Д. А. Авдеев

Правовое регулирование отношений, связанных с цифровизацией частной жизни

Монография

Под редакцией
доктора юридических наук, доцента
П. А. Якушева

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 340.132.1:004

ББК 67.022:16.2

А19

Автор:

Авдеев Д. А., кандидат юридических наук, заместитель директора Владимирского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, член Молодежного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ.

Рецензенты:

Ромашов Р. А., доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, профессор кафедры теории права и правоохранительной деятельности Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов;

Степаненко Р. Ф., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права Казанского (Приволжского) федерального университета.

Под редакцией доктора юридических наук, доцента, председателя первого судебного состава по рассмотрению гражданских дел в апелляционном порядке Владимирского областного суда П. А. Якушева.

В монографии отражены актуализированные и дополненные положения основ теории правового регулирования отношений, связанных с цифровизацией частной жизни, представленной в диссертационном исследовании автора, по итогам публичной защиты которого 14 июня 2024 г. решением объединенного диссертационного совета, созданного на базе Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых и Международного юридического института, ему присуждена ученая степень кандидата юридических наук.

В работе впервые проведено комплексное теоретико-правовое исследование механизма правового регулирования отношений частной жизни в цифровой среде, описана его интегративная сущность с учетом взаимодействия юридических и неюридических средств, определены основы правового обеспечения неприкосновенности частной жизни в новых условиях.

Законодательство приведено по состоянию на 1 марта 2025 г.

Монография будет полезна для ученых, работников правоохранительных органов, государственных и муниципальных служащих, студентов, аспирантов, соискателей, интересующихся актуальными проблемами права и государства, исследующих вопросы изменений, происходящих в правовой сфере на фоне цифровой трансформации общественных отношений.

УДК 340.132.1:004

ББК 67.022:16.2

© Авдеев Д. А., 2025

© ООО «Проспект», 2025

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время в обществе происходят изменения, связанные с усилением роли цифровых технологий во всех социальных процессах. Практически каждая сфера жизнедеятельности приобретает свой «цифровой» аналог — отражение в виртуальном пространстве. На данное обстоятельство обратил внимание Президент РФ в Послании Федеральному Собранию 2024 года, указав на то, что «в современных условиях повышение эффективности всех сфер производительности труда неразрывно связано с цифровизацией, с использованием технологий искусственного интеллекта»1. Представители юридической науки и практики в целом едины в том, что достижения технического прогресса неоднозначно влияют на состояние защищенности личности, в том числе сферы частной жизни человека. В условиях развития цифровых технологий приватная сфера является уязвимой, так как современные технологии обусловливают появление новых элементов, относимых к частной жизни и подлежащих охране; детерминируют возникновение новых способов проникновения в частное пространство; снижают регулятивный потенциал имеющихся средств правового регулирования. Следовательно, требуется теоретическая разработка и практическое внедрение соответствующих правовых мер.

Социологические исследования последних лет показывают обеспокоенность общества растущей «экспансией» цифровых технологий, которые влияют на все стороны жизни человека, прежде всего — на частную сферу. По данным исследования холдинга «Ромир» (2021), 40% опрошенных считают, что новые технологии отрицательно сказываются на жизни людей. При этом среди негативных последствий цифровизации россияне называют

— утрату личных границ (37%);

— безработицу, вызванную роботизацией (19%);

— снижение уровня образования (18%);

— сокращение живого общения (13%);

— снижение уровня культуры (11%)2.

Согласно результатам социологического исследования, проведенного представителями Высшей школы экономики в 2021 году, больше 64% респондентов, пользуясь Интернетом, опасаются того, что личные данные могут стать доступны другим лицам3.

Исследование, проведенное ВЦИОМ, показывает, что, с одной стороны, граждане поддерживают научно-технический прогресс, с другой — отрицательно (32%) или нейтрально (34%) относятся к сдаче биометрических данных, что непосредственно относится к сфере частной жизни4.

Этим тенденциям, проявившимся в социологических исследованиях, сопутствует увеличение случаев утечек персональных данных интернет-пользователей (по экспертным оценкам, в 2022 году указанные случаи выросли в 40 раз, личная информация порядка 100 млн человек оказалась в открытом доступе). С учетом изложенного сохраняется потребность общества в укреплении гарантий информационной безопасности, а также в повышении информационной грамотности населения5, что обусловливает теоретическое осмысление названных проблем и разработку предложений, направленных на их решение.

