Международное частное право

Учебник

Под редакцией
доктора юридических наук,
профессора
Р. А. Курбанова,
доктора юридических наук
А. С. Лалетиной

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 341.9(075.8) 

ББК 67.412.2я73 

М 43

Авторы:

Р. А. Курбанов, А. С. Лалетина, В. А. Гуреев, Т. Э. Зульфугарзаде, В. В. Слободяник, Д. С. Петренко, Н. В. Свечникова, Е. А. Бородина, М. М. Дарькина, А. М. Моисеев, К. И. Налетов, С. И. Озоженко, О. В. Шведкова, Р. А. Гурбанов, П. Б. Айтов, А. М. Белялова.

Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного юриста Российской Федерации Р. А. Курбанова, доктора юридических наук А. С. Лалетиной.

В учебнике, подготовленном в соответствии с государственным образовательным стандартом, рассматриваются основные вопросы современного международного частного права: правовое положение иностранных граждан на территории РФ, а также граждан и организаций за рубежом, участников внешнеэкономической деятельности и т. д. Учебник состоит из двух частей. В общей части раскрываются теоретические аспекты — понятие, предмет, метод и источники. Особенная часть посвящена анализу подотраслей и специализированных институтов международного частного права.

Учебник предназначен для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и факультетов, для юристов-практиков, а также всех тех, кто интересуется вопросами международного частного права.

УДК 341.9(075.8)

ББК 67.412.2я73

© Коллектив авторов, 2014

© ООО «Проспект», 2014

ВВЕДЕНИЕ

Развитие процессов глобализации во всех сферах общественной жизни, в том числе в сфере экономики, обусловило рост значения международного частного права, функцией которого является регулирование особых гражданско-правовых отношений, т. е. отношений, возникающих в условиях международного взаимодействия.

В настоящее время Российская Федерация все активнее участвует в различных формах международного правового сотрудничества, в том числе в рамках СНГ, в отношениях с Европейским союзом, странами других регионов, а также в качестве члена ВТО. Это характеризует долгосрочную тенденцию все более глубокого вовлечения России в мировые интеграционные процессы, что, в свою очередь, обусловливает активизацию исследования форм и методов организации международно-правового сотрудничества во внешнеэкономической сфере.

Одновременно с активизацией научного поиска в области международного частного права закономерно все более пристальное внимание обращается на совершенствование преподавания данной дисциплины: оно должно соответствовать современному уровню науки и законодательства.

Цель учебного курса «Международное частное право» — изучение как общих вопросов (предмет и система международного частного права, источники, понятие и механизм действия коллизионных норм), так и отдельных институтов (правовое положение физических и юридических лиц, а также иностранных государств; вещные права; интеллектуальная собственность; договорные обязательства; деликтные обязательства; семейно-правовые отношения; трудовые отношения; международные перевозки, а также международный гражданский процесс, включая международный коммерческий арбитраж).

Изложение всех перечисленных тем ведется на основе международных договоров и российского законодательства.

Структура пособия и содержание учебного материала позволяют по каждой теме сформировать у студентов необходимые компетенции в том, что касается знания, умения и владения основными понятиями и категориями международного частного права и гражданского процесса, а также навыками их применения. В связи с этим каждая глава завершается списком контрольных вопросов, акцентирующих внимание на ключевых проблемах изученной темы.

Предлагаемое учебное пособие подготовлено ведущими преподавателями юридического факультета Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова в соответствии с утвержденной программой курса «Международное частное право». Пособие предназначено для студентов, магистрантов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, а также для лиц, интересующихся международным частным правом.

Глава I.
Понятие и источники МЧП

В результате изучения данной главы студент

будет знать:

• основные подходы к определению понятия «международного частного права»;

• систему источников международного частного права;

• эволюцию источников международного частного права;

• тенденции в области систематизации и унификации источников международного частного права;

будет уметь:

• анализировать правовые документы, содержащие общепризнанные принципы и нормы международного частного права;

• проводить сравнительно-правовой анализ различных источников международного частного права;

• анализировать современные тенденции развития нормативно-правовой базы в области международного частного права;

будет владеть:

• навыками анализа национальных источников международного частного права;

• навыками анализа международно-правовых документов как источников международного частного права;

• навыками сравнительно-правового анализа источников международного частного права.

§ 1. Понятие международного частного права

Российская правовая доктрина рассматривает международное частное право как область права и правоведения. Это означает, что предметом международного частного права являются частноправовые (по сути гражданско-правовые) отношения, которые имеют в своем составе иностранный элемент, т. е. отношения, возникающие в сфере международной жизни.

Особенность МЧП состоит не только в специфике регулируемых им отношений — частноправовые отношения с иностранным элементом, но и в методе воздействия на общественные отношения. Традиционный набор методов правового регулирования (материально-правовые нормы) дополняется коллизионно-правовым методом. Если материально-правовые нормы МЧП, предполагающие решение вопроса по существу, состоят из гипотезы, диспозиции и санкции, то коллизионные нормы, лишь отсылающие к праву, подлежащему применению к тем или иным отношениям, осложненным иностранным элементом, состоят из объема (отношение, подлежащее правовому урегулированию) и привязки — часть, отсылающая к праву того или иного государства.

Например, коллизионная норма ст. 1214 ГК РФ, согласно которой к договору о создании юридического лица с иностранным участием (объем) применяется право страны, в которой, согласно договору, подлежит учреждению юридическое лицо (коллизионная привязка).

Термин «международное частное право» был впервые предложен судьей Верховного Суда США, профессором Гарвардской школы права Джозефом Стори¹ в монографии «Комментарий к конфликту законов»2. Надо отметить, что Джозефом Стори имелись в виду нормы о применении правопорядка того или иного штата США.

Уильям Бернам в своем труде «Правовая система США» отмечает, что, по сути дела, США — это страна, включающая в себя 51 государство — 50 различных государственных механизмов и 1 общефедеральное. У. Бернам отмечает также, что «...было бы правильнее назвать книгу "Правовые системы Соединенных Штатов"»3. В частноправовом смысле это особенно верно, поскольку штаты США характеризуются наличием разнообразного гражданского законодательства. Хрестоматийным примером является штат Луизиана, частное право которого строится на основе континентально-правовой системы, тогда как остальные штаты США основаны на системе общего права⁴. Данным примером различие правовых систем отдельных штатов США отнюдь не исчерпывается⁵. С. В. Черниченко отмечал, что «...в ряде случаев Правительство США не решалось стать участником международных договоров, ссылаясь на то, что те или иные вопросы их осуществления входят в компетенцию штатов, или испытывало трудности с реализацией международных договорных обязательств по вопросам, отнесенным к компетенции штатов»⁶.

