Ю. В. Трунцевский, В. В. Севальнев, А. Н. Сухаренко

Противодействие коррупции в Китае. Законодательство и правоприменение

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.352(510)

ББК 67.408.142.6(5Кит)

Т78

Авторы:

Трунцевский Ю. В., ведущий научный сотрудник отдела методологии противодействия коррупции Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор;

Севальнев В. В., ведущий научный сотрудник отдела методологии противодействия коррупции Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук;

Сухаренко А. Н., директор АНО «Центр изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности РФ» (г. Владивосток), независимый антикоррупционный эксперт (свидетельство Минюста РФ об аккредитации № 2740 от 24 мая 2017 г.).

Рецензенты:

Осокин Р. Б., начальник факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор;

Шульга С. В., старший научный сотрудник отдела конституционного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.

В монографии проанализированы актуальные вопросы противодействия коррупции на территории Китая, включая современный государственный подход в реализации антикоррупционной политики, роль национальных органов власти, ответственных за расследование случаев коррупции и борьбу с ней; источники антикоррупционного регулирования (законодательство) и практика их применения; понятия и содержание правонарушений, связанных со взяточничеством/коррупцией; раскрытие информации о фактах коррупции; антикоррупционное сотрудничество Китая с зарубежными странами, в том числе с Россией. Рассматриваются организационно-правовые меры по противодействию коррупции в особых административных районах КНР (Сянган, Аомынь) и в провинции Тайвань.

Законодательство приведено по состоянию на 1 июня 2018 г.

Для научных работников, практикующих юристов, сотрудников правоохранительных, контрольно-надзорных и законодательных органов, а также для всех интересующихся проблемой законодательного регулирования борьбы с коррупцией.

УДК 343.352(510)

ББК 67.408.142.6(5Кит)

© Институт законодательства
и сравнительного правоведения при
Правительстве Российской Федерации, 2018

© ООО «Проспект», 2018

Список сокращений

ACA	—	Anti-corruption agency — антикоррупционные агентства
AUCL	—	Закон КНР от 1 декабря 1993 г. «О борьбе с недобросовестной конкуренцией»
CBRC	—	Китайская комиссия по регулированию банковской деятельности
CCAC	—	Комиссия против коррупции Макао
CIRC	—	Китайская страховая комиссия по регулированию
CSRC	—	Китайская комиссия по регулированию ценных бумаг
FCPA	—	Закон США от 5 мая 1977 г. «О коррупции за рубежом» (The Foreign Corrupt Practices Act)
NKMA	—	Управление денежного обращения Гонконга
OSCO	—	Закон Гонконга об организованной преступности и тяжких преступлениях
PSB	—	Бюро общественной безопасности (Public Security Bureau)
SFC	—	Комиссия по ценным бумагам и фьючерсам Гонконга
UKBA	—	Закон Великобритании о взяточничестве 2010 г.
ВНП	—	Верховная народная прокуратура Китая
ВНС	—	Верховный народный суд Китая
ВПП	—	взаимная правовая помощь
ВСНП	—	Всекитайское собрание народных представителей
ГУПТ	—	Государственное управление по промышленности и торговле КНР
КПК	—	Коммунистическая партия Китая
КПК ООН	—	Конвенция ООН против коррупции
МК	—	Министерство контроля
МОБ	—	Министерство общественной безопасности КНР
НБК	—	Народный банк Китая
НКБК, или ICAC	—	Независимая комиссия по борьбе с коррупцией (The Independent Commission Against Corruption) Гонконга
НПО,или NGO	—	неправительственные организации
ОЗ	—	Основной закон Специального административного района Гонконга
ОПОФИ	—	Объединенное подразделение по сбору оперативной финансовой информации Гонконга
ОЭСР	—	Организация экономического сотрудничества и развития
ПБ	—	Постановление о банках (Гонконг)
ПВПП	—	Постановление о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Гонконг)
ПЗС	—	Постановление о защите свидетелей (Гонконг)
ПИИ, или FDI	—	прямые иностранные инвестиции
ПК ВСНП	—	Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей
ПОД Закон	—	Закон КНР от 31 октября 2006 г. «О борьбе с отмыванием денег»
ПОСП	—	Постановление об организованных и серьезных преступлениях (Гонконг)
ППВ	—	Постановление о предупреждении взяточничества (Гонконг)
ПСГК	—	Полицейские силы Гонконга
ПСПП	—	Постановление о скрывающихся от правосудия преступниках (Гонконг)
ПУП	—	Постановление об уголовной процедуре (Гонконг)
САР	—	специальный административный район
САРА	—	Специальный административный район Аомынь, Макао
САРС	—	Специальный административный район Гонконг
УК	—	Уголовный кодекс
УПК	—	Уголовно-процессуальный кодекс
ЦНП	—	Центральное народное правительство
ЦКДИ	—	Центральная комиссия по дисциплинарной инспекции Коммунистической партии Китая

