Особенности наследования отдельных видов имущества

Монография

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.65/.68

ББК 67.404.4

О-75

Автор:

Аюшеева И. З., канд. юрид. наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – § 5, 6 главы 2;

Булаевский Б. А., канд. юрид. наук, доцент, доцент кафедры гражданского права, доцент кафедры нотариата Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – введение, глава 1;

Долинская В. В., д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – § 3, 4 главы 2;

Красавчикова Л. И., канд. юрид. наук, заместитель заведующего кафедрой нотариата Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – § 1 главы 2, глава 4;

Подузова Е. Б., канд. юрид. наук, доцент кафедры гражданского права, доцент кафедры нотариата Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – § 2 главы 2;

Суворов Е. Д., канд. юрид. наук, ст. преподаватель кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) – глава 3.

Работа представляет собой исследование особенностей наследования отдельных видов имущества по российскому законодательству. Анализируются актуальные вопросы гражданско-правовой науки в сфере наследственных правоотношений.

Законодательство приводится по состоянию на 1 ноября 2018 г.

Материалы монографии могут быть интегрированы в образовательный процесс для углубленного изучения проблемных вопросов наследственного права, в том числе при использовании интерактивных образовательных технологий.

УДК 347.65/.68

ББК 67.404.4

© Коллектив авторов, 2019

© ООО «Проспект», 2019

Введение

Современное наследственное право России представляет собой относительно стабильную систему правовых норм, призванную упорядочить отношения по поводу имущества умершего гражданина.

Сохранение указанной стабильности происходит на фоне постоянно меняющейся картины имущественных и личных неимущественных отношений в обществе. При этом речь идет не только о гражданских правоотношениях. Достаточно упомянуть повышение пенсионного возраста, существенно преобразившее субъектную картину наследственных правоотношений. Вместе с тем эти и многие другие последствия повсеместных преобразований не отражаются принципиальным образом на природе наследственных правоотношений.

Основой подобной стабильности, как представляется, служит воспринятая отечественным правопорядком концепция наследственных правоотношений, складывающихся и существующих в условиях действия механизма наследственного правопреемства1.

Современные вызовы общественной жизни постоянно тестируют отечественную систему наследования. Это и попытки «отформатировать» режим общего имущества супругов, и расширение границ применения различных институтов гражданского права (например, в рамках процедур банкротства граждан)2. В этом же ряду стоят всевозможные новации под личиной «защиты интересов бизнеса». Уместным будет вспомнить и новые виды ценностей, вовлекаемые в гражданский оборот (так называемые криптовалюты и иное виртуальное имущество). И данный перечень далеко не полный.

Осилить все это в одиночку, пожалуй, невозможно. Но, к счастью, наследственное право находится под опосредованным покровительством устойчивой, в некоторых случаях консервативной (в лучшем смысле этого слова), системы отечественного нотариата.

Приступая к исследованию особенностей наследования отдельных видов имущества, авторы настоящей работы осознают всю сложность задуманного проекта. Для его реализации предполагается обращение как к специальным режимам конкретных объектов из состава наследства, так и к режиму всего наследственного имущества в целом.

Вместе с тем, преследуя поставленную цель, ставится задача исследования разнообразных факторов, влияющих на особенности наследования отдельных видов имущества. И в первую очередь – установление влияния универсального характера наследственного правопреемства, а также содержания и структуры связей участников правоотношений, возникающих при наследовании.

Глава 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ УСТАНОВЛЕНИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ НАСЛЕДОВАНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ИМУЩЕСТВА

1.1. Наследственное правопреемство как основа моделирования наследственных правоотношений

Воспринятая отечественным правопорядком идея наследственного правопреемства как основы наследования по своей сути является лишь одним из возможных вариантов построения наследственного права.

Как известно, право многих стран обходится и иными средствами. Пожалуй, наиболее яркой альтернативой можно считать подход, основанный на системе правил «о ликвидации имущества умершего гражданина», исключающей всякое преемство. Распространенным является и подход, основанный на «очистке наследства от долгов» или «сепарации наследственной массы». В некоторых правопорядках применяются комбинированные подходы, в том числе допускающие выбор наследниками приемлемого для них замещения наследодателя (с полной либо частичной ответственностью по его долгам).

