Д. М. Молчанов

Практикум по уголовному праву

Учебное пособие для бакалавров

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 343.2/.7(075.8)

ББК 67.408я73

М76

Автор:
Молчанов Д. М., кандидат юридических наук, доцент.

Рецензенты:
Есаков Г. А., доктор юридических наук, профессор департамента систем судопроизводства и уголовного права факультета права НИУ ВШЭ;
Рубцова А. С., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Учебное пособие подготовлено в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по направлению подготовки 40.03.01 (030900.62) «Юриспруденция» (квалификация (степень) «бакалавр»).

Работа содержит анализ уголовно-правовой оценки деяний нескольких лиц, причастных к совершению одного преступления. Структурно пособие разбито на пять разделов. В первом разделе даны общая характеристика разных видов множественности лиц в преступлении, анализ правовой природы соучастия и иных видов множественности лиц. Во втором – рассматриваются вопросы уголовно-правовой оценки деяний нескольких лиц, причастных к совершению одного преступления, которые не являются соучастием. Третий и четвертый разделы посвящены соучастию (в традиционном его понимании) как институту Общей части УК РФ. В пятом разделе анализируются специальные нормы о соучастии в преступлении, содержащиеся в Особенной части УК РФ.

В работе разбирается законодательство, правоприменительная практика, научные концепции, предлагаются альтернативные варианты решения трудных практических задач.

Законодательство приведено по состоянию на 1 января 2021 г.

Пособие предназначено для студентов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» (бакалавриат) Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), но может быть использовано магистрантами, аспирантами, преподавателями юридических учебных заведений, а также научными и практическими работниками.

Учебное пособие подготовлено при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс».

УДК 343.2/.7(075.8)

ББК 67.408я73

© Молчанов Д. М., 2021

© ООО «Проспект», 2021

ВВЕДЕНИЕ

Практикум по уголовному праву по теме: «Множественность лиц в преступлении» впервые введен в программу обучения для студентов МГЮА, обучающихся по специальности бакалавр. Множественность лиц в преступлении рассматривается в учебном пособии как взаимодействие нескольких лиц в связи с совершением ими (или одним из них) одного или нескольких преступлений. До сих пор вопросы об уголовной ответственности лиц, имеющих отношение к тому или иному преступлению, но вместе с тем не являющихся соучастниками этого преступления, не были самостоятельным предметом изучения в рамках уголовно-правовых дисциплин. «Соучастие в преступлении» в науке уголовного права было центральной темой, в рамках которой изучалось любое взаимодействие нескольких лиц при совершении преступления. В связи с этим различные варианты иного взаимодействия (прикосновенность, неосторожное сопричинение, посредничество в преступной деятельности, не образующее соучастия, которые в настоящем исследовании рассматриваются как виды множественности лиц в преступлении) рассматривались лишь отчасти в связи с главной темой либо как частные аспекты анализа различных составов преступлений. Сам термин «множественность лиц в преступлении» пока лишь только вводится в научный оборот. Есть достаточно объемное монографическое исследование Н. А. Бабия, в названии которого этот термин используется. Само же исследование в основном посвящено проблемам института соучастия. Упоминается этот термин в некоторых научных статьях1. Вместе с тем на сегодняшний день представляется необходимым актуализировать исследование взаимодействия нескольких лиц при совершении преступления в большем объеме, чем это может быть сделано в рамках исследования института соучастия, которое можно рассматривать как наиболее значительный, но при этом лишь частный вид множественности лиц в преступлении. Актуальная необходимость именно такого направления исследования впервые, как нам кажется, в науке уголовного права была выявлена и сформулирована профессором А. И. Рарогом2. Комплексных же исследований в этом направлении пока в науке уголовного права не проводилось.

Вместе с тем, накоплен немалый массив научных исследований по отдельным вопросам, касающимся этой темы. В Особенной части УК РФ есть достаточно большое количество норм, устанавливающих ответственность за преступления, которые могут быть совершены лишь при наличии нескольких субъектов3, либо только во взаимосвязи (при отсутствии соучастия) с другими преступлениями, совершенными иными лицами4. Прямая законодательная регламентация прикосновенности к преступлению ограничивается всего несколькими нормами УК РФ, в то время как de facto в практике применения уголовного закона часто основанием уголовной ответственности становится именно прикосновенность к другому преступлению5. Неосторожное сопричинение вообще никак не регламентировано УК, в то время как явление это весьма распространенное и в законодательстве зарубежных стран можно найти нормы, его регламентирующие. Есть достаточное количество научных исследований, обосновывающих высокую степень опасности взаимодействия нескольких лиц при совершении неосторожных преступлений. Возможно, это говорит о законодательной недооценке неосторожного сопричинения как обстоятельства, повышающего общественную опасность. Все это в совокупности дает основание говорить о необходимости выделения в теории уголовного права отдельной темы, посвященной изучению вопросов уголовно-правовой оценки взаимосвязанных деяний нескольких субъектов (множественности лиц в совершении преступления), где соучастие рассматривается как частный случай.