Введение

Мировое сообщество давно пришло к выводу, что коррупции как общераспространенному негативному социальному явлению можно эффективно противостоять только объединенными усилиями государств и международных организаций. Неслучайно в преамбуле Конвенции ООН против коррупции 2003 г. говорится, что коррупция уже не представляет собой локальную проблему, а превратилась в транснациональное явление, которое затрагивает общество и экономику всех стран, что обусловливает исключительно важное значение международного сотрудничества в области предупреждения коррупции и борьбы с ней.

«Ежегодно мировая экономика теряет из-за коррупции от 1,5 до 2 трлн долл.», — подсчитали в Международном валютном фонде (МВФ). Это, как отмечает глава МВФ Кристин Лагард, сопоставимо с 2% мирового ВВП и «представляет собой только верхушку айсберга». При этом с коррупцией сталкиваются не только развивающиеся страны, но и развитые. Если учесть тот факт, что бедность и безработица могут быть симптомами хронической коррупции, то приоритетность данной проблемы не вызывает сомнений1.

Согласно опросу компании Ersnt & Young 63% из 1,7 тыс. сотрудников крупных компаний в 14 государствах Азиатско-Тихоокеанского региона заявили о широкой распространенности коррупции в их странах. В 2013 г. таких насчитывалось 32%. Более трети респондентов назвали взяточничество обычной практикой для получения выгодного контракта в их сфере2.

Раскрытие коррупционных преступлений, затрагивающих интересы нескольких государств, требует постоянного повышения уровня взаимодействия правоохранительных служб, что невозможно без совершенствования нормативно-правовой базы, форм и методов совместных действий, когда недостаточно только информационного обмена или экстрадиции коррупционеров. В связи с этим совершенствование международного сотрудничества в рассматриваемой сфере является одним из наиболее приоритетных направлений внешнеполитического курса России3.

В соответствии с Концепцией внешней политики РФ 2016 г. Россия заинтересована в активном участии в интеграционных процессах в Азиатско-Тихоокеанском регионе, использовании его возможностей при реализации программ социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока, а также в создании транспарентной и равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества на коллективных началах. Важнейшим направлением внешней политики России является развитие и укрепление добрососедских отношений с Китаем4.

За последние несколько лет Китаю удалось добиться заметных успехов в противодействии коррупции. Широкомасштабная кампания по борьбе с коррупцией, в рамках которой были осуждены многие высокопоставленные чиновники, началась в 2012 г. с приходом к власти нового руководителя страны — Си Цзиньпина. Объявляя о начале кампании, Си пообещал «бить как тигров, так и мух» (老虎苍蝇一起打), т.е. бороться со злоупотреблениями чиновников на всех уровнях, невзирая на чины.

В частности, после XVIII съезда КПК (ноябрь 2012 г.) под следствием оказались 240 партийных руководителей. Ревизионные и дисциплинарные органы страны всех уровней за прошедшие шесть лет возбудили более 1,1 млн дел о коррупционных правонарушениях5.

По итогам 2017 г. в дисциплинарном и административном порядке наказаны 71,6 тыс. человек, нарушивших «Восемь правил по улучшению стиля работы и укреплению связей с народными массами», принятых в декабре новым составом Политбюро ЦК КПК и призванных улучшить работу госаппарата и уменьшить расточительность госслужащих. Правонарушителей уличили, в частности, в незаконной выдаче субсидий и пособий, получении или дарении подарков и денежных средств, организации застолий за казенный счет, злоупотреблении в пользовании служебным транспортом, организации роскошных свадеб и похорон, турпоездках по стране и за границу за казенный счет и др.6

В последние годы правоохранительные органы Китая активно ведут работу по возвращению скрывшихся за границу коррупционеров. В 2017 г. в КНР были возвращены около 1,3 тыс. фигурантов коррупционных дел, включая 347 членов КПК и чиновников госаппарата. Среди этих преступников — 14 человек из 100 наиболее опасных коррупционеров, скрывающихся за рубежом. Результатом этих усилий стало возвращение в казну около 980 млн юаней (151 млн долл.). При этом общая сумма похищенных и выведенных за пределы страны бюджетных средств оценивается в 126 млрд долл.7

