Правовое обеспечение реализации национальных проектов социально-экономического развития России до 2030 года

Монография

Ответственный редактор  
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ 
В. Б. Ястребов

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 67.401

ББК 342.9

П68

Рецензенты:
Бит-Шабо И. В., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры финансового права Российского государственного университета правосудия;
Николаева Ю. В., доктор юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник сектора уголовного права, уголовного процесса и криминологии Института государства и права Российской академии наук.

Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ В. Б. Ястребов.

Предлагаемое издание представляет результаты первого этапа цикла запланированных фундаментальных исследований правовых проблем реализации национальных проектов социально-экономического развития России. В монографии рассматриваются вопросы правовой идеологии осуществления намеченных национальными целями крупномасштабных преобразований как единой системы правовых идей, взглядов, представлений, правоотношений, подлежащих учету при решении задач совершенствования и развития законодательной базы реализации национальных проектов и правоприменительной практики в соответствующих сферах государственного строительства. Основное внимание уделено анализу праворегулятивного и правозащитного потенциала подлежащих использованию в процессе реализации национальных программ правовых средств, относящихся к отраслям конституционного, административного, гражданского и уголовного права.

Законодательство приведено по состоянию на 30 апреля 2021 г.

Для государственных и муниципальных служащих, сотрудников правоохранительных органов и судей, студентов и преподавателей юридических вузов, научных работников, предпринимателей, должностных лиц госкорпораций, а также для всех, кто интересуется вопросами правового обеспечения развития России на современном этапе.

УДК 67.401

ББК 342.9

© Коллектив авторов, 2021

© ООО «Проспект», 2021

АВТОРЫ

Илюшина Марина Николаевна — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, главный научный сотрудник центра научных исследований, заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) — гл. 3.

Казачкова Земфира Мухарбиевна — доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник центра научных исследований, профессор кафедры административного и финансового права Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) — гл. 5.

Козлова Елена Борисовна — доктор юридических наук, доцент, главный научный сотрудник центра научных исследований, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) — гл. 1.

Кондратьев Юрий Анатольевич — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) — гл. 6.

Фоменко Елена Владимировна — кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник центра научных исследований, доцент кафедры уголовного права и криминологии Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) — гл. 4.

Ястребов Владислав Борисович — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, академик РАЕН, главный научный сотрудник центра научных исследований Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), профессор кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова (в соавторстве) — гл. 2.

Ястребов Владимир Владиславович — кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Научно-­исследовательского центра правовых и экономических экспертиз (в соавторстве) — гл. 2.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В условиях современной конкретно-­исторической ситуации нет более важного дела в стране, чем реализация национальных проектов (программ), направленных на достижение национальных целей прорывного социально-­экономического развития Российской Федерации до 2030 года, определенных Указом Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»1. Учитывая конструктивную роль права, многократно подтвержденную событиями многих лет, центром научных исследований ВГЮУ (РПА Минюста России) в его планах с момента опубликования Указа № 204 существенное место было отведено разработке ключевых аспектов правовой поддержки национальных проектов.

Предлагаемое издание представляет результаты первого этапа цикла запланированных фундаментальных исследований правовых проблем реализации национальных проектов. В монографии рассматриваются вопросы правовой идеологии осуществления намеченных национальными целями крупномасштабных преобразований как единой системы правовых идей, взглядов, представлений, правоотношений, подлежащих учету при решении задач совершенствования и развития законодательной базы реализации национальных проектов и правоприменительной практики в соответствующих сферах государственного строительства. Основное внимание в монографии уделено анализу право-­регулятивного и правозащитного потенциала подлежащих использованию в процессе реализации национальных программ правовых средств, относящихся к отраслям конституционного, административного, гражданского и уголовного права.

В развитие и дополнение общих положений, получивших освещение в настоящей работе, на последующих этапах исследований предполагается расширить и конкретизировать их тематику за счет обращения к освещению специфики правового сопровождения реализации национальных проектов либо в пределах их отдельных видов, либо в рамках самостоятельных блоков (экономического, культурно-­образовательного, социального).

Ястребов В. Б.,
Заслуженный юрист Российской Федерации
доктор юридических наук, профессор
Март 2021 г.

Глава 1.
СИСТЕМНАЯ ОСНОВА ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХПРОЕКТОВ: ВЗАИМОСВЯЗЬ И ВЗАИМОВЛИЯНИЕ ПРАВА, ЭКОНОМИКИ И СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЫ

«Забота о человеческой жизни и счастье,
а не об их разрушении — это первая и единственно
законная задача хорошего правительства»
Томас Джефферсон

§ 1.Системный подход к правовому обеспечению национальных проектов

История и современность, накопленный опыт возрождения в значительной мере разрушенных в девяностые годы прошлого века экономики и социальной сферы страны, назревшие проблемы выхода Российской Федерации на уровень ведущих государств мира указывают на судьбоносное значение для страны национальных проектов (программ) (далее — национальных проектов, нацпроектов), утвержденных указом Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»2, реализация которых призвана обеспечить в течение сравнительно короткого периода времени вхождение страны в число пяти крупнейших экономик мира и обеспечить темпы экономического роста выше мировых при сохранении макроэкономической стабильности. Имеющие прямое отношение к различным сферам жизни общества и государства предусмотренные ими меры обусловливают принципиальную роль правового обеспечения процессов реализации национальных программ как объединяющего их фактора со всеми вытекающими из этого соответствующими последствиями.

