Избранные труды кафедры финансового права Российского государственного университета правосудия

Сборник статей

Под редакцией
И. А. Цинделиани

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.73

ББК 67.402

И32

Сборник содержит избранные научные труды профессорско-преподавательского состава кафедры финансового права РГУП, а также научные работы аспирантов, соискателей и студентов магистратуры кафедры финансового права РГУП.

Для научных работников, преподавателей высших учебных заведений, аспирантов, студентов магистратуры и бакалавриата.

УДК 347.73

ББК 67.402

© Коллектив авторов, 2017

© ООО «Проспект», 2017

Предисловие

Вниманию читателей представляется малая часть результатов деятельности кафедры финансового права Российского государственного университета правосудия (РГУП). Кафедра функционирует в университете с 2000 года.

Финансовое право, как научное направление и учебная дисциплина, в последние годы заняло одно из наиболее заметных мест в системе профессиональной ориентации юристов. Несомненная заслуга Российского государственного университета правосудия состоит в том, что формирование подобной кафедры изначально было заложено в концепции вуза, что заметно сократило «муки становления» научно-педагогического коллектива, придало необходимое стартовое ускорение.

Создание Российского государственного университета правосудия явилось одной из мер по осуществлению судебно-правовой реформы в стране. Совмещая обучение студентов с повышением квалификации судей и сотрудников судебного аппарата, Университет самим своим существованием материализует новый подход к юриспруденции, к соотношению теории и практики, а также права материального и процессуального права. Это неизбежно отразилось на философии формирования кафедры финансового права.

Фундаментом в решении задач многопрофильной кафедры являются знания ведущих преподавателей и ученых, многие из которых имеют большой опыт практического правоприменения и зарекомендовали себя опытными и высокопрофессиональными преподавателями. Таким образом, концепция развития кафедры основана на сочетании преподавания фундаментальной дисциплины — финансового права — с прикладными дисциплинами и спецкурсами как финансово-правовой, так и иной направленности. Вместе с тем дисциплина «Финансовое право» занимает главное место.

Совмещение преподавания с научной деятельностью — традиция российской высшей школы. Профессорско-преподавательский состав кафедры финансового права РГУП обеспечивает преподавание курсов «Финансовое право», «Бюджетное право», «Налоговое право», «Антимонопольное право», «Страховое право» у студентов всех форм обучения по программам бакалавриата. На кафедре реализуются две магистерские программы:

— Юрист в сфере бюджетно-финансовой деятельности, финансового контроля и публичных закупок;

— Налоговый юрист.

На кафедре активно реализуется научно-исследовательская работа: проводятся конференции, круглые столы и научные семинары, издаются монографии и научные статьи, ведутся научные кружки. Преподаватели кафедры активно участвуют в международных конференциях, проводимых в России и за рубежом. Научные интересы профессорско-преподавательского состава кафедры финансового права ориентированы практически на все подотрасли и институты финансового права: бюджетное право, налоговое право, банковское право, валютное право и др.

Наряду с подготовкой молодых специалистов-юристов кафедра осуществляет активную деятельность по подготовке и переподготовке, а также повышению квалификации судей, а также иных категорий работников и служащих судебной системы различных уровней на факультете повышения квалификации судей с целью совершенствования их профессиональных знаний и практических навыков.

Основными задачами кафедры являются, прежде всего, развитие финансово-правовой науки, подготовка молодых ученых в данной области права, а также совершенствование отечественного финансового законодательства и основанной на нем правоприменительной практики.

Научно-исследовательская деятельность по данным направлениям осуществляется в тесном сотрудничестве с органами судебной власти, в частности посредством участия в анализе и обобщении судебной практики.

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК России (за период 2014–2017 гг.)

2014 — Перечень работ:

1. Писенко К.А. Антимонопольные запреты в отношении властных субъектов (к вопросу о необходимости разработки и легального закрепления системы субъектов административного права) // Административное право и процесс. 2014. № 6. С. 15–19.

2. Мигачева Е.В., Писенко К.А. Понятие, система и субъекты финансовой безопасности: финансово-правовое содержание // Финансовое право. 2014. № 12.

3. Копина А.А. Дифференциация видов налогового контроля в зависимости от категорий налогоплательщиков // Финансовое право. М., 2014. № 10. С. 7–14. 2000 экз. (№ 2061 перечня журналов ВАК, действующего до 30.11.2015).

4. Бабкин А.И. К вопросу о судебном прецеденте // Российский судья. 2014. № 10.

5. Бабкин А.И. Некоторые вопросы третейского разбирательства в судебной практике // Российский судья. 2014. № 12.

6. Бабкин А.И. Альтернативные способы урегулирования экономического спора // Юрист. 2014. № 20.

7. Кикавец В.В. Контрактная система в сфере закупок как инструмент обеспечения финансовой безопасности государства // Самоуправление. 2014, дек. № 12. С. 8–11.

8. Бурова А.С. Особенности административного контроля в сфере нотариата // Нотариус. 2014. № 6. С. 40–43.

9. Бурова А.С. Особенности налогово-правового статуса частнопрактикующего нотариуса // Нотариус. 2014. № 2. С. 19–23.

10. Бурова А.С. Проблемы учета доходов и расходов по НДФЛ частнопрактикующим нотариусом // Нотариус. 2014. № 1. С. 3–7.

11. Тропская С.С. Право финансового рынка: основные этапы эволюции // Финансовое право и управление. 2014. № 3.

12. Костикова Е.Г. О правовых основах национальной системы платежных карт // Финансовое право. 2014. № 12.

13. Цинделиани И.А. Система эмиссионного права // Российское правосудие. 2014. № 2.

14. Цинделиани И.А. Комплексные образования в системе финансового права // Финансовое право. 2014. № 12.

15. Цинделиани И.А. Публичный финансовый контроль в системе финансового права // Финансовое право. 2014. № 12.

16. Цинделиани И.А. Государственно-частное партнерство в системе финансово-правового регулирования // Российское правосудие. 2014. № 6.

17. Бельский К.С. Видный отечественный ученый-правовед профессор М.И. Пискотин (к 90-летию со дня рождения) // Государство и право. 2014. № 8. С. 51–58.

18. Бельский К.С. Истоки и обзор российского финансового права от образования Древнерусского государства до начала XX века // Государство и право. 2014. № 10. С. 81–92.

19. Бельский К.С. Введение в методологию финансового права. Ч. 1. Эпистемология как учение о финансово-правовых знаниях // Право и государство: теория и практика. 2014. № 1. С. 108–116.

20. Бельский К.С. Введение в методологию финансового права. Ч. 2. Познавательный процесс как системное явление // Право и государство: теория и практика. 2014. № 2. С. 89–96.

21. Бельский К.С. Введение в методологию финансового права. Ч. 3. Научный ум как совокупность познавательных способностей // Право и государство: теория и практика. 2014. № 11 (119). С. 72–84.

22. Селюков А.Д. Некоторые вопросы совершенствования законотворческой деятельности в Российской Федерации. [Печ. статья ВАК]. // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2014. № 4. С. 104–109.

2015 — Перечень работ:

1. Писенко К.А. Антимонопольный контроль и защита конкуренции в системе управления экономикой: к вопросу о публично-правовой эффективности административной модели // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2015. № 4. С. 21–31.

2. Копина А.А. Налогово-правовой статус нотариуса и адвоката // Финансовое право. 2015. № 4. С. 32–36. (№ 2061 перечня журналов ВАК, действующего до 30.11.2015).

3. Копина А.А. Современные способы взаимодействия налоговых органов и налогоплательщиков в Италии в целях соблюдения налогового законодательства // Налоги. 2015. № 5. С. 34–42. (№ 1314 перечня журналов ВАК, действующего до 30.11.2015).

4. Копина А.А. Правовые способы снижения конфликтности в налоговых правоотношениях при применении специального законодательства, направленного на противодействие получению необоснованной налоговой выгоды // Налоги. 2015. № 6. С. 28–34. (№ 855 перечня журналов ВАК).

5. Шарандина Н.Л. Стратегическое планирование как этап бюджетного реформирования // Финансовое право. 2015. № 1. С. 7–14.

6. Бабкин А.И. Возвращаясь к вопросу о законности и справедливости применения санкций за налоговые правонарушения // Российский судья. 2015. № 1.

7. Бабкин А.И. Право на налоговые преференции // Российский судья. 2015. № 2.

8. Бабкин А.И. Российский судья: дисциплина в профессиональной и повседневной жизни // Российский судья. 2015. № 3.

9. Бабкин А.И. Из зала заседания: по материалам судебных дел. Налоговая выгода // Российский судья. 2015. № 4.

10. Бабкин А.И. О некоторых проблемах защиты прав российских предпринимателей в связи с решениями иностранных судов и иностранными арбитражными решениями (по материалам судебных дел) // Российский судья. 2015. № 5.

11. Бабкин А.И. Отдельные вопросы защиты имущественных прав владельцев транспортных средств при наступлении страхового случая (судебная практика) // Российский судья. 2015. № 6.

12. Бабкин А.И. Обновленные подходы в судебной практике по уголовным делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (по материалам Пленума Верховного Суда РФ) // Российский судья. 2015. № 8.

13. Бабкин А.И. Отдельные вопросы административного судопроизводства // Российский судья. 2015. № 9.

14. Бабкин А.И. Право казенных учреждений на налоговые преференции // Российский судья. 2015. № 10.

15. Бабкин А.И. Отдельные вопросы правоприменения в решениях Конституционного Суда Российской Федерации (по материалам обзора за второй квартал 2015 года) // Российский судья. 2015. № 12.

16. Бабкин А.И. К вопросу о доступе к информации о деятельности судов // Администратор суда. 2015. № 2.

17. Бабкин А.И. Условия прозрачности и открытости имущественного положения федерального государственного служащего в судебной системе // Администратор суда. 2015. № 4.

18. Бабкин А.И. Соотношение частного и публичного в налоговом споре // Налоги. 2015. № 3.

19. Бабкин А.И. Транспортный налог: особенности возникновения и исполнения налоговой обязанности (краткий обзор судебной практики) // Налоги. 2015. № 3.

20. Кикавец В.В., Ковалева К.А. Деофшоризация российской экономики как инструмент финансовой безопасности государства // Финансовое право. 2015. № 2. С. 3–8.

