Введение

Проходящая в России реформа образования обусловила заметный рост интереса к римскому праву. Проявлением этого является все возрастающее количество научных публикаций и учебных пособий по римскому праву. Наряду с этим в ведущих российских вузах и научно-исследовательских учреждениях стали регулярно проводиться конференции (в том числе международные) с участием ведущих специалистов в данной области. Растущий интерес к римскому праву связан с тем, что без его знания трудно овладеть логикой юридического мышления, успешно изучать различные отрасли современного права (прежде всего гражданское право) и в конечном счете невозможно стать по-настоящему квалифицированным юристом-профессионалом.

Цель учебного курса «Римское частное право» – это изучение основных принципов, источников и институтов римского частного права, а также ознакомление с их эволюцией в ходе развития древнеримского общества. Таким образом, сформулированная цель предполагает системный подход к анализу развития и функционирования институтов римского права на разных исторических этапах. Одновременно с этим в процессе обучения выявляются сущностные взаимосвязи между институтами современного континентального частного права (включая российское) и римского частного права. В результате обеспечивается усвоение основных понятий данной учебной дисциплины, а также овладение определенными навыками и умениями юридического анализа рассматриваемого круга вопросов.

Предлагаемое учебное пособие подготовлено ведущими преподавателями юридического факультета Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова в соответствии с утвержденной программой курса «Римское частное право». Пособие предназначено для студентов, магистрантов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, а также для лиц, интересующихся римским частным правом.

Раздел I.
Источники римского частного права

В результате изучения данного раздела студент

будет знать:

• систему источников римского частного права;

• эволюцию источников римского частного права;

• тенденции в области систематизации источников римского частного права;

будет уметь:

• анализировать правовые тексты, содержащие основные писаные источники римского частного права;

• проводить сравнительно-правовой анализ регулирования однотипных имущественных правовых отношений на различных этапах римского общества;

• анализировать конкретные правовые отношения римского имущественного оборота, используя изучаемую нормативно-правовую базу;

будет владеть:

• навыками сравнительно-правового анализа источников римского частного права;

• навыками использования норм институтов римского частного права при анализе конкретных имущественных правоотношений, типичных для хозяйственной практики Древнего Рима;

• навыками анализа основных направлений рецепции римского частного права в ведущих правовых системах современности.

Как известно, в настоящее время под источниками права понимаются формы, в которых образуются и существуют нормы права1. Исходя из такого понимания источника права, в истории римского частного права (VIII в. до н.э. – VI в. н.э.) частноправовые нормы возникали и использовались в следующих формах:

1) обычаи (mores maiorum, consuetudo);

2) закон (lex);

3) плебисцит (plebiscitum);

4) ответы (мнения) знатоков права (response prudentium);

5) судебный прецедент (iudicatum);

6) постановление сената (senatusconsultum);

7) эдикты магистратов (edicta magistratum);

8) конституции принцепсов (constituciones principum);

9) cвод гражданского права (corpus iuris civiles).

Ниже приводится краткий анализ вышеперечисленных видов источников римского частного права.

§ 1. Обычай

Обычай (mores maiorum, consuetudo) является древнейшим источником римского частного права. Он существовал и применялся при отсутствии других правовых источников. Обычай – это сложившееся в практике поведение людей, которое может в дальнейшем признаваться и защищаться государственной властью, а может и не получить такого признания и защиты. В первом случае такие нормы являются юридическими обычаями и формируют обычное право как нормы, обязательные для применения. Во втором случае они остаются простыми обычаями, не имеющими правовой защиты.

В архаический период Древнего Рима в течение длительного времени не существовало писаных законов, поэтому частноправовые отношения регулировались обычаями. Обычаи (mores maiorum ) являлись обычаями предков, и на первых порах они не отделялись от религиозных обрядов и правил нравственности. Существует точка зрения, что знаменитые законы ХII таблиц являлись не чем иным, как определенной систематизацией древних обычаев.

Специфической чертой обычного права является то, что оно не имеет письменной формы фиксации2. Римские авторы указывали на следующие формы обычного права, как-то: pactum, par, iudicatum. Цицерон определял пакт как то, что граждане между собой договорились считать настолько правильным, как если бы обязательство основывалось на праве; par (равное) – это то, что является соразмерным для всех; iudicatum (судебное решение) – это то, о чем уже было вынесено прежде чье-то решение в суде.

Обычное право постепенно теряло свою значимость в силу развития и осложнения политической и хозяйственной жизни Древнего Рима (хотя даже и в постклассический период – IV–V вв. н.э. – можно встретить приравнивание обычая к закону при условии, что обычай не противоречит здравому смыслу или закону). В результате обычное право все больше заменяется законами и другими источниками права.

§ 2. Закон (lex, leges)

Законы как источники права появились на республиканском этапе развития Древнего Рима. Римляне относили к законам решения комиций, т.е. народного собрания (populus). Первым известным законом явился кодекс под названием «Законы XII таблиц» (Leges XII tabularum) (V в. до н.э.). Этот памятник римского права появился в результате обострения борьбы между патрициями и плебеями. Как видно из самого названия данного документа, он не являлся по своей сути кодексом, но в дальнейшем XII таблиц воспринимались как кодекс, потому что они наиболее полным образом отразили древние обычаи (mores).

Сами XII таблиц не сохранились к настоящему времени, и их содержание известно из комментариев, написанных известным римским юристом Гаем и включавших шесть книг. Из комментариев Гая следует, что в XII таблицах содержались положения о гражданском процессе, об отцовской власти, об опеке, наследовании и собственности, а также положения в области обязательственных отношений.

Законы XII таблиц оказали большое влияние на развитие римского права. Они одновременно явились подведением итогов всего предшествующего развития обычного права и основой для дальнейшего развития римского права.

В дальнейшем на основе законов XII таблиц начала складываться система норм, которая называется jus civilae (цивильное право), которое понималось, прежде всего, как национальное древнеримское право, регулирующее правоотношения исключительно римских граждан – квиритов. На более поздних этапах развития римского права jus civilae противопоставляется преторскому праву. В этом случае под jus civilae понимались нормы права, принятые народным собранием3.

Наряду с законами ХII таблиц в республиканский период народным собранием принимались отдельные законы (lex), из которых в настоящее время известны, например, lex Poetelia (Пэтелиев закон) IV в. до н.э., отменивший продажу в рабство и убийство должника, не уплатившего долга; lex Falcidia (Фальцидиев закон) I в. до н.э. об ограничении завещательных отказов и др. Роль народных собраний в законотворчестве получила выражение в следующей формуле: lex est quod populus jubet atque constituit – закон есть то, что предписано и установлено народом4.

