Г. Б. Романовский, А. В. Хорев

Конституционная защита права на жизнь от произвольных посягательств со стороны представителей власти

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 342.7

ББК 67.400.7

Р69

Авторы:
Романовский Г. Б., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой «Уголовное право» Пензенского государственного университета»;
Хорев А. В., кандидат юридических наук, преподаватель кафедры «Уголовное право» Пензенского государственного университета.

Рецензенты:
Астафичев П. А., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного и международного права ФГКОУ ВО «Санкт-Петербургский университет Министерства внутренних дел РФ»;
Пресняков М. В., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры служебного и трудового права Поволжского института управления имени П. А. Столыпина, филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

Научная монография имеет целью определить основное содержание конституционной защиты права на жизнь от произвольных посягательств со стороны представителей власти, выявить тенденции в обеспечении данного права, сформулированные в решениях Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека. 

Самостоятельными объектами исследования являются понятие и содержание конституционного права на жизнь, его особенности в системе прав человека, юридические гарантии и др. 

Законодательство приведено по состоянию на 1 августа 2019 г. 

Данная работа рассчитана на преподавателей, студентов, аспирантов юридических учебных заведений, должностных лиц органов государственной власти, сотрудников правоохранительных органов, а также научных работников и специалистов в области защиты прав человека.

УДК 342.7

ББК 67.400.7

© Романовский Г. Б., Хорев А. В., 2019

© ООО «Проспект», 2019

Введение

Признание и конституционное закрепление основных прав и свобод человека и гражданина в соответствии с международными стандартами, произошедшие в период реформ 90-х гг. прошлого столетия, выдвинули перед отечественной правовой наукой ряд конкретных задач. Среди них — обоснование содержания и механизма защиты основных гражданских прав человека, определение конституционно-правового стандарта обеспечения реализации каждого конкретного права. К одному из них — праву на жизнь — обращено настоящее исследование. Следует обратить внимание, что тема данной монографии заключается не в поиске общих параметров конституционной защиты права на жизнь, в рамках которых основным обремененным субъектом выступает государство (государство обязано в соответствии со ст. 2 Конституции РФ защищать права человека), а в установлении механизма защиты права на жизнь от действий государства. Получается, что тот, кто обязан, прежде всего, защищать, может сам выступать в роли нарушителя.

Поднятая тема является актуальной для многих стран. Российская Федерация — не исключение. Подтверждением этому выступают многочисленные решения Европейского Суда по правам человека против Российской Федерации, где предметом защиты выступает как раз ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающая право на жизнь. Достаточно упомянуть следующие постановления: от 24.02.2005 по делу «Хашиев и Акаева против Российской Федерации»1; от 24.02.2005 по делу «Исаева, Юсупова и Базаева против Российской Федерации»2; от 12.05.2010 по делу «Сулейманова против Российской Федерации»3; от 29.03.2011 по делу «Эсмухамбетов и другие против Российской Федерации»4; от 26.03.2015 по делу «Жебраилова и другие против Российской Федерации»5 и др. Кроме того, предметом рассмотрения стали такие общественно значимые ситуации, как теракт на Дубровке и захват заложников в Беслане (постановления от 20.12.2011 по делу «Финогенов и другие против России»6 и от 13.04.2017 по делу «Тагаева и другие против Российской Федерации»7). Понятно, что некоторые положения, изложенные в мотивировочной части указанных постановлений, вызывают неоднозначную реакцию. Высказывались критические замечания в российской юридической литературе, за рубежом также некоторые доводы российских экспертов получили поддержку (особенно со стороны иностранных спецслужб). В то же время представленная негативная практика послужила основой для совершенствования как российского законодательства, так и отработки профилактических мероприятий, направленных на недопущение масштабных трагедий, равнозначных Норд-Осту и Беслану. Следует отметить, что в этой части российские спецслужбы учли многие отрицательные моменты. На протяжении уже около 10 лет на территории нашего государства число террористических актов не превышает 30 (об этом свидетельствует официальная статистика). Большинство преступных ячеек нейтрализуется на стадии подготовительной работы. Российские спецслужбы также оказывают поддержку западным партнерам (к сожалению, не всегда прислушиваются, что привело, например, к взрыву бомб в Бостоне в США на ежегодном марафоне).

