Т. А. Постовалова

CОЦИАЛЬНОЕ ПРАВО ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 34

ББК 67.405

         П63

Автор:

Постовалова Т. А. — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского процесса и трудового права юридического факультета Белорусского государственного университета, Республика Беларусь.

Рецензенты:

Балашенко С. А., д-р юрид. наук, профессор, декан юридического факультета Белорусского государственного университета, зав. кафедрой экологического и аграрного права;

Колядко И. Н., кандидат юрид. наук, доцент, зав. кафедрой гражданского процесса и трудового права юридического факультета Белорусского государственного университета.

В условиях глобализации экономики и повсеместного распространения миграции работников особую актуальность и значимость приобретают вопросы международной координации права на социальное обеспечение.

В монографии рассматриваются актуальные теоретические и практические вопросы социального права Европейского союза. В книге освещены понятия и особенности социального права Европейского союза, координационное и гармонизированное социальное право, коллизионные нормы, практика Суда ЕС по рассмотрению дел в преюдициальном порядке, способы толкования судебных органов ЕС, прецедентное право в области социального права Европейского союза.

Законодательство приводится по состоянию на 1 января 2015 г.

Данное издание будет полезно для студентов, аспирантов и преподавателей юридических факультетов высших учебных заведений.

УДК 34

ББК 67.405

© Т. А. Постовалова, 2015

© ООО «Проспект», 2015

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

С – Communications (англ.) – Сообщения

L – Legislation (англ.) – Законодательство

ECR – European Court Reports (англ.) – Сборник судебной практики Суда ЕС и с 15 ноября 1989 г. Суда 1 инстанции

OJ – Official Journal of the European Union (англ.) – Официальный журнал Европейского союза

Slg. – Sammlung (нем.) – Сборник судебной практики Суда ЕС и с 15 ноября 1989 г. Суда 1 инстанции

BGBl – Bundesgesetzblatt (нем.) – Вестник федерального законодательства (издается в ФРГ и Австрийской Республике)

ВВП – валовой внутренний продукт

Договор о Евросоюзе (Лиссаб. ред.) – Договор о Европейском союзе в редакции Лиссабонского договора (подписан 13 декабря 2007 г.; вступил в силу 1 декабря 2009 г.)

Договор о ЕС (Амстерд. ред.) – Договор о Европейском сообществе в редакции Амстердамского договора, изменяющего Договор о Европейском союзе, договоры, учреждающие Европейские сообщества, и некоторые связанные с ними акты (подписан 2 октября 1997 г.; вступил в силу 1 мая 1999 г.)

Договор о ЕС (Маастр. ред.) – Договор о Европейском сообществе в редакции Маастрихтского договора (подписан 7 февраля 1992 г.; вступил в силу 1 ноября 1993 г.)

Договор о ЕС (Ниц. ред.) – Договор о Европейском сообществе в редакции Ниццкого договора (подписан 26 февраля 2001 г.; вступил в силу 1 февраля 2003 г.)

Договор о ЕЭС – Договор об учреждении Европейского экономического сообщества (подписан 25 марта 1957 г.; вступил в силу 1 мая 1958 г.)

Евратом – Европейское сообщество по атомной энергии

Евросоюз (Союз) – Европейский союз

ЕОУС – Европейское объединение угля и стали

ЕЭС – Европейское экономическое сообщество

МОТ – Международная организация труда

Социальный кодекс – Sozialgesetzbuch (SGB)

Совет – Совет Европейского союза

СНГ — Содружество Независимых Государств

СПИ – суд первой инстанции

Суд ЕС – Суд Европейских сообществ, Суд Европейского союза (термин «Суд Европейских сообществ» существовал до 1 декабря 2009 г., а затем его официальное название – Суд Европейского союза)

Хартия – Хартия Сообщества об основных социальных правах трудящихся 1989 г.

ВВЕДЕНИЕ

На постсоветском пространстве изданы немногочисленные учебные пособия по социальному праву Европейского союза. В сборнике материалов С. Ю. Кашкина, П. А. Калиниченко «Трудовое и социальное право Европейского Союза: документы и материалы»1 представлены основополагающие документы в области социального права Евросоюза.

В юридической литературе на русском языке общие проблемы социального права Европейского союза впервые нашли отражение в учебнике «Европейское право»2. В главе «Социальное право Европейского союза» освещены пути и тенденции развития его социальной политики; формирование ее правовой основы; механизм реализации социального права; его трансформация под воздействием внутренних и внешних факторов.

В Республике Беларусь актуальные вопросы социального права Европейского союза подробно рассмотрены Т. А. Постоваловой в ряде научных статей3 и в монографии «Социальное право Европейского союза»4, в которой были освещены понятия и особенности социального права, координационное и гармонизированное социальное право, коллизионные нормы, практика Суда ЕС по рассмотрению дел в преюдициальном порядке, способы толкования судебных органов, прецедентное право в области социального права Европейского союза.

В Великобритании и Федеративной Республике Германия опубликован ряд монографий и комментариев5. В Австрийской Республике по трудовому праву Европейского союза были изданы монографии и учебные пособия таких авторов, как В. Шраммель, Г. Винклер6, К. Хисл, У. Рунггальдер7.

С 2007 г. в праве Европейского союза произошли значительные изменения. Во-первых, в текст учредительных договоров о Европейском союзе и Европейском сообществе внесены существенные изменения. В настоящее время эти учредительные договоры действуют в новой редакции – Договор о Европейском союзе и Договор о функционировании Европейского союза. Во-вторых, регламент № 883/2004/ЕС заменил регламент № 1408/71/ЕЭС, а регламент № 987/2009/ЕС – регламент № 574/1972/ЕЭС.

В настоящем издании впервые представлен объемный материал, подробно освещающий социальное право Европейского союза; особое внимание уделено решениям Суда Европейского союза. Основная цель данной работы – расширение и углубление знаний о социальном праве Европейского союза как мировой ценности.

Право Европейского союза является продуктом и инструментом интеграции Европы ХХ века. Созданный в 1992 г. Европейский союз не просто объединяет 28 государств Европы, но и занимает важнейшие позиции в мире. Нацеленный на региональную интеграцию, Союз был учрежден Договором о ЕС (Маастр. ред.) на принципах Европейских сообществ. В последние годы региональные интеграционные объединения стали неотъемлемым элементом международной системы. Помимо успешной «внутренней» интеграции Европейский союз проводит скоординированную внешнюю политику, которая, в свою очередь, позволяет ему оказывать серьезное воздействие на международную жизнь в целом.

Процессы глобализации, характерные для всех областей современной жизни, оказывают унифицирующее воздействие. Происходит укрепление трансграничных деловых и научных связей, интенсивное перемещение товарных, финансовых и человеческих ресурсов. В контексте международной интеграции активизируются и развиваются различные аспекты межгосударственного сотрудничества, что предопределяет постоянное дополнение и сближение различных моделей правового регулирования социального обеспечения в современном мире. Социальное право стран Евросоюза интегрируется в общемировую систему правового регулирования социальных отношений, передавая другим собственный нормотворческий и практический опыт в этой сфере.

Одновременно происходит освобождение социального права от устаревших и неэффективных конструкций, заимствование по мере необходимости разнообразных концепций из теории и практики различных регионов мира, адаптация их к внутригосударственным особенностям и потребностям на современном этапе.

Ознакомление с социальным правом Евросоюза предоставит специалистам возможность оценить его значение и место в современном европейском мире и в исторической ретроспективе, осознать значение этой отрасли как уникального явления глобальных масштабов.

Законодательство приведено по состоянию на январь 2015 г.

РАЗДЕЛ 1.
ПРАВОВАЯ СИСТЕМА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

ГЛАВА 1.
ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Правовая система Евросоюза объединяет несколько правовых семей (романо-германскую, общего права, бывшую социалистическую). В праве Евросоюза в ранг задач возведено сближение национальных правовых систем.

Евросоюз и его правовая система возникли эволюционным путем. Именно постепенный характер формирования послужил причиной того, что правовая система была учреждена не сразу в целостном виде, а создавалась по частям. Проведена очень сложная работа. Право 28 стран, входящих в Евросоюз, сформулировано на разных языках, использует различную юридическую технику и создано для обществ с различными структурами, нравами, верованиями. Отсутствие совпадения между понятиями и даже между принятыми там и здесь правовыми категориями представляет собой одну из самых больших проблем в формировании правовой системы Евросоюза, которую также можно признать четвертой великой правовой системой. Некоторые авторы современную правовую систему Евросоюза приравнивают к римской правовой системе8.

Система права Европейского союза впервые была отражена в Договоре об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС) 1957 г. К 1992 г. ЕЭС переросло рамки исключительно экономического сотрудничества и, как отмечено в Договоре о ЕС (Маастр. ред.), превратилось в универсальное объединение под названием Европейское сообщество. С этого времени стал употребляться термин «право Европейского сообщества», официальный термин права ЕЭС. Интеграционный блок государств-участников получил название Европейского союза с момента заключения Договора о ЕС (Маастр. ред.), который вступил в силу 1 ноября 1993 г. Он консолидировал три сложившиеся сферы интеграции, а именно экономическую, внешнеполитическую и правоохранительную. Единое политико-правовое образование «имеет своей задачей организовать на основе сплоченности и солидарности отношения между государствами-членами и между их народами» (ст. 1 Договора о ЕС (Маастр. ред.)).

Договор о Евросоюзе (Лиссаб. ред.) знаменует собой новый этап в процессе создания все более сплоченного союза народов Европы, в котором принятие решений осуществляется при как можно более полном соблюдении принципа гласности и в максимально возможной степени приближено к гражданам.

Союз основывается на Договоре о Европейском союзе и на Договоре о функционировании Европейского союза (далее – Договоры), которые de jure являются «старыми» договорами. Внесены лишь изменения и дополнения в их тексты. Однако масштаб поправок очень велик, и поэтому de facto можно утверждать о появлении новых по содержанию учредительных документов, а на их основе – «нового» Европейского союза9.

Эти два Договора имеют одинаковую юридическую силу. Союз заменяет собой Европейское сообщество и является его правопреемником (ст. 1 Договора о Евросоюзе (Лиссаб. ред.)).

Аналогичное положение содержит и ст. 1 Договора о функционировании Европейского союза, согласно которой «договор организует функционирование Союза и определяет сферы, границы и порядок осуществления его компетенции». Договор о функционировании Европейского союза является наиболее важным по значению и самым крупным по объему учредительным документом Союза. В нем закреплена почти вся компетенция этой организации и установлены основы экономической системы, статус граждан и руководящих институтов Союза в целом.

С принятием Договора о Европейском союзе и Договора о функционировании Европейского союза признана идентичность природы права Европейского сообщества и Европейского союза. Термины «Европейское сообщество», «ЕС», «Европейский союз», «Евросоюз», «Союз» являются идентичными.

Регулирование деятельности Европейского союза как рамочной структуры в целом и регулирование в областях сотрудничества в частности имеет классическую международно-правовую природу. Правовая природа Европейского союза состоит из элементов международно-правовой организации и элементов государственности10.

Усиливающиеся элементы государственности в Европейском союзе проявляются в наднациональной форме, как в рамках каждого института Союза, так и в любой отрасли его права.