21. Кикавец В.В. Банковская гарантия как способ обеспечения исполнения обязательств в контрактной системе: проблемы правоприменения // Самоуправление. 2015, нояб. № 11. С. 16–19.

22. Бурова А.С. Роль нотариуса в оказании содействия налогоплательщикам при уплате налогов и сборов и налоговом администрировании // Нотариус. 2015. № 7. С. 22–25.

23. Бурова А.С. Правовая природа отношений по взиманию государственными и частнопрактикующими нотариусами нотариальных тарифов // Нотариус. 2015. № 6. С. 25–29.

24. Вершило Т.А. Бюджет и его роль в управлении государством // Финансовое право. 2015. № 12.

25. Вершило Т.А., Вершило Н.Д. Роль бюджета в управлении государством // Юридическая наука. 2015. № 4.

26. Губенко Е.С. К вопросу о противодействии коррупции в публичных закупках // Конкурентное право. 2015. № 3. С. 31–33.

27. Тропская С.С. О некоторых вопросах преподавания финансового права в высшем учебном заведении // Финансовое право. 2015. № 12.

28. Цинделиани И.А. Взыскание обязательных платежей и санкций с физических лиц: соотношение норм законодательства об административном судопроизводстве и законодательство налогах и сборах // Российское правосудие. 2015. № 12.

29. Горбунова О.Н. Проблемы восстановления экономики Крыма и Севастополя: роль норм финансового права // Финансовое право. 2015. № 4. С. 3–7.

30. Горбунова О.Н. К вопросу об эффективности использования НДС (налога на добавленную стоимость) // Финансовое право. 2015. № 12. С. 9–11.

31. Горбунова О.Н. Роль норм основных финансово-правовых институтов для решения проблем Крыма и Севастополя // Государство и право. 2015. № 12. С. 63.

32. Горбунова О.Н. Финансовое право и проблемы местных финансов / О.Н. Горбунова // Современное право. 2015. № 9. С. 57–59.

33. Бельский К.С. Введение в методологию финансового права. Ч. 4. Заблуждение разума в науке финансового права // Право и государство: теория и практика. 2015. № 5 (125). С. 83–92.

34. Бельский К.С. Введение в методологию финансового права. Ч. 5. Методология как раздел гносеологии // Право и государство: теория и практика. 2015. № 6 (126). С. 93–100.

35. Бельский К.С. Методы использования религиозных знаний в науке финансового права // Право и государство: теория и практика. 2015. № 8 (128). С. 56–66.

36. Бельский К.С. Объект (предмет) науки финансового права // Государство и право. 2015. № 12. С. 16–22.

37. Селюков А.Д. Вопросы методологии познания в сфере финансового права. Печ. статья ВАК. С. 51–57 // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2015. № 2.

38. Селюков А.Д. Вопросы методологии в познании финансово-правовых явлений. Печ. статья ВАК. С. 9–16 // Финансовое право. 2015. № 8.

39. Селюков А.Д. Роль и структура финансовой деятельности государства как категории финансового права. Печ. статья ВАК. С. 117–122 // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2015. № 3.

40. Селюков А.Д. Объект финансовой деятельности государства для целей финансово-правового регулирования. Печ. статья ВАК. С. 49–53 // Известия Юго-Западного университета. Серия: История и право. Курск, 2015. № 3 (16).

41. Селюков А.Д. Диалектика частных и публичных интересов в процессе осуществления финансовой деятельности государства. Печ. статья ВАК. С. 10–15 // Финансовое право. 2015. № 11.

42. Селюков А.Д. Методологическое значение категории «финансовая деятельность государства» для финансового права. Печ. статья ВАК. С. 163–198 // Вопросы правоведения. 2015. № 5.

43. Прошунин М.М. К вопросу об обязательном мониторинге в рамках противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма // Актуальные проблемы административного, финансового и информационного права в России и за рубежом. М.: РУДН.

44. Прошунин М.М. Внутренний контроль в кредитных организациях: вопросы правоприменения // Вестник РУДН. Юридические науки. 2015. № 4.

45. Прошунин М.М. Перспективы правового регулирования обязательного финансового мониторинга в России // Вестник РУДН. Юридические науки. 2015. № 2.

46. Tsindeliani I.A. The Russian System of Financial Law // Mediterranean Journal of Social Sciences MCSER Publishing, Rome-Italy Vol. 6, No 2, S4 April 2015, р. 47–59 // SCOPUS.

2016 — Перечень работ:

1. Писенко К.А. Субъекты публичного управления финансовой системой в контексте проблематики гармонизации конкурентного и финансового интересов государства и принципа деконцентрации // Финансовое право. 2016. № 2. С. 11–15.

2. Писенко К.А. Субъекты антимонопольных требований в сфере закупок в соответствии с антимонопольным, контрактным и бюджетным законодательством (начало) // Юрист. 2016. № 19. С. 32–37.

3. Писенко К.А. Субъекты антимонопольных требований в сфере закупок в соответствии с антимонопольным, контрактным и бюджетным законодательством (продолжение) // Юрист. 2016. № 20. С. 36–42.

4. Писенко К.А., Славинский П.В. Финансовый контроль в сфере государственного оборонного заказа как фактор обеспечения финансовой безопасности // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2016. № 4. С. 148–159.

5. Копина А.А. Международное налоговое право // Налоги. М., 2016. № 4. С. 12–14. (№ 855 перечня журналов ВАК).

6. Шарандина Н.Л. Финансовая политика и финансовая безопасность // Право и государство: теория и практика. 2016. № 11. С. 81–87.

7. Бадмаев Б.Г. Понятие и принципы финансовой деятельности организаций // Право и государство: теория и практика. 2016. № 11.

8. Бабкин А.И. Европейский суд по правам человека: решения против Российской Федерации и их исполнение. Статистика и новые подходы // Российский судья. 2016. № 1.

9. Бабкин А.И. Отдельные вопросы, возникающие по делам об интеллектуальной собственности // Российский судья. 2016. № 2.

10. Бабкин А.И. Отдельные вопросы применения норм права на территории Крыма (по материалам судебных дел) // Российский судья. 2016. № 3.

11. Бабкин А.И. Реформирование судебной системы не завершено. Совершенствование судопроизводства // Российский судья. 2016. № 4.

12. Бабкин А.И. Контролируемые сделки. Необоснованная налоговая выгода // Российский судья. 2016. № 6.

13. Бабкин А.И. Судебные издержки. Закон и судебная практика // Российский судья. 2016. № 9.

14. Бабкин А.И. Отдельные вопросы применения обеспечительных мер и приостановления операций по счетам в банке (судебная практика) // Российский судья. 2016. № 11.

15. Бабкин А.И. Особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности: актуальные правовые позиции // Российский судья. 2016. № 12.

16. Бабкин А.И. Процесс реформирования института администраторов федеральных судов на современном этапе: концептуальные подходы // Администратор суда. 2016. № 2.

17. Бабкин А.И. Некоторые правовые позиции Верховного Суда РФ по судебным делам, связанным с применением пункта 9 части 1 статьи 31 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» // Администратор суда. 2016. № 4.

18. Кикавец В.В. Об особенностях развития корпоративных закупок в Российской Федерации // Самоуправление. 2016. № 2. C. 22–25.

19. Кикавец В.В. Неосновательное обогащение в контрактной системе в сфере закупок // Финансовое право. 2016. № 3. С. 17–22.

20. Бурова А.С. Особенности правовых конструкций «дорожных платежей»: фискальные сборы и парафискалитеты // Налоги. 2016. № 5. С. 7–10.

21. Бурова А.С., Колосов Д.И. Плата в счет возмещения вреда автомобильным дорогам по системе «Платон»: анализ правовой конструкции // Налоги (газ.). 2016. № 13.

22. Вершило Т.А., Вершило Н.Д. Потенциал лесопользования как источника доходной базы бюджета: правовые аспекты // Научный вестник Омской академии МВД России. 2016. № 3 (62).

23. Вершило Т.А., Вершило Н.Д. К вопросу о повышении роли лесного потенциала в правовом обеспечении доходной базы бюджета как элемента экологической политики государства // Экологическое право. 2016. № 3.

24. Вершило Т.А., Кикавец В.В. О роли бюджетного контроля в процессе планирования муниципальных закупок // Самоуправление. 2016. № 3.

25. Вершило Т.А. К вопросу об устойчивости бюджетной системы как основы финансовой безопасности государства // Финансовое право. 2016. № 8.

26. Горбунова О.Н., Пешкова Х.В., Вершило Т.А. О необходимости совершенствования текста проекта БК РФ // Финансовое право. 2016. № 7.

27. Губенко Е.С. О защите информации в национальной платежной системе // Финансовое право. 2016. № 4. С. 36–39.

28. Губенко Е.С. О правовой природе банковских расчетных операций с использованием электронных средств платежа // Банковское право. 2016. № 3. С. 43–49.

29. Губенко Е.С. О понятии «налогообложение» и его правовой природе // Финансовое право. 2016. № 10. С. 30–33.

30. Губенко Е.С. О банковских расчетных операциях, осуществляемых путем перевода электронных денежных средств // Финансовая деятельность в сфере публичных и частных финансов: современное состояние и перспективы развития: материалы Международной научно-практической конференции. Москва, 27 ноября 2015 г. / под ред. И.А. Цинделиани. М.: РГУП, 2016. С. 216–229.

31. Тропская С.С. Понятие «финансы» и содержание финансового права в зарубежной литературе XX в. // Право и государство: теория и практика. 2016. № 12.

32. Мигачева Е.В. Налоговый мониторинг как способ обеспечения финансовой безопасности // Финансовое право. 2016. № 1.

33. Мигачева Е.В. Обеспечение финансовой безопасности в процессе осуществления налогового контроля // Финансовое право. 2016. № 12.

34. Костикова Е.Г. Перспективы введения обязательного страхования заработной платы работников вследствие несостоятельности (банкротства) работодателя: вопросы финансовой безопасности // Финансовое право. 2016. № 10.

35. Цинделиани И.А. Реформа института взыскания обязательных платежей и санкций с физических лиц // Финансовое право. 2016. № 1. С. 33–37.

36. Горбунова О.Н. О необходимости совершенствования текста проекта бюджетного кодекса РФ // Финансовое право. 2016. № 7. С. 37–40.