Несмотря на это, многие юридические аспекты конституционной защиты гражданских прав, а уж тем более такого основного, как право на жизнь, нуждаются в совершенствовании. Представленная на суд читателя монография восполняет заявленный пробел. Применительно к основной связующей нити рассмотрены общие вопросы, освещающие базовые аспекты права на жизнь: его понятие и содержание, юридические гарантии, международные стандарты защиты. Выделены также проблемы теории и практики конституционной защиты права на жизнь от произвольных посягательств со стороны представителей власти.

С учетом соавторства научного труда, следует отметить, что оно не носит аморфный характер. Александр Владимирович Хорев подготовил основную часть исследования. Георгий Борисович Романовский осуществлял научное редактирование, а также подготовил введение и второй параграф первой главы, посвященный особенностям содержания субъективного права на жизнь.

1. Право на жизнь в конституционном праве: понятие, гарантии, международные стандарты его защиты

1.1. Понятие и содержание конституционного права на жизнь

В настоящее время не вызывает сомнения факт, что политические, гражданские, экономические, культурные, социальные и другие права человека не дарованы государством, политической партией или какой-либо группой лиц, а являются неотъемлемым качеством каждого индивида, а некоторые из них принадлежат человеку с момента рождения в независимости от пола, цвета кожи, расы, религии, языка, политических и иных убеждений. Свободы и права человека — есть основа гражданского общества, фундамент сегодняшней цивилизации8.

Личные свободы и права, также называемые гражданскими, представляют собой первооснову в правовом статусе человека и гражданина. Большая часть из них имеет абсолютный характер, т. е. они не только неотъемлемы, но и не подлежат никакому ограничению. Этим объясняется повышенный уровень охраны и гарантий данных свобод и прав, прописанных в нормах ст. 20–29 Конституции РФ.

Из основных прав человека, которые согласно ст. 17 Конституции РФ имеют неотчуждаемый характер и принадлежат человеку с рождения, важнейшим выступает право на жизнь. Это заключение вытекает также из сути ст. 20 Конституции РФ, установившей, что человек, его свободы и права — это высшая ценность для нашей общественности9.

Права — это необходимое условие и составная часть жизни каждого индивидуума. В связи с этим основу всех реализуемых реформ и преобразований, провозглашаемых целей и программ, формирования экономической политики в нашей стране составляет человеческое измерение, поскольку человек — это «мера всех вещей». «…Все процессы реакционны, если рушится человек»10. Представленные древние истины не нуждаются в подтверждении.

В связи с этим становится ясно, почему высшая ценность в демократическом обществе — это человеческая жизнь.

Проанализируем теоретический аспект права на жизнь.

Человек, его здоровье, достоинство, честь, безопасность и, в конечном счете, жизнь — это основополагающие, ключевые ценности, которым должны соответствовать все системы права. Право на жизнь даруется человеку от природы (в определенных философских и религиозных концепциях считается, что жизнь дается Богом), но ни в коем случае — представителями власти или государством.

Последние должны только уважать, признавать и всеми силами и средствами охранять эту основную ценность, которая, безусловно, преобладает над всеми иными. В то же время при серьезном подходе к оценке настоящего обеспечения данного права, несмотря на всю его универсальную важность, на сегодняшний момент нигде в мире оно до конца не гарантируется и не обеспечивается. Более того, в нынешнем мире с его колоссальным количеством угроз разнообразного рода право на жизнь, как никогда ранее, находится в серьезной опасности.

