Р. А. Мухамадеева

Залог корпоративных прав по российскому законодательству

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.73

ББК 67.404

М92

Автор:

Мухамадеева Р. А., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Рецензенты:

Вавилин Е. В., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), член Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, судья Высшего Арбитражного Суда РФ в отставке;

Илюшина М. Н., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России);

Копылов Д. Г., кандидат юридических наук, ассистент кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

В настоящей монографии раскрываются процесс становления правового субинститута залога корпоративных прав в современном праве, понятие и правовая природа нового для российского права вида залога, с помощью которого предусмотрена возможность обеспечивать исполнение обязательств.

В монографии раскрываются вопросы, с которыми сталкиваются субъекты правоотношения, и предлагаются пути совершенствования норм, регулирующих рассматриваемый вид залога.

Материал изложен с учетом последних изменений гражданского, предпринимательского, корпоративного законодательства, а также тенденций судебно-арбитражной практики.

Законодательство приведено по состоянию на апрель 2024 г.

Книга рассчитана на широкий круг читателей. Монография может быть рекомендована ученым, преподавателям, аспирантам, студентам юридических вузов и всем, кто интересуется проблемами гражданского и корпоративного права.

УДК 347.73

ББК 67.404

© Мухамадеева Р. А., 2024

© ООО «Проспект», 2024

ВВЕДЕНИЕ

Реформа гражданского законодательства 2013 г. была проведена с целью совершенствования правового регулирования имущественных и неимущественных отношений в условиях многовариантности экономического поведения участников гражданского оборота, и законодателем было введено в Гражданский кодекс РФ (далее — ГК РФ)1 новое правило, позволяющее в качестве обеспечения исполнения обязательств рассматривать залог прав участников юридических лиц. Правовая регламентация данного вида залога позволяет осуществлять права участника корпорации не только залогодателем, но и кредитором, который de facto становится на место участника хозяйственного общества до момента прекращения залоговых обязательств. Очевидно, что представленная законодателем возможность третьим лицам (кредиторам) принимать участие в управлении корпорацией вызвала немало вопросов в научном мире. Не случайно большинство современных ученых, в том числе Л. Ю. Василевская, М. Н. Илюшина, А. А. Маковская, С. Ю. Филиппова, И. С. Шиткина и др.2 дают развернутые пояснения действующего законодательства о залоге прав участников юридических лиц, основываясь на правоприменительной практике и анализе статуса субъектов предпринимательской деятельности.

Анализ судебных решений демонстрирует, что в настоящее время залог прав участников юридических лиц по праву занимает особое положение среди иных способов обеспечения исполнения обязательств перед кредитором.

Вместе с тем законодательная регламентация затронула только две организационно-правовые формы корпоративных организаций — общество с ограниченной ответственностью и акционерное общество, чем вызвало ряд дискуссионных вопросов в теории и на практике. Так, согласно ст. 358.15 ГК РФ, залог прав акционера осуществляется посредством залога принадлежащих акционеру акций, а залог прав участника общества с ограниченной ответственностью — посредством залога доли либо ее части в уставном капитале корпорации; предметом такого договора являются акции или доля (часть доли) в уставном капитале хозяйственного общества (пункт 1 статьи 336 ГК РФ).

Анализ действующего законодательства и позиции правоприменителя демонстрирует возможность передачи залогодержателю достаточно большого объема корпоративных прав, при этом кредитор осуществляет переданные ему права от своего имени. В частности, залогодержатель вправе принимать участие в управлении корпорацией, получать информацию, оспаривать сделки корпорации, получать доход, принимать решение о смене исполнительного органа хозяйственного общества, а также осуществлять иные права, которыми наделены участники хозяйственного общества (ст. 65.2 ГК РФ). Таким образом, при осуществлении залогодержателем прав, удостоверенных долями участия в уставном капитале юридического лица либо акциями общества, кредитор приобретает возможность оказывать влияние на финансово-хозяйственную деятельность общества. Тем самым он приобретает не только право преимущественного удовлетворения за счет стоимости предмета залога (пункт 1 статьи 334 ГК РФ), но и возможность получения корпоративного контроля над деятельностью, которую осуществляет соответствующее хозяйственное общество. Судебная практика, которая будет рассмотрена ниже, демонстрирует наличие со стороны кредитора злоупотреблений, влияющих на изменение ценности залога путем принятия ряда решений, например, увеличение уставного капитала либо избрание залогодержателем некомпетентных руководителей.