В марте 2018 г. в Конституцию внесены изменения по созданию в стране единого антикоррупционного ведомства, которое объединит отдельные подразделения китайского правительства, прокуратуры и ЦКПД КПК. Данная комиссия отвечает за чистоту рядов в высших эшелонах КПК. При этом новое ведомство будет наделено весьма широкими полномочиями, включая проведение следственных действий, наложение ареста на имущество и банковские счета, а также задержание подозреваемых, создание же общенационального внепартийного органа, нацеленного на борьбу с коррупцией, является важным шагом в плане противодействия взяточничеству на всех уровнях, включая самый высокий8.

В настоящей монографии используются материалы Обзора хода реализации Конвенции ООН против коррупции в Китайской Народной Республике (включая САР Сянган и САР Аомынь)9, официальные доклады и результаты многочисленных зарубежных исследований.

Глава 1. Историческое развитие антикоррупционной политики в КНР

В современном мире в условиях глобализации большинство стран, включая Российскую Федерацию и Китайскую Народную Республику10, особое внимание уделяется сфере противодействия коррупции как одному из ключевых направлений деятельности государственных органов и институтов. Юридические нормы, регулирующие антикоррупционную деятельность, имеются практически во всех существующих правовых системах: общего, прецедентного, религиозного и социалистического права. В международном правовом пространстве также принят ряд антикоррупционных конвенций как универсального, так и межгосударственного характера.

Российская Федерация и Китайская Народная Республика наряду с участием в таких международных и региональных организациях, как G20, БРИКС, ШОС, АТЭС и некоторых других, активно формируют собственное антикоррупционное законодательство. На его становление оказывают серьезное влияние различные факторы, в том числе ратифицированные страной международные договоры, принадлежность к определенной правовой системе, а также особенности национальной правовой семьи11.

Многие отечественные эксперты, а также ученые, специализирующиеся на изучении различных областей науки, проводят анализ общественных процессов, происходящих в Китайской Народной Республике. Проведено большое количество разнообразных исследований: исторических, культурологических, политологических, социологических и даже юридических12. Однако вопросы правового регулирования противодействия коррупции в России и Китае в сравнительно-правовой плоскости еще не достаточно хорошо изучены отечественными компаративистами13.

Китай — это страна с более чем 5000-летней историей. Чиновники в Китае — особая, хорошо структурированная и самовоспроизводящаяся группа, принадлежность к которой дает определенные привилегии. Уже в 605 г. н.э. в Древнем Китае были введены экзамены для чиновников. Существовала специальная система экзаменов, по результатам которых соискатели занимали различные должности в чиновничьей иерархии. Соискатель, успешно сдавший экзамен установленной формы, получал право занять соответствующую должность. Таким образом, в Китае уже в древние времена была выстроена определенная система, которая позволяла посредством экзаменов отбирать наиболее достойных кандидатов для работы в государственных структурах. Система экзаменов (тестов) при поступлении на государственную службу сохранилась и до настоящего времени, однако отметим, что это не привело к искоренению коррупционных проявлений как в императорском, так и в современном Китае. По нашему мнению, одним из факторов возникновения революционной ситуации в Китае и последовавших затем изменений стал запредельный уровень злоупотреблений чиновников, особенно в период последней династии Цин.

Процесс становления законодательства в сфере противодействия коррупции в КНР предлагается разделить на четыре этапа14.

Первый этап — после образования КНР в 1949 г. Коммунистическая партия и правительство взяли курс на борьбу с коррупцией и создание неподкупного правительственного аппарата. Были образованы государственные прокурорские органы, органы правительственного контроля и органы по проверке дисциплины в рядах КПК, разработаны и приняты первая Конституция КНР от 1954 г. и Правила наказания за коррупцию от 18 апреля 1952 г. Данные Правила стали первым нормативным правовым документом в правовой системе КНР, посвященным противодействию коррупции. Де-юре документ называется Правила, но де-факто он имел статус закона. Примечательно, что Правила были приняты на два года раньше, чем первая Конституция КНР. Документ утратил юридическую силу в связи с Решением ПК ВСНП от 24 ноября 1987 г. «О ревизии законодательства, принятого до 1978 года».