Следует отметить, что в зарубежной (и в дореволюционной российской) литературе МЧП зачастую сводится к так называемому праву коллизионных норм (conflict norms). Например, авторы соответствующего раздела Юридического Словаря Блэка (Black's Law Dictionary), следуя, по всей видимости, такой трактовке, поясняют, что международное частное право — «...это лишь часть частного права каждого правопорядка», указывая на то, что «ученые-юристы оплакивают термин "частное международное право", поскольку это придавало МЧП качество явления, параллельного международному публичному праву»⁷. Российская доктрина исходит из иной концепции, включая в предмет МЧП также унифицированные материально-правовые нормы и нормы материального права национального уровня, предметом регулирования которых являются частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом.

Дж. Чешир (Cheshire) пишет: «Острие критики, направленной на использование этого термина (международное частное право), сосредоточено на том моменте, что использование этого термина позволит смешать собственно международное частное право с правом народов (the law of nations) или публичным международным правом, как его обычно именуют. Существуют очевидные различия между этими двумя [категориями].

Последнее регулирует отношения между суверенными государствами и, возможно, его правомерно рассматривать в качестве общего права человечества (the common law of mankind) на ранней стадии развития. Что же касается международного частного права, то оно призвано регулировать противоречия (disputes) частной природы, где одна из сторон может быть частным лицом. В любом случае система публичного международного права является единственной и общей... однако... систем международного частного права столько же, сколько систем муниципального права»⁸.

Международный характер отношений, регулируемых МЧП, состоит в наличии в них иностранного элемента. В качестве такового может выступать субъект правоотношения — иностранный гражданин, или иностранное юридическое лицо, или объект гражданских прав, находящийся за границей Российской Федерации. Однако следует иметь в виду, что перечень иностранных элементов не является закрытым. К иностранным элементам частноправовых отношений также можно отнести, например, место совершения сделки, валюту обязательства⁹, язык, на котором составлен договор, опосредующий обязательство, место жительства субъекта и т. д.

В комментарии к положениям раздела VI части III ГК РФ Е. В. Кабатова высказала мнение об отсутствии запрета подчинять иностранному праву отношения, и не осложненные иностранным элементом, однако большинство юристов, в частности М. Г. Розенберг, А. Л. Маковский, А. С. Комаров, А. Н. Жильцов, В. П. Звеков, не поддерживают данную позицию¹⁰.

Разумеется, не всякий иностранный элемент является основанием для применения иностранного права. Так, из перечисленных выше иностранных элементов язык, на котором составлен договор, и валюта обязательства не рассматриваются коллизионными нормами российского права как указание на применение того или иного правопорядка. Вместе с тем не следует забывать о наличии в российском законодательстве критерия тесной связи (п. 1 ст. 1186, ст. 1118, п. 1—5 ст. 1211, ст. 1213 ГК РФ), который, как это очевидно, является категорией оценочного характера. Как представляется автору, иностранные элементы, формально не признаваемые основаниями для применения иностранного права, сами по себе могут сыграть роль своего рода «указателей» тесной связи.

Зачастую стороны искусственно осложняют правовые отношения иностранным элементом в целях выбора наиболее выгодной для себя юрисдикции (forum shopping¹¹) — наиболее распространенным выбором является английское право. Например, широко известный взимания punitive damages (карательной неустойки) в деликтных обязательствах в юрисдикциях стран «общего права». Вкратце, на практике они являются денежной компенсацией, размер которой кратно превышает размер фактических убытков и, как справедливо указывает профессор А. Г. Карапетов, имеют цель превенции¹². Романо-германская правовая система отвергает punitive damages как средство «сверхобогащения пострадавшего»¹³.

Формально судья обязан применить право так, как оно применяется у себя на родине. В соответствии с положениями ст. 1191 ГК РФ и п. 1 ст. 14 АПК РФ, применяя иностранное право, суд устанавливает содержание его норм согласно их официальному толкованию, практике применения и доктрине¹⁴ в соответствующем иностранном государстве.

Так, Девятый арбитражный апелляционный суд в своем постановлении от 27.04.2012 г. № 09АП-146/2012 по делу № А40-48725/08-18(86)-153Б применил к кредитному договору нормы законодательства Латвии — Гражданского закона Латвийской Республики, в соответствии с которым наращение процентов прекращается с достижением количества процентов, подлежащих уплате, величины капитала, отказавшись применить к предусмотренным кредитным договором процентам за просрочку платежа правил ст. 333 ГК РФ о неустойке¹⁵.

ГПК РФ содержит отсылочную норму о применении судами общей юрисдикции норм иностранного права в соответствии с законодательством РФ или международными договорами (п. 5 ст. 11 указанного документа).

Квалификация юридических понятий иностранного права осуществляется по общему правилу ст. 1187 ГК РФ в соответствии с российским правом. Иностранное право для раскрытия смысла и содержания иностранных юридических терминов может применяться в следующих случаях:

— неизвестны российскому праву (например, траст (доверительная собственность);

— известны российскому праву в ином обозначении;

— известны российскому праву с иным содержанием¹⁶ и при этом не могут быть определены посредством толкования в соответствии с российским правом.

Бремя установления содержания иностранного права возложено на суд, который вправе обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ и иные компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов¹⁷. Необходимо подчеркнуть, что такое обращение суда в Министерство юстиции РФ является правом, но не обязанностью суда. Так, Двенадцатый арбитражный апелляционный суд от 28.12.2010 г. по делу № А12—3245/2010 признал допустимым доказательством содержания норм английского права заключение Королевского адвоката Филиппа Брук Смита, который, как указано в материалах дела, «...является ведущим адвокатом в разрешении торговых споров в Великобритании, его резюме также содержится в деле. Согласно удостоверению на право заниматься адвокатской практикой, Филипп Брук Смит имеет право заниматься адвокатской практикой в Англии и Уэльсе, следовательно, давать заключения по английскому праву»¹⁸.

