ИНФОРМАЦИЯ О КНИГЕ

УДК 343.2/.7(470+571)(075.8)

ББК 67.408(2Рос)я73

М75

Автор:

Д. М. Молчанов, кандидат юридических наук, доцент.

Ответственный редактор:

А. И. Рарог, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

 

Учебное пособие подготовлено в соответствии с федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция» (квалификация (степень) — «магистр»).

Учебное пособие содержит анализ актуальных проблем уголовного права (Общая часть). Структурно разбито на главы по темам (начиная с темы «Преступление»), соответствующим учебному курсу «Уголовное право. Общая часть», до главы 8 УК РФ включительно. В конце каждой темы дается краткое задание для самостоятельной работы обучаемого. Актуальные проблемы уголовного права, связанные с назначением наказания, в пособии не рассматриваются, поскольку вопросы назначения наказания изучаются в рамках самостоятельного курса.

В работе анализируются законодательство, правоприменительная практика, научные концепции, предлагаются альтернативные варианты решения трудных практических задач.

Нормативные правовые акты и судебная практика приводятся по состоянию на 1 августа 2013 г.

Пособие предназначено для студентов магистратуры Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), но может быть использовано аспирантами, преподавателями юридических учебных заведений, а также научными и практическими работниками.

УДК 343.2/.7(470+571)(075.8)

ББК 67.408(2Рос)я73

 

© Молчанов Д. М., 2014

© ООО «Проспект», 2014

ВВЕДЕНИЕ

Данное пособие подготовлено в соответствии с требованиями ФГОС ВПО по формированию у обучаемых профессиональных компетенций. Рассчитано на формирование у обучающихся навыков и способностей в рамках профессиональных компетенций (ПК) магистра по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция». Область профессиональной деятельности магистров включает разработку и реализацию правовых норм; обеспечение законности и правопорядка; проведение научных исследований; образование и воспитание[1].

Те вопросы Общей части, о которых пойдет речь в данном пособии, должны отвечать двум основным требованиям.

Во-первых, по этим вопросам в науке уголовного права нет однозначно определенной позиции, которая разделялась бы подавляющим большинством научного сообщества, а, напротив, существует дискуссия (часто многолетняя), что и позволяет назвать эти вопросы проблемами.

Во-вторых, эти проблемы должны обладать таким качеством, как актуальность. Актуальность проблемы предполагает, что она имеет не только теоретическое, но и повседневное практическое значение. Объем пособия не позволяет уделить достаточно внимания всем актуальным проблемам уголовного права. Для того чтобы избежать поверхностного изложения, пришлось остановиться лишь на некоторых из них. Поскольку это первое издание учебного пособия по данному курсу, возможно, какие-то из более приоритетных проблем, требующих рассмотрения, и не учтены в нем. Если та или иная актуальная проблема не отражена в данном пособии, не следует думать, что она менее значима в сравнении с теми, которым уделено внимание.

Пособие рассчитано на учащихся, изучивших Общую и Особенную части уголовного права и продолжающих обучение по уголовно-правовой специализации.

Глава 1.
ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

1. Малозначительность деяния. Отличие малозначительного деяния от административного правонарушения

Одним из главных признаков преступления является общественная опасность. В зависимости от характера и степени общественной опасности решаются все вопросы, которые будут рассмотрены в рамках этой главы. Само понятие «общественная опасность» нормативно не определено, однако в теории уголовного права нет больших разногласий по поводу того, какие обстоятельства могут влиять на оценку общественной опасности преступления. В то же время, когда вопрос о малозначительности деяния возникает при разрешении конкретного дела, столь однозначного понимания, как в теории, нет[2].

Судами первой инстанции часто выносятся обвинительные приговоры за деяния, которые вышестоящие судебные инстанции не признают преступлениями в силу малозначительности[3]. «Изучение судебной практики последних трех лет в части признания (непризнания) судами совершенного деяния малозначительным позволяет прийти к выводу о существовании в практике судов различных инстанций разного “видения” признаков малозначительности»[4].