К месту указать, что и в отечественном правопорядке встречаются элементы, походящие на заграничные аналоги (например, в рамках института банкротства гражданина после его смерти несложно усмотреть использование средств «сепарации»).

Вместе с тем действующее российское законодательство устанавливает правило, в соответствии с которым при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил ГК не следует иное.

Для целей настоящего исследования воспользуемся ранее высказанными собственными соображениями о природе наследственного правопреемства3.

Прежде всего, наследство рассматривается как определенная совокупность имущества (единое целое) вне зависимости от того, где оно находится и насколько известно место его нахождения. Иными словами, приобретая права на определенную (известную) часть наследства, наследники приобретают права и на иное (неизвестное им) наследственное имущество. Неосведомленность наследников о каком-либо конкретном объекте из состава наследства (равно как и нежелание принимать какой-либо объект из наследственной массы) не влияет на последствия правопреемства. Соответствующие права и обязанности в случае принятия наследства переходят к наследникам полностью. Причем если речь идет о множестве объектов в составе наследства и о не­скольких наследниках, то каждый наследник с принятием наследства приобретает права в отношении каждого наследуемого объекта пропор­ционально своей доле, если только конкретные объекты не завещаны конкретным лицам. Иное может стать возможным также при последующем разделе наследства и реализации отдельными наследниками своих преимущественных прав.

Следующее правило сводится к тому, что наследство как предмет правопреемства переходит к наследникам в неизменном виде, т.е. таким, каким оно являлось на момент открытия наследства (в том же составе, объеме и стоимостном выражении – см., например, правила ст. 353, 960 ГК).

Еще одно положение устанавливает правило, в соответствии с которым наследство переходит к наследникам одномоментно со времени открытия наследства (ст. 1114 ГК) независимо от времени его фактичес­кого принятия, а также от каких-либо особенностей перехода прав на такое имущество в иных ситуациях, в том числе от момента государственной регистрации права наследника на это имущество, когда такое право подлежит регистрации (п. 4 ст. 1152 ГК).

Необходимо отметить, что если до принятия третьей части ГК универсальности наследственного правопреемства придавался абсолютный характер, независимый от оснований наследования (принятие наследства по закону предполагало принятие наследства и по завещанию), то теперь, при призвании наследников к наследованию по нескольким основаниям, допустимы принятие наследства либо отказ от него по отдельным основаниям наследования (абз. 2 п. 2 ст. 1152 и п. 3 ст. 1158 ГК). Наследник может принять на­следство либо отказаться от него как по одному из оснований, так и по нескольким из них, а также по всем основаниям.

Вместе с тем современная трактовка универсальности нисколько не ломает цельность конструкции наследственного правопреемства. Речь идет лишь о четком разграничении наследственных правоотношений, возникающих по поводу одного наследства, но по различным основаниям. В рамках соответствующих правоотношений наследование в полном объеме подчиняется правилам об универсальности наследственного правопреемства. Все наследники принимают все наследственное имущество как единое целое. Возможные долги в составе наследства распределяются при этом между наследниками пропорционально их долям в наследственном имуществе.

Такое понимание универсальности соответствует и общему для гражданского права принципу диспозитивности, в соответствии с которым участники гражданских правоотношений самостоятельно, по своему усмотрению и в соответствии со своими интересами реализуют свою правоспособность и принадлежащие им права. Принятие наследства либо отказ от него по отдельным основаниям означают только одно – осознанное участие либо отказ от участия в конкретных гражданских правоотношениях.

Вместе с тем, как отмечалось выше, ГК (п. 1 ст. 1110) содержит оговорку, в соответствии с которой его правилами может быть регламентирован и иной порядок перехода наследства. При этом по смыслу оговорки соответствующие правила могут относиться как к отдельным свойствам наследствен­ного правопреемства (неизменность вида, единство и др.), оставляя природу правопреемства неизменной, так и в целом к его природе (однако такая возможность до настоящего времени в законе не реализована).