Второй этап — начало проведения реформ, привлечения внешних инвестиций. В конце 1970-х гг. в Китае началась реализация нового курса –была осуществлена трансформация государственных и общественных институтов от плановой и закрытой системы к открытой, что потребовало новых подходов к противодействию коррупции, так как количество ее проявлений резко возросло. Для этого были сформированы специальные ревизионные органы, а на законодательном уровне приняты УК КНР (ст. 155 «Коррупция», ст. 185 «Взятка» и др.) и УПК КНР (1979 г.). Юридические конструкции статей УК, связанных с коррупцией, были относительно несовершенны и носили декларативный характер.

Третий этап — строительство социалистической рыночной экономики с китайской спецификой и усиление процессов глобализации. В 1990-е гг. в Китае активно проходило построение социалистической рыночной экономики, проводилась работа по привлечению иностранных инвестиций. В связи с этим были изменены старые и приняты новые законодательные акты, имплементированы положения международных конвенций в сфере противодействия коррупции и отмывания денежных средств. В частности, 27 октября 2005 г. на 18-м совещании ПК ВСНП 10-го созыва был ратифицирован документ о присоединении Китая к Конвенции ООН против коррупции. Конвенция была ратифицирована КНР, в отличие от других стран, полностью и без изъятия отдельных статей. В 2006 г. приняты Законы КНР «О борьбе с отмыванием денег», который создал законодательную базу для пре­дупреждения и пресечения преступлений по отмыванию денег и связанных с ними иных преступлений, «О государственных служащих» и др. В органах прокуратуры были созданы специальные подразделения по борьбе с коррупцией, профилактике и предупреждению должностных правонарушений. Приняты меры, запрещающие правительственным, полицейским и военным структурам заниматься предпринимательской деятельностью.

Четвертый этап — с 2010 г. по настоящее время. По заявлениям руководства КНР, социалистическая правовая система с китайской спецификой к концу 2010 г. — началу 2011 г. в общем плане была сформирована, включая основные подотрасли, отрасли и институты права. В октябре 2014 г. на 5-й Конференции государств — участников Конвенции ООН против коррупции в Вене представлена Государственная стратегия борьбы с коррупцией КНР15. Содержание Стратегии по сравнению с российским аналогом относительно небольшое: документ состоит из 5 пунктов. КПК Китая разработала программные документы по противодействию коррупции — План работы по созданию и совершенствованию системы профилактики и противодействию коррупции на 2008–2012 годы16, План работы по созданию и совершенствованию системы профилактики и противодействию коррупции на 2013–2017 годы17.

Активизация борьбы с коррупцией в КНР справедливо связывается с именем нового руководителя страны — Си Цзиньпина. В конце 2012 г. Си Цзиньпин заявил, что борьба с коррупцией становится приоритетом государственной внутренней политики, назвав ее наиболее опасной угрозой единству партии и всей страны. При этом было объявлено, что пощады не будет ни «тиграм», т.е. замеченным в коррупции чиновникам самого высокого ранга, ни «мухам», т.е. тем, кто ворует на низовом уровне.

Начиная с 1990-х гг. в Китае ведется работа по разработке единого закона о коррупции, но до сих пор такой закон не принят18. В марте 2015 г. на заседании 3-й сессии 12-го созыва ВСНП для дальнейшего рассмотрения были одобрены пять проектов закона КНР «О противодействии коррупции» (№ 187, 265, 295, 386, 404), внесенных различными группами народных депутатов19, в декабре 2016 г. на заседании 4-й сессии ВСНП 12-го созыва было внесено два законопроекта по разработке закона о борьбе с коррупцией или закона об уголовном преследовании взяточничества. Процесс принятия новых законов в правовой системе КНР длительный: требуется прохождение многочисленных согласований в подкомитетах и комитетах, публичное обсуждение и т.д.20

Нормотворчество в сфере противодействия коррупции в КНР по большей части сосредоточено на внутрипартийном уровне. Нормативные положения содержатся в различных разрозненных актах правотворчества, в многочисленных подзаконных актах, ведомственных приказах, инструкциях, правилах КПК и различных министерств и ведомств. Определенная часть документов, регулирующих рассматриваемые вопросы, принимается местными органами государственной власти и управления.