Итак, понятие «право Европейского союза» вошло в употребление с начала 1990-х годов, с момента появления Европейского союза. Правовой массив, сложившийся до этого, обозначался как «право Европейских Сообществ», «право Европейского Сообщества», «европейское право», хотя последнее понятие не всегда совпадает по значению с понятием «право Европейского союза».

ГЛАВА 2.
ИСТОЧНИКИ СОЦИАЛЬНОГО ПРАВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Под источниками права в традиционном смысле понимают внешнее выражение права, формы закрепления уполномоченными на то органами соответствующих правил поведения11. Формы права Европейского союза образуют целостную систему источников с присущей для такой системы иерархией актов. К «достижениям Союза» (букв., от фр. acquis communautaire) относится совокупность правовых актов, изданных в рамках Европейского союза.

Европейский союз был основан путем заключения международного правового договора, поэтому источниками права Союза являются в первую очередь те, которые названы в Статуте международного суда как источники международного права. Согласно п. 1 ст. 38, суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет:

a) международные конвенции, как общие, так и специальные, которые устанавливают правила, определенно признанные спорящими государствами;

b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;

c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;

d) с оговоркой, указанной в ст. 59, судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

Среди источников права Европейского союза различают акты первичного и вторичного права.

§ 1. Первичное право

Европейский союз отличается от международных организаций тем, что его целью является постепенное осуществление европейской экономической интеграции. Договор о Европейском союзе является правосоздающим договором, так как он устанавливает широкие полномочия по законодательной деятельности органов Евросоюза.

Международные правовые источники права Европейского союза определяются как первичное право, так как они непосредственно легитимируются международным правовым правопорядком. Собственные акты Союза легитимируются Договором о функционировании Европейского союза и Договором о Евросоюзе (Лиссаб. ред.) и лишь косвенно международным правопорядком, поэтому они определяются как вторичное право.

Первичное и вторичное право находятся в отношениях иерархии. Вторичное право должно соответствовать и определяться первичным правом, иначе Судом ЕС оно может быть признано недействительным. Так, согласно ст. 263 Договора о функционировании Европейского союза, Суд Европейского союза контролирует правомерность законодательных актов, актов Европейского совета, Европейской комиссии и Европейского центрального банка, кроме рекомендаций и заключений. Кроме того, Суд Европейского союза контролирует правомерность актов органов или учреждений Союза, направленных на создание правовых последствий в отношении третьих лиц.

Для достижения этой цели Суд Европейского союза полномочен выносить решения по искам, которые подаются государством-членом, Европейским парламентом, Европейским советом или Европейской комиссией в связи с отсутствием компетенции, нарушением существенных процедурных требований, нарушением Договоров или любой нормы права, относящейся к их применению, либо со злоупотреблением полномочиями.

На аналогичных условиях Суд Европейского союза полномочен выносить решения по искам, которые подаются Счетной палатой, Европейским центральным банком и Комитетом регионов в целях защиты своих прерогатив.

Любое физическое или юридическое лицо имеет право подавать иски против актов, адресатом которых оно является либо которые непосредственно и индивидуально его затрагивают, а также против регламентарных актов, которые непосредственно его затрагивают и не требуют исполнительных мер.

Акты о создании органов и учреждений Союза могут предусматривать особые условия и порядок для исков, подаваемых физическими или юридическими лицами против актов этих органов или учреждений, которые направлены на создание в отношении них правовых последствий.

Предусмотренные иски должны быть поданы в течение двухмесячного срока, который отсчитывается, в зависимости от случая, с момента опубликования акта, с момента уведомления о нем истца или – при отсутствии такого опубликования или уведомления – со дня, когда истец узнал о данном акте.

Если иск обоснован, то Суд Европейского союза объявляет оспариваемый акт ничтожным и не имевшим места.

В то же время Суд Европейского союза указывает, если считает это необходимым, какие из последствий аннулированного акта должны считаться окончательными (ст. 264 Договора о функционировании Европейского союза).

К первичному праву, согласно ст. 38 Статута международного суда, относятся также международные договоры, международный обычай и общие принципы права, признанные цивилизованными нациями.

Учредительные договоры. Первое место среди актов первичного права занимают все учредительные договоры Европейского союза, а именно:

— Договор о ЕОУС 1951 г.;

— Договор о ЕЭС 1957 г. (с 1997 г. – Договор о ЕС);

— Договор о Евратоме 1957 г.;

— Бюджетные договоры 1970 г. и 1975 г.;

— Единый европейский акт 1986 г.;

— Договор о Евросоюзе (Лиссаб. ред.) 2007 г.;

— Договор о функционировании Европейского союза 2007 г. в Лиссабонской редакции (заменил Договор о ЕС (Маастр. ред.), 1992 г.; (Амстерд. ред.), 1997 г.; (Ниц. ред.), 2001 г.

Учредительные договоры по способу выработки, заключения и введения в действие воспроизводят соответствующий порядок и процедуры, принятые при заключении международных договоров и соглашений. Введение в действие происходит при единогласной ратификации этих актов всеми государствами-участниками. По направленности, кругу субъектов, содержанию и значимости учредительные договоры во многом близки к конституции.

Права и свободы закреплены в Хартии Европейского союза об основных правах от 7 декабря 2000 г., адаптированной 12 декабря 2007 г.

«1. Союз признает права, свободы и принципы, изложенные в Хартии Европейского союза об основных правах от 7 декабря 2000 г., адаптированной 12 декабря 2007 г. Она имеет такую же юридическую силу, как и Договоры.

Положения Хартии никоим образом не расширяют компетенцию Союза, как она определена в Договорах.

Толкование изложенных в Хартии прав, свобод и принципов производится в соответствии с общими положениями раздела VII Хартии, регулирующего ее толкование и применение, и с надлежащим учетом предусмотренных в Хартии разъяснений, которые указывают источники ее положений.

2. Союз присоединяется к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это присоединение не изменяет компетенции Союза, как она определена в Договорах.

3. Основные права, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и как они вытекают из общих для государств-членов конституционных традиций, входят в содержание права Союза в качестве общих принципов» (ст. 6 Договора о Евросоюзе (Лиссаб. ред.))12.

Таким образом, положения Хартии образует составную часть принципов этого права, без признания и соблюдения которых невозможно членство в Европейском союзе.

Правовая доктрина. Важную роль в становлении и развитии социального права Европейского союза имеет правовая доктрина, положенная в основу права. Правовая доктрина – понятие условное, представляющее собой совокупность теоретических представлений о целях, принципах и правовых нормах европейской интеграции. Функцию доктрины выполняют экспертные заключения ведущих европейских специалистов в специализированных комитетах и комиссиях Европейского союза. Они осуществляют анализ действующего законодательства и подготовку рекомендаций для определения принципов и содержания новых актов Европейского союза.

Правовая доктрина также квалифицирует учредительные акты как конституционную хартию, сравнимую с конституциями государств-членов. Суд ЕС в заключение от 14 декабря 1991 г. № 1/91 по проекту Договора между ЕЭС и Европейской ассоциацией свободной торговли (ЕАСТ) о создании Европейского экономического пространства подтвердил такую трактовку. Он отмечал: «Договор о ЕЭС заключен в форме международного соглашения, однако он образует конституционную хартию правового Сообщества». К этому следует добавить, что по своему происхождению учредительные договоры относятся к специфическим международно-правовым актам.

Учредительные договоры являются актами прямого действия. Их положения действуют независимо от принятия национальных актов имплементации. Однако, как разъяснил Суд ЕС, прямое действие нормы подчинено таким требованиям, как: ясность, независимость, непротиворечивость и отсутствие необходимости в специальных актах применения, без которых данная норма не может порождать юридических последствий.

Кроме учредительных договоров, в первичное право входят источники, которые содержат изменения и дополнения к ним, так называемое дополнительное первичное право.

Международные договоры. Особую группу источников права образуют международные договоры. Европейский союз возник путем заключения международно-правового договора и поэтому является частью международного правопорядка.

Соглашения Евросоюза с третьими государствами и международными организациями являются внешними источниками, правовой режим которых определяется нормами международного права. На них полностью распространяются принципы pacta sunt servanda (лат.: обязанность соблюдать договоры), неизменяемости в одностороннем порядке, верховенства по отношению к внутренним источникам права и др. Нормы международных договоров не должны противоречить учредительным договорам. Судом ЕС a priori осуществляется контроль по запросу государств-членов и институтов Европейского союза. В соответствии с учредительными договорами, Европейский союз имеет статус юридического лица. Национальное право и международная правосубъектность позволяют ему вести переговоры и заключать международные договоры и соглашения с третьими государствами как двустороннего, так и многостороннего характера; сотрудничать; поддерживать дипломатические или квазидипломатические отношения как с третьими государствами, так и с международными организациями.

В общем виде положение, подтверждающее право Евросоюза заключать международные соглашения, сформулировано в ст. 216 Договора о функционировании Европейского союза:

«1. Союз может заключать соглашения с одной или несколькими третьими странами или международными организациями, когда это предусматривают Договоры, а также в тех случаях, когда заключение соглашения либо является необходимым для достижения в рамках политики Союза одной из целей, указанных Договорами, либо предусмотрено в юридически обязательном акте Союза, либо способно затрагивать общие правила или изменять их действие.

2. Соглашения, заключенные Союзом, имеют обязательную силу для институтов Союза и для государств-членов».

Суд ЕС также признал международный договор составной частью права: «Только ЕС может принимать на себя и выполнять договорные обязательства в отношении третьих государств, затрагивающих сферу применения права ЕС»13. Из решения суда вытекает, что Европейский союз обладает полномочиями на заключение международных договоров, если они являются продолжением его внутренней компетенции (концепция параллелизма). Исключение из этой сферы государств-членов обусловлено не самим фактом подписания договора, а введением в действие общей нормы, регулирующей соответствующие правоотношения. До ее создания сохраняется смешанная компетенция.

На уровне учредительных договоров решен и вопрос о международных обязательствах государств-членов, принятых до их вступления в Сообщество и Союз. Международные обязательства, принятые государствами до их вступления в Сообщество и Союз, сохраняют свою силу, что полностью соответствует одному из ведущих принципов международного права – «договоры должны соблюдаться». При противоречии ранее заключенного соглашения с положениями права Евросоюза соответствующее государство должно прибегнуть ко всем необходимым мерам для устранения коллизии норм.

Три категории договоров оказывают воздействие на формирование и эволюцию права Европейского союза. Во-первых, это договоры, заключаемые с третьими государствами и международными организациями. Такого рода договоры подписываются Евросоюзом по вопросам, полностью относящимся к сфере его ведения. Вторую категорию международных договоров образуют так называемые соглашения, которые охватывают отношения как в сфере ведения Европейского союза, так и государств-членов. Соглашения первой и второй групп образует неотъемлемую составную часть права. Для инкорпорации в правовую систему Евросоюза вступивших в силу соглашений не требуется каких-либо специальных актов имплементации. В рамках этой системы они занимают место, следующее за учредительными договорами. По общему правилу постановления этих соглашений имеют прямое действие, которое обусловлено соответствием таким критериям, как применимость судом (порождает права и обязанности для частных лиц), ясность, непротиворечивость и безусловность. Для их реализации и применения судом не требуется каких-либо дополнительных актов. Соглашения третьей категории – это договоры, заключаемые государствами-членами, правовые последствия которых затрагивают непосредственно Евросоюз. Общее требование (ст. 4 Договора о Евросоюзе (Лиссаб. ред.)) – «государства-члены предпринимают любые меры общего или специального характера, которые способны обеспечить исполнение обязанностей, вытекающих из Договоров или проистекающих из актов институтов Союза».