Правоприменительная практика, сложившаяся за период действия норм, регламентирующих залог корпоративных прав, указывает на наличие многочисленных вопросов, возникающих между сторонами договора залога. Также существует множество неоднозначных и достаточно противоречивых решений, с которыми сталкиваются стороны обязательств как при осуществлении корпоративных прав, так и при привлечении залогодержателя к гражданско-правовой ответственности в случае передачи ему прав участника корпорации.

В настоящей работе рассмотрен генезис залога прав участников хозяйственных обществ, выявлены новые закономерности и тенденции развития правовой регламентации отношений между участниками договора залога корпоративных прав (залогодателем и залогодержателем), а также пробелы законодательного регулирования отношений сторон договора залога корпоративных прав, предложен механизм восполнения пробелов, в частности, посредством имплементации и внесения изменений в действующее законодательство, регулирующее залог прав участников корпорации, а также ответственность залогодержателя при осуществлении прав участника корпорации.

Глава 1. ЗАЛОГ КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

§ 1.1. Правовое регулирование института залога корпоративных прав

В 2014 г. впервые на уровне ГК РФ законодателем был урегулирован вопрос залога прав участников юридических лиц в соответствии с ФЗ от 21.12.2013 № 367-ФЗ (ред. от 26.07.2017) «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации»3. Вместе с тем говорить о появлении нового вида залога вряд ли возможно, так как, по сути, залог корпоративных прав существовал и применялся на практике ранее и давно зарекомендовал себя в силу своей эффективности4.

Залог по праву занимает особое место среди иных способов исполнения обязательств по следующим причинам. Во-первых, предметом залога обычно является быстро ликвидное имущество либо права на него, имеющие особую ценность, утрата которых нежелательна для должника, что побуждает залогодателя исполнить обязательства надлежащим образом. Кредитор (залогодержатель), выбирающий залог в качестве средства обеспечения своих интересов, в первую очередь руководствуется принципом «верю не лицу, а вещи», который был известен еще в римском праве и остается актуальным на сегодняшний день5. Залог не предоставляет залогодержателю право на предмет залога как таковой, собственником остается залогодатель, однако кредитор (залогодержатель) в случае нарушений обязательств, обеспеченных залогом, имеет право на удовлетворение своего требования к должнику (залогодателю) за счет предмета залога, либо залогодержателю предоставляется возможность оставить предмет залога за собой, о чем стороны должны договориться на стадии подписания договора.

Во-вторых, залог традиционно принято рассматривать как способ защиты имущественных интересов кредитора, закрепляющий за последним право по обеспеченному обязательству получить удовлетворение за счет стоимости заложенного имущества (предмета залога) в преимущественном порядке перед другими кредиторами лица, которому оно принадлежит в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником своих обязательств (пункт 1 статьи 334 ГК РФ). Таким образом, залогодержатель по обеспеченному обязательству имеет возможность удовлетворить свои требования преимущественно перед другими кредиторами должника. Данный признак является залоговым приоритетом и означает, что при наличии нескольких кредиторов залогодержатель имеет преимущество, его требования будут удовлетворены в первую очередь из денежных средств, вырученных от продажи предмета залога.

И в-третьих, договор залога обеспечивает сохранность объекта залога до момента исполнения обязательств должником (залогодателем). Так, залогодержатель, являясь титульным владельцем, наделен правом предъявлять с целью защиты своих интересов виндикационный и негаторный иски, иными словами, он вправе пользоваться вещно-правовыми способами защиты. При этом право, идентичное виндикационным требованиям, возможно и в отношении иных видов имущества (акции, доли и т. п.)6. Кроме того, залог имеет определенные преимущества в качестве способа обеспечения обязательств, поскольку удовлетворение требований кредитора, обеспеченных залогом, не поставлены в прямую зависимость от финансового положения должника, что, в свою очередь, создает дополнительную гарантию выполнения взятых на себя обязательств со стороны залогодателя.

Полагаем, что выделенные преимущества института залога предопределили популярность залога корпоративных прав как одного из способов обеспечения исполнения обязательств бизнеса перед кредиторами, и он стал важным инструментом, обеспечивающим привлечение финансирования. Однако в настоящее время участники корпораций относятся с осторожностью к данному виду залога по ряду причин. Во-первых, в связи с недостаточной разработкой данного института как в юридической доктрине, так и его правовом регулировании, во-вторых, с возникновением ряда вопросов у сторон обязательств в практике применения. Полагаем, что наличие указанных проблем объясняется тем, что институт залога корпоративных прав расположен на стыке залогового и корпоративного права, каждое из которых содержит немало дискуссионных и неразрешенных вопросов.

