О. А. Васючкова

Способы обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемых организаций

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

В20

Автор:

Васючкова О. А., кандидат юридических наук, преподаватель юридического факультета департамента международного и публичного права Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Автор более 16 научных публикаций, специалист в области предпринимательского и гражданского права.

Рецензенты:

Серова О. А., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права и процесса Псковского государственного университета;

Петров Д. А., доктор юридических наук, доцент, доцент кафедры коммерческого права Санкт-Петербургского государственного университета;

Филатова У. Б., доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры предпринимательского, трудового и корпоративного права юридического факультета им. М. М. Сперанского Института права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации;

Телюкина М. В., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права и процесса юридического факультета им. М. М. Сперанского Института права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации;

Стригунова Д. П., доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры международного и интеграционного права юридического факультета им. М. М. Сперанского Института права и безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

В монографии проведена модернизация научных знаний о способах обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемых организаций в части определения их правовой природы, об их функциях и признаках. Значительная часть исследования посвящена вопросам выявления правовой сущности понятия способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации, выделения специфических признаков каждого его вида, определения функций способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации, среди которых обеспечительная функция. Раскрыто соотношение способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемых организаций и иных обеспечительных мер и способов.

Раскрыты концептуальные недостатки в формировании и функционировании способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемых организаций при саморегулировании предпринимательских отношений. Выявлена неэффективность и несоответствие действующему законодательству такого способа обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемых организаций, как коллективное страхование.

Законодательство приведено по состоянию на 1 августа 2021 г.

Для научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов, работников государственных органов и всех, кто интересуется исследуемой проблематикой.

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

© Васючкова О. А., 2022

© ООО «Проспект», 2022

ВВЕДЕНИЕ

В условиях формирования гражданского общества государство от административного управления обществом переходит к новым современным способам регулирования общественных (предпринимательских) отношений, среди которых институт саморегулирования. Развитие саморегулирования в предпринимательской сфере, как и развитие гражданского общества в целом, — путь к социальному и экономическому прогрессу для России. Тем не менее непродолжительная история становления и существования саморегулирования предпринимательских отношений в законодательной системе нашей страны пока не дает ощутимых положительных результатов по внедрению названного института на практике. Кроме того, совершенствование законодательной системы о саморегулировании в Российском государстве происходит поэтапно и с большими временными интервалами, редко отражающими современное экономическое состояние.

Последняя кардинальная реформа в сфере саморегулирования, проведенная в 2016–2017 гг., коснулась градостроительной сферы и вновь не показала ожидаемых результатов, которые провозглашались. В их числе отказ от торговли допусками к строительным работам. Еще до проведения реформы саморегулирования градостроительной деятельности на заседании Госсовета по вопросам развития строительного комплекса и совершенствования градостроительной деятельности Президент Российской Федерации отметил, что «этот институт себя дискредитировал и нуждается в реформах»1. Реформы проведены, но многие вопросы остались без ответа.

Среди наиболее острых, требующих скорейшего решения, — вопросы, связанные прежде всего с применением саморегулируемыми организациями способов обеспечения имущественной ответственности их членов. Необходимо ли создание двух компенсационных фондов в системе саморегулирования градостроительной деятельности? Следует ли отказываться от страхования ответственности членов саморегулируемой организации? Оправдан ли отказ от свидетельств о допуске к определенным видам работ, влияющим на безопасность объектов капитального строительства, и оправдано ли введение обязательного членства по критерию стоимости работ, выполняемой строителем — членом саморегулируемой организации?

После реформирования законодательства о саморегулировании градостроительной деятельности появились новые вопросы. Насколько оправданно создание системы ответственности саморегулируемой организации по договорным обязательствам их членов, которая влечет отказ от возврата средств компенсационного фонда обеспечения договорных обязательств при добровольном выходе организации, не заключающей предусмотренные договоры, а также при смене саморегулируемой организации по региональному признаку? Соответствует ли региональный принцип саморегулируемой организации в градостроительной сфере (то есть вступление в члены саморегулируемой организации исключительно по месту регистрации строительных организаций) статье 8 Конституции Российской Федерации, гарантирующей единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержку конкуренции, свободу экономической деятельности?