В 2016 г. на 6-м пленуме ЦК КПК 18-го созыва было принято два новых нормативных документа внутрипартийного характера — Некоторые нормы внутрипартийной политической жизни в новой ситуации и Положение КПК о внутрипартийном контроле21. В этих документах в общей сложности более 200 пунктов касаются регламентации поведения руководящих работников, особенно высокопоставленных чиновников. В документах специально отмечается, что «руководящим работникам высокого уровня следует должным образом строить отношения со своими родственниками и подчиненными сотрудниками, сознательно сохранять чистоту общественных связей, повседневного окружения, круга друзей, категорически запрещается привносить товарно-денежные обменные отношения в политическую жизнь и служебную деятельность». Такие документы в Китае представляют собой разновидность локальных нормативных актов партии, но, учитывая особое положение Коммунистической партии в Китае, практически 100%-ную партийность чиновников, их можно отнести к нормативным актам общенационального характера.

Отметим еще один документ — «Восемь правил по улучшению стиля работы и укреплению связей с народными массами»22, которые были приняты китайским руководством в 2012 г. и стали своеобразными этическими нормами поведения чиновников по различным направлениям, включая такие сферы, как поездки, собрания, обмен опытом за счет принимающей стороны и т.д. На практике имеется большой массив примеров поведения чиновников, которые связаны лишь с небольшими отступлениями от этих правил (посещение дорогих закрытых клубов, организация роскошных свадеб для своих детей и т.д.). Сам по себе такой факт не означает, что эти люди автоматически подозреваются в коррупции, но подразделения по проверке дисциплины и контролю имеют право провести с ними разъяснительную беседу с вынесением, например, предупреждения, а при наличии серьезных обстоятельств некоторым из чиновников предлагают уволиться по собственному желанию. Практика по коррупционным делам в Китае показывает, что многие коррупционеры обычно начинают с малого, а именно с таких простых дел, как угощение за чужой счет, принятие дорогих подарков и т.д., а затем шаг за шагом они «погружаются» в коррупционные отношения.

В связи с этим руководство Китая стремится регламентировать повседневную деятельность чиновников и ликвидировать причины и условия, порождающие коррупцию, принятием мер, связанных с различными ограничениями и запретами. Также в Китае реализуются специальные программы по розыску и возвращению скрывающихся от правосудия чиновников, например «Небесная сеть» (Skynet). За период действия этой программы власти КНР смогли вернуть на родину 2566 бывших чиновников и депутатов, подозреваемых в различных коррупционных правонарушениях. В числе возвратившихся казнокрадов 39 были из списка так называемых «100 самых крупных коррупционеров Китая». 1283 преступника сдались китайским властям добровольно оформив явку с повинной. Вместе с уличенными в коррупции чиновниками власти КНР также смогли вернуть в бюджет порядка 1,25 млрд долл. коррупционных активов. Данная программа способствовала тому, что число «сбежавших» госслужащих постепенно уменьшается: если в 2014 г. страну пытался покинуть 101 коррупционер, то в 2016 г. — только 1923.

В настоящее время Китай стал популярным местом для отмывания незаконных денежных средств. Тесная взаимосвязь между транснациональным взяточничеством и международными схемами отмывания денег обусловливает еще одну проблему: там, где отмываются деньги коррумпированным чиновникам со всего мира гораздо легче скрывать незаконно полученные богатства и, в конечном счете, извлекать выгоду из них. Противодействие этому явлению требует больших усилий не только ОЭСР по сдерживанию транснационального взяточничества, но и самого Китая — по борьбе с недобросовестностью собственной бюрократии.

Китай стал одним из глобальных центров отмывания денег по нескольким причинам. Во-первых, недостаточно жесткое, либеральное отношение к финансовой деятельности превращает Китай в «эльдорадо» для международных преступных элементов. «Горячие» денежные потоки между континентальным Китаем и Гонконгом, т.е. одним из лучших финансовых центров в мире, еще больше повышают «привлекательность» Китая и доступность для криминальной финансовой деятельности мирового масштаба24. Проблема борьбы с отмыванием денег в Китае углубилась в связи с беспрецедентным объемом слабо контролируемых теневых банковских операций и быстрым ростом непрозрачных цифровых криптовалютных рынков (например, связанных с биткойном). Даже самые крупные государственные китайские банки неоднократно (умышленно или непреднамеренно) фигурировали в скандалах по отмыванию денег, в том числе в связи с финансированием преступной деятельности в Европе25.