На сегодняшний день главные положения рассматриваемого вида залога закреплены в статье 358.15 ГК РФ, согласно которой залог прав акционера осуществляется посредством залога принадлежащих ак­цио­неру акций, а залог прав участника общества с ограниченной ответственностью — посредством залога доли участия в уставном капитале юридического лица. Вместе с тем важную роль в регламентации залога корпоративных прав имеет децентрализованное регулирование, позволяющее определять возможность и пределы осуществления залога корпоративных прав кредитором (залогодержателем). Децентрализация характеризуется тем, что регулирование отношений между участниками корпорации и третьими лицами осуществляется не только нормативно-правовыми актами, но и актами самих участников гражданского оборота. Так, устав корпорации и корпоративный договор составляют немаловажную часть децентрализованного правового регулирования в корпорациях.

В доктрине в последние годы сложилась позиция, в силу которой устав и корпоративный договор рассматриваются как однопорядковые явления, либо как не имеющие кардинальных отличий7, однако существует и иной подход, указывающий на различия в их правовой природе8. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что устав и корпоративный договор имеют принципиальные отличия, которые, в частности, могут оказать немалое влияние и на интересы залогодержателя при залоге корпоративных прав.

Впервые понятие корпоративного договора законодатель раскрыл в статье 67.2 ГК РФ, это было вызвано необходимостью в предоставлении участникам корпораций дополнительных прав, которые были основаны на обладании акциями либо долей в уставном капитале общества9. Корпоративный договор представляет собой соглашение, в соответствии с которым участники хозяйственного общества обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, данный вид договора может быть оформлен как акционерное соглашение (статья 32.1. Закона об АО) или как договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью (статья 8 Закона об ООО). Основное отличие между уставом и корпоративным договором с точки зрения субъектного состава выражается в том, что устав «объединяет» всех участников корпорации. В свою очередь, корпоративный договор может быть заключен в том числе и между отдельными акционерами общества. Данная отличительная особенность является основной, но не единственной, которая позволяет определить существенные особенности корпоративного договора. В силу пункта 9 статьи 67.2 ГК РФ стороной корпоративного договора могут выступать как кредиторы общества, так и иные третьи лица при условии, если они обеспечивают «охраняемые законом интересы таких третьих лиц». Данное решение законодателя выступило компромиссом между сторонниками максимальной свободы корпоративного договора и более консервативными кругами, опасавшимися неограниченного расширения круга прав сторон корпоративного договора10.

В настоящий момент цивилистами высказываются опасения, что предоставление третьим лицам прав требования к участникам корпорации в отношении, например, управления, голосования, распоряжения способно привести к приобретению не связанными с корпорацией третьими лицами способности ее контролировать11. В частности, Е. А. Суханов выражает беспокойство по поводу появления теневых бенефициаров, способных определять деятельность корпораций, но не несущих никаких рисков в данной связи12. И. С. Чупрунов полагает, что из-за опасений злоупотребления со стороны третьих лиц и появилась формулировка об «охраняемом законом интересе» как потенциальном условии для вступления третьего лица в корпоративный договор13, которая должна сократить круг лиц, имеющих возможность выступать субъектами корпоративного договора. Полагаем, что исключение понятия «третьи лица» видится нецелесообразным. Так, при залоге доли участника корпорации либо акций, лицо осуществляющее права в соответствии с договором залога, является кредитором не юридического лица, а собственным кредитором участника корпорации. Следовательно, в силу пункта 9 статьи 67.2 ГК РФ, залогодержатель по отношению к корпорации будет являться третьим лицом, которое вправе выступать в качестве субъекта корпоративного договора. На наш взгляд, залог корпоративных прав в случае осуществления залогодержателем прав участника корпорации потенциально должен повлечь возложение на такого кредитора обязанностей перед корпорацией за принятые ими решения. Это позволит в последующем взыскать убытки либо применить в отношении залогодержателя иные меры ответственности, которые будут предусмотрены условиями корпоративного договора. В связи с этим видится вполне справедливым вывод И. С. Чупрунова, что «бороться с злоупотреблениями третьих лиц разумнее именно за счет выработки точечных решений… а не за счет тотального ограничения круга лиц, которые могут быть стороной корпоративного договора»14. Вместе с тем понятие «охраняемые законом интересы», используемое законодателем, может иметь достаточно широкую трактовку, что открывает возможность значительного расширения круга лиц, получающих право оказывать влияние на корпорацию путем принятия соответствующих решений. Полагаем, что с целью исключения внутрикорпоративных конфликтов следует ограничить круг лиц, которые могут выступать в качестве третьей стороны корпоративного договора, введя в содержание пункта 9 статьи 67.2 ГК РФ дефиницию «фактический контроль» как основное требование к третьим лицам, которые будут наделены возможностью заключить корпоративный договор с участниками хозяйственного общества. Таким образом, предлагается определить, что к категории «третьи лица» относятся лица, имеющие фактическую возможность осуществлять корпоративный контроль в отношении корпорации.