Не исключено, что проблема неверной уголовно-правовой оценки обусловлена не только отсутствием четких критериев определения степени общественной опасности преступления в каждом конкретном случае. Таких четких критериев и быть не может. Могут быть только практические ориентиры. Поскольку каждый раз требуется оценивать всю совокупность фактов, а совокупность эта неизбежно в каждом случае приобретает свои индивидуальные особенности, субъективная составляющая судейского усмотрения в оценке степени общественной опасности совершенного деяния является фактором необходимым.

Вместе с тем надо принимать во внимание и тот факт, что нижестоящие суды, как правило, опасаются принимать решения, не имеющие четкой законодательной регламентации, если при этом нет возможности опереться на разъяснения из постановления Пленума ВС РФ.

С признанием деяния, содержащего все признаки состава преступления, малозначительным ситуация именно такова. Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК) открывает достаточно широкие возможности для судейского усмотрения, которым нижестоящие суды пользоваться опасаются. Необходимо отметить, что в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК) не предусмотрено такого основания, как малозначительность деяния, для отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела (ст. 24 УПК). А потому у судов первой инстанции поиск основания для прекращения уголовного дела вызывает вполне понятные затруднения. Более или менее подходящих по смыслу оснований два:

1) отсутствие события преступления;

2) отсутствие в деянии состава преступления (ст. 24 УПК).

Однако понять, какое же из них больше соответствует малозначительности деяния, — задача не из легких. Во всяком случае на поверхности такой вывод не лежит, и суду трудно сделать этот вывод. Поэтому для судов первой инстанции, очевидно, проще признать лицо виновным в совершении преступления и назначить ему какое-нибудь хотя бы минимальное наказание либо применить условное осуждение. Тем не менее суды иногда признают деяние малозначительным.

Например, судом установлено, что П. незаконно выловил в устье ручья Сонькин на реке Буюклинка 8 штук рыбы кеты, причинив ущерб на сумму 4640 руб. Суд пришел к выводу, что действия П. хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного п. «в» ч. 1 ст. 256 УК, но в силу малозначительности не представляют общественной опасности, в связи с чем оправдал П.[5]

Вышестоящие суды в вопросах о признании деяний малозначительными проявляют гораздо больше решимости, однако отсутствие четкой законодательной формулировки в УПК приводит и их в некоторое замешательство. Из двух возможных оснований, о которых писалось выше, предпочтительным, по всей вероятности, является первое: отсутствие события преступления. Такой вывод вытекает из самого определения малозначительного деяния, которое дается в ч. 2 ст. 14 УК, где говорится, что такое деяние «не является преступлением». Если малозначительное деяние не является преступлением, то, следовательно, нет самого события преступления. Говоря же о втором основании прекращения уголовного преследования (отсутствие в деянии состава преступления), следует отметить, что в данном случае как раз состав преступления все же есть, поскольку об этом говорит и сам законодатель: «хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом». Об этом же (наличии, хотя и формальном, признаков состава преступления) говорит и судебная практика вынесения обвинительных приговоров судами первой инстанции: формально для обвинительного приговора препятствий нет — все признаки состава преступления в наличии. Проблема лишь в том, что все эти признаки в совокупности с иными обстоятельствами дела, которые имеют уголовно-правовое значение, оценены неверно: преступлением признано малозначительное деяние.

Однако у судов, которые принимают решения о прекращении уголовного преследования по причине малозначительности, иная логика, и формальным основанием для прекращения уголовного преследования в соответствии с УПК они считают отсутствие состава преступления. Теоретические споры о том, какое из указанных в УПК оснований является более правильным, большого практического значения не имеют, поскольку для лица, совершившего такое деяние, и то, и другое основания являются реабилитирующими. Однако внесение в УПК дополнительного основания для прекращения уголовного дела «малозначительность деяния» способствовало бы более адекватному применению ч. 2 ст. 14 УК в судебной практике.

Другое решение проблемы (вернее: дополнительное к первому) — разъяснение механизма реализации нормы, предусмотренной в ч. 2 ст. 14 УК, в Постановлении Пленума ВС РФ. В одном из действующих постановлений Пленума ВС РФ по уголовным делам[6], по сути, лишь обозначается существование практических проблем при оценке деяний как малозначительных и рекомендуется судам иметь это в виду (обратить внимание на то, что проблема есть, и попытаться решить ее самостоятельно). В другом постановлении[7] даются практические рекомендации по решению этого вопроса в отношении экологических преступлений.