Закономерный характер обращения в условиях современности к реализации нацпроектов подготовлен всем ходом наметившегося уже в начале столетия курса на проведение коренных преобразований в России. Достижение нового уровня экономического развития стабильно выступает основным направлением государственной политики. Определенный задел в сфере укрепления экономической и социальной основ государства обеспечили, правда, не получившие полноценного воплощения в действительности приоритетные национальные проекты: «Развитие агропромышленного комплекса», «Образование», «Здоровье», «Доступное и комфортное жилье — гражданам России» (2004 г.). Распоряжением Правительства Российской Федерации от 17.11.2008 № 1662-р была утверждена Концепция долгосрочного социально-­экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.04.2014 № 316 была утверждена государственная программа Российской Федерации «Экономическое развитие и инновационная экономика»3 со сроком реализации до 31 декабря 2024 года, ставящая, в частности, такие задачи, как: создание условий для развития конкуренции и привлечения инвестиций; формирование экономики знаний и высоких технологий; повышение предпринимательской активности и другие. В рамках программы выделялись одна федеральная целевая программа и тринадцать подпрограмм, в том числе: «Инвестиционный климат», «Развитие малого и среднего предпринимательства», «Стимулирование инноваций», Совершенствование системы государственного управления». Задачи, поставленные государственной программой Российской Федерации «Экономическое развитие и инновационная экономика», конечно же, уточняются и корректируются в зависимости от уже достигнутого уровня социально-­экономического развития страны и от различных внутренних и внешних факторов, способных повлиять и влияющих на такое развитие, но при соблюдении преемственности таких задач и при сохранении их кардинального характера в реализуемых в настоящее время в настоящее время национальных проектах. Явно упущенные в былое время в силу ряда причин возможности укрепления экономической базы страны и обеспечиваемых ею резервов упрочения надстроечных явлений, требуют предельно полной мобилизации всех конструктивных сил общества к выполнению предусмотренных национальными проектами заданий, прогноза и своевременного принятия мер по предотвращению воздействия на экономику страны негативных факторов как ныне, так и в обозримой перспективе.

Системный характер национальных проектов (программ), утвержденных Указом Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 (в ред. Указа Президента Российской Федерации от 21.07.2020 № 474), подчеркивает необходимость соответствующего их системного правового обеспечения, включающего комплекс мер по формированию и поддержанию в актуальном состоянии совокупности правовых норм, регламентирующих вопросы реализации национальных проектов, их точного и неуклонного исполнения, справедливое, полностью соответствующее интересам личности, общества и государства разрешение правовых конфликтов.

Система, как известно, своим понятием (от греч. systema — «целое») означает объединение некоторого разнообразия в единое и четко расчлененное целое, элементы которого по отношению к целому и другим частям занимают соответствующие им места4. Большинство специалистов, полностью солидаризируясь с таким пониманием системы и признавая порожденный им прочно вошедший в правовую действительность системный подход к исследованию правовых явлений, процессов и ситуаций, не всегда уделяют должное внимание полноте выявления элементов и закономерных связей изучаемых явлений и процессов, механизмов их формирования. Между тем, от соблюдения данного условия во многом зависит получение необходимого объема характеризующих их обстоятельств, эффективность определения практического назначения связанных с ними исследовательских материалов. Несомненное значение системная характеристика правового обеспечения национальных проектов в ее конкретизированном виде имеет для достижения связанных с ними национальных целей научно-­технологического и социально-­экономического развития Российской Федерации. Предваряя предметное рассмотрения теоретических и прикладных аспектов правового обеспечения национальных проектов, о которых пойдет речь в дальнейшем, представляется необходимым остановиться на рассмотрении некоторых положений общего характера, без которых, как известно, не может обойтись решение ни одного из конкретных вопросов.

В настоящее время сложилось несколько подходов к пониманию системы. Общим для них является закрепление за понятием системы роли конструктивного выполнения своего назначения (функции) только тогда, когда его употребление приводит не просто к определенному обозначению объекта, а к нетривиальной формулировке проблемы, к построению предмета исследования5.

В условиях отсутствия универсального понятия «система», и даже признания невозможности его создания6, тем не менее к числу разделяемых большинством исследователей и пригодным в научных изысках может быть отнесено понятие, которое определяет систему как объект, на котором установлено отношение с заранее фиксированными свой­ствами, или объект, на котором реализуются свой­ства с заранее фиксированными отношениями. Для данного подхода характерны, в частности, во-первых, констатация в качестве непреложного фактора целостности системы как единства ее элементов, во-вторых, указание на важнейшее условие наличия системы — стабильность связей ее составных частей (элементов), и, наконец, в-третьих7, отчетливое обозначение имплицитно сущности системного подхода — направление исследования от целого к элементам.

Кроме того, в научном обиходе постоянно присутствует указание на совокупность объектов, которые принято называть сложными системами, к отличительным особенностям которых относятся многочисленные, разные по типу связи между отдельно существующими элементами системы и обусловленная ими целостность и устойчивость структуры, выступающие отличительными признаками любой системы8, причем системе свой­ственно наличие функции (назначения), которой нет у составляющих ее частей. Специалистами также подчеркивается, что связи (взаимодействие) между элементами сложной системы характеризуются определенным порядком, внутренними свой­ствами, направленностью на выполнение функций системы9. Правовое обеспечение национальных проектов, как и сами нацпроекты, относится, бесспорно, к категории сложных систем.

