В. Н. Сизова

Основные этапы эволюции системы российского уголовного законодательства и система зарубежного уголовного законодательства

Монография

Под научной редакцией
доктора юридических наук,
профессора Б. Я. Гаврилова

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343

ББК 67.408

С34

Автор:

Сизова В. Н., кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра Академии управления МВД России.

Рецензенты:

Рогова Е. В., доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Иркутского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации;

Демидова-Петрова Е. В., доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного процесса Казанского юридического института МВД России.

Под научной редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, заслуженного юриста Российской Федерации, профессора кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России Б. Я. Гаврилова.

В монографии исследуются вопросы эволюции и развития системы российского уголовного законодательства в контексте оформления и закрепления его различных системных элементов на определенных исторических этапах с учетом изменений, происходящих в социально-экономических и политико-правовых отношениях в государстве. При этом принимается во внимание зарубежный опыт систематизации уголовного законодательства, исследуются этапы эволюции вновь возникающих уголовно-правовых категорий. Проведен сравнительно-правовой анализ зарубежного уголовного законодательства и истории его формирования, что позволило сформулировать аргументы для обоснования целесообразности внесения отдельных изменений и дополнений в систему российского уголовного законодательства в целях его совершенствования.

Законодательство приведено по состоянию на 30 марта 2023 г.

Монография предназначена для научных работников, профессорско-преподавательского состава, аспирантов, адъюнктов, соискателей, студентов, слушателей юридических вузов и специализированных учебных заведений, а также сотрудников правоохранительных и судебных органов.

УДК 343

ББК 67.408

© Сизова В. Н., 2023

© ООО «Проспект», 2023

ВВЕДЕНИЕ

Необходимость изучения истории уголовного законодательства определяется непрерывностью его развития, диалектической связью этапов, на каждом из которых происходит учет и совершенствование предыдущего опыта. Таким образом, анализируя историю, становится возможным не только находить объяснение современному состоянию теории и практики противодействия преступности, но и на основе научного прогноза разрабатывать перспективные планы ее совершенствования.

Кроме того, потребности в изучении исторических аспектов уголовного законодательства обусловлены не только сугубо научными интересами. Изучение социальных условий, в которых формируется уголовный закон, а также господствующей концепции уголовной политики в целом, способствует объяснению объективных причин того, почему развитие шло именно в данном направлении, что послужило его движущей силой и какие факторы ему сопутствовали. В немалой степени это необходимо для того, чтобы оказывать влияние на формирование дальнейших предпосылок наиболее оптимального развития уголовного законодательства.

Кроме того, детальное изучение вопросов зарубежного опыта формирования и эволюционного развития уголовного законодательства позволяет выявить такие его закономерности, благодаря которым раскрывается сущность и содержание его основных институтов и концептуальных положений. Необходимость использования сравнительного метода исследования обуславливается потребностью в получении новых знаний об уголовно-­правовых семьях, правовых институтах, нормативно-­правовых актах, закономерностях их становления и развития, а также разработке предложений, направленных на унификацию и гармонизацию системы отечественного уголовного законодательства.

В этой связи следует признать оправданным написание монографии «Основные этапы эволюции системы российского уголовного законодательства и система зарубежного уголовного законодательства», которая является серьезным теоретическим исследованием, направленным на решение вопросов, касающихся познания специ­фических особенностей уголовно-­правовых систем зарубежных государств и эволюционных аспектов формирования отечественной системы уголовного законодательства.

Монография состоит из введения, двух глав и заключения. Сама структура монографии отличается четкой логикой, отвечающей задачам исследования.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней рассмотрены с позиции методологических основ проблемы, связанные с законодательным становлением и формированием системы российского и зарубежного уголовного законодательства. При исследовании использованы категории философии, общей теории права, логики, позволившие изучить указанные системы в их развитии, выявить объективно существующие закономерности их дальнейшего совершенствования.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что теоретические положения и выводы были трансформированы в сферу применения уголовного законодательства. Более того, выводы и сформулированные автором предложения по совершенствованию отечественного уголовного законодательства и практики его применения могут быть реально использованы в правотворческой и правоприменительной деятельности.

