С. А. Соболев

Системность трудового права России как социальной науки

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 349.2

ББК 67.405

С54

Автор:

Соболев С. А., кандидат юридических наук, заслуженный юрист Удмуртской Республики.

Рецензенты:

Хныкин Г. В., доктор юридических наук, профессор кафедры трудового права Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова;

Жильцов М. А., доктор юридических наук, профессор кафедры трудового права Уральского государственного юридического университета.

Трудовое право выступает неотъемлемой частью отечественной правовой системы и как социальное явление — во взаимосвязи с постоянно меняющимися историческими, экономическими, техническими, психологическими, культурными и другими факторами, условиями развития общества и государства. Формирование отдельных норм, институтов и структуры законодательства о труде, а также науки, отрасли трудового права как самостоятельной юридической дисциплины может представляться как суммативное, а не системное явление, при этом в современный период они представлены в неразрывном единстве и характеризуются как относительно самостоятельные подсистемы (структурные компоненты, элементы) системы трудового права. Поэтому можно говорить об интеграции правовых и неправовых исследований по трудоправовым вопросам.

Проблемы современного понимания трудового права как социальной науки обусловлены не только преемственностью, но и прерывностью всего хода развития отечественного государства и права. В монографии отстаивается отличный от сложившегося в науке взгляд на понимание генезиса трудового права, прежде всего системного и методологического порядка, когда различия правовых систем Российской империи, советского и современного периодов, а также понятийного (категориального) аппарата не выступают препятствием в обосновании появления трудового права как юридической дисциплины до 1917 г. в виде промышленного (рабочего, горного) права, а трудового законодательства с XVIII в. — прежде всего как горного или горнозаводского, фабричного или фабрично-заводского, промышленного законодательства.

Законодательство приведено по состоянию на 31 января 2021 г.

Настоящая работа предназначена для студентов-бакалавров, магистров, аспирантов, соискателей, а также преподавателей, научных работников и других лиц, заинтересованных в изучении истории трудового права.

УДК 349.2

ББК 67.405

© Соболев С. А., 2021

© ООО «Проспект», 2021

ОТ АВТОРА

Практически со студенческой поры заинтересовался историей трудового законодательства. Такое изучение в разной степени включало философское, экономическое, психологическое и иное рассмотрение вопросов в сфере труда, которые имели дополнительное значение в познании трудового права. В начале 90-х гг. прошлого века, обучаясь в очной аспирантуре (ВНИИСЗ, Москва) и конспектируя работы Льва Семеновича Таля, обнаружил тесную взаимосвязь «дореволюционного» промышленного и советского трудового права. Историю найма на работу (трудового договора) Л. С. Таль исследовал с периода действия Русской Правды, а первый закон о труде — с начала XIX в. Но настоящим открытием стало изучение текста Устава о промышленном труде (издание 1913 г.), опубликованного с актами Правительствующего Сената (составитель — В. В. Громан, 1915 г.), который содержал отдельные положения, говоря современным языком, в редакции XVIII в. Получалось, что законодательство о труде формируется ранее XIX в. Благодаря учебе в очной докторантуре СПбГУ нашлись и доказательства, прежде всего при работе с архивными и редкими работами XVIII — начала XIX в. по вопросам становления горнозаводского и фабрично-заводского дела в XVIII в. Выводы, суждения известных и практически забытых ученых, государственных деятелей, горных инженеров и иных исследователей по самым различным направлениям горнодобывающего и промышленного развития изменили мои представления о системе формирования трудового права как науки, отрасли (учебной дисциплины) и трудового законодательства. Досадным заблуждением выступает мысль о том, что «трудовое вышло из гражданского права», как и то, что «подлинная история отечественного трудового права начинается именно с Кодекса законов о труде РСФСР 1918 г.». В представленной монографии отстаивается несколько иное, чем принято в современной учебно-научной литературе, развитие трудового права как социальной науки.

Предложенный подход системного понимания трудового права позволяет не только соотнести разноплановые направления исследований, но и проследить тесную социальную связь структурно-содержательно несовпадающую систему права Российской империи и советского, современного периода. В прошлом структурные компоненты системы трудового (промышленного) права выступали как подсистемы (элементы, компоненты системы) в складывающемся горном, полицейском (административном), гражданском праве. Поэтому взаимосвязаны общетеоретические обобщения философских, экономических, юридических, исторических и иных исследований по вопросам правового регулирования трудовых и иных отношений в сфере труда, что не отражает приоритет выводов в трудовом праве по отношению к неправовым наукам. Такое понимание в развитии общих и частных вопросов трудового права позволяет соотнести относительно не совпадающую инкорпорацию (консолидацию) актов о труде Российской империи с кодификацией советского и современного времени. Работа небезупречна, а отдельные выводы носят проблемный и дискуссионный характер, что не исключает их последующее обсуждение.

В заключение необходимо сказать искренние слова благодарности профессору, доктору юридических наук Е. Б. Хохлову, с которым обсуждались наиболее проблемные аспекты настоящего исследования. Очень дорожу мнением и сложившимися отношениями с профессором, доктором юридических наук И. О. Снигиревой, которая критически оценивает отдельные положения отстаиваемой теории, но помогла скорректировать тему представленной работы. Неоценимую помощь в работе с текстом оказали рецензенты — доктор юридических наук, профессор Г. В. Хныкин (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова); доктор юридических наук, профессор М. А. Жильцов (Уральский государственный юридический университет). Признателен генеральному директору, кандидату юридических наук Л. В. Рожникову, а также всем сотрудникам издательства «Проспект» за поддержку и терпение при подготовке к изданию настоящей работы.

ВВЕДЕНИЕ

Трудовое право в своем развитии тесно взаимосвязано с юридическими, а также с такими науками, как философия, история, экономика, социология, психология и другими, что позволяет характеризовать ее как явление трансцедентальное1 в таком познании. Многие общетеоретические и практические вопросы современного трудового права исторически складывались в неюридических исследованиях либо составляли предмет изучения горного, гражданского, полицейского (административного), промышленного (рабочего или социального) права Российской империи. В таком случае системное знание общих и частных аспектов трудового права как социальной науки предполагает обобщение предметно не связанных или относительно самостоятельных подсистем (структурных компонентов, элементов подсистемы) отечественной системы права, расширяя узкоотраслевые рамки современного изложения. Системность трудового права как социальной науки предлагает и решение задач методологического порядка, так как позволяет объединить разноплановые (правовые и неправовые) научные знания по вопросам в сфере труда, а также структурно несовпадающие правовые системы Российской империи, советской (Союза Советских Социалистических Республик, или СССР) и отчасти современной России. Такой трансцедентальный подход познания права и трудового права в какой-то части можно обнаружить в исследованиях прошлого и настоящего времени. В частности, социологический метод в правоведении, по мнению Б. А. Кистяковского, позволяет судить о праве и принимать правовые решения не только на основании права, выраженного в нормах, но и права, осуществляющегося в жизни2. Насколько глубоко в прошлое возможно изучение истории труда во взаимосвязи с трудовым правом, демонстрирует капитальный труд Е. Б. Хохлова, в котором философское, социологическое и правовое исследование категории труда позволило сделать вывод о том, что существовал «аграрный тип цивилизации» в Древнем Египте, Вавилоне. В хозяйственной жизни этих обществ «весьма незначительную роль играл рабский труд», считает ученый, а специфика складывающейся «нормативно-правовой системы» позволяет называть Законы Хаммурапи «древнейшим из ныне известных (если не считать Законы Билаламы) единым тарифно-квалификационным справочником»3. Представляется довольно спорным сравнение, пусть и отдельных структурных элементов, системы законодательства древнего государства XVIII в. до н.э. с отечественным трудовым правом XX–XXI в. Такое соотношение носит скорее формальный аспект вне контекста от национально-правовой, историко-экономической и другой реальности двух совершенно разных эпох.