Полагаем, возложение на залогодержателя дополнительной ответственности при осуществлении фактического контроля над корпорацией в период действия договора залога корпоративных прав обеспечит исполнение прав не только в собственных интересах, но и в интересах корпорации. В частности, залогодержатели при осуществлении ими корпоративных прав согласно условиям договора залога могут оказывать влияние на принятие обществом ключевых решений, которые помогут минимизировать риски невыплат по обязательствам. Например, в случае заключения участниками корпорации заведомо рисковых контрактов либо сделок с заинтересованностью, которые в последующем отразятся на активах корпорации и повлекут нарушение интересов залогодержателя. Договор с таким «третьим лицом», на наш взгляд, исключит потенциальный конфликт интересов между залогодателем и залогодержателем корпоративных прав. Вместе с тем в соответствии с пунктом 3 статьи 53.1 ГК РФ, лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, обязано действовать разумно и добросовестно, а также нести ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Так, при заключении соглашения между участниками и кредиторами корпорации последние получают широкие возможности определять действия юридического лица. Соответственно, они попадают под действие пункта 3 статьи 53.1 ГК РФ и несут ответственность за убытки, причиненные обществу. Положения статьи 53.1 ГК РФ оказывают регулятивное воздействие на третьих лиц, не являющихся участниками общества, но заключивших с его участниками соглашение, тем самым стимулируя их к разумному и добросовестному поведению. Также в указанной статье представлен законодательно урегулированный механизм обеспечения такого поведения, поскольку третьи лица несут имущественные риски и связаны корпоративными отношениями с юридическим лицом.

Корпоративный договор, позволит выработать дополнительный механизм, обеспечивающий возможность регламентировать действия залогодержателя в случае осуществления им корпоративных прав в соответствии с условиями договора залога, что положительно скажется на востребованности рассматриваемого типа залоговых обязательств и будет способствовать развитию данного института.

В соответствии с пунктами 9 и 10 статьи 67.2 ГК РФ, к договорам, заключенным с кредиторами общества и иными третьими лицами, а также к договорам о создании обществ, если иное не предусмотрено законом и не следует из существа отношений сторон, применяются правила о корпоративном договоре. В настоящий момент формулировка указанных пунктов дает основание некоторым исследователям полагать, что это принципиально разные договоры15. Так, глава 25 ГК РФ к отношениям, возникшим из корпоративного договора, предусматривает следующие виды ответственности:

— обязанность должника возместить убытки. Существенной проблемой данного вида ответственности является необходимость доказать причинно-следственную связь между действиями недобросовестной стороны обязательств и наступившими неблагоприятными последствиями16;

— возмещение потерь, возникших при наступлении в договоре определенных обстоятельств.

Также участники корпорации имеют право предусмотреть в корпоративном договоре возможность передачи в залог корпоративных прав либо установить соответствующий запрет. Нарушение участником корпоративного договора такого запрета может стать основанием для признания сделки, заключенной в нарушение такого запрета, недействительной, если другая сторона знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (абзац 3 пункта 6 статьи 67.2 ГК РФ). В данном случае важную роль, на наш взгляд, играет публичный характер сведений о наличии залоговых обязательств.

Так, судом был признан действительным пункт партнерского соглашения (который по своему содержанию являлся смешанным договором), в соответствии с условиями которого в течение срока действия партнерского соглашения партнер не вправе без предварительного письменного согласия оператора отчуждать, передавать в залог, а также совершать иные сделки (иным образом распоряжаться), влекущие или которые могут повлечь отчуждение принадлежащих партнеру в соответствии с партнерским соглашением акций оператора17.