Системный подход к созданию правового обеспечения национальных проектов допускает ряд модификаций своего выражения. Прежде всего он ориентирует правотворческую деятельность на разработку совокупности необходимых правовых нормативных актов исходя из органического сочетания законов и подзаконных актов как двух основных элементов системы правового обеспечения нацпроектов, имея в виду при этом также наличие прочных и устойчивых связей между ними. Другим вариантом характеристики системного характера правовой базы нацпроектов выступает, по сути, императивная их привязка к системе права, которая, как известно, структурно включает в себя правовые нормы, институты, подотрасли и отрасли права. Здесь основное место принадлежит Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным и федеральным законам, законам субъектов Российской Федерации, указам Президента Российской Федерации и постановлениям Правительства Российской Федерации, а также другим подзаконным актам. Системный подход к характеристике правового обеспечения нацпроектов, непосредственно влияющий на полноту и всесторонность отражения содержательного аспекта охватываемой ими созидательной экономической и социальной деятельности, предопределяет необходимость обязательного учета системной природы всех двенадцати видов нацпроектов по всем тринадцати направлениям стратегического развития страны, наглядно отражающих единство, взаимосвязь и взаимообусловленность права, экономики и социальной сферы как стержневых факторов современного поступательного развития российского государства. Следует отметить, что конституционная реформа существенно усилила конституционные положения, имеющие отношение к решению теоретических и практических задач реализации нацпроектов. В свете внесенных в Конституцию Российской Федерации поправок одобренным 1 июля 2020 г. результате всероссийского голосования Федеральным конституционным законом от 21 марта 2020 г. получили дополнительный импульс развитие ведущих правовых отраслей права: конституционного, гражданского, административного, уголовного права, финансового, налогового, трудового права и др. Подробнее ряд из возможных обозначенных вариантов применения системного подхода в теории и практики правового обеспечения нацпроектов будут освещены в последующем изложении.

§ 2. Понятие социального регулирования и его элементы

Правовое обеспечение нацпроектов как вид нормативной деятельности тесно связано со сферой социального регулирования. Полагаем, что в рамках настоящего исследования нет настоятельной необходимости подробного анализа значения и содержания понятия «регулирование», имея в виду его общий характер, чем в основном обусловлена наблюдающаяся во многих работах чрезмерная нагрузка при применении его для описания самых разнообразных ситуаций. Вместе с тем, применительно к проблеме правового обеспечения нацпроектов, следует, как представляется, учитывать его самостоятельность, не допускать его безосновательное отождествление со смежными понятиями, в частности, с понятием «управление». По мнению известного правоведа С. С. Алексеева, смысл и роль регулирования социальной жизни заключается в определении поведения людей и их коллективов, направлений функционирования и развития общественных отношений, вводить действия их участников в определенные рамки, целеустремленно их упорядочивать10. В содержательном плане под социальным регулированием в правовой доктрине предлагается понимать:

— комплекс воздействий для установления и совершенствования нормального порядка взаимодействия элементов внутри такой системы, а также системы со средой объединенных общей целью, методами, более или менее рационализированной программой достижения порядка в ­какой-либо точке или секторе реальности11;

— функцию общества, сущность которой состоит в упорядочении социальных процессов особыми, выработанными в сознании субъектов регулирования программами, способными активно влиять на все сферы общества12;

— осуществляемое самим обществом комплексное воздействие на общественные отношения в целях их оптимальной организации13;

— совокупность нормативно закрепленных мер экономического, правового и организационного воздействия14.

В теории права достигнут достаточно высокий уровень выделения закономерностей, лежащих в основе существования и развития социального регулирования, в частности декларируется, что:

— каждое исторически конкретное общество объективно требует строго определенной меры социального регулирования, иначе неизбежны отрицательные последствия для социальной системы, в том числе ее избыточная регламентация;

— в процессе развития регулирования в обществе последовательно повышается удельный вес социального (высокосоциального) компонента, в связи с чем возрастает нормативность регулирования, в качестве системных признаков которой в социальной сфере называются: необходимость, типичность (повторяемость), всеобщность и зависимость взаимосвязанных элементов;

— процесс формирования регулятивных средств и механизмов характеризует тенденция появления их относительно обособленных видов;

— по мере развития социальной жизни происходит изменение качества регулирования, усложнение, утончение и совершенствование регулятивных средств и механизмов, их нарастающая интеграция и дифференциация15.

В контексте исследуемой проблемы принципиальное значение принимает вопрос о роли государства в обеспечении поступательного экономического развития путем модернизации экономики, в том числе обновления экономической модели, преодоления ее структурных изъянов, формирования новых источников роста.

Оговаривая существование различных экономических моделей, конечно, следует рассмотреть модель рыночной экономики. Рыночной экономике, бесспорно, принадлежат присущие ей собственные признаки. В частности, рыночную экономику характеризуют:

— осуществление большей части экономической деятельности частными лицами и корпоративными организациями, которые подчиняются диктату спроса и предложения16;

— ограниченное пределами разумного участие государства в регулировании производства, потребления и распределения товаров и услуг;

— доминирующая роль решений самих потребителей, поставщиков ресурсов и частных фирм, которые определяют структуру распределения ресурсов17 и произведенного продукта;

— основанное на товарно-­денежных отношениях господство частной собственности и свободной конкуренции производителей и потребителей18.