Структурно законы включали три части: вступление (praescriptio), в котором указывались имена инициаторов предлагаемого закона, т.е. наименование магистрата, внесшего законопроект, председателя комиции, день и место заседания и голосования; предложение органа власти – магистрата (rogatio), т. е. сам текст закона; санкции (sanction), т. е. наказание для нарушителей закона.

§ 3. Сенатусконсульты
(senatusconsultum)

По мере усиления императорской власти народные собрания теряли свое значение и все чаще законы стали издаваться сенатом, и такие законы стали называться senatusconsultum (сенатусконсульты). По своей сущности сенатусконсульты были распоряжениями императоров (принцепсов), замаскированными в форму постановления сената. Senatusconsultа принимались без участия populus и поэтому до начала II в. н.э. не имели силы закона. Но с усилением власти принцепсов нормотворческая деятельность сената возрастает, так как комиции теряют свою роль. В дальнейшем очень часто постановления сената предварялись выступлением принцепсов (oratio principis), которое по существу и имело силу закона5, что ознаменовало постепенное вытеснение senatusconsultum как самостоятельной формы права.

Из известных документов такого рода можно назвать senatusconsultum Macedonianum (I в. н.э.), который лишил исковой защиты в договоре займа подвластного сына.

§ 4. Плебисцит (plebiscitum)

Плебисцит (plebiscitum) – изначально это решение плебейских собраний, обязательных только для плебса. Но в дальнейшем с принятием закона Гортензия (lex Hortensia) плебисциты стали обязательны для всего народа и по правовой силе были приравнены к законам6. Таким образом, plebiscitum объединились с leges – законами, провозглашенными комициями, т.е. народными собраниями.

§ 5. Эдикты магистратов (edicta magistratum)

Римские магистраты как органы власти имели право устанавливать общие правила поведения в рамках исполнения своих должностных обязанностей. Это было необходимо для более эффективного исполнения своей должности.

В обязанности римских магистратов (особенно таких их должностных лиц, как высшие консулы, а также преторов как магистратов) входила функция охраны внутреннего гражданского мира и порядка. Для ее выполнения они получили обширную административную власть (imperium) со всеми ее атрибутами7. Среди всех магистратов особую роль играл praetor urbanus – магистрат, ответственный за управление городом.

Во всех случаях, когда в законе были пробелы или когда какое-либо частное лицо терпело определенный ущерб без возможностей удовлетворения своих требований при помощи обыкновенного гражданского иска, оно могло обратиться к магистрату с просьбой об оказании правовой помощи. Магистрат проводил свое собственное расследование (causae cognitio) и при подтверждении правомерности обращения удовлетворял жалобу просителя, используя имеющуюся у него власть.

Таким образом в Риме появились эдикты, т.е. постановления, касающиеся вопросов и компетенции магистратов и обязательные для исполнения преторами и другими магистратами в течение времени исполнения их должностных функций (т. е. в течение года).

Наибольшее значение имели следующие эдикты: эдикты преторов, т.е. магистратов, ведавших гражданской юрисдикцией по спорам между римскими гражданами и перегринами, а также эдикты курульных эдилов, т. е. магистров, в чью компетенцию входила гражданская юрисдикция по торговым делам.

Эдикты магистратов обычно определяли правила их деятельности на весь годичный срок деятельности магистратов. Формально они были обязательны только для данного магистрата, но наиболее удачные решения преторов по отдельным вопросам использовались в дальнейшем и другими магистратами. Таким образом, постепенно преторами вырабатывались определенные приемы (правила) разрешения гражданских споров. Вся совокупность норм, выработанных практикой преторов – jus praetorium – и практикой эдилов – jus aedilicium, – считается jus honorarium (от слова honores – магистратуры).

Система jus honorarium с течением времени расширялась, взаимодействуя с jus civilae. Вначале преторские нормы имели своей целью только помощь законному (цивильному) правопорядку и восполнение его пробелов, но постепенно усложнение общественных отношений и консервативность существующего права заставили преторов выносить решения, которые не только восполняли пробелы цивильного права, но и изменяли его.

При этом претор формально не отменял цивильного права: он не мог этого делать, так как закон исходил от народа. Магистрат же, руководя деятельностью судов, вначале только помогал применению цивильного права (например, претор мог защитить несобственника от собственника в тех случаях, когда в силу новых общественных отношений лицо заслуживало такой защиты, хотя несобственник не превращался в собственника).

Вышеуказанная ситуация может быть проиллюстрирована следующим примером. Римское jus civilae для передачи права собственности на некоторые вещи требовало соблюдения определенных формальностей; в противном случае весь акт передачи становился ничтожным: покупатель собственности на вещь не приобретал и продавец мог ее всегда по суду отобрать назад. Таким образом, приобретатель вещи как несобственник являлся беззащитным перед всеми посторонними лицами. С течением времени такие формальности утратили общественное значение, что позволило претору, формально не отменяя самого закона, отказать прежнему собственнику (а в соответствии с jus civilae он все еще являлся настоящим собственником) в иске о возвращении вещи. В то же время приобретатель получил защиту своего владения. В результате цивильный собственник сохранил свое квиритское право собственности (хотя это право стало голым в силу отсутствия правовой защиты). В то же время новый приобретатель, при отсутствии у него цивильного права на вещь, получил защиту претора своего права владения. Из всего вышесказанного следует, что претор не мог создать цивильного права (praetor jus facere non potest), но он мог своим эдиктом дать судебную защиту лицу, лишенному ее на основе норм цивильного права. Таким образом, по сути, эдикты претора корректировали цивильное право в силу новых потребностей общественной жизни.

В конечном счете такая правотворческая деятельность преторов и курульных эдилов привела к формированию магистратского или преторского права (jus praetorium).

В объективном смысле цивильное право – это совокупность норм, изданных законодательной властью и абсолютно обязательных как для граждан, так и для магистрантов. В то же время преторское право – это совокупность норм, изданных административной властью и действительных de jure только на один год и обязательных только для самих магистратов.

Те нормы преторского права, которые оказывались наиболее удачными правовыми моделями регулирования определенных общественных отношений, превращались в нормы обычного права и интегрировались в цивильное право. Примером данного рода может быть ответственность домовладыки по договорам подвластных, заключенным на основании iusus. В результате такого взаимодействия цивильного и преторского права шел процесс их медленного сближения, вплоть до их слияния в один юридический порядок в IV–V вв. н.э.