Проблема оценки общественной опасности деяния характерно не только для уголовного, но и для уголовно-исполнительного, административного и даже трудового права[8]. Поэтому ее решение могло бы иметь межотраслевое значение.

С оценкой деяния как малозначительного тесно связана проблема отграничения преступлений от административных правонарушений. В науке уголовного права существует две точки зрения по поводу отграничения их друг от друга.

Первая точка зрения основана на том, что уголовное право должно иметь приоритет по сравнению с административным правом, а потому, если в УК не содержится критериев отграничения преступления от административного правонарушения, то следует применять норму уголовного права, а затем, если деяние может быть признано малозначительным, реализовывать административную ответственность в отношении нарушителя[9].

Понятнее всего это будет на примере малозначительного хищения. Административная ответственность, согласно ст. 7.27 Кодексу Российской Федерации об административных нарушениях (далее — КоАП), наступает за хищение при наличии в совокупности трех условий: хищение совершается в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты, размер похищенного не должен превышать установленного КоАП размера, хищение совершается при отсутствии квалифицирующих признаков хищений, установленных в УК.

Согласно той точке зрения, которая упоминалась выше, указанные в КоАП критерии отграничения будут иметь значение лишь в том случае, если совершенное хищение будет признано малозначительным в соответствии с УК. То есть предполагается, что, несмотря на полное соответствие совершенного деяния всем признакам мелкого хищения в соответствии с КоАП, имеются все же основания для уголовной ответственности. Иными словами, в данном случае имеет место конкуренция норм УК и КоАП, которая должна разрешаться в пользу уголовного законодательства, и лишь в случае признания деяния малозначительным возможно применение норм административного права.

Данная точка зрения подвергалась обоснованной критике в науке уголовного права[10]. Главным аргументом против является то, что уголовное право не может являться отраслью права, нормы которого имеют приоритетное значение по сравнению с иными отраслями права.

Скорее, можно было бы вывести иную зависимость: при наличии в иных отраслях норм, устанавливающих ответственность за правонарушения, сходные с преступлением, следует всегда прежде рассматривать возможность применения норм иных отраслей права, и лишь в случае невозможности урегулировать ситуацию в рамках иной отрасли права применять уголовно-правовые нормы. Это соответствовало бы принципу экономии уголовно-правовой репрессии, поскольку применение норм уголовного права всегда должно быть самой крайней мерой государственного реагирования.

Если же построить рассуждения о соотношении отраслей права вне рамок такой зависимости, то надо признать, что ни одна из отраслей права не может иметь приоритетного значения по сравнению с другой, поскольку каждая отрасль в отдельности, имея свои специфические предметы и методы правового регулирования, в то же время не существует отдельно в правовом поле, а в совокупности с иными отраслями права подчинена главной цели: обеспечению правопорядка. Из этого следует, что законодатель, устанавливая в рамках разных отраслей права ответственность за схожие деяния, видит картину в целом, а потому конкуренция вряд ли возможна там, где существуют четкие критерии разграничения. Если бы в КоАП не был определен максимальный размер похищенного или не было бы указания на отсутствие квалифицирующих признаков, предусмотренных УК, то в этом случае вопрос о конкуренции, безусловно, возник бы, поскольку пределы административной ответственности были бы слишком широки. В данном же случае отграничение преступления от административного проступка следует проводить по тем критериям, которые содержатся в КоАП. Если совершенное деяние содержит лишь признаки, содержащиеся в КоАП, то нет оснований говорить о его малозначительности в уголовно-правовом смысле, поскольку такое деяние находится вне сферы действия УК. О малозначительности можно говорить лишь в случае, если такое деяние не подпадает под действие КоАП (формально является преступлением), но в то же время не обладает достаточной степенью общественной опасности.

 

Задание

Подготовить проект рекомендаций Пленума ВС РФ, следуя которым судам было бы проще определять, следует ли считать деяние малозначительным или нет.

2. Категории преступлений. Уголовно-правовое значение категории преступления

Категоризация преступлений имеет важное практическое значение. Деление преступлений на категории в УК было изначально основано не на фактической степени опасности того или иного преступления, а на гипотетически возможной максимальной степени опасности преступления того или иного вида, поскольку отнесение любого преступления к определенной категории было формально обусловлено либо верхним пределом санкции, либо (для неосторожных преступлений средней тяжести) нижним пределом санкции без ограничения по верхнему пределу.