В свою очередь, соблюдение баланса интересов личности, общества и государства диктует необходимость учета рыночной экономикой социальных потребностей населения и системы государственного управления, что, по сути, исключает существование рыночной экономики в «чистом виде» и предполагает правомерность ее оформления в качестве влиятельной составной части экономики в виде социальной рыночной экономики, о которой известный немецкий экономист А. Мюллер-­Армак (1901–1978), предложивший понятие социальной экономики, изначально говорил в рамках созданного им учения как о «социальном рыночном хозяйстве». Ученый определял социальное рыночное хозяйство как социально-­экономический порядок, при котором целенаправленно организованная экономика свободного рынка, сохраняемая посредством регулирующей системы конкуренции, дает более надежную гарантию социального прогресса — особенно потому, что социальный прогресс на базе свободной системы может быть организован более эффективно посредством сознательной выработки мер, соответствующих принципам свободного рынка, и перераспределения доходов через государственный бюджет, когда развитие конкуренции формирует экономическую базу для социальных мер19. Он также отмечал, что, опираясь на рыночную экономику можно создать многообразную и полноценную систему социальной защиты20, и называл концепцию социального рыночного хозяйства миротворческой формулой21, отстаивание социальных интересов и признание их проблем приоритетными для государственной политики.

Методологическую значимость феномена «социальная экономика», выделение которой в качестве самостоятельного направления экономической науки подтверждает обстоятельное освещение ее исходных теоретических положений в трудах классиков экономической теории Л. Вальраса, Дж. М. Кейнса, К. Викселля, К. Г. Касселя и др. Данные положения, рассматриваемые с учетом российской специфики, представляются заслуживающими внимания в качестве обязательного условия формирования достойного уровня правового обеспечения национальных проектов. Постольку, поскольку необходимость развития социально-­экономической науки обосновывалась учеными ненадлежащим, в их представлении, выполнением государством своей экономической функции, вытекающих из нее обязательств перед обществом, влекущих ущемление прав граждан, тотальное отсутствие справедливости иные негативные явления22, а социальная экономика не без оснований виделась чуть ли не единственным способом выхода из порождаемых ими тупиковых ситуаций.

Для социальной экономики характерны, в частности, такие свой­ства, как:

— отстаивание социальных интересов и признание их проблем приоритетными для государственной политики;

— критическое отношение к классовому разделению общества;

— связь социальных проблем с экономическими аспектами их решения и др.23

Нельзя не отметить, что влияние экономики на социум может носить и негативный характер. В данном случае следует обратиться к такому явлению как экономическая стратификация, изучение которой началось в середине XIX в. (труды К. Маркса и Д. С. Милля) и получило серьезное развитие в начале XX в. в работах, в частности, В. Парето и П. Сорокина.

В процессе упорядочения социальной сферы традиционно выделяется обозначенное выше нормативное регулирование, классифицирующим в данном случае признаком которого выступает именно регулирование с помощью норм (от лат. «norma» — правило, образец, определяющихся как: предписание, образец поведения или действия, мера заключения о ­чем-либо и мера оценки24). В отношении нормативного регулирования достаточно распространенным является мнение о том, что понятие «нормативное регулирование» общественных отношений является теоретически дискуссионным, недостаточным и весьма неопределенным, и даже контрпродуктивным в первую очередь в связи с тем, что нормы вырабатываются как правовыми, так и другими социальными регуляторами25. И такое заключение справедливо, когда речь идет о соотношении понятий «нормативное регулирование» и «правовое регулирование». К числу определяющих сущность нормативного регулирования характерных черт норм относятся, в частности: соединение широкого мировоззренческого смысла с социальным содержанием; взаимодействие с категориями свободы и справедливости, а также преломление их требований применительно к своей деятельностной специфике, своему собственному предназначению и содержанию26. Выделяются нормы права, морали, обычая, религии27. В настоящее время продолжается дискуссия относительно природы корпоративных норм, ряд исследователей выступают за выход данного понятия за пределы понятия правовых норм28. Необходимо отметить, что социальные регуляторы являются не только формой и результатом развития общественных отношений, но и в то же время средством дальнейшего упорядочивающего воздействия на социальную систему29, и именно в этом и реализуется их роль регулятора. Центральное место среди них, бесспорно занимает право.

§ 3. Право и мораль как нормативные социальные регуляторы

Современное понимание права как социального регулятора, по мнению отечественных исследователей, основано на определении, сформулированном Д. А. Керимовым, известным советским и российским правоведом, который полагал, что право — это исторически сложившаяся волевая система принципов, норм и действий, обусловленных общественными отношениями и регулирующих эти отношения в целях установления общественного правопорядка, обеспечиваемого различными средствами, в том числе и государственным принуждением30.

В свою очередь, говоря о праве как о социальном регуляторе, С. С. Алексеев, отмечал, что оно является социальной подсистемой, обеспечивающей такую непрерывную динамику функционирования общества, при которой в соответствии с потребностью в реализации начал нормативности достигается постоянное и стабильное воспроизводство и, следовательно, сохранение и утверждение (своего рода «увековечивание») выраженных в праве социальных ценностей, условий и механизмов функционирования общества31.

Исходя из предлагаемого понимания права ученый С. С. Алексеев вывел следующие функции права как элемента системы социального регулирования:

— воспроизводство существующей социальной системы;

— утверждение в жизнедеятельности социума нормативных начал;

— правовое регулирующее воздействие на социальные отношения.