По мере усиления императорской власти статус преторов начал постепенно изменяться. За ними по-прежнему сохранялось право издавать эдикты, но они уже не могли вступать в конфликт с принцепсами, их подчинение сенату лишило преторов правовой инициативы: преторы должны были следовать постановлениям сената, и любые правовые новеллы должны были быть санкционированы сенатом, подчиненным императорской юрисдикции.

§ 6. Ответы (мнения) знатоков права (response prudentium)

Римская юриспруденция прошла в своем развитии два этапа: религиозный и светский. Изначально (в древнейший период Рима) юристами были жрецы, которые толковали законы, не допуская посторонних в свои юридические тайны.

В дальнейшем, в республиканский период, юриспруденция приобрела светский характер. Римские юристы не обладали законодательной или эдиктальной властью, но своими толкованиями и разъяснениями они внесли значительный вклад в jus civilae. Толкование законов способствовало не только уяснению смысла отдельных норм, но и во многих случаях толкование, по сути, создавало новые нормы, приобретавшие в дальнейшем обязательную силу.

Становление юриспруденции как самостоятельного источника права было обусловлено рядом причин, в том числе: 1) цивильное право имело строго формальный характер, что требовало детального знания его норм. Поэтому в силу практической необходимости римляне обращались к особым специалистам (юристам) за разъяснениями конкретных норм; 2) развитие римских магистратур способствовало росту юридической грамотности в широких массах, так как каждый римский гражданин потенциально мог стать магистратом или судьей, но реализация такой возможности требовала знания права; 3) в республиканский период народные массы широко участвовали в политической жизни, в том числе в обсуждении и решении законодательных вопросов. Поэтому базовое юридическое образование являлось частью общего образования. По свидетельству Цицерона, законы XII таблиц заучивались учащимися наизусть. Все это способствовало становлению в тот период класса юристов. 4) Постоянное усложнение общественных отношений в Древнем Риме, сопровождавшееся обострением классовых противоречий, требовало своевременных и точных правовых решений. Право никогда не может быть достаточно совершенным с точки зрения запросов практики, поэтому требуется его постоянное развитие, которое обеспечивается деятельностью лиц, имеющих специальные профессиональные познания (juris prudentes).

Деятельность римских юристов проявлялась в трех формах: cavere, respondere и agеre. Это, соответственно, означало:

Сavere – выработка наилучших форм для различных юридических актов (договоров, завещаний и т. д.). Таким образом, речь идет о помощи частным лицам в составлении исков, в заключении сделок. Отдельные юристы разрабатывали свои индивидуальные формулы сделок для урегулирования отдельных правоотношений.

В республиканский период целый ряд судебных решений и новых исков, предложенных юристами, имели модельный характер для будущих судов. Так, имя видного юриста П. Рутилия Руфа носит иск Рутилиана (action Rutiliana).

Respondere – это ответы на запросы частных лиц по поводу различных юридических сомнений. Эта форма деятельности римских юристов была самой типичной. Она отражала высокий авторитет, завоеванный юристами в ходе судебных процессов. Мнение юристов по запросу частных лиц могло быть высказано в форме личного письма юриста к судье или свидетельства лиц, присутствующих при консультации. Чаще всего за консультациями обращались ораторы-адвокаты.

Юристы высказывали свое мнение, основываясь на обычаях, законах (mores, leges) или на известных им случаях из практики. Мнение юристов имело, как правило, обязательную силу для суда. В некоторых случаях частное лицо могло обратиться по определенному вопросу к нескольким юристам и получить от них несовпадающие советы. Это стимулировало дискуссии между юристами и поиск оптимальных правовых моделей. Если частное лицо получало несовпадающие советы по одному и тому же вопросу от разных юристов, то судьи могли выбирать из всего спектра мнений наиболее предпочтительное.

Agere – подача советов относительно предъявления исков и процессуального ведения дела в суде. В этом случае юрист берет на себя функции стороны в процессе, т.е. руководит процессуальными действиями определенной стороны. Но в этом случае юрист не выступает, как правило, в функции адвоката: его деятельность ограничивается ответами адвокатам и профессиональным ораторам.

Правотворческий характер деятельности юристов получил официальное признание в эпоху принципатов. Это выразилось в том, что при Августе было установлено, чтобы юристы давали ответы «на основе авторитета самого принцепса» («ex auctroritate eius»). В результате мнения авторитетных юристов (юрисконсультов) получали императорское признание8. Поэтому многие юристы стали добиваться права отвечать «на основе авторитета самого принцепса» («ex auctroritate eius»).

Указанная инициатива Августа несомненно способствовала дальнейшему росту авторитета юриспруденции, но одновременно она ознаменовала тенденцию к постепенному ограничению свободы правотворчества юристов и их подчинению императорской власти. Это особенно начало проявляться c середины III в. н.э., когда императорская власть стала абсолютной, а воля императора являлась единственным источников права. В результате все три выше охарактеризованные формы деятельности юристов начали все больше ограничиваться и приходить в упадок. Так, в частности, уже нельзя было пользоваться такой формой, как respondere. Юристы все больше превращались в императорских чиновников. Но даже в этих условиях мнения классических юристов (юристов республиканского периода) все же сохраняли свое значение как источника права. Круг таких юристов был определен законом о цитировании 426 г. н.э., и в него входили Гай, Папиниан, Павел, Ульпиан, Модестин. В случае противоречия между мнениями указанных юристов судьи должны были следовать мнению большинства; в случае равенства голосов судья должен был принять во внимание мнение, которое поддержал Папиниан. В то же время цитирование этих выдающихся юристов приняло механический характер без попытки творческого осмысления их наследия.

Одновременно со становлением светского характера юриспруденции начало развиваться и юридическое обучение. Оно заключалось в основном в обучении посредством практики. Это означало, что желающий изучать право получал разрешение присутствовать при консультациях определенного юриста, и поэтому назывался аудитором (auditor). Ученики получали в этом случае необходимые разъяснения от данного юриста. В дальнейшем, в связи с развитием законодательства, юридическое обучение усложняется: сам процесс обучения стал делиться на две стадии – institutio и instructio. На стадии institutio ученики получали определенное представление об общих понятиях гражданского права, а на стадии instructio они, присутствуя на консультациях юристов, учились применять полученные знания к разрешению определенных правовых вопросов.

