Факторы формирования государственно-правовой реальности

Монография

Под редакцией 
доктора юридических наук, профессора 
А. В. Петрова

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 342

ББК 67.400

Ф18

Рецензенты:
Нижник Н. С., доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД РФ;
Рожнов С. Н., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права РГУ нефти и газа (НИУ) имени И. М. Губкина.

Под редакцией доктора юридических наук, профессора А. В. Петрова.

Содержащиеся в монографии оценки, положения и выводы дополняют и развивают теорию государства и права в части, касающейся исследования факторов формирования государственно-правовой реальности. Современная динамика развития и усложнение социетальной действительности актуализируют прогностическую функцию юридической науки, непосредственно связанную с процессами политико-правовой оптимизации. Акцентируется внимание на объекте юриспруденции, представляемом не столько в виде формально проявленной фактической данности – результирующего следствия, сколько в виде периодически скрытых системообразующих процессов – основополагающих причин – факторов становления и развития общества, государства и права. Целью работы является установление и описание спектра факторов формирования государственно-правовой реальности, анализируемых в методологической, теоретической и практической плоскостях.

Адресована научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам юридических специальностей, а также всем интересующимся вопросами юридической науки.

УДК 342

ББК 67.400

© Коллектив авторов, 2021

© ООО «Проспект», 2021

АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ

1. Ахвердян Арутюн Гайкович (Россия, Рязань), адъюнкт кафедры теории государства и права, международного и европейского права Академии права и управления ФСИН России.

2. Бабенко Андрей Николаевич (Россия, Красноярск), доктор юридических наук, профессор, Третий арбитражный апелляционный суд, и.о. председателя судебного состава.

3. Баукен Александр Амангельдинович (Россия, Челябинск), кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права, трудового права Южно-­Уральского государственного университета.

4. Безроднова Ксения Валерьевна (Россия, Сосновоборск), кандидат юридических наук, юрист, администрация Сосновоборского городского округа.

5. Галиев Фарит Хатипович (Россия, Уфа), доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры теории государства и права Башкирского государственного университета.

6. Епифанов Александр Егорович (Россия, Москва), доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры международного права и прав человека Московского городского педагогического университета.

7. Жичкина Светлана Евгеньевна (Россия, Челябинск), кандидат юридических наук, доцент Уральского филиала Российского государственного университета правосудия в г. Челябинск.

8. Зырянов Алексей Викторович (Россия, Челябинск), кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права, трудового права Южно-­Уральского государственного университета.

9. Куковский Антон Александрович (Россия, Челябинск), кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права, трудового права Южно-­Уральского государственного университета.

10. Маркова Анна-­Мария (Россия, Москва), студентка международно-­правового факультета Московского государственного института международных отношений (Университет) МИД России.

11. Маркова-­Мурашова Светлана Александровна (Россия, Краснодар), доктор юридических наук, профессор, адвокат.

12. Петров Александр Васильевич (Россия, Санкт-­Петербург), доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории государства и права, трудового права Южно-­Уральского государственного университета.

13. Раянов Фанис Мансурович (Россия, Уфа), доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Башкирского государственного университета.

14. Рыльская Надежда Сергеевна (Россия, Челябинск), преподаватель кафедры государственно-­правовых дисциплин Челябинского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

15. Соловьев Сергей Геннадьевич (Россия, Челябинск), доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного и административного права Южно-­Уральского государственного университета.

16. Юнусов Алексей Маликович (Россия, Москва), кандидат юридических наук, адвокат.

17. Юнусов Эмзари Абдулжабарович (Россия, Москва), кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела изучения проблем управления и реформирования уголовно-­исполнительной системы НИИ ФСИН России.

ВВЕДЕНИЕ

Интенсивная динамика развития и усложнение современной социентальной действительности в условиях глобально-­цивилизационного информационного пространства порождает особое качество рефликсивного восприятия государственно-­правовой сферы общественных отношений. Государство и право, в данном дискурсе, представляются сложными и открытыми системами, формируемыми и функционально структурируемыми посредством как внешних, так и внутренних самоорганизационных факторов.

В данных условиях актуализируется прогностическая функция юридической науки, непосредственно связанная с процессами политико-­правовой оптимизации. В этой связи является принципиально важным акцентирование внимания на предметной области исследования, касающейся не столько формально проявленной фактической данности — результирующего следствия, сколько, подчас, скрытых системообразующих процессов — основополагающих причин — факторов становления и развития государственно-­правовой реальности.

