Право и экономическая деятельность
(экономическое право)

Учебник

Под редакцией 
доктора юридических наук, профессора  
Р. А. Курбанова

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 34:338(075.8)

ББК 67:65.050я73

П68

Авторы:
Курбанов Р. А., доктор юридических наук, профессор; Крохина Ю. А., доктор юридических наук, профессор; Гарагурбанлы Р. А., доктор юридических наук; Эрделевский А. М., доктор юридических наук, профессор; Рузакова О. А., доктор юридических наук, профессор; Щанкина Л. Н., доктор исторических наук; Налетов К. И., кандидат юридических наук; Свечникова Н. В., кандидат юридических наук, доцент; Моисеев А. М., кандидат юридических наук; Белялова А. М., кандидат юридических наук; Василькова С. В., кандидат юридических наук; Людвиг С. Д., кандидат юридических наук, доцент; Зульфугарзаде Т. Э., кандидат юридических наук, доцент; Азимов Л. Э., кандидат юридических наук; Изутина С. В., кандидат юридических наук; Шведкова О. В., кандидат юридических наук; Денисов И. С., кандидат юридических наук; Федорова И. А., кандидат юридических наук; Щербаков В. А., кандидат юридических наук; Тюрин И. В.

Рецензенты:
Клеандров М. И., доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент РАН;
Ершова И. В., доктор юридических наук, профессор.

Учебник подготовлен профессорско-преподавательским составом кафедры гражданско-правовых дисциплин РЭУ имени Г. В. Плеханова в соответствии с государственным образовательным стандартом.

Он содержит исследование правового регулирования основных типов общественных отношений, возникающих в экономической деятельности. Особое внимание уделено участию в экономических отношениях государства как в лице органов государственной власти, так и юридических лиц, учрежденных им и (или) подконтрольных ему в той или иной правовой форме. Изложение материала осуществляется с привлечением доктринальных источников (научных исследований ведущих представителей общей теории права, гражданского права, предпринимательского (хозяйственного) права), норм действующего законодательства и практики его применения судами государственной судебной системы и третейскими судами. Отдельно следует отметить включенные в учебник главы о правовом регулировании сельскохозяйственного производства, экономической безопасности и о разрешении экономических споров (в том числе межгосударственных).

Законодательство и судебная практика приведены по состоянию на декабрь 2021 г.

Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических и экономических вузов, работников органов государственной власти (местного самоуправления), государственных организаций, практикующих юристов.

УДК 34:338(075.8)

ББК 67:65.050я73

© Коллектив авторов, 2022

© ООО «Проспект», 2022

Раздел I.
ОБЩАЯ ЧАСТЬ

Глава 1.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ПРАВООТНОШЕНИЯ: СИСТЕМА И ИСТОЧНИКИ

В результате освоения данной главы должны быть сформированы следующие компетенции.

ОПК-1 — способность соблюдать российское законодательство, в том числе Конституцию РФ, федеральные конституционные законы и федеральные законы, а также общепризнанные принципы, нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.

ПК-2 — способность осуществлять профессиональную деятельность на основе развитого правосознания, правового мышления и правовой культуры.

ПК-6 — способность юридически правильно квалифицировать факты и обстоятельства.

В результате освоения компетенции ОПК-1, ПК-2, ПК-6 студент должен:

знать:

– определение понятия «экономической деятельности» и «предпринимательской деятельности»

– классификацию инструментов правового регулирования экономических отношений

– особенности регулирования экономических отношений различными методами правового регулирования

– современные тенденции формирования правового регулирования отношений в области экономической деятельности

уметь:

– определять применимость нормативных правовых актов, регулирующих деятельность различных субъектов в экономических правоотношениях

– составлять документы, необходимые для формирования экономических правоотношений

– анализировать и решать юридические проблемы, возникающие в экономических правоотношениях

владеть:

– навыками работы с нормативными и подзаконными актами

– техникой юридической квалификации деяний (действий или бездействия) субъектов экономических правоотношений

1.1. Понятие экономической деятельности и экономических правоотношений

Термин «управление» правомерно применяется к любому обществу и происходящим внутри него процессам. Все более очевиден рост удельного веса и степень участия управленческого труда в совокупном результате любой деятельности1, растет количество административных работников, зависимость между результатами и качеством управления становится все более прямой2.

Эпоха универсальных специалистов, которые одинаково хорошо разбирались во всем, начиная от физики и заканчивая литературой, в прошлом. Причиной тому — увеличение количества информации в современном мире. В этой связи взаимодействие специалистов в иных областях науки является необходимостью. Современная практика ставит все более комплексные задачи, которые не могут быть решены в рамках только одной отрасли знания. Вместе с тем, как справедливо заметил известный советский (российский) юрист, член-корреспондент РАН Д. А. Керимов в своей монографии «Проблемы общей теории государства и права», «…каждая из наук в данном случае не выходит из своей “квартиры”»3. В то же самое время жизнь требует принципиально иного подхода.

Традиционно российское право сводилось к совокупности правил поведения, установленных государственными органами. Это утверждение применимо и к дореволюционному периоду развития права4 и было по сути воспроизведено на Первом Всесоюзном совещании научных работников права (16–19 июля 1938 г.)5. Парадоксальным образом эта формулировка противоречила марксистскому пониманию права как «надстройки» над экономическим базисом6. Если формула Карла Маркса предполагала основанность права (т.е. «подлинного закона») на «экономическом базисе», то формула, предложенная Первым Всесоюзным совещанием научных работников права, заменяла «подлинный закон свободы» совокупностью правил поведения.

Развитие советского законодательства осуществлялось в логике юридического позитивизма — отрицания существования надправовых категорий и отождествления права с нормативными актами, что противоречило марксистскому учению о праве как о «надстройке» над экономическим базисом. Если в дореволюционный период развития концепции правового государства о нем можно было говорить лишь как о явлении юридической доктрины, которое не получило своего развития в нормах действующего законодательства, то советский период развития, с одной стороны, характеризовался отрицанием концепции правового государства в целом, но с другой, ввиду господства позитивистской концепции права, отождествляющей право с содержанием властных актов, нельзя не отметить признание необходимости неукоснительного соблюдения советских нормативных актов. Таким образом, по крайней мере формально и частично, основы правового государства в советский период его развития в части неукоснительного и всеобщего соблюдения законов все же были соблюдены.

Согласно Указу Президента РФ от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»7, одной из национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 года является вхождение Российской Федерации в число пяти крупнейших экономик мира, а также обеспечение темпов экономического роста выше мировых при сохранении макроэкономической стабильности. На сегодняшний день для достижения данной цели в Российской Федерации реализуется ряд программ, в том числе государственная программа «Экономическое развитие и инновационная экономика», утвержденная постановлением Правительства РФ от 15.04.2014 № 316 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации “Экономическое развитие и инновационная экономика”»8.

Все это говорит о необходимости развития экономической деятельности и складывающихся в связи с ее осуществлением общественных отношений, функцию регулирования которых выполняют нормы самых различных отраслей права: конституционного, международного, гражданского, административного, трудового, финансового, экологического, земельного и др. Совокупность таких норм, имеющих отношение к регулированию экономических правоотношений, часто объединяют под общим названием «экономическое право». Особо важное значение в таком регулировании имеют конституционные гарантии предпринимательства.

Тем не менее действующее законодательство, судебная практика и юридическая наука не содержат общепризнанного определения понятия экономической деятельности. В то же время данный термин фигурирует в основном законе страны, а именно в Конституции Российской Федерации от 12.12.19939.

Закрепление Конституцией РФ от 12.12.1993 нормы о том, что Россия является правовым государством, стало важным этапом в развитии правового государства. Безусловно, содержание этой нормы далеко от реальности. Вместе с тем к ее роли в правовом регулировании экономических отношений как нельзя лучше подходит формулировка Иммануила Канта — «идеал, недостижимый на практике, но служащий путеводной звездой».

Развитие понимания правового государства исследователями в современной России прошло два этапа. Первый характеризовался тем, что российская правовая система того периода испытывала определенный вакуум правового регулирования. В особенности это коснулось частного права, само существование которого формально отрицалось советской школой права. Несмотря на то что советское частное право все же существовало, ему были имманентны такие черты, как консерватизм и ригидность — поскольку полноценное частное право не может существовать без публичного, законодательство, регулирующее частные отношения, изменяется только после того, как будет завершено формирование норм законодательства, регулирующего властные отношения — государственного, административного права. В результате частное право нередко является чужеродным элементом в изменившихся отношениях государства, личности и общества.

Второй этап развития правового государства можно охарактеризовать как осознание необходимости государственного регулирования рыночных отношений, ограничения правомочий собственников и свободы договора.

Конституция Российской Федерации закрепила свободу объединений и свободу осуществления предпринимательской и экономической деятельности, логически разделив эти два вида деятельности. Наконец, ч. 1 ст. 8 Конституции РФ гарантировала поддержку конкуренции наряду со свободой экономической деятельности, из чего вытекает принцип равной защиты государственной, частной, муниципальной и иных форм собственности (ч. 2 той же статьи), а ч. 2 ст. 34 запретила экономическую деятельность, направленную на монополизацию и свободную конкуренцию. К предмету исключительного ведения Российской Федерации ст. 71 Конституции РФ (п. «г», «е», «ж» отнесены установление системы федеральных органов государственной власти, в том числе антимонопольных органов, порядка их организации и деятельности и их формирование; установление основ федеральной политики и федеральные программы в области государственного, экономического развития Российской Федерации; установление правовых основ единого рынка; основ ценовой политики; федеральные экономические службы.

Несмотря на то что Конституция РФ обладает прямым действием, т. е. может применяться непосредственно, без необходимости издания нормативных актов, регулирующих те же общественные отношения10, очевидно, что современное общество не может существовать в условиях свободы, регулируемой исключительно абстрактной нормой Конституции.

С одной стороны, российское общество движется по пути демократического развития. Закрепленные Конституцией РФ 1993 года принципы свободы предпринимательской и иной экономической деятельности, принцип равной защиты и многообразия всех форм собственности в сочетании с принципом приоритета норм международного права над российскими законами и принципом национального режима, в соответствии с которым иностранные субъекты права пользуются теми же правами, что и отечественные, выражают явную ориентацию российского государства на интеграцию в мировое экономическое и культурное сообщество.

Однако сама по себе свобода как осознанная необходимость содержит в себе ее частичное отрицание, выраженное в максиме — «свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого»

В полном соответствии с парадоксом, открытым еще Платоном, неограниченная свобода переходит в тиранию сильных над слабыми. Невмешательство государства в социальный прогресс, в том числе в форме отказа от регулирования тех или иных областей общественных отношений, приводит к тотальной власти одних над другими. С одной стороны, такое положение вещей соответствует принципам естественного отбора и принципам конкуренции. Однако проблема состоит в том, что тотальное господство одного лица и отсутствие у него необходимости конкурировать с иными субъектами рано или поздно приводит к деградации в силу принципа энтропии. Продолжая эту мысль, немецкий философ классического периода Иммануил Кант сформулировал пределы человеческой свободы: свобода должна быть ограничена не далее тех пределов, которые необходимы для обеспечения равной степени свободы для всех. Таким образом, сохранение свободы требует ее ограничения.

Теодор Моммзен в своем фундаментальном труде «Римская История» подтвердил существование в римском праве принципа “qui suo iure utitur neminem laedit” — «использующий свое право не может вредить другому»11. Это нашло свое отражение и в обязательственном праве ФРГ — ст. 242 Германского Гражданского Уложения указывает на то, что обязательства должны выполняться в духе добрых нравов (в немецкоязычной терминологии “Treue und Glauben”) с учетом общественной пользы12.

Другим фактором является то, что сфера действия норм права расширяется — его предметом становятся такие категории отношений, которые ранее были областью действия исключительно волеизъявлений субъектов, или, выражаясь словами Томаса Гоббса, «царством абсолютной свободы».