Соучастие в преступлении можно считать основным видом множественности лиц в преступлении в силу того, что этот вид множественности имеет наиболее подробную законодательную регламентацию, а, следовательно, встречается и в судебной практике, и является наиболее исследованным в науке. Кроме этого, именно на основе понятийного аппарата института соучастия будет строиться исследование всех иных видов множественности. Поэтому значительная часть пособия посвящена углубленному изучению вопросов уголовно-правовой оценки деяний лиц, совершивших преступление в соучастии. Это материал III и IV разделов пособия, где соучастие рассматривается как институт Общей части уголовного права в его традиционном научном понимании. В V разделе пособия рассматриваются специальные нормы о соучастии6, закрепленные законодателем в Особенной части УК РФ. Законотворчество последних лет не вполне отвечает требованию системности: новые нормы УК и новые редакции прежних норм не вполне согласуются с уже существующими, не всегда учитывают их специфику, присутствует терминологическая путаница, а потому решение практических вопросов уголовно-правовой оценки часто бывает затруднено. Поэтому в этом разделе будет рассмотрено как соотношение специальных норм о соучастии с нормами Общей части, так и соотношение их между собой. В 5 главе V раздела будут рассмотрены двусторонние преступления, которые могут быть совершены лишь при наличии двух лиц, каждое из которых действует в своих интересах, совершая преступление отличное от того, которое совершает его контрагент. Будет рассмотрена и роль посредника в таких преступлениях. Во II разделе изучаются вопросы уголовно-правовой оценки действий нескольких лиц, имеющих отношение к совершенному или совершаемому преступлению, которые по УК РФ не образуют соучастия. В теории уголовного права такие деяния образуют прикосновенность к преступлению или неосторожное сопричинение. Поскольку не все действия такого рода могут получить уголовно-правовую оценку по действующему уголовному законодательству, они будут рассматриваться с позиций не только de lege lata, но и de lege ferenda.

Раздел I.
ПОНЯТИЕ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ЛИЦ В ПРЕСТУПЛЕНИИ. ВИДЫ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ЛИЦ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

Глава 1.
Понятие и правовая природа множественности лиц в преступлении

Множественностью лиц в преступлении предлагается считать объединение нескольких лиц в связи с совершением преступления (как для участия в совершении преступления, так и без участия в совершении преступления), независимо от наличия двусторонней субъективной связи между этими лицами. Таким образом, множественность лиц в преступлении предполагает несколько вариантов объединения: а) объединение для совместного совершения умышленного преступления при наличии двусторонней субъективной связи объединившихся лиц (соучастие, соучастие особого рода (необходимое соучастие) в статьях Особенной части), объединение двух или трех (с посредником) сторон в двусторонних преступлениях), б) объединение для совместного совершения преступления до начала выполнения объективной стороны при отсутствии двусторонней субъективной связи (один из альтернативных вариантов попустительства или недоносительства, например), в) объединение в виде присоединение к преступной деятельности лица в процессе выполнения объективной стороны преступления при отсутствии двусторонней субъективной связи, г) объединение с лицом, совершившим оконченное преступление после его окончания как при наличии, так и при отсутствии двусторонней субъективной связи (все виды прикосновенности, легализация имущества (ст. 174.1), приобретение или сбыт имущества (ст. 175 УК РФ) и др.).

1. Юридическая природа множественности лиц в преступлении

Вопрос о юридической природе множественности лиц в преступлении можно было бы разделить на три части и говорить соответственно о природе соучастия как института Общей части, о природе специальных случаев соучастия, закрепленных в нормах Особенной части и о природе множественности лиц в преступлении, не образующей соучастия. Но такое разделение представляется искусственным, поскольку правовая природа всех этих явлений одна. Можно лишь говорить о специфических чертах в правовой природе разных видов множественности лиц в преступлении.

Что вообще следовало бы понимать под правовой природой того или иного явления: что составляет правовую природу того или иного деяния или того или иного обстоятельства, связанного с этим деянием? Почему не все отношения урегулированы правом? Почему не все обстоятельства (например, время или место, а применительно к теме нашего исследования — совместность действий) имеют правовое значение? Очевидно, ответ на эти вопросы требует выявления в конкретном деянии, или в конкретном обстоятельстве совершения этого деяния, того сущностного качества, наличие которого и является достаточным и необходимым основанием для правового регулирования. Напротив, отсутствие этого качества, говорит об отсутствии правовой природы явления. Это говорит о том, что деяние или обстоятельства его совершения, лишенные этого сущностного качества, не требуют соответствующей правовой оценки, они безразличны для права, а, следовательно, лишены правовой природы.