Законом Российской Федерации о поправке в Конституцию Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» обеспечение безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных (п. «м» ст. 71 Конституции РФ6) отнесено к исключительному ведению Российской Федерации. Сам факт закрепления такого положения в Основном Законе свидетельствует о признании конституционным законодателем важности регламентации данных отношений.

В то же время, принимая во внимание специфику конституционных норм, отличающихся общим характером, данное положение, как и общее конституционное положение о праве на неприкосновенность частной жизни, должно найти «продолжение» в нормативных и индивидуальных правовых актах, что требует дополнительной правотворческой и правоприменительной конкретизации в условиях развития цифровых технологий.

Показательно, что обсуждения, связанные с необходимостью усиления защиты права на неприкосновенность частной жизни, ведутся не только в академической и профессиональной средах, но и среди законодателей в рамках научно-практических конференций, круглых столов и заседаний, которые проходят как на площадке Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, так и в «нижней палате» парламента — Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации.

Несмотря на широкую разработку проблематики частной жизни в дореволюционной, советской и современной российской правовой доктрине, можно обозначить ряд «узких мест» — обстоятельств, свидетельствующих о необходимости дальнейших научных изысканий.

Во-первых, интенсивное развитие и внедрение цифровых технологий обусловливают возникновение никогда не существовавших способов воздействия на сферу частной жизни. Данное обстоятельство пока еще не нашло отражения в научной литературе на монографическом и диссертационном уровнях.

Во-вторых, как было установлено в процессе изучения научной литературы, в исследованиях делается преимущественный акцент на негативные стороны цифровизации. Между тем, исходя из сущности, многоаспектности и многомерности данного явления, нельзя отрицать наличие позитивных свойств, реализуемых в том числе в сфере частной жизни, что также требует своего научного осмысления. В практическом плане это позволит выявить цифровые технологии, развитие которых целесообразно обеспечивать правовыми средствами.

Комплексных исследований, посвященных теоретико-правовому осмыслению правового регулирования отношений, связанных с цифровизацией частной жизни, не проводилось, в частности, практически не нашли своего исследователя следующие проблемы:

— оценка позитивных и негативных направлений влияния цифровизации общественных отношений на сферу частной жизни;

— модернизация общеправового механизма регулирования отношений в сфере частной жизни на фоне цифровизации;

— изменение содержания права на неприкосновенность частной жизни в условиях внедрения новых технологий;

— развитие системы юридических гарантий и правовых механизмов обеспечения права на неприкосновенность частной жизни в условиях цифровизации.

В юридической практике возникают конфликты, так или иначе связанные со сферой частной жизни в условиях цифровой трансформации общественных отношений. Их предметом является защита персональных данных, оборот информации о частной жизни, в том числе содержащейся в Интернет-аккаунтах, внедрение систем видеонаблюдения, в том числе с функцией распознавания лиц и др. Представляется, что справедливое разрешение данных споров невозможно без общетеоретической разработки рассматриваемой темы.

Степень разработанности темы исследования в ранее опубликованных научных трудах не соответствует ее фактической социальной и правовой значимости. Юридические исследования, связанные с тематикой настоящей работы, с известной долей условности можно разделить на три группы: посвященные правовым вопросам функционирования частной жизни; юридическим свойствам цифровизации; различным аспектам взаимодействия элементов механизма правового регулирования, в том числе в условиях цифровизации.

К работам, относящимся к первой группе, можно отнести диссертационные исследования по различным научным направлениям в предметных границах юриспруденции, в том числе диссертации Р. Б. Головкина «Правовое и моральное регулирование частной жизни в современной России»7 (2005), М. А. Грачевой «Международно-правовая защита права на уважение частной и семейной жизни и неприкосновенность жилища и корреспонденции (на примере судебной практики Европейского суда по правам человека)» (2013)8, И. А. Каниной «Частная жизнь в сфере права»9 (2006), А. Климчика «Свобода информации и право на частную жизнь в международном праве»10 (2003), К. Б. Курбонова «Гражданско-правовые проблемы права на неприкосновенность частной жизни» (2012)11, П. В. Несмелова «Конституционно-правовое обеспечение прав человека на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации» (2007)12, Н. Н. Полторацкой «Реализация конституционного права на неприкосновенность частной жизни: теория и практика» (2004)13, Г. Б. Романовского «Конституционное регулирование права на неприкосновенность частной жизни»14 (1997). Ряд диссертаций в рамках исследования частной жизни подготовлен по уголовно-правовым специальностям. Они принадлежат авторству В. А. Куликова15, О. В. Максимовой16, А. С. Островского17, Д. К. Стригалева18, А. Х. Хуаде19.

