ИНФОРМАЦИЯ О КНИГЕ

УДК 340(075.8)

ББК 67.0я73

Р15

Тимофей Николаевич Радько — заслуженный юрист РФ, профессор, доктор юридических наук, заведующий кафедрой теории государства и права МГЮА.

В работе рассматриваются основные теоретические проблемы исследования функций права в российской и зарубежной юридической литературе.

Анализируются понятие функций права, критерии их классификации, содержания основных и неосновных функций права. Отдельная глава посвящена функциям правовых норм.

Работа может быть полезной преподавателям, научным работникам, аспирантам, магистрам и бакалаврам юридических вузов; всем, кто интересуется вопросами теории государства и права.

УДК 340(075.8)

ББК 67.0я73

© Т. Н. Радько, 2014

© ООО «Проспект», 2014

ПРЕДИСЛОВИЕ

Проблема функций права в последние годы стала одной из активно обсуждаемых и исследуемых, что свидетельствует о ее важности для юридической науки и практики.

Справедливости ради следует сказать, что на актуальность этой темы в советской науке было обращено внимание еще в 60-е годы прошлого века. Именно тогда профессора С.С. Алексеев, И.Е. Фарбер, В.Г. Смирнов опубликовали работы, в которых впервые речь зашла о функциях советского права[1]. В этих работах каждый из названных авторов впервые высказался по отдельным вопросам проблемы функций права. Речь о какой-то цельной концепции тогда идти не могла.

Автор данной работы не без робости взялся за написание диссертации на тему «Функции социалистического права», которую защитил в 1967 году. В процессе защиты первый оппонент С.С. Алексеев публично сказал, что тема бесспорно актуальна, перспективна, она крайне необходима юридической науке и ее нужно продолжать исследовать. Аналогичную мысль высказали второй оппонент — профессор А.Ф. Шебанов, члены диссертационного совета (В.А. Тархов, М.И. Бару, И.Е. Фарбер).

Получив такую поддержку ведущих ученых страны, автор продолжил исследовать проблему функций права.

В ходе ее анализа были углублены методологические и теоретические положения, пересмотрены критерии классификации функций права. Самым существенным в новом подходе к проблеме было разграничение функций права на основные (собственно-юридические) — регулятивную и охранительную[2] и на социальные — экономическую, политическую и идеологическую[3]. Это было, выражаясь современным языком, авторское ноу-хау, которое воспринято в настоящее время большинством ученых как наиболее правильное и которое вошло почти во все учебники по теории государства и права[4].

Необходимо отметить, что проблема функций права привлекает внимание советских и российских ученых все последние десятилетия.

По ней изданы солидные монографии, опубликовано множество статей, защищено несколько диссертаций, что свидетельствует не только о ее актуальности, но и о ее большом значении для юридической науки и практики.

Во всех работах анализируются, уточняются, развиваются, углубляются положения о понятии функций права, критериях их классификации, видах, наименованиях, формах реализации, функциях отраслей, институтов, норм права и т. д. Наибольшее внимание уделяется вопросу понятия и классификации функций права.

В юридической литературе отдельными авторами высказывается мысль, что понятие функций права является концептуальным, порождающим многообразие подходов, имеющих неоднозначное множество смыслов, задающим горизонт познанию общественной практики[5].

Если с тем, что понятие функций права является концептуальным, задающим горизонт познанию общественной практики, согласиться, безусловно, можно, то с мыслью о неоднозначности множества смыслов этого понятия согласиться трудно.

В современной юридической науке, при некоторых нюансах, понятие функций права является общепринятым — это определяемое сущностью и социальным назначением основное направление воздействия права на общественные отношения.

Здесь прав А.И. Абрамов, считающий, что в отношении понятия функций права ученые проявляют редкое единодушие[6].

В предлагаемой читателю работе излагается авторская позиция по многим дискуссионным вопросам не безразличной для него проблемы функций права.

Следует сказать, что отдельные положения, содержащиеся в данной работе, были опубликованы ранее в книгах: Радько Т.Н. «Методологические вопросы познания функций права», Волгоград, 1974; Радько Т.Н., Толстик В.А. «Функции права», Н. Новгород, 1995.

Глава I.
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
ФУНКЦИЙ ПРАВА

§ 1. Значение и некоторые особенности
исследования функций права на современном
этапе развития юридической науки

На современном этапе развития российского общества перед юридической наукой стоят ответственные задачи, направленные на дальнейшее повышение ее эффективности, развертывание фундаментальных исследований, на решение наиболее важных и перспективных проблем.

Жизнь показывает, что потребность в дальнейшей творческой разработке правовой теории не уменьшается, а напротив, возрастает. Положение о том, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория, остается в силе и сегодня.

Одной из важнейших задач юридической науки является выработка научно-основанных предложений, необходимых правотворческим и правоприменительным органам, обеспечение должной эффективности правового регулирования. А научная обоснованность правового регулирования может быть достигнута на основе системного анализа государственно-правовых явлений, правильного определения сущности подвергаемых регулированию общественных отношений, познания глубоких внутренних взаимосвязей, тенденций этих отношений, предвиденья социальных результатов действия права.

Нельзя согласиться с учеными, уменьшающими круг проблем, которые надлежит изучить правоведению. В частности, что юридическая наука будто бы должна изучать лишь законы развития и функционирования правовых отношений[7]. Аналогичного подхода к пониманию задач теории права придерживался академик Имре Сабо. Правда, он понимал право как правоотношения в широком смысле (в абстрактной форме). Право, по его мнению, — это статическое выражение общих абстрактных динамических правоотношений. Отсюда и «теория права есть в конечном счете теория правовых отношений»[8]. Но такой подход не облегчает ни понимание задач теории права, ни познание правоотношений, ни, наконец, самого права. Если встречаются возражения против разграничения общих и конкретных правоотношений на том основании, что это усложняет познание правоотношений, то сведение к ним права еще в большей степени запутывает этот вопрос. Кроме того, в принципе неверно отождествлять право и правоотношения, пусть даже общие (абстрактные), т. к. это категории, отражающие различные явления правовой действительности.

Цель науки о праве должна состоять и на самом деле состоит не только в изучении правовых отношений. Эта задача была бы для нее слишком узкой, неполной. Нельзя упускать из виду такие важнейшие ее проблемы, как сущность, типы, формы права, становление права, вопросы законности, правосознания, правовой культуры и т. д. Как образно заметил академик Б.М. Кедров, предметом науки о государстве и праве является «юридический этаж» общественного здания. Она вычленяет государство и право из всей системы общественных явлений и исследует их становление, развитие и функционирование[9].

В условиях усложнения социальных связей, повышения роли всех элементов государственно-правового механизма в строительстве правового государства и формирования рыночных отношений наблюдается (наряду с дифференциацией отраслей и институтов права) процесс их интеграции, усиления взаимосвязей. Этот объективный процесс ставит на повестку дня научные проблемы интегрального, системного значения, которые охватывают широкий комплекс правовых средств, воздействующих на общественное развитие. К их числу относится и проблема функций права, включающая экономико-правовые, политико-правовые аспекты правового воздействия, непосредственно связанная с регулятивным и охранительным механизмом, воспитательной ролью права.