В науке уголовного права пока что нет отдельного массива исследований правовой природы множественности лиц в преступлении. Есть давний спор о правовой природе соучастия. Поэтому начнем с этого, имея в виду, что, сказанное нами о правовой природе соучастия, применимо и к иным видам множественности лиц в преступлении. Затем мы кратко остановимся на специфических чертах правовой природы иных видов.

2. Правовая природа соучастия

Обычно, говоря о юридической природе соучастия, в теории уголовного права поднимают вопрос не о природе собственно этого феномена, а об основаниях ответственности лиц, которые умышленно и совместно участвуют в совершении умышленного преступления. И таким образом обсуждение сводится к сравнению выводов акцессорной «теории» и «теории» о самостоятельной ответственности соучастников.

Говоря о юридической природе того или иного института уголовного права следует ответить на вопрос: что порождает необходимость уголовно-правового регулирования в этой сфере? Акцессорная же теория и теория самостоятельной ответственности отвечают на более узкий вопрос: обусловливается ли уголовная ответственность иных (кроме исполнителя) соучастников действиями исполнителя, то есть решается вопрос не о правовой природе соучастия, а об оценке действий различных соучастников. Институт же соучастия оказывается существенно шире этой частности, поскольку помимо индивидуальной уголовно-правовой оценки действий каждого из соучастников преступления, нормы этого института предполагают также необходимость оценки совокупной степени общественной опасности действий всех соучастников, объединенных в определенные группы, которые законодатель дифференцирует в зависимости от большей или меньшей степени их совокупной опасности. К тому же, рассматривая природу соучастия с позиций акцессорной теории или теории самостоятельной ответственности, мы фокусируем наше внимание преимущественно на соучастии с разделением ролей. А это лишь частный случай. В теории и практике как раз в настоящее время возобладала позиция (хотя это и спорный вопрос), что повышенная опасность соучастия обусловлена лишь соисполнительством (фактическим или юридическим), а значит, говоря о природе соучастия, недостаточно решить лишь вопрос о том, обусловливается ли ответственность иных соучастников действиями исполнителя (поскольку все соучастники могут быть именно исполнителями), а необходимо ответить на вопрос о том, что вообще порождает необходимость рассмотрения и уголовно-правовой оценки совместных действий нескольких лиц при совершении преступления? Вопрос о природе соучастия можно свести к следующему: почему нужны нормы УК, регламентирующие вопросы оценки действий нескольких лиц при совершении преступления и почему нельзя дать уголовно-правовую оценку действиям соучастников при отсутствии этих норм?

Для начала нужно сказать несколько слов о социальной природе соучастия в преступлении. Социальная природа соучастия в преступлении ничем не отличается от природы любой совместной человеческой деятельности. Совместность любого рода деятельности порождается, во-первых, естественной склонностью человека (как существа коллективного) к сосуществованию, а, во-вторых, его способностью (как существа разумного) осознания больших практических выгод совместной деятельности, по сравнению с индивидуальной деятельностью.

Но соучастие в преступлении, сходное по своей социальной природе с любой иной коллективной человеческой деятельностью, существенно отличается от нее по своей правовой природе. Правовая же природа любого социального феномена обусловливается не чем иным, как определенным, внутренне присущим ему свойством, составляющих главное, или одно из главных сущностных содержаний. Именно это сущностное содержание и позволяет дать ему правовую оценку, что и делает законодатель, формально закрепляя такой феномен в нормативном акте. Эти сущностные свойства конкретных явлений, порождающие необходимость того или иного отраслевого правового регулирования, различны для разных отраслей права. Например, имущественный характер тех или иных отношений между субъектами может оказаться тем главным сущностным свойством этих отношений, которые нуждаются в гражданско-правовом регулировании.