Одно из последних к настоящему моменту диссертационных исследований по теме частной жизни подготовлено А. В. Кротовым20, однако данный автор лишь отчасти затрагивает проблему влияния цифровых технологий на частную сферу жизни человека.

В диссертационном исследовании Д. В. Санникова, подготовленном по специальности «Частно-правовые (цивилистические) науки»21, автором избран отраслевой подход: диссертант рассматривает преимущественно гражданско-правовые стороны охраны частной жизни в условиях цифровизации и делает акцент на информационную составляющую частной жизни — информации о гражданине, сведениях о частной жизни. При этом в диссертации Д. В. Санникова не приводится общетеоретическая характеристика механизма правового регулирования отношений в цифровой среде, не исследуются его элементы на межотраслевом уровне, не рассматривается интегративная сущность механизма правового регулирования частной жизни в условиях цифровизации. За рамками предмета исследования Д. В. Санникова остались также общетеоретические аспекты взаимодействия юридических и неюридических средств в механизме правового регулирования частной жизни, а вопросы правового обеспечения неприкосновенности частной жизни в условиях цифровизации рассмотрены лишь с позиций цивилистики.

Вопросы взаимодействия различных элементов внутри механизма правового регулирования, роли права в соционормативной системе современного общества достаточно основательно исследованы в отечественной юриспруденции такими авторами, как С. С. Алексеев, В. К. Бабаев, М. И. Байтин, В. М. Баранов, Р. Б. Головкин, В. Н. Карташов, Е. А. Лукашова, А. В. Малышкин, Н. И. Матузов, Р. А. Ромашов, Р. Ф. Степаненко, О. Д. Третьякова, П. А. Якушев и другими. Их выводы, предложения и рекомендации будут использоваться в нашей работе. Однако целостной концепции механизма правового регулирования частной жизни в условиях цифровизации пока не разработано.

Область цифровой экономики, в том числе ее правового обеспечения, — относительно новый предмет междисциплинарных научных изысканий. Впервые цифровую экономику как таковую начали обсуждать в середине 90-х годов XX века. Тем не менее уже к настоящему моменту накоплена база правоведческих исследований, в той или иной степени раскрывающих юридическую сущность цифровизации. Прежде всего следует отметить таких авторов, как В. А. Вайпан, Р. Б. Головкин, М. В. Залоило, В. Д. Зорькин, М. И. Иноземцев, А. А. Карцхия, П. Д. Константинов, Д. А. Пашенцев, Т. А. Полякова, А. А. Саурин, Э. В. Талапина, Ю. А. Тихомиров, Т. Я. Хабриева, Е. В. Холодная, О. И. Чердаков, Н. Н. Черногор и других.

Признавая весомый вклад авторов в разработку общетеоретических вопросов и проблем, входящих в предметную область нашего исследования, следует, однако, признать, что в публикациях данных авторов лишь фрагментарно затрагиваются вопросы влияния цифровизации на приватную сферу жизни человека.

Резюмируя сказанное, отметим, что анализ влияния цифровых технологий на сферу частной жизни личности и выработка эффективных правовых механизмов регулирования, в том числе охраны и защиты частной жизни, является одной из значимых задач правовой науки. В силу своей комплексности эта проблема требует теоретико-правового осмысления.

Автор в процессе подготовки настоящей работы использовал методы познания, относимые к следующим группам: всеобщие (философские), общенаучные и специально-юридические.

Диалектический метод, относящийся к группе философских методов, позволил рассмотреть институт частной жизни, во-первых, в динамике его развития, во-вторых, во взаимосвязи и взаимодействии с другими институтами социальной жизни, в-третьих, в динамическом изменении на фоне проникновения цифровых технологий. С позиций метафизики автор разрабатывал и корректировал понятийно-категориальный аппарат темы исследования, отличающийся относительной стабильностью и неизменностью.