Наличием прямого уполномочия Европейского союза в отношении его юрисдикции или признания юридической значимости такого акта предопределяется отнесение таких актов к источникам социального права Евросоюза.

Право обычаев Европейского союза. Данная категория как источник права не играет большой роли. Примером могут служить правоотношения Евросоюза со своими служащими, которые регулируются частично обычаем.

Договор о функционировании Европейского союза содержит как материальные нормы, так и нормы, касающиеся компетенции. Так, ст. 45 Договора о функционировании Европейского союза, предусматривает, что внутри Евросоюза обеспечивается свободное передвижение работников. Оно предполагает отмену любой дискриминации по признаку национального гражданства между работниками государств-членов в аспектах трудовой деятельности, заработной платы и других условий труда.

При соблюдении ограничений, являющихся оправданными по соображениям общественного порядка, общественной безопасности и общественного здоровья, данный принцип включает в себя следующие права:

a) принимать реально предлагаемую работу;

b) свободно перемещаться с этой целью по территории государств-членов;

c) проживать на территории любого из государств-членов для осуществления там трудовой деятельности в соответствии с законодательными, регламентарными и административными положениями, регулирующими трудовую деятельность национальных работников;

d) при соблюдении условий, которые будут установлены регламентами Комиссии, оставаться на территории государства-члена после осуществления там трудовой деятельности.

В ст. 151 Договора о функционировании Европейского союза содержатся социально-политические принципы: «Сознавая основные социальные права, как они изложены в Европейской социальной хартии, подписанной в Турине 18 октября 1961 г., и в Хартии Сообщества об основных социальных правах трудящихся 1989 г., Союз и государства-члены ставят своими целями: повышение занятости, улучшение условий жизни и труда, обеспечивающее их выравнивание при одновременном прогрессе, адекватную социальную защиту, социальный диалог, развитие человеческих ресурсов, позволяющее добиться высокого и стабильного уровня занятости, борьбу с маргинализацией.

Для достижения этих целей Союз и государства-члены осуществляют меры, которые учитывают разнообразие национальной практики (в частности, в сфере договорных отношений) и необходимость поддерживать конкурентоспособность экономики Союза.

Они полагают, что подобное развитие послужит результатом как функционирования внутреннего рынка, которое будет способствовать гармонизации социальных систем, так и предусмотренных Договорами процедур и сближения законодательных, регламентарных и административных положений».

Для социального права имеют значение нормы и экономического права Европейского союза, в частности нормы, регулирующие внутренний рынок. Это четыре основные свободы – свобода передвижения работников (ст. 45), свобода учреждения (ст. 49), свобода предоставления услуг (ст. 56), свобода передвижения капитала (ст. 63 Договора о функционировании Европейского союза). Они гарантируют свободу развития экономических факторов.

Составной структурно обособленной частью учредительных документов выступают прилагаемые к ним протоколы. Эти источники дополняют и уточняют статьи учредительных документов положениями специального, организационного или переходного характера.

Протоколы фактически заменяют собой оговорки государств-членов, которые, по общему правилу, разрешаются Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г. для международных соглашений, но не допускаются в отношении учредительных документов Евросоюза.

По своей юридической природе протоколы представляют собой особый (дополнительный) элемент в структуре учредительных документов Евросоюза, помещенный отдельно от основных частей договоров.

Как уже отмечалось, особое место среди актов первичного права занимает Хартия Европейского союза об основных правах.

Следует отметить, что в результате реформы правовых основ Европейского союза, проведенной Лиссабонским договором, тексты его учредительных документов сильно изменились. Так, пересмотрено или целиком заменено содержание большинства разделов, глав, статей, а также изменены их наименования и порядок расположения, включено множество новых нормативных предписаний, модернизированы терминология и понятийный аппарат.

§ 2. Вторичное право

Вторичное право, создаваемое на основе учредительных договоров, – это результат правотворчества институтов Европейского союза. Формирование его видов и введение их в действие осуществляется на основе правовых установлений первичного права.

Основы содержательного регулирования социального права находятся во вторичном праве, которое уполномочено нормами первичного права. Правовые нормы вторичного права издаются как юридически обязательные предписания институтов Евросоюза. Они регулируют в рамках юрисдикции Союза отношения между субъектами права. Нормы действуют и применяются в соответствии с принципами и условиями последних и в пределах их юрисдикции. Вторичное законодательство должно подпадать под действие соответствующих статей. Оно лишь детализирует то, что сказано в статье в общем виде, и не может расширить действие положений статьи. Статья имеет законодательную силу. Это значит, что вторичное законодательство всегда является условным и может быть отменено, если будет установлено, что оно, по сути, находится в противоречии с базовыми принципами статьи договора. При этом статья может выходить за рамки вторичного законодательства. Таким образом, статьи сохраняют свое значение даже в том случае, если существует вторичное законодательство. На вершине этой пирамиды находится статья 18 Договора о функционировании Европейского союза, которая запрещает любую дискриминацию по признаку национального гражданства.

Вторичное право составляет основной массив права Европейского союза и в частности социального права. К главным особенностям его правового режима относятся верховенство по отношению к национальным правовым установлениям, прямое действие, интегрированность в национальное право и обеспеченность юрисдикционной защитой.

Согласно ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза, «для осуществления компетенции Союза институты принимают регламенты, директивы, решения, рекомендации и заключения.

Регламент имеет общее действие. Он является обязательным в полном объеме и подлежит прямому применению во всех государствах-членах.

Директива имеет обязательную силу для каждого государства-члена, кому она адресована, в отношении результата, которого требуется достичь, но оставляет в компетенции национальных инстанций выбор формы и способов достижения.

Решение является обязательным в полном объеме. Когда решение указывает адресатов, оно обязательно только для них.

Рекомендации и заключения не имеют обязательной силы».

Важнейшим источником социального права Евросоюза является практика Суда ЕС.

Совокупность судебных решений в западной доктрине обозначается терминами «прецедентное право» (англ.: case law) и «судебная практика» (фр.: jurisprudence). Термин case law также переводится как «казуальное право» – право, созданное решениями судов, которые вынесены по конкретным делам. Британские юристы рассматривают понятия case law и judicial precedent (судебный прецедент) как синонимы14.

Правовой режим Суда ЕС свидетельствует о том, что его решения образуют один из важных источников права. Решения Суда ЕС носят окончательный характер и обязательны для всех субъектов права. Неисполнение решений Суда влечет за собой применение санкций, предусмотренных учредительными договорами.

Установленные Судом правила в дальнейшем служат источниками, которые используются при разрешении дел судебными организациями всех государств-членов. Суд ЕС также руководствуется принципами и нормами, установленными им ранее. По этой причине в новых решениях Суда постоянно встречаются ссылки на «сложившееся прецедентное право», «установившуюся судебную практику». В то же время Суд формально не связан своими правовыми позициями, может изменять их.

Действительность нормативных правовых актов ЕС в решающей степени определяется соответствием их содержания учредительным договорам и общим принципам права. Несоответствие в случае возбуждения в Суде ЕС дела об аннулировании будет служить бесспорным основанием для отмены нормативных правовых актов институтов Евросоюза.

Важнейшая реформа судебной системы была проведена в Договоре о ЕС (Ниц. ред.) и отражена в поправках к нему и в новом Статуте Суда. В Договоре о Европейском союзе (Лиссаб. ред.) и Договоре о функционировании Европейского союза преобразования в судебной системе Евросоюза носят ограниченный характер.

После вступление в силу Договора о ЕЭС и Договора о Евратоме в 1958 г. официальным названием Суда ЕС – Суд Европейских сообществ (Суд ЕС) (анг.: Court of Justice; фр.: Cour de Justice; нем.: Gerichtshof)). В текстах учредительных договоров употребляется термин «Суд». После 1993 г. Суд ЕС выступает в качестве единого института Европейского союза. Далее следует Суд первой инстанции (название, характерное для немецкого и английского официальных языков; по-французски – Трибунал), созданный в 1989 г.

Таким образом, термин «Суд Европейских сообществ» существовал до 1 декабря 2009 г. В настоящее время его официальное название – Суд Европейского союза.

Источниками права Европейского союза выступают учредительные договора и документы, вносящие в них изменения или дополнения (первичное право), и законодательство и иные акты институтов и органов Союза (вторичное право). Правотворческую роль играет также судебная практика, формулируемая в решениях Суда ЕС и подчиненных ему судов.

Авторы книги «Европейский Союз: основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями» приводят следующую классификацию правовых актов институтов, органов и учреждений Европейского союза15.

1. Правовые акты Союза – акты, издаваемые институтами Союза: Европейским парламентом, Европейским советом, Советом Европейского союза, Европейской комиссией, Судом Европейского союза, Счетной палатой, – в формах, предусмотренных ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза: регламенты, директивы, решения, рекомендации, заключения.

1.1. Законодательные акты – юридически обязательные акты Союза, издаваемые Европейским парламентом и Советом Европейского союза в соответствии с законодательной процедурой, обычной либо специальной (ст. 289 Договора о функционировании Европейского союза): регламенты, директивы, решения.

1.2. Незаконодательные акты – правовые акты Союза, для издания которых договорами не предусмотрена законодательная процедура: регламенты, директивы, решения (кроме регламентов, директив, решений, указанных в п. 1.1 настоящего списка), рекомендации, заключения.

1.2.1. Делегированные акты – юридически обязательные акты Союза, издаваемые Европейской комиссией на основании полномочий, делегированных законодательными актами (ст. 290 Договора о функционировании Европейского союза): делегированные регламенты Комиссии, делегированные директивы Комиссии, делегированные решения Комиссии.

1.2.2. Исполнительные акты – юридически обязательные акты Союза, издаваемые Европейской комиссией или Советом Европейского союза на основании предоставленных им исполнительных полномочий (ст. 291 Договора о функционировании Европейского союза): исполнительные регламенты Комиссии или Совета, исполнительные директивы Комиссии или Совета, исполнительные решения Комиссии или Совета.

1.2.3. Другие незаконодательные акты – правовые акты Союза, не относящиеся к законодательным, делегированным или исполнительным актам: регламенты, директивы, решения (кроме регламентов, директив, решений, указанных в п. 1.1 и 1.2 настоящего списка), рекомендации, заключения.

2. Иные акты институтов, органов и учреждений Союза – акты институтов Союза в формах, не предусмотренных ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза, и акты иных органов: решения «особого рода», внутренние регламенты (правила, процедуры), резолюции, декларации, кодексы поведения, заключения Европейского совета и Совета Европейского союза, ориентиры Европейского центрального банка, «белые книги» и «зеленые книги» Европейской комиссии, межинституциональные соглашения и др.

ГЛАВА 3.
ПРИНЦИПЫ СОЦИАЛЬНОГО ПРАВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

§ 1. Общие принципы социального права Европейского союза

К числу основных общеправовых принципов, имеющих существенное значение для социального права Европейского союза, следует отнести следующие: достоинство, свобода, равенство, солидарность, гражданство, правосудие. Эти шесть групп прав-ценностей (общих принципов) выделены в Хартии Европейского союза об основных правах. Вокруг них концентрируются разные виды прав. Так, социальные права, в том числе права на социальное обеспечение граждан Европейского союза, сконцентрированы в разделе IV «Солидарность». Связь понятия солидарности с основными правами является сложной. Для этого существует два возможных исходных пункта: первый связан с общей теорией права, которая проводит различие между основными правами и принципами, второй – с понятием солидарности. Основные права являются публичными правами, которые для осуществления собственных интересов предоставляют возможность отдельным лицам требовать определенного отношения от представителей государственной власти.