Комплексный характер проблемы функций права дает возможность не размельчать многообразные направления правового воздействия, уясняя творческие особенности каждой отдельной правовой нормы, института или отрасли, а видеть магистральные пути воздействия всей системы права на общественные отношения. Воздействие права в данном случае исследуется не по отдельным его структурным элементам, а комплексно, широко.

Подобный подход в отличие, например, от отраслевого стоит на более высоком познавательном уровне, т. к. позволяет видеть в правовом воздействии не отдельное, а прежде всего общее.

Данная проблема позволяет преодолеть «отраслевой барьер» и при рассмотрении таких правовых категорий, как правосубъектность, правоспособность, компетенция, юридическое лицо и т. п., которые нуждаются в углубленной разработке именно в общетеоретическом аспекте.

Названные правовые явления входят в механизм регулятивной функции, связанной с координацией субъектов общественных отношений, с управленческой ролью права. Поэтому они не могут рассматриваться (только в отраслевом) цивилистическом, или административно-правовом плане, а их юридические свойства должны быть проанализированы на общетеоретическом уровне, с более широких методологических позиций.

Право как особое социальное явление отличается от близких к нему феноменов (морали, например) не только своей историей, сущностью, формой, но и наличием выполняемых функций. А это означает, что познание функций права приводит не только к более глубокому уяснению самого права, его качественных признаков и характерных свойств, но и к более четкому отграничению его от других близких к нему социальных регуляторов, одновременно функционирующих с ним в социальной системе. Ведь наряду с правом функции осуществляет государство, имеются функции правосознания, политики, морали. Исследование функций права предполагает также анализ их отличия от функций перечисленных выше социальных феноменов, что не может не вести к более глубокому познанию самого права.

Познание функций права не только позволяет глубже познать структуру правовой системы, более четко отграничить ее некоторые составные части от других сходных с ними элементов, но и предполагает необходимость более углубленного исследования таких правовых явлений, как «направление правового воздействия», «социальное назначение права», которые до постановки вопроса о функциях права не подвергались пристальному изучению. Вместе с тем очевидно, что в условиях более активного использования права в строительстве правового государства познание основных направлений его воздействия на общественные отношения приведет и к более эффективному применению правовых средств в решении задач демократического общества.

Имеются и другие аспекты возрастающей актуальности рассматриваемой проблемы. В юридической литературе достаточно обоснованно указывалось на то, что функции права и его отдельных подразделений (отраслей, институтов) являются одним из важнейших системообразующих факторов и что со спецификой функций связано обособление правовых общностей, в частности отраслей права. Поэтому вполне закономерно, что в последние годы стали активно исследоваться функции отраслей российского права.

Разработка проблемы функций права имеет важное значение и для уяснения правовых методов, каждый из которых так или иначе связан с соответствующей функцией права.

В философской литературе отмечается, что функцией системы является не только сама деятельность системы во всей ее многомерности, но и способ, благодаря которому эта деятельность направляется и осуществляется. Данное положение дает основание считать, что своеобразие метода регулирования во многом предопределяется функциями, осуществляемыми соответствующей правовой общностью (отраслью, институтом, правом в целом). В.М. Горшенев правильно обратил внимание на то, что сущность той или иной функции непосредственно определяет содержание методов регулирования, используемых для воздействия на волю участников общественных отношений.

Познание основных функций права будет способствовать более углубленному пониманию правоприменительной деятельности органов государства, т. е. способствовать совершенствованию эффективности государственно-правового механизма, повышению действенности управленческой стороны права, ибо сам правоприменительный процесс предопределяется объективными требованиями социального управления. А функции применения права вытекают из социального назначения и функций самого права, т. к. первые являются в известной степени производными от вторых.

В последние годы юридическая наука обращает все большее внимание на исследование социальной ценности права, стремится всесторонне выяснить его аксиологические качества. Выполнению этой задачи в известной мере будет способствовать анализ социальных функций права, то есть определяемых назначением права основных направлений его воздействия на экономику, политику и идеологию. Ведь эффективность механизма правового регулирования, воздействие права на общественные отношения тем будет выше, чем мы яснее будем представлять все пути и формы реализации правовых норм в самых разнообразных жизненных ситуациях. Действенность же права будет тем результативнее, чем естественнее, обычнее будет выглядеть правовое регулирование экономических и политических отношений, воздействие права на сознание людей.

Выяснение социальных функций права позволяет увидеть творчески-организующее значение права, т. к. внимание здесь сосредотачивается на его ценностных, позитивных свойствах, на тех результатах, которые достигаются при помощи права в экономической, политической и духовной сферах общественной жизни.

Можно отметить и такую важную особенность проблемы функций права: нельзя все виды и формы влияния права на поведение людей, всю его активную роль в жизни общества связывать только с регулированием им общественных отношений, а нужно исследовать и другие формы воздействия права, находящиеся вне механизма правового регулирования.

Рассмотрение воспитательной функции права, выделение ее из числа регулятивных функций позволяет исследовать мотивационное значение права, его возможности влияния на психологию людей, формирование им мотивов, стимулов поведения, т. е. выполнение правом не только чисто юридических (регулятивных или охранительных), но иных социальных задач.

Анализ воспитательной функции права наряду с экономической, политической, регулятивной и охранительной дает также возможность более наглядно увидеть взаимодействие правовых норм с сознанием и психикой людей, т. е. рассмотреть взаимосвязь социально-психологического и правового механизмов при регулировании ими поведения людей и их коллективов.

Проблема функций права, имея комплексный характер, позволяет не допустить и другой крайности — оторвать правовое регулирование от правовой идеологии, правовой психологии, общественного и индивидуального правосознания. Дело в том, что иногда вопросы правового регулирования рассматриваются изолированно, вне связи с вопросами правосознания. Анализ практики убедительно показывает, что влияние права на поступки людей невозможно представить без его воздействия на их волю и сознание. В свою очередь правовая система, ее отрасли, институты и нормы неразрывно связаны с правосознанием и общества и индивида.

Проблема функций права теснейшим образом связана с социологией права, она занимает важное место в ее предмете, т. к. предметом социологии на любом ее уровне является генезис, социальное место и социальные функции того или иного общественного явления.

Правда, предмет социологии права не может сводиться только к функциям права, он более широк, поскольку включает весь процесс действия права в обществе. Но поскольку большинство вопросов социологии права охватывается рамками правовых функций, то эту проблему следует считать одной из важнейших в учении об общественной роли права.