Однако полномочие суда по установлению содержания норм применяемого иностранного права может быть перераспределено. Во-первых, сами лица, участвующие в деле, имеют право представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм.

Во-вторых, суд, рассматривающий спор, вправе по собственной инициативе переложить на стороны свою обязанность по доказыванию содержания норм иностранного права по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности.

Как правило, в этих случаях сторонами судебного разбирательства представляется аффидевит (affidavit) — письменное свидетельство о содержании норм иностранного права¹⁹. В качестве примера можно привести постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2012 г. по делу № А41-20318/11. В постановлении Президиума ВАС РФ от 13.03.2012 г. № 12434/11 Высший Арбитражный Суд признал обоснованным принятие аффидевита в качестве доказательства содержания положений иностранного права²⁰.

Если в вышеуказанном порядке содержание норм иностранного права не установлено, то к отношениям, регулируемым этим правом, применяется право Российской Федерации.

Частноправовой элемент в МЧП означает, что предметом его регулирования являются отношения, регулируемые гражданским (т. е. частным)²¹ правом. Слово «частное» является определяющим. Как указывает М. М. Богуславский, частное право следует понимать в широком смысле этого слова, речь идет не об отношениях «по вертикали» (например, между государством и гражданином), а об отношениях «по горизонтали»²². Вместе с тем отношения государства и частного лица также могут являться предметом частного права.

По традиции семейные и трудовые отношения включаются наряду с гражданско-правовыми в сферу действия частного права.

Определение МЧП как права тоже вызывает споры. Особенно это касается тех случаев, когда объем понятия МЧП сужается до коллизионно-правового метода правового регулирования. Если же в понятие МЧП включаются и материально-правовые нормы, регулирующие отношения, осложненные иностранным элементом, то вряд ли возможно отрицание МЧП как права23. Так, Р. А. Мюллерсон предлагал рассматривать МЧП в качестве полисистемного комплекса, поскольку возникает в результате взаимодействия определенных частей национально-правовых систем между собой и с определенной частью международного публичного права при регулировании международных отношений невластного характера²⁴. Аналогичной позиции придерживается В. В. Гаврилов, обосновывая это тем, что международное частное право является искусственным образованием, которое нельзя рассматривать ни как часть международного, ни как часть внутригосударственного права. Не образует оно и собственной системы права, так как само состоит из норм этих правовых систем»²⁵.

В дореволюционной России термин «международное частное право» в качестве категории юридической науки впервые употребил Николай Павлович Иванов (1839—1903) в 1865 г., в диссертации «Основания частной международной юрисдикции»²⁶.

§ 2. Источники международного частного права, их виды

Как известно, под источниками права понимаются внешние формы, в которых закрепляются нормы права.

Источниками МЧП являются две группы документов — нормы международного публичного права и акты национального правопорядка.

Так, например, Л. П. Ануфриева приводит в пример Решение Международного Суда ООН по делу «Нидерланды против Швеции» в части применения норм Гаагской конвенции 1902 г. об опеке над несовершеннолетними, где один из судей указал на «вторжение» норм международного публичного права в вопрос о толковании международной конвенции, назвав это «превращением международного частного права в международное публичное право»²⁷.

Общепризнанного правового акта, закрепляющего перечень источников международного права и дающего их определение, не существует. В ст. 38 Статута Международного суда ООН такой перечень содержится, но он не носит обязательного характера.

К числу источников международного публичного права относятся:

1) международные договоры;

2) акты международных организаций, имеющие обязательную юридическую силу;

3) общепризнанные принципы и нормы международного права;

4) международные обычаи;

5) практика Международного Суда ООН, ЕСПЧ, ECJ и судов международного коммерческого арбитража — Арбитражного Института Торговой Палаты г. Стокгольма, Лондонского Суда Международного Арбитража, Международного Центра по урегулированию инвестиционных споров.

Ко второй группе источников МЧП относятся акты национального права:

1) Конституция РФ.

2) Федеральные законы.

3) Указы Президента РФ.

4) Постановления Правительства РФ.

5) Ведомственные акты.

6) Практика судов общей юрисдикции.

7) Практика арбитражных судов.

8) Практика МКАС при ТПП РФ.

§ 3. Международно-правовые источники МЧП

В силу того, что частное право традиционно основывается на публичном праве²⁸, сложно отрицать связь международного частного права с публичным правом. Причем как с международным публичным правом, так и с нормами публичного права национального уровня. Тотальная регламентация жизни человеческого общества публично-правовыми нормами неосуществима на практике, однако существование частного права основано на нормах публичного права.

Международный договор, как основной источник международного права, определяется в ст. 2 Венской конвенции «О праве международных договоров» 1969 г.²⁹ как «международное соглашение, заключенное государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования». Практика использования таких наименований, как «договор», «конвенция», «соглашение», «протокол», «устав» и т. д., учитывает значение термина «договор» как родового понятия для всех нормативных актов в договорной форме. Аналогичное определение международного договора дано в Венской конвенции «О праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями» 1986 г.³⁰ (естественно, с учетом своеобразия сторон)31.

На практике при разрешении сугубо частноправовых вопросов, осложненных иностранным элементом, возникает необходимость толкования норм международных договоров, связывающих государства, правопорядки которых применяются для регулирования отношений (в деле, рассмотренном Международным судом ООН «Нидерланды против Швеции» о применении Гаагской конвенции 1902 г.)³².

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в состав ее правовой системы входят, во-первых, общепризнанные принципы и нормы международного права и, во-вторых, международные договоры Российской Федерации.

Конституцией РФ установлен лишь приоритет международных договоров. Что же касается общепризнанных принципов и норм международного права, данный вопрос тесно связан с проблемой соотношения доктрин естественного и позитивного права. Известный немецкий правовед Ганс Кельзен (Kelsen) высказывает мысль о том, что доктрине международного права не удалось доказать существование всеобщих императивных норм, изменение которых не может быть изменено путем заключения (международного. — Прим. авт.) договора³³, что в общем вполне укладывалось в его концепцию «чистого права». А. Н. Талалаев отмечает, что в юридической науке нет единого мнения относительно определения термина «общепризнанные нормы»³⁴. Ряд известных юристов-международников отождествляют общепризнанные нормы международного права с международными обычаями³⁵.