Конституция РФ ограничивает принципы свободы и иной экономической деятельности необходимостью соблюдения норм закона, отдавая законодателю право ограничивать свободу договора сторон экономических правоотношений. Практика Конституционного Суда РФ и российское законодательство сформировали принцип запрета злоупотребления правом, когда правомерные действия направлены на причинение вреда интересам иных лиц, принципы защиты слабой стороны, который направлен на «выравнивание» уровней правовой защищенности лиц с несопоставимыми в естественном состоянии экономическими возможностями. Действие конституционного принципа свободы усмотрения собственника имущества ограничено правами и законными интересами других лиц — действующим природоохранным, градостроительным, земельным законодательством предусмотрен ряд норм, ограничивающих усмотрение собственников (в особенности это касается объектов недвижимости). Принцип приоритета норм международного права, согласно последним нововведениям, не распространяется на Конституцию РФ, а Конституционный Суд РФ вправе признать норму международного договора, а также решение любого межгосударственного судебного органа (причем включая форум международного коммерческого арбитража) несоответствующим Конституции РФ и, следовательно, отказать в его исполнении. Конституционный принцип национального режима также ограничен в самой Конституции волей законодателя. Недавно принятый Федеральный закон «О юрисдикционном иммунитете иностранных государств и их собственности» и ряд других существенно изменили правовой режим деятельности не только иностранных юридических и физических лиц, но и лиц, связанных с ними как прямо, так и косвенно.

Влияние конституционных преобразований на социальный прогресс происходит постоянно — предусмотренные конституционными нормами новые федеральные законы принимаются, вступают в юридическую силу и утрачивают ее на протяжении всего периода существования Конституции. Однако социальный прогресс, который все же обгоняет правовое регулирование, потому что субъекты правового регулирования, в отличие от государственных органов, не связаны процедурами, регулирующими принятие новых нормативных и индивидуальных актов и в гораздо меньшей степени обязаны учитывать общественную значимость принимаемых ими решений и совершаемых ими деяний. Поэтому социальное развитие само по себе обусловливает необходимость его регулирования, сперва подзаконными актами и судебной практикой, а затем, по мере «накопления» в обществе проблем функционирования, — законами и, наконец, конституционными положениями.

В России ведущая роль в правовом регулировании экономической деятельности принадлежит нормам гражданского права. В Гражданском кодексе Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ13 (далее по тексту — ГК РФ) содержится определение родственного понятия экономической деятельности, а именно, предпринимательской деятельности: «предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг».

Часть 4 ст. 3 Налогового кодекса Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 № 146-ФЗ14 запрещает установление налогов и сборов, ограничивающих или создающих препятствия не запрещенной законом экономической деятельности физических лиц и организаций.

Нормы, регулирующие экономическую деятельность, содержит в том числе и уголовное законодательство. Глава 22 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ15 посвящена преступлениям в сфере экономической деятельности. Данная глава УК РФ включает в себя более 50 статей, перечисляющих различные преступные деяния, однако определение экономической деятельности как обобщенного понятия отсутствует.

Статья 1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ16 устанавливает, что правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности осуществляется арбитражными судами, путем разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их компетенции.

В Федеральном законе «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135-ФЗ17 (далее — Федеральный закон «О защите конкуренции») термин «экономическая деятельность» упоминается несколько раз. Статья 4 данного Закона трактует понятие «координация экономической деятельности» как согласование действий хозяйствующих субъектов третьим лицом, не входящим в одну группу лиц ни с одним из таких хозяйствующих субъектов и не осуществляющим деятельности на товарном рынке, на котором осуществляется согласование действий хозяйствующих субъектов. В свою очередь, ч. 5 ст. 11 данного Закона устанавливает запрет на осуществление координации экономической деятельности хозяйствующих субъектов физическим лицам, коммерческим и некоммерческим организациям, в случае, если результатом такой координации становятся последствия, указанные в ч. 1–3 данной статьи или недопустимые последствия, не предусмотренные федеральным законодательством.

Общероссийский классификатор видов экономической деятельности, утвержденный приказом Росстандарта от 31.01.2014 № 14-ст18, предназначен для классификации и кодирования видов экономической деятельности и информации о них. Согласно классификатору, результатом экономической деятельности служит некий продукт, созданный в процессе производства.

В российской практике определенные вопросы вызывает квалификация тех или иных действий в качестве элементов предпринимательской или обычной хозяйственной деятельности. Например, при заключении подрядчиком договора аренды оборудования, с помощью которого он предполагает осуществить исполнение обязательств по договору подряда и, как следствие, получить прибыль. В этом случае в алгоритм, помимо рассматриваемого действия (заключения договора аренды) и результата (возможности получения прибыли), добавляется еще одно звено — заключение и исполнение договора подряда. Получение прибыли в данном случае — конечная, отдаленная цель, которая, однако, не может быть достигнута без арендуемого имущества. В случае, когда коммерческая организация заключает договор аренды нежилого помещения, которое предполагает использовать для единственной цели — размещение в нем единоличного исполнительного органа (директора, генерального директора и т. д.), очевидно, что получение прибыли является конечной целью. Являются ли действия подрядчика из первого примера по заключению договора аренды оборудования, а также действия коммерческой организации-арендатора нежилого помещения из второго примера предпринимательской деятельностью? Очевидно, что прибыль от заключения таких договоров ни первый, ни второй субъект получить не могут. Вместе с тем очевидно, что заключение подобного договора имеет существенное значение для исполнения обязательств указанных лиц по договорам, предпринимательский характер которых не вызывает сомнений, и, как следствие, получения прибыли.

Это говорит о том, что экономическая деятельность включает в себя не только производство и реализацию продукции, получение прибыли, но и другие виды деятельности, осуществляемые в целях удовлетворения потребностей и интересов субъектов экономической деятельности.

М. Л. Скуратовский априори экономическими называет три категории споров: 1) споры, возникающие при предпринимательской деятельности, 2) споры при осуществлении деятельности, приносящей доход, но не являющейся предпринимательской и 3) споры, возникающие при осуществлении «условно экономической деятельности», к каковой относится «…та, которую, может быть, так не назовут, но отнесенная законодателем к этой категории»19, далее автор указывает на ч. 6 ст. 27 АПК РФ, перечисляющую различные виды споров, рассматриваемых арбитражными судами, на основании чего делает вывод о том, что к таковой относится деятельность по участию в корпорациях, банкротство, о защите деловой репутации и т. д.20 Очевидно, что данный перечень не является полным (что, впрочем, признается авторами данного учебника). Кроме того, он представляется не вполне релевантным для оценки деятельности, из которой возник спор в качестве экономической деятельности.

Отметим также, что правовое регулирование экономической деятельности немыслимо без существования частного права, которое предполагает гарантии и защиту прав собственности и других вещных прав, автономию воли сторон, свободу предпринимательской деятельности и равноправие субъектов права. Проблемами частного права, имманентными построению правового государства, в любой точке земного шара являются определение пределов правомочий собственника и определение границ законных интересов других лиц, которыми ограничиваются правомочия собственника; пределы свободы договора; соотношение принципа диспозитивности с действием императивных норм, концепция злоупотребления правом как правомерных действий, направленных на нарушение законных интересов иных лиц, и определение понятия «добросовестности» как ограничение свободы усмотрения субъектов частного права. Концепция связанности государства правом при условии всеобщего соблюдения его норм лежит в основе правового порядка абсолютного большинства государств. Даже формальное его закрепление в документах конституционного уровня является гарантией защищенности прав граждан. Вместе с тем, будучи продуктом европейской цивилизации, данная концепция не могла в своем первозданном виде соответствовать обществам, находящимся в иных, нежели Европа, условиях развития.

На основе представленного анализа понятия «экономическая деятельность» представляется возможным сделать вывод, что данный термин обозначает деятельность, предметом которой является оборот, производство (добыча), переработка, хранение, транспортировка, распределение и потребление (в том числе путем использования или уничтожения) объектов гражданских прав.

Задачей правовой науки авторам видится диффузия — взаимодействие концепции правового государства и конкретного правопорядка для достижения максимально справедливых правил человеческого общежития.

Российское государство традиционно играет существенную роль в жизни российского общества и частных лиц. Это сообщает исследованиям, посвященным связанности государства правом, дополнительную актуальность. Современный период развития российского государства уникален тем, что государство впервые играет роль не только как источник правового регулирования в материальном смысле этого слова, но и как равноправный участник частноправовых отношений, что предполагает не только новые варианты взаимодействия с частными лицами и обществом, но и новые формы нарушений прав и законных интересов частных лиц и общества.

1.2. Источники правового регулирования экономических правоотношений

Следует отметить явно фрагментарный характер разграничения полномочий между РФ и ее субъектами. С одной стороны, излишняя конкретизация норм, регулирующих разграничение подведомственности, невозможна в документах конституционного характера, с другой стороны — абстрактность конституционных норм дает почву широкому толкованию, которое рано или поздно заменяет собой содержание конституции. На примере разграничения предметов ведения РФ и ее субъектов в сфере ТЭК можно отметить, что в предмет ведения разработчиками Конституции РФ включены два типа отношений: фактические отношения и правовое регулирование этих отношений. Например, федеральные энергетические системы, ядерная энергетика и транспорт, отнесенные нормами Конституции к компетенции федеральных органов государственной власти, или охрана окружающей среды, отнесенная к сфере совместного ведения, являются полномочиями в сфере государственного управления, тогда как установление правовых основ единого рынка или законодательство об охране окружающей среды являются законотворческими полномочиями. Вместе с тем при воплощении данного подхода возник ряд противоречий. Очевидно, что полномочия по государственному управлению шире законотворческих полномочий в силу принципа разделения властей. Автору данной главы разделение законотворческих полномочий и полномочий по государственному управлению сферами общественных отношений между различными уровнями государственной власти представляется нецелесообразным. Так, вопросы осуществления правомочий собственника природных ресурсов, равно как и природопользование, и охрана окружающей среды находятся в совместном ведении РФ и субъектов (п. «в» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ), тогда как гражданское законодательство, регулирующее правомочия собственника, — в исключительном ведении Российской Федерации (п. «о» и «д» ст. 71 Конституции РФ).

Текст Конституции РФ не содержит разграничения общественных отношений, являющихся предметом регулирования нормативными актами уровня федеральных законов, и подзаконных актов.

Российская юридическая доктрина не выработала единого подхода к определению нормативного акта. Л. А. Морозова перечисляет такие его признаки, как письменная форма, наличие правил поведения, издание его уполномоченным органом государственной власти, принятие в установленном порядке, иерархической подчиненности21. Мы не можем позволить себе согласиться с последним критерием нормативного акта, ввиду того, что структура российского законодательства не содержит определенного инструмента определения положения того или иного нормативного акта в иерархии.

Не следует забывать о различном содержании принципа отсутствия у федеральных законов обратной силы — так, если, например, акты гражданского законодательства могут иметь обратную силу, что означает отмену действия Указов Президента РФ в определенный соответствующим актом гражданского законодательства период, то вопрос о действии актов, например, налогового законодательства разрешается далеко не так однозначно — наличие у них обратной силы зависит от улучшения положения налогоплательщиков в результате вступления в силу этих актов.

Сфера нормотворческой компетенции Президента РФ in rem22 ограничена Конституцией РФ разве что положениями ст. 71 и 72 о разграничении предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами. Следует отметить, что такие акты Президента РФ, как указы и распоряжения, недостаточно четко разграничены, что создает определенные проблемы их реализации и контроля за их исполнением. Данный вопрос представляется важным, поскольку эффективность государственного управления напрямую зависит от эффективности правовых актов Президента РФ. Вместе с тем, с точки зрения С. А. Авакьяна, с формально-юридической позиции акты Президента РФ, независимо от их отнесения к той или иной категории, идентичны в плане их юридической силы23. Кроме того, от определения правовой природы того или иного акта Президента РФ зависит выбор суда, компетентного рассматривать жалобы на нарушение им прав, свобод и охраняемых интересов. Обжалование нормативных актов Президента РФ осуществляется путем обращения в Конституционный Суд РФ, тогда как рассмотрением жалоб на ненормативные акты — Верховный Суд РФ. В отличие от иных актов органов государственной власти, они не могут быть отменены иным государственным органом. Тем выше правовой статус Президента РФ — в условиях множественности отраслей законодательства, принципиально различных по своей структуре, именно его деятельность сообщает правовой системе должную оперативность. Если так называемое «ведомственное» правотворчество — нормативные акты федеральных органов исполнительной власти — максимально приближено к предмету правового регулирования, что обеспечивает максимальную индивидуализацию правового регулирования, максимальную конкретность правовых предписаний, оно тем не менее обладает относительно невысокой юридической силой. И напротив, Указ Президента РФ является следующим по значимости инструментом правового регулирования — после Конституции РФ и федеральных законов.