В.П. Казимирчук недостаточно четко проводил различие между социологией права и его социальными функциями. Он пишет: «Социология права изучает процесс общественного действия права, взятого в системе в полном ее объеме, т. е. и вне правоотношений»[10]. Неточность данной мысли состоит в том, что через социальные функции права также раскрывается действие права вне правоотношений. Сама постановка вопроса о социальных функциях имела целью отграничить формально-юридический аспект действия права от предметно-социального. Система социальных функций права, их конкретные формы реализации, пути воздействия на общественные отношения дают нам широкую панораму действия права, выполнения им творческих программ в экономике, политике, идеологии, как посредством конкретных правоотношений, так и вне их. Например, воспитательная функция права не может ограничиваться рамками правоотношений любого вида, типа и уровня. Ее анализ предполагает исследование путей интеллектуального и даже эмоционального воздействия правовых норм на сознание людей.

Наконец существует методологическое сходство в подходе к познанию сущности и творческой роли права и исследованиями сущности и роли государства, в которых с самого начала активно используется именно категория «функция государства».

Гносеологическая же особенность разработки проблемы функций права заключается в том, что при анализе большинства из них положение о зависимости права от экономики как бы отступает на второй план и резюмируется, остается вне исследования. На первое же место выдвигается тезис об относительной самостоятельности права, его активной роли и творческих возможностях, содержащихся в нем как в продукте сознательной интеллектуально-волевой деятельности людей, которая «не только отражает объективный мир, но и творит его». Но это должно в свою очередь предостеречь от правового идеализма, от преувеличения реальных возможностей права. Здесь данная проблема смыкается с более широкой — проблемой научного руководства обществом, где право используется в качестве одного из важнейших средств управления, ибо нельзя не признать, что ценность права состоит в том числе и в том, что оно является необходимым способом (элементом) социального управления.

Таким образом, проблема функций права представляет собой научное направление, имеющее несколько аспектов, необходимость исследования которых диктуется особенностями сложного процесса функционирования права в обществе.

Однако проблема функций права, несмотря на достаточно большой период ее исследования, еще не получила комплексного освещения в российской юридической литературе. Отдельные ее фрагменты рассмотрены в статьях, разделах монографий, исследованиях конкретных функций права. Поэтому многие вопросы остаются нерешенными, дискуссионными, а отдельные не исследованы вообще.

Наука «каждой эпохи, — писал Ф. Энгельс, — располагает в качестве предпосылки определенным мыслительным материалом, который передан ей ее предшественниками и из которого она исходит». Это означает, что каждое положение необходимо рассматривать исторически в развитии, т. е. исследуя какое-либо явление, какую-либо научную проблему, важно выяснить их предшествующую историю, проанализировать уже имеющийся материал в виде концепций, теорий, выводов, сопоставить их с действительным состоянием научных разработок в настоящее время.

Данное положение имеет прямое отношение к исследованию функций права, т. к. развитие теории функций права имеет свою историю, оно не избежало крайностей и ошибок.

Современный этап познания функций права означает становление и развитие новых взглядов, соответствующих современным задачам юридической науки и практики. Разумеется, это не означает полного отрыва от прежнего знания, абсолютного забвения всего того, что было сделано юридической наукой в предшествующие годы. Развитие самого объекта познания (в данном случае — функций права) и знания о них происходит диалектически.

«На каждой ступени дальнейшего развития, — писал Гегель, — знание поднимает выше всю массу своего предыдущего содержания и не только ничего не теряет вследствие своего диалектического поступательного движения, не только ничего не оставляет позади себя, но уносит с собой все приобретенное и обогащается и уплотняется внутри себя»[11].

Диалектический подход означает, что между новым в предмете (и в познании) и тем, что отрицается, всегда существует преемственность, новое может возникнуть и развиться лишь на базе старого. Поэтому прежнее знание о функциях не отвергается, а обогащается, превращается в более полное.

Использование требований закона отрицания в познании генезиса функций права служит методологической основой правильной оценки прежних учений, дает возможность объяснить причины имевших место ошибочных суждений и выводов.

§ 2. Возникновение и развитие учений о
функциях права

Как отмечалось выше, появление учения о функциях права относится к началу XX века. В 1901 г. выходит работа французского юриста Л. Дюги «Государство, объективное право и позитивный закон», в которой он излагает свои взгляды на роль права и его функций в жизни общества. Затем он пишет работы «Право социальное, право индивидуальное и преобразование государства», «Общие преобразования гражданского права», где окончательно формулирует доктрину о социальных функциях права[12].

В основе учения Л. Дюги лежит идея классового мира и солидарности. При этом солидарность рассматривается в качестве важнейшего принципа общественной жизни. Он утверждает, что объективное право возлагает на каждого члена общества обязанность выполнять функции соответственно месту, занимаемому им в обществе. Отсюда функция капиталиста — управление производством, а функция рабочего — добросовестный труд. Но важно и другое, а именно то, что никто не может самовольно отказаться от выполнения своих социальных функций, иначе в обществе произойдет беспорядок, и оно превратится из организованного в анархистское.

Несколько позже австрийский ученый К. Реннер издает работу «Правовые институты права собственности и их социальные функции», в которой проводится мысль о том, что в XX веке право претерпело существенные изменения и превратилось в надклассовую силу, функционирующую в интересах всего общества. Точно так же частная собственность превратилась в общественный институт, однако без того, чтобы стать общественной собственностью. «Изменения в функциях собственности, — полагал К. Реннер, — открывают нам прямой путь к социализации». По его мнению, «собственность является логической категорией, присущей всем общественно-экономическим формациям, поскольку она обеспечивает обмен вещественных ценностей в человеческом обществе при любой социальной системе»[13].

В соответствии с таким пониманием назначения частной собственности К. Реннер выделил более десяти ее функций. Так, экономическая функция права собственности заключается в том, что это право направлено на обслуживание определенного экономического процесса, а если учитывать, что право обслуживает в целом весь процесс производства и воспроизводства, эта экономическая функция превращается в социальную. От нее К. Реннер отличает организационную функцию. Во всяком обществе, развивает свою мысль К. Реннер, существует определенный порядок, который включает в себя порядок труда, порядок власти и порядок взаимоотношений. Поскольку право частной собственности обуславливает взаимосвязь всех отдельных членов общества в единое общественное целое посредством обслуживания этих трех видов правопорядка, то и институты права частной собственности выполняют организационную функцию.

По мнению К. Реннера, в процессе организации труда и порядка распределения благ институты права собственности осуществляют три различные функции: производственную, распределительную и потребительную.

Потребительная функция, например, заключается в том, что «должна обеспечить каждому члену общества его часть в годовом общественном производстве, независимо от того, как бы мала ни была эта часть и независимо от того, принимал ли он участие в производстве или нет».

К. Реннер отрицает возможность революционного развития права и, следовательно, его функций. Он считает, что их изменения происходят медленно, незаметно, подобно росту травы. Общество также в своем развитии не знает перерывов и скачков, знает лишь эволюцию, но не революцию.

Социальная функция собственности в нашу эпоху радикально изменилась, пишет К. Реннер. Собственность из средства эксплуатации модифицировалась в собственность как средство участия большинства в управлении капиталистическим хозяйством. На основе и при помощи функций частной собственности может быть осуществлена хозяйственная демократия[14].