Деятельность юристов оставила в наследство: а) прежде всего, целый ряд удачных правовых моделей для регулирования правовых отношений (в том числе в форме афоризмов). Например, non ex regula ius sumatur sed ex iure quod est regula fiat (не следует, исходя из общего, отвлеченного правила, создавать конкретное право; наоборот, основываясь на существующем реальном праве, строить общую форму)9; б) юридическую литературу, в том числе научно-литературные произведения. В этой связи необходимо назвать: комментарии Элия Пета Ката (II в. до н.э.) к законам ХII таблиц; Первый комментарий преторского эдикта, подготовленный Сервием Сульпицием Руфом (I в. до н.э.); целый ряд речей юридического характера, произнесенных Цицероном (I в. до н.э.).

Кроме того, юридическая литература была представлена элементарными руководствами – институциями (institutiones), правилами (regulae), сборниками консультаций и казусов, комментариями к эдиктам и отдельным законам, а также монографиями по отдельным отраслям права и законодательству.

Все указанные литературные источники дошли к настоящему времени только в копиях. В частности, особый интерес представляют institutionеs (краткие элементарные руководства). В этой связи известны Институции Гая, Марциана, Павла и Ульпиана. Несомненно, наибольшую популярность имели Институции Гая (II в. н.э.). Они заслуженно считаются примером институционной системы. Это означает, что в этом случае излагаются право и его применение не обособленно и в случайном порядке, а на основе определенной систематизации правовых категорий, связанных между собой. Поэтому Институции Гая можно рассматривать как первый исторически известный учебник по праву, где последовательно рассмотрены лица, вещи и иски.

§ 7. Судебный прецедент (iudicatum)

Cудебный прецедент по своей сути является судебной практикой. Судебный прецедент в целом играл незначительную роль в развитии римского права. Это было связано с тем большим влиянием, которое оказывало правотворчество юристов.

В то же время в истории римского права известны определенные судебные прецеденты, которые имели обязательную силу. В частности, в римских источниках упоминается рескрипт императора Септимия Севера, в котором придается сила закона авторитетному судебному решению в аналогичных случаях10.

Судебные решения имели прецедентный характер в некоторых случаях как в республиканский, так и в императорский периоды Рима. В то же время если решение суда выносилось по нетипичному (нестандартному) вопросу, то такое решение, как правило, не связывало другие суды в будущем. Из этого можно сделать вывод, что судебные прецеденты в основном были лишены юридической силы.

§ 8. Конституции принцепсов (constituciones principum)

Данный источник римского права выдвинулся на первый план в эпоху императорской власти. Власть императора (принцепса) становится доминирующей по отношению к воле народа.

Принцепсы принимали активное участие в разработке различных правовых актов. Римские юристы той эпохи, в частности Помпоний, характеризовали принцепса как суверена, равного populus. При этом источником законодательных полномочий принцепса является он сам, независимо от воли граждан Рима.

Поэтому конституции принцепсов выражают волю нового суверена, и они, по сути, заменяют закон как форму права. В связи с этим любые документы, которые противоречат конституциям принцепсов, считались ненаписанными, т. е. недействительными11.

Императорские указы, которые имели общее наименование constituciones principum, издавались в следующих формах:

а) эдикты (edicta), общие распоряжения, издаваемые императором, так же как их издавали раньше республиканские магистраты. Эти распоряжения были адресованы гражданам государства. С их помощью император создавал юридические нормы в области общего и частного права. Роль эдиктов постоянно возрастала по мере усиления императорской власти, и они начали рассматриваться как ведущие нормы общего действия для регулирования частноправовых отношений;

б) декреты (decreta), императорские решения судебных процессов, которые поступали к нему на рассмотрение. Особенностью этого периода было развитие императорской юрисдикции, т. е. император мог взять на свое рассмотрение любое дело, которое захочет или о котором его просят;

в) рескрипты (rescripta), ответы императоров на юридические запросы как частных, так и должностных лиц, в случае каких-либо сомнений при толковании и применении права, т. е. речь идет о решении отдельных правовых казусов. В свою очередь рескрипты подразделялись на subscriptions и epistulae: первые издавались в ответ на запрос частного лица, а вторые – в ответ на запрос должностного лица (чаще всего губернатора провинции). Рескрипты являлись преобладающей формой императорского правотворчества до конца III в. В дальнейшем, в постклассический период, рескрипты теряют свое правовое значение, так как императорские указы ограничили их действие только отдельными случаями.

г) мандаты (mandata) – это императорские инструкции его чиновникам и правителям провинций, в которых устанавливались правила судопроизводства и управления.

Все выше охарактеризованные формы императорских указов (конституций принцепсов) первоначально не имели силу законов в строгом смысле: в начале императорского периода принцепсы, в соответствии с общим правилом, не имели законодательной власти.

Поэтому эдикты и мандаты рассматривались вначале как административные распоряжения магистратов и их правовая сила имела своим источником полномочия магистратов. В связи со смертью издавшего их императора эти указы формально теряли свою силу, и для сохранения их в действии было необходимо повторение их новым императором. В дальнейшем, в связи с ослаблением роли магистратов и усилением императорской власти, императорские указы уже не только фактически, но и формально перестали иметь своим источником власть магистратов – единственным источником их правовой силы стала власть императора. Таким образом, императорские указы стали создавать цивильное право (jus civilae).

Императорские указы (конституции принцепсов) со временем умножались, что вызвало к жизни необходимость их определенной систематизации (кодификации). Истории известны три варианта такой кодификации:

1. Codex Gregorianus (295 г. н.э.) Кодекс включал 19 книг, в рамках этих книг императорские указы (конституции) были изложены в хронологическом порядке. Кодекс включал все конституции, начиная с императора Адриана и кончая периодом издания.

2. Codex Hermogenianus. Данный документ был издан после 295 г. н.э. К настоящему времени не сохранился, но известно, что было три его издания и сам кодекс включал более 100 конституций.

3. Codex Theodosianus. Он был издан во время правления восточно-римского императора Феодосия II (402–450 гг. н.э.). Данный кодекс стал по сути первым официальным собранием конституций и применялся не только на востоке, но и на западе. Кодекс включал 16 книг, и в нем нашел отражение процесс неуклонного усиления императорской власти (особенно в восточной части Римской империи).

§ 9. Свод гражданского права (corpus iuris civiles)

В VI в. н.э. в Восточно-римской империи при Юстиниане была поставлена грандиозная по своему замыслу задача систематизировать все юридические документы (источники), которые были известны в ту эпоху. Это означало, что требовалось собрать не только все императорские указы (конституции) подобно выше охарактеризованной кодификации Феодосия II, но также сочинения классических юристов. Весь материал должен был быть упорядочен с точки зрения очищения от всей архаики.