Правотворческие полномочия Президента РФ не ограничиваются исключительно правом издания указов (ст. 90 Конституции РФ). Президент РФ также управомочен в силу своей правотворческой компетенции устранять пробелы в правовом регулировании. Несмотря на то что Федеральное Собрание является органом собственно законодательной власти, абсолютное большинство проектов федеральных законов проходят подготовку вне его24.

Основными законотворческими полномочиями Президента РФ согласно п. «г», «д» и «е» ст. 84 Конституции РФ является внесение им проектов федеральных законов в Государственную Думу, подписание и обнародование федеральных законов, а также направление Федеральному Собранию ежегодного Послания, на основе которого разрабатываются и принимаются в том числе федеральные законы. Следует отметить, что в отношении Правительства РФ Президент РФ дает поручения, а в адрес Федерального Собрания направляет просьбу в оперативном порядке рассмотреть и одобрить определенные иные федеральные законы. Нельзя не отметить также и того, что на основе Послания Президента РФ Федеральному Собранию распоряжением Президента РФ утверждается перечень его поручений Правительству РФ, предусматривающий конкретные сроки их исполнения, чего нельзя сказать в отношении иных документов программного характера25.

И хотя относящиеся к этой категории документы играют значительную роль в направлении обеспечения эффективности деятельности государственной власти, поскольку они определяют своего рода «дорожную карту» изменений российского законодательства, нельзя не заметить определенной рассогласованности действий органов исполнительной власти в этом вопросе. Кроме того, положение программных документов в российской системе права не определено. С формально-юридической точки зрения они не имеют статуса источников права.

Статья 90 Конституции России содержит указание на право Президента РФ издавать нормативные и индивидуальные акты (указы Президента РФ и распоряжения Президента РФ), имеющие общеобязательный характер при условии их непротиворечия Конституции РФ и федеральным законам.

Таким образом, Указы Президента РФ обладают в соответствии с положениями этой статьи Конституции большей юридической силой по сравнению с постановлениями Правительства РФ, что подтверждается ст. 115 Конституции.

Это представляется тем более важным ввиду наличия практики так называемого «указного правотворчества», распространенной в период с 1991 по 1993 г., когда указами Президента РФ регулировались общественные отношения, в том числе и подлежащие регулированию на основе закона.

Следует отметить, что Конституция РФ 1993 года практически не установила пределов нормотворческих полномочий Президента РФ, что в известном смысле является продолжением сложившейся в конце 80-х — начале 90-х гг. ХХ в. практики26.

Перечень сфер общественных отношений, которые в силу вакуума законодательного регулирования потенциально регулируются указами Президента РФ, постоянно расширяется. В число таковых входит, например, оперативное разграничение компетенций между органами исполнительной власти федерального и регионального уровней.

В научной литературе различают такие виды правового регулирования как:

1) нормативное и индивидуальное правовое регулирование;

2) государственное и «негосударственное» правовое регулирование;

3) централизованное и децентрализованное правовое регулирование;

4) общее, ведомственное, местное и локальное правовое регулирование.

Нормативное правовое регулирование

Нормативное правовое регулирование предполагает регулирование путем принятия и придания юридической силы нормативным актам, — документам рассчитанным на неоднократное применение, распространяющим свое действие на неопределенный круг лиц, тогда как индивидуальное правовое регулирование предполагает принятие и наделение юридической силой документов, обязательных к исполнению в отношении индивидуально-определенных, прямо поименованных в его тексте лиц.

Помимо Федерального Собрания Российской Федерации, Президента РФ и Правительства РФ правом принятия нормативных правовых актов федерального уровня обладают федеральные министерства. В качестве исключения Федеральным законом, Указом Президента РФ и постановлениями Правительства РФ правом на издание нормативных правовых актов может наделяться федеральная служба или федеральное агентство27. Согласно п. 4 и 5 ч. 2 ст. 23 ФЗ «О защите конкуренции» ФАС РФ предоставлено такое право в совокупности с правом давать разъяснения по вопросам применения ФАС РФ действующего законодательства (так называемое аутентичное толкование). В последнее время статус разъяснений ФАС России существенно повысился в связи с принятием Пленумом Верховного Суда РФ постановления от 25.12.2018 № 50. Тогда как ранее такого рода акты аутентичного толкования норм законодательства могли игнорироваться не только судами, но и самими органами государственной власти, принявшими этот документ. Таким образом, восполнен пробел в законодательстве, не позволявший оспаривать документы органов государственной власти документами, не имеющими нормативного характера, но активно применяющимися на практике (письма, рекомендации и т. д.), которые зачастую даже не были опубликованы.

Важность разграничения нормативных и индивидуальных актов имеет практический характер. В частности, в зависимости от квалификации акта в качестве индивидуального или нормативного зависит наличие компетенции арбитражных судов рассматривать исковые заявления об их оспаривании. По общему правилу она отсутствует (ст. 29 АПК РФ). Согласно п. 12 ст. 16 Федерального закона от 08.03.2015 № 23-ФЗ28 нормы подраздела III раздела II Гражданского процессуального кодекса29 (далее по тексту — «ГПК РФ») (Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений) утратили юридическую силу. Таким образом, процедура оспаривания нормативных правовых актов более не регулируется нормами ГПК РФ, а регулируется исключительно положениями Кодекса административного судопроизводства30 (далее по тексту — КАС РФ).

Периодически возникает вопрос о необходимости государственной регистрации нормативных актов федеральных органов исполнительной власти (в том числе актов Роспатента).

Представляется, что вопрос о применении или неприменении положений ведомственных нормативных актов при отсутствии их регистрации в Министерстве юстиции РФ в судебной практике разрешается на основе Решения Верховного Суда Российской Федерации от 03.10.2013 № АКПИ13-731 «Об отказе в удовлетворении заявления о признании частично недействующим пункта 4 Указаний об отражении в бухгалтерском учете операций по договору лизинга, утв. Приказом Минфина РФ от 17.02.1997 № 15»31, ведомственный нормативный акт не подлежит применению при отсутствии его государственной регистрации, если в нем закреплены правовые нормы (правила поведения), отвечающие следующим требованиям: 1) обязательные для неопределенного круга лиц, 2) рассчитанные на неоднократное применение, 3) направленные на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих отношений и при этом регулирующие общественные отношения непосредственно.

Коллектив авторов юридического факультета РЭУ им. Г. В. Плеханова указывает на практику ссылок на незарегистрированный нормативный акт как на доказательство его нормативности32.

Другим дискуссионным вопросом является возможность оспаривать нормативный акт, утративший юридическую силу.

В этой связи можно отметить, что прекращение действия оспариваемого нормативного акта в принципе не должно являться основанием для прекращения производства по делу.

Очевидно, что, не добившись признания утратившего силу нормативного акта недействительным, обжаловать решения и действия (бездействие) органов власти и должностных лиц, которые основаны на нем, практически невозможно. Кроме того, необходимо заметить, что п. 1 и 2, а также 4–8 ст. 219 КАС РФ устанавливают максимум трехмесячный срок для обжалования указанных решений и действий (бездействий), причем данный срок отсчитывается с даты, когда истцу стало известно о нарушении своих прав и свобод. Учитывая, что речь идет о моменте, когда истец узнал о нарушении своих прав действиями (бездействии) и решениями, основанными на утративших силу нормативных актах, удовлетворение такого иска судом крайне маловероятно.

Государственное регулирование

Государственное регулирование предпринимательской деятельности основано на конституционном принципе свободы усмотрения лица, ограниченного лишь требованием соблюдения прав и законных интересов неопределенного круга лиц (емко выраженного в формулировке «свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого») и защитой окружающей среды. Не является серьезным преувеличением утверждение, что право представляет собой ограничение естественной свободы частных лиц. На конституционно-правовом уровне эти ограничения установлены общей нормой, закрепленной в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, и конкретизированы применительно к собственникам природных объектов и ресурсов в ч. 2 ст. 3633.

Представляется важным отличать государственное регулирование, осуществляемое исключительно органами государственной власти (iure imperium) от деятельности государственной власти iure gestionis — предпринимательской деятельности государства34. Государственное регулирование некорректно смешивать и с правовым регулированием, поскольку последнее предполагает воздействие на поведение субъектов путем установления общеобязательных норм, обеспеченных государственным принуждением. Государственное регулирование шире по объему35, поскольку предполагает использование внеправовых методов воздействия на поведение субъектов. Например, такая мера, как осуществление валютных интервенций в целях поддержки обменного курса российского рубля, не является правовым способом государственного регулирования, поскольку не устанавливает правила закупки валюты. Напротив, «бюджетное правило»36 представляет собой правовое государственное регулирование поведения субъектов права.

Не лишены оснований (хотя и противоречат классическому, позитивистскому пониманию права) утверждения о формировании негосударственного или внегосударственного права37. В качестве внегосударственных инструментов регулирования общественных отношений наиболее известны: многочисленные документы Международной Торговой Палаты38, Принципы УНИДРУА, Типовые Законы ЮНСИТРАЛ, Проект норм европейского частного права (Draft of a Common Frame of Reference, DCFR) и т. д.

К указанным примерам правомерно добавить такой отечественный документ, как Кодекс этики использования данных, разработанный в 2020 г. Ассоциацией больших данных и Институтом развития Интернета и являющийся основой для регулирования отношений участников рынка больших данных при их взаимодействии друг с другом, органами публичной власти и с гражданами, и даже утратившие юридическую силу международные договоры39 акты органов государственной власти40.

Пробелы в правовом регулировании восполняются за счет норм, закрепленных в документах такого рода даже в тех случаях, когда частноправовым соглашением сторон их применение не предусмотрено в принципе41.

Негосударственное регулирование основано на отрицании позитивистской концепции государства как единственного субъекта, формирующего нормы права. К формам негосударственного регулирования можно отнести использование договорного метода регулирования и формирование источников обычного права.

Например, УНИДРУА, разрабатывающая как Принципы международных коммерческих договоров, так и международных неправительственных организаций (типичным примером является Международная торговая палата (ICC), которой каждые 10 лет разрабатываются новые правила толкования международных торговых терминов «Инкотермс», и Международная ассоциация инженеров-консультантов FIDIC, разрабатывающая стандарты договоров, опосредующих проекты строительства сложных инженерных объектов. Наконец, стоит назвать Международную ассоциацию адвокатов, международных юристов и юридических обществ (the International Bar Association (IBA)), результатом деятельности которой стали Руководящие начала представительства сторон в международном арбитраже (The IBA Guidelines on Party Representation in International Arbitration). И если вышеприведенные правила являются классическим lex mercatoria, регулирующим вопросы международного коммерческого оборота, то Руководящие начала представительства сторон в международном арбитраже выходят за рамки регулирования международного коммерческого оборота, поскольку регулируют нормы поведения представителя в судебном органе.

Эти правила напоминают институт «bylaw» в англосаксонской правовой системе. В собственном смысле «bylaw» представляет собой внутренний документ сообщества или организации, содержащий обязательные для членов данной корпорации правила. Это неизвестное теории российского права понятие можно приблизительно перевести как «устав». В российской законодательной практике и до этого были случаи, когда такого рода документы, являясь внутрикорпоративными актами, получают достаточно серьезное практическое значение42.

Новой тенденцией развития правового государства в России является замена лицензирования ряда видов деятельности членством лица, осуществляющего определенные виды деятельности в саморегулируемых организациях. С одной стороны, это освобождает государственные органы от деятельности по выдаче лицензий, с другой — упрощает приобретение лицами, осуществляющими определенные виды деятельности, специальной правоспособности (вместо получения лицензии необходимо членство в саморегулируемых организациях), а неопределенный круг лиц получает дополнительные гарантии соблюдения этими лицами обязательных требований — соответствие деятельности требованиям саморегулируемой организации является менее формальным показателем, и оно в гораздо большей степени может быть дифференцировано в зависимости от негласного ранга той или иной саморегулируемой организации в профессиональной среде.