В рамках настоящей работы выводы, суждения философов, экономистов, историков, юристов и других ученых ограничены сферой промышленного производства и законодательным регулированием отношений в сфере горного, фабрично-заводского дела в России, которые призваны показать истоки причин появления и закономерностей развития современной системы трудового права. Так, законодательство о труде XVIII в. составляло сферу науки горного и полицейского (административного) права, а в начале ХХ в. включалось в содержание гражданского и промышленного (рабочего, трудового, социального) права. В свою очередь, широкий спектр знаний трудового права как социальной науки, самостоятельной отрасли или юридической дисциплины имеет целью не подменять формально-юридическое знание трудового законодательства, а характеризовать его в системной связи.

Системность в трудовом праве предполагает рассмотрение относительно самостоятельных систем (подсистем, структурных компонентов или элементов системы права), таких как науки, отрасли (учебной дисциплины) и трудового законодательства. В работе нет хронологии поэтапного развития таких систем, но обращается внимание на уже имеющиеся трудоправовые исследования. Среди наиболее знаковых историко-правовых работ трудового права современности следует назвать направления в изучении: история труда в древнейших обществах, в эпоху средневековья и промышленного капитализма (Е. Б. Хохлов, 2013 г.); становление дореволюционной, советской и постсоветской науки и отрасли трудового права (И. Я. Киселев, 2001 г.; А. М. Лушников, 2001 г.; А. М. Лушников, М. В. Лушникова, 2003, 2017 г.), история правового регулирования труда и трудового законодательства России (А. В. Хохлов, 1993 г.; Е. Б. Хохлов, 1996, 2000 г.; В. И. Богдан, 2003 г.); теория, история и практика применения трудового договора (К. Н. Гусов, 1993 г.; Е. М. Акопова, 2001 г.; Л. Ю. Бугров, 2013 г.), права профсоюзов в истории и современности (И. О. Снигирева, 2016 г.), социальное партнерство в сфере труда (М. В. Лушникова, 1997 г.; В. Ф. Цитульский, 2006 г.), локального регулирования трудовых отношений (Г. В. Хныкин, 2004 г.) и др. Поэтому, несомненно, сравнительный анализ принципиальных выводов, суждений этих ученых предполагается использовать при рассмотрении дискуссионных и проблемных аспектов современной истории, системной интеграции трудового права (как то: науки, отрасли и трудового законодательства) в системе социальных (правовых и неправовых) наук периода Российской империи, советского и современного времени.

Научное познание, считает С. В. Илларионов, отличается от обыденного систематичностью в способе получения знания и в форме его организации. И эта систематичность носит название научного метода4. В науке права метод и система взаимосвязаны, но выступают как категории разноплановые. Так, исследование правовых явлений предметно может выступать системным и суммативным. В частности, промышленное (рабочее, трудовое, социальное) право Российской империи объединяло в себе анализ положений законодательства, которые входили в сферу изучения горного, гражданского и полицейского (административного) права. Это не соответствует советской и современной системе права и системе трудового законодательства. Поэтому в науке трудового права становление трудового права как самостоятельной юридической дисциплины и отрасли права соотносится с советским периодом. Обусловлено это и тем, что в трудоправовой литературе метод трудового права и метод правового регулирования рассматривают как понятия равнозначные. Как представляется, связано это с использованием в основном формально-нормативного (догматического или юридического) способа изложения трудоправовых вопросов. Несомненно, это обедняет и исключает широкую палитру неюридических исследований права и трудового права. Предлагается наряду с традиционным пониманием метода «правового регулирования» (или формально-юридическим) использовать и другие способы познания вопросов, составляющих предметное содержание трудового права. В таком случае трудовые отношения и способы их правового регулирования могут включать философское, историческое, экономическое, психологическое и иные методы познания. Использование уже имеющихся выводов, суждений авторов юридических и неюридических наук позволит полнее характеризовать социальную сущность трудового права с точки зрения объективных и субъективных причин формирования, особенностей настоящего развития отдельной нормы, института, подынститута или законодательства о труде в целом.

Правоотношения в сфере действия норм трудового права в разной мере входили и входят в предмет изучения многих правовых дисциплин. В свою очередь, взаимоотношения работника и работодателя в сфере промышленного производства, особенности государственного урегулирования интересов в сфере горнозаводского и фабрично-заводского труда в Российской империи составляли содержание горного, гражданского, полицейского (административного) права, а также промышленного или рабочего права. В основе появления этой новой отрасли права стало объединение в рамках Устава о промышленном труде (издание 1913 г.) многих положений горного и фабричного законодательства. Поэтому трудовое право как учебная и научная дисциплина (отрасль права) сформировалось до 1917 г., что позволяет критически оценивать сложившиеся в современной учебно-научной литературе представления, согласно которым трудовое право появляется в советский период.

Преемственность и прерывность в научном знании исторических трудов по трудовому праву, памятников промышленного права, отдельных норм, институтов (подынститутов) или трудового законодательства предполагает обобщение, критический анализ выводов, суждений авторов дореволюционного, советского и современного периодов. В этом случае возможны оценки современности с позиции истории, которые могут отличаться от уже сложившихся в науке права и трудового права. Опираясь на отдельные правовые документы, исторические факты и события в сфере промышленного труда России, можно пересмотреть выводы по отдельным частным и общим вопросам истории трудового права, отстаиваемые подчас как общепризнанные.

Трудовое право выступает неотъемлемой частью отечественной правовой системы, которая складывается и развивается в неразрывной связи с постоянно меняющимися историческими, экономическими, культурными и иными факторами и условиями общества и государства. В свою очередь, системность в трудовом праве, на начальном этапе социального развития представляется как суммативная категория, а в современный период представленная в объединенном виде таких относительно самостоятельных подсистем, как науки, отрасли (учебной дисциплины) и трудового законодательства. Поэтому можно говорить об интеграции знаний трудового права в смысле правовых и неправовых исследований по вопросам в сфере труда, которые включают в себя экономическую, историческую и иную характеристику законодательства о труде, направленного на обеспечение интересов работника, работодателя, государства и общества. Публичные и частные интересы в сфере промышленного производства и складывающихся трудовых правоотношений получают формальное закрепление в актах горнозаводского, фабрично-заводского, а также гражданского, полицейского (административного) и другого законодательства. Появление разрозненных правовых норм и институтов (подынститутов) законодательства о труде в исторических памятниках права России, которые в XVIII в. складываются в виде системы специального законодательства в сфере горнозаводского и фабричного труда, в современный период охватываются понятием «трудовое законодательство». Цель его, как и прежде, — создание необходимых условий в сочетании, разграничении и обеспечении многообразных интересов, потребностей работника, работодателя, государства и общества.