На фоне поставленных выше вопросов можно отметить, что задачи, возложенные на институт саморегулирования изначально, а именно повышение качества строительства и перенос нагрузки по устранению последствий некачественного строительства или невыполненных застройщиком обязательств с государства на бизнес, по-­прежнему остаются нерешенными. Компенсационные фонды, как и 10 лет назад, являются некими аккумуляторами денежных средств, оборачиваемых на финансовом рынке и фактически выведенных из реального сектора.

Помимо проблем саморегулирования в строительной деятельности нарастают «недовольства» в других видах предпринимательской и профессиональной деятельности, основанных на саморегулировании. В Госдуме Российской Федерации считают, что саморегулирование происходит абсолютно неэффективно, государство теряет в важных сферах контроль. Так, председатель комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Госдумы Российской Федерации в конце 2019 г. информировал: «У нас был тренд на передачу саморегулируемым организациям государственных полномочий. В результате саморегулирование превратилось в некую прослойку квазибюрократов. При этом государство теряет в этих сферах контроль. Тем самым саморегулирование происходит абсолютно неэффективно»2. Неэффективность системы саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности, на наш взгляд, связана прежде всего с тем, что до сих пор в отечественном законодательстве не выстроена четкая и ясная система ее функционирования. Базовые функции, принципы имеют разный потенциал их проявления в той или иной сфере предпринимательской или профессиональной деятельности, а способы обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации являются не благом, а обременением для предпринимательского сообщества.

Сама же идея саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности, отчасти заимствованная из опыта законодательства ряда зарубежных стран, очень перспективна для развития предпринимательства в России. В юридической литературе справедливо отмечается, что саморегулирование как одна из форм организации предпринимательских отношений выполняет важные функции регулирования предпринимательских отношений, и в нем наряду с государственным регулированием, безусловно, нуждается современное предпринимательское сообщество3. Неслучайно Президент Российской Федерации, несмотря на существенные проблемы в сфере саморегулирования, считает, что «институт саморегулирования нужно сохранить, но реформировать — с тем, чтобы он приносил реальную пользу»4.

Действительно, эффективность и полезность института саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности в российских реалиях очевидна с учетом экономических условий и менталитета отечественных предпринимателей. Однако для этого необходимо сделать саморегулирование не только и не столько способом передачи государственных полномочий, сколько способом регулирования предпринимательских отношений предпринимателями и субъектами профессиональной деятельности. Важно создать условия для «ухода» из системы недобросовестных саморегулируемых организаций, превратить членство в саморегулируемой организации в преимущество предпринимателя, «знак качества» ответственного бизнеса, ориентир для потребителей, государства, работников и т. д. Началом пути в переосмыслении правовой сущности саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности должен стать иной подход к вопросам способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации, применение которых закреплено для саморегулируемой организации.

Таким образом, актуальность и выбор темы автором исследования обусловлены необходимостью всестороннего комплексного исследования способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации в условиях развития современных предпринимательских отношений.

Глава 1. ПОНЯТИЕ СПОСОБОВ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИМУЩЕСТВЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЧЛЕНОВ САМОРЕГУЛИРУЕМОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И ИХ МЕСТО В СИСТЕМЕ ИМУЩЕСТВЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ С УЧАСТИЕМ САМОРЕГУЛИРУЕМОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

1.1. Саморегулируемая организация как организационная основа формирования и функционирования способов обеспечения имущественной ответственности членов саморегулируемой организации

Организационное построение общегосударственной модели саморегулирования в России связано в первую очередь с принятием основополагающего законодательного акта — Закона о саморегулировании, которым регламентирован правовой статус саморегулируемых организаций (далее — СРО), установлены организационно-­правовые основы формирования института саморегулирования. Данный законодательный акт создает базовые правовые основы для формирования отношений, возникающих в связи с приобретением и прекращением статуса СРО, деятельностью названных организаций, осуществлением взаимодействия между СРО и ее членами, а также между СРО, ее членами и потребителями произведенных ими товаров (работ, услуг), между СРО и различными органами государственной власти (ч. 1 ст. 1 Закона о саморегулировании).

Особенности правового режима деятельности СРО и ее членов в зависимости от того или иного вида деятельности субъектов саморегулирования могут устанавливаться специальными федеральными законами (ч. 2 ст. 1 Закона о саморегулировании). Таким образом, определив нормативное значение института «саморегулирования» и заложив основу деятельности СРО на законодательном уровне, государство признало готовность российского общества к саморегулированию5, а в целом правовой режим саморегулирования стал дифференцироваться на общий режим саморегулирования и специальный режим саморегулирования6.