Что же касается отдельных свойств наследственного правопреемства, то здесь достаточно яркие примеры можно обнаружить без особого труда. Например, если для перехода к наследнику доли в уставном капитале хозяйственного общества требуется согласие участников общества, и в таком согласии наследнику было отказано, он вправе получить от общества лишь действительную стоимость унаследованной доли (ст. 1176 ГК). В данном случае право на долю в уставном капитале преобразуется (меняет вид) в иное качество (право иного рода) – право на компенсацию. Другой пример можно обнаружить в п. 2 ст. 1179 ГК, где речь идет о наследо­вании имущества члена крестьянского (фермерского) хозяйства. В случае, когда наследник не является членом такого хозяйства и ему отказано в принятии в члены хозяйства, он имеет лишь право на получение компенсации, соразмерной наследуемой им доле в имуществе, находящемся в общей совместной собственности членов хозяйства. В этом же ряду уместен пример об изменении состава наследства, когда наследственное имущество оказалось непринятым, и решается вопрос о его выморочности. Если соответствующие обстоятельства обнаруживаются, а в состав наследства входят исключительные права на объекты авторских прав, то вид наследства меняется, поскольку такие исключительные права прекращаются в связи с переходом результата интеллектуальной деятельности в общественное достояние.

Вернемся, тем не менее, к вопросу о возможности изменения природы всего наследственного правопреемства. Как известно, отказ от идеи универсальности наследственного правопреемства предлагался и до появления в ГК указанной оговорки4.

Вместе с тем ни раньше, ни сейчас ни один из примеров, приводимых в литературе в обоснование такого вывода, не доказывал сингулярного характера наследственного правопреемства. Так, в одном из первых комментариев к части третьей ГК А.И. Масляев отмечал: «Пожалуй, единственным исключением является случай распределения наследодателем в завещании конкретных вещей в адрес конкретных наследников, если при этом какого-либо иного имущества не останется. Правопреемство каждого из наследников в этом случае будет сингулярным (частным)»5. Допуская подобные ситуации, нельзя согласиться с тем, что отсутствие иного имущества (и прежде всего долгов наследодателя) автоматически трансформирует природу наследственного правопреемства. Походить на сингулярное правопреемство еще не значит быть им. Одна лишь возможность выявления неизвестных до определенного момента долгов наследодателя опровергает вывод о сингуляр­ности такого правопреемства.

В другом комментарии6 А.А. Рубанов выделял три случая сингулярного наследственного правопреемства. Первый из них автор обнаруживал в самом ГК применительно к правилам о наследственной трансмиссии (ст. 1156). Однако тот факт, что применительно к указанным ситуациям право на принятие наследства не входит в состав наследства, открывшегося после смерти умершего наследника, еще не означает, что меняется природа правопреемства в отношении конкретного наследства трансмиттента либо первоначального наследодателя. Право на принятие наследства потому и не входит в состав наследства, что оно не относится к объектам наследования. И именно поэтому переход подобного права к трансмиссару не рассматривается в качестве наследственного правопреемства. Другой пример, по мнению А.А. Рубанова, предусмотрен Вводным законом к ч. 3 ГК7 и касается вкладов в банках, в отношении которых до введения в действие части третьей ГК были сделаны распоряжения об их выдаче в случае смерти. Однако и в этой ситуации закон недвусмысленно определяет режим соответствующих вкладов. Не входя в состав наследства, такие вклады не могут быть объектом наследственного правопреемства, а значит, рассуждения о природе подобного правопреемства не меняют существующего положения дел в отношении универсальности наследственного правопреемства. Наконец, в качестве третьего примера назван случай, указанный в Федеральном законе от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ «О связи»8 и относящийся к правам на оказание услуг связи лицам, наследующим телефонизированные помещения. Вместе с тем соответствующие права не относятся к наследственному имуществу, поскольку возникают у наследников как первоначальные. По этой причине вести речь о природе наследственного правопреемства на примере воз­никновения указанных прав также безосновательно.

Среди иных примеров наиболее часто называют случаи, связанные с завещательными отказами. Однако оснований для признания возникающего в подобных ситуациях правопреем­ства наследственным нет, поскольку правопреемство происходит между иными субъектами, без учета фигуры наследодателя.

Таким образом, представляется возможным утверждать, что имеет смысл проводить различие между наследственным и иным посмертным правопреемством. При этом наследственное правопреемство всегда остается универсальным.

Рассмотренные правила наследственного правопреемства предопределяют возможные модели наследственных правоотношений, а также их развитие в рамках так называемого наследственного процесса.

Обращение к вопросам моделирования в праве в данном случае имеет существенное методологическое значение.