В 1907 г. в России вышла книга одного из создателей психологической школы права, русского юриста, профессора Петербургского, а затем, с 1918 г., Варшавского университетов Л. Петражицкого «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», в которой обосновывалось наличие у права двух общественных функций: распорядительной и организационной.

Суть распорядительной функции состояла, по его мнению, в том, что в результате «мотиваций веления и долга», происходящих в психике людей, орудия и средства производства юридически закрепляются за определенными лицами. А организационная функция права способствует установлению компетенции органов власти, опять-таки благодаря человеческой психике, признающей за представителями власти соответствующие полномочия[15].

Другой русский юрист, с 1894 г. профессор Петербургского университета Н.М. Коркунов полагал, что право осуществляет главным образом разделяющую функцию, поскольку в обществе живут и действуют лица с различными потребностями и желаниями, урегулировать которые удается посредством разграничения их правом.

Однако точка зрения Н.М. Коркунова о разделяющей функции права не получила поддержки в юридической литературе того времени. Так, А.М. Горовцев отрицал наличие у права разделяющей функции, доказывал, что она осуществляет функцию соединения интересов всех членов общества независимо от их классового положения. Он полагал, что право — это нормы для согласования, а не для разграничения человеческих интересов, и оно, соответственно, осуществляет соединительную функцию[16]. Идею о соединительной функции права поддержал известный философ С. Франк[17].

В 20-е годы прошлого века к проблеме функций права обратилась советская юридическая наука. Работы того времени, посвященные функциям права, в большинстве своем содержат положения, вытекающие из солидаристской концепции французского юриста Л. Дюги и его последователя К. Реннера.

Эту концепцию поддерживали видные юристы того времени А. Гойхбарг, Д. Розенблюм, С. Раевич, С. Аскназий[18] и другие. Они считали, что мероприятия Советского государства по национализации земли, национализации капиталистической собственности, созданию государственных предприятий — это и есть практическое осуществление теорий социальных функций права, о которых говорил Л. Дюги. Наряду с этим в работах названных авторов явно просматривалась недооценка классового характера «социальной полезности» советского права и осуществленных им функций, что, естественно, не могло не привлечь внимания критиков. Эту миссию с успехом выполнили И. Разумовский, П.И. Стучка, Е.Б. Пашуканис, Н.Е. Салтыкова. Так, И. Разумовский считал, что «законодательство, выражая и защищая интересы пролетариата и его союзника — трудового крестьянства, носит одновременно и общественно-полезный характер, что классовые особенности советского права одновременно содействуют развитию производственных сил всего общества в целом, что функции его поэтому социальны». «То социальное, — писал И. Разумовский, — что носило словесно-формальный характер в буржуазной фразеологии, реализуется у нас, поскольку оно осуществляется во имя классовых интересов огромного большинства. Но диалектика учит нас не становиться в погоне за «социальным» выше классов и их взаимоотношений. П.И. Стучка характеризовал это учение о социальных функциях права, как примиренческое, оппортунистическое. «Эта точка зрения, — писал он, — чисто буржуазная, ибо представляет собой лишь переименование капитализма в социализм».

Не менее категорично отметил «порок» этой теории Е.Б. Пашуканис: «Если буржуазия допускает рассуждения на тему о социальных функциях права собственности, то это потому, что такие рассуждения ее ни к чему серьезному не обязывают. Капиталист, превратившийся в получателя дивидендов и биржевой разницы, не может не относиться без известной доли цинизма, к священному праву собственности».

«До тех пор, пока существуют частная собственность, классы, классовая борьба, — писал он, — всякая социальная функция тем или иным отраженным путем принимает правовую характеристику, то есть становится не просто социальной функцией, но и правом того, кто эту функцию выполняет»[19].

Однако, как это часто бывало, дальше критики «ошибочных» взглядов дело не пошло. Важно подчеркнуть и то, что само содержание критики теории «социальных функций права» было весьма односторонним. Эту теорию, усматривая в ней все только отрицательное, отвергали полностью, считали буржуазно-оппортунистической. Н.Е. Салтыкова отметила, что теория социальных функций права имеет непосредственную родственную связь и по источнику своего происхождения, и по своей сущности с социал-оппортунистической теорией мирного врастания капитализма в социализм.

Более того, длительное время (30—60 гг.) на страницах советской юридической литературы сам термин «функция права» встречался крайне редко, не говоря о какой-либо систематической разработке этого вопроса.

Следующий этап разработки проблемы функций права юридической наукой относится к началу 60-х годов XX века. В 1963—1965 гг. вышли работы С.С. Алексеева, И.Е. Фарбера, О.С. Иоффе и А.И. Королева, B.Г. Смирнова, в которых снова был поставлен вопрос о функциях права.

C.С. Алексеев и И.Е. Фарбер назвали виды, сформулировали, предложили и дали собственную классификацию функций права, а О.С. Иоффе и А.И. Королев правильно подметили связь сущности и функций права и включили в общее определение права указания на осуществляемые им функции. В.Г. Смирнов, анализируя функции уголовного права, сформулировал ряд общетеоретических положений.

Последние годы характеризуются дальнейшей активизацией научных усилий в исследовании функций права. При этом нельзя не отметить, что общетеоретические разработки основных функций права послужили мощным импульсом для глубокого и детального анализа функций различных отраслей права и функций, выполняемых отдельными видами правовых норм[20].

Было защищено несколько кандидатских и докторских диссертаций: Мелентьев М.П. «Функции советского исправительно-трудового права и механизм их реализации». М., 1980; Рыженков А.Я. «Компенсационная функция советского гражданского права», Саратов, 1981; Сухарев А.Е. «Система функций советского трудового права», М., 1987; Власенко С.А. «Компенсационная функция права». Н. Новгород, 1995; Торопов А.А. «Восстановительная функция права». Н. Новгород, 1998; Данченко А.А. «Превентивная функция российского права». Н. Новгород, 2002; Новиков М.В. «Ограничительная функция права». М., 2004; Швыркин А.Н. «Воспитательная функция права и роль органов внутренних дел в ее реализации». Волгоград; Лапшина О.С. «Охранительная функция права в системе функций права и государства». Казань, 2011; Толстик В.А. «Экономическая функция права». М., 1988.

Заметным вкладом в теорию функций права явился выход монографий В.П. Реутова «Функциональная природа системы права», Пермь, 2002; А.И. Абрамова «Теоретические и практические проблемы реализации функций права». Самара, 2008; А.С. Палазяна «Современное право. Функциональный аспект». М., 2009.

Немалый вклад в развитие учений о функциях права внесли представители западной науки, которых с известной долей условности можно объединить в две группы, представляющих два самостоятельных направления в исследовании функций права: европейское и американское, отличающихся друг от друга тем, что в первом заметны традиции романо-германской юридической школы (она не отрицает нормативные моменты в праве, пытается выяснить его функции применительно к разным аспектам общества, стремится связать природу и функции права); второе — это направление американской социологической школы, рассматривающее право как функцию «социальной системы», «социального контроля» и использующее в своих исследованиях функциональный метод, согласно которому право представляет собой часть «социальной системы», состоящую в функциональной зависимости с другими ее частями (Р.К. Мертон, Р. Паунд, Т. Парсонс и др.).