Централизованное и децентрализованное регулирование

Своего рода «точкой бифуркации» системы российского права стало разграничение полномочий центра и регионов (субъектов РФ). Если Российская империя, будучи унитарным государством, в правовом отношении представляла из себя «лоскутное одеяло», РСФСР и СССР являлись федеративными государствами (соответственно ассиметричной и симметричной федерациями), то современная Российская Федерация является симметричной федерацией (что, правда, не исключает особенностей внутреннего государственного устройства отдельных субъектов РФ). Представляется, что развитие правового государства на региональном уровне стратегически важно, поскольку позволяет учитывать местные различия в экономическом положении социальной, религиозной и национальной структуре общества.

Если первые годы существования Российской Федерации можно кратко и емко характеризовать как «парад суверенитетов», то современный этап территориально-государственного развития характеризуется существенно большей унификацией норм законодательства, произошедшей ввиду усиления вертикали исполнительной власти. Если на федеральном уровне широко практиковалось указное нормотворчество, то на уровне субъектов РФ распространение получило так называемое «опережающее правотворчество» — по смыслу ст. 72 и 76 Конституции 1993 года43. Естественно, что в силу законодательного вакуума на федеральном уровне, на региональном уровне действовал ряд нормативных актов, которые на втором этапе утратили юридическую силу.

Современной российской Конституции в части разграничения полномочий и предметов ведения не хватает четкости разделения законотворчества и практики государственного управления. Так, вопросы осуществления правомочий собственника природных ресурсов, равно как и природопользование и охрана окружающей среды, находятся в совместном ведении РФ и субъектов (п. «в» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ), тогда как гражданское законодательство, регулирующее правомочия собственника, — в исключительном ведении Российской Федерации (п. «о» и «д» ст. 71 Конституции РФ).

Кадры судебных и правоохранительных органов согласно п. «л» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ отнесены к совместной компетенции Российской Федерации и регионов, тогда как судоустройство и прокуратура (п. «о» ст. 71 Конституции РФ), федеральное коллизионное право (п. «л» ст. 71 Конституции РФ), федеральная государственная служба (п. «т» той же статьи Конституции РФ) отнесены к исключительной компетенции Российской Федерации.

Кроме того, следует указать на концептуальное противоречие конституционно-правового регулирования защиты прав национальных меньшинств, которое отнесено положениями ст. 71 и 72 Конституции РФ и к предмету исключительного ведения РФ, и к предмету совместного ведения РФ и субъектов.

Данное конституционное противоречие привело к тому, что малейшая самостоятельность субъектов РФ в сфере правозащитной деятельности ставится под сомнение. Тем не менее существуют сферы общественных отношений, регулируемых преимущественно региональным законодательством — в настоящее время на региональном уровне регулируется лоббистская деятельность, тогда как на федеральном уровне правовое регулирование отсутствует. Кроме того, не следует забывать о том, что нахождение административного законодательства в совместном ведении предполагает наличие составов административных правонарушений, которые являются таковыми только в определенных субъектах РФ. Такая возможность прямо предусмотрена Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (ст. 1.3 и ст. 1.3.1, ч. 1 ст. 2.1). По мнению автора, тенденция к унификации норм законодательства и существование определенных центробежных сил на территориях ряда субъектов Российской Федерации могут привести к формированию федерации нового типа — тем более что прообраз новых субъектов РФ уже создан — в соответствии с Указом Президента России В. В. Путина № 849 «О полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе» от 13.05.2000 на территории России были созданы федеральные округа. Доказательством необходимости их существования является то, что в настоящее время происходит их формирование — созданный Крымский федеральный округ в 2016 г. был присоединен к Южному федеральному округу, а в 2018 г. состоялся переход Республики Бурятия и Забайкальского края из Сибирского федерального округа в Дальневосточный федеральный округ.

Общее, местное и локальное правовое регулирование

Общемировой тенденцией правового регулирования экономической (и не только) деятельности является федерализация и делегирование государственных полномочий органам местного управления (самоуправления)

Нормы, содержащиеся в п. 5 и 6 ст. 1 ст. 3,5 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»44, не только не решают вопрос о разграничении предметов ведения и полномочий, но и прямо предусматривают подписание договоров о разграничении предметов ведения и полномочий, как и нового Федеративного договора. Безусловно, в п. 5 ст. 1 данного федерального закона содержится упоминание о приоритете норм Конституции РФ над этими договорами. Тем не менее эта оговорка не снимает неопределенности, поскольку, во-первых, разграничение предметов ведения в ст. 71–73 Конституции проведено крайне фрагментарно и определено крайне приблизительно по объективным причинам, во-вторых, само по себе упоминание договоров о разграничении полномочий и предметов ведения между РФ и субъектами несет в себе риск индивидуализации не только особенностей управления отдельными субъектами Российской Федерации, но и условий взаимодействия федеральных и региональных органов государственной власти, что уже нарушит принцип равноправия субъектов РФ в отношениях с Российской Федерацией.

Это в совокупности с возможностью «опережающего правотворчества» субъектов РФ по вопросам совместного ведения (что предусмотрено п. 2 ст. 3 Федерального закона № 184-ФЗ) нарушает принцип правовой определенности в смысле предсказуемости развития правового регулирования. В этой связи автором данной главы предлагается принятие нормативного правового акта в форме федерального закона, конкретизирующего принцип разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами.

При возникновении вопроса о сфере исключительного ведения субъектов Российской Федерации исследователи затрудняются привести конкретные примеры значимых сфер общественных отношений, которые регулировались бы законодательством субъектов, как правило, ограничиваясь указанием на возможность субъекта РФ самостоятельно определять структуру органов государственной власти собственно субъекта РФ. В качестве примера можно привести легальную лоббистскую деятельность, которая регулируется исключительно нормами регионального законодательства.

Наряду с «указным правотворчеством», легализованным Постановлениями Конституционного Суда45, возникло и получило развитие «опережающее правотворчество» субъектов РФ.

Наиболее значимыми стали изменения в законодательство о недрах — отмена принципа «двух ключей» в предоставлении права пользования недрами, отменившая необходимость участия представителей субъектов РФ в предоставлении прав на разведку и добычу, в том числе нефти и газа, повлекла за собой и другие изменения. Так, до 2008 г. Закон РФ от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах»46, не давая никакого определения понятию «участок недр местного значения», тем не менее активно использовал его, предоставив право распоряжаться им субъектам РФ. Само по себе выделение этой категории дало органам власти субъекта РФ возможность объявить любой участок недр (в том числе содержащий нефть и газ) участком недр местного значения, присвоив себе, таким образом, право предоставлять его по собственному усмотрению47. Данное положение закона критиковалось К. И. Налетовым48 и впоследствии было скорректировано (см. п. 6.1 ст. 3 и п. 7 ст. 4 указанного Закона).

Не следует забывать и о том, что нахождение административного законодательства в совместном ведении предполагает наличие составов административных правонарушений, которые являются таковыми только в определенных субъектах РФ. Такая возможность прямо предусмотрена Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях49 (ст. 1.3 и ст. 1.3.1, ч. 1 ст. 2.1).

Факт отнесения Конституцией РФ ряда отраслей российского законодательства (в частности, гражданского) к исключительному ведению Российской Федерации не означает невозможности существования норм, регулирующих гражданско-правовые отношения на уровне субъектов РФ50 — безусловно, такие нормы не будут являться нормами гражданского законодательства и должны будут соответствовать не только Гражданскому кодексу РФ51, но и нормам гражданского законодательства, содержащимся в федеральных законах, однако это не отменяет юридической возможности их существования.

Кроме того, следует отметить и тот факт, что в Конституции РФ закреплен не принцип равенства субъектов РФ одного перед другим, но принцип их равноправия в отношениях с федеральным центром. Это означает возможность наличия в различных субъектах РФ и в категориях определенных особенностей правового статуса, который не отменяет равенства их прав.

Источники правового регулирования — внешняя форма выражения норм права. Рассмотрим источники, регулирующие экономическую деятельность.

Выделяют следующие виды источников:

1) общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации;

2) нормативный правовой акт;

3) обычай делового оборота;

4) некоторые ученые выделяют такой источник, как локальный акт организации.

Рассмотрим более подробно каждый из названных источников.

I. Нормы международного права

Одним из видов источников права являются общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации. Согласно ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы, нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы РФ. Более того, согласно той же ст. 15 Конституции РФ в случае противоречия между международным договором РФ и нормативными актами РФ приоритет будет отдаваться международному договору. Международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, возникающим при осуществлении хозяйственной деятельности непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта.

В числе международных договоров, регулирующих экономическую деятельность, следует назвать прежде всего Конвенцию ООН о договорах международной купли-продажи товаров 11.04.198052 (далее по тексту — Венская Конвенция 1980 года, или CISG), применяющаяся к договорам купли-продажи товаров между лицами, коммерческие предприятия которых53 находятся на территории разных государств, при условии, что эти государства являются Договаривающимися государствами или когда, согласно коллизионным нормам, применимо право Договаривающегося государства. Именно этот многосторонний международный договор является наиболее универсальным инструментом регулирования международного коммерческого оборота. Именно его применимость к отношениям сторон договора купли-продажи или поставки товаров в условиях отсутствия юридического определения понятия «международной сделки» или «внешнеэкономической сделки» является определяющим для признания договора купли-продажи товаров в качестве таковой.

II. Нормативный правовой акт

Нормативный правовой акт является основным источником права в Российской Федерации.

1. Конституция РФ обладает на территории Российской Федерации высшей юридической силой. Это означает, что ни один из нижестоящих актов не может противоречить Конституции РФ, в противном случае положения, предусмотренные такими актами, будут признаваться недействительными. В Конституции РФ установлены нормы, которые предусматривают свободу осуществления предпринимательской и любой иной экономической деятельности, принцип равенства всех форм собственности, принцип ограничения монополистической деятельности и защиты конкуренции, принцип национального режима и принцип ограничения прав собственника правами и законными интересами иных лиц.

2. Федеральные конституционные законы. Например, Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации»54; Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»55; Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 № 3-ФКЗ «О Верховном суде Российской Федерации»56.

3. Федеральные законы.

– Общие положения ГК РФ содержат нормы права, определяющие правовое положение физических и юридических лиц, общие положения о сделках, праве собственности, обязательствах и договорах. Часть вторая Гражданского кодекса от 26.11.1996 № 14-ФЗ57 (далее — ГК РФ) содержит нормы, посвященные отдельным видам договоров (купля-продажа, аренда, подряд, оказание услуг и т. п.), а также обязательствам из причинения вреда и неосновательного обогащения. Третья часть Гражданского кодекса от 26.11.2001 № 146-ФЗ58 — «Наследственное право» и «Международное частное право». Четвертая часть Гражданского кодекса от 18.12.2006 № 230-ФЗ59 — «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации».

– Первая часть Налогового кодекса РФ60 посвящена общим положениям (права и обязанности налогоплательщиков и налоговых органов, порядок исчисления и уплаты налога, порядок взыскания налога, порядок осуществления зачета и возврата излишне уплаченных или излишне взысканных сумм налога, порядок проведения налоговых проверок, а также нормы об ответственности за нарушение налогового законодательства). Вторая часть Налогового кодекса от 05.08.2000 № 117-ФЗ61 содержит нормы, посвященные отдельным видам налогов (налог на добавленную стоимость, налог на доходы физических лиц, налог на прибыль и т. д.).

– Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ62 содержит правила привлечения субъектов экономической деятельности к административной ответственности и предусматривает ряд составов административных правонарушений, частично кодифицируя законодательство об административной ответственности — субъекты РФ в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (ст. 1.3 и ст. 1.3.1, ч. 1 ст. 2.1) вправе в законах регионального уровня об административных правонарушениях предусматривать дополнительные составы административных правонарушений63.

4. Указы Президента РФ (например, Указ Президента РФ от 09.03.2004 № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти»64). Наиболее значимым полномочием Президента РФ как органа государственной власти, его отличием от других единоличных органов исполнительной власти является возможность влиять на содержание правил взаимодействия личности, общества и государства — осуществлять правотворчество. Это полномочие Президента РФ закреплено на конституционном уровне, с другой стороны, именно конституционный уровень его полномочий не позволяет детализировать их.

Статья 90 Конституции России содержит указание на право Президента РФ издавать нормативные и индивидуальные акты (указы Президента РФ и распоряжения Президента РФ), имеющие общеобязательный характер при условии их непротиворечия Конституции РФ и федеральным законам. Представляется, что Президент РФ вправе регулировать отношения и при наличии соответствующего федерального закона, если его Указ направлен на восполнение его пробелов65.