Резюмируя вышеизложенное, стоит обратить внимание, что последствием нарушения акционерами (участниками) корпораций запрета на залог акций либо доли в уставном капитале общества, установленного в корпоративном договоре, может стать признание недействительными сделок, которые были заключены в нарушение такого запрета при условии, если другая сторона знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (пункт 5 статьи 67.2. ГК РФ). Кроме того, стороны в качестве последствий нарушения запрета залога доли в уставном капитале корпораций либо акций могут предусмотреть в корпоративном договоре дополнительную ответственность в виде условий о возмещении причиненных таким нарушением убытков, взыскании неустойки, выплате компенсации, применении иных мер ответственности, а также определить порядок соотношения уплаты неустойки и компенсации убытков (например, взыскание убытков в полной сумме сверх неустойки).

Полагаем, что возможность диспозитивного регулирования и наделение залогодержателем права выступать в качестве третьей стороны корпоративного договора будут содействовать в нивелировании взаимоотношений между сторонами договора залога корпоративных прав. Кроме того, наличие исключительно императивной регламентации отношений не всегда учитывает изменения в экономической жизни и многочисленные аспекты функционирования корпораций, имеющие индивидуальный характер, что обусловливает необходимость постоянной адаптации к меняющимся условиям и исключает принятие универсального механизма.

Возможность залога корпоративных прав может быть предусмотрена не только условиями корпоративного договора, но и быть отражена в уставе корпорации. Следует отметить, что в отличие от понятия корпоративного договора, в юридической литературе довольно сложно встретить развернутое объяснение сущности устава корпорации как юридического акта18. В силу статей 49 и 52 ГК РФ юридические лица создаются и осуществляют свою деятельность на основании учредительных документов, в частности, устава. В соответствии со статьей 12 Закона об ООО и статьей 11 Закона об АО устав является учредительным документом общества. Устав, без сомнения, имеет важное отличие от любых иных актов корпорации, он не только фиксирует обязательственно-правовые отношения между всеми участниками, но и является ключевым документом при создании корпорации. Устав обладает максимально допустимым распорядительным эффектом, не просто закрепляя права и обязанности, но и является основным актом вновь создаваемого субъекта гражданских правоотношений на основании волеизъявления участников потенциального юридического лица. Н. В. Козлова справедливо отмечает, что «…устав выполняет функцию регламентации корпоративных отношений между юридическим лицом, его управляющими и учредителями, равно как между самими учредителями (участниками, членами) в процессе деятельности юридического лица»19. И. С. Шиткина и С. Ю. Филиппова указывают, что «устав корпорации предназначен для индивидуального регулирования отношений по организации и деятельности корпорации»20. Действительно, устав регулирует не только отношения участников корпорации между собой, но и содержит вопросы правового положения общества, а также организации деятельности его органов управления, что позволяет выделить устав как основной документ корпорации. Правовое регулирование залога корпоративных прав в обществе с ограниченной ответственностью (далее — ООО) позволяет сделать вывод, что законодатель никак не ограничивает залог доли в уставном капитале общества одним участником другому участнику, что, в свою очередь, подтверждает возможность передачи залогодателем-участником общества принадлежащих ему корпоративных прав в качестве обеспечения обязательств.

Возможность передачи в залог доли участника корпорации допускается с согласия других участников, однако устав должен разрешать такую передачу доли участника ООО (статья 21 Закона об ООО). Закон предусматривает возможность передачи в залог доли в уставном капитале общества как другому участнику корпорации, так и третьему лицу, при необходимости залогодатель должен получить согласие остальных участников корпорации, выраженное в соответствующем решении (пункт 1 статьи 22 закона об ООО). То есть необходимость получения согласия общего собрания корпорации на залог доли третьему лицу — это требование закона, осуществление которого обусловлено отсутствием в уставе общества запрета на подобный залог.

По мнению А. А. Маковской, «действующее законодательство предусматривает, что только устав общества, но не закон может безоговорочно и безусловно запрещать залог доли участником общества третьим лицам»21. Так, в силу абзаца 2 пункта 2 статьи 21 Закона об ООО отчуждение доли или части доли в уставном капитале общества третьим лицам допускается с соблюдением требований, предусмотренных Законом об ООО, «если это не запрещено уставом общества».