37. Горбунова О.Н. О Пискотине М.И. и его книге «Советское бюджетное право» // Финансовое право. 2016. № 8. С. 18–22.

38. Бельский К.С. Познание как процесс в науке финансового права. Первая ступень // Право и государство. Теория и практика. 2016. № 2 (134). С. 82–87.

39. Бельский К.С. Познание как процесс в науке финансового права. Вторая ступень // Право и государство. Теория и практика. 2016. № 3 (135). С. 82–91.

40. Бельский К.С. Познание как процесс в науке финансового права. Третья ступень // Право и государство. Теория и практика. 2016. № 6 (135). С. 109–121.

41. Бельский К.С. Формирование банковской системы в Российской Империи во второй половине XIX — начале XX в. // Государство и право. 2016. № 7. С. 94–100.

42. Бельский К.С. Финансовая деятельность государства как категория финансового права // Государство и право. 2016. № 4. С. 73–80.

43. Бельский К.С. Дополнительные штрихи и факты к портрету Н.П. Карадже-Искрова (к 120-летию со дня рождения видного ученого-административиста) // Государство и право. 2016. № 12. С. 89–92.

44. Бельский К.С. Бунге и цивилизационное становление налоговой системы в Российской империи после отмены крепостного права (1861–1917) // Государство и право. 2016. № 10. С. 72–82.

45. Бельский К.С. К вопросу о построении кабинета финансового права при кафедре финансового права: учебные, научные и эстетические аспекты // Право и государство. Теория и практика. 2016. № 11 (135). С. 70–80.

46. Селюков А.Д. Финансовая деятельность государства как категория финансового права. Печ. статья. ВАК. С. 73–80 // Государство и право. 2016. № 4.

47. Селюков А.Д. Механизм администрирования финансовой деятельности государства. Печ. статья ВАК. С. 97–102 // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2016. № 4.

48. Селюков А.Д. К вопросу о соотношении административно-правового и частноправового методов в регулировании экономических отношений. Статья ВАК (с. 90–95) // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2016. № 2.

49. Селюков А.Д. Некоторые управленческие проблемы в сфере высшего образования в Российской Федерации. Статья ВАК // Образование и право. 2016. № 7.

50. Прошунин М.М. Специальный правовой режим информации в рамках финансового мониторинга // Вестник РУДН. Юридические науки. 2016. № 1. С. 9–16.

51. Прошунин М.М. Финансовый мониторинг как обязательное условие обеспечения финансовой безопасности государства // Вестник РУДН. Юридические науки. 2016. № 4. С. 10–15.

52. Прошунин М.М. Деятельность Росфинмониторинга в сфере бюджетного и налогового контроля // Финансовое право. 2016. № 1. С. 3–6.

53. Tsindeliani I.A. Tax Law System // International journal of environmental & science education. 2016, Vol. 11, No.10, 3937–3946.

2017 — Перечень работ:

1. Бабкин А.И. Отдельные разногласия по вопросам применения норм права. Из картотеки судебных дел. Формирование Верховного Суда РФ // Российский судья. 2017. № 2.

2. Бабкин А.И. Формирование и последовательное применение правовых позиций // Российский судья. 2017. № 3.

3. Бабкин А.И. Налоговый контроль в условиях совершенствования законодательства. Судебная практика // Российский судья. 2017. № 4.

4. Бабкин А.И. Применение административной ответственности по статье 19.29 КоАП РФ в целях эффективности противодействия коррупции. По материалам обзора судебной практики // Администратор суда. 2017. № 1.

5. Губенко Е.С. К вопросу о соотношении денежной и платежной систем // Финансовое право. 2017. № 2.

6. Губенко Е.С. К вопросу о платежной системе и принципах ее построения // Банковское право. 2017. № 1.

7. Тропская С.С. Публичное право финансового рынка в системе финансового права России // Государство и право. 2017. № 2.

8. Селюков А.Д. Факторы, обусловливающие реализацию принципа эффективности финансового контроля. Печ. статья ВАК. С. 37–48 // Образование и право. 2017. № 1.

Опубликованные монографии

2014 — Перечень работ:

1. Селюков А.Д., Апоницкий С.В. и др. Направления совершенствования правового регулирования экономики инноваций и государственной инновационной политики: монография / под ред. Т.Э. Зульфугарзаде. М.: ФГБОУ ВПО «Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова», Тезарус, 2014. 129 с. Юриспруденция. РЭУ имени Г.В. Плеханова». 0,5 п.л.

2015 — Перечень работ:

1. Modern antitrust (competition) law of Russia: monograph / Pisenko K.A., Kazaryan K.V., Tsindeliani I.A., Badmaev B.G. (Писенко К.А., Цинделиани И.А., Бадмаев Б.Г., Казарян К.В.) (Chapters 1, 7, 8; Chapters 2–4 (co-author. Kazaryan K.V.), introduction, bibliography of literature, technical revision; conclusion ((co-author. with Tsindeliani I.A). Under general edition of the professor I.A. Tsindeliani. Зарубежное издание “East West“ Association for Advances Studies and Higher Education GmbH. Vienna, 2015. 300 p. ISBN 978-3-903063-76-1. Электронное изд. на англ. яз.

2. Судебные споры в контрактной системе: научно-практическое пособие / В.В. Кикавец. М.: Ваш Формат, 2015. 186 с.

3. Некоторые методологические аспекты в познании финансово-правовых объектов: монография. С. 175–192 // Селюков А.Д. Методологические проблемы современной юридической науки: коллективная монография по итогам круглого стола № 5 в Московском институте государственного управления и права / под общ. ред. д. ю. н., проф. А.Г. Чернявского и д. ю. н., проф. Д.А. Пашенцева. М.: Русайнс, 2015. 304 c.

2016 — Перечень работ:

1. Пределы усмотрения органов контроля в сфере защиты конкуренции: проблемы обоснования и правовой регламентации предмета и объема дискреции §1: монография / Писенко К.А.; Габов А.В., Никитина Е.Е. и др. / отв. ред. А.В. Габов. М.: ИЗИСП при Правительстве РФ. ИД «Юриспруденция», 2016. С. 294–305.

Учебники по дисциплинам образовательных программ

1. Антимонопольное (конкурентное) право: учебник / Писенко К.А., проф. кафедры финансового права ФГБОУ ВПО РАП, канд. юрид. наук, доцент — гл. 1, 2, 3, 4, 6, 12, 13, 14; гл. 5, 10, 11 (в соавторстве с Б.Г. Бадмаевым), гл. 7, 8, 9 (в соавторстве с К.В. Казарян) общ. ред. // СПС «КонсультантПлюс», 2014.

2. Финансовый мониторинг (противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма: учебник / Прошунин М.М. Изд-во Балтийского федерального университета им. И. Канта, 2014.

3. Антимонопольное право: учебник / Писенко К.А., Цинделиани И.А., Бадмаев Б.Г., Казарян К.В. М.: РГУП, 2015. 417 с.

4. Финансовое право: учебник для бакалавров / Костикова Е.Г., Бадмаев Б.Г., Батяева А.Р., Шарандина Н.Л., Бельский К.С., Вершило Т.А., Горбунова О.Н., Копина А.А., Мигачева Е.В., Прошунин М.М., Тропская С.С., Цинделиани И.А.; под ред. И.А. Цинделиани. 3-е изд. М.: Проспект, 2016. Гл. V. Правовое регулирование финансового контроля в Российской Федерации (в соавт. с И.А. Цинделиани); гл. XIV «Правовой режим финансирования государственных и муниципальных учреждений» (в соавт. с И.А. Цинделиани).

5. Банковское право: учебник для бакалавров / Губенко Е.С., Кликушин А.А., Прошунин М.М., Тропская С.С., Цинделиани И.А. / под ред. И.А. Цинделиани. М.: РГУП, 2016. С. 104–371.

6. Налоговое право: учебник для бакалавров / Губенко Е.С., Бурова А.С., Васильева Е.Г., Кирилина В.Е., Мигачева Е.В., Копина А.А., Цинделиани И.А., Чуряев А.В., Шарандина Н.Л. / под ред. И.А. Цинделиани. М.: Проспект, 2016. С. 412–488.

7. Закупки товаров, работ, услуг в бюджетных учреждениях: практикум / Кикавец В.В. М.: Ваш Формат, 2016. 324 с.

8. Банковская гарантия и иные виды обеспечения исполнения обязательства в контрактной системе в сфере закупок / Кикавец В.В. М.: Ваш Формат, 2017. 132 с.

9. Налоговые споры в практике судов общей юрисдикции: науч.-практ. пособие / Цинделиани И.А., Чуряев А.В. М.: РГУП, 2016.

10. Правовое регулирование национальной платежной системы как элемента защиты национальных интересов в условиях глобализации экономических отношений: учеб. пособие / Селюков А.Д., Баланюк Л.Л., Таран Я.А. М.: Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова, 2016.

11. 44-ФЗ: архитектура контрактной системы: учеб. пособие / Кикавец В.В., авт. колл. под рук. В.В. Кикавца. М., 187 с.

12. Контрактная система в сфере закупок: учеб. пособие / Губенко Е.С. М.: РГУП, 2016. 539 с.

13. Налоговые споры в практике Верховного Суда Российской Федерации: науч.-практ. пособие / Цинделиани И.А., Чуряев А.В., Васильева Е.Г., Гаспарян Э.Г., Цинделиани Д.Т., Кайшев А.Е., Мамилова Е.Г.; под ред. И.А. Цинделиани. М.: Проспект, 2017. 528 с.

14. Страховые споры в практике Верховного Суда Российской Федерации (Обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств): науч.-практ. пособие / Цинделиани И.А., Калатози Д.Г., Цинделиани Д.Т., Палозян О.А., Мамилова Е.Г.; под ред. И.А. Цинделиани. М.: Проспект, 2017. 512 с.

15. Споры в сфере несостоятельности (банкротства) в практике Верховного Суда РФ / Цинделиани И.А.; авт.-сост. И.А. Цинделиани. М.: Проспект, 2017. 576 с.

16. Реабилитация в уголовном судопроизводстве. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации: науч.-практ. пособие / Цинделиани И.А., Митина Е.Н. М.: РГУП, 2017. 540 с.