Одной из серьезных проблем, особенно характерной для Китая, является отсутствие прозрачности в отношении бенефициарной собственности: «Китай полностью не признает принципы G20»26. Новые доказательства, представленные в марте 2016 г. в Исследовательском докладе одного из крупнейших международных агентств информации и новостей — Associated Press о главной роли Гонконга в области глобального отмывания денег27, еще больше усилили международное давление на руководство Китая с тем, чтобы государство активнее сотрудничало в данной сфере. Несмотря на официальное опровержение Китаем таких претензий, заключение соглашения о противодействии отмыванию денег с Австралией в ноябре 2016 г., а также усилия НБК по активизации регулирования и эффективному контролю отмывания денег на многочисленных биткойновых биржах, тем не менее свидетельствуют об усилении озабоченности китайского руководства этими вопросами.

Глава 2. Законодательство КНР в сфере противодействия коррупции

Необходимо отметить, что с 1990-х гг. в Китае ведется разработка единого закона о коррупции, до сих пор такой законодательный акт не принят28. Отдельные положения о противодействии коррупции содержатся в разрозненных актах правотворчества, многочисленных подзаконных актах, ведомственных приказах, инструкциях, правилах КПК и различных министерств и ведомств. Определенная часть документов, регулирующих рассматриваемые вопросы, принимается местными государственными органами власти и управления.

К основным причинам, обусловливающим отсутствие единого законодательного акта о противодействии коррупции в правопорядке КНР, по нашему мнению, можно отнести чрезвычайную сложность его разработки применительно к правовому пространству КНР. В частности, не решен ряд проблем технологического характера при нормативном регулировании: во-первых, в юрисдикции КНР недостаточно четко выстроена система декларирования доходов чиновников, в различных ведомствах применяются свои правила; во-вторых, законодательно не определен максимальный размер денежной стоимости подарков чиновникам; в-третьих, совмещение должностей и наличие так называемой «второй» работы у большого числа государственных служащих.

Традиционно китайский законодатель не спешит с принятием новых законов. Так по состоянию на 2011 г. в Китае действует Конституция 1982 г., разработано 240 законов, 706 административно-правовых нормативных актов, свыше 8600 нормативных правовых актов местных органов власти и др.29 Такой подход к принятию новых законов является особенностью китайской социалистической правовой системы30. По логике китайского законодателя, лишь четко прописав в тексте закона все существенные положения, можно добиться эффективной правоприменительной практики, поэтому для правовой системы КНР свойственно применение экспериментального порядка, подразумевающего осуществление правовой регламентации посредством принятия подзаконного нормативного правового акта неограниченного по времени действия. В дальнейшем периодически проводится анализ его практического применения и на основе полученных данных уполномоченный орган принимает решения о закреплении на законодательном уровне или отказе от такового апробированной экспериментальной модели правового регулирования31.

Важное место в системе мер по противодействию коррупции занимает взаимодействие институтов гражданского общества с государственной властью. С учетом социалистического характера государства государственными органами КНР ведется активная разъяснительная работа по вопросам противодействия коррупции. Так, 29 декабря 2010 г. пресс-канцелярия при Госсовете КНР выпустила Белую книгу «Противодействие коррупции и формирование неподкупного партийного и правительственного аппарата в Китае». Уровень одобрения гражданами КНР деятельности партии и правительства по противодействию коррупции и строительству неподкупного правительственного аппарата за 2003–2010 гг. увеличился с 51,9 до 70,6% соответственно32. При этом, если за 1980–1990 гг. число чиновников центральных и провинциальных ведомств, подозреваемых в коррупции, составляло немногим более 100 человек, то в период с 2002–2007 гг. в коррупции были обвинены около 30 тысяч чиновников из 32 различных министерств и ведомств. Эта статистика, в том числе, увеличение показателей раскрываемости коррупционных правонарушений, демонстрирует последовательный характер проводимой политики руководства партии и страны по противодействию коррупции, что не может не поддерживаться китайским обществом. Более того, государственные органы КНР привлекают представителей общественности к участию в противодействии коррупции. Так, Центральная комиссия по проверке дисциплины КПК (CCDI, 中央纪律检查委员会) и Министерство контроля КНР создали единый информационный портал (http://www.12388.gov.cn) и единый телефон доверия (12388), где каждый может оставить информацию о ставших известными ему фактах коррупции33. Причем принимаются и анонимные сообщения, однако приоритет отдается сообщениям с контактными данными заявителя. Заявлению о предполагаемом факте коррупции, отправленному через информационный портал, присваивается идентификационный номер, по которому заявитель может отслеживать процесс его рассмотрения и принятые меры34. По нашему мнению, такой опыт может представлять определенный интерес для реализации в Российской Федерации.