Причины для этого, как объективные, так и субъективные, очень множественны. Среди факторов смерти людей можно выделить следующие:

— в результате бесчисленных межэтнических и межнациональных военных конфликтов и столкновений;

— от преступных деяний (в том числе и в массовых масштабах);

— самоубийства и сознательное добровольное умерщвление;

— гибель от болезней и голода.

Признание свобод и прав человека высшей ценностью обязывает государства сосредоточивать усилия на проблеме по обеспечению безопасности каждого индивида и охране его права на жизнь, поскольку, только продвигаясь но этому пути, возможно разрешить проблемы безопасности каждого государства и мирового общества.

Российское государство, фиксируя право на жизнь в своем основном законе — Конституции РФ, закладывает определенный смысл в указанное субъективное право, выражающийся, определенно, в его юридическом значении11. Следует заметить, что право на жизнь не равнозначно самой жизни, это есть правомочие субъективное, обладающее формально-атрибутивным оформлением. Таким образом, необходимо четко отличать такие категории, как собственно жизнь и право на нее.

По словам В. И. Макринской, «объективно право на жизнь выступает точкой отсчета, критерием всего института прав и свобод в демократическом обществе. И когда на конституционном уровне утверждается, что права человека являются высшей социальной ценностью, то при этом имеется в виду и сам человек как носитель этих прав. Без человека, вне человека, в отрыве от него любые права превращаются в абстрактную категорию, лишенную практического значения»12.

Итак, Конституция Российской Федерации13 в ст. 20 определяет право каждого индивида на жизнь, и это право записано первым в числе гражданских прав. Такое особенное внимание законодателя к данному субъективному праву подтверждает первостепенность и приоритет последнего. Представляется, что право на жизнь, являющееся одной из категорий в личных правах человека, заслуженно располагается наверху всей правовой пирамиды естественных прав, поскольку при утрате жизни все иные права теряют всяческий смысл.

Понятие «жизнь» используется в разнообразных отраслях российского права. В то же время, при всем колоссальном значении для российского государства и общества, на сегодняшний день отсутствует единообразное понимание в содержании понятия «права на жизнь». С. А. Авакьян, к примеру, указывает, что «на основе формулировки статьи 20 Конституции трудно дать научное определение права на жизнь»14.

Юридическая литература содержит разнообразные подходы к уяснению этого основоположного права.

В. И. Макринская и О. С. Капинус, к примеру, предлагают следующую трактовку: «Право на жизнь в широком смысле — это не просто право на то, чтобы жить, чтобы человека никто не мог произвольно лишить жизни (что само собой разумеется), а право на то, чтобы жить свободно, мирно, нормально... право на жизнь — это право на достойное существование, включающее в себя целый ряд так называемых смежных прав (на образование, на охрану здоровья, на свободу от унизительного или бесчеловечного обращения, на уважение к частной и семейной жизни и др.)»15. Предложенное определение, следует признать, не обозначает грань между правом на жизнь и сопредельными правами, поскольку рассматриваемое право хотя и включает в себя всю совокупность прав в целом, но и не совпадает полностью ни с одним из них.

Другой исследователь — С. И. Глушкова — ставит знак тождества между понятием права на жизнь в конституционном и гражданском праве. Так, ГК РФ (ч. 1) в ст. 150 устанавливает, что жизнь есть нематериальное благо, охраняемое нормами в гражданском законодательстве. И, по мнению С. И. Глушковой, право на жизнь в объективном смысле есть «совокупность гражданско-правовых норм, направленных на охрану жизни, устанавливающих недопустимость произвольного лишения жизни, запрет активной эвтаназии, дозволенность искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, а также самостоятельного решения женщиной вопроса о материнстве, в том числе об искусственном прерывании беременности»16. Представляется, что подобное понимание права на жизнь делает главный акцент на действиях правоохранителей и общества по отношению к человеку и гражданину, а не на действиях собственно гражданина и человека. Данное несоответствие, по нашему мнению, имеет место, поскольку гражданско-правовое понимание рассматриваемого права проистекает по общему правилу из приоритета защитного механизма (п. 2 ст. 150 ГК РФ (ч. 1)), в то время как норма ст. 20 Конституции РФ, подразумевая именно субъективное право, принадлежащее человеку и гражданину, предполагает какие-либо действия его самого по осуществлению им определенных правомочий. Важно заметить, что право на жизнь, первоочередно, — это конституционное право, которое не допустимо оценивать, руководствуясь исключительно постулатами гражданского права, поскольку в определенных аспектах данные принципы просто неприменимы.