Содержание общепризнанных принципов и норм международного права как части российской правовой системы определено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»³⁶. В соответствии с п. 1 данного постановления под общепризнанными принципами международного права судам общей юрисдикции рекомендуется понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо, и в частности принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств.

Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений.

В том, что касается заключения, выполнения и прекращения международных договоров РФ, действует Федеральный закон от 15.07.1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»³⁷ (далее — Федеральный закон «О международных договорах РФ»).

Данный федеральный закон определяет международный договор Российской Федерации как международное соглашение, заключенное Россией с иностранным государством (государствами), с международной организацией либо с иным образованием, обладающим правом заключать международные договоры в письменной форме и регулируемое международным правом, вне зависимости от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, и независимо от его конкретного наименования.

Формами выражения согласия Российской Федерацией на обязательность для нее положений международного договора являются его ратификация, утверждение, заключение, принятие международного договора, обмена документами, образующими договор и присоединение к нему, что не исключает применения любого иного способа выражения согласия, о котором условились договаривающиеся стороны (п. «б», «в» и «г» ст. 2 и п. 1 ст. 6 Федерального закона «О международных договорах РФ»)³⁸.

Подписание международного договора является формой выражения согласия Российской Федерации на обязательность для нее международного договора, если: 1) договор предусматривает такие правовые последствия его подписания, или 2) иным образом установлена договоренность Российской Федерации и других участвующих в переговорах государств о том, что подписание должно иметь такую силу, или 3) намерение Российской Федерации придать подписанию такую силу вытекает из полномочий ее представителя либо было выражено во время переговоров. В противном случае подписание международного договора лишь предшествует согласию России на обязательность для нее его положений.

Основной проблемой, постоянно возникающей на пути практического применения международного договора как инструмента воздействия на гражданско-правовые отношения, является его соотношение с федеральными законами (прежде всего Гражданским кодексом)³⁹.

В дальнейшем это было конкретизировано в постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 г. № 5, согласно п. 8 которого международный договор, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, действительно имеет приоритет над федеральным законом, при этом международный договор, согласие на обязательность которого было дано в иной форме, имеет приоритет в применении лишь в отношении подзаконных нормативных актов, изданных государственным органом, заключившим данный договор⁴⁰.

Позиция ВАС РФ принципиально отличается от позиции Верховного Суда РФ. Суть ее состоит в том, что при наличии международного договора, действующего в отношении специальных вопросов, безотносительно «апробирования» его федеральным законом, Указом Президента РФ, постановлением Правительства РФ или ведомственным актом, необходимо руководствоваться именно положениями международного договора.

М. Г. Розенберг, критикуя позицию Верховного Суда РФ как непоследовательную, указывает на факт применения Соглашения о международных железнодорожных перевозках, которое было подписано на уровне ведомств в приоритетном порядке относительно Устава железных дорог, являющегося федеральным законом⁴¹.

Подписанные, но не ратифицированные Российской Федерацией международные договоры применяются на временной основе (ст. 23 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»)⁴².

Согласно положениям п. 2 ст. 7 ГКРФ, международные договоры Российской Федерации применяются к гражданско-правовым отношениям непосредственно, кроме случаев, когда из положений самого международного договора следует необходимость издания внутригосударственного акта.

Вопрос о соотношении двусторонних и многосторонних международных договоров поднимался как при рассмотрении споров в международных коммерческих арбитражах, так и в практике государственных арбитражных судов.

Как правило, исследователями данного вопроса указывается на постановление Пленума ВАС РФ от 11.06.1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса»⁴³, которое основывается на том, что двусторонний международный договор является специальным актом по отношению к многостороннему, что автоматически означает его приоритет.

По словам Г. Ю. Федосеевой, «при конкуренции норм двустороннего и многостороннего международного договоров выбор делается в пользу нормы двустороннего договора, при конкуренции норм региональной и универсальных конвенций — в пользу нормы региональной конвенции»⁴⁴.

В. А. Канашевский также указывает на специальный характер двустороннего международного договора относительно многостороннего45.

К числу наиболее часто применяемых на практике многосторонних международных договоров относится Конвенция ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» 1980 г.

Этот международный договор применяется в силу положений п. 1 ст. 1 Конвенции к отношениям сторон международного договора купли-продажи товаров при условии, что стороны такого частноправового договора имеют коммерческие предприятия (place of business) на территории разных государств⁴⁶ и при этом выполнено одно из следующих условий: эти государства являются Договаривающимися Государствами; или, согласно коллизионным нормам, применимо право любого Договаривающегося Государства.

В международной торговле торговый обычай активно используется в качестве неформального источника права. Статья 9 Конвенции ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» 1980 г. предусматривает, что стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились, и установленной практикой отношений, если отсутствовала письменная договоренность об ином.

В рамках СНГ подписан ряд международных договоров (как многосторонних, так и двусторонних), содержащих коллизионно-правовое регулирование ряда видов частноправовых отношений. Зачастую разрешение коллизионного вопроса в соответствии с нормами этих договоров происходит совсем иначе, нежели вне сферы их действия.

Соглашение стран СНГ от 20.03.1992 г. «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (Киевское Соглашение), хотя и относится к инструментам правового регулирования отношений в сфере процессуального права в части правовой помощи, признания и приведения в исполнение решений судов, т. е. институтов международного гражданского процесса, отнесение которого к сфере действия МЧП небесспорно, содержит в ст. 11 правила определения права, применимого к частноправовым отношениям.

Кишиневская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Кишиневская Конвенция) содержит ряд коллизионных норм от 7 октября 2002 г.⁴⁷

Минская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в Минске 22.01.1993 г.)⁴⁸ и Протокол к ней от 28.03.1997 г., как указано в п. 3 и 4 ст. 120 Кишиневской конвенции, не являются действующими в отношении государств, для которых вступила в юридическую силу Кишиневская конвенция.