Представляется, что данным функциям коррелирует утверждение о том, что право является не только средством разрешения социальных конфликтов, оно способствует возникновению новых общественных структур, посредством ограничений расширяя возможности их регенерации32.

Конечно, следует согласиться и с утверждением, что правовая реальность нацелена на статическое сохранение существующего комплекса социальных отношений и в условиях современной информационной эпохи, когда произошли кардинальные изменения и в понимании государства, и в действующих экономических моделях.

Право, будучи обусловленным реальным состоянием и закономерностями общественного развития, выражает объективную потребность общества в упорядочении действий и взаимоотношений его членов, в подчинении их определенным нормам, чем обеспечивается сознательное и целенаправленное воздействие социальной общности на жизнедеятельность индивидов, что во многом обусловлено господствующим типом правопонимания33.

В настоящее время проблема значимости права как социального регулятора значительно актуализировалась, так как именно право, выполняющее свою регулятивную функцию, способно воздействовать на состояние инвестиционного климата в стране, на динамику экономического роста государства.

Возвращаясь к вопросу социального регулирования, необходимо отметить, что исследователи единодушны в том, что основополагающими нормативными социальными регуляторами общественных отношений, изучение которых дает понимание реальных процессов воздействия нормативной системы на общественные отношения, совместно с правом выступает мораль, находясь с ним во взаимосвязи и взаимной зависимости. Современные ученые отмечают, что право и мораль — взаимодополняющие друг друга понятия, от эффективного взаимовлияния этих регуляторов в значительной мере зависит состояние законности и правопорядка в стране, уровень юридической культуры и правосознания общества в целом и его членов34. Системный подход к организации правового обеспечения национальных проектов, на наш взгляд, не может считаться реализованным в полном объеме при недооценке иных, наряду с нормами права, источников нормативного социального регулирования. Никак нельзя в этой связи не вспомнить и слова Г. Гегеля о том, что мораль прежде всего требует, чтобы было соблюдено право и лишь после того, как оно исчерпано, вступают в действие нравственные определения35.

Как бы то ни было, но правовое обеспечение национальных проектов в определенной мере может учитывать и влияние ненормативного регулирования явлений и процессов, сопровождающих их реализацию.

Ученые различных областей науки, уделяющие внимание анализу ненормативных регуляторов социальной сферы, предлагают различные их классификации, в частности, выделяя:

— явления природы; механизм экономического регулирования; социально-­идеологические формы воздействия; индивидуальные условия жизни каждого индивида36;

— индивидуальные факторы (регулирование осуществляется при помощи разовых, персональных регулирующих акций, решений ­какого-либо вопроса, относящихся к определенному случаю, определенным лицам)37;

— ценностный, директивный, информационный регуляторы и социальный институт предсказаний38;

— принципы служебного поведения, этические правила и др.

Признавая определенную полезную информационную ценность представленных классификаций, вместе с тем представляется уместным отметить отсутствие единых доктринально выработанных классифицирующих признаков и непосредственно классификаций ненормативных регуляторов социальных процессов. Возможно, это связано с тем, что ненормативные общественные регуляторы характеризуются нестандартностью их регламентирующего воздействия, вызванного разноплановостью ненормативных проявлений в обществе, что, в свою очередь, влечет за собой невозможность введения таких регуляторов в ­какие-либо рамки39, в том числе и в рамки классификации.Само ненормативное регулирование также не имеет признанной дефиниции. Можно встретить определение его как упорядочивающего воздействия на общественные отношения, совокупности разноплановых социальных и естественных факторов индивидуально-­ситуативного характера40, однако чаще всего данное понятие раскрывается через перечень входящих в эту группу регуляторов.

В целом следует согласиться, что хотя ненормативные средства воздействия лишь побуждают, направляют деятельность индивида, в системе общественных отношений он следует определенным требованиям социальной системы, но при сохраняющейся возможности выбора той или иной модели поведения, логично считать, что ненормативное регулирование отнюдь не отрицает нормативного регулирования, а органично дополняет его, в известной мере усиливает его. Бесспорно нормативное регулирование сохраняет за собой положение ведущего направления. Норма, будучи осознана индивидами, выступает регулятором общественных отношений не только в том случае, когда она является побуждением для поведения, соответствующего такой норме, но и в иных ситуациях обусловливая поведение, не противоречащей ей. Разумеется, и в этом случае норма должна выступать и основанием направленности на должное и желательное поведение с точки зрения общественных инте-
ресов.

Исследователи выделяют следующие системные признаки нормативности в социальной сфере: необходимость, типичность (повторяемость), всеобщность и зависимость взаимосвязанных элементов.

Необходимость, по мнению приверженцев данной теории, заключается в том, что нормативность — объективное требование социальной жизни, то, без чего общество существовать не может в связи с отсутствием упорядоченности во взаимодействии его членов.

Типичность (повторяемость) тех или иных социальных взаимодействий позволяет выделить из всего многообразия те модели поведения, которые требуют, в том числе и в силу своей повторяемости нормативного регулирования.

Всеобщность дает представление об объеме, широте, распространенности тех или иных социальных взаимосвязей: нормативного регулирования требуют отношения, в которые вовлечено большее количество участников.

Наконец, взаимозависимость и взаимосвязанность элементов системы в качестве признака нормативности в социальной сфере трактуется исследователями как подчинение компонентов единой системы единым задачам и принципам41. Представляется, что с выделением последнего в качестве системного признака нормативности именно в социальной сфере можно не согласиться.

