическая, методологическая, теоретико-познавательная и праксиологическая. Особо отмечая, что «реализовать эти важные функции философия права может лишь в том случае, если она имеет свой собственный предмет познания», исследователи в то же время исходят из того, что, будучи функциями философии права, данные направления ее проявления и воздействия вовне являются одновременно и функциями «философии вообще»¹²⁰.

По мнению третьей группы исследователей, к числу функций философии права, «совокупность которых определяет ее теоретические возможности», следует отнести такие направления ее воздействия на правовую среду и на процесс ее познания, как методологическая, онтологическая, гносеологическая, мировоззренческая, аксиологическая и воспитательная функции¹²¹.

Наряду с названными вариантами идентификации и классификации функций философии права выделяются и иные ее варианты. В частности, называются такие функции этой дисциплины, как: а) «функция легитимности права с точки зрения внешних принципов», включающая в себя онтологию, эпистемологию и методологию права¹²²; б) функция определения социальной природы права, а также «его внутренних возможностей и внешних границ»¹²³; в) теоретико-познавательная функция, заключающаяся в рассмотрении и оценке права с позиций социального и правового идеала, в соотнесении действующего права с виртуально-идеальным правом¹²⁴ и др.

Анализируя высказанные в отечественной и зарубежной литературе точки зрения и подходы к определению и приводимому перечню функций философии права, нетрудно заметить, что наряду с разноголосицей в этих вопросах ряд позиций авторов в отношении основных направлений воздействия данной дисциплины на право и на процесс его познания или полностью совпадают, или же довольно близки к такому совпадению. Это касается, в частности, выделения и идентификации таких функций, как методологическая, познавательная, мировоззренческая, воспитательная и некоторые другие.

4. Исходя из того что каждая функция философии права отражает различные стороны данной дисциплины и способствует формированию общего представления о ней в целом, а также о выполняемой ею роли и о ее назначении, в плане исследуемой темы остановимся на кратком рассмотрении некоторых, наиболее значимых из них.

Среди такого рода функций следует выделить прежде всего методологическую функцию философии права.

Основной смысл и содержание этой функции заключаются в том, что на теоретическом уровне философия права выступает по отношению ко всей системе правоведения как наиболее значимое в методологическом плане явление.

Сравнивая между собой методологический потенциал различных научных дисциплин, Д.А. Керимов не без оснований замечает, что «именно философия права обладает в большей мере, чем любая другая отрасль или направление юридического знания, методологической значимостью, выполняет основные методологические функции в системе юридических наук»¹²⁵. Эта роль философии права, поясняет ученый, обусловлена тем, что благодаря ей и под ее воздействием «создаются методологические основания для всего правоведения», для всех отраслевых юридических наук, вырабатываются общие принципы, пути и методы познания, а также использования и преобразования правовой действительности, которые применяются всеми без исключения юридическими отраслевыми и иными дисциплинами¹²⁶.

Говоря о методологической функции философии права, следует указать на то, что методология как исходный и вместе с тем ключевой феномен рассматривается при этом не только в традиционном, широко распространенном понимании как система методов, принципов и способов «организации и построения теоретической и практической деятельности»¹²⁷, но и в представлении о ней как об учении о данной системе.

В последнем случае, когда методология воспринимается в процессе изучения правовой материи как учение о системе методов, принципов и способов ее познания, то имеется в виду, что этим учением охватываются не отдельные блоки, а весь спектр этих средств, используемых при исследовании права, включая общефилософские (диалектика, метафизика), общенаучные (анализ, синтез, наблюдение, сравнение и др.) и социально-философские методы и средства (системные, структурные, функциональные и иные)¹²⁸.

Разработка и применение различных методов познания правовой материи, равно как и развитие учения о них, являются важной составной частью содержания методологической функции философии права, но не единственной и не исчерпывающей ее. Другая ее, не менее важная составная часть заключается в разработке категорий, имеющих принципиальное значение для всестороннего и углубленного познания правовой материи и определения ее основания. Однако, как подмечают исследователи, поскольку до сих пор философы не занимаются решением этой задачи, очевидно, по причине того, что им не хватает «юридических знаний, и тем более опыта законодательной или правоприменительной деятельности», то поэтому философско-правовые проблемы, включая разработку категорий, приходится решать юристам-теоретикам. Естественно, поскольку, в свою очередь, «юристам зачастую не хватает философской культуры», то наиболее оптимальным вариантом в решении этих задач, по мнению авторов, с которым нельзя не согласиться, был бы творческий союз философов и юристов¹²⁹.

Наряду с методологической функцией философии права следует выделить также мировоззренческую и примыкающую к ней аксиологическую функцию.

Мировоззренческая функция имеет своей целью и основным своим назначением выработку общего представления и адекватного понимания правовой жизни, места человека в окружающей его глобальной и локальной правовой среде, его отношения к правовой действительности.

Суть и содержание этой функции, материализуясь в правовой сфере, обусловливаются сложившимся философским представлением о мировоззрении как о системе обобщенных взглядов на объективный мир и место человека в этом мире, на отношение людей к окружающей их действительности и к самим себе.