В первой главе рассматриваются основные этапы эволюции системы российского уголовного законодательства, в частности раскрываются особенности становления и развития системы уголовного законодательства в дореволюционный и послеоктябрьский периоды. Включение в монографию данной главы методологически оправдано, поскольку осуществление историко-­правового анализа выступает важнейшей составляющей каждого научного исследования.

Вторая глава посвящена сравнительно-­правовому анализу зарубежного уголовного законодательства, рассмотрению основных этапов формирования и развития системы романо-­германского уголовного законодательства и системы уголовного законодательства стран ближнего зарубежья.

Исследование указанных уголовно-­правовых систем было направлено на выявление проблемных положений, препятствующих правоприменителю эффективно реализовывать правовые нормы уголовного закона на современном этапе.

Предложенная структура и раскрытые в ней содержательные положения позволяют сделать вывод о том, что в монографии проведено глубокое научное изучение нормативных правовых актов, рассмотрен большой массив доктринальных источников по избранной тематике. Проводимая работа заканчивается формулированием конкретных предложений по имплементации зарубежного опыта в систему российского уголовного законодательства в части включения в нее категорий уголовного проступка и института уголовной ответственности юридических лиц. Такой подход в исследовании проблемы является оправданным и подчеркивает неразрывную связь теоретических предложений с практикой.

Монография «Основные этапы эволюции системы российского уголовного законодательства и система зарубежного уголовного законодательства» вызывает интерес с точки зрения как науки, так и практики, ее содержание свидетельствует о наличии собственной авторской позиции по исследуемым в ней вопросам и обуславливает потребность в рассмотрении проблем, практическое решение которых на современном этапе является не только актуальным, но и весьма важным в прикладном плане. С учетом изложенного не вызывает сомнений востребованность монографии специалистами в области уголовного права, адъюнктами, аспирантами и студентами высших учебных заведений, сотрудниками правоохранительных и судебных органов.

Глава I. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

§ 1. Становление и развитие системы уголовного законодательства в дореволюционный период

Важнейшим элементом любого правового государства выступает его правовая система, представляющая собой образование, состоящее из множества элементов, регулирующих общественные отношения и взаимодействующих друг с другом посредством определенных связей. При этом именно посредством систематизации права раскрывается уровень развития государства, его правовая культура, а также юридическое правосознание.

Следует отметить, что в современной науке уголовного права проблема системы отечественного уголовного законодательства достаточно актуальна, поскольку касается обнаружения и восполнения пробелов в действующей системе уголовного закона. Изучение эволюционных этапов развития системы российского уголовного законодательства дает возможность сформулировать выводы относительно зарождения и формирования его современной системы, что является безусловно важным для определения места и роли действующей системы уголовного законодательства в российском правовом государстве, ее сущности и содержательной характеристики. И в целом в науке уголовного права традиционным является положение о том, что российское уголовное законодательство имеет длительную историю, а ее изучение выступает обязательным элементом, способствующим пониманию современного состояния, тенденций и перспективных направлений его дальнейшего совершенствования.

В этой связи, как отмечал известный ученый, историограф С. М. Соловьев, «не делить, не дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным преемством форм, не разделять начал, но рассматривать их во взаимодействии, стараться объяснить каждое явление из внутренних причин, прежде чем выделить его из общей связи событий и подчинить внешнему влиянию — вот обязанность исследователя в настоящее время»1.

Вместе с тем более чем тысячелетняя история эволюции уголовного законодательства, с одной стороны, объективно обусловливает, с другой — делает необходимым определение важнейших этапов его развития и совершенствования. При этом необходимо отметить, что вопросы становления и формирования системы российского уголовного законодательства становятся предметом исследования в значительном количестве публикаций, в которых учеными выделяются те или иные периоды его исторического развития, остающиеся дискуссионными и на сегодняшний день. В этой связи автором предпринята попытка установить процесс формирования системы уголовного законодательства в эпоху развития государства Древней Руси (IX–XIV вв.) на основе краткой характеристики основных исторических памятников.