Сам по себе институт саморегулирования не является новой формой организационной деятельности в сфере рыночных отношений для России. Впервые появление института саморегулирования в нашей стране связано с возникновением объединений страховых компаний в 1875 г., вследствие чего восемь страховых компаний подписали Конвенцию общего тарифа, став монополистами в страховом деле. У них появилась возможность диктовать свои условия и бороться с теми компаниями, которые остались вне Конвенции7.

К середине XX в. государственное производство общественных благ и услуг существенно ограничило масштабы рыночного пространства. На процессы развития экономических отношений в значительной мере повлиял государственный сектор с его механизмом саморегулирования. Без его участия вряд ли возможно было предотвратить угрозу национальной социальной безопасности, вызванную растущим разрывом между богатством и бедностью8. Такие социально-­экономические процессы, происходящие в конце XX — начале XXI столетия, оказали существенное влияние на развитие предпринимательских отношений, вследствие которых были созданы все предпосылки к созданию и формированию института саморегулирования. Наступает период необходимого участия государства в управлении экономикой и создании совершенно нового регулятора, предполагающего вмешательство государства в хозяйственную деятельность.

На рубеже XX–XXI вв. возникновение и развитие отдельных сфер экономической деятельности в России привело к формированию саморегулируемых организаций, в первую очередь, в сфере оказания финансовых услуг. С принятием Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о рынке ценных бумаг)9, а позднее Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) «О несостоятельности (банкротстве)»10 положено начало законодательного саморегулирования сферы финансовых услуг.

Динамично развивающаяся сфера саморегулирования приобретала характерные особенности, и только в 2007 г. Закон о саморегулировании создал все предпосылки для целенаправленного упорядочения рыночных отношений и связей между субъектами предпринимательской и профессиональной деятельности с одной стороны и потребителями товаров и услуг с другой стороны, а также определил предел участия государственного регулирования в данных отношениях. Вместе с тем на фоне разрастания саморегулирования и внедрения его в разные области экономики наблюдался малопонятный механизм его реализации и результативности для предпринимателей и потребителей услуг первых.

Г. О. Аболонин охарактеризовал развитие саморегулирования предпринимательской деятельности в России в эти годы следующим образом: СРО «растут как грибы после дождя» при том при всем, что остаются малопонятными для предпринимательского сообщества11. Следует отметить, что объединение предпринимательских и профессиональных сообществ в СРО, то есть общепризнанная модель взаимодействия государства и профессионального сообщества, широко применяется на практике в зарубежных странах12. Очевиден факт сходства моделей института саморегулирования, применяемых в мире. Тем не менее российский институт саморегулирования, в отличие от зарубежных моделей института саморегулирования, учитывая экономические реалии российской действительности, развивается по своему пути и имеет свои аналоги, которые в системах саморегулирования других стран отсутствуют. В частности, в Швейцарии институтом саморегулирования не предусматривается делегирование СРО государственных полномочий по контролю за деятельностью их членов13.

Несмотря на законодательное закрепление в России понятия «саморегулирования», его правовая характеристика до настоящего времени остается дискуссионным вопросом. Легальное определение саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности раскрыто в ст. 2 Закона о саморегулируемых организациях, где данное понятие трактуется как самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется субъектами предпринимательской или профессиональной деятельности и содержанием которой являются разработки и установления стандартов, правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением требований принятых и утвержденных СРО стандартов и правил ее членами. Приведенное законодательное определение саморегулирования считается «общепринятым»14 и широко употребляется судебными органами при принятии решений15.

Вместе с тем, исследуя сущность правовой природы саморегулирования предпринимательской деятельности многие ученые16, определяют саморегулирование в разных смысловых значениях: как вид осуществляемой деятельности, как вид правового регулирования или как институт права, в котором объединяются нормы самых разных отраслей права. Так, например, Ю. Г. Лескова рассматривает саморегулирование в качестве части негосударственного регулирования предпринимательских отношений, с помощью которого предприниматели регламентируют свое собственное поведение путем закрепления взаимных прав и обязанностей в рамках, очерченных законодателем17.

С. Ю. Морозов под саморегулированием понимает процесс установления норм и параметров осуществления предпринимательской деятельности, а также контроль за выполнением этих норм и параметров. Причем содержанием этого процесса является непрерывное поддержание этих значений в заданных границах путем совершения управляющих воздействий, подавляющих причины несанкционированных отклонений18. О. С. Соколова указывает, что саморегулирование основывается на воздействии на деятельность субъектов, сочетающем административное и корпоративное регулирование, причем субъекты соответствующего рынка понимают необходимость соблюдения установленных ими стандартов и правил деятельности19.