Как будет показано в настоящем изыскании, интересующие детерминанты имеют многоаспектную и многоуровневую выраженность: от ментальных свой­ств человеческой сущности до электрификации отдельных территорий, а вместе с тем имеют не менее широкий арсенал, способствующий реализации заявленного факторного анализа: от мировоззренческих концепций до специального программного обеспечения.

Первая глава «Методологическая сфера факторного анализа го-сударственно-­правовой реальности» посвящена проблеме аксиологической составляющей государственно-­правовой реальности; соционормативности правомерного поведения и правовой культуры; факторного моделирование государственно-­политической системы; естественно-­правовых факторов формирования современной государственности.

Вторая глава «Теоретическая сфера факторного анализа госу-дарственно-­правовой реальности» посвящена проблеме понятия чести и достоинства; формирования и закрепление прав и свобод человека и гражданина; национального права как объекту обеспечения безопасности; конфедерации как государственно-­правовому явлению прошлого и настоящего; рыночных отношений как фактору государственно-­правовой реальности; современных реалий социального государства.

Третья глава «Практическая сфера факторного анализа государст-венно-­правовой реальности» посвящена проблеме правовой политики в области технического регулирования; процессуально-­правовой политики как формы правовой политики современной России; формирования, развития и управления городскими территориями; информационных факторов трансформации нормативной регламентации местного самоуправления; эволюции института мировых судей в Российской Федерации; энергетического фактора формирования государственно-­правовой реальности.

Таким образом, в представляемой работе предпринята попытка описания определенного спектра детерминирующих условий формирования государственно-­правовой реальности, анализируемых в методологической, теоретической и практической плоскостях. Вместе с тем, научное целеполагание исследуемого объекта связано с утверждением ориентира юридической рациональности, который обращает внимание на необходимость поиска и решения, присущих государству и праву проблем, в сфере соответствующих, подлежащих воздействию, причин, а не уже состоявшихся последствий.

Глава I.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ СФЕРА ФАКТОРНОГО АНАЛИЗА ГОСУДАРСТВЕННО-­ПРАВОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ

§ 1. Аксиологическая составляющая государственно-­правовой реальности

Любая последовательная концепция аксиологии, включая и правовую аксиологию, предполагает различение ценности и оцениваемого факта (явления, объекта, отношения и т.д.) и определение — с позиций и в контексте соответствующей иерархии и системы ценностей — его ценностного значения и смысла1. Ценность при этом относится к сфере целей, смыслов, значений, долженствования в ее различении со сферой эмпирически сущего, фактического. Такое различение должного и сущего присуще и объективно-­идеалистическому учению (от Платона до Гегеля и их последователей), где бытие есть благо (ценность), но под бытием предполагается не эмпирическая реальность, а истинное бытие, т.е. идея, смысл бытия, бытие в модусе долженствования и ценностной значимости. Момент долженствования здесь выступает как аспект идеального бытия. Такое бытие имеет идеальные черты.

Наряду с институциональными и нормативными элементами, государственно-­правовая реальность (далее — реальность) содержит ценности и их объединения. Несмотря на несколько субъективный характер, именно ценности характеризуют государственно-­правовую реальность как явление живое, динамичное и действительное.

Место и значение ценностей в государственно-­правовой реальности ученые определяют по-разному, в зависимости от своих мировоззренческих основ. Идеалисты полагают, что ценности определяют реальность, материалисты считают, что в зависимости от экономических условий существования формируются определенные ценностные иерархии, наконец, сторонники постмодерна полагают, что ценности и реальность дополняют друг друга и сосуществуют.

Остановимся на структуре государственно-­правовой реальности социума. Очевидно, что она имеет не только нормативную и институциональную составляющие. Наряду с правовой системой и государственными институтами, правовая жизнь определяется поведенческими установками и ценностями, как граждан государства, так и людей, профессионально обеспечивающих функционирование права и государства. Важную роль здесь играют ценности не только законодателей, но и представителей исполнительной и судебной власти. Можно предположить, что ценностные иерархии, сложившиеся, в частности, у представителей судейского корпуса в максимальной степени влияют на характеристики государственно-­правовой реальности, так как, во-первых, чаще всего «решающая встреча» граждан с законом происходит именно в суде, а во-вторых, потому, что в судах разрешаются многие-­многие вопросы уголовного, административного и гражданского права. Суд становится окончательной инстанцией для наиболее сложных и значимых вопросов правового регулирования, и, представляя собой орган государственной власти, во многом определяет государственно-­правовую реальность.