Переход американской юриспруденции к систематическому и разностороннему исследованию функций права был связан с утверждением структурного функционализма в качестве самостоятельного научного течения в западной и в первую очередь американской социологии.

Функционализм в известной мере был попыткой отойти от устоявшихся научных концепций, которые в новых условиях уже не давали ответа на многие вопросы, поставленные общественно-исторической практикой.

Данное направление в какой-то мере было противопоставлением тем школам, которые пытались рассматривать право подобно «вещи в себе» — исключительно изолированно от других социальных явлений.

Например, всемирно известный Ханс Кельзен утверждал, что «юридическое познание изучает право как исключительную, замкнутую в самой себе систему, как заключенный сам в себе мир».

В число представителей современного функционализма прежде всего следует включить Роберта Кинга Мертона. Вклад этого ученого в формирование социологии XX века достаточно высок.

В 1949 г. впервые был опубликован 700-страничный фундаментальный труд Р. Мертона «Социальная теория и социальная структура», ставший своеобразным пособием для осмысления нашей противоречивой действительности.

Р.К. Мертон выдвинул идею о так называемых теориях среднего уровня (ТСУ), которые должны связывать эмпирические исследования и общую теорию социологии. В основу этой идеи положено понятие «функциональность», которое как раз и рассматривается им в качестве главного выражения социологического анализа.

Не менее ярким представителем структурно-функционального анализа является американский социолог-теоретик Толкотт Парсонс. Среди его основных сочинений следует назвать такие как «Структура социального действия» (1937 г.) и «Социальная система» (1952 г.).

В рамках созданной модели социальной системы Т. Парсонс анализирует тенденции к классовому социальному конфликту. При этом он подвергает критике универсальность одного из «великих открытий» К. Маркса, исключая его из методологической базы своего исследования. «Для современного социолога строгая марксистская система развития — скорее стесняющая его одежда, нежели действительный источник для истолкования исключительно разнообразных факторов институциональной жизни, поскольку со времени Маркса наши знания о разных социальных структурах необычайно расширились и углубились»[21]. По его мнению, возможность классовых конфликтов проистекает из того, что, каковы бы ни были равные возможности в обществе, всегда есть выигравшие и проигравшие, возникает надменность победителей и негодование со стороны побежденных.

Т. Парсонс полагает, что любые нарушения системы (дисфункции) следует рассматривать как явление, приводящее к нарушению системы в целом, что, естественно, нежелательно для всего общества, ибо расшатываются его равновесие и стабильность[22].

В западной науке есть точка зрения (Г. Симпсон, В. Ру), согласно которой в любой складывающейся и развивающейся системе (биологической или социальной) есть две фазы. В первой из них складывается орган, который не зависит от функции, осуществляемой впоследствии, а во второй фазе уже функция формирует и детерминирует орган или даже завершает его детерминацию[23]. Анализируя эту точку зрения применительно к формированию системы права и осуществляемых ею функций, следует обратить внимание на следующие моменты.

В соответствии с доминирующей в науке позицией эффективное функционирование системы находится в прямой зависимости от способности ее внутренней формы (структуры) осуществлять функции, стоящие перед системой. Дисбаланс, возникающий между функциями и их реализацией, указывает на необходимость совершенствования, оптимизации организационной структуры с целью приведения ее в соответствие с требованиями внешней среды. Процесс этот объективный и бесконечный, поскольку изменения во внешней среде приводят к исчезновению одних и возникновению других функций, что требует соответствующего приспособления структуры. При этом следует иметь в виду, что абсолютного тождества между функциями и структурой никогда не может быть. В отношениях функций и структуры речь может идти лишь об определенном, более или менее полном соответствии. Такова диалектика соотношения функций и структуры, и именно с этих позиций следует оценивать первичность возникновения органа и вторичность осуществляемой им функции. Второй принципиальный момент состоит в том, что никогда не следует игнорировать значение осуществляемых правом функций для упрочнения и совершенствования системы права. Эффективность той или иной функции права оказывает информационное воздействие на правотворческие органы, призванные обеспечивать надлежащую действенность права, и заставляет принимать соответствующие меры по упрочению эффективного пути правового воздействия, либо изменять их как малорезультативные. В ходе правотворчества, «учитывая специфику права и его социальные функции, — пишет А. Нашиц, — полученные знания подвергаются оценке, в процессе которой в зависимости от придаваемого им значения уточняются подлежащие урегулированию отношения и в зависимости от подлежащих удовлетворению интересов, рассматриваемых в качестве ценностей, требующих охраны и защиты... уточняются решения по существу, а также технико-юридические средства, при помощи которых они могут быть введены в правопорядок»[24].

Немалый вклад в развитие теории функций права внесли представители европейской школы и прежде всего немецкие юристы. В 1970 г. была издана книга Вернера Майховера, Гельмута Шельского, Эрика Фихнера «Функции права в современном обществе», авторами которой предпринята попытка раскрытия роли права в жизни современного западного общества, показаны его различные функции.

Вернер Майховер (гл. «Общественные функции права») предлагает следующее определение функций права: «Под функцией права мы понимаем действие (движение, работу) права для общества. Общественная функция права как его социальное действие в обществе и для общества может состоять в удовлетворении или ограничении определенных естественных или культурных потребностей, а также в решении или уменьшении определенных естественных или культурных способностей». Далее он выделяет «регулирующую, соединительную и антропологическую функции. Последняя подразделяется, по его мнению, на две подфункции: рационализирующую (улучшительную) и антиципирующую (предупредительную)»[25].

Состояние разработки проблемы функций права в западноевропейской науке нашло отражение в программе (тезисах) международного конгресса, состоявшегося в Мадриде и специально посвященного проблеме функций права в современном обществе.

Во вступительной части программы право характеризуется как динамическая реальность, функционирующая в конкретном историческом и социальном организме. Негативной оценке подвергнуты тенденции к вмешательству права в отдельные области индивидуальной и общественной жизни. Принципиальный вывод автора программы проф. Лакамбра состоит в том, что никто не вправе посредством «права» вторгаться в личную жизнь людей, насильственно навязывать им свои привычки, вкусы, регламентировать сверху условия быта отдельных граждан или бестактно и назойливо вмешиваться в их интимные отношения, попирая честь, достоинство, личную безопасность. В рассматриваемой программе обращено внимание на необходимость анализа функций права в неразрывной связи с другими социальными явлениями (политикой, экономикой, идеологией, этикой и др.).

Предполагалось повысить роль функций права в охране личной свободы, эффективнее использовать возможности права закреплять сложившееся отношение и изменять их (право как консервативный фактор и как фактор перемен).

Ставился вопрос и о праве как средстве массовой коммуникации. Специально были выделены функции права применительно к международному сообществу:

а) роль права в устранении экономического, социального и культурного неравенства;

б) возможность создания универсального jus gentium как фактора образования мирового политического содружества.