Заведующий кафедрой финансового права

Российского государственного университета правосудия

Имеда А. Цинделиани

Раздел I.
Научные статьи профессорско-преподавательского состава кафедры финансового права Российского Государственного Университета Правосудия

Бельский К.С.,
д-р юрид. наук, профессор
Российского государственного
университета правосудия
Тел.: 499-461-99-72

В чем смысл разделения финансово-правовых знаний на общую и особенную части. Понимание и объяснение

Наука права не может
обходиться как без философской,
так и без исторической основы.
К. Блунчли

Краткая аннотация: в статье анализируется вопрос разделения финансово-правовых знаний на теоретические и практические, их взаимодействие обеспечивает получение новых знаний.

Ключевые слова: теоретические знания; практические знания; система финансового права; общая часть; особенная часть.

Самая фундаментальная классификация философских и научных знаний. Действительно, в чем смысл разделения философских и научных знаний, в том числе финансово-правовых, на Общую и Особенную части? В науке финансового права этого вопроса никто не задавал, а потому на него никто не отвечал. Однако для учебной и научной литературы, излагающей финансово-правовой материал, этот вопрос особенно важен. И потом: нужно ли вообще такое разделение? Были написаны и работали учебники финансового права, в которых материал не подразделялся на общую и особенную части. Полагаем, что такое разделение финансово-правовых знаний необходимо, если мы хотим внести в учебные и научные знания порядок, который заключается: 1) в логическом расположении материала и в его мнемонических свойствах; 2) в понимании этого материала; 3) в умении его объяснить студенческой аудитории; 4) в правильном и строгом построении системы финансового права; 5) в получении новых финансово-правовых знаний.

Разделение философских и научных знаний на общие — теоретические и эмпирические — опытные было предопределено философией, которая с самого своего возникновения выступала в роли «науки наук» (Г. Шпет) и в процессе своих наблюдений разделила мир на две части: мир вещей, куда относились природа, животные, люди, и мир отражающих их представителей и знаний. Человек, по словам Декарта, рассматривался как вещь, но «вещь мыслящая». Таким образом, человеческое мышление зафиксировало две стороны: на одной — единичные вещи (растения, животные, люди); на другой стороне — представления устные или письменные об этих вещах. Причем представления, знания как единичные, так и общие. На этом повороте знания раздваиваются. Это — вторая великая классификация, подразделяющая знания на две группы: одни описывают единичные вещи, другие описывают множество, нечто общее, опытным путем ненаблюдаемое. Имея в виду эту классификацию, немецкий философ В. Виндельбанд справедливо отметил: «Вот почему отношение между единичным и общим есть абсолютная основа всего научного мышления»1.

В этом высказывании крупного философа можно видеть сформулированное правило, которое в течение столетий превратится в аксиоматическое положение: знания о реальном мире, о мире вещей разделяются на общие — теоретические знания, если познается их множество; на знания опытные, конкретные; практические, если опытным путем познаются единичные вещи.

Общие знания в науке стали называться теоретическими или умозрительными; опытные знания получили много названий: эмпирические, частные, практические, специальные.

Можно полагать, что подобная классификация уже содержалась в работе Аристотеля «Категории», где знания о мире, окружающем человека, подразделяются на две части: общие — теоретические и эмпирические, близкие к миру вещей, к опыту, бытию. Аристотель трактовал категории как «отражение и наивысшее обобщение объективной реальности»2. У него таких категорий десять: сущность (субстанция), количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие, страдание. Эти категории копируют и отражают как в голове человека, так и в его текстах два мира: мир общих знаний, который изучается метафизикой, и мир знаний, отражающий вещную, бытийную, нормоправовую сторону, то, что изучается онтологией. Один из лучных отечественных знатоков Аристотеля философ и логик П.С. Попов так характеризовал классификацию научных знаний автора «Категорий»: категории Аристотеля «не суть реальные понятия, но дают только орудие для деления, в которое должны быть внесены все реальные понятия...»3.

К аристотельским категориям, образующим общие понятия и знания следует отнести «сущность», «количество», «качество», «отношение». К реальным категориям, образующим другую часть знаний, относятся «действие», «место», «страдание». Первые категории образуют, прежде всего, Общую часть философских и иных знаний, т.к. они представляют собой самые «общие логические понятия», в той мере, в какой они связаны с другими понятиями, объясняющими объективный мир.

Работа Аристотеля «Категории» — это своего рода методологическое вступление для понимания всех других знаний: технических, естественно-научных и общественно-исторических. Эти знания также подразделяются при строгом и внимательном подходе на две части — общие и эмпирические. Заметим, что в сочинении Аристотеля «Категории» подчеркнуто выделялась в самостоятельную часть та область знаний, которая в научном и учебном материале как дореволюционной, так и советского периода получила название «общей части». Но при внимательном чтении «Категорий» убеждаешься в том, что самостоятельность этой части относительна, т.к. она подготавливает читателя к пониманию последующей части — Особенной, где расположились категории и знания эмпирического порядка, т.е. воздействующие на бытие, на жизненные отношения. В этом, по-видимому, и лежит настоящий источник раскрытия «тайны» аристотелевских категорий4. Таким образом, отчетливое различение теоретического и практического (опытного) знания восходит к Аристотелю.

Такое разграничение он провел еще более подчеркнуто в шестой книге «Никомаховой этике». Цель практического знания — правильная деятельность, направленная на благо человека. Данная форма актематизации научных знаний, разделившая их на общие и практические, в течение многих столетий становится фундаментальным правилом научной строгости, располагая научные знания по двум «квартирам»: одну назовут общей — теоретической частью; вторую — особенной, практической частью. Исторический опыт науки показал, что отождествление или смешение теоретических знаний с практическими мешает развитию научных знаний.

Наиболее основательно классификацию научных знаний на теоретические и практические разрабатывали немецкие философы Лейбниц и Кант. Последний вносит некоторые поправки в эту классификацию. Главную работу Канта «Критика чистого разума» может быть названа иначе: «Критика теоретического разума». По Канту, те теоретические представления в познании, которые образуются независимо от опытных знаний, до опыта, образуются умом мыслящего субъекта исключительно из себя, называются априорными. Так, теоретические финансово-правовые категории типа «финансы», «финансовая система», «управление финансами», «состав налога» свое образование начинают на опытном основании в процессе реализации норм финансового права, но их разработка, осмысление и окончательное становление осуществляются благодаря уму познающего субъекта, независимо от опыта.

Для Особенной части характерно наличие в ней опытных или практических знаний. Это знания, связанные с опытом реализации финансово-правовых норм: их соблюдением, исполнением использованием и применением. С.С. Алексеев, подчеркивая практический характер правовых норм, указывал: «глубинное социальное значение юридической практики состоит в том, чтобы обеспечить более тесную связь права с жизнью, с практической деятельностью»5. Нормы, воздействующие на поведение людей, а через них на взимание с населения налогов и сборов, прикосновенны к бытию, к вещной сфере. А потому их место — в Особенной части финансово-правовой науки. Обе части взаимодействуют, порождая новое знание.

Основное назначение теоретических знаний, содержащихся в Общей части — классификация и организация научных знаний, содержащихся в Особенной части, сообщение им надлежащих форм, точнее — приведение их в порядок, построение в систему. Иначе говоря, теоретические знания выходят за границу Общей части и воздействуют на опытные или практические знания. Поэтому Кант называл их не только словом «априорные», но, объясняя их, использовал понятие «трансцендентальные знания». Данное понятие играет первостепенную роль в философии кенигсбергского мыслителя. Понятие построено на латыни и переводится на русский язык как выходящий за пределы. Если развернуть это понятие, то оно может пониматься следующим образом: это теоретическое знание, выходящее за пределы Общей части, классифицирующее, организующее и объясняющее финансово-правовые опытные знания в границах части Особенной. Назовем наиболее существенные признаки финансово-правовых трансцендентальных знаний. Это: 1) теоретические, абстрактные знания, у философов прозванные «ненаблюдаемыми»; 2) независимые, как правило, от опыта; 3) воздействующие на опытные (эмпирические) знания в целях их организации и построения системы финансового права6. Философ В. Виндельбанд, имея в виду организационное воздействие общих знаний на опытные, писал: «в основе всех логических форм лежит идея связи частного с общим, зависимости первого от последнего. Все наше познание состоит в соединении наиболее общего с наиболее частным при помощи промежуточных звеньев создаваемых размышлением»7.

Знания теоретические, место которых философия и наука исторически определила в Общей части, можно охарактеризовать как руководящие; знания Особенной части, знания практические, можно охарактеризовать как знания сущностные, воздействующие на реальную жизнь, положительно ее изменяющие. Недаром поэт Гете в «Фаусте» сказал: «Теория суха, но вечно зелено древо жизни».

Философское разделение научных на общие — теоретические и специальные — практические способствовало аналогичной дифференциации знаний как в естественных, технических, так и в общественно-исторических науках. Появились: теоретическая и экспериментальная физика; теоретическое и опытное естествознание; теория права и отраслевые юридические науки. Отраслевые юридические науки в свою очередь разделили свои знания на общие и специальные.

Первые попытки разделения финансово-правовых знаний на теоретические и специальные. Отметим сразу, что не все из профессорско-преподавательского корпуса, занимающиеся профессионально финансовым правом, понимают смысл разделения научных знаний на общие и специальные. Видный ученый-логик А.А. Зиновьев правильно отметил: «Можно много знать, но при этом мало что понимать, тем более понимать на научном уровне»8. В юриспруденции, в частности в науке финансового права, можно хорошо знать нормы финансового права, но не понимать сущности явления. В юриспруденции — это понимание, обусловленное не только знанием юридических норм, но и опосредованное общей культурой и широкой начитанностью.

Просмотр всех научных работ и учебников финансового права, начиная с первых лебедевских, изданных в 70–80-е гг. ХIХ века, и завершая сегодняшними, вышедшими в первые два десятилетия ХХIвека, показывает не совсем приглядную методологическую картину: классификация, подразделяющая научные знания на Общую и Особенную части используется, но криво, не достаточно строго. В первую очередь недостаток этот относится к Общей части, в которой теоретические знания смешиваются и отождествляются с практическими. Например, в монографии И.Т. Тарасова «Очерк науки финансового права» (Ярославль, 1883) мы находим в Общей части наряду с теоретическими знаниями и понятиями практические знания типа «кассовое устройство», «счетоводство», «ответственность за неуплату налога». В 20-е гг. ХХ в. М.Д. Загряцков, крупный ученый-правовед, в монографии «Административно-финансовое право» (М., 1928), используя формулу «Общая и Особенная части», классифицирует финансово-правовые знания странным образом: в Общий части у него располагается Бюджетное право, в Особенной — налоговое право.