На основе и в соответствии с этими взглядами вырабатываются в обществе и у отдельных его членов определенные убеждения, идеалы, а вместе с тем и принципы познания правовой материи и деятельности людей¹³⁰. Варьируясь в зависимости от социального положения и условий жизни человека и в конечном счете предопределяясь этими факторами, мировоззрение, а вместе с ним и мировоззренческая функция философии права проявляют огромный практический смысл путем оказания значительного влияния на отношение людей к правовой материи как к таковой вообще и к определенным правовым системам в частности, на характер их поведения, интересы в правовой сфере и за ее пределами, на их жизненные стремления.

По сравнению с мировоззренческой функцией философии права, акцентирующей внимание на формировании общего представления человека о правовом мире и его месте в нем, аксиологическая функция этой дисциплины исходя из сложившегося в философской литературе понимания аксиологии как «философского учения (науки) о ценностях, об их происхождении и сущности, об их месте в реальности»¹³¹ фокусирует внимание исследователей в процессе познания права на его ценностной оценке в целом, а также отдельных его форм и проявлений. Имеются в виду, в частности, сущность и содержание права, его роль и назначение, сущее и должное в праве, законное и противозаконное, правомерное и неправомерное и т. д.

Усматривая одну из задач философии права в том, чтобы не только давать оценку позитивным моментам в праве, но и «выяснять диаметрально противоположные точки зрения вплоть до их мировоззренческих предпосылок», Г. Радбрух в связи с этим резонно замечал, что «подобно палеонтологу, берущемуся реконструировать по отдельной кости скелет доисторического живого существа, правовед должен воссоздать всю систему ценностей в целом, исходя из единичной правовой оценки, эту систему обусловившую»¹³². Человек, дающий ценностную оценку, рассуждал автор, «всегда обязан помнить, что он, принимая решение о какой-либо правовой цели в сфере должного, не может отвергать не только средства ее достижения, продиктованные каузальной необходимостью, но и оценок общего порядка, в контексте которых ее следует рассматривать на основе логических взаимосвязей. Это позволит ему в полной мере проникнуться осознанием важности данной цели¹³³.

В плане раскрытия характера и особенностей аксиологической функции философии права как одного из направлений познания права, связанного с его ценностной оценкой, следует помимо «оценок общего порядка» учитывать также такие весьма важные в теоретическом и практическом плане обстоятельства, согласно которым: а) право как целостное явление, равно как и его отдельные составные части, приобретает ценностную характеристику лишь в той степени или мере, в какой оно выступает регулятором общественных отношений и носителем определенной культуры, информации и интересов; б) подобно всему общественному бытию человека, ценностная оценка права и его составных компонентов может быть дана не иначе как только при возникновении и в аспекте субъектно-объектного отношения; в) поскольку ценность права, так же как и любого иного явления, — это есть, как отмечают философы, «свойство социума и его составных компонентов», а оценка является «неотделимым элементом сознания, сформировавшегося в ходе человеческой деятельности»¹³⁴, то исходя из этого можно сделать вывод о том, что ценностная оценка права как такового или отдельных его частей непременно будет иметь относительный, релятивный характер; и г) ценностная оценка, как и сама ценность права, может проявляться в разных видах и классифицироваться по разным основаниям. Она может быть положительной или отрицательной, объективной или субъективной, материальной или духовной, проведенной с общечеловеческих, национальных или индивидуальных, личностных позиций.

Важное значение для формирования общего представления о философии права в целом, а также о выполняемой ею роли и ее назначения, кроме названных, имеют также такие ее функции, как онтологическая, суть которой, по мнению исследователей, заключается в том, что философия права «сама, своими методами исследует природу и сущность правовой реальности, ее способы и формы существования»¹³⁵; гносеологическая функция, проявляющаяся в способности философии права всеми имеющимися у нее средствами оказывать влияние и прямое содействие процессу познания правовой материи другими — юридическими и неюридическими науками; воспитательная функция философии права, способствующая наряду с другими дисциплинами, объектом изучения которых является право, не только его познанию, но одновременно и выработке уважения к нему как регулятору общественных отношений, формирующему и поддерживающему определенный порядок в обществе, а также как выразителю и носителю определенного уровня развития общей и правовой культуры того или иного общества.

Каждая из функций философии права, как это следует из их рассмотрения, отражает лишь отдельную сторону или направление воздействия данной дисциплины на окружающую ее правовую среду, а вместе они создают общую картину функциональной роли и назначения искомой дисциплины как по отношению к процессу познания правовой материи, так и по отношению к другим, имеющим объектом своего познания право, дисциплинам.

Лекция 2.
ФИЛОСОФИЯ ПРАВА В СИСТЕМЕ НАУЧНЫХ И УЧЕБНЫХ ДИСЦИПЛИН

 

• Философия права и общая теория права: взаимосвязь и взаимодействие

• Философия права в системе юридических и неюридических наук

 

Философия права и общая теория права: взаимосвязь и взаимодействие

1. Решение вопроса о характере взаимосвязи и взаимодействия философии права и общей теории права, равно как и вопроса об их соотношении, зависит от ряда объективных и субъективных факторов, но в первую очередь — от того, как определяется и каким видится статус философии права.