Рабочая комиссия, в состав которой вошли крупнейшие юристы, к 1533 году подготовила ряд документов, в том числе Кодекс, Институции (элементарный учебник римского права) и Дигесты (сборник извлечений и сочинений классических юристов). В дальнейшем в дополнение к данным документам был издан ряд законов, которые известны как Новеллы, т.е. новые законы.

В XII в. совокупность всех четырех документов (Кодекс, Институции, Дигесты и Новеллы) получила название Corpus Iuris Civiles (Свод гражданского права).

Указанные основные части Свода имеют следующую структуру:

а) Institutiones – в четырех книгах;

в) Digesta включает семь частей, 50 книг. Дигесты объединяют выдержки из 275 сочинений 38 юристов. Каждая выдержка сопровождается указанием имени автора, названия сочинения и номера автора;

с) Codex – в 12 книгах – является сводом важнейших императорских указов от Адриана до Юстиниана. Конституции даны в сокращенном виде и в определенной редакции. В ряде случаев они содержат вставные замечания составителей (интерполяции);

d) Novellae (leges) включает 168 новелл (новых законов, или Новых конституций), изданных Юстинианом после второй редакции Кодекса. Некоторые из этих конституций реформируют институты частного права. Так, в частности, конституции ввели личные гарантии исполнения обязательств и наследования без законов.

Общий состав юстиниановского Corpus Iuris Civiles целиком (в одной рукописи) до нас не дошел, но имеются рукописи отдельных частей.

Раздел II.
Иски. Судебный процесс

В результате изучения данного раздела студент

будет знать:

• понятие гражданского процесса;

• разделение гражданского процесса на производство in jure и производство apud judicem;

• черты легисакционного процесса;

• виды легисакции;

• черты формулярного процесса;

• понятие и виды исков;

• основные черты экстраординарного процесса;

будет уметь:

• различать легисакционный, формулярный и экстраординарный процесс в римском гражданском процессе;

• различать особенности процесса in jure и apud judicem в рамках легисакционного и формулярного процессов;

• различать органы легисакционного процесса in jure и органы легисакционного процесса apud judicem;

• различать органы формулярного процесса in jure и органы формулярного процесса apud judicem;

• различать существенные части формулы и несущественные части формулы;

• анализировать отдельные виды исков в формулярном процессе;

• анализировать различия между формулярным и экстраординарным процессами;

будет владеть:

• навыками составления формул в соответствии с видами исковых требований;

• навыками составления специальных формул для вынесения решения по конкретному случаю;

• навыками разрешения коллизии прав и конкуренции исков.

Глава 1.
Общая характеристика судебной власти и процесса в Древнем Риме

Римские судебные институты и осуществляемый ими судебный процесс различались в зависимости от того, какой интерес (публичный или частный) они были предназначены защищать.

Важные общественно-государственные (публичные) интересы политического, административного, налогового характера, вопросы борьбы с преступностью и тому подобные социальные отношения в Древнем Риме находились в компетенции тех судов и судебных должностных лиц, которые действовали в сфере iudicium publicum (правосудия по публичным делам).

Другая сфера римского правосудия – iudicium privatum (частное правосудие) и связанный с ними iudiciorum privatorum (частный процесс). Частное правосудие и частный процесс были нацелены на защиту правовых отношений, связанных с личным правовым статусом, семейными, собственническими, коммерческими, наследственными и иными имущественными делами частных лиц.

Исходя из содержания правомочий носителя судебной власти и используемых им методов ее осуществления, она условно делилась на три формы (направления).

Первая из них именовалась юрисдикцией (jurisdictio – лат. «говорить право») и подразумевала общее руководство судебными действиями (например, решение вопроса о допуске лица к правосудию посредством предоставления ему иска в конкретном споре, определение даты судебного разбирательства, назначение частного судьи для рассмотрения дела и т. п.). Говоря кратко, юрисдикция – это предварительное, до разбирательства в суде, установление правовых границ спора и принятие мер для его осуществления.

Говоря о втором направлении осуществления судебной власти – юдикации (judicatio – лат. «судебное решение»), необходимо учитывать, что в разные исторические времена Рим знал три процессуальные формы правосудия по частноправовым спорам (ordo judiciorum privatorum):

1) легисакционную (per legis асtiones), наиболее древнюю, называемую также легисакционным процессом;

2) формулярную (формулярный процесс), возникшую в эпоху Республики и ставшую преобладать в период принципата (per formulas или per concepta verba);

3) экстраординарную (экстраординарный или когниционный процесс), окончательно утвердившуюся в эпоху поздней империи (cognitio extra ordinem).

Эти формы, называемые также разновидностями процесса, исторически сменяли друг друга, причем процесс этот был эволюционным и на отдельных этапах те или иные процессуальные формы длительное время могли параллельно сосуществовать, пока одна из них не «отмирала» в силу объективных социально-политических причин.

В первых двух системах (легисакционной и формулярной) процесс подразделялся на две стадии. Начальная стадия in iure (лат. «в судилище») осуществлялась перед судебным магистратом в специальном месте (как правило, на форуме12 или в базилике13), где устанавливались юридические рамки спора. Таким образом, он и осуществлял уже упомянутую выше юрисдикцию. Но при этом магистрат почти никогда сам не оценивал доказательства и не выносил решения.

Эти последние полномочия относились к компетенции лиц, вершивших правосудие на второй стадии – apud iudicem (лат. «перед судьей»). Именно эти лица (частные судьи, арбитры, децемвиры, центумвиры, рекуператоры и др.) обладали упомянутой юдикацией.

Ее сущность состояла в том, что судья, приняв порученное ему магистратом дело, после оценки представленных сторонами доводов и доказательств по делу, на основании составленного им мнения по этому поводу принимал решение о том, какая именно из спорящих сторон обладает правом, а какая – нет (или какая обладает большим правом). То есть выносил окончательное решение по делу. Говоря кратко, юдикация – это разбирательство уже в суде, конкретное производство в присутствии судьи, заканчивающееся его постановляющим итоговым решением.

Третьей ипостасью судебной власти была когниция (cognition – от лат «расследование»). Она выражалась в праве магистрата (в эпоху Империи – уполномоченного чиновника) принимать самостоятельное процессуальное решение авторитарного характера, основанное на проведенном им самим исследовании обстоятельств дела.