Состояние ценностных иерархий граждан лишь на начальном этапе формируется посредством воспитательного воздействия семьи и образовательных институтов. Уже в подростковом возрасте и далее место государственно-­правовых ценностей в иерархии устанавливается под воздействием контактов с представителями власти и решения актуальных вопросов личности, связанных, так или иначе, с правом.

Государственно-­правовую реальность можно воспринимать в качестве воплощения ценностных представлений лиц, выступающих от законодательной, исполнительной и судебной власти. Ценности законодателя будут выражены в принимаемых нормативно-­правовых актах. При этом их смысл и содержание будут зависеть от иерархии ценностей т.н. «совокупного» законодателя. Это объясняется тем, что законы принимаются коллективно, а поэтому чаще всего в них выражаются ценности доминирующих в обществе групп, или групп, имеющих возможность оказать влияние на формирование представительных органов власти. В нормативно-­правовых актах могут содержаться не только правовые и политические ценности. В них также могут иметься моральные, а иногда и религиозные ценности. В этом случае государственно-­правовая реальность будет формироваться в зависимости от результирующей иерархии ценностей, которые заложены в писаных законах.

Под аксиологической составляющей реальности будем понимать ценности и ценностные образования государственно-­правового свой­ства (в дальнейшем — правовые ценности). Данное не означает отсутствие воздействия на исследуемую нами реальность иных ценностей — моральных, религиозных, эстетических и пр. Однако полагаем правовые ценности основными и имманентно присущими государственно-­правовой сфере общества.

Правовые ценности, в свою очередь — это присущие определенному типу правовой культуры и непосредственно переживаемые людьми формы их отношения к правовой системе общества и к возможностям, от осознания которых зависит способность выбора правового поведения, а также оценка событий с правовых позиций. Правовые ценности выступают важнейшим элементом юридического воздействия в обществе и оказывают серьезное влияние на механизм правового регулирования.

Правовые ценности — это духовные феномены, в той или иной степени, воплощающиеся в реальных правоотношениях и определяющие подлинно человеческий смысл права.

Правовые ценности, соответствующие наличному типу правовой культуры формируют правовую действительность, они находят свое отражение в нормативно-­правовых актах, государственных институтах, реальных правоотношениях.

Рассматривая способы взаимодействия ценностных и нормативно-­институциональных элементов правовой реальности, следует, прежде всего, учитывать непосредственную ценностную нормативную и ненормативную регуляцию.

Р. Б. Головкин относит ценность к одному из элементов ненормативного регулирования. К собственно социальным факторам ненормативного характера, относятся нормоприменительные, ценностные, информационные, директивные, экономические и психологические механизмы регулирования, а также индивидуальные условия жизни каждого индивида. Часть ценностных феноменов являются явлениями нормативного характера. В еще большей степени это относится к правовым ценностям. Правовые ценности общества, носящие предметный характер имеют нормативную организацию. Нормативность правовых ценностей выражается в отражении их содержания в правовых нормах.

С. С. Алексеев относит к ненормативным регуляторам лишь индивидуальные факторы. То есть, такое поведение людей, которое осуществляется при помощи разовых, персональных регулирующих акций, решений ­какого-либо вопроса, относящихся к строго определенному случаю, к конкретным лицам. Индивидуальное — простейшее социальное регулирование. Оно имеет известные достоинства, решает жизненные проблемы с учетом особенностей данной ситуации, персональных качеств личности, характеристики возникающих отношений. Очевидными недостатками индивидуального регулирования являются: неэкономичность, необеспеченность строгой организованности, необходимость одинаковости, отсутствие единого общего порядка, а главное, существование достаточно широких возможностей для субъективистских, произвольных решений.

Концепция А. Б. Венгерова включает в структуру ненормативного воздействия, следующие регулятивы: ценностный, директивный и информационный, а также социальный институт предсказаний2.

Ценностный регулятор, по его мнению, определяет поведение членов общества, участников общественных отношений с помощью исторически сложившейся системы социальных приоритетов, психологических установок, стереотипов, штампов. Он имеет весьма глубокую и сложную структуру и проявляется, прежде всего, в культуре общества или в культурных особенностях различных социальных общностей, придавая ей регулятивное содержание.

Общими признаками ненормативного регулирования являются: 1. Нестандартность их регламентирующего воздействия. Ненормативные проявления в обществе нельзя шаблонизировать, ввести в ­какие-то рамки. 2. Действие данных регуляторов индивидуализировано. Индивидуальность связана либо с самим регулятором (ценностью), либо с проявлением их действия. 3. Ненормативное регулирование имеет ситуативный характер. Ситуативность проявляется в зависимости от времени действия регулятора, от изменений обстановки.