В работе применялись и общенаучные методы познания. К ним относятся: анализ (позволил изучить отдельные стороны и свойства института частной жизни), синтез (позволил сформулировать авторские дефиниции), дедукция (позволил на основе общих свойств механизма правового регулирования выявить существенные стороны его функционирования в цифровом пространстве), индукция (позволил на частных примерах сделать заключения о взаимодействии элементов в механизме правового регулирования), функциональный метод (с его помощью описана роль цифровых технологий и их функции в контексте обеспеченности сферы частной жизни).

В работе использовались и частно-научные методы. Так, в процессе исследования регламентации правомочий, охраняющих сферу частной жизни, были проанализированы нормативные правовые акты отечественного законодательства — для этого использовался формально-юридический метод.

Полученный с помощью конкретно-социологического метода эмпирический материал позволил выявить некоторые социологические тенденции развития института частной жизни в современной России.

При подготовке настоящей работы автором применялись и иные методы, подходы, приемы, которые позволили создать целостную, непротиворечивую картину правового регулирования отношений, связанных с цифровизацией частной жизни.

В работе получены следующие научные результаты:

— разработана авторская концепция правового регулирования отношений, связанных с цифровизацией частной жизни;

— уточнены и сформулированы авторские дефиниции «частная жизнь», «цифровизация частной жизни», «цифровой правовой статус личности»;

— разработана классификационная модель цифровых технологий в зависимости от их влияния на сферу частной жизни;

— выявлены позитивные и негативные свойства цифровизации с учетом защищенности приватной сферы личности;

— разработаны теоретические положения о механизме правового регулирования частной жизни в условиях цифровизации: сформулирована дефиниция, определено содержание, выявлены взаимосвязи между элементами (средствами правового регулирования);

— концептуально проработаны вопросы изменений, связанных с содержанием и особенностями реализации права на неприкосновенность частной жизни в условиях цифровизации;

— сделаны предложения по совершенствованию действующего законодательства и практики его применения.

Полученные результаты обогащают общую теорию права и государства, могут использоваться при разработке отраслевых стратегий регулирования отношений частной жизни в условиях цифровизации, а также при дальнейшем развитии теории правового регулирования в цифровом пространстве.

Содержащиеся в работе выводы и идеи могут быть использованы:

— в правотворчестве и правоприменении при выработке правовой политики и разработке правовых норм, регулирующих охрану и защиту сферы частной жизни, а также в процессе их применения в юридической практике;

— в образовательной и правовоспитательной работе в целях разработки программы формирования высокой правовой культуры, воспитания правопослушного поведения пользователей цифровых устройств;

— в преподавательской деятельности: отдельные теоретические положения могут быть использованы в рамках преподавания курсов «Теория государства и права», «Цифровое право», «Информационное право», «Актуальные проблемы теории государства и права» и других.

Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ЦИФРОВИЗАЦИЕЙ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ

§ 1. Частная жизнь как правовая категория: подходы к определению понятия

Изучение теоретико-методологических основ научного исследования подразумевает раскрытие сущности его предмета, основных понятий, категорий, которые его образуют, и методов, которые автор будет применять для его изучения. Предмет настоящего исследования обусловливает необходимость выявления в рамках изучения теоретико-методологических основ существующих подходов к частной жизни как правовой категории и уточнения понятия «частная жизнь», установления сущностных свойств и юридического значения процесса цифровизации частной жизни, выявления методологических оснований исследования правового регулирования отношений, связанных с цифровизацией частной жизни.

Вопросы изменений, происходящих в сфере регулирования частной жизни в условиях цифровизации, методологически корректно начинать изучать с выявления и описания сущности понятия «частная жизнь». Нельзя утверждать, что этот вопрос вовсе не освещен на страницах научной литературы: правовая сущность частной жизни была предметом исследования в рамках отдельных публикаций на монографическом, диссертационном уровнях представителями теоретико-правовых и отраслевых юридических наук22. Понятие «частная жизнь» также рассматривается в предметных областях социологии, истории, юриспруденции, психологии, политологии и других социальных и гуманитарных наук.

Тем не менее современные условия, заставившие обратить пристальное внимание на вопросы регулирования (в том числе защиты и охраны) частной жизни, обнажили несовершенство одних подходов к определению понятия и преимущества других, что будет наглядно представлено далее.