Приведенные выше некоторые доктринальные определения понятия саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности основаны на том, что оно является комплексным правовым институтом, сочетающим различные средства правового регулирования частных и публичных отношений, главная цель которого видится в конвергенции частного и публичного права, достижении соответственно баланса частных и публичных интересов в процессе регулирования предпринимательской и профессиональной деятельности20. При этом реализация этих интересов возложена на СРО, которая наделена особым (специальным) правовым статусом, отличающим ее от иных некоммерческих организаций (и ассоциаций). Как справедливо отмечается в юридической литературе, СРО — это организационный способ, основа функционирования и существования саморегулирования, предусмотренного и регламентированного Законом о саморегулировании21. В связи с этим целесообразно рассматривать СРО как организационно-­правовую форму партнерства бизнеса и государства, промежуточное звено между государством (его органами) и субъектами предпринимательства в их взаимодействии22.

Особый правовой статус СРО, который отличен от другой некоммерческой организации (в том числе ассоциации), связан прежде всего с вопросом о виде и характеристике правоспособности СРО. Как утверждает И. В. Ершова, правоспособность СРО относится к исключительной23, то есть дает возможность осуществлять СРО указанные в Законе о саморегулировании виды деятельности, являющиеся единственно возможными для них. Аналогичная точка зрения высказана и многими другими учеными24.

Обратим внимание на тот факт, что гражданское законодательство Российской Федерации не закрепляет понятие «исключительная правоспособность». Однако его суть, раскрываемая в доктринальных источниках, иногда переплетается с более широким понятием — «специальная правоспособность», которая также обозначается в исследованиях и научных трудах, связанных с институтом саморегулирования при определении правоспособности СРО25, а также широко используется при рассмотрении правоспособности иных юридических лиц (ст. 49 Гражданского кодекса Российской Федерации (ч. 1) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 16 декабря 2019 г.) (далее — ГК РФ)26. Толкование и применение термина «специальная правоспособность» встречается и в судебных актах. Например, в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 1 июля 1996 г. (ред. от 24 марта 2016 г.) «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»27 указано, что некоммерческие организации (имеющие названный вид правоспособности) не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами» (п. 18). Специальная правоспособность СРО, по мнению ряда исследователей, также связана с правовым положением субъектов предпринимательской и профессиональной деятельности, в отношении которых предусмотрено обязательное членство в СРО определенного вида деятельности либо в наличии у субъектов предпринимательской и профессиональной деятельности специального разрешения (лицензии) на определенный вид деятельности28. Принимая в целом точку зрения ученых, согласно которой СРО обладают специальной правоспособностью, следует подчеркнуть, что названные организации могут осуществлять не только и не столько виды деятельности, соответствующие уставу и вытекающие из их цели деятельности и создания, сколько виды деятельности, установленные законом исчерпывающим образом, которые подчинены их основной цели деятельности, закрепленной в ст. 2 Закона о саморегулировании.

Другим, не менее важным вопросом в рамках исследования особого правового статуса СРО является вопрос о том, каким образом следует рассматривать СРО — как правовой статус некоммерческой организации или как самостоятельную организационно-­правовую форму юридического лица. В юридической литературе организационно-­правовая форма юридического лица определяется как совокупность таких признаков, которые позволяют отделить одну группу юридических лиц от другой. В числе этих признаков — способ формирования имущества, организационная структура, взаимоотношения участников, ответственность участников перед юридическим лицом и юридического лица перед его участниками и другими субъектами предпринимательского оборота29.

Одни ученые обосновывают позицию, согласно которой СРО следует рассматривать в качестве самостоятельной организационно-­правовой формы юридических лиц30, другие — отстаивают иной подход к правовому статусу СРО и приходят к выводу о том, что СРО — это особый публично-­правовой статус, который присваивается некоммерческой организации при условии соответствия ее установленным законом требованиям путем внесения сведений о ней в специальный реестр, то есть СРО рассматривают не как организационно-­правовую форму, а скорее, как статус юридического лица31. По мнению Е. А. Суханова, СРО не относится к числу особой организационно-­правовой формы юридических лиц и не является самостоятельной разновидностью некоммерческих организаций; СРО — это не гражданско-­правовой, а публично-­правовой статус юридического лица32.