Текст Конституции РФ не содержит разграничения общественных отношений, являющихся предметом регулирования нормативными актами уровня федеральных законов, и подзаконных актов (в том числе Указов Президента РФ). Это означает, что правотворческие полномочия Президента РФ не ограничиваются исключительно правом издания указов. Он управомочен в силу своей правотворческой компетенции устранять пробелы в правовом регулировании. Взаимодействие Президента РФ с другими органами государственной власти предполагает не только пассивное сопровождение законотворчества, но и использование им права законодательной инициативы, или совместное выполнение отдельных задач и функций, исключена лишь подмена Президентом РФ полномочий какого-либо иного органа власти.

Обжалование нормативных актов Президента РФ осуществляется путем обращения в Конституционный Суд РФ, тогда как рассмотрением жалоб на ненормативные акты ведает Верховный Суд РФ. В отличие от иных актов органов государственной власти, они не могут быть отменены иным государственным органом66.

5. Постановления Правительства РФ.

Например, постановление Правительства РФ от 25.06.2021 № 1006 «Об утверждении Положения о федеральном государственном контроле за деятельностью национальных объединений саморегулируемых организаций»67, в соответствии с которым организован и осуществляется федеральный государственный контроль за деятельностью Национального объединения саморегулируемых организаций лиц, осуществляющих инженерные изыскания, саморегулируемых организаций лиц, осуществляющих подготовку проектной документации, и саморегулируемых организаций, основанных на членстве лиц, осуществляющих строительство.

В соответствии с данным постановлением контроль за указанными СРО непосредственно осуществляется Министерством строительства и жилищно-коммунального хозяйства России путем проведения документарных и выездных проверок.

6. Нормативные акты федеральных органов исполнительной власти (Министерства финансов, Федеральной антимонопольной службы РФ (ФАС России), Федеральной таможенной службы (ФТС России) и др.).

Например приказом Минприроды России от 29.09.2009 № 31568 утвержден Административный регламент подчиненного ему федерального органа исполнительной власти — Федерального агентства по недропользованию (Роснедр) по исполнению Роснедрами государственных функций выдачи, оформления, переоформления, регистрации недропользовательских лицензий, внесения в них изменений и дополнений и принятия решений о досрочном прекращении, приостановлении и ограничении права пользования участками недр.

7. Нормативные правовые акты субъектов РФ.

Например Закон г. Москвы от 14.07.2000 № 26 (ред. от 07.05.2014) «Об охране и использовании недвижимых памятников истории и культуры»69 регулирует отношения в области государственной охраны и использования объектов, отнесенных к категории объектов историко-культурного наследия, распределяет эти объекты между собственниками, содержит обязательства собственников таких объектов по их ремонту и содержанию, устанавливает особенности их гражданского оборота.

8. Муниципальные правовые акты, принимаемые муниципальными образованиями.

В качестве иллюстративного примера муниципального правового акта можно привести постановление администрации Можайского муниципального района МО от 07.12.2015 № 2527-П70, которым был утвержден административный регламент заключения с данным районом договора на установку и эксплуатацию рекламной конструкции на находящемся в муниципальной собственности недвижимом имуществе, и на земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена, и которые при этом находятся на территории данного района.

III. Обычай делового оборота

Выше, описывая децентрализованное негосударственное регулирование экономических отношений, мы уже вкратце описали такие типичные источники международного обычного права, применяемые, как правило, в области международного коммерческого оборота: Инкотермс, Принципы УНИДРУА, Принципы Европейского Контрактного Права (PECL), Типовые Законы ЮНСИТРАЛ, DCFR.

– Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) от 199471, устанавливающие общие нормы для коммерческих договоров. Данный документ разработан Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА), имеющим статус межправительственной организации, членом которой является также и Российская Федерация.

– ИНКОТЕРМС 201072 и др.

ИНКОТЕРМС — это международные правила в формате словаря. ИНКОТЕРМС не являются международным договором. Однако в случае ссылки на базис поставки ИНКОТЕРМС в договоре различные органы государства, прежде всего таможенные, а также государственные суды, которые занимаются рассмотрением внешнеэкономических споров, должны учитывать положения ИНКОТЕРМС. В определенных государствах ИНКОТЕРМС обладает силой закона, что является особенно значимым при заключении контрактов на поставку с резидентами этих стран, в части определения применимого права к сделке. Например, в случае, если при заключении договора на поставку товара между российской и украинской организациями при определении применимого права — право Украины, то применение ИНКОТЕРМС является обязательным даже в ситуации отсутствия данного пункта в договоре. По этой причине при заключении договора с партнерами из данных стран и при отсутствии желания руководствоваться ИНКОТЕРМС необходимо обговорить данное обстоятельство. В России ИНКОТЕРМС носит рекомендательный характер, а юридической силой обладают только положения договора, имеющие ссылку на ИНКОТЕРМС.

Однако в ситуации, когда в договоре прописана ссылка на базис поставки по ИНКОТЕРМС, а иные пункты договора вступают в противоречие с условиями поставки согласно ИНКОТЕРМС, то применяться должны соответствующие пункты договора, а не ИНКОТЕРМС: так как считается, что сторонами были установлены определенные поправки из ИНКОТЕРМС в толковании отдельных пунктов поставки.

При выборе того или иного базиса поставки необходимо строго придерживаться терминологии ИНКОТЕРМС.

Следует также отметить, что к числу отечественных правовых обычаев могут относиться, например, утратившие юридическую силу нормативные акты. В качестве типичного примера можно назвать Инструкции Госарбитража П-6 и П-773, принятые в 70-е гг. ХХ в. и регламентирующие приемку поставленной продукции по качеству и количеству. Ряд субъектов хозяйственной деятельности до сих пор использует их для регламентации приемки продукции74, хотя их требования явно невыполнимы для покупателя продукции75.

В качестве более современного примера правового обычая можно привести такой документ, как Положение ТПП РФ о свидетельствовании уполномоченными торгово-промышленными палатами обстоятельств непреодолимой силы по договорам (контрактам), заключенным в рамках внутрироссийской экономической деятельности, утвержденное постановлением Совета ТПП РФ от 24.06.2021 № 7-276, и Приказ ТПП РФ от 08.07.2021 № 64 «Об осуществлении ТПП России координации и контроля за деятельностью уполномоченных торгово-промышленных палат по свидетельствованию обстоятельств непреодолимой силы по договорам (контрактам), заключенным в рамках внутрироссийской экономической деятельности»77.

Стоит сказать, что судебный прецедент и судебную практику можно также отнести к источникам права в Российской Федерации. В связи с этим к числу документов, регулирующих экономическую деятельность, следует причислить и судебные постановления.

1. Постановления Конституционного Суда РФ. Постановления Конституционного Суда РФ представляют собой итоговое решение по результатам разбирательства дел о соответствии Конституции РФ законов и других нормативных правовых актов, а также дел, которые возникли по причине необходимости толкования конституционных положений.

2. Постановления Пленума Верховного Суда РФ не являются нормативными актами и источниками права, они представляют из себя «абстрактное» мнение Пленума Верховного Суда РФ относительно толкования законов и разъяснения вопросов порядка их применения.

3. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. Несмотря на упразднение в 2014 г. Высшего Арбитражного Суда РФ, некоторые его постановления действуют и по сей день. Например, постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»78.

Позитивной стороной ведомственного нормотворчества является максимальная приближенность разработчиков ведомственных нормативных правовых актов к предмету правового регулирования, что обеспечивает максимальную индивидуализацию правового регулирования, максимальную конкретность правовых предписаний. С другой стороны, излишняя детализация актов ведомственного правотворчества часто, выражаясь словами английского философа Уильяма Оккама, «умножала сущности без необходимости», т. е. регулировала вопросы, которые и так подпадали под действие абстрактно сформулированной нормы законодательства. В связи с этим еще в 80-е гг. прошлого века имело место сокращение ведомственного нормотворчества.

Практика купирования социально-экономических кризисов и их последствий указывает на преобладание в этот период публично-правовых средств регулирования предпринимательской деятельности, что нельзя рассматривать как государственное вмешательство в частные дела. Вводимые ограничения обусловлены необходимостью защиты общественных интересов, что в конечном счете обеспечивает частный интерес. Вместе с тем усиление публично-правовых начал в государственном регулировании должно происходить строго в русле конституционных и законодательных оснований и процедур.

ГК РФ, указывая в своих положениях на «правовые акты» как на инструмент правового регулирования, которые потенциально могут либо изменить общее правило ГК РФ, либо восполнить намеренно оставленный законодателем пробел, придает ведомственным актам дополнительную юридическую силу.

1.3. Договорные инструменты как источник правового регулирования экономических отношений

Постановление Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах» существенно повысило роль договора сторон в их правоотношениях, указав, что практически любая норма ГК РФ (кроме тех, в отношении которых ГК РФ не указывает прямо на обратное и особо значимых норм законодательства) диспозитивна, т. е. может быть изменена договором.

Точка отсчета возникновения договорного обязательства определяется на основе достаточно разных правил. Если консенсуальный договор предполагает определение этого момента на основе момента достижения согласия сторон по всем существенным условиям и на практике датой заключения договора будет являться дата, указанная в договоре, то реальный договор предполагает, что наступление этого момента определяется передачей имущества.

Со временем стали формироваться положения гражданского законодательства о заключении договора на торгах, осуществлялась подробная регламентация, а значит, были определены случаи заключения договора в обязательном порядке и, напротив, был расширен перечень случаев заключения договоров путем совершения конклюдентных действий.

Между тем данные нововведения в целом ускоряют процедуру совершения договоров, однако это не обязательно свидетельствует о качественном повышении уровня защиты сторон договора. Так, заключение договора путем конклюдентных действий выродилось в искажение воли стороны, совершающей действия, которые показались суду конклюдентными.

Практика признания существенными условиями (особенно это касается условий, в отношении которых одна из сторон сделала заявление о необходимости их согласования) тех аспектов договорных отношений, которым на практике не придается значения, ведет к признанию договора незаключенным, что не может позитивно сказаться на стабильности гражданского оборота.

Договор, кроме установления прав и обязанностей, предусматривает совершение предметных действий. Содержание этих действий и закрепляет соглашение79.

Таким образом, именно заключение договора является переходом от количественных изменений к качественным — возникновение договорного обязательства невозможно без заключения договора. Однако дискуссионными вопросами являются момент возникновения прав и обязанностей сторон по договору, степень обязательности его заключения и возможность свободного согласования его условий.

Способы заключения договоров перечислены в п. 2 ст. 434 ГК РФ. К ним относятся:

1) договор, заключенный путем составления одного документа, подписанного сторонами;

2) договор, заключенный путем обмена электронными документами или иными данными;

3) договор, заключенный путем акцепта оферты конклюдентными действиями.

При заключении договора путем акцепта оферты конклюдентными действиями письменная форма также считается соблюденной, и это, своего рода, фикция письменной формы договора80.

Федеральный закон от 18.03.2019 № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»81 фактически устанавливает, что электронная форма договора является обычной разновидностью письменной формы договора и не требует самостоятельного регулирования. Доктрина также дает множество определений договора, заключенного в электронной форме, как разновидности простой письменной формы договора82.

В. В. Витрянский отмечает, что «нормы, регулирующие сделки, применяются к договорам как субсидиарные в случаях, когда положениями о договоре не предусмотрено определенного регулирования…»83. Так, ст. 434 ГК РФ является специальной по отношению к ст. 160 ГК РФ и, соответственно, подлежит приоритетному применению.

Возможность заключения договора путем составления одного документа предусматривается Гражданским кодексом РФ. Договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами. Это означает, что при составлении одного документа с подписями сторон простая письменная форма будет считаться соблюденной. В случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, договор в письменной форме может быть заключен только путем составления одного документа, подписанного сторонами договора. Закон требует заключения договора исключительно составлением одного документа в таких правоотношениях, как: корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ); договор о создании акционерного общества (ст. 98 ГК РФ); договор продажи недвижимости
(ст. 550 ГК РФ); договор аренды здания или сооружения (ст. 651 ГК РФ); договор аренды предприятия (ст. 658 ГК РФ) и в других случаях84.