В республиканский период это означало, что дело не передавалось на рассмотрение судье для юдикации, а его разбирал сам магистрат и сам же выносил решение (что было для него в целом несвойственно). В данном случае не проводился обычный судебный процесс (ordo iudiciorum privatorum), а осуществлялась своего рода ускоренная процедура (extra ordinem). Делалось это, например, в тех случаях, когда длительность судебной тяжбы в рамках обычной процедуры могла нанести ощутимый ущерб одной из сторон или какому-то общественно значимому интересу. Наиболее частыми являлись ситуации когниции магистратов в процессе проводимых ими расследований при интердиктах, реституциях и вводе во владение14. Элементы когниции также усматриваются в действиях магистрата при засвидетельствовании им спора в первой стадии формулярного процесса (при предварительном уяснении обстоятельств дела, требуемых для составления формулы).

В-четвертых, важнейшей особенностью iudiciorum privatorum (частного процесса) являлось и то, что он никогда не был единой системой четко систематизированных и однотипных поцессуальных институтов. Iudiciorum privatorum рождался и развивался стихийно, не всегда последовательно, без какого-либо единого концептуального замысла. В римском частном праве не было специального единого закона (наподобие российского Гражданского процессуального кодекса) или хотя бы группы нормативных правовых актов, нормы которых полноценно регулировали бы все стороны гражданского процесса. Регулирование частно-процессуальных отношений в Древнем Риме базировалось на принципиально иной нормативной основе – на исках, которые были уникальным правовым явлением, известным в древности только римскому правопорядку и не имевшим сколь-нибудь сопоставимых аналогов в праве других древнейших государств. Рассмотрим отдельные аспекты римского иска подробнее.

Глава 2.
Понятие и особенности иска в римском частном праве

Большинство римских трактовок иска связано с распространенным латинским обозначением иска – actio. Современные романисты зачастую иск и actio вообще отождествляют, хотя это и не во всех ситуациях справедливо – иск, как мы увидим ниже, более широкое понятие.

У римского actio же было несколько значений.

Наиболее часто под этим словом римляне понимали право преследовать на суде должное, право требовать то, что тебе принадлежит или причитается15.

В иной ситуации в римском праве под ним подразумевалось судопроизводство и действие вообще16.

Зачастую actio включал в себя не какое-то одно притязание, а вообще «все право со всеми нынешними и будущими притязаниями»17, т.е. то, что сегодня обозначается тремя системными понятиями: гражданское право; гражданское процессуальное право и гражданское судопроизводство.

Как результат этого, иск в римском праве представляется в различных ипостасях. С одной стороны, это было процессуальное средство, дозволяющее правовую защиту, с другой стороны – само материальное право, осуществляемое истцом в правопритязании, с третьей – требование истца к ответчику, обращенное в компетентном органе (суде), одностороннее выступление истца против ответчика, с четвертой – судебное производство по спору18.

В силу вышеизложенных причин римская юриспруденция не выработала единого абстрактного понятия иска – отдельные римские юристы дают весьма разнообразные его трактовки. В качестве ориентира здесь, пожалуй, можно принять две дефиниции19. Одна из них – наиболее известное определений иска (actio), данное виднейшим римским юристом классического периода, прокульянцем Цельсом Младшим20: «Иск – это не что иное, как право отыскивать в судебном порядке то, что тебе причитается»21. Другая, более поздняя, относится к постклассическому этапу и дана в Дигестах Юстиниана: «Иск есть не что иное, как право лица осуществлять судебным порядком принадлежащее ему требование»22.

Все сказанное означает, что, приступая к рассмотрению исков в римском праве, нельзя упускать из виду существенные различия в содержании и сущности «иска» в Древнем Риме в противовес современному нам частному праву.

Отметим также, что правильное понимание сущности и смысла древнеримского иска является ключом к усвоению всех последующих тем учебного курса «Римское частное право».

Римляне разработали разнообразнейшую гамму исков, пригодных для той или иной юридической ситуации, – каждый со своим названием и свойственными ему особенностями. Первые из них начали складываться еще в архаическую эпоху в контексте легисакционного процесса.

Глава 3.
Легисакционный процесс (общая характеристика)

Древнейшей процессуальной системой, известной римлянам, являлась система разрешения имущественных споров per legis actiones, названная, по утверждению Гая, так потому, что «она была введена законами»23.

Соответственно, представляющие ее иски называются исками по закону (legis actiones), или легисакционными исками, а процесс, который велся на их основе, называется легисакционным.

Наиболее ранний пример легисакционных исков имеется в Законах XII таблиц, которые не вводили эти иски, создавая заново, а, вероятно, с некоторыми нововведениями регламентировали уже устоявшуюся процессуальную практику обычаев и понтификального права с целью ее четкой фиксации и уточнения.

Таких исков по закону (legis actiones) было пять.

Из них три иска в современной литературе, посвященной римскому праву, принято называть декларативными (состязательными):

1) legis actio sacramenti (или per sacramentum), который имел два подвида – in гет и in personam;

2) legis actio per iudicis arbitrive postulationem;

3) legis actio per condictionem (более кратко называемый condictio).

Два других иска именуют исполнительными:

4) legis actio per manus iniectionem (называемый так потому, что ответчика хватали рукой);

5) legis actio per pignoris capionem (предполагал захват залога)24.

Все декларативные (состязательные) и отчасти исполнительные legis actiones имели ряд общих черт:

1. Они были доступны только для квиритов (римских граждан) и не могли использоваться латинами и перегринами (провинциалами и чужеземцами).

Это объясняется нежеланием равноправной конкуренции с чужаками в имущественной сфере. Недопущение их к защите своих имущественных прав в суде давало коренным жителям (квиритам) существенные преимущества и делало их положение привилегированным.

2. В порядке legis actiones можно было действовать, если претензии основывались только на нормах квиритского (цивильного) права.

Связано это с тем, что сами иски legis actiones выросли из квиритского права и были неразрывно соединены с иными нормами этого права. Объясняется это и свойственным римлянам консерватизмом, который формировал у них доверительное отношение к традиционным, апробированным практикам и вызывал настороженность к любым новшествам, в том числе юридическим.

3. Все действия и акты в порядке legis actiones отличались жестким формализмом, обрядовой торжественностью и сакральной религиозностью.

4. Государственные должностные лица – магистраты (преторы, эдилы) и назначаемые ими частные судьи в легисакционном процессе выполняли пассивную роль, перекладывая бремя важнейших процессуальных действий (вызов ответчика в суд, сбор и предоставление доказательств, исполнение судебного решения, содержание под арестом должника и т.д.) на сами стороны процесса (как правило, на истца).

5. Декларативные (состязательные) варианты legis actiones осуществлялись в рамках двух стадий, которые проходили в разное время, а отдельные элементы правосудия в них вершили разные публичные лица.

Первая стадия – in iure (от лат. «в судилище») осуществлялась в специально отведенном для этого месте на форуме (главной площади Рима), которое можно еще назвать судилищем. На этой стадии дело разбирал магистрат – как правило, претор.