К проблеме функций права обращались и обращаются не только исследователи стран с традиционными политико-правовыми школами (США, ФРГ, Франция, Англия), но и юристы стран третьего мира. Причем для последних характерны попытки изменить и углубить сложившиеся представления о функциях права. Например, профессор Багдадского университета Абраим Абдулджабар пишет, что настала практическая необходимость провести всестороннюю ревизию и переформулировку старых концепций права и его функций в современном обществе. Обусловлено это тем, что «социальные науки в настоящее время освобождаются от господства политики»[26].

А. Абдулджабар пытается сформулировать свою собственную теорию, отличную, по его мнению, от двух господствующих направлений в современной науке: нормативного и антинормативного, которые «не могут помочь в понимании характера и функций права»[27].

Он считает, что действительность общества составляют три системы: социальная, экономическая и политическая, равновесие которых поддерживают различные отрасли права. Над ними должно стоять общее социальное право, свободное от экономических и политических сил.

«Социальное право, — пишет он, — есть общее право, представляющее наивысшею силу, чьей функцией является реализация и сохранение равновесия среди социальных, экономических и политических систем».

А. Абдулджабар пытается доказать независимость права от экономики и политики. Этому занятию посвящены многие страницы книги. И не случайно он приходит к выводу, правда, уже не новому в юридической литературе, что «государство и все другие организации в обществе подчинены в изменениях и модификации функции этого всеобщего социального права».

Дальнейший анализ теоретических положений А. Абдулджабара позволяет констатировать тот факт, что, несмотря на стремление провести всестороннюю ревизию и переформулировку старых концепций права и его функций, автор вслед за Горовцевым, Парсонсом, Бредмайером и др. повторяет: «функция права — поддерживать и охранять гармонию между различными типами социальных и индивидуальных интересов... осуществлять управление обществом для его организации и реорганизации, чтобы улучшать и создавать условия социального прогресса, где интересы общества в целом могут быть развиты до наилучшего возможного уровня в рамках существующих социальных сил»[28].

Вообще вопрос о функциях права в большинстве стран третьего мира очень сложен. Это объясняется множественностью источников права некоторых стран (нормативные акты, судебные прецеденты, правовые обычаи, религиозное право), нестабильностью конституционного и текущего законодательства, сложным социально-политическим содержанием правовых систем, процессом их становления и т. п.

Рассмотрев в самом общем виде возникновение и развитие учений о функциях права, следует отметить, что для современного этапа познания функций права характерен не только критический анализ многих старых концепций, но и становление и развитие новых взглядов, соответствующих современным задачам науки и практики. Разумеется, это не означает полного отрыва от прежнего знания, абсолютного забвения всего того, что было сделано юридической наукой ранее.

§ 3. Философский (всеобщий) метод
познания функций права

Одним из важнейших условий повышения эффективности юридической науки, углубления проводимых исследований и разработки актуальных правовых проблем является дальнейшее усиление методологического аспекта правоведения.

Значительное повышение интереса к данному направлению в науке вполне закономерно. Теперь как никогда ранее стало очевидным, что без дальнейшего углубления методологии и совершенствования методов научных исследований невозможно достаточно эффективное влияние юридической науки на решение задач построения правового государства, обеспечение прав и свобод человека. Современный этап ее развития вполне естественно характеризуется осмысливанием многих правовых явлений с философских позиций. Разработка философских вопросов применительно к различным проблемам юридической науки остается по-прежнему актуальной.

Теория познания функций права — это в известной мере методологическая проблема. Такого рода проблемы входят в методологическую составляющую юридической науки, в ее теоретико-познавательное основание.

Сама постановка вопроса, исследование данного аспекта проблемы функций права обусловлены тем, что в настоящее время правоведение все более и более интересуется «самопознанием», т. е. выясняет какими путями, методами и способами получены научные выводы. Гносеологическая проблематика в правоведении медленно, но верно получает «право гражданства».

Разработка такой проблематики поможет установить особенность и эффективность путей познания государства и права, определить наиболее правильные и рациональные способы получения научного знания в государственно-правовой сфере. При этом должны быть использованы те философские положения и научные методы, которые имеют «первоочередное» отношение к исследуемой проблеме.

В философской науке обосновано положение о том, что любая, даже самая конкретная наука не может ограничиться одним методом. Каждая наука может иметь свою методологию, состоящую из основополагающего философского метода и других методов (общих, частнонаучных).

Методология юридической науки есть не простая сумма различных познавательных методов и не только лишь конкретизация философских методов применительно к правовым явлениям. В методологии правоведения синтезируются и основополагающие принципы диалектики, и частнонаучные методы. Эта методология одновременно дополняется, обогащается, конкретизируется самим правоведением и прежде всего общей теорией государства и права, а также отраслевыми юридическими науками[29]. Она имеет самостоятельное значение, в центре ее внимания находятся:

— пути и формы конкретизации всеобщего философского метода применительно к познанию государства и права;

— соотношение философского, общенаучных и частноправовых методов в познании государства и права;

— пути и формы конкретизации общенаучных методов применительно к познанию государства и права;

— специфика использования частноправовых методов в познании государства и права.

Все это дает возможность иметь в виду методологию юридической науки, объединяющую в единую стройную систему всеобщий философский метод с общенаучными и частноправовыми методами познания.[30]

Таким образом, методология юридической науки внутри себя имеет несколько уровней, тесно взаимосвязанных между собой. Стержнем этих уровней, их основой выступает всеобщий метод, а к нему примыкают методологические положения правоведения, т. е. принципы и категории юридической науки, являющиеся выражением философских законов и категорий применительно к правовой действительности. Сила этих положений в конечном счете коренится в диалектико-материалистическом методе, но она проявляется не непосредственно, а опосредованно — через общие положения юридической науки. Это то звено методологии юридической науки, которое непосредственно связано с философией и по-своему содержанию характеризует объективную диалектику права[31].

В свою очередь диалектика права предопределена в конечном счете диалектикой общественно-исторического процесса, что должно получать отражение в теоретических и методологических положениях правоведения. Признание этого философского положения в качестве исходного позволяет исследователям государства и права иметь подлинно научную концептуальную базу, правильно ориентироваться во все усложняющихся социальных связях, различать объективные и субъективные моменты в государстве и праве, учитывать существующие между ними причинные, функциональные, параллельные и т. п. связи.

Общественную жизнь философия научно объясняет как целостный естественно-исторический процесс, что позволяет верно определить место и роль государства и права в этом процессе и таким образом понять сущность, содержание и характер функций, осуществляемых правом.

Мировоззренческое значение диалектико-материалистического метода заключается и в том, что позволяет познать и объяснить материалистическую сущность государства и права, их место в системе надстроенных явлений, закономерности становления, развития и функционирования.