В случае, когда предложения отправлены неопределенному кругу лиц, заключение договора происходит путем акцепта на письменную оферту конклюдентными действиями, исходящими от другой стороны. К данному способу заключения договора законодательство не выдвигает требований наличия подписи, здесь подпись заменяется поведением стороны, которая своими действиями выражает наличие воли вступить в договорные правоотношения. Письменная оферта при этом сама собой соглашением не является и, соответственно, не приводит к соответствующим последствиям.

Определение понятия «конклюдентные действия» в законодательстве отсутствует. Само выражение происходит от латинского слова «concludo», что означает «делать вывод, заключение». Конклюдентными можно назвать действия или поведение лица, выражающее волю вступить в определенные правоотношения, применительно к нашей теме — заключить договор. В данной ситуации лицо не делает никаких волеизъявлений, ни устно, ни в письменной форме, а вывод о наличии намерения можно сделать исходя из поступков.

Сделка, совершенная путем конклюдентных действий, является договором, не противоречащим нормам законодательства Российской Федерации. Такой договор может быть заключен как в устной, так и в письменной форме, а соглашение приобретает юридическую силу только в том случае, если поведение лица явно свидетельствует о его намерениях вступить в договорные правоотношения. Однако п. 3 ст. 438 ГК РФ не дает определения понятия конклюдентных действий. Законодатель дает представление о действиях, совершение которых воспринимается акцептом оферты85.

При акцепте, для того чтобы квалифицировать действия как конклюдентные, будет достаточно того обстоятельства, что сторона приступила к исполнению договора согласно условиям оферты, в том числе соблюдая установленные для акцепта сроки. Отметим, что здесь не имеется в виду исполнение всех обязательств стороны, перечисленных в оферте86.

Обычной практикой заключения договора путем акцепта оферты конклюдентными действиями является отправка стороной заявки на проведение каких-либо работ и оказание услуг и выполнение указанного в заявке в качестве акцепта конклюдентными действиями. Отправленная заявка на выполнение работ или оказание услуг, по мнению судов, выражает волеизъявление лица на заключение договора, а также означает, что такое лицо готово к принятию на себя обязательств по договору. В постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.12.2019 № Ф01-7235/2019 по делу № А31-2094/2019 установлен факт совершения сторонами конклюдентных действий, свидетельствующих о заключении ими договора возмездного оказания услуг. Суд принял во внимание направление ответчиком истцу заявок на проведение испытаний поставляемой продукции, а в ответ проведение истцом испытаний в заявленном объеме и передачу сотруднику ответчика документов на оплату оказанных услуг87. В данной ситуации суды первой и апелляционной инстанций правильно пришли к выводу о заключении сторонами договора путем акцепта оферты конклюдентными действиями.

Исходя из положения п. 3 ст. 434 ГК РФ, выводим необходимые условия признания договора заключенным:

1) наличие письменной оферты;

2) поведение контрагента, его действия, выражающие волеизъявление и согласие с условиями оферты.

При заключении договора подобного рода имеет место оферта, выраженная в простой письменной форме. В такой оферте должны содержаться указания на то, что данный документ имеет юридическую силу, и, таким образом, выражает намерение оферента быть юридически обязанным в случае акцепта. Наряду с этим желательно, чтобы такая оферта содержала в себе условия такого договора.

В Принципах международных коммерческих договоров, принятых Международным институтом унификации частного права (далее — Принципы УНИДРУА), не устанавливается требований относительно того, что договор обязан быть заключен или подтвержден в письменной форме. Принципы УНИДРУА 1994, 2010 гг. содержат положения, согласно которому факт заключения договора можно подтвердить любым способом, в том числе и свидетельскими показаниями (ст. 1.2 указанных Принципов). Документ подлежит применению в случае, если стороны согласились, что их договор будет регулироваться ими, или согласились, что их договор будет регулироваться например «общими принципами права»88, lex mercatoria (см. Преамбула к Принципам УНИДРУА)89.

Очевидно, что неожиданное для одного из контрагентов заключение или изменение договора, возникшее в результате, например, «молчаливого» акцепта, равно как неожиданное его прекращение (причем иногда происходящее юридически задолго до фактического прекращения отношений) может крайне негативно повлиять не только на финансовое положение сторон договора, но и иметь далеко идущие последствия — требования предоставить как можно большее число гарантий, обеспечивающих исполнение, которые в реальности повлияют на цену договора и срок исполнения обязательств.

Например, требование поставщика товаров предоставить независимую гарантию исполнения обязательств покупателя по приемке и оплате товара как условие для заключения им договора увеличит издержки покупателя на сумму гарантии, что стимулирует его к тому, чтобы переложить эти расходы на лицо, которому этот товар будет перепродан. Повышение цены на такой товар, как энергетические ресурсы, очевидно, будет иметь негативный социальный эффект.

Вступление в юридическую силу положений ГК РФ, установившего принципы свободы договора, принципы автономии воли сторон и равноправия участников гражданско-правовых отношений при отсутствии специальных законов дало импульс к развитию договорного регулирования отношений. С одной стороны, субъекты права получали возможность самостоятельно регулировать гражданские отношения, причем не только в имущественной сфере, при соблюдении минимальных требований закона. С другой — такая широкая самостоятельность субъектов права открыла широкие возможности к злоупотреблению гражданскими правами — правомерными действиями, направленными, однако, на причинение ущерба интересам других лиц.

Судебная практика ввела принцип «эстоппель», запретивший недобросовестным участникам судебного разбирательства заявлять правовую позицию, которая прямо противоречит их предыдущим заявлениям и поведению, закрепила принцип защиты «слабой стороны» договора. Принцип абсолютного иммунитета иностранного государства сменился на принцип функционального иммунитета, когда иностранное государство обладает таковым исключительно при участии в предпринимательских отношениях.

С другой стороны, ставшая locus comunis90 «продолжниковская» ориентация российского законодательства (защита «слабой» стороны договора, более выгодное положение обычного физического лица по сравнению с физическим лицом — субъектом предпринимательской деятельности) постепенно корректируется путем формирования многочисленных исключений в сторону защиты прав кредиторов. Такое решение призвано соблюсти принцип сбалансированности экономических интересов сторон правовых отношений. Очевидно, что чрезмерная «патерналистская» защита должника российским законодательством в конечном итоге приведет к снижению заинтересованности потенциальных покупателей и поставщиков — сотрудничество с лицом, которое пользуется своего рода иммунитетом от судебного преследования и останется фактически безнаказанным при неисполнении (ненадлежащем исполнении) им своих обязательств, проигрывает перспективе взаимодействия с лицом, не обладающим такими привилегиями. Это повлечет за собой если не отказ от заключения сделок, то заметное удорожание процедур их заключения, что неминуемо отразится на стоимости поставляемых товаров и услуг для потребителя.

По общему правилу заключенным договор считается с момента получения оферентом акцепта направленной им оферты. В качестве такового может выступать как подписанный акцептантом направленный оферентом ранее проект договора с подписью оферента, так и конклюдентные действия. Таким образом, гражданско-правовые договоры по умолчанию закона или договора об ином — консенсуальны. Подача заявки на конкурс также является конклюдентным действием, направленным на акцепт условий его проведения, указанных в конкурсной документации. Фактическое пользование потребителем ресурсов ТЭК и пользователем услуг, оказываемых в этой сфере, и результатами работ также является «молчаливым» акцептом оферты, предложенной поставщиком ресурсов ТЭК (исполнителем, подрядчиком)91.

Молчание контрагента не может служить акцептом оферты согласно презумпции, содержащейся в ч. 2 и 3 ст. 438 ГК РФ. При этом стороны вправе изменить правило о молчании путем заключения соответствующего договора или придерживаясь соответствующего поведения. Такая возможность в отношении неопределенного круга лиц есть и у федерального законодателя — ч. 2 ст. 540 самого же ГК РФ предусматривает в отношении договоров, квалифицируемых в качестве договоров энергоснабжения, его автоматическое продление на тот же срок и на тех же условиях.

Что же касается бездействия контрагента, то оно, по мнению автора данной главы, не может быть квалифицировано в качестве акцепта.

Если конструкция договора предполагает передачу имущества, то момент заключения договора совпадает с его передачей. Так, конструкция договора купли-продажи энергетических ресурсов предполагает совпадение передачи товара с его вручением покупателю при условии, что доставка возложена на продавца, в противном случае обязанность по передаче исполнена в момент сдачи товара перевозчику для доставки покупателю, если договором не предусмотрено иное. Вопросы вызывает квалификация владельцев сетевых мощностей в качестве перевозчиков, поскольку трубопроводный транспорт не является транспортом в собственном смысле этого слова.

При понуждении к заключению договора в судебном порядке при положительном решении суда договор считается заключенным с момента вступления в силу соответствующего судебного решения. Закон не содержит пояснения относительно того, что считать получением при заключении договора в электронной форме. Таким образом, неясно, включает ли понятие «получение» ознакомление с содержанием сообщения или достаточно факта осведомленности адресата оферты или акцепта о факте поступления сообщения в информационную систему, или сообщение будет рассматриваться с юридической точки зрения как доставленное независимо от осведомленности адресата об этом. По мнению автора, необходимо восполнить данный пробел в правовом регулировании. Момент перехода прав и обязанностей в отношении товара на покупателя, равно как и перехода права собственности на поставляемый товар, определяется договором поставки в соответствии с положениями ст. 458 ГК РФ, которая распространяется и на договоры поставки товаров — вручения товара покупателю (определенному покупателем лицу), если продавец обязан доставить товар или предоставить товар в распоряжение покупателя — доставка товара продавцом в место исполнения договора и надлежащее уведомление им покупателя в зависимости от того, какое из этих событий произойдет позднее.

Если продавец не обязан доставить товар, то момент перехода прав и обязанностей на товар совпадает с моментом сдачи товара перевозчику для доставки покупателю. Момент же перехода права собственности на товар далеко не всегда совпадает с моментом перехода прав и обязанностей в отношении товара, хотя согласно ст. 223, 224 ГК РФ получение права собственности на товар совпадает с моментом его передачи покупателю либо путем вручения, либо путем сдачи перевозчику. При этом стороны договора поставки могут согласовать и иной порядок определения момента перехода прав и обязанностей. Нельзя изменить договором лишь правило о том, что товар, находящийся в фактическом владении у покупателя, юридически переходит к покупателю с момента заключения договора, поскольку товар рассматривается как переданный покупателю в момент заключения. Однако даже это правило фактически может быть изменено — ничего не препятствует заключению сторонами соглашения об изменении правила об определении момента, с которого товар считается переданным.

Конвенция CISG не предоставляет сторонам такой возможности — согласно ст. 31 данного международного договора по умолчанию сторон международного контракта92 об ином месте поставки, соответствующее обязательство продавца рассматривается как выполненное при сдаче им товара первому перевозчику для передачи покупателю, если продавец взял на себя обязательство обеспечить транспортировку поставляемого товара. Таким образом, передача газа в распределительный газопровод для первичной переработки газа не может рассматриваться как передача перевозчику и как выполнение обязательств по поставке товара. При отсутствии на стороне продавца обязанности по транспортировке товара возможны два варианта определения момента выполнения обязательств по поставке товара, в частности, на условиях франко-завод (ex works), если поставка товара осуществляется непосредственно производителем товара или по месту нахождения коммерческого предприятия продавца93. Однако условиями международного контракта данные правила могут быть изменены, на что указывает первый абзац ст. 31 Конвенции CISG. Статья 55 Конвенции CISG устанавливает правила определения цены договора поставки при умолчании об этом стороны договора на основе обычно взимаемых в момент заключения договора цен. Это несколько отличается от аналогичного правила ч. 3 ст. 424 ГК РФ, которая предполагает определение цены на момент исполнения договора, а не на момент его заключения.