В тех случаях, когда философия права рассматривается, например, в виде одного из направлений развития общей теории права, которое характеризуется как «разработки логики, диалектики и теории познания правового бытия» и которое не только раскрывает механизм регуляции познавательной деятельности исследователей и направляет его по наиболее оптимальному и рациональному пути, но и в контексте исторически развивающейся культуры указывает на «достигнутый уровень самосознания общей теории права и ее познавательных потенций»¹³⁶, — в этом случае философия права рассматривается не иначе как ее составная часть. Соответственно, взаимосвязь и взаимодействие философии права с общей теорией права, в силу того что первая возникает и развивается в лоне второй, с неизбежностью должны рассматриваться с позиций общего и особенного, целого и части¹³⁷.

По-иному вопрос о характере взаимосвязи и взаимодействия философии права и общей теории права и соответственно об их соотношении решает, когда философия права представляется в виде части в общей философии и когда на первом плане в процессе познания права стоят «общие философские предпосылки философии права»¹³⁸, а не собственно проблемы самого права. В этом случае общая теория права соотносится с философией права, следуя логике, не напрямую, как одно целостное явление с другим таким же явлением, а косвенно — как одно целостное явление в лице общей теории права через посредство другого подобного явления в виде общей философии с его составной частью — философией права. Естественно, что приоритет при таком соотношении будет отдаваться философии права, философскому началу с неизбежностью за счет и в ущерб правовой, ее составляющей.

В этом случае, по справедливому замечанию авторов, когда философия права «представляет собой распространение общей философии на проблемы права», процесс познания права самой логикой исследования непроизвольно ведет к «схематизму, к навязыванию абстрактных философских схем и аксиом живой правовой действительности»¹³⁹.

Наконец, по-разному, нежели в названных случаях, вопрос о взаимосвязи и взаимодействии философии права с общей теорией права, так же как и вопрос об их соотношении, решает, когда философия права отождествляется с общей теорией права. Такое отождествление допускается, в частности, в работе автрийских юристов О. Вайнбергера, П. Колера, П. Штрассера и М. Пришинга «Введение в философию права», где авторы, причисляя к главным дисциплинам правовой науки наряду с догматикой права, социологией права, историей права и сравнительным правоведением философию права, рассматривают ее как дисциплину, идентичную общей теории права. При этом философия права (общая теория права) рассматривается с позиций неопозитивистской юриспруденции «не как составная часть мировоззренческой системы, а как рефлектирующий анализ оснований правовых наук»¹⁴⁰.

Попытка отождествления философии права с общей теорией права — это веяние не только настоящего, но и прошлого времени. Известно, например, что еще в начале XX в.

Н.М. Коркунов, рассматривая проблему соотношения философии права и общей теории права, задавался вопросами типа: «Если мы станем разуметь под философией права не более как общую теорию права, тогда в чем ее различие от энциклопедии права? Не должны ли они тогда слиться воедино?» и т. д.¹⁴¹

Отвечая на них, автор писал, что «хотя философия права в новейшей ее форме обратилась к выяснению положительного права, она все-таки не сливается с наукой положительного права». Она сохраняет свой особый метод. Она не обращается к наблюдению, не идет в своих исследованиях индуктивным путем. Она покоится на предположении, что выяснение «вечных оснований положительного права» может быть дано не эмпирическим знанием, а только знанием «сверхчувственным, получаемым познающим умом непосредственно, помимо чувственного опыта». И в заключение: «Понимание философии права как особой науки предполагает, во-первых, возможность познания помимо чувственного опыта и, во-вторых, необходимость или по крайней мере желательность полного отделения сверхчувственных элементов знания от знания эмпирического»¹⁴². Об особой философии права, резюмирует ученый, «можно говорить, только понимая философию, как знания допускает, конечно, различные степени»¹⁴³.

В плане рассмотрения проблемы взаимосвязи и взаимодействия философии права с общей теорией права, равно как и их соотношения, нетрудно заметить, что в данном случае, когда философия права рассматривается как общая теория права и, наоборот, когда допускается их полное отождествление друг с другом, то все искомые и иные, тесно связанные с ними вопросы отпадают сами собой. При этом остается лишь один, но весьма важный, можно сказать, решающий вопрос, который касается, с одной стороны, допустимости, а с другой — обоснованности полного или даже частичного отождествления философии права с общей теорией права. Удовлетворительного ответа на него, по всей вероятности, нет и, по-видимому, не может быть. В случае отождествления друг с другом философии права и общей теории права всякий поиск ответа на данный вопрос полностью теряет смысл.

Аналогично обстоит дело, но совсем по другой причине, и в том случае, когда процесс познания правовой материи с позиций философии права подменяется исследованием ее исключительно путем применения и с помощью философских категорий, принципов, понятий и т. п.

Использование такого рода философских познавательных средств, резонно подмечается в научной литературе, означает в оптимальном варианте обогащение гносеологического, познавательного инструментария при теоретической проработке тех или иных правовых проблем. Это может привести в юриспруденции к известному познавательному эффекту, к определенному приращиванию новых правовых знаний. В особенности когда к правовому материалу «прилагаются» не общефилософские, тем более идеологизированные абстрактные категории, а «данные передовых философских наук»¹⁴⁴.

Однако в этом процессе есть и обратная сторона, заключающаяся, в частности, в том, что использование данных философии может привести «к спекулятивному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой» или к другому отрицательному результату связанному с «философско-терминологическим переодеванием» давно известных понятий, результатов исследований и широко известных факторов¹⁴⁵.