Как совершенно справедливо отмечается, исследователи советского периода внесли значительный вклад в изучение общих черт морали и права с точки зрения их нормативно-­регулятивных функций42, что позволяет выделить их общие черты, обеспечивающие их конвергенцию. К таким чертам, в частности, традиционно относят:

— общие происхождение, генезис и эволюционные этапы развития;

— универсальную значимость, при том, что мораль представляет собой всепроникающий нормативно-­ценностный феномен, а право имеет ограниченный круг действия;

— структурную совместимость: «триединая» структура права (правовые нормы, правовые отношения, правовая культура) и похожая структура морали (моральные нормы, моральные отношения, моральная деятельность) и др.43

Одним из последствий конвергенции права и морали как социальных регуляторов, естественно, можно считать повышение правосознания членов социума, на которое указывают:

— выступление в качестве духовно-­умственного правового уклада, характеризующегося культурологической специфичностью;

— выступление в качестве этноправового инварианта правовой культуры, являющимся «хранителем» юридической традиции общества;

— выражение специфики юридического духа общества, который закладывает способность к постоянству, степень устойчивости правопорядка в различные этапы развития общества, в том числе и в кризисные44.

Таким образом, именно формирование в обществе правового менталитета, о котором еще будет сказано далее, является результатом взаимодействия и взаимовлияния права и морали как элементов системы социального регулирования.

Помимо права и морали в данную систему, формируя специфику регулятивного инструментария, включаются также такие элементы как: обычаи, традиции, религиозные и корпоративные нормы45; обычаи и корпоративные нормы46; обыкновения делового оборота (обычаи) и религиозные традиции47.

Нельзя не упомянуть и высказанную идею технического типа социального регулирования с присущими ему регуляторами — техническими правилами поведения общего характера (закрепленными техническими нормативными правовыми актами) и индивидуальными техническими регуляторами (выступающими основой разработки оригинальных технологий, производства неповторимых технических систем и создания уникальных материалов)48.

§ 4. Экономика в системе регуляторов социальных общественныхотношений

Рассматривая возможность отнесения экономики к числу социальных регуляторов следует сказать, что экономика страны является основой развития любого государства, гарантией его независимости, условием стабильности и эффективности жизнедеятельности общества и определяется как совокупность общественных отношений в сфере производства, обмена и распределения продукции49.

Конечно, экономика обеспечивает материальную жизнеспособность общества, создает условия развития как отдельного индивида, так и социума в целом, и именно уровень развития экономики в значительной степени определяет уровень и качество жизни членов общества50.

Рассматривая иную сторону влияния экономики на социальную сферу, необходимо обратиться к понятию экономической стратификации.

Экономическая стратификация определяется как ранживание или дифференциация основных слоев населения по доходам, отражая экономическое неравенство в обществе51. Согласно теории П. Сорокина экономическая стратификация содержит два типа флуктуаций (от лат. fluctuation — «колебание») — первый тип относится к экономическому подъему либо падению определенной социальной группы, второй — к росту или сокращению стратификации внутри социальной группы52.

В трудах современных ученых — социологов53 отражается точка зрения, высказанная в конце XX века, согласно которой на первое место в процессе стратификации выдвигается экономико-­политический фактор — место общественных групп в управлении экономикой, приватизации, распоряжении материальными и финансовыми ресурсами. При этом экономический потенциал общественных групп включает в себя три компонента: владение капиталом, производящим доход; причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; уровень личных доходов и потребления54.

Таким образом, не вызывает сомнений, что экономика представляет собой мощный ненормативный социальный регулятор, влияние которого на социум может носить как положительный, так и отрицательный характер.

Однако соотношение экономики и социальной сферы носит характер взаимовлияния. Бесспорно, воздействие социальной сферы на экономику безгранично, что можно наблюдать в динамике экономического роста, в модернизации структуры экономии, в объемах и структуре спроса и предложения и т. д.

Задачи, которые ставит перед собой социальная политика государства: недопущение бедности, сохранение жизненного уровня населения; недопущение роста безработицы; подготовка качественных трудовых ресурсов; поддержание реального уровня доходов населения; борьба с инфляцией; развитие отраслей социальной направленности. Очевидно, что политика доходов представляет собой значительную, но далеко не всю часть социальной политики государства55.

В благоприятных социальных условиях эффективность расходования ресурсов становится выше по причине повышенной трудовой мотивации, улучшения качества рабочей силы, что, в свою очередь, влечет за собой повышение производительности труда, то есть, если экономический рост не сопряжен с ростом благосостояния населения, то снижается его мотивация к эффективной экономической деятельности56.

Установив роль права и экономики в качестве социальных регуляторов, необходимо рассмотреть вопрос их непосредственной взаимосвязи и взаимовлияния.

Сразу необходимо подчеркнуть, что нельзя согласиться с позицией о том, что юриспруденции нет необходимости ориентироваться на экономические реалии, а «экономизация права» приведет к тому, что гражданское право утратит нравственную основу57. Последователи данного подхода напоминают открывающие содержание Юстиниановых Дигестов слова Ульпиана о том, что «право получило свое название от (слова) «справедливость», ибо согласно превосходному определению Цельса право есть искусство доброго и справедливого, но отнюдь не искусство снижения экономических издержек, а нравственную категорию невозможно объяснить с экономических позиций58.

Комплексно-­правовое регулирование имущественных отношений в сфере экономики начиная со второй половины XX в. стало ведущим направлением в национальном законодательстве всех промышленно развитых стран мира на основе и в рамках исторически существующих в них систем права, регулирующих экономико-­имущественные отношения59.