Источниками уголовного права Китая являются главным образом законодательные акты, принятые ВСНП и его Постоянным комитетом.

Судебные решения не являются обязательными судебными прецедентами, однако суды на всех уровнях должны придерживаться судебного толкования ВНС и документов о судебном толковании, издаваемых совместно ВНС и ВНП.

Согласно Конституции Китая35 и основным законам специальных административных районов Сянган и Аомынь, данные районы пользуются значительной автономией и обладают независимыми исполнительными, законодательными и судебными полномочиями.

На протяжении многих лет в Китае действуют сильные антикоррупционные нормативные правовые акты. В частности, 1 января 1980 г. вступил в силу Уголовный кодекс КНР, в котором дефинициированы составы уголовных преступлений, связанных со взяточничеством и с коррупцией. В 1997 году в УК КНР были внесены изменения в целях его модернизации и обновления, добавлены расширенные положения о взяточничестве и коррупционных преступлениях36.

Действия китайских властей, в том числе и в законодательной сфере, стали более активными после прихода к власти в 2013 г. президента КНР Си Цзиньпина.

18 октября 2017 г. Си Цзиньпин выступил с докладом на 19-м съезде КПК, в котором отметил, что «…в борьбе с коррупцией не должно быть запретных зон, необходим полный охват и нулевая толерантность, мы настойчиво били и по тиграм, и по мухам и охотились на лис. На начальном этапе реализована цель: никто не осмеливается заниматься коррупцией. Все плотнее плелась “клетка” ограничения власти, призванная сдержать коррупционные порывы чиновников. Более того, мы возводим “плотину”, предназначенную для того, чтобы никто не хотел заниматься коррупцией. В борьбе с коррупцией подавляющий перевес уже на нашей стороне, и этот перевес закрепляется и развивается»37.

В начале 2018 г. Китай начал новую кампанию против организованной преступности и чиновников, которые укрывают преступные организации, — 24 января 2018 г. ЦК КПК и Государственный Совет38 сделали заявление о том, что борьба будет сосредоточена на отраслях и областях, подверженных бандитизму, организованным преступлениям, которые вызывают «самую сильную общественную реакцию»39.

Социальная стабильность имеет жизненно важное значение для сохранения мира, безопасности и общественной поддержки правительства на низовом уровне. «Мы должны сохранять жесткую позицию в отношении всех видов организованной преступности» — говорится в указанном документе. Гу Шенгкун (член политического Бюро ЦК КПК и глава комиссии по политическим и правовым вопросам) приоритетными направлениями борьбы назвал проституцию, азартные игры, торговлю наркотиками, финансовые пирамиды и торговлю людьми.

Ряд общих характеристик организованной преступности в Китае позволяет предположить, что местные торговцы вынуждены платить преступным группам деньги за покровительство. В Китае организованная преступная группа, как правило, включает не более 200 человек, которые действуют в определенном районе, например в поселках. Они пользуются покровительством местных коррумпированных политиков, представителей власти и полиции. За пределы «своего района» они «не выходят», так как это сразу привлечет внимание центральных правительственных органов.

Борьба с организованными преступными группами в Китае затрудняется сильными коррупционными связями между преступниками и чиновниками, при этом вырастает вероятность того, что полиция не сможет противостоять им. «Бандитизация» в китайских поселках обусловлена тем, что сельские общины попадают под контроль бандитов часто при поддержке местных чиновников. В связи с этим центральная власть КНР не способна контролировать эти процессы.

Китайские преступные группы активно занимаются торговлей наркотиками, оружием, людьми и животными и растениями, находящимися под угрозой исчезновения, финансовым мошенничеством, пиратством в сфере программного обеспечения, проституцией, азартными играми, разбоем и высокотехнологичными кражами по всему миру. Наиболее распространенными и прибыльными видами преступной деятельности являются торговля наркотиками и людьми.

Такие преступные группировки являются транснациональными в буквальном смысле. Их члены, возможно, родились в КНР (включая Гонконг и Макао), на Тайване или в одной из многочисленных зарубежных китайских общин. Несмотря на рассредоточенность по всему миру китайские иммигранты не теряют при этом связи с их «домашней» базой.