Чтобы выявить сущность частной жизни, обосновать происходящие на фоне технологических сдвигов ее изменения и определить надлежащие правовые механизмы регулирования данной сферы, в настоящем параграфе исследуем существующие подходы и концепции к определению, обоснуем научные критерии (признаки), по которым можно отграничить частную от публичных сфер.

Обратившись к текстам нормативных правовых актов Российской Федерации, мы не обнаружили дефиниции понятия «частная жизнь», хотя сам термин упоминается в нормативных правовых актах разного уровня и различных отраслей:

— правовую основу обеспечения неприкосновенности частной жизни образуют положения статьи 23, части 1 статьи 24 Конституции РФ, которые раскрываются в отраслевом законодательстве;

— гражданское законодательство неприкосновенность частной жизни относит к неотчуждаемым и непередаваемым благам, которое подлежит защите;

— специальные «охранительные» нормы содержатся в Уголовном кодексе РФ, Кодексе РФ об административных правонарушениях;

— важную роль в механизме правового регулирования сферы частной жизни играет законодательство о персональных данных.

В то же время, несмотря на сам факт закрепления в российском законодательстве, следует отметить, что понятия «частная жизнь», «неприкосновенность частной жизни» и прочие не раскрыты на нормативном уровне. Единственное, что может пролить свет на позицию законодателя относительно содержания частной жизни, — предлагаемые российскими нормативными правовыми актами различные области жизнедеятельности, включаемые в данную сферу. Так, Гражданский кодекс Российской Федерации к информации о частной жизни относит сведения о происхождении, месте пребывания или жительства, личной и семейной жизни (п. 1 ст. 152.2)23, причем предлог «включая», использованный законодателем, ориентирует интерпретатора на то, что перечень этих сведений представлен не исчерпывающим способом. Уголовный кодекс Российской Федерации устанавливает ответственность за обращение сведений о частной жизни лица, составляющих личную или семейную тайну (ст. 137).

Отсутствие общего понятия детерминирует правоинтерпретационную активность судебных органов. Конституционным Судом Российской Федерации предложена интерпретация понятия «частной жизни»: в понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер24.

Несмотря на закрепление термина, его интерпретацию судебными органами, единое общее определение, которое может стать основой в нормотворчестве, правоприменении, правореализации, отсутствует.

Сложность юридического описания частной жизни, на наш взгляд, обусловлена следующими факторами. Во-первых, динамизмом общественных отношений, изменения которых обусловливают появление новых областей, сторон, элементов частной жизни (например, распространение Интернета в полный рост поставило вопросы о «цифровых следах» как охраняемых элементах частной жизни).

Во-вторых, некоторые отношения, возникающие в сфере частной жизни, регулируются не правом, а иными социальными регуляторами, в том числе моралью, нормами религии и т. д.

В-третьих, междисциплинарным характером данного явления (как отмечалось, вопросы частной жизни исследуют в своих предметных областях историки, педагоги, психологи, социологи и пр.).

Тем не менее это не повод отказываться от попыток ее дефинирования. Обратимся к доктринальной литературе, чтобы сформировать абрис и современное состояние изученности данного вопроса.

Анализ научной литературы показал, что в доктрине сложилось несколько подходов к определению понятия «частная жизнь». Мы выделим их в зависимости от способа формирования дефиниции:

1) перечневый (институциональный) — перечисление тех сфер, которые входят в понятие «частная жизнь»;

2) описательный — описание признаков, позволяющих отнести ту или иную сферу жизнедеятельности к частной жизни;

3) «от противного» (логико-отрицательный) — перечисление тех сфер, которые не включаются в частную сферу;

4) субъективный — признание факта того, что определение частной жизни зависит от усмотрения конкретного субъекта — носителя права на частную жизнь.

Рассмотрим позиции и взгляды приверженцев каждого из этих подходов.

1. Перечневый.

Данный подход распространен в научной литературе как советского, так и современного периодов. Отметим, что в ряде источников данный подход именуется институциональным25. Признавая правомерность данного именования, будем в нашем исследовании использовать приведенное выше название исходя из того, что оно используется в литературе по юридической технике (так называется один из способов формирования дефиниции).