Раздел IV Хартии об основных правах исторически связан с третьей составляющей девиза Великой французской революции – братством. Социальная философия описывает солидарность как необходимость квалифицированной первичной связи, которая основывается на том, что индивидуальные интересы и права отступают перед интересами солидарно связанного общества и преследуемой обществом цели.

В европейском праве понятие «солидарность» также часто употребляется, и его применение не ограничивается только сферой социальной политики16. Принцип солидарности важен для построения систем социальной защиты. Выделяются три составляющие данного принципа. Первая предполагает рассмотрение социальной солидарности как объединения различных рисков при одинаковых страховых взносах. Второй компонент социальной солидарности связан с рассмотрением его как модели интертемпорального перераспределения, перемещения доходов от трудоспособных молодых к нетрудоспособным пожилым участникам системы социальной защиты. Третий элемент принципа предполагает понимание его в качестве основы интерперсонального перераспределения, перераспределения доходов между наиболее богатыми и наиболее бедными группами участников системы социальной защиты.

С точки зрения теории права, раздел IV Хартии об основных правах содержит одну особенность, а именно: в нем наряду с основными правами содержатся общие принципы, чего нет в других разделах. Общие принципы отражены в ст. 35 «Охрана здоровья», ст. 36 «Доступ к службам общеэкономического значения», ст. 37 «Защита окружающей среды», ст. 38 «Защита потребителя», в п. 1 ст. 34 «Социальное обеспечение и социальная помощь».

Основные права содержатся в ст. 27 «Право работников на информацию и консультацию в рамках предприятия», ст. 28 «Право на коллективные переговоры и коллективные действия», ст. 29 «Право на обращение в службы по трудоустройству», ст. 30 «Защита в случае неосновательного увольнения», ст. 31 «Надлежащие и справедливые условия труда», ст. 32 «Запрещение детского труда и защита молодых людей на рабочем месте», ст. 33 «Семейная и профессиональная жизнь» и в п. 2 и 3 ст. 34 «Социальное обеспечение и социальная помощь».

Общие принципы не создают субъективные права. В трактовке Договора о функционировании Европейского союза речь идет больше о правомочии на действие, которым могут пользоваться Союз и государства-члены в рамках их компетенции, а также об ограничениях основных свобод.

Различие между основными правами и общими принципами имеет фундаментальное значение для терминологии IV раздела. При этом неясно, что такое основное право и что такое общий принцип. Ядром для толкования является терминология норм. Слова «право на», «требование на», «должно быть гарантировано», «гарантируется» указывают на субъективные публичные права, т. е. основные права. В ст. 27–34 Хартии об основных правах употребляются термины «должно гарантироваться», «управомочены», «каждый вправе обращаться», «имеет право на защиту», «имеет право», «детский труд запрещен», «должны пользоваться», «каждый человек имеет право на защиту», «обеспечивается правовая, экономическая и социальная защита». Основные социальные права, которые включены в раздел IV, содержат структурированные с точки зрения юридического равенства права на участие.

Например, ст. 151 Договора о функционировании Европейского союза сформулирована не как право, а как обязанность защиты со стороны государства-члена. Правом Союза признано, что из государственной обязанности по защите следуют публичные права на обеспечение защиты, поэтому не вызывает сомнения характер основного права ст. 151 Договора о функционировании Европейского союза. Неясным является применение в некоторых нормах выражения «признает и уважает». Таким образом, сформулированные нормы находятся также вне раздела IV и являются основой субъективных публичных прав.

В п. 1 ст. 34, ст. 35, 36, 37 Хартии об основных правах общие принципы отражены в терминах «Союз признает и ценит право на доступ к социальным выплатам по социальному обеспечению и социальной помощи», «каждый имеет право доступа к профилактическим мерам в сфере здравоохранения и право получать медицинскую помощь», «Союз признает и уважает доступ к службам общеэкономического интереса», «должно быть интегрировано в политику Союза и обеспечиваться в соответствии с принципами устойчивого развития», «Политика Союза обеспечивает высокий уровень защиты потребителя».

Общие принципы содержатся во многих статьях Договора о функционировании Европейского союза. Они обязывает государства-члены и Союз в рамках их компетенции уважать перечисленные там цели.

Общие принципы права считаются первичным правом Европейского союза17. «Особый» характер учредительных договоров придает общим принципам права промежуточное положение между учредительными договорами и вторичным правом18. Некоторые авторы полагают, что общие принципы права Евросоюза представляют собой нормативные положения общего характера, влияющие на развитие права и обязательные для правоприменителей. Они являются несущей конструкцией права. Выделяются функциональные и общие принципы права19.

Однако в практическом плане решающее значение имеет то, что по рангу общие принципы права обладают высшей юридической силой по отношению к нормам, созданным на основе учредительных договоров (вторичное право), поэтому они и выступают в качестве критерия легитимности правовых актов.

Первоначально учредительные договоры не предусматривали принципов, которыми должны были руководствоваться при осуществлении возложенных на них целей и задач. Привлечение национальных критериев для квалификации правовых актов с точки зрения Суда ЕС несовместимо с идеей интеграционного порядка: «Единство действия права ЕС было бы поставлено под сомнение, если для решения о признании актов институтов ЕС действительными привлекались бы нормы или принципы национального права. Действительность подобных актов может устанавливаться только на основе права ЕС, так как над правом, созданным Договором и в результате этого проистекающим из автономного правового источника… не могут обладать верховенством никакие положения внутреннего права»20.

Для восполнения «пробелов» учредительных договоров Суд ЕС обращается к формированию общих принципов права, которые он рассматривает в качестве основополагающих начал, воплощающих в себе ценность правовой системы.

По мнению Суда ЕС, источниками формирования принципов являются конституционные традиции государств-членов, Европейская конвенция прав человека и другие международно-правовые акты.

Первоначальные редакции учредительных договоров не содержали прямого указания на полномочия Суда ЕС по установлению общих принципов права. В Договоре о Евросоюзе (Маастр. ред.) прямо квалифицированы основные права в качестве общих принципов права (п. 2 ст. F). В Амстердамской редакции Договора установлено, что «Союз основан на принципах свободы, демократии, уважения прав человека и основных свобод, а также правового государства – принципах, общих для всех государств-членов» (п. 1 ст. 6). Таким образом, подтверждено прецедентное право Суда ЕС и признана юрисдикция Суда ЕС по соблюдению основных прав в деятельности институтов Европейского союза, что окончательно разрешило вопрос о полномочиях в пользу Суда ЕС. Во-первых, Европейский союз уважает основные права человека, происходящих из общих конституционных традиций государств-членов в качестве общих принципов права ЕС (п. 2 ст. 6) Договора о Евросоюзе). Во-вторых, одна из целей Евросоюза состоит в полном сохранении и развитии достижений Евросоюза, что подразумевает обязанность соблюдения и иных общих принципов права Союза.

В отношении классификации и количества общих принципов права единого мнения нет. Так, Н.Б. Шеленкова объединила их в четыре группы21.

1. Принципы законности в законодательной сфере, в сфере управления и судопроизводства, например, запрет дискриминации, принципы справедливости, юридической ясности, защиты законных ожиданий, пропорциональности, принцип, согласно которому административные решения должны быть мотивированы, принцип обеспечения прав на эффективную судебную защиту и справедливое судебное разбирательство, принципы внедоговорной ответственности. Указанные принципы имеют в праве различную степень конкретизации. Так, в рамках принципа защиты законных ожиданий выделению подлежат принцип отсутствия у права обратной силы, принципы отзыва правомерных и отмены неправомерных административных актов. Здесь показательны попытки сведения таких принципов права в Единый административный кодекс Евросоюза22 или принятие кодекса поведения в отношении допуска общественности к документам Совета и Комиссии23.

2. Принципы защиты прав и основных свобод человека.

3. Принципы верховенства учредительных договоров (конституция Евросоюза, построенного на принципе правового государства).

4. Принципы интеграционного взаимодействия, прежде всего, объединяют принцип пропорциональности, принцип субсидиарности и принцип добросовестного выполнения интеграционных обязательств.

Первые два принципа были отражены в п. 2–3 ст. 5 Договора о ЕС (Амстерд. ред.) и конкретизированы в протоколе «О применении принципов субсидиарности и пропорциональности» к этому договору. Тем не менее, их первоначальное оформление произошло в практике Суда ЕС24.

Принцип добросовестного выполнения интеграционных обязательств, наоборот, возник из толкования Судом ЕС существующих договорных положений (ст. 10 Договора о ЕС (Ниц. ред.), которая заменена на ст. 4 Договора о Евросоюзе (Лиссаб. ред.). Он именуется принципом добросовестного и лояльного сотрудничества. Статья 4 п. 3 гласит: «Согласно принципу лояльного сотрудничества Союз и государства-члены проявляют взаимное уважение и содействуют друг другу в выполнении задач, вытекающих из Договоров.

Государства-члены предпринимают любые меры общего или специального характера, которые способны обеспечить исполнение обязанностей, вытекающих из Договоров или проистекающих из актов институтов Союза.

Государства-члены создают благоприятные условия для выполнения Союзом его задач и воздерживаются от любых мер, способных поставить под угрозу достижение целей Союза».

Принцип добросовестного выполнения интеграционных обязательств, наоборот, возник из толкования Судом ЕС существующих договорных положений о сотрудничестве в указанных выше целях, об обязанности институтов и иных органов Евросоюза сотрудничать с государствами-членами с максимально возможным учетом интересов последних, сотрудничать между собой для претворения в жизнь целей и задач Евросоюза.

Важно учитывать, что Суд ЕС часто раскрывает общие принципы права в их взаимосвязи, когда различные принципы могут развивать или дополнять содержание друг друга. Классификационные границы между указанными группами достаточно подвижны. Например, принципы законности в сфере управления и судопроизводства могут закрепляться как процессуальные гарантии основных прав и свобод личности.

Составной частью правового наследия являются также принципы, регулирующие взаимодействие права Европейского союза и государств-членов. Они носят обязательный характер.

Правовые последствия тех и других принципов почти равнозначны, но правовые основания их существования и использования не идентичны.

Общие принципы права, обязывая как государства-члены, так и Евросоюз в лице их институтов, охватывают совокупный процесс интеграционного правотворчества и правоприменения. При этом по способу своего возникновения, месту в системе источников права Европейского союза, а также характеру и объему закрепляемых в них прав и обязанностей они отличаются от общих принципов международного права. Результаты исследования доказывают, что в отношении Евросоюза общие принципы права выступают в качестве важнейшего системообразующего фактора. Они также способствуют укреплению структурного единства Европейского союза.

Одна из целей Евросоюза состоит в наиболее полном сохранении и развитии достижений Союза, что подразумевает обязанность соблюдения и иных общих принципов права Союза.

Принципы права неразрывно связаны с его системностью. При реализации той или иной правовой нормы очень важно учитывать принципы всей правовой системы, придающую единую направленность этой системе25. По мнению Суда ЕС, источниками формирования принципов являются конституционные традиции государств – членов Европейского союза, Европейская конвенция о защите прав и основных свобод и другие международно-правовые акты.