Вторая стадия – apud iudicem (от лат. «перед судьей») наступала спустя некоторое время после in iure. На этом этапе дело разбирал частный судья, или арбитр, или судейская коллегия.

Рассмотрим эти стадии подробнее.

Этап in iure начинался с формальной процедуры обеспечения явки на судилище к магистрату обоих участников спора – истца и ответчика. Процедура эта называлась in ius vokatio и представляла собой внесудебное обращение будущего истца к будущему ответчику незамедлительно явится в судилище (на форум).

Если ответчик, то есть тот, кто был вызван in ius vokatio истцом (тем, кто проявил инициативу, считая свое собственное право ущемленным), отказывался следовать за противоположной стороной к магистрату, то прибегали к вызову в суд посредством «наложения руки» (manus iniectio vocati). В такой ситуации истец, встретив или подойдя к дому того, кого считал нарушителем своего права (например, права собственности на вещь), звал этого человека на суд (in jure) к магистрату. Вызванный в суд согласно законам XII таблиц должен был следовать за истцом: «если вызывают в суд, пусть идет»25. В случае несоблюдения ответчиком требования закона о явке к магистрату истец должен был призвать в свою пользу свидетелей: «если не идет, пусть засвидетельствует это»26. После подтверждения свидетелями отказа истец мог силой схватить ответчика и заставить его идти в суд: «а потом пусть берет его»27.

В случае же сопротивления другая сторона могла прибегнуть к физической силе: «если прибегает к уверткам или пытается убежать, то пусть наложит на него руку»28.

Преклонный возраст или болезнь ответчика, которые затрудняли ему явку в суд, налагали на истца обязанность предоставить ответчику вьючное животное или, по своему желанию, крытую повозку29.

Чтобы избавить себя от этой предварительной принудительной процедуры, ответчик мог предоставить поручителя (vindex). Поручитель «снимал руку с плеча» ответчика и либо выплачивал за него долг, либо гарантировал присутствие ответчика у магистрата (in iure) при последующем вызове в суд, либо сам вступал в судебный спор с кредитором. Но если в этом последнем случае поручитель проигрывал дело, то платил кредитору в двойном размере, при этом обязательства ответчика не аннулировались30.

После того как обе стороны заканчивали свои объяснения перед магистратом, последний принимал решение – предоставить истцу испрашиваемый им иск или, при отсутствии какой-либо законной предпосылки, отказать в нем31.

При положительном решении магистрат переходил к литисконтестации (litis contestatio – от лат. «засвидетельствование спора») – обращению к присутствовавшим здесь свидетелям с просьбой засвидетельствовать факт спора и предъявляемых в его рамках требований.

Литисконтестация являлась ключевым моментом процесса, поскольку она вызывала фундаментальные для данного рассмотрения последствия.

Во-первых, им определяется повиновение сторон решению частного судьи (iudex privatus), которому они добровольно покоряются.

Во-вторых, начиная с момента литисконтестации не будут иметь значения те изменения, которые впоследствии могут возникнуть во взаимных отношениях сторон (например, даже прощение долга истцом ответчику по кредитному спору не окажет влияния на уже начатое судебное разбирательство и последующее судебное решение).

В-третьих, iudex privatus, удостоверяя существование оспариваемого права, принимая к сведению доказательства по делу и определяя сумму, которую надо будет уплатить в соответствии с судебным решением, всегда будет соотносить это с моментом литисконтестации (а не с моментом, допустим, «наложения руки» на должника).

В-четвертых, после литисконтестации погашалась возможность для того же самого истца вторично (повторно) испрашивать у магистрата тот же самый иск против того же самого ответчика по тому же самому делу и в том же самом объеме. Таким образом происходило исчерпание иска, что выражалось в правиле «bis de eadem re ne sit actio» («не допускается дважды иск по поводу одного и того же дела»).

Далее магистрат (претор, эдил) назначал частного судью (iudex privatus) и дату судебного разбирательства.

Все судьи выступали по отношению к сторонам исключительно как частные лица (judex privatum), а не в качестве представителей власти, обладающих силой государственного принуждения.

В Законах XII таблиц был определен срок судебного разбирательства (sol occasus). Он ограничивался временем до захода солнца. В некоторых случаях мог быть назначен новый срок для разбирательства, и тогда процедура перед судьей должна была повториться. Запрещалось проводить судебные разбирательства в дни игр и народных собраний, а также в период посева и жатвы32.

Вторая стадия процесса apud iudicem осуществлялась уже перед частным судьей (или арбитром), который оценивал фактические доказательства, представленные обеими сторонами, устанавливал их достоверность и выносил окончательное решение по делу.

Решение было именно окончательным и не могло отменяться даже в случаях, если позднее будет установлена судейская ошибка или откроются новые обстоятельства по ранее рассмотренному делу33.

Глава 4.
Декларативные (состязательные) иски по закону (legis actiones)

При всех общих чертах, свойственных искам по закону (legis actiones), каждый из них, тем не менее, имел свои индивидуальные черты. Отличия между ними наблюдаются в различных исторических предпосылках возникновения, особенностях процедуры, специфике групп отношений, к которым применялись эти иски, их субъектном составе и в иных характеристиках.

1. Наиболее распространенным на ранних стадиях легисакционного процесса был иск legis actio sacramenti (сакраментальный иск) – иск из закона посредством клятвы о залоге.

Он был иском общего характера, так как к нему прибегали как при вещных (legis actio sacramenti in rет), так и при личных (legis actio sacramenti in personam) исковых требованиях.

1.1. Legis аctio sacramenti in rеm. Это вещный сакраментальный иск использовали для защиты абсолютных прав (права собственности на вещь, права отцовской власти над ребенком, права мужней власти над женой и т.д.).

Для того чтобы этот процесс мог осуществиться, было необходимо физическое присутствие in iure (перед магистратом) обеих спорящих сторон и вещи, объекта спора (lis).

Когда вопрос явки и присутствия вещи в суде был решен, дальнейшая процедура проходила так. Первый из тяжущихся брал в руку особый прут или жезл – вендикту (vendicta) и, взяв вещь рукой (кусок дерна, символизировавший спорный земельный участок, быка, раба и т.п.), торжественно заявлял, что она принадлежит ему по праву квиритов34 (например, «я утверждаю, что этот раб мой по праву квиритов»), и дотрагивался вендиктой до вещи. Этот словесный и ритуальный формализм назывался виндикацией вещи (vindicatio rei), а вещь, подвергнутая такой процедуре, – виндицированной. Если другая сторона неподвижно стояла и молчала, признавая тем самым право противной стороны, то в таком случае магистрат высказывался за присуждение (addictio) вещи тому, кто совершил виндикацию.