История фабричного законодательства, считал Л. Н. Нисселович, по своему содержанию может быть рассмотрена с двух точек зрения. С одной стороны, предметом исследования могут быть вопросы материально-экономические, когда положения законодательства рассматриваются с точки зрения того, как эти меры содействовали или препятствовали развитию и процветанию фабричной промышленности. С другой стороны, предметом изучения истории фабричного законодательства могут быть вопросы об отношениях законодателя к фабричным рабочим, их борьбе с представителями капитала, т. е. фабрикантами — предпринимателями. Именно начиная с Петра Великого, считал Л. Н. Нисселович, фабричность в западноевропейском смысле получает развитие в России, а фабричное законодательство содержит много положений специально по вопросам не только о фабричных крепостных, но и вольных рабочих5.

Социально-правовые аспекты в сфере ремесленного и мануфактурного, фабрично-заводского и промышленного труда всегда, пусть и в разной степени, входили в предмет изучения экономических, исторических, философских, психологических, социологических и иных исследований. Поэтому обращение к богатейшему наследию неюридических наук для более полного и всестороннего изучения трудового права России как социальной науки не вызывает сомнений, притом что современная учебная литература по трудовому праву практически не включает и не исследует наиболее значимые этапы в истории становления развития трудового права. Как ни парадоксально, но достаточно опубликовано фундаментальных историко-правовых трудов в виде монографий, учебных пособий, курсов, очерков и др. Поэтому настоящая работа в какой-то степени использует и обобщает уже имеющиеся выводы, суждения авторов, но при этом акцентируется внимание на отдельных проблемных аспектах, составляющих предмет трудоправовых дискуссий.

Основной предпосылкой правового регулирования общественных отношений, считал Е. Б. Пашуканис, является противоположность частных интересов. Поведение людей может регулироваться самыми сложными правилами, но юридический момент в этом регулировании начинается там, где начинаются обособленность и противоположность интересов. Поэтому спор, по мнению этого ученого, есть основной элемент всего юридического. Наоборот, единство цели составляет предпосылку технического регулирования6. Весь ход истории развития трудового права может быть исследован в контексте сочетания и разграничения интересов, потребностей сторон трудового правоотношения, государства и общества, их объединяющих. Притязательный характер мотивации поведения многочисленных субъектов в сфере труда неизбежно порождает их конфликт и социально-экономическое, организационно-правовое урегулирование. Характеризуя место и роль права в системе управления трудом, А. С. Пашков признавал в качестве безусловно основных движущих мотивов в трудовой деятельности экономические интересы, материальную заинтересованность работников, моральное и материальное стимулирование. По мнению ученого, сложность самой системы общественного труда требует комплексного подхода, основанного на использовании не только экономических, но и социальных факторов, в том числе правовых, которые обеспечивают упорядочение и стабильность этой системы7. В таком случае понимание системности трудового права как социальной науки предполагает интеграцию знания и необходимости переосмысления отраслевого метода, включающего в себя не только формально-юридические, но и философско-правовые, экономико-правовые, историко-правовые и иные исследования в сфере труда. Понятийный или категориальный аппарат имеет методологическое значение с точки зрения способов познания общих и частных вопросов трудового права. В свою очередь, системность понятийного аппарата с точки зрения различия способов его выработки позволяет не сводить проблемы и дискуссии в русло терминологического спора, а использовать междисциплинарную связь в истории и современном развитии трудового права с юридическими и неюридическими дисциплинами.

Глава I. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОГО ЗНАНИЯ ТРУДОВОГО ПРАВА РОССИИ

Пробелы и противоречия современного познания развития трудового права, как представляется, обусловлены многоаспектностью трудового права как социального явления, которое выступает системным и суммативным в теории и истории отечественной системы права. Связано это с разной степенью преемственности и прерывности не только законодательства о труде, но и науки, отрасли трудового права Российской империи, советского и постсоветского периодов развития. Отказ от фабричного законодательства, гражданская война и интервенция в период после 1917 г. сочетались с революционными изменениями в правовых методах управления экономикой. Национализация финансового капитала и промышленности первых лет советского государства включала частные предприятия «с числом более пяти рабочих при наличии двигателя и более десяти при отсутствия такового». Национализация, по мнению А. Л. Маковского, составляла основное содержание гражданского законодательства. Юридическая природа актов национализации, направленных на ликвидацию частной собственности, с 1917 по 1920 г. носила принудительный, безвозмездный и карательный характер. Однако принудительное изъятие имущества в собственность государства, замечает ученый, «известны всем системам буржуазного права, в том числе и законодательству царской России»8. В чем-то сходный характер по масштабности кардинальных изменений в социально-экономическом развитии общества, государства и концепции правовой системы, а также способов в правовом регулировании социально-трудовых отношений обусловил распад в 1991 г. Советского государства. С 90-х гг. ХХ в. в России восстанавливается институт частной собственности, расширяется многоукладность секторов экономического производства, видов деятельности и сферы услуг, что объективно обуславливает поиск и разработку новой концепции трудового законодательства. Вновь актуальны исследования правового механизма в регулировании социально-трудовых отношений Российской империи и советского периода. За изменениями экономических условий, признает Е. Н. Данилова, меняется соответствующим образом и законодательство. Одним из отличий советского законодательства от дореволюционного, не характеризуя различия по существу, автор считает его близость к жизни. Проблемой советского трудового законодательства, что вполне актуально и для современности, является принятие по одному и тому же вопросу в разное время множества постановлений, дополняющих и изменяющих друг друга, хотя могли быть учтены или включены в первоначальный текст документа. Одной из главных причин, считает ученый, выступает «излишняя торопливость в тех случаях, когда она не вызывается жизненной необходимостью»9.

Наличие пробелов и прерывности в современных научных представлениях о праве за период до и после 1917 г. подтверждает высказывание Л. С. Таля, по мнению которого, гражданское, торговое и отчасти трудовое право, «в том виде, как они преподавались раньше, перестали быть официальным действующим русским правом». Одним из таких глубинных изменений в основе складывающегося советского правопорядка ученый называет замену «гражданского оборота» «коллективистическими формами производства и распределения», в которых осуществляются общие интересы и цели, как нечто отличное от индивидуальных10. Преемственность и прерывность системы трудового права в Российской империи, советском и постсоветском развитии по отдельным теоретическим и практическим вопросам предметно могут выходить за отраслевые рамки современной юридической дисциплины. Само же по себе признание суммативности отдельных трудов, так и направлений исследований в прошлом для современной теории, истории, методологии трудоправовых исследований, не означает прерывность их внутрисистемных связей. С учетом эпохальных перемен в истории Российского государства и права тем не менее всегда существовала и будет эволюционировать неразрывная социальная связь между советской, постсоветской системой трудового права по отношению к промышленному (рабочему, социальному) праву и иным компонентам системы права Российской империи.