Департамент по делам некоммерческих организаций Министерства юстиции Российской Федерации в обращении от 26 февраля 2015 г. № 02-2248/15 обратил внимание на то, что СРО не является самостоятельной организационной формой, ее следует рассматривать как разновидность некоммерческих организаций33. Судебные органы вполне допускают возможность существования различных видов и статусов некоммерческих организаций, которые не признаются самостоятельными организационно-­правовыми формами, а являются лишь разновидностями в рамках одной организационно-­правовой формы34.

Рассматривая понятие организационно-­правовой формы в контексте гражданского законодательства применительно к юридическому лицу следует отметить, что согласно п. 2 ст. 48 ГК РФ юридическое лицо должно быть зарегистрировано в ЕГРЮЛ в одной из организационно-­правовых форм, предусмотренных ГК РФ. Вследствие реформирования гражданского законодательства о юридических лицах с 1 сентября 2014 г.35 СРО создаются только в организационно-­правовой форме ассоциации (союза). ГК РФ ассоциации (союзы) определяет корпоративными юридическими лицами (корпорациями) (п. 1 ст. 65.1 ГК РФ) и некоммерческими организациями (п. 2 ст. 123.1 ГК РФ). Ассоциацией (союзом) признается объединение юридических лиц и (или) граждан, основанное на добровольном или в установленных законом случаях на обязательном членстве и созданное для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, а также иных не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер целей (п. 1 ст. 123.8 ГК РФ).

Для получения ассоциацией статуса СРО законодатель предусмотрел дополнительные требования, предъявляемые к СРО, которые носят обязательный характер (ч. 5 ст. 3 Закона о саморегулировании). Выполнение предъявляемых законодателем требований дает право для ассоциации (союза) получить статус СРО с даты ее включения в единый государственный реестр саморегулируемых организаций (далее — реестр СРО) и утрачивает статус саморегулируемой организации с даты исключения сведений об ассоциации из указанного реестра СРО (ч. 6 ст. 3 Закона о саморегулировании)36. Таким образом, правовой статус СРО формируется исключительно на основании статуса ассоциации (союза).

С учетом того, что правовая конструкция СРО предусматривает формирование на базе организационной-­правовой формы — ассоциации (союза), между ассоциацией и СРО, конечно, существует взаимосвязь, основанная на признаках их правового статуса (например, связь с ведущей целью деятельности названных организаций). Так, ассоциация (союз), согласно ст. 123.8 ГК РФ, создаются для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, а также иных не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер целей. СРО, создаваемые в соответствии с Законом о саморегулировании в целях саморегулирования, также имеют «выход» на представления и защиту общих интересов предпринимательского сообщества в целом путем выполнения тех функций, возложенных на них законодателем (на функциях подробнее остановимся в параграфе 3 главы 1 настоящего исследования).

Основные признаки СРО и ассоциации в форме количественных и качественных показателей ее деятельности позволяют выделить специфику их правового статуса. Например, к количественным показателям, предъявляемым к СРО следует отнести требование, выраженное в установлении минимального количества субъектов предпринимательской деятельности с целью их объединения в составе саморегулируемой организации, исходя из единства отрасли производства товаров (работ, услуг) или рынка произведенных товаров (работ, услуг), либо объединяющее субъектов профессиональной деятельности определенного вида (п. 1 ч. 3 ст. 3 Закона о саморегулировании).

Так, в отношении СРО, объединяющей предпринимателей в сфере инженерных изысканий в градостроительной деятельности, количественный состав — 50 членов (п. 1 ст. 55.4 Градостроительного кодекса Российской Федерации, Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 191-ФЗ (ред. от 27 декабря 2019 г.) (далее — ГрК РФ)37. В сфере теплоснабжения указано на объединение в составе некоммерческой организации в качестве ее членов не менее ста юридических лиц, являющихся теплоснабжающими организациями и (или) теплосетевыми организациями, и (или) индивидуальных предпринимателей (подп. 1 п. 1 ст. 24 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 190-ФЗ (ред. от 29 июля 2018 г.) «О теплоснабжении» (далее — Закон о теплоснабжении)38. С учетом количественного показателя при создании ассоциации (союза) число учредителей должно быть не менее двух (ч. 1 ст. 123.9 ГК РФ), если иные требования не установлены отдельными законами. Данное ограничение «по минимальному количеству членов» определяет лишь гражданско-­правовое положение СРО и ассоциации (союза), в которых они могут или должны создаваться в зависимости от регулируемой области экономических отношений.