Так, характеристиками рассматриваемой нами реальности выступают не правовые ценности сами по себе, в отрыве от их носителей и не отдельные ценности. А прежде всего, правовые ценности наиболее значимых для юридической жизни социальных групп, и не просто ценности, но ценностные иерархии, то есть ценности, образованные в некоторые последовательности, что позволяет нормам права осуществлять регулирование поведения индивидов, посредством влияния на выбор поведения в соответствии с тем или иным ценностным образцом. Фактически именно в процессе ценностно-­правового выбора происходит формирование поведенческой составляющей государственно-­правовой реальности.

Надо отметить, что вопросы правового воспитания и правовой социализации в их реальном воплощении в современном российском обществе слабо изучены современной юриспруденцией и социологией.

Правовые ценности в сознании большинства наших соотечественников занимают не слишком высокое положение. В целом это нормальная ситуация, когда законопослушный гражданин, не имея частых контактов с представителями правоохранительных органов, полагает, что правом занимаются только юристы и его это касаться не должно. Большинство граждан на первое место ставят благополучие семьи, близких, здоровье и иные витальные ценности. Вместе с тем, для истории нашей страны характерен правовой нигилизм, а порой и полное отрицание права со стороны значительной части населения. Таким образом, можно констатировать достаточно низкий уровень правовой культуры большей части современного российского общества. Это объясняется, кроме всего прочего и слабым развитием институтов правового воспитания, неэффективностью институтов правовой социализации. Многочисленные опросы подтверждают мнение части наших граждан о политической ангажированности права, карательном его уклоне и пр.

Правовая социализация — это процесс признания, интериоризации, ассимиляции в своем сознании правовых ценностей и иных представлений и знаний о праве своего общества с целью приобретения правосубъектности, гражданских прав и обязанностей.

Правовая социализация — процесс, в результате которого члены общества усваивают его правовые ценности, такие как равенство, справедливость, свободу, а также установленные в нем нормы права. Первичными правовыми воспитателями могут быть семья, школа, религиозные и политические организации, в том числе государство, в зависимости от того, какую роль эти субъекты играют в культуре каждой страны и в какой степени данное общество традиционно в своем подходе к власти. В странах с достаточно жестким контролем обычно наблюдается прямое соответствие правовых норм и ценностей, с одной стороны, и идеологических дефиниций, с другой. В тех же обществах, где социальный контроль является менее выраженным, можно ожидать большого разнообразия в определении людьми правовых ценностей3.

В литературе, освещающей способы и порядок привития правовых и политических ценностей и норм, идет спор о том, как и когда начинается усвоение правовых и политических ценностей.

В этом плане много внимания уделяется правовому воспитанию в детском возрасте, однако, ряд социологов, сосредотачивают сейчас внимание на подростковом этапе, или ранней юности (они определяют этот период по-разному), считая его исключительно важным формирующим периодом развития и усвоения социальных и политических убеждений и ценностей4.

Наполненные аффективным содержанием, которое подкрепляет когнитивное познание, первые представления о праве составляют тканевую основу более поздних представлений. Конечно, они по мере взросления человека дополнятся и претерпят изменения, но никогда не исчезнут полностью. Важным поэтому представляется понимание места права в воображении индивидов в период их детства и отрочества, наблюдение формирования и изменения «образа права». Проблемы социализации, т.е. то, каким образом индивид становится личностью и субъектом права в процессе взаимодействия с окружающими людьми, ставят перед обществом вопрос о его собственном будущем, что определяет не только способ вхождения его в общество, но также и сплоченность, способность к обновлению и развитию, наконец, выживание самого этого общества.

Собственно правовая социализация имеет две основные особенности. Первая связана со статусом права в обществе, со статусом правовых норм и ценностей по отношению к иным нормам и ценностям. Право в современных обществах представляется как априорно данное, как формализованная система норм и институтов, цель которых состоит в регулировании социальных отношений. Социальные же нормы и ценности в действительности не формализованы и выясняются в процессе наблюдения над жизнедеятельностью всего сообщества.

Некоторые юристы и антропологи стремятся представить природу норм и ценностей правовой системы как простую фиксацию или систематизацию посредством права социальных норм и институтов. Эта систематизация имеет целью упростить индивидуальное взаимодействие и особенно урегулирование споров путем установления общих систематизированных правил. Речь идет о том, что право — это один из способов, используемых людьми для примирения деятельности и поведения с принципами таким образом, чтобы, не слишком их травмируя, обеспечить функционирование организованной и предсказуемой социальной жизни5.