Философский (всеобщий) метод вооружает исследователя — юриста принципами познания правовых явлений, общими категориями, имеющими методологическое значение для юридической науки. Он включает в себя материалистическую диалектику, применение законов и категорий которой к познанию государственно-правовых явлений составляет суть методологии правоведения. Только с учетом требований законов — единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания, перехода количественных изменений в качественные, а также благодаря использованию таких диалектических категорий, как сущность и явление, причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность — можно правильно понять природу определенных функций права и найти действенные меры по повышению их эффективности[32].

Разумеется, применение законов материалистической диалектики в правоведении должно состоять не в том, чтобы брать диалектические закономерности и подводить под них примеры из права, а в том, чтобы обнаружить диалектику в самом праве, в закономерностях его развития, т. е. суть применения должна заключаться не в умозрительном конструировании диалектики для права, а в обнаружении диалектики в праве.

Одно из главных философских положений заключается в уяснении связей и опосредствований в изучаемых предметах и явлениях. От его применения в первую очередь зависит всестороннее исследование проблемы функций права.

Природа и содержание ни одной из функций права не могут быть поняты, если рассматривать каждую в отдельности, изолированно от других правовых и социальных явлений. Все функции взаимосвязаны и взаимообусловлены общественными отношениями, на которые воздействует право, волей властвующих политических сил, историческими условиями действия права, задачами, стоящими перед правом, и т. д.

Поэтому исследование функций права предполагает уяснение их взаимосвязи как между собой (собственно юридических и социальных), так и с функциями государства, в особенности с теми, которые непосредственно примыкают к функциям права (например, культурно-воспитательная функция государства и воспитательная функция права).

Этого требует сама постановка вопроса о функциях права, поскольку известно, что в содержание функций любого явления входят внутренние и внешние его связи, обеспечивающие его относительную устойчивость и взаимодействие с другими явлениями.

Перспективные направления, пути и формы реализации функций права следует определять с позиций учения материалистической диалектики о противоречивом характере общественного развития, ибо сама необходимость осуществления правом различных функций во многом определяется характером общественных противоречий. Назовем наиболее типичные из них. Противоречия, которые наряду с иными объективными причинами (в частности, экономическим уровнем развития общества) порождают необходимость осуществления экономической функции права:

— между новыми требованиями развивающейся экономики и действующими правовыми нормами; причиной такого противоречия может оказаться и особая процедура принятия закона, на какой-то момент задерживающая его издание;

— между преждевременно изданными правовыми нормами и фактическими материально-экономическими возможностями общества;

— между новыми требованиями экономики и пробелами в правовой системе, когда развитие экономики требует правового урегулирования определенных отношений, а оно отсутствует[33].

Необходимо отметить, что наиболее эффективным устранением противоречий между правом и экономикой является своевременное принятие правовой нормы, оперативное ее издание.

Противоречия, обусловливающие наряду с политическим уровнем развития общества осуществление политической функции права:

— между новыми требованиями политики и устаревшими правовыми нормами; это противоречие является следствием либо первичности, приоритета политики перед правом, либо медлительности правотворческих органов, а также особой процедуры принятия закона;

— между новыми требованиями политики и пробелами в правовой системе;

— между требованиями политики и издаваемыми в противоположность им отдельными правовыми актами — по причине неправильного понимания требований политики, из местнических или ведомственных интересов и т. д.

Противоречия, характерные для осуществления воспитательной и охранительной функций права:

— между правовыми требованиями и отсталым правосознанием отдельных членов общества (закон не в силах одним фактом своего появления сразу и навсегда установить идеальное состояние в отношениях, имеющих определенную противоправную устойчивость, — он может лишь в какой-то мере способствовать уменьшению противоправных деяний).

Применительно к процессу реализации воспитательной функции важно также учитывать, что требования правовых норм не всегда (или же не всеми) воспринимаются охотно, поскольку в праве выражаются передовые идеи и требования, а общество состоит из лиц, в том числе маргиналов, конформистов, чье сознание значительно отстает от передового. Любое общество — это не однородное целое. Оно состоит из классов, различных социальных и иных групп и слоев. Уровень их правосознания, разумеется, не одинаков, и уже вследствие этого возможны противоречия между правом и поступками людей, из которых какая-то часть не воспринимает предписываемое правовое требование в качестве обязательного правила своего поведения. Вот почему повышение правосознания у данной категории людей является одной из основных целей воспитательной функции.

Прямое отношение к исследованию функций права имеет требование материалистической диалектики изучать предметы и явления в изменении, развитии. Во-первых, потому, что данная проблема сама по себе предполагает действие и, стало быть, определенное движение права; во-вторых, рассмотрение функций права только в статике, без учета развития, даст одностороннее представление о творческой роли права в жизни общества, приведет по существу к уяснению только какого-нибудь одного аспекта правовой действительности. Подобный подход означал бы скорее изучение пассивного бытия, чем действия, или реализации права. Поэтому требование диалектики рассматривать изучаемые явления в тесной связи с их развитием не только не может быть игнорировано при исследовании функций права, но, напротив, выступает в качестве одного из важнейших.

Исследование функций права в движении, развитии позволяет выяснить действительную картину функционирования правовой системы, обнаружить в ней изменения, вызванные изменениями более глубокого порядка, происходящими в общественных отношениях, на которые призвано влиять право.

В изменении, развитии функций права отражаются их динамические черты. Причем динамика этого процесса должна измеряться по «шкале» не только юридической, но и социальной, по тем процессам в общественных отношениях, которые приводят к изменениям и в функциях права.

§ 4. Общенаучные методы познания
функций права

Материалистический метод, указывал Ф. Энгельс, превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты[34].

Сам по себе диалектико-материалистический метод составляет лишь общее основание специального правового исследования. Как общее проявляется всегда через отдельное, так и всеобщий метод конкретизируется в других методах, не являющихся всеобщими: общих, частнонаучных. Поэтому использование этих методов, если оно осуществляется в соответствии с методологическими принципами материалистической диалектики, позволяет достигнуть не только всесторонности (широты) исследования, но и высокого теоретического уровня, должной глубины, обеспечить достоверность выводов.

Без применения в научных исследованиях многообразных методов трудно проследить развитие и функционирование права, невозможно учесть многообразие его сторон, отношений и связей.

В юридической литературе правильно указывается, что, помимо всеобщего диалектико-материалистического метода, в правовых исследованиях применяются методы, общие для ряда наук, но являющиеся специальными по отношению к всеобщему. К ним, на наш взгляд, можно отнести метод системного анализа, функциональный, структурный и математический (кибернетический) методы.

Системная направленность научных исследований все больше проникает в правоведение.

Возрастание гносеологического значения системного метода в юридической науке вызвано рядом причин:

— усилившимся процессом дифференциации и интеграции научного знания о праве, которое приобретает в своем развитии новые черты и все глубже проникает в различные правовые явления;

— накоплением большого фактического материала о праве в результате проведения конкретных социальных исследований, что приводит к необходимости более экономного и притом более содержательного обобщения полученного материала, в рамках его устойчивости, целостности;

— необходимостью правового прогнозирования, усложнением юридической практики, возрастанием значения способов правового регулирования, совершенствованием их форм, повлекших применение математических методов на уровне кибернетики и теории информации.