В силу того что в подобных случаях речь идет не о философии права, а о философствовании по поводу права¹⁴⁶, сводящемуся к подмене данной дисциплины философскими средствами познания правовой материи, то соответственно вопрос о взаимосвязи и взаимодействии философии права, по причине ее отсутствия, с общей теорией права, так же как и вопрос о соотношении друг с другом данных весьма сходных между собой дисциплин, не только не отпадает, но даже и не возникает.

Подобный вопрос возникает, лишь когда философия права выступает и соотносится с общей теорией права как целостное, самодостаточное, относительно самостоятельное образование по отношению ко всем другим, аналогичным ему образованиям, включая общую теорию права, а не тогда, когда она рассматривается как составная часть общей философии или общей теории права или же когда она вообще подменяется таким своим суррогатом, как система философских средств познания искомой материи.

Рассматривая вопрос о взаимосвязи, о взаимодействии, а также о соотношении философии права и общей теории права, следует оговориться, что речь при этом идет не только и даже не столько о характере философии права, в частности о том, относится ли она к юридическим или философским наукам, сколько о том, каков ее реальный статус, является ли она самодостаточной и самостоятельной дисциплиной, способной на равных взаимодействовать с другими дисциплинами, включая общую теорию права? Речь идет также о том, в какой мере философия права тяготеет, с одной стороны, к общей философии, а с другой — к общей теории права и поддерживается ли при этом в ее содержании философский и юридический баланс?

Эти и другие вопросы с неизбежностью встают, как только предпринимаются попытки выяснения характера взаимосвязей и взаимодействия философии права с общей теорией права, а вместе с тем и с другими сопоставимыми с ней дисциплинами.

Решение такого рода вопросов, естественно, может предприниматься на разных уровнях и в разных вариантах соотношения искомых дисциплин. Но наиболее адекватным и рациональным с точки зрения определения характера взаимосвязей и взаимодействия философии права и общей теории права представляется междисциплинарный путь, исходящий из признания философии права в качестве самостоятельного междисциплинарного образования, выступающего на равных — на одном и том же уровне с другим таким же самодостаточным образованием в виде общей теории права.

2. Определяясь со статусом философии права как самодостаточного междисциплинарного образования, соотносящегося на равных с общей теорией права — другим, аналогичным по своему статусу образованием, необходимо, следуя логике познания, в русле проблем взаимосвязи и взаимодействия искомых дисциплин, остановиться на рассмотрении вопросов, касающихся форм, оснований, наиболее важных путей и направлений их взаимосвязи и взаимодействия, а также — характера их взаимоотношений.

Каждый из этих вопросов в той или иной мере уже затрагивался в отечественной и зарубежной литературе, и по каждому из них было высказано, как правило, не одно, порой не совпадающее друг с другом, а несколько мнений¹⁴⁷. При всей спорности или противоречивости они не только не препятствуют, как может показаться на первый взгляд, а наоборот, способствуют решению той или иной, касающейся взаимосвязи и взаимодействия философии права и общей теории права, проблемы. Главное, чтобы все высказываемые мнения, независимо от того, совпадают ли они с мнением большинства авторов или не совпадают, являются ли они, с их точки зрения, «правильными» или «неправильными», были бы профессионально сформулированными и обстоятельно аргументированными. При соблюдении этих условий они, несомненно, вызывают содержательные дискуссии и тем самым стимулируют поиск наиболее оптимального и адекватного решения рассматриваемых проблем.

Иное дело, когда исследователи высказывают различные мнения по рассматриваемым вопросам, которые никак или в весьма слабой форме аргументируются.

В качестве примера такого суждения можно сослаться на мнение немецкого ученого В. Науке, утверждающего, исходя из того что философия права — это «учение о правильном праве», что между философией права, с одной стороны, и теорией права вместе с социологией права и политикой права (правовой политикой) — с другой, идет непрерывная конкурентная борьба за сферы влияния¹⁴⁸. В данном случае мнение автора в основном декларируется, но фактически не аргументируется.

Недостаточно аргументированна также позиция, согласно которой «в рамках юриспруденции философия права противопоставляется юридической науке, а конкретнее — общей теории права и государства, которая единственно соразмерна с философией права по масштабности взгляда на предмет»¹⁴⁹.

Автор этого подхода к определению характера взаимосвязи и взаимодействия философии права с общей теорией права, в соответствии с которым они не сопоставляются, а противопоставляются друг другу, В.П. Малахов находится гораздо ближе к истине, когда говорит не о противопоставлении, а о внутренней связанности философии права и общей теории права, которая «полагается совершенно очевидной, неустранимой и необходимой» и которая реализуется «по принципу дополнительности» ¹⁵⁰.

Несомненно, автор прав, утверждая, что вне данной внутренней связанности общая теория государства и права не в состоянии выполнить свою методическую роль «по отношению к юриспруденции в целом»¹⁵¹.

Безусловно, правы и те исследователи, которые, решая вопрос о характере взаимосвязи и взаимодействия философии права и общей теории права, исходят из принципа их сопоставления и взаимного дополнения друг другом, а не из принципа конкуренции и противопоставления их друг другу.