§ 1. Пробелы и проблемы в изучении современной истории трудового права

Приступая к изучению вопросов становления и особенностей социального развития трудового права в России, сталкиваешься с довольно противоречивым изложением материала в современной учебно-научной литературе. С одной стороны, в учебных курсах, пособиях, монографических исследованиях по трудовому праву имеются вполне однообразные выводы ученых при освещении, будь то появление трудового права как самостоятельной отрасли — это советский период или принятие первых законов о труде — вторая половина XIX в. Иначе говоря, можно говорить как о вполне сложившемся понимании истории трудового права, а многие суждения выступают как «общепринятые» или «общепризнанные» в трудоправовой науке. Но при детальном сравнении взглядов современных авторов с исследованиями юристов, экономистов, историков прошлого времени по вопросам в сфере труда, имеющим принципиальное значение при характеристике, например, формирования трудового договора, трудового законодательства или трудового права как юридической дисциплины, то сталкиваешься со взаимоисключающими подходами, пробелами и устоявшимися заблуждениями в понимании таковых. Проблемой методологического порядка отдельных трудоправовых исследований настоящего времени выступает смешение относительно самостоятельных аспектов в истории социального развития науки, отрасли трудового права и трудового законодательства. Поиск и выработка метода (методов) познания трудового права в системе социальных наук не исключают характеристики системности в трудовом праве.

Как верно заметили Д. Дидро и Ж. Д’Аламбер в знаменитом труде по истории энциклопедии, поскольку на земле нет двух людей, схожих по своей природе, знаниям, опыту, то нет и двух людей, на которых эти свидетельства произведут совершенно одинаковое впечатление. Ведь имеются даже такие индивиды, различие между которыми бесконечно: одни отрицают то, во что другие верят так же прочно, как в собственное бытие, а между последними есть такие, что допускают под определенными названиями то, что упорно отвергают под другими именами, и во всех этих противоречивых суждениях различия во мнениях проистекают отнюдь не из различия в доказательствах, поскольку доказательства и возражения почти всегда одни и те же11. Вполне актуальна данная мысль и для настоящего понимания истории трудового права и трудового законодательства во взаимосвязи с уровнем развития промышленности и рабочего класса, так как оценки и выводы авторов Российской империи, советского и современного времени по одним и тем же фактам, обстоятельствам, событиям из реальной жизни не только не схожи, но и диаметрально противоположны. В частности, по признанию Н. И. Павленко, позиция С. Г. Струмилина в дискуссии о природе мануфактуры была определена еще в 30-х годах (ХХ века) и подробно аргументирована в монографии «История черной металлургии в СССР» (1954). С. Г. Струмилин исключал компромиссы в части признания мануфактуры исключительно как капиталистического предприятия, но «отвлекаясь от любых юридических надстроек». Характеристика мануфактуры по экономическому содержанию общественных отношений включала в себя разновидности крепостного, посессионного и вольнонаемного труда12. Иного взгляда в трудоправовом исследовании придерживается Ю. В. Иванчина, полагая, что аграрный тип общества и свойственная ему экономика в России «в чистом виде» преобладали вплоть до отмены крепостного права. Производительные силы и производственные отношения в то время, считает автор, были примитивны, в основном с использованием ручного труда в производстве — или личного труда, или труда крепостных. В дальнейшем Ю. В. Иванчина отстаивает мысль о том, что основной предпосылкой к формированию основ трудового права в России послужили отмена крепостного права и появление свободной рабочей силы13. Отстаивая свое видение истории трудового права, автор опирается в том числе на работу фабричного инспектора периода Российской империи14, но оставляет без внимания выводы ученых-экономистов, историков, юристов Российской империи, советского и современного времени, которые иначе характеризуют уровень промышленно-экономического развития России XVIII — начала XIX в. В частности, А. В. Семенов в трех томах изучил меры государственного регулирования торговли и развития промышленности с XVII в. и до 1858 г. Опираясь на «верные источники», автор обобщил и проанализировал особенности исторических, организационно-управленческих, правовых, надзорных и иных мер, которые предпринимались со стороны государства для успешного «заведения» фабрик и заводов. По мнению автора, учреждение горных заводов в Соликамске, Костроме, Владимире и Туле начинается царем Михаилом Федоровичем Романовым, которое было продолжено Алексеем Михайловичем. Петр Великий расширил торговые связи России с Европой, но многие преобразования по «усилению и распространению» фабрично-заводского и горного производства, выступают развитием прежних учреждений15. Иной взгляд на промышленность допетровского периода отстаивал известный экономист М. И. Туган-Барановский, считавший, что таковая имела примитивный характер либо ее полное отсутствие, а успехи в возникновении крупного производства связывал с «энергичными усилиями» Петра I16. Таким образом, имелись противоположные оценки уровня развития фабричной и горнозаводской промышленности в ХVII в., но при этом авторитетные ученые-экономисты не ставили под сомнение существование с начала ХVIII в. крупного фабрично-заводского производства в России.

Заслуживает внимание вывод советских ученых, согласно которому важнейшим фактором, обусловливающим возникновение и развитие фабричного (рабочего) законодательства в начале 80-х годов XIX в., являлась экономическая и политическая борьба рабочего класса. Именно проведение стачек и их усмирение на предприятиях текстильной промышленности, считали авторы, повлекло за собой издание законов во второй половине XIX в.17 В свою очередь, выступая против доводов о значении рабочего движения, росте численности рабочих и о значимости договорного найма, Н. В. Демидов ссылается на принятие актов о труде от 7 августа 1845 г., от 1 июня 1882 г. и др., действие которых распространялось на лиц, которые не участвовали в стачках. Автор называет одной из главных причин, обусловивших становление законодательства о наемном труде в России в XIX в., развитие общественного сознания. На протяжении XIX и начала XX вв., считает автор, шла эволюция общественных представлений о регламентации наемного организованного труда. Таковые разви­вались от приверженности архаическим вне­правовым регуляторам в пользу юридического разрешения рабочего вопроса18. На первый взгляд, нет принципиального различия в понимании учеными формирования трудового законодательства в XIX в., притом что имеются различия в подходах при обосновании причин, которые повлияли на их появление. Иного взгляда придерживаются исследователи в прошлом, в частности, В. А. Поссе, который в 1905 г. считал, что косвенной причиной издания закона 1845 г. стали «сильные рабочие волнения на Воскресенской бумагопрядильне около Москвы»19, так и некоторые современные авторы20.

Следует обратить внимание на несколько различающуюся терминологию, в частности, «фабричное (рабочее) законодательство» и «законодательство о наемном труде». При этом Н. В. Демидов в своей работе обращает внимание на то, что нормы о наемном труде эволюционировали из других отраслей права, в частности из торго­вого и промышленного права при Петре I21. Как представляется, в таком случае возникает определенное смешение не только категориального аппарата (отождествляются «законодательство о труде» и «законодательство о наемном труде»), но и относительно самостоятельных аспектов (подсистем) трудового права («законодательство о труде» и «отрасль права»). Вполне допустимо, но как условный прием, использование понятия «законодательство о наемном труде» при характеристике времени формирования и развития положений о найме с IX–XIII вв. по XVI–XVII вв. Хотя в этом случае речь идет об институциональном становлении договора найма как частноправового института. Тогда как правовой (законодательный) порядок его регламентации при заключении, время работы и отдыха, заработная плата и др. на промышленных предприятиях XVIII — начала XIX вв. — это фабрично-трудовое законодательство.

Признавая право за учеными отстаивать собственный взгляд или же соглашаться с ранее высказанной точкой зрения по какому-либо аспекту истории трудового права, вряд ли можно игнорировать имеющиеся оценки различных сторон этой истории с позиции иных правовых и социальных наук. В полной мере это может относиться к общим и частным вопросам истории отечественного законодательства о труде и, в частности, времени появления правовых положений о личном найме или первых специальных актов о рабочем времени.