При этом, исследуя вопросы становления и развития системы уголовного законодательства в дореволюционный период, автор считает возможным обратиться к еще более раннему периоду — библейской истории и вопросам системного построения преступлений, которые нашли отражение в Книге Бытия. Так, в результате осуществленного В. Г. Беспалько детального изучения текста Священного Писания оказалось обоснованным построение гипотезы о временном периоде возникновения и развития уголовного права.

В частности, изучая послепотопную историю человечества, В. Г. Беспалько акцентирует внимание на положениях нового закона, данного Богом людям через избранного в качестве патриарха и родоначальника нового поколения людей Ноя: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт. 9, 6). Отмечается, что она «привычным современному правоведу образом описывает состав убийства как преступления против человека» (используя терминологию УК РФ — преступления против личности). При этом любое деяние, признаваемое преступлением в Книге Бытия, противно воле Божией. Кроме того, наряду с преступлениями против Бога, убийством, изнасилованием и обширной группой преступлений против нравственности, в ее тексте можно найти указания на преступления против собственности — главным образом, кражи. В пример приводится совершенная Рахилью кража идолов у отца во время исхода Иакова и его семьи от Лавана.

Особого внимания в контексте исследования эволюции системы уголовного законодательства заслуживает представленная В. Г. Беспалько система преступлений, составляющих Особенную часть Синайского уголовного кодекса, который, по его мнению, значительно превосходил систему современного уголовного законодательства: преступления против Бога и веры; преступления против общественной нравственности; преступления против человека; преступления против собственности. При этом акцент делается на избранном в качестве критерия классификации приведенных блоков преступных деяний системном построении десяти заповедей Господних2.

Как можно видеть, собрание законов древности представляло собой древнейший памятник уголовного законодательства, при этом очевидна его духовная составляющая, благодаря которой любой закон оказывается актуальным и для современности, продолжая оказывать свое влияние на современное право.

Продолжая исследование вопросов эволюции российского уголовного законодательства, следует отметить систематизацию уголовного законодательства в ХV–XVI вв., что представляется возможным проследить по судебникам того времени. Очевидно, что потребность в осуществлении систематизации была обусловлена путаницей в нормативных актах, которые зачастую противоречили друг другу, были доступны лишь ограниченному кругу лиц, что существенно снижало уголовно-­правовой потенциал охраны общественных отношений, сложившихся к тому времени. Именно поэтому актуальность приобрел вопрос о создании кодифицированного акта, который бы регулировал наиболее значимые сферы жизнедеятельности общества.

С учетом изложенного нельзя не отметить известнейший памятник законодательства — Русскую Правду, которая по праву признается одним из первых документов, дошедших до нашего времени и представляющих собой систему кодифицированных норм средневековой Руси. Следует обратить внимание на сам термин — «правда», так как он широко использовался в различных источниках того времени. Понимался же он как определенная нормативная правовая установка вершить суд, то есть судить правильно, взаправду, а значит, только по справедливости и, конечно же, объективно. Таким образом, «правда» и означала сама по себе право, позволяющее вершить правосудие.

Говоря о Русской Правде, необходимо также понимать, что же явилось источником или источниками кодификации рассматриваемого памятника законодательства. В первую очередь к таковым можно отнести нормы обычного права. Немаловажную роль в кодификации Русской Правды сыграла так называемая судебная практика, осуществляемая правящей элитой того времени — князьями. Нельзя обойти своим вниманием и один из самых влиятельных источников норм и предписаний того времени, — назовем его безусловно авторитетным источником, — коим является Библия, или, как еще ее называют, Священное Писание, то есть собрание священных книг.