Философия права, резонно замечает по этому поводу В.А. Бачинин, «не соперничает с теорией права, поскольку обращается к проблемам, мимо которых проходят юридические дисциплины»¹⁵². В то время, поясняет автор одним из примеров, как для юриспруденции вполне достаточным может быть объяснение, согласно которому в основе права лежит воля государства, для философии права этого явно недостаточно, поскольку ей важно иметь представление еще и о том, «какие силы движут волей государства». Она ищет причинно-следственные и причинно-объяснительные связи и модели генезиса права, отличные от тех, которыми располагает общая теория права, помещая при этом правовые феномены в «широчайший контекст культурно-исторических реалий» и выявляя в них «сверхъюридические», т. е. выходящие за традиционные юридические рамки, смыслы153.

Взаимосвязь и взаимодействие философии права и общей теории права не случайны или временны, а имеют прочную постоянную основу. Она складывается из самых разных компонентов, включая прежде всего их общий объект познания — правовую реальность, исследуемую философией права и общей теорией права в зависимости от особенностей их предметов под разными углами зрения и с разных сторон. Правовая реальность при этом понимается не только в чисто правовом контексте, но и в более широком социальном плане, включая те политические феномены, которые неразрывно связаны с правом и в определенной мере детерминируются правом¹⁵⁴.

Имея общий объект в виде правовой реальности, исследование которой объединяет философию права и общую теорию права, каждая из этих дисциплин в то же время дифференцированно, с позиций своего предмета, подходит к его освоению и всестороннему познанию. При этом если общая теория права, исследуя правовую реальность, стремится выявить прежде всего закономерности возникновения, становления и развития права, то философия права направляет усилия и основное внимание исследователей в первую очередь на определение места и роли права в современном мире, на его ценностную оценку, на выявление и рассмотрение наиболее общих принципов «взаимодействия повседневной реальности человека с системным миром», а также — всеобщих принципов существования и функционирования, познания и преобразования правовой реальности155.

Помимо общего объекта, сближающего философию права и общую теорию права между собой и ставящего в один ряд самодостаточных явлений данные дисциплины, в основе их взаимосвязи и взаимодействия лежат также такие объединяющие их факторы, как их общие конечные цели, заключающиеся в более глубоком и разностороннем познании правовой материи; некоторые общие, используемые ими методы исследования, такие как системный, комплексный, метод подведения менее общего под более общее и др.; практикуемые данными дисциплинами в процессе познания правовой действительности общие — формационный, цивилизационный, а точнее — цивилизационно-аксиологический и иные подходы; выполняемые философией права и общей теорией права некоторые общие функции, такие, например, как методологическая, воспитательная и иные156.

Данные и другие им подобные факторы имеют объективный характер, поскольку порождены самой социально-правовой средой и особенностями направленных на ее познание дисциплин. Однако наряду и в неразрывной связи с ними действуют и субъективные факторы, которые проявляются, с одной стороны, в постоянном воздействии на процесс познания правовой действительности в рамках философии права и общей теории права политической и правовой идеологии, а с другой — в обусловленности данного процесса и, соответственно, его результатов строго определенными мировоззренческими установками исследователей. Понятно, что материалистическое мировоззрение видит весь процесс познания правовых реалий в рамках философии права и общей теории права, а также возможные его результаты в одном свете, идеалистическое — в другом, а религиозная форма мировоззрения, равно как и мифологическая или любая иная форма, воспринимает правовую действительность, а вместе с тем и процесс ее познания искомыми дисциплинами совсем в ином свете.

Общность, взаимообусловленность и взаимодополняемость философии права и общей теории права в процессе познания правовой материи проявляются и в других отношениях. В частности, применительно к современному уровню развития права и познающих его искомых дисциплин в научной литературе верно отмечалось, что обе эти науки — философия права и общая теория права — исходят из общей оценки правовой материи, а именно из того, что «право есть мера справедливости и свободы»157.

Однако, констатируя в данном вопросе общность и даже единство философии права и общей теории права, авторы вместе с тем резонно замечают, что между этими дисциплинами «во всех случаях (даже при корректном и интенсивном использовании методов и данных философии) сохраняется качественное различие»¹⁵⁸.

3. В чем состоит это «качественное различие» между философией права и общей теорией права? Как оно проявляется в процессе взаимосвязи и взаимодействия данных дисциплин и чем предопределяется?

Отвечая на вопросы о «качественном различии» искомых дисциплин и формах его проявления, следует обратить внимание прежде всего на то, что философия права и общая теория права, будучи тесно связанными между собой и дополняющими друг друга в процессе познания правовой действительности и взаимодействия друг с другом, олицетворяют собой разный уровень исследования права.

В научной литературе вполне логично и оправданно выделяются три уровня познания права¹⁵⁹: практическая юриспруденция, предметом которой является действующее право, а ее задачей и целью — уяснение его смысла и духа, а также практическое применение права. Главным для этого уровня познания права, рассчитанного на практикующих юристов, является изучение текстов законов и подзаконных актов, в которых выражено право; общая теория права, рассматривающая право в виде совокупности (системы) норм, исходящих от государства, обеспечиваемых государством и охраняемых им от нарушений путем применения узаконенного государственного принуждения; и философия права, выясняющая смысл, сущность и истоки права и познающая правовую материю в ценностном аспекте и измерении¹⁶⁰.