Полагаем, что законодатель, решая вопрос о возможности передачи доли в уставном капитале общества, устанавливает императивное регулирование в части получения соответствующего согласия остальных участников корпорации с целью сохранения интересов всех участников, оберегая тем самым корпорацию от потенциальных конфликтов. С целью достижения указанных целей устав может содержать запрет для участников какое-то время распоряжаться принадлежащими им долями в уставном капитале общества. Такой запрет может быть включен как в устав корпорации, так и в корпоративный договор, что в последующем позволит возложить ответственность на участника, нарушившего такое условие децентрализованных актов.

Довольно часто участники договариваются не отчуждать и не обременять свои доли участия в корпорации. Данное ограничение участники могут установить до определенной даты либо достижения определенного события, после которых можно осуществлять отчуждение или обременение. Однако участники должны учитывать, что суд может негативно воспринять чрезмерное ограничение прав участников осуществлять распоряжение долями участия в уставном капитале корпорации. Позицию правоприменителя иллюстрирует пример из судебной практики. Так, арбитражный суд Дальневосточного округа, оценивший условие договора об осуществлении прав участников ООО «Восточный берег» не распоряжаться своими долями (продажа, дарение, мена, залог и т. п.), в том числе в случае поступления адресной или публичной оферты, без предварительного согласования со всеми участниками договора, признал не соответствующим требованиям Закона об ООО. Суд пришел к выводу, что указанная формулировка существенно ограничивает права участников общества, поскольку она не содержит указания на обстоятельства, до наступления которых стороны приняли на себя обязательства не распоряжаться своими долями без согласования с участниками общества22.

Действующее законодательство демонстрирует возможность иных уставных ограничений, связанных с возможностью залога доли, но уже не третьему лицу, а другому участнику/участникам общества. Несмотря на отсутствие в пункте 1 статьи 22 Закона об ООО ограничений либо условий для залога доли в уставном капитале общества другому участнику/участникам общества, возникает вопрос о допустимости введения подобных запретов в уставе корпорации. Ответ на данный вопрос зависит от возможности признания статьи 22 Закона об ООО в качестве императивной нормы, распространяющей свои действия на отношения не только третьих лиц, но и на других участников корпорации. Системный анализ норм действующего законодательства (пункт 2 статьи 21 и статьи 22 Закона об ООО) позволяет сделать вывод, что статья 21 предусматривает возможность внесения в устав общества условий, допускающих отчуждение доли в уставном капитале корпорации другому участнику исключительно при наличии согласия других участников общества или самого общества, и условий, полностью запрещающих отчуждение доли как участнику общества, так и третьему лицу (абзац 3 пункт 18 статьи 21 Закона об ООО). В случае применения положений статьи 21 Закона об ООО в качестве самостоятельных требований видится возможным включение в устав корпорации положений о необходимости получения согласия участников общества и (или) общества на залог доли одному из участников или о запрете на залог. Видится, что рассматриваемые положения устава, допускаемые законодателем, необходимы для недопущения изменений объема корпоративных прав внутри общества среди его участников при отчуждении долей между ними, и, учитывая, что залогодержатель (кредитор) наделяется правом осуществлять корпоративные права участника общества, полагаем необходимым закрепление в уставе корпорации положений, обязывающих получать соответствующее согласие у других участников общества для недопущения внутрикорпоративных конфликтов.

Следует учитывать, что включение в устав общества рассматриваемых положений, как правило, существенно ограничивает права участника корпорации заложить свою долю другому участнику. При этом правило абзаца 1 пункта 2 статьи 23 Закона об ООО, обязывающее общество по требованию участника приобрести у него долю, залог которой оказался невозможен, не обеспечивает в полной мере защиту интересов такого участника, поскольку его интерес состоит в залоге доли, а не в ее отчуждении. Предусматривая возможность включения в устав корпорации подобных условий, необходимо оценивать последствия для сделок, заключенных вопреки имеющимся ограничениям.

Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод о возможности возникновения нескольких ситуаций, когда договор залога корпоративных прав в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью будет нарушать уставные ограничения на соответствующий залог:

1) договор заключен вопреки запрету в уставе корпорации на залог доли третьему лицу (статья 22 Закона об ООО) либо другому участнику корпорации (статья 21 Закона об ООО);

2) договор залога доли в уставном капитале корпорации заключен с другим участником данного общества без соответствующего согласия, если необходимость получения такого согласия предусмотрена в уставе корпорации (статья 21 Закона об ООО). Либо заключен с третьим лицом без согласия общего собрания участников общества, при условии необходимости такого согласия (пункт 1 статьи 22 Закона об ООО).