Для уголовно-правовых отношений тем главным сущностным содержанием любого деяния7, признаваемого преступлением или фактического обстоятельства (характеризующего деяние), которое требует правовой оценки, являются внутренне присущие им качества обладать общественной опасностью, повышать или понижать общественную опасность8 тех деяний, которые требуют закрепления в УК РФ в качестве преступлений. И соучастие в этом смысле не является исключением, а, следовательно, правовая его природа определяется именно этим общим свойством явлений, требующих уголовно-правовой оценки: общественной опасностью. В этом смысле правовая природа соучастия совсем не уникальна. Главная трудность заключается в том, что общественная опасность — совсем не математическая категория9. А потому и невозможно предложить формулу, по которой можно было бы вычислить, насколько общественная опасность действий каждого из соучастников повышает общественную опасность самого преступления (в целом) совершаемого в соучастии. Специфика уголовно-правовой оценки преступлений, совершенных в соучастии такова, что, с одной стороны мы имеем дело с несколькими самостоятельными преступлениями, поскольку любой соучастник несет индивидуальную ответственность за преступление, совершенное именно им, а с другой стороны, мы оцениваем единое преступление (как посягательство на определенный объект уголовно-правовой охраны), совершенное несколькими лицами. При соучастии с распределением ролей опасность действий иных, кроме исполнителя (или исполнителей) соучастников, конечно, в какой-то степени обусловливается ролью исполнителя. Но эта обусловленность заключается лишь в том, что в статьях Особенной части УК нельзя отразить опасность конкретного преступления иначе, как через описание действий исполнителя. И по сути главное содержание общественной опасности действий иных (кроме исполнителей) соучастников заключается не только в том, что исполнитель реализует их совместный замысел, а и в совершении самими соучастниками необходимых действий, для такой реализации. По своему внешнему проявлению действия подстрекателя к убийству, или к краже, или к изнасилованию могут ничем не отличаться (он убеждает, принуждает, запугивает, подкупает и так далее). Объективная сторона того что он делает всегда одинакова. А уголовно-правовая оценка — разная. Изначально разная, независимо даже от того, согласится ли исполнитель. То есть эта оценка определяется не собственно действиями исполнителя (которого подстрекателю возможно даже не удастся склонить к совершению преступления) а лишь законодательным описанием этих действий, которое дает нам представление о том, чего же хочет добиться подстрекатель. И именно в этой целенаправленной воле проявляется разная степень общественной опасности совершенно идентичных по объективной стороне действий. То есть этой первоначальной направленностью действий организатора, или подстрекателя, или пособника уже определяется характер и степень опасности их действий. Возникший замысел совершить конкретное преступление и совершение действий, направленных на его реализацию, уже дает основания для уголовно-правовой оценки, независимо от того, что исполнитель преступления даже не найден. В дальнейшем, конечно, оценка зависит от того, что исполнителю удастся реализовать из задуманного, однако роль исполнителя в повышении общественной опасности содеянного для иных соучастников в данном случае чисто механическая. Доведение преступления до конца повышает ответственность всех соучастников, но не потому, что исполнителю в этом отводится какая-то особо значимая роль, а потому, что через него происходит реализация задуманного. Критерий оценки степени общественной опасности иных соучастников в акцессорной теории отражен неверно. Общественная опасность деяний иных соучастников определяется не тем, что главной фигурой соучастия является исполнитель преступления, а лишь тем, насколько исполнителем (в том числе и при второстепенности его роли) реализован общий преступный замысел. Общий для всех соучастников существенный критерий оценки — степень реализации замысла. А роль исполнителя в этой реализации в одном случае может быть очень значительной, а в другом — совсем незначительной. В конце концов роль исполнителя в отдельных случаях может сводиться к таким простым механическим действиям, которые, например, может выполнить робот. Повышают такие действия опасность всего преступления в целом, поскольку оно последовательно движется к завершению. Степень реализации замысла последовательно повышает ответственность для всех соучастников. И не потому, что исполнитель является какой-то уникальной фигурой в этом преступлении. Итак, опасность действий исполнителя определяется всегда в соответствии с конкретной нормой Особенной части УК РФ, поскольку прямая задача УК — защита от таких действий. Опасность действий иных соучастников в том, что они выражают согласие на участие в конкретном действии (бездействии), запрещенном нормой Особенной части, и тем самым определяют степень опасности своих действий, которые по объективной стороне всегда одни и те же для любого преступления: всегда укладываются в те типовые определения, которые сформулированы в Общей части УК РФ. Хотя их вклад в преступление («в процентном отношении») в каждом конкретном случае может быть разным (от незначительного до самого важного). Индивидуальная природа ответственности соучастников определяется именно этим. Коллективная же природа их ответственности — разная степень взаимной соорганизованности. Следовательно, и разная степень общественной опасности.

И главное в правовой природе соучастия заключается именно в этой особенности: деяние каждого соучастника опасно само по себе10, а все деяния соучастников в совокупности могут придавать их общему делу качественно новый уровень опасности.

Понимая это главное в правовой природе соучастия, легко понять и механизм закрепления норм института соучастия в УК РФ. Это два главных направления: 1) определение индивидуальной специфики действий разных соучастников (виды соучастников) и 2) определение специфики взаимодействия соучастников в рамках определенного объединения (формы соучастия (виды преступных групп)). Именно этим двум главным направлениям подчинены все нормы института соучастия. Традиционное представление законодателя о видах соучастников основано на общих представлениях о механизме взаимодействия людей в любой сознательной совместной деятельности. Свобода человека в выборе социальных связей порождает задачу каким-либо образом заинтересовать человека, а, следовательно, потребность в таком необходимом для совместной деятельности лице, которое различными способами склоняет других к участию в совместной деятельности. Для уголовного права такое лицо определяется как подстрекатель. Слабая способность людей к организованному взаимодействию при отсутствии человека, способного составить план совместной деятельности, а в дальнейшем и руководить такой деятельностью порождает необходимость выполнения организующей и руководящей функции. Законодатель учитывает это, закрепляя в УК такой вид соучастника, как организатор. Готовность к решению тех или иных задач не всегда предполагает наличие возможностей для их решения, а потому в совместной человеческой деятельности значительное место занимают люди, которые сами не участвуют непосредственно в работе по достижению конкретной цели, но готовы оказать помощь для ее достижения. Так и в УК появляется фигура пособника. Ну и, наконец, должен найтись человек, который своими целенаправленными действиями непосредственно реализует задуманное либо в одиночку (исполнитель), либо совместно с другими (соисполнители).