Системный анализ позволяет проследить действие правовых норм во взаимосвязи, преодолевая существующее их разграничение по отраслям (А.Ф. Черданцев). Право — это упорядоченная, функциональная система, для которой характерен определенный порядок расположения связей ее элементов. Роль системообразующего фактора выполняет и такой феномен, как функция права, использование которой в научном исследовании стирает перегородки, отделяющие одну отрасль от другой, и соединяет нормы права в зависимости от их социальной направленности и выполняемой ими функциональной роли.

Когда в научных исследованиях подвергается анализу комплексная система, то в этом случае возникает необходимость ввести понятие «подсистема».

Данное положение подтверждается складывающейся дифференциацией функций права. Обычно при их рассмотрении называются основные собственно-юридические функции и социальные. Но при большей степени дифференциации возникает необходимость ввести в научный оборот понятие подфункции или неосновной функции права.

Для познания функций права подобная дифференциация имеет важное значение, потому что перед исследователем нередко встает вопрос, к числу каких функций относится то или иное направление правового воздействия.

Деление функций права на основные и неосновные (подфункции) аналогично сложившейся дифференциации основных и неосновных функций государства. Оно является следствием многообразного воздействия права на общественные отношения, результатом большой социальной роли права в жизни общества.

Анализ правового воздействия на общественные отношения позволяет различать основные функции права, т. е. функции, свойственные всем отраслям, и функции менее общего значения. Функции первого ряда осуществляет каждая отрасль права. Одна — более наглядно, другая — менее, но так или иначе каждая конкретная отрасль права проявляется как сторона, элемент, часть этой функции. Такими всеобщими функциями выступают регулятивная и охранительная функции. Трудно представить существование какой-либо отрасли, «не имеющей никакого отношения» к этим функциям.

Функции менее общего значения свойственны нескольким отраслям права, а не всей его системе. Такова, например, компенсационная функция, свойственная гражданскому, экологическому, трудовому праву.

Отдельной отрасли может быть присуща сугубо специфическая функция — карательная (для уголовного права).

У каждой отрасли права имеются определенные цели и задачи, их выполнение и достижение осуществляется реализацией норм, входящих в данную отрасль.

Так во все времена конституции выполняют учредительную функцию. Выделение подобной функции в конституционном праве вполне оправдано. Вместе с тем выглядело бы большой натяжкой отнесение ее ко всему праву.

Основные функции права — это наиболее общие, важнейшие направления его воздействия на общественные отношения. В них в наиболее общей форме выражаются служебная роль права, его сущность и социальное назначение. Неосновные функции (подфункции) права охватывают менее широкую сферу воздействия, характерны не для всех отраслей права, а лишь для нескольких или даже одной отрасли. Они в большинстве своем входят в одну или несколько основных функций. Таким образом, характеризующими признаками неосновной функции выступают: отсутствие всеобщности по отношению ко всем или большинству отраслей права; менее широкий круг общественных отношений, на которые осуществляется воздействие права; принадлежность неосновной функции какой-либо основной или нескольким основным функциям.

Вместе с тем необходимо отметить, что понятие «неосновная» в некоторой степени является условным, цель его применения состоит в том, чтобы, с одной стороны, выделить из большого числа правовых функций наиболее значительные, главные, широкие и более общие по содержанию, а с другой — отметить иные (менее широкие, кратковременные, локальные и т. п. функции), т. е. такие, к которым не относятся перечисленные в начале признаки. В то же время это не означает, что функции второго рода второстепенные, случайные, что право их могло и не осуществлять. Нет. Цель подобного разделения иная. Исходя из системного анализа, имелось в виду показать систему функций, их некоторое число, реально имеющееся в действительности, где каждая из функций играет различную роль в процессе целенаправленного функционирования права. Необходимо иметь в виду, что право — это сбалансированная система, функции которой оказывают многостороннее воздействие на общественные отношения. Эта уравномеренность (сбалансированность) происходит за счет превалирования охранительной функции в уголовном, административном, уголовно-процессуальном праве и ее уменьшенного удельного веса в семейном, трудовом, гражданском праве. Напротив же — регулятивная функция более присуща последним отраслям, а в уголовном она менее заметна. Такое распределение социальной «нагрузки» между отраслями вытекает из специфики тех отношений, на которые призваны воздействовать названные отрасли. Отношения равенства сторон, отсутствие начал власти и подчинения в правах и обязанностях, характерные для гражданского права, не могут регулироваться теми же методами, что и уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с преступлениями. Поэтому система права для поддержания равновесия содержит в себе части, назначение которых бывает почти противоположным: Конституция и Уголовный кодекс; избирательное и уголовно-исполнительное законодательство. Разумеется, противоположность является результатом воздействия права на общественные отношения различного содержания, их неодинаковой политической, идеологической и нравственной значимости. Именно последнее обстоятельство предопределяет различные методы правовой охраны, различные отрасли права с противоположными санкциями — поощрительными и карательными.

Системный анализ, хотя он и является достаточно универсальным, не исчерпывает всех общенаучных методов исследования функций права. Многогранная творческая роль права в обществе нуждается как в системном анализе, так и в функциональной характеристике, поскольку имманентным качеством любой системы наряду с возникновением и развитием является ее функционирование. А она требует и соответствующих средств (приемов) познания: каждая наука должна соответствовать форме движения материи[35]. Вот почему для исследования функций права важное значение имеет функциональный метод, назначением которого являются выявление наиболее существенных условий и анализ состояния функционирования определенной системы. С его помощью можно проследить действие не только всей системы, но и функционирование отдельных звеньев правового воздействия в их взаимосвязи и взаимозависимости, определить наиболее «ведущее» звено в системе правового воздействия и, напротив, увидеть менее «напряженное», недостаточно современное, требующее изменения (устаревшие нормативные акты, несовершенная компетенция органов власти или управления).

Право представляет собой сложную систему, включающую ряд взаимосвязанных между собой подсистем, отдельные функциональные признаки которой могут иметь существенное различие между собой. Например, связи, порождаемые подотраслью (подсистемой) конституционного права — избирательным правом, и связи, вытекающие из особой функции уголовно-исполнительного права, принципиально отличаются друг от друга.

Первые направлены на обеспечение участия граждан в формировании органов государственной власти, т. е. на обеспечение политической активности граждан; вторые же, наоборот, имеют целью ограничение политической дееспособности лиц, осужденных за преступления. Но и подобная полярность отношений должна быть учтена при исследовании системы правового регулирования. Иначе картина функционирования системы права будет неполной, известная часть ее невольно окажется исключенной из сферы научного познания.

Связи функционирования обеспечивают согласованное взаимодействие всех элементов системы.

Неосновные функции (подфункции) внутри системы права и соответственно связи функционирования вытекают из многообразия элементов, составляющих систему, порождающих соответствующие подфункции. Элементы, объединенные функциональными связями внутри системы, наряду с собственными осу

...