Анализируя качественные показатели, предъявляемые к СРО, остановимся на легальном требовании, согласно которому СРО создается только в организационно-­правовой форме — ассоциация (союз) (подп. 3 п. 3 ст. 50 ГК РФ; ч. 3. ст. 3 Закона о саморегулировании). Как указано ранее, ассоциация (союз) получает статус саморегулируемой организации с даты ее включения в единый государственный реестр саморегулируемых организаций. В данном случае некоммерческая организация (далее — НКО), созданная в организационно-­правовой форме ассоциации (союза), в процессе получения правового статуса СРО проходит двойную регистрацию, подтверждающую правовой статус юридического лица. Первая регистрация ассоциации подтверждается сведениями из единого государственного реестра юридических лиц (далее — ЕГРЮЛ), вторая регистрация СРО — из реестра соответствующих СРО.

Введение законодателем реестра СРО, помимо ЕГРЮЛ, не является новым механизмом правового регулирования той или иной деятельности экономических отношений. Подобные реестры имеются, например, в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства, социально ориентированных организаций. Однако указанные реестры субъектов малого и среднего предпринимательства или субъектов социально ориентированных некоммерческих организаций имеют исключительно информационный характер для «быстрого» получения государственной поддержки и не связаны с приобретением соответствующего статуса. Другим примером является ведение реестра микрофинансовых организаций, с получением которого организация приобретает право выдавать кредиты на сумму, не превышающую 1 млн руб. без получения лицензии.

Законодателем может определяться и иная цель ведения отдельных видов реестров субъектов предпринимательской деятельности — исключение недобросовестных участников рынка. В качестве примеров выступают реестр недобросовестных поставщиков, ведение которого осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ (ред. от 2 августа 2019 г.) «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (далее — Закон о закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц)39; реестр недобросовестных застройщиков, ведение которого осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2008 г. № 161-ФЗ (ред. от 2 декабря 2019 г.) «О содействии развитию жилищного строительства»40. Ведение такого реестра, предусмотренного законодателем, связано с тем, что законодательством не допускаются к участию в аукционах лица, которые в определенной сфере уже проявили себя как недобросовестный участник торгов или исполнитель договоров, заключенных по результатам торгов41. Таким образом, механизм введения перечисленных выше реестров (помимо единого государственного реестра юридических лиц) связан с разными целями регулирования рыночных отношений. В аспекте СРО — это необходимость отражения приобретения особого статуса ассоциации, которая наделена специальной правоспособностью, дающей возможность осуществлять только указанные в законодательстве о саморегулировании виды деятельности, являющиеся единственно возможными для них.

Рассматривая далее квалифицирующие признаки правовой конструкции ассоциации (союза) и СРО, кратко обозначим их некоторые существенные отличия в вопросах условий и способов формирования имущества и ответственности их членов. Так, к исключительной компетенции высшего органа ассоциации (союза) относится принятие решений (наряду с вопросами, указанными в п. 2 ст. 65.3 ГК РФ) о порядке определения размера и способа уплаты членских и иных взносов, а также размере субсидиарной ответственности членов по обязательствам такой организации (ст. 123.10 ГК РФ). Согласно п. 1 и п. 3 ст. 29 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ (ред. от 2 декабря 2019 г.) «О некоммерческих организациях» (далее — Закон о некоммерческих организациях)42 к компетенции общего собрания членов ассоциации (союза) относится решение вопросов определения принципов формирования и использования ее имущества. Помимо общих правил о формировании имущества законодатель определяет условия установления минимального размера взносов в компенсационный фонд СРО (далее — КФ СРО), порядка и пополнения КФ СРО ее членами, порядка применения механизма страхования.

Существенные отличия усматриваются в аспекте судьбы имущества, оставшегося после ликвидации рассматриваемых юридических лиц. При ликвидации ассоциации (союза) имущество юридического лица передается его учредителям, если иное не предусмотрено законом, иными нормативными актами или учредительными документами ассоциации (союза). Однако при ликвидации ассоциации, наделенной статусом СРО, такой вид обособленного имущества, как средства КФ СРО, не передается членам СРО, а подлежит передаче национальному объединению, к примеру, в оценочной деятельности — национальному объединению организаций оценщиков (ст. 24.8 Федерального закона от 29 июля 1998 г. № 135-ФЗ (ред. от 28 ноября 2018 г.) «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (далее — Закон об оценочной деятельности)43.