Но чаще, конечно, имел место судебный спор, при котором ответчик должен был сделать и сказать то же самое – осуществить контрвиндикацию (contravindicatio). Тогда в спор вмешивался магистрат, говоря: «Оба оставьте вещь». Затем стороны призывали друг друга к клятве (sacramentum)²³, принесение которой сопровождалось внесением натурального (несколько домашних животных) или денежного залога (этот сакраментальный залог также именовался sacramentum). Впоследствии, после разрешения дела, скот проигравшей стороны, как своего рода искупление нарушения этой стороной своей клятвы, приносился жрецами (понтификами) в жертву богам. Если же стороны вносили в залог некоторую денежную сумму (источники упоминают его размер в пределах от 50 до 500 ассов35), то деньги лица, проигравшего тяжбу, отчуждались в казну понтификов (в более позднее время – в государственную казну). Впоследствии сакраментальный залог вообще перестал физически вноситься тяжущимися сторонами, а стал осуществляться в виде клятвы каждой стороны в том, что в случае проигрыша спора она заплатит данную сумму36.

Далее магистрат в ожидании окончательного решения (sententia) со стороны частного судьи37 предоставлял временное владение (vindiciae) одному из двух тяжущихся при условии предоставления гарантии возвращения в случае проигрыша процесса38.

С этого момента приступали к судебному засвидетельствованию спора – литисконтестации (litis contestatio), когда присутствующие призывались в свидетели, чтобы сообщить затем при необходимости частному судье (iudex privatus) или коллегии судей о том, что до того происходило перед магистратом в стадии in iure.

Дело переходило во вторую стадию – стадию apud iudicem, где частный судья разбирал дело по существу, но уже без всякого влияния и участия со стороны государственной власти в лице магистрата. Никаких особых формальностей в этой стадии разбирательства уже не требовалось. После выяснения сути дела, iudex privatus выносил решение, в котором определял – кто поклялся ранее перед магистратом истинно, а кто ложно39.

Для такого ложно поклявшегося (а значит, проигравшего спор) лица это означало потерю сакраментального залога, поступавшего в казну. Но тем самым дело решалось, и, по существу, проигравший залог проигрывал и все дело. В итоге лжесвидетель (проигравший) терял права на предмет спора (например, права собственности на вещь), либо обязывался выполнить должное по отношению к стороне, выигравшей спор (например, вернуть долг кредитору) и т.п.

Если вещь во время приговора находилась во владении (vindiciae) победителя, он мог оставить ее у себя; в противном случае, за исключением случая возможного добровольного согласия со стороны проигравшего, нужно было прибегнуть к исполнительному иску (manus injectio).

1.2. Legis actio sacramenti in personam – личный сакраментальный иск, к которому прибегали для защиты относительного права (возврата долга по кредиту).

Торжественное заявление, совершенное in iure, должно было относиться к претензии кредитора по отношению к противнику. Если он, вместо того чтобы признать существование своего долга (confessio in iure), отрицал претензию кредитора, то приступали к litis contestatio и передавали дело на рассмотрение судье (iudex privates), то есть начиналась стадия apud iudicem. Судья и должен был решить, обоснована ли клятва (sacramentum) кредитора в поддержку своей претензии или же большее доверие вызывает клятва о неосновательности этой претензии, высказанная должником40. Признание клятвы одной из сторон несостоятельной влекло последствия, указанные в предыдущем пункте этого параграфа (1.1).

2. Legis actio per iudicis (arbitrive) postulationem – иск из закона посредством просьбы о назначении судьи (арбитра). Эта форма была востребована практикой весьма редко, так как касалась достаточно узкой группы отношений применительно к спорам:

– об исполнении кредитных обязательств, вытекающих из торжественного обещания (sponsio) будущего должника уплатить;

– о разделе наследства между сонаследниками имущества большой агнатской семьи (consortes),

– о разделе совместной собственности (actio communi divedundo).

В двух последних случаях магистрат назначал не частного судью, а третейского арбитра (arbiter). Связано это было с тем, что в таких исках, как правило, речь шла о разделе земли, что делало спор очень сложным и требовало особых знаний аграрного дела от лица, выносящего окончательное решение. Поэтому арбитром обычно назначался человек, хорошо разбиравшийся в сельском хозяйстве и обладавший навыками землемера (агрименсора)41. Он должен был оценить стоимость наследства (совместной собственности) и присудить (addictio) отдельную долю каждому разделяющемуся.

В делах о торжественном обещании (sponsio) будущего должника уплатить назначался обычный частный судья. При этом необходимо обратить внимание на отличие торжественного обещания (sponsio) от клятвы (sacramentum), применяемой в иске legis аctio sacramenti in rеm с точки зрения ее религиозного характера. Несоблюдение клятвы, пусть даже произнесенной по имущественному спору, являлось тягчайшим нарушением религиозного характера, караемым, как мы видели выше, в исключительных случаях смертью или продажей в рабство. Торжественное же обещание (sponsio), как сакральное действо меньшей значимости, не предполагало столь негативных последствий.

3. Legis actio per condictionem (от condicere – лат. «сговариваться») был введен законом Силия (Lex Silia), дата которого точно неизвестна (ориентировочно в III–II вв. до н.э.), для споров по кредитам на определенную сумму денег. Позднее закон Кальпурния (Lex Calpurnia, 121 г. до н.э.) распространил его на кредиты определенной вещи (certa res).

В случае предъявления этого иска, наряду с обращенным к противной стороне обычным вопросом (требованием) подтвердить или отвергнуть иск, истец, в случае отрицания, назначал ответчику на 30-й день встречу in iure для назначения судьи: «Когда ты отрицаешь, я назначаю тебе встречу на тридцатый день ради назначения судьи». Ответчик должен был предоставить поручителей своей последующей явки в суд (vades). Когда наступал 30-й день, стороны вновь являлись in iure, к магистрату, и, если не договаривались, происходила литисконтистация, назначался судья и спор переходил в стадию apud iudicem 42.

Глава 5.
Исполнительные legis actiones. Иск actio in rem per sponsionem

Прочие два типа legis actiones имели целью принудительное удовлетворение притязаний истца, основательность которых уже несомненна (или же установлена посредством предшествовавших исков) в отношении личности или имущества должника, который не выполняет обязательств. Таким образом, они соответствуют функциям современного «исполнительн