Большинство транснациональных китайских преступных групп имеют различия в модели членства или своей структуры от традиционных триад (форма преступной организации в китайской диаспоре). Например, синдикаты по распространению наркотиков могут включать как членов, так и нечленов триады, причем эти группы рассеиваются и изменяются с течением времени, что затрудняет их обнаружение.

Появились и другие типы этнических китайских преступных группировок. Так, тайваньская организованная банда возникла на Тайване в 1950-х гг. и взяла на вооружение некоторые ритуалы и структурные особенности, характерные для триад. Будучи самой могущественной этнической группой в международной китайской организованной преступности, базирующаяся на Тайване группа активно участвует в транснациональной торговле оружием, наркотиками и людьми, а также в финансовых преступлениях. На территории США, например, действуют две такие группы — «Бамбук» и «Четыре моря».

Экономические реформы и политика открытости, проводимые с 1980-х гг., способствовали расширению влияния преступных групп, базирующихся в Гонконге, Макао и Тайване, на южные провинции Китая — Гуандун, Фуцзянь, Чжэцзян и Юньнань. Они также организовали и контролируют наркотрафик в «золотом треугольнике», граничащем с провинцией Юньнань, и обеспечивают высокий спрос на торговлю мигрантами в провинциях Фуцзянь и Чжэцзян.

Организованная преступность тесно связана с коррупцией, и вопросам сокращения ее масштабов в Китае уделяется особое внимание. Так, в уже упоминавшемся выше совместном заявлении ЦК КПК и Госсовета КНР отмечается, что кампания по борьбе с организованной преступностью должна включать и борьбу с коррупцией ан любом уровне, в том числе с «зонтиками», прикрывающими противоправные деяния.

Дисциплинарные политические и юридические органы всех уровней должны расследовать дела о коррупции независимо от того, кто в них участвует (даже если это члены КПК, причастные к организованной преступности).

К основным нормативным правовым актам, связанным с противодействием коррупции в Китае, можно отнести УК КНР и Закон КНР от 1 декабря 1993 г. «О борьбе с недобросовестной конкуренцией».

УК КНР распространяет свое действие на деяния, связанные как с официальным (при участии государственных чиновников и служащих), так и с коммерческим подкупом (в котором задействованы частные предприятия и/или их персонал). AUCL запрещает коммерческое взяточничество.

В дополнение к этим законам также приняты административные правила различных правительственных ведомств, содержащие положения о борьбе со взяточничеством (Временные положения о запрещении взяточничества в бизнесе (коммерческого подкупа) (Interim Regulations on Prohibiting Business Bribery), судебные толкования, изданные ВНС и ВНП (например, Разъяснения по вопросам, касающимся применения закона в области рассмотрения уголовных дел о взяточничестве в коммерческих целях («Коммерческое заключение о взяточничестве 2008 г.»), а также разъяснения, касающиеся применения закона в отношении уголовных дел, связанных с взяточничеством («Судебные разъяснения 2016 года»).

КПК и Государственный совет также выпустили внутренние дисциплинарные антикоррупционные правила, регулирующие коррупцию или взяточничество членов КПК и китайских чиновников. Эти нормы и правила не распространяются на взяткодателей. Они применяются как руководство для определения ограничений на подарки и бизнес-гостеприимство.

УК КНР запрещает: а) «официальный подкуп», который распространяется на государственных чиновников и юридические лица; б) «коммерческий подкуп», который относится к негосударственному должностному лицу.

Термин «государственный чиновник» включает: государственных служащих, которые занимают должности в государственных органах; лиц, выполняющих публичные обязанности в государственных органах или полуправительственных органах; лиц, которые назначаемых государственными лицами, не являющимися государственными органами или государственными органами для выполнения публичных обязанностей; лиц, которые выполняют публичные обязанности в соответствии с законом40. Термином «субъект» обозначаются государственные органы, государственные компании, предприятия, учреждения и общественные организации41.

При рассмотрении правовых основ противодействия коррупции в Китае необходимо определить рамки и содержание использующегося термина «чиновник», применяемого в правовом пространстве. В соответствии со ст. 2 Закона КНР от 1 января 2006 г. «О государственных служащих»42 под государственными служащими понимаются должностные лица, выполняющие функции государственной службы, вошедшие в государственный административный реестр и получающие денежное содержание из средств государственного бюджета. В эту категорию входит подавляющее большинство членов КПК, ВСНП, администрации, НПКСК (Народный политический консультативный совет Китая), суда, полиции, представители демократических партий и группировок — всех гос

...