Вторая особенность — это общеобязательность правовых норм. В сознании законодателя правовая норма отличается от других социальных норм, она применяется ко всем, претендует на эффективность в реализации своих целей. «Никто не может игнорировать закон», — гласит принцип, который подразумевает ответственность в случае незнания закона. В то же время ценностью права является то, что знание закона позволяет каждому отстаивать свои права.

В 60-е годы двадцатого века прошла волна исследований, пытающихся объяснить и описывать процессы правовой социализации. Советские ученые ставили во главу угла факторы, способствующие формированию у индивида уважения к социалистическому праву. Это акцент на императивном аспекте закона был свой­ственен и первым исследованиям правовой социализации в США. Последние осуществлялись социальными психологами и подверглись отдаленному влиянию дюркгеймовского социологизма, понимавшего закон «в драматических отношениях приказа и послушания»6.

Такое родство между советскими и американскими исследованиями основано на том, что, определяя установки в отношении права или правовую социализацию, как те, так и другие в центр ставили общество. Юристы и социологи права в России искали пути и средства воспитания уважения к закону, выявляя механизмы влияния правовых норм на индивидов и способы усвоения этих норм. Главная идея, содержащаяся в работах В. Н. Кудрявцева и В. П. Казимирчука, заключалась в том, что требования права должны отражаться в правовом сознании.

Так, обучение сознания воспринимать ценности — есть всегда введение их в это сознание. Нормативное обучение (воспитание) не может не быть внушенным. Это обусловлено тем, что индивидуальное сознание со сформированной способностью получать нормативное знание уже несет в себе «правильные» базовые нормативные суждения, опираясь на которые оно и будет получать нормативные знания. Эти базовые суждения были введены в сознание явно или неявно. Носитель этого сознания также явно или неявно для себя входит в соответствующее сообщество со сходными базовыми нормативными суждениями.

Законопослушным человек может стать лишь при наличии в его окружении сообщества законопослушных людей. Чистого опытного созерцания ценностей не существует. Ценности не могут возникнуть «сами по себе» вне зависимости от практики жизни людей.

Это не означает абсолютной субъективности ценностей. Критерий объективности ценностей состоит в том, что сама жизнь (выживание) этого сообщества (политической общности) предполагает осознанное или неосознанное следование этой ценности. Именно привязка ценностей к сообществам выходит за пределы субъективизма. Ценности являются необходимым элементом жизни данного сообщества — в этом объективный статус ценностей. Это не означает незыблемости ценностей — меняется жизнь, меняются и ценности. Духовная работа над ценностями также меняет жизнь (например, распространение принципов равенства и свободы на различные сословия и расы). Принятие членами сообщества определенных ценностей, а точнее определенных иерархий ценностей, позволяет этому сообществу жить и воспроизводиться определенным образом.

Возможна ли целенаправленная смена глубинных стереотипов и ценностей национального менталитета? Решение этого вопроса состоит в том, чтобы через просвещение, общественные дискуссии, обсуждение программ реформ и законопроектов изменять только внешние, частные, исторически тупиковые формы ценностных стереотипов, оставляя в неприкосновенности глубинные ценности национального сознания и опираясь на них.

Конфликт ценностных установок возможен в результате противоречия ценностей разных отраслей права, в результате столкновения отмененной правовой нормы и новой, ее заменившей. Возможно также отрицание правовых ценностей разных национальных правовых систем. В случае пробела в праве — конфликт ценностей наиболее очевиден7.

Признаками правовой деятельности, обусловленными укорененностью правовых ценностей в структуре личности, выступают организованность, упорядоченность, стабильность, творческий характер. Связь между иерархией правовых ценностей личности и ее поведением прямая и однозначная. Если такой связи явно не наблюдается, то она обязательно обнаружится при более тщательном анализе ценностной сферы личности. Ценность — безусловный регулятор поведения.

Л. В. Моисеева предполагает следующие критерии определения уровня сформированности ценностных ориентаций: «достаточность знаний о ценностях; отношение к ценностям, адекватность ориентаций на ценности свободы, справедливости, долга и ответственности как ценностно-­смыслового ядра; адекватное ценностное поведение»8.