§ 2. Специальные принципы социального права Европейского союза

Кроме общих принципов праву Европейского союза присуща собственная совокупность принципов.

Так, принципы пропорциональности и субсидиарности были закреплены в ст. 5 Договора о ЕС (Амстерд. ред.), в специальном протоколе и декларации, приложенных к этому договору.

Действие принципа пропорциональности, т. е. сбалансированность целей и действий Союза, направлено на защиту основных достижений (acquis communautaire) и на поддержание институционального равновесия.

Евросоюз осуществляет юрисдикцию в пределах тех полномочий, которые переданы ему со стороны государств-членов по учредительному договору. В протоколе уточняется, что при осуществлении своих полномочий каждый из институтов Союза должен следовать принципу пропорциональности. Исходя из этого, деятельность Союза не должна выходить за рамки необходимого для достижения целей, указанных в учредительном договоре. Кроме того, подчеркивается необходимость строгого соблюдения принципов, на которых основано взаимодействие права Евросоюза и национального права. Оговаривается, что речь идет о принципах сформулированных Судом ЕС (п. 2 протокола). Эта оговорка существенна для подтверждения прецедентной природы решений Суда ЕС.

В принципе пропорциональности завуалированы соотношения межнационального и наднационального. Он предписывает Евросоюзу строго следовать положениям учредительных договоров, определяющих сферу ведения и закрепляющих строгое разграничение компетенций и полномочий между различными институтами.

Продолжением и дополнением принципа пропорциональности является принцип субсидиарности, т. е. решение проблемы и осуществления действий становится делом Евросоюза только в тех случаях, когда достижение целей, стоящих перед Союзом, невозможно достичь усилиями отдельных государств-членов, и в случаях, в которых необходимы объединенные действия всех государств-членов.

В праве Евросоюза принцип субсидиарности приобретает самостоятельное содержание. За пределами исключительной компетенции Евросоюза принцип субсидиарности исходит из первичности действий государств-членов, т. е. допускает возможность достижения интеграционных целей и задач самими государствами-членами без обращения к регулированию на уровне Европейского союза. Подобным образом, он ограничивает процесс издания правовых актов Евросоюза и предполагает сохранение правового многообразия. Принцип «делегированной и ограниченной компетенции» устанавливает наличие полномочий интеграционных объединений и их объем, принцип субсидиарности определяет правомерность обращения Европейского союза к наличествующей у них компетенции, а принцип пропорциональности обосновывает способы и методы ее реализации26.

Принципы, регулирующие взаимодействие права Евросоюза с национальным правом, являются в решающей степени результатом правотворчества Суда ЕС. К ним относятся верховенство права Евросоюза по отношению к праву государств-членов, интегрированность норм права в национальные системы права государств-членов и юрисдикционная защита права Евросоюза, осуществляемая судебными учреждениями Союза и государств-членов.

Принцип верховенства права Европейского союза наделяет нормы права преимущественной юридической силой. В случае коллизии норм национального права и права Евросоюза (в том числе и социального права) преимущественную силу имеет последняя, которая и должна применяться администрацией и судами. В основу этого принципа положена не только теория международных договоров, но и в значительной степени практика Суда ЕС. Так, в соответствии с действующим международным правом, подписанные, ратифицированные и введенные в действие международные договоры обладают верховенством по отношению к нормам национального права государств – участников договора. В случае коллизии норм национального права и международного договора преимущественную силу имеет международная норма. По общему правилу международный договор не подлежит пересмотру и изменению в одностороннем порядке. Этот принцип с наибольшей отчетливостью был впервые выражен в Лондонском протоколе 1871 г.: «Державы признают как существенный принцип права наций, что никакая держава не может освободить себя от обязательств договора, как не может изменить его условий без согласия договаривающихся сторон посредством дружеского взаимопонимания»27.

Учредительные акты по основным параметрам подпадают под характеристику международных договоров. Однако они не наделяют автоматически аналогичными свойствами внутренние акты Евросоюза. Учредительные акты не содержат норм, прямо указывающих на верховенство социального права Евросоюза. Признание и утверждение этого принципа осуществлено Судом ЕС. В подходах Суда ЕС в отношении сферы действия принципа верховенства необходимо выделить три аспекта.

Первый – Суд ЕС исходит из приоритета права Евросоюза над всеми источниками национального права. Первоначально, однако, он останавливается на соотношении первичного права Евросоюза с обычными национальными законами: «То обстоятельство, что право Сообществ в зависимости от принимаемого внутреннего законодательства имело бы различное действие от одного государства-члена к другому, поставило бы под угрозу срыва воплощение целей настоящего Договора… и означало бы дискриминацию в нарушении запрета ст. 7. […] Из всего этого следует, что никакие подобные внутригосударственные положения не могут обладать верховенством над правом, созданным Договором и на основании этого проистекающим из автономного источника»28.

Второй аспект – Суд ЕС подчеркивает, что верховенством обладают не только положения учредительных договоров и иные соглашения государств-членов, принятые для их изменения и дополнения, но и общие принципы права Европейских сообществ29, а также вторичное право30.

Третий аспект – Суд ЕС считает, что концепция верховенства применима к актам национального права независимо от момента их вступления в силу: обязательства государств-членов из учредительного договора потеряли бы свою безусловность, «если бы они могли быть поставлены под сомнение последующими законодательными актами подписавших его государств»31.

В качестве второго элемента рассматриваемого принципа выступает результат, который влечет за собой его претворение в жизнь. Здесь следует различать две ситуации. В случае коллизии нормы права Евросоюза и действующей нормы национального права приоритетному применению подлежит интеграционное право. В этой связи Суд ЕС указывает: «Ситуация, в которой государствам-членам было бы дозволено принимать и сохранять в силе меры, негативно воздействующие на практическую эффективность Договора, противоречила бы сути правопорядка. Действие Договора и положений, принятых в его исполнение, не может быть различным от одного государства к другому в силу национального регулирования»32. В случае коллизии нормы права Евросоюза и нормы национального права, принятие которой планируется, государства-члены должны воздерживаться от подобного действия: «В силу того обстоятельства, что положения Договора и правовые акты Сообществ обладают верховным рангом в правопорядке каждого из государств-членов, принятие новых актов внутреннего законодательства является неправомерным в той степени, в какой они противоречат нормам права Сообществ»33.

«Национальный суд не может наносить ущерб праву Сообществ путем применения противоречащей ему нормы национального права»34. «Обязательства, возлагаемые договором, учреждающим Сообщество, будут носить не безусловный, а лишь эвентуальный характер, если они могут быть поставлены под сомнение последующим законодательным актом, подписавшего его государства […]. Проистекая из автономного источника, право, порожденное Договором, утратит интеграционный характер, и сама юридическая основа ЕС будет подорвана, если этому праву можно будет противопоставить внутренний национальный закон»35.

Итак, источник верховенства права вообще и социального права в частности заключен не во внешних правовых установлениях конституционного или международного порядка, а в нем самом, в его автономии. Причем это касается не только вторичного права. Верховенство принципа автономности выступает как неотъемлемое условие самого существования права. Суд ЕС указывает на однозначный характер права Евросоюза, а также на необходимость обеспечения его единообразного применения, без которого невозможно достичь цели интеграции. В подтверждение этого тезиса дается ссылка на ст. 10 Договора о ЕС, согласно которой «государства-члены примут все надлежащие меры общего или частного характера, чтобы обеспечить выполнение обязательств, вытекающих из настоящего Договора или из актов институтов ЕС. Все государства-члены должны содействовать выполнению задач ЕС.

Государства-члены должны воздержаться от принятия любых мер, способных поставить под угрозу достижение целей настоящего Договора».

В результате правотворческой деятельности Суда ЕС сформулирована общая концепция верховенства права Евросоюза по отношению к национальному праву государств-членов. Это верховенство носит абсолютный характер. Признание принципа верховенства права Евросоюза сопровождается не только обязанностью каждого государства-члена и его судебных учреждений не применять противоречащие этому праву национальные нормы права, но и обязательствам принятия самостоятельных мер в целях обеспечения максимально эффективного действия европейского права. Наиболее полно и четко это сформулировано в решении по делу «Симменталь» (Simmenthal): «В силу принципа верховенства права ЕС положения договора и акты прямого действия институтов ЕС в силу самого факта их вступления в силу имеют своим следствием во взаимоотношениях с внутренним правом государств-членов не только полную неприменимость противоречащих им актов национального законодательства, но и… обязанность действенно воспрепятствовать принятию новых национальных законодательных актов, если они несовместимы с нормами права Сообществ»36.

Совокупную сущность принципа верховенства в понимании Суда ЕС Н.Б. Шеленкова сформулировала следующим образом:

«а) Ранг интеграционного права в правопорядке государств-членов не зависит от установлений национального права.

б) В коллизионных ситуациях нормы права ЕС, имеющие обязательную силу, имеют приоритет над любыми нормами национального права государств-членов.

в) Суд ЕС выступает в качестве последней инстанции по рассмотрению вопросов, связанных с установлением ранга, прямого применения и толкования права ЕС»37.

Под принципом прямого действия права Евросоюза понимается непосредственная и обязательная применимость его нормативных правовых актов национальной администрацией и судами независимо от их согласия или условий, устанавливаемых государством-членом38.

Концепция прямого действия была высказана Судом ЕС немного ранее идеи верховенства, а именно в решении по делу van Gend and Loos. В этом деле Суд уточнил, что положение права Евросоюза не утрачивает прямого действия только потому, что оно адресовано государствам-членам, а не частным лицам. В последующем Суд отказался от этого узкого толкования и признал прямое действие как негативного, так и позитивного обязательства. Наиболее четко концепция прямого действия была изложена в деле Simmenthal: «Прямое действие права ЕС означает, что его положения должны действовать полностью и едино во всех государствах-членах с момента вступления их в силу и в течение всего времени, пока такие положения остаются в силе»39.

В данной концепции обычно понимается взаимосвязь двух элементов – прямого применения и прямых последствий. Первый предполагает наличие у норм права Евросоюза определенных качеств, делающих излишним дополнительное правотворчество. Второй основывается на признании частных лиц в качестве субъектов права Союза. В понимании Суда ЕС прямые последствия заключаются в возникновении у физических и юридических лиц прав, а в некоторых случаях и обязанностей непосредственно из права Евросоюза.

Для различных источников права Евросоюза объем и степень применения принципа прямого действия неодинаковы, безусловны и условны, не ограничены и ограничены. Применительно к нормам первичного права он не отражен в учредительных договорах. Учредительные договоры содержат нормы, ориентированные на межгосударственные отношения, и, как правило, требуют принятия конкретизирующих актов. В результате учредительные договоры Г.И. Муромцев квалифицирует как частично «самоисполнимые», когда концепция прямого действия находит применение только к отдельным их положениям40.

Только Суд ЕС определил, что ряд положений Договора о ЕС в силу их самодостаточности имеют прямое действие даже в отсутствие актов применения вторичного права. Одновременно Суд установил, что не могут иметь прямого действия и служить основанием для исковых требований те положения Договора, которые содержат изложение общей политики, но прямое действие отсутствует лишь до тех пор, пока не разработаны конкретные меры и процедуры по их реализации.