Во всех рассмотренных случаях возникает вопрос о том, какие последствия для сделки влечет нарушение подобных уставных положений. А. В. Егоров высказывает мнение о необходимости применения статьи 173.1 ГК РФ в случае, когда для совершения сделки залога доли участника корпорации необходимо получение согласия остальных участников или общества. «Из буквального смысла статьи 173.1 ГК РФ вытекает, что неблагоприятные последствия для сделки наступают только тогда, когда обязательность согласия была предусмотрена законом. В нашем же случае она вводится, как правило, уставом. Тем не менее, поскольку компетенция в решении таких вопросов передана на уровень уставов конкретных юридических лиц Законом об ООО, представляется, что сделки без согласия все же могут быть оспорены заинтересованными лицами на основании статьи 173.1 ГК РФ»23.

Стоит обратить внимание, что ранее в постановлении от 13.12.2011 № 10590/11 по делу № А40-3958/10-62-51 Президиум ВАС РФ указал: «если каким-либо участником общества с ограниченной ответственностью нарушено положение устава о запрете на отчуждение доли третьим лицам, такая сделка является оспоримой на основании статьи 174 ГК РФ». Действовавшая на тот момент редакция статьи 174 ГК РФ предусматривала, что, «если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором или положением о филиале или представительстве юридического лица либо полномочия действующего от имени юридического лица без доверенности органа юридического лица ограничены учредительными документами юридического лица или иными регулирующими его деятельность документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или такой орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об этих ограничениях». Данная норма воспроизведена в действующей редакции Гражданского кодекса (пункт 1 статьи 174 ГК РФ).

Очевидно, что при отсутствии в Законе об ООО специальных правил о последствиях нарушений заключаемыми участниками общества сделками запретов и ограничений, установленных уставом общества, должны применяться общие правила о недействительности сделок. И в этом смысле позиция Президиума ВАС РФ полностью основана на нормах гражданского законодательства.

Однако, применяя к таким сделкам о залоге корпоративных прав правила пункта 1 статьи 174 ГК РФ, необходимо дополнительно учитывать следующие нормы. Во-первых, согласно пункту 1 статьи 174 ГК РФ, «сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об этих ограничениях». Возникает вопрос о необходимости потенциальному залогодержателю (кредитору) доли в уставном капитале общества изучать положения устава общества для выявления возможных ограничений соответствующего залога. Вместе с тем, учитывая, что залогодержатель по общему правилу приобретает корпоративные права в обществе, представляется, что кредитор должен проявить должную осмотрительность24 при заключении договора залога корпоративных прав и ознакомиться с условиями устава корпорации.

И во-вторых, в соответствии с пунктом 2 статьи 335 ГК РФ, «если вещь передана в залог залогодержателю лицом, которое не являлось ее собственником или иным образом не было надлежаще управомочено распоряжаться имуществом, о чем залогодержатель не знал и не должен был знать (добросовестный залогодержатель), собственник заложенного имущества имеет права и несет обязанности залогодателя, предусмотренные настоящим Кодексом, другими законами и договором залога». Однако указанная норма не применяется, «если вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путем помимо их воли» (абзац 3 пункта 2 статьи 335 ГК РФ). Рассматриваемые правила в силу абзаца 1 пункта 4 статьи 334 ГК РФ должны применяться и при залоге доли (акций) в уставном капитале корпорации.

Стоит отметить, что устав, в отличие от корпоративного договора, представляет собой документ, который имеет публичный характер и является доступным для третьих лиц. Корпоративный договор обычно не требует ни регистрации, ни публичного раскрытия. Исключением является информация в отношении соглашений, касающихся осуществления прав голоса по акциям в публичных корпорациях (пункт 5 статьи 32.1 Закона об АО). Отсутствие транспарентности сведений предоставляет возможности для недобросовестного поведения залогодателя, который может не раскрыть информацию потенциальному залогодержателю (кредитору) об имеющихся ограничениях.