Неотъемлемый и естественный характер права на жизнь установлен и в Конституции РФ, ст. 20 которой гласит: «1. Каждый имеет право на жизнь. 2. Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей». Следует признать, что законодательное закрепление указанного права дарует ему как субъективную, так и объективную (нормативную) сущность.

В нашем понимании, суть права на жизнь в конституционном праве находит выражение в закрепленной юридически и обеспечиваемой фактически охране данного права государственными институтами, в установленной законом возможности по распоряжению данным правом непосредственно самим индивидом и, в редчайших случаях, государственным аппаратом. При возникновении надобности государство обеспечивает возможность на обращение в его органы за защитой данного права в отношении любых посягательств противоправного характера.

Не подлежит сомнению тот факт, что все внутригосударственное право, все подзаконные нормативно-правовые акты должны быть построены на основании признания права на жизнь в роли первостепенного права человека и гражданина.

Представляется необоснованным включение в содержание права человека на жизнь такого элемента, как право человека на свободное распоряжение ею, под которым понимается «право на смерть».

Такие исследователи, как М. Н. Малеина, Н. С. Ерохина и некоторые другие, выступающие сторонниками данного подхода, проводят аналогию права на жизнь с имущественными правами, считая, что субъект личного неимущественного права (гражданин) имеет правомочия по владению, пользованию и распоряжению объектом (нематериальным благом, в частности жизнью) по своему усмотрению, своей волей и в своем интересе, а следовательно, по их мнению, право на жизнь включает в себя и право на смерть17. А. А. Опалева рассматривает право на жизнь как институт, состоящий из двух взаимосвязанных элементов: права на иммунитет (неприкосновенность) жизни и права на свободное распоряжение ею18.

Однако мы выражаем свою солидарность с точкой зрения Г. Б. Романовского, утверждающего, что «закрепление конституционного права на жизнь ни в коей мере не предполагает включение в него права на смерть»19. По нашему представлению, право на жизнь обладает такими специфическими особенностями, которые не позволяют включать в содержание данного права отказ от него, что влечет смерть человека. По своей сути «право на смерть» является самоубийством, но никак не правом по распоряжению жизнью, что нивелировало бы ценность этого основополагающего права20. Каждый человек имеет возможность «уйти из жизни», для чего есть масса причин и способов (крушение или авария транспорта, взрыв бытового газа, случайное падение, опасные для жизни условия работы и т. д.), но все это не означает, что люди дают согласие на лишение себя жизни21.

Исходя из этого, мы полностью согласны с мнением Н. Крыловой и В. К. Сафонова в том, что закрепление в законе права на жизнь ни в коем случае не преследовало цели законодательного закрепления и права на смерть22. Именно в жизни с ее массой проблем и трудностей проявляется предназначение человека. Государство же, признавая жизнь высшей ценностью, должно создать такие условия, при которых каждый человек должен иметь возможность распоряжаться своей жизнью, ради самой жизни. В этом и состоит основное предназначение права человека на жизнь.

Рассмотрим актуальную проблематику содержания права на жизнь в рамках конституционного права.

В настоящей российской науке активно исследуются как юридическая природа права человека на жизнь, так и особенности правового регулирования одного из наиболее дискуссионных в содержательном и институциональном плане правового элемента — установления времени, когда у человека возникает право на жизнь, а также проблемы установления правового статуса и основ защиты эмбриона23. Не обделены вниманием исследователей и проблематика по проведению абортов24, эвтаназии25, а также искусственных способов репродукции человека26, в том числе и вопросы правового закрепления указанных институтов.