В 50-е гг. ХХ в. видные ученые юристы Р.О. Халфина и Е.А. Ровинский, ошибочно смешивая науку финансового права с системой финансового права, переносят институт финансово-контрольного права в Общую часть из Особенной. Но об этом будет сказано ниже в заключительной части статьи.

Общая часть в науке финансового права. Ценность науки финансового права проявляется, прежде всего, в том, что в ее системе выделяются, развиваются и конструируются, как и в философии, общие или теоретические знания, которые располагаются в общей части. Под теоретическими знаниями в науке финансового права понимают систему знаний о данной отрасли права, выраженных в научной форме, достоверных по содержанию, представляющих собой некоторое обобщение финансово-правовой практики и вместе с тем продукты человеческого мышления. И. Кант, рассуждая о теоретических знаниях, делал акцент на мышлении, на Разуме. Он писал: «Под управлением разума наши знания вообще должны составлять не отрывки, а систему, так как только в системе они могут поддерживать существенные цели разума и содействовать им. Под системой же я разумею единство многообразных знаний, объединенных одной идеей. А идея есть понятие разума в форме некоторого целого...»9.

Идея представляет собой определяющее теоретическое положение (понятие, категорию, концепт) в системе научных положений, изложенных в сочинении по финансовому праву: в монографии, статье, учебнике. Какие понятия и категории мы встречаем в Общей части учебника финансового права по ред. С.В. Запольского? Выберем и назовем некоторые из них: финансы: предмет финансового права; методы познания финансового права; система финансового права; понятие и виды финансово-правовых актов10 и т.д.

Обдумывая эти понятия и категории, их наполнение содержанием, приходишь к выводу, что мы получаем их частично из финансово-правового познавательного опыта, из философских и исторических знаний, науки государственного управления, но преимущественно благодаря собственному мышлению, комбинированию ума и воображения. Конечно, эти общие знания «только пробуждают при случае внешними объектами», как это думал Платон, но необходимые абстрактные знания «мы получаем из себя», как думал Галилей11.

Не будем забывать, что Общая и Особенная части в науке финансового права образуют системное единство и связаны между собою. Теоретические финансово-правовые знания, как и философские знания «трансцендентальны»: они не смешиваются с эмпирическими, не отождествляют себя с ними, но воздействуют на них, дифференцируют их. Такое воздействие имеет следующие формы:

1) В форме более глубокого понимания практического материала познающим субъектом (читателем).

2) В форме организации эмпирического материала, содержащегося в Особенной части, трансформации его в системное образование. Так как практический материал Особенной части представлен нормами финансового права, то они объединяются в подотрасли финансового права и выстраиваются в систему финансового права.

В форме более глубокого понимания категории «Система финансового права». Данная категория выступает в двух ипостасях: как умозрительная идеальная категория, которой дается теоретическое объяснение и определение в Общей части; как развернутая эмпирическая категория Особенной части со всеми подотраслями и правовыми институтами, нормы которых реализуются путем их соблюдения, исполнения, использования и применения. Система финансового права имеет существенное практическое значение. Она удобна для кодификации законодательства, для преподавания в студенческой аудитории, для познавательной деятельности.

4) В форме логического изложения материала, содержащегося в Особенной части. Данная форма очень актуальна, так как алогизм — характерная черта советских и постсоветских учебников финансового права, где перемешались теоретические знания с практическими и не было смысла в разделении финансово-правовых знаний на Общую и Особенную части. Алогизм пережил советский период российской истории и хорошо себя чувствует в учебниках финансового права, издаваемых в настоящее время. Между тем логическое изложение учебного финансово-правового материала не только помогает студенту, аспиранту, молодому преподавателю быстро понимать и запоминать прочитанное, но и научно мыслить, творчески подходить к изучаемым проблемам.

Особенная часть в науке финансового права. Если давать философскую оценку Особенной части науки финансового права, то напрашивается следующий вывод: материал этой части непосредственно связан с бытием, с жизненными отношениями. Законодатель, изучая жизненные отношения, связанные с финансами и финансовой деятельностью государства, формулирует финансово-правовые нормы, которые затем регулируют соответствующие общественные отношения. Правовое регулирование, проявляющееся в реализации финансово-правовых норм, — это «сфера юридического бытия»12.

Реализация финансово-правовых норм — это осуществление финансово-правовых норм (предписаний) в правомерном поведении граждан, их организаций — финансовых, налоговых, кредитных, страховых, контрольно-финансовых. Без процесса реализации финансовое право утратило бы свое значение, поскольку предписания, содержащиеся в нормативных финансовых актах, индивидуальных указаниях (например, в требовании уплаты налога), финансово-плановых актах, относятся к сфере должного, соединяющего человеческое поведение с областью финансово-правового бытия. Благодаря такому соединению образуется финансово-правовая действительность.

Анализ норм финансового права, порожденных реальными отношениями и предназначенных для их урегулирования, показывает их место в системе науки финансового права. Таким местом является Особенная часть. В переводе на язык науки — это «нормативные знания», работающие в связке с объясняющими знаниями в статьях, монографиях, учебниках.

Если метафорически Особенную часть сравнить с «квартирой», то по существу все ее комнаты занимает финансовое право как организованная совокупность правовых норм. Рассматриваемая несколько под другим углом зрения данная совокупность выступает как система финансового права, которая не без воздействия теоретических знаний Общей части дифференцируется на подотрасли и правовые институты. Назовем подотрасли как ее основные части: эмиссионное право; налоговое право; бюджетное право; банковское публичное право; финансово-контрольное право. Налоговое право и бюджетное право были кодифицированы и используются как Налоговый и Бюджетный кодексы.

Исторически, экономически и логически первое место в системе финансового права принадлежит эмиссионному праву. Именно нормы эмиссионного права наиболее тесно связаны с «феноменом денег» и способствовали развитию других подотраслей и правовых институтов системы финансового права. Короче говоря, эмиссионное право — ее системообразующий элемент. В системе финансового права за эмиссионным следует налоговое право. Исторически оно первичнее бюджетного. В классической стране финансов и финансового права Англии бюджетное право как правовой институт и научное понятие возникло благодаря налогам, о чем свидетельствуют Великая Хартия вольностей и другие английские акты.

Наиболее характерными признаками системы финансового права можно считать следующие: сложность познаваемого объекта, если система познается в его качестве; способность делиться на части — подсистемы; способность быть элементом системы более высокого порядка; образовывать особое единство со средой и представлять собой «социальную реальность»; целостность, при которой каждая часть связана с другими частями интегративными свойствами.

Говоря об Особенной части, где расположилось финансовое право, которое есть «эмпирически существующее и мы можем серьезно говорить о вещность права»13, не нужно забывать, что преобразованное в систему финансового права, оно представляет собой результат организационного воздействия финансово-правовых теоретических знаний, конструктов.

Но связь между общей и особенной частями — двусторонняя. Имеет место обратная связь. Теоретические знания в науке финансового права представляют собой сложную развивающуюся систему, на которую в свою очередь оказывает воздействие практические знания, возникающие в процессе реализации норм эмиссионного, налогового, бюджетного, публично-банковского и финансово-контрольного права. С помощью такого воздействия проверяется правильность теоретических концепций. Изменения в практическом (эмпирическом) правовом базисе ведут к изменениям или прибавлениям в понятийном теоретическом аппарате. Были еще во второй половине ХIХ века понятия «повинность», «подать», «тягло», «роспись». Появились другие аналоги: «налоги», «сборы», «доходы», «бюджет», «бюджетные фонды». Изменения в денежной системе привели к образованию новых понятий: «эмиссионное право», «нормы эмиссионного права», «эмиссионные правоотношения» и т.д. Иначе говоря, накопление информации в науке финансового права на эмпирическом уровне оказывает обратное воздействие на теоретические знания, делает их более соответствующими истине. Пример: возникновение финансового рынка во второй половине ХIХ в. в Англии, США и России также способствовало увеличению финансового правового понятийного аппарата. В данной области рождаются новые понятия в настоящее время, такие, как «мегарегулятор», «публичное право финансового рынка», «покупательная способность граждан».

Перенос правового института «финансовый контроль» из Особенной в Общую часть во второй половине 50-х гг. ХХ века. Вопрос о месте финансово-контрольного права до настоящего времени остается дискуссионным. Если познакомиться с одним из лучших учебников финансового права, изданного до 1917 г., а это учебник С.И. Иловайского14, то мы увидим солидный по объему раздел о контрольно-финансовом праве, завершавший изложение курса. В советское время аналогичную картину можно встретить в учебниках финансового права С.А. Котляровского и А.М. Гурвича. Вся литература по государственному и научному управлению рассматривала институт контроля как апостериорную категорию, хотя отмечала контроль предварительный характер, указывая на его вторичный характер.

Но в 50-е гг. ХХ в. видные ученые-правоведы Р.О. Халфина и Е.А. Ровинский резко меняют вектор такого понимания и переносят финансово-контрольное право из Особенной части в Общую часть финансового права. В статье о предмете финансового права, опубликованной в 1952 г., Р.О. Халфина писала: «Устанавливая систему советского финансового права, следует различать общую и специальную его части»15. И далее она продолжала: «финансовый контроль в самых различных формах пронизывает всю организацию финансовой деятельности ... Нормы, регулирующие формы осуществления контроля, организацию контрольного аппарата, порядок проведения контроля, права и обязанности участников отношений, возникающие при осуществлении контроля, составляют содержание настоящего раздела общей части системы»16. Доказательств у Р.О. Халфинов мало. В последней ее цитате — все доказательства в пользу того, что финансовый контроль принадлежит Общей части.

В том же направлении мыслит Е.А. Ровинский, который почти слово в слово повторяет Р.О. Халфину. «Построение системы советского финансового права связано с необходимостью разрешения другого важного вопроса — выделения общей и специальной части»17. Продолжая развивать свои мысли, Е.А. Ровинский, как Р.О. Халфина, высказывает свое мнение о финансово-контрольном праве. По его мнению, в Общую часть финансового права входят следующие правовые институты: «1. Финансовая деятельность Советского государства. 2. Предмет и система советского финансового права. 3. История советского финансового права. 4. Финансово-правовые нормы и финансовые правоотношения. 5. Финансовый контроль в СССР»18. В 1961 г. под редакцией Е.А. Ровинского вышел учебник советского финансового права, в котором финансово-контрольное право обрело новое место — в Общей части финансового права.