Оно позволяет анализировать модельные связи не только всего права в целом (модели первого уровня), но и в контексте конкретных правовых предписаний (модели второго уровня или, иначе – «метамодели»). Кроме того, избранный подход позволяет точнее понять функции соответствующих моделей. Если для моделей первого уровня такими функциями будет конкретизация и типизация желаемых общественных отношений, то для моделей второго уровня – обеспечение полноты, согласованности, непротиворечивости и четкости изложения правовых предписаний9.

1.2. Правовые модели наследственных правоотношений в механизме наследования отдельных видов имущества

Открытие наследства, как правило, порождает весьма разнообразные правовые последствия. Все они развиваются в рамках определенных правоотношений. Однако не все соответствующие правоотношения могут быть поименованы наследственными.

Наследственными правоотношениями следует считать лишь отношения по поводу наследства (его принятия, раздела, исполнения обязанности по завещательному отказу и др.) и отношения по поводу права на принятие наследства.

И при таком подходе методологически верно разграничивать возможные наследственные правоотношения на две группы: на отношения «до принятия наследства» и отношения «после принятия наследства».

В рамках первой группы отношений наследники (как призванные, так и непризванные к наследованию) стоят перед выбором о принятии либо непринятии наследства. Право на принятие наследства проявляет себя в подобных отношениях в качестве так называемого «секундарного права». При этом наследники оказываются в отношениях со всеми иными лицами – по модели «абсолютных отношений», где все иные лица обязаны воздерживаться от каких-либо посягательств, препятствующих реализации их права на принятие, а также прочих подобных действий.

Важно отметить, что существенное влияние на развитие указанных отношений оказывают и отношения между самими наследниками. В действующей системе наследования они едва заметны, но то, что они могут существенным образом предопределять сам факт реализации права на принятие наследства, весьма наглядно показывают правила иных систем наследования (например, при оценке известных зарубежным правопорядкам правил о зачете подарков при определении наследственных долей, правила об отдельных наследственных договорах). Да и отечественный правопорядок не столь категоричен (как минимум, в части «незапрета» принятия наследства по истечении срока на принятие – см. особо п. 2 ст. 1155 ГК).

В рамках второй группы отношений наследники, став правообладателями наследства, могут осуществить его раздел между собой. Специальная регламентация правил такого раздела позволяет уверенно говорить об особых наследственных правоотношениях, исключая их отождествление с различными формами распоряжения имуществом за пределами наследственного права. По той же логике в составе наследственных правоотношений выделяются отношения, возникающие в связи с исполнением завещательного отказа и завещательного возложения.

Исследуя наследственные правоотношения, нетрудно заметить, что большинство из них развивается бесконфликтно лишь при необходимом содействии других субъектов (нотариусов, органов загса, судов и др.). Деятельность этих субъектов осуществляется в рамках отношений иной отраслевой принадлежности. Однако подобное содействие является значимым обстоятельством в динамике наследственных отношений (а следовательно, и в наследовании) и по этой причине не может оставаться «вне поля зрения» наследственного права. По сути, инициированное обращение наследников за подобным содействием порождает правоотношения, составляющие основу так называемого «наследственного процесса», ориентированного на обеспечение бесконфликтного перехода наследственного имущества к наследникам и его распределения между ними.

Рассмотренные модели правоотношений, возникающих и развивающихся в рамках наследования имущества умершего гражданина, характеризуют лишь наиболее типичные связи. Детализация правил о наследовании позволяет обнаружить значительное количество их вариаций10. В основе подобного многообразия лежат и различия в основаниях наследования, и правила о способах принятия наследства, и нормы о преимущественных правах отдельных наследников, а также многие другие особенности, допускаемые действующим правопорядком.

В последние годы в отечественное наследственное право все активнее внедряются институты, которые при внимательном исследовании свидетельствуют о стремлении их ревнителей достичь результатов, по сути, далеких от целей наследственного права в их исконном назначении (имущество все активнее отторгается от семьи и все сильнее привязывается к бизнес-связям). При этом многие конструкции, позиционируемые как передовое достижение иных правопорядков, внедряются в отечественное право, забывая о назначении, которому должны соответствовать институты одной системы (в нашем случае – системы наследования). Да и достижениями иных правопорядков их можно считать весьма условно. Например, конструкция наследственного договора в его предлагаемом виде, действительно, более походит на зарубежные аналоги. Однако это не означает, что институт договора абсолютно неизвестен отечественному наследственному праву. Достаточно вспомнить наследственные договоры как явления обычного права крестьянского быта (например, договоры с зятьями-приемышами)11.