Успех любой совместной деятельности во многом обусловлен характером связей между участниками такой деятельности. Поэтому чем более отлажен механизм взаимодействия, тем больше вероятность, что такая совместная деятельность окажется результативной. Поэтому и законодатель, выделяя формы соучастия, не предлагает каких-то уникальных, только уголовным правом выработанных, критериев различия между ними. И группа лиц, и группа лиц по предварительному сговору, и организованная группа, и сообщество (организация), как они определены в УК РФ, являются лишь отражением различных (по степени организованности) вариантов взаимодействия нескольких людей в любой иной области (в бизнесе, в спорте, в государственном и муниципальном управлении, в проведении досуга и пр.). Разница лишь в том, что деятельность этих разных групп общественно полезна или общественно нейтральна по своей природе даже на самом начальном этапе, когда еще ничего не сделано, а участники группы только совместно определяют свои намерения и договариваются о целях. Преступные группы представляют общественную опасность уже при начале реализации намерения к такому объединению. Не случайно поэтому законодатель предусматривает ответственность за такие разновидности приготовления к преступлению как приискание соучастников и сговор на совершение преступления. А в специальных нормах о соучастии в Особенной части предусматривается ответственность за сам факт объединения в определенную группу. Потенциальная опасность одного лица, хотя бы и имеющего цель совершения преступлений в будущем (и даже обнаруживающего умысел на совершение этих преступлений), не дает еще оснований для признания его преступником, но объединение нескольких лиц в организованную группу уже может быть основанием для привлечения их к уголовной ответственности за сам факт объединения еще до начала планирования ими конкретных посягательств.

3. Уголовно-правовое значение соучастия в преступлении

Поскольку уголовно-правовая природа соучастия определяется двумя факторами: особенностями общественной опасности действий каждого из соучастников и спецификой общественной опасности их совокупной деятельности, то и уголовно-правовое значение соучастия можно рассматривать в двух аспектах.

Во-первых, факт соучастия (при условии, что соучастие соответствует одной из законодательно определенных форм), как конкретное фактическое обстоятельство совершения преступления, может иметь такое же значение, какое в теории уголовного права придается факультативным признакам состава преступления: 1) соучастие может быть криминообразующим признаком; 2) соучастие может включаться законодателем в число квалифицирующих признаков состава, 3) факт соучастия может повлиять на усиление ответственности при назначении наказания.

Во-вторых, институт соучастия позволяет давать уголовно-правовую оценку действиям лиц, которые не принимали непосредственного участия в выполнении объективной стороны преступления, не являлись исполнителями. В Особенной части все составы преступлений описывают действия, которые выполняет исполнитель, а потому без норм Общей части о соучастии невозможно дать правовую оценку действиям организатора, подстрекателя или пособника.

В науке уголовного права сложилось два подхода к оценке уголовно-правового значения соучастия. Эти два подхода обусловлены тем, что ученые по-разному оценивают степень опасности совершаемых преступлений в зависимости от наличия или отсутствия соисполнительства11.

В соответствии с первым подходом соучастие само по себе не всегда влияет на повышение степени общественной опасности совершаемого преступления. Сторонники этого взгляда считают, что соучастие с предварительным сговором, в котором роли распределены таким образом, что объективную сторону преступления выполняет лишь один исполнитель (при условии, что соучастники не являются организованной группой), не следует оценивать как фактор, повышающий общественную опасность преступления. Этой позиции придерживается и Верховный Суд РФ, давая соответствующие рекомендации в различных постановлениях Пленума. Если придерживаться такой точки зрения, то уголовно-правовое значение соучастия заключается в том, что, во-первых, за факт соучастия иногда повышается уголовная ответственность в рамках квалификации или при назначении наказания (если соучастие соответствует одной из четырех законодательно закрепленных форм12), а затем уже в рамках повышенной ответственности за сам факт соучастия, дифференцируется ответственность каждого из соучастников. Во-вторых, если соучастие не укладывается в одну из четырех законодательно закрепленных форм (например, преступление совершено исполнителем единолично, при участии организатора и пособника), оно оценивается лишь как факт, позволяющий квалифицировать действия каждого из соучастников с учетом их роли, с последующей дифференциацией ответственности каждого из них, но без усиления ответственности за соучастие как таковое. Такая уголовно-правовая оценка не имеет прямого основания в уголовном законе, однако поддерживается Верховным Судом РФ и судебной практикой (в большинстве случаев). В теории уголовного права также господствует мнение о правильности такой оценки.