Различные условия предусмотрены в вопросе наступления ответственности названных выше организаций. В отношении гражданско-­правовой ответственности ассоциации (союза) законодателем указано, что ассоциация не отвечает по обязательствам своих членов, если иное не предусмотрено законом (ч. 3 ст. 123.8 ГК РФ), а члены ассоциации (союза) несут субсидиарную ответственность по обязательствам этой ассоциации (союза) в размере и в порядке, предусмотренным ее учредительными документами (ч. 4 ст. 11 Закона о некоммерческих организациях). Абсолютно иной подход установлен в отношении СРО: она несет ответственность по обязательствам своих членов, что обусловлено возможностью СРО применять такой способ обеспечения имущественной ответственности члена саморегулируемой организации, как компенсационный фонд.

В градостроительной деятельности некоммерческая организация вправе приобрести статус саморегулируемой организации (указанного в ГрК РФ вида) при условии наличия у нее компенсационного фонда возмещения вреда (далее — КФ ВВ), сформированного в размере, установленном ст. 55.16 ГрК РФ (п. 2 ч. 1. ст. 55.4 ГрК РФ). Подобные правила закреплены в отношении СРО оценщиков (абз. 3 ч. 3 ст. 22 Закона об оценочной деятельности), СРО арбитражных управляющих (абз. 4 п. 2 ст. 21 Закона о банкротстве), СРО организаторов азартных игр в букмекерских конторах и СРО организаторов азартных игр в тотализаторах компенсационного фонда (п. 5 ч. 4 ст. 14.1 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 244-ФЗ (ред. от 26 июля 2019 г.) «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон об азартных играх)44. В сфере теплоснабжения некоммерческая организация вправе приобрести статус саморегулируемой организации при условии соблюдения саморегулируемой организацией в сфере теплоснабжения требований к порядку формирования компенсационного фонда саморегулируемой организации (подп. «а» п. 2 ч. 1 ст. 24 Закона о теплоснабжении).

Никакая иная некоммерческая организация, кроме созданной в форме СРО, не предусматривает обязанность (которая одновременно является квалифицирующим признаком СРО) НКО по формированию способов обеспечения имущественной ответственности своих членов. Как справедливо указывает Ю. Г. Лескова, СРО отлична от иных НКО тем, что она обеспечивает дополнительную имущественную ответственность по обязательствам своих членов, а достигается подобное путем формирования компенсационного фонда45.

Формирование и применение способов обеспечения имущественной ответственности в СРО предопределяет особенности ответственности названных организаций, а СРО является организационной основой (специальной правовой конструкцией) для функционирования и применения такого способа обеспечения как компенсационный фонд. Подобное обусловлено рядом причин. Одна из них заключается в том, что СРО — это средство организации обеспечения общественных интересов, которое при этом способно к сегментации по видам деятельности, а значит, способно обеспечивать интересы отдельных лиц46. Как справедливо отмечает О. А. Серова, СРО отвечает за качество товаров (работ, услуг) своих членов, соблюдение ими не только законодательных требований, но и правил деловой и профессиональной этики, уровень профессиональной подготовки работников членов организации СРО47.

Институт саморегулирования применяется прежде всего к тем видам предпринимательской и профессиональной деятельности, которые имеют для государства и общества особое социально-­экономическое значение. Деятельность СРО проявляется в первую очередь через реализацию основных ее функций. Законодатель, наделяя СРО обязанностью обеспечить имущественную ответственность членов СРО при осуществлении ими предпринимательской и профессиональной деятельности перед третьими лицами, создает основу деятельности любой СРО, обязывая выполнять обеспечительную функцию по установлению мер имущественной ответственности перед контрагентами членов СРО. Однако, как справедливо замечено учеными-­правоведами, в гражданском праве понятие «способы обеспечения имущественной ответственности» не используется48. Правовой режим применения дополнительных мер имущественной ответственности членов СРО многими учеными и цивилистами рассматривается как «модель обеспечения имущественной ответственности» и как явление новое, применяемое только институтом саморегулирования, функционирующим в форме СРО49. Эффективность правового механизма «модели обеспечения имущественной ответственности» достигается с помощью выполнения обеспечительной функции как основополагающей, дающей возможность соблюдения гарантированности интересов и предпринимателей и их контрагентов. Если формирование системы страхования не является новым правовым регулятором гражданских правоотношений, то формирование и применение системы компенсационного фонда как способа обеспечения имущественной ответственности членов СРО предусмотрено только для института саморегулирования, а его функциональная деятельность непосредственно связана с деятельностью СРО, поскольку иные НКО (в том числе ассоциации, не наделенные статусом СРО) в своем правовом режиме не предусматривают реализацию обеспечительной функции в отношении своих членов. Как указывает М. А. Егорова, главный критерий, отличающий СРО от иных НКО, — это необходимость защиты контрагентов участников данных видов деятельности в случаях, когда возникают охранительные обязательства со стороны членов саморегулируемой организации50. На примере отличия СРО от адвокатских и нотариальных палат (которые по мнению ряда ученых все-­таки явились прообразом саморегулируемых организаций51) М. А. Егорова приходит к важному для нас выводу, подтверждая, что главной отличительной функцией СРО служит компенсаторно-­восстановительная, которую можно реализовать посредством формирования компенсационных фондов или фондов страхования52.