Одной из интересных проблем сущности права на жизнь выступает признание конституционной человеческой правоспособности до его рождения27, где понятие «правоспособность» понимается в форме юридической гарантии права человека на жизнь28.

В законодательстве России на сегодняшний день определено, что с моментом рождения совпадает и момент, когда индивид обретает правоспособность, а момент смерти — это момент прекращения правоспособности. Так, согласно ч. 2 ст. 17 Конституции РФ основные свободы и права имеют неотчуждаемый характер и принадлежат от рождения каждому индивиду. В соответствии с ч. 2 ст. 17 ГК РФ (ч. 1) гражданская правоспособность образовывается в момент его появления на свет и оканчивается смертью человека. Следовательно, правоспособность индивида устанавливает границы охраняемого государством права человека на жизнь.

Важно подчеркнуть, что, несмотря на то что образование и окончание правоспособности законом связывается с событиями естественного характера, правоспособность не выступает в роли биологического свойства человека, она не образуется благодаря человеческой природе. Это есть свойство социально-правового характера, которое определено законодательными нормами и выступает юридическим основанием для обретения субъективных индивидуальных прав.

В отношении права на жизнь в форме права на существование в физиологическом плане принципиальную роль имеет закрепленный в законодательстве момент образования правоспособности. Собственно с данного момента государственные органы обеспечивают гарантии для защиты жизни29. Правоспособность в рассматриваемом контексте представляет собой границу обязательств государства по гарантированию права. Предел правоспособности не может быть установлен произвольно, но правоспособность имеет объективные основания. В первую очередь, это подлинная возможность государственных органов гарантировать права человека с конкретного момента в жизни человека. Помимо этого, здесь имеет место причина целесообразности. Так, точное время возникновения, окончания правоспособности должно обусловливаться фактом, который в реальности можно достоверно установить. Этими причинами объясняется традиционность в определении возникновения правоспособности с момента появления человека на свет.

Первоочередная цель законодательного закрепления права на жизнь — это обеспечение неприкосновенности жизни.

Как и любое субъективное право, право на неприкосновенность жизни заключает в себе совокупность следующих правомочий:

1) правомочия, выступающие в форме непосредственного использования данного блага (жизнь) (т. е. право-пользование);

2) правомочие, включающее в себя возможность истребования совершения конкретных действий обязанным субъектом30. Другими словами — это обязанность по реализации (или воздержанию от реализации) каких-либо определенных действий. При этом имеется в виду в большей мере не криминализация убийства и нанесения тяжких телесных повреждений, а такая деятельность, которая может обладать характером сокрытой направленности на нанесение вреда здоровью и жизни. То есть правомочия по истребованию от государства, его официальных представителей и частных лиц исполнения обязательства не посягать на благо, защищаемое правом;

3) правомочия по обращению к силе и авторитету государства (в органы правоохраны) при возникновении необходимости по защите нарушенного права, приведя, таким образом, в действие охранительный государственный механизм. Сущность состоит в том, что действие лица юридического характера выступает основанием для непреложного возникновения правоотношений определенного характера, одна из сторон которых — это уполномоченный орган государственной власти (это есть право-притязание)31.

Государственная власть же, определяя естественное право человека на жизнь в форму конституционного, позитивного права, тем самым принимает на себя следующие обязательства:

— содействовать формированию оптимальных условий осуществления права на жизнь, сведению к минимуму обстоятельств, потенциально угрожающих жизни;

— исключать возможные произвольные покушения на жизнь любого гражданина со стороны представителей власти или частных лиц;

— воздерживаться от деятельности, объективно способствующей проявлению косвенной или прямой угрозы права на жизнь;

— использовать властные полномочия, принадлежащие государству, в эпизодах возможных посягательств кого-либо на жизнь.