Наличие противоречий между уставом и корпоративным договором не влечет признания корпоративного договора недействительным полностью или каких-то отдельных его положений. На данный вывод прямо указывает пункт 7 статьи 67.2 ГК РФ, в соответствии с которым стороны не вправе ссылаться на недействительность корпоративного договора в силу его противоречий положениям устава. Кроме того, такой же позиции придерживается и правоприменитель, предусматривающий в таком случае наделять стороны правом предъявлять требования, которые основываются на корпоративном договоре25. Данный вывод видится вполне объяснимым в связи с тем, что устав можно рассматривать как источник основных прав, а корпоративный договор представляет собой документ, регламентирующий дополнительные права, как участника корпорации, так и его кредиторов, дающий возможность в диспозитивном порядке возлагать обязательства в отношении управления корпорацией.

Стоит добавить, что 24.06.2019 вступил в силу приказ Минэкономразвития от 01.08.2018 № 411 «Об утверждении типовых уставов, на основании которых могут действовать общества с ограниченной ответственностью»26. В свою очередь, бизнес смог ими воспользоваться с 25.11.2020, когда в силу вступил Приказ ФНС от 31.08.2020 (ред. от 15.08.2022) № ЕД-7-14/617@27. Именно с этого момента при создании и регистрации общества с ограниченной ответственностью смогли в качестве альтернативы «кастомизированному» уставу использовать типовой, выбор стал достаточно простым, необходимо только указать его номер при регистрации. Наличие типового устава, бесспорно, упрощает подготовительный этап участников к регистрации. Однако при выборе типового устава необходимо учитывать, что возможность передачи в залог доли участника общества третьим лицам запрещен. На наш взгляд, данное решение законодателя является верным ввиду того, что возможность передачи в залог доли участника в уставном капитале корпорации сопряжена с рисками утраты контроля над корпорацией и возможностью управления корпорацией третьими лицами, что не всегда положительно сказывается на финансово-хозяйственной деятельности юридических лиц. Участники общества должны осознавать риски, но не всегда при учреждении общества потенциальные участники понимают, какой объем прав ими приобретается и каковы последствия передачи корпоративного контроля третьим лицам.

Как мы видим, децентрализованное регулирование играет значительную роль при залоге доли в уставном капитале корпорации либо акций и, как следствие, — залоге корпоративных прав, что, на наш взгляд, оказывает положительное влияние на востребованность данного вида залога, предоставляя дополнительную возможность залогодателю и залогодержателю обеспечить добросовестное исполнение обязательств, не нанося ущерб интересам корпорации. Однако стороны залоговых обязательств должны рассматривать диспозитивность не как абсолютную свободу; ими должны учитываться как интересы третьих лиц, например, кредиторов корпораций (статья 308 ГК РФ), так и интересы других участников и самой корпорации.

§ 1.2. Залог прав участников юридических лиц в системе залоговых отношений: понятие, правовая природа

Как ранее нами было отмечено, основные законодательные правила о залоге прав участников юридических лиц закреплены в статье 358.15 ГК РФ, но легальное определение данного вида залога в законодательстве отсутствует. Полагаем, что для понимания дефиниции «залога прав участников юридических лиц» необходимо обратиться к классической конструкции залога, раскрываемой в пункте 1 статьи 334 ГК РФ, согласно которой суть залога состоит в том, что при передаче предмета залога кредитор приобретает право получить удовлетворение из стоимости объекта обязательств путем его реализации. Таким образом, передача любого имущества либо прав на него поставлена в зависимость от возможности обращения на него взыскания (пункт 1 статьи 336 ГК РФ). Применительно к залогу корпоративных прав приведенные правила должны применяться с учетом особенностей правовой природы предмета договора залога, которые неразрывно связаны с корпоративными правами, что предполагает невозможность отчуждения и последующую реализацию прав удостоверенных долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью либо акциями отдельно от удостоверенных ими прав. Как справедливо отмечает И. С. Шиткина, залог прав участника юридического лица является «разновидностью договора залога акций или доли в уставном капитале, по которому интерес кредитора (залогодержателя) обеспечивается предоставлением ему всех или части прав участника корпорации»28.

Приступая к исследованию правовой природы залога прав участников юридических лиц, представляется целесообразным рассмотреть имеющиеся точки зрения в юридической науке на правовую природу залога с целью последующего понимания природы отношений, которые складываются между залогодателем и залогодержателем при залоге прав участников юридических лиц.

Вопрос о правовой природе залога с давних пор является одним из самых дискуссионных: является ли право залога вещным или обязательственным правом? Различные точки зрения на природу залога можно найти и в дореволюционной литературе. Например, один из классиков российской цивилистики Г. Ф. Шершеневич полагал, что залог необходимо

...