Второй подход к оценке соучастия основан на тезисе о том, что любое соучастие должно укладываться в рамки одной из четырех законодательно установленных форм13, а, следовательно, сам факт соучастия всегда должен учитываться как обстоятельство дающее основание для усиления ответственности при квалификации либо при назначении наказания с последующей дифференциацией ответственности каждого из соучастников.

Специальные нормы о соучастии, закрепленные в Особенной части УК РФ, имеют некоторую специфику по сравнению с нормами института соучастия Общей части уголовного права, а потому их уголовно-правовое значение будет рассмотрено нами отдельно в разделе V.

4. Специфика правовой природы иных видов множественности лиц в преступлении

Специфика правовой природы иных видов множественности лиц в преступлении определяется характером взаимосвязей лиц, взаимодействующих в связи с совершением того или иного преступления. Этот характер взаимосвязей необходимо рассматривать с двух сторон: с объективной и субъективной. С объективной стороны требуют рассмотрения лишь такие взаимосвязи, которые либо имели значение для совершения преступления (обусловливали его совершение)14, либо влияли на дальнейшие правовые последствия совершения преступления15. С субъективной стороны эти взаимосвязи могут носить как двусторонний, так и односторонний характер, но, независимо от этого, необходимо, чтобы лицо действовало виновно. Таким образом, правовая природа иных видов множественности лиц в преступлении по главному своему содержанию та же, что и у соучастия: такое взаимодействие представляет общественную опасность, а потому требует уголовно-правовой оценки сообразно характеру и степени этой опасности. Специфическое же отличие от соучастия заключается в том, что опасность такого взаимодействия не обязательно обуславливается наличием двусторонней связи между лицами, не обязательно предполагает их участие только в умышленном преступлении, вообще не обязательно предполагает хоть какое-нибудь участие в преступлении, поскольку взаимодействие с преступником может возникать уже после окончания преступления.

Множественность лиц в преступлении без признаков соучастия в УК РФ представлена лишь небольшим числом норм в Особенной части. Это не говорит о том, что не урегулированные законом случаи взаимодействия нескольких лиц в связи с совершением того или иного преступления не соответствуют определенному уровню общественной опасности, необходимому для отражения их в законе. Это может быть вполне связано и с недооценкой законодателем реальной степени опасности такого взаимодействия нескольких лиц. В этом случае можно говорить о том, что правовая природа явления не реализуется в нормах права. Такая недооценка в практическом отношении означает следующее: явление, обладающее правовой природой (несущее потенциальный заряд общественной опасности) de facto реализует его, непосредственно участвуя в причинении вреда охраняемым уголовным законом отношениям, а de jure не получает никакой правовой оценки.

Глава 2.
Виды множественности лиц в преступлении

1. Соучастие как институт Общей части и специальные нормы Особенной части о соучастии

Соучастие как институт Общей части уголовного права закрепляет общие основания квалификации и назначения наказания для лиц, совершивших преступления в соучастии. Такая оценка, в соответствии с нормами Общей части, дается по двум направлениям: в зависимости от формы соучастия (ст. 35 УК РФ) и в зависимости от той роли, которую выполнял конкретный соучастник (ст. 33 УК РФ). Этим общим правилам подчиняются все случаи совершения преступлений в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору и организованной группы, когда эти признаки указаны в качестве квалифицирующих в статьях Особенной части. По общим же правилам, эти обстоятельства учитываются в качестве отягчающих наказание, в том случае, если совершение преступления в соучастии не является квалифицирующим признаком. Распределение ролей при совершении преступления также требует применения общих правил: действия всех соучастников (кроме исполнителей и соисполнителей) оцениваются со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ.

Вместе с тем в Особенной части УК РФ к настоящему времени появилось много специальных норм, устанавливающих ответственность за совместную преступную деятельность. Многие из этих норм построены по аналогии с нормами института соучастия Общей части уголовного права. Некоторые из них даже дословно повторяют положения Общей части. Вместе с тем эти нормы нельзя вполне считать нормами о соучастии в том его понимании, которое дано в главе 7 УК РФ. Они не вписываются в традиционную концепцию соучастия, а скорее разрушают ее.