В перечисленных направлениях деятельности государственные органы сочетают активную и пассивную формы работы32.

Пассивные формы работы государства таковы: создание благоприятных условий для реализации права на жизнь как в правовом поле (законодательная база должна провозглашать приоритет соблюдения прав человека, в особенности права на жизнь, под угрозой наказания за его нарушение), так и в реальности (органы государственной власти и их представители своими действиями в рамках должностных полномочий должны создавать оптимальные условия осуществления права на жизнь). То есть пассивные действия сводятся к провозглашению государством в нормах права приоритета соблюдения права на жизнь, к установлению санкционных норм за нарушение данного права, а также к созданию представителями государства оптимальных условий для осуществления этого права.

В данном контексте актуальным будет рассмотрение такого понятия, как «человеческое измерение». Основу человеческого измерения составляют идеи о правах человека, демократии, уважении, свободе, равенстве, личной неприкосновенности, качестве жизни и др.

Человеческое измерение — это объективная и разумная оценка человеческого бытия. Универсальным критерием человеческого измерения служат права человека. Они имеют особое значение для «измерения» цивилизации, поскольку определяют положение личности в обществе и, в конечном счете, как пишет Е. А. Лукашева, «раскрывают характер цивилизации, ее системоцентристскую или персоналистскую направленность, отвечая на главный вопрос: человек для системы или система для человека?»33. Аналогичную мысль высказывает А. П. Плешаков, справедливо утверждая, что «положение с правами человека является показателем уровня развития общества»34.

Человеческое измерение характеризуют следующие признаки: набор норм, принципов, стандартов и видов деятельности, связанных с правами человека; важная роль институтов гражданского общества; правовое государство, рассматриваемое как управленческий орган, призванный соблюдать права граждан с помощью правовых механизмов и легальных процедур защиты прав человека; взаимная толерантность личности и общества; пропаганда ценностей политики человеческого измерения35.

Таким образом, пассивные формы работы государства включают концепцию человеческого измерения.

Что касаемо создания необходимой законодательной базы, то здесь в первую очередь, следует упомянуть закрепленные в Конституции нормы о приоритете прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, 18), о праве каждого на жизнь (ст. 20). Санкции за нарушение данного права предусмотрены в отраслевом — Уголовном кодексе. Практическая реализация правовых норм государственными представителями заключается, например, в деятельности сотрудников ГИБДД по обеспечению безопасности на дорогах с целью создания и поддержания оптимальных условий для осуществления права на жизнь участниками дорожного движения. Еще один пример: сотрудник государственной инспекции труда налагает запрет на эксплуатацию производственного оборудования, которое может угрожать жизни и здоровью работников. Также к пассивным формам деятельности государства по охране и защите права на жизнь можно отнести проведение внешней политики, ориентированной на разоружение, прекращение выпуска оружия массового поражения; обеспечение технологической, противопожарной, экологической и продовольственной безопасности; уменьшение детской смертности, профилактика заболеваемости, алкоголизма и наркомании и др.

К активным же формам работы государства в сфере защиты жизни можно отнести ответные действия представителей государственной власти на как имевшие место, так и возможные посягательства кого-либо на жизнь. Такие действия заключаются, например, в пресечении сотрудником силовых структур посягательства на жизнь (например, сотрудник МВД задерживает подозреваемого в совершении убийства, теракта), проведении следственных действий по факту выявленного посягательства на жизнь (например, сотрудник МВД или Следственного комитета России проводит расследование по факту совершения убийства, теракта), реализации судебного процесса по данному факту, действий по обеспечению отбывания наказания преступником. Таким образом, активные формы работы государства в сфере защиты жизни — это деятельный ответ представителей государства на нарушения неприкосновенности жизни.