Российская Федерация подписала, но не ратифицировала Кишиневскую конвенцию, поэтому Минская конвенция и Протокол к ней по-прежнему являются составными частями ее правовой системы. Именно Минская конвенция продолжает применяться в отношениях с участием России и государств — участников СНГ, что подтверждается практикой судов общей юрисдикции⁴⁹. Кроме того, следует отметить, что Туркменистан и Узбекистан не являются государствами — участниками Кишиневской конвенции, продолжая участвовать в Минской конвенции 1993 г.

Применительно к России, акты международных организаций сложно назвать полноценным инструментом правового регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Г. И. Тункин называет рекомендательный характер актов международных организаций свойством международных организаций⁵⁰. А. Я. Капустин называет акты, принимаемые международными межправительственными организациями, «рекомендательными, декларативными и юридически не обязывающими»⁵¹.

Наиболее успешным примером такого рода документа является Модельный закон о международном коммерческом арбитраже, разработанный Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) в 1985 г.

Первой страной, инкорпорировавшей в свою правовую систему Закон ЮНСИТРАЛ, была Канада (1986 г.).

На основе Типового закона ЮНСИТРАЛ уже приняты национальные акты в Австралии, Англии, Болгарии, Венгрии, Гонконге, Египте, Индии, Канаде, Кении, на Кипре, в Латвии, на Мальте, в Мексике, Нигерии, Финляндии, Шотландии, Сингапуре, США, на Украине и ряде других государств. Абсолютное большинство интеграционных объединений на территории Южной и Центральной Америки предусматривает создание арбитража ad hoc, основанного именно на положениях Типового закона ЮНСИТРАЛ. Аналогичная модель закреплена в Соглашении НАФТА 1994 г.⁵² Закон РФ от 07.07.1993 г. «О международном коммерческом арбитраже» также основан на этом Типовом законе.

С 15 августа 2010 г. действует первая новая редакция Арбитражного регламента Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Положения новой редакции не имеют обратной силы, и нормы обновленного Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ применимы исключительно к арбитражным соглашениям, заключенным с 15 августа 2010 г. В отношении соглашений, заключенных до указанной даты, если не будет специального соглашения сторон об ином, по-прежнему будет применяться версия 1976 г.

Принципы международных коммерческих договоров разработаны в 1994 г. Международным институтом по унификации частного права (УНИДРУА).

Российские арбитражные суды вправе применять при рассмотрении споров в том числе и обычаи делового оборота (в случаях, предусмотренных федеральным законом (п. 1 ст. 13 АПК РФ)). Поэтому при включении сторонами в их договор ссылки на Принципы УНИДРУА они становятся частью договора и поэтому подлежат, как одно из условий договора, применению, однако с учетом императивных и сверхимперативных (ст. 1186 ГК РФ) норм применимого права. В качестве же применимых к договору правовых норм по согласованию сторон Принципы не могут быть применены государственными арбитражными судами⁵³.

Можно вспомнить также типовые договоры для целей регулирования отношений участников международной инвестиционно-строительной деятельности, разработанные Международной Федерацией Инженеров-Консультантов (FIDIC).

Весьма важную роль в регулировании условий договоров международной купли-продажи товаров играют Международные правила толкования торговых терминов INCOTERMS (International Commercial Terms), разрабатываемые Международной Торговой Палатой (МТП).

INCOTERMS представляют собой свод модельных, типовых условий договоров, опосредующих передачу права собственности на товары (купля-продажа и поставка), а конкретнее — на распределение обязанностей продавца и покупателя по доставке товара, его страхованию, таможенной очистке, установлению момента перехода на покупателя рисков случайной гибели и повреждения товара, распределению расходов и т. д. Данные термины расположены, начиная от термина EXW (ex works) — франко-завод, предполагающий минимальные обязанности и гарантии продавца товара, и заканчивая DDP (delivered duty paid) — предполагающий минимальные обязанности со стороны покупателя. Соответственно, цена товара различается в зависимости от применяемого сторонами модели договора, предусмотренного INCOTERMS, весьма существенно.

Применение каждого из условий INCOTERMS, по общему правилу, определяется наличием ссылки на соответствующий термин и INCOTERMS в договоре купли-продажи (поставки) товаров. В случае наличия в тексте внешнеэкономического договора ссылки на термин INCOTERMS и его редакцию условия INCOTERMS являются обязательными для сторон данного внешнеэкономического договора. При этом ссылка в тексте договора на INCOTERMS без упоминания конкретного термина и редакции INCOTERMS недействительна.

С 1 января 2011 г. вступила в действие новая редакция INCOTERMS — INCOTERMS 2010.

В новом INCOTERMS отсутствуют термины DDU, DEQ, DES, DAF и добавлены новые термины DAP (Delivered At Place) и DAT (Delivered At Terminal).

Кроме того, все термины были разбиты в зависимости от способа перевозки товара на две группы: термины, используемые при перевозке любыми видами транспорта (all modes of transportation); термины, используемые при морской и внутренней водной перевозке (sea and inland waterway transportation).

Примерно для 50 юрисдикций характерно понимание ИНКОТЕРМС как закона национального уровня (например, Ирак, Испания, Украина). Остальные правопорядки рассматривают этот документ в качестве торгового обычая (Австрия, Франция, Польша, ФРГ).

Лорд Майкл Мастил (Mustill) включает в состав lex mercatoria, в частности, следующие элементы:

— правила международных организаций;

— обычаи и обыкновения;

— стандартные формы контрактов⁵⁴.

Разумеется, ИНКОТЕРМС подпадает как минимум под одну из указанных категорий, тем более что позиция лорда Майкла Мастила состоит в том, что понятие lex mercatoria не статично, носит характер открытого перечня и прямо именует его law in action⁵⁵, поэтому ИНКОТЕРМС в его трактовке, естественно, входит в lex mercatoria.