Экономическая сфера государства была и остается наиболее
изучаемой сферой человеческой деятельности, поскольку только экономика способна удовлетворить самый широкий спектр потребностей человека. При этом, если экономические законы направлены на урегулирование рыночного спроса и предложения, равновесия в денежно-­кредитных отношениях, поддержание стабильности рыночных отношений в целом, то правовые законы должны способствовать эффективному осуществлению коммерческих, торговых, финансовых и других действий в экономической сфере государства. И конечно, от того, насколько законодатель эффективно и разумно сформулирует правила игры для игроков большого бизнеса или малого предпринимательства, будут зависеть не только экономические показатели в стране, но и успешность государства в мировом экономическом пространстве60.

Но, баланс должен соблюдаться. Еще Л. Кассо заметил: «когда юриспруденция сама берется за решение экономических и социальных задач, то она перестает быть юриспруденцией и выходит из своей роли, которая сводится к догматическому построению новых, жизнью выдвинутых начал»61.

Классик российской цивилистики, признанный авторитет в области теории права Г. Ф. Шершеневич относительно соотношения права и экономики писал: «… можно было бы бесконечно увеличивать доказательства влияния экономического фактора на правообразование. Можно было бы указать на то преобразование, какое наблюдается повсюду в гражданском праве под воздействием торгового права, испытывающего ближайшим образом давление экономических перемен. Можно было бы указать на то различие в складе гражданского права, какое наблюдается, например, между гражданским правом торгового Новгорода XIII–XV веков и гражданским правом земледельческой Москвы XV–XVII веков. Но все это доказывает только огромное влияние экономических условий на образование права. И все это не оправдывает заключения, будто экономический фактор составляет единственную силу, двигающую образование права»62.

Применительно к предпринимательскому праву известный ученый А. Г. Быков отмечал, что важной задачей права является формирование обобщающих экономико-­правовых категорий (экономических по содержанию, правовых — с точки зрения закрепления их правовыми нормами и придания им юридической силы)63, а современный правовед В. И. Лафитский успешно обосновывает тезис о том, что обеспечение экономического развития — есть функция права64.

Действительно, проникновение в право экономических категорий и, соответственно, процесс под названием «экономизация права» — явление естественное и неизбежное, которое необходимо принять.

Однако представляется, что взаимосвязь экономики и права сложнее, чем на первый взгляд кажется, и, конечно, не ограничивается пониманием соотношения «базис» и «надстройка»65, хотя нужно признать, что марксистская концепция взаимодействия базиса и надстройки была одной из самых первых попыток проанализировать общество с точки зрения сложно созданной системы.

§ 5. «Law and Economics» — новый этап в развитии юридической науки

Совершенно справедливым считается утверждение о том, что рыночные отношения существуют исключительно в правовом пространстве, и в данном случае можно отметить реализацию таких функций права как: обеспечение рыночного равенства субъектов предпринимательской и влияние на развитие рынка. Без управления этими отношениями, несмотря на высокую степень их саморегулирования, государством через законодательство, реализовать принцип равенства субъектов предпринимательской деятельности просто невозможно. Вне рамок правового поля рыночные отношения подвержены самодеформациям «злоупотребления на рынке»66.

Соответственно, в зависимости от вида правовой модели, ее безукоризненности, адекватности существующим реалиям, влияние права на экономику может быть как позитивно, так и негативно.

В настоящее время актуальным становится научное направление «Право и экономика» («Law and Economics»), что оценивается как новый этап в развитии рациональности в юридической науке. Данное направление обладает статусом самостоятельно, стремительно развивающейся научной школы, обладающей значительным потенциалом для решения различного рода задач67. Поскольку в задачи настоящего исследования не входит раскрытие методологии данного научного направления, необходимо только отметить, что оно не идентично «экономическому анализу права», где доминирует экономика, а представляет собой двусторонние отношения68. Зарубежные исследователи отмечают, что как минимум, право нуждается в экономической теории для понимания его поведенческих последствий, а экономическая теория нуждается в праве для понимания подоплеки рынков69.

К слову, еще в 1996 году в своем исследовании на тему «Основные экономические права (сравнительное исследование конституционно-­правовых институтов России и зарубежных государств)» видный ученый Г. А. Гаджиев обосновывал вывод о том, что действие норм Конституции Российской Федерации об основных экономических правах проявляется и в том, что они учреждают определенную экономическую систему, и в том, что они защищают экономическую свободу предпринимателей, а отраслевые принципы гражданского права, в частности, имеют конституционное значение70. И к этому выводу следует присоединиться, как и к утверждению ученого о том, что такие правовые ценности как верховенство права, надежность защиты права собственности, надежность защиты договорных обязательств могут выступать более влиятельными факторами с точки зрения развития экономики, чем экономические стимулы71.

Нельзя не обратить внимание на высказывание известного цивилиста Е. А. Суханова о том, что правовое, в том числе и частноправовое, регулирование должно основываться прежде всего на внеэкономических понятиях справедливости и нравственности и только потом учитывать экономические аспекты, ибо даже в имущественном споре его стороны ждут от судьи справедливого решения конфликта, а не сокращения издержек. Именно поэтому юридический подход никогда не сольется с экономическим подходом и не будет подчинен ему72.

