Т. В. Орлова

Упрощенные и усложненные формы судебного разбирательства в уголовном процессе

Учебное пособие

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.13(075.8)

ББК 67.411я73

О-66

Автор:

Орлова Т. В., кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовно-процессуального права имени Н. В. Радутной Российского государственного университета правосудия.

Рецензенты:

Цопанова И. Г., кандидат юридических наук, доцент, декан юридического факультета Российской таможенной академии;

Попов К. И., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры «Уголовное право, уголовный процесс и правоохранительная деятельность» Юридического института Российского университета транспорта (МИИТ).

Под научной редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ, заслуженного юриста РСФСР, профессора кафедры уголовно- процессуального права имени Н. В. Радутной Российского государственного университета правосудия Г. И. Загорского.

Учебное пособие посвящено вопросам дифференциации уголовно-процессуальной формы. С учетом действующего законодательства проанализированы как упрощенные, так и усложненные формы судебного разбирательства, приведена судебная практика, изложен ретроспективный анализ развития различных форм судебного разбирательства в уголовном процессе.

В качестве дополнительного материала пособие содержит постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Законодательство приведено по состоянию на 1 декабря 2022 г.

Учебное пособие рекомендовано обучающимся по программе высшего профессионального образования (уровень бакалавриата), а также может быть полезным преподавателям и аспирантам юридических вузов.

УДК 343.13(075.8)

ББК 67.411я73

© Орлова Т. В., 2023

© ООО «Проспект», 2023

ВВЕДЕНИЕ

Дифференциация форм судебного разбирательства — одно из направлений Концепции судебной реформы, призванной обеспечить законное и справедливое разрешение уголовного дела при соблюдении прав личности в уголовном процессе.

На дифференциацию уголовного судопроизводства определенное влияние оказывают структура и динамика преступности, особенности субъектов преступления, а также специфика самого уголовного дела.

Конституция Российской Федерации1 признает права и свободы человека высшей ценностью, а их соблюдение и защиту — обязанностью всех государственных органов, прежде всего судебных.

Правильное разрешение уголовного дела в соответствии с законом, при соблюдении прав участников судебного разбирательства и процедуры проведения судебного заседания является основной задачей суда.

При рассмотрении уголовного дела форма судебного разбирательства приобретает весьма важное значение. В связи с этим анализ различных форм судебного разбирательства, обоснование целесо­образности их существования, выявление сложных ситуаций в правоприменении норм, регулирующих процессуальный порядок судебного разбирательства при его дифференциации, а также необходимость совершенствования форм судебного разбирательства представляются весьма актуальными.

Основу дифференциации уголовно-­процессуальной формы составляют принципы законности, справедливости, разумности сроков судопроизводства и защиты прав участников уголовного судопроизводства.

Дифференциация уголовно-­процессуальных форм означает не просто изменение правил осуществления следственной и судебной деятельности, она затрагивает права и интересы граждан.

Огромное значение для совершенствования действующего законодательства и развития науки уголовного процесса имеет и исторический анализ различных форм судебного разбирательства в России. В настоящее время необходим поиск таких процессуальных форм судебного разбирательства, которые бы создавали оптимальный баланс между потребностью в процессуальной экономии, обеспечение полноты и объективности доказывания и гарантированностью прав участникам процесса.

Глава I. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ФОРМ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: ПОНЯТИЕ, СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

§ 1. Формы судебного разбирательства в уголовном процессе: понятие и виды

Судебное разбирательство — основная стадия уголовного процесса. В соответствии со ст. 49 Конституции РФ исключительное право о признании лица виновным в совершении преступления и применении к нему уголовного наказания предоставлено только суду.

На протяжении всего судебного разбирательства во всех его частях действуют определенные правила, выделенные в отдельную главу 35 УПК РФ, которые принято называть общими условиями судебного разбирательства, т. е. закрепленными законом, правилами, обусловленными назначением уголовного судопроизводства, отражающими наиболее характерные черты данной стадии и обеспечивающими реализацию принципов уголовного процесса2. В общих условиях судебного разбирательства заложены основы порядка судебного разбирательства в целом, а также на отдельных его этапах, определены правила поведения его участников, действующие на протяжении всего хода судебного рассмотрения уголовного дела. Важным условием законности производства по уголовному делу является соблюдение формы судопроизводства3.

В доктрине уголовного процесса уголовно-­процессуальные правоотношения рассматриваются в качестве внутренней формы, а в качестве внешней — совокупность условий выполнения уголовно-­процессуальных действий и их обрядность4. Прежде всего, необходимо уяснить значение и содержание процессуальной формы. Многие определения, сформулированные учеными в разный период, имеют определенные отличия.