Принцип прямого действия предусмотрен в учредительных договорах только для регламентов. В ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза говорится, что регламент является актом общего характера и что он обязателен во всех своих элементах и имеет прямое действие во всех государствах-членах. При этом их прямое применение имеет место в случае, если из существа положений регламента не вытекает иное. В отличие от этого для других правовых актов Евросоюза подобная договоренность отсутствовала. Более того, для директив предусматривалась процедура имплементации.

Особое значение Суд ЕС придает ст. 263 и ст. 267 Договора о функционировании Европейского союза. В ст. 263 перечислены условия, по которым частные лица могут оспаривать в Суде ЕС решения и регламенты. Статья 267 посвящена рассмотрению дел в Суде ЕС в преюдициальном производстве. Факт, что при рассмотрении споров в национальных судах встает вопрос о действительности и толкования актов Евросоюза, предполагает возможность прямой ссылки на них со стороны частных лиц в ходе судебного разбирательства41.

В деле 28/67 Molkereizentrale (1986)42 Суд ЕС обращается к п. 2 ст. 249 Договора о ЕС. В развитие статьи Суд ЕС подчеркивает, что отсутствие в учредительном договоре каких-либо установлений в отношении иных правовых актов ЕС не может толковаться как отрицание их прямого действия. Суд ЕС выводит концепцию прямого действия из буквы и духа самих учредительных договоров, которые через ратификацию были признаны государствами-членами соответствующими их конституционным предписаниям. Таким образом, Суд ЕС отмечает, что прямое действие не может быть поставлено под сомнение в рамках национальной правовой системы. Существенным при этом является то обстоятельство, что признание прямого действия тех или иных норм права Евросоюза, по сути их «самоисполнимости», производится Судом ЕС как институтом интеграционных объединений.

Итак, прямое действие возможно только при наличии у норм права Евросоюза определенных качеств. Директивы и решения, адресованные государствам-членам, дополнительно связываются с наступлением конкретных юридических фактов. Далее, нормы права Евросоюза, лищь в некоторых случаях учредительные договоры, регламенты и решения, принятые в отношении частных лиц, обладают прямым действием, результатом которого является возникновение обязанностей у частных лиц. Это означает, что прямое действие директив и решений, адресованных государствам-членам, не распространяется на отношения между частными лицами. Сказанное доказывает, что концепция прямого действия интеграционного права не абсолютна43.

К числу обязательных условий применения относятся четкость, ясность и непротиворечивость норм, а также возможность их прямого использования судом и отсутствие обусловленности их применения другими актами или действиями. В случае решения вопроса о действительности акта Евросоюза, подлежащего применению, национальный суд обязан прервать его рассмотрение и обратиться с преюдициальным запросом в Суд ЕС. Только при получении его заключения процесс возобновляется. При отсутствии сомнений в легитимности подлежащего применению акта Евросоюза именно он и должен быть применен. В случае коллизии норм будет использован принцип верховенства. А при решении вопросов о допустимости применения норм права Евросоюза основанием для их применения национальным судом служит прямое действие. Соответственно, необходимы основания для прямого применение социального права Евросоюза национальными судами. Такую возможность обеспечивает принцип прямого действия этого права.

Суд ЕС в ряде решений сформулировал общую концепцию прямого действия права, определил особенности ее применения к различным ситуациям, категориям источников и основаниям возможных изъятий.

Под принципом интеграции понимается инкорпорация норм права Евросоюза в национальные системы права всех государств-членов. В результате этого нормы становятся интегральной составной частью этих систем.

В решении по делу № 28/67 от 3 апреля 1968 г. Суд ЕС так сформулировал понятие интеграции: «Положения права Сообществ проникает в национальный правопорядок без помощи мер национального характера»44.

В Декларации о применении правовых актов Сообщества подчеркивается, что «основным условием сплочения и единства в процессе европейского строительства является полная и точная инкорпорация в национальное законодательство адресованных ему директив Сообществ в пределах установленных им сроков… Существенное условие правильного функционирования ЕС заключается в том, чтобы меры, принимаемые различными государствами-членами, обеспечивали применение законодательства Сообщества с той же эффективностью и строгостью, с какой применяются их национальные законы»45.

Подчеркивание особой значимости инкорпорации директив Евросоюза не подразумевает сравнительного применения лишь данного вида источников вторичного права. Это выделение связано с особенностями самих директив и с тем, что именно возможность прямого их применения вызвала наиболее существенные споры и сомнения.

Прямое действие норм права Евросоюза в решающей степени предопределяется их инкорпорацией в национальные правовые системы государств-членов. Принципы инкорпорации и прямого действия тесно связаны между собой. Инкорпорация правовых установлений Евросоюза предопределяет их обязательность для национальных и муниципальных властей и возможность их прямого и незамедлительного применения национальным судом. «Интеграция» и «прямое действие» – понятия во многом совпадающие, но не идентичные. Прямое действие норм права подчинено ряду условий, соответствие которым делает возможным их применение судом. Интеграция относится к условиям прямого применения, но его возможность – не обязательное условие интеграции. Учредительный договор устанавливает необходимость «прогрессирующего сближения экономической политики государств-членов» (ст. 2). Это положение обязывает государства-члены, но не подпадает под условия, соблюдение которых обеспечивает его прямое применение национальным судом.

Исходя из принципа верховенства, национальный суд обязан применить норму права Евросоюза, даже если ей противостоит национальный источник права. Согласно принципу интеграции, правовая норма, применяемая национальным судом, должна быть составной частью национальной правовой системы. Она подлежит обязательному и прямому безусловному применению, если удовлетворяет условиям реализации этого принципа. Общее требование обязательного применения права Европейского союза распространяется на все национальные судебные органы всех уровней и исключает монополизацию этого права высшими судебными органами.

Отраслевые принципы социального права Европейского союза. В условиях глобализации экономики и повсеместного распространения миграции работников особую актуальность и значимость приобретают вопросы международной координации права на социальное обеспечение. Сближение законодательства на основе создания унифицированного правового пространства является важнейшей составляющей интеграционных процессов.

В социальном праве Евросоюза можно выделить следующие отраслевые принципы: равное обращение; равнозначность социальных выплат, сведений, обстоятельств или событий; суммирование и подсчет периодов страхования и равнозначных периодов; отмена действия норм государства проживания; запрет на совпадения социальных выплат.

Особо наглядно данные принципы нашли свое отражение в Регламенте № 883/2004/ЕС Европейского парламента и Совета от 29 апреля 2004 г. «О координации системы социального обеспечения» и Регламенте № 987/2009/ЕС Европейского парламента и Совета от 16 сентября 2009 г. «Об установлении условий для применения Регламента Европейского парламента и Совета от 29 апреля 2004 г. “О координации системы социального обеспечения”»46.

Принцип равного обращения сформулирован в ст. 4 Регламента № 883/2004/ЕС так: «Если Регламентом № 883/2004/ЕС не предусмотрено иное, лица, к которым применяется Регламент № 883/2004/ЕС, должны пользоваться теми же правами и исполнять те же обязанности, как и собственные граждане в соответствии с законодательством государства-члена». Следует иметь в виду, что требование равного обращения также включает в себя требование, чтобы приобретенные в других государствах-членах основания сохранялись для требования равного обращения. При этом иностранные и местные граждане равны. Так, при исчислении возрастных границ военная служба за границей приравнивается к службе внутри страны, или, например, государственные служащие за рубежом и внутри страны имеют равное положение, но это положение не относится к гражданам третьих стран.

Требования равного обращения распространяется на всех лиц, проживающих в государствах-членах, на которых распространяется данный Регламент. Это положение действует не только на граждан Евросоюза, но и на проживающих в государствах-членах беженцев и лиц без гражданства. Регламент придает этим группам внутригосударственный статус.

Принцип равнозначности выплат, сведений, обстоятельств или событий (ст. 5 Регламента № 883/2004/ЕС) отражает равное положение юридических фактов. Статья 5 является основной новеллой Регламента № 883/2004/ЕС. Впервые было создано обширное равенство всех элементов обстоятельств дела независимо от того, в каком государстве-члене они появились. Согласно ст. 5 Регламента № 883/2004/ЕС, если согласно законодательству компетентного государства-члена получение социальных выплат или иного дохода имеет определенное правовое последствие, то соответствующие нормы данного законодательства должны также применяться к получению эквивалентных социальных выплат, приобретенных по законодательству другого государства-члена, или к доходу, полученному в другом государстве-члене. Если по законодательству компетентного государства-члена правовые последствия характеризуют имевшие место определенные факты или события, то государство-член должно учитывать такие факты или события, которые имели место в другом государстве-члене, как если бы они произошли на его собственной территории. Таким образом, при применении этого принципа будут невозможны ограничения для юридических фактов, которые приняты национальным законодателем.

В ст. 6 Регламента № 883/2004/ЕС отражены нормы по суммированию и подсчету периодов страхования и всех периодов, рассматривающихся в качестве таковых. Если Регламент № 883/2004/ЕС не предусматривает иное, компетентное учреждение государства – члена рассматривает, законодательство которого предусматривает, что:

— приобретение, сохранение, получение или продолжительность права на социальные выплаты;

— охват законодательством или

— доступ к социальным выплатам по обязательному или добровольному страхованию, продлению или освобождению от такого страхования

— являются зависимыми от приобретения периодов страхования, занятости, самостоятельной занятости или проживания, должно, по мере необходимости, учитывать периоды страхования, занятости, самостоятельной деятельности, а также пребывание в другом государстве – члене, как если бы они были приобретены в соответствии с применимым им законодательством.

Таким образом, в статье отражена общая центральная норма, которая применяется единообразно для всех социальных выплат, если не предусмотрены соответствующие специальные нормы. Суммирование периодов страхования и всех периодов, рассматривающихся в качестве таковых, действует и на «применение» определенного законодательства. Так, совместно с общим принципом равенства юридических фактов, определенных в ст. 5 «Равнозначность выплат, сведений, обстоятельств или событий» Регламента № 883/2004/ЕС, устанавливается, что, если настоящим Регламентом не предусмотрено иное, то с учетом отдельных условий, установленных для осуществления, применяются следующие положения:

a) если в соответствии с законодательством компетентного государства-члена получение выплат по социальному обеспечению или других доходов имеет юридические последствия, то также применяются соответствующие положения данного законодательства и к получению эквивалентных выплат, полученных в соответствии с законодательством другого государства-члена, или дохода, полученного в другом государстве-члене;

b) если в соответствии с законодательством государства-члена наступают определенные юридические последствия, связанные с фактами или событиями, наступающими в одном государстве-члене, то они будут равнозначны и для другого государства-члена.

Запрет на совпадения социальных выплат отражен в ст. 10 Регламента № 883/2004/ЕС – не допускается, если не предусмотрено иное, право на несколько аналогичных по природе выплат, относящиеся к аналогичному периоду обязательного страхования.

ГЛАВА 4.
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА ВО ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЙ СФЕРЕ

§ 1. Правовое сближение

Сближение национальных законодательств в Европейском союзе происходило под влиянием различных тенденций. Понятию «правовое сближение» синонимичны различные термины. Так, в учредительных договорах употребляются термины сближение, гармонизация, координация, унификация. На момент подписания учредительных договоров их употребление в тексте не связывалось с какими-либо специальными представлениями разработчиков. Вместе с тем признавалось, что рассматриваемым понятиям присуща определенная правовая окраска. Так, подчеркивалось, что гармонизация и координация подразумевают лишь согласование основных направлений правового развития, в то время как сближение приводит к созданию единообразных правовых норм. Другие авторы рассматривали гармонизацию и координацию в качестве более емкого термина, нежели правовое сближение.