В частности, таким путем пошли авторы учебного пособия под редакцией С. А. Авакьяна. В нем отмечено, что категория «частная жизнь» объединяет разного рода явления (жизнь в семье, трудовую деятельность, общение человека, информацию о здоровье и др.)26.

Л. О. Красавчикова выделяет десять сторон частной жизни: сугубо личностную (интимную); бытовую; семейную; имущественную; культурную; организационную; санитарно-гигиеническую; оздоровительную; сторону досуга; коммуникационную27.

Н. П. Лепешкина, комментируя данное понятие, приводит подробную классификацию частной жизни как социального явления по определенным сторонам жизни человека: внутренняя духовная сфера, сфера межличностного общения и связей, сфера поведения и имущественная сфера28.

Г. Б. Романовский, детально изучивший вопросы защиты и охраны частной жизни, отнес к ней круг неформального общения, вынужденные связи (с адвокатами, врачами, нотариусами и т. д.), собственно внутренний мир человека (личные переживания, убеждения, быт, досуг, хобби, привычки, домашний уклад, симпатии), семейные связи, религиозные убеждения29.

В обобщении правовых позиций межгосударственных органов по защите прав и свобод человека, сделанным Верховным Судом Российской Федерации, выделяются (с оговоркой о том, что перечень является открытым) следующие сферы частной жизни: идентичность и самостоятельность, вопросы самоидентификации лица, родительский статус, физическая и психологическая неприкосновенность, медицинское вмешательство, уход лица из жизни, профессиональная (трудовая) деятельность лица, вопросы, связанные с погребением, использование современных информационных технологий, осуществление личных переговоров, защита корреспонденции30.

Г. А. Василевич, комментируя белорусское законодательство относительно защиты частной жизни, отмечает, что к частной жизни относят «брак, деторождение, распоряжение собственностью, семейным бюджетом, тайну вкладов, информацию о состоянии здоровья, свободу вероисповедания»31.

И. А. Шевченко в понятие «частная жизнь» включает две свободы: «свободу правомерного поведения и мысли человека»32. Указанный автор отмечает, что они могут быть реализованы в определенных сферах, относя к ним и деловую. Такой подход заслуживает внимания, однако отнесение деловых отношений к частной сфере, наряду с личными и семейными, вызывает вопросы, поскольку деловые отношения могут быть реализованы и в публичной плоскости.

Аналогичной позиции придерживается О. Ю. Красотенко, отмечая, что частная жизнь включает различные сферы, например, индивидуальное пространство, персональные данные. К числу охватываемых сфер она относит профессиональные взаимоотношения, что представляется спорным. Вполне очевидно, что ряд профессий по своей природе носит публичный характер (сложно назвать частными отношения возникающие, например, между судьей и участниками процесса в процессе осуществления ими профессиональной (или служебной) деятельности)33.

Таким образом, видна дефектность полученных результатов при реализации попыток некоторых авторов перечислить конкретные стороны, сферы, элементы частной жизни, поскольку они динамично меняются. Более того, именно современное состояние общественных отношений и демонстрирует несовершенство данного подхода, поскольку в условиях цифровизации появляются новые элементы, не включенные в определения, приведенные выше (например, «цифровые следы», оставляемые пользователями сети «Интернет», данные в рамках интернет-платформ «рекомендации» и др.).

2. Описательный.

Данный подход нашел свое отражение в словарной и справочной литературе. Согласно одной из трактовок, данной в педагогическом словаре, под частной жизнью следует понимать те сферы человеческого поведения, в которых человек волен самостоятельно, без вмешательства извне каких-либо организаций, групп, власти, определять цели и средства своих действий34. Юридический словарь предлагает аналогичную характеристику: под частной жизнью можно понимать все, что связано с личными интересами и делами человека35.

М. В. Баглай также интерпретирует данное понятие как «те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других. Это своеобразный суверенитет личности, означающий неприкосновенность ее «среды обитания», исключая ситуации нарушения закона»36.

О. В. Максимова отмечает, что частная жизнь есть «физическая и духовная сферы, которые контролируются самим индивидом и не предполагают внешнего воздействия»37.