Таким образом, для обеспечения и защиты права на жизнь основными направлениями деятельности органов государственной власти являются:

— реализация внешней политики, которая направлена на разоружение;

— борьба с преступностью (в том числе и с произвольными посягательствами на жизнь со стороны представителей власти), экстремизмом, терроризмом;

— противодействие производственному травматизму, обеспечение технологической, противопожарной, экологической, продовольственной, безопасности, а также безопасности на транспорте;

— уменьшение детской смертности, предупреждение и борьба с заболеваемостью, наркоманией и алкоголизмом, доступность медицинской помощи.

Опираясь на проведенный выше анализ, мы приходим к следующим умозаключениям.

Право на жизнь понимается нами в форме права личности на свободу от каких-либо противоправных посягательств на ее фундаментальное право со стороны государственных органов, их официальных представителей либо же частных лиц. Это есть действительная возможность реального существования человека в тех условиях, когда отсутствуют незаконные посягательства, которые могут повлечь наступление смерти, либо угроза указанных посягательств36. Данные посягательства, по общему правилу, образуют определенный состав преступного действия37.

Категории «жизнь» и «право на жизнь» не тождественны. Право представляет собой социальную категорию, в отличие от жизни как категории биологической. И собственно биолого-социальная человеческая сущность дала возможность человеку на законодательную защиту принадлежащей ему жизни, облекая естественное право на жизнь, право на физиологическое существование (право жить и быть) в форму позитивного.

Таким образом, право на жизнь — это неотъемлемая от личности, естественная, закрепленная в нормах национального законодательства и в международно-правовых актах возможность охраны неприкосновенности жизни человека и свободы в распоряжении ею в законных рамках (исключая «право на смерть»). В юридической науке получает распространение иная точка зрения38, которая предполагает включение такого элемента, как право распоряжения жизнью, в структуру права на жизнь, благодаря чему право на смерть приобретает форму субъективного права и получает конституционную защиту. Подобный подход неприемлем по следующим причинам: 1) происходит распространение структуры имущественных прав на гражданские права и свободы; 2) ученые путают фактические действия (гражданин может покончить с собой) и действия, предусмотренные (гарантированные) законом; 3) отрицание права (что происходит при смерти человека) не может быть элементом субъективного права.

На сегодняшний день в юридической науке вопрос об определении содержания права на жизнь так и остается спорным. В то же время теоретическая разработка проблем, затрагивающих право на жизнь, выступает одним из ключевых направлений в развитии современной юридической мысли, имеющих важную как теоретическую, так и практическую значимость. Данная проблема также касается и широкого комплекса вопросов о благополучии человека. И в данном смысле право человека на жизнь отражает не только индивидуальные, но и общесоциальные качества. Таким образом, право человека на жизнь может быть формализовано посредством различных юридических форм — это есть субъективное право, как средство выражения возможностей человека в юридическом плане, правовой институт, целевая установка, социальное благо и т. д.39 Сведение в единую систему функциональных значений права на жизнь дает возможность рассматривать это явление в виде приоритетного права в системе личностных свобод и прав.

Представляется, что конституционный принцип наивысшей ценности жизни обусловливает нужду в совершенствовании законодательства с помощью усиления предоставляемых юридических гарантий по обеспечению в России права на жизнь, а также в определении развернутых способов по его защите40.

Право на жизнь обладает двумя важнейшими аспектами — международным и внутригосударственным.

Изучение истории о законодательном закреплении права человека на жизнь в международном аспекте дает понимание того, что как такового многовекового закрепления в конституционном праве зарубежных стран данного института нет. В первый раз юридически данное право было провозглашено в Декларации независимости США от 04.07.1776. В названном документе в качестве первоочередной среди «самоочевидных истин» закреплялась та, что «все люди сотворены равными и что все они наделены определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью»41. Впоследствии же данное базовое право не привлекало особое внимание юристов и в течение многих лет не включалось в конституционные документы ни одного из существующих государств. В то же время по своей сути право на жизнь выступало как право безусловное, не нуждающееся в специальном упоминании, выраженное в особенной высокой форме права на личную свободу.

