Книжка производит двойственное впечатление: не хочется советовать ее читать людям с диагностированной тревожностью, потому что от подробностей внутри всё переворачивается, но одновременно можно ее порекомендовать людям, страдающим психическими расстройствами, потому что подобного исторического, нейробиологического и медикаментозного экскурса в проблему тревожности найти сложно.
Книга о субъективном опыте автора, которому пришлось столкнуться с расстройствами личности уже в 10 лет. С тех пор у него набралось диагнозов на пару страниц, еще на пару страниц испытанных методик лечения и на целую страницу апробированных медикаментов. Несмотря на столь обширный и богатый опыт, автор так и не излечился ни от одной из своих фобий и тревожностей, а облегчает симптомы лекарствами вперемежку с ударными дозами крепкого алкоголя. Стоссел ни в коем случае не призывает следовать его примеру и соглашаться с тем, что психические расстройства неизлечимы, но его доводы довольно красноречивы, а обилие перелопаченной литературы и ракурсов изучения вопроса (помимо исторической базы, там хорошая нейробиологическая и психолого-когнитивная) будет склонять перейти на сторону печенек.
Читать про сепарационную тревожность (боязнь разлуки) было сложнее всего, так как исследований море, а вывода никакого нет. Что делать родителям с предрасположенностью к гиперопеке — совершенно непонятно. Но то, к чему она ведет — вам разложат по полочкам, в том числе на личном примере, конечно. Также подробно автор разбирается со своей эметофобией (боязнь тошноты и рвоты) — там целая глава, так что держитесь. Очень крутое обоснование приведено про генетическую предрасположенность, включая личный опыт до линии прадеда и подробное описание генетики в разрезе современных открытий, нейробиологии и с наложением средовых факторов.
Чтобы ободрить всех людей с тревожностью, фобиями и страхом, Стоссел перечисляет имена знаменитых личностей, у которых наблюдалось то или иное психическое расстройство и которое им не столько помешало, сколько где-то помогло в их деятельности с результатами мировой значимости. Это Томас Джефферсон, у которого был страх публичных выступлений, он всего дважды появлялся на публике, и оба раза на инаугурации. И Исаак Ньютон, который мучился страхами, депрессией и агорафобией (об изобретенном им исчислении узнали только спустя 10 лет по этой причине), и Чарльз Дарвин, у которого тревожность жила вместе со страшной агорафобией, эметофобией и чем только не, и Сэмюэл Джонсон, и Эмили Дикинсон, и Франц Кафка, и Томас Элиот, и всем знакомый Вуди Аллен, и Марсель Пруст…
Закончить отзыв хочется вот такой цитатой: «Но если тревожность происходит из страха, а страх — это эволюционный механизм, вырабатывавшийся, чтобы продлить выживаемость вида, то тревожность явно ровесница человеческого рода. (…) Тревожность — неизменный элемент человеческого существования. Нам грозят уже не тигры и мастодонты, а уязвленное самолюбие, остракизм и проигрыш в конкурентной борьбе. Форма тревоги изменилась, но ощущения остались примерно теми же».