§ 4. Национально-правовые источники МЧП

Конституция РФ 1993 г. содержит следующие материально-правовые положения, значимые для правового регулирования отношений, осложненных иностранным элементом: ст. 4 о суверенитете Российской Федерации, ст. 6 и 62 о гражданстве России как о юридической связи между РФ и физическими лицами, ч. 4 ст. 15 о положении норм международного права в иерархии инструментов правового регулирования общественных отношений в Российской Федерации, п. 1 ст. 17 о признании и гарантировании прав и свобод человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, ст. 27 о праве лиц, законно находящихся на территории России, свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, а также о свободе выезда из России и о беспрепятственном возвращении граждан РФ в Россию, ч. 1 и 2 ст. 67 посвящены определению понятия территории России и ее юрисдикции⁵⁶, ст. 71—73 разграничивают предметы ведения РФ и ее субъектов, ст. 79 предполагает возможность участия России в межгосударственных интеграционных объединениях и передачи им части своих полномочий при условии непротиворечия этого основам конституционного строя России и того, что такое участие не влечет нарушение прав человека и гражданина.

Гражданский кодекс РФ содержит как материально-правовые, так и коллизионно-правовые нормы воздействия на общественные отношения, осложненные иностранным элементом.

В соответствии с абз. 4. п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ в отношении иностранных субъектов (физических и юридических лиц), а также апатридов действует принцип национального режима — правила российского гражданского законодательства применяются к отношениям с их участием в полной мере, если иное не установлено федеральными законами.

Согласно ст. 7 ГК РФ, во-первых, общепризнанные принципы международного права и нормы международного права, а также международные договоры РФ являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью ее правовой системы, во-вторых, международные договоры РФ применяются к гражданско-правовым отношениям непосредственно, если из текста самого международного договора не следует необходимость издания внутригосударственного акта, наконец, в-третьих, нормой абз. 2 п. 2 ст. 7 ГК РФ предусмотрен приоритет норм международных договоров над нормами гражданского законодательства России.

Статья 127 ГК РФ содержит бланкетную норму об особенностях ответственности публично-правовых образований (РФ и ее субъектов)57 в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, иностранных граждан и иностранных государств. Данные особенности предполагается определить в федеральном законе об иммунитете государства и его собственности58.

Пункт 3 ст. 162 ГК РФ, а также Федеральный закон от 07.05.2013 г. «О внесении изменений в подразд. 4 и 5 разд. I ч. 1 и ст. 1153 ч. 3 Гражданского кодекса Российской Федерации» устанавливают обязательность письменной формы внешнеэкономической сделки под страхом ее недействительности⁵⁹.

Раздел VI части III ГК РФ, хотя и является источником коллизионно-правовых норм, содержит тем не менее и ряд норм материально-правового характера. Например, ст. 1196 Гражданского кодекса РФ дублирует положение ст. 2 ГК РФ, предоставляя всем физическим лицам равную с российскими гражданами гражданскую правоспособность, кроме случаев, установленных законом (национальный режим).

Пункт 2 ст. 1197 и п. 3 ст. 1202 Гражданского кодекса РФ ограничивают права лиц ссылаться на отсутствие дееспособности по их личному закону.

Семейный кодекс в п. 4 ст. 124 предоставляет возможность усыновления детей иностранными гражданами (апатридами) только ввиду невозможности передачи этих детей на воспитание в семьи граждан России, постоянно проживающих на ее территории, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников.

Некодифицированные федеральные законы тоже играют весьма серьезную роль в качестве инструментов материально-правового регулирования. Помимо федеральных законов, регулирующих инвестиционные отношения (которые рассматриваются достаточно подробно), необходимо назвать Федеральный закон от 25.07.2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», Федеральный закон от 19.07.1998 г. № 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами», Федеральный закон от 29.10.1998 г. № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»⁶⁰ и т. д.

В числе указов Президента РФ, регламентирующих международные частноправовые отношения с иностранным элементом, следует назвать Указ Президента РФ от 09.01.2011 г. № 26 «Об утверждении перечня приграничных территорий, на которых иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут обладать на праве собственности земельными участками»⁶¹.

Кроме того, указами Президента РФ может быть выражено согласие России на обязательность для нее международного договора в случае, если это не требует внесения изменений в федеральные законы (ст. Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации).

Поскольку постановления Правительства РФ принимаются в соответствии с п. 4 ст. 3 ГК РФ, ст. 2 Федерального конституционного закона «О Правительстве РФ», на основании и во исполнение в том числе и указов Президента РФ, юридическая сила последних несколько выше, чем у постановлений Правительства РФ. В качестве примера регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом можно привести постановление Правительства РФ от 04.11.2006 г. № 654 «О деятельности органов и организаций иностранных государств по усыновлению (удочерению) детей на территории Российской Федерации и контроле за ее осуществлением»⁶², постановление Правительства РФ от 13.06.2012 г. № 583 «О порядке учета внешнеэкономических сделок для целей экспортного контроля («Правила учета внешнеэкономических сделок для целей экспортного контроля»)⁶³.

Ведомственные акты также могут выступать источником правового регулирования в сфере частноправовых отношений трансграничного характера. В качестве примеров можно привести Приказ Минобрнауки РФ от 14.04.2009 г. № 128 «Об утверждении Порядка признания и установления в Российской Федерации эквивалентности документов иностранных государств об образовании» и Приказ МИД России от 18.06.2012 г. № 9470 «Об утверждении Административного регламента Министерства иностранных дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по консульской легализации документов».

Особое внимание следует уделить судебной и арбитражной практике как инструменту воздействия на общественные отношения, регулируемые международным частным правом.

Россия с точки зрения абсолютного большинства юристов относится к романо-германской (континентальной), а не к англосаксонской системе права, а судебная практика не имеет юридической силы в формальном смысле этого слова⁶⁴.

Однако диффузия правовых систем, выражающаяся в том, что прецедент все больше проникает в правовые системы стран континентального права⁶⁵, а юридическое значение нормативного акта растет в государствах англосаксонской правовой системы, не обошла и Россию. Так, например, Ю. Х. Калмыков полагает разъяснения судебных пленумов источниками гражданского права⁶⁶, напротив, Ю. К. Толстой отказывает им в таком статусе.

Представляется не совсем верным отрицать влияние известных представителей государств англосаксонской правовой системы на современное российское гражданское законодательство в начальный период его становления и развития⁶⁷ (на что указывает, например, конструкция траста (доверительной собственности)).