Представители научного направления «Право и экономика», в свою очередь, выступают за недопустимость субъективизма при вынесении судебных решений, называя его в данном случае волюнтаризмом, и за агрегирование двух подходов — деонтологического подхода — этической идеи справедливости, воплощенной в юриспруденции, и утилитаристского подхода — экономической идеи эффективности, что позволит соблюсти при вынесении судебного решения баланс между двумя ценностями: справедливостью и эффективностью73.

Идеи, высказанные известным американским ученым-юристом Г. Калабрези, идеи направления «Право и экономика», по мнению судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиева, уже находят свое отражение в актах Конституционного Суда Российской Федерации74. В качестве примера приводится определение Конституционного Суда Российской Федерации от 05.02.2009 № 248-О-П «По жалобе гражданина Чижова Руслана Александровича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 статьи 352 Таможенного кодекса Российской Федерации»75. В рассматриваемом случае оспаривалась норма, согласно которой обращение взыскания на товары в счет уплаты таможенных пошлин, налогов производится независимо от того, в чьей собственности находятся такие товары. Правовая позиция, высказанная судебным органом конституционного контроля, заключается в следующем: оспариваемая норма в системе действующего правового регулирования не предполагает обращение взыскания на транспортное средство в счет уплаты таможенных платежей в случаях, когда известен собственник данного транспортного средства и надлежащим образом в порядке, установленном законодательством, не подтверждено, что это лицо, приобретшее в собственность незаконно ввезенное транспортное средство, в момент его приобретения знало или должно было знать о незаконности ввоза.

Еще одним примером может послужить постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 № 28-П «По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного Суда Алтайского края»76. В данном случае применительно к вопросу возможности взыскания «сверхкомпенсации» (компенсации, размер которой превышает размер причиненных правообладателю убытков) Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил следующее: признать оспариваемые положения ГК РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой в системной связи с другими положениями ГК РФ они не позволяют суду при определении размера компенсации, подлежащей выплате правообладателю в случае нарушения индивидуальным предпринимателем при осуществлении им предпринимательской деятельности одним действием прав на несколько объектов интеллектуальной собственности, определить с учетом фактических обстоятельств конкретного дела общий размер компенсации ниже минимального предела, установленного данными законоположениями, если размер подлежащей выплате компенсации, исчисленной по установленным данными законоположениями правилам с учетом возможности ее снижения, многократно превышает размер причиненных правообладателю убытков (притом что эти убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком) и если при этом обстоятельства конкретного дела свидетельствуют, в частности, о том, что правонарушение совершено индивидуальным предпринимателем впервые и что использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью его предпринимательской деятельности и не носило грубый характер.

Действительно, можно с большой долей вероятности предположить, что именно метод экономического моделирования позволил воплотить идеи справедливости в указанных актах Конституционного Суда Российской Федерации.

Представляется, что в настоящее время мы со всей убежденностью можем говорить о тесном взаимодействии и взаимовлиянии экономики и права как социальных регуляторов, отмечая безусловную перспективность и научную значимость дальнейшего развития научного направления «Право и экономика».

Таким образом, исследование показало, что право и экономика являются взаимосвязанными и взаимозависимыми элементами сложной системы социальных отношений, регуляторами этих отношений при невозможности выделения доминирующего, так как регулятор, имеющий абсолютную значимость в рамках одной цивилизации, может не иметь значения либо играть незначительную роль для другой, то же самое может касаться степени влияния и значимости регуляторов77. Это подтверждает необходимость системного подхода в исследовании регуляторов социальных отношений, о значимости которого говорил еще величайший немецкий философ конца XVIII — начала XIX веков Г. Гегель — всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность78.

§ 6. Значение формирования правового менталитета в обществедля цели реализации нацпроектов

Зависимость уровня правового регулирования от качества законо-творческой продукции предполагает не менее заметную зависимость конечного результата правоприменительной деятельности от глубины и точности восприятия целей и смысла закона, единства повсеместного исполнения законов. Наряду с надлежащим уровнем профессиональной подготовки, большое значение имеет правосознание
субъектов правоприменительной деятельности — фактора, необходимость учета которого признается всеми, но не всегда находящего понимание в реальной правовой действительности. Формирование правового сознания как один из существенных моментов общего процесса социализации индивида, связанного с усвоением им социокультурных ценностей79 определяется как:

— духовная целостность правовых и отчасти социальных идей, представлений, взглядов, убеждений, чувств, эмоций, настроений и т. д., идейно и психологически определяющая и осознающая правовые феномены80;

— специфическая форма общественного сознания, совокупность взглядов, идей, представлений и чувств людей (коллективов, классов общества) относительно права, действующего и желательного;

— связующий элемент между правовой идеологией государства и правомерным поведением индивида, формируя который государство и общество должны быть заинтересованы в правильном выборе варианта действий самого субъекта правосознания81.

Данные дефиниции правового сознания подвергаются некоторой критике, но не с точки зрения предложения кардинально нового определения, а в качестве утверждения целесообразности включения в правовое исследование нового пласта правовой духовности, не сводя правосознание исключительно к процессам психофизического отражения продуктов правопорядка82. Высказывается обоснованная точка зрения о том, что правосознание — нечто большее, чем психически либо социально ориентированное отражение «реальных юридических институтов», сведение его к такому пониманию означает подмену этого явления социально-­экономическими и формально-­юридическими причинами, в связи с чем феномен правосознания нуждается в современной реконструкции — освобождении его от сугубо причи

...