Тем не менее, несмотря на формальные несоответствия, представляется необходимым сохранить для целей изучения этих норм понятийный аппарат института соучастия. Это связано с тем, что формальные несоответствия не исключают, тем не менее сущностной взаимосвязи того, что называется соучастием в Общей части и специальных случаев соучастия из Особенной части. Главным сущностным содержанием является умышленное объединение нескольких лиц для совершения умышленных деяний, противоречащих интересам, охраняемым уголовным законом. При этом надо признать, что специальными нормами Особенной части о соучастии охватывается более широкий круг случаев совместного преступного взаимодействия, по сравнению с тем, как это понимается в институте соучастия Общей части.

Если формализовать понятие соучастия, расширив его до соответствия и специальным нормам Особенной части, получится примерно такое определение: умышленное совместное участие двух и более лиц в умышленной преступной деятельности16. Применительно к нормам Особенной части не всегда можно говорить, что речь идет о совместном совершении умышленного преступления, поскольку для каждого соучастника может существовать отдельный состав, который содержит признаки именно им совершенного преступления (как, например, в ст. 205.1 УК РФ). Вместе с тем, совместность преступной деятельности означает, что лицо, принимающее в ней участие, не просто имеет какое-то отношение к совершенному другим лицом преступлению (как, например, приобретающий или сбывающий заведомо добытое преступным путем (ст. 175 УК РФ)), но совершая сам преступление вносит непосредственный вклад в преступление, совершаемое другим лицом17.

Под специальными нормами Особенной части о соучастии18 имеются в виду нормы, в которых устанавливается ответственность для разных видов соучастников, вследствие чего квалификация их действий не требует ссылки на ст. 33 УК РФ. Вторым типом специальных норм Особенной части можно считать нормы, в которых устанавливается ответственность за сам факт соучастия вне связи с конкретным преступлением, которое планируют совершить соучастники (например, ст. 208, 209, 210 УК РФ). Преступлением, в котором они совместно участвуют, является именно их объединение в определенную группу19. Нормы, содержащие признаки квалифицированных составов преступлений, устанавливающие ответственность за совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору или организованной группы, к числу специальных норм не относятся.

Специальные нормы Особенной части конструируются по тем же двум направлениям, что и нормы Общей части: 1) они устанавливают ответственность за определенную форму объединения нескольких лиц в группу (организованная группа, преступное сообщество); 2) они определяют конкретную функцию лица в совместно совершаемом преступлении (финансирование, вербовка и пр.) или его роль в группе (организатор, участник).

Несмотря на сходство подходов в конструировании норм, устанавливающих ответственность за совместное совершение преступления в Общей и Особенной части, нужно отметить и их существенное различие.

Соучастие в ст. 32 УК определяется как умышленное совместное участие в совершении умышленного преступления. Из этого определения следует два принципиальных вывода: 1) лица, называемые соучастниками, участвуют в общем для них преступлении, а, следовательно (как правило), их действия квалифицируются по одной и той же статье Особенной части со ссылкой (при необходимости) или без ссылки на соответствующую часть ст. 33 УК РФ20; 2) соучастие в преступлении предполагает не просто объединение в определенную группу, но подготовку и последующее совершение конкретного преступления (либо совместное совершение преступления без подготовки при отсутствии предварительного сговора).

Нормы же Особенной части, устанавливающие ответственность за совместную преступную деятельность, могут не соответствовать ни одному из этих условий. Если законодатель устанавливает в статьях Особенной части специальную ответственность за действия, которые в ст. 33 УК РФ определяются как действия подстрекателя или пособника, то, несмотря на полную идентичность законодательных формулировок, мы имеем формальное основание утверждать, что эти действия не следует отождествлять с пособничеством или подстрекательством, поскольку, будучи описаны в отдельной норме Особенной части, они формально становятся действиями исполнителя совершенно нового преступления, выделенного законодателем в отдельный состав. Таким образом, формально, исходя из закрепления действий пособника (или подстрекателя) и исполнителя в разных статьях Особенной части УК, у нас есть основания говорить не о совместном умышленном участии в совершении умышленного преступления, а о совершении двух умышленных преступлений, одно из которых обусловлено совершением другого, при наличии двусторонней субъективной связи исполнителей обоих преступлений.

Не соответствуют понятию соучастия и нормы Особенной части, устанавливающие ответственность за организацию или участие в определенной группе (ст. 208, 209, 210 УК РФ и пр.)21. В этих статьях криминализируется сам факт объединения лиц в организованную группу или преступное сообщества вне связи такого объединения с совершением конкретного преступления. Это говорит о том, что такие нормы регламентируют ответственность не за частный случай соучастия, а устанавливают ответственность либо за отдельное многосубъектное преступление (как, например, ч. 2 ст. 210 УК РФ) или за преступление, которое хотя и может совершаться единолично (например, ч. 1 ст. 210 УК РФ), но для своего совершения всегда требует корреспондирующих действий других лиц (ч. 2 ст. 210 УК РФ), несущих ответственность за совершение иного преступления. Необходимость конструирования таких норм обусловлена, по всей вероятности, повышенной опасностью уже самих действий по объединению лиц, независимо от того, что планов совершения конкретных преступлений у них может и не быть, а есть лишь цель, формулируемая в общих чертах. Либо уголовная ответственность за участие в такой группе или за руководство группой может вообще не связываться с совершением самой группой каких-либо преступлений (например, ст. 208 УК РФ). Преступлением в этом случае является само существование группы.