Уголовный кодекс Российской Федерации все преступления делит на четыре категории (ст. 15 УК). Законодательно сформулированный критерий такого деления — характер и степень общественной опасности. Категоризация преступлений имеет прямую практическую направленность. К сфере применения положений об отнесении преступления к той или иной категории относятся не только уголовное, но и уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное право Российской Федерации.

В Уголовном кодексе указание на необходимость определения категории преступления содержится в ст. 18, 30, 35, 48, 53, 53¹, 57—59, 61, 69, 74—76, 78—83, 86, 90, 92, 93, 95, 150, 210, 299, 303, 306, 307, 316.

В уголовном процессе необходимость определения категории преступления в ряде случаев связана с применением статей УПК, регулирующих процессуальное решение вопросов материального права (напр., ст. 25 «Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон»; ст. 28 «Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием»), а часто связана с решением чисто процессуальных задач: ст. 109 «Сроки содержания под стражей»; ст. 255 «Решение вопроса о мере пресечения» и многие другие.

В уголовно-исполнительном праве, так же как и в уголовно-процессуальном, нормы, для применения которых необходимо определение категории преступления, есть двух видов:

1) носящие корреспондирующий характер по отношению к соответствующим нормам УК (напр., ст. 74 «Виды исправительных учреждений»);

2) имеющие самостоятельное значение для этой отрасли права: ст. 96 «Условия и порядок передвижения осужденных к лишению свободы без конвоя или сопровождения»; ст. 173¹ «Установление административного надзора в отношении лица, освобождаемого из мест лишения свободы» и др.

Таким образом, отнесение совершенного преступления к той или иной категории имеет для лица, совершившего преступление, существенное значение для определения правовых последствий такого деяния с момента его совершения до снятия или погашения судимости, т. е. фактически с момента возникновения до момента прекращения уголовно-правового отношения.

Все статьи УК, УПК и УИК, для применения которых необходимо учитывать категорию преступления, можно разделить на два вида:

1. Статьи, для применения которых определение категории преступления необходимо до вынесения приговора (напр.: ст. 30, 35, 78 УК, все вышеперечисленные статьи Особенной части УК; ст. 109, 255 УПК и др.).
2. Статьи, для применения которых определение категории преступления необходимо при вынесении приговора (когда судья уже имеет представление о реальном виде и размере наказания, которое будет назначено виновному) или после вынесения приговора: при дальнейшем отбытии наказания, при снятии или погашении судимости (напр.: ст. 69, 74, 79, 83, 86 УК, ст. 74 УИК).

До того момента, когда суд определит окончательное наказание за совершенное преступление, отнесение преступления к определенной категории в соответствии со ст. 15 УК (исходя из гипотетически возможной, а не реальной степени общественной опасности) вполне логично, поскольку для решения тех или иных вопросов уголовного или уголовно-процессуального права никто, кроме суда, не может разрешить вопрос о степени общественной опасности конкретного преступления в окончательной форме, определив вид и размер наказания.

Часть 6 ст. 15 УК дает суду право, учитывая фактические обстоятельства преступления и реальную степень его общественной опасности, при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих обстоятельств изменить категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну ступень. Это возможно только при условии, что за преступление средней тяжести было назначено наказание не строже, чем три года лишения свободы, за тяжкое преступление — не строже пяти лет лишения свободы, за особо тяжкое преступление — не строже семи лет лишения свободы. В уголовно-правовой науке ч. 6 ст. 15 УК оценивается как необоснованное предоставление суду права, составляющего исключительную компетенцию законодателя. Однако такое право суду предоставлено, и если суд им воспользовался, то все уголовно-правовые последствия осуждения (освобождение от уголовной ответственности и от наказания, сроки давности, применение условного осуждения, условно-досрочного освобождения, сроки погашения судимости) определяются категорией совершенного преступления, установленной судом.