В среде ученых ведутся дискуссии, а также высказывается мнение о том, что Русской Правде предшествовал еще один нормативный правовой документ, который якобы и был положен в основу рассматриваемого. Его называют неким Русским законом, или Законом русским. Упоминается, кстати говоря, и то, что нормы этого Русского закона отражены в договоре Руси и Византии в 907 г. Но при этом фактически отсутствует достоверная информация и доподлинно не известно, что именно было заимствовано из упомянутого закона и нашло свое отражение в Русской Правде. Данные, подтверждающие ­что-либо в этой части, отсутствуют.

Так или иначе, Русская Правда сегодня представлена в списках XV в., а также в одиннадцати списках XVIII–XIX вв. Их анализ дает основание говорить о нескольких редакциях Русской Правды: Краткой Русской Правде, Пространной Русской Правде и о Сокращенной Русской Правде.

Следует отметить, что Краткая редакция содержала 43 статьи, в которых описанию подлежали вновь складывающиеся государственные традиции, зародившиеся в более ранний период, еще до появления данного источника правовых норм. Включению в данный документ подлежали также законодательные нормы и обычаи, сформировавшиеся на этапе существования правила кровной мести. Во вторую часть Краткой редакции Русской Правды были включены сведения о штрафах, нарушениях и т. п. Важно указать на тот факт, что правовой принцип построения каждой из частей Краткой редакции основывался на сословном признаке, положенном в его основу, что в свою очередь означало следующее — тяжесть совершенного деяния, вид и мера наказания или размер штрафа были поставлены в прямую зависимость не только от самого преступления, но в большей части от того, к какому сословию относилось лицо, его совершившее. Данное положение свидетельствует об отсутствии равенства в правах граждан, принадлежавших к различным сословным группам.

Принятый позднее вариант Русской Правды включал в себя дополнение в виде Устава Ярослава Владимировича и Владимира Мономаха, что увеличило количество входящих в него норм до 121. Русская Правда в расширенной редакции Пространной Правды подлежала применению в суде гражданском и церковном и служила источником норм для определения наказания, а также разрешения возникающих спорных вопросов в товарно-­денежных отношениях. Относительно сферы уголовно-­правовых отношений вызывает интерес сопоставимость системы нормы уголовного права, включенных в Русскую Правду, с системой норм, сложившейся в большинстве раннегосударственных обществ рассматриваемого исторического этапа. Под преступлением в ней понималась «обида», имевшая одноименный термин, подразумевавший причинение потерпевшему материального или морального вреда. Классификационная система «обид» включала в себя несколько родов: против личности и имущественные. В качестве субъекта преступного деяния выступал любой человек, за исключением холопа, который находился в феодальной зависимости и потому относился, исходя из своего правового статуса, к рабам. Значительно ограничив обычаи кровной мести, Русская Правда выступила образцом эффективного укрепления государственных начал уголовного наказания, усиления значимости княжеского статуса и роли княжеского суда3.

Вопросы, касающиеся возрастных критериев привлечения к уголовной ответственности, в Русской Правде не нашли свое отражение; не подлежали правовой регламентации и вопросы вменяемости. Вместе с тем имел место принцип индивидуальной ответственности и наказания. Так, убийство при разбое влекло наказание более строгое, чем убийство в драке. О формировании положений, касающихся института соучастия в преступлении, свидетельствует зависимость размера наказания от того, было ли совершено преступление в одиночку или несколькими лицами. Таким образом, становится возможным проследить формирование одного из элементов системы уголовного законодательства — института соучастия в преступлении, что дает современным исследователям представление о том, как зарождалась современная система уголовного закона. Такое представление важно прежде всего тем, что «незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего4.

Сказанное свидетельствует о значимости исследования эволюционных этапов зарождения системы уголовного законодательства для понимания возможных ошибок, допущенных законодателями прошлых лет, во избежание их повторения на современном этапе.