Под правовой унификацией понимается создание унифицированного права, под гармонизацией – создание соответствия правопорядку, под координацией – регулирование различного законодательства социальных порядков.

Практика показала, что содержание правовых актов Евросоюза обуславливается разрешением конкретных вопросов, а не вытекает из терминологических особенностей положений, на основе которых они были изданы. В юридических кругах утвердилось мнение об идентичности понятий сближения, координации и гармонизации. Но со времени закрепления в Договоре о ЕС (Амстерд. ред.) директив как единственного инструмента правового сближения в рамках общих полномочий применительно к общему рынку подразумевалось понимание правового сближения исключительно как создание равнозначного права (ст. 94 Договора). Первоначальная концепция правового сближения исходила из противопоставления гармонизации и унификации.

Единый европейский акт привел к изменениям в формах правового сближения. Институты Евросоюза в целях постепенного воплощения единого внутреннего рынка стали принимать не только директивы, но и иные правовые акты.

Н.Б. Шеленкова47 считает, что разрешение вопроса о содержательной стороне правового сближения зависит от того, что следует понимать под конечной целью интеграционного развития. По ее мнению, таковой является достижение сопоставимости внутригосударственного права, но общему и единому внутреннему рынкам могут быть присущи и национальные различия. В этой связи она предлагает гармонизацию, унификацию и координацию считать составляющими элементами правового сближения, которое выступает в качестве обобщающего понятия, но взаимосвязь между понятиями гармонизации и унификации диалектична. Н.Б. Шеленкова полагает, что правовое регулирование, созданное на основе унификации, в материальном смысле выступает как единое право. В то же время оценка результатов гармонизации не может быть столь прямолинейной. С одной стороны, равнозначность гармонизированных внутригосударственных положений всегда относительна. С другой стороны, прямое действие директив имеет следствием ситуацию, аналогичную созданию единого права.

По общему правилу гармонизированное внутригосударственное право остается в компетенции национальных судов. Однако на практике дело обстоит несколько иначе – принцип «гармоничного» толкования, сформулированный Судом ЕС, подлежит соблюдению национальными судами независимо от факта и характера имплементации и в результате этого заключает в себе унифицированную тенденцию.

Прямое действие тех или иных положений директивы не исключает, что она в целом предоставляет государству-члену выбор форм и методов имплементации.

Существует несколько форм правового сближения. Так, директива имеет обязательную силу для каждого государства-члена, которому она адресована, в отношении результата, которого требуется достичь, но оставляет в компетенции национальных инстанций выбор формы и способов достижения (п. 3 ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза). В директивах (обычных и рамочных) в отличие от регламентов указываются цели и результаты, которые должны быть достигнуты. По общему правилу указываются и сроки достижения поставленных целей. Рамочные директивы являются самостоятельной группой актов, иерархически не подчиненные регламенту. Обычные директивы могут содержать детальную регламентацию, особенно если они принимаются на основе и в исполнение регламента.

Директивы широко используются для гармонизации национального права. В этом случае для устранения коллизии правовых норм государств-членов указываются цели и результаты.

Имплементация директивы означает приведение ее в действие во внутригосударственном праве посредством имплементирующего акта. Выбор форм и методов имплементации зависит от предмета регулирования соответствующей директивы, характера содержащейся в ней норм, от конституционных требований, правовых традиций, свойственных правовой системе того или иного государства-члена, а также от политических соображений национальных властей. В этой связи директива как инструмент правового сближения ставит вопрос о пределах свободы национального правотворчества.

Имплементация директив заключает в себе технико-юридическую проблему с точки зрения ее заключения во внутригосударственное право. Так, применительно к терминологии перед органами государств-членов стоит задача адаптации директивы к особенностям национальной правовой системы для достижения соответствия понятиям внутригосударственного права. При этом внесение терминологических уточнений часто является неизбежным. В то же время органы государств-членов не вправе изменять сущность директивы.

Имплементация поднимает вопрос о допустимости различного уровня внутригосударственного регулирования для сохранения действующих норм или принятия норм, содержащих более строгие меры правовой защиты, чем устанавливаемые директивой. В самом общем виде это является правомерным, если нет прямого запрета или из смысла директивы не вытекает, что достижение поставленного результата может быть достигнуто только посредством ее буквального восприятия. Нередко в тексте директивы непосредственно указывается на такую возможность.

Регламент характеризуется тремя свойствами. Он обладает общим и прямым действием, а его нормы обязательны в полном объеме в каждом государстве-члене (ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза). Общее действие подразумевает, что правовые последствия применения регламента затрагивают неопределенный круг лиц и таким образом он регулирует неограниченное количество правоотношений. Обладая прямым действием, регламент подлежит применению в силу его издания уполномоченным институтом Евросоюза и не требует имплементации.

Регламент создает права и обязанности не только у государств-членов, но и у индивидов. Это было сформулировано Судом ЕС в целом ряде решений, например: «В силу правовой природы и функций в системе источников права ЕС регламент подлежит непосредственному применению и может создавать у индивида права, защита которых вменяется национальным судам»48.

Инструментом правового сближения в известной степени могут служить и решения Суда ЕС. Решения являются актами индивидуального характера. Они обязательны для адресатов (государство, определенные категории юридических лиц, отдельные юридические лица) во всех составных частях и касаются специальных, узких вопросов (п. 4 ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза). Решения нотифицируются теми субъектами права Европейского союза, которых они непосредственно касаются и которые выступают и качестве исполнителей соответствующих предписаний. В противоположность директивам адресаты решения либо прямо перечисляются в тексте, либо это может быть достигнуто посредством индивидуализации. Наконец, директива обязательна в отношении установленного в ней результата, а решение – «во всех своих частях».

Решения, адресованные частным лицам, обладают качеством административных актов и в этой функции не могут служить инструментом правового сближения. В то же время решения, направленные в адрес государств-членов, имеют двойственный характер: регулируя определенные отношения, они вместе с тем предусматривают имплементацию в национальном праве. Здесь принятие решения на уровне Евросоюза может способствовать сближению национального регулирования государств-членов.

Посредством решения могут быть унифицированы условия экономической деятельности на общем и едином внутреннем рынках. Решения могут содержать унифицированные требования к правовому регулированию внешнеторговых отношений государств-членов и др.

Рекомендации и заключения не являются нормативными правовыми актами. Но процедура принятия решений в рамках Евросоюза построена таким образом, что для принятия нормативного правового акта, особенно общего характера, нередко требуется предварительное заключение со стороны консультативных вспомогательных органов. При издании регламентов, относящихся к сфере социального сотрудничества, соответствующие институты Евросоюза должны в обязательном порядке иметь заключение экономического и социального комитета. Заключения этих консультативных органов не являются обязательными для институтов, принимающих регламент или директиву. Однако игнорирование заключения, имеющего обязательную силу, является нарушением компетенции, а это основание для предъявления иска и отмены акта.

Рекомендации и заключения имеют различную направленность. Первые, как правило, предлагают своим адресатам следовать определенному поведению, в то время как последние представляют собой оценку той или иной ситуации.

Юридическая необязательность рекомендаций и заключений не исключает того обстоятельства, что их предоставление (непредставление) может иметь правовые последствия. Далее, отсутствие обязательной силы не означает, что рекомендации и заключения не обладают известным моральным весом, что обуславливается статусом институтов Евросоюза и общей обязанностью государств-членов исполнять учредительные договоры bona fide.

Рекомендации и заключения оказывают лишь опосредованное воздействие на национальное право, когда возможность их реализации прямо зависит от воли государств-членов.

Итак, особенность юридической природы директивы, проявляющаяся в разграничении «результат – форма – метод», предполагает известную свободу национального правотворчества. Именно данное обстоятельство объясняет первоначальное установление общих полномочий на правовое сближение исключительно в форме директивы и закрепление директивы как единственного вида правовых актов Евросоюза в рамках многих специальных полномочий.

В настоящих условиях выбор формы правового сближения в значительной степени обусловливается принципом пропорциональности. Впервые упоминается данный принцип на договорном уровне (в Договоре о ЕС (Маастр. ред.)): «Действия ЕС не должны выходить за пределы необходимого для достижения целей настоящего Договора» (п. 3 ст. 5). Подобная характеристика принципа пропорциональности способствует укреплению правовой автономии государств-членов и подчеркивает первостепенное значение правового сближения в форме директивы.

В особенности правового сближения входят директивы, регламенты, решения, рекомендации и заключения, иные акты Евросоюза.

Иные формы правового сближения. Система актов Евросоюза также включает в себя акты, не получившие в учредительных договорах специального наименования и в силу этого часто называемые sui generis (лат.: своеобразными). Значение этих актов для правового сближения неоднозначно.

От решений следует отличать резолюции Совета, которые главным образом представляют собой политические заявления. Резолюции могут закреплять общие цели сотрудничества. Например, в области социальной политики это Резолюция Совета от 25 марта 1995 г. «О применении социального права ЕС»49. Резолюции могут также указывать на меры по правовому сближению, подлежащие последующему принятию. Резолюциями также могут приниматься программы, которые часто содержат перечень будущих правовых актов. Следует указать и на сообщения, в которых Европейская комиссия обычно вносит совокупные предложения о развитии правового сотрудничества в той или иной области.

§ 2. Методы правового сближения

В ст. 26 Договора о функционировании Европейского союза изложены следующие цели:

«1. Союз принимает меры по созданию или обеспечению функционирования внутреннего рынка в соответствии с уместными положениями Договоров.

2. Внутренний рынок охватывает пространство без внутренних границ, в котором согласно положениям Договоров обеспечивается свободное передвижение товаров, лиц, услуг и капиталов.

3. Совет по предложению Комиссии определяет ориентиры и условия, необходимые для обеспечения сбалансированного прогресса во всех заинтересованных секторах».

Статья 114 Договора о функционировании Европейского союза гласит: «1. Если иное не предусмотрено Договорами, то нижеследующие положения применяются для достижения целей, изложенных в статье 26. Европейский парламент и Совет, постановляя в соответствии с обычной законодательной процедурой и после консультации с Экономическим и Социальным комитетом, принимают меры по сближению законодательных, регламентарных и административных положений государств-членов, которые посвящены созданию или функционированию внутреннего рынка.

2. Пункт 1 не применяется к налоговым положениям, положениям о свободном передвижении лиц и положениям о правах и интересах наемных работников.

3. В своих предложениях, предусмотренных в п. 1 по вопросам здравоохранения, безопасности, охраны окружающей среды и защиты потребителей, Комиссия берет за основу высокий уровень защиты, учитывая, в частности, любые новые изменения, которые базируются на научных фактах. В рамках своих соответствующих полномочий Европейский парламент и Совет также прилагают усилия для достижения этой цели.

4. Если после принятия Европейским парламентом и Советом, Советом или Комиссией меры по гармонизации государство-член посчитает необходимым оставить в силе национальные положения, которые являются оправданными вследствие важных потребностей, упомянутых в ст. 36, либо которые относятся к охране окружающей или трудовой среды, то государство-член уведомляет об этих положениях Комиссию с указанием причин оставления их в силе.