Каждый из этих уровней познания правовой реальности имеет свой вполне определенный предмет, преследует свои определенные цели и задачи, несет на себе определенную интеллектуальную и психологическую нагрузку.

При этом если практическая юриспруденция выступает как изначальный, по сути эмпирический, уровень познания права, рассчитанный на профессиональное правосознание практикующего юриста, не выходящее за пределы действующего права и не акцентирующее внимания на ценностной оценке права, на выяснении его смысла, содержания и социального назначения, равно как и на всем том, что не связано с его практической деятельностью, то иначе обстоит дело с философией права и общей теорией права.

По сравнению с практической юриспруденцией они представляют собой более высокие в качественном отношении уровни познания правовой материи. Это — не эмпирические, соотносящиеся непосредственно с правотворческой, правоприменительной или иной практической деятельностью, уровни, а теоретико-практические, опосредованно связанные с юридической практикой уровни.

В зависимости от целого ряда показателей, включая уровень абстракции и степень обобщения исследуемого правового материала, общая теория права выступает как средний уровень познания права, в то время как философия права представляется в виде высшего уровня процесса его изучения.

Имея один и тот же объект, каждая из этих дисциплин формирует и реализует в то же время свой собственный, не совпадающий с другими, такими же по характеру феноменами, предмет. При этом презюмируется исходя из анализа круга вопросов, которые призваны решать философия права и общая теория права, что по логическому объему своего предмета первая, представляющая собой «учение о сущности права, причинах и основаниях его бытия, его роли в обществе и основных качествах, характеризующих место права (связи и отличия) среди других социальных явлений», является гораздо более общим и широким учением, нежели вторая дисциплина¹⁶¹.

В силу этого, следуя элементарной логике, можно сделать вывод о том, что общая теория права, будучи средним уровнем процесса познания правовой действительности, находящимся между практической юриспруденцией и философией права и имеющим менее общий, но более богатый по содержанию предмет, находится гораздо ближе к правотворческой, правоприменительной и иной юридической практике, нежели философия права.

В научной литературе в связи с этим верно констатируется, что общая теория права, неизменно опираясь и обобщая накопленный юридической практикой и отраслевыми юридическими дисциплинами материал, «в конечном счете так или иначе нацелена на решение юридически значимых вопросов жизни общества», таких как проблемы законодательства, правоприменения, проблемы правовой культуры, правового обучения и просвещения и др.¹⁶²

Сказанное вовсе не означает, что философия права лишь умозрительная дисциплина и не имеет вообще никакой связи с юридической практикой. Трудно не согласиться с мнением о том, что хотя «философское видение права» весьма абстрактно, разнообразно и противоречиво, но и оно опосредованным путем связано с «практической юриспруденцией и способно оказывать влияние на практику решения юридических дел»¹⁶³. Это достигается преимущественно путем реализации методологической, мировоззренческой, воспитательной и иных функций философии права, а также путем воздействия философии права на практическую юриспруденцию через общую теорию права.

Наряду с данными проявлениями «качественного различия» философии права и общей теории права следует указать также и на другие их отличительные особенности, ассоциирующиеся, в частности, не только с особенностями их предметов, уровней познания, степенью приближенности их к юридической практике и т. д., но и с характером и способами получения в рамках рассматриваемых дисциплин новых знаний и представлений о праве.

Сравнивая в этом плане философию права с общей теорией права, легко заметить, что если первая из этих дисциплин формируется в виде дедуктивного знания о праве, т. е. знания, полученного не в результате анализа и обобщения эмпирического правового материала и конкретных жизненных факторов, а путем использования выводов и положений, сформулированных другими общественными науками и обусловленных общим представлением исследователей о мироздании¹⁶⁴, то общая теория права формируется и выступает как индуктивное, полученное в результате изучения и обобщения юридической практики и конкретного материала, накопленного отраслевыми юридическими дисциплинами, знание.

С методологической точки зрения это означает, что философия права в процессе познания правовой действительности, используя дедуктивный метод и подход, идет от общего к частному, где истинность конечных знаний с необходимостью зависит от истинности исходных посылок, в то время как общая теория права, базируясь на индуктивном методе, идет от частного к общему, от конкретных, единичных юридических фактов к обобщениям все более высокого порядка. Здесь истинность правовых знаний, аккумулирующая в себе «диалектическое единство теории и практики, материального и идеального, объективного и субъективного, абсолютного и относительного»¹⁶⁵, в определяющей степени зависит не от уровня и характера тех обобщений и выводов, которые, как это имеет место в философии права, исходят от других наук и используются ею в качестве первичного материала в процессе познания правовой действительности, а от характера самого анализируемого эмпирического материала и от уровня профессиональной подготовки самого исследователя¹⁶⁶.

4. Помимо названных проявлений «качественного различия», существующего между философией права и общей теорией права, в отечественной и зарубежной литературе не без определенных оснований указывается и на другие его проявления.

Жан-Луи Бержель, например, аттестуя философию права как «юридическую метафизику» и констатируя то очевидное обстоятельство, что вместе с общей теорией права она совершает попытку понять, «что есть право, в чем оно распознается и каковы его цели и основания», проводит различие между искомыми образованиями в зависимости от их соотношения с другими, исходными для них дисциплинами.