По признанию А. М. Лушникова, М. В. Лушниковой, в полном объеме первыми трудоправовыми законами выступают только акты, принятые в 80-х годах XIX в.22 В настоящее время данная позиция в науке трудового права выступает доминирующей и поддерживается многими учеными-трудовиками. Причиной для сомнения выступает тот факт, что появление крупного промышленного производства в России относится к XVIII в. Таким образом, объективно возникает необходимость в правовом регулировании труда работников и лиц, обеспечивающих деятельность этих заводов и фабрик. В подтверждение можно сослаться на историко-экономическое исследование М. И. Туган-Барановского, где говорится о казенных горных заводах, которые отличались огромными размерами. Например, к 9 пермским заводам было приписано 25 тыс. крестьян мужского пола23. Следует отметить, что правовая регламентация касалась труда не только приписных крестьян, но и мастеровых людей.

Подробное хронологическое изложение указов, инструкций, манифестов, направленных на регулирование труда, издаваемых в XVIII в. и в более раннее время, можно найти в работе И. Ф. Германа. В частности, автор характеризует Указ от 22 октября 1733 г., в котором горным и заводским служителям и мастеровым людям Сибирских казенных заводов предписывалось «…жалованье производить по месячно тем кои получают до пяти рублев в месяц, дабы оные не терпели нужды…»24. Несомненный интерес представляют работы В. Н. Лешкова, включающие рассмотрение развития русской промышленности сквозь призму указов Петра Великого. Доходящие до нескольких тысяч распоряжения о промышленности, как признает ученый, встречают того, кто исследует смысл и дух указов одного царствования Петра Великого в области промышленности, так что почти невозможно обозреть все эти распоряжения вполне. Более того, часто повторяясь и противореча одни другим и перепутываясь между собой, по мнению В. Н. Лешкова, они не могут сами из себя образовать что-нибудь целое, определенное25. Таким образом, становятся понятными и объяснимыми причины противоречий во взглядах ученых не только дореволюционного, советского, но и современного периодов при установлении первого акта в сфере промышленного труда. Если не определить критерии и понятие «законодательство о труде в урегулировании отношений между работниками и хозяевами фабрик, заводов», то решить эту задачу едва ли представляется возможным.

Для ученых-трудовиков советского и современного времени таким критерием выступало и продолжает выступать существование крепостного права или принудительного труда в России до 1861 г. Поэтому появление первых законов о труде, пусть и с некоторыми оговорками, соотносится со второй половиной XIX в. Но для исследователей вопросов формирования горного дела и крупного промышленного производства XVIII — первой половины XIX в. неоспоримым фактом является появление первых актов о труде именно в этот период. Более подробно этот аспект будет рассмотрен в дальнейшем.

Как представляется, достаточно сложно отдать предпочтение какому-то одному правовому акту или закону о труде. Например, Л. Н. Нисселович, оценивая законодательную деятельность Петра Великого, направленную на регулирование отношений в сфере заводско-фабричной промышленности, отмечал значение «Регламента» для Мануфактур-коллегии от 3 декабря 1723 г.26 Формирование фабричного законодательства В. Ф. Дерюжинский также относит ко времени царствования Петра Великого. А термин «фабричное законодательство» ученый раскрывал через законодательные нормы, которые направлены на установление порядка и благоустройства в заведениях крупной промышленности и которые ближайшим образом регулируют взаимные отношения предпринимателей и рабочих и ограждают интересы последних от неблагоприятного влияния современных условий крупного производства27. Таким образом, можно говорить о существенных различиях в понимании времени формирования трудового (фабричного) законодательства в работах ученых дореволюционного, советского и современного времени.

Важным методологическим элементом историко-правовых исследований выступает понятийный или терминологический аппарат, который используют в своих исследованиях авторы прошлого и настоящего. В работе И. Я. Киселева термин «фабрично-трудовое законодательство» трактуется в широком смысле и включает в себя не только законы как таковые, но и другие источники правового регулирования28. Хотя рассмотрение законодательства, регламентировавшего взаимоотношения фабрикантов и свободных (относительно свободных) работников в дореформенную эпоху, ограничивается двумя, по мнению автора, главными актами: Положением от 24 мая 1835 г. «Об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оныя по найму»29 и Положением от 7 августа 1845 г. «О воспрещении фабрикантам назначать в ночные работы малолетних менее 12-летнего возраста»30. Иначе говоря, исключаются более ранние правовые акты о труде, что значительно ограничивает материал исследования, а значит, и анализ факторов, условий, причин (правовых, экономических и других), способствовавших появлению вышеприведенных актов.

Вопросы истории трудового права могут выходить за рамки сугубо исторического или правового изучения. Возникает потребность в комплексном исследовании времени появления первых актов о труде и научных трудов по законодательству о труде XVIII в. Для этого необходимы выработка и обоснование самой хронологии формирования правовых актов, а также историографии трудового права, что может составлять предмет самостоятельного исследования.

Обращение к истории права и историко-правовому опыту регулирования трудовых отношений призвано показать закономерности и особенности в развитии отдельных норм, институтов и законодательства о труде в целом. Несомненный интерес представляют и методы, способы выработки правового механизма, направленного на разрешение самых различных противоречий в сфере труда между государством и работодателем (фабрикантом, собственником) или работодателем и работником, а также между органами государственного контроля и надзора (в частности фабричными инспекторами) и работодателем и другими субъектами правоотношений в сфере труда. Взгляд в прошлое предоставляет ценнейший материал для осмысления современности, а его использование должно быть глубоко изучено и оценено с учетом особенностей не только отечественного, но и международного опыта. Признавая важность изучения истории, Болингброк тем не менее предупреждал о том, что оно не только не делает нас более мудрыми и полезными, а равно и более хорошими людьми. Не исключается и бесполезность исторического знания, которое «может способствовать превращению нас в самонадеянных фатов и болтливых педантов. Но в этом виновата не история»31. Можно говорить о том, что настоящее историко-правовое исследование вопросов трудового права не носит прикладной характер, а методологические проблемы права в изложении истории трудового права, на первый взгляд, имеют отвлеченно-познавательный характер и предназначены для теоретического изучения историко-трудового материала. Тем не менее, насколько это возможно, многовековой опыт правового регулирования отношений в сфере промышленного труда рассматривается во взаимосвязи с современным развитием трудового законодательства.