«Культивируемые» в рамках реформы наследственного права наследственные фонды также едва ли могут быть оценены как «прорывное решение». Современному отечественному праву известны институты, способные решать аналогичные задачи не менее эффективно, без создания специального субъекта (например, институты завещательных отказов и завещательных возложений, институт душеприказчика), а примеры их возможного использования в очередной раз можно обнаружить в исторических памятниках12.

Вместе с тем, как представляется, отечественному наследственному праву недостает отдельных механизмов «тонкой настройки». Одним из таких механизмов мог бы стать институт «зачета подарков». Так уж случается, что родители, считая себя обязанными, не всегда успевают обеспечить всех своих детей имуществом. И к моменту появления наследства оказывается, что кто-то из детей умершего успел получить имущество еще при его жизни, а кто-то нет. При таких обстоятельствах вполне справедливым можно считать порядок, в соответствии с которым интересы «необеспеченных» детей умершего должны защищаться сильнее, решая тем самым задачу обеспечения равенства субъектов имущественных отношений.

Остается надеяться, что применение новаций наследственного права (наряду с применением популярных «на злобу дня» иных институтов права, в частности, института несостоятельности) не окажется источником его внутреннего разрушения, а потенциал отечественной системы наследования смоделирует соответствующее применение сообразно целям наследования в его истинном значении, призванном, в первую очередь, заботиться об имущественном благосостоянии близкого круга умершего.

1.3. Свойства объектов наследования как основа установления особенностей их наследования

Как известно, в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности (ст. 1112 ГК)13. И каждый из поименованных объектов, несомненно, обладает свойствами, влияющими на режим их правового существования.

Так, вещи могут быть делимыми и неделимыми, движимыми и недвижимыми, некоторые из них предназначены для «обслуживания» главных вещей. Примеры различных классификаций вещей весьма обстоятельно представлены в ГК (см., в частности, гл. 6).

Вместе с тем принципиальной особенностью наследования вещей является, как бы парадоксально это не звучало, само наследование вещей, а не наследование прав на такие вещи (за исключением права пожизненного наследуемого владения и долей в праве собственности).

Имущественные права, как правило, должны быть подтверждены, и данное обстоятельство привносит свои особенности в порядок их наследования. В то же время отдельные права в таком подтверждении не нуждаются (например, исключительные права на произведения литературы, науки и искусства)14. Приобретение отдельных прав может быть обусловлено определенными обстоятельствами, что также предопределяет особенности их вовлечения в наследственное правопреемство.

Особое место в составе наследства занимают имущественные обязанности. Их главная особенность сводится, пожалуй, к тому, что обязанности определяют саму возможность наследования, служат весомым мотивом принятия либо непринятия наследства, а равно отказа от него. Ведь, как известно, каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК). Более того, применение процедур банкротства в отношении умершего и его имущества может порождать ситуации, при которых применение большинства правил о наследовании будет существенно затруднено.

Так называемое иное имущество (предприятия как имущественные комплексы, виртуальное имущество и др.) также не лишено особенностей, влияющих на режим его наследования. Это, в частности, и комплексный характер отдельных видов такого имущества, исключающий, по общему правилу, его разделение, и специальные требования к управомоченным субъектам, и существующие неопределенности в режиме существования отдельных объектов.

Особенности наследования в связи со свойствами объектов достаточно ярко проявляются при оценке принятия наследства. Как известно, в действующем праве допускается два способа принятия наследства: формальное (по заявлению, подаваемому нотариусу) и фактическое (без подачи заявления нотариусу). В зависимости от избранного наследниками способа принятия наследства их действия (прежде всего, при фактическом принятии) во многом предопределяются свойствами объектов в составе наследства15. Основаниями для предположений о принятии наследства могут быть и «универсальные» действия (управление и (или) распоряжение имуществом; подача в суд заявления о защите своих наследственных прав; требования о проведении описи имущества наследодателя), и «действия с вещами», а также иные волевые акты, с очевидностью указывающие на желание приобрести наследство (например: уведомления, применение технических средств защиты (ст. 1299 ГК), исполнение обязанностей и др.).

Поводы для отыскания особенностей наследования объектов гражданских прав можно было бы поискать и в контексте

...