Такое различие автор усматривает в том, что в процессе познания права общая теория права «делает это, в большей мере отталкиваясь от права и с целью овладения правилами его применения. Тогда как философия права проявляет себя часто как философия о праве, отталкиваясь от философии с целью сублимации юридического в метафизическом»167.

Естественно, исходя из сложного и весьма общего характера рассматриваемых дисциплин, довольно трудно решить вопрос о мере тяготения и степени связанности философии права и общей теории права с той или иной дисциплиной или исследуемой правовой материей. Вопрос о том, от какой дисциплины «отталкивается» философия права и общая теория права в большей, а от какой — в меньшей мере, так же как и вопрос о том, какое начало — юридическое или философское — преобладает в содержании философии права, это скорее вопрос риторический, не имеющий убедительного, аргументированного решения, нежели вопрос рациональный, на который можно дать неоспоримый адекватный ответ. На первом плане при ответе на данный вопрос стоит определенная, не всегда убедительная и последовательная логика, а также интуиция, но только не рациональная аргументация.

Аналогично обстоит дело и с некоторыми другими проявлениями «качественного различия» философии права и общей теории права. В частности, с утверждением о том, что в общей теории права, в отличие от философии права, «речь идет об изучении права таким, какое оно есть, а не права, каким оно должно быть»168, что «философия права ищет (и находит) место права в объективном мире и делает это независимо от политических и классовых позиций», а общая теория права «исходит из этих позиций»¹⁶⁹ или что положительное правоведение в лице общей теории права «занимается существующим уже правом», а философия права — «тем, которое должно быть»¹⁷⁰.

Другими словами, согласно данному, в различных вариантах изложенному утверждению, речь идет о том, что общая теория права имеет дело в основном с существующим правом, с тем, что есть «сущее» в праве, а философия права имеет дело в основном с предполагаемым правом, с тем, каково должно быть, с точки зрения законодателя, право, с «должным» в праве. По словам Г. Пухты, критически относившегося к такого рода постановке вопроса, речь идет том, что положительное правоведение в центре своего внимания постоянно держит только наличное, реализуемое, а потому действительное право, а философия права всегда имеет дело только с «недействительным» правом¹⁷¹.

Однако такое «качественное различие» между общей теорией права и философией права, если оно хотя бы условно допускается или существует на самом деле, с необходимостью должно носить весьма относительный, труднодоказуемый рациональным путем — путем приведения неопровержимых доказательств характер. О «качественном различии» рассматриваемых дисциплин в плане их отношения к сущему или должному в праве можно говорить лишь на уровне формально-логического мышления или на интуитивном уровне. Ибо общая теория права, которая согласно данному воззрению должна иметь дело преимущественно с сущим в праве, как показывает правотворческая и правоприменительная практика, одновременно касается также и вопросов должного в праве. Например, выделяя среди действующих законодательных актов конституционные законы, общая теория права a priori исходит из того, что в каждом из них имеет место требующее к себе внимания и изучения с ее стороны как «сущее», так и «должное». В какой мере здесь соотносится сущее и должное и в какой степени то и другое заполняет содержание объекта познания данной дисциплины — это заведомо вопросы риторического уровня, не имеющие сколько-нибудь убедительного, перспективного решения¹⁷².

В равной мере это относится и к вопросам, возникающим в связи с утверждением о том, что философия права имеет дело в основном не с реальным, а идеальным правом, не с сущим, а с должным в праве. Сущее в содержании объекта и предмета философии права проявляется, в частности, когда ее сторонники и последователи с философских позиций рассматривают проблемы соотношения законности и правопорядка, вопросы правомерного поведения и правонарушения, вопросы юридической ответственности и др.

Внимание философии права и общей теории права к сущему и должному в праве свидетельствует, наряду с другими факторами, с одной стороны, об общем и особенном в рассматриваемых дисциплинах, а с другой — об их тесной взаимосвязи и взаимосвязанности, о том, что в процессе глубокого и разностороннего познания правовой материи общая теория права нуждается в философии права, а последняя — в общей теории права.

 

Философия права в системе юридических и неюридических наук

1. Будучи весьма сложным, междисциплинарным феноменом, философия права имеет разносторонние — прямые и обратные, непосредственные и опосредованные связи с целым рядом юридических и неюридических наук. Среди них кроме общей теории государства и права выделяются отраслевые юридические науки и исторические дисциплины в виде истории политических и правовых учений, истории государства и права зарубежных стран, истории государства и права России. Философия права имеет взаимообусловленные связи с общей философией, общей социологией и социологией права, с социальной психологией и политологией, а также с другими дисциплинами, включая юридическую конфликтологию и сравнительное правоведение.

Разумеется, на первом плане среди этих дисциплин находятся формирующие, а точнее — создающие основу для формирования философии права юридические науки и социальная философия, выступающая наряду с философией естествознания в качестве одного из направлений развития и функционирования общей философии, или просто — философии¹⁷³.

Неразрывная связь философии права с юридическими дисциплинами, равно как и с философией, прослеживается на самых разных уровнях и в разных направлениях исследования правовой материи¹⁷⁴. Основная, глубинная причина такой связи заключается в том, что в процессе познания права философия права нуждается в юридических науках. а последние нуждаются в философии.