Анализируя канадский опыт правового регулирования частной жизни, Д. С. Сербин делает ценное замечание: приватность — это «онтологическая форма и важнейший структурный элемент личностной автономии человека по отношению к власти и третьим лицам»38. При этом он остерегает от понимания автономности как формы изоляции и индифферентности, то есть подчеркивает связь частной сферы со сферой публичной.

Р. Б. Головкин трактует частную жизнь как «сферу жизнедеятельности человека, предназначенную для относительной автономизации личности от общества, обеспечиваемую самой личностью и государством»39.

Недостатки данного подхода связаны с тем, что использование оценочных категорий, образующих определение, ведет к возрастанию рисков правовой неопределенности. В случае принятия такого подхода, требуется высокий уровень квалификации правоприменителей.

3. Определение частной жизни «от противного».

Данный подход базируется на утверждении о том, все, что не относится к публичной сфере, является частной жизнью. Р. Б. Головкин отметил, что такой подход используется, в частности, в исторических исследованиях40. Распространен он и в юридической науке.

Например, М. Н. Малеина, определяя частную жизнь, относит к ней все сведения о человеке, кроме сведений о его профессиональной и общественной деятельности41.

«Частная жизнь, — отмечает К. М. Маштаков, — может быть определена «от противного» как сфера, которая не входит в государственную и общественную жизнь»42.

Здесь, очевидно, возникает другая сложность: как определить понятие публичной деятельности: равноценно ли оно понятию общественной жизни? тождественно ли оно отношениям, регулируемым публичным правом? Без конвенционального ответа на эти вопросы вряд ли возможно предложить признанное всеми определение частной жизни.

4. Субъективный подход.

Распространена позиция, согласно которой категорию «частная жизнь» невозможно объективно определить. Авторы, придерживающиеся данного подхода, обосновывают свою позицию многомерностью социальных связей, сложностью ее содержания и известной долей субъективизма. Так, М. Ю. Авдеев отмечает, что частная сфера является «сферой личного усмотрения»43.

На субъективность определения границ частной жизни указывает и О. В. Максимова, правда, обращая внимание на пределы частной сферы — законные интересы других лиц44.

Ввиду недопущения правовой неопределенности видится не вполне продуктивным подход отказа от попыток определения данного понятия.

Подводя итог краткому обзору исследовательских подходов к характеристике понятия «частная жизнь», выскажем свое мнение относительно данного концепта. Истина, как принято считать, где-то посередине, и потому наиболее компромиссным и продуктивным представляется подход, согласно которому в дефиниции содержатся признаки описываемого явления. Попробуем обосновать данный тезис.

Частная жизнь — юридизированная категория45, следовательно, при определении понятия следует принимать во внимание принятые в юридической технике правила и требования к дефинициям. В частности, существует требование полноты дефиниции, адекватности отражаемого явления, соблюдения базовых принципов логики и пр.46 В современных условиях к данному перечню стоит добавить принцип технологической нейтральности. Данный принцип подразумевает регулирование общественных отношений нормами, которые являются индифферентными в отношении используемой технологии47.

Ранее было отмечено, что в теории права и юридической технике выработаны различные способы составления дефиниций, например, перечневые (перечень явлений и процессов, охватываемых дефиницией), содержащие признаки, сравнения и пр.

Таким образом, оптимальным способом определения понятия «частная жизнь» является описательный — через перечисление признаков, другие способы имеют изъяны. Несовершенство перечневой дефиниции частной жизни связано с тем, что ввиду динамики общественных процессов, детерминированных глобализацией, цифровизацией, модернизацией и другими факторами, сложно сформулировать исчерпывающий перечень тех областей, которые правомерно относить именно к сфере частной жизни. Учитывая те многочисленные изменения, которые происходят в современном мире, понятие, и без того «аморфное» и широкое, расширяет свои горизонты. Даже в рамках настоящей работы будут затронуты некоторые стороны жизни человека, которые возникли недавно и которые следует относить к частной сфере. Иными словами, содержание сферы частной жизни непостоянно. В. М. Баранов также констатирует сложность и непродуктивность перечисления всех сторон и свойств частной жизни48.

Таким образом, оптимальным путем является включение в определение юридически значимых признаков частной жизни гражданина. Это позволит сделать данное понятие «технологически нейтральным», исключить «дискриминацию» технологий, которые будут разработаны в дальнейшем.