Процессуальная форма, по мнению ряда авторов, определяется как условия или порядок производства по уголовному делу. Для одних из них уголовно-­процессуальная форма означает установленные законом последовательность или порядок проведения отдельных следственных действий5, другие считают, что это узаконенный порядок совершения следственных и судебных действий, расследования или рассмотрения уголовных дел, либо вынесения приговора6.

Высказывалось мнение, что процессуальная форма — это совокупность однородных процедурных требований, предъявляемых к действиям участников процесса и направленных на достижение определенного материально-­правового результата7.

К. Ф. Гуценко процессуальной формой в уголовном процессе считает порядок производства процессуальных действий8. Соблюсти ее — значит четко выполнить установленные законом требования.

Под уголовно-­процессуальной формой, по мнению А. П. Гуськовой, следует понимать нормы, которые устанавливают условия, последовательность производства отдельных процессуальных действий и принятия решений; нормы, которые определяют порядок уголовного судопроизводства по делам в целом9.

Исходя из приведенных выше дефиниций понятие «процессуальная форма» содержит определяемые УПК РФ:

— последовательность стадий уголовного процесса;

— условия перехода из одной стадии в другую;

— последовательность процессуальной деятельности и условия, характеризующие производство в конкретной стадии;

— основания, условия и порядок производства следственных, судебных или иных действий, предусмотренных УПК РФ;

— основания, содержание и форму решений, которые могут быть приняты на отдельных стадиях уголовного процесса.

Понятие процессуальной формы определяет и ее значение в уголовном судопроизводстве, которое содержится в надлежащем исследовании обстоятельств уголовного дела, принятии законных и обоснованных решений по нему, защите прав и свобод личности и достижении целей правосудия10.

Строгое соблюдение процессуальной формы создает максимальные гарантии прав личности в уголовном процессе, обеспечивает законность и обоснованность всех уголовно-­процессуальных действий и решений11.

Как справедливо отмечает Б. Т. Безлепкин, пренебрежение процессуальной формой, непонимание ее смысла, представления, будто бы она служит обузой и сковывает возможности реализации назначения уголовного судопроизводства, способны привести к серьезным, порой трагическим ошибкам12.

Отожествляя понятие «процессуальная форма» с порядком и (или) условиями производства по делу, вышеуказанные авторы признают, говоря о едином и обязательном порядке судопроизводства. Между тем, возражая против данной точки зрения, Х. У. Рустамов, говорит об уголовно-­процессуальной форме как о системе отношений, регулируемых уголовно-­процессуальным законом при реализации норм материального права, возникающих в определенной последовательности в ходе деятельности субъектов процесса13.

Нельзя согласиться с тем, о чем пишет Х. У. Рустамов, поскольку связь между процессуальной формой и процессуальными отношениями, конечно, есть, но она, считаем, прямо противоположна. Поскольку системой правоотношений является не сама процессуальная форма, а процессуальные правоотношения, которые реализуются в определенной процессуальной форме. По мнению Р. Д. Рахунова, если уголовно-­процессуальную форму воспринимать только как порядок, то это может создать впечатление, что к ее содержанию законодатель относит лишь некоторую часть уголовно-­процессуальных норм14. Именно подобная точка зрения дала Р. Д. Рахунову основание для определения уголовно-­процессуальной формы как регламентированного правом порядка, принципы и система уголовно-­процессуальной деятельности которой установлены в целях достижения задач уголовного судопроизводства, а также обеспечения прав и законных интересов его участников15.

Важной ролью в уголовном процессе является соблюдение процессуальной формы как гарантии законности и обоснованности деятельности органов уголовного производства, о чем в свое время решительно выступил против элементов формализма в их деятельности и отразил в постановлении Пленум Верховного Суда СССР от 5 сентября 1952 г. «Об устранении фактов волокиты в деятельности судов». Выражая содержание уголовного процесса, уголовно-­процессуальная форма способствует реализации задач уголовного судопроизводства.

Несмотря на его единый порядок, действующее уголовно-­процес­суальное законодательство предусматривает дифференциацию его форм, что делает его более эффективным, поскольку позволяет учитывать особенности отдельных категорий уголовных дел и обеспечивать права и законные интересы участников уголовного судопроизводства.

Признание правомерности дифференциации форм уголовного производства — одна из предпосылок совершенствования уголовно-­процессуального законодательства относительно усиления гарантий и упрощения процессуальных форм, осложняющих процесс16.

На наш взгляд, уголовно-­процессуальная форма — система требований, установленных уголовно-­процессуальным законом, основанных на его принципах, предъявляемых к субъектам уголовного процесса, которые обеспечивают рациональное достижение задач.

Проблему уголовно-­процессуальной формы М. Л. Якуб определял, с одной стороны, как единство (унификацию) и дифференциацию, т. е. как способы построения процесса17, а с другой — как тенденцию его развития18. Кроме того, он дал и другую трактовку, определив единство в качестве характерной черты процессуальной формы19.