К числу нововведений, направленных на обеспечение защиты ожиданий добросовестных лиц, относится и ст. 406.1 ГК РФ, внедрившая в правовой оборот обязательство о возмещении потерь стороны договора, которую ряд российских ученых-юристов отождествляют с английским правовым институтом «индемнити» (indemnity). Ранее в случае наступления обстоятельств, не связанных с нарушением обязательств стороной договора, кредитор не мог взыскать неустойку с должника на основании п. 1 ст. 416 ГК РФ, по которому обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает, а также п. 2 ст. 330 ГК РФ, в соответствии с которым кредитор не вправе требовать уплаты неустойки, если должник не несет ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Подчеркнем, что речь идет лишь о таких потерях, которые не связаны с нарушением обязательства его стороной. Например, ответственность производителя товаров перед их приобретателем, интересам которого по причине недостатков произведенного им товара причинен вред − производители часто договариваются с приобретателем о том, что последний берет на себя обязательство полностью или частично компенсировать производителю сумму денежных средств, подлежащих взысканию с производителя. Очевидно, что производственный дефект товара одновременно является нарушением обязательства производителя перед покупателем о надлежащем качестве передаваемого им товаров. Таким образом, заключаем, что в данном случае конструкцию индемнити, созданную коммерческой практикой, использовать нельзя.

Специфика соглашения о возмещении потерь как средства правовой защиты субъектов гражданского права состоит в том, что оно представляет собой юридическую возможность, а качество действительности приобретает лишь после заключения сторонами соответствующего договора.

Очевидна схожесть данного института с договором страхования. Как и в договоре имущественного страхования, сутью соглашения о возмещении потерь является обязанность выплатить денежные средства в силу наступления указанного в договоре юридического факта, не связанного с волеизъявлением реципиента (страхователя) — события. Сумма денежных средств, подлежащая выплате реципиенту как стороне соглашения о возмещении потерь, так же, как и в договоре имущественного страхования, определяется условиями соглашения.

Вместе с тем отмечаются и определенные отличия — во-первых, возможность принять на себя обязательство компенсировать потери не требует получения лицензии — этим может заниматься любое лицо, если оно действует в качестве субъекта предпринимательской деятельности, во-вторых, размер возмещения потерь ограничен лишь волей сторон соответствующего соглашения (тогда как страховая сумма при страховании имущества не может превышать его реальную стоимость, а при страховании предпринимательского риска — возможные убытки от ведения бизнеса (ст. 947 и ст. 951 ГК)).

Такое существенное расширение законодателем сферы общей правоспособности несет в себе определенные риски — например, положения ст. 538 ГК РФ о договоре контрактации перераспределяют риски неблагоприятных погодных условий так, что при отсутствии вины производителя сельскохозяйственной продукции при неисполнении им обязательств он не получит вознаграждения, но и не понесет ответственности.

По мнению Е. Панфилло, в приведенном выше случае «использование соглашения о возмещении потерь позволит заготовителю включить в договор контрактации условие о выплате производителю двойной цены товара заготовителю, если фермер не выполнит своих обязательств из-за неурожая»94.

Автор не согласен с приведенным примером по следующим причинам: во-первых, такое условие будет прямо противоречить ст. 538 ГК РФ, согласно которому производитель несет ответственность за неисполнение обязательств при наличии его вины, притом что данное правило сформулировано как императивная норма и не может быть изменено договором; во-вторых, п. 4 ст. 406.1 ГК РФ предполагает возмещение имущественных потерь, только если они не связаны с нарушением обязательства его стороной (в данном случае — производителем). Тем не менее в обсуждаемом Е. Панфилло примере обязательство перед заготовителем продукции «фермером» нарушено, в связи с чем использование конструкции соглашения о возмещении имущественных потерь исключается.

Еще одной новеллой в области правовой защиты ожиданий субъектов гражданского права является институт заверений об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ).

Как и обязательство о возмещении потерь, заверение об обстоятельствах имеет определенную автономию от остальных условий договора — факт признания его недействительности (незаключенности)95 не влияет на судьбу заверения об обстоятельствах. Причем, в отличие от обязательства о возмещении потерь, автономия заверений об обстоятельствах не может быть отменена или изменена договором. Договором, впрочем, может быть изменено (или отменено) другое юридическое последствие заверений о недостоверных обстоятельствах, данных одним из контрагентов — право стороны, полагавшейся на недостоверные заверения об обстоятельствах, отказаться от исполнения соответствующего договора.

Для наступления предусмотренной законом ответственности conditio sine qua non является такое предоставление недостоверных заверений, при котором недобросовестная сторона осознает, что ее контрагент будет основывать свои действия на этих сведениях.

На практике реализации правила ст. 431.2 ГК РФ может серьезно помешать такая стандартная для договоров, заключаемых по российскому праву, норма, как утрата юридической силы переписки его сторон, предшествующей заключению договора, — переписка сторон является важным доказательством существования заверений стороны о существенных обстоятельствах.

Современная ситуация способствует распространению практики заключения электронных договоров. Л. Г. Ефимова изложила понятие электронного договора следующим образом: электронный договор — это соглашение в виде динамического и гипертекстового электронного документа, заключенного дистанционно96.

Электронный договор имеет значительное количество недостатков по сравнению с традиционной письменной формой, ведь когда контрагенты заключают договоры, прямо взаимодействуя друг с другом, они более застрахованы от совершения ошибок. При составлении одного электронного документа с электронными подписями сторон простая письменная форма будет считаться соблюденной. В случае заключения договора путем составления одного электронного документа необходимо наличие электронной подписи.

Законодательством предусмотрены следующие два вида электронной подписи: 1) простая электронная подпись, которая представляет собой некий код, пароль или другую информацию, которая свидетельствует о том, что она исходит от конкретного лица. Примером такой подписи является логин и пароль от электронной почты; 2) усиленная электронная подпись — это подпись, которая содержит определенные дополнительные критерии защиты. Она подразделяется, в свою очередь, на квалифицированную и неквалифицированную подпись, характерные признаки которых подробно изложены в законодательстве. Неквалифицированная усиленная электронная подпись представляет собой некую криптографическую информацию, которая дает возможность установить личность подписанта электронного договора, а также имеет функцию обнаружения внесения изменений в договор после его подписания. Использование такого вида подписи производится с помощью специальных вспомогательных средств. Квалифицированная усиленная электронная подпись обладает теми же признаками, что и неквалифицированная электронная подпись, а также включает квалифицированный сертификат, содержащий ключ проверки подписи.

Простая письменная форма договора имеет в своем распоряжении обширное правовое поле, в котором регулируются и вопросы, связанные с заключением электронного договора. Таким образом, традиционные концепции договорного права практически применимы при заключении электронной формы договора. Законодательство не предусматривает по общему правилу запретов на заключение договоров в электронной форме. Современный инструментарий правового регулирования отношений сторон электронного договора состоит из норм, регламентирующих порядок заключения договора в простой письменной форме.

Российский законодатель также отказался от изначального подхода в определении электронной формы договора как отдельной формы договора, существующей наряду с письменной и устной формами, а последовал практике, отраженной в Конвенции ООН и в Типовом законе ЮНСИТРАЛ, отвергнув опыт ФРГ и США, право которых признает электронную форму договора автономной формой.

При этом среди использующихся в современной практике способов заключения электронного договора одним из самых распространенных способов заключения договора является договор, совершенный путем конклюдентных действий, щелчка мышью или проставления галочки в поле «Согласен», что предусмотрено п. 3 ст. 434 ГК РФ. В электронной форме могут заключаться гражданско-правовые договоры любого типа: поименованные, непоименованные, а также договоры смешанного типа. Для признания письменной формы соблюденной сторонам необходимо заключить электронный договор таким образом, чтобы его возможно было воспроизвести на материальном носителе и чтобы он оставался в первоначальном, неизменном виде.

На практике возникает ряд проблем в следующих областях: разграничение оферты и предложения делать оферту на заключение электронного договора, определение методов выражения акцепта, выяснение точного времени и места заключения договора.

Оферент направляет документ в электронном формате, который отвечает требованиям к оферте, а в ответ получает документ в электронном формате, который содержит в себе акцепт. Обмен электронными документами, представленный в качестве способа заключения договора в электронной форме, какое-то время в доктрине признавался единственным возможным способом заключения электронного договора97.

Обмен электронными документами, как правило, осуществляется посредством электронной почты, и на стадии заключения договора посредством обмена электронными документами существует высокая вероятность совершения ошибок, которые впоследствии могут привести к признанию договора незаключенным. Анализ судебных решений отечественных арбитражных судов показывает, что в предпринимательской деятельности распространенным явлением выступает практика заключения договора в простой письменной бумажной форме, с указанием в тексте самого договора, что вся последующая корреспонденция и передача документов, касающихся исполнения договора, осуществляются в форме обмена электронными документами98.

Когда договор заключается таким способом, как обмен электронными документами, оферта не обязательно должна содержать подпись оферента. Она признается таковой даже в отсутствии подписи, в случае, когда из обстоятельств видно, что ее направило конкретное определенное лицо или когда сама оферта позволяет достоверно установить такое лицо99.

Договор в электронной форме может быть заключен также в формате обмена электронными сообщениями или другими данными. Действующее отечественное законодательство признает юридическую силу сообщений данных. Доктрина утверждает, что юридически значимые электронные сообщения не должны отвергаться как доказательства заключения договора только лишь на основании специфического способа передачи информации. Правила Инкотермс до их редакции 2010 г. определяли перечень документов, которые могут быть заменены электронными сообщениями. Инкотермс-2010 признали право сторон придавать электронным средствам сообщения юридическую силу.

В споре № А04-2346/2013 заявитель жалобы полагал необоснованным допустить в качестве доказательств копии дополнительного соглашения к договору и акта выполненных работ, указывая, что получение им договора с адреса электронной почты, представлявшего собой ФИО представителя контрагента латиницей, документов не доказывает факта заключения им дополнительного соглашения к договору и о принятии им выполненных работ. При этом заявитель указывал, что в договоре отсутствуют условия о юридической силе электронной переписки сторон. Более того, электронная переписка не была заверена электронной подписью, не доказано, что названный электронный ящик принадлежит именно контрагенту. Судом установлено, что на официальную электронную почту истца с электронного почтового ящика strikhav@mail.ru, который принадлежит главному геологу предприятия ответчика Стриха В. Е., были направлены подписанные, с одной стороны, акт выполненных работ и дополнительное соглашение с приложением-сметой, счет-фактура (сканкопии). Из указанного письма можно сделать вывод, что оно пересылалось и изначально исходило от директора предприятия ответчика. Доводы относительно принадлежности электронного ящика сами по себе не могут опровергнуть то обстоятельство, что стороны заключили дополнительное соглашение. Суд также установил факт наличия между контрагентами сложившейся деловой практики, которая заключалась в обмене электронными документами, письмами. Доказательства обратного заявитель не представил.

Субъекты предпринимательской деятельности и должностные лица стали использовать мессенджеры в процессе ведения переговоров. Чаще всего для этих целей используются такие программы, как WhatsApp и другие мессенджеры.

Судебная практика подтверждает факт использования мессенджеров в процессе согласования условий договора. Также встречается практика, где покупатель выдвигает претензии поставщику по качеству доставленного товара посредством сообщения в WhatsApp. Например, в деле № А32- 7123/2016, которое рассматривалось арбитражным судом кассационной инстанции, в качестве доказательства было нотариальное засвидетельствование протокола осмотра доказательств, где был зафиксирован обмен электронными сообщениями между сторонами посредством мобильного телефона в программе WhatsApp. В данном обмене сообщений установлено, что обязательства по договору исполнялись, но при этом другой стороной была изложена претензия несоответствия качества.

Часты случаи отказа в признании такого доказательства заключения договора, как обмен электронными сообщениями. Чтобы избежать рисков признания такого договора незаключенным, необходимо согласовать в сообщениях все существенные условия договора. Если в суд представляется переписка, не содержащая в себе согласование всех существенных условий договора, суд признает, что представленные доказательства не позволяют квалифицировать правоотношения как вытекающие из договора определенного вида и не свидетельствуют о согласовании сторонами существенных условий такого договора.

1.4. Современные тенденции по формированию экономического права в РФ

Для изучения и проведения анализа современных тенденций по формированию экономического права в Российской Федерации стоит обратиться к его исторической составляющей. За всю историю нашей страны вектор развития регулирования экономической деятельности в России неоднократно менял свое направление. И сегодняшний день не является исключением. Так, например, единство гражданского, торгового, коммерческого и предпринимательского права в дореволюционной России сменила разработка основ хозяйственного права как отдельной отрасли в 60-х гг. прошлого столетия. Впоследствии идеи формирования и развития экономического права в России также менялись неоднократно. В период проведения экономических реформ экономика России прошла такие этапы, которые в других государствах занимали десятилетия. В частности, речь идет о создании класса частных собственников, формировании конкурентной среды, создании адекватного правового регулирования и, прежде всего, частно-правового регулирования.