Нужно сказать, что в отдельных случаях законодатель счел возможным связывать правовые последствия совершения преступления не только с отнесением преступления к той или иной категории, но и с фактически назначенным за данное преступление наказанием (ч. 2 ст. 58, ч. 1 ст. 82 УК). В целом такой подход представляется наиболее правильным: правовые последствия совершения преступления после того, как суд определил конкретный вид и размер наказания, должны быть связаны именно с этим размером наказания, а не с максимально возможным в соответствии со ст. 15 УК.

Вместе с тем применение ч. 6 ст. 15 УК на практике породит, по всей вероятности, ряд трудностей и уголовно-правового, и уголовно-процессуального характера. Рассмотрим пять возможных проблем.

1. Понижение категории преступления до небольшой тяжести исключает наличие рецидива преступлений (ч. 4 ст. 18 УК), а потому суд может ошибочно предположить, что возможно при назначении наказания за преступление средней тяжести в виде двух лет лишения свободы, например, понизить категорию преступления, несмотря на наличие судимости, дающей основание для признания такого отягчающего обстоятельства, как рецидив. Существует возможность неправильного понимания судьями последовательности действий по уголовно-правовой оценке совершенного деяния. В соответствии с УК последовательность должна быть такой:

1) установление обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание;

2) определение вида и размера наказания;

3) рассмотрение возможности изменения категории преступления с учетом отсутствия отягчающих обстоятельств.

Вероятность нарушения последовательности этих действий весьма велика, если учесть тот факт, что в ст. 299 УПК (вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора) они представлены в иной последовательности:

1) имеются ли обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание;

2) имеются ли основания для изменения категории преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый, на менее тяжкую в соответствии с ч. 5 ст. 15 УК;

3) какое наказание должно быть назначено подсудимому.

Такая последовательность противоречит ч. 6 ст. 15 УК, поскольку возможность изменения категории преступления напрямую зависит от уже назначенного судом вида и размера наказания. Такое несоответствие норм УК и УПК может дезориентировать суд в последовательности действий. А при нарушении последовательности действий и может случиться так, что суд, прежде чем учесть факт рецидива, понизит категорию преступления и на основании этого сделает вывод об отсутствии рецидива.

2. В вопросах привлечения к уголовной ответственности за приготовление к преступлению (ст. 30 УК) также могут возникнуть неясности: если категория преступления будет понижена до средней тяжести, то исчезнет само основание привлечения к уголовной ответственности, поскольку приготовление к преступлению средней тяжести не является преступлением.

3. Спорные моменты могут возникнуть при понижении судом категории преступления, когда с учетом того, что преступление будет признано менее опасным, сроки давности (ст. 78 УК) привлечения к уголовной ответственности истекут до вступления приговора в законную силу.

4. Для применения такого основания освобождения от наказания, как изменение обстановки (ст. 80¹ УК), потребуется разъяснение, поскольку судебная практика в этом вопросе должна быть единой: либо возможно освобождение от наказания по этому основанию только за те преступления, которые законодательно подпадают под ту или иную категорию, либо и за те преступления, для которых категория понижается судом.

5. Могут возникнуть трудности при применении п. 1 ч. 1 ст. 389²⁶ и ч. 3 ст. 401¹⁶ УПК, поскольку требование о применении закона о менее тяжком преступлении может получить двоякое толкование: либо требуется применить закон о менее тяжком преступлении с учетом уже измененной категории преступления, либо следует применить закон о менее тяжком преступлении, исходя только из санкции статьи Особенной части, по которой была дана первоначальная квалификация.

Поскольку приготовление и покушение на преступление квалифицируются не по признакам состава оконченного преступления, а по признакам составов приготовления к преступлению и покушения на преступления (если это было бы не так, то квалификация приготовлений и покушений противоречила бы основанию уголовной ответственности (ст. 8 УК)), вполне логично признать и приготовление, и покушение самостоятельными видами преступлений. Не имеет значения в данном случае, что для их описания в законе используется такой прием юридической техники, как указание их существенных признаков и в статьях Особенной части, описывающих оконченное преступление, и в ст. 30 Общей части УК. Из признания их самостоятельными видами преступлений неизбежно последует вывод о необходимости определения категории приготовления или покушения на основании максимального предела наказания именно для приготовления или покушения на преступление.

Исходя из этого, многие ученые высказались за то, чтобы при решении вопроса о классификационной принадлежности неоконченного преступления учитывались санкции непосредственно за приготовление к преступлению и за покушение на преступление[11].