Казалось бы, в какой мере выступает актуальным для науки и правоприменительной практики выяснение даты принятия КЗоТ 1918 г.? С точки зрения ограниченного формально-догматического подхода это знание не имеет какого-либо значения. Некоторые авторы современной учебно-научной литературы не утруждают себя такими мелочами, указывая лишь год принятия первого кодифицированного акта о труде советского периода. В литературе можно найти разные данные о месяце принятия: и октябрь, и ноябрь, и декабрь. Поэтому данный вопрос продолжает составлять предмет научных исследований. Заслуживает внимания статья Т. А. Кисаровой с достаточно подробным анализом работы над проектом КЗоТ 1918 г. Автор соглашается с уже имеющейся позицией К. П. Горшенина, согласно которой существующая в энциклопедической литературе дата утверждения КЗоТ 4 ноября 1918 г. является неточной. При этом, как считает Т. А. Кисарова, именно 10 декабря 1918 г. на заседании ВЦИК Кодекс был принят32. Нет однозначного ответа на этот вопрос у С. А. Иванова, который пишет, что КЗоТ был принят примерно 9 декабря 1918 г. И в этом случае ученый ссылается на мнение проф. К. П. Горшенина, что первый Кодекс был принят не ранее 2 и не позднее 10 декабря33. Несколько приоткрыть завесу неизвестности и понять проблему в установлении даты принятия первого советского кодифицированного акта о труде позволяет опубликованный отчет о работе над проектом КЗоТ 1918 г. В четвертом томе издания серии «Декреты советской власти» в 60-х гг. прошлого века говорится, что 4 ноября 1918 г. ВЦИК обсудил проект Кодекса и постановил принять его за основу. Для окончательной разработки была создана комиссия из представителей ВЦИК, ВСНХ, Народных комиссаров труда и юстиции, ВЦСПС. В течение 21 и 29 ноября комиссия выработала окончательный текст Кодекса, который был направлен Я. М. Свердлову для публикации. Но самое удивительное то, что данных по утверждению Кодекса на заседаниях ВЦИК или Президиума ВЦИК не найдено. Поэтому датирован Кодекс на основании даты публикации в «Собрании Узаконений» № 88–89 — это 10 декабря 1918 г. По мнению составителей, учитывая дату публикации и то, что в Кодекс включены правила СНК от 2 декабря о еженедельном отдыхе и праздничных днях, можно утверждать, что решение о публикации подготовленного комиссией Кодекса было принято между 2 и 10 декабря34. В данном случае говорится лишь о решении опубликовать документ, а не об официальной дате принятия КЗоТ 1918 г. полномочным органом. Поэтому ставить точку в изучении этой проблемы представляется еще преждевременным.

Пренебрежение к деталям или небрежность в их оформлении при принятии правовых актов, а равно и отсутствие прикладного характера в изучении собственной истории не исключают наличия проблем, пусть и не аналогичных, но в той же плоскости. В настоящее время существуют сложности, связанные с определением даты вступления в действие законов, включая и изменения в Трудовой кодекс Российской Федерации 2001 г.35 (далее — ТК РФ). Так, согласно письму Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 25 июля 2006 г. датой вступления в силу Федерального закона от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации» считается 6 октября 2006 г. Но в письме Фонда социального страхования РФ от 31 июля 2006 г. приводится 5 октября. Такие неточности не являются редкими и для научных комментариев других отраслей права. Например, на страницах довольно известного журнала автор замечает, «что в данном случае точная дата вступления в силу… Закона большого значения не имеет»36.

Заостряя внимание на выяснении исторических особенностей становления и развития отдельных актов о труде или научных изысканий в сфере труда, автор монографии не ставит цель каждый раз обосновывать их практическую направленность. В свою очередь, сравнительно-правовой анализ закономерностей в государственно-правовом регулировании отношений в сфере труда прошлого и настоящего времени позволит приоткрыть завесу подчас труднообъяснимых шагов по изменению важнейших актов действующего законодательства о труде. Конструктивная критика современной концепции развития трудового права — это и попытка преодолеть некоторую инерцию в научно-правовых взглядах, суждениях, которые сложились в условиях, отличных от современных. Хотя, на первый взгляд, в силу капитальных и косметических изменений трудового права сама идея развития трудового законодательства в большей мере представляется уже продуктом настоящего времени.

Многовековая история формирования трудового договора настолько переплетена и взаимосвязана с развитием трудового права как науки, отрасли (учебной дисциплины) и также трудовым законодательством России, что становятся вполне объяснимы существующие проблемы их соотношения и разграничения в советской и современной учебно-научной литературе. Смешение таких понятий, как «трудовой договор» и «трудовое право», «трудовой договор» и «трудовое законодательство», приводит к неверному их изложению с точки зрения истории становления и проблем развития. Вполне очевидными различиями выступают особенности формирования: во-первых, объективно сложившихся норм права или института (трудового договора), во-вторых, самостоятельной отрасли или правовой дисциплины (трудового права), в-третьих, правовых актов о труде или законодательства в сфере фабрично-заводского, горного производства (трудового законодательства). Следует признать, что такое отождествление затрагивает не только общие вопросы современной истории трудового договора и трудового права, но и проблем понимания развития трудового отношения, с точки зрения «типичности» и «нетипичности» применительно к трудовому праву. В этом случае затрагиваются не только фундаментальные основы важнейшего института трудового права — трудового договора, но и центрального вида отношений в сфере труда — трудового отношения, общие положения которых не соотносятся с положениями, регламентирующими труд дистанционных, заемных и некоторых других, на первый взгляд, совершенно новых видов работ и видов правоотношений в сфере действия норм трудового права. Вырабатывая пути решения этой проблемы, ученые в науке трудового права стали рассматривать эти трудовые отношения как «нетипичные»37. При этом к нетипичным отношениям по труду одни авторы относят срочные трудовые договоры и работу неполное рабочее время38, по мнению других, это труд надомников39, с чем вряд ли можно согласиться. Предлагается, на первый взгляд, и качественно новый подход, согласно которому, по мнению авторов, «современное рыночное хозяйство невозможно без развития и правовой регламентации гибких (нетипичных) трудовых отношений и соответствующего заимствования правовых конструкций у экономически более развитых стран»40. Хотя имеется богатый отечественный опыт правового регулирования сходных отношений в сфере труда на примере видов договора личного найма41 и трудового договора42. Ценность историко-правового материала по договорному регулированию индивидуальных и коллективных трудовых отношений в России заключается в его востребованности для современности. Вполне очевидно, что государственно-правовой механизм регулирования трудовых отношений XVIII–XIX вв. должен быть адаптирован к стремительно меняющимся внешним и внутренним факторам общественного, экономического, культурного развития XXI в. Но уже сейчас можно использовать опыт XVIII в. и установить оплату сверхурочной работы не менее чем в двойном размере заработной платы. Согласно ст. 151 Трудового кодекса РФ 2001 г. устанавливается оплата за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, а за последующие часы — не менее чем в двойном размере. В ст. 151 ТК РФ не говорится по отношению к чему (ставке (окладу) или средней заработной плате) идет речь о повышенной оплате за сверхурочную работу. Сложившаяся судебная практика конкретизирует, что это ставка (оклад)43. Если сравнить ограничение продолжительности рабочего дня по Закону от 2 июня 1897 г. «О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности»44 и ст. 94 ТК РФ, то правовое положение современного работника хуже, чем работника второй половины XIX в. Так, продолжительность рабочего дня по закону 1897 г. днем не должна была превышать 11,5 часа, а по ст. 94 ТК РФ при 36-часовой рабочей неделе — рабочий день не свыше 12 часов. Довольно странно звучит, но трудоправовые гарантии в XVIII–XIX вв. по оплате сверхурочной работы и продолжительности рабочего дня выше, чем в XXI в. Конечно, уровень развития техники, технологии и условий труда не сопоставим, как и потребности, интересы работника, работодателя. Тем не менее имеющийся опыт сочетания государственного и договорного регулирования трудовых правоотношений в Российской империи и советской России должен быть учтен для современности.