Единство (унификацию) и дифференциацию как тенденцию в развитии законодательства определяли также М. С. Строгович20, В. А. Арсеньев21, Х. У. Рустамов22 и другие ученые. Р. Д. Рахунов единство называл свой­ством процессуальной формы23, а Н. С. Алексеев с соавторами высказывали мнение о появлении нового принципа уголовного процесса — оптимальной организации, дифференциации и ускорения процесса24.

По мнению П. Ф. Пашкевича, дифференциация процессуальной формы означает совершенствование действующих норм, их большую гибкость и специализацию25. Х. У. Рустамов считает, что сущность дифференциации форм судопроизводства заключается в результативности26.

Нельзя полностью согласиться и с мнением Д. П. Великого, считающего дифференциацию уголовно-­процессуальной формы как возможность в рамках единой судебной системы уголовно-­процессуального законодательства «решать единые задачи различными способами, основываясь на единых принципах»27.

Довольно последовательны в своих высказываниях Ю. К. Якимович, А. В. Ленский, Т. В. Трубникова, которые понимают дифференциацию как «ряд самостоятельных производств» существующих в системе уголовного процесса и «необходимых для различных потребностей»28.

Факт признания «существования различных самостоятельных производств» как выражения дифференциации не вызывает сомнений, однако это понятие охватывает значительную часть системы уголовного процесса. На наш взгляд, данная позиция авторов спорна, поскольку сопоставление основных, дополнительных и особых производств свидетельствует о различном характере их формирования и применения. Уголовный процесс «складывается из стадий»29, под которыми понимаются определенные части, ступени судопроизводства, которые характеризуются «специфичными задачами, условиями, субъектами и формами процессуальной деятельности»30, а система стадий образует целостную организацию уголовного процесса. Процессуальная форма в уголовном судопроизводстве — это его порядок, который в силу его свой­ств и характера следует называть «общим порядком уголовного судопроизводства»31.

Дифференциация — такой способ организации уголовного судопроизводства, применение которого обусловлено необходимостью выражения специфических условий правоприменительной деятельности, ведущей к созданию, наряду с общим порядком уголовного судопроизводства, других процессуальных порядков (производств), задачи которых совпадают с задачами уголовного процесса.

Одна группа правоведов П. Ф. Пашкевич, Р. Д. Рахунов, В. Д. Арсеньев, А. П. Гуляев считает дифференциацию как «средство обеспечения эффективности уголовного процесса», которое направлено на формирование упрощенных процедур уголовного судопроизводства. Другая точка зрения принадлежит юристам М. С. Строговичу, А. М. Ларину, И. Л. Петрухину, считающим необходимым внести в уголовное судопроизводство ряд дополнительных гарантий, допуская в этом качестве исключительно дифференциацию уголовного процесса.

Наряду со сложившимся представлением о дифференциации как изменением процессуального порядка, существует и иное мнение, трактующее дифференциацию применительно к определенным категориям уголовных дел как упрощение или усложнение процессуальной формы. Усложнение уголовного судопроизводства, как правило, означает увеличение сроков производства по делу, дополнительные гарантии прав личности, участие большего количества субъектов и расширенную судейскую коллегию и т. п.

В последние несколько лет в законодательстве наметилась тенденция к тому, что ряд процессуальных форм, направленных на усложнение процесса и установление дополнительных гарантий, содержат некоторое упрощение процесса, а простые процессуальные формы, напротив — усложнение.

Например, уголовные дела, находящиеся в производстве мирового судьи, не представляют большой общественной опасности, более сложный порядок пересмотра приговоров — апелляция, до ведения в действие с 1 января 2013 г. главы 45¹ УПК РФ, предусматривающей возможность апелляционного производства по всем уголовным делам. Таким способом законодатель компенсирует отклонения от стандартных требований в некоторых процессуальных формах. В связи с этим данное положение не позволяет говорить об упрощенных или усложненных формах в чистом виде.

Как справедливо отмечает Х. У. Рустамов, процессуальная форма соответствует своему назначению лишь в том случае, если строится в соответствии с категорией дел32. М. Л. Якуб выделяет следующие обстоятельства, влияющие на форму уголовного производства:

— степень общественной опасности преступления и тяжесть меры наказания;

— степень сложности дел в разрешении как фактической, так и правовой стороны;

— общественно-­политическое значение дел, определение форм в наибольшей мере способствующих воспитательному и предупредительному воздействию процесса;

— значение, которое преступление имеет для интересов отдельных лиц, ведомств, организаций и предприятий33.