 

Задание

1. Сформулировать ч. 6 ст. 15 УК (или иные статьи, связанные с применением этой нормы) таким образом, чтобы указанные проблемы были решены.

2. Предложить проект рекомендаций Пленума ВС РФ, с помощью которых могут быть решены возможное проблемы применения ч. 6 ст. 15 УК, указанные в данном пособии (а возможно, и иные проблемы, которые, по мнению студентов, могут иметь место).

Глава 2.
СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

1. «Объективистское» и «нормативистское» понимание состава преступления

Вопрос о том, что такое состав преступления в теории уголовного права, остается по-прежнему дискуссионным. Однако дискуссия ведется больше в теоретической плоскости и на практическое применение закона мало влияет. Поэтому данный вопрос будет рассмотрен кратко. Наиболее авторитетными сторонниками «объективистского» подхода являются А. Н. Трайнин[12], Н. Ф. Кузнецова[13] и В. Н. Кудрявцев[14], который впоследствии «перешел на нормативистскую позицию».

Из самого определения состава, даваемого Н. Ф. Кузнецовой[15], нельзя усмотреть принципиальных отличий от нормативистского подхода. Она писала: «Состав преступления — это система обязательных объективных и субъективных элементов деяния, структурированных по четырем подсистемам, признаки которых предусмотрены в диспозиции уголовно-правовых норм». Сравним с традиционным «нормативистским» определением: совокупность объективных и субъективных признаков, закрепленных в УК и позволяющих определить то или иное деяние как преступление. Поскольку сторонники «объективистского» подхода не могут отразить специфику своего взгляда в самом определении состава преступления, для уяснения их позиции требуется дополнительный материал. Н. Ф. Кузнецова пишет, что «А. Н. Трайнин понимал состав преступления как объективную реальность и как законодательную характеристику преступления, за что обвинялся в непоследовательности»[16]. В. Н. Кудрявцев писал: «Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки состава преступления. Сами эти признаки существуют объективно, независимо от сознания людей, они действительно присущи данному конкретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей точностью и глубиной... Диспозиция статьи закона, таким образом, только отражает элементы состава преступления, и то обычно не в полном объеме»[17].

Последняя фраза представляет существенную характеристику «объективистского» подхода, для которого характерно смешение понятий «преступление» и «состав преступления», который «объективистами» понимается не как юридическая модель, а как явление объективной действительности. Именно в этом случае «диспозиция статьи закона. только отражает элементы состава преступления, и то обычно не в полном объеме (курсив мой. — Авт.)». Поэтому-то и Н. Ф. Кузнецова, и А. Н. Трайнин относят к числу обязательных признаков объективной стороны состава преступления наряду с деянием также и последствия, и причинную связь. А. Н. Трайнин абсолютно обоснованно полагал, что так же как нет безобъектных преступлений, так же не существует беспоследственных преступлений[18]. Действительно, любое преступление всегда причиняет (в широком смысле слова) вред объекту (в этом смысле и приготовление к преступлению надо рассматривать как нарушение целостности объекта в широком смысле слова). Общественные отношения, поставленные под угрозу фактом приготовления к преступлению, безусловно, ущербны по сравнению с общественными отношениями, которым ничто не угрожает. Однако из верной посылки о том, что любое преступление нарушает общественные отношения (причиняет вред в широком смысле слова), делается неверный вывод о том, что, следовательно, последствия и причинная связь — обязательные признаки состава преступления. И такой вывод делается именно вследствие смешения понятий «преступление» и «состав преступления».

При «нормативистском» подходе эти понятия четко разделены: состав преступления — законодательная модель, преступление — явление объективной действительности. А значит, неотъемлемое свойство преступления — причинять вред общественным отношениям — совершенно необязательно должно быть отражено в составе преступления в виде последствий и причинной связи, поскольку в состав преступления включаются только те признаки, которые необходимы для квалификации и требуют доказывания и процессуального закрепления. А последствия в широком смысле (в философском понимании) доказывать не нужно.