Смешение истории трудового права и трудового договора является характерным для учебно-научной литературы не только по теории государства и права, гражданского права, но и трудового права. В основе такого заблуждения лежит, во-первых, проблема современного понимании истории появления дисциплины (считается, что трудовое право как отрасль права появилось после 1917 г., хотя промышленное право сложилось гораздо раньше), во-вторых, с историей трудового договора (договор личного найма до 1917 г. выступал институтом гражданского права, притом что заключался также с работниками при поступлении на фабрики и заводы, т. е. регулировал фабрично-заводские или трудовые отношения), в-третьих, наличие дискуссии по времени формирования трудового права как науки, правовой (учебной) дисциплины и трудового законодательства (например, считается, что первые законы о труде появляются во второй половине XIX в., хотя фабрично-заводская, горная промышленность и первые акты в этой сфере складываются в XVIII в.). В настоящей работе предпринята попытка комплексного изучения трудового права в развитии социальных наук, при этом в контексте такого исследования обращается внимание на системность в трудовом праве. Элементы системы трудового права как социальной науки на различных этапах формирования выступали как относительно самостоятельные подсистемы, позволяющие увидеть как преемственность и прерывность научного знания, так и концепцию развития законодательства в сфере труда.

Актуальность рассмотрения истории трудового договора, трудового законодательства и трудового права не вызывает сомнений, а подтверждением выступают как многочисленные учебно-научные труды, так и прошедшая с 30 июня по 1 июля 2017 г. международная научно-практическая конференция «История и научное прогнозирование развития трудового права и права социального обеспечения» («Третьи Гусовские чтения»). Тем не менее, судя по публикациям последнего времени, общего подхода по отдельным, наиболее проблемным и спорным вопросам понимания истории трудового права выработать не получилось.

До настоящего времени практически «устоявшимся» заблуждением выступает положение, согласно которому в прошлом трудовое право, по мнению одних авторов, представляло собой «единую отрасль»45, по мнению других — «отделилась»46 от гражданского права. По существу, происходит смешение истории трудового права (юридической дисциплины) с историей трудового договора (института права). Осознанно или нет, но в этом случае подменяются не только в прошлом, но и в настоящем относительно самостоятельные аспекты трудового права. В частности, формирование трудового договора происходит в виде положений найма, которые получают правовое закрепление в период существования Русской Правды (IX–XIII вв.). В современный период принято считать, что трудовое право как самостоятельная юридическая дисциплина складывается с 1918 г. Хотя уже с 1912–1913 гг. в Московском коммерческом институте Н. Л. Тихомиров читал курс «Рабочее законодательство», а с 1915–1916 гг. там же Л. С. Таль преподавал курс «Промышленное право»47. Нет причин сомневаться в том, что это время появления самостоятельной правовой дисциплины, которую Л. С. Таль называл как «социальное или трудовое» право, имеющее «большую будущность»48. Иначе говоря, трудовое право сложилось до 1918 г., и этот вывод мною обосновывается уже довольно давно. Такой подход признается отдельными учеными, но не специалистами по трудовому праву. Хотя научно-практический фундамент трудового (промышленного) права начинает формироваться с XVIII в., прежде всего в таких дисциплинах, как горное и полицейское (административное) право, а с XIX в. и в гражданском праве. Время их появления как самостоятельных дисциплин и системы законодательства вызывает споры среди ученых, охватывая почти вековой диапазон: во-первых, XVIII в. — это время появления в России крупного промышленного производства; во-вторых, первая половина XIX в. — это принятие Свода законов Российской империи; в-третьих, вторая половина XIX в. — отмена крепостного права.

В период Российской империи трудовой договор назывался договором найма (личного найма), общие положения которого регламентировались гражданским законодательством, и вполне закономерно, что договор найма входил в содержание отрасли гражданского права. В этом случае с некоторыми оговорками, но все же можно говорить, что трудовой договор, который до 1917 г. назывался договором найма (личного найма), «вышел» из гражданского права, так как выступал институтом гражданского законодательства. При этом необходимо акцентировать внимание на том, что особенности правового регулирования договора найма на различные виды ремесленных, горнодобывающих и фабричных работ начинают складываться задолго до времени принятия «законов гражданских» и формирования гражданского права как юридической дисциплины. Горнозаводское и заводско-фабричное законодательство регламентирует правоотношения в сфере промышленного производства с XVIII в., включая договорной и внедоговорной порядок привлечения населения на эти работы. При этом в науке права принято считать, что горное и полицейское (административное) право складываются в XIX в., хотя имеются все основания полагать, что их появление произошло гораздо раньше. Необходимо признать, что данные дисциплины, пусть и в разной степени, но включали в содержание анализ правовых положений соответственно горного и фабричного законодательства, а также общих положений найма на работу.

С учетом вышеизложенного вполне корректно говорить о том, что становление трудового законодательства происходило в рамках горного, фабричного и полицейского (административного) права, а общие положения трудового договора — гражданского права. В этом смысле следует согласиться с мнением Е. Б. Хохлова, согласно которому формирование трудового права в качестве особой отрасли происходило вследствие двух встречных процессов: с одной стороны, это процесс выделения и обособления трудового договора как совершенно специфической частноправовой сделки из сферы гражданско-правового регулирования, с другой стороны, это выделение в качестве особого предмета правового регулирования со стороны государства взаимоотношений между трудом и капиталом из сферы административного (полицейского) права49. Но при этом довольно противоречивым выступает вывод Е. Б. Хохлова, по которому становление и развитие трудового права как самостоятельной отрасли относятся к советскому периоду ее истории50, так как промышленное (рабочее, трудовое или социальное) право возникает в досоветское время.

Следует подчеркнуть, что трудовое право как самостоятельная дисциплина и новая отрасль права складывается в период Российской империи и называется как промышленное (рабочее, фабричное) право. В основе регламентации правоотношений на фабриках и заводах является фабричное (фабрично-заводское, заводско-фабричное) и горное (горнозаводское) законодательство. Благодаря тому, что в 1913 г. произошло объединение положений в сфере труда фабричного и горного законодательства в Уставе о промышленном труде (издание 1913 г.), складываются объективные предпосылки для формирования новой дисциплины. Промышленное право, по сути, начинает объединять в себе законодательство о труде, которое входило в содержание полицейского (административного) права (фабрично-заводское законодательство), горного права (горнозаводское законодательство), а также гражданского права (договор личного найма). Поэтому несомненной заслугой Л. С. Таля выступает теоретическое обоснование появления, отличного от гражданско-правового, — это трудового договора, который выступал важнейшим частноправовым институтом новой самостоятельной юридической дисциплины — промышленного (рабочего, социального или трудового) права. Промышленное право, по мнению ученого, сочетало в себе неразрывную связь публично-правовых и частноправовых начал51. Более подробные и аргументированные пояснения по данным аспектам истории трудового договора и трудового права можно найти в работах Е. М. Акоповой, Л. Ю. Бугрова, Е. Б. Хохлова, И. Я. Киселева, А. М. Лушникова, М. В. Лушниковой, В. И. Миронова, Г. В. Хныкина и других авторов. Тем не менее проблемной выступает не всегда единодушная позиция ученых-трудовиков по отдельным важнейшим, принципиальным положениям истории трудового права.

Необходимость вновь обращать внимание на проблемы современного понимания истории трудового договора связана с укоренившимися заблуждениями, которые повторяются и множатся с каждым годом. Авторитетность ученых или авторитетность изданий в справочно-правовой системе «КонсультантПлюс», некритичность при цитировании суждений авторов по спорным вопросам либо их откровенное заимствование, но в собственной интерпретации — это лишь часть проблем современного познания и изложения истории трудового договора и трудового права России. Принимая во внимание некоторую ограниченность в объеме изложения историко-правового материала или его полное отсутствие в учебниках, учебных пособиях по трудовому праву, широкую популярность среди студентов получают довольно сомнительные публикации по данному аспекту, которые общедоступны в сети «Интернет».