Если затрагивать современный международный аспект, то необходимо упомянуть, что все страны, ратифицировавшие Всеобщую декларацию прав человека от 10.12.1948, подписавшие Международный пакт от 16.12.1966 «О гражданских и политических правах»42 (далее — МПГПП от 16.12.1966), обрели обязательства по обеспечению неприкосновенности жизни людей, находящихся под их юрисдикцией. Так, ст. 6 упомянутого Пакта гласит: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни». В оставшихся пунктах указаны гарантии по недопущению несправедливых и необоснованных смертных приговоров. Представляется, что приведенное текстуальное оформление законодательной нормы имеет уточненный характер, так как содержит директиву о неотъемлемости, что усиливает его сущность.

Практически все региональные конвенции придерживаются уже устоявшейся традиции в закреплении права человека на жизнь. Так, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, заключенная в г. Риме 04.11.1950 (с изм. от 13.05.2004)43 (далее — Европейская конвенция по правам человека от 1950 г., или Конвенция 1950 г.), в ст. 2 устанавливает: «Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе, как во исполнение сметного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Американская конвенция о правах человека, заключенная в г. Сан-Хосе 22.11.1969 (Конвенция вступила в силу 18.07.1978. Россия не участвует)44 (далее — Американская конвенция о правах человека от 1969 г.), устанавливая в ст. 4 право человека на жизнь, основной смысл данной нормы закладывает в ограничения по применению наказания в виде смертного приговора. В п. 2 указано, что смертная казнь может вводиться исключительно за наиболее тяжелые преступные деяния. Далее уточняется, что она не может быть определена в качестве наказания за политические и похожие на них преступления.

Арабская хартия прав человека от 2004 г., аналогично со Всеобщей декларацией прав человека от 10.12.1948, соединяет в ст. 5 право как на жизнь, так и свободу и личную неприкосновенность, подчеркивая, что данные права находятся под защитой закона. Ограничения относительно применения смертной казни зафиксированы в ст. 245.

Международный аспект подразумевает то, что право на мир является здесь первостепенным. Человечество априори обнаруживает постоянное стремление к миру. Идея о запрете войн, о достижении согласия в мире — это высший идеал для всего мирового сообщества. Великие умы прошлого неоднократно обращали свое внимание к данной проблеме. Война как явление социальное, безусловно, вступает в противоречие с самой идеей неприкосновенности жизни. В связи с этим борьба людей за выживание, объединение усилий мирового сообщества против гонки в вооружениях, стремление к безъядерному миру — весьма важный аспект права людей на жизнь. В то же время общеизвестен печальный факт, что из более чем 3300 лет, составляющих историю современного мира, 3100 лет — это годы различных войн и всего лишь небольшой отрезок в этой истории — это годы мира46. Эта глобальная проблема вынуждала задуматься об этом мыслителей многих поколений древности и современности47.

Внутригосударственный аспект права на жизнь устанавливает, что государство обязано принять меры по обеспечению неприкосновенности жизни. Человек не может подвергаться произвольному лишению жизни. Право человека на жизнь должно рассматриваться как обязанность общества по защите прав личности.

Приведем конкретные примеры закрепления права на жизнь во внутригосударственном законодательстве различных стран.

Любопытен факт, что в европейских конституциях право на жизнь в текстуальном закреплении выглядит практически одинаково: или данное право кратко констатируется (Конституция Республики Болгария (ст. 28); Конституция ФРГ (ст. 2)), или одновременно устанавливаются и гарантии по недопущению произвольных смертных казней или же полный запрет на использование этого вида наказания. В Конституции Республики Словении (ст. 17) провозглашено: «Человеческая жизнь неприкосновенна. В Словении нет смертной казни». Подобная формулировка имеет место в основном законе Португалии: «1. Человеческая жизнь неприкосновенна. 2. Применение смертной казни не допуск

...