Думается, с практической точки зрения «нормативистский» подход более оправдан. Практическим работникам не до философии. Разделение преступления и состава преступления как объективной реальности и юридической модели позволяет четко уяснить два этапа уголовно-правовой оценки: квалификация и назначение наказания. Согласно «нормативистскому» подходу признаки состава преступления всегда получают формальное законодательное закрепление, и невозможно, чтобы «диспозиция статьи закона...» отражала «элементы состава преступления... не в полном объеме». При нормативистском подходе все просто: все признаки преступления, соответствующие составу преступления, — основание для квалификации, все юридически значимые признаки преступления за пределами состава преступления — основание для определения вида и размера наказания.

 

Задание

1. Найти в Особенной части УК статьи, где содержатся признаки формальных составов преступления, определить, какие последствия (вред общественным отношениям в широком смысле слова) причиняют данные преступления. Почему законодатель не возлагает на правоприменителя обязанность доказывать эти последствия?

2. Специфика конструирования состава преступления
(две составляющие: а) наиболее полное отражение тех обстоятельств, которые составляют суть преступления и определяют его общественную опасность;
б) ориентированность на практическое применение закона. «Мертвые» составы преступления)

Постоянный законотворческий процесс включения в УК новых составов преступления и изменения существующих составов обусловлен следующими причинами. Во-первых, появлением новых форм и методов преступной деятельности, во-вторых, выявлением несовершенства существующих норм права.

Анализ включенных в УК составов преступлений (в действующих и в прежних редакциях статей УК) позволяет выявить следующие проблемы:

1) «перегруженность» состава преступления признаками объективной стороны преступления, не отражающими общественной опасности преступления (например, п. «в» ч. 2 ст. 205 УК в редакции до 30 декабря 2008 г. содержал квалифицирующий признак «с применением огнестрельного оружия»);

2) недостаточность включенных в состав преступления признаков, позволяющая применять норму излишне широко (ч. 2 ст. 250);

3) излишняя детализация[19] признаков субъективной стороны преступления, необоснованно сужающая сферу применения нормы.

Одна из главных трудностей в конструировании состава преступления и редактировании уже существующих составов заключается в том, чтобы признаки, которые включены в состав преступления, соответствовали бы именно той усредненной общественной опасности, которая заключена в каждом конкретном виде преступления. Необходимо, чтобы законодательная модель максимально соответствовала жизненным реалиям.

Если такого соответствия нет, то норма будет применяться или неоправданно широко, или неоправданно узко. При неоправданно широком применении нормы неизбежно возникают еще минимум две проблемы: либо неоправданно широкое судейское усмотрение (если это позволяет санкция), либо квалификация по совокупности, которая будет нарушать положения ч. 2 ст. 6 УК о недопустимости двойного вменения.

Поскольку теоретические рассуждения такого рода трудны для восприятия в абстрактном виде, разберем это на примерах конкретных составов преступлений. В ч. 2 ст. 250 УК включен такой квалифицирующий признак, как «причинение вреда здоровью человека». При этом не конкретизированы ни тяжесть вреда здоровью человека, ни форма вины в отношении этих последствий. Следовательно, норма должна применяться в неоправданно широком диапазоне и включать как минимально опасное последствие в виде причинения легкого вреда здоровью хотя бы одному потерпевшему при неосторожной форме вины (что, не будучи квалифицирующим признаком, само по себе не является даже уголовно наказуемым деянием), так и максимально опасное: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (в том числе при наличии квалифицирующих признаков, предусмотренных в ст. 111 УК).

Очевидно, если сформулированный в таком виде состав преступления не ошибка законодателя, то и санкция статьи должна соответствовать тому диапазону степени общественной опасности, который мы обозначили. То есть максимальное наказание за такое преступление должно быть не два года лишения свободы (как это предусмотрено в ч. 2 ст. 250 УК), а не менее 12 лет (что соответствует наказанию, указанному в ч. 3 ст. 111 УК). Но в этом случае, как нетрудно догадаться, пределы судейского усмотрения будут слишком велики. При существующей же санкции мы сталкиваемся со второй проблемой: необходимостью повторного учета причиненного, например, с косвенным умыслом, тяжкого вреда здоровью не только по ч. 2 ст. 250 УК, но и по соответствующей части ст. 111 УК, поскольку, хотя в рамках квалификации по ч. 2 ст. 250 УК умышленное причинение тяжкого вреда здоровью и может быт

...