Как справедливо замечает Х. У. Рустамов34, едва ли можно полностью согласиться с мнением М. Л. Якуба35 о трех формах судопроизводства. На каждую из них влияют не только категория дел и их особенности, но и система судоустройства. Так, образование института мировых судей позволило внедрить форму производства особую упрощенную². Модель уголовного процесса по категории дел с участием присяжных заседателей также является специфичной, поскольку отличается по своей форме и содержанию от обычного порядка судопроизводства, хотя базируется на общих правилах. Особенности имеет и форма процесса в военных судах в условиях военного времени36. Свои отличия имеет производство по делам несовершеннолетних, по применению принудительных мер медицинского характера; по делам, возбужденным в порядке частного обвинения, при заключении с обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве и т. д.

Дифференциация уголовно-процессуальных форм для решения задач уголовного судопроизводства, указанных в ст. 6 УПК РФ, возможна лишь в рамках единого УПК РФ.

Например, судопроизводство в отношении несовершеннолетних предусматривает дополнительные процессуальные гарантии, что свидетельствует о сложности процессуальной формы. Для дел частного обвинения, определяющим признаком которых признается именно связь с частным обвинением, что влечет отличающийся от публичного порядок возбуждения уголовного дела, выполнение функции обвинения потерпевшим — частным обвинителем, а также возможность прекращения производства по этим делам в связи с примирением сторон. Данное обстоятельство обусловлено не «сложным сочетанием» начал упрощения и усложнения, используемых в формировании процессуального порядка, а основаниями дифференциации, т. е. материально-­правовыми и процессуальными факторами, обусловливающими формирование и применение дифференцированных порядков — самостоятельных видов уголовного судопроизводства.

При определении системы оснований для дифференциации уго­ловно-­процессуальных форм следует учитывать:

— материально-­правовой характер оснований производств, т. е. степень общественной опасности преступления, значение и характер мер государственного принуждения;

— юридические условия, обусловливающие степень сложности и характер процессуального производства, т. е. процедуру установления фактических обстоятельств дела; наличия определенных свой­ств субъекта, в отношении которого ведется производство; значение, которое имеет преступление для интересов отдельных лиц или организаций.

В уголовно-­процессуальном законодательстве наряду с общими формами судопроизводства существуют производства с усиленными гарантиями прав участников уголовного процесса, а также упрощенные. Для круга дел, в отношении которых применяется уголовное судопроизводство с усиленными гарантиями, уголовно-­процессуальный закон предусматривает значительные по объему специальные гарантии (с учетом личности подсудимого в отношении несовершеннолетних — гл. 50 УПК РФ). Сложная процессуальная форма может быть обусловлена и тяжестью уголовных правонарушений (п. 2–4 ч. 1 ст. 30 УПК РФ).

В соответствии с законом дела о тяжких и особо тяжких преступлениях по ходатайству обвиняемого (подсудимого) рассматриваются либо с участием присяжных заседателей, либо коллегией из трех профессиональных судей.

В российском уголовном процессе уголовное судопроизводство такого вида означает процессуальный порядок, дифференцированный за счет модели суда с «разграниченными полномочиями» для судебного состава, а также специальные правила, обеспечивающие защиту прав личности. Таким образом, усложненное производство (формы с усиленными процессуальными гарантиями) — судопроизводство по категории дел, обладающих специальными требованиями и дополнительными процессуальными гарантиями, установленных уголовно-­процессуальным законом и основанных на его принципах, выполнение которых приводит к достижению задач уголовного судопроизводства.

Упрощенная форма уголовного производства, на наш взгляд, — важное средство повышения эффективности уголовного процесса.

По мнению Р. Д. Аширова, упрощенное производство следует понимать как установленный законодателем процессуальный порядок движения дел, которому присущи сокращенные сроки, отсутствие отдельных стадий, упрощенная процессуальная форма37.

Упрощенное производство — это установленная законом про­цеду­ра рассмотрения уголовных дел, которой свой­ственно не только исключение отдельных стадий и сокращенные сроки рассмотрения уголовного дела, но и изъятие с целью их оптимизации некоторых процессуальных институтов и норм.

Задача упрощенного производства сводится к рационализации и ускорению процедур судопроизводства, но при сохранении основополагающих гарантий прав личности.

Нет никаких оснований считать, что упрощенное производство38, не обеспечивает задач правосудия, не соблюдает гарантий прав участников и т. д.39 по сравнению с обычным производством по уголовным делам.