Однако необходимо отметить, что не во всех сферах саморегулирования предпринимательской и профессиональной деятельности применимы способы, обеспечивающие дополнительную имущественную ответственность членов СРО. Согласно ч. 1 ст. 8 Закона в сфере финансового рынка членство финансовой организации в саморегулируемой организации, вид которой соответствует виду деятельности (например, брокеры, дилеры, управляющие, депозитарии, иные указанные выше в статье закона), осуществляемому такой финансовой организацией, является обязательным в случае наличия саморегулируемой организации соответствующего вида. Закон в сфере финансового рынка не содержит специальной нормы, обязывающей СРО в сфере финансового рынка применять способы обеспечения имущественной ответственности членов СРО в виде создания системы личного и (или) коллективного страхования и формирования компенсационного фонда, предусмотренные Законом о саморегулировании. В данном случае Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 292-ФЗ (ред. от 28 декабря 2017 г.) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»53 конкретизировал правовой статус СРО в сфере финансового рынка в России, и они полностью были выведены из сферы регулирования Закона о саморегулировании54.

Единственное исключение из общего правила об отсутствии обеспечительной функции СРО в сфере финансового рынка закреплено в отношении регулирования деятельности кредитных потребительских кооперативов. Согласно ст. 39 Федерального закона от 18 июля 2009 г. № 190-ФЗ (ред. от 2 декабря 2019 г.) «О кредитной кооперации» (далее — Закон о кооперации)55 СРО в сфере финансового рынка, объединяющая кредитные кооперативы, обязана обеспечивать имущественную ответственность кредитных кооперативов по обязательствам перед пайщиками путем формирования компенсационного фонда. Процесс формирования КФ и компенсационные выплаты СРО в сфере финансового рынка, объединяющей кредитные кооперативы, регулируется положениями ст. 40 Закона о кооперации. Данным законом из членов СРО в сфере финансовых рынков исключены кредитные кооперативы второго уровня (ст. 35 Закона о кооперации).

Таким образом, саморегулирование в сфере финансового рынка имеет свою самостоятельную природу юридического содержания саморегулирования и не предусматривает дополнительную имущественную ответственность членов СРО в сфере финансового рынка. Как пишет О. В. Романовская, два федеральных акта (Закон о саморегулировании и Закон о саморегулировании в сфере финансовых рынков) развиваются как две разные параллели56. На наш взгляд, подобное утверждение вряд ли можно считать верным, поскольку оно не создает результата, который связан с введением саморегулирования в эту отрасль экономики. Как справедливо утверждает Т. В. Увакина, создается ситуация, когда интересы инвесторов, действующих на российском финансовом рынке, явно защищены недостаточно, а СРО в сфере финансового рынка никак не участвует в реализации функционала по защите имущественных интересов инвесторов на финансовом рынке57. Отсутствие такого признака, как наличие компенсационного фонда у СРО, вряд ли позволяет говорить о саморегулировании в том концептуальном понимании, которое сложилось на основе общих правил о СРО в целом в правовой науке.

Подводя итог вышеизложенному, следует отметить, что способы формирования имущества, его виды и ответственность СРО по обязательствам своих членов являются важными специфическими признаками СРО, позволяющими отличать их от ассоциаций и союзов, иных некоммерческих организаций. Соответственно, СРО выступает в качестве особой правовой организационной основы для формирования и функционирования способов обеспечения имущественной ответственности своих членов.

...