Объясним ошибочную позицию в этом вопросе Р.О. Халфиной и Е.А. Ровинского.

Оба автора неправильно полагали, что разделение на общую и особенную части в науке финансового права логически вытекает из системы финансового права, которая, по их мнению, складывается из 1) норм, закрепляющих общие принципы и располагающихся в Общей части; 2) из норм, регулирующих «отдельные виды отношений и выражающих особенности этих общественных отношений»19, располагающихся в Особенной части. Бросается в глаза следующее: и Р.О. Халфина, и Е.А. Ровинский смешивают систему науки финансового права с системой финансового права. У них система науки зависима от системы финансового права. На самом деле, соотношение — обратное.

Предметом науки являются знания. Наука — это система развивающихся знаний. Предметом любой науки, в том числе науки финансового права, являются финансово-правовые знания. Но эти знания различны. Есть общие — теоретические знания и есть «нормативные» знания, которые представляют собой эмпирический материал. Отсюда система науки финансового права включает в себя как финансово-правовые теоретические знания, занимающие место в Общей части, так и финансово-правовые эмпирические знания, являющиеся нормативными», представляющие систему финансового права и входящие в Особенную часть. Теоретические знания отграничивают систему финансового права, дифференцирую ее на подотрасли и правовые институты, показывают их, объясняют. Классификация, подразделяющая знания любой отраслевой науки на общие и эмпирические, вынянченная и обоснованная в течение тысячелетий, — такая классификация не является «техническим приемом», как думал Е.А. Ровинский, но приемом методологическим20.

Система финансового права, как система «нормативных знаний», только в определенной части совпадает с системой науки финансового права и ограничена исключительно эмпирическими знаниями — правовыми нормами. Отсюда следует, что система финансового права не может иметь Общую часть. Система финансового права есть система выстроившихся в логический ряд подотраслей и правовых институтов. Среди них свое законное и почетное место занимает подотрасль «финансово-контрольное право». Можно ли было эту подотрасль выводить из рядов других подотраслей и «прописывать» в Общей части, как это было сделано на рубеже 50–60-х гг. ХХ века? Можно полагать, что для этого не было и нет в настоящее время никакого основания.

Финансово-контрольное право есть организованная совокупность юридических норм, регулирующих деятельность специальных финансовых органов по проверке законности и целесообразности действий в сфере образования, распределения и расходования денежных фондов государства и органов местного самоуправления. Финансово-контрольная деятельность — практическая по характеру. Назовем некоторые из органов власти, ее осуществляющих. Это Счетная палата, Федеральная налоговая служба, парламентские комитеты, Контрольное управление Президента РФ и др. Их деятельность определяется нормами финансового контроля. Приведем в качестве примера норму финансового контроля, определяющую деятельность Счетной палаты. Пункт 1 ст. 19 Федерального закона «О Счетной палате Российской Федерации» от 22 марта 2013 г. гласит: «Счетная палата в процессе исполнения федерального бюджета анализирует полноту и своевременность поступлений доходов федерального бюджета, кассового исполнения федерального бюджета в сравнении с утвержденными показателями федерального закона о федеральном бюджете, выявляет отклонения и нарушения, проводит их анализ, вносит предложения по их устранению»21.

Другой пример: нормы финансово-контрольного права, регулируют общественные отношения в области парламентского контроля. Согласно ст. 11 Федерального закона «О парламентском контроле» от 23 апреля 2013 г. Федеральное собрание Российской Федерации осуществляет парламентский контроль в сфере бюджетных отношений, в частности в рассмотрении и утверждении проекта федерального закона о федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период22. Финансово-контрольное право характеризуется теми же признаками, какие свойственны финансовому праву, как отрасли, только находящиеся уровнем ниже. Это: способность подразделяться на части, т.е. быть системой; способность быть элементом системы более высокого порядка; образовывать наиболее близкое единство со средой и представлять собой финансово-контрольную реальность; находиться со всеми другими подотраслями системы финансового права в тесных интеграционных связях, создающих целостность всей системы. Из всех частей финансового права финансово-контрольное право, пожалуй, есть самое практическое право. Недаром И. Кант в работе «Критика практического разума» заметил, что практическая деятельность человека движима «одной лишь формой закона»23.

Исключение из системы финансового права на рубеже 50-60-х гг. ХХ века такой подотрасли как финансово-контрольное право нарушило ее целостность — один из ее важнейших признаков, т.к. системой признается л ю б а я отграниченная совокупность взаимосвязанных элементов. Целое характеризуется интеграционными связями частей, их упорядоченностью.

Интеграционные свойства присутствуют в системе, но отсутствуют у отдельной части. При переносе в Общую часть финансово-контрольное право теряет свои внутренние связи, интеграционные свойства, которыми оно обладало, находясь в системе. В Общей части финансово-контрольное право оказывается пассивной стороной во взаимодействии с чуждой внешней средой и смотрится, особенно в учебниках финансового права, как-то сиротливо. И система финансового права при исключении из нее финансово-контрольного права теряет качества целостности. Философ В.И. Кириллов правильно сказал: «Целое без какой-либо части уже не целое»24. Финансово-контрольное право, правовые нормы которого по существу являлись «практическими правилами», вписывалось органично в систему финансового права; с другой стороны, практическая направленность финансово-контрольных норм не позволяет им чувствовать себя в Общей части науки финансового права на своем месте.

О мотивах переноса Е.А. Ровинским института финансового контроля из Особенной части в Общую, состоявшегося на рубеже 50–60-х гг. ХХ в., мы писали25. Финансово-контрольное право расположилось на «территории», ему чуждой. Оно оказалось вне внимания юристов-финансистов, крупных теоретических работ по финансово-контрольному праву почти мы не видели.

Этот аспект дал повод декану юридического факультета Варшавского университета проф. Л. Куравинскому в рецензии на монографию Е.А. Ровинского «Советское финансовое право» (М., 1957) поставить под сомнение правильность переноса финансово-контрольного права из Особенной части в Общую. Л. Куравинский писал: «На наш взгляд, автор поступил правильно, проведя четкое разграничение учебника на Общую и Особенную части, что ему вполне удалось. Однако спорным является вопрос о том, не лучше ли было бы включить в Общую часть проблемы бюджетного права (гл. VI и VII), поскольку они трактуют о всей совокупности доходов и расходов государства и относятся к общим вопросам не в меньшей мере, чем финансовый контроль»26.

Стержневая идея написанной статьи может быть выражена в следующих выводах.

1. Опыт научных исследований свидетельствует о том, что научные знания, в том числе финансово-правовые, в процессе работы над ними подразделяются на две части: знания общие или теоретические и знания опытные — практические, которые располагаются — одни в Общей, другие в Особенной частях. Такое расположение финансово-правовых знаний создает научный порядок. Становятся ясными и отчетливыми назначение каждой части, их функции, которые реализуются в процессе их взаимодействия.

2. Это взаимодействие выражается в том, что теоретические знания, будучи руководящими, организуют практические «нормативные» знания, преобразуя их в систему финансового права, подразделяя на подотрасли и правовые институты, подготавливая правовые нормы к их реализации, т.е. воздействию на реальную жизнь в целях ее качественного улучшения. Такова реализация бюджетно-процессуальных норм, которая приводит в движение стадии бюджетного процесса.

3. Великая классификация, разделившая научные знания на теоретические (общие) и практические (специальные), предполагает нежелательность переноса правовых институтов Особенной части в Общую, т.к. такой перенос сопровождается научным застоем. Перелистывая наши учебники финансового права, особенно ее Общую часть, грустно смотреть на раздел «финансовый контроль». Он напоминает парусное судно с опустившимися парусами, в которые давно не дуют порывы ветра.

Горбунова О.Н.,
гл. научный сотрудник
отдела финансово-правовых исследований,
профессор кафедры финансового права,
д-р юрид. наук, профессор

К вопросу о значении финансового мониторинга в современных условиях развития хозяйства России: финансово-правовой аспект

«Мониторинг» как термин пришел к нам не из глубины веков и не из забытых терминов прошлых столетий, а появился в XX в. в связи с появлением такой инновационной науки, как кибернетика, которая определила эволюционное развитие человечества не только в XX в., но и в XXI в. Дело в том, что социалистическое государство, в котором мы жили до 90-х гг. прошлого столетия, вообще не воспринимало кибернетику как науку. Вот, например, что говорилось о ней в «Кратком философском словаре» 1954 г.: «Кибернетика (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после Второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах: форма современного механицизма. Приверженцы кибернетики определяют ее как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, о живых существах и общественной жизни, о «всеобщей организации и управлении всеми процессами в природе и обществе…и дальше:. Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны. Вместе с тем, для кибернетики характерна империалистическая утопия — заменить живого, мыслящего, борющегося за свои интересы человека машиной, как в производстве, так и на войне…»27. Представляете, как нам морочили голову? В результате технический прогресс в государстве так отстал, что мы не можем поправить свои дела, как в технике, так и в управлении государством, до сих пор. В частности, в управлении государством мы не можем справиться с коррупцией.

Автору строк можно сказать повезло. Я приехала в Москву в МГУ им. Ломоносова писать кандидатскую диссертацию в 1966 г. В Москве у меня по линии отца — Бутенко Николая Ивановича оказалось много родственников. Мои двоюродные брат и сестра к этому времени окончили биологический факультет МГУ и защитили одна кандидатскую, другой, — Бутенко Александр Михайлович, сначала кандидатскую, а потом докторскую диссертации. Сейчас он стал академиком. В другой, близкой мне семье Золотаревых, также брат и сестра окончили одна биофак МГУ, другой физмат МГУ. Два его сына также стали математиками. Дочь моя Серебрянникова Любовь Георгиевна долгие годы проработала в институте Экономики РАН секретарем ученого Совета по инвестициям у академика Хачатурова. Почему я пишу об этом здесь и сейчас? Потому что мое мировоззрение и понимание передовых открытий в науке сложилось в связи с общением с этими людьми, окончившими лучшие ВУЗы страны и работавшими в лучших научных учреждениях страны, которые всегда давали знания на уровне мировых стандартов, пренебрегая теми бредовыми оценками, которые мной были выше процитированы. В частности, термин «мониторинг» употреблялся и использовался довольно часто, как в биологических науках, так и в математике и в экономике. Кстати, первую книгу, которую я прочитала о кибернетике, была книга из библиотеки Золотаревых — Норберта Ваннера: «Я — математик».