§ 2. Становление и развитие различных форм судебного разбирательства по российскому законодательству

В XIX в. известный российский юрист В. К. Случевский писал, что русский уголовный процесс, как и все другие элементы нашей культуры, испытывает на себе влияние законов эволюции40. Различные формы судебного разбирательства уголовных дел существовали еще в Древней Руси. В XI в. уголовный процесс осуществлялся в соответствии с Русской правдой41, предусматривавшей его состязательный и обвинительный характер, что было обусловлено существовавшими в эпоху родоплеменных отношений методами разрешения конфликтов. Этот памятник древнерусского права не исчерпывает сведений о судопроизводстве того времени, хотя он долго оставался общим законом, определявшим и ход процесса, и применяемые судами наказания. При разрешении уголовных дел о преступлениях, наиболее существенно затрагивающих интересы господствующего класса, применялись более активные формы судопроизводства. Что касается организации судебной деятельности по Судебнику 1497 г., то в нем укрепились начала розыскного процесса. Суд отправлял только наместник великого князя московского, тогда как представители удельных властей, только присутствовали при отправлении правосудия и получали часть судебных доходов42.

В грамотах конца XIV в. устанавливалась, что по наиболее важным уголовным делам (разбой, душегубство, татьба) смешанный суд должен собираться по месту совершения им преступления, что обеспечивало оперативность рассмотрения судами уголовных дел.

В XVI в. суд имелся в каждом княжестве. Функционировали также вотчинные, волостные и владельческие суды монастырей и церквей43 со своеобразной формой судебного разбирательства и специфическим составом участников процесса. Дальнейшие изменения в организации суда по тяжким преступлениям были обусловлены проведением на Руси административной реформы, по которой наместники и волостели (правители) в государственных (черных) волостях упразднялись, а население выбирало по своему усмотрению с целовальниками, которые должны были управлять всеми делами.

Существенные изменения в уголовный процесс внесло Соборное уложение 1649 г., первое полное собрание законов, выражавшее в первую очередь интересы дворянства и верхушки посадского населения и охватывающее вопросы судоустройства и судопроизводства44.

В царствование Петра I, принявшего число Указов и регламентов основные тенденции в области уголовно-­правового и процессуального законодательства, существовал суд помещиков, были усилены разыскные мероприятия и ужесточились наказания. Особенно резко проявился характер феодального права: в ряде случаев наказание зависело от сословной принадлежности обвиняемого и потерпевшего. Царь являлся не только законотворцем, но и судьей45.

Уголовное право и судопроизводство оставались одной из форм экономического принуждения, поддерживавшего феодально-­крепост­ническую систему. Указ 1714 г. содержал столь широкое определение преступления, что к уголовной ответственности можно было привлечь практически любое лицо. Характер процесса вполне соответствовал задачам судебных органов, остатки состязательности (старинного «суда») исчезают.

В 1723 г. был принят Указ «О форме суда», в котором отмечается необходимость борьбы с сохранявшейся в судах волокитой и устанавливается единая форма процесса. Указ предписывал сократить сроки явки сторон, устанавливал законные поводы неявки, форму изложения челобитной и объяснения ответчика или обвиняемого. Суду предоставлялось право сокращать объем судоговорения. При Александре I нерациональность местных судов вынудила правительство расширить подсудность Сената, который оказался совершенно бессилен в установлении порядка в судебной деятельности, поскольку характерной чертой судопроизводства в нем было необоснованное затягивание дел, готовившихся к слушанию иногда по нескольку лет, что объяснялось необходимостью сбора всевозможных необходимых сведений и вызовов разных лиц.

Суды присяжных и мировые суды были поистине революционным событием в истории российского судопроизводства. Мировой судья, единолично рассматривавший подсудные ему дела, руководствовался «Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями».

А. Ф. Кони писал: «Здесь у «мирового» в действительности совершался суд скорый, а личные свой­ства первых судей служили ручательством, что он не только скорый, но и правый в пределах человеческого разумения, и вместе с тем — милостивый»46. Приговоры, выносимые съездом мировых судей, считались окончательными, жалобы сторон допускались лишь при явных нарушениях закона и пределов ведомства мирового судьи, неправильном определении преступного деяния и наказания. Товарищ прокурор мог выносить протесты в кассационном порядке. Жалобы и протесты рассматривались уголовным кассационным департаментом Сената, в системе судебных учреждений судами первой и второй инстанций были окружные суды и судебные палаты. Окружной суд учреждался на территории нескольких уездов для рассмотрения уголовных дел, не подсудных мировому судье. Он действовал в двух различных формах. Различия касались преимущественно его состава, а также порядка судопроизводства.

Коронному составу были подсудны дела, не влекущие лишения свободы с поражением в правах, которые прокурор или частный обвинитель направлял в окружной суд в распорядительном заседании решавшим вопрос о принятии дела. Дела о тяжких преступлениях, разбиравшиеся с участием присяжных заседателей, по окончании предварительного следствия направлялись прокуратурой в судебную палату. Окружной суд приступал к разбирательству дела только при наличии ее определения, утверждавшего обвинительный акт. Коронный состав включал три члена, включая председательствующего. Скамья присяжных заседателей состояла из 12 членов и двух запасных. Во всех заседаниях участвовал прокурор.