Дальнейшее увеличение в Особенной части числа специальных норм, фактически закрепляющих уголовную ответственность за соучастие в едином преступлении, а юридически устанавливающих ответственность за несколько различных преступлений, исполнители которых и объективно и субъективно связаны друг с другом, возможно, потребует кардинального переосмысления значения института соучастия и признания наличия двух институтов соучастия: Общей и Особенной части, требующих самостоятельного терминологического инструментария. Пока формирование такого понятийного аппарата преждевременно.

Еще раз повторим: формально-юридические отличия соучастия как института Общей части от норм о соучастии Особенной части не позволяет тем не менее говорить о сущностном различии самого явления (умышленного совместного участия в двух и более лиц в умышленной преступной деятельности) которое по-разному отражается в нормах Общей и Особенной части. В связи с этим можно было бы говорить о соучастии в широком смысле (взаимообуславливающая умышленная совместная деятельность нескольких лиц в совершении одного или нескольких умышленных преступлений) и о соучастии в узком смысле22 (соучастие, как оно закреплено в нормах Общей части).

2. Виды множественности лиц в преступлении, не являющиеся соучастием, их соотношение с соучастием

В предыдущем пункте мы говорили о формально-правовых различиях отражения в нормах Общей и Особенной части (но при этом сущностном сходстве) такого явления как совместное совершение преступлений несколькими лицами. В связи с чем мы и будем в дальнейшем рассматривать как два сущностно взаимосвязанных института соучастие в Общей части и соучастие в специальных нормах Особенной части. Множественность же лиц в преступлении без признаков соучастия — правовое явление, которое в одних случаях принципиально отличается от соучастия (например, недоносительство), а в других — имеет черты сходства с соучастием (например, неосторожное сопричинение в преступлениях, совершаемых по легкомыслию).

К множественности лиц в преступлении без признаков соучастия можно отнести, во-первых, неосторожное сопричинение, во-вторых, традиционные виды прикосновенности к преступлению (недоносительство, попустительство, укрывательство), в-третьих, участие нескольких лиц в двусторонних преступлениях (например, дача взятки, получение взятки, посредничество во взяточничестве), в-четвертых — иные виды прикосновенности к преступлению. Надо иметь в виду, что различного рода классификации видов множественности лиц в преступлении носят условный характер и конкретный случай может иметь сходство с разными видами множественности лиц23.

3. Неосторожное сопричинение и соучастие

Первый тип неосторожного сопричинения существенно отличается от соучастия: хотя последствия и наступают от совместных неосторожных действий (бездействий) двух или нескольких лиц, между неосторожными сопричинителями может отсутствовать не только двусторонняя, но и односторонняя субъективная связь. Для второго типа теоретическая модель совместности неосторожного сопричинения может быть очень похожа на соучастие по фактическим обстоятельствам. Дело в том, что соучастие в умышленном преступлении возможно независимо от того, каким образом сконструирована объективная сторона: соучастие возможно, как в преступлении с формальным, так и в преступлении с материальным составом. И таким образом умышленное совместное участие может заключаться именно в сознательном и волевом выполнении самого деяния несколькими соисполнителями, либо в способствовании его совершению, либо в подстрекательстве к его совершению, либо в организации его совершения, при выполнении деяния одним исполнителем. Неосторожные последствия такого преступления не являются предметом совместного умысла, тем не менее ответственность за их наступление может быть возложена на нескольких соучастников. Например, виновные в изнасиловании группой лиц вполне могут нести ответственность за неосторожные последствия этого преступления. Эта модель вполне сопоставима с неосторожным сопричинением, поскольку неосторожные преступления по схеме их совершения могут быть абсолютно аналогичны рассмотренной ситуации: действие совершается совместно и осознанно, а последствия либо не предвидятся, либо имеется расчет на их предотвращение. По фактическим обстоятельствам, в которых совершается совместное деяние, в отдельных случаях можно говорить о полной аналогии с соучастием. Принципиальное же отличие в юридической оценке (констатация отсутствия соучастия) обусловлено лишь тем, что само по себе умышленно и совместно совершенное деяние не признается в уголовном законе в качестве преступления, а становится преступлением лишь при наличии неосторожно причиненных последствий. Формально-логически одни и те же действия нескольких лиц можно признавать либо соучастием, либо неосторожным с

...