Значительному расширению подверглись виды преступных деяний. Так, убийство стало классифицироваться на умышленное и неумышленное: «Если кто убил открыто, во время ссоры или на пиру, то теперь ему так платить вместе с вервью, поскольку и он вкладывается в виру. Если кто свершит убийство без причины, без всякой ссоры, то люди за убийцу не платят, но пусть выдадут его самого с женою и детьми на изгнание и на разграбление»5.

Пространная Правда включила в себя и классификацию видов причинения ущерба — от намеренного до неумышленного. В основу взимания денежных штрафов был положен критерий тяжести проступка: «Если посечет руку, и отпадет рука или усохнет, или нога, или глаз или нос повредит, то полувиры 20 гривен, а пострадавшему за увечье 10 гривен. Если повредит ­какой-либо палец, 3 гривны штрафа князю, а пострадавшему гривна кун»6.

Таким образом, Русская Правда получила статус одного из первых нормативно-­правовых актов, нормы которого применялись в качестве основного общегосударственного судебника, заложив основу для будущей нормативно-­правовой системы Руси при создании в дальнейшем новых судебников. Более того, Русская Правда являлась основополагающим документом, служившим образцом единого для Руси правового документа, впервые официально закрепившим сословные отношения на Руси7.

Следующим значимым и известнейшим памятником законодательства явилась Псковская судная грамота. Данный документ был составлен на основе грамоты великого князя Александра и грамоты князя Константина, а также всех приписанных к ним псковских обычаев на Псковском вече в 1397 г.8

Псковская судная грамота была закреплена в составе опубликованного в 1847 г. профессором Ришельевского лицея в Одессе Н. Н. Мурзакевичем Воронцовского сборника XVI или начала XVII вв. Данный документ включал в себя 120 статей, из которых 108 были приняты в 1397 г., остальные же принимались позже по решению Псковского веча. Следует отметить, что, несмотря на первоначальную редакцию Псковской судной грамоты в 1397 г., во второй половине XV в. она, без уничтожения ее предыдущей части, была вновь дополнена на новом вече, включив в себя указание на Константинову грамоту и Пятый собор, а в конце XV в. Грамота была расширена в третий раз. Включив в себя две части — грамоту великого князя тверского Александра Михайловича (1326–1327, 1338–1339) и грамоту князя Константина Дмитриевича, княжившего в Пскове в 1407–1414 гг., Псковская судная грамота была окончательно утверждена на вече в 1467 г.9

Правовой регламентации в данном документе подлежали судебные права князя, посадника, новгородского наместника, владыки, княжих и вечевых чиновников; также определялась процедура судопроизводства; классифицировались уголовные преступления, нарушения имущественных прав; регламентировались нарушения различного рода обязательств и прав наследства10.

Детализации подверглось понятие «преступление» как причинение ущерба не только лицу, но и государству. Несомненный научный и практический интерес вызывает сложившаяся в Псковской судной грамоте система преступлений, включающая в себя преступления против порядка управления: взятка («посул») судье, вторжение в судебное помещение, насилие в отношении судьи; преступления против личности: убийство («головщина»), побои, оскорбление действием (наиболее тяжкими из них считались братоубийство); имущественные преступления, такие как: кража («татьба»), кража церковного имущества, поджог, конокрадство, грабеж, разбой11.

Изучение данного исторического документа дает возможность автору отметить, что как таковой Особенной части в Псковской судной грамоте не выделялось. Данный документ представлял собой простое перечисление различных преступных деяний и установленных за их совершение уголовных наказаний. При этом преступления имели некоторую категоризацию по степени их тяжести. Так, например, в статье 1 есть указание на штраф за кражу в размере 9 гривен, а за грабеж — 70 гривен: «Если обокрадут кладовую, запертую на замок, или сани, покрытые полстью, или воз, перевязанный ремнями, или лодку, крытую лубом, или зерно из ямы, или украдут скот, или возьмут сено с верхушки стога, то это все дела, подсудные князю, а штрафа (князю) взыскивается 9 денег. А за разбой, насильственный захват чужой недвижимости или грабеж следует платить 70 гривен, а штрафа князю 19 денег и судебных пошлин 4 деньги»12. Законодательно предусматривалась классификация различных видов собственности в качестве объекта преступных посягательств с учетом степени важности13.