Сложность в разграничении проблем понимания истории трудового договора и трудового права имеет причины объективного и субъективного порядка, например пробелы и противоречия отдельных десятилетий либо даже столетий в особенностях соотношения государственного (публично-правового) и договорного (частноправового) регулирования индивидуальных и коллективных правоотношений в сфере труда. Поиск наиболее оптимального согласования интересов сторон в трудовых правоотношениях путем соотношения государственного и договорного регулирования складывается под влиянием социально-политических, экономических, культурных, природно-климатических и других факторов, условий общественной жизни. Поэтому глубокий экскурс в прошлое договора найма (личного найма) периода Российской империи или относительно непродолжительный период советского и современного развития трудового договора позволяет характеризовать данный договор в сфере труда как частноправовой. При этом следует учитывать, что порядок и процедура его заключения, отдельные условия содержания, прекращения, разрешения споров — это по большей части сфера государственного или публично-правового регулирования.

Следует признать, что такие понятия, как «трудовой договор», «трудовое право», «трудовое законодательство», стали использоваться в отечественной научной и учебной литературе относительно недавно и в большей степени соотносятся с началом ХХ в. Хотя как элементы отечественной правовой системы категориальные и институциональные понятия имеют гораздо более глубокую историю. Поэтому для удобства в изложении историко-правового материала и только как условный прием понятие «трудовой договор» может быть использовано для характеристики периода его формирования в IX–XIII вв. или в XVIII в.

В этом смысле история носит скорее прерывный и не всегда последовательный характер развития правовых систем. Хотя наличие схожих черт и не всегда очевидная, но все же преемственность отдельных правоположений позволяют говорить о том, что советский трудовой договор появляется не на пустом месте. Поэтому если прежде по идеологическим причинам социалистическое трудовое правоотношение противопоставлялось капиталистическому, то это не означает, что так оно и было на самом деле. В полной мере это относится и к современному трудовому праву России, которое в некоторых случаях противопоставляется его советскому периоду развития. Взвешенное и бережное отношение к историческому опыту развития трудового договора советского периода как института трудового права не означает игнорирование развития договора найма периода Российской империи.

Практически все энциклопедические словари по трудовому праву советского времени определяли и характеризовали эти категории применительно к социалистическим и капиталистическим отношениям в сфере труда, которые складывались путем заключения соответственно советского трудового и царского гражданского договоров.

По экономическому содержанию гражданский договор личного найма означал свободу труда, при которой происходила вынужденная продажа рабочей силы капиталисту. Поэтому трудовой договор в СССР рассматривался в противопоставлении договору найма капиталистических государств52. Поэтому сложились научное представление и вывод о том, что трудовой договор и советское трудовое право возникают после 1917 г. Хотя первые фабричные законы «дореволюционной России» Л. Я. Гинцбург характеризовал со второй половины XIX в. При этом особое внимание уделялось Уставу о промышленном труде (издания 1913 г.), который содержал «правовые нормы по применению наемного труда в промышленных, горных и горнозаводских предприятиях»53.

Таким образом, вышеизложенное показывает, что история отечественного советского трудового права и трудового договора выступает относительно самостоятельным материалом по отношению к капиталистическому фабричному законодательству и Уставу о промышленном труде (издания 1913 г.) Российской империи. В силу насаждаемой государственной идеологии в науке трудового права периода СССР история капиталистического договора личного найма и история фабричного законодательства России до 1917 г. вольно или невольно выступали относительно самостоятельными направлениями в изучении истории по отношению к советскому трудовому договору и трудовому законодательству. Наиболее характерной чертой историко-правовых, историко-экономических и других исследований в сфере труда периода СССР являлось выявление различий и противопоставлений всего социалистического как лучшего по отношению к капиталистическому Российской империи. К сожалению, нечто схожее и совпадающее в своем упрощенном взгляде на историю советского периода развития трудового права можно найти в научных публикациях, монографических исследованиях и учебниках настоящего времени.

Ошибкой концептуального порядка выступает включение в содержание монографии по кодификации российского частного права материала, по кодификации трудового законодательства в контексте «ретроспективы и взгляда в будущее»54. Так, если трудовой договор, а при определенных оговорках коллективный договор и соглашения выступают частноправовыми институтами трудового права, тогда трудовое законодательство относится к публично-правовым основам трудового права. Очевидно, что такое деление носит условный характер, так как эти институты выступают неотъемлемой частью ТК РФ. В этом смысле трудовое право ХХI в., как и промышленное (рабочее) право в начале ХХ в., нельзя относить ни к частной, ни к публичной отрасли права, а рассматривать только в их неразрывном единстве. Тем не менее особенности формирования и этапы социального развития инкорпорации и кодификации трудового законодательства в системе права Российской империи, несомненно, относятся не к частному, а к публичному праву. А изучение инкорпорации и кодификации трудового законодательства России представляет собой самостоятельное направление в системном понимании трудового права как социальной науки, выходя за узкие рамки периодов советского и современного времени. В таком случае необходимо включать в предмет изучения широкий спектр работ ученых, практиков и просто исследователей-энтузиастов по вопросам организации, управления и правового регулирования отношений в сфере ремесленного, мануфактурного, промышленного труда в России.

§ 2. Методология права и метод трудового права России

Особенностью настоящего периода развития науки права и трудового права является переосмысление многих устоявшихся понятий, категорий методологического порядка, имеющих теоретическую и практическую значимость. В литературе можно встретить оценку состояния правовой науки как «многолетнее повторение одного и того же»55. Относительно трудового права говорится, что нет «надлежащего контакта между учеными и законодателями»56 и что «в целом эволюция отраслевой теории изучена фрагментарно»57. Поиск ответов на многие проблемы развития права и трудового права в современных условиях обусловливается многообразием конструкций, концепций, отстаиваемых авторами, а также различиями в оценках прошлого опыта. Так, по мнению И. Ю. Козлихина, современное отечественное правоведение находится на перепутье. Марксистко-ленинская философия, которая на протяжении многих лет обеспечивала по известным причинам единство методологии, потеряла свое влияние. Все чаще ее пытаются найти вне права, привлечь к изучению права знания, выработанные в лоне других наук. При этом ученый не выступает против междисциплинарного подхода, но не согласен с тем, что такого рода попытки не направлены на углубление нашего знания о праве. Сегодня «на помощь» юристам, считает И. Ю. Козлихин, приходят философия постмодерна, феноменология в различных ее видах, герменевтика, синергетика, семиотика и даже математика. Тем не менее юридическая наука продолжает оставаться «национально замкнутой», несмотря на усилия развивать сравнительное правоведение. Автор выступает против бессмысленного и, как считает, вредного использования «чужой» терминологии в праве. В результате терминологического «переодевания» получается либо бессмыслица, либо банальность. Своеобразный выход из тупика профессор И. Ю. Козлихин видит в том, чтобы, во-первых, признать тот очевидный факт, что общая теория права и государства себя изжила; во-вторых, развивать самостоятельные юридические науки, имеющие и свой предмет, и свои методы исследования, среди которых: философия права, социология права и догма права58. Несколько иной взгляд отстаивает М. И.

...