В целом следует разделить точку зрения коллектива авторов учебника «Гражданское право» Санкт-Петербургского университета под редакцией А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого в том, что российское гражданское право находится на переходном этапе развития и рано еще говорить об отнесении его к той или иной системе⁶⁸. Впрочем, авторы данного учебника, отдавая приоритет континентальной системе права, не исключают возможности «...заимствования отдельных конструкций и из англо-американского права»⁶⁹. Наконец, следует иметь в виду мнение Т. Н. Нешатаевой, согласно которому элементы прецедентного права присутствуют в российской правовой системе⁷⁰.

Среди наиболее важных документов судебной и арбитражной практики можно назвать:

— постановление Пленума ВАС РФ от 11.06.1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса»;

— информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»; Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.12.1996 г. № 10 «Обзор практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»; постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 7);

— информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26 февраля 2013 г. № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений».

Отдельно следует отметить постановления и другие документы Конституционного Суда РФ, в частности:

— постановление Конституционного Суда РФ от 23.04.2004 № 8-П «по делу о проверке конституционности Земельного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Мурманской областной Думы». Особенно часто предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ становились положения Федерального закона «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства»;

— определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2011 г. № 1108-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компаний «Симекс Менеджмент Лимитед» и «Савелком Консалтинг Лимитед» на нарушение конституционных прав и свобод ст. 1, ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 4 и ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства»;

— определение Конституционного Суда РФ от 05.07.2011 г. № 924-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ряда граждан и юридических лиц — акционеров открытого акционерного общества "Территориальная генерирующая компания № 2" на нарушение конституционных прав и свобод» ст. 1, ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 4 и ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства», а также ч. 1 ст. 9 Федерального закона «О защите конкуренции»;

— определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2011 г. № 1109-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Баукина Валентина Александровича на нарушение его конституционных прав» ст. 1, ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 4 и ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства», а также ч. 1 ст. 9 Федерального закона «О защите конкуренции»;

— определение Конституционного Суда РФ от 05.11.2004 г. № 381-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества "Свердловэнерго" на нарушение конституционных прав и свобод положениями» п. 3 ст. 4, ст. 20 и 21 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»⁷¹.

Хотя практика МКАС при ТПП РФ играет гораздо меньшую роль, нежели практика судов государственной судебной системы — Верховного и Высшего Арбитражного Судов, она играет роль неформального источника права или источника права в материальном смысле.

В ряде случаев правовые позиции МКАС при ТПП РФ коренным образом отличаются от концепций, которых придерживаются суды общей юрисдикции и государственные арбитражные суды:

1) достаточно серьезно различается позиция МКАС при ТПП РФ в том, что касается приоритета международных договоров над нормами национального права. В практике Верховного Суда РФ возобладала идея о неоднародности юридической силы международных договоров, в зависимости от способа выражения согласия на их обязательность⁷²,

2) концептуально различаются подходы в определении соотношения юридических понятий «право» и «законодательство».

В постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2009 г., суд разъяснил, что нормы гражданского права не ограничиваются нормами ГК РФ, но содержатся в различных законах, имеющих комплексный характер⁷³. Таким образом, арбитражный суд признает различие понятий права и законодательства в соответствии с мнением арбитражного суда — если право является содержанием, то законы — лишь форма его существования. Постановлением ФАС Московского округа от 31.07.2009 г. № КГ-А40/7073-09 данное постановление и решение арбитражного суда г. Москвы от 24.02.2009 г. по данному делу оставлены без изменения⁷⁴.

Несколько иной выглядит позиция МКАС при ТПП РФ. Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ в ряде дел расценил ссылку на российское законодательство не как ссылку на российское право, а как ссылку на российские федеральные законы, исключающую применение норм международного договора, ратифицированного Россией и подлежащего применению к данным отношениям⁷⁵. Таким образом, по мнению МКАС, понятие «право» тождественно понятию «правовая система», а понятие «законодательство» — нет,

3) кроме того, существенно различие в позиции судов государственной судебной системы и МКАС при ТПП РФ относительно процентов по денежным обязательствам. Позиция ВАС РФ и ВС РФ такова, что взимание сумм денежных средств в качестве процентов по денежным обязательствам является формой юридической ответственности, и соответственно применения к ним правил, предусмотренных ст. 395 ГК РФ (форс-мажор). МКАС придерживается принципиально иного подхода, понимая проценты за пользование чужими денежными средствами как плату за пользование деньгами⁷⁶.

§ 5. Унификация норм материального и коллизионного права:
значение и результаты

Особенностью международного частного права является наличие в его структуре как норм материального права — правовых норм, регулирующих отношения с иностранным элементом непосредственно, так и коллизионных норм (норм коллизионного права). Коллизионные нормы, в отличие от материально-правовых, не разрешают вопрос по существу, но лишь указывают на правопорядок того или иного государства, который подлежит применению. Именно в соответствии с правопорядком, применяемым в соответствии с указанием коллизионной нормы, и будет разрешаться вопрос по существу. За счет принятия новых международных договоров происходит постепенная унификация норм права — круг общественных отношений, регулируемых унифицированными нормами, постоянно расширяется. Напомним, что в силу положения п. 3 ст. 1186 ГК РФ наличие материально-правовой нормы, закрепленной международным договором России, исключает применение права того или иного государства на основании коллизионной нормы. Однако этот процесс происходит достаточно медленно, поэтому коллизионно-правовой метод разрешения правовых ситуаций будет превалировать в течение еще долгого времени. Кроме того, унификации подвергаются не только материально-правовые, но и коллизионные нормы. Примером является Конвенция о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей (заключена в г. Гааге 19.10.1996 г.)⁷⁷, в предмет регулирования которой входят, в частности, вопросы определения государства, органы которого обладают юрисдикцией по принятию мер, направленных на защиту личности или имущества ребенка; определение права, подлежащего применению такими органами при осуществлении их юрисдикции; определение права, подлежащего применению в отношении родительской ответственности (ч. 1 ст. 1 указанной Конвенции).

Унификация норм материального и коллизионного права оказывает серьезное влияние на содержание норм национально-правового уровня суверенных государств. Наиболее успешными в этом отношении являются регион Латинской Америки и Европейский континент.