Сегодня на формирование экономического права России оказывают влияние ряд факторов, которые обусловливают в нем адекватные изменения.

Рассматривая современные тенденции по формированию экономического права в Российской Федерации, в первую очередь хотелось бы сказать об особенностях законотворчества в России на современном этапе. Одной из черт, характеризующих сегодня законотворческую деятельность в сфере экономического права, является усиленный рост ее интенсивности. Речь идет об увеличении количества принятых законодательных актов. Данная тенденция сохраняется вот уже более двадцати лет. Одним из оснований, объясняющих данную тенденцию, является стремление законодателя к нахождению и принятию наиболее результативных правовых рычагов, которые будут максимально эффективно способствовать усиленному экономическому росту государства. В качестве второй причины роста интенсивности принятия новых законодательных актов, регулирующих экономическую деятельность, является преобразование самой экономических отношений, которое заключается в трансформации экономики XX в. в цифровую экономику XXI в. В качестве третьей, но не менее важной причины выступает усиленный рост угроз экономической безопасности.

Обеспечение экономической безопасности всегда было, есть и будет первостепенной задачей, успешное решение которой является неким фундаментом успешного экономического развития страны. На сегодняшний день основополагающим документом, направленным на решение данной задачи, является «Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года»100. Данная Стратегия определяет актуальные на сегодняшний день угрозы экономической безопасности, а также устанавливает основные меры, включая и правовые, которые направлены на ее защиту. В связи с этим можно сделать вывод, что утвержденная Стратегия экономической безопасности в том числе является документом, отражающим современные тенденции по формированию экономического права России. Таким образом, согласно вышеназванной Стратегии, можно выделить следующие основные тенденции развития экономического законодательства, актуальные на сегодняшний день и на ближайшие годы: совершенствование нормативно-правовой базы в сфере экономики, совершенствование правовых механизмов защиты интеллектуальной собственности и прав на объекты промышленной собственности, а также совершенствование правового регулирования и развитие рынков новой высокотехнологичной продукции.

Еще один ряд тенденций современного развития экономического права вызван стремительным прогрессом в сфере информационных технологий. Информационные технологии все глубже проникают во все сферы деятельности современного общества, что, безусловно, оказало значительное влияние на экономику всего мирового сообщества. Как справедливо отмечают многие ученые: «Широкое внедрение информационных технологий вызвало необходимость институциональных изменений и формирование соответствующей нормативной правовой базы»101.

Четвертая технологическая революция является своего рода вызовом для всей мировой экономики. По этой причине и национальное законодательство должно модифицироваться, не уступая развитию современных информационных технологий. В целях решения данной проблемы в России утверждается ряд национальных программ, в числе которых: Государственная программа «Информационное общество»102, Программа «Цифровая экономика Российской Федерации»103, Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы104 и др.

Среди перечисленных документов в сфере исследуемого вопроса наибольший интерес представляет Программа «Цифровая экономика Российской Федерации»105. В соответствии с данной Программой, одним из базовых направлений развития цифровой экономики в Российской Федерации на период до 2024 года является нормативное регулирование, основной целью которого является формирование новой регуляторной среды, обеспечивающей благоприятный правовой режим для возникновения и развития современных технологий, а также для осуществления экономической деятельности, связанной с их использованием (цифровой экономики). Таким образом, основываясь на данном документе, мы можем выделить еще одну группу тенденций развития экономического права Россия, которая включает в себя деятельность, направленную на:

– «создание постоянно действующего механизма управления изменениями и компетенциями (знаниями) в области регулирования цифровой экономики;

– снятие ключевых правовых ограничений и создание отдельных правовых институтов, направленных на решение первоочередных задач формирования цифровой экономики;

– формирование комплексного законодательного регулирования отношений, возникающих в связи с развитием цифровой экономики;

– принятие мер, направленных на стимулирование экономической деятельности, связанной с использованием современных технологий, сбором и использованием данных;

– формирование политики по развитию цифровой экономики на территории Евразийского экономического союза, гармонизацию подходов к нормативному правовому регулированию, способствующих развитию цифровой экономики на пространстве Евразийского экономического союза;

– создание методической основы для развития компетенций в области регулирования цифровой экономики»106.

В целом, 20-е гг. XXI в. можно с уверенностью назвать периодом масштабных реформ, связанных с регулированием экономической деятельности. В данном контексте речь идет о так называемой «регуляторной гильотине», которая представляет собой инструмент масштабного пересмотра и отмены нормативных правовых актов, негативно влияющих на общий бизнес-климат и регуляторную среду. Как отмечают ученые: «“Регуляторная гильотина” — это структурированное и эффективное средство для быстрого анализа и отсеивания нормативно-правовых актов, несущих избыточную смысловую и функциональную нагрузку»107. Предпосылкой к принятию подобных мер является неэффективность дореформенного механизма регулирования экономической деятельности. В связи с этим была определена задача, которая подразумевала глобальный пересмотр нормативных актов и отдельных положений с целью формирования обновленной системы регулирования бизнеса, где будет как минимум существенно снижена либо максимально ликвидирована административная нагрузка на хозяйствующие субъекты. В результате «регуляторной гильотины» были признаны утратившими силу свыше тысячи нормативных актов и их отдельных положений.

Кроме этого, на развитие правового регулирования в сфере экономики оказали серьезное влияние такие события и явления, как Конституционная реформа 2020 г., а также пандемия коронавирусной инфекции COVID-19.

В связи с тем, что Конституционные преобразования оказали существенное воздействие на функционирование всех органов государственной власти, можно с уверенностью говорить о том, что Конституционная реформа придала особый импульс формированию новых тенденций в сфере экономического права, так как в связи с ее принятием необходимо провести масштабную деятельность по модернизации в частности законодательных актов субъектов Российской Федерации, в том числе регулирующих экономическую деятельность в целях их гармонизации, то есть приведения в соответствие с Конституцией РФ.

Как отмечает Постников А. Е.: «…конституционная реформа-2020 в определенной мере приобрела свойство отправной точки будущего конституционного процесса, поскольку началось движение по пересмотру конституционных ориентиров. Некоторые идеи социального государства, роли государства в экономике получили определенное развитие на уровне общих норм в главах Конституции РФ “Федеративное устройство” и “Правительство Российской Федерации”»108.

Пандемия коронавирусной инфекции COVID-19 стала очередным серьезным вызовом для всей мировой экономики. Однако единого, централизованного решения данной проблемы международное сообщество так и не смогло найти. В результате сложившейся ситуации каждое отдельное государство (в том числе и Россия) стало разрабатывать и реализовывать национальные планы по поддержанию собственных экономик на период пандемии. В качестве примера разработанных отечественных правовых мер, направленных на регулирование деятельности хозяйствующих субъектов в целях поддержания экономики и предпринимательства, можно назвать Распоряжение Правительства РФ от 19.03.2020 № 670-р (ред. от 11.07.2020) «О мерах поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства»109.

Пандемия коронавирусной инфекции ярко продемонстрировала, что дальнейшее реформирование правового регулирования экономической деятельности должно отвечать требованиям функциональности и эффективности в том числе и в условиях глобальных чрезвычайных обстоятельств.

Также хотелось бы отметить, что многие ученые справедливо отмечают существенный рост значимости цифровой экономики в непростой период карантинных мер: «Глобальная пандемия выступила в качестве вызова для бизнеса и промышленности, полностью изменив “правила игры”. Большинство предприятий и компаний осознали важность автоматизации и цифровизации производства и бизнес-процессов, внедрения риск-ориентированного подхода на предприятиях, а также предиктивной аналитики и гибкой стратегии бизнеса»110.

В качестве еще одного направления развития экономического права в России можно назвать правовые меры по повышению устойчивости экономики и поддержки граждан в условиях санкций. В целях разработки и реализации данных мер в России была создана Комиссия по повышению устойчивости Российской экономики в условиях санкций111. В целом данные меры можно разделить на следующие категории: общие меры, социальная поддержка, налоги, финансы и регулирование деятельности хозяйствующих субъектов.

Подводя итог всему вышесказанному, можно заключить, что основные современные тенденции по формированию экономического права в России направлены на:

– усиленный рост интенсивности законотворческой деятельности в сфере регулирования экономической деятельности;

– обеспечение экономической безопасности государства путем утверждения и реализации новых документов стратегического планирования, в которых будут отражены актуальные угрозы экономической безопасности, а также определены четкие меры, направленные на противодействие данным угрозам;

– переход к цифровой экономике под влиянием четвертой технологической революции, который должен быть сопровожден разработкой и принятием правовых документов, регулирующих процессы в сфере цифровизации;

– реализация реформ, связанных с пересмотром нормативных актов, в целях улучшения бизнес-климата (регуляторная гильотина), а также конституционная реформа;

– осуществление мер в целях поддержки субъектов предпринимательства в период пандемии коронавирусной инфекции COVID-19;

– осуществление мер по повышению устойчивости экономики и поддержки граждан в условиях санкций.

Вопросы для самоконтроля

1. Нормы каких отраслей законодательства регулируют отношения в сфере экономической деятельности?

2. Дайте характеристику «опережающему» правотворчеству субъектов РФ и указному правотворчеству.

3. В чем суть проблемы обжалования незарегистрированного нормативного акта и обжалования нормативного акта, утратившего юридическую силу?

4. Дайте определение экономической деятельности. Чем оно отличается от хозяйственной и от предпринимательской деятельности?

5. Существует ли негосударственное регулирование экономической деятельности? Свой ответ обоснуйте.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный текст Конституции РФ с внесенными поправками от 14.03.2020 опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 04.07.2020).

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

3. Актуальные проблемы частноправового регулирования экономических отношений: учебно-методическое пособие / под ред. Р. А. Курбанова. М.: РЭУ им. Г. В. Плеханова, 2015.

4. Введение в российское право: учебник / под общ. ред. Р. А. Курбанова. М.: Проспект, 2019. 472 с.

5. Предпринимательское право: учебник / под ред. Р. А. Курбанова. М.: Проспект, 2019. 797 с.

6. Курбанов Р. А., Налетов К. И. Правовые аспекты обеспечения конкурентоспособности российской экономики с использованием преимуществ евразийской интеграции // Экономика. Право. Общество. 2018. № 2. С. 12–16.

7. Курбанов Р. А., Налетов К. И. Развитие конституционных принципов в сфере регулирования экономики // Журнал Белорусского государственного университета. Право. 2020. № 3. С. 38–42.

8. Налетов К. И. Принцип юрисдикционного иммунитета при разрешении споров в сфере производства, использования и оборота энергетических ресурсов // Экономика. Право. Общество. 2017. № 2. С. 44–53.

9. Пьянов Н. А. Государственное регулирование как самостоятельная научная проблема // Журнал российского права. 2012. № 5 (185).

10. Пашук Е. И. Новое «бюджетное правило» и формирование резервов в федеральном бюджете // Вестник Томского государственного университета. Право. 2013. № 1 (7).

11. Мажорина М. В. Эволюция правопонимания и правоприменения: парадигмальные сдвиги в международном частном праве, или Когда международный коммерческий арбитраж покончит с правом? // Lex russica. 2017. № 10. С. 88–102.

12. Особенности арбитражного производства: учебно-практическое пособие / О. В. Абознова, Ю. В. Аверков, Н. Г. Беляева и др.; под ред. И. В. Решетниковой. М.: Юстиция, 2019. Серия «Арбитраж». 324 с.

13. Kurbanov R. The Recent Changes to the Legal Regime of the Foreign Investments in the Fuel and Energy Sector of Russia // Mediterranean Journal of Social Sciences. Vol. 6, No 5. September 2015.

14. Правовые основы противодействия коррупции: международные и национальные стандарты и инициативы: монография: в 2 т. Т. 1 / под общ. ред. Т. Я. Хабриевой, Р. А. Курбанова. М.: Проспект, 2020. 459 с.

15. Предпринимательское право: учебник / под ред. Р. А. Курбанова. М.: Проспект, 2019. 797 с.

16. Шувалов И. И. Основы правового регулирования инвестиционной деятельности: дискуссионные вопросы теории и практики // Экономика. Право. Общество. 2020. Т. 5. № 2 (22). С. 7–12.

...