В то же время было бы неверно исключать из внимания иные подходы. В зависимости от цели, которые ставит автор дефиниции, полезны могут быть и понятия, образованные иным образом.

Перечневый подход, предусматривающий перечисление основных элементов и сфер частной жизни, оптимален в научных целях, связанных с выяснением сущности и наполнения понятия «частная жизнь». Именно в исследовательских целях продуктивен также логико-отрицательный метод (способ) формирования дефиниции, так как позволяет дополнительно конкретизировать объем понятия.

В целях правового регулирования, которое должно отличаться стабильностью и нейтральностью по отношению к технологическому прогрессу, наиболее применим, как мы выяснили, описательный подход49.

В судебной практике, с учетом требований действующего права, сформулирована позиция о том, что «лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне»50, то есть учитывается и субъективный критерий. Важное значение он имеет в условиях цифрового общества, так как расширяется перечень способов обнародования информации (в том числе о частной жизни) самими гражданами для общества (например, в социальных сетях), что следует учитывать при разрешении конфликтов по поводу распространения информации.

Таким образом, все проанализированные нами подходы имеют свои преимущества и недостатки и могут существовать в доктрине, правовом регулировании, правоприменительной практике.

Тем не менее для целей нашего исследования предложим признаки, которые помогут нам очертить предмет исследования и позволят в дальнейшем отграничивать частную жизнь от публичной (общественной) сферы.

Полиструктурность. В самом общем виде в сфере частной жизни можно выделить две стороны: внутреннюю (суверенитет личности в части его мыслей, чувств и пр.) и внешнюю (межличностное общение). Традиционным стало представление о том, что внутренняя сфера регулируется внеправовыми социальными регуляторами (нормами морали, религии), а внешняя сфера регулируется в большей степени, чем внутренняя, нормами права51. Действительно, данное утверждение отражает регулирование частной жизни в «доцифровом» обществе, тогда как к современной ситуации оно применимо лишь частично.

Если в «доцифровом» обществе государство и негосударственные институты преимущественно влияли на внешнюю сторону частной жизни и право должно было создавать надлежащую регуляторную среду для охраны личности от нарушений в этой связи, то в современную эпоху под угрозой оказывается и внутренняя сторона, нашедшая объективацию в цифровой среде. Речь идет, прежде всего, о различного рода «цифровых следах», оставляемых пользователем в сети Интернет и отражающих именно внутреннюю сферу частной жизни, на основе которых собираются и агрегируются данные о человеке, которые применяются впоследствии в целях манипулирования его поведением, используются как товар и пр.

Автономность. Автономность, согласно предлагаемым в словарях значениям, означает независимость от чего-либо, обладание автономией52. Автономность в праве рассматривается в различных значениях и используется в различных отраслях права: как в публичном (например, «автономность государства»), так и в частном (например, в семейном праве изучается автономность семейных отношений). Условием личностной автономии является «способность контролировать обстоятельства собственной жизни, возможность выбора и ответственность за него»53.

Одна из составляющих личной автономности, как отмечает А. И. Редькина, — «способность автономных субъектов самостоятельно принимать решения относительно того, что является для них обязательным, запрещенным, а также о том, что является разрешенным для них»54.

Автономность состоит в возможности индивида самостоятельно принимать решения относительно своей жизни и вести обособленную от органов государственной власти, коммерческих и некоммерческих институтов деятельность, при этом она имеет пределы, связанные с законными правами и интересами других лиц. Так, А. И. Редькина, со ссылкой на М. Селлерса, отмечает, что «приватные действия могут возникать только тогда, когда граждане обладают автономностью, соответственно, «личная автономность заканчивается на границе между государственным и частным»55.

Представляется, что автономность сферы частной жизни тесно связана с категорией «автономность семейных отношений», которая подробна разработана в исследованиях П. А. Якушева56. В зависимости от принятого научного подхода, частная и семейная жизнь могут рассматриваться как полностью совпадающие, так и частично пересекающиеся понятия (реже — как параллельно существующие и не связанные). Исходя из этого, разработанные в семейном праве положения применимы и в нашем исследовании.

Обеспеченность государством. Исторический опыт показывает, что правовое регулирование сферы частной жизни, введение института ее неприкосновенности связаны с развитием обособления индивида от государства. С учетом этого международное сообщество на глобальном и национальном уровнях декларируют цель обеспе

...