Уже было сказано, что изучать финансовое право в современном виде можно только с применением кибернетических понятий — «системный анализ», «прямые и обратные связи», «информационная сущность денег» и «мониторинг». И из этой кварта кибернетических терминов складывалась ясная картина мира, в природе, в математике, в экономике, в обществе. Именно кибернетика дала возможность запустить в космос ракеты. Именно она дала возможность людям управлять этими ракетами так, что любая ракета, испытывая на траектории своего полета различные синергетические воздействия, постоянно посылала сигналы обратной связи со знаком минус в пункт управления, из которого поступают по пути следования ракеты, корректирующие ее полет сигналы обратной связи, не дающие ей уклониться от заданной траектории, и она долетает до места назначения.

Экстраполируя все эти знания на финансовую деятельность государства и нормы права ее регулирующие, автор пришел к убеждению о том, что финансовая деятельность государства должна подвергаться системному анализу, который дает возможность осуществлять прямые и обратные связи при образовании фондов денежных средств и движении потоков денежных средств. Сами фонды денежных средств и связывающие их потоки и связи имеют информационную сущность, и именно с помощью этих инструментов может осуществляться эффективное государственное управление. Но для достижения действительно необходимых реальных результатов обязательно нужен широкий финансовый мониторинг. Одного традиционного государственного финансового контроля и надзора здесь недостаточно.

Правда, благодаря мобильной и достаточно отлаженной системе контроля информация о фактическом состоянии управляемым объектом хотя и не в каждый данный момент (контроль — процесс прерываемый, он делится на: предварительный, текущий и последующий), но имеется. Однако условия контроля не дают возможности осуществлять постоянное слежение за управляемыми объектами, а потому невозможно учесть и скорректировать внешние и внутренние условия их функционирования, где очень сильны еще и синергетические воздействия. Поэтому управленческие решения принимаются на таком уровне детерминированности, когда считается, что заранее известны последствия этих решений28.

В тоже время при осуществлении управления следует исходить из фактически складывающихся условий, зачастую отличающихся от заданных, где была бы возможность корректировать командную информацию таким образом, чтобы происходило саморегулирование во всех подсистемах управления с достижением в конечном итоге желаемых результатов. При этом обратная связь поможет выполнить и те задачи управления, природа которых малоизвестна или познается с трудом — ситуация — вполне обычная в социальной сфере29.

В этом смысле интересно, высказанное С.А. Набиевым в кандидатской диссертации, защищенной в 2008 г. на тему: «Теоретические аспекты и практика применения соотношения правового регулирования государственно финансового контроля и финансового мониторинга» суждение о том, что финансовый мониторинг можно сравнить с текущим финансовым контролем, который сопровождает финансовые операции в процессе их совершения. Однако благодаря финансовому мониторингу фиксируются те промежутки между финансовыми операциями, которые не учитываются финансовым контролем. Таким образом, финансовый контроль непрерывный во времени будет обеспечивать полную и сплошную проверку всех объектов учета и их внутренние связи, оперативное устранение допущенных недостатков и закрепление достигнутых результатов30.

К сожалению, в государстве создается все больше контролирующих финансовых органов, все больше разрастается контролирующий финансы аппарат, однако побороть коррупцию не удается. Без постоянного автоматизированного слежения рублем за движением денежных потоков государству не обойтись. А постоянное слежение рублем это и есть — мониторинг. Все это не так сложно, как кажется на первый взгляд, ведь автоматическое слежение за потоками денежных средств осуществляют обыкновенные бухгалтерии, оснащенные теперь уже высоко технологичной техникой. Таким образом, выписывая платежные поручения по перечислению денежных средств из бюджета в хозяйство (прямая связь) можно, наверное, осуществлять и автоматизировать обратную связь, т.е. посылать сигнал отправителю средств по каждому пункту движения этих средств, и в случае нарушений — принимать корректирующие решения.

В целях реализации этого направления финансово-правового воздействия принята Концепция создания и развития государственной интегрированной информационной системы управления общественными финансами «Электронный бюджет»31. В ней предусмотрено, что важным направлением при формировании системы «Электронный бюджет» является создание и развитие единого портала бюджетной системы РФ, обеспечивающего доступность информации о финансово-хозяйственной деятельности публично-правовых образований и государственных внебюджетных фондов.

Прошунин М.М.,
руководитель отдела финансово-правовых исследований,
профессор кафедры финансового права,
д-р юрид. наук, доцент

Генезис финансового мониторинга как финансово-правовой категории

Становление финансово-правового института финансового мониторинга начинается в начале XXI в. и следует связывать с определением, сформулированным О.Н. Горбуновой: профессор предложила одно из немногих определений финансового мониторинга как «слежение рублем за успешным (или менее успешным) развитием государства и общества в целом…»32.

В свою очередь, С.А. Набиев, продолжая мысль О.Н Горбуновой подчеркивал, что через финансовую систему осуществляется система мониторинга — слежение рублем за успешным (или менее успешным) развитием государства и общества в целом, и что самое важное — осуществляется государственное влияние и прямое воздействие на их развитие. Определяя финансовый мониторинг как постоянное систематическое наблюдение, которое является универсальным средством получения информации по каналу обратной связи, представляющей информацию определенного содержания о том, каков процесс функционирования системы, С.А. Набиев рассматривал каковы отклонения в финансовой деятельности системы и их причины, какие недостатки и ошибки обнаружены33.

Данный концептуальный подход можно признать определением финансового мониторинга в широком смысле и в тот момент времени данное определении являлось скорее стратегией развития, чем констатацией сложившейся системы финансового мониторинга. В этом определении финансовый мониторинг охватывает все сферы жизнедеятельности государства и общества, начиная от мониторинга операций в рамках финансовых ресурсов отдельного индивида — физического лица и заканчивая мониторингом операций и сделок в рамках государственных бюджетных отношений.

На наш взгляд, вопрос определения финансово-правового содержания понятия «финансовый мониторинг» — это вопрос соотношения таких категорий, как «финансовый контроль», «проверка» и «мониторинг (наблюдение)». Традиционно, финансовый контроль направлен на проверку соблюдения финансового законодательства и целесообразности деятельности всех государственных и муниципальных органов власти. Финансовый контроль имеет собственные методы, способы и формы реализации34.

Финансово-правовой анализ показывает, что в настоящее время основным методом или способом осуществления финансового контроля выступает проверка соблюдения финансового законодательства, в том числе локальных актов субъектов финансовых правоотношений. Так, например, Ю.А. Крохина выделяет шесть основных методов финансового контроля. Наряду с проверкой, методами осуществления финансового контроля является: наблюдение, обследование, анализ, ревизия и финансово-экономическая экспертиза35. Подчеркнем, что подобный подход к месту проверки и наблюдения является превалирующим в финансово-правовой науке36.

Таким образом, наблюдение и проверка выступают способами осуществления контрольной деятельности в сфере финансов — финансового контроля. При этом соотношение использования данных способов (методов) зависит от ряда факторов: институциональной принадлежности проверяемых финансовых отношений, их субъектов, объектов, специфики их деятельности и т.д. Так, в рамках осуществления пруденциального финансового контроля основным способом контроля выступает наблюдение — мониторинг финансовой, бухгалтерской, корпоративной отчетности контролируемого субъекта. В свою очередь, при наличии оснований, свидетельствующих о возможных нарушениях, финансовый контроль реализуется посредством проверочных, ревизионных мероприятий.

Наглядным примером является текущий контроль, в содержании которого по сравнению с предварительным и последующим контролем преобладает наблюдение как основной способ его осуществления. В этой связи причина непрекращающихся споров финансистов-правоведов относительно момента его осуществления по отношению к объекту контроля заключается в методологически спорном подходе, предполагающем рассмотрение текущего контроля как проверочной деятельности, а не как деятельности по осуществлению мониторинга — наблюдения за объектом.

Таким образом, на момент определения О.Н. Горбуновой можно говорить об отсутствии финансового мониторинга как самостоятельной равнозначной финансово-правовой категории: отсутствие специального объекта мониторинга, наряду с контрольной деятельностью, отсутствие самостоятельного перечня методов, способов осуществления финансового мониторинга, правовых процедур (как ранее подчеркивалось, мониторинг или наблюдение изначально является методом контрольной деятельности) и наконец, отсутствие специального субъектного состава в рамках финансовых правоотношений, осуществляющего финансовый мониторинг в рамках соответствующих подотраслей и институтов финансового права.

В своих работах О.Н. Горбунова и С.А. Набиев справедливо говорили о необходимости формирования подобных систем во всех институтах финансового права (налоговом праве, бюджетном праве, банковском праве, страховом праве), чем о существующей действительности.

В этой связи, на наш взгляд, создание финансового мониторинга в рамках системы противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма можно считать оформление перехода от проверочной к мониторинговой деятельности, в рамках которой, как отмечают Г.А. Тосунян, А.Ю. Викулин, была создана система органов и организаций, система действий и мероприятий по противодействию и система нормативно-правовых актов и иных актов, регламентирующих деятельность названных органов37. Невозможность однозначно определить, является ли данная операция или сделка причастной к легализации преступных доходов или финансированию терроризма, заставила законодателя сделать превалирующим механизм мониторинговой, а не проверочной деятельности, широко применяемой в различных сферах контрольной деятельности государства и муниципальных образований.

Таким образом, в финансово-правовой сфере финансовый мониторинг как самостоятельная финансово-правовая категория изначально получила свое оформление и признание исключительно в сфере противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма как одной из важнейших сфер, требующих постоянного наблюдения и реагирования на любые противоправные действия со стороны государства.

Обращаясь к вопросу об отраслевой принадлежности правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере финансового мониторинга, изначально, как, впрочем, и сейчас, не существовало единого научного подхода.