Первичное право ЕС составляют источники права в формальном смысле этого слова — учредительные документы ЕС (договоры) и некоторые другие источники основополагающего характера, изменяющие или дополняющие учредительные документы:

— договоры о присоединении новых государств-членов к Европейскому союзу и приложенные к ним «акты об условиях присоединения». С 1972 по 2005 г. было подписано и вступило в силу шесть таких договоров и актов. Последние датируются 25 апреля 2005 г. — Договор о присоединении и Акт об условиях присоединения Болгарии и Румынии (в силе с 1 янв. 2007 г.);

— договоры о внесении поправок в учредительные документы, называемые в доктрине «ревизионными договорами». Последним ревизионным договором ЕС стал Лиссабонский договор 2007 г., ему предшествовали Ниццкий договор 2001 г., Амстердамский договор 1997 г. и т. д. В дальнейшем по мере необходимости будут подписываться новые ревизионные договоры, процедура принятия которых будет несколько отличаться от действовавшей в «старом» ЕС⁷⁸.

В Европейском союзе наряду с рекомендательными принимаются и общеобязательные для исполнения всеми государствами-членами акты. К числу последних относятся, в частности, директивы и постановления Европейского Парламента и Совета Европейского союза.

В соответствии с положениями ст. 288 Лиссабонского договора (Договора о функционировании Европейского союза), вступившего в силу 1 января 2009 г., Директивы ЕС адресованы государствам-членам и требуют имплементации в национальное законодательство, директива является обязательной для каждого государства-члена, которому она адресована в отношении срока и результата. При этом выбор форм и методов действия остается за государствами — участниками ЕС.

При этом, с одной стороны, государства — члены ЕС, правовая система которых строится по модели так называемого общего права (Великобритания, Мальта, Гибралтар и Кипр), испытывают определенное влияние континентальной системы права, с другой — иногда государства — члены ЕС, придерживающиеся романо-германской правовой системы, вынуждены пересматривать свое законодательство ввиду того, что положения европейского «коммунитарного права» — директив и регламентов ЕС — рецепировали нормы из так называемого общего права⁷⁹.

Регламенты адресованы всем субъектам права (а не только государствам) и наделены прямым действием.

Кроме того, можно с уверенностью говорить об имплементации норм права ЕС в законодательство государств, не входящих в Европейский союз⁸⁰.

По мнению Бернда фон Хоффмана в европейских правопорядках уже сложились концептуальные основы для возникновения jus commune (общего права) в области МЧП⁸¹. Х. Кох, У. Магнус, П. Винклер фон Моренфельс отмечают дополнение европейским правом МЧП и даже частичным замещением его правом Сообщества, исключается конкуренция между нормами национального права государств-членов и применение коллизионного права становится излишним⁸².

Кристиан Томушат еще в 1993 г. называл сближение правопорядков государств Европы фактом, не требующим эмпирических оснований⁸³.

Одновременно Алехандро М. Гарро отмечал, что государства Латинской Америки являются чемпионами в деле унификации права⁸⁴.

В то время как юристы Европы еще только обдумывали вопрос об унификации или гармонизации законов, отмечает Н. Г. Вилкова, Латинская Америка уже предприняла первую в мире попытку кодификации международного частного права, причем страны Латинской Америки не только творчески восприняли предложенную П. Манчини идею унификации частного права, но и были первыми в принятии в 1928 г. такого основополагающего документа, как Кодекс Бустаманте⁸⁵.

Относительно же унификации материальных частноправовых норм в государствах Латинской Америки Алехандро М. Гарро в 1992 г. был куда более пессимистичен. В Латинской Америке, пишет он, унификации помешали шовинистические устремления⁸⁶.

Унификация норм материального права, проходящая, собственно, в рамках Латиноамериканского континента, затрагивает в основном публично-правовые аспекты международного экономического обмена (таможенное и налоговое законодательство, государственное регулирование международной торговли и оказания услуг). Унификация материально-правовых норм частного права на Латиноамериканском континенте ограничилась Кодексом Бустаманте и договорами Монтевидео 1939/1940 гг.⁸⁷

В рамках ОАГ — старейшей международной организации мира подписан ряд конвенций, унифицирующих нормы коллизионного права (проблемы видов коллизионных норм и их применение будут рассмотрены в следующей главе данного учебника).

Межамериканская конвенция об общих нормах международного частного права (Inter-American Convention On General Rules Of Private International Law) подписана 8 мая 1979 г.

Правовой режим деятельности юридических лиц субъектов предпринимательской деятельности, учрежденных на территории государств — участников ОАГ, регулируется положениями Межамериканской конвенции о коллизиях законов о коммерческих компаниях (Inter-American Convention On Conflicts Of Laws Concerning Commercial Companies) от 8 мая 1979 г.

Вопросы правосубъектности юридических лиц субъектов предпринимательской деятельности, учрежденных на территории государств — участников ОАГ, урегулированы Межамериканской конвенцией о юридических лицах в международном частном праве (Inter-American Convention On Personality And Capacity Of Juridical Persons In Private International Law) от 24 мая 1984 г.

Выбор сторонами права, применимого к договорным обязательствам, осуществляется в соответствии с Межамериканской конвенцией о праве, применимом к международным контрактам (Inter-American Convention On The Law Applicable To International Contracts), подписанной 17 марта 1994 г.

Материально-правовые нормы международного частного права урегулированы в рамках международных конвенций ОАГ менее комплексно. Среди часто используемых на практике норм можно назвать нормы Межамериканской конвенции о правовом режиме доверенности, выданной для использования за рубежом (Inter-American Convention On The Legal Regime Of Powers Of Attorney To Be Used Abroad), от 30 января 1975 г.

Контрольные вопросы

1. Какие существуют подходы к определению понятия международного частного права?

2. Каковы основные проявления иностранного элемента в отношениях, регулируемых международным частным правом?

3. Какие отношения образуют предмет регулирования в международном частном праве?

4. Каковы общепризнанные источники международного частного права?

5. Как соотносятся общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ с правовой системой РФ?

6. Каково значение международных договоров для формирования норм международного частного права?

7. Как формируются обычаи как источники норм международного частного права?

8. Чем отличаются обычаи от обыкновений?

9. Что такое условия ИНКОТЕРМС и какова их роль как источника МЧП?

10. Каковы национально-правовые источники МЧП в РФ?

11. Что такое унификация норм МЧП и каковы ее результаты?