В период столыпинских реформ предпринимались попытки повлиять на независимость судей. Демократизация суда, прежде всего, восстановление практически упраздненного в 1889 г. института мировых судей, стала предметом обсуждения Государственной думы уже с 1906 г. Но только в 1912 г. Закон «О преобразовании местного суда» восстановил мировых судей в уездах, а волостные суды ввел в общую сеть судебных установлений.

Становление уголовно-­процессуального законодательства в советский период завершилось принятием Уголовно-­процессуального кодекса РСФСР 1923 г., содержавшего 465 статей, устанавливающего дифференцированный порядок расследования и разрешения уголовных дел. В народном суде, наряду с общей формой их рассмотрения, существовали особые, упрощенные производства, чем решалась задача концентрации сил и средств на более важных и сложных уголовных делах и обеспечивались оперативность, простота судопроизводства. Упрощенная процессуальная процедура распространялась на дела частного обвинения и дела, разрешавшиеся в порядке особых судебных производств — (дежурной камеры суда, заочного приговора и судебного приказа гл. 24 УПК РСФСР)47.

В порядке дежурной камеры разрешались дела в случае несложности обстоятельства преступлений, полной ясности, признания лица, привлекаемого к уголовной ответственности, без учета с участием присяжных заседателей степени общественной опасности деяния. Подозреваемые и очевидцы доставлялись в суд без предварительной проверки. Такие дела подлежали рассмотрению с участием народных заседателей. Подсудимый имел ряд гарантий, например, право рассмотреть дело в общем порядке, обжаловать приговор и т. д.

Преступления незначительной общественной опасности рассматривались в порядке заочного приговора и судебного приказа. Приговор мог выноситься в отсутствие подсудимого, а также единолично судьей.

В 1927 г. в связи с намечаемой реформой уголовно-­процессуального производства Народный комиссариат юстиции РСФСР поставил цель упростить уголовный процесс, с тем чтобы ускорить рассмотрение уголовных дел48. 9 июня 1927 г. коллегия НКЮ РСФСР приняла постановление, содержавшее ряд положений, оказавшихся ошибочными. Действующий УПК в нем назван «осколком современного буржуазного состязательного процесса», который создавался для борьбы против классового произвола судов, чем обусловлено предоставление ряда формально-­правовых гарантий49. Губернским судам предписывалось отказаться от распорядительных заседаний, права назначать экспертизу, вызывать свидетелей, иными словами, построить процесс как исключительный. Народным судам предлагалось отказаться от участия народных заседателей в процессах по несложным делам50. Таким образом, уголовное судопроизводство лишилось многих демократических принципов. В ходе дискуссии по проекту нового УПК РСФСР многие ученые высказались против таких упрощений. в результате не был принят. Не был утвержден и предложенный А. Я. Вышинским проект сокращенного УПК, содержавший 167 статей, хотя предложения об упрощении процесса не нашли поддержки и не получили правовой регламентации, они оказывали влияние на порядок расследования и разрешения уголовных дел. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 7 июня 1928 г. была изменена ст. 437 УПК РСФСР, отменявшая кассационное обжалование приговоров по незначительным преступлениям. В 1934 г. на Первом Всесоюзном совещании судебно-­прокурорских работников высказано негативное отношение к максимальному упрощению судопроизводства. Тем не менее 1 декабря 1934 г. ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие УПК союзных республик», в соответствии с которым в делах о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти, рассматривавшихся преимущественно военными трибуналами, был установлен десятидневный срок расследования и суточный срок вручения обвиняемому обвинительного заключения. Участие сторон в суде, кассационное обжалование приговора и подача ходатайств о помиловании не допускались. Приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. Постановление отменено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1956 г.

Дифференциация, направленная на упрощение уголовного процесса за счет усечения демократических принципов и гарантий, носила односторонний характер. Этот период в юридической литературе был назван периодом «процессуального упрощенчества51, выразившегося в преувеличении значения оперативности и гибкости процесса и в усечении процессуальных гарантий прав личности и правосудия. «Процессуальное упрощенчество», как справедливо отметил М. С. Строгович, нанесло существенный вред следственной и судебной практике52. Принятыми 25 декабря 1958 г. Основами уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, а также уголовно-­процессуальными кодексами союзных республик было закреплено единство порядка судопроизводства (ст. 1 УПК РСФСР).