Не является открытием факт системной организации правовых ценностей. Целесообразно выстроить систему таких ценностей в соответствии со структурой исследуемой правовой реальности. В зависимости от субъекта деятельности (носящей государственно-­правовой характер) можно рассматривать ценности личности и ценности отдельных социальных групп, общества в целом. Ценности личности определяют правовую реальность на низшем уровне правового поведения. Многочисленные контакты граждан между собой и институтами власти происходят и определяются положением правовых ценностей в индивидуальной иерархии ценностей конкретного индивида. В результате конкуренции ценностей выстраивается иерархия личностных ценностей и приоритетов, в которой государственно-­правовые ценности занимают собственное место и определяют реальное поведение индивида. В такой индивидуальной иерархии находят свое место как групповые, так и общественные ценности в причудливых порой сочетаниях. Такие индивидуальные иерархии крепко привязаны к национальным особенностям и менталитету, формируются под влиянием семейного воспитания, полученного образования и принадлежности к тем или иным группам. Сложные сочетания различных ценностей определяют в целом поведение человека, в том числе и в рамках правовой реальности.

Вопрос о ценностной сфере личности разработан лишь в общих чертах в теоретическом плане, а о реальном положении дел с ценностями конкретного общества, группы, индивида можно строить лишь догадки. Социологи на рубеже двадцатого и двадцать первого века пытались изучать ценностные иерархии граждан применительно к праву (Арутюнян, Курильски-­Ожвен), однако эти разработки не получили значимого продолжения и востребованного результата. Следует понимать, что такого рода исследования достаточно дорогостоящи, должны иметь своего заказчика и социально значимую цель. Вместе с тем и тогда были получены результаты, показывающие место правовых ценностей в личностных иерархиях граждан. Законопослушные граждане имеют высокое иерархическое положение правовых ценностей. Вместе с тем, соблюдение закона диктуется порой не уважением к нему, а лишь страхом перед наказанием за его нарушение. В этом случае положение правовых ценностей в иерархии нельзя назвать высоким, а приоритетное место принадлежит ценностям комфорта, безопасности, стабильности. В построении индивидуальных ценностных иерархий не последнее место занимают субъективные факторы, процесс личностного развития и воспитания.

Очевидно, следует признать, что личностные ценности определяют существование правовой реальности лишь в конечном, индивидуально-­правовом плане. Сделать здесь научно обоснованные выводы можно, лишь опираясь на глубокие полевые исследования.

Рассмотрение социетального уровня существования правовых ценностей имеет большее эвристическое значение. Можно определить место правовых ценностей в «усредненных» иерархиях отдельных групп. Как уже говорилось, наибольшее влияние на существование государственно-­правовой реальности оказывают ценности представителей профессиональных групп, связанных с законодательной, правоохранительной и правоприменительной деятельностью.

При характеристике правовой реальности нельзя не различать ценностей реализованных, воплощенных и провозглашаемых, целеполагающих. В этом смысле имеется диалектическая связь в продуцировании ценностей при помощи, в том числе и нормативных средств и теми ценностями, которые реально существуют в обществе. Средствами конструктивной аксиологии формируются целеполагающие ценностные образования, которые в дальнейшем могут воплощаться в правовой реальности. Так проявляется связь объективного и субъек-тивного в формировании правовых и государственных институтов.

При исследовании правовых ценностей социальных групп следует повторить, что доминирующие общности продуцируют и распространяют свои ценностно-­правовые установки на весь социум. При этом не следует обманываться провозглашаемыми ценностями, а стоит изу-чать их реальное воплощение, а также отношение к ним основной массы населения.

Ценностный диссонанс в обществе, достигающий внушительных размеров приводит к деструктивным изменениям. Диссонанс между правовыми ценностями ведет к неэффективному правовому регулированию и серьезным дефектам правовой реальности. Это предопределяет необходимость изучения ценностной сферы социума вообще и государственно-­правовых ценностей в частности.

Аксиологическая составляющая государственно-­правовой реальности представляет собой ее «внутренний двигатель», духовную, идеологическую основу, без которой ни один социальный механизм не станет функционировать результативно.

Ценностная настройка правовой реальности происходит наиболее интенсивно в процессе взаимодействия профессиональных групп юристов с гражданами. Работники полиции, прокуратуры судьи, выполняя свои профессиональные обязанности, вольно или невольно оказывают воздействие на ценностные иерархии граждан, либо повышая положение государственно-­правовых ценностей, либо опуская их на низший уровень, меняя положение различных государственно-­правовых ценностей между собой. Таким образом, важно соответствие ценностей, транслируемых доминирующими группами в социум посредством профессиональных групп юристов, наличному положению правовых ценностей основной массы населения, а также ценностным иерархиям самих юристов. Государственно-­правовые ценности могут вступать в конфликт с профессиональными корпоративными ценностями, неверно истолкованным чувством долга и иными ценностными образованиями.