В связи с этим нельзя не солидаризироваться с мнением Жан-Луи Бержеля относительно того, что в процессе изучения проблем права «нам не обойтись без философии», поскольку именно она «должна показать границы между сферой права и сферами морали, политики и экономики; философия должна помочь дать определение права», понять, что является правом, а что таковым не является, по каким признакам его можно узнать, каковы его конечные цели и основы¹⁷⁵.

В свою очередь, философия права не может обойтись без юридических наук в процессе познания правовой материи, ибо только они являются поставщиками того основного эмпирического материала в виде первоначальных, сугубо юридических выводов и обобщений, которые широко используются и на которых, вместе с философскими положениями и категориями, собственно, и строится философия права.

Если комплекс юридических наук, резонно замечается по поводу неразрывной связи философии права и юридических дисциплин в процессе познания права, «онтологически воспроизводит картину правового бытия как целостно-системного знания, то философия права трансформирует и преобразовывает это знание в гносеологические средства освоения этого бытия»¹⁷⁶. Иными словами, философия права использует добытые отраслевыми юридическими науками знания для дальнейшего, более всестороннего и глубокого познания правовой действительности и перспектив ее совершенствования177.

Говоря о неразрывной связи философии права с юридическими науками, следует заметить, что речь идет не только об общей теории государства и права, с которой философия права имеет наиболее тесные и непосредственные связи, но и об отраслевых юридических дисциплинах, составляющих вместе с общей теорией государства и права относительно целостное и относительно самостоятельное юридическое образование — комплекс органически связанных между собой и взаимодействующих друг с другом юридических наук.

В этом комплексе каждая юридическая дисциплина занимает свое строго определенное место и выполняет по отношению друг к другу внутри комплекса, равно как и по отношению к философии права, находящейся за пределами круга «чисто» юридических дисциплин, свою определенную, теоретически и практически значимую роль¹⁷⁸.

Будучи общетеоретической юридической дисциплиной, направляющей основное внимание и усилия исследователей на познание закономерностей возникновения, становления и развития права, на изучение того, что есть право, как оно образуется, в каких формах выступает и как реализуется, общая теория государства и права выполняет в комплексе юридических дисциплин прежде всего методологическую и прогностическую роль. Областью изучения данной дисциплины с неизбежностью является вся юридическая надстройка общества, весь находящийся в его распоряжении и формирующийся на его основе правовой и, шире, — государственно-правовой материал.

В отличие от общей теории государства и права, каждая отдельная отраслевая дисциплина — составная часть комплекса сугубо юридических наук, имеет дело лишь с отдельными сферами правовой жизни и составными частями правовой материи, изучая при этом регулирование общественных отношений лишь в определенной области социальной жизни и выполняя вместе с тем не только, а зачастую не столько научную, теоретическую, сколько прикладную, прагматическую роль.

Сказанное вовсе не означает «отлучение» теории государства и права от эмпирической основы, формируемой отраслевыми дисциплинами, и отрыва ее от юридической практики. Общая теория государства и права, справедливо отмечалось по этому поводу в научной литературе, «не учит решению конкретных дел». Но она помогает при исследовании материалов дела отличать юридические факты от обстоятельств, не имеющих юридического значения, определять наличие юридического состава и его квалификацию, решать далеко не всегда простые вопросы выбора применяемых правовых норм, определять юридическую силу тех правовых норм, составные элементы которых содержатся в различных нормативных правовых актах и т. д. Иными словами, общая теория государства и права способствует профессиональной подготовке и принятию законного и глубоко обоснованного решения вопроса, определяющего права и обязанности конкретных лиц, а вместе с тем форму и способ исполнения этого решения179.

Будучи неодинаковыми по предмету, характеру, месту и роли в системе юридических дисциплин, каждая юридическая наука весьма по-разному соотносится с неюридическими науками, в том числе и с философией права.

Так, если теория государства и права имеет с ней обусловленные сходной природой, характером и назначением данных дисциплин самые непосредственные — прямые и обратные связи, то в отношении характера связей отраслевых юридических дисциплин с философией права дело обстоит несколько иначе. А именно: основополагающие связи, существующие между отраслевыми юридическими дисциплинами и философией права, имеют в подавляющем большинстве не прямой, а косвенный, опосредованный общей теорией государства и права характер.

Находясь в процессе познания между философией права, с одной стороны, и отраслевыми юридическими дисциплинами — с другой, общая теория государства и права выступает в качестве своеобразного «передаточного» — методологического, категориального, понятийного и тому подобного звена, от первой к последним.

Разумеется, что речь при этом идет не о механической передаче искомого методологического материала в виде различных подходов к познанию права, оценочных ценностей права со стороны философии права или иных положений, обобщений и выводов, сделанных в рамках данной дисциплины. Имеются в виду непременное критическое восприятие и радикальная творческая переработка прежде всего в плане конкретизации применительно к определенному уровню познания права с последующей трансформацией общей теорией государства и права к отраслевым юридическим дисциплинам того теоретически и методологически значимого материала, который порождается и первоначально развивается в виде весьма общих принципов, положений и подходов в рамках философии права.

В данном процессе теория государства и права между тем не только и даже не столько воспринимает, перерабатывает и трансформирует вырабатываемую философией права теоретическую и методологическую продукцию, сколько непосредственно сама производит ее.

Исследования, проводившиеся в данной области отечественными учеными, с очевидностью указывают, в частности, на то, что общая теория государства и п

...