5. Кроме того, без ущерба п. 4, если после принятия Европейским парламентом и Советом, Советом или Комиссией меры по гармонизации государство-член посчитает необходимым ввести национальные положения, базирующиеся на новых научно подтвержденных данных об охране окружающей или трудовой среды, ввиду специфической проблемы данного государства-члена, которая возникает после принятия меры по гармонизации, то государство-член уведомляет Комиссию о предполагаемых мерах, а также о причинах их принятия.

6. В течение шести месяцев после указанных в п.п. 4 и 5 уведомлений Комиссия одобряет или отклоняет соответствующие национальные положения, проверив сначала, не являются ли данные положения средством произвольной дискриминации или замаскированным ограничением в торговле между государствами-членами и не выступают ли они препятствием для функционирования внутреннего рынка.

При отсутствии решения Комиссии в течение данного срока указанные в п.п. 4 и 5 национальные положения считаются одобренными.

Когда это оправдано сложностью вопроса и при отсутствии опасности для здоровья людей, Комиссия вправе известить заинтересованное государство-член о том, что предусмотренный в настоящем пункте срок может быть продлен на новый период времени продолжительностью до шести месяцев.

7. Когда согласно п. 6 государству-члену разрешено оставить в силе или ввести национальные положения, отступающие от меры по гармонизации, Комиссия незамедлительно рассматривает вопрос о том, стоит ли предлагать соответствующие изменения в данную меру.

8. Когда государство-член заявляет о наличии особой проблемы здравоохранения в сфере, ранее ставшей объектом мер по гармонизации, оно информирует о данной проблеме Комиссию, которая незамедлительно рассматривает вопрос о том, следует ли предлагать соответствующие меры Совету.

9. В отступление от процедуры, предусмотренной в ст. 258 и ст. 259, Комиссия и любое государство-член могут напрямую обращаться в Суд Европейского союза, если считают, что другое государство-член злоупотребляет полномочиями, предусмотренными настоящей статьей.

10. Указанные выше меры по гармонизации в соответствующих случаях включают защитную оговорку, которая разрешает государствам-членам по одному или нескольким основаниям неэкономического характера, упомянутым в ст. 36, принимать временные меры, подпадающие под действие процедуры контроля со стороны Союза».

В ст. 116 Договора о функционировании Европейского союза закреплено, что в случае, если Европейская комиссия констатирует, что расхождение, существующее между законодательными, регламентарными или административными положениями государств-членов, искажает условия конкуренции на внутреннем рынке и вызывает тем самым нарушение, которое должно быть устранено, то она вступает в консультацию с заинтересованными государствами-членами.

Если в результате данной консультации не достигается соглашения, устраняющего соответствующее искажение, то Европейский парламент и Совет, постановляя в соответствии с обычной законодательной процедурой, принимают директивы, необходимые для достижения этой цели. Могут приниматься любые другие полезные меры, предусмотренные договорами.

Статьей 117 Договора о функционировании Европейского союза предусматривается, что, если уместно опасаться того, что установление или изменение законодательного, регламентарного или административного положения вызовет нарушение в значении предыдущей статьи, то государство-член, которое желает осуществить подобные действия, проводит консультацию с Европейской комиссией. Проконсультировавшись с государствами-членами, Комиссия рекомендует заинтересованным государствам меры, позволяющие избежать соответствующего нарушения.

Если государство, которое желает установить или изменить национальные положения, не следует адресованной ему рекомендации Комиссии, то от других государств-членов согласно ст. 116 нельзя требовать изменения их национальных положений для устранения этого нарушения. Если государство-член, которое не последовало рекомендации Комиссии, допустит нарушение, наносящее ущерб только ему самому, то положения ст. 116 не подлежат применению.

В рамках создания или функционирования внутреннего рынка Европейский парламент и Совет, постановляя в соответствии с обычной законодательной процедурой, принимают меры по учреждению европейских правоустанавливающих документов с целью обеспечить единообразную защиту прав интеллектуальной собственности в Союзе и по введению централизованных режимов санкционирования, координации и контроля на уровне Союза. Совет, постановляя в соответствии со специальной законодательной процедурой, устанавливает посредством регламентов лингвистические режимы европейских правоустанавливающих документов. Совет постановляет единогласно после консультации с Европейским парламентом (ст. 118 Договора о функционировании Европейского союза).

Итак, Европейскому союзу свойственны специфические способы реализации правовой политики.

«Завершенное» правовое сближение. В практике Евросоюза данный метод имеет различные проявления.

Установлены единые правовые дефиниции. В качестве примера можно привести Регламент № 883/2004/ЕС и Регламент № 987/2009/ЕС, в которых имеется высокая степень детализации социальных стандартов и иных показателей.

Новая концепция гармонизации, закрепленная в «Белой книге» Комиссии ЕС от 14 июня 1985 г. «О создании внутреннего рынка», предопределила отход от метода «завершенного» правового сближения. С закреплением принципа пропорциональности в Договоре о ЕС (Маастр. ред.) отношение к указанному методу окончательно меняется. «Завершенные» правовые акты теперь вступают в противоречие с положениями ст. 5 Договора о Европейском союзе (Лиссаб. ред.), если поставленные цели могут быть достигнуты посредством менее глубокой регламентации.

«Рамочное» правовое сближение. Европейская комиссия исходит из представления, что цели, устанавливаемые правовым регулированием государств-членов в области общественного здравоохранения, безопасности и охраны окружающей среды, «в основе являются равнозначными»50. Это делает правовое сближение излишним. Достаточным является признание эквивалентности национального регулирования. По сути, концепция ограничивает правовое сближение случаями, когда национальное регулирование представляет собой правомерное ограничение или запрещение основных свобод и обязательных требований, сформулированных Судом ЕС. При этом меры по правовому сближению не должны выходить за пределы установления основополагающих (рамочных) критериев. Подобные критерии могут закреплять как минимальный, так и максимальный уровень правового сближения.

Указание на минимальный уровень правового сближения может присутствовать в положениях учредительных договоров. Например, п. 2b ст. 153 Договора о функционировании Европейского союза закрепляет, что директивы в области социальной политики содержат минимальные требования. Далее, признание за тем или иным положением качества минимального стандарта может либо непосредственно устанавливаться правовым актом, либо вытекать из его толкования.

На практике меры Евросоюза всегда означают более или менее высокий уровень правовой защиты. Закреплены требования к правотворческой деятельности институтов Союза. Европейская комиссия в предложениях должна исходить из высокого уровня защиты. Комиссия издает директивы, в которых результат, подлежащий достижению, формулируется достаточно неопределенным образом. Неминуемым следствием такого подхода является неадекватность имплементации и применения гармонизированных положений в различных государствах-членах.

§ 3. Способы правового сближения, имеющие технико-юридический характер

Горизонтальное сближение означает регулирование только внутригосударственных отношений с «иностранным элементом». Его смысл заключается в установлении единых требований, при удовлетворении которых «основные» свободы должны беспрепятственно реализовываться на едином внутреннем рынке Евросоюза51.

Вертикальное сближение – установление единообразного регулирования для отношений независимо от того, между субъектами национального права каких государств-членов они возникают. Указанный метод главным образом используется в случаях, когда соответствующие национальные положения имеют императивный характер (деликтная ответственность и т. д.).

Категориальное сближение – установление единых правил для определенной группы объектов регулирования.

Альтернативное сближение предусматривает свободу выбора субъектов национального права между несколькими обязательными вариантами поведения, установленными в правовом акте Евросоюза.

Факультативное сближение означает установление в правовом акте Евросоюза возможности признания или непризнания со стороны субъектов национального права нормы права Союза в качестве обязательной. В результате нормы права Союза и внутригосударственного права могут находить параллельное применение.

Правовое сближение ex ante и ex post. Метод ex ante означает, что правовое сближение осуществляется при отсутствии соответствующих национальных положений. Метод ex post направлен на устранение уже существующих различий в национальном регулировании.

При допустимости выбора вместо регламентов изданию подлежат директивы или меры, имеющие рекомендательный характер. Предпочтение отдается рамочным, а не завершенным мерам. Рамочный характер подразумевает, что правовые акты Евросоюза применяются к внутригосударственным отношениям в совокупности с соответствующими мерами государств-членов. На первый план выдвигается установление минимальных требований.

Особое внимание уделяется закреплению в правовых актах Евросоюза диспозитивных возможностей их реализации во внутригосударственном праве.

Правовое сближение приобретает первостепенное значение при легализованном национальном протекционизме.

По общему правилу правовое сближение не распространяется на внутригосударственные отношения без иностранного элемента.

§ 4. Принцип «гармоничного правотворчества»

Принцип гармоничного правотворчества разрешает проблему допустимых пределов национального правотворчества, обеспечивающего реализацию норм права Евросоюза. Практическое значение принцип гармоничного правотворчества имеет в случае применения директив52. Издание директивы приводит к возникновению особых правоотношений между Союзом и государством-членом, которому она адресована. Директива связывает государство-член определенным правовым поведением, налагая на него обязанность имплементации. Но государства-члены сохраняют за собой право выбирать формы и методы последней.

Имплементация необязательно должна происходить в форме принятия парламентского закона53.

Форма, в которой облекаются национальные меры по имплементации, должна быть ясной и определенной. Иными словами, национальные положения должны быть доступны отдельным лицам и предоставлять последним необходимую правовую защиту54. Использование для имплементации актов органов исполнительной власти не всегда удовлетворяет указанным выше требованиям:

— содержащиеся в них нормы обладают различным характером;

— такие акты, как правило, не подлежат общедоступному опубликованию. Для имплементации могут привлекаться акты исполнительных органов, издаваемых в порядке осуществления делегированных законодательных функций. В ФРГ в качестве таковых выступают, например, постановления правительства федерального министра или правительства федеральной земли в соответствии со ст. 80 (1) Основного закона. Наряду с этим имплементация может происходить и на основе административных актов, которые издаются по вопросам, не входящим в сферу законодательства. Так, во Франции к этой группе относятся регламентарные акты (ст. 37 Конституции Франции). При этом с точки зрения процедуры принятия и названия подобных актов в государствах-членах имеются значительные различия. Кроме того, ссылка на административную практику вообще не может являться основанием для признания имплементации состоявшейся55.

Свобода национального правотворчества при имплементации директив подлежит ограничениям и с содержательной точки зрения. Это относится к сохранению или последующему принятию национальных положений, которые устанавливают более высокий уровень правовой защиты, нежели директивы. Суд ЕС считает, что такие положения не могут нарушать функционирование общего и единого внутреннего рынков и вследствие этого должны находиться в соразмерном отношении с целями и задачами учредительных договоров56 и др. Кроме того, более строгие национальные меры защиты имеют известные пределы: в гармонизированных областях они расцениваются как «меры эквивалентного характера» и не находят применения к товарам, лицам и другим объектам из других государств-членов.

В случае если регулирование директивы является неполным, возможно дополнительное национальное правотворчество. Однако и здесь Суд ЕС устанавливает определенные ограничения:

— принятие таких национальных положений должно быть необходимо для достижения результата действия директивы;

— они не могут противоречить ее положениям или нарушать систему ее регулирования.

Суд ЕС уточнил тезис о свободе выбора форм и методов. Подобный выбор должен в наибольшей степени способствовать эффективности директив. Суд ЕС также отмечает: «Указанная свобода не может сводить на нет обязательства государств-членов предпринимать все необходимые меры в рамках их национального правопорядка для обеспечения полной эффективности директивы в соответствии с установленным в ней результатом»57

...