В современной России, как и в мире в целом, происходит изменение провозглашаемых, а за ними и актуальных, существующих ценностей. Такое изменение не прошло стороной и правовую сферу общества. Направление таких изменений следует тщательно изучать, так как в зависимости от них происходит трансформация правовой реальности. Стабильность социума, а вместе с ним и государственно-­правовой реальности зависит от гармоничного соотношения ценностей, продуцируемых доминирующими группами общества через профессиональные группы законодателей и правоприменителей.

Необходимо учитывать, что ценностная сфера государственно-­правовой реальности обладает определенным консерватизмом. Пожалуй, невозможно властным распоряжением переместить одни правовые ценности выше других, или поднять их положение в целом относительно других видов ценностей.

Достойное положение правовых ценностей в индивидуальных иерархиях является результатом кропотливой многолетней слаженной работы семьи, а также воспитательных и государственных институтов общества.

Стабильность правовой системы общества зависит от целостного оформления ценностных ориентаций. Определенный тип правовых ценностей предполагает единение целей отдельной личности с целями господствующих социальных групп. Именно правовые ценности и нормы дают возможность уменьшить несовместимость ожиданий до такой степени, когда сосуществование в системе становится возможным, а правовая система эффективно функционирует.

Подводя итог, можно сформулировать основные функции госу-дарственно-­правовой аксиосферы в ее взаимодействии с институцио-
нальной реальностью: 1) социально-­правовую — гармонизация, объе-динение общностей; 2) регулятивную — установление государст-
венно-­правовых форм взаимодействия людей; 3) моделирующую — формирование проекта государственно-­правовой реальности; 4) прогностическую — возможность предсказать развитие государственно-­правовой реальности.

Провозглашаемые государственно-­правовые ценности определяют смысл и значение действующих законов и самого государства. Ценности определяют развитие государственно-­правовых институтов в их идеальных формах. Так, В. С. Нерсесянц сформулировал правовой императив, связанный с основной функцией ценностей в правовой действительности: «закон (позитивное право) и государство должны быть правовыми. Правовой закон и правовое государство — абсолютные правовые цели-ценности для реального закона и государства. Это выражает идею необходимости постоянного совершенствования практически сложившихся и реально действующих форм позитивного права и государства. Также в процессе исторического развития обновляется и обогащается сам смысл правового долженствования, весь комплекс правовых целей-­ценностей. Вместе с тем, при всех изменениях и конкретизациях иерархии, объема и смысла правовых ценностей речь идет не об отрицании, отходе или отказе от правовой цели-ценности, а об ее обновлении, углублении, обогащении, усложнении в контексте новых исторических реалий, новых потребностей, проблем и возможностей их разрешения»9.

§ 2. Соционормативность правомерного поведения и правовая культура

В сегодняшних условиях одним из основных требований, предъяв-ляемых современному человеку обществом и государством, является уважительное отношение к правовым основам общественной жизни. К тому же, позитивные последствия выполнения условий, которые перед людьми ставит действующее законодательство, что понимается и оценивается как правомерное поведение, приводят к мысли о необходимости ведения законопослушного образа жизни. Эта ситуация убеждает в том, что и в дальнейшем нужно стараться выбирать ту модель поведения, которая не противоречит требованиям, установленным современным законодательством, не привлекает внимание правоохранительных органов, не сопровождается в перспективе возникновением юридической ответственности.

При этом пределы свободы каждого из нас определяются и регулируются пределами свободы других людей, которые живут и трудятся рядом с нами, независимо от нашего с ними знакомства, потому что мы все находимся в одном информационно-­правовом пространстве, и нуждаемся в справедливости, равенстве, взаимопонимании, толерантности. Поэтому человек обычно живет, подчиняясь своим привычкам, точно так же, как живут по привычке и другие, находящиеся рядом с ним люди, не задумываясь о том, соответствуют ли его поступки требованиям действующего законодательства. В соответствии со всем этим создается уникальная ситуация: поступки людей остаются в пределах общедозволенного поведения, если даже они конкретно не знают содержания ни одного нормативного правового акта. В то же время общественное сознание давно освоило принципы, которые гласят, что незнание закона не освобождает от ответственности за нарушение закона; что разрешено все, кроме того, что впрямую запрещено законом; что за одно и то же правонарушение дважды не наказывают и т.д.

На наш взгляд, все это происходит под воздействием правовой культуры, сформировавшейся к определенному этапу государственно-­правового развития общества. Это обусловливается тем, что в силу развивающихся общественных отношений, именно благодаря правовой культуре, люди, как правило, при решении своих жизненно важных проблем постепенно начинают обращаться к правовым нормам.