Законодательство предусматривало некоторые отступления от типовой формы процесса. Так по делам повышенной общественной опасности, с целью усиления гарантий, а небольшой общественной опасности упрощение досудебной процедуры. В качестве форм предварительного расследования предусматривались следствие и дознание, устанавливались особенности производства по делам несовершеннолетних и душевнобольных, вводился различный порядок допуска защитника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» введена особая упрощенная процедура досудебной проверки обстоятельств совершения незлостного хулиганства. Р. Д. Рахунов охарактеризовал данный Указ как своего рода социальный эксперимент53. В связи с перечисленными новациями законодательства вновь развернулась дискуссия о тенденциях его развития.

Упрощенные формы производства

Мировые суды впервые появились в Англии в XIV в. В XVII в. были созданы в Северной Америке и в конце XVIII в. — во Франции. В России этот институт сформировался в период реформ 60-х гг. XIX в. в ходе проводившейся Александром II судебной реформы. Мировая юстиция была учреждена Судебными уставами от 20 ноября 1864 г.54

Мировой суд представлялся универсальным органом, разрешающим мелкие дела между всеми сословиями, который должен был стать низшей судебной инстанцией55. Его учреждение было обусловлено потребностью в судах, «которые близостью своей к тяжущимся» и простотой форм судопроизводства отвечали бы потребностям всего56.

Основными нормативными актами, которыми определялась подсудность мировых судов, были «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями»57, а также «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных»58.

Дела, подлежащие рассмотрению мировыми судьями, определялись тяжестью преступления59. В соответствии со ст. 33 Устава уголовного судопроизводства60 и ст. 1 «Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями»61 к их компетенции относилось разрешение по существу уголовных поступков, за которые могли быть применены следующие наказания: выговоры, замечания и внушения; денежные взыскания не свыше 300 руб­лей; арест на срок не свыше трех месяцев и заключение в тюрьму на срок не свыше одного года, а также дела, которые хотя и влекут за собой более строгие наказания, но по закону начинаются не иначе как по жалобе потерпевших и могут быть прекращены примирением»62. Таким образом, мировые судьи рассматривали дела частного обвинения, что соответствовало названию и сути мировой юстиции, основная цель которой состояла в примирении сторон. Это обусловило упрощенный порядок судопроизводства.

В соответствии со ст. 42 УУС, поводами к началу дела признавались: 1) жалобы (как устные, так и письменные) частных лиц; 2) сообщения административных властей; 3) непосредственное усмотрение мировым судьей преступных действий административных органов (властей). Кроме того, мировые судьи могли возбуждать дела вне зависимости от наличия жалобы частного лица в случае обнаружения преступного деяния.

Уголовное преследование по собственной инициативе мировой судья мог начать только в пределах своей компетенции, мог возбудить производство, если были очевидцы правонарушения, при рассмотрении материалов, представленных полицией, при обнаружении проступка в местах, находящихся под специальным надзором полиции и др.63

Судья приступал к производству по делу только в том случае, если он получил сведения из источников, предусмотренных законом.

Мировой судья не имел права на возбуждение уголовного преследования при причинении ущерба казне, при торговле водкой без надлежащего свидетельства и в ряде других случаев64. Если мировые судьи имели право на возбуждение судебного преследования, то почетный мировой судья таким правом не наделялся. Возбуждение уголовного преследования по собственной инициативе являлось правом, а не обязанностью мировых судей. Обратиться с жалобой в мировой суд мог как потерпевший, так и его представитель. В производстве принимали участие присяжные и частные поверенные, допускалось участие поверенных от полиции, имеющих на то доверенность, функции которых заключались в поддержании обвинения. К содержанию жалобы закон предъявлял определенные требования: в ней следовало указать сведения о личности жалобщика (их объем примерно сравним с сегодняшним), признаки совершенного преступления, лицо, на которое подается жалоба, а также его данные. Окончательную квалификацию деяния определял мировой судья. Лицу, подавшему жалобу, следовало представить доказательства, подтверждающие совершение уголовно наказуемого деяния, а также указать их источники. Детальная регламентация законодателем действий лиц, приносящих жалобу, бесспорно, способствовала установлению стабильности правовых требований при обращении в суд, повышала ответственность лиц, ставивших вопрос о возбуждении уголовного преследования.

Обязанность представлять доказательства обвинения возлагалась на заявителя, при этом мировой судья не был пассивным наблюдателем. Законодатель отводил ему активную роль. В соответствии со ст. 47 Устава уголовного судопроизводства при недостаточности доказательств мировой судья поручал полиции собрать недостающие сведения. Сбор дополнительных доказательств был не обязанностью, а правом мирового судьи.

Процессуальный порядок деятельности мирового судьи регламентировали специальные правила, содержавшиеся в книге первой Устава уголовного судопроизводства «Порядок производства в мировых установлениях». Обвиняемого можно было вызвать повесткой или устно (ст. 54). Статья 88 устанавливала публичный порядок разбирательства дел, ст. 89, 89-1 и 89-2 — случаи закрытого судебного разбирательства, ст. 90 разрешала участникам спора поручать защиту своих интересов поверенным.