Анализ содержания Псковской судной грамоты также дает основание и для вывода о том, что уже на данном историческом этапе развития правовой системы Руси актуальность приобретали вопросы коррупционной составляющей — так, в частности, указывалось следующее: «Князь и посадник на вече не судят, им следует судить в княжеских хоромах, руководствуясь в соответствии с присягой псковским законом. Если же они будут судить не по закону, то пусть их осудит бог на втором пришествии Христа. А незаконных взяток не взимать ни князю, ни посаднику»14.

Судебник 1497 г.15

Прежде всего, необходимо отметить, что процессы систематизации правовых норм, берущие свое начало именно с Судебника 1497 г., выступили в своей основе неким рубиконом осуществляемой до того законодательной деятельности в Русском государстве. К этому времени известнейший памятник законодательства — Русская Правда, действовавший на протяжении достаточно длительного периода времени, постепенно стал утрачивать свое значение. По мнению ученых-­исследователей, Русская Правда начиная с определенного периода времени уже не могла быть размещенной в тех или иных правовых сборниках, составление которых служило практической цели, а включалась, с учетом своего объема, в летописные источники, имея статус памятника истории16.

Важным и значимым с позиции уголовно-­правовой науки является закрепление в Судебнике запрета на взяточничество. Так, в частности, указывается следующее: «Да велеть объявить торгам в Москве и во всех городах Московской земли, и Новгородской земли, и по всем волостям приказать, чтобы истец и ответчик судьям и приставам взятки не обещали в суде, а послухам, если они не видели (обстоятельств дела), не давать показаний, а если видели, сказать правду. А если послух послушает ложно, не видев (обстоятельств дела), а впоследствии это откроется, то на том послухе (будут взысканы) все истцовы потери и с (судебными) издержками»17.

Вместе с тем исследование правовых положений, составивших содержание Судебника 1497 г., позволяет поддержать точку зрения ученых о том, что вряд ли можно позиционировать Судебник в качестве правового документа, обладающего самостоятельной правовой нагрузкой. Как справедливо указывает И. Д. Беляев, «правовые положения, содержавшиеся в данном документе, никоим образом не изменяли правовых представлений русского народа, которые оставались прежними со времен Русской Правды, ­каких-либо вновь принятых законодательных положений Судебник в себя не вобрал, по причине чего на больших территориях государства продолжали действовать правовые установления Русской Правды и различных уставных грамот»18.

Судебник 1550 г.19

В рамках изучения эволюционного процесса формирования системы уголовного законодательства нельзя не отметить то значительное внимание, которое уделяет юридическая научная общественность Судебнику 1550 г. Необходимо сказать, что первое толкование положений данного правового памятника представил В. Н. Татищев, составив описание исторического процесса зарождения русской законодательной системы и осуществив комментирование Судебника 1550 г.20

Детальному исследованию положения Судебника 1550 г. подвергались Н. В. Калачовым, который указывал на то, что Судебник явился необходимым для понимания эволюции русской правовой системы21. Важно отметить, что Судебник 1550 г. стал значимым с точки зрения совершенствования юридической техники анализируемого временного этапа22. Изучение положений, составлявших Судебник 1550 г., свидетельствует о том, что в них нашли закрепление особо опасные виды преступных деяний, против государственных основ и интересов господствующего класса. Так, согласно положениям статьи 61, «Совершивший убийство господина, сдавший город врагу, кражу с убийством, изменник, церковный вор, клеветник, поджигатель, а также явный лихой человек карается смертной казнью»23.

О коррупционном характере совершаемых преступных деяний, относящихся к категории должностных, свидетельствуют положения статьи 99: «Объявить по всем торговым местам, в Москве и во всех городах Московской земли, Новгородской земли, Тверской земли и по волостям: истцы и ответчики суд

...