По нашему мнению, этому способствует соционормативное сопровождение норм права другими регуляторами общественных отношений, которые функционируют в современном обществе, и, как правило, не противоречат норме права. При этом, безусловно, правовая норма играет главную роль, что объясняется, во-первых тем, что правовая норма сопровождается принудительной силой государства, во-вторых, тем, что законопослушная форма поведения является желаемой обществом формой поведения и поддерживается общественным мнением.

Общеизвестно, что формой существования человека являются его поведение и поступки, и с этим трудно спорить, так как именно поведение и поступки человека характеризуют его как личность. Поэтому при характеристике личности человека всегда обращается внимание на его действия и поступки, вообще, и, в частности, на его поведение в экстремальных ситуациях.

В то же время, справедливости ради, необходимо учесть, что поведение человека не всегда зависит от его знаний о праве, оно впрямую обу-
словливается огромным количеством разнообразных обстоятельств, ситуаций, условий и условностей, среди которых немаловажное значение имеют семья, воспитание, образование и т.д. Также на формирование соответствующей модели поведения человека, особенно его правомерного варианта, большое влияние оказывает и общая политическая атмосфера, сложившаяся в стране, и соответствующая специфика уровня развития экономики, привлекательность и реальность выдвигаемых государством социальных программ и методов их реализации. При этом бесспорно, срабатывают и традиционные, и современные духовно-­нравственные ценности в виде социальных норм, функционирующих в обществе и поддерживаемых общественным мнением. Более того, как пишет Ф. М. Раянов, «именно порожденные обществом социальные нормы объективно обусловливают превращение и юридического права в сформировавшуюся и выраженную в законах общую волю государственно-­организованного народа»10. Одновременно с этим нужно подчеркнуть, что, безо всяких сомнений, в обществе в качестве основного регулятора общественных отношений было и остается право.

Тем не менее, как правило, поступки людей предопределяются в соответствии со спецификой правовой культуры того общества, в котором они приобретают личностные качества. В силу того, что в становлении и совершенствовании правовой культуры принимают участие нормы из других систем социальных норм, мы можем говорить о синкретизме правовой культуры11. Это обусловлено тем, что повседневное и обычное поведение людей связано с осуществлением их желаний и помыслов в соответствии с требованиями и тех соционормативных регуляторов, которые функционируют в современном обществе. При этом право, бесспорно, остается главным и основным среди всех остальных социальных норм, в том числе, и благодаря тому, что оно связано с деятельностью правоохранительных органов и воспринимается людьми в виде нормативных правовых актов и правовых принципов, которые реализуются в различных формах. В то же время, правовая составляющая правовой культуры общества, прежде всего, опирается на тот комплекс социальных норм, которые функционируют в современном обществе, что способствует, с одной стороны, установлению оптимальных правоотношений, а с другой стороны, достижению необходимого общественного и правового порядка12.

Обращая на это внимание, В. С. Нерсесянц писал, что «при всей своей относительной самостоятельности право, как и другие виды социальных норм, осуществляет свои специфические регулятивные функции не изолированно и обособленно, а в едином комплексе и тесном взаимодействии с другими социальными регуляторами»13. Более того, поиски оптимальных вариантов сочетания правовых форм воздействия с регулятивными возможностями других социальных норм В. С. Нерсесянц называет «одной из центральных задач всей социальной политики»14.

Постоянно меняющаяся картина мира немыслима без учета тех изменений, которые происходят в жизни современного общества, в целом, и в жизни каждого человека, в частности, в том числе, и в общественном сознании. На смену одним общественным отношениям приходят другие, продиктованные сегодняшним уровнем политико-­правового и экономического развития государства, с одной стороны, обусловливая некую неопределенность дальнейшего развития событий, и, с другой стороны, во многом предопределяя специфику становления гражданского общества в нашей стране. Поэтому исследователи проблем взаимодействия государства и гражданского общества при изучении особенностей современного уровня общественного развития подчеркивают изменчивость не только самих субъектов, но и то, что «и социальная среда их взаимодействия становится таковой, значительно увеличивая эту неопределенность»15. Действительно, естественная изменчивость складывающейся на тот или иной отрезок времени политической и экономической ситуации вызывают состояние неопределенности. В соответствии с этим, эти исследователи пишут о необходимости «найти эффективные методы и средства противостояния духовному одичанию человека, обеспечив при этом три важнейших условия развития современного общества — динамичность, предсказуемость, безопасность»

...