Судебное разбирательство в соответствии с общим порядком судопроизводства начиналось с открытия заседания и проверки присутствия сторон, свидетелей и иных лиц, после чего свидетелей удаляли из зала судебного заседания в отдельную комнату, а стороны могли заявить ходатайства. После этого судья излагал существо дела и основания обвинения, а также знакомил с представленными доказательствами. Затем он был обязан задать обвиняемому вопрос, признает ли он себя виновным, зависел дальнейший ход судебного разбирательства: в случае признания им своей вины судебное следствие могло не проводиться, если же он не признавал себя виновным либо его признание вызывало у судьи сомнения, то начиналось судебное следствие. Статья 116 Устава уголовного судопроизводства предписывала заканчивать разбирательство по возможности в течение одного заседания. Если мировой судья считал, что дело, находящееся у него в производстве, ему неподсудно, он был обязан немедленно передать его судебному следователю, а при отсутствии необходимости производства следствия — непосредственно прокурору (ст. 117 УУС).

По завершении судебного следствия мировой судья выносил приговор. Вопрос о виновности и невиновности подсудимого он решал по своему внутреннему убеждению, основанному на доказательствах и совокупности выявленных обстоятельств.

По делам частного обвинения мировой судья должен был склонять стороны к примирению, и только в случае его недостижения он мог переходить к постановлению приговора. Приговоры подразделялись на окончательные и неокончательные.

Окончательными считались приговоры, которыми было назначено наказание в виде внушения, замечания, выговора, денежного штрафа не свыше 15 руб­лей, ареста на срок не свыше трех дней и если сумма возмещения за причиненный вред или убытки не превышала 30 руб­лей. Они не подлежали апелляционному пересмотру, но могли быть проверены в кассационном порядке. Все остальные приговоры считались неокончательными и могли быть пересмотрены по существу в апелляционном порядке.

Основные особенности мирового уголовного судопроизводства дореволюционной России сводились к упрощенному его порядку, сокращению процессуальных сроков, различному порядку обжалования решений мирового судьи, подразделяемых на окончательные и неокончательные; заочному разрешению уголовных дел.

Как справедливо отмечают М. В. Немытина и Н. Н. Ефремова, «благодаря мировой юстиции, мелкие уголовные дела не переходили до бесконечности из одной судебной инстанции в другую»65. Иными словами, мировой суд обеспечивал доступность, простоту и быстроту судопроизводства, упрощая значительно доступ населения к правосудию.

Однако дальше местная юстиция в России не развивалась. Хотя закон от 15 июня 1912 г. и предусматривал восстановление мировых судов, но мировая вой­на, затем революция не дали возможности реализовать эту задачу. Уголовные дела, ранее подсудные мировым судьям, были распределены между земскими участковыми начальниками, городскими судьями и членами уездных окружных судов.

Период с 1917 по 1923 г. характеризовался принятием первых законодательных актов советской власти. В соответствии с Декретом о суде № 1 стороны по делам частного обвинения могли разрешить спор, минуя органы судебной власти, в третейском суде, которому доверялось рассмотрение дел о посягательстве на честь и достоинство личности66.

В 1923 г. с принятием первого Уголовно-­процессуального кодекса РСФСР позиции института частного обвинения укрепились. Круг преступлений, относящихся к категории дел частного обвинения, был значительно сокращен. В соответствии со ст. 10 УПК РСФСР к ним относились: нанесение умышленных легких телесных повреждений, не повлекших расстройства здоровья; нанесение побоев и иные насильственные действия, не носящие характера истязания, а также оскорбление и клевета. В соответствии с УПК РСФСР 1923 г. дела частного обвинения возбуждались только по жалобе потерпевшего, а примирение сторон влекло прекращение производства по делу. Вступление прокурора в дело в целях охраны публичного интереса и поддержание им обвинения исключало возможность прекращения дела производством в связи с примирением подсудимого с потерпевшим. Примечательно, что потерпевший, не заявивший требований о возмещении материального ущерба, не был стороной по делу и его процессуальное положение в суде не отличалось от функции свидетеля67. В рассматриваемый период предполагалось расширить полномочия прокурора и даже предоставить ему право возбуждать вопреки воле потерпевшего уголовные дела по приведенным выше составам преступлений.

С принятием УПК РСФСР 1960 г. институт частного обвинения был сохранен, хотя такого термина в тексте закона не было, но содержался перечень преступлений, которые разрешались в порядке частного обвинения (ст. 27). Вместе с тем были усилены публичные начала: прокурор получил право вступать в уже возбужденное дело частного обвинения, если этого требовала необходимость охраны государственных или общественных ин

...