Так, В.И. Михайлов отмечает, что противодействие легализации доходов от незаконной деятельности осуществляется в финансовой, банковской, административной, уголовно-процессуальной и других сферах деятельности38, однако не определяет предметы регулирования соответствующих отраслей права в преломлении к отдельным общественным отношениям в сфере финансового мониторинга.

В рамках международно-правового регулирования противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма Э.А. Иванов рассматривает систему международно-правовых норм, регулирующих сотрудничество государств в борьбе с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, как подотрасль международного уголовного права39.

На наш взгляд, в настоящее время отношения, возникающие в сфере финансового мониторинга, следует объективно рассматривать, прежде всего, в рамках финансово-правового поля по нескольким причинам. Во-первых, под определение финансового мониторинга попадают общественные отношения, одним из субъектов которых является уполномоченный орган государства или организация, выполняющая государственную (публичную) функцию, наделенная в силу закона полномочиями давать указания другому субъекту.

В настоящий момент такими уполномоченными органами государства в сфере финансового мониторинга являются Росфинмониторинг и надзорные органы, в том числе Банк России. К уполномоченным организациям, выполняющим делегированные государством публичные функции, следует отнести агентов финансового мониторинга. Иными словами, специальным субъектом данных правоотношений выступает орган государственной власти или организация, которой делегирован ряд государственно-властных полномочий, что характерно для предметов административного и финансового права.

Во-вторых, превалирующим методом правового регулирования общественных отношений в сфере финансового мониторинга выступает императивный метод посредством обязывания, устанавливающий вертикальные правоотношения между Росфинмониторингом и надзорными органами, что имеет место, например, при установлении обязанности Банка России согласовывать правовые акты в сфере финансового мониторинга с Росфинмониторингом; между Росфинмониторингом и надзорными органами, с одной стороны, и агентами финансового мониторинга, с другой стороны, (например, при направлении информации в рамках обязательного и факультативного мониторинга, при проведении проверок соблюдения агентами финансового мониторинга законодательства о ПОД/ФТ, и наконец, между агентами финансового мониторинга и их клиентами при выполнении функции в сфере финансового мониторинга: при предоставлении идентификационных документов или реализации права на приостановление исполнения операции). Это дает основание утверждать о принадлежности общественных отношений в сфере финансового мониторинга к публичным отраслям права, которые следует рассматривать как область позитивного права, основанную на началах централизации, когда права и обязанности строятся на принципах власти и подчинения40.

В-третьих, на превалирующий характер финансового права указывает объект финансового мониторинга, под которым мы понимаем операции и сделки с денежными средствами и иным имуществом, т.е. отношения в сфере финансового мониторинга обусловлены финансово-экономической составляющей, которая, как известно, характерна прежде всего для финансово-правовых отношений.

Несмотря на то, что мониторингу подлежат также операции с иным имуществом, именно деньги как всеобщий эквивалент являются тем финансовым инструментом, который отмыть легче, чем «угнанный автомобиль», «украденное произведение искусства», «ювелирные украшения», которые в отличие от денег обладают определенной индивидуальностью. Иными словами, объектом правового регулирования финансового мониторинга выступают финансово-экономические отношения, которые включаются в предмет правового регулирования финансового права.

Подчеркнем, что при осуществлении ряда процедур по противодействию отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма общественные отношения не содержат в себе «денежной составляющей», например, при идентификации клиента, представителей клиента и его выгодоприобретателя. Вместе с тем необходимо отметить, что данные отношения являются обязательным условием дальнейшего возникновения финансовых отношений, т.к. именно после проведения процедуры идентификации возможно открытие клиенту банковского или брокерского счета и проведение финансовых операций и сделок. Здесь мы можем говорить о наличии административно-правовой составляющей в отношениях уполномоченной организации и клиента.

На финансово-правовую форму осуществления данных процедур указывают В.А. Зубков и С.К. Осипов, отмечающие, что «как правило, указанные меры — предмет специального законодательства о противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, относящегося в большей степени к финансовому и административному праву, в то время как нормы, регулирующие деятельность правоохранительных органов в этой сфере, — часть уголовного и уголовно-процессуального права»41.

В-четвертых, финансовый мониторинг тесно связан с деятельностью государственных органов по аккумулированию, распределению и использованию централизованных фондов денежных средств, которая, в свою очередь, является предметом финансового права.

Как подчеркивает О.Н. Горбунова, «основными задачами Комитета РФ по финансовому мониторингу является: сбор, обработка и анализ информации об операциях с денежными средствами или иным имуществом, подлежащих контролю в соответствии с законодательством РФ. Представляется, что для проведения подобного мониторинга большую роль играют нормы финансового права, которое регулирует финансовую деятельность государства, т.е. деятельность по аккумуляции, перераспределению и использованию фондов денежных средств»42, объектом финансового мониторинга, как было сказано ранее, выступают, прежде всего, операции с денежными средствами.

Кроме того, в ходе финансового мониторинга могут быть выявлены операции с денежными средствами или имуществом, полученными в результате незаконного использования централизованных фондов денежных средств государства или муниципального образования. На тесную взаимосвязь финансового мониторинга с финансовой деятельностью государства указывает то обстоятельство, что, как следует из выступления на парламентских слушаниях Председателя Банка России С.М. Игнатьева, из-за преступной деятельности по отмыванию незаконных доходов «потери консолидированного бюджета (включая государственные внебюджетные фонды) составляют от 500 до 800 млрд руб. в год»43 (около 15-25 млрд долларов США. — прим. М.П.). Для сравнения потери австралийской экономики составляют приблизительно 4,5 млрд долларов США в год, при этом основные потери связаны с такими видами преступной деятельности как наркотики и мошенничество44.

Таким образом, легализация (отмывание) преступных доходов ограничивает объем поступлений в централизованные денежные фонды, а значит, препятствует аккумулированию денежных средств в бюджетах различных уровней бюджетной системы. Как следствие, отмывание преступных доходов оказывает негативное влияние на финансовую деятельность государства и общества в целом.

Как ранее подчеркивалось, финансовый мониторинг, как и финансовая деятельность государства, направлен на реализацию функций и задач государства и муниципальных образований, к которым следует отнести обеспечение экономической безопасности государства. Одной из составляющих экономической безопасности государства является недопущение преступных доходов в финансовую систему РФ и предотвращение использование данной системы для легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма.

Нельзя не согласиться с С.В. Запольским в том, что «финансовая деятельность … сама по себе не является имущественной деятельностью и ее осуществление не приводит к материальным имущественным результатам. Финансовая деятельность вызывает создание правовых возможностей функционирования финансовой системы и возникновение множества организованных, информационных, материальных и процессуальных правоотношений, обеспечивающих формирование, распределение, перераспределение денежных фондов»45. Подтверждает тесную взаимосвязь финансового мониторинга с финансовой деятельностью государства О.Н. Горбунова, утверждающая, что «финансовая деятельность государства регулируется, кроме того, специальными законами, касающимися той или иной области этой деятельности. Так, именно к таким законам относится ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных путем»46.

И наконец, финансовые отношения, выступающие предметом финансово-правового регулирования, являются динамической категорией, что предполагает развитие финансового права посредством расширения круга отношений, являющихся предметом его регулирования. Как справедливо отмечал П.М. Годме, наука финансового права выходит за пределы законодательства о финансах и юридического режима государственных финансов. Эта наука изучает также те последствия, которые возникают для государственных финансов в результате действия публичной власти47. Здесь финансовый мониторинг обеспечивает прежде всего законность осуществляемых операций и сделок в рамках финансовой системы государства.

Как отмечает Д.В. Винницкий, последние годы отмечены четким осознанием необходимости доктринального обновления финансового права, с учетом того, что экономические и социальные условия требуют развития финансово-правовой науки в контексте общемирового опыта48. В свою очередь И.В. Рукавишникова подчеркивает, что «понятие и состав финансового права изменялись одновременно с правовыми и политическими режимами в обществе и государстве»49, а значит, в том числе в соответствии с целями и задачами, которые преследовало государство на определенном этапе развития. Бесспорным, на наш взгляд, является утверждение, что одной из современных задач развития демократического правового российского государства является борьба с отмыванием преступных доходов и финансированием терроризма. Расширяя границы своих исследований путем включения новых институтов, финансовое право, по мнению Л.К. Вороновой, выполняет конструктивную функцию50.

В рамках административного права следует рассматривать вопросы состава и структуры государственных органов в сфере надзора за соблюдением законодательства о финансовом мониторинге, а также привлечение агентов финансового мониторинга к административной ответственности за нарушение законодательства о финансовом мониторинге. При этом административная ответственность установлена за нарушение условий осуществления финансового мониторинга, а уголовная ответственность — за легализацию доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма.

В части уголовного права и процесса возникающие после передачи Росфинмониторингом материалов в правоохранительные органы общественные отношения с участием правоохранительных органов регулируются нормами уголовного и уголовно-процессуального права, и, по определению, не могут рассматриваться как общественные отношения в сфере финансового мониторинга.

По той же причине нельзя отнести правоохранительные органы ни к одному из уровней уполномоченных органов власти и организаций в сфере финансового мониторинга. Подчеркнем, что нормы уголовно-правового характера имеют место в том случае, когда мы рассматриваем всю совокупность отношений в рамках системы противодействия легализации (отмыванию) доходов и финансированию терроризма, составной частью которых является правоохранительный блок.

На наличие в системе законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма различных по своему правовому содержанию норм указывают Г.А. Тосунян и А.Ю. Викулин. Авторы отмечают, что система национального законодательства о противодействии «…состоит из двух частей, которые отличаются друг от друга выполняемыми функциями и предметами правового регулирования: базисную роль играют нормы уголовного законодательства…» на основании этого базиса выстраивается надстройка — система обеспечительных норм. В этой связи следует не согласиться Г.А. Тосуняном и А.Ю. Викулиным, утверждающими, что если функция уголовно-правовых норм — собственно борьба с отмыванием денег, то функция обеспечительных норм — создание условий для того, чтобы эта борьба была эффективной51. По нашему мнению, деление на базисные и обеспечительные нормы всегда ведет к перекосам в правоприменении. Так, излишний уклон в «уголовную составляющую» чреват тем, что сама система становится обвинительной и лишается эффективной поддержки в финансово-правовой плоскости. Вместе с тем, нет